Замок Даннотар, Шотландия, 1314 год

ВТОРОЙ РАЗ ЗА ДЕНЬ ДЖИНСЫ ЛИЗЫ ОКАТИЛИ ВОДОЙ, поскольку мужчина поднялся из бадьи. Он возвышался над нею, обнажив зубы в рычании.

Лиза недоверчиво моргнула. Раз. Два. В третий раз очень медленно, давая время видению испариться. Оно осталось. Нагой гигант остался, с недрогнувшим свирепым выражением лица и суженными глазами. Что, спрашивается, случилось с кабинетом Стейтменна? Он не уволил бы её, если бы нашёл с голым мужчиной - он бы её арестовал!

Лиза закрыла глаза и потопталась на месте, осторожно удостоверившись, что земля под ногами снова прочная. Только твёрдо убедившись, что стоит в кабинете Стейтменна, сжимая средневековую флягу, она открыла глаза.

Она не в кабинете Стейтменна.

У девушки перехватило дыхание от изумления, когда она взглянула  - по-настоящему взглянула -  на этого мужчину. Капельки воды блестели на его коже. Пламя подпрыгнуло в камине позади него, окрашивая в бронзу и подчёркивая рельеф мускулов. Он был самым высоким мужчиной, которого она когда-либо видела, но его размер не ограничивался невероятной высотой. Массивные плечи, широкая грудная клетка сужалась к поджарому, накачанному животу, крепким бёдрам и длинным, сильным ногам.

И он был голым.

Лиза вздохнула в знак протеста. Он не мог быть настоящим. А поскольку он не мог быть реальным, ничего страшного, если она  опустит взгляд и быстренько оценит его достоинства. Мужчина с безупречными пропорциями, который на самом деле не существовал, стоял перед ней голым. Куда бы глядела здоровая двадцатитрехлетняя женщина? Она и смотрела.

Оно идеально. Он не мог быть реальным. С пылающими щеками она отвела глаза, нерешительно сделав шаг назад.

Он прокричал ей что-то на языке, который она не поняла.

Украдкой глянув ему в лицо, Лиза беспомощно пожала плечами, неспособная понять ситуацию.

Мужчина снова закричал, гневно жестикулируя. Он разразился  непрерывным потоком слов в течение нескольких минут, сердито глядя и махая руками.

Лиза наблюдала за ним, разинув рот, с усиливающимся замешательством. Это не помогло. Казалось, мужчина не обращал внимания на приводивший в замешательство факт, что он был восхитительно голым. Она вспомнила, что у неё есть язык и, с некоторой трудностью, принялась увещевать:

- Извините, но я не понимаю вас. Я понятия не имею, о чём вы говорите.

Он вздрогнул, словно она ударила его, тёмные глаза сузились, и он нахмурился. Если она думала, что он прежде был сердит, то только потому, что она еще не видела его по-настоящему разъяренным.

- Ты - англичанка!- выплюнул он, стремительно перейдя на английскую речь, однако с едва различимым, плавным акцентом.

Лиза развела руками, будто говоря: Что такого? В чём дело и почему он  настолько рассержен на неё?

- Не двигайся! - прокричал он.

Она осталась неподвижной, каталогизируя его, как будто он был одним из недавних приобретений музея, впитывая невероятную длину и ширину его тела. ‘Мужчина, источающий такую сильную сексуальность, как в фантазиях о диком воине, не признающий закона, кроме своего собственного’, потряс её древние инстинкты. Опасность, исходящая от него, была пугающей и обольстительной. Ты спишь, помнишь? Ты заснула и тебе всего лишь снится, что ты проснулась, и приехал Стейтменн. Но ты всё ещё спишь, и ничего из этого в действительности не происходит.

Она едва заметила, что мужчина дотянулся до оружия, прислонённого напротив ванны. Её разум отметил смутное удовольствие, что плод её воображения пришёл, вооружённый разящим мечом. До тех пор, пока грациозным, резким движением своего запястья, он не указал смертельным оружием на неё.

Это её видение, напомнила она себе. Она могла просто проигнорировать меч. Видения - сфера безнаказанная. Если у неё не было парня в реальной жизни, по крайней мере, она могла насладиться этими виртуальным опытом. Улыбаясь, она протянула руку, чтобы коснуться его безупречно вылепленного живота, несомненно, предмет мечтаний, как вдруг кончик меча коснулся её подбородка, вынуждая её глаза встретиться с его взглядом. ‘Девушка может свернуть шею, глядя так высоко’, - решила она.

- Не думай, что отвлечёшь меня от дела, - прорычал он.

- Какого дела? - спросила она, часто дыша.

В этот момент, дверь с грохотом распахнулась. Второй мужчина, темноволосый и одетый в странную одежду из пледа, ворвался в комнату.

- Неважно, что там у тебя, у меня нет времени на это, Галан! - сказал мужчина, державший лезвие у её шеи.

Другой мужчина выглядел изумленным при виде Лизы.

- Ты так кричал, что мы услышали внизу в кухне, Син.

- Грех? - недоверчиво вторила Лиза. О, да, он определенно греховен. Любой мужчина, похожий на него, должен быть чистым грехом.

- Вон! - загрохотал Цирцен.

Мгновенье Галан колебался, затем неохотно вышел из комнаты, закрыв дверь.

Поскольку пристальный взгляд Лизы вернулся к Греху, она снова посмотрела вниз на его невероятное достоинство.

- Прекрати смотреть туда, женщина!

Её глаза встретились с его.

- Никто не похож на тебя. И никто не говорит, как ты, кроме, возможно, Шона Коннери в ‘Горце’? Видишь? Несомненное доказательство, что я сплю. Ты - вымысел моего перенапряжённого, лишенного сна, повреждённого ума. - Утвердительно кивнула она.

