Прошло несколько минут, и Джордж все еще находился во власти двух чувств — жажды мести и любви. Он стоял у подножия лестницы, под которой хранились несметные сокровища и думал о своем предначертанном Всевышним пути: далекая Англия, приезд в Индию, встреча с незнакомкой, гибель отца… Как мало времени прошло, и сколько событий произошло в его несокрушимых границах. Теперь наступило время борьбы — борьбы жестокой, безжалостной, справедливой…

Он снова обратился к Казилю:

— Ты обещал обеспечить мне могущество и власть, исполнишь ли ты свое обещание?

— Исполню, господин.

Стоп радостно потирал руки, бормоча с восторгом:

— В самом деле, мальчуган этот обладает превосходными качествами и поможет нам.

Джордж протянул руку к ступеням, под которыми были скрыты сокровища Бовани.

— Ты намекал мне на эти богатства? — спросил он Казиля.

— Нет, господин. Вам понадобятся гораздо большие суммы для предстоящих действий, а значит, нам придется еще и еще раз вернуться, чтобы черпать из сокровищницы богини ее богатства. Но нам нужно другое…

— Я без колебания решусь на это: почему бы не побить врага его же оружием?

«И мне не худо воспользоваться обстоятельствами, — подумал Стоп, — чтобы достать для себя миллион–другой. Это будет моим трофеем, взятым у неприятеля в честном бою. Меня это соблазняет, и я начинаю думать, что Индия на самом деле неплохая страна».

— Если ты намекал не на золото, — заговорил Джордж, обращаясь к Казилю, — так где же хранится талисман могущества и власти?

— Вот здесь, — проговорил мальчик, указывая на святилище, — там хранится он, но достанет ли у вас смелости, господин, чтобы завладеть им? Для этого придется рисковать жизнью.

— И ты еще спрашиваешь? — удивился Джордж, — неужели ты сомневаешься в моей храбрости?

Нет, господин, я не сомневаюсь в вашей мужественной непоколебимости, но, согласитесь, бывают моменты, когда и храбрые из храбрых теряют присутствие духа.

— Заверяю, что присутствие духа не покинет меня и я не отступлю…

— Это касается и меня, — прошептал Стоп, — я покажу вам, какой я храбрец.

— Ты понял меня, — продолжал Джордж, — поэтому прошу сказать нам, что мы должны делать.

Казиль приблизился к трехголовому идолу и проговорил:

— Во–первых, я должен помочь вам привести в движение пружину, с помощью которой открывается вход в святилище.

— Согласен, — проговорил Джордж и приблизился к изваянию.

— Осторожнее, сэр, — вскричал Стоп, — осторожнее. Не ступайте слишком скоро и не забывайте о коварстве этих плит. Меня берет дрожь, когда я вижу, как небрежно шагаете вы по этому проклятому полу.

Джордж, не отвечая, пожал плечами и взялся за среднюю голову чудовища, в то время как Казиль нажимал на пружину. Наружная дверь тихо опустилась, образовав мост, и Джордж, перейдя по нему, отворил вторую дверь в святилище, заметив:

— Так вот где хранится тайна богини, теперь она в моих руках. Тайна, от которой, по убеждению заговорщиков, зависит существование Индии. В моих руках символы существования Индии: священное покрывало и кольцо!

— Да, господин, индусы единогласно утверждают это и искренне верят этому. А может, это действительно так?

— Что скрывает это покрывало?

— Статую богини.

— Что должен я сделать?

— Войдите в святилище и снимите покрывало.

Едва успел он выговорить это, как Джордж уже двинулся вперед, забыв об опасностях, поджидаемых любого, не испытавшего коварства браминов.

Тогда Казиль закричал:

— Стойте, господин, стойте!

Джордж удивленно обернулся.

— Что еще? — спросил он.

— Господин, я забыл напомнить вам одно священное предание.

— Говори же!

— Всякий, дерзнувший коснуться покрывала богини, упадет мертвым, сраженный громовым ударом.

— Пустяки! Суеверие! — улыбнулся Джордж. — Лишь христианский Бог может наказать меня смертью! Ваши же боги — дело наших рук, и от нас зависит их могущество.

— Какое святотатство! — заметил боязливо Казиль.

— Послушай, дитя, если я коснусь покрывала и гром не поразит меня, поверишь ли ты, что только Бог, которому я поклоняюсь, есть высший судья.

