Следующее утро Марк и Эвелин провели в большой оранжерее, где расставили мольберты. В помещении оказалось немного цветов — больше комнатные растения в горшках. Среди них — нарциссы и гиацинты, папоротники, апельсиновое деревце % кадке и дикий виноград. Девушка представила, как летом виноград оплетает стены и даже стеклянную крышу.

Художники расположились в центре оранжереи. Оба писали натюрморт-апельсины и лимоны в гладкой синей чаше, покрытой глазурью. Фоном служила большая раскрытая книга.

Марк подошел посмотреть, как идут дела у Эвелин. Он полуобнял ученицу и быстрыми, четкими движениями исправил ошибки.

— Может, так лучше?

— Понимаю, спасибо, — низким голосом поблагодарила художница. Она ощущала тепло его сильного тела, к которому хотелось прижаться и погрузиться в мягкие, надежные объятия. Когда Марк отодвинулся, стало холодно. Девушка заставила себя сосредоточиться на рисунке. Второй раз получилось гораздо лучше.

Краешком глаза она поглядывала на соседний мольберт: уже виднелись фрукты — пылающие апельсины и прохладный лимон. Рисунок получался смелым, страстным, насыщенным.

Все-таки Тэлворт — удивительный человек. Каждый раз открывается с неожиданной стороны. Что он наговорил вчера! Девушка до сих пор находилась под впечатлением рассказа о тяжелом детстве.

Как будто услышав ее мысли, Марк снова подошел к Эвелин. Его лицо потемнело от напряжения и осунулось. Эвелин молча выдержала взгляд.

Вдруг предметы начали терять очертания, и девушке показалось, что оранжерея окутана синеватым, как глаза Марка, туманом. Оказывается, ее избранник еще и волшебник! В доме раздался какой-то грохот, и наваждение исчезло.

Марк еще раз взглянул на ее картину.

— Смелее! Больше красок! Это же не акварель!

Эвелин засмеялась и щедрым мазком положила на полотно желтую краску. Тэлворт одобрительно кивнул.

— Так лучше! Вспомните, откуда эти фрукты — жаркие страны, тропики. Там кипит жизнь, царят яркие краски. Вам нужно передать это в картине.

— Вы родились там? В жаркой стране? — выпалила девушка, но тут же пожалела об этом: — О, простите… Я не имела права спрашивать… Только не сердитесь!

Марк схватил девушку за плечи и развернул лицом к себе так резко, что опрокинул мольберт. Ее состояние отражалось в испуганных глазах.

— Прекратите!

Он всматривался в белое лицо, широко раскрытые потемневшие глаза и дрожащие губы.

— Бога ради, — пробормотал он. — Что случилось? Я снова напугал вас?

Каждый разговор, когда напряжение достигало наивысшей точки, заканчивался именно так.

— Вы мне показались таким сердитым. — Эвелин пыталась оправдать то ли его, то ли себя. — Конечно, это моя вина, не следовало расспрашивать вас о детстве. Понимаю, что говорить об этом неприятно.

Тэлворт нахмурился. Темные брови оттеняли синий цвет глаз, лицо напряжено, губы плотно сжаты. Эвелин взволнованно следила за Марком. О чем он думает? Может, что-то вспоминает? Но он говорил, что детство стало для него ночным кошмаром!

— Я никогда не говорил о детстве, — нарушил молчание Тэлворт. — Может, если кому-то расскажу, оно перестанет преследовать меня во сне?

— Думаю, стоит попробовать, — неуверенно заметила девушка.

— Может, стоит, — мрачно согласился Тэлворт, подняв опрокинутый мольберт. — Давайте продолжим.

Эвелин собрала рассыпавшиеся тюбики с краской, вытерла скипидаром пятно охры на полу — след падения мольберта.

Минут двадцать ушло на попытку передать насыщенный синий цвет глазури вазы. Художница никак не могла найти нужного цветосочетания для более тонной передачи игры бликов на изгибе сосуда. Эвелин настолько погрузилась в творчество, что вздрогнула от неожиданности, услышав слова Тэлворта:

— Вы правы, я действительно родился в жаркой стране. Моя родина — Колумбия.

Эвелин вскинула голову и замерла, пораженная неожиданным признанием. Почему Тэлворт решил выбрать ее в качестве исповедника?

Марк широкой кистью набрасывал контур книги. Он делал это старательно, иногда поднимая глаза на натюрморт. Одновременно изливал душу и, благодаря работе, рассказ звучал отстраненно, как будто речь шла о другом человеке.

— Мой отец — англичанин, его звали Джозеф Тэлворт. Он приехал в Колумбию за два года до моего рождения. Фирме, в которой он работал, принадлежало несколько нефтяных скважин! В Боготе он встретил мою мать. Она была метиской, поэтому я такой смуглый, работала в отеле, где остановился отец. Мать забеременела, ему пришлось жениться, а вскоре я появился на свет. Отец пристрастился к спиртному и спустя несколько месяцев потерял работу. Он начал сильно пить. Если удавалось куда-то устроиться, он задерживался на новом месте от силы месяц, иногда даже несколько дней. Рано или поздно начинался запой, и его увольняли. Мы жили в нищете. Матери приходилось очень туго, к тому же после обильных возлияний отец становился буйным…

Эвелин молчала, но Тэлворт, видимо, почувствовал ее настроение. Он повернулся и посмотрел ей в лицо.

