– Кто выбирал музыку? – раздражённо спросил Кон, снимая капюшон своего защитного костюма и стирая пальцами пот с взъерошенных волос.

Блейн посмотрел на него оценивающим взглядом:

– У тебя проблемы с классикой?

– Не у меня, - усмехнулся Джаред. - Могу отстреливать оборотней и под звуки вальса. Сражение при Мейнарде под мелодии Штрауса - звучит, действительно, классно!

Ксавье кивнул, аккуратно прикручивая глушитель к стволу винтовки:

– Музыка для хорошего настроения.

– Стреляем по необходимости, – напомнил им Блейн. – Первый - предупредительный.

Дакота послал ему кислый взгляд:

– Мы знаем, что делать, Блейн.

Тот холодно посмотрел на него, но комментировать не стал.

– Я не понимаю, почему у тебя такое чертовски плохое настроение, – проворчал Кон. – Ты всё последнее время провёл наедине с Дани.

Дакота прожёг Блейна взглядом:

– Не единственный, – прорычал он.

– Не твоё собачье дело, – невозмутимо ответил принц.

– Чертовски здорово, что теперь у нас есть ты и Дакота, чтобы проверить теорию, да?

Блейн посмотрел на Джареда.

– Это не теория, а известный факт.

– Но ты всё равно проверил его? – многозначительно уточнил Кон.

Принц пристально посмотрел на него, а потом отвернулся.

– Факт, о котором ты нам говорил, – громко спросил Дакота, – может быть просто случайностью? Нигде ведь не говорится, что это связывает мужчину, не затрагивая женщину?

Проигнорировав его, Блейн стал оглядывать улицу.

– В то мгновение, когда мужчина-вулфен захочет отметить женщину как свою, он уже проиграл войну.

Дакота долго и злобно смотрел на его профиль и, наконец, отвернулся, чтобы проследить за людьми, которые заканчивали заполнять горючим ров, вырытый вокруг убежища. Казалось сомнительным, что это будет препятствием для оборотней - они будут сходить с ума вместо того, чтобы реагировать как любое нормальное существо и стрелять.

Но если они нарушат границу, то, по крайней мере, станут легкой мишенью, насмешливо подумал он.

Парень сомневался в том, что с помощью огня и стрельбы им удастся убедить большинство держаться подальше.

Дакота надеялся, что никто из мужчин не будет рад применить оружие, несмотря на ненависть к оборотням.

– Когда это закончится, мы должны разрешить наш спор, - сказал он, наконец, - мне надоело делиться.

– Конечно, мы найдем способ всё уладить, – коротко парировал Джаред.

Ксавье пожал плечами:

– На самом деле было не так уж плохо. Никогда не думал, что стану участвовать в чем-то подобном, но получилось чертовски здорово.

Джаред выругался и ударил его по голове. Кону и Блейну потребовалось целых десять минут, чтобы расцепить их.

– Что, чёрт возьми, с вами двумя? – прорычал Кон.

– Будь я проклят, если знаю, что с ним не так! – сказал Ксавье злобно. – Он не настолько был против, чтобы уйти.

– Чего? – потребовал Дакота.

– Мы были втроём с Даникой, – сказал Ксавье, пожимая плечами.

– Вы что? – зарычал Блейн.

– Ты просто не можешь держать язык за зубами! – закричал Джаред.

– Вы говорите, что трахали её вдвоем? Одновременно? – возмутился Кон.

– Как я уже сказал, это предложила Даника. Не уверен, что согласился бы в обычной ситуации, но тогда я завёлся как черт, да и вы, ребята, не стали бы нас долго ждать. Я думал, что если мы не поторопимся, то потеряем шанс бороться за неё. И потом, кто-то же должен был проиграть. Наверное, по этой причине Джаред и согласился.

Кон, Блейн и Дакота обменялись взглядами и снова, нахмурившись, повернулись к Джареду и Ксавье.

– Она позволила вам…? Кто из вас…? – Дакота не мог закончить ни один из своих вопросов.

– И вы говорите, что это предложила Дани? – выкрикнул Блейн, очевидно, поражённый.

Ксавье, задумавшись, нахмурился:

– Что-то вроде того. Она была очень пьяна. Ей показалось, что это наша идея, и Даника решила её поддержать. Она никогда не делала этого, но, видимо, ей понравилась задумка, вот и решила попробовать. Я слышал, что некоторые люди так делают. Никогда не думал, что со мной такое случится, но, как уже сказал, было мало времени для принятия решения. Я просто сделал это и всё.

