Длинная автоматная очередь с треском разорвала девственную тишину ночи, как нетерпеливый юный любовник разрывает на девице платье "макси".
– Глушитель-то вконец изношен! Мог бы сообразить и заменить его перед делом, кретин! – слегка попенял я Цыпе, передергивающему затвор укороченного десантного "Калашникова". – Сейчас сюда махом все окрестные легавые сбегутся!
– Не хипишуй зазря, Евген! – ухмыльнулся мой непроходимый оптимист. – В этот район ментовские патрули редко заглядывают. Себе дороже!
– Ладушки! Давай заканчивать и рвать когти, – остановил я разглагольствования соратника и, подняв свой верный "марголин", выпустил по бензобаку ненавистного "жигуля-шестерки" всю десятизарядную обойму. Мои снайперские старания увенчались полным успехом. "Жигуль" вспыхнул оранжево-кровавым пламенем, осветив темный переулок и лишив пассажиров последнего шанса задержаться на этом свете. Скрыться от нас под покровом черного полога ночи то бишь.
Впрочем, по ходу, уже первая пулевая "строчка" Цыпы благополучно решила проблему – из расстреливаемого авто никто не выскакивал и даже огневых "огрызаний" не делал. А после второй автоматной очереди собрата по ремеслу я и вовсе перестал думать о четырех боевиках в "жигуле". Все они уже перебрались "в Сочи", ясно.
– Дело сделано, – подвел я итог мероприятию. – Уходим!
Наш "мерс" парковался на соседней улице, и через пару-тройку минут мы с Цыпой спокойно катили в родные пенаты. В пивбар "Вспомни былое" то бишь.
Злачное заведение в этот неурочный час напоминало натуральный вертеп разбойников. Табачный чад, плотно смешанный с запахами спиртного и потных мужских тел, бил в нос не слабее тяжелого медного кастета. А сильно раскрасневшиеся морды сплошь уголовной публики не внушали ни малейшей симпатии. Не говоря уж о каком-либо доверии.
Не желая подвергать нежные личные органы обоняния и зрения опасному риску, я сразу прошел в кабинет управляющего. Цыпа следовал за мной в кильватере, как обычно.
Отперев дверь длинным многобородчатым ключом, проник в кабинет отсутствующего соратника.
Пока Цыпа аккуратно складировал "Калашникова" в нишу-тайник подоконника, я выудил из холодильника две пары чешского баночного пива и со всеми удобствами устроился в кресле, закинув ноги на дубовый стол. Ковбоям подражать я не думал – просто мои конечности нынче слегка подустали и настоятельно требовали отдыха. Оттока крови то бишь.
Цыпленок приземлился на диване напротив и жадно припал губами к банке "Пльзеня", блаженно зажмурившись, как кот перед полной миской со свежими сливками. Я даже подумал, что браток сейчас замурлычет от удовольствия. К счастью, такого глупого конфуза верный телохранитель себе не позволил.
Меня тоже мучила жажда, и я поспешно приступил к дегустации любимого напитка. Кстати, давно уже подметил этот любопытный факт: после интенсивной огневой работы пить хочется, просто спасу нет. В натуре.
Ситуация, приведшая четырех "отмороженных" – молодцов в бежевой "шестерке" к их логическому фатальному знаменателю сложилась накануне.
День начался как обычно. Проснулся я около двенадцати. Без особого удивления обнаружил рядом на постели очередную пышнотелую блондинку, имени которой вспомнить мне не удалось, как ни напрягал свой мозговой центр.
По свойственной мне с детства деликатности уточнять этот вопрос у юной особы не стал, а просто шлепнул ее по главной приятно округлой достопримечательности и сообщил:
– Детка, пора подниматься. Я душ приму, а ты пока одевайся потихоньку. Скоро за мной машина придет. Труба зовет на служение Мамоне, так сказать. Просекаешь, милая?
Сонно заморгав на меня серо-голубыми глазками, "ночная бабочка" кивнула и полюбопытствовала довольно мелодичным голоском:
– А мы еще увидимся, Женечка?
