11 месяцев назад, отель Кларин Хауз.
Дублин, Ирландия.
6 августа. ДПС.
Иерихон Бэрронс
- Кто там?
Два часа ночи. Люди спят. Из-за двери доносится ее сонный, мелодичный, с южным акцентом голос. Такой чертовски молодой. Такой невинный. В моем зоопарке МакКайла Лейн экзотический вид.
- Иерихон Бэрронс.
- И что тебе нужно? - Её сон как рукой сняло. Голос не мог звучать бодрее, найди она гремучую змею в своей постели.
Я смеюсь беззвучно, безрадостно. То, что мне нужно, ей не по силам.
- Мы можем обменяться информацией. Вы хотите знать, что это. А я хочу знать, что вам об этом известно.
- Только дошло? Мне вот ещё в магазине это было ясно.
Ей не удалось замаскировать сарказмом страх в голосе. Поэтому я тщательно подбираю следующие слова. Мне нужно, чтобы она открыла эту дверь по собственной воле и пригласила меня войти. И дело не просто в вежливости.
- Я не привык просить. И не привык вести дела с женщинами.
Молчание затягивается. Ей явно льстит, что ради неё, я готов сделать исключение. Это дает ей ощущение контроля над ситуацией, словно меня можно отнести к разряду «ситуаций». Да у неё за дверью хренова катастрофа. Слова. Почему они на них так падки? Почему так верят им?
- Так, давай сразу расставим точки над і, приятель, потому что я не выполняю приказов. И ничего не делаю даром.
Она назвала меня «приятель».
За одно это я могу убить её, так и не завершив свой допрос.
- Вы собираетесь открыть дверь, мисс Лейн, или намерены сделать нашу беседу достоянием общественности?
Соблюдая формальность, я кажусь старше, чем есть, и менее опасным. Я готов облечься в любую личину, чтобы попасть внутрь.
- Ты на самом деле готов обменяться информацией?
- Да.
- И начнешь первым?
- Начну.
Она чертовски наивна.
- Можем проделать это и через дверь.
Размечталась. У меня не настолько длинный член. Здесь у меня две цели. И я не уйду, пока не достигну обеих.
- Нет.
- Почему?
- Я скрытен, мисс Лейн. И хватит торговаться.
- Но я...
- Нет.
- Как ты нашел меня?
Скрипнул матрас. Кто-то натягивает джинсы.
- Вы вызывали транспортное средство из моего заведения.
- Там, откуда я родом, их принято называть такси. И книжные магазины.
Может она не такая уж и бесхребетная? И вовсе не пустышка?
- А там, откуда я родом, принято соблюдать хорошие манеры, мисс Лейн.
- Что-то не заметно, - ворчит она. - Ты сам виноват. Когда мне угрожают, проявляются мои худшие качества.
Она приоткрывает дверь. Выглядывает наружу. Нас разделяет жалкая цепочка. Я разорву её, и глазом не моргнув.
Полная херня. Вот это что. Херня на херне и херней погоняет. Как тут не охренеть, если я хочу эту... малолетнюю идиотку. Если я её заполучу, то ей уже ни хрена не поможет. А я ни хрена не уйду, пока не заполучу её. Я из магазина её еле отпустил. Надо было завалить таксиста. И взять ещё тогда ту, которую так захотел. Невинную. Мягкую. А этот запах... Светлые спутанные со сна волосы так и просятся, чтобы их намотали на кулак. Так и вижу, как они струятся по её спине, касаются округлой попки. Она сверху, спиной ко мне. Погружаюсь в неё. Что она будет делать? Что скажет? Какие звуки издает, кончая? Вкладывает ли она в секс, как и большинство женщин, свою душу? Готова ли она её отдать? Вот такая херня.
- Вы впустите меня?
Я не улыбаюсь. Моя улыбка нервирует людей.
- Я бы тебя и к двери не подпустила.