– Джаред, вроде, не очень рад такому опыту, – сухо заметил Блейн.

– Чёрт, не знаю почему! – сказал Ксавье. – У него был выбор, что делать, хотя сейчас это и выглядит спорным. Трудно представить, что может быть лучше. Возможно, я не захочу повторить такой опыт снова. Просто скажу, что не сожалею о нём. Как когда-то в Риме и всё такое. Она человек. Вы сами знаете, нельзя быть с женщиной-человеком и ждать, что она будет делать всё так, как ты хочешь.

Блейн взглянул на Кона, а затем нахмурился:

– Альфа не делится своей самкой. По крайней мере, не я, – добавил он, когда другие обернулись посмотреть на него. – Другими женщинами, может быть, но не той, от которой я хочу иметь щенков.

– Так мы уже всё сделали, – ответил Ксавье. - В конце концов, никто из нас не будет знать, чей это щенок. Кроме того, у тебя нет постоянной самки и не было раньше. Как ты можешь утверждать что-то, если прежде никогда не имел пару. Особенно, когда большинство разделяют свою альфа-самку с бетами, по крайней мере, для того, чтобы сохранить мир в стае.

– Когда разберёмся здесь, мы должны будем решить, кому из нас она принадлежит раз и навсегда, – повторил Дакота, игнорируя Ксавье.

– Вы по-прежнему думаете, что она согласиться с законом вулфенов и примет победителя? – громко спросил Блейн. – Дани не обязана делать это, она не подчиняется нашим порядкам или обычаям, а также не восприимчива к поставленным меткам. Она не должна принимать никого из нас.

– Даника уже приняла всех нас, – рассуждал Ксавье. – Выбор всегда делает женщина. Она только позволяет нам думать, что это была наша идея. Мы принадлежим ей. Она наша альфа-самка. Мы сформировали вокруг неё новую стаю. Единственное, ещё не решено, кто будет альфой в этой стае.

Блейн посмотрел на него, прищурив глаза.

– Иногда ты видишь вещи так просто, что становится страшно, Ксавье, – пробормотал он.

Тот возмущенно уставился на него:

– Ты хочешь сказать, что я тупой?

Блейн покачал головой.

– Не знаю. Ты можешь быть самым умным здесь. Я, действительно, связал себя с Даникой, зная, что она человек и не будет чувствовать того же, – сардонически сказал он.

Ксавье долго смотрел на него, но не стал упоминать, что ни он, ни Джаред не ушли от девушки, пока не пометили её, как и другие.

Крик одного из дозорных вернул их внимание к происходящему. Стоя, все пятеро прищурились, всматриваясь в точку чуть выше пляшущего пламени. Они видели, как группа оборотней шла прямо к убежищу. Принюхиваясь, они замерли с другой стороны рва.

– На одну вещь мы можем рассчитывать всегда – грёбаные оборотни, – крикнул Кон. – Если в пределах мили есть человек, они пойдут к нему, всегда выбирая легкий путь.

Улавливая запах людей в убежище, животные начали выть и рычать, обходя огненную стену то с одной, то с другой стороны, пытаясь найти место, где можно пересечь ров.

– Ещё одна вещь, на которую ты можешь рассчитывать, – сказал Дакота, – идиотизм. Как думаешь, сколько времени им понадобится, чтобы понять, что огонь идёт по кругу?

– Держу пари, что, по крайней мере, круга два – едко предположил Джаред.

Ещё полдюжины недавно изменившихся зверей присоединились к первой стае и в течение часа они рвали друг друга на куски. Наконец, самый крупный из них схватил особь поменьше, поднял над головой и кинул сквозь огонь в безопасную зону.

– Дерьмо! – воскликнул Блейн, поднимая оружие и прицеливаясь.

Полдюжины пуль попало в грязь возле оборотня, выбивая комья земли, пока тот в растерянности смотрел по сторонам. Казалось, он не обращал внимания на пули, или, может быть, они ещё больше приводили его в замешательство.

– Я не представлял, как здорово иметь оружие с глушителями, – сказал Кон с отвращением. – Тупой придурок даже не понял, что мы стреляли в него.

– Здание недостаточно изолированно, чтобы стрелять без глушителей, нельзя, чтобы люди услышали выстрелы. Мы не можем допустить паники, – сказал принц многозначительно, прицеливаясь снова.

