Три месяца спустя

Ася сидела на скамеечке возле пруда и наблюдала за плавающими там утками – недолго им осталось гулять на родных просторах, скоро полетят на юг… Осень давно окрасила листву в золотисто-красный цвет, и воздух был прозрачен, ясен и чист, точно глаза ребёнка. Солнышко ещё пригревало, но Ася, как те утки, уже предчувствовала приближение холодов. Она теперь часто ощущала озноб и зябко куталась в свитера, пряча ладони в рукава, подтягивая шерстяную горловину повыше, словно старалась спрятаться от мира в свой шерстяной кокон…

– Замёрзла? – Димка искоса бросил на Асю внимательный взгляд и тут же встал, стащил с себя куртку и бережно накинул сверху на её хрупкие плечи. Она благодарно улыбнулась ему.

После нервного срыва с последующей попыткой суицида Ася долго лечилась. Сначала лежала в больнице, затем проходила реабилитацию в психологическом центре в Москве. И вот теперь Димка достал ей путёвку в отличный белорусский санаторий, а сам остановился у какого-то приятеля в Витебске и каждый день мотался к ней на автобусе. Миляга… Но санаторий и впрямь был хорошим. Свежий воздух, чудесная природа, уход и четырёхразовое питание… разве не достаточно для того, чтобы человек окончательно разобрался со всеми своими проблемами и вновь почувствовал вкус жизни? О, времени на размышления у Аси теперь было в избытке!..

Со Стасом они развелись по её инициативе. Вот уже пару месяцев она совершенно ничего о нём не знала. Да и не хотела, не старалась узнать…

С Нелькой Ася тоже не общалась. Просто не могла. Всё понимала, осознавала, сочувствовала… но пока что не получалось себя пересилить.

О Нельке они как раз и говорили сейчас с Димой. Впервые с того времени, как всё случилось…

– У этого маньяка с детства комплекс развился, – негромко рассказывал Димка всё, что сам знал. – Директриса в школе была настоящей стервой, вечно его унижала и высмеивала при всех… Он вырос и убил её. То дело, кстати, так и осталось в те годы нераскрытым – никто и подумать не мог, что это начало цепочки, целая серия… Потом подкараулил и убил ещё одну учительницу из его бывшей школы, чем-то похожую на директрису. Потом стал убивать просто училок, практически всех подряд… Главным принципом, по которому он выбирал себе жертвы, был именно факт работы в этом учебном заведении. Ни внешность, ни возраст, ни характер значения не имели… Он потому и взял школу под своё крылышко, сделал из неё престижный колледж, всячески облагодетельствовал и постоянно спонсировал – сам для себя, получается, расчищал пространство. Облагораживал, мать его… Взращивал будущие жертвы, холил и лелеял их своими руками. На этого Морозова в колледже все просто молились!

– Хорошо, что этот мальчик вовремя оказался рядом, – сказала Ася задумчиво.

– Нелька говорила, что они повздорили за несколько дней до этого. Похоже, парнишка и в самом деле был в неё не на шутку влюблён. В тот вечер он приехал к ней, чтобы извиниться. И увидел своего папашу… Представляешь, какой у него был шок?..

Немного помолчали. Ася машинально крошила пальцами булочку, которую принесла из столовой после завтрака, и бросала кусочки в озеро – уткам.

– У меня всегда было ощущение, что я украла чужое, – сказала она вдруг. – Нелька… она ведь сразу Стасу понравилась. Он постоянно меня о ней спрашивал. Я видела, что он на неё запал – уж кто-кто, а я в этих мужских взглядах понимаю… Мы сидели все вместе в баре, я брала у него интервью… мы с ним только что познакомились, и я была буквально им околдована. В один момент Нелька куда-то ненадолго отлучилась. То ли позвонить, то ли в туалет… И тогда Стас проводил её таким взглядом… – она усмехнулась, пытаясь скрыть волнение. – И спросил меня… до сих пор помню каждое его слово: «Ася, у вас такая милая подруга. Что мне нужно сделать, чтобы ей понравиться?» Представляешь, – Ася засмеялась, – сказать такое мне… Но он немного выпил тогда, язык развязался, и он искренне рассчитывал на мою помощь…

Димка ободряюще погладил её по плечу.