В её зеленых глазах - злость, а соски напряжены. Как же абсурдна похоть. Застает врасплох в самых странных местах в самое неподходящее время. А девушка, похоже, даже не осознает, что возбуждена. Возвела баррикаду из приличий и притворства между нами. Презираю таких, как она. Мне отвратительна её розовая невинность. Но у моего тела иное мнение. Ну почему она? С таким же успехом на её месте мог бы быть уличный фонарь - так много у нас общего. Она - шифон и атласные ленты. Я - сырое мясо и лезвия. Меня никогда не притягивали те, кто так сильно от меня отличается. Я вполне доволен собой.
- Ваши соски затвердели, - шепчу я, оставляя за ней выбор: ответить мне или сделать вид, что не услышала.
Она моргает, качая головой.
- Так как ты сюда попал?
Ах, людской слух так удивительно избирателен.
- Я назвался вашим братом.
- Ну конечно. Мы ведь так похожи.
Кружева ее ночнушки колеблются при каждом вдохе. Она дрожит, пытаясь это скрыть. Я смотрю поверх ее плеча на маленькую комнатку. Она немногим лучше, чем номер в почасовом мотеле. Не займет много времени, чтобы заполучить то, за чем я пришел. Но дело в первую очередь.
- Ну так что, мисс Лейн?
- Я думаю.
- Не перенапрягитесь.
- Не будь ослом.
- Я считаю до трех и ухожу. Два.
- Ох, ладно, входи, - выкрикивает она.
На этот раз я улыбаюсь, но лишь потому что она заперла дверь, чтобы снять цепочку, и не видит меня. Дверь открывается, и она отступает. Я заметил, что между открытой дверью и раздвинутыми женскими ножками всего один шаг. Словно они не могут отворить лишь один вход. Эта болезнь называется надеждой.
Она распахивает дверь настежь. Думает, что так для неё безопаснее. Я вхожу. Не закрываю за собой дверь. Пока. Она подпихивает коврик с лежащим на нем бюстгальтером под кровать. Я ещё и не такое увижу, прежде чем уйду.
- Ну так что же это? Нет, подожди, можешь произнести это слово по буквам?
Я обхожу её по кругу, но она разворачивается, не позволяя мне зайти ей за спину. Я все равно заполучу её. И не только сзади.
- С-и-н-с-а-р.
- Синсар?
- Ши-са. Ши-са-ду.
Я продолжаю кружить вокруг неё. Мне нравится, как она движется. И если она опустит глаза, то сможет увидеть, что мое расстегнутое пальто и костюм не в силах скрыть, как я возбужден. Но её взгляд прикован к моему лицу. Не многие на такое способны.
- О, это многое объясняет. И что насчёт "ду"?
Я останавливаюсь лицом к двери. Она тоже останавливается, но только спиной к ней. Расстояние между нами около метра. Я чувствую ее, ощущаю ее запах.
- Д-а-б-х.
- Дабх как "да"? Может мне теперь стоит пабы называть пабхами?
- У слова Дабх гаэльское происхождение, у паба - нет.
- Умираю со смеху.
- В Синсар Дабх нет ничего смешного.
- Хорошо, мне больше не смешно. Так что же это за мрачнейшая вещь?
Легкомысленная. Ей здесь нечего делать. Фио была права.
«Будь милосердным, Иерихон. Убей её быстро, иначе кто-нибудь другой замучает её, прежде чем перегрызть ей горло.»
«Неужели, на хрен, похоже, что мое второе имя - милосердие?»
«Сделай это ради меня, Иерихон. Мне невыносимо думать о том, что с ней могут сделать другие.»
«Другие? Или я? О чём именно тебе так невыносимо думать, Фиона?»
«Я видела, как ты смотрел на нее, Иерихон. Как ты можешь хотеть эту... эту... эту глупую пустышку! Что она может предложить тебе?
- Слишком долго, - произношу я. Слишком долго Фиона находится рядом со мной.
- Что? - недоуменно спрашивает она.
Внезапно я прихожу в ярость оттого, что МакКайла Лейн приехала в мой город и вздумала, создавая мне проблемы, играть со мной на моем же поле.
- Возвращайтесь домой, мисс Лейн. Оставайтесь молодой. Оставайтесь привлекательной. Выходите замуж. Нарожайте красивых детей. Старейте вместе с любимым мужем.
- Ох, да пошел ты, Бэрронс! Скажи мне, что это. Ты обещал.
