Когда заходишь в тупик, возникает впечатление, что где-то на пути двинулся по ложному следу, принял неверное решение. То ли неправильно понял или вообще не заметил важный дорожный знак, то ли свернул не там, где нужно, — вариантов много. Вполне возможно, что просто не обратил внимания на какую-то мелочь.

Так или иначе, это случилось. Я по-прежнему принимал сигналы о помощи, учился на собственных ошибках, но не добился никаких приемлемых пояснений происходившему. Помощь тем, кто недавно скончался, моя чувствительность к таким сигналам — и, главное, к своим собственным призывам из прошлого — настойчиво требовали внимательного изучения. Неужели это и есть мое «новое направление»?

Я чувствовал, что теряю контроль над событиями. Верх брала та часть меня, присутствия которой я раньше не осознавал, и которую до сих пор не мог постичь.

Тогда я решил, что дальние границы бесконечности подождут. Сейчас моя важнейшая задача заключалась в том, чтобы познать себя и избавиться от малейшей неопределенности. Чем больше я узнаю о себе, тем лучше пойму, что представляю собой с нефизической точки зрения, тем яснее разберусь в причинах того, почему я свернул на этот странный путь.

Личный опыт, без сомнений, лучший учитель. Теперь я вновь мог перейти к конструктивному применению своего опыта, а способности левого мозга опять выходили на передний план. После этого мне почти немедленно удалось проложить маршрут, получить доступ к своей нематериальной личности, которую я начал называть Я- «Там».

Все началось больше двадцати лет назад. Огорченный тем, что мне явно не хватает способностей для того, чтобы проводить исследования вне мира пространства-времени, я погрузился в себя и попросил помощи. С того самого мгновения передо мной развернулся совершенно новый спектр существования, и я стал свободным.

На протяжении последующих лет я радостно шел по этому пути. Я приписывал заслуги собственному эго и еще не понимал, что все это время руководство осуществляет Я- «Там». Мне даже в голову не приходило заглянуть под его капюшон, хотя это, казалось, было бы вполне естественным любопытством.

Теперь, когда я погрузился в поиски упущенной Основы, мне уже не удавалось заниматься во внетелесном состоянии привычными делами, — я откликался на настойчивые сигналы, и снова ощупывал все вокруг, но уже внутри, а не снаружи. Чтобы сложить воедино разрозненные фрагменты сведений, потребовалось множество сеансов. Это растянулось на несколько лет.

И сейчас я расскажу о том, что мне удалось выяснить.

Фазовый выход из физического мира и переход к Я- «Там» были медленными и осторожными. У меня сложился образ какого-то всемогущего и всеведающего гиганта, который озадаченно следит за тем, как один из его пальцев начал жить собственной жизнью и самовольно изучает остальные части тела. Я не испытывал страха, так как постиг одну Истину: я - это Я- «Там», а оно — это я. Как можно бояться самого себя?

Слой памяти

Погрузившись в себя и проникнув в собственное Я- «Там», я тут же столкнулся с тем, что вполне ожидал найти: со слоем (каталогом, библиотекой, банком данных), где хранился каждый миг моей жизни вплоть до настоящего времени. Он продолжал пополняться моими мыслями и ощущениями даже в то время, когда я занимался изучением этого слоя. Сигналы поступали и от материального тела. Это было нечто большее, чем память, как мы ее себе представляем. Это была точка контакта, центр стыковки с потоком данных, поступающих от текущего Я- «Здесь» — той личности, которая действует в физическом мире, даже если временами ею становится пустое, лишенное сознания материальное тело.

Я с большим интересом провел несколько выборочных проверок этого хранилища. Выбрав какое-либо событие из любой конкретной точки прошлого, я переживал его заново во всех подробностях, включая мельчайшие чувственные данные, мимолетные мысли и ощущения. Я быстро понял, что такая суперпамять не очень-то приятна. Когда настолько остро переживаешь прошлое, оно воспринимается с огромной болью и грустью, так как теперь видишь все свои неразумные решения, глупые ошибки и упущенные возможности, Волнующие события уже не вызывают восторга, так как заранее знаешь, чем все закончится. Бурная радость часто выглядит детской наивностью, а собственная инфантильность вызывает печальную улыбку.

