Что тебе снится, крейсер "Аврора"? — Московский вокзал. — Крах резидента.

Уже в конце утра меня разбудило равномерное постукивание, производимое где-то за стеной — наверно соседи Алисы делали ремонт. Я высвободился из-под спящей красавицы, оделся, сходил в ванную, а после забрался на кухню, смело решив похозяйничать. Отыскав все необходимое, сделал две чашки кофе и понес в комнату.

Я застал Алису спящей на боку, спиной к стене, с умильно втиснутым между щекой и подушкой миниатюрным кулачком. Точно маленькая девочка. Я поставил одну чашку на столик, а другую, едва сдерживая улыбку, поднес к ее носу. И стал наблюдать, как пары бодрящего напитка невидимыми щупальцами проникают в нее, как она, почувствовав острый запах, просыпается.

Ресницы ее задрожали, и она открыла сонные глаза:

— Что это? Кофе в постель? Вообще-то я по утрам чай пью… Но все равно спасибо!

Она села на диване, упершись спиной в стену, натянув одеяло на грудь, аккуратно взяла чашку из моих рук, и стала делать осторожные глотки. Я сидел рядом, на краю дивана, молча глядел на нее. Встречать день вместе с ней казалось мне сейчас более необычайным, чем вся история с генетическим кодом.

— Я наверно страшная спросонья, да? — заволновалась она.

— Ты обворожительна!

— Да ладно уж… Сам-то почему не пьешь?

— Сейчас, — я взял свою чашку и тоже сделал несколько глотков.

После кофе Алиса встала с постели, накинула халат, по-кошачьи потянулась и задорно посмотрела на меня:

— Так, ну и что мы с тобой будем делать?

— В каком смысле? — спросил я.

— У тебя есть сегодня какие-нибудь дела до поезда?

Я помотал головой.

— Тогда говори, где ты еще не успел побывать? Должна же я до конца выполнить свои обязанности гида!

— А тебе разве никуда не надо?

— Не, на учебу я уже давно не хожу, диплом пишу. А на работе у меня отпуск.

Я на секунду задумался.

— Ну конечно, самое главное я и забыл! — оживленно проговорил я. — Мы должны отправиться на крейсер "Аврора".

— Замечательно. Тогда собирайся…

Мы добирались на Петроградскую сторону сначала на автобусе, потом на метро. Вышли на Горьковской и двинулись в противоположную сторону от Петропавловской крепости. Под чутким руководством Алисы стали петлять по вполне тихим улочкам. Солнце пряталось за серой пеленой, но было непривычно тепло. Алиса даже развязала красный шарф, сдернула с шеи и убрала в сумочку. По дороге я купил бутылку Шампанского и стаканчики, пояснив, что нужно отметить мой последний день в Петербурге. Алиса неопределенно скривила губы.

И вот мы, беззаботно болтая, вышли на набережную. Впереди, в нескольких шагах рисовалась мечта моего далекого детства — старый серый крейсер из завораживавшей непутевого ребенка песни.

— Дремлет притихший, — забубнил я, — северный город… Что тебе снится, крейсер "Аврора"… в час, когда утро встает над Невой?

— Фу, у тебя совсем нет слуха, — поморщилась Алиса.

Я печально вздохнул. Мы поравнялись с кораблем и перешли дорогу.

"Аврора" покоилась на белом льду, будто действительно спала, хотя солнце давно уже встало над Невой, пусть и спрятавшись за облака. Три толстых трубы глядели в сероватое небо. На носу крейсера развевался Андреевский флаг. Прямо в него метилось длинное дуло носовой пушки.

Мы поднялись по обледенелому деревянному трапу и ступили на палубу. Несколько зевак праздно гуляли по кораблю.

— Что ж, очень даже ничего, — прокомментировал я.

Пройдясь по палубе, мы спустились в трюм. Его заполняли просторные кубрики с экспонатами музея и фотографиями на стенах. Больше всего меня впечатлило то, что дореволюционные матросы спали в гамаках, а молиться ходили в специальный церковный уголок, имевшийся в кубрике.

Надо заметить, по трюму периодически прохаживался рослый усатый дед, сотрудник музея, и предлагал платную экскурсию в машинное отделение корабля (вход на крейсер был бесплатный). Тут, кстати, набралась группа желающих. Я решил присоединиться. Алису же внутренности крейсера не интересовали, и мы договорились встретиться через минут двадцать у трапа.