– Ну, и я зачем-то соврала, не моргнув глазом: да, подруга и правда очень милая, у неё свадьба через месяц. Всего одна фраза, одна маленькая ложь, но… как всё это перевернуло с ног на голову!

Ася снова поёжилась, точно холод пробирал её до костей.

– В ту ночь, в Питере… когда я к нему приехала… он постоянно о ней спрашивал. Постоянно! Представляешь, каково мне было? Ну, и, конечно же, заполучить Стаса стало для меня просто делом чести. В общем-то, затащить его в постель было нетрудно. Когда мне было трудно соблазнить мужчину? – она хмыкнула. – Я думала, он отвлечётся и забудется. Тем более, я ему нравилась, он меня хотел… как и большинство, просто хотел. Мы, конечно же, переспали. А Нелька… в неё он влюбился по-настоящему, знаешь, у мужиков тоже так бывает – увидишь, и на всю жизнь…

– Знаю, – горько усмехнулся Димка. – Бывает.

Она с виноватой благодарностью сжала его руку.

– Димка, в каком же я долгу перед тобой! Если бы ты не выломал дверь… В больнице я много думала, хорошо это было бы для меня или плохо. И поняла, что люблю жизнь. Я хочу жить! Поэтому спасибо тебе за всё… А Стас… – она с трудом подбирала слова. – Это, наверное, моя небесная кара за всю ту боль, что я тебе причинила. Прости меня. Я не любила его никогда, я это теперь только поняла. Любила воображаемого персонажа – того Стаса, которого себе придумала. Его не существует в природе. Вернее, он был таким – на сцене. Но в жизни это совсем другой человек, которого я не смогла – не захотела – понять! Трудно представить более разных людей, чем мы с ним. Противоположности притягиваются – возможно… но удержаться вместе им ох, как нелегко. Нельке он изначально подходил куда больше – по всем пунктам!

– Ты всё ещё обижена? – осторожно спросил Дима. – Пожалуйста, не держи на неё зла. Ей очень нелегко пришлось в те дни. Когда она выписалась из больницы, то сразу же забрала свои вещи и переехала обратно домой, к родителям. Мы с ней практически не виделись все эти месяцы. Но одно знаю точно – она не с Князевым сейчас.

– Это их дело… – Ася отвела взгляд. – Пусть сами разбираются. Я не собираюсь ни препятствовать этому, ни помогать.

– Ты уверена, что отпустила его навсегда? – деликатно спросил он. Ася улыбнулась:

– Ну, разумеется… Уходя – уходи. Стас, конечно, порывался остаться, извиниться… но мне не нужны все эти драмы. Я велела ему больше не звонить мне и не писать. И номер его удалила сразу после развода. Не могу видеть его виноватые глаза… это он из-за своего проклятого чувства долга себе в очередной раз жизнь ломать будет? Нет уж. Пусть едет к своей Нелечке, если хочет, они заслужили счастье.

На колени ей, кружась, медленно упал огромный жёлтый лист. Ася подняла его, повертела в руках, понюхала…

– Когда-нибудь, – сказала она тихо, – Нелька сумеет простить меня. Когда-нибудь… я тоже смогу её простить.

Рита, мурлыкая себе под нос какую-то весёлую песенку, жарила на кухне яичницу. Настроение было просто превосходным. Денёк сегодня выдался – загляденье! Необыкновенно солнечный и ясный, нетипичный для Питера, тем более осенью. Упустить такую погоду было бы преступлением. Гулять, немедленно гулять! Но сначала – позавтракать…

Она составила на большой поднос тарелки с яичницей, кофейник и чашки, и величаво вплыла в комнату.