Пуля вошла в ногу животному. Яростно взревев, зверь подпрыгнул и стал кружить в поисках цели. Заметив Блейна, он издал боевой клич и кинулся на него. Ещё одна пуля, прилетевшая с другой стороны, попала ему в бедро. Когда нога подвернулась, зверь упал в грязь. Он помнил о других пулях и замер на несколько минут, затем развернулся и побежал в сторону огненного кольца. К сожалению, оборотень был напуган огнём так же, как и пулями. Неистово воя, он направился дальше, то прыгая в огонь, то отскакивая назад.

– Я позабочусь об этом, – сказал Джаред. Отложив оружие, он наполовину изменился и стал подбираться к оборотню. Ощущая его приближение, зверь отвернулся от огня и бросился на противника. Вулфен отскочил в сторону в последний момент и, обогнув его, ударил кулаком по голове. Оборотень упал, не удержавшись на раненной ноге. Схватив животное, Джаред поднял его над головой и бросил сквозь огненную стену. Тот врезался в группу других животных, завывающих перед рвом в надежде пробраться на другую сторону.

Они сходили с ума, кусали и рвали несчастное животное, как будто Джаред бросил им ужин. Тот минуту смотрел на них с отвращением и, наконец, вернулся к парням.

– Помогло, – проворчал он.

– Это была женщина-оборотень. Грёбанный позор, – согласился Ксавье.

– Как ты узнал? – спросил Кон невзначай.

– Я видел её сиськи.

– Ты думаешь только о сиськах, – сказал Джаред раздраженно. – Это был мужчина, только молодой, он всё равно не прожил бы долго.

– С чего ты взял?

– Когда я бросал его, то схватил за грудки. И чертовски уверен, что сисек там не было.

– Ну, отсюда это напоминало сиськи, – пробормотал Ксавье.

Ещё, по крайней мере, около дюжины раз оборотни пытались прорваться через огненное кольцо. На рассвете, когда небо стало светлеть, звери, истощив силы после неистовой ночи, наконец, стали уходить, стремясь скорее найти место для сна. Потушив огонь и сложив оружие, мужчины отправились помогать чистить город. Блейн, Кон, Ксавье и Джаред присоединились к поисковым отрядам. Дакота с горсткой других мужчин остался охранять убежище. Сейчас звери не представляли опасности. Они снова должны вернуться в свою человеческую форму, если ещё не сделали это с тех пор, как перестали контролировать обращение.

Проблема в том, что очень немногие вспомнят хоть что-то, а если кто-нибудь сможет двигаться, то запаникует и попытается попасть в убежище, чтобы любой ценой укрыться в безопасном месте.

– Жалкие ублюдки, – бормотал Дакота, осматривая тела, лежащие на улицах города.

Покинув лагерь, Блейн и его группа разделились. Переходя от одного человека к другому, они толкали их, чтобы обнаружить признаки жизни, и шли дальше, разыскивая мертвых. Было уже за полдень, когда они обошли весь город.

– Место напоминает зону боевых действий, – устало сказал Блейн, усаживаясь возле Дакоты и делая большой глоток воды из бутылки, которую предложил Дакота.

– Это и есть зона боевых действий. Сколько?

– Обнадеживающе, только шестеро убитых.

Дакота прервал тишину:

– Всё равно объяснить случившееся оставшимся в живых будет сущим адом.

Подошедший Кон успел услышать, по крайней мере, часть беседы. Он сел рядом с Блейном и, взяв бутылку воды, заметил:

– Не мы начали войну.

– Нет, – согласился Дакота. – Я всё ещё не могу понять, о чём только думал отступник, этот психованный ублюдок.

– Теперь мы никогда не узнаем этого, но думаю, теория, которую мы выдвинули, наиболее близка к действительности. Должен признаться, дело - дрянь. Впереди ещё одна долгая ночь, и начаться всё может намного раньше. Как только эти оборотни проснутся голыми и окровавленными, то сразу же обнаружат, что город разгромлен.

– Предлагаю вернуться к лагерю и отдохнуть немного, – сказал Ксавье, когда присоединился к ним. – По крайней мере, там достаточно удобно.

Услышав предложение, Кон и Блейн посмотрели в сторону дверей убежища.

– Точно. А почему бы и нет? – согласился Кон. – Я мог бы воспользоваться душем. В этих грёбанных костюмах жарко, как в аду. Единственное, что я вижу в них хорошего, они не стесняют движения, и во время превращения их можно не снимать.

