Прошло два дня, и рано утром разбитый старый фургон остановился в конце дорожки, как раз в тот момент, когда Мэрилин и Лизель шли из молочного магазина.

Дверца отворилась с протестующим скрипом ржавых петель, из машины высунулся мужчина и с легким акцентом кокни, произнес:

— Приветствую вас, леди.

Ботинки на толстой подошве, видавшие виды джинсы, короткие каштановые волосы с редкими седыми прядями, слегка взъерошенные и явно требующие стрижки; руки сильные, с хорошо развитой мускулатурой, через плечо перекинут невероятных размеров рюкзак — это все, что успела заметить Мэрилин с первого взгляда.

Вынимая свои вещи из багажника, он заметил, что за ним наблюдают, и нерешительно улыбнулся.

— Мэрилин? — спросил он, подходя к ним.

— Эд?

— Точно. — Он протянул руку.

Теперь, когда он подошел ближе, Мэрилин увидела, что его нос слегка искривлен, видимо, был сломан когда-то, а глаза голубые, как утреннее небо. Когда сестры кивнули, его загорелое лицо осветила радушная улыбка.

— Это Лизель.

— Рад познакомиться. Спасибо, что позвонили мне.

— Спасибо, что приехали.

— Если бы я знал раньше…

Мэрилин остановила его:

— То сразу бы приехали. Так или иначе, я рада, что вы здесь. Вам лучше пройти в дом.

Он кивнул. И затем, когда сестры снова взялись за большие корзины с бутылями молока, предложил:

— Позвольте мне это сделать. — И, подняв тяжелые корзины и непомерных размеров рюкзак, направился к входу в отель. — Куда их отнести?

— На кухню, пожалуйста. Вон туда, — сказала Мэрилин, показывая дорогу.

Эд поставил корзины с молоком на сверкающую стальную поверхность кухонного стола и огляделся.

— Рабочее место отца? Он всегда рассказывал о вас, когда я ему звонил. Говорил, какие вы замечательные. И как все стало лучше с тех пор, как вы появились. Но он говорил мне только о хорошем, умалчивая о плохом.

— Он хотел защитить вас.

Эд криво усмехнулся.

— Разве я похож на того, кто нуждается в защите? Глупый старый чудак, — сказал он, и его голос задрожал от эмоций. — Ему нравится здесь. Спасибо, что подарили ему этот островок стабильности, многие люди отказались бы от него, если бы он столько отсутствовал. Он бы тогда пропал, без вашего отеля, без вас…

— Поверьте, это не альтруизм. Он великолепный работник, лучший, можно сказать. Мы тоже пропали бы без него.

— Где он?

— Несмотря на его возмущение и протесты, мы решили, что ему нужно отлежаться, и он мгновенно заснул. Я провожу вас в вашу комнату. Вы сможете принять душ и немножко отдохнуть, а затем спуститесь в столовую и позавтракаете с нами.

— Это было бы замечательно, и спасибо, что пригласили меня сюда. Надеюсь, я не стесню вас?

Мэрилин замотала головой:

— Нисколько. Это хорошо для Эрика, что вы приехали.

— Не могу дождаться, когда увижу его лицо, — улыбнулась Лизель.

— Вы не говорили ему, что я могу приехать?

— Мы подумали, пусть это будет сюрприз. Пойдемте, я провожу вас наверх, и затем мы угостим вас и вашего отца беконом и чашкой чая.

* * *

Эрик был счастлив увидеть сына, секунду спустя он покраснел, а затем заплакал. Потом, обнимая каждого, он рассыпался в извинениях, пока его не умолили остановиться. После завтрака отец и сын пошли на берег реки и проговорили там целый день.

Эрик вернулся назад довольный.

Мэрилин была единственная, кто заметил, что радость Эда была немножко искусственной.

Когда Эрик, на вид отдохнувший и воспрянувший духом, закатил рукава и ушел на кухню, чтобы приготовить обед, Мэрилин отправилась на поиски Эда. Алекс повел его в сад полчаса назад, чтобы показать фокусы Годрича, но Алекс вернулся, так как вызвался приготовить десерт к вечеру, поэтому Эд был где-то сам по себе. Мэрилин нашла его на террасе, он сидел за стаканом пива, греясь в лучах заходящего солнца.

