Или он вообще не осознавал слабую попытку Даники оттолкнуть его, или он ее игнорировал. Он вцепился пальцами свободной руки в волосы на ее затылке и не отпускал ее, когда она пробовала отодвинуться от вызывающих головокружение ощущений, проносившихся по ней. Сосущие движения его губ сменились на жадный захват, он впился в ее рот и толкнул язык глубже в сырую пещеру влажного рта, смело изучая каждый сантиметр.

Она издала звук, но даже сама не была уверенна, было это протест или поощрение, была ли она обеспокоена, из-за того, что он делал или из-за того какие чувства это в ней вызывало.

Ее спина наткнулась на дверной проем или стену. Она понятия не имела, не успела понять к чему он прижал ее и когда это произошло. Оторвав её руки от своих плеч, он заковал ее запястья своими большими руками и прижал их к стене по обе стороны от неё. Его пах почти болезненно прижался к ее животу, когда он изогнул бедра, толстый, налитый кровью стержень его члена послал дрожь к центру ее женственности. Ощущение его твердого тела и очевидное свидетельство его возбуждения, его рот и язык вызывали жар, внизу всё увлажнилось...

– Отпусти ее, Кон.

Нить насилия низким, рычащим голосом проникла через ее горячее оцепенение, которое охватило Данику, заструившись по ней, как ужасный поток. Кон застыл, медленно отошел, и отпустил ее, повернувшись к угрозе. Дезориентированная, Даника осмотрела комнату позади Кона, так как он отошел и больше не загораживал ей обзор. Джаред, Ксавье, Дакота и Блейн стояли позади него, жесткая напряженность исходила от них. Блейн стоял ближе других, и был, очевидно, тем, кто говорил. Он не смотрел на Данику.

– Возвращайся к себе, Дани, – прорычал он.

Яростно рыча, Кон подходил к Блейну.

Даника, чувствовала, что у нее отвисает челюсть.

– СЕЙЧАС!, – взревел Блейн, уворачиваясь от кулака Кона, похожего на молот.

Даника отскочила. Взвившись, она заметалась, натыкаясь на край двери, затем на саму дверь, пока она пыталась найти выход из дома в слепой панике. Она только открыла дверь, когда Кон, перелетел через нее и шлёпнулся, скользя по земле одним плечом и бедром во двор. Пискнув от страха Даника, помчалась от подъездной дорожки в безопасность ее домика. С хлопком закрыв дверь, она стояла, уставившись на нее, слушая рев гнева снаружи, сильные глухие удары кулаков, встречающие плоть, треск ломающейся мебели или стен и звуки раскалывающейся древесины.

Ожидание, что звуки борьбы быстро утихнут или появятся визг сирен, было напрасным. Медленно, ее тело неспособное выдерживать панику и мощный выброс адреналина, стало слабнуть. Качнувшись к кровати, она опустилась на матрац, зажимая пальцами уши, пробуя заглушить звук. Через уйму времени, звуки драки стихли и затем прекратились полностью. Она испытала облегчение, когда драка закончилась, но образы тел разбросанных по двору мерцали в ее голове. Подавить желание пойти и посмотреть было не трудно. На самом деле она не хотела видеть результаты драки, особенно, когда она поняла, что победитель может постучать в ее дверь в любой момент.

Толстые деревянные панели и замки казались жутко не надежными в данный момент, когда Кон и Блейн дрались друг с другом. Даника взобралась к изголовью кровати и свернулась клубочком напряженно слушая, она не могла продержаться так долго, и ее мышцы расслабились без ее согласия.

Потрясение испарилось через какое-то время, и хаотичные мысли заполонили ей голову. Сверху были мысли о том, что случилось. Она не находила объяснения. В ее памяти зияли провалы. Она плохо соображала от прерванного сна и гнева – из-за того, что они так шумели, все дикие животные разбежались на несколько миль. Также она помнила свой поход в соседний домик, совсем неожиданный поцелуй Кона, не говоря уже о том впечатлении, которое он произвел, полностью отключая ее разум.

Она понятия не имела, что происходило в доме позади них, или что могли подумать другие, но она очень сомневалась, что у них сложилось впечатления, что она пытается вырваться на свободу. То сопротивление, что ей удалось, было очень слабым, даже в лучшем случае они не могли заметить. Кон, видимо, то же.

Это исключало возможность возникновения галантного желания защитить ее, что могло разжечь драку.

Если они не говори об этом раньше, что-то вроде ставок, кто залезет в ее штаны быстрее или что-то в этом роде?