Зеленые глаза потемнели, в них было страдание. Девушка явственно представила маленького мальчика — какое у него, оказывается, ужасное детство! Неудивительно, что Марк не хотел вспоминать о нем.

— Он бил вашу маму?

— Он бил всех нас. — Голос Тэлворта стал низким от боли и ярости. Марк стиснул зубы. Лицо стало злым.

Охваченная порывом сострадания, девушка рванулась к Марку и положила руку на плечо.

— Мне так жаль.

Мужчина благодарно посмотрел на Эвелин. Она почувствовала, что между ними пробежала искра, и сейчас их охватит всепожирающее пламя.

Девушка поспешно убрала руку.

— Не знаю, почему я все это рассказываю… Не нужно это делать. Я никогда ни с кем об этом не говорил…

Эвелин покраснела:

— Если вас это расстраивает, не продолжайте, но… если хотите выговориться, я вас выслушаю.

Марк все еще смотрел на нее. Девушка вчера готова была растерзать его за то, что он сделал с фирмой деда, но сейчас на ее лице нет и следа враждебности. Может, притворяется, что ей интересен этот разговор, хочет выведать его подноготную и отомстить? Но Эвелин так чиста и невинна, эти широко раскрытые глаза… и милая улыбка…

Можно ли ей верить, угрюмо размышлял Тэлворт. Прошлое научило его верить только себе и никому больше. Особенно женщинам. Он знал многих, и почти все оказались лживыми и хитрыми. Например, Валери Карсон… Вот уж кому палец в рот не клади.

Лицо Марка посуровело.

Не следовало ничего говорить Эвелин, если она задумала погубить меня, то знает уже достаточно.

Способен ли этот ангел на подлость?

Девушка выжидательно смотрела на Марка. Весь ее вид выражал сочувствие.

— Простите, что мой вопрос всколыхнул неприятные воспоминания… — Она придвинулась ближе. В зеленых глазах стояли слезы.

Внезапно Марка охватило такое сильное желание, что он едва смог совладать с собой.

Дрожащей рукой он коснулся волос девушки. Она не отстранилась.

Рыжие волосы источали аромат весны. Муж. чина гак сильно желал Эвелин, что едва мог терпеть. Хотелось без остатка раствориться в ней. Тело его пылало, но он благословил ту минуту, когда решил надеть длинный толстый свитер. Она гак молода! Но уже вполне взрослый, самостоятельный человек…

Он с трудом взял себя в руки.

— Эвелин, это совершенно не романтическая история, если вы ждете от меня именно такого рассказа. Я не принц из сказки. Моя жизнь с самого начала — непрекращающаяся борьба. Приходилось быть очень жестоким, иначе не выжить. Люди похожи на жемчуг-начало лежит в крохотной песчинке, и каждую секунду судьба добавляет еще один слой, а мы даже не подозреваем, что происходит с нами. Я ненавидел отца и продолжаю ненавидеть до сих пор. Но теперь понимаю его гораздо лучше. Он оказался разочарованным и слабохарактерным человеком и вымещал свою злобу на нас. Сломал свою жизнь и получал удовольствие, портя жизнь другим. Чем хуже шли дела, тем больше он пил, а чем больше пил, становился все невыносимее.

Эвелин шумно вздохнула, и Тэлворт грустно усмехнулся.

— Я предупреждал, что это безобразная история. Однажды этот негодяй так избил мать, что она потеряла ребенка, которым была беременна. Нам сказали, что она поскользнулась и упала, но мы-то знали, в чем дело. Именно тогда я возненавидел отца. Мать чуть не умерла, ведь рожала почти каждый год, и это подорвало здоровье. В моей памяти она осталась хрупкой, маленькой и очень милой. В хорошем настроении она пела, но это случалось очень редко Даже в усталости или болезни была полна любви, никогда не жаловалась. Молила Деву Марию о помощи, но Пречистая не защитила ни ее ни нас.

Марк старался говорить спокойно, но в голосе звучали горечь и боль

— Может, молитвы помогали ей переносить все беды? — гихо сказала Эвелин.

— Возможно — Тэлворт слегка удивился, словно такая мысль не приходила ему в голову.

— Вы ее очень любили, правда? — Эвелин растрогали теплые слова Марка о матери. Жаль, что этой женщине гак не повезло в жизни.