— Как не верить чуду?

— Так на колени, потому что ты сейчас увидишь чудо.

Джордж с поразительным хладнокровием поднялся на ступени и спокойно сорвал покрывало.

— Смотри, Казиль, смотри! — убеждал он, улыбаясь.

Мальчик, как бы озаренный свыше высочайшей истиной, пал на колени, шепча:

— Я верю вашему Богу! Верю!

Стоп был наверху блаженства и, забыв о ловушках, хотел броситься в пляс.

— Мы победили! — закричал он. — Да здравствует Англия!

— Где же власть? — спросил Джордж.

— Вы взяли покрывало, господин, возьмите и кольцо, которое блестит на пальце богини.

Джордж исполнил и это, сняв с руки богини кольцо, в котором красовался необычайной величины бриллиант, и надел его на свой палец.

— Имея это покрывало и кольцо, — добавил Казиль, — вы становитесь повелителем всех повелителей. В глазах поклонников Бовани вы будете ее посланником, а следовательно, их повелителем. Они склонят перед вами головы и будут вам покорны всегда.

Лицо Джорджа осветилось каким–то лучезарным светом, безумный восторг охватил его.

— О, Мария! О, Эва! Вы будете спасены, и я докончу дело, начатое отцом.

— Нет, ты рано торжествуешь, — раздался грозный голос брамина.

Священнослужитель, уже несколько минут, скрывавшийся за занавесью одной из галерей, выбежал из своего укрытия и наступил ногою на таинственную плиту, приводившую в движение колокола. Тотчас же раздался их звон, имевший столь странный характер.

— Мы погибли! Погибли! — бормотали прерывающимися голосами Стоп и Казиль.

— Быть может, и погибли, — отвечал Джордж, — но в любом случае этот болван не будет свидетелем нашей гибели.

Выскочив из святилища, он вонзил кинжал прямо в сердце брамина. Тот упал на мраморные плиты, не издав ни единого стона.

— А вы спрячьтесь! Спрячьтесь скорее! — обратился Джордж к Стопу и Казилю.

«Лучшего я и не желаю», — думал Стоп, дрожа от охватившего его страха.

Между тем все галереи наполнились голосами, топотом ног. Жрицы и брамины, повинуясь зову богини, возвращались в святилище.

— Они приближаются, — шептал Казиль, — теперь нет никакой надежды на наше спасение.

Джордж толкнул Стопа и Казиля в галерею, где они еще недавно скрывались.

— А вы, господин, разве не пойдете с нами?

— Нет.

— Так вы хотите умереть?

— Вовсе нет, я хочу жить и спасти вас.

Немного времени осталось Джорджу, чтобы сделать некоторые приготовления. Шаги между тем приближались все ближе и ближе. Были ясно слышны встревоженные голоса. Джордж бросился в святилище и укрылся за статуей Бовани. И как раз вовремя. Едва успел он спрятаться, как со всех сторон появились брамины и жрицы во главе с Жюбэ.

— Святилище открыто! — закричали они. В их выкриках звучали суеверный ужас и удивление.

— Труп! — вскричала Жюбэ, — О, святотатство! Пагода осквернена!

Она не закончила фразы. Лицо ее вдруг побледнело, она зашаталась, будто под влиянием громового удара. Это Джордж Малькольм, внезапно выдвинувшийся из святилища и закрытый густыми складками священного покрывала сумел воспользоваться ситуацией.

— Он осмелился нарушить тайну богини и теперь наказан! — закричал он.

— Верховный вождь! — едва смогла выговорить Жюбэ и упала на колени.

— Да, я — верховный вождь, — подтвердил Джордж, — нечестивый грешник осмелился коснуться своей презренной рукой покрывала богини — и вот он лежит сраженный! Я посланник богини Бовани, я руководитель грозного дела и представитель богини. Время пришло! Час настал!

Он медленно преодолел пустое пространство, и индусы в страхе упали на колени.

— Пусть волны Ганга поглотят тело нечестивца, — сказал он.

Жюбэ при помощи брамина привела в движение трехголового идола. Медная дверь закрыла вход в святилище, и тело с шумом рухнуло на дно рва.

— Жрицы и брамины! — начал Джордж, — теперь молитесь и вознесите свои души к премудрой богине уничтожения! Страна индусов совершит великое движение к освобождению от зла и прославится в веках своим могуществом и богатством.