Забравшись в уютную барную «кабинку», так у нас их называют дома в США, усевшись в оббитое кожей высокое кресло, я заказала пиво и виски.

Впервые с того времени как я приехала в Дублин, я чувствовала странное облегчение, словно сегодня на стол была выставлена последняя фигура и игра наконец-то началась в полную силу.

На одной стороне находился Гроссмейстер. Плохой. Он запускал Невидимых. Он планировал уничтожение нашего мира.

На другой стороне доски находилась я — маленькая фигурка махающая ручкой, точка размером с карандашный кончик как на снимке Земли с высоты. Я хотела отомстить за смерть сестры и я хотела чтобы все Эльфы убрались на хер, как сказала бы Дани, из нашего мира. Я — хорошая.

На доске остались три важных игрока:

В’лэйн, Бэрронс и Ровена.

У всех было кое-что общее: Всем им была нужна я. Эльф, неизвестно кто и, как я подозреваю, хотя она официально и не представилась, Великая Повелительница ши-видящих.

Каждый из них преследовал свои личные цели и хранил тайны.

Без сомнений, что все они соврут мне так же легко и просто как и вонзят нож в спину друг дружке.

Я достала свой дневник и начала писать.

Начала я с В’лэйна. По информации полученной от Ровены, он говорил мне правду. Он действительно Принц Видимых, член Высшего Совета королевы и вместе с ней он пытается остановить Невидимых от проникновения и завоевания нашего мира. Так что, получается на игровой доске он стоит на моей стороне. С этим фактом достаточно сложно было свыкнутся, потому что я знала, насколько он жесток, и что он может привести меня к самому краю смерти, лишь бы добиться своих целей, а по дороге еще и займется со мной потенциально смертельным сексом.

Его возраст — по меньшей мере, сто сорок две тысячи лет, а на самом деле, скорее всего, гораздо больше. Не уверена, что он способен понять чувства и ощущения человека, поэтому вред который он можем мне причинить, даже если он будет воздерживаться от разрушительного своего воздействия, может оказаться неизмеримым.

Следующий — Бэрронс. Бесспорно работает только на себя. Может ли он оказаться самым предательски опасным из этой троицы? Когда Ровена упомянула аббатство, в нескольких часах езды от города, а потом рассказала как Дани искала меня в книжном магазине весь прошлый месяц, я сразу же догадалась что Бэрронс проследил за девчонкой или даже самой Ровеной до самого аббатства.

Моего аббатства.

Затем он решил попробовать провести меня мимо, однозначно чтобы проверить, а не там ли, в подземельях аббатства, спрятан «Синсар Даб». В конце концов, кто лучше целой орды ши-видящих сохранит книгу черной эльфийской магии. Такая охрана сразу заметит чудовищ вознамерившихся похитить ее. Бэрронс хотел просто использовать меня без всяких там объяснений, типа: «Кстати, знаешь, пока тебя не было, я нашел штаб-квартиру ши-видящих и, спорим, что они смогут рассказать твою родословную». Нет, конечно же, никакой честной дележки информацией со мной!

Бэрронс может проходить сквозь Тени безо всякого вреда для себя.

Бэрронс видит Эльфов, знает про Друидов, обладает нечеловеческой силой и скоростью, и хоть обнаружить это мне понадобилось некоторое время, за его черными как ночь глазами скрывалось нечто, гораздо старше тридцати земных лет.

Кто он? Человек который каким-то образом научился обманывать время? Он Эльф и я по какой-то причине не могу его почувствовать? Если и так, какой силой нужно обладать Эльфу, чтобы чарами обмануть ши-видящую? Возможно ли, что одно из тех прозрачных существ забралось внутрь и использовало тело человека по имени Бэрронс? Эту мысль я тут же отмела. Не могу поверить, что существует нечто, пусть даже и какой-то Эльф, способное сломить волю и подчинить себе Иерихона Бэрронса.

Фиона исчезла после попытки навредить его ОС детектору. Инспектор, совавший свой нос в его дела, убит. Люди, которые каким-то образом вмешивались в дела Иерихона Бэрронса, зачастую имели странную, весьма удобную Бэрронсу особенность, исчезать или умирать.