Вот один из примеров; с очень юного возраста у меня сохранились воспоминания о том, как я прячусь за большим кустом, который рос перед крыльцом дома моей бабушки. Я никогда не мог понять, зачем там спрятался, — помнил, что не чувствовал страха, и все же что-то заставляло меня оставаться в укрытии. Теперь причина была ясна: я обмочил штанишки и не хотел, чтобы мама об этом узнала. Для четырехлетнего мальчишки это было грандиозное событие!

Впрочем, мне удалось выяснить и более существенные факты и, в частности, те случаи, которые в определенном смысле стали предшественниками всех последующих событий, хотя и оставались в тени. Один из них произошел в 1934 году, когда я вылетел со второго курса университета Огайо со средним баллом ниже 2,5. Одной из причин неуспеваемости стали тяжелые ожоги лица, которые потребовали продолжительного лечения в больнице. Выздоровев, я ощутил жажду странствий и начал скитаться по миру в поисках работы. Путешествовав автостопом, но уже через неделю выяснил, что мало кому хочется брать в попутчики какого-то грязного мальчишку, В результате я стал настоящим бродягой, перемещающимся с места на место в товарных вагонах.

В середине декабря я оказался в Сент-Луисе, и повар какой-то забегаловки заметил, как я стою у запотевшего окна и жадно рассматриваю разложенное на жаровне мясо. Он жестом позвал меня внутрь и бесплатно накормил. Я не ел целых два дня, и случившееся казалось настоящим чудом. Позже, в тот же вечер, когда я ехал в ночлежке Армии Спасения, на соседней койке тихо умер какой-то старик. До того никто не умирал так близко от меня, но я не чувствовал страха, только любопытство.

Примерно через год я вернулся в свой университет в Колумбусе, обратился в ректорат со слезной мольбой и добился условного восстановления. Когда я был на предпоследнем курсе, театральное общество студенческого городка устроило конкурс на самую оригинальную одноактную пьесу, и я занял в нем, второе место. Три лучшие пьесы были поставлены театром и сыграны перед обитателями кампуса. Думаю, это было самое острое переживание за все время моей учебы — стоять за кулисами и слышать, как все пятьсот зрителей замирают в полной тишине, когда в твоей одноактной драме наступает кульминационный момент. Позже все единодушно заверяли, что мой спектакль должен был занять первое место!

Сюжетом той пьесы было именно случившееся в ночлежке — полная правда, за исключением кульминационной развязки: умирая, старик передал мальчишке Особую Цель, План, Предназначение, выходящее за рамки обычных человеческих представлений, — и мальчик стал чем-то или кем-то другим.

Занятно, что эту пьесу написал восемнадцатилетний парень, который никогда не изучал философию и был совершенно не религиозным — как, впрочем, и ни один из моих друзей тех лет. Откуда же взялась эта идея? Почему она родилась в моей голове? Этот случай долго скрывался в глубинах моей памяти, как малозначащее событие. Он произошел, по меньшей мере, за двадцать лет до того, как я испытал первые внетелесные переживания.

К этой же категории «ничего не значащих» случаев относится другой фрагмент давно забытых воспоминаний. Помнится, я сам считал его просто галлюцинацией. Дело было в начале сороковых годов, на одной старой ферме в округе Датчесс, штат Нью-Йорк, — она принадлежала нашей семье. Однажды на участке опустел колодец. Это был колодец старинного типа, из тех, которые были вручную вырыты лет сто назад. Его диаметр составлял около метра, глубина равнялась метрам двадцати, а внутренняя поверхность была выложена округлыми валунами с поля, скрепленными цементом.

Прислушавшись, можно было разобрать, как где-то далеко внизу журчит вода, но она не поднималась по трубе насоса. Обычно такого журчания не было. Мне стало любопытно: я притащил из коровника веревку, привязал ее к стоявшему рядом дереву и по-альпинистски спустился в колодец, упираясь в его стены.

Оказавшись на дне, я немедленно выяснил причину проблемы: уровень воды понизился, и конец трубы втягивал воздух. Интересно, что на дне было не спокойное озерцо воды, а оживленный подземный ручей. Достаточно было правильно заложить его камнями, и вода поднялась до прежнего уровня.

Закончив работу, я посмотрел вверх и меня охватила паника Высоко и очень далеко виднелось крошечное светлое пятнышко. От этого символа безопасности меня отделяли двадцать метров неустойчивых камней. Малейший толчок мог вызвать обвал, и тогда стены обрушатся прямо на меня. Доказательством того, что это вполне возможно, служило дно колодца: рядом покоилась пара камней величиной с баскетбольный мяч. Они явно вывалились из стены.