– Само собой. Гарантия! – очень убедительно соврал я, хотя, признаться, не помнил из-за алкогольного удара по мозгам даже номер телефона той "фирмы", где заказал эту пышненькую жрицу любви.
Блондинка благодарно улыбнулась, зевнув, и занялась безрезультатными поисками своих розовых ажурных трусиков, которые почему-то нахально-вызывающе и пикантно-забавно украшали "ночник" над софой.
– Вон они висят, – благородно пришел я на помощь сонной тетере и удалился в ванную комнату.
Привычно приняв на ослабленно-ноющее тело контрастный душ, почувствовал себя гораздо лучше. Организм во всех своих основных членах стал ощущаться почти как новенький, короче.
Через четверть часа снизу трижды посигналил Цыпа, намекая автомобильным гудком, что пора и честь знать. Делу время, потехе час то бишь.
На мою спутницу соратник посмотрел явно неодобрительно и дверцу "мерса" ей мстительно не открыл.
– Ни на грош, братишка, в тебе галантности нет, – сообщил я Цыпе сей давно уже известный факт, лично распахивая дверцу перед прелестной путанкой.
К счастью, юную леди подвозить до фатеры не понадобилось. Как выяснилось, она собралась добираться домой пешком, так как ей совсем рядом.
Учтиво чмокнув на прощание ее розово-свеженькую щечку, я напрочь выбросил из головы свою новую подружку и плюхнулся на заднее сиденье:
– Рули в бар. Нынче там зависать будем.
"Мерс" мягко тронулся с места, покатив шипованными колесами по давно накатанному им пути.
– И чего, Евген, ты к бабам так неравнодушен? – осуждающе покачал вихрастой башкой телохранитель. – И, главное, почти всякий раз у тебя другая! Я, к примеру, уже два года пользуюсь одной любовницей, и это меня вполне устраивает. Гарантия!
– Плосковато мыслишь, браток, – не сдержал я снисходительной усмешки. Каждому индивиду для гармонии внутреннего и окружающего мира требуется эмоциональный всплеск. Особенно людям нашей нервной профессии. Ты, не мудрствуя, гасишь напряжение прямой агрессивностью, регулярно проламывая чужие головы, а я как личность более тонкая предпочитаю удовлетворять свою психику более изящным и интеллигентным способом.
– Но почему всегда проститутки? Можно ведь и с нормальными телками тем же заниматься, – продолжал настырно упорствовать наивный Цыпа.
– В том-то и суть, что обыкновенные женщины в большинстве своем натуральные телки. Ни ума, ни фантазии в сексе не проявляют. Им это западаю, видать. А профессионалки – дело совсем иное. Как сказала одна из знакомых проституток: чем женщина опытнее, тем она ниже ласкает... А уж чего-чего, а опытности у "ночных бабочек" в избытке.
– Усек, – ухмыльнулся телохранитель. – Но сексфантазий и у Мари хватает, как ты рассказывал.
– Ежедневно потреблять одно и то же блюдо весьма вредно, – популярно "жеванул" я молодому соратнику. – Быстро приедается. Всегда во всем необходимо разнообразие, брат, чтоб жизнь вконец не обрыдла, как лагерная баланда.
Наше первое легальное предприятие – пивной бар "Вспомни былое" – в этот час уже было на две трети заполнено жаждущей публикой. Окончательно пьяных пока не наблюдалось, запах свежего пива и вареных раков создавал приятную уютную атмосферу. Поэтому, нарушая традицию, мы демократично приземлились за свободным столиком в общем зале, не уединяясь в кабинете управляющего.
Конечно, если б Том, который здесь заведовал, находился на месте, то мы, ясно, сразу нанесли бы ему визит вежливости. Но управляющий отсутствовал, отправленный мною давеча в соседний город Каменск-Уральский с заданием подобрать для нас полдюжины подходящих мальчиков без комплексов. В нашей "фирме" и своих ребятишек хватает, но предстояло одно деликатное дельце, в котором, если по уму, лучше всего было использовать чужаков, не засвечиваясь самим. Безопаснее, короче.
Барменша Ксюша, расплывшись в профессионально-радостной улыбке, уже спешила к нам с подносом, на коем размещался мой привычный дневной рацион: графинчик с коньяком и очищенные мандарины в сиреневой вазочке тонкого чешского стекла.