И все же…

Доказательств, что он каким-то, гнусным, образом имеет причастность к этим двум происшествиям, у меня не было.

Кажется, он не горел желанием впустить еще больше Невидимых в наш мир. Но, в то же время, особого усердия и желания спасти мир у него тоже не наблюдалось.

Неужели он действительно такой корыстный и двуличный? Неужели он просто желает заполучить и продать книгу подороже?

Тогда, возникает вопрос, как он собирается ее взять, когда мы, допустим, ее найдем? «Синсар Даб» — это воплощение зла, и книга эта способна развратить любого, кто прикоснется к ней. Может он думает, что татуировки с охранной магией на теле спасут его от воздействия книги? Он и такое может?

Я почесала лоб и одним глотком выдула виски. Спиртное обожгло рот. Я похлопала себя по груди и выдохнула огненный вихрь.

С Иерихоном Бэрронсом было ясно только одно — ничего с ним не ясно. По поводу него у меня было больше вопросов, чем ответов и я не могла отнести его к определенной стороне на доске.

В’лэйна я разместила на хорошей стороне, Бэрронса за пределами площадки, теперь займусь Ровеной. С ней задачка будет потруднее. По идее, Ровену я должна засчитать «своей» чуть-ли не автоматически, и могла бы, если выбирать пришлось бы между Невидимыми и Эльфами. Проблема заключалась в том, что вряд-ли Ровена заинтересована в моем благополучии.

В’лэйн и Бэрронс оба желают заполучить меня живой и здоровой, и у них есть возможности помочь мне таковой и оставаться. Насчет Ровены я сильно сомневалась. Если она решит, что есть кто-то другой более подходящий — или тот на кого, в отличие от меня, можно повлиять — хранить святую троицу «Видеть, Служить и Защищать» и владеть моим копьем, даже на знаю насколько далеко она сможет зайти в попытке отобрать его у меня? Если люди отвечают на беспощадную жестокость Эльфов такой же беспощадной жестокостью, то чем тогда мы лучше их? Неужели нам нужно опускаться до их уровня? Мне действительно нужно было подойти к той девушке и убить ее, потому что Эльф вошел в нее, и не попробовать каким-то образом сначала извлечь из нее это существо?

Будут ли мне сегодня ночь снится те, кто погибнет по моей вине, те, кто умрет из-за того, что я позволила девушке уйти?

Думать о Ровены было фигово. Я приписала и выделила запись звездочкой: кто если не она является Великой Повелительницей?

Я продолжила записывать информацию о менее важных игроках. Мэллис — работал на Гроссмейстера и одновременно вел с ним двойную игру. Бэрронс говорит что за месяц моего отсутствия, от него не было ни слуху ни духу. Значит, решила я, поминальная служба по вампиру была всамделишная, он и правда умер. Если бы он пережил то, что с ним сотворили Бэрронс и я, он бы уже давным-давно вернулся к своим поклонникам. Нашел ли Гроссмейстер кем заменить Мэллиса? Короче говоря, одним игроком меньше! Я вычеркнула вампира из игры.

Я решила, что МакКейбы, О’Баннионы и все остальные коллекционеры Эльфийских артефактов не участвуют в игре. Только те, кто лично искал «Синсар Даб» или их наемники заслужили место на игральной доске.

Скорее всего Невидимые в нашем мире лишь пешки. Как оказалось их основная задача это насытить свой извращенный аппетит, следить за людьми и создавать хаос. Они должны создавать взбаламученную обстановку, чтобы Гроссмейстеру было проще обделывать свои личные дела, и когда он, наконец, добьется своей цели, они должны будут служить ему. Даже если и был где-то какой-то особенный Невидимый, важнее остальных, то я пока еще не нашла такого, или вокруг было слишком много тумана скрывающего его от меня.

Зажав ручку в пальцах, задумалась о, невидимых пока, игроках скрывающихся за сценой.