У меня начался острый приступ клаустрофобии, которая была вполне оправданна. Если мне не удастся быстро выбраться наверх, то я могу оказаться погребенным в двадцатиметровом склепе, — и никто не догадается, где меня искать. Я всеми силами пытался справиться с ужасом. Я понимал, что мне придется карабкаться вверх с невероятной осторожностью, чтобы не сдвинуть с места ни один камень. Чтобы хорошенько обдумать свое положение, я присел на большой камень и зачерпнул горсть воды из ручья. Она была свежей и холодной.

Сидя на дне колодца, слушая мирное журчание воды и привыкая к тусклому освещению, я расслабился. В этом месте было на удивление спокойно, удобно и безмятежно. Я решился поднять голову и еще раз взглянуть на светлый кружочек вверху, но даже это не нарушило моего умиротворения. Я уже не чувствовал паники, закрыл глаза и прислонился к каменной стене колодца. Торопиться было некуда. Я продолжал расслабляться и даже подумал, что уже сплю, но понял, что по-прежнему слышу шум воды и прикосновение холодного камня, то есть полностью осознаю, что происходит вокруг.

Затем что-то изменилось. Казалось, меня медленно окружило ощущение теплой разумности, которая начала очень мягко проникать в тело. Она наполнила все части моего тела и вошла в мысли. Я стал частью этого разума, он стал частью меня — впрочем, разницы не было.

Тогда я и получил весть. Передать ее словами можно лишь приблизительно:

Сын сыновей моих сыновей, ты нашел радость в моих ветрах и небесах. Мы делились радостью, счастьем и покоем, как в моих водах, так и в их глубинах Ты наслаждался красотой и остротой ума других моих детей, распространившихся по моей поверхности, но только сейчас, в моих недрах, на мгновение успокоился и начал слушать. Помни эту неподвижность, навсегда запомни эту песню. Ты рожден мною, на твое предназначение в том, чтобы стать чем-то большим… большим, чем можно стать. Ты будешь расти, и я буду радоваться вместе с тобой. Моя сила — это твоя сила, Возьми с собой мое величие, чтобы выразить его теми способами, которые я не в силах понять. Но, даже не понимая, я буду поддерживать тебя и радостно делиться тем, чем ты станешь. Унеси с собой эту истину, сын сыновей моих сыновей.

Вот и все. Ощущение тепла держалось еще немного, а потом постепенно прошло.

Я встал на ноги, схватился за свисавшую веревку, без усилий поднялся на самый верх и выбрался на свет. Я был просто поражен, когда узнал, что просидел в колодце больше двух часов.

Теперь я вспомнил эту Основу. Мать-Земля, я люблю тебя! Как же я мог забыть?!

Дальнейшее изучение слоя памяти позволило выявить одно и то же сновидение, которое снилось мне каждый месяц на протяжении нескольких лег. В то время я был увлечен полетами на самолете и планере. Сон начинался с того, что я вывожу самолет на взлетную полосу, разгоняюсь и поднимаюсь в воздух. Едва оторвавшись от земли, я оказываюсь между двумя рядами домов какой-то улицы. Ее противоположные стороны соединяются сетью кабелей и проводов — такую картину и сейчас можно увидеть в деловых районах старинных городков. Я изо всех сил пытаюсь найти в этой паутине свободное пространство, где смог бы пройти самолет, — и просыпаюсь встревоженный и огорченный. Этот сон прекратился сразу после того, как начались мои внетелесные переживания.

Одни психологи, с которыми я обсуждал это сновидение, предполагали, что улица символизировала мою привязанность к деловому миру. Другие считали, что густое сплетение проводов олицетворяло мою систему культурных представлений. Все они единодушно заверяли, что это была отличная логическая метафора, очень точно отражавшая мою личность в то время.

Продолжая поиски, я обнаружил еще один намек на то, что могло стать причиной или катали затором последующих событий. Однажды, решив для разнообразия заняться новой областью, моя организация приступила к исследованиям возможностей использования звуков для обучения во сне. К тому времени мы создали несколько сотен радиопрограмм, были настоящими профессионалами в работе со звуком и начали проверять воздействие различных звуковых частот на нескольких испытуемых, пытаясь выявить влияние этих сигналов на сон. Начиная с 1956 года, главным испытуемым был я сам, провел, по меньшей мере, сотню сеансов, лежа в затемненной кабинке в наушниках. С другой стороны, ни двое моих детей, ни остальные добровольцы, которые также прошли немало испытаний, до сих пор не добились сравнимых результатом. Итак, что же стало для меня толчком к началу внетелесных переживаний.