- Только если вы настаиваете. Не глупите. Не настаивайте.
- Я определенно настаиваю. Что это?
- Последний шанс. Во всех смыслах.
- Не прокатит. Мне не нужен последний шанс. Говори.
Я обманул её. У нее не было ни единого шанса с тех пор, как она переступила мой порог.
- "Синсар Дабх" - это книга.
- Книга? Всего лишь? Просто книга?
- О нет, мисс Лейн, не заблуждайтесь на этот счет. Не думайте о ней, как о простой книге. Это чрезвычайно редкий и невероятно древний манускрипт. Многие готовы убить, лишь бы заполучить его.
- Включая тебя? Ты тоже готов убить за него?
- Безусловно. Каждого, кто встанет на пути. Так было. И будет. Уже передумали оставаться, мисс Лейн?
- Безусловно нет.
- Тогда вы отправитесь домой в гробу.
- Очередная угроза с твоей стороны?
- В гроб вас уложу не я.
- А кто?
- Я ответил на ваш вопрос, теперь ваша очередь. Что вы знаете о «Синсар Дабх», мисс Лейн? Рассказывайте. И не вздумайте лгать. Я сразу пойму это.
Я мог бы воспользоваться Гласом, чтобы заставить ее рассказать мне все. Но это было бы слишком скучно.
- Моя сестра здесь училась. Месяц назад ее убили. Перед смертью она оставила мне голосовое сообщение, сказав, что я должна найти «Синсар Дабх».
- Зачем?
- Она не сказала. Только что от этого зависит всё.
- Где это сообщение? Я должен его прослушать.
- Я случайно удалила его, - она отводит взгляд.
- Лжете. Вы не совершили бы такой ошибки с сообщением вашей сестры, ради которой готовы умереть. Где оно? Если вы не со мной, мисс Лейн, то против меня. А я не испытываю ни капли жалости к своим врагам.
- Я передала копию этой записи дублинской Гарде. Они сейчас ищут человека, с которым встречалась моя сестра, - она снова отводит взгляд.
- Дайте мне ваш телефон.
- Ни за что. Но я включу его на громкую связь.
Она воспроизвела сообщение, следя за моим лицом. Я мог бы многому её научить... если бы она выдержала сам процесс обучения.
- Ты знал мою сестру?
Я качаю головой один раз в молчаливом отрицании.
- Вы оба охотились за этой «чрезвычайно редкой книгой» и ни разу не пересеклись?
- Дублин – город с многомиллионным населением, к которому ежедневно добавляется бесчисленное количество приезжих из пригорода и нескончаемый поток туристов, мисс Лейн. Странно было бы, если бы мы пересеклись. Что она имела в виду, говоря: «Ты даже не знаешь, кто ты такая»?
- Я сама удивилась. Не имею понятия.
- Ни малейшего?
- Ни малейшего.
- Хмм. Это все, что она оставила вам? Сообщение?
Она кивает.
- Больше ничего? Ни записки, ни посылки, ничего подобного?
Она качает головой один раз в молчаливом отрицании. Но в её взгляде я улавливаю скрытую насмешку. Она смеется надо мной. Мой член становится только тверже.
- И вы не знали, что она имеет в виду под «Синсар Дабх»? Ваша сестра вам не доверяла?
- Я думала, что доверяла, но ошибалась.
- Кого она имела в виду, говоря о «них»?
- Я надеялась, ты мне объяснишь.
- Я не один из «них», если вы на это намекаете. Многие ищут «Синсар Дабх», как в одиночку, так и группами. Мне нужна книга, но я занимаюсь поиском один.
- Зачем она тебе?
- Она бесценна. А я коллекционирую книги.
- И ты готов убить за нее? А потом что? Продашь за баснословную цену на торгах?
- Если вам не нравятся мои методы, держитесь от меня подальше.
- Вот и прекрасно.
- Вот и прекрасно. Что еще вы можете мне рассказать, мисс Лейн?
- Ничего, - она переводит ледяной взгляд с меня на дверь.
Я смеюсь.
- Полагаю, меня выставляют. Не припомню, когда со мной это было в последний раз.