Пить в гордом одиночестве на этот раз, к счастью, не пришлось – Цыпа, глядя на жадно и с удовольствием опохмелявшуюся публику, поддался стадному чувству и не стал привычно категорически отказываться от предложенной мною рюмки. И на старуху бывает проруха, так сказать.
Не чокаясь, мы приговорили по полета граммов "Матра", и окружающий мир вновь обрел для меня прежние сочные краски и привлекательность. Даже плохо выбритые опухшие морды постоянной клиентуры не вызывали ни капли раздражения. Возможно, все же есть толика истины в сомнительной формуле: "все люди братья". Хотя, признаться, лагерная татуировка на моем правом плече утверждала по-латыни совсем обратное: "Человек человеку – волк".
В маленькие оконца полуподвальной пивной щедро лились лучи ласкового весеннего солнца, вызывая в душе ощущение какого-то неясного томления. Похоже, я снова возжелал милого женского общества. Все-таки двужильный у меня организм, в натуре. И слава богу.
– Цыпа, пожалуй, нам не мешает децал перекусить чего-то посущественнее, чем мандарины. Как мыслишь?
– Можно, – моментально и с нескрываемым энтузиазмом согласился мой телохранитель-проглот. – Здесь пока все спокойно, никаких осложнений не наблюдается.
– Вот и ладушки. Рвем когти в клуб!
Ночной клуб "У Мари" днем функционировал как простая ресторация.
Номинальная хозяйка нашего заведения стриптизерка Марина по прозвищу Мари, как всегда, отсыпалась перед своими зажигательными вечерними выступлениями у себя в комнате на втором этаже. Там я обычно и обедал, соединяя полезное с приятным. Утоление голода и секс имею в виду.
Отпирая дверь в "апартамент" давнишней подружки, я обернулся к Цыпе:
– Часик буду чрезвычайно занят. Рекомендую времени не терять и удовлетворить свой "двадцать первый палец" с Любкой из соседнего номера. Один раз живём как-никак. Действуй!
Дисциплинированный подручный без лишнего "базара" толкнул дверь к любвеобильной официантке и мигом исчез из поля зрения, спеша выполнять мои ценные указания.
Мари безмятежно спала на софе под розовым покрывалом. Решив не тратить зря драгоценные минуты, я разделся и сразу двинулся на абордаж. "Противник" был застигнут врасплох, но не бежал в панике, а, наоборот, еще теснее ко мне прижался, желая немедленно вступить в жаркую схватку.
Короче, "сражение" вышло на славу, "орудие" моего пиратского фрегата работало безостановочно и с большой отдачей, что принесло нам обоим истинное упоение победой. Впрочем, одновременных "побед" у нас получилось пять или шесть.
На десерт Мари подарила мне роскошную "кругосветку", и на подушки я откинулся уже окончательно опустошенный. Чувствовал себя выжатым лимоном, в общем.
Дабы восполнить организму сильный калорийный урон, вызвал звонком метра и заказал в номер обед, состоявший из борща, любимой жареной печенки и чисто пролетарского пива "Жигулевского". Обожаю иногда приобщиться к простому трудовому народу. Хотя бы посредством алкоголесодержащего продукта. Между прочим, надо отметить, вполне даже качественного. По крайней мере, без добавлений всяких импортных консервантов, негативно отражающихся на вкусовых качествах.
Цыпа уже ждал меня с той стороны двери, привалившись к стене литым плечом и меланхолично окуривая близлежащее пространство своим вечным "Кэмелом".
– Пообедать хоть успел? – заботливо поинтересовался я, с улыбкой обозревая сыто лоснившуюся круглую мордаху соратника.
– Само собой, Евген, – самодовольно заявил Цыпа, отталкиваясь от стены и принимая более приличную вертикальную позу. – И не только пообедать!..
– Вот и ладушки, – констатировал я, поощрительно ткнув кулаком в бок телохранителю. – Уходим. Надолго оставлять Ксюшу наедине с тамошней братией небезопасно. Сам же в курсе – контингентик в баре такой собирается, что палец даже на секунду в рот положить нельзя. Моментально откусят.
