Несколько недель спустя…
За океаном, но не в Шотландии, а в Англии, в месте, о котором Драстен МакКелтар когда-то ошибочно заявил, что друидской силы в нем не хватит и на простое заклятие сна, велась приглушенная и очень напряженная беседа.
– Ты уже вышел на контакт?
– Я не смею, Саймон. Трансформация еще не завершена.
– Но с тех пор, как Драгары заполучили его, прошло уже несколько месяцев!
– Он же МакКелтар. У него нет шанса на победу, но он все равно сопротивляется. И знает, что именно сила разрушает его, а потому отказывается пользоваться ею.
Пауза. Потом Саймон сказал:
– Тысячу лет мы ждали их возвращения, обещанного в Пророчестве. Я устал ждать. Заставь его. Подтолкни. Дай ему причину желать силы. На этот раз мы не проиграем битву.
Быстрый кивок.
– Я позабочусь об этом.
– Действуй тоньше, Джилс. Еще рано сообщать ему о нашем существовании. Я сам это сделаю, когда придет время. А если что-нибудь пойдет не так… что ж, ты знаешь, что делать.
Еще один быстрый кивок, улыбка, затем – шелест одежды, и спутник исчезает, оставляя его одного в круге камней, залитых чудными красками английского рассвета.
Человек, отдавший приказ, Саймон Бартон-Дрю, глава друидской секты Драгаров, прислонился спиной к одному из камней. Рассеянно поглаживая татуировку на шее, изображавшую крылатого змея, он рассматривал древние монолиты. Это был высокий худощавый мужчина с седеющими темными волосами, узким лисьим лицом и пронзительным взглядом серых глаз, от которых ничто не могло укрыться. Ему выпала небывалая честь – именно во время его правления произойдет то, чего все так давно ждали. Он тридцать два года, со дня рождения своего первого сына, которое совпало с его вхождением во внутреннее святилище друидов, ждал этого момента. Были МакКелтары, которые служили Туата де Данаан, а были такие, как он, служители Драгаров. Друидская секта Драгаров тысячу лет хранила верность своим хозяевам и ждала исполнения Пророчества, которое передавалось из поколения в поколение: однажды придут их древние предводители, те, кто приведет их к силе и власти. Те, кто вернет им силу, которую Туата де Данаан отняли у друидов много веков назад.
Саймон улыбнулся. Как забавно, что именно любимец Туата де, МакКелтар, носит сейчас в себе силу древних Драгаров – лиги тринадцати самых могущественных друидов в истории человечества. Как поэтично: тот, кому Туата де Данаан доверяли больше всего, в итоге должен будет их уничтожить.
И друиды займут в этом мире место, принадлежащее им по праву.
Не гнусными сглазами, обниманием деревьев и собиранием омелы они займутся – не тем, во что они позволяли верить миру.
Нет, они станут правителями всего человечества.
* * *
– Вы, должно быть, шутите! – сердито воскликнула Хло Зандерс, убирая с лица длинные вьющиеся волосы. – Вы хотите, чтобы я своими руками отдала третью Книгу Мананна-на – да, я знаю, что это только копия, но она все равно бесценна – какому-то мужику с Ист-Сайда, который будет листать ее теми же руками, которыми таскает попкорн во время чтения? Если, конечно, он сможет ее прочитать. Эти части даже не на латыни, они на гэльском. – Она уперла руки в бока и прожгла взглядом своего босса, одного из кураторов выставки средневекового искусства, расположенной в Клой-стерсе и Метрополитен-музее. – Зачем ему книга? Он хоть сказал?
– Я не спрашивал, – ответил Том, пожав плечами.
– О, просто отлично. Вы не спрашивали. – Хло недоверчиво покачала головой. Пусть копия, которой бережно касались ее пальцы, была без иллюстраций и возраст ее не превышал пятисот лет – то есть она была почти на тысячу лет младше оригинала, хранящегося в Национальном музее Ирландии, – все равно это святыня, обращаться с которой следовало с величайшей осторожностью и уважением.
А не таскать по городу и не отдавать в руки незнакомцам.
– И сколько он пожертвовал? – раздраженно поинтересовалась она. Наверняка тут не обошлось без взятки того или иного рода. Никто не может просто позаимствовать книгу из Клойстерса – это все равно что прийти в Тринити-колледж и попросить на вечерок Евангелие из Келлса.