Пусть думает, что я ухожу. Пришло время закрыть эту дверь.
Я прохожу мимо, почти дохожу до двери, хватаю её и прижимаю спиной к своему телу. Она ударяется затылком о мою грудь. Её зубы клацают. Раздается звук протеста, и ещё один звук, в котором протеста нет совсем. Я обхватываю её под грудью.
Я чувствую по запаху, когда женщина хочет трахаться. Она хотела в магазине. И хочет сейчас. Пока она не знает себя, не знает меня и не готова еще признать свои желания. Но тело выдает её. Похоть бурлит в крови. Она не руководствуется ни сознанием, ни чувствами. Плоть этой женщины мягкая и розовая. А её кровь красная и горячая.
- Ты что делаешь?
- А что, без инструкции не понятно?
Я прижимаюсь к её заду.
- Ты, наверно, шутишь! Ты совсем не в моем вкусе. И ты... ты... Тебе сколько лет вообще? Фу!
- Ваш запах свидетельствует об обратном, - возражаю я, глубоко вдыхая. Ближе он гораздо слаще.
- Мой запах? Как будто ты можешь учуять... Ты думаешь, я.. Ох! Отпусти меня! Сейчас же! Отстань от меня! Я буду кричать!
- Безусловно вы будете кричать. Я вам это обещаю.
Её сердце учащенно бьется под моей рукой, её дыхание прерывистое, поверхностное. Она возбуждена, изгибы её тела подстраиваются под мои. Когда женщина хочет трахаться, она выгибает спину так, что впадина между поясницей и попкой становится глубже. Грудь наливается и вздымается, меняется и контур челюсти, когда напрягаются в предвкушении мышцы рта. Я изучал людей на протяжении маленькой вечности. Их движения подчинены их намерениям, словно проложенные маршруты их встроенного навигатора. Они рождены быть рабами.
- Ты бредишь. Я не хочу тебя. Убирайся из моей комнаты.
- Чтобы вы могли вернуться в постель, дальше оплакивать умершую сестру и, поддаваясь собственной незрелости, строить нелепые планы мести? Вы даже не знаете значения этого слова, - но она вполне может его узнать. - Спешите остаться наедине с вашим горем? С ним так приятно делить постель? Когда вы, мисс Лейн, в последний раз трахались так, что забывались? И было ли такое вообще? Предположу, что это всегда происходит нежно, мило и чисто, а когда заканчивается, вы лежите, пытаясь понять, нужна ли была вам эта возня.
- Ты чокнутый! Ты хоть понимаешь это? На всю долбанную голову больной. Посмел заявиться сюда, угрожал мне, относился ко мне по-свински и после этого пытаешься переспать со мной? Попутно высмеивая хороший секс!
- Я не переспать с вами хочу, а поиметь вас. И это не имеет ничего общего с хорошим сексом. Если секс «хороший», - фальцетом передразниваю я, - то тому, с кем он был, надо пустить пулю в лоб и избавить всех от дальнейших мучений. Секс либо сносит на хрен крышу, либо он недостаточно хорош. Хотите, чтобы вам снесло на хрен крышу, мисс Лейн? Ну же. Давайте. Будьте взрослой девочкой.
Она сотрясается в моих руках.
- Ты мне даже не нравишься.
- Как и вы мне. Но все же мой член твердый, а вы влажная...
- Ты не можешь этого знать!
Я скольжу рукой к верхней пуговице ее джинсов.
- Хотите, чтобы я доказал это? Если вы и дальше будете упорствовать, то не оставите мне выбора.
Я расстегиваю первую пуговицу, затем вторую. Она прогибается, становится податливой. Человеческое тело удивительно.
- Вы влажная, Мисс Лейн? Да или нет? - я расстегиваю третью пуговицу. - Давайте договоримся. Я проверяю, и если нет - ухожу.
Она шипит.
- Ответьте на вопрос.
- Не твое дело.
- Только скажите, и я остановлюсь, - я расстегиваю четвертую пуговицу. Остается последняя.
- Я тебя ненавижу.
- Я это переживу. Вы трахались, после смерти вашей сестры? Расслабьтесь, мисс Лейн. Позвольте себе хоть однажды в своей маленькой правильной жизни оторваться, на хрен, по полной.