— Кажется, вы немного грустите? — Мэрилин подняла свой стакан вина и присела рядом с ним.

Он молчал минуту-другую. Достаточно для того, чтобы она могла изучить его лицо, освещенное лучами вечернего солнца. Это было хорошее лицо, хотя и не по годам испещренное морщинами, она решила, что одни — от душевных страданий, другие — от смеха. В голубых глазах определенно светился ум, а порой они смотрели чуть-чуть печально. Эд первый нарушил молчание:

— Когда мама умерла, мы справлялись с этим каждый по-своему. Отец с головой ушел в работу, частенько не брезгуя бутылкой, а я уехал, о чем сейчас сожалею. Говорят, что родители должны заботиться о своих детях, но вы знаете, порой ситуация складывается так, что все наоборот. Поэтому что мне делать теперь? — задумчиво спросил он и усмехнулся. — Дело даже не в долге. Просто теперь моя очередь заботиться о нем, поэтому я остаюсь в Пиране, чтобы убедиться, что он покончит со своими проблемами раз и навсегда. Хочу заставить его мыслить позитивно. Когда-то я пытался вбить в его упрямую голову, что маме неприятно было бы видеть его таким несчастным… Пришло время заставить его преодолеть это. Нужно сфокусироваться на будущем. Маме было бы действительно неприятно, если бы он пил с горя. И ей не понравилось бы и то, что мы не вместе. — Он, наконец, повернулся к Мэрилин. — Я уехал не из-за отца, вы понимаете, я уехал из-за злости на него.

Очевидно, он обожал Эрика и злился на себя за то, что был так невнимателен к нему, думая, что у него все хорошо.

— Вы знаете, он ведь гордится вами, — ответила Мэрилин. — Тем, чего вы достигли.

— А чего, собственно, я достиг? Что приобрел за десять лет путешествий? Паспорт, полный штампов иностранных государств, но даже это скоро уйдет. В сентябре кончается срок паспорта. Я не сделал ничего особенного, Мэрилин.

— Конечно, это зависит оттого, с чем сравнивать. Но ведь прекрасно думать о всех тех местах, где вы были, что испытали? Вы знаете, Алекс решил, что, когда ему исполнится восемнадцать, он продаст отель и на вырученные деньги отправится в кругосветное путешествие. На что я, без сомнения, его благословлю.

— Значит, вы собираетесь пробыть здесь до того, как ему исполнится восемнадцать? — Эд мягко улыбнулся ей. — Но это куда дольше, чем летний сезон.

— Это так. Не правда ли? Вы думаете, это фрейдистский сдвиг?

— Кто знает. Здесь красиво. Я могу понять, почему вы решили остаться.

— Даже притом, что вы были счастливы уехать?

— Я был счастлив уехать, однако знаете, я не менее счастлив вернуться назад.

— Что ж, если вы собираетесь остаться в Пирайе, то живите здесь.

— Вы очень добры, Мэрилин, но у вас ведь нет комнаты для меня.

— Мы не очень стремимся к тому, чтобы заполнить отель. Сегодня у нас есть три свободные комнаты.

— Да, но это сегодня. В отеле всегда так: сегодня пусто, а завтра густо.

— Вы знакомы с отельным бизнесом?

— Немножко. Когда вы колесите по миру, в отеле или баре всегда можно найти работу.

— Хорошо. А как насчет компромисса? У нас есть комната, не предназначенная для бизнеса. Вы готовы жить в спартанских условиях?

— Последние три месяца я провел в Азии, мат на полу для меня равен четырем звездам.

— А как насчет переоборудованного чулана? Там чисто и сухо, и если разобраться с инвентарем, который там свален, то чулан ваш, Я даже думаю, под всем этим хламом найдется кровать.

— Звучит заманчиво. Но как вы думаете, что скажет отец?

— Он страшно обрадуется, если будет уверен, что вы сами этого хотите. Он не захочет, чтобы вы остались здесь из-за него, это я могу сказать вам точно. И прежде чем вы дадите ответ, не имеет значения, сколько вам лет, он не захочет быть обузой для своего сына. Поверьте мне, я знаю это по собственному опыту, наблюдая, как мой сын одевается в костюм Супермена, с тех пор как его отец оставил нас.