Марк продолжал свою историю

— Да, я чуть не сошел с ума, потому что не мог помешать подонку избивать мать. Когда попытался это сделать, он сильно меня поколотил, и мать переживала еще сильнее. Она умоляла, чтобы я больше не вмешивался Боялась, что отец меня убьет. Я мечтал, что уничтожу его, когда вырасту, но… Когда мне исполнилось десять лет, пьяный отец свалился в шахту и сломал шею. К тому времени мы проехали всю Колумбию, где мы только не жили! Я не получил почти никакого образования: только осваивался в очередной школе, как мы снова переезжали. При жизни отца семье кое-как удавалось удерживаться на плаву. Когда его не стало, у матери не оказалось ни песо, чтобы накормить детей, а нас было семеро. Хозяин клоповника, где мы жили, выгнал нас на улицу.

— Неужели никто не мог вам помочь? А семья вашей матери?

— Мы давно потеряли их из виду. Родители матери не хотели, чтобы она выходила замуж за англичанина. А когда узнали, что их зять протестант, отказались от дочери. Дед и бабка были ревностными католиками. Мать не могла обратиться к ним за помощью.

— А семья вашего отца?

— Мы ничего о них не знали, отец никогда не рассказывал о своей жизни в Англии. Когда он умер, мне пришлось заботиться о семье-я был старшим. Работал на плантациях, сортировал мусор на свалках…

От ужаса Эвелин задохнулась, и рассказчик мрачно посмотрел на нее.

— Да. Это грязная работа. Я часами по пояс стоял в отбросах. От вони меня начинало мутить, мухи облепляли мое тело, и невозможно было отогнать их.

Девушка побледнела.

— Боже!.. Дети, маленькие дети… Но разве никто не знал, что там происходит? Никто не пытался все это прекратить?

Тэлворт хмыкнул.

— Конечно, об этом знали все. Но это приносит деньги. В Латинской Америке у бедняков есть выбор: умирать с голоду или выполнять отвратительную работу, чтобы заработать гроши на пропитание.

— Но полиция?…

— Полиция? — Марк улыбнулся наивности s молодой англичанки. — Она или делает вид, что никого и ничего не видит, или требует свою долю… Разумнее не вмешиваться…

— Господи, как вы смогли это выдержать? Марк пожал плечами.

— Ко всему можно привыкнуть-к запаху, к крысам…

— Крысы? — девушка вздрогнула.

— Вся свалка кишит крысами и мухами. Мухи откладывают яички в гниющую пищу, и кажется, что вся свалка шевелится от личинок этих тварей.

Эвелин почувствовала тошно г у Она прижала ладонь к губам. Лицо побелело, на лбу выступили бисеринки пота.

Марк чертыхнулся и успел подхватить готовую потерять сознание девушку.

— Не следовало говорить вам об этом, — с досадой сказал он. — Все, хватит. Больше не скажу ни слова. Не хотите прилечь?

— Нет, сейчас все будет в порядке, — шепнула Эвелин, опираясь на сильную мужскую руку. Шея Марка была мощной, но стройной, если чуть-чуть подвинуться, можно коснуться ее губами. Какое-то незнакомое, тянущее ощущение в низу живота отозвалось истомой во всем теле.

Марк, словно почувствовав настроение девушки, нежно поглаживал ее спину, шептал, зарывшись лицом в мягкие душистые волосы:

— Простите, не надо было взваливать такую тяжесть на ваши плечи!

— Я хотела узнать вас и рада, что вы мне доверились…

Девушка прикрыла глаза, всем телом прижалась к Марку и губами робко коснулась его шеи.

Мужчина судорожно вздохнул, и его рука стала менее напряженной, а нежные ласки пальцев — более чувственными. Каждое прикосновение иголочкой желания вонзалось в сердце Эвелин.

— Какой кошмар вы пережили, — бормотала она, нежными, но невинными поцелуями покрывая шею Марка.

От волнения голос Тэлворта стал низким и хриплым:

— Он до сих пор со мной. Но все равно, не следовало посвящать вас в это. Не желаю, чтобы вы переживали. Зачем я начал этот разговор… Это случилось против моей воли.

— Вам нужно выговориться. Так бывает со всеми. Нельзя все держать в себе, — нежно заме, тила Эвелин. — Тронута, что вы выбрали меня.

Вспомнив о приличиях, девушка неохотно подняла голову. Хотелось оставаться в его объятиях весь день. Нет, всю жизнь.

Марк ласково смотрел на прелестное дитя. Только человеку с доброй душой ребенка свойственно такое сострадание к ближнему.

— Вы еще очень молоды, и в силу вашего происхождения мало сталкивались с жестокой действительностью. Конечно, вам трудно пред. ставить, что в мире существует подобная грязь.

— Я ухаживала за своей матерью до самой ее смерти, — тихо заметила Эвелин. — Она умирала долго и мучительно, и кроме меня рядом никого не было.

— Боже, как я забыл об этом! Но ваше сердце не очерствело.

Эвелин покачала головой.

— Может, и так. Но боль осталась, все месяцы страха и волнений. Я не могла плакать, боялась, что мама увидит это и огорчится.

— А ваш отец? Где был он в это время?

— На студии или с той женщиной, на которой женился сразу после смерти мамы.