– Инкрустированный скин ду пятнадцатого века и бесценный клинок из дамасской стали. – Том блаженно улыбнулся. – Меч времен крестовых походов. Подлинность обеих вещей подтверждена.
Хло удивленно приподняла тонкую бровь. Впрочем, удивление быстро сменилось возмущением.
– Ого! Правда? – Скин ду! У нее даже пальцы сжались от нетерпения. – А они уже у вас?
В предметы старины она влюбилась раз и навсегда. Она обожала их все, от одинокой бусины четок, на которой вырезана сцена из Песни Песней, до гобеленов с единорогами и великолепной коллекции средневекового оружия.
Но особую любовь Хло испытывала к шотландским вещам. Они напоминали ей о дедушке, который ее вырастил. Когда Хло было четыре года, ее родители погибли в автокатастрофе и Эван МакГрегор примчался, чтобы забрать осиротевшую девочку в ее новый дом, в Канзас. Он гордился своим происхождением, обладал страстным характером истинного шотландца и заразил Хло искренней любовью ко всему кельтскому. С тех пор она мечтала однажды отправиться в Гленгарри, увидеть город, в котором родился ее дедушка, зайти в церковь, где он венчался, прогуляться по вересковым полям под серебряной луной. У нее уже был паспорт, который ждал, пока в нем поставят визу, осталось только накопить достаточно денег.
На это ей понадобится еще год или два, учитывая стоимость жизни в Нью-Йорке, но она непременно туда поедет. Хло не могла дождаться этого момента. Ребенком она бесчисленное количество раз засыпала под мягкий дедушкин баритон, рассказывающий чудесные сказки о его родине. Пять лет назад Эван умер, и она почувствовала себя опустошенной. Иногда, одинокими ночами в Клойстерсе, Хло ловила себя на том, что разговаривает с дедушкой вслух, прекрасно зная – он ненавидел городскую жизнь сильнее, чем она сама, но наверняка одобрил бы профессию, которую выбрала его внучка. Она хранила древние артефакты и старые традиции.
Смешок Тома вывел ее из задумчивости. Хло нахмурилась: он хихикал над ее стремительным переходом от ярости к любопытству. Она поймала себя на том, что уже не злится, и попыталась снова состроить недовольную гримасу. Получилось плохо. Незнакомец будет прикасаться к бесценному тексту. И за ним никто не будет присматривать. Кто знает, что может случиться с книгой?
– Да, они уже у меня, Хло. И я не интересуюсь твоим мнением по поводу моих методов. Твое дело – всего лишь регистрировать…
– Том, я такой же специалист по древним цивилизациям, как и ты, и знаю столько же языков, сколько и ты. И мое мнение всегда тебя интересовало. Так или нет?
– Твое мнение много для меня значит, Хло, – спокойно ответил Том. Он снял очки и начал протирать их галстуком, рисунок которого боролся за жизнь с пятнами от кофе и от пончиков с мармеладом. – Но если бы я не согласился, он бы отдал клинки в Королевский шотландский музей. А ты знаешь, какая гонка идет за стоящими артефактами. Ты понимаешь, что к чему. Этот человек богат, щедр, у него прекрасная коллекция. Мы можем добиться упоминания о музее в его завещании. Ну хочет он провести пару дней в компании пятисотлетнего текста, причем одного из наименее ценных, вот пусть и порадуется.
– Если я обнаружу хоть одно пятно от попкорна на этих страницах, я его убью.
– Именно поэтому я и убедил тебя работать со мной, Хло: ты любишь старинные предметы так же, как и я. А раз уж я сегодня добыл два древних сокровища, то будь любезна, отвези книгу.
Хло фыркнула. Том прекрасно ее знал. Он преподавал ей историю Средневековья в Канзасском университете, а потом перешел на должность куратора музея. Год назад он нашел ее работающей за мизерную плату в Музее Канзаса и предложил хорошую должность. Бросать дом, в котором она выросла и с которым было связано столько воспоминаний, оказалось нелегко, но шанс поработать в Клойстерсе нельзя было упускать, каким бы ни был шок от переезда. Нью-Йорк был лощеным, алчным и суетливым, и в его циничной атмосфере девочка из провинциального Канзаса чувствовала себя беспомощной и неуклюжей.