– Гарантия! – согласно кивнул Цыпа. – Запросто могут хором снасиловать барменшу прямо за стойкой. Зверюги, короче, не хуже нас с тобой!
– Ну-ну! – осадил я разошедшегося соратника. – Только без глупых сравнений, пожалуйста. Мы-то люди сильно интеллигентные. По крайней мере, один из нас. Поехали в бар.
Во "Вспомни былое" все было на прежних местах: пышнозадая Ксюша бойко сновала между столиками с кружками "Жигулевского", огромное блюдо с вареными раками на стойке распространяло аппетитные ароматы, клубы сизого табачного дыма кучковались под потолком, пыжась смахивать на настоящие облака. Впрочем, небольшое изменение в зале все же обнаружилось – морды у пьющей публики приобрели симпатично-патриотический оттенок и по сочности цвета уже смело могли составить конкуренцию главной закуске заведения.
Мы приземлились за крайним столиком у окна и, чтоб не отрываться от коллектива, тоже заказали по паре "Жигулевского".
Все было относительно спокойно-благопристойно. Правда, какой-то ханыга попытался нарушить пивную идиллию, поднявшись с места на подрагивающих ногах и громко провозгласив:
– Гуляй, рванина! – После чего бодренько запел визгливым голосом: – Была бы водка, а к ней и глотка, а остальное трын-трава!
Но Цыпа, повинуясь моему взгляду, тут же пресек эту пьяную самодеятельность, припечатав чугунную ладонь к спине певца, после чего тот рухнул обратно на стул и долго не мог перевести дыхание, непонимающе тараща слезящиеся глаза и явно не просекая, какое такое неожиданное стихийное бедствие задело его своим мощным крылом.
Я уж было решил, что нынешний день не разродится какими-либо эксцессами, но просчитался. Никогда не следует спешить с оптимистическими выводами извечный закон подлости всегда на стреме и только и ждет подходящего момента, чтоб нагло о себе напомнить.
Эту четверку головорезов я засек еще на улице. Напротив окна, где мы сидели, расположилась автостоянка. Со скуки и по привычке я регулярно поглядывал в окно, визуально оценивая складывающуюся на подходах к моему заведению оперативную обстановку и заодно любуясь солнечными зайчиками, беззаботно резвящимися на асфальте и полированных поверхностях автомобилей.
На автостоянку, отплевываясь выхлопными газами, выехала очередная легковушка – "Жигули-шестерка". Из нее повылезало четверо мужиков, моментально сконцентрировавших на себе все мое внимание. Во-первых, сразу в глаза бросалась их явно высокая физическая подготовка определенной направленности "накачанные" плечи и шеи, делавшие фигуры похожими на квадраты, пружинистая походка и руки-грабли, по привычке постоянно слегка согнутые в локтях. Во-вторых, то, как они якобы равнодушно, но цепко окинули взглядами близлежащие окрестности, навело меня на мысль, что здесь затевается нечто серьезное.
Люди-"квадраты", не перемолвившись между собой даже словом, тут же направились в мою скромную забегаловку, хотя при их добротном и недешевом "прикиде" им явно больше подошел бы ресторанчик на противоположной стороне, чем какая-то пивнушка, излюбленная "точка" опохмела спивающейся уголовной братии со всего города.
Двустворчатая дверь в наше полуподвальное заведение распахнулась, и на пороге нарисовались все четверо костоломов. Спускаться в зал сразу не стали, сперва внимательно пробежались глазами по публике, на всех парах стремившейся к вожделенной цели – выстроить между сознанием и скучным окружающим миром баррикаду из пивных кружек и стопок водки.
Должно быть, не обнаружив для себя и намека на опасность, "великолепная четверка" спустилась по ступенькам в общий зал и заняла крайний столик по соседству с дверью в кабинет управляющего.
– Цыпа, что ты думаешь об этих гавриках? – спросил я, указуя взглядом на заинтересовавших меня субъектов.
– Банда рэкетиров, – не задумываясь, ответствовал телохранитель, пренебрежительно скривив свои пухлые губы. – Работают исключительно кулаком и кастетом, а не мозгами и пистолетом, как все приличные люди. Низший сорт, короче.