Ярость обоих мужчин казалась все еще чрезмерной для такой гипотезы. Она знала, у мужчин, особенно молодых, при соревновании в мужественности между собой идет подсчет удачных ходов с женщинами, кроме удовольствия пережитого, им нравилось хвастать этим. И все же – это не объясняло проблему и смысл драки между Коном и Блейном. Это было до того, как она вспомнила, что Джаред, Дакота и Ксавье были также взвинчены перед вызовом. Их лица, каждая линия упругих тел, искрились от напряжения готового вылиться в насилие.

Именно тогда ее надежда в то, что они обычные парни и просто так одевается по-другому, стала исчезать!

Если любой из этих мужчин захотел заявить права на нее, или имел какие-либо причины думать, что она "принадлежит" им, то она могла понять враждебность, не такаю чрезмерную, но вызов так точно. Но они не имели прав.

Даника могла запросто представить себе, группу грубых молодчиков, которые поймали ее, и надеются по очереди "поиметь эту штучку" в своё удовольствие.

Они пили. Она поняла это по Кону, но он не был пьян, даже близок к этому. Она не могла сказать того же о других, которые, казалось, не могли полностью контролировать своё поведение.

Она также не могла думать ни о чем, кроме насилия, которое могло бы быть вызвано приемом наркотиков.

Непростительно глупо было идти к ним, особенно почти раздетой, хотя не было ничего необычного для женщины, чтобы ходить так скудно одетой или ещё меньше в тренажерном зале, на пляже, конечно, в других публичных местах! Она не растерялась. Она была достаточно зрелой, однако, ей следовало признать, что ей следовало думать, а не реагировать так.

Казалось, будто они специально включили музыку так громко, чтобы мешать ей работать, хотя она знала, что это паранойя. Молодые люди, казалось, испытывали потребность слушать музыку так, чтобы вибрация проходила сверху донизу.

Одна вещь была ей ясна, даже если не могла выяснить причину такой жестокости. Ей надо держаться подальше от банды, насколько это только возможно! Драка только подтвердила ее более раннюю оценку.

Когда Даника немного успокоилась, посмотрела на часы и встала, чтобы одеться. Очевидно, из-за драки, которая закончилась и громкой музыки, которая все еще играла, не было ни малейшего шанса, что волк прейдет к домику. Осторожно посмотрев из окна, она увидела, что вся банда без энтузиазма убирает последствия драки Блейна и Кона.

Немного задрожав, когда оба мужчины посмотрели на ее домик, как будто почувствовали, что она наблюдает за ними, она быстро отодвинулась от окна. К сожалению, в домике не было черного хода, несомненно для того, чтобы съемщики не сбегали не заплатив. Хотя, было окно на противоположной стороне от соседнего домика.

Она сомнительно его изучала, чувствуя себя подростком, даже допуская мысль том, чтобы вылезти в окно. Она просто должна была проигнорировать их, выйти через переднюю дверь и пойти по своим делам. Хотя думать и делать две совершенно разные вещи. Она чувствовала себя глупо, тайком выбираться из окна, чтобы избежать столкновения, просто в ней не было достаточной смелости противостоять им.

Насколько она поняла, у нее было два варианта. То есть вести себя, как своенравный подросток и воспользоваться окном или вернуться в кровать и забыть об исследованиях.

Исследования оплачивали счета, хотя ее босс обещал выгнать ее, если не будет четких сведений в короткие сроки. Открыв окно, Даника посмотрела на землю и, наконец, взяла фонарик и прибор ночного видения. Затолкав их в сумку вместе с бутылкой воды, она высунулась из окна и скинула ее на землю. Та приземлилась с глухим стуком, но вряд ли достаточно громко, чтобы привлечь внимание, так как музыка все еще гремела в соседнем доме.

Несомненно, владелец не думал, успокаивать их, думала она искаженно, но сомневалась, что мужчина мог спать, и конечно, слышал драку.

Когда она залезла на подоконник, остановилась, чтобы найти лучший способ обойтись без травм, и, наконец, повернулась, почувствовав вес своего живота, оперевшись на внешнюю сторону домика носками ботинок. Домик был построен из грубо отесанной древесины, но это был вертикальный настил, не горизонтальный, и ее пальцам не за что было уцепиться. Вздохнув разражено, она пододвинулась дальше, ища землю. Окно был выше от земли, чем она себе это представляла. Понимая, что возвращаться уже поздно – у нее больше не было выбора только прыгать, она оттолкнулась от подоконника и приземлилась на землю.