Вулфены направились назад к фургону, на котором приехали в город, но передумали и взяли свои байки.

Блейн возился со своим мотоциклом до тех пор, пока другие не двинулись к их домику. Когда и Ксавье исчез за дверью, принц оставил это занятие и направился в дом Даники.

Некоторое время он стоял посреди комнаты, просто наслаждаясь её запахом, который задержался здесь, подобно тонкому благоуханию цветка, вызывающему головокружение. Но аромат Даники был очень слаб, и Блейн изо всех сил старался насытиться им. Через несколько дней запах Дани совсем испарится и не останется ничего, способного напомнить о том, что она здесь жила.

Нахмурившись от хода своих мыслей, Блейн направился в ванную.

Когда он вернулся, в комнате был Кон.

– Я так и думал, что ты пошёл сюда, – сухо заметил он. – Пока мы боролись за одну ванную, ты занял её у Дани.

Блейн усмехнулся:

– Ты прав.

Когда Кон исчез в ванной, он, опустив полотенце, растянулся на её кровати, глубоко вдыхая аромат Даники, исходящий от простыней. Взбив подушку под своей головой, парень немедленно провалился в сон.

– Твою мать, это уже слишком! - шокировано прорычал Дакота, когда обнаружил Блейна, раскинувшегося на кровати Даники.

Тот приоткрыл один глаз и с минуту оценивающе смотрел на него, а затем показал ему средний палец.

– По крайней мере, дай мне её подушку!

Блейн обдумал это и, наконец, сжалившись, швырнул ему подушку, а сам схватил другую. Дакота фыркнул и впился в него взглядом:

– Она пахнет тобой.

- Даникой и тобой, – сухо констатировал он, – а также Коном и Джаредом.

Зло ругаясь, Дакота поплёлся к кушетке. Он только растянулся на ней со своим трофеем, как из ванной вышел Кон. Джаред показался в дверном проёме вместе с Ксавье, идущим сразу за ним.

– Так вот куда все подевались! – сказал Ксавье, подталкивая Джареда вперёд и выискивая место, где можно присесть.

– Чёрт бы вас побрал! – ругался Кон. – Я собирался занять кровать.

– Слишком поздно, – безразлично пробормотал Блейн.

Какое-то время Кон изучал свои руки на бёдрах и, наконец, решил, что слишком устал, чтобы разбираться с этим сейчас.

– Проваливай отсюда. Я не буду спать на грёбаном полу!

Приоткрыв один глаз, Блейн посмотрел на него, но, в конце концов, подвинулся ближе к стене.

– Здесь не достаточно места! – возразил Кон.

– Тогда спи где-нибудь в другом месте.

Бормоча себе что-то под нос, Кон вытянулся на маленькой полоске кровати, которую ему оставил Блейн, и сердито уставился в потолок.

– Ты заметил, что нам всегда достается конец палки с дерьмом? – прорычал Джаред Ксавье. – Я возвращаюсь в другой домик.

– Хорошая мысль! – согласился Ксавье. – Мы можем принести оттуда наши матрацы.

– Принесите мне подушку, – попросил Кон.

– Сходи сам! – отрезал Джаред, выходя из дома.

– Да пошёл ты! – прокричал Кон. – Дакота, брось мне с кушетки.

Дакота взял одну из думочек и бросил через спинку дивана. Она приземлилась как раз возле головы Блейна.

– Спасибо! – сказал Кон, игнорируя горящий взгляд Блейна, когда отбирал подушку. Он положил её себе на живот и удовлетворенно вздохнул. – Ммм, пахнет Дани, – прошептал он.

Дакота сел на кушетку:

– Тогда отдай её мне, чёрт возьми!

– Нет.

Минуту он яростно смотрел на Кона, а затем, злясь, плюхнулся обратно. Через некоторое время вернулся Ксавье, волоча матрац и подушку. Немного подумав, он расположился на полу рядом с кроватью.

– Я буду не виноват, если скачусь и упаду на тебя, – пробормотал Кон. – Задница принца занимает большую часть кровати.

Задница принца проигнорировала его.

Все почти дремали, когда Джаред перешагнул порог с матрацем и подушкой. Бросив их на пол между Ксавье и диваном, он опустился на матрац и растянулся на животе.

– В следующий раз кушетка моя, – пробормотал он в подушку.

– Кровать моя.