– А может, они нормальные спортсмены? – вдруг засомневался я. – И завернули сюда совершенно случайно? Чего рэкетирам тут искать? Смерти разве.
– Нет, Евген, это точно банда. Гарантия! Сейчас я их пощупаю на ржавость. Сам убедишься.
Цыпа поднялся с места и удалился в глубь зала, где за сдвоенными столиками гуляла компания наших прихлебателей. Боевиков-"шестерок", иногда используемых мной для простейших одиночных акций по контракту. На подхвате, короче. Уголовная шелупонь, в общем-то, "масло" в "чайниках" у них совершенно отсутствует или давно пригорело от алкоголя. Даже оружия личного не имеют каждый раз перед "делом" приходится выдавать им "волыньг" из арсенала организации. .
Чуток пошептавшись с ними, Цыпа вернулся за наш столик и, явно весьма довольный собой, сообщил свистящим полушепотом:
– Щас, Евген, будешь свидетелем боя быков. Гарантия – получишь крупное удовольствие!
– Удовольствия мне, ясно, в кайф, – усмехнулся я, – а вот быть свидетелем западло, браток. Не так воспитан!
Подручный захлопал пшеничными ресницами, осваивая сказанное, но довольно быстро нашелся:
– Я оговорился – не свидетелем, а зрителем, Монах.
– Ну, тогда ладно, – важно кивнув, я чуть не рассмеялся наивности соратника, почему-то всегда воспринимавшего слова шефа очень всерьез. За что и дорог, впрочем.
Компания наших "быков" численностью в пять полупьяных мужиков уже приблизилась к столику четверых "качков" и хмуро уставилась на них, видно ища повод придраться к чему-либо.
Наглядно подтверждая мое нелицеприятное мнение об их мозгах, ничего более умного, чем банального: "Дай-ка закурить, земляк!" – они придумать не сумели.
Один из "квадратов", оценив ситуацию, по-мудрому решил не связываться и молча протянул красную пачку "Мальборо".
Красивенькая продукция американской табачной фабрики тут же исчезла в кармане пиджака ухмыляющегося любителя покурить на халяву.
– Не понял! – приподнимаясь со стула, злобно ощерился нагло обворованный хозяин сигарет. – Борзеешь, падла? Я ж тебя, козел, через задницу курить заставлю!
– А вот за козла ответишь! – удовлетворенно осклабился "оскорбленный" и ударом в челюсть поверг обидчика на пол.
Я и глазом не успел моргнуть, как началась натуральная бойня. По тому, как грамотно выстроились "квадраты", приняв одинаковую стойку, я мигом просек, что они прошли школу кунг-фу, и искренне посочувствовал нашим полупьяным ребяткам. Их численное превосходство оказалось совсем недолгим – уже через пару минут двое из пяти валялись в глубокой отключке, схлопотав жестокие режущие удары по мозжечку и сонной артерии. Три кадра, остававшиеся пока еще в вертикальном положении, с явным трудом отмахивались от наседавших каратистов и были на грани унизительной капитуляции.
– Вмешайся, Цыпа, а то эти громилы здесь все стульчики разобьют, не говоря уж о буйных головушках наших мальчиков.
При подобных случаях Цыпу уговаривать не требуется – получив мое "добро", он без лишних слов тут же ринулся в бой, работая кулаками со скоростью отбойного молотка.
Чтобы окончательно переломить ситуацию в нашу пользу, я подал знак еще нескольким знакомым ребятам. Те поняли меня правильно и тоже включились в зубодробительный процесс.
Дело сразу пошло на лад. Да и немудрено – когда тебя одновременно пинают три-четыре личности, будь ты хоть чемпионом всех восточных единоборств, реально спастись невозможно. Исход схватки практически стал предрешен.
Сильно разъярившись из-за яростного сопротивления "квадратных" типов, дюжина уголовных завсегдатаев пивбара разошлась не на шутку. Нещадно били даже лежачих, уже переставших трепыхаться кунфуистов. Я им, признаться, слегка посочувствовал в глубине души.