– И что, мне так и идти, просто сунув книгу под мышку? При том что по улицам разгуливает Гэльский Призрак?
В последнее время по городу пронеслась волна краж. Из частных коллекций пропадали кельтские манускрипты, и пресса окрестила похитителя Гэльским Призраком, поскольку он интересовался только кельтскими вещами и не оставлял никаких улик, возникая и исчезая, словно привидение.
– Пусть Амелия упакует книгу. Моя машина ждет у главного входа. Билл знает имя и адрес этого человека. Он отвезет тебя туда и объедет квартал, пока ты будешь заниматься делами. И не груби клиенту, когда будешь передавать ему текст, – добавил Том.
Хло закатила глаза и вздохнула, но осторожно взяла рукопись. Девушка была уже на пороге, когда Томас сказал:
– Когда вернешься, я покажу тебе клинки, Хло.
Его тон был мягким, но в нем сквозила насмешка, и Хло разозлилась. Он знал, что она будет торопиться обратно, чтобы взглянуть на оружие. Знал, что она снова закроет глаза на то, что его методы приобретения экспонатов незаконны.
– Взяточник. Подлый взяточник, – пробормотала она. – И я не собираюсь признавать твои методы нормальными. – Но ее руки уже горели от желания прикоснуться к старинным клинкам. Провести пальцем по холодному металлу, подумать о былых временах.
У воспитанной на ценностях Среднего Запада, идеалистки до мозга костей Хло Зандерс была слабость, и Том об этом знал. Стоило поманить ее каким-нибудь артефактом, и Хло могла поддаться соблазну.
А если этот артефакт был еще и шотландским? Фью-ю, тогда Хло пропала.
* * *
Иногда Дэйгис чувствовал себя таким же старым, как поселившееся в нем зло.
Он ждал такси, чтобы отправиться в Клойстерс и забрать копию одного из последних имеющихся в Нью-Йорке томов, которые ему нужно было просмотреть. Дэйгис не замечал восхищенных взглядов идущих мимо женщин, хотя и притягивал их, словно магнит. Он не понимал, что даже в мегаполисе, заполненном самыми разными людьми, он будет выделяться из толпы. Дело было не в том, что он говорил или делал, в этом он абсолютно не отличался от иных богатых красавчиков. Дело было в нем самом, в его мужской породе. В том, как он двигался. Каждый его жест излучал силу, нечто темное и… запретное. Он был сексуальным воплощением самых темных сокровенных женских желаний, о которых психотерапевты и феминистки не хотят даже слышать.
Однако сам Дэйгис этого не понимал. Его мысли были далеко, он все еще пытался осознать бессмыслицу, которую прочитал в Лейнстерской книге.
Ох, чего бы он только не отдал за библиотеку своего отца!
Но библиотека была недоступна, а потому Дэйгис систематически добывал все сохранившиеся манускрипты наименее рискованными способами. Но возвращение на острова предков вскоре станет неизбежным.
Он взглянул на часы на здании банка. Двенадцать сорок пять. Куратор Клойстерса обещал, что книгу доставят рано утром, но ее до сих пор не было, а Дэйгис устал ждать.
Ему нужна была информация, точная информация о древних покровителях МакКелтаров, Туата де Данаан, этих «богах и не богах», как называла их Книга Бурой Коровы. Именно они были теми, кто изначально пленил темных друидов в месте между-всего-сущего, а значит, существовал способ вернуть их в тюрьму снова.
Поиски этого способа отодвигали на задний план все остальное.
Дэйгис влез в такси – настоящая пытка для мужчины его роста и телосложения – и вдруг заметил девушку, выходящую на тротуар из притормозившего впереди автомобиля.
Она отличалась от других, и именно это отличие привлекло его внимание. В ней не было обычного городского лоска, отчего она казалась еще красивее. Живая, взъерошенная, без привычной для городских женщин искусственной краски на лице, она показалась Дэйгису чудесным видением.
– Подождите! – рыкнул он водителю, не сводя с незнакомки глаз.
Все его чувства болезненно обострились. Руки сжались в кулаки: желание, которое никогда не отпускало его, нахлынуло с новой силой.