Я покинул слой памяти, убедившись, что в любой момент могу обратиться к нему и извлечь все необходимые воспоминания. Так или иначе, мои представления о веселых выходных совсем не связаны с повторным переживанием событий прошлого без розовых очков ностальгии!

Слой страха

Продолжая перемещаться внутрь Я- «Там», я нашел новый участок, который стал для меня полной неожиданностью. Выяснилось, что я далеко не бесстрашен. Я не отдавал себе отчет в существовании этих страхов, но они были — огромные и уродливые вспышки неочищенной энергии, интенсивность которых вызывала у меня стыд, хотя никто другой не мог и увидеть. Там были и застарелые страхи, и постоянно зарождающиеся новые. Они были самыми разнообразными: от таких мелочей, как беспокойство о зависимости нашего строительства от дождливого дня, до серьезных вопросов вроде перемен в нашем стремительно развивающемся мире. Там был даже страх физической смерти — не самого процесса и не того, что ждет потом, а того, что здесь, в пространстве-времени, останутся незаконченные дела. Я понимал, что потребуется немало сил, чтобы навести порядок в этой сумятице.

Однако мое Я- «Там» уже давно взялось за дело и добивалось результата более действенным способом. В течение последних пяти лет меня подвергали определенным испытаниям: я нефизически переживал напряженное событие, которое поднимало на поверхности мои страхи вновь и вновь, пока они окончательно не рассеивались. Эта практика продолжалась до сих пор. Более того, победа была уже близка. Хотя текущая деятельность продолжала порождать новые страхи, исчезло их намного больше.

Когда я понял это, меня осенило: именно Я- «Там» ввело в практику такие испытания, направленные на уничтожение страхов и проводило их по мере необходимости. Я совершенно ошибочно полагал, что получаю помощь со стороны, — на самом деле я помогал себе сам!

Так палец стал целой рукой. И такое ощущение нравилось мне больше.

Теперь происходящее вызывало у меня настоящее любопытство. Я понял, что связь между Я- «Здесь» и Я- «Там» была установлена совсем не случайно, и немедленно начал искать в своей текущей личности другие признаки вмешательств Я- «Там», Мне не стоило труда погрузиться глубже, но в первое время эти озарения едва не привели к катастрофе. Я понял, что собой представляю! Однако намного больше усилий потребовалось для того, чтобы привыкнуть к достоверности новых представлений о себе!

Эмоциональный слой

Он стал следующим пластом энергии, на который я наткнулся, продолжая движение вглубь. Все эти эмоции были мне знакомы. Если не считать подавленных чувств, я обнаружил те эмоции из прошлого и настоящего, которые я уже испытал, которыми дорожил, — радостные и печальные. К их числу относились и приступы необоснованной злости, которые теперь меня очень удивляли. Как и в случае со страхами, этот слой постоянно пополнялся новыми ощущениями, в точности отражал все, что я чувствовал в текущее мгновение. Самое удивительное заключалось в том, что эмоциональный слой выглядел очень опрятным и упорядоченным.

Разрушенный барьер

Больше всего он напоминал рваную дыру в серой стене. При проникновении сквозь это манящее отверстие я ощутил легкое сопротивление, но тут же оказался по другую сторону. Миновав барьер, я с полной ясностью понял структуру изначальной сдерживающей энергии этой стены.

Кроме того, я догадался, что случилось с ней в моем случае, почему в стене появилась дыра. Ответ был прост: разрушение в результате многократных проникновений. Самым поразительным было то, что из-за спешки я никогда не задерживался здесь и не подозревал о самом существовании преграды.

Из чего же состоял этот барьер? Из привязанности к Миру Земной Жизни и многочисленных систем представлений. Судя по всему однажды — то ли по случайности, то ли закономерности — я прорвался сквозь него, а затем постоянно расширял отверстие последующими переходами (вероятно, путем накопления сведений и увеличения личного опыта) до тех пор, пока один из участков стены не развалился.

Хранилище

Итак… кто я? За барьером были сотни, тысячи образований, напоминающих колеблющиеся разноцветные лучи, Я неуверенно потянулся к ближайшему, и коснулся его. В голове раздался глубокий мужской голос.