Приземление было неудачным, она вытянула руки в надежде восстановить баланс, и, все же, упала навзничь, когда не смогла удержаться.

– Что, черт возьми, ты делаешь?, – рычал Блейн слишком близко.

Даника привстала и покрутила виновато головой, чтобы увидеть его. Кон, Блейн, Джаред, Дакота и Ксавье, все они стояли возле домика и сердито смотрели на нее.

Гнев, порожденный данной ситуацией, накатил на нее, после некоторого замешательства. Она поднялась, посмотрела на них, отряхивая штаны.

– Это не ваше дело, – сказала она, хватая сумку с земли. – Но я ухожу.

– Из окна?, – Кон усмехнулся.

Она покраснела, но решила, что сейчас слишком темно, чтобы они это заметили.

– Это моё дело!, – сказала она раздраженно, не осмеливаясь, сказать, что-то большее.

Пятеро мужчин обменялись многозначительными взглядами.

– Я пойду с тобой, – объявил Дакота.

– НЕТ!...Спасибо!, – добавила Даника, запоздало вспоминая о манерах.

– Один из нас пойдет с тобой, – парировал Блейн, непримиримым голосом.

Даника уставилась на него с недоверием.

– Извини?

– Ты меня слышала.

– Я слышала тебя!, – повторила Даника. – Я только, не могу понять, какого черта, ты решил, что ты можешь указывать, что мне делать!

Он не привык, что бы оспаривали его слова. Это было видно по напряжению его скул.

– Есть стая волков, бродящих по этому лесу. Они уже напали на нескольких человек. Послушайся здравого смысла, Дани!

Потрясение прокатилось по ней, и не только из-за того, что он меньше чем за день знакомства взял привычку называть ее Дани…, как будто они знакомы, а не вообще были чужими людьми. Она видела, когда они прибыли в город. Ей стало интересно, откуда они узнали обо всем так быстро? Возможно, даже раньше чем она? Она, конечно, ничего не слышала о нападениях, только об одном, и то, которое не могла доказать.

Возможно, он просто преувеличивал, что бы настоять на своем?

– Я знаю об этом, – сказала она, наконец. – Именно поэтому я здесь. Я ценю ваше беспокойство, но знаю, что делаю.

– Именно поэтому ты выпрыгнула из окна?, – рычал Блейн сердито. – Потому что ты знаешь, что делаешь?

Она, прищурившись, посмотрела на него.

– О! Нет, не так! Просто потому, что я не хотела рисковать быть втянутой в еще одну глупую мужскую разборку, которою вы парни имеете склонность затевать чтобы решить – кто является главной собакой. Я не вижу в этом никакого здравого смысла. Фактически, я решила, что лучше рискнуть и спрыгнуть с окна, чем ввязываться в ваши разборки!

– Я уже взрослая женщина! И я делала это еще когда вы парни, вероятно, были в пеленках, так что бегите отсюда, и не лезьте не в свое дело!

Мужественность на их лица начала таять. Может быть, она не должна была называть их детьми?

Так что – она немного преувеличила! Она была старше, мудрее, и должна была идти своим путем, так как и они своим!

Даника заметила, что они подошли поближе, пока она показывала свой характер – она была окружена. Она видела, что интерес соперничал с яростью в блестящих глазах Блейна. Его внимательный взгляд прошелся по ней, остановившись на некоторое время в соединении ее бедер, затем прошелся до ее груди для еще одной существенной паузы, прежде чем опять возвратился к ней. В его глазах помимо гнева теперь был жар.

– Ты – альфа-женщина, – бормотал он, его голос был хриплым от обещания, что вызвало в ней поразительный жар в ответ.

Расстроенная, Даника обвела взглядом других. То, что она увидела, ее не успокоило. Все они смотрели на нее, также как и Блейн, он подошел еще ближе. Он протянул руку, чтобы убрать прядь волос, лежащую у нее на плече, намеренно проведя тыльной стороной кисти по ее груди. Ее дыхание замерло, от его легкого прикосновения по телу пронеслось покалывание. Ее мысли рассеялись в миллионе разных направлений.

– Иди в свой домик.

Вдохнув необходимое количество воздуха, она стиснула зубы.

– Я не пойду, и вы не можете меня заставить!

Волчий оскал показался между губ.

– Я могу, а также могу думать о многих вещах, которыми можно было бы занять твое время. – Ее глаза расширились от шока.

– Ты не посмел бы!