Девушка говорила ровным, спокойным голосом.

Марк впервые подумал, что несчастливое детство может быть и у детей состоятельных родителей.

Эвелин улыбнулась:

— Видите, у нас есть кое-что общее. Нам не очень нравятся наши отцы!

Марку захотелось стать для этой девушки, всем, своей любовью возместить то, что недодали другие.

Он ограничился тем, что погладил ее мягкие волосы. Пальцы задержались на нежной девичьей шейке. Эвелин почувствовала, как сердце прыгнуло в груди, словно лягушонок.

Сзади послышался какой-то шорох, и Марк быстро опустил руку и слегка отстранился. Девушка, покраснев, обернулась на звук.

В дверях стоял Барри. Позади него кто-то маячил, но Эвелин от волнения не сразу поняла, кто это.

— Мисс Карсон, мистер Камбер и мистер Мейвор, сэр, — невозмутимо, как и положено хорошему дворецкому, доложил Барри. Он получал неплохие деньги за то, что иногда становился слеп и глух. А немногословным он был от природы.

Тэлворт грозно нахмурился, синие глаза метали молнии.

— Вот так сюрприз! — В голосе хозяина тепла оказалось не больше, чем в Антарктиде.

Девушка порадовалась, что реплика адресована не ей.

Эвелин случайно поймала взгляд Валери. Если бы взгляд мог убить, мисс Карсон с удовольствием бы этим воспользовалась. Валери смотрела на родственницу с ненавистью, как на врага.

Она ревнует! Эвелин поразило это открытие. Ревнует Марка ко мне!

— Мы едем навестить друзей, — объяснял Магнус Камбер беззаботным голосом, но в нем явственно звучала фальшь. — Со мной отчет. Собирался послать его почтой, но сведения весьма конфиденциальны, и я передумал.

Трудяга достал папку, извлек несколько бумажек, соединенных скрепкой, и протянул шефу. Широкой улыбке рубахи-парня не доставало тепла. Казалось, Камбер не улыбался, а скалил зубы.

— Когда я сообразил, что мы будем проезжать мимо вашей виллы, решил, что стоит завезти бумаги лично.

Тэлворт, сверля ирландца взглядом, взял отчет и швырнул на стол с натюрмортом, не позаботившись проверить точность броска.

— Следовало отдать бумаги моему референту, — процедил хозяин, которого не обмануло рвение служащего.

Дерек не сводил глаз с Эвелин. Заметив это, она потупилась. Юноша кипел от ярости, потому что видел свою девушку в объятиях другого. От ревности у него перекосило лицо. Эвелин не хотела вселять напрасную надежду, но и не желала никому причинять боль.

Валери по-хозяйски вошла в оранжерею, приблизилась к мольбертам и начала рассматривать картины. Женщина улыбалась, но в улыбке чувствовалась насмешка.

— Марк! Не знала, что вы рисуете! Вы полны сюрпризов!

Тэлворт почувствовал издевку.

— И вы тоже… — протянул он. — Я не подозревал, что вы и Магнус… друзья?!

Валери и бровью не повела, непринужденно рассмеявшись.

— Я также не знала, что вы и моя маленькая кузина так близко знакомы.

— Вы весьма многого обо мне не энаете, — отрезал Марк.

Валери странно усмехнулась.

— Жду не дождусь, чтобы восполнить пробелы!

— Будьте осторожны, — посоветовал Тэлворт. — Вспомните, что случилось с кошкой.

Валери подняла бровь:

— С кошкой?

— Ее сгубило любопытство.

— О, не беспокойтесь. Я буду осторожна! — Женщина мило улыбнулась.

Магнус протянул руку Эвелин. Он ухмылялся оттого походил на акулу.

— Нас никто не представил… Я — Магнус Камбep, доверенное лицо мистера Тэлворта, выполняю особые поручения.

Эвелин назвалась. Рука оказалась потной, и девушка постаралась как можно быстрее закончить процедуру знакомства.

Валери, ухмыляясь, изучала работу Эвелин.

— Мистер Тэлворт дает тебе уроки? — Она искоса взглянула на Марка. — Марк, вы взялись за ее обучение?

Во всем, что говорила эта змея в облике женщины, существовал подтекст. Даже неискушенная в интригах Эвелин поняла намеки и зарделась.

Марк сжал кулаки так, что костяшки побелели. Но чтобы не давать этой ехидне повода для дальнейших сплетен, заставил себя сдержаться.

Казалось, Валери совершенно не волнует реакция окружающих на ее слова. Закончив сольный номер, она стала прогуливаться по оранжерее, время от времени наклоняясь к цветам, чтобы вдохнуть их аромат.

— Мне бы хотелось переговорить с вами по поводу отчета, — сказал Магнус и потянул шефа в дальний конец оранжереи, на ходу негромко что-то объясняя.

— Он тебя целовал? Что происходит? — начал возмущаться Дерек, когда они с Эвелин остались вдвоем.