Чудеса! Любопытство окупается, Роберт?

Я резко отстранился, но успел услышать, как голос посмеивается. В этот миг ко мне приблизился другой яркий, переливающийся луч розовато-лилового цвета. Раздавшийся голос оказался женским!

А ты что думал? Ты не только мужчина, Бобби!

Это было только начало, все повторялось вновь и вновь, и мне становилось легче. Теперь я понимал, что каждый луч «света» был одним из многих меня, одной из индивидуальностей Я- «Там», которые прошли иные жизни. В моем Я- «Там» хранились соответствующие сведения о каждой личности, все данные вплоть до мельчайших подробностей. Я понимаю неточность такого описания, так как каждая личность оставалась осознающим, мыслящим существом со своим сознанием, разумом и памятью. Общение с ними было очень простым, ведь всякий раз я встречался с самим собой! И все же их было так много, что я едва ли успел пройтись по самому верхнему слою лучей. Переполнявшие меня чувства были такими сильными, что я не мог погружаться в них надолго.

Я смещался по фазе по своему Я- «Там», обнаружив, что для поиска нужных сведений достаточно подумать о соответствующих проявлениях в моей физической жизни. Некоторые были очень знакомыми, и я понял, что они стали движущими силами в переживаниях текущей жизни. Вот самые примечательные из них:

Архитектор/Строитель

Двенадцатый век, Англия и континентальная Европа. Эра возведения кафедральных соборов и замков. Я попал в опалу после того, как возмутился ужасающе малыми компенсациями за жизнь своих друзей-строителей, которые погибли под свалившимися с неуклюжих лесов каменными блоками. Я отказался подчиняться неразумным прихотям власть имущих и перебрался во Францию. Там все повторилось вновь, но последствия были иными: кто-то из разъяренных представителей власти приказал отрубить мне голову.

Эти события отразились в моей нынешней жизни еще в детстве, когда мне было десять лет: я выстроил деревянную лачугу высотой с двух-трехэтажный дом. За этим последовало макетирование и постройка театральных подмостков, затем проектирование и руководство сооружением нескольких зданий в округе Уэст-Честер, штат Нью-йорк, а позже в Вирджинии. Эта работа приносила мне глубочайшее удовлетворение.

Помимо прочего, события прошлой жизни объясняли мою глубокую тоску (вплоть до физических недомоганий) во время недавнего путешествия в Англию и Францию, где мы осматривали множество соборов и других средневековых строений. Мое уныние было настолько сильным, что нам пришлось сократить время пребывания в Лондоне и Париже. Мое Я- «Там» с готовностью предоставило недостающие подробности, но чувства были слишком тяжелыми, чтобы окунаться во все детали случившегося в те времена.

Правда, я попытался узнать, как меня тогда звали, но получил многократно повторившийся и очень удивленный ответ:

«Это был ты! Ты и есть ты!»

Долгое время я не мог извлечь из этих сведений большого смысла, но в 1990 году получил совершенно неожиданные подтверждения. Во время летнего отпуска в Европе мой младший брат Эмет с женой отправился в Шотландию, чтобы увидеть так называемые Луга Мунро чуть севернее Инвернесса. Там они сфотографировали, помимо прочего, замок Фаулис. Вернувшись домой, брат ничего не рассказывал мне о поездке, считая, что меня эта тема не заинтересует.

В ноябре Эмет получил от Института письмо, посвященное нашей деятельности в грядущем году. На буклете была фотография башенки только что выстроенного восточного крыла нашего Центра. Пораженный увиденным, он тут же сделал копии со своих снимков Лугов Мунро и отправил их мне. Сходство между шотландским замком Фаулис и нашим сооружением было настолько очевидным, что исключало любые совпадения. Обе башни были четырехэтажными, имели одинаковые пропорции, одну и ту же форму крыши — все, вплоть до формы железной ограды вокруг конусообразных верхушек (на представленных фотографиях ограждение трудно рассмотреть).

Я не знал о существовании замка Фаулис и этой башни. Я вообще никогда не был в Шотландии. До того мой брат ни разу не видел башни Института, так как во время его последнего приезда в Вирджинию она еще не была построена.

Кто возвел башню Фаулис? Согласно летописи клана Манро, это сделали в середине двенадцатого века Дональд Мунро и его сын Роберт.

Вот они, более или менее ощутимые доказательства. Выходит, я действительно и есть я!