«Королева Видимых», — записала я. — «Судя по информации полученной от В’лэйна она хочет получить «Синсар Даб», но зачем? Книга нужна ей чтобы снова заточить Невидимых? Книга хранила заклинания, которые можно было использовать для управления этими темными созданиями? Что такое эта «Синсар Даб» на самом деле? Я знаю, что это книга черной магии написанная Королем Невидимых, но зачем он ее написал? Зачем она всем так нужна? Может ли быть так, что каждый из игроков желает получить книгу преследуя разные цели? Что за ужасные заклинания и чары, способные развратить любого прикоснувшегося к «Синсар Даб», были записаны на страницах книги? Неужели слова и символы обладают такой мощью? Могут ли какие-то записи на пергаменте сломать в человеке моральные устои? Неужели мы люди такие слабые?»

Я не торопилась отыскать ее. Две встречи с Темной Книгой оба раза отправляли меня в пучину жуткой боли, я теряла сознание и оказывалась слаба как дитя, каждый раз я больше всего на свете хотела никогда не знать и никогда не оказываться замешанной в этой игре.

А где все это время находится сам Король Невидимых?

Является ли он важной фигурой или просто символом не имеющим значение? Если бы у меня пропала моя книжка черной магии, ставлю свою петунию, я бы отправилась искать ее. А он? Почему он не нашел меня? Все остальные ведь нашли. Как вообще у него эта книга смогла пропасть?

От дальнейших домыслов у меня чуть было не началась паранойя — хотя в мире в котором я живу, это, в принципе является вполне нормальное состояние — книга сбежала от него? Что если она лишь приманка на очень длинной удочке? Если так, то зачем все мы рыбачим? Неужели Гроссмейстер сам лишь пешка, и двигает его чья-то темная и невообразимо древняя рука? Неужели игральная доска гораздо больше воображаемого мною размера? Неужели все мы пешки в чем-то гораздо большем чем мы можем знать?

Где-то на игральной доске передвигалась «Синсар Даб». Кто ее двигал? Как именно ее передвигали? И почему?

И что за доброжелательный шутник — вот это я действительно хотела знать — мог создать кого-то типа меня, я могу чувствовать самую опасную из всех артефактов штуку, но стоит мне приблизится к ней и я тут же теряю сознание?

Я заказала еще виски и выпила рюмку, присоединяясь к, много раз виденному в моем баре, ритуалу: выпить, вздрогнуть, вздохнуть.

— Можно присоединиться?

Я подняла голову. Это был тот парень с шотландским акцентом из Департамента по Древним Языкам в Тринити; «Скотти», тот от кого я получила конверт с приглашением на нелегальный аукцион. Как тесен мир. А все вокруг еще говорят, что Дублин это большой город.

Я пожала плечами.

— Конечно, почему бы и нет.

— Ну, спасибо. — сухо произнес он.

Подозреваю, что он не привык слышать такой равнодушный ответ от женщины. Ему примерно столько же лет сколько и его коллеге, парню с мечтательным взором, но на этом их похожесть и заканчивалась. У его коллеги была бархатная кожа, этакий секси мальчик-пока-еще-не-мужчина, «Скотти» же был шире в кости, тело сильнее, во всех его движениях сквозили зрелость и уверенность, словно, даже в его возрасте, он уже многое пережил.

Рост 1,92 или чуть меньше, длинные темные волосы были собранны на затылке в хвост. Золотые тигриные глаза восхищенно смотрели на меня. Эстроген ответил тестостерону — этот мальчик определенно был мужчина — и я выпрямила спину.

— За отличный скотч и прекрасных девушек. — Он чокнулся стаканом с виски с моей пивной кружкой и мы выпили. Я тут же выпила свою третью рюмку: глотаем, поеживаемся и дышим. Холодная пустота в моем желудке, там где я была одинокая и всеми брошенная, начинала наконец-то отогреваться.

Он протянул руку.

— Меня зовут Кристиан.

Мы пожали с ним руки. Моя кисть утонула в его ручище.

— Мак.

Он засмеялся.

— По-моему ты совсем не похожа на Мак.

— Ладно, сдаюсь. Почему все мне это говорят? На кого я похожа?