Предками этой девушки наверняка были шотландцы: об этом свидетельствовали кудряшки цвета светлой меди, которые задорно подпрыгивали при ходьбе, обрамляя тонкое личико с удивительно упрямым подбородком. И сливочно-персиковая кожа, огромные аквамариновые глаза – глаза, которые до сих пор смотрели на мир с любопытством, отметил Дэйгис со слегка насмешливой улыбкой. Под этой безупречной кожей таилось пламя. Миниатюрная, аппетитно пышнотелая там, где нужно, с тонкой талией и прекрасными ножками, обтянутыми узкой юбкой, – эта девушка была ожившей мечтой горца.
Он провел языком по губам, не в силах отвести взгляд. В горле начал зарождаться звук, больше подходящий животному, нежели человеку.
Когда она наклонилась к открытому окну машины, чтобы сказать что-то водителю, подол ее юбки приподнялся на несколько сантиметров. Дэйгис судорожно вздохнул, представляя, как подходит к ней сзади. Все его тело напряглось от желания.
Господи, как она красива! Это тело способно возбудить и мертвого!
Девушка еще немного наклонилась, и он смог рассмотрев изгиб ее бедер.
Во рту у Дэйгиса внезапно пересохло.
«Она не для меня», – напомнил он себе, стиснув зубы и ерзая на сиденье, чтобы брюки не так давили на болезненно напряженный член. Дэйгис ложился в постель только с опытными красотками. С теми, кто был старше этой девочки и физически, и морально. Кто не излучал, как она, свет невинности. Свет мечты о прекрасном будущем.
Лощеные, искушенные, пресыщенные и циничные сердца – вот кого можно подпустить к себе и без раздумий и сожалений бросить поутру, как изношенную одежду.
Она была из тех, кого мужчины стараются удержать.
– Поехали, – буркнул Дэйгис водителю, заставив себя отвернуться от девушки.
* * *
Хло нетерпеливо притопывала ногой, прислонившись к стене у конторки. Проклятого заказчика все еще не было. Она ждала уже четверть часа и надеялась, что он все-таки появится. Но буквально минуту назад Хло сказала Биллу, чтобы он возвращался без нее, она поймает такси до Клойстерса, а деньги спишет на текущие расходы.
Хло нетерпеливо побарабанила пальцами по конторке. Как же ей хотелось просто оставить пакет и уйти. Чем быстрее она от него избавится, тем быстрее сможет забыть о своем участии в этой незаконной сделке.
Но, судя по всему, ей придется прождать тут почти весь день. Человек, живущий на Ист-70, явно относился к той категории людей, которые очень любят, чтобы их ждали.
Девушка огляделась по сторонам, оценивая возможные альтернативы.
Затем глубоко вздохнула, разгладила костюм, поправила пакет под мышкой и решительно зашагала по элегантному большому фойе к столу охраны. Два массивных охранника в накрахмаленной черно-белой униформе внимательно наблюдали за ней.
Еще в прошлом году, впервые оказавшись в Нью-Йорке, Хло сразу же поняла, что никогда не будет играть в одной лиге с местными жительницами. Шикарные, элегантные, они были «мерседесами» и «БМВ», а Хло Зандерс в лучшие свои дни была… «Тойотой Хайлендер». Ее сумочка никогда не подходила к туфлям – хорошо еще, если туфли подходили друг другу. И хотя Хло была уверена, что каждый должен довольствоваться тем, чем наградила его природа, она все же попыталась придать своей походке немного грациозности, искренне надеясь, что не вывихнет лодыжки.
– У меня посылка для мистера МакКелтара. – Девушка попробовала изобразить кокетливую улыбку, чтобы охранники пропустили ее и позволили оставить бесценную вещь в более безопасном месте. Она ни за что не доверит манускрипт прыщавому подростку за конторкой. И уж тем более не оставит его этим мордоворотам.
Два пронзительных взгляда просканировали ее с головы до ног.
– Конечно, дорогая, – протянул светловолосый охранник. И снова внимательно ее осмотрел. – Только ты не совсем в его вкусе.
– Мистеру МакКелтару приходит множество посылок, – ухмыльнулся его напарник.
«Отлично. Просто отлично. Он еще и бабник. На страницы может попасть не только попкорн, но и Бог знает что еще. Бррр!»
«И все же, – сказала себе Хло несколько минут спустя, поднимаясь в лифте на сорок третий этаж, – только благодаря этому меня без сопровождения пропустили в пентхаус Ист-Сайда, поражающий своим богатством и роскошью».
