Так значит, они настоящие вампиры?

— Сколько можно повторять: хозяева Рудны не имеют ни малейшего отношения к вампирам из сказок! Упырь, вурдалак, рабирийский гуль

— все эти определения неприменимы к Рэльгонну и его… семье.

— Тогда кто они? Каттаканы?

— Да, каттаканы.

— Но ведь любой каттакан — вампир?

— Рей, ты в самом деле такой непонятливый или умело прикидываешься? Каттаканы — это их самоназвание, ставшее однажды известным людям. Любое незнакомое слово, истинный смысл которого мы понять не можем, как правило, становится для человека чем-то угрожающим, принимает отрицательный оттенок.

— Но кровь-то они пьют?

— Иногда. И только звериную.

— Если пьют, значит, вампиры.

— Тьфу на тебя! Как видно, ты не слишком старательно обучался логике у себя в Зингаре.

— Логика как раз ничуть не страдает. Если хозяева замка действительно пьют кровь — как их не называй, они только лишь упыри.

Данкварт обиженно замолчал и сосредоточил внимание на кружке с пивом. Сейчас рассветало, мутные лучики солнца заползали в дом сквозь окна, затянутые бычьим пузырем. Рей встретил вернувшегося из Рудны Данкварта на пороге — зингарец предпочел не спать всю ночь, но компаньона обязательно дождаться.

— Поверь, — мягко сказал Данкварт, — господин Рэльгонн — очень приличный человек. Конечно, не совсем человек, но все-таки…

— До какой степени не совсем? — поинтересовался Рей. — К светящимся в темноте глазам следует добавить клыки с палец длиной, синюю кожу и сложенные под плащом крылья летучей мыши? В подвалах крепости наверняка томятся узники, заготовленные к следующему пиршеству, подземные коридоры завалены белыми косточками невинных жертв, а на столе расставлены золотые чаши с дымящейся кровью? Надеюсь, тебя угостили?

— Тупой бык! — обругал Рея Данкварт. — Ты внимательно меня слушал? Который раз можно повторять — Рэльгонн и его семья не люди, но это обстоятельство не делает их чудовищами! Рудненские легенды, конечно, основаны не на пустом месте, но в большинстве рассказы безграмотных поселян есть вымысел, продиктованный страхом перед чужаками. Каттаканы не принадлежат нашему миру. Они порождение иной Сферы! Мира, о котором мы не знаем ничего. Возможно, на их родине обыкновенный человек тоже считался бы невероятным монстром…

— Ладно, ладно, я же шучу. И все равно я не могу доверять существам, которые, как ты выразился, не порождены обитаемой человеком Сферой Вселенной. Давай потихоньку собираться. Всю миссию мы выполнили, надо возвращаться в Каина-Гору. Соня ждет.

— Конечно, — согласился Данкварт. — Где Войто и остальные?

— Дружинные поехали по деревням еще вчера, оповещать народ. Войто ушел домой, к родителям. Я ему предлагал остаться на ночь со мной…

Данкварт откровенно фыркнул.

— Здесь тебе не Артос, — наставительно сообщил он. — Тебя не поймут. Традиции, понимаешь, другие.

— То-то и оно, — грустно согласился Рей. — Боюсь, мне однажды придется заняться просветительной деятельностью в землях варваров. Хочу напомнить, что традиции Артосийского легиона сохраняются много столетий, и никто никогда не был против…

— Оставим, — поморщился Данкварт. — Пойди, отыщи Войто и остальных из дружины, кто остался в Велинке. Надо уезжать. У меня для Сони есть потрясающие новости.

Данкварт ничуть не преувеличил. Действительно, сегодня он мог подивить единовластную повелительницу Кернодо весьма неожиданными сведениями, добытыми за время короткой поездки в далекую полуночную область танства. У Сони внезапно появились удивительные союзники, которые, впрочем, решили помочь не столько из чувства патриотизма, сколько желая немного развлечься. Конечно, кого хочешь заставит скучать многотысячелетнее бессонное бдение на одном месте.

Известно, что когда произошло событие, именуемое падением Небесной горы, а иногда и Сопряжением Сфер, нарушились некоторые законы мироздания, ранее полагавшиеся незыблемыми. На Закатном материке, в Аквилонии и вос-ходнее моря Вилайет внезапно открылись Врата. Проходы в чужие Сферы.

Данкварт, отчасти знакомый с космогонией и космологией, заумными науками, созданными и развившимся в Великолепной Аквилонии, представлял, что мир, в котором обитал он сам и его друзья, земли, славные райдорскими лесами, офирской пшеницей, табунами Гиркании, фруктами Полуденного Побережья и прочими дарами Большого Творения, во Вселенной не один. Аквилонские космологи учили: появляющиеся ночью?везды есть не что иное, как отражения иных планов бытия, Сфер, точно также населенных людьми или не-людьми. Как раз туда, в сторону дальних миров, возможно, и ведут Ворота.

Люди, из тех, кто посмелее, частенько отваживались ходить через проходы в пространстве, попадая в весьма неожиданные приключения. Большинство рассказов таких путешественников, скорее всего, было откровенным враньем. Разве можно представить, что на небе светят два солнца, по округе бродят ящерицы размером с быка, а жители одной из отдаленных Сфер якобы катаются на железных, испускающих дым повозках, не влекомых лошадьми?