Итак, небольшой группой через маленькую дверцу мы проникли в самое нутро судна. Когда-то крейсер имел три паровых машины, как сообщил дед-экскурсовод, но теперь в наличии была только одна. С изумлением разглядывал я с мостика великаны-шатуны, больше походившие на некие фантастические механизмы, чем на элементы техники начала двадцатого века.

…Когда я, задумчивый, сошел с корабля, Алиса равнодушно прогуливалась вдоль лотков с сувенирами.

— Ну что, пойдем дальше? — сказала она.

Я тряхнул головой. Мы побрели по набережной в южную сторону. Я вспомнил про Шампанское, до сих пор пакет с бутылкой и стаканчиками все время был при мне. Я подумал, что для игристого вина наступило самое подходящее время. Тем более что не мешало согреться. Мы выбрали замечательное место — у спуска к реке, по обеим сторонам которого дежурили часовые, гранитные сфинксы, изваяния мифологических существ Ши-цзы. Я умело откупорил бутылку и наполнил пластиковые стаканы. Мы стали придумывать тосты и пить…

Перекочевав на автобусе через мост, довольные и веселые, мы пешком дошли до Невского проспекта. По очевидным причинам испытывая голод, завернули в Макдоналдс.

Здесь народ кишел, как муравьи в муравейнике. Большей частью это были студенты. Алиса заняла едва освободившееся место, а я пошел к прилавку. Взял два двойных чизбургера, картошку и чай. Мы молча поели, поглядывая в окно на людную улицу. До моего поезда оставалось три часа. Я предложил сходить еще к Исаакиевскому собору и к Медному всаднику. Так мы и сделали, когда покончили с обедом.

Осматривая в последний раз достопримечательности Петербурга, я стал думать, что успел по-своему полюбить этот город. Может, мое признание звучит несколько высокопарно, но это так. Ну, если не полюбить, то хотя бы увлечься, втянуться, как втягиваются в неожиданный курортный роман. И пусть у меня было всего три дня — этого хватило с лихвой…

Но время текло неумолимо. Как-то незаметно наступила пора выдвигаться на Московский вокзал. И когда я понял, что надо поторапливаться, мягко напомнил Алисе о своем поезде.

Мы сидели в кондитерской, откуда Пушкин когда-то уехал вместе с Данзасом на роковую дуэль. — Сидели и уже допивали чай.

— Жаль, — вздохнула Алиса. — Ты не обижайся, но провожать я тебя не поеду.

Я удивленно приподнял брови.

— Не люблю я это, — пояснила она. — Как говорится, долгие проводы — лишние слезы.

— Да, конечно, — согласился я.

Наверно и вправду так лучше.

— Я даже маму в Киров не провожала, — как бы оправдываясь, добавила Алиса.

Я обхватил ее руку, лежавшую на столе, как тогда, два дня назад, при нашем знакомстве в том, другом кафе. Только теперь я сделал это импульсивно, по своей воле, а не по ее просьбе.

— Ты знаешь, я обязательно постараюсь снова приехать в Петербург. В самое ближайшее время. Во что бы то ни стало.

Я на самом деле так подумал. Ведь я мог бы взять отпуск и поехать за свой счет. Только ради нее.

— Будем надеяться, — спокойно сказала Алиса.

Через минуту мы вышли из кондитерской. И молча побрели к автобусной остановке.

Невский проспект по-прежнему жил своей независимой жизнью. Ему, конечно же, было все равно, что я уезжаю.

Еще несколько мгновений мы стояли на остановке. Я ловил ускользающие глаза Алисы. "Серые или все-таки синеватые?" — думал я. И пришло то самое ощущение, будто все это уже было со мной. Но ведь действительно было, опомнился я, было в первый день, когда вот так же расставались на остановке!

— Я позвоню, когда приеду домой, — пообещал я.

Алиса сдержанно кивнула.