– О, еще как, – уверил он ее.

– За изнасилование сажают в тюрьму на приличный срок, – сказала она голосом, в котором было недостаточно осуждения.

– Я могу гарантировать тебе, что это было бы не изнасилование.

Она боялась, что он мог.

– Было бы, – сказала она упрямо. – Потому, что я согласия своего не дам.

Его пристальный взгляд был направлен на ее лицо.

– Врунья, – бормотал он насмешливо.

– Я буду кричать, – угрожала она.

Огонь вспыхнул в его глазах.

– Я рассчитываю на это. Продолжай спорить и ты быстро в этом убедишься, Дани, – добавил он, почти ласково. – Мне трудно игнорировать вызов, и я вполне уверен, что ты не готова столкнуться с последствиями.

Дрожа, Даника отвела глаза, окидывая пристальным взглядом остальных. В каждом пристальном взгляде она видела вызов. Она посмотрела вниз, изучая свои ноги. Приняв, это за поражение Блейн взял ее за руку и повел к передней части домика. Джаред, который несомненно вошел через окно, открыл дверь, когда они подошли к ней. Ожидая их ухода, она удивилась, что Блейн проводил ее во внутрь. Она смотрела на него с тревогой и затем увидела, что Джаред и Кон следовали следом за ней и Блейном.

Удивительно, что ушибы на лицах Кона и Блейна были незначительными, учитывая их драку, произошедшую чуть раньше, отметила она рассеянно, больше ее внимание привлекало, что они находились в ее домике. Дакота и Ксавье зашли несколько минут спустя. Вооруженные молотками и гвоздями, которые они где-то нашили, прошли к окнам домика, закрывая их и заколачивая, в то время как Даника смотрела на это с недоверием.

– Это пожарная безопасность!, – сказала она, когда, наконец, появился голос.

– Тогда не разжигайте костер!, – стрельнул ей назад Блейн.

– Этого нет, – бормотала она себя, шлепаясь на край постели. – Это просто какой-то странный сон.

– Надеемся, что он не превратиться в кошмар для тебя, – сказал Блейн сухо, когда Дакота и Ксавье закончили и пошли к двери. Джаред остановился, чтобы погладить ее по щеке и последовал за ними. Кон и Блейн после обмена долгими взглядами, вышли за ними, закрывая за собой дверь.

Гнев проходил через Данику, после их ухода. На дрожащих ногах, она шагала к двери, чтобы запереть ее на ключ, а затем прислонилась к ней, когда вспышка негодования оставила ее.

После, осмотревшись вокруг, она, наконец, добралась до постели, скинула джинсы и ботинки и полезла под одеяло. Она лежала, некоторое время, смотря на темную комнату. Музыка по соседству стихла. Через некоторое время она услышала вой волка вдалеке. За ним последовали другие, слишком много, чтобы сосчитать.

Она поняла, что упустила шанс увидеть волчью стаю. Хотя, казалось, что ее гнев не был достаточно сильным. Она чувствовала себя опустошенной всем случившимся.

– Что, черт возьми, все это значит?, – зарычал Кон, когда они достигли своего домика.

Блейн сделал паузу, пока изучал его с прищуренными глазами. Кон не пытался подойти к нему, но поставил стул у окна и упал на него. Джаред и Дакота уселись на диван. После того, как Ксавье включил свет и встал возле одной из коек спиной к стене.

– Я бы тоже хотел знать, – сказал Дакота.

Блейн встретил пристальный взгляд каждого из мужчин, выдерживая долго каждый, прежде чем переходил к следующему.

– Она – альфа-женщина, – наконец, ответил он. Вытягивая перед собой ноги, он скрестил их, глубокомысленно изучая носок одного из ботинок.

Губы Джареда напряглись.

– Я думаю, мы все уже это поняли.

Блейн перевел взгляд на него.

– Она все еще человеческая женщина.

– И я хочу трахаться!, – рычал Кон.

Лицо Блейна окаменело.

– Ты бросаешь мне вызов из-за нее?

– Черт побери!, – рычал Дакота, привставая с дивана. – Ты сказал, что не заинтересован!

Блейн послал ему загадочный взгляд.

– Какой у тебя интерес? – Дакота впился в него взглядом.

– Я думаю, что это понятно.

– Не смеши меня.

Дакота открыл, было, рот, но закрыл его снова.

– Она – человек, – прорычал, наконец, он, опускаясь опять на свое место. – Что ты думаешь?