Всего к 1288 году, когда трон Аквилонии захватил знаменитый Конан Канах, было описано полтора десятка Врат, разбросанных по всем материкам. Достоверно известно, что Врата Руазельского леса вели в Сферу, до крайности похожую на обжитой мир и населенную подданными Сета — змееногими; Врата Степные, находившиеся неподалеку от Вилайета, могли переправить человека в мир с упомянутыми двумя солнцами и слоноподобными ящерицами; проход, расположенный на склонах Рабирийских гор, позволял любопытному узреть удивительную Сферу, где росли титанические деревья, превосходящие высотой иные горы, а обитатели, по виду обычные люди, поклонялись природе и великим растениям, главенствовавшим над их миром…

Однако чаще случалось так, что путешественники просто исчезали. Уходили к Вратам и никогда не возвращались из застилавшего проходы меж Сферами холодного тумана. Никто и никогда не выяснил, куда ведут Врата в Дарфаре, на полуночи Гипербореи или на островах Ваниров.

Имелось ли что-нибудь за створками Дверей Мира или там клубилась вековечная пустота? Люди благоразумные испытывать это на своей шкуре никак не желали, а потому ученые мужи лишь фиксировали появление новых или закрытие старых Врат, и со временем перестали ими интересоваться вовсе.

Впрочем, случались и крупные неприятности, связанные с Вратами. Около трехсот лет назад в горной Киммерии из Дверей Мира поползла откровенная нечисть — невероятные и очень зубастые звери, мигом получившие наименование «демонов», человекоподобные существа, обладавшие немыслимыми способностями к колдовству…

Данкварт был одним из редких людей, которые знали, что обычно Врата охраняются. Охраняются воплощенными духами природы, помощниками богов, сохраняющими мир от нежелательных вторжений. Один из таких, воплощенных в человеческое тело духов, знакомый Дан-кварту, как-то рассказывал ему о долгой охоте на какое-то чудовище, выползшее из прохода, расположенного на реке Рагнара, в Ванахейме. Но Данкварт никак не мог предположить, что Сопряжение Сфер внезапно заставило некоторых обитателей иных миров прочно застрять среди чужаков.

…Так и произошло с каттаканами. Данкварт, всегда тянувшийся к новым знаниям, прошлым вечером и ночью изводил Рэльгонна вопросами: откуда вы, как и почему очутились в Сфере людей, в Хайбории, отчего про вас ходят такие невероятные слухи и так далее, почти до бесконечности. Ответы он получил более чем внятные и вполне доходчивые. Пусть каттаканы и полагали людей этого мира слегка туповатыми существами с зачаточным разумом.

Рэльгонн выглядел почти как человек. Две руки, две ноги, голова. Глаза действительно желтые и очень хорошо приспособленные для того, чтобы видеть в темноте. Райдорец слегка похолодел, когда, тщательно оглядев Рэльгонна, выяснил — зрачков у него нет, наличествует только пульсирующая огромная золотистая радужка, плавающая в красновато-белом глазном яблоке. Кожа у неожиданного знакомца оказалась снежно-белой, с каким-то нездоровым сероватым оттенком. Так обычно выглядят люди, пораженные кровавым кашлем. Пальцы несколько длиннее, нежели у обычного смертного, ложа ногтей темные, будто у гномов…

Лицо? Тут и не поймешь, человек рядом с тобой или некая злая пародия на любимых детей Солнечного Митры. Огромные золотые глазищи, брови отсутствуют, будто у прокаженного, тяжелые веки в складках. Ушные раковины сглаженные, очень плотно прилегают к черепу, оконе-чья слегка заострены. Нос с горбинкой удивительно узок, однако ноздри широкие и слегка подвывернутые — кажется, будто на тебя нацелены два темных отверстиях. Губ почти не видно, рот щелью. И зубы. Ничего похожего на вам-пирьи клыки не обнаружилось — оказалось, что у каттакана все зубы совершенно одинаковые, острые и конусообразные, будто у ящерицы.

— Вас не пугает мой внешний вид? — участливо поинтересовался Рэльгонн. — Вижу по глазам, что пугает. Люди обычно не принимают ничего нового и необычного, полагая, что чужак обязательно враждебен. Присаживайтесь, сударь.

Рэльгонн каким-то невероятным волшебством перенес Данкварта с лесной дороги в закрытое, душноватое помещение, которое, скорее всего, являлось подвалом Рудны. Здесь отлично сохранились мраморные резные панели на стенах — узор, как обычно у альбов, растительный. Посреди залы красивый отполированный деревянный стол, креслица без спинок. А у стола…

Данкварт насчитал восьмерых сородичей Рэльгонна. Одеты все одинаково — темные хламиды с плащами, надвинутые капюшоны, мужчин никак не отличить от женщин, если, конечно, женщины здесь присутствуют.

— Выпейте вина, — манерно предложил хозяин. — Не сомневаюсь, что вам, как человек образованному и много лет путешествовавшему по более цивилизованным государствам, кернодское пиво обрыдло.

— Откуда вы знаете? — Данкварт пораженно опустился на сиденье. — Про образование, путешествия? Вы читаете мысли?

— Нет, — не меняя выражения на узком лице, ответил Рэльгонн. — Прочесть мысли невозможно, но мы обладаем способностью чувствовать… как бы это сказать? Чувствовать запах мысли. Некоторые ваши воспоминания — да что некоторые, абсолютное их большинство! — пахнут дорогами, кострами, книжной пылью, войной, начавшейся так внезапно и трагично. Сожалею, но я не могу разъяснить вам, как у меня получается увидеть ваше прошлое. Итак… — Рэльгонн обошел стол, представляя остальных. Называя имена, он касался плеча каждого. — Имя семьи мы обычно ставим в последнюю очередь. Гонн — это означает на вашем языке нечто вроде «Шепчущий под луной». Это мой брат Си-гонн, двое моих сыновей… Мой дядя Ритагонн… Это трое племянников-близнецов…

— А… — протянул Данкварт. — Могу ли я познакомиться с вашей уважаемой супругой?

Конечно, если у хозяина Рудны есть сыновья, значит, должна быть и жена. Однако Рэльгонн только рассмеялся.

— Мы не люди. Наш вид размножается своем по иному принципу. Женских особей каттаканы не знают.

