Когда сознание освобождается от наркоза, то оно воспринимает окружающий мир зыбко и фрагментарно. Первым ощущением при пробуждении стал дикий холод. Инстинктивно я подобрала под себя ноги и обнаружила, что они связаны. Рот залеплен скотчем. Я с трудом пошевелила головой: в висках разорвались миллиарды острых осколков. Черт, как же больно! Хотелось пить. Хотелось спать и хотелось бежать из этого места. Спасибо, что он еще оставил на мне шелковую полупрозрачную сорочку. Нагота — последнее, что мне сейчас нужно.

— Пришла в себя? — его насмешливый голос раздался где-то рядом. Все те же черные ботинки, белая рубашка. Только вместо корпоративной бордовой формы низкого качества и плохого покроя — дорогие джинсы. — Ай-ай-ай, девочке хочется поговорить. Извини, дорогая, но мужчинам нравятся молчаливые женщины. Скоро сюда, — он обвел рукой сцену, — придут самые уважаемые люди Питера. И начнется шоу! Ты согласна с тем, что шоу должно продолжаться?! Молчишь. Как только речь заходит о собственной шкуре, все вы делаете шаг назад. Все вы молчите. Трусы!

Я бессильно помотала головой, пытаясь освободиться. Да где там: узлы только больнее впились в кожу, а дыхание перехватило. Мой обаятельный мучитель усмехнулся:

— Всей птичке пропасть, коль увяз огонек. Ты зачем к боссу направилась, прелесть моя?! На путь истинный его хотела наставить? Ну и как, успешно? Да по нему уголовный кодекс слезами горючими плачет. Знаешь, сколько он девчонок несовершеннолетних перепортил? Гумберт, хренов! Лавры Набокова ему спать не дают: решил, видите ли, мемуары написать — «По местам половой славы». И сыночек его туда же — извращенец, каких только поискать, правильно говорят: яблочко всегда к яблоне прикатится, — он с отвращением сплюнул на грязный дощатый пол. — Ну, что девонька, любопытство гложет? Мол, зачем мы, изверги такие, невинных и прекрасных девушек жизни лишили? Ну, прямо сказка о Синей Бороде получается, да и только. Почему вы привыкли сочувствовать героине? За то, что муж ее едва не убил за маленький проступок? Действительно, подумаешь, открыла запертую комнату без разрешения.

А что если взглянуть на ситуацию с другой стороны? — он проверил прочность узлов и ласково ударил меня по почкам. Я взвыла:

— Больно, лапушка? То ли еще будет. С твоего позволения я продолжу. Итак, молодой сексапильный мужчина, чей единственный недостаток — синяя борода, берет в жены симпатичную девушку, окружает ее любовью и роскошью, безоговорочно выполняет любые прихоти и желания и просит только об одном — не отпирать потайную комнату. Дескать, это его комната, и он не хочет, чтобы туда входили посторонние. Кто знает, может, эта клетушка была его рабочим кабинетом, и он там стихи писал при луне, но стеснялся в этом признаться. В любом случае, Синяя Борода отстаивал свое право на уединение. Пусть и столь изощренным способом. Что делает молодая жена? Она с обидой восклицает: «Я не посторонняя!» — и начинает подбирать ключи. Что именно она нашла в каморке, думаю, рассказывать тебе не надо. Примерно то же, что и ты. Муж был в ярости, впрочем, как и я, хотя не имею счастья быть твоим супругом. Ну да ладно, немного отвлекся. Вполне понятно, что за проступок последовало наказание. Может быть, излишне суровое, не спорю, но ведь и времена на дворе стояли не сахарные, средневековые, не так ли, птичка моя?

И снова удар по почкам. Господи, больно-то как! М-да, неудачный я выбрала месяц, чтобы сменить работу. Видимо, осеннее обостреннее сказалось на всех, кто до этого страдал психическими отклонениями. Интересно, он скотч со рта отклеит, задыхаюсь, сил нет. Пол вонючий, грязный, холодный. Ноги уже заледенели. Неужели он не понимает, что создал для нашей встречи абсолютно некомфортные условия?! Хотя один плюс все же пока имеется — не убил, и ладно. Интересно, сколько времени я уже здесь? Если мне не изменяет зрительная память, то в данный момент нахожусь на сцене закрытого частного Клуба Адских Огней. Возможно, через пару часов здесь соберутся любители наказаний. Вопрос на засыпку: что они будут делать с маленькой рыжей и очень любопытной девочкой? Стоп! Ответа знать не хочу. Лучше послушаю продолжение истории о синей бороде.