– Вставай, лежебока! – громко и весело закричала Рита. – Тоже мне, спящая красавица нашлась… Вернее – спящий красавец.

Под аркой кто-то проснулся и сонно заворочался, пытаясь выпутаться из одеяла.

Она поставила поднос на прикроватный столик и с улыбкой смотрела на взъерошенного, моргающего со сна Серхио.

– Ну и горазд же ты дрыхнуть, mi capitán, – заметила она, сияя.

Он всматривался в её лицо, щурясь спросонья от бьющего в окно света – какая редкость, чтобы солнце полностью заливало этот двор-колодец, подумала Рита…

– Что? Уже утро, querida? – пробормотал он, потянувшись. – А я уже успел соскучиться. Иди ко мне, – и потянул Риту к себе, едва не перевернув поднос с завтраком.

– Пусти, ненормальный! – отбивалась она, смеясь. – Да пусти же! Ты вообще думаешь выползти из дома и хоть немного погулять по городу? Мы уже трое суток торчим здесь, я отменила все свои танцклассы… Неужели тебе не интересно посмотреть Санкт-Петербург?!

– Потом. Всё потом… – уткнувшись носом ей в шею, проговорил Серхио – такой большой, горячий и сильный.

– Трое суток… – повторила вдруг Рита задумчиво. – Боже мой, трое суток! – потрясённо воскликнула она, отстраняясь. – И ничего – ничегошеньки, веришь?

– Ты о чём это? – озадаченно спросил он и потянулся за чашкой, чтобы сделать глоток кофе.

– Представляешь, – торжественно сказала Рита, – похоже, оно ушло! Никто больше меня не пугает и не раскидывает мои вещи. Да и тебя за всё это время оно ни разу не потревожило… Либо оно тебя одобрило, либо… просто свалило отсюда! – и она счастливо рассмеялась.

Он ничего не понял, но тоже засмеялся.

– Ты словно пьяная, а, querida? – спросил он, поддразнивая. – Впрочем, неудивительно. Я тоже пьян… от тебя! – и Серхио снова притянул её к себе.

…А возможно, оно было просто очень деликатным.

Нелька улетала из Москвы в разгар золотой осени. А здесь, в Мезени, уже повсюду лежал снег.

Аэропорт располагался на самой окраине города, на улице Северной, и представлял собой старое деревянное здание, недавно выкрашенное синей краской. Группа весёлых молодых ребят, летевших с Нелькой одним рейсом – какая-то фольклорная экспедиция, как они ей объяснили – сразу же заторопилась к автобусу до центра. Но Нелька решила пройтись пешком. Она знала, что из аэропорта до нужного ей места – не более трёх километров пути. Ей нужно было ещё раз всё хорошенько обдумать по дороге…

Вещей у неё с собой практически не было: всё влезло в любимый заплечный рюкзак. «Наверное, я просто не уверена, что меня не выставят вон», – усмехнувшись, подумала она. Но даже эта перспектива её больше не пугала. Она вообще перестала чего-либо бояться, потому что поняла – нужно жить. Жить здесь и сейчас, не откладывая, не закрывая глаз и не прячась. «Даже если ничего не выйдет, – решила Нелька, – у меня останется ещё три дня до рейса, отправляющегося обратно в Архангельск. Ведь найдётся же в Мезени хоть какая-нибудь захудалая гостиница для туристов? Я могу тут погулять… посмотреть окрестности…»

Поправив лямки рюкзака, она решительно зашагала вдоль по дороге, по снежному следу уже уехавшего автобуса. Шофёр притормозил было, завидев её одинокую фигурку: видимо, решил, что она опоздала и отбилась от группы, но Нелька только махнула ему рукой – поезжай…

Как же хорошо здесь дышалось! Как привольно! Дорогу обступали высоченные мохнатые ели с тёмно-изумрудными лапами. Сверху, на неприкрытые шапкой огненно-рыжие Нелькины волосы и её невольно улыбающееся лицо, опускались мягкие, совсем не холодные пушистые снежные звёздочки.