— Пожалуйста, не устраивай сцен, — прошипела Эвелин и, повернувшись к Дереку спиной, возобновила работу над натюрмортом.

Ревнивец схватил ее за руку:

— Ты — моя девушка, мы давно встречаемо и я имею право знать, что тут происходит.

Эвелин, краснея от злости, попыталась вырваться.

— Неправда, я не твоя!

Дерек перешел к мольбам, глядя в лицо девушки преданными собачьими глазами.

— Эви, не бросай меня! Я тебя люблю, не могу без тебя…

— Извини, Дерек, не хочется тебя обижать, но

— О, Эви, — всхлипнул молодой человек и по пытался ее поцеловать. Девушка вскочила, и мольберт с грохотом упал.

В это время появился Тэлворт. Грозным взгля дом он обвел поле боя.

— Мейвор! Вы не забыли, где находитесь? — прошипел Марк, побагровев от злости.

Дерека задел тон счастливого соперника, и он ощетинился:

— Между прочим, Эвелин — моя девушка. И я буду ее целовать, когда мне этого захочется

Марк посмотрел на Эвелин и спросил голосом прокурора:

— Хотите, чтобы он поцеловал вас? Валери, тут как тут, вмешалась прежде, чем Эвелин успела открыть рот.

— Дорогой, девушки в возрасте Эвелин сами и знают, чего хотят! Они постоянно меняют желания, но прилагают все усилия, чтобы достичь цели!

Тэлворт повернулся к Валери и демонстративно посмотрел на часы.

— Вы, кажется, говорили, что едете на ланч к кому-то? Уже половина первого. По-моему, вам пора.

— О, там все не так официально. Это в «Трех дубах», у Элмеров. Мы были там с вами когда- то, помните? — Валери решила выжать из ситуации максимум выгоды. — Они никогда не поднимаются раньше полудня, а потом закусывают у бассейна. Там организуется что-то вроде шведского стола. Сначала все плавают, а потом восстанавливают утраченные калории.

— В это время года? — Марк был несколько смущен напоминанием о совместной поездке к Элмерам и попытался перевести разговор на бассейн и отвлечь внимание от своего давнего романа с Валери.

— У Элмеров закрытый бассейн. В наш приезд его только начали строить. Дорогой, там, как на юге Франции, в августе прошлого года, помнишь? Тебе бы понравилось! — Валери резвилась вовсю, посылая одну отравленную стрелу за другой. — Так что у нас достаточно времени, чтобы выпить с вами.

Тэлворт просто застыл от такой наглости. Эвелин решила, что он выгонит незваных гостей, но хозяин рявкнул:

— Прошу в гостиную! Тэлворт быстро оглядел Эвелин.

— У вас краска на лице и руках. Почему бы вам не подняться наверх и не привести себя в порядок?

Эвелин воспользовалась шансом удрать и мило всем улыбнулась.

— Рада знакомству, мистер Камбер. Всего хорошего, Валери.

— До скорой встречи, дорогая, — ласково пропела Валери, помахав рукой с темно-красным маникюром. — Мы обязательно должны увидеться и поболтать по душам. У нас много новостей, не так ли?

Эвелин выдавила из себя улыбку и быстро взглянула на Мейвора.

— Счастливо, Дерек.

Он пошел следом. Эвелин остановилась, умоляюще глядя на навязчивого поклонника.

— Дерек, пожалуйста, ничего больше не говори. Мы уже все решили.

Тэлворт смотрел на пару тяжелым взглядок, прищурив глаза. Валери наблюдала за Марком. Интересно, что у него на уме? Ревность? Если бы она сейчас так не сердилась, она бы захохотала при мысли, что Марк, менявший женщин, как перчатки, может кого-то ревновать. Но потом ей пришло в голову, что он тоже человек, и ему де чужды обычные людские чувства. Так-так-так! Надо же! У него, оказывается, в жилах не вода! Хотелось бы посмотреть, как он станет истекать кровью! И это можно устроить!

Валери мечтала выйти за Тэлворта замуж, жить в роскошном особняке на Эллсмер-сквер. Чтобы у нее было все, чего только душа пожелает- драгоценности, меха, красивые вещи, о которых она мечтала всю жизнь. Она даже начала намекать кое-кому, что может стать вскоре миссис Тэлворт. Ей очень нравилась реакция коллег, когда до них доходило, что когда-нибудь она станет женой босса

Когда Марк бросил ее, пришлось лететь с головокружительной высоты. Любовник, порвав с Валери, унизил ее перед всеми, но пришлось сохранять хорошую мину. Она улыбалась, улыбалась и улыбалась, скрывая настоящие чувства Но с тех пор Валери возненавидела Тэлворта и мечтала отплатить.

Марк не подозревал, что Валери наблюдает за ним. И уж, конечно, ничего не знал о ее далеко идущих планах. Он не слышал, о чем говорили Дерек и Эвелин, но видел, как Мейвор коснулся ее руки, и девушка позволила задержать эти тонкие милые пальчики и даже поднести их к г›бам Тэлворт почувствовал спазм в желудке.