— Потому что он еще мал и не может заботиться о своей матери, а Супермен может?

— Вы попали в точку.

— Мне кажется, он симпатичный парень и наверняка будет заботиться о вас.

— Ему нужен… — Мэрилин заставила себя остановиться. Она хотела сказать «отец», но по какой-то причине ей неловко было произнести сейчас это слово. — Нужна мужская компания, — наконец выговорила она. — Это хорошо, что Эрик рядом. Алексу надоедает все время быть в окружении двух женщин.

— Спорю, что вы обе замечательные.

— Конечно, мы учим его готовить, гладить, шить…

— Сейчас вы принижаете себя. Я уверен, что вы прекрасно орудуете дрелью.

— Да. Я могу поменять пробки, заменить перегоревшую лампочку, вбить гвоздь в стену. — Мэрилин улыбнулась. — И у Лизель такие руки, что она может все. Но есть вещи, которые нам недоступны. Эта чертова балюстрада требует приложения сил, и эту работу не может сделать даже Лизель, поэтому мы решили, что в целях безопасности нужно ее сломать, вместо того чтобы укреплять. И опять же, если мы сделаем это, наши гости могут упасть с террасы в темноте, что будет не самое лучшее, честно говоря…

— Во всяком случае, у вас есть Супермен, который спасет вас, — улыбнулся Эд.

У него изумительная улыбка, заметила Мэрилин, искренняя и открытая.

— Послушайте, у меня идея, — вдруг сказал Эд. — Почему бы вам не позволить мне это сделать? Балюстраду, я имею в виду…

— Мы в этот момент не в состоянии оплатить такую сложную работу.

— Я не хочу, чтобы вы платили мне.

— Я не могу позволить, чтобы вы делали это бесплатно.

— Что ж, послушайте, вы платите отцу полную зарплату за работу, выполненную наполовину. Вы не можете содержать его, поэтому считайте, что это плата за мою работу. — Он уговаривал ее, его глаза умоляли.

— Хотите сказать, что сделаете эту работу, а деньги получит ваш отец?

— Ну да. Вы же знаете, что работа — главное в жизни отца, а это место единственное, где он чувствует себя как дома.

Мэрилин кивнула.

— Ну что, вы решились?

— Но если вы будете работать на нас бесплатно, на что вы будете жить?

— О, не проблема… Найду другую работу, в ночные часы или что-то еще… Может, в баре. В городе много мест, где нужны люди.

Мэрилин покачала головой.

— Пожалуйста, не говорите «нет», Мэрилин.

— Я не говорю «нет».

— Значит, да?

— Я говорю, что у меня есть идея получше.

Мэрилин встала и протянула руки.

— Пойдемте.

— Что вы придумали? — Эд прищурился и улыбнулся ей.

— Вы узнаете через минуту.

— Лизель? Лизель!

— Я здесь, — послышался приглушенный ответ.

— На кухне. — Мэрилин улыбнулась Эду и, все еще держа его за руку, как будто это был Алекс, которого надо было затащить куда-то, повела на кухню.

Лизель нигде не было видно.

— Лиз?

— Я здесь.

Эд указал на плиту. Лизель стояла около плиты на коленях, засунув голову в духовку.

— Господи, что еще стряслось?

— Вот незадача! — Лизель вынырнула. — Если бы я только могла добраться до этой проклятой штуковины, то смогла бы зажечь газ на другой стороне.

— Не работает?

Лизель помахала своим любимым гаечным ключом.

— Никакого толку.

— Что ж, моя милая сестричка! Я хочу тебя познакомить с нашим новым работником. — Мэрилин отступила в сторону, выставляя Эда на обозрение.

Она переводила взгляд с Лизель на Эда и обратно. Никто не произнес ни слова. Она не могла бы сказать, кто был больше удивлен, и ждала, когда удивление сменится радостью, которая, как она надеялась, обязательно последует.

После трех томительных секунд она с радостью увидела, что оба начали улыбаться.