— Извините, — буркнул Данкварт. — Я не хотел вас обидеть.

— Что вы, что вы. Все в порядке. Вы просто привыкли к одному-единственному принципу построения жизни, а ведь мы — совсем иные. Мы здесь гости. Задержавшиеся гости.

Судя по всему, на этом странном собрании право говорить принадлежало лишь главе семьи. Остальные желтоглазые и слова не вымолвили. Данкварт подумал и задал самый главный вопрос, висевший на языке:

— Откуда вы? Откуда вы пришли?

— Кхм… — едва слышно кашлянул Рэльгонн. Все сидели, только он неустанно бродил вокруг стола, отчего Данкварт устал поворачивать голову, следя за собеседником. — Вам известно понятие «планета»?

— Вы имеете в виду небесную сферу, обитаемую людьми? Тогда, пожалуй, известно. Я учился в лучших обителях мудрости Немедии и Ак-вилонии. До войны.

— Замечательно, — кивнул лысой головой каттакан. — Как вы думаете, почтенный Данкварт, каково расстояние от этого мира до ближайшей звезды?

— Ну… Тысяча тысяч лиг, не меньше.

— Больше, гораздо больше. В момент всеобъемлющей катастрофы, постигшей вашей планету несколько тысяч лет назад — помните падение гигантской Небесной Горы, затем уничтоженной королем Конаном Канах? — произошел невероятный катаклизм, разрушивший некоторые принципы построения пространства. Вот, обратите внимание… — Рэльгонн поднял руку и вытянул одновременно большой и указательный пальцы, заканчивающиеся острыми плоскими ногтями. — Скажите, каково кратчайшее расстояние между подушечками моих пальцев?

Знакомый с ученой наукой геометрией Данкварт ответил сразу:

— Прямая линия.

— Ничего подобного, — каттакан медленно соединил пальцы. — Расстояния не существует.

Его нет. Огромный выброс тепла и силы, которую вы почему-то называете «магической», хотя в действительности она производится лишь мыслью разумного существа, сложил окружающее пространство таким образом, что в некоторых точках образовалось нечто вроде червоточин, ведущих к самым отдаленным мирам. Знаете, что такое «портал»? Отлично. Ваши Врата Миров и есть такие порталы, проводящие сквозь так называемый Чертог Первичных Пространств Пустоты. Из одной Сферы в другую. Теперь, когда ваш мир постигает катастрофа, сдвигаются огромные пласты земли, мощь Врат, даже закрытых прежде, увеличивается. Мне известно, что в настоящий момент постоянно действуют восемнадцать порталов, четыре из которых завязаны на Сферу, именуемую мной Гебер, почти полностью копирующую вашу действительность, остальные ведут в самые разные места, когда чудесные, когда чудовищные. Но только не к нам домой.

— А как вы покинули свой дом, почтенный Рэльгонн, и почему оказались здесь?

— Несколько тысячелетий тому, порталы открылись, — терпеливо объяснял хозяин Рудны. — Во времена, которые вы называете эпохой Роты-Всадника — тогда и нала Небесная Гора. В те годы Врат существовало гораздо больше. Около полутора сотен. Один портал открылся в наш мир. Я, мой дядя и мой брат отправились сюда проверить, что же за чудо стряслось… Своего рода научная экспедиция. Мы хотели посмотреть на чужой мир, столь внезапно ставший доступным. И опоздали. Портал закрылся, когда мы находились тут.

— Вы бессмертны?

— Нет. Скорее, мы… долгоживущие. Мы живем гораздо дольше ваших гномов, оборотней или гулей из Рабиров. По вашим меркам мне уже около четырех тысяч лет. Половина жизни пройдена. Поймите, мы здесь застряли. Скорее всего, навсегда.

— И значит, — догадался Данкварт, — вы заняли заброшенный альбийский замок, поселились здесь и с тех пор Рудна считается вашей вотчиной?

— Именно. Со временем у первых троих поселенцев появились потомки.

— Значит, вы не вампиры?

— Отчасти, — развел руками Рэльгонн. — Кровь животных, да чего скрывать, и человека тоже, нам необходима для продолжения рода. Единственная деталь — мы никогда… почти никогда не использовали кровь людей. У меня может появиться ребенок только, когда я подселю в теплокровный организм зародыша… Через укус. Потом носитель за счет своей жизни выносит ребенка, использующего жизненную силу хозяина. Вам это кажется ужасным? Возможно, так оно и есть — погубить ни в чем не повинное животное или человека, убить его только ради появления новой жизни, насквозь чужой для вашего мира?.. Поверьте, если бы у меня была возможность немедленно покинуть вашу Сферу, Хайборию, и вернуться в привычную мне обстановку, я бы так и сделал. А сейчас я и мои родственники должны отсиживаться в подвалах заброшенной крепости, невероятно скучать и…

— Постойте, — поднял руку Данкварт, перебивая. — Как же сказки? Упыря можно убить серебром, воткнуть кол в сердце, под солнечными лучами кровосос превращается в факел и погибает? Это про вас? А превращение в летучую мышь?

Рэльгонн расхохотался. Звуки были похожи на клекот орла.

— Давайте по порядку. Посмотрите, я ношу на груди серебряное украшение.

И действительно, Рэльгонн вынул из-под хламиды висевший на цепочке медальон с изображением не то дракона, не то невероятно отощавшей чешуйчатой белки.