— Героиню в последний момент спасли, — распинался тем временем душегуб-сказочник. — Синяя Борода лишился не только бороды, но и головы. А я вот все думаю, за что, собственно, мужик пострадал? Каждую из жен он просил всего лишь о маленьком одолжении: не входить в каморку, которую оставил за собой. Не его вина, что в качестве жен выбирал любопытных и несдержанных баб. За что и поплатился. Справедливости ради, и любопытная супруга пережила стресс: в силу непредвиденных обстоятельств распалась крепкая средневековая семья. А ведь могли жить душа в душу.

И какая мораль, спрашивается? А мораль, Стефания, проста, — он намотал мои волосы на руку и дернул. — Не лезь туда, куда тебя не просят! Любопытство кошку сгубило, Эфа, и тебя погубит. В самом скором времени. Ты так хотела подробностей? Ты их получишь. Узнаешь обо всем на собственной шкуре. Мата Хари местного розлива!

Когда он ушел, я немного перевела дух. По крайней мере, пока что убивать меня не собираются. Стараясь не зареветь, судорожно пыталась найти выход из положения. Положение, признаться, не радовало. Что ж, для начала поиграем в перекати-поле. Оттолкнулись, перевернулись. При виде моей грации Колобок сгорел от стыда! Еще толчок, кувырок вперед ногами. А вот и ступени… «Ступени, милорд!» — сказала Анна Австрийская, скатившись под ноги герцогу Бэкингему. Я неуклюже оттолкнулась и начала считать всеми впуклостями и выпуклостями неровный помост. Бамс! И вот мы уже в зале — нос в сантиметре от железной ножки стола. Покатились, Эфа, дальше, — к входной двери и не забудь одернуть сорочку, а то вид слишком неприличный.

Не знаю, сколько времени ушло на то, чтобы добраться до двери, но несчастные секунд не наблюдают! Уф! Ты сделала это! — завопил мой внутренний голос и тут же осекся: — Но зачем? Она ведь все равно закрыта на ключ. «А затем, — гордо ответствовал другой мой внутренний голос, — чтоб согреться. Холодно бревном лежать, а так вроде и время провела, и не замерзла».

Так меня и нашли у входа и перенесли обратно на сцену, причем данная процедура у местных охранников заняла намного меньше времени. Одно спасибо — по приказу Божественного Маркиза мальчики на время развязали мне руки и ноги. Однако побегать по сцене и размять онемевшие конечности я не успела: мое усталое прекрасное тело тут же распяли на перекладине. Ноги при этом болтались, а вот руки были крепко прикручены. Не особо удобно, но вполне терпимо. Смущали два момента: не слишком нарядная сорочка и по-прежнему заклеенный рот. Одним словом — симбиоз Мальвины и Буратино.

В этот раз гостей не стали мариновать в холле. Они сразу же проходили в зал и усаживались за столики. Молчаливые официанты разносили закуски и напитки. Мужчины придирчиво изучали представленный лот, который время от времени почесывал одну ногу другой (никак не могу запомнить, к чему чешется левая нога). Несмотря на понимание опасности, очень хотелось есть (всегда, когда нервничаю, лопаю за четверых, кажется, это называется булимией), да и глоток согревающего коньячка сейчас бы точно не повредил.

Наконец, зазвучали местные тамтамы, и на сцену поднялся мой душегуб, правда, теперь он был в образе Божественного Маркиза.

— Господа! Шоу начинается.

Медленно погасла люстра, и наступила полная темнота.

Я увидела, как на меня надвигается вереница свечей. По залу пронесся вздох удивления. Нервно танцуя, свечи окружили мою перекладину. Стало чуть телпее. На каждом столе вспыхнуло по небольшому факелу, освещая мрачный зал и маски присутствующих.

— Добро пожаловать в «Клуб Адских Огней», — возвестил маркиз и щелкнул по полу кнутом. Раздались негромкие аплодисменты. — Этот вечер особенный. Сегодня не четверг, но господа, это совсем неважно. Довольно привязываться к дням и датам, если душа требует постоянного освобождения. То, о чем мы раньше мечтали, наконец, свершилось. — Он указал на меня. Сегодня мы отступим от правил. Привычного для вас аукциона смерти не будет. Напротив, вас ждет особое зрелище: один из членов клуба, тот, на кого падет жребий, убьет эту падшую женщину на глазах у всех. Виват господа!