— Вообще-то Мак, это мужское имя, и ты девушка совсем на мужчину не похожа. Там откуда я родом то как ты представилась звучит примерно как «из клана такого-то» и я все еще жду остального твоего имени.

— Ты из Шотландии.

Он кивнул.

— Из клана Келтар.

Кристиан МакКелтар.

— Красивое имя.

— Спасибо. Я слежу за тобой с того времени как ты зашла сюда. Ты кажешься… опечаленной. И если я не ошибаюсь, это твоя третья рюмка. Когда красивая девушка пьет в одиночестве, это настораживает. У тебя все в порядке?

— Просто тяжелый день. Спасибо что спросил.

Какой же он милый. Очень во время он появился, чтобы напомнить мне о существовании хороших людей в мире. В последнее время мне они не попадались.

— Ты пишешь? — он указал на мой дневник. Я закрыла его как только он сел рядом.

— Я пишу дневник.

— Правда? — он приподнял бровь, в его золотых глазах промелькнул интерес.

Я чуть было не рассмеялась. Не сомневаюсь, он решил что я пишу про симпатичных мальчиков и одежки, про последнее виденное по телеку реалити шоу, в общем, про то что раньше занимало мой мозг. У меня возникло желание дать ему почитать свой дневник, хотя бы одну-две странички, и потом посмотрим захочет ли он и дальше сидеть рядом со мной. И после трех рюмок я была как раз в нужной кондиции для такого поступка.

Я устала врать, устала быть одна и устала от изоляции. Я устала от того, что приходится находится с теми, кому я не могу доверять и от желания доверится тем, с кем я не могу быть, с такими как этот парень к примеру, или его коллега по работе, тот с мечтательным взглядом. Я ужасно изголодалась по нормальности и была ужасно зла, поэтому легко разрушу любую возможность получить желаемое.

— Погляди-ка. — Я передала ему дневник.

Он опешил, и кажется пытался унять свое любопытство. Уверена он хотел знать мои потаенные мысли — какой мужчина упустит шанс прочесть без цензуры что на самом деле думают женщины? — и все же, ему нужно было сохранить мне честь, если я напилась и не могу сделать это сама, он посмотрел на меня.

Кто выиграет: мужчина или джентльмен?

Мужчина открыл мой дневник на странице где я описывала последнего виденного мной Невидимого, затем шла страница с рассуждениями о их слабых местах и как именно их можно убить.

Я позволила ему дочитать до конца обе страницы, прежде чем потребовать дневник назад.

— Ну так что, — беспечно сказала я. — теперь, после того как ты узнал что я чокнутая…

Тут я сделала паузу и внимательно посмотрела на него.

— Ты ведь понял, что я сумасшедшая? Да?

С ним было что-то очень не так. Он очень странно смотрел на меня.

— МакКайла, — мягко произнес он, — идем со мной, туда где… безопаснее. Нам нужно поговорить.

У меня перехватило дыхание.

— Я не говорила что меня зовут МакКайла. — Я пристально смотрела на него, для паники я была слишком удивленна. Надо-же какой поворот событий. Я пыталась уничтожить свой шанс на нормальность, и тут вдруг узнаю, что шанса такого у меня и не было вовсе, потому что нормальный парень совсем не был таковым.

— Я знаю кто ты. И знаю о твоих способностях, — тихо продолжал он. — Я встречал таких как ты раньше.

— Где? — изумилась я. — Здесь, в Дублине?

Он кивнул.

— И в других местах.

Конечно нет. Такое возможно? Он знает мое имя. Что еще он знал обо мне?

— Ты знал мою сестру? — тут я затаила дыхание.

— Да, — тяжело произнес он, — Я знал Алину.

Челюсть моя упала на колени.

— Ты знал мою сестру? — почти что взвизгнула я. Откуда он нас знает? Кто он такой?

— Да. Ты пойдешь со мной, в более удобное место где мы сможем поговорить?

Когда зазвонил мой мобильник, даже закопанный глубоко в сумочке, он зазвонил так громко что я чуть не подпрыгнула на месте от страха. Посетители паба, в трех «кабинках» от нас, даже те обернулись недовольно посмотрев на меня. Я их не виню, звонок был ужасно неприятный, громкий трубный рев, поставленный на полную мощность. По-видимому Бэрронс не хотел, чтобы я пропустила звонок.