«Оставь книгу в приемной; там вполне безопасно», – сказал ей светловолосый охранник с таким видом, будто не сомневался – посылкой была она сама и он не надеется увидеть ее ближайшие несколько дней.
Если бы Хло только знала, что он прав и она действительно пропадет на долгое время, она бы никогда не зашла в этот лифт.
* * *
Чуть позже Хло отметила, что если бы дверь не была открыта, она бы не вляпалась в неприятности. Но когда девушка вошла в приемную мистера МакКелтара, заставленную экзотическими живыми цветами, которые оттеняли дорогие кресла и великолепные ковры, она могла думать только о том, что охрана может впустить сюда какую-то фифу совершенно спокойно, как впустили ее саму. А фифа может вырвать страницу из бесценной книги, только чтобы было куда сплюнуть жвачку или учинить что-нибудь не менее святотатственное.
Вздохнув, Хло провела ладонью по волосам и коснулась двойных дверей.
Створка бесшумно отворилась. Петли, похоже, были золотыми. В одной из них Хло заметила свое изумленное отражение. У некоторых людей определенно больше денег, чем ума. Всего одна эта глупая петля стоила столько, что хватило бы на оплату ее крошечной квартирки в течение нескольких месяцев.
Девушка помотала головой, зашла в комнату и прочистила горло.
– Эй?
Наверное, дверь открыта потому, что хозяин оставил дома одну из своих многочисленных посетительниц.
– Есть здесь кто-нибудь? – позвала Хло.
Тишина.
И роскошь. Невероятная роскошь.
Девушка оглянулась, и все могло бы быть неплохо, если бы она не заметила великолепный шотландский клеймор, прислоненный к камину в гостиной. Меч притягивал ее к себе, как мотылька притягивает пламя.
– Ах ты мой хороший, ты моя прелесть, красавец ты мой, – ворковала Хло, подходя к мечу и убеждая себя, что только положит рукопись на мраморный кофейный столик, быстренько посмотрит на меч и тут же уйдет.
Через двадцать минут она была поглощена тщательным исследованием. Сердце Хло колотилось от нервного напряжения, и все же она была слишком увлечена, чтобы остановиться.
– Да как он смеет оставлять дверь открытой?! – рычала девушка, хмуро глядя на великолепный средневековый меч, небрежно прислоненный к стене в углу.
Казалось, он был готов к тому, чтобы его кто-нибудь украл. Хло всегда гордилась своими моральными принципами, однако тут едва сдержалась, чтобы не схватить меч под мышку и не сбежать с ним сломя голову.
В квартире оказалось полно артефактов – и все они были кельтскими! На стене библиотеки было вывешено шотландское оружие пятнадцатого века, если она правильно определила возраст. Бесценные шотландские регалии, спорран, знаки клана, броши в прекрасном состоянии – все это лежало на столе вперемешку с древними монетами.
Хло трогала, рассматривала, изучала, удивленно и недоверчиво качая головой.
Раньше владелец пентхауса не вызывал у нее ничего, кроме раздражения, сейчас же она испытывала к нему почти нежность. Его великолепный вкус мгновенно покорил ее.
И с каждым новым открытием Хло все больше и больше интересовал загадочный незнакомец.
Никаких фотографий, заметила она про себя, оглядывая комнату. Ни одной. А ей бы хотелось знать, как выглядит этот парень.
Дэйгис МакКелтар. Какое имя!
«Ничего не имею против Зандерс, – часто повторял дедушка. – Это отличная фамилия, но с ней легко влюбиться и в шотландца, и в англичанина. – Многозначительная пауза. Хмыканье. – Лучше в шотландца».
Девушка улыбнулась, вспоминая его бесконечные попытки убедить ее найти «достойную» фамилию.
Улыбка замерла на губах, когда Хло вошла в спальню.
Желание выяснить, как выглядит мистер МакКелтар, возросло на несколько порядков. Причиной стала его спальня – грешная, пропитанная развратом спальня. Здесь стояла гигантская резная кровать с шелковыми простынями и бархатным балдахином. И джакузи из черного мрамора, где можно было потягивать шампанское, глядя на Манхэттен сквозь стеклянную стену. Ванну окружали десятки свечей. Два бокала были беспечно брошены на берберский ковер.
Комната была пропитана запахом мужчины, специй и страсти.