— Они прекрасно смотрятся вместе, не правда ли? — улыбаясь, ворковала Валери. — Молодая любовь. Глядя на них, тебе, наверно, хочется скинуть десяток-другой?

У Марка стал такой взгляд, что даже Валери испугалась. Она будто наткнулась на дикого зверя и отошла подальше, чтобы не дразнить его.

Дерек прошептал:

— Прости, что расстроил тебя. Пожалуйста, перестань меня наказывать. Я люблю тебя, Эви. Правда. Не могу допустить мысли о том, что ты и он…

— Не глупи. Между нами ничего нет… Ты просто сошел с ума! Я и Тэлворт! — Эвелин хотела рассмеяться, но внезапно ей в голову пришло такое, что в рассеянности девушка не остановила Дерека, когда тот завладел ее рукой. Если Дерек так говорит, значит, он заметил в отношении Марка к Эвелин нечто, заставившее ревновать? Или Мейвор просто играет на ее чувствах?

— Почему ты вдруг вообразил, что он… Что я ему нравлюсь? — стала допытываться девушка.

— У меня есть глаза, — капризно ответил Дерек. Он снова стал походить на маленького обиженного мальчика. — Эви, он слишком стар для тебя! Почему ты находишься здесь? И что вообще тут происходит?

— Ничего, мы с дедушкой здесь по делу, — сказала девушка, и Дерек немного повеселел.

— Это связано с передачей фирмы Линсдею? Я уже слышал об этом. Твой дед заключит сделку с Тэлвортом? Тогда все хорошо.

Юноша поднес ее пальцы к губам и быстро поцеловал. Эвелин не успела отдернуть руку.

— Ну, ладно, тогда все нормально. Прости, что я так глупо себя вел. Мы сможем увидеться на следующей неделе? Поужинаем вместе? Или сходим в театр?

— Позвони не знаю, когда буду свободна… — неопределенно ответила Эвелин и была такова.

В своих апартаментах девушка быстро приняла душ и переоделась в свободное шелковое платье приятного синего цвета, привела в порядок волосы, освежила макияж.

Приходится признать, моя родственница ослепительная и весьма сексуальна! Судя по всему, до сих пор влюблена в Марка. Поэтому и смотрела на меня с такой ненавистью! Она ревнует! Что она там плела про Францию? Это, конечно, для меня, ведь Марк и так знает, где провел отпуск. Представив Марка и Валери на Лазурном берегу, счастливых, радостных, девушка расстроилась, все ее чувства поблекли, посерели, будто их присыпало пеплом.

Внизу заурчал мотор, хлопнули дверцы машины. Значит, эта компания уехала? Пора спускаться вниз, к мужчинам, но не хотелось расставаться с тишиной и покоем зеленой комнаты.

Эвелин нашла дедушку сидящим со стаканом виски у камина. Тимоти ласково улыбнулся внучке:

— Дорогая, рад тебя видеть! Хочешь что-нибудь выпить? Шерри? Или, может, бокал вина?

— Спасибо, дедушка, не хочу ничего. — Эвелин устроилась в кресле напротив.

Тимоти, соскучившись по внучке за утро, обрадовался возможности поделиться с близким человеком переполнявшими его чувствами.

— Я удивился, когда увидел нашу Валери и Дерека с этим скользким типом, Камбером. Он (мне никогда не нравился. Не знаю, чем он занимается у Тэлворта? Называет себя «специалистом по сбору информации», но что это означает? Не доверяю людям, у которых бегающие глаза. Как, по-твоему, Валери встречается с ним? Конечно, она никогда не упустит свой шанс, а Камбер, как, кажется, играет при Марке роль «серого кардинала». Такие могут ни с того ни с сего стать важными персонами.

Эвелин протянула руки к огню, пристально всматриваясь в сине-красные языки пламени, будто пыталась в них что-то прочесть.

— Валери… встречалась с Тэлвортом, правда? Девушка представила эту пару в постели. Конечно, они спали вместе, с горечью подумала Эвелин.

— О, мисс Карсон, конечно, сделала очень высокую ставку на Марка и, насколько мне известно, не отказалась от своих матримониальных планов до сих пор. Но Валери-реалистка. Если она рассчитает, что не удастся заполучить этот денежный мешок, быстренько переметнется к кому-нибудь другому.

Разговор прекратился, как только хозяин вошел в комнату. Марк оставался весьма дружелюбен и учтив, но в глазах появился стальной блеск, когда Эвелин встречалась с ним взглядом.

У Марка кардинально поменялось настроение после визита Валери. Как он на самом деле относился к ней? Может, до сих пор увлечен? Но почему тогда перестал с ней встречаться?

Жаль, что Эвелин так плохо знает Марка. Он полон тайн, непредсказуем. Его лицо было как бы непроницаемой преградой между внешним миром и загадками его души.

После ланча Тимоти отправился наверх, чтобы часок-другой отдохнуть, а Марк и Эвелин вернулись к камину.