Мятежный жрец

Этот Я- «Тот» в давние времена был посвященным. Ему предстояло принять участие в тайном ритуале подтверждения сана, который проходил в глубоком подвале какого-то каменного храма или церкви. Он (точнее, я) с нетерпением ждал предстоящего события, не зная, что оно собой представляет. Именно в этом заключалась проверка готовности и преданности культу в те времена.

Ритуал начался. Напевая монотонную песнь, жрецы собрались вокруг плоского каменного алтаря. К нему была привязана обнаженная перепуганная девушка. Несмотря на свое потрясение, Я- «Тот» не смог сдержать полового возбуждения.

Верховный жрец знаком предложил Мне- «Тому» подойти ближе и овладеть девушкой. Я покорно приблизился, встал рядом с ней, взглянул в ее испуганные глаза — и уже не мог оторваться от того, что увидел в их глубине. Через несколько минут я обернулся, посмотрел на верховного жреца и покачал головой. Тут же все было окутано яркой вспышкой белого света, и жизнь Меня- «Того» прервалась.

Что касается моей текущей жизни, то эта сцена прекрасно соответствует моему отвращению к любому мужчине, который пытается насильственно склонить женщину к половому акту. Опираясь на предшествующие намеки, я всегда предполагал, что та личность была лишена жизни за отказ подчиниться приказу. Но у Я- «Там» была иная точка зрения. «Искушение» было испытанием. Если бы Я- «Тот» согласился изнасиловать девушку, его тут же остановили бы и вышвырнули из рядов жрецов. Отказавшись сделать это, он прошел проверку, и был повышен в сане, — яркая вспышка света была символом перехода к новой жизни.

Кем была та девушка? Моей женой, Нэнси. Еще до того, как я проник в хранилище Я- «Там», она вспомнила эпизод из далекого прошлого: она была жрицей, а я жрецом какого-то культа, и однажды мы очень долго смотрели друг другу в глаза.

Пилот

Время, место и тип разумной жизни неизвестны, Я- «Тот» был членом очень дружного семейства или племени, состоящего из нескольких сот особей. Нашим домом, или средой обитания, был склон скалы. Там, у самого входа в огромное отверстие, напоминающее пещеру, была взлетная площадка и небольшой летательный аппарат на одну особь — единственное здешнее транспортное средство. У летательного аппарата были короткие крылья. Источник его энергии невозможно описать в привычных нам понятиях. Пилот лежал в нем ничком, голова чуть приподнята, лоб упирается в подвижный штурвал. Управление аппаратом проводилось с помощью заученных мыслительных процессов.

Я- «Тот» был целиком и полностью предан сообществу и провел большую часть своей (моей) жизни, отправляясь в таком летательном аппарате на разведку (чаще всего я наблюдал за какой-то пересеченной местностью). Я запомнил царящее дома, в скале, глубокое ощущение дружелюбия и любви. В памяти остались также минуты возбуждения, когда во время очередной миссии в нижнюю часть моего аппарата попадали камни и копья, брошенные снизу «туземцами». Эти удары гулко отдавались во всем моем теле, но аппарат был практически неуничтожим.

В нынешней жизни, будучи еще подростком, я однажды попытался построить летательный аппарат с таким положением пилота. В период Второй мировой войны я безуспешно старался продать собственную модель истребителя одной авиационной компании, так как считал, что положение ничком поможет решить проблему перегрузок и отчасти улучшит параметры воздушного судна. Это случилось задолго до того, как во мне проснулся хотя бы отдаленный интерес к тому, чем я занимаюсь сейчас. Я даже не задумывался, почему мне в голову пришла такая странная идея.

Вибрационист

Я полагал, что эта грань моей личности зародилась в моем родном энергетическом мире, который я произвольно назвал КТ‑95. Мое последнее посещение этого места, Родины, не подтвердило это допущение, но и не опровергло его. Этот мир полностью определяется тем, что мы могли бы назвать музыкой, хотя там она не проявляется как форма творчества.

Хранящиеся в Я- «Там» сведения поведали мне о той личности, ведь раньше у меня возникали о ней лишь смутные намеки. И время, и место оставались неопределенными, а вид разумной жизни, без сомнений, отличался от человеческой. Я- «То» составило большую, но, похоже, довольно слабую часть меня нынешнего, которая постоянно старалась воспроизвести то, что считалось нормой в прежней жизни. Обычно я пытался выразить это в музыке, так как у нашей культуры и цивилизации нет ни знаний, ни средств, позволяющих сделать это в какой-то иной форме.