Приближался автобус. Я наклонился к Алисе, обнял ее рукой за талию и поцеловал. Она не сопротивлялась. Ее губы напомнили вкус сочных ягод. И потом, — я уже прыгнул в автобус, — мои уста еще долго жгла эта печать. Алиса, придерживая одной рукой ворот куртки, другой рукой слабо махала мне, я печально улыбался, посылал воздушные поцелуи… Остановка вместе с Алисой медленно уплывала. У меня в душе что-то оборвалось…

***

Честно скажу, мне не понравилось, что главный зал на Московском вокзале не имеет ни одной скамеечки. Люди в ожидании поездов просто стоят с сумками и смотрят на табло с расписанием или переговариваются между собой. Я же в своем положении не захотел стоять просто так. Во мне все перемешалось: прощание с Петербургом, расставание с Алисой, но важнее — боязнь быть обнаруженным на вокзале неведомыми врагами. Сразу забрав сумку из камеры хранения, я вышел на перрон. И, нервничая, стал суетливо прохаживаться.

Двое патрульных в милицейской форме, праздно болтавшие поодаль, разглядев меня, быстро двинулись в мою сторону. Я не на шутку испугался. Неужели тем, кто охотился за мной, удалось подключить к своим грязным делам еще и транспортную милицию? Разослали мои приметы по всем вокзалам города? Как бы там ни было, лучше ретироваться, подумал я. Отвернулся и быстро пошел в другую сторону. Пришлось скрыться в главном зале ожидания. Но здесь я не присоединился к кучкам стоявших посреди зала людей, а принялся ходить вдоль витрин магазинов.

В какую-то минуту я увлекся бриллиантами, разложенными на застекленной ярко освещенной витрине ювелирной лавки. Я остановился, пожелав разглядеть ценники. Но только я удовлетворил свое любопытство, как кто-то тронул меня за плечо. Я повернулся и невольно вздрогнул: передо мной с самодовольным лицом стоял милиционер в погонах сержанта, слегка помахивая резиновой дубинкой.

— Будьте добры, документики покажите!

Меня бросило в жар. Я обреченно достал паспорт и отдал сержанту. У него были густые сросшиеся над переносицей брови. Он пролистал первые страницы моего паспорта, посмотрел на фотографию, сверился с моим лицом.

— Так, Евгений Борисович Медведев, — отчеканил он. — Почему бегаем от милиции?

— Не понимаю, о чем вы? Я не бегал, — я взял себя в руки.

— А что ж там, на перроне, — он показал рукой в соответствующую сторону, — скрылись от нас?

— Да нет, просто так вышло, — стал неумело оправдываться я. — Мне показалось, что объявили мой поезд, и я пошел быстрей посмотреть табло.

Патрульный задумался, пролистал паспорт до конца и нашел оба билета: от Петербурга до Москвы и от Петербурга до Сибирска.

— Хм. Очень интересно, — он свел свои сросшиеся брови. — Так куда вы все-таки едете? В Москву или в Сибирск?

— Понимаете, я сначала хотел ехать напрямую до Сибирска, — стал врать я, — а в последний момент решил через Москву, чтобы к родственникам заглянуть. А старый билет еще не успел сдать.

Он смерил меня недоверчивым взглядом с ног до головы, положил билеты на место, но паспорт не вернул.

— Евгений Борисович, пройдемте-ка со мной, — спокойно сказал он.

— А в чем, собственно, дело? — тихонько возмутился я.

— Нужно кое-что проверить, — бросил он, мягко тронув меня рукой за плечо.

Документы были у него; мне ничего не оставалось, как послушно пойти с ним. Мы преодолели зал, пропетляли в вокзальных закоулках и зашли в милицейский пункт.

Сержант провел меня в небольшой пустующий кабинет. Который был неплохо обустроен: жалюзи на окне, новый светлый стол с папками и бумагами, компьютер с большим монитором, факс. Милиционер сел за стол, а меня усадил на стул напротив себя. Затем он взял трубку телефона-факса и набрал какой-то номер. Ему быстро ответили.

— Это с Московского вокзала, — отрапортовал он. — Нам попался человек, которого вы искали… Да… Он здесь, в отделении… Не знаю… Хорошо.

Я совсем упал духом. Мои опасения оправдались. Шпионы Коалиции все-таки подкупили транспортную милицию. Я оказался в ловушке.

Сержант положил трубку и, откровенно зевая, поглядел на меня.

— Может, вы объясните… — начал я.

— Посидите спокойно, — прервал он. — Сейчас приедет человек, который очень вас искал.