- Уверяю тебя, я – уж точно не видение.

- О, пожалуйста. - Она закатила глаза. Закрыла их. Открыла. Он всё ещё был там. - Я была в музее, а теперь нахожусь в спальне с голым мужчиной, по имени Син? Ты думаешь, я дурочка?

- Цирцен. Цир-цен, - повторил он. - Близкие зовут меня Син.

- Ты не можешь быть настоящим.

У него были сонные, полуприкрытые веками глаза, настолько тёмные, что они казались подведёнными сурьмой. Нос прямой, надменный. Зубы — Бог свидетель, она хорошо рассмотрела их, вместе с его хмурым видом –  ровные и настолько белые, что могли заставить её дантиста плакать от зависти. Лоб высокий, с копной волос полуночного цвета, ниспадавшей на его плечи. Несмотря на то, что ни одна из его черт не была эталоном красоты, за исключением его чувственных губ, в общем, лицо производило впечатление первобытного и прекрасного.

Воин-повелитель - это слово вертелось у неё на языке.

Кончик меча осторожно ткнулся в нежную, нижнюю часть её подбородка. Ощутив влажную капельку на шее, она была поражена правдоподобием своего видения. Лиза коснулась пальцами пятна, затем удивлённо посмотрела на каплю крови.

- Разве кто-то истекает кровью в видении? Раньше я никогда не истекала кровью в мечтах, - пробормотала она.

Он настолько быстро сбросил бейсболку с её головы, что напугал её. Она даже мельком не увидела движения его руки. Её волосы рассыпались по плечам, и она устремилась за кепкой, только чтобы немного отвлечься от меча. Макушкой она едва доставала до его груди.

- Отдай мне мою бейсболку, - огрызнулась девушка. - Мне её папа подарил.

Он молча разглядывал её.

- Это всё, что я у меня осталось от него. Он умер! - пылко сказал она.

Было ли это вспышкой сострадания в его тёмных глазах?

Без слов он протянул кепку.

- Спасибо, - натянуто сказала она, сворачивая её в трубочку и засовывая в задний карман джинсов.

Её взгляд опустился вниз, размышляя о мече у своего горла. Если это фантазия, то она повелевала тем, что происходит. Или не происходит. Крепко зажмурив глаза, Лиза пожелала, чтобы меч исчез, затем тяжело сглотнула, словно холодная, металлическая штука застряла в горле. Затем, она попробовала загадать, чтобы мужчина исчез. Бадью и огонь она любезно согласилась оставить.

Открыв глаза, она обнаружила, что мужчина всё ещё возвышался над ней.

- Отдай мне флягу, девушка.

Лиза подняла брови.

- Фляга? Она - часть видения? Ты видишь её?

- Конечно, вижу! Несмотря на твою ослепительную красоту, я не дурак!

Моя красота ослепляет? Изумленная, она передала флягу.

- Кто ты? – требовательно спросил он.

Лиза пряталась за формальностью, это хорошо служило ей в прошлом, как компас на неизвестной территории. Несомненно, это видение можно квалифицировать, как неизвестную территорию. Никогда прежде она не фантазировала так ярко, настолько не контролируя элементы своего видения. При этом её подсознание никогда прежде не вызывало в воображении такого мужчину. Она хотела знать, из какого доисторического угла её души, выплыл этот левиафан.

- Ты мог бы одеться? Твои … э … достоинства, уф … без одежды, не способствует серьезному обсуждению. Если ты наденешь немного одежды и опустишь свой меч, я уверена, что мы сможем всё уладить. - Она надеялась, что он сочтёт оптимистическую ноту в её голосе убедительной.

Он нахмурился, посмотрев вниз на своё тело. Лиза могла поклясться, что цвет его лица потемнел, поскольку он понял, что его достоинство возбуждено.

- Чего ты ждешь от меня, когда ты так оделась? - возразил он. - Я - мужчина.

‘Можно не сомневаться в этом’, - подумала она, скривившись. Мужчина мечты, не меньше.

Схватив тёмно-красное с чёрным вытканное одеяло, он перебросил его через плечо так, чтобы оно задрапировало перёд его тела. Он схватил маленький мешочек, засунул в него флягу, и, наконец, опустил меч.

Лиза расслабилась и сделала несколько шагов назад, но её кепка выпала из заднего кармана. Она обернулась и нагнулась, чтобы вернуть её обратно. Поворачиваясь обратно к нему, она поймала его пристальный взгляд, устремлённый на место позади неё, мгновение назад обрамлённое тесными джинсами. Ошеломленная пониманием, что идеальное привидение рассматривало её задницу, она мельком взглянула на ткань, которую он обернул вокруг себя, затем осторожно на его лицо. Его тёмные глаза тлели. Внезапно она поняла, что там, где она находилась, женщины обычно не носят джинсы. Возможно, даже брюки.

Его челюсть напрягалась, дыхание заметно ускорилось. В каждом дюйме его тела проглядывал хищник, застывший в напряженной позе, предшествующей убийству.

- Они – это всё, что у меня есть! – защищаясь, сказала она.

Он поднял руки в примирительном жесте.

- Я не желаю обсуждать это, девушка. Не теперь. Возможно, никогда.

Молча они мерили друг друга взглядами. Затем, по необъяснимой причине, неведомая сила, игнорируя её способность к сопротивлению, потащила её к нему. На этот раз отстранился он. Быстрое движение великолепных мускулов, и он за пределами комнаты.

Как только дверь закрылась, ноги Лизы подогнулись, и она упала на колени. Её сердце больно колотилось в груди. Знакомый звук металла,  скользящего по двери, сказал ей, что она снова заперта. Господи, ей нужно проснуться.

Но сердцем она начала подозревать, что не спит.