— Если вы ударите меня колом, ничего особого не произойдет. Меня очень тяжело убить привычными человеку средствами. Особенности организма, понимаете ли. Солнечные лучи? Дело в том, что мир, из которого я прибыл, не знает солнца в прямом смысле этого слова. Рядом с нашей планетой нет близлежащей звезды. Тепло, свет и прочие радости жизни мы получаем от постоянной активности вулканов и особых свойств нашей атмосферы, то есть воздушной оболочки, окружающей твердую сферу. На человеческий взгляд у нас мрачновато. Вечный полумрак. Посмотрите на цвет своей кожи. Коричневатая, загорелая, правда? Вы можете сопротивляться лучам солнца, загорая. Каттаканов светило обжигает. Поэтому мы предпочли ночной образ жизни. 11ревращаться в летучую мышь? Иногда можно и в мыть… Мы способны менять форму тела при помощи мысленного усилия или, как вы говорите, волшебства. Однако эти изменения лишь временны.

— То есть, — подумав, сказал Данкварт, — вы можете кому-то подражать? Вроде того, как некоторые ящерицы изменяют цвет, сливаясь с окружающей обстановкой?

— Именно. Теперь вам более-менее ясно, кто мы такие?

— Да. Заблудившиеся существа, принужденные жить… Жить в тюрьме? В тюрьме, которой для вас обернулся наш мир? Хайбория?

— Точнее не выразишься, — кивнул Рэльгонн. — Мы научились есть вашу пищу, следим за событиями, происходящими вокруг, попытались сделать так, чтобы люди, окружающие Рудну, жили хоть отчасти счастливой жизнью. Мы помогаем вам чем можем, не раскрывая, кто мы такие. Для жителей округи мы лишь легенда, пусть и страшноватая.

— Тогда почему вы, почтенный Рэльгонн, открылись мне? Рассказали тайны, не предназначенные для чужих ушей? Почему я стал человеком, вызывавшим ваше доверие?

— Вы можете использовать мысль для того, чтобы изменять окружающий мир. Называйте, как хотите — волшебство, магия, ментальная энергия… Это очень любопытно только потому, что много столетий мы ни с чем подобным не сталкивались — волшебников становится все меньше и меньше. И, конечно, мы вами заинтересовались. Во-вторых, мы видим, что Сфера, которая нас приютила и стала вторым домом, постепенно разрушается. Мир начал резко изменяться.

— Вы знаете об этом? — Данкварт аж привстал. — О столкновении материков, о нашествии варваров?

— Знаем. Но позвольте мне закончить. Третья причина, по которой я позвал вас в свой дом, крайне проста. Минувшим днем вы попросили о помощи. Не в наших правилах отказывать людям, которые нас кормят. Чего вы хотите? Я вместе со своей семьей сделаю все, что возможно.

— И ничего за это попросите? — подозрительно прищурился Данкварт.

— Ничего. Все, что нам нужно, у нас есть. Нет главного — дороги домой. Портал, находившийся когда-то в подвалах Рудны, закрыт. Ваш мир, Хайбория, с годами стал и нашим. Я не хочу, чтобы мой дом был уничтожен из-за вашей собственной человеческой глупости и природной катастрофы. Силы ваших богов мы преодолеть не сможем, но… Просите, господин Данкварт. Прошу поверить, каттаканы могут сделать многое. Если только это не сопряжено с преступлениями против нашей морали. Просите, раз уж пришли…

* * *

Прошло всего два с половиной дня, но Данкварт поначалу не узнал местность вокруг Каина-Горы.

На полянах у кромки леса, по лугам, расчищенным от деревьев трудолюбивыми сельчанами, обжившими окрестности стольного замка, даже на голых камнях у скалы теперь, будто разноцветные грибы, выросли шатры и палатки. Данкварт насчитал около пятидесяти шатров, после чего сбился. Кругом незнакомые люди, некоторые даже в приличных дворянских одеждах, ржание лошадей, где-то забивают свинью, а сама свинья, противясь смертоубийству, истошно верещит.

Можно заметить вымпелы благородных — вот пожалуйста, длинное знамя эрла Румского, что из Румы, стоящей прямиком на полуденной границе Райдора.

Далеко забежал светлейший эрл, ничего не скажешь. От Румы до Каина-Горы лиг триста по прямой, а в нынешние времена по прямой только вороны летают. Штандарты герцога Пайрогийского, владения графов Роганов, синие вымпела немедийских графского дома Клейнов, чьи владения у Соленых Озер тоже подверглись атаке гирканцев, мрачный черный бунчук владельцев самых плодоносных рудников, расположенных в области Роттхайм. Почти все знакомые Данкварту дворянские семьи разгромленной Бритунии.

Соня, как видно, развила бурную деятельность, собрав у своей крепости всех укрывшихся в Кернодо благородных кнехтов.

Разумеется, Данкварта и его сопровождающих пропустили в замок беспрепятственно, хотя меры к охране были приняты самые строгие. Внимательный Рей заметил, что караулы усилены вдвое, на башнях бдят лучники из дружины каштеляна, а призванные из деревень кузнецы обивают деревянные ворота металлическими полосами.

— Мне это не нравится, — проворчал зинга-рец и, увидев недоуменный взгляд Данкварта, добавил: — Если появится враг, палаточный лагерь у стен снесут при первой же атаке. Если Соня решила укрепить Каина-Гору, то ей следовало бы вначале устроить лагеря в стороне от крепости, в лесах. Не далеко, но и не близко. Когда начнется осада, ваши конники смогут атаковать гирканцев с тыла, а затем снова исчезать в чаще.

— Наша Рыжая Соня, между прочим, отнюдь не дура, как ты успел заметить, — возразил Данкварт. — Видимо, пока опасности прямого нападения не существует, по Пайрогийскому тракту расставлены дозоры, которые обязательно оповестят о приближении гирканцев. Наверное, владетельная госпожа всея Кернодо таким образом поднимает боевой дух. После того, как рухнуло государство и погиб герцог Райдор, людям нужна определенность и уверенность, Что хоть где-то поддерживается привычный порядок и есть освященная законами и временем власть.