Повозившись, я нашла телефон и открыла его.

Бэрронс был в бешенстве:

— Где тебя черти носят? — заорал он.

— Не твое дело, — холодно ответила я.

— Сегодня вечером я видел двух Охотников, мисс Лэйн. Скорее всего, к ним присоединятся еще. Гораздо больше. Тащите ваш зад домой.

Я замерла на месте, телефон отключился. Он сказал то, что нужно и положил трубку.

Не могу описать точно воздействие слова «Охотники» на меня, но оно моментально возвращает меня туда, где я живу, в самое страшное место, где я когда-то раньше чувствовала себя в безопасности, но никогда больше не буду, пока Эльфы оккупировали мой мир. Наверное нечто заложено в ДНК ши-видяших и у нас срабатывают рефлексы которые нельзя ни преодолеть, ни уменьшить, ни контролировать.

— Девушка, ты побелела как полотно. Что случилось?

Я просчитала возможные варианты. Не было никаких вариантов. Бар в котором я сидела на выходных закрывался рано. Вариантов было два, бежать в книжный прямо сейчас или подождать пару часов, и если больше Охотников на подходе, то через несколько часов станет только опаснее.

— Ничего. — Я положила на стол пару купюр и несколько монет. Почему Бэрронс сам не пришел за мной? Телефон снова зазвонил. Я нажал кнопку ответить.

— Вдвоем мы станем заметнее, и сейчас я немного занят, — сказал он. — Держитесь поближе к зданиями, желательно под навесами, если такое возможно. Оставайтесь в толпе народа.

Он что, телепат?

— Я могу поймать такси.

— Вы видели кто их водит?

Нет, но теперь я уж точно присмотрюсь.

— Где вы находитесь?

Я сказала ему.

— Вы недалеко. Все будет хорошо, мисс Лэйн. Торопитесь пока их не объявилось больше. — он снова повесил трубку.

Я закинула дневник и телефон в сумочку и поднялась из-за стола.

— Куда ты идешь? — Спросил Кристиан.

— Мне нужно уходить. Кое-что произошло.

Какие бы преступления не совершил Бэрронс я уверена, что он способен защитить меня. Если сегодня в городе появились Охотники, я хотела чтобы рядом со мной был самый опасный из всех известных мне людей, а не двадцатилетний шотландский паренек знавший мою сестру — кстати, мертвую сестру — так что очевидно он не смог помочь ей.

— Я хочу знать все. Могу я придти к тебе в Тринити?

Он встал.

— Что бы тут не происходило, Мак, позволь мне помочь тебе.

— Ты только замедляешь меня.

— Ты не знаешь точно. Возможно я пригожусь.

— Не дави. — холодно отрезала я. — Ненавижу когда меня давят.

Он оценивающе оглядел меня, и кивнул.

— Приходи в Тринити. Мы поговорим.

— Скоро приду, — пообещала я. Когда я вышла из паба я удивилась собственному невежеству. Я сидела там и думала, что Ровена это последняя фигура в игре. Пока я была занята анализом игры, пока я принимала решения, довольная что оказалась такая умница, игрок о котором я даже не подозревала нарисовался и уселся рядом со мной. Как и все остальные он знал обо мне гораздо больше чем я знала о нем.

Я снова чувствовала себя идиоткой.

И где на доске, скажите пожалуйста, мне следует разместить Кристиана МакКелтара?

Мысленно я все развалила, сбросила в кучу и вышла в ночь. Фиг с ними. Сейчас мне нужно вернуться в книжный, проскользнуть незамеченной мимо моих смертельных врагов, чудовищ чей единственной целью было уничтожение таких как я.

Когда я пыталась объяснить папе, что 2 в книжке оценок это почти что тройка, он говорил: «Мак, детка, «почти что» считается только при игре в «подковки» и при броске гранаты.»

Я почти что пришла. Я, правда, была почти дома, когда Охотник нашел меня.