Центра города она достигла довольно быстро, минут за сорок. И, залюбовавшись старинными резными наличниками одного из домов, остановилась, чтобы заодно и перевести дыхание. Внутри дома, видимо, заметили, как она глазела – дверь тут же распахнулась, и с крыльца спустилась полная пожилая женщина.

– Здравствуй, дочка. Ты что тут делаешь? – спросила она приветливо, без всякой враждебности, вытирая перепачканные мукой руки о фартук.

– Здравствуйте, – Нелька немного смутилась. – Извините меня, я не хотела вас беспокоить. Просто окна очень красивые.

– Ах, окна, – женщина добродушно рассмеялась. – Так их ещё мой прадед вырезал. Знатный был мастер, упокой господи его душу… А ты сама откуда такая будешь? Смотрю – вроде не наша ты, а приезжая…

– Я из аэропорта. Ну, вообще-то, из Москвы, – путано объяснила Нелька. – Ищу одного человека. Вот, – она достала из кармана сложенный лист бумаги.

Женщина, прищурившись, изучила написанный там адрес и расцвела широкой улыбкой:

– Так ты к Славику идёшь?

Нелька не сразу сообразила, что Славик – это производное от «Станислав».

– Вы его знаете? – обрадовалась она. Женщина снова засмеялась:

– Да кто ж его тут не знает! Он на моих глазах вырос, мальчишкой бегал по этой улице… Хороший парень. Он сейчас у нас в клубе кружок магии ведёт. Мой Санька к нему каждые выходные летит, как на крыльях! Ох, и чудеса творит – видала, небось? Ты невеста ему, или как?

Нелька тоже рассмеялась. Обычно она обижалась на подобную бесцеремонность, забивалась в раковину или ощетинивалась… Но сейчас этот вопрос не вызвал в ней ни капли внутреннего протеста, несмотря даже на то, что ответа у неё пока не было.

– Я не знаю, – честно сказала она. – Найду его – а там и поглядим.

Милая женщина подробно объяснила ей, как следует идти, чтобы побыстрее оказаться у нужного дома, и даже – несмотря на все протесты – сбегала домой и вручила Нельке несколько кусков свежеиспечённого пирога с рыбой, завёрнутых в аккуратную белую тряпицу.

«Сладкий чай… солёные пироги…» – вспомнила Нелька слова Князя и засмеялась. Теперь бы ещё увидеть красавцев-морячков с чеканным шагом – и визуализация будет полной!

Князев был дома – точнее, во дворе. Он колол дрова, поэтому появление Нельки заметил не сразу. Тем лучше: она просто прислонилась к деревянной невысокой изгороди и тихонько рассматривала его, заново узнавая и привыкая.

Он был раздет до пояса, но Нелька видела, что ему совсем не холодно. Она довольно долго стояла и смотрела, как он равномерно замахивается и бьёт топором по поленьям. Какие, оказывается, у него сильные и красивые руки, подумала она. И как безупречно он делает всё, к чему бы ни прикасался – будь то иллюзионное искусство или грубая мужицкая работа.

– А корову ты тоже доить умеешь? – не удержавшись, спросила она, и тут же прокляла себя за это – от неожиданности Князев махнул мимо полена и чуть было не съездил колуном себе по ноге.

– Осторожно! – вскрикнула Нелька в испуге. Он бросил топор на землю, распрямился, и сейчас стоял и смотрел на неё, пытаясь восстановить дыхание.

– Умею, – сказал он наконец, отдышавшись. – Я вообще способный парень, знаешь…

Она улыбнулась. Князев всё ещё не отрывал от неё взгляда, при этом не делая попыток приблизиться.