— Тут понимать надо, — вставил Войто, — разве можно жить без господина? Каштелян, он что? Только управитель. А хозяйка — она и есть хозяйка. Традиции…

— Степного кагана ведет вперед невероятное честолюбие, и мудрость всегда воевавшего степного народа, — рассудительно сказал Рей. — И уж каган Бурэнтийн возжелает подмять под себя этот диоцез бывшей Бритунии, то мы ничего не сможем поделать. Властелин степи проведет подчиненных ему гирканийцев через леса и болота, оставив без внимания охраняемый тракт, а потом… Каина-Гору могут спасти только дремучие чащобы, в которых можно спрятаться.

— Пораженец! — беззлобно проворчал Данкварт.

— Реалист, — пожал плечами зингарец. Потертый кортеж месьора керлата взобрался

на крутой дороге к воротам, въехал в нижний двор и остановился, потому что пространство меж стенами и башней-донжоном оказалось до отказа забито людьми.

На крыльце танова дома надсаживался вельможный каштелян Сташув:

— Судари, достойные судари, потише! А то у меня уже ухи болят! Вот вы, господин Хольм, отчего орете, будто причинное место в дверях защемили? Госпожа никого пока не примет! Недосуг! Если чего надо — у меня спрашивайте! И по очереди! Чего желаете, эрл Эттен?

Эрл, едва сравнявшийся возрастом с Войто, безусый, темноволосый и горячий, проорал:

— Фураж для лошадей! У меня девять всадников, все, что уцелели! Люди-то прокормятся, а скотину прикажете еловыми лапками кормить?

— Дам фураж! — согласился каштелян. — Немного.

И далее в том же духе. Месьор Сташув охрип, взмок и был готов своими руками удавить любого, кто потребует у него еще продовольствия, еще сена или, к примеру, новую телегу. Провиант следовало расходовать донельзя экономно — запасы в Кернодо небольшие, хорошо хоть год урожайный выдался. А впереди зима, в предгорьях весьма суровая. Как прокормить эдакую орду?

Новоприбывшие протолкались к конюшням, оставили лошадей, а всезнающий Войто предложил проводить Данкварта и Рея в покои тана по тайной лестнице, чтобы не встречаться с каштеляном и не распихивать локтями требовательную толпу, осаждающую главный вход.

— По тайной? — нахмурился Данкварт. — Если лестница тайная, ты откуда о ней знаешь?

— Так всякий знает, господин, — без тени смущения ответил Войто. — По ней из кухни трапезу наверх носят, так оно короче. Если угодно, скажу, что внизу лестница в подземный ход уводит, а дальше есть вход в лесную пещеру. На случай внезапного отступления.

— Понятно, — безнадежно ответил керхат. Удивляться тут было нечему — в Кернодо каждый знал все возможные тайны, начиная от секретных ходов в тановом замке и заканчивая количеством щенков, принесенных любимой гончей каштеляна.

Рыжую Соню, новоиспеченную «герцогиню», обнаружили в «кабинете» Сташува, каковой она превратила в свою спальню и рабочую комнату одновременно. Это было сделано хотя бы потому, что бывшая резиденция каштеляна (Сташув переселился на первый этаж, в комнату возле кухни) могла похвастаться библиотекой в количестве целых тридцати двух томов и неплохим набором рисованных на пергаменте карт полуночных областей Райдорского герцогства и королевства Пограничного. Госпожа, разметав по плечам рыжие волосы, восседала в глубоком кресле, на которое пришлось положить несколько подушек для того, чтобы доставать до столешницы и хмуро разбирала донесения.

— А, Данкварт? Привет, — рассеянно кивнула она, будто рассталась с друзьями не далее, как прошлым вечером. — Здравствуй, Рей. Как съездили?

— Благополучно, — ответил керлат. — Деревенские старосты обещали подкрепление. В Рудне только настоящего оружия нет, к чему селянам мечи?

— Надеюсь, ты не приказал всем кузням заняться ковкой клинков? — поинтересовалась Соня. — Лишний расход железа и трудов. Простецы запросто управятся с топорами да кольями, оружием испытанным.

— Нет, не приказал. Какие у вас новости?

— Плохие, как всегда. Рей, ты зачем торчишь на пороге? Устраивайся, где хочешь, наливай пива. Если вы голодные — хватайте пироги с зайчатиной. Совсем свежие. Последние новости таковы. Если собрать все разрозненные сведения, которые я сумела получить за минувшее время, то становится ясно — Райдорское и Пайрогийское герцогства разгромили передовые части армии Хасгата Степного Ветра. Основные силы на подходе, это движется вторая волна завоевания. Пока что идущие впереди конные тысячи застряли в схватках с на Закате Бритунии и Пограничья и порубежными дружинами немедийских графов. Данкварт, мне становится страшно. Если Райдор был уничтожен тремя или четырьмя конными отрядами, и это лишь небольшая часть армии степного кагана, то что ждет Бритунию?

— Государства Заката могучи и непобедимы, — сказал Данкварт, сам понимая, что его слова звучат жалко. Туран тоже был могуч, а разгромили его за две луны. — Может быть, степняки увязнут в сражениях с войском короля, вдобавок скоро наступит зима… Я не знаю.

— В Кернодо мы не отсидимся, — тихо сказала Соня. — Земли моего танства могут прокормить только его обитателей. На всех прочих пищи на зиму не хватит. Какой вывод?