Уютно устроившись у огня, девушка робко попросила:

— Может, закончите свой рассказ? Что случилось после смерти вашего отца?

Марк отрешенно смотрел в камин.

— Мне не хочется вам наскучить.

— Совсем нет, — тихо ответила Эвелин. Тэлворт помолчал, потом, вздохнув, продод. жил исповедь.

— После смерти отца я как старший должен был содержать семью. Деньги требовались на оплату самого дешевого жилья и скудной пищи. Одевались мы на свалке.

Марк посмотрел на свой костюм от Кардена и горько усмехнулся.

— Мы никогда не имели новой одежды — только с помойки. Просто удивительно, чего только не выбрасывают люди в больших городах! Иногда я находил вещи, которые вполне прилично выглядели после стирки. Но приходилось сражаться за каждую тряпку. На свалке существовала строгая система распределения, и мы платили за эти лохмотья перекупщикам мусора. Я был покрепче и мог кулаками убедить других ребят не пытаться что-то у меня отнять. Потом мне доверили сортировку того, что находили другие. Это несложно — бутылки в одну кучу, одежду-в другую. Там макулатура, тут- сломанная мебель. Почти все могло иметь вторую жизнь. Парень, который нас нанимал, потом перепродавал все рассортированное кому-то еще.

Я старался — чем быстрее работаешь, тем больше платят, — и вскоре стал самым лучшим сортировщиком. Проработав пару лет, я четко усвоил механизм системы и понял, что мог бы зарабатывать больше.

— Сколько вам было?

— Двенадцать.

Девушка с восхищением посмотрела на экс-сортировщика. Как может ребенок быть таким целеустремленным и сообразительным?!

Марк не заметил ее взгляда, весь уйдя в себя, он будто смотрел назад, в длинный темный тоннель.

— Я разузнал, кто скупал вещи, и начал работать на себя. Стал покупать у мальчишек со свалки немного дороже и продавал по более низкой цене, чем мой бывший босс.

— Как он к этому отнесся?

. — Попытался меня убить. — Тэлворт сказал об этом так равнодушно, словно подобные вещи случались каждый день. — Убить?!

— Конкурент и его брат начали меня искать, но я узнал про это. Недалеко от нас жил знакомый полицейский, я обратился к нему за помощью. К его приходу меня уже здорово отколошматили. Конечно, я мог спрятаться, но тогда полиция не смогла бы предъявить им обвинение. Поэтому пришлось остаться и позволить себя избить. Мои друзья помогли задержать борцов за рынки сбыта до прибытия полиции. В одиночку я бы не справился. Мы швыряли в них камни, гнилые овощи и осколки кирпичей. Пришлось провести неделю в больнице-на груди остался шрам от удара ножом, но я выжил. Пока лежал в больнице, мой бывший босс и его брат сели в тюрьму за попытку убийства.

— И власти ничего не предприняли, чтобы помешать детям работать на свалке? — Эвелин не могла поверить.

Рассказчик с жалостью посмотрел на девушку.

— Колумбия остается бедной страной со множеством проблем. У государства нет возможности помогать беднякам. В Пуэрто-Рико, Гватемале, Перу, Мексике, Чили до сих пор можно увидеть ребятишек лет по десять и даже меньше, которые выполняют ту же самую работу. Вы не были в Латинской Америке и не можете представить, что же это такое-нищета. Миллионы живут в хибарках, сделанных из картонных коробок, — в них люди рождаются, живут и умирают. Мало кому удается вырваться из этой трясины.

— Все это просто ужасно. Я слышала, что детская смертность в странах третьего мира чрезвычайно высока.

— Некоторым так не кажется. Кое-где в Южной Америке ночью на улицы выходят люди с ружьями и начинают охоту на бездомных детей семи-девяти лет. Оборванцы всю жизнь проводят на улицах и запросто могут убить прохожего если в его кармане завалялась пара песо. Эти дети повадками напоминают крыс и живут законам стаи. Это крысы-убийцы. Никто не знает, как с ними справиться, и поэтому их просто убивают. Это один из методов профилактики уличных преступлений-дешевый и скорый!

У слушательницы потемнели глаза.

— Это — отвратительно! Разве нельзя что-то сделать?

— Я организовал фонд и надеюсь, что он хоть как-то сможет помочь несчастным оборвышам. Но существует куча бюрократов — они, вместо того чтобы заняться делом, погрязли в бесконечные спорах о том, как лучше всего справиться с этой проблемой-строить ли дома призрения для детей, субсидировать уже существующие или давать бесплатные советы женщинам, как предохраняться от беременности. У них масса предложений, но чинуши никак не могут решить, на каком же остановиться. А положение становится хуже день ото дня

— Но вы обладаете такой властью… Разве не можете указать, каким образом следует тратит! деньги?

— Все не так просто, как хотелось бы. Они помолчали.

— А ваша мать? Где ваши братья и сестры?

— Моя мать умерла. Она и два моих брата погибли, когда загорелась лачуга, где мы жили.