— Мне никто не нужен. И вообще я опоздаю на поезд, — нервно возразил я.

— Ваш знакомый обещал быть через пять минут.

— Он мне не знакомый. Вы даже не знаете, кому помогаете, — с досадой протянул я.

— А мне без разницы. Интеллигентный щедрый человек… Отчего не помочь? — он приподнял сросшиеся брови, как бы усиливая очевидность своей истины.

Но, секунду спустя, переменился:

— Ну и кому же я помогаю?

Я раскрыл рот, но промолчал. Что я мог ему сказать? Он содействует шпионам Азиатско-Африканской Коалиции, прибывшим из будущего с целью сорвать план предотвращения третьей мировой войны? Сущая белиберда! Он рассмеется мне в лицо и покрутит пальцем у виска.

— Очень опасным людям, — все же вымолвил я.

Он ухмыльнулся:

— Они что, бандиты?

— Хуже. Сотрудники спецслужбы.

— Ну, это уж слишком! — почему-то рассердился сержант. — А может, вы сами опасны? Надо бы пробить вас по базе. Прописаны-то где?

Откинувшись на спинку стула, он снова взялся листать мой паспорт с таким видом, как будто читает бульварный журнал.

— Так, в Сибирске. Понятненько.

Он закрыл документ, положил перед собой и прикурил сигарету.

— Могу я тоже покурить? — неуверенно спросил я.

Он вяло кивнул головой и придвинул пепельницу. Я достал сигарету и прикурил. Стал лихорадочно думать, как избавиться от неприятного общества этого мента. Он же потянулся к пепельнице, оставил там дымящуюся сигарету, обратился к компьютеру и принялся набирать что-то на клавиатуре. С минуту я жадно курил, а его сигарета тлела. Молчание становилось невыносимым.

— Послушайте, если я ничего не нарушил, вы не имеете права меня задерживать, — недовольно сказал, наконец, я.

— А, ладно, — вдруг смилостивился он и переложил паспорт на край стола, ближе ко мне, — можете идти. Я просто передам ему, в каком поезде вы поедете.

Он взял свой окурок, затянулся и затушил. Я с облегчением забрал паспорт, засунул в карман и начал вставать со стула, и в это время дверь кабинета открылась. Появился человек в кожаной куртке, с продолговатым лицом. Хищные глаза с восточным разрезом сразу скользнули по мне.

— А вот и ваш друг! — обрадовался милиционер.

Я затравленно опустился обратно на стул и похоронил окурок в пепельнице.

— Спасибо, сержант! — сухо сказал вошедший сипловатым голосом безо всякого акцента. — Вы не могли бы нас оставить на пару минут? Если вам не трудно конечно.

— Ну, разве только ненадолго…

Милиционер встал из-за стола и вышел. Человек, нашедший меня, по-хозяйски сел на его место.

— Ну, здравствуй, Евгений Медведев! Наконец-то мы до тебя добрались… Ловко ты от нас в гостинице ушел. Мой напарник чуть коньки не отбросил.

Этот тип надменно улыбался некрасивым ртом. Я поводил глазами. В окно не выпрыгнешь, где-то за дверью сержант, оружия у меня нет. Получается, ситуация безвыходная.

— Вот что, голубчик, — пропел шпион, — отдай мне то, что ты получил от некоего Клима в Петербурге, и я отпущу тебя с миром. Спокойно уедешь в свой Сибирск.

— Вы забыли представиться, — нагло сказал я, чтобы потянуть время.

— Зачем тебе? Называй меня просто — резидент. Ну так как?

— У меня нет того, что вам нужно. Я отправил код бандеролью, — на ходу придумал я.

— Глупости, — осклабился резидент. — Отдай по-хорошему.

В этот момент дверь кабинета вновь открылась, и возник рослый усатый мужчина в черном. У него в руке оказался пистолет.

— Эй, ты, оружие на стол! — пробасил он, направив дуло на изменившегося в лице "коалицианта". — И без шуток, пожалуйста.

Резидент с ненавистью уставился на новоявленного, медленно потянулся к карману, достал пистолет и выложил на стол.

— Теперь вставай, руки за спину, — приказал усатый.

Резидент нехотя подчинился, поднялся и спрятал руки сзади.

Дверь опять открылась, и в комнату вошел сержант.