– Мы будем тянуть чёртов жребий, – сквозь зубы сказал Блейн. – А теперь, может, закроете свои пасти. Я бы хотел немного поспать, прежде чем мы должны будем вернуться!

Даника была так истощена последними событиями и всем происходящим, что даже не было необходимости притворяться, что ей плохо. Основная масса несчастных жертв проревела всю ночь, перешёптываясь и жалуясь друг другу. Музыка ни на секунду не замолкала, и ближе к рассвету люди стали терять последнее терпение, выказывая признаки недовольства.

Напряжение напоминало курятник в тот момент, когда хозяин выбирает, какую именно курицу подать для воскресного обеда. Вот уже третья жертва не хотела находиться на месте и требовала немедленного освобождения. Больные собрались в другом конце ангара. Вся рвота была полностью убрана, из-за чего в воздухе добавился запах дезинфицирующего средства, но запах блевотины при этом никуда не пропал. Особо встревоженных усмирили приказом замолчать и успокоиться, теперь их голоса были лишь тихим бормотанием, скулежом и плачем. Даника не была уверена, успокоились все, наконец, или она достигла той степени истощения, когда уже ничто не могло помешать ей заснуть. Девушке даже удалось поспать урывками несколько часов, но всё равно оставалось ощущение, что вчера утром она прошла через ад.

Установленный душ был настоящим кошмаром для тех, кто хотел хоть какого-то уединения. Биотуалеты, расположенные в задней части здания были не лучше. Даника с трудом проглотила свой завтрак, вызвавший ощущение тошноты, которое усилилось, когда трое из местных жителей шлёпнулись на скамью рядом с ней.

– Вы женщина, которую послало правительство?

Дани подняла голову и безучастно посмотрела на женщину, которая заговорила с ней. Её мозг на несколько секунд завис в ступоре, и затем она поняла, что именно о такой ситуации говорил Блейн.

– Да, – осторожно ответила девушка.

– Хорошо, возможно вы сможете нам объяснить, что, чёрт возьми, здесь происходит, – женщина рядом с ней выпрямилась. – Я была бы очень рада узнать что-нибудь о моём муже. С тех пор как я здесь, мне не удалось добиться ничего, кроме отговорок.

– Я тоже не могу найти мужа и сына! – пожаловалась женщина рядом с ней.

Даника с жалостью смотрела на них, пытаясь найти слова, чтобы развеять их страхи. Возможно, имей она хоть какое-то понятие о том, что произошло с пропавшими людьми, ей было бы легче.

К сожалению, в ангаре было гораздо больше женщин и детей, чем мужчин, поэтому она может сказать, что остальные мужчины находятся в другом здании.

– Мне жаль слышать это, – вымолвила Дани, наконец. – Здесь недостаточно места. Должно быть, они размещены в другом убежище.

Первая женщина фыркнула:

– Это то, что они сказали мне, но где именно, вот что я хочу знать?

– Трудно организовать что-то столь масштабное так быстро, как они сделали. Вы же это видите? В действительности, всё довольно неплохо. Мне кажется, когда стало очевидно, что здание заполнено, было принято решение быстро подыскать дополнительные помещения, чтобы не создавать ненужных неудобств.

– Место - отстой! – категорически сказала третья женщина.

Даника натянуто улыбнулась:

– Должна согласиться, но это лучше, чем подвергаться опасности.

– А откуда мы знаем, что это не так? Я говорю о том, что вчера вечером здесь было полно зараженных людей. Ведь мы можем заразиться от них, находясь в одном помещении?

– Это не заразно, – категорично сказала Даника. – Они заболели потому, что неустойчивы… почему-то. Если вы не больны, то уже и не заболеете. Я думаю, что нас выпустят сразу же, как только это будет безопасно. Не сомневаюсь, что для них это также неприятно, как и для нас.

Девушка сильно удивилась, когда увидела, что женщины явно расслабилась.

– Вы уверены, что это не заразно?

– Только не от выброса химических веществ, – ответила Даника, ведь она могла сказать о чём угодно, например, о гриппе, но упомянуть это было плохой идей.

– Утечка химических веществ? – настаивала третья женщина.

– Ну, это то, что мне сказали.

Дани смогла расслабиться только, когда женщины отошли. Она незаметно наблюдала, как они постепенно распространяли "проверенные сведения". Будут неприятности, подумала Даника, если кто-то узнает, что она просто исследователь. Или жители до этого не додумались, или просто им было необходимо услышать то, что успокоило бы их страхи, и поэтому они не стали подвергать сомнению источник информации. Казалось, все заметно успокоились, хотя это не повлияло на дискомфорт и скуку.