— Какой кошмар' — Такое случается часто. Эти лачуги такие непрочные и легко загораются. Говорят, что пожар случился из-за керосинки. Когда я вернулся с работы, дома уже не было. Моих сестер определили в монастырский приют. Мне минуло тринадцать лет, и я считал себя мужчиной. К тому времени я уже три года содержал семью и зарабатывал вполне прилично, но как несовершеннолетнего полиция поместила меня в приют для мальчиков. В ту же ночь я сбежал. Удалось тайком повидать сестер, хотел, чтобы они ушли со мной, но девочки отказались.

Эвелин услышала обиду в голосе.

— Вас это огорчило?

— Я остался один, — просто ответил Марк. — С тех пор мне приходилось заботиться только о себе, и моя жизнь стала легче.

Девушку не обмануло показное равнодушие.

— Что же случилось с вашими сестрами?

— Я их не видел много лет. Глаза Тэлворта потемнели от боли.

— Думал, они отказались от меня. Да, это больно и обидно. Но со временем смирился. Через много лет я вернулся и попытался их найти.

— И?

— Тереса и Лаура вышли замуж, растолстели, нарожали по полдюжины детей. Они живут в Колумбии, и иногда я получаю от них весточки. Другая сестра, Урсула, стала монахиней, Бог знает почему.

— Может, ей нравятся стабильность и покой после многих лет жизни на колесах и в нищете, — предположила Эвелин.

— Конечно, монахини очень добры, поэтому сестры не пошли за мной. Они, как бездомные кошки, набрели на хороший дом и не желали его покидать.

— Разве можно их в этом винить? Марк мрачно покачал головой.

— Нет, но они были моей семье-и отвергли меня. Лишь теперь я понял, что в то время думал не о них, а только о себе.

Вот почему эти синие глаза всегда немного грустные. А она-то считала Марка властным и равнодушным. Следовало понять, что он-живой человек, а не какой-то точно отлаженный механизм. До того как к его фамилии стали прибавлять слово «сэр», он вел трудную жизнь. Неудивительно, что Марк ожесточился.

— Когда вы приехали в Англию?

— Мне исполнилось шестнадцать. Я сообразил, что обладаю двойным гражданством, поэтому обратился в консульство Соединенного Королевства в Боготе и получил британский паспорт. Это заняло много времени. Пришлось доказывать английским бюрократам, что я-это действительно я. Получив паспорт, сразу же устроился на трансатлантическое судно. Там познакомился с милой парой из Глазго. Я им понравился, и Дуглас предложил мне работу, если захочу остаться в Англии.

— Что за работа?

— Он сказал, что это будет работа в офисе. Мы переписывались полгода. Потом мне надоело мотаться туда-сюда по океану, и по прибытии в Англию я списался с судна и отправился в Глазго. Дуглас Крайтон оказался порядочным человеком. Он дал мне работу в офисе и оплатил учебу на вечерних курсах счетоводов.

Позже я закончил еще курсы бухгалтеров. Когда мне исполнился двадцать один год, я стал заниматься бизнесом и заработал кое-какие деньги. Потом занялся юриспруденцией. Дуглас все время ставил передо мной очередную цель — в то время я мечтал стать его партнером. Но в двадцать шесть лет уже имел свое дело и занялся инвестициями. Встречался со многими богатыми и влиятельными людьми, и один из них пригласил меня в свой банк. Конечно, я никогда не думал, что стану главой финансово-промышленной компании.

— Это похоже на сказку, — промолвила Эвелин. — Не понимаю, почему вы боитесь, что кто-то узнает о вашем прошлом. Вами будут восхищаться, ведь вы смогли пробиться наверх с самого дна! Люди не станут осуждать-совсем наоборот!

Тэлворт грустно посмотрел на девушку.

— Обещайте… Никогда и никому не повторяйте того, что услышали. Даже вашему дедушке. — Марк помедлил. — И самое главное — ни слова Валери. Ей так хотелось бы иметь оружие, которым сможет сразить меня!

Эвелин чуть не спросила «почему?», но вовремя прикусила язычок. Ей вспомнились глаза кузины, сверкавшие ненавистью. Марк оставил Валери, и она не могла простить этого. Бедная Валери, понимаю ее чувства. Но если бы я оказалась на ее месте, не стала бы мстить. Мне бы не хотелось его уничтожить. Какой в этом толк?

Вслух же Эвелин сказала:

— Не могу поверить тому, что люди могут быть такими жестокими.

— Вы еще плохо знаете жизнь, — нежно заметил Марк. — Понимаю, трудно поверить, но это так.

— Я бы доверила вам свою жизнь, — искренне заметила девушка.

Тэлворт с трудом перевел дыхание:

— Благодарю вас, Эвелин.

Она уже верила возлюбленному всем сердцем, но он этого не знал. Марк считал ее наивной, но ошибался.

Я его люблю, поняла Эвелин. И хочу, чтобы этот мужчина любил меня по-настоящему. Я так желаю этого, как никогда ничего не желала в своей жизни.