– Я думаю, что она под запретом, – Буркнул Блейн. – Альфа или нет, она не одна из нас. Если тебе нужно куда-то сунуть свой член найди себе вулфена или самку оборотня.

Кон хмуро посмотрел на него, но, все-таки встал и прислонился одним плечом к стене, стоя перед всеми.

– Некоторое время назад ты тоже рассматривал ее под запретом? Или это распространяется только на нас? – Блейн нахмурился.

– Я думаю, что альфа стаи отступников приходил за ней

Кон посмотрел на остальных, и отошел от стены.

– Почему ты так думаешь?

Смесь забавы и гнева блестели в глазах Блейна.

– Она сказала, что видела возле своего домика волка несколько раз, с тех пор как она здесь. Она пробовала пометить его дважды. Я не связывал это, пока она поклонилась мне. Она альфа. Он знает это. Он ищет себе пару.

Дакота, Джаред и Кон обменялись возмущенными взглядами.

– Скользкий, чертов ублюдок!, – рычал Дакота, высказывая мысли Джареда и Кона наряду со своими личными.

Ксавье нахмурился.

– Если ты прав, почему он не отметил ее?

Блейн резко усмехнулся.

– Возможно потому, что каждый раз, когда он подходил к ней, она стреляла в него одним из своих дротиков, и он просыпался с чипом в заднице.

Ксавье выглядел озадаченным.

– Ой!

Дакота посмотрел на него и стал смеяться. Даже Кон и Джаред ухмыльнулись.

– У нее должно быть сильный транквилизатор, что бы вырубить вулфена. Напомни мне держаться подальше, когда она явиться экипированная.

Блейн пришел в себя.

– Я не уверен, что он вулфен. Если да, то у него серьезные проблемы с головой или у него нет никакого контроля над своей стаей отступников. Судя по всему, сукин сын и его стая заразили большую часть гребаного города. Я сомневаюсь, что канадский совет разрешает больше, чем наш и по, той же причине – лучший способ жить среди людей, делать все, чтобы они не знали о нашем существовании. Я не знаю, какая у него цель, и есть ли она вообще.

Дакота и Кон пожали плечами, когда он посмотрел на них вопросительно.

– Мы определили небольшую горстку неинфицированных. Без того, что бы ходить по домам я не знаю, как мы сможем сказать, сколько заражено, а сколько нет, – ответил Кон.

– Я вполне уверен, что совет тоже не смог сказать, – коротко парировал Блейн.

Джаред провел рукой по лицу, а затем раздраженно провел по волосам.

– Черт! Я испытываю крайне неприятное чувство признавая это, но я не знаю, что делать дальше. У него есть армия. Может быть, нам послать за подкреплением?

Блейн смотрел на него ощущая отвращение.

– Толпа. Нет никакой армии и никакого лидера. Это будет кровавая резня, когда оборотни ударят первый раз. Я не думаю, что мы можем просто остановить его. Мы способны справиться с зачисткой, но мы будем чертовски удачливы, если сможем сделать это, не имея орды людей дышащих нам в спину, если это будет также плохо, как я думаю.

– Совет будет не доволен, – парировал Ксавье. – Цель была в том, что мы приходим и тихо все очистим. Я не вижу никакого варианта сделать это, не с большей частью города, собирающихся перекинуться.

Блейн развел руки.

– Мы – только вулфен, а не боги. Есть пределы даже нашим возможностям.

Дакота задумчиво нахмурился. После некоторого времени он подался вперед.

– Что насчет церкви? Завтра воскресение, верно?

Блейн смотрел на него с интересом.

– И?

– Я полагаю, что большая часть города будет там. Я насчитал три церкви. Если мы будем в там, мы сможем увидеть кто заражен, а кто нет, это могло нам дать больше информации о том, с чем мы имеем дело.

– Это идея, – согласился Блейн задумчиво.

– Хорошая, – сказал Джаред. Кон пожал плечами.

– Мы все еще должны придумать, как защитить людей от оборотней!

– С начала это, – сказал Блейн. – это даст нам информацию для работы, как сказал Дакота.

Солнечный свет пробивался через окно, кода Даника проснулась. Натягивая одеяло на голову, она лежала неподвижно, позволяя ее сознанию медленно проснуться. Воспоминания, мелькавшие в ее голове, были не очень приятными, тем не менее, она отодвинула одеяло и встала через несколько минут. После включения кофеварки она зашла в ванную, чтобы принять душ и почистить зубы. Чувствовала она себя немного лучше, когда услышала сигнал о приготовлении чашки кофе.