В том мире виртуозное практическое применение любых типов вибраций было для нас естественным, как дыхание. Можно сказать, это было неотъемлемой частью ДНК здешних жителей. Они облаяли способностью управлять материей и удовлетворять любые свои потребности с помощью мысленной энергии вибраций. «Музыка», которую они создавали, представляла собой следствие практического использования энергии, которая, впрочем, отличалась по своей природе от электромагнитной. Эта «музыка» могла не только вызывать разнообразные эмоции и настроения, но и наполнять разум множеством чувственных ощущений. Эти переживания чем-то, напоминали восприятие органами чувств, хотя намного превышали их по богатству.

Большая часть Меня- «Того» остается за пределами возможностей моего понимания. Сейчас я просто осознаю тот факт, что был такой личностью, и позволяю ее отголоскам во мне выражать все, что можно выразить в этом мире. Мне интересно только одно: каким образом мое Я- «Там» оказалось связанным с такой необычной формой жизни. Об этом Хранилище ничего не говорило, — во всяком случае, найти ответ мне не удалось.

Мореплаватель

Эти живые воспоминания связаны с эпохой парусных судов, когда я был первым помощником на одном из таких кораблей. В жизни Меня- «Того» выделяются весьма необычные события. Одним из них было прохождение по очень узкому проливу (возможно, Магелланову), Мы шли там бейдевиндом во время сильнейшего шторма. На несколько часов мы словно застыли относительно берега, сражаясь с течениями и ветром. Я сам стоял за штурвалом, так как мы проходили в каких-то пятнадцати метрах от скалистого берега.

Мы боролись за каждый метр и наконец-то вышли из пролива, потеряв в этой битве троих членов команды. Хотя за корму было сброшено несколько веревок, матросам не удалось уцепиться за них и спастись, а пытаться спустить шлюпки и помочь им было бы чистым самоубийством. Среди погибших был мой лучший друг.

В текущей жизни я родился и вырос на Среднем Западе, но побережье и океан всегда манили меня, как магнит. Перебравшись в Нью-Йорк и заработав немного денег, я, прежде всего, купил парусную лодочку. Никто не обучал меня морскому делу, но уже через час я стал заправским моряком. На мою долю выдались богатые приключения, в том числе и тот случай, когда я всю ночь боролся со штормом в двадцати километрах от берега, работая только одной рукой. Я никогда не боялся моря, и теперь у меня есть собственный шестнадцатиметровый двухпарусный кеч. Паруса до сих пор манят меня, и сейчас я часто тоскую по океану.

Новичок

Это был небольшой дрожащий лучик в Хранилище. Когда я коснулся его, передо мной возник образ юноши-воина из давних времен — того самого парня, смерть которого я видел. Я не удивился, но задумался о том, не слился ли он со мной, когда я уводил его от Земли. Меня окутала волна исходящего от него обожания, и я успокоил парня улыбкой и рукопожатием.

Изначальное Я

Я познакомился с ним во время первого посещения КТ‑95. Нет сомнений, что это существо не было физическим в привычном смысле. Насколько я понимаю, Я- «Тот» испытал интерес к человеческому существованию, когда был «туристом», путешествующим по иным реальностям, включая вселенную пространства и времени. После первого глотка из вод Мира Земной Жизни Я- «Тот» пристрастился к человеческим переживаниям. Повторяющаяся жизнь в КТ‑95 была откровенно скучной. Ни я сам, ни Я- «Тот» не знаем, как возникло Изначальное Я. Впрочем, мы оба об этом не очень-то задумывались.

Но теперь я прозрел, мысли этой части моего Я- «Там» стали громом среди ясного неба. И это тот, кого никогда особенно не интересовали «прошлые жизни»? Мысль об этом тут же вызвала искренний смех. Откуда я мог узнать о них? От кого? Все они были вокруг меня, во мне самом. Это была не отчетливая, различимая картина, а просто излучение, наполняющее меня изнутри и окружающее снаружи. И тогда я услышал голос

Все верно, мой юный друг. Теперь ты понимаешь. Возьми с собой этот ПОСЫЛ и возвращайся, когда разберешься с ним.

Этот голос и смех настолько меня потрясли, что я мгновенно сместился по фазе в Мир Земной Жизни, в пространство-время и свое материальное тело. С моим Иным Мировоззрением творились настоящие чудеса!