Впрочем, мои гуманно-добрые чувства тут же сменились на противоположные, так как один из избиваемых вдруг выдернул из-под своего фасонистого замшевого пиджака волыну системы "ТТ" и, плотоядно улыбаясь по-вампирски окровавленным ртом, передернул затвор, загоняя "птенчика смерти" в вороненый ствол.
Никто из нашей братии, кроме Цыпы, огнестрельных козырей, видать, в наличии не имел, так как все ребята мигом отшатнулись от мрачного пистолетного зрачка, как черти от ладана.
Цыпа оглянулся на меня, ожидая разрешения задействовать свой двадцатизарядный "стечкин", но я отрицательно покачал головой: не стоит неразумно-громкий хипиш затевать, мол.
Цыпленок, недовольно надув губы, вернулся за мой столик, исподлобья наблюдая за дальнейшим развитием событий.
– Что, дешевки, обоссались? – хрипло хохотнул тип в замше, поводя стволом взведенного "шпалера" по посеревшим лицам наших мальчиков, сильно озаботившихся, должно быть, возможной малоприятной для них фатально-летальной оконцовкой мероприятия.
К счастью, вооруженный субъект огонь на поражение не открыл, проявив недюжинную выдержку. Должен признать с глубочайшим прискорбием, что я на его месте не удержался бы от мгновенного предъявления смертельных "аргументов". Характер у меня не слишком уравновешенный и терпеливый, к сожалению. Наверное, заметно подпортили его долгие лагерные годы. Бытие определяет сознание, короче.
Все "квадраты" уже более или менее оклемались и, старательно сдерживая стоны, приняли вертикальное положение, норовя снова встать в боевую стойку. Я даже слегка ими повосхищался где-то в глубине души. Весьма достойные и опасные противники, в натуре.
Но тип с девятикалиберным шпалером не дал событиям вернуться на круги своя:
-– Нет, все! Уходим! – И, обращаясь уже в нашу сторону, многообещающе "успокоил": – А с вами мы еще обязательно увидимся, волки тряпочные! Мало не покажется...
Нарочито придерживая шаг и не оглядываясь, четверка покинула заведение.
Послав Цыпу проследить за их "жигулем", я занялся ревизией нанесенного бару материального ущерба. Он оказался не так уж велик, как поначалу мне показалось. Всего пара сломанных столиков и полдюжины вдребезги разбитых стульев. Когда ребята отволокли эту рухлядь в подсобку, общий вид зала снова стал вполне приличным, словно никакого недавнего побоища тут и не было.
Телохранитель вернулся довольно быстро – получаса не прошло.
– Выпас я координаты кодлы, – похвастался он, возбужденно блестя своими небесно-голубыми глазами. – Живут или снимают квартиру на трущобной окраине в Гончарном переулке. Разобраться там с ними пара пустяков. Гарантия, Евген! Я один запросто справлюсь с данной проблемкой. Огневую точку отличную там приметил. Риск – ноль целых, ноль десятых!
– А ты, оказывается, завзятый у нас математик, – поощрительно подмигнул я. – Молодчага! Растешь прямо на глазах! Но поперед батьки в пекло не лезь. Я с тобой на дело поеду. Во-первых, мхом уже начал покрываться, во-вторых, страховка даже тебе не помешает, брат. Их все же четыре рыла, не забудь.
– Но "волына"-то у этих кретинов всего одна, – пренебрежительно скривил губы самонадеянный подручный.
– Не доказано, – осадил я молодого соратника. – Когда выйдут из фатеры, оружие может оказаться у всех. Береженого бог бережет!
Нам надоело сидеть под многочисленными любопытствующими взглядами публики в общем зале, и мы уединились в пустующем кабинете Тома. Благо дубликат ключей от его двери у меня всегда в наличии.
Дабы слегка расслабиться перед акцией, покрутили на видеодвойке сборник штатовских мультфильмов "Том и Джерри", вдоволь посмеявшись.
Когда за окном сумерки сгустились до непроницаемости, Цыпа выдвинул подоконник и извлек из ниши-тайника автомат Калашникова десантного варианта. Пристроил его себе под куртку, сунув ствол под ремень в брюки.