Она вдруг замирает в моих руках. А потом отталкивает меня бедрами, разворачивается, бьет руками по груди и ударяет коленом в пах. Вернее, пытается. В последнюю секунду я блокирую удар.
- Ты ничего обо мне не знаешь! - её грудь вздымается, пульс учащен.
- Я знаю вас лучше тех, кого вы считаете своими близкими друзьями. Я вижу вас насквозь.
- Да ладно? - она стискивает зубы. Что-то мелькает глубоко в ее глазах. Я замираю. Что это было? Нечто, что разительно отличается от того, что она показывает снаружи. Я этого не ожидал. Интересно. - И что же ты, мать твою, видишь? - она почти рычит.
- Женщину, которая всю свою жизнь прожила в клетке. И ненавидит это. Вам было скучно, не так ли? Вы ждали, когда начнете жить. А когда это наконец произошло, вы потеряли то, что любили больше всего на свете. Ну так давайте. Взорвитесь. Ответьте на удар. Разразитесь гневом.
Она пристально смотрит на меня, облизывая губы.
- Кричите. Проклинайте. Придите в ярость. Выплесните все это на меня, - я шагаю вперед, кладу ладонь между ее ног, поглаживая. Тепло, исходящее от нее, просто восхитительно. - Только скажите, и я остановлюсь.
Какое-то время она стоит неподвижно и наконец слегка качает головой.
Я смеюсь.
Засовываю руку ей в трусики, и пятая пуговица, оторвавшись, падает на пол. Я ввожу в нее палец, у нее подкашиваются ноги, и она крепко сжимается вокруг меня. Она охрененно влажная. Мы вместе опускаемся на пол.
- Меня уже тошнит от этого чувства, - шипит она. - Я ненавижу свою жизнь. Все в ней ненавижу!
Она впопыхах туже затягивает мой галстук, пытаясь снять его. До сих пор живет в мире, где мальчишки полностью раздеваются, а девчонки лежат и покорно ждут. Только две части тела на самом деле должны быть обнажены.
- На хрен галстук. Расстегивайте брюки.
Она дергает с такой силой, что ломает молнию на ширинке. Этот костюм стоит десять тысяч долларов. Я хватаюсь за пояс ее джинсов и рывком стягиваю. Она отталкивается от пола, чтобы развернуться, но я снова толкаю её на пол.
- Оставайтесь на месте. Я хочу вас в этой позе.
- Но ты сказал, я могу...
- Можете, но позже.
- Ты не забыл, что это ради меня? Ты же сам так сказал. Я знаю, чего хочу, и я хочу этого немедленно.
- Ну что ж, мисс Лейн, попытайтесь это заполучить
К её чести, она всё-таки пытается. Но я сильнее. И всё выходит по-моему, но, судя по звукам, что она издает, она не против. Сжав в кулаке волосы и широко раздвинув ей ножки, я прижимаю её к полу. Позже я её и на четвереньки поставлю, но сейчас мне нужно добиться чтобы она не шевелилась. Устраиваюсь между ее ног, и она судорожно всхлипывает. Я легко скольжу внутрь, потому что она, конечно же, очень влажная. Мы оба шумно выдыхаем. Она со стоном выгибает шею. Я замираю. Одно движение, и всё на хрен закончится.
Она дергается подо мной.
- Двигайся, ублюдок!
- Только когда я буду готов.
Я сжимаю её ребра. Она сопротивляется. Утром будет в синяках. В памяти всплывает пара ненавистных воспоминаний, от которых кровь стынет в жилах. Я становлюсь еще тверже. И начинаю двигаться, теряя счет времени. Четыре часа пролетают как четыре минуты. Не смотря на всю ее мягкость, трахается она жестко, и есть в этом что-то особенное. Я пробую ее на вкус. Готов съесть её. Она смыкает губы на моем члене. Я держу ее за голову. Возможно, и не отпущу её. Покрываясь потом, я благоговейно развращаю. Или почитаю, оскверняя. Каждый. Сантиметр. Ее. Охрененнопрекрасноготела. И ей это нравиться. Мне не приходится себя сдерживать с этой женщиной. Я и предположить такого не мог. И она, конечно, кричит...