Сердце Хло заколотилось в горле, когда она осознала, что вытворяет. Она бессовестно разгуливает по пентхаусу незнакомого человека, стоит в его спальне, в мужской спальне, Господи прости! В том самом логове, где он соблазняет своих многочисленных женщин!
И, судя по всему, он в совершенстве владел искусством соблазна.
Ковер из натуральной шерсти, черная бархатная драпировка огромной кровати, шелковые простыни под роскошными вышитыми бархатными покрывалами, элегантные зеркала в серебряных и обсидиановых рамах, которые сделали бы честь любому музею.
Несмотря на предупреждающие звоночки в голове, Хло не могла заставить себя уйти. Она как завороженная открыла шкаф и провела пальцами по одежде, которая явно была сшита на заказ. Вдохнула слабый, но явно сексуальный запах мужчины, снизу стояли эксклюзивные итальянские туфли и ботинки.
Она начала рисовать воображаемый портрет здешнего обитателя.
Он должен быть высоким (ее дети не будут коротышками!) и красивым, с отличным, но не слишком накачанным телом, и у него хриплый баритон. Он умный и образованный, говорит на многих языках (и сможет шептать ей нежности на гэльском), но не слишком лощеный, со своими острыми углами. Иногда забывает бриться, к примеру. А еще он немного замкнутый и очень милый. Ему нравятся невысокие пухленькие девушки, которые так много читают, что забывают выщипать брови, посетить парикмахерскую и наложить макияж.
«Как будто, – раздался голос разума, разгоняя благостные пузырьки фантазий, – охранник внизу не сказал, что ты не в его вкусе. А теперь беги отсюда, Зандерс».
И в тот момент было еще не поздно, она бы все еще могла выбраться из западни, если бы не подошла ближе к этой грешной кровати, с любопытством и восхищением глядя на шелковые шарфы, привязанные к массивным столбикам.
Хло, выросшая в провинциальном Канзасе, была шокирована. Никогда-ни-с-кем-не-доходившая-до-конца Хло… внезапно поняла, что, мягко выражаясь, очень часто и прерывисто дышит.
Она отвела взгляд и попятилась от кровати на дрожащих ногах. И вполне могла бы не заметить краешек книги, торчащий из-под кровати.
Но Хло Зандерс ни за что не пропустила бы книгу. Особенно такую древнюю, как эта.
Минуту спустя юбка сбилась вокруг ее бедер, сумочка улетела на стул, а на расстеленном на полу пиджаке лежала ее добыча – семь средневековых томов.
Все они значились в списках вещей, недавно украденных из частных коллекций.
Господи, она оказалась в логове мерзкого Гэльского Призрака! Неудивительно, что у него здесь столько артефактов: он просто похищал все, что ему нравилось.
Она поползла на четвереньках под кровать. Наверняка там припрятаны другие свидетельства его преступлений! Мнение Хло Зандерс об этом мужчине сделало резкий поворот.
– Бабник и вор, – бормотала она себе под нос. – Невероятно.
Осторожно, кончиками пальцев, она вытащила из-под кровати черные кружевные трусики. Фе-е. Обертка от презерватива. Обертка от презерватива. Обертка от презерватива. Ого! Да сколько же здесь живет народу?
«Магнум, – самодовольно сообщала обертка. – Для очень больших мужчин».
Хло моргнула.
– Я еще не пробовал делать это под кроватью, девочка, – раздался сзади глубокий голос с сильным шотландским акцентом. – Но если ты предпочитаешь… и если скрытая от меня часть так же привлекательна, как и то, что я вижу… то я могу и не устоять перед соблазном.
Ее сердце перестало биться.
Хло застыла, мозг отчаянно пытался определиться между «дерись» и «беги». Учитывая ее крошечный рост, драка не была мудрым решением. К сожалению, загрузив дозу адреналина, необходимую, чтобы вскочить и убежать, ее мозг не учел того обстоятельства, что Хло все еще под кроватью, поэтому все закончилось тем, что она изо всей силы стукнулась затылком о раму из цельного дерева.
Голова закружилась, перед глазами заплясали звезды, и к тому же на Хло напала икота – этот кошмар начинался всегда, когда девушка нервничала, словно только волнения ей было недостаточно.
И ей не надо было вылезать из-под кровати, чтобы понять, что она влипла, и очень, очень, очень серьезно.