Дети, не терпящие никаких ограничений, стали оголтело носиться по всему зданию, раздражая всех. Всё было бы не так плохо, если бы не отличная акустика в огромном помещении – ребята опытным путем выяснили, что если громко кричать, то звук превратится в эхо. Большая часть дня прошла под аккомпонимент орущих во всю глотку детей, поочерёдно кричавших только для того, чтобы посоревноваться. А от игры в салочки выходили из себя даже самые терпеливые родители. В попытке успокоить своих отпрысков они наказывали их, и тогда громкий смех сменялся оглушительным плачем.

Данике было интересно, достала ли всех эта ситуация так же, как и её. Ведь она привыкла сама распоряжаться своим временем, куча народа, шум и нехватка личного пространства стали для неё настоящей пыткой.

На рассвете третьего дня, о котором она узнала только потому, что подали завтрак, ей стало очевидно, что в карантинной зоне начнутся драки и смертоубийство, если их скоро не освободят.

Даника даже не знала, из-за чего сильнее она стремилась попасть на свободу: потому что чертовски здорово было освободиться от карантина или из-за возможности выяснить, что ни одному из её парней не причинили вреда или того хуже. Девушка чуть не расплакалась от счастья, когда по системе оповещения объявили, что "всё чисто". Все почти в панике кинулись к выходу, чтобы выбраться наружу. В течение первых минут, казалось, вулфены, охраняющие дверь, будут задавлены. Но так как они были сильнее, агрессивнее и решительней, им удалось как-то привести толпу в подобие порядка прежде, чем всё вышло из-под контроля.

Вулфен, который, казалось, назначил себя её личным охранником, уберёг девушку от первой волны людей, ринувшихся к двери. Сначала Данику это немного расстроило, но через несколько минут она была ему благодарна. Ситуация пугала, множество людей были сбиты и затоптаны до того, как охрана и персонал смогли навести порядок.

Кон ждал её снаружи. Прежде чем она увидела его, парень взял Данику за руку и потянул из толпы, хлынувшей из дверей. Радость и облегчение охватили её, когда девушка увидела, кто это был. Казалось, так естественно упасть в распахнутые объятия и прижать его к себе так же сильно, как и он её. Их окружали такие же счастливые крики воссоединения, возгласы восхищения, радостный плач, но через несколько минут послышались звуки горя, страха, недоверия и скорби.

Наконец, она зашевелилась в объятьях Кона, отходя от него, чтобы осмотреться.

– Что произошло? – тревожно спросила девушка.

– Это была война, жертвы с обеих сторон, и город сильно пострадал, – мрачно ответил Кон.

Внимательный взгляд скользнул по его лицу. Она видела, что он измождён и очень устал. Сначала Даника осмотрела его на наличие ран, а затем снова посмотрела ему в лицо.

– Остальные? – нерешительно спросила она. Что-то мелькнуло в его глазах, ей показалось, что гнев.

– Мы вулфены, – ровным голосом ответил он.

Даника посмотрела вокруг. Она знала, что Кон не станет ничего рассказывать, если существует вероятность, что их подслушают.

– Но всё равно вы можете быть ранены. С ними всё в порядке? – настаивала девушка, глядя по сторонам и пытаясь отыскать их в толпе.

– С ними всё в порядке, – сказал он, беря девушку за руку и отводя от здания. – Местным жителя повезло меньше. Тридцать человек убито.

От этой информации в груди что-то ёкнуло.

– Так много? – испугано спросила Даника, глядя на людей, которым сообщили о смерти их родных, близких или знакомых.

– Поверь мне, всё не так плохо. Могло быть намного хуже. Нужно было изолировать их всех друг от друга, а это невозможно. Мы сделали, что смогли: защитили незараженных людей от оборотней. Это всё, что было в наших силах.

– Я не говорю, что вы чего-то не выполнили, – сказала она спокойно. – Знаю, что вы сделали, что смогли. Просто не думала, что всё настолько плохо.

– Один сумасшедший, это плохо. А сотни и описать невозможно.

Даника замолчала, когда поняла, что он ведёт её к грузовику, который был припаркован у обочины. Из-за всего сказанного им, ей только ещё больше захотелось увидеть Блейна и остальных парней. Девушке нужны были доказательства. Дани необходимо было увидеть своими глазами, что им не причинили вреда.