– Как ты меня разыскала? – спросил он. Она пожала плечами.

– Какая разница? Главное ведь – нашла…

– Я приходил к тебе несколько раз. После того, как Асю выписали, – сказал он. – Но не застал… А номера твоего не знаю.

– Я… немного приболела, – сказала Нелька. Он не был в курсе той истории с маньяком. Она ему обязательно расскажет как-нибудь потом… Ведь будет же у них, в конце концов, это «потом»?!

Он всё смотрел и смотрел на неё, но она не могла расшифровать выражение его лица. Оно было непроницаемым.

– Но как ты сможешь здесь? – сказал он наконец. – Ты же городская изнеженная девочка. А тут вечная зима. Тайга. Вода из колодца, печь и баня. Вот, видишь… – он кивнул в сторону груды поленьев, – дрова рублю. Ты сойдёшь здесь с ума от тоски уже через месяц.

– Я мечтаю попробовать морошку и покататься на лошадях, – сказала она невозмутимо, сделав вид, что не услышала его предыдущей тирады. – Уж место учительницы в школе, думаю, для меня в вашем городе найдётся?

– Ты меня возненавидишь… – тихо сказал он.

– «Я научусь печь пироги, я их сама люблю, Василий!» – пошутила Нелька, подражая Гурченко, но сбилась с комедийного тона – голос предательски дрогнул. Однако этого было достаточно.

Он бросился к ней через прямо через груду нарубленных дров, налетел, прижал её голову к своей груди так крепко, что она чуть не задохнулась. Он целовал её куда пришлось – в макушку, в лоб, в уши, нос и щёки, а она смеялась и плакала. Она, наконец-то, была там, где должна. В правильном месте. В правильное время. С самым правильным, самым нужным и самым главным на свете человеком…

***

«Нельсон, извини, что не сказала тебе этого лично и не позвонила… но ты же знаешь меня – я всегда тяготела к эпистолярному жанру.

Просто хотела сообщить, что Стас сейчас в Мезени. Адрес прилагаю. Помнишь, он рассказывал про тётю Нюсю, которая якобы продала старый дом и даже перевела ему в Москву деньги? Оказывается, ничего она не продавала. Словно чувствовала, что её воспитанник захочет однажды вернуться в родные места… Она сняла тогда с книжки все их с мужем сбережения и отправила Стасу перевод в Москву – на жизнь, а ему сказала, что это выручка от продажи. Наверное, это он и имел в виду, когда говорил, что люди в Мезени – особенные…

Прости меня, Нельсон. С тобой было очень легко дружить, Димка прав. Со мной – трудно. Ты ведь любила меня всегда, даже когда я на твоих глазах встречалась с теми, кто был тебе небезразличен до глубины души. Ты была очень удобной – просто идеальной – подругой. Ровно до тех пор, пока твоё присутствие ничем мне не грозило… Но когда Стас в тебя влюбился… ты не представляешь даже, какой это был удар по самолюбию.

Впрочем, стоп – не будем больше об этом. Я надеюсь, что после получения письма у тебя хватит смелости поехать в Мезень, найти там Стаса, сгрести в охапку и женить на себе. Поверь, он только об этом и мечтает. Вы оба это заслужили…

Когда-нибудь мы с тобой обязательно увидимся, и обнимемся, и поплачем. Я верю в это. Сейчас же с меня словно сорвали кожу. Я так остро всё чувствую… поэтому так долго и не решалась связаться с тобой.

Где-то я прочитала, что для того, чтобы гармонизировать своё внутреннее состояние и обрести душевное равновесие, необходимо регулярно повторять четыре фразы. Ты будешь смеяться, но я теперь это делаю. Оно действительно работает! И каждый раз, когда я это произношу, то мысленно представляю твоё лицо.

Я люблю тебя.

Благодарю тебя.

Прости меня.

Мне очень жаль…»

КОНЕЦ

2016 – 2018 гг.