— Отвоевать часть полуденных земель, где еще сохранились запасы продовольствия, — поразмыслив, сказал Данкварт, а Рей добавил:

— Может быть, следует не отвоевывать потерянное, а просто вывезти хлеб под прикрытием нашего небольшого войска? Мы все равно не сумеем справиться с кавалерией Хасгата Степного Ветра. Переживем зиму, а там наверняка подойдет помощь со стороны аквилонцев и этих… как называются варвары, обитающие дальше к полуночи? Которые в Пограничном королевстве живут? Хотя нет, надо рассчитывать только на себя. Если Хасгат доселе задерживается у Кезан-кийских гор, а его ударные отряды прошли через Райдорское герцогство дальше к Полудню, мы можем улучить момент и… Главные силы дикарей расположены полуночнее и полуденее. В ваших городах наверняка остались маленькие отряды, запугивающие уцелевших местных жителей и обязанные собрать фураж для лошадей и продовольствие для второй волны завоевания…

— Ограбить бы их как-нибудь, а? — сказал Данкварт. — Действительно, момент очень подходящий. Заодно и проверим, можем ли мы хоть как-то сопротивляться.

— Есть у меня одна мысль, — после долгой паузы проговорила Рыжая Соня, — мысль особенная, с сумасшедшинкой. Рей, ты всю жизнь воевал, опыт большой…

— Мне двадцать два года, — напомнил зингарец. — Из них я в походах с пятнадцати лет. Какой опыт? Я был лишь обычным легионером в «Кастельоне», даже до десятника не дослужился.

— У нас опыта и того меньше, — отмахнулась Соня. — Я видела только штурм Аграпура и Хауранскую битву… Скажите-ка мне, други, что случится с подданными Кернодо, дружиной, начавшим собираться ополчением и всеми вами, если я, например, погибну?

— С ума сошла? — Данкварт от неожиданности вскочил, расплескав пиво из деревянной кружки. — Что за мысли такие?

— Успокойся, умирать я пока не собираюсь. Просто хочу себе представить, что бы тогда произошло.

— Ну… Люди, и без того напуганные столь внезапным крушением привычного миропорядка, перепугаются еще больше. Соня, ты понимаешь, что, вернувшись в Каина-Гору, стала объединяющим символом? И вельможным эрлам, и крестьянам из вольных деревень плевать, что ты молодая девчонка, которая лишь умеет недурно обращаться с мечом и даже не происходит из правящей династии, а владеет танством по праву дарения земель! Ты символ, знамя. Видя тебя, райдорцы понимают, что государство не погибло. Есть законная правительница, у нее есть армия, пусть и до крайности маленькая. Все верят, что ты сумеешь постоять за Райдор и встанут у тебя за спиной. Если бы не верили — я не увидел бы табора под стенами Каина-Горы. Твоя смерть может окончательно погубить Райдор. Сколько вопросов сразу встает! Если сменилась династия и нет уговоренного завещанием герцога наследника, кому теперь править? Кто снова поднимет знамя борьбы против нашествия варваров? Да наши эрлы и бароны, желая отхватить себе кусок призрачной славы, начнут резать друг друга вместо того, чтобы воевать с гиркан-цами! Я могу обозначить последствия твоей смерти одним-единственным словом: «Смятение». Смятение с большой буквы!

— В самую суть попали, вельможный керлат, — довольно усмехнулась Соня. — Теперь подумай, что будет, если погибнет один из виднейших военачальников кагана гирканцев Бурэнгийна, а с ним — и десяток-другой десятитысяч-ников? Сам Хасгат Степной Ветер через Райдор пока не проходил… Понимаешь?

— Ты спятила, — убежденно сказал Данкварт. — Покушение на Хасгата? В отместку за его смерть варвары превратят Райдор и все полуночные провинции Бритунии вплоть до По-граничья в пустыню! В Пограничье всем оборотням хвосты повыдергивают, чтоб не выпендривались!

— Или испугаются, — неожиданно поддержал Соню Рей. — Дикари привыкли быть непобедимыми. Насколько мне известно, никто из тысячников и туменчи войска кагана Бурэнгийна не погиб в бою. Возможно, их действительно охраняет неведомая сила поднявшая на дыбы Закатный Материк, но… Но это невозможно. Я имею в виду покушение. Наверняка Хасгата охраняют лучшие воины Степи, он едет в центре войска, сюда же добавим магию приближенных к нему колдунов. Решительно невозможно!

— Шепчущие в ночи… — Данкварт вдруг задумчиво почесал затылок и воззрился на Соню. — Да, именно, Шепчущие в ночи!

— Кто? — не поняла кернодская госпожа. — Ты о чем?

— О хозяевах Рудны. Этот рассказ я приберегал на сладкое. Я познакомился с повелителями заброшенной крепости. Прошедшей ночью. Соня, только не делай такие глаза! Я не сумасшедший и не лгун. Рей свидетель.

— Ну-ка, ну-ка? — Соня всем телом подалась вперед. — Ты что, сумел раскрыть главную тайну Кернодо? Так запросто, за одну ночь? А ведь многие поколения до тебя терзались догадками о происхождении рудненских упырей! Неужели действительно не врешь?

— Ты слушай, а не тешь себя сомнениями! С меня взяли слово, что главных тайн я не раскрою, однако мне позволено передать тебе следующее. Рэльгонн, нынешний владелец Рудны, предлагает свою помощь тану Кернодо. Любую, какая в их силах.

— И что «в их силах»? — настороженно спросила Соня. — Они же… вампиры?

— Митра Великолепный и все боги мира! — воздел очи горе Данкварт. — Сначала один твердит, что кругом сплошные вампиры с упырями, теперь другая! Рея можно простить, он просто неученый костолом, знающий лишь науку меча и щита, да и вообще зингарец (Рей только нос поморщил, слушая). Но ведь тебе, очаровательная моя Соня, бурная жизнь дала приличное образование! А веришь в сказки, будто деревенская девчонка!

— Тогда объясни, — потребовала Соня. Данкварт плеснул себе пива из жбанчика, встал, прогулялся по пыльной комнате («Цену набивает», — подумал Рей), пожевал лепешку и поэтически начал рассказ:

— Представь только: вечерний лес, черно-зеленые ветви елей склоняются к исходящей туманом земле, дорога, ведущая из ниоткуда в никуда, и вот…

— Короче! — рявкнула Соня. — Есть в Рудне вампиры или нет?