В руках Маркиза оказался кинжал. Я инстинктивно зажмурилась, затем открыла глаза: надо внимательно рассмотреть оружие, которое собираются тебе вонзить прямо в сердце. Или он перережет мне горло, как любопытному куренку?

В зале тем временем наблюдалась растерянность. Похоже, большинство шутов в масках оказались не готовы к подобному сценарию. Одно дело пощекотать себе нервы и отшлепать девицу, которой заплатили деньги, и совсем другое — убить эту девицу, да еще при двух десятках свидетелей. Почувствовав общее настроение, Божественный Маркиз занервничал.

— Поднимем кубок огня! — возвестил он. В воздухе просвистел кнут, и мое левое плечо обожгла алая полоса. Я вскрикнула. В зале пробудился интерес. Кнут лег второй раз — теперь уже на правое плечо. Некстати вспомнилась несчастная леди Винтер. Над ней тоже перед смертью поизмывались.

Мужчины жадно пили из сверкающих бокалов и приветствовали происходящее слабыми одобряющими возгласами. Не знала, что в нашем городе столько садистов. Хотя если учесть, что все поклонники Адского огня — довольно успешны в политике и бизнесе, то удивляться не приходиться. Правила игры в этих сферах априори предполагают жестокость и цинизм, но не убийство?

Третий удар располосовал тонкую сорочку. Я билась на веревках, плача от боли. Последние остатки разума подкинули теперь уже не нужный вопрос: неужели гибели Лены, Дины и Анны предшествовала такая же пытка?!

— Внесите ТАРО! — Божественный Маркиз едва сдерживал свое нетерпение. Официант в маске поочередно обнес столики: каждый тянул по карте. Угасающим сознанием я успела уловить, что у многих дрожали руки. — Теперь пусть жертва сама выберет себе палача! Говори!

Я непонимающе уставилась на Маркиза.

— Назови карту!

— Не буду! — во мне проснулась ослица.

— Назови! — тонкое острие прижалось к моему горлу.

— Шут! — выкрикнула я.

— Шут! — ликующе возвестил Маркиз.

Из-за ближайшего столика медленно поднялась дрожащая фигура.

— Поприветствуем палача! — в зале раздался вздох облегчения и настороженные хлопки.

Мой палач с трудом поднялся на помост. Его руки так тряслись, что врученный кинжал с тонким звоном несколько раз падал на пол.

— Смелее, мой друг, смелее! — приободрил его Маркиз. — Сначала трудно, но затем ты испытаешь необыкновенные ощущения. Знаешь, как нож входит в женское тело?

— Я не хочу! — прошептал палач, и по голосу я поняла, что он совсем юн. Мальчик, который шел в бордель, а попал в ад. — Я не хочу ее убивать! Я ее совсем не знаю! И я очень боюсь!

— Я тоже боюсь, — еле слышно прошептала я. — И не хочу умирать!

Маркиз начал терять терпение. Вложив кинжал в руку юнца, он подвел ее к моей левой груди:

— Целься сюда! Твоя душа требует отмщения! Наказания! ВЫ хотите наказания?

— Наказания! — привычно проскандировали поклонники адского огня.

— Ты слышишь? Они требуют наказания! Сделай это! Освободи свою душу для пламени очищения.

— Ну и бред! — пробормотала я.

— Молчи, тварь!

— От твари слышу, — неожиданно приободрилась я. Хоть умру достойно. — Что ты к пацану привязался? Если твоя душа требует очищения, так сам и соверши акт возмездия. Он-то причем? Это наш и только наш конфликт.

Кинжал плясал у моей груди.

— Я… меня… это… сейчас стошнит, — предупредил палач и тут же исполнил обещанное.

— Ну, вот, превратил молитву в фарс, — прокомментировала я. — Чем вы его накормили? Осетриной второй свежести?

— Заткнись! — прошипел Божественный Маркиз и обратился к остальным: — Он не выдержал испытания. Но я исправлю оплошность! Смотрите все, что есть адский огонь.

Нож опять оказался у моей груди. Острие легонько вспороло кожу и на мгновение застыло, чувствуя, как по нему потекла тонкая струйка крови. Похоже, на этот раз все куда как серьезно. Шутки кончились. Сейчас меня убьют.

В горле разрастался ком тошноты, в желудке — заледенел страх.

Ну, вот и все, допрыгалась!

Я осторожно вздохнула и великодушно разрешила себе потерять сознание.

На всякий случай.