Позже я переворачиваюсь на спину и позволяю ей перевернуть свой собственный мир, благодаря мне. Как же охрененно она это делает.
Она седлает меня, спиной ко мне, ее спутанные волосы раскачиваются. Вашу мать, эта женщина умеет скакать.
- Потише.
Я сжимаю ее задницу, стараясь удержать, чтобы не кончить мгновенно.
Она приподнимает попку и наклоняется вперед, упираясь руками, принимая сексуальную обезоруживающую позу, от которого ни хрена не становится легче, учитывая дикий взгляд, который она мне посылает сквозь свои разведенные ноги, и мой член.
- Перестань меня сдерживать, - требует она. - И хватит контролировать. Сейчас моя очередь. Будь паинькой. Если кончишь, мы просто начнем всё сначала, - она изгибает бровь. - Если ты не устал, конечно.
Я молча ухмыляюсь. Она прекрасно знает, что я неутомим.
- Только не думай, что я захочу увидеть тебя снова.
Она снова взялась за свое, и я готов взорваться.
- Не обольщаюсь на этот счет. И ты не обольщайся, - резко отвечаю я. Она знает, как со мной обращаться, скользит к самой вершине, дразнит головку члена быстрым, резким движением бедер, стремительно насаживается и снова медленно скользит вверх. Миленькая, розовая Барби трахается грубо и жестко, как животное.
Ее голова запрокинута назад, спина выгнута. Ей наплевать на правила, моральные устои, на всё, кроме внутреннего порыва.
Интересно, может ли она жить так же, как трахается?
Мой член становится тверже.
Я ухожу перед рассветом.
Оборачиваясь у двери, смотрю на нее и качаю головой. Она отвернулась от меня, прикрывшись простыней.
- Мак.
Она медленно оборачивается, и я чертыхаюсь про себя. Она меняется. С того самого момента, как я начал одеваться. И сейчас процесс очень близок к завершению. У нее другой взгляд: настороженный, недоверчивый, с оттенком сожаления - человеческого чувства, которое я презираю больше всего. Я ошибся. Она не готова. Время еще не пришло.
К обеду она возненавидит меня. К вечеру убедит себя в том, что я изнасиловал ее. А завтра возненавидит себя.
Я пересекаю комнату, зажимаю ладонью её рот и обвиваю рукой грудную клетку так сильно, что она не может и вздохнуть. Её жизнь в моей власти. Я могу лишить ее дыхания. И могу вернуть ей его.
Любопытно, какой может стать МакКайла Лейн, если её припереть к стене, обезоружить, испытать на прочность.
Прижавшись губами к ее уху, я мягко говорю:
- Отправляйтесь домой, мисс Лейн. Вам нечего здесь делать. Оставьте это дело Гарде. Прекратите задавать вопросы. Не ищите Синсар Дабх, иначе Дублин станет вашей могилой. Я слишком долго охотился и слишком близко подобрался к цели, чтобы позволить кому-нибудь все испортить. В этом мире есть два вида людей: те, кто выживают любой ценой, и те, кто являются ходячими жертвами, - касаюсь языком пульсирующей венки на её шее. Ее сердце колотится, как у загнанного кролика. Страх не возбуждает меня. Но тем не менее мой член напрягается до боли. Нужно покончить с этим сейчас же. Вырвать ей глотку, и оставить ее труп в грязной, маленькой комнатке. Может завтра я так и поступлю. А может, на некоторое время, прикую ее цепями в своем книжном магазине. Я дам ей один единственный шанс, чтобы убежать. Если она останется, я не отвечаю за то, что с ней случится. - Вы, мисс Лейн, жертва. Ягненок в городе волков. Я даю вам время до девяти вечера завтрашнего дня, чтобы убраться к дьяволу из этой страны и с моего пути.
Я отпускаю ее, и она падает на пол.
Затем склоняюсь над ней и, коснувшись ее лица, шепчу древние слова заклятия друидов, и теперь разговор и угрозы - ее единственные воспоминания о сегодняшнем вечере. Она никогда не узнает, что в эту ночь была моей.