Данкварт осекся и предпочел не гневить хозяйку Кернодо. Рассказал все коротко и ясно. Да, в Рудне живут существа нечеловеческого происхождения, которых молва обвиняет в самых жутких деяниях: они и упыри, грызущие кости похороненных на жальнике людей, и кровососы…

Любой, кого укусил вампир, сам становится нежитью… Вроде бы их пепелят солнечные лучи, а в полнолуние проклятые вурдалаки устраивают безобразные оргии, пляшут на гробах и досуха выпивают кровь похищенных невинных младенцев.

Так вот, все это — неправда! Что правда? Слушай…

— И ты им поверил? — Рыжая Соня невинно воздела глаза на Данкварта. — Это твой… Рэльгонн сам признался, будто раньше они пили кровь из человеческих жил.

— Им это было необходимо для выживания, — поморщился Данкварт. — Если не ошибаюсь, много тысяч лишним лет назад, во времена гибели Роты-Всадника и падения Небесной Горы, люди без особых угрызений совести пожирали трупы себе подобных и не в последнюю очередь благодаря столь необычной пище наша раса выжила и вновь расцвела после Катастрофы.

— В уложениях Артоса записано, — некстати добавил зингарец, — что, если более сильным и выносливым необходимо выжить и продолжить род во времена всеобщих бедствий, есть человеческое мясо дозволительно. Но сами понимаете, этот закон не использовался со времени падения Небесной горы и войны хайборийцев против Кхарийской Империи.

— Сколько всего нового узнаешь о своих друзьях, — вздохнула Соня. — Один якшается с вампирами, второй готов сожрать тебя на ужин… Рей, честное слово, из меня даже бульона хорошего не получится. Кожа да кости. Ладно, оставим глупые смешки. Данкварт, когда я смогу встретиться с… с эрлом Рудны?

— Хоть сегодня ночью, — самоуверенно заявил керлат. — Они владеют магией, и я владею магией. Я могу позвать Рэльгонна в любой момент при помощи мысленного усилия. Каттаканы способны мгновенно перемещаться с места на место, но только после заката. Ты опять что-то придумала?

— Кажется, это ты придумал, — парировала Соня. — Только не сумел высказать свою мысль четко. Господа Рудны — наши союзники, пусть и нежданные? Отлично! Используем их в своих целях.

— Похоже, Хасгат Степной Ветер обречен, — скептически фыркнул Рей. — На беднягу натравят сонмище вампиров, зато нам достанется вся слава. Ибо, как я заметил, каттаканы нечестолюбивы. Но все планы может нарушить единственное осложнение — мы не знаем, где Хасгат, куда он хочет направиться и даже не представляем, как он выглядит. Будем бегать по всему становищу гирканцев и спрашивать, где палатка многоуважаемого туменчи Хасгата?

— Разберемся, — рубанула воздух ладонью Соня. — Идите отдыхайте. Данкварт, после заката я тебя жду. Вместе с новыми друзьями.

* * *

Кернодская госпожа нетерпеливо побарабанила пальцами по столу. Вот-вот на башне должны были звонить полночь, давно стемнело, а гости, которые, как утверждал Данкварт, должны появиться по его мысленному зову, запаздывали. Новоназначенный рудненский керлат находился здесь же, в кабинете и, улавливая недоуменно-скучающие взгляды Рыжей Сони, молча пожимал плечами, всем своим видом говоря: «Я сделал все, что мог».

Данкварт подозревал, что каттаканы из Рудны отнюдь не чураются театральных эффектов и ради знакомства с таном Кернодо могут учинить какой-нибудь спектакль, дабы и себя поразвлечь, и публику потешить. Например, свалятся на головы стражи в виде баснописных летучих мышей или прибегут в облике стаи волков, забавы ради перепугав обитателей Каина-Горы.

Рэльгонн признавался Данкварту, что его необычное семейство, однажды пристрастившись к подобным милым шуточкам (отсюда и пошли жутчайшие легенды о рудненских упырях), доселе не избыло желание хоть иногда невинно пошалить, пугая до холодного пота попавшихся на дороге людей.

— По восемь тысяч лет в каждом глазу, — безапелляционно заявила Соня, услышав от Данкварта рассказ о вампирьих шутках, — а до сих пор дурью маются. Как детишки малые!

Предполагалось, что, как только Данкварт при помощи своих колдовских знаний позовет Рэльгонна и его зубастую родню в Каина-Гору, каттаканы, обладающие властью над пространством, заявятся немедленно. Едва солнце кануло в далеких водах Закатного океана, керлат сосредоточился, отправил в пустоту мысленный призыв, тотчас получив ответ. Нечто наподобие: «Спасибо за приглашение, непременно будем». Колокол на донжоне успел отбить три раза и вскоре должен был оповестить танов замок, его хозяев и гостей о наступлении середины ночи.

О предстоящем визите, разумеется, никого из посторонних не известили. Страже было ясно указано: с наступлением темноты в покои госпожи Сони не допускать никого, включая господина Сташува. Если вдруг придут неожиданные известия о приближающихся врагах, сначала надо аккуратно постучать в дверь и спросить, можно ли керлати, а отнюдь не ломиться, открывая притвор по кернодскому обычаю куртуазии, пинком сапога.

Охрана замка подивилась новым порядкам, но приняла к сведению речи госпожи.

— Данкварт, я работала целый день, — не выдержала наконец Соня. — Эти бесконечные донесения, под окнами орут, дверь все время хлопает! Месьор Сташув, по-моему, вообще отучился разговаривать обычным человеческим голосом. Его спросишь, когда обед подадут, а он как гаркнет: «Сей момент, сударыня!» — пыль с потолка осыпается. Может быть, в Кернодо это местная традиция — сидеть всю ночь и ждать вампиров? Сташув несколько лет назад, желая повеселить скучающую девицу из приближенных герцога Юстиния, таскал меня в некрополь, где похоронены все предыдущие таны Кернодо, утверждая, что ночью туда приходит вурдалак и его можно подстрелить серебряной арбалетной стрелой.