– Поаккуратней, браток. Личные яйца случайно не отстрели, – рассмеялся я, с удовольствием ощущая мощный выброс адреналина в кровь. Тело стало как новенькое, мозги моментально очистились от остатков алкогольных паров и функционировали в необходимом рабочем ритме.
– Мой "АКМ" на предохранителе, – явно не поняв юмора, серьезно ответил приятель, застегивая "молнию" на куртке до самого верха.
По дороге на место я решил ублаготворить свою сверхчувствительную нервную систему и слегка пооправдывался вслух:
– Безусловно, ты прав. Ребятки сами выпросили "деревянные бушлаты". Либо они нас, либо мы их. К сожалению, третьего не дано.
– Гарантия! – кивнул Цыпа, виртуозно подрезая нахально пытавшийся нас обогнать красный "БМВ". – Людишки аховые. Таким еще с рождения путевка "в Сочи" заказана.
Оставив машину отдыхать на соседней улице Пронина, мы направились в Гончарный переулок, спотыкаясь на каждом шагу из-за наисквернейшего уличного освещения. Три из каждых пяти фонарей не горели. Вечный российский бардак. Впрочем, в данном случае он был нам весьма на руку. И в негативном факте можно усмотреть позитив. Нет худа без добра то бишь.
Через пару-тройку минут мы добрались до нужного двухэтажного домишки, судя по знакомой "шестерке" у подъезда.
Цыпа увлек меня за мусорные контейнеры, стоявшие всего метрах в двенадцати от объекта. От "Жигулей" то бишь.
Все три бака-контейнера были ржавые и старательно распространяли вокруг тошнотворные запахи.
– Чем это воняет? – пытаясь хоть как-то защититься, я приложил к органу обоняния носовой платок. – Не мог поприличнее огневую точку подыскать?
– Самое удобное место, Евген. Здесь мы как за баррикадой, – не согласился со мной Цыпа и потянул носом воздух. – А пахнет, по ходу, дохлыми остатками от собачки. Народишко вконец оголодал – бродячих собак начал бить и себе в рацион пускать. Месяцами же зарплату не выдают, да и безработица, куда ни плюнь. Не в курсе разве?
– В курсе. Но это беспредел – дальше некуда! Как можно убивать братьев наших меньших? Пусть и от голода? – не сдержал я праведного возмущения. – Ни капли доброты и гуманности у сограждан не осталось в наличии. В натуре, не люди – звери.
Сидеть на корточках за "ароматными" баками было совсем не в кайф. Ноги затекли, да и позвоночник стал ненавязчиво напоминать о своем существовании легкими игольчатыми покалываниями. Я пробовал отвлечься, любуясь ночным небом, но ничего интересного там сейчас не наблюдалось. Клочковато-рваные облака медленно ползли на юг, далекие звезды, как всегда, о чем-то перемигивались между собой, а круглая мордашка луны равнодушно изливала на землю свой мертвый саванный свет.
"Облака тянутся в Сочи, наверно, – по привычке пошутил я мысленно сам с собой. – Вскорости на одном из них туда же отправятся и четверо "квадратов"..."
Но даже спасительный тонкий юмор на этот раз не помог. Ноги уже буквально ломило в коленях, а уставший позвоночник от уколов явно намеревался перейти к болезненным прострелам.
– И сколько нам еще здесь прохлаждаться? – недовольно поинтересовался я у соратника, спокойно дымившего сигаретой и не испытывавшего, по ходу, никаких неудобств.
– А черт его знает, – отозвался соратник, не поворачивая головы. – Пока эти гаврики не вздумают куда-нибудь поехать.
– Но это же полный идиотизм! – возмутился я. – Может, они уже дрыхнут без задних ног и до утра не покажутся! Давай налет прямо на фатеру сделаем!
– В том-то и суть, Евген, – вздохнул подручный костолом, – номер квартиры я не узнал. Не станем же мы по-глупому все квартиры обходить. Свидетелей ведь не оберешься.
– Как же можно так неподготовленно на дело идти?! – Я собрался прочитать молодому соратнику длинную и жесткую нотацию, но тот не дал, нагло зажав мою пасть своей широкой тяжелой ладонью и прошептав:
– Тихо, Евген! Кто-то топает в подъезде. Кажись, сразу несколько человек..