— Это еще что?! — воскликнул он.

Мой спаситель отвлекся на него всего на миг. Но резиденту этого хватило. Раздвинув руки, он резко выбросил вперед ногу и метким ударом выбил пистолет из руки усатого. Металлическая штучка со звоном упала на пол. Не давая усатому опомниться, резидент сделал выпад и нанес кулаком удар в челюсть соперника. Тот пошатнулся, перестроился и нанес ответный удар. Завязалась схватка. Сержант отскочил и инстинктивно потянулся к кобуре. Попытался расстегнуть, да что-то замешкался. Я сник, вжался в стул.

Все смешалось. Двое врагов из будущего крепко вцепились друг в друга и уже боролись на полу. Но противостояние длилось лишь несколько секунд. Раздался выстрел, и все стихло. Усатый, пыхтя, поднялся и отряхнулся. Убрал в карман свой пистолет, который во время драки умудрился схватить с пола. Резидент лежал без движения.

Усатый повернулся к сержанту, впялил в него бычьи глаза и приставил ладонь с растопыренными пальцами к его лбу. Милиционер выкатил зрачки, медленно осел на пол, безвольно опустив руки.

— Маленький гипноз. Пусть поспит минут десять, — пояснил усатый, обратившись ко мне.

Я встал со стула, пораженный до глубины души.

— Я — Сергей, — заметил он, — соратник Клима.

— Вы вовремя появились, — только и сказал я.

Он склонился над сержантом, нашел у него наручники и забрал себе.

— Когда Клим не вернулся в назначенный час, — между делом стал рассказывать он, — мы забеспокоились. Я воспользовался временным окном и вышел на связного Семена в Петербурге.

Сергей оставил милиционера, обратился к резиденту и стал сцеплять его безжизненные руки наручниками.

— Связной рассказал мне об участи, постигшей Клима, и о ваших проблемах, — копошась, продолжил он, — а также назвал мне поезд, на котором вы уезжаете. Все это ему в свою очередь сообщил Семен. Я решил проследить за вами, чтобы обеспечить вашу безопасность. Поджидал вас на вокзале заранее, и, к счастью, вовремя обнаружил. Агенты Коалиции, видимо, подкупили транспортную милицию и тоже вышли на вас. Но, как видите, все разрешилось благополучно.

— Значит, все то время пока я находился на вокзале, вы были здесь, неподалеку, и следили за мной? — изумился я.

— Представьте, — покончив с резидентом, он выпрямился и посмотрел на меня чистыми синими глазами.

— Но почему вы не вошли в контакт со мной?

— А зачем? Я выжидал, чтобы, в крайнем случае, вмешаться. Как видите, такой случай представился. Теперь вот этого (он указал на недвижимое тело резидента) обменяем на Клима. По всей видимости, они удерживают Клима где-то в одной из подпольных квартир на территории будущего Петербурга. Я думаю, им удалось просканировать его мозг и получить всю информацию о вас.

— Так Клим действительно жив?

— Мы, как и наши враги, пользуемся безопасными мгновенно отключающими пулями. Этот тоже жив. Я заберу его с собой, вы сядете на поезд, а мент проснется и ничего не вспомнит.

— Оригинально! — изумился я.

Он глянул на серебристые наручные часы.

— Вам пора. Ваш поезд уже должны объявить. Идите, нам обоим надо поторапливаться.

— Спасибо. А-а…

Я стоял в растерянности, хотел спросить что-то еще, но он сделал предупреждающий жест рукой:

— Идите, идите! Приятно было познакомиться…

— Мне тоже, — промямлил я и стал пятиться к двери.

Сергей отвлекся на милиционера и похлопал его ладонью по щеке. Тот не реагировал. Я вышел из кабинета и поплелся прочь.

Озадаченный, я вернулся в зал ожидания и посмотрел на табло. В первой строчке обозначался мой поезд, поданный к пятой платформе. Люди по-прежнему стояли посреди зала и шумно разговаривали. Здесь как будто ничего не изменилось, и это показалось мне теперь таким необычным. Ведь только что в небольшой милицейской комнате произошло столько невероятного! Но никто, кроме меня, не ведал об этом.

Все осталось позади. Я шел к платформе и думал, какие они странноватые и в то же время совершенно обычные, люди из будущего…