Выйдя на крыльцо, она плюхнулась на один из стульев, опираясь ногами на железные поручни, и бессмысленно смотрела на озера, стараясь не думать ни о чем.

Это работало, пока банда байкеров не высыпала из соседнего домика, они сели на мотоциклы и завели двигатели. Даника проигнорировала их, щурясь на вид перед ней.

Они казалось, сами не замечали ее.

Переключив передачу на мотоциклах, мотоциклы унеслись прочь, оставляя вместо себя облако пыли. Махая рукой перед лицом, чтобы рассеять пыль, она смотрела на них, пока они не скрылись из поля зрения.

– Скатертью дорожка!, – бормотала она. – Властные ублюдки!

Встав на ноги, она пошла внутрь собрала вещи, которые, как она подумала, ей понадобиться, что бы найти след, который она обнаружила несколько дней назад. Она прислушивалась к звукам мотоциклов, пока целеустремленно шагала по тропе, но потом перестала.

Это был необычно теплый день и сумка, которую она взяла с собой, казалась, вдвое тяжелей обычного. Остановившись через некоторое время, она проверила свой шагометр, чтобы видеть, как далеко она ушла и вытащила бутылку воды, чтобы сделать несколько глотков.

Даника тщательно старалась не думать о предыдущей ночи, но мало интересного было вокруг нее, чтобы занять голову и казалось, что мысли сами лезли внутрь. Она не была уверенна, что чувствует на самом деле. Но точно не боялась их, тем не менее, ее не удивляла мысль о том, что они не представляли для нее угрозы. Если бы это было так, она бы боялась их, особенно после драки, которую она видела, между Коном и Блейном.

Она не хотела об этом думать, но через мгновение вспомнила потрясающий поцелуй Кона. Она ощущала снова этот жар, нервозность, затаившееся дыхание.

Он умел целоваться. Надо отдать ему должное. Она никогда не возбуждалась так быстро за всю жизнь. Возможно, это из-за движения его питона, которым он прижался, а может и тои другое вместе, но это был чертовски уверенный поцелуй.

Конечно, ее собственный опыт был ограничен. У нее не было ни времени, ни терпения для отношений, и ее работа сделала их почти невозможными. В свободное от работы время она иногда ходила на свидания, тем не менее, единственный парень, с которым она была, был немного слабоумным, он считал, что его член был настолько замечательным, что больше ничего не надо. Она, как предполагалось, должна была смотреть на него и кончать.

Конечно, он не мог целоваться с таким же чертовым достоинством, как Кон, уже плюс этому парню в любом случае.

Или, возможно, Кон не был настолько хорош, как ей показалось, просто она была возбужденна?

Даника не думала, что у нее есть проблемы, пока не встретила квинт байкеров из ада. Хотя, очевидно, она была не права. Не то, что бы они не были пятью самыми горячими мужчинами, на которых она когда-либо смотрела, она просто человек, и не могла противостоять такому количеству тестостерона, особенно, когда он так красиво упакован. Она предположила, что если бы ей было это не нужно, то после такой провокации, чувствовала бы себя по-другому сейчас.

Особенно после поцелуя.

Она твердо решила остаться при этом мнении. Парню не могло быть больше двадцати пяти, Боже мой!

– Контролируй ситуацию, Даника!, – бормотала она на одном дыхании. Она была… слишком стара, чтобы знакомиться с ними ближе, не слишком стара, что бы быть соблазненной, но слишком стара, чтобы быть падкой на симпатичное личико.

Невероятный парень.

Восхитительные поцелуи.

И член чемпион.

А соблазн толкает на дикость!

Он дала себе мысленный пинок.

– Брось это дело, Даника! Ты серьезно не рассматриваешь секс с байкером!

Она рассматривала.

С любым из пятерых. Каждым из них.

Она не могла даже решить, какой из них ей нравился больше.

Она – идиотка.

Она надеялась, что когда вернется к домику, обнаружит, что байкеры уехали. Они влезли в ее голову, они влезли в ее работу, они продолжают вмешиваются каждый раз, когда она собирается идти искать стаю, которую ее послали изучить.

Что ей надо было сделать, когда все так быстро происходит, как она могла удержаться от искушения, не дожидаясь, пока они помогут ей избавиться от него?

Кон высосал каждую унцию ее силы воли, которой она обладала, за один поцелуй. Если каждый из них хотя бы на половину настолько же хорош, она просто кусок мяса… пластилин в их руках.

Боже мой! Она хотела быть пластилином в их руках!