— О, слава Богу! — воскликнула Лизель, поднимаясь с пола. — Добро пожаловать в наше девичье царство! — Она обняла их обоих и провела Эда на скамью. — В любом случае я должна идти и принять ванну. — Она улыбнулась и вышла из кухни.

— Вы уверены в этом? — спросил Эд, взвешивая отвертку то в одной руке, то в другой.

— Я отличаюсь здравым смыслом. Вам нужна работа. Нам нужна помощь.

— Да, но отец говорил, что у вас проблема с гостями в данный момент.

— Это правда, — вздохнула Мэрилин. — Дела могли бы идти лучше, но мы работаем, и пока нам достаточно страховки Нэнси, которая помогает пережить плохие времена. — Она утаила лишь, что ни она, ни Лизель не получают никакой зарплаты. Взяв Касю на полную ставку, Лизель настояла, что ей самой вполне достаточно карманных денег, чтобы купить самое необходимое. С тех пор как объявления Мэрилин привлекли менее половины людей из того числа, на которое она рассчитывала, она отказалась брать какие-либо деньги, разве что только для Алекса. Однако все было не так плохо, как могло показаться, потому, что отель давал многое из того, что им было нужно: еду, постель, даже шампунь и гель для душа. Взять Эда означало, что им еще больше придется сократиться в расходах, но, по правде сказать, такой человек им был необходим. Эксплуатация отеля требовала постоянного внимания. Всегда нужно было что-то сделать, что-то починить — то пол на кухне оказывался слишком скользким и требовал специального настила, то нужно было установить водосточный желоб на крыше…

— Вы нужны нам, Эд, — убеждала она его.

Ее слова подтвердились в ближайшие дни. А точнее, в течение двух следующих дней: за сорок восемь часов Эд починил балюстраду, привел в порядок заросший сад, починил духовку, к большому удовольствию Лизель, и содрал цветастые обои в комнате Алекса, заменив на более подходящие для Супермена. На самом деле он был просто кладом, и Мэрилин начала думать, как они могли раньше обходиться без него. В довершение всего он оказался таким же милым, порядочным и честным, как его отец. Все сразу полюбили его, даже Кася, а Алекс мгновенно привязался к нему. Для человека, который утверждал, что не имел дела с детьми, было удивительно, как быстро Эд нашел подход к мальчику, и они сразу же стали друзьями. Он даже сумел убедить Алекса забыть о сражениях с зомби на компьютере и порыбачить.

Они вернулись с рыбалки, когда уже стемнело. Их дружный смех был слышен из машины, когда они подъехали к отелю.

— Вы что-нибудь поймали? — поинтересовалась Мэрилин у Алекса, когда он втащил за собой Эда.

— Нет, но… — Он радостно присвистнул и многозначительно посмотрел на Эда.

— …вам стоило, взглянуть на нее — она сорвалась с крючка, — продолжил Эд.

— О да, вам стоило взглянуть на нее, но она сорвалась!.. — вторил ему Алекс.

Мальчик подошел к Эду, и они оба широко развели руки, показывая размер упущенной рыбины.

— Она была такая большая! — проговорили они и залились смехом.

— Что ж, хотя вы не поймали ни одной рыбешки, пусть даже малюсенькой, зато здорово пропахли. — Мэрилин скорчила гримасу и зажала нос. — Почему бы вам обоим не принять душ и не переодеться? И тогда мы поужинаем, идет?

— Здорово, мам! У Эда есть для тебя подарок.

— Мы купили это в заливе. — Эд раскрыл голубой пластиковый пакет, и Мэрилин, осторожно заглянув в него, увидела несколько блестящих рыб. — Хотя мы не рассчитываем, что съедим их за сегодняшним ужином, разумнее, если отец приготовит их для ресторана, когда будет много народу.

— Это… великолепно… спасибо, Эд.

— Пойдем, Эд. — Алекс потянул своего нового друга на лестницу. — Я хочу показать тебе свои компьютерные игры.

— Сначала душ! — крикнула им вслед Мэрилин. Когда тяжелая дверь закрылась за ними, Лизеяь расставила руки пошире и улыбнулась Мэрилин.

— Она была вот такая большая! — повторила она, смеясь и делая страшные глаза.