Всё же Кон разозлился или, по крайней мере, ему не понравилось, что она волнуется за других. Поэтому Даника не решалась повторить свой вопрос и, пока они шли, постоянно оглядывалась, разыскивая остальных вулфенов.

У Дани как будто камень с души свалился, когда она, наконец, отыскала Блейна, Дакоту и Джареда. Но Ксавье с ними не было. Однако были две вулфен-женщины, которых она видела в убежище.

Насколько Дани поняла, парни наблюдали, как она шла с Коном. Женщины, очевидно увлечённые мужчинами, мило улыбались им, пока не заметили направление их взглядов, и развернулись в сторону Даники, чтобы внимательно её рассмотреть. Их лица ничего не выражали, но девушка почувствовала враждебность.

Или, может быть, это была её собственная неприязнь?

А, возможно, просто не понравилось их самоуверенность?

Она отвела взгляд настолько быстро, насколько смогла, и продолжила путь, немного спотыкаясь. Девушка почувствовала, как лицо залило краской смущения. Кон приобнял её за плечи, чтобы не дать упасть.

– Смотри под ноги. Здесь неровно.

Даника кивнула:

– Я так устала, что едва могу идти прямо, – робко пробормотала она, чтобы отвлечь себя от хаотичных мыслей, крутящихся в голове. Просто надо было сказать хоть что-нибудь, чтобы выбраться из этой неловкой ситуации, от которой всё сжималось в животе и сдавливало грудь так, что становилось трудно дышать.

По крайней мере, они в порядке, говорила она себе.

– Я вижу, что вы заменили колесо.

Он хмыкнул:

– Там ничего не было, кроме грязи и травы. Ты же съехала в канаву, и они забились между шиной и диском. Стекла - это уже другое дело, – проворчал Кон.

Парень подошёл к пассажирской двери прежде, чем Даника поняла, что он делает. Немного поспорив с собой, она без возражений забралась внутрь, запрокинула голову на сиденье и закрыла глаза.

– Ты в порядке?

Она сглотнула ком в горле:

– Просто устала.

Он дотянулся до сиденья Даники и погладил её ногу:

– Я отвезу тебя домой через несколько минут.

Дом. На несколько секунд ей показалось, что эмоции выйдут из-под контроля. Она настолько хотела попасть домой, что всё остальное отошло на второй план!

– Ты хорошо поработала, сохранив спокойствие людей, – сказал Кон, когда припарковал грузовик перед её домиком.

– Я? Как ты узнал? – спросила Даника, наконец, взглянув на него.

– Это тайна, – ответил он тихо.

Девушка покачала головой и вышла из грузовика.

– Сомневаюсь, что смогла на что-то повлиять, – сказала Даника, обходя машину. – Я попыталась всех успокоить, но не думаю, что кто-то воспринял меня серьезно.

– Ты сказала то, что они хотели услышать. И оставалась спокойной. Они обращались к тебе, как к представителю власти, который им немного знаком, и это помогло им продержаться. Ты хорошо справилась.

Девушка кивнула, оценив похвалу, хотя и не заслуженную, и пошла к дому. Кон последовал за ней. Ей не нужна была компания, но возражать она не стала. Он бы понял намёк, если бы она проигнорировала его.

Парень пошёл за Даникой в ванную и наблюдал, как она отрегулировала душ и стала снимать одежду. Кон разделся и присоединился к ней. Сначала в её глазах читалось недовольство, но оно испарилось, когда он стал массажировать ей шею так же, как и раньше.

У него, действительно, волшебные руки.

Напряжение и усталость ушли из мышц, а затем оно возникло в других, более интимных местах, когда Кон стал купать её. К тому времени, когда Кон выключил воду, девушка уже была охвачена огнем желания. Разочарованная и немного раздосадованная тем, что парень завёл её и ничего не предпринял дальше, она выбралась из ванной и вытерлась полотенцем.

Он поймал Данику, когда она выходила из ванной, обхватив её руками. Девушка обняла его за шею, слегка раздражённая тем, что он направился прямо к кровати. Она насмешливо улыбнулась ему:

– У тебя на уме есть что-то, помимо сна?

Он положил девушку на середину, забираясь на постель следом за ней и ложась на девушку сверху:

– Абсо-чертовски-лютно, – уверил он, изучая шею Даники.