Сердиться на грубую вольность с моим ртом я не стал, так как Цыпа оказался совершенно прав. Дверь подъезда распахнулась, и нашим взглядам благополучно предстала вся "великолепная четверка", не мешкая направившаяся к своим "Жигулям".
– Нас, наверно, поехали "мочить", кретины! – весело оскалился Цыпа, резко оттягивая автоматный затвор...
– Непонятно, почему машина так сильно горела. Чисто факел, – оторвавшись от банки с пивом, скучающе вслух подумал Цыпа.
– Все просто, брат, – улыбнулся я наивности телохранителя. – Наверняка у них в багажнике канистра-другая с бензином в запасе имелась.
– Гарантия! – согласно кивнул Цыпленок, отправляясь в недалекий поход к холодильнику за новой порцией пива.
Около трех часов пополуночи, когда я уже намеревался покинуть глубокое уютно-насиженное кожаное кресло, чтоб поехать домой на свидание с богом Морфеем, в кабинете нарисовался Том в сопровождении двух бугаев средних лет, имевших неприятную привычку смотреть на всех с прищуром и исподлобья-искоса. Неплотно прижатые к телу левые локти субъектов свидетельствовали о не менее опасной второй привычке – носить при себе карманную артиллерию.
Я враз просек, что почем:
– Каменские? Отлично! Быстро ты управился, Том! Ребята, идите пока в зал, хорошенько выпейте за счет заведения. Предстоящую вам работенку позже обсудим.
Когда приезжие наемники, дисциплинированно не возражая, покинули кабинет, я недовольно повернулся к управляющему пивбаром:
– В чем осечка, браток?
– Какая осечка, Евген? – непонимающе уставился на меня Том.
– Почему лишь пара? Я же заказывал не меньше полудюжины ребятишек! Забыл, по ходу?!
– Не хипишуй, Евген, зазря, – облегченно вздохнул Том, усаживаясь на диване рядом с Цыпой. – Четверо мальчиков уже в городе. С утра еще из Каменска выехали. Боевики высшего пилотажа, доложу я тебе. Останешься доволен! Место встречи я тут в баре назначил. Скоро появятся, будь уверен!
– Поездом или автобусом они сюда двинули? – спросил я, втайне надеясь, что мои сильные подозрения не подтвердятся. Но попытка обмануть судьбу оказалась беспонтовой.
– На "жигуленке". Шестой модели, – отозвался Том, не догадываясь, что всего четырьмя этими словами испортил шефу настроение как минимум на сутки.
Мы переглянулись с Цыпой и, не сговариваясь, одновременно задымили сигаретами.
– Знаешь, Том, с теми ребятами произошло маленькое недоразумение, тщательно подбирая выражения, начал я. – Точнее – неприятность. Короче, они здесь не появятся...
– Гарантия! – встрял Цыпа, но тут же заткнулся, поняв свою вопиющую бестактность.
– В общем, браток, придется тебе поутряне в Каменск по новой канать. Решив не рассусоливать, я сразу перешел к делу: – Подберешь для нас недостающие кадры. Лады?
– Хорошо... Раз надо – так надо. – Управляющий баром неторопливо закурил, переводя задумчивый взгляд с меня на Цыпу и обратно. – А в чем суть недоразумения?
– После расскажу. Как-нибудь на досуге, – досадливо поморщился я и несколько туманно пояснил: – Просто люди мы сильно резкие...
Вечерком оказавшись дома, хотел было слегка позаниматься литературным творчеством, но вовремя вспомнил, что у меня уже был печальный пример. Повесть "Убийство в лицее" я написал в тепло-плотном соавторстве с коньяком. Скука получилась несусветная. Правда, имеющая все же одно совершенно неоспоримое достоинство: прочитав пару-тройку страниц, сразу неуклонно засыпаешь. И то вперед, как говорится. Хорошее снотворное нынче – большой дефицит.
Так как сегодня я уже принял "на грудь" весьма приличное количество алкоголя, то пришлось
плюнуть на любимое бумагомарание и благоразумно отправиться на свидание с пуховой подушкой...