— И ты поверила? — хмыкнул Данкварт. Да, в самом деле… Пора отдыхать. Может быть, у Рэльгонна что-то случилось и он не может придти.

— Если вся эта история — розыгрыш, — пригрозила Рыжая Соня, — я тебя разжалую из кер-латов в денщики! Будешь мне сапоги чистить по три раза на дню! О, слышишь? Полночь звонят.

— Вельможная госпожа! — дверь, конечно, раскрыли пинком. Данкварт обернулся, машинально хватаясь за кинжал — не узнал голос. На пороге стоял Войто, вновь оснащенный жутким копьем стражника — глаза вытаращены, лицо бледное, рот открыт. Колокол наверху раскатисто гудел. — Госпожа, там… Там… Там такое!..

— Что? — привстала Соня. — Ночное нападение? Гирканцы? Пикты?

— Хуже! — выдавил Войто. — Упыри едут!

— Чего? — ахнул Данкварт. — Повтори! На чем едут?

— Не на телеге же! — потеряв всякое представление о субординации, брякнул юный страж. — Да вы бегите на стену, сами гляньте! Жуть такая, что и в белой горячке не привидится!

— Пошли, — решительно сказала Соня, хватая с кресла плащ. — Данкварт, твои приятели совсем ополоумели? Да завтра мы лишимся половины войска, люди просто испугаются! Гирка-нец пока является врагом призрачным, далеким, пусть некоторые и видели завоевателей своими глазами, до того, как сбежали в Кернодо. Зато вампиры — вот они, рядом. Запросто ездят в гости к хозяйке замка! Значит, Рыжая Соня — ведьма!

— Рэльгонн очень умен, — вяло ответил Данкварт, выходя вслед за Войто в коридор. — Если он счел нужным появиться с такой помпой, значит, в этом есть смысл.

Взобрались на стену рядом с надвратной башней. Данкварт мимолетно подумал о том, что каттаканы избрали наилучшее время для визита — ровно в полночь. Как по легенде.

— Вон они, вон! Жуть-то какая! — твердил Войто. Дружинные стояли за спиной хозяйки и Данкварта молча. Как видно, боялись.

Конечно, испугаешься тут. Дорога на Рудну выходила из леса в полулиге от Каина-Горы, изгибалась меж полей, а затем вливалась в прямой Пайрогийский тракт, заканчивавшийся у подножия оседланной замком скалы. Темно, только горят редкие костерки возле шатров.

Соня поначалу решила, что видит перед собой цепочку голубоватых светляков, плавно приближающихся к Каина-Горе. И лишь вглядевшись, поняла — это факелы. Мертвенный, светло-синий огонь, образующий колеблющиеся, будто живые, тени. Количество всадников пока не сосчитать — ясно только, что больше пяти и меньше пятнадцати. Черные тени на гигантских лошадях. Стука копыт не слышно. А что это за красноватые взблески? Никак лошади еще и пламя из ноздрей изрыгают?

— Что такое? Что за беда стряслась? — Рыжая Соня, несказанно пораженная открывшимся зрелищем, не обратила никакого внимания на вопли примчавшегося месьора Сташува. Вельможный каштелян со встрепанными седыми волосами, видать, едва успел напялить штаны, когда его подняли с постели. Сейчас он лихорадочно заправлял рубашку под ремень, едва сходившийся на его впечатляющем брюхе. Со стороны окружающего замок палаточного лагеря начали доноситься первые панические крики. Видать, охрана заметила необычных визитеров.

Лошади страшненьких гостей перешли на галоп, пытаясь как можно быстрее миновать отделяющее от замка расстояние.

— Ворота закрыть, лучников на стену! — каштелян, как человек без воображения, тотчас начал распоряжаться, но Соня внезапно подняла руку.

— Месьор Сташув, успокойтесь и самое главное — не орите. Кажется, к нам гости.

— Упыри! — загробным голосом сообщил Вой-то. — С Рудненского тракта, да кони огнедышащие, да мертвые огни, как факела!..

— Заткнись, — шикнул Данкварт, отвешивая Войто подзатыльник. — Тебя отец не учил помалкивать, когда старшие о серьезных делах говорят?

— Так упыри же…

— Сташув! — позвала Соня управителя. — Сташув, отошли кого-нибудь за моей… В смысле тановой короной. Кстати, в этой суматохе ты удосужился отправить ее к кузнецу, чтобы стянуть обруч? Ах, до сих пор в кузне?

— Войто! — последний, как всегда, оказался крайним. Месьор Сташув сгреб мальчишку за воротник, тряхнул и, дыша перегаром в лицо, приказал: — А ну со всех ног в кузню! Корона чтоб была сей момент! Потеряешь — госпожа из тебя отбивную сделает!

— Понял! — внезапно осенило Данкварта. — Понял и вспомнил! Я же читал!

Он быстро нагнулся к уху кайнагорской хозяйки и что-то горячо зашептал. Соня недоверчиво взглянула, чуть насмешливо сморщила нос, но все-таки согласно проворчала в ответ:

— Если ты не ошибся, значит, каттаканы действительно твари изощренные… Стража! До моего возвращения ворота не открывать! Запалить все факела, какие найдете! Если кто начнет стрельбу — вздерну!

Соня цепко схватила Данкварта за рукав и потащила к главной башне. Похоже, она на лету ухватила суть предстоящего спектакля с участием тана Кернодо, вампиров из Рудны и пока что перепуганного народа.

Внизу, за стенами замка, нарастал панический шум.