I. ПЛЕННИЦЫ

Пора уже вернуться к Марии и Эве, которых мы оставили в самом отчаянном положении. Неизвестные люди схватили их, связали, заткнули им рты и положили в паланкин. Похитители остановились только после часа ходьбы по дороге, ведущей к загородному дворцу принцессы Джеллы, недалеко от того места, где три громадных дерева росли у гигантской каменной глыбы, почитаемой верующими. Это было изображение бога Вишну.

Наступила ночь. Густые тучи закрывали луну. Паланкин опустили на землю, и один из носильщиков пронзительно закричал, подражая крику совы. Тут же раздался ответный крик, очень похожий на первый, и спустя несколько секунд из-за вала, обрамлявшего дорогу, вышел Согор.

— А где Самид? — сразу же спросил он у носильщиков.

— Его здесь нет, — ответил кто-то. — Он погиб от пули в доме судьи.

— Значит, вам оказали сопротивление, Тимор?

— Да, и очень упорное.

— Чем все закончилось?

— Наши собратья подожгли дом и стерегут, чтобы никто не улизнул. Пусть все погибнут!

— Шива останется доволен. А сколько погибло наших?

— Самид и еще двое.

— А где молодые англичанки?

— Здесь, — проговорил Тимор, указывая на паланкин.

Согор зажег фитиль и при его свете оглядел молодых девушек. Они лежали, плачущие и испуганные, в паланкине.

— Еще немного, и трудно было бы поручиться за них, — сказал Согор. — Не поблагодарила бы вас принцесса, которой хочется видеть их живыми, а не мертвыми.

И, вынув из кармана какой-то пузырек, он поочередно поднес его к лицам девушек. Едва они вдохнули в себя запах этой жидкости, как веки их сомкнулись, и они погрузились в сон.

Согор развязал молодых девушек, дав им возможность свободно дышать, в полной уверенности, что глубокий сон — лучшая гарантия против побега. Затем, опустив занавески, он приказал носильщикам продолжать путь.

Около полуночи паланкин остановился у дворца принцессы Джеллы.

Принцесса с беспокойством ожидала прибытия паланкина.

Когда Согор вошел, она спросила его:

— Ну как? Все ли вам удалось? Где они?

— В паланкине, принцесса.

— Наконец-то они у меня в руках!

Согор рассказал принцессе о последних событиях. Он считал, что в горящем доме погибли все его обитатели.

— А кто был там? — спросила принцесса с задумчивым видом.

Согор не знал.

«А вдруг там был Джордж? — с тоской подумала Джелла. — Но как он мог выйти из Ганга, если бы даже спасся от пули Дургаль-Саиба? Ах, как хотелось бы, чтобы он спасся… Но Джордж, несомненно, умер… Значит, дом защищали Эдуард с доктором Дьедоннэ. И они погибли. Нечестивое имя Малькольмов уничтожено. Завтрашний день покажет, остался ли в живых Эдуард».

Согор не осмеливался нарушить размышления принцессы и хранил молчание.

Но когда она подняла голову, Согор спросил:

— Что делать со спящими девушками?

И, чтобы не входить в долгие объяснения, он показал ей флакон.

— Значит, они проспят не менее двенадцати часов.

— Если вы не пожелаете разбудить их раньше.

Джелла улыбнулась.

— Может быть, я так и сделаю, — ответила она. — Прикажи отнести их в соседнюю комнату и положи в постель. Пусть они даже во сне не смеют жаловаться на недостаток гостеприимства принцессы Джеллы.

Последние слова она произнесла злобным, ироническим тоном.

— Слушаю, — ответил Согор.

— Наверное, ты сильно утомился, Согор, — промолвила принцесса, — отдохни час-другой, а затем выполни мои приказания. До рассвета ты должен отправиться верхом в Бенарес. Я дам тебе поручение, которое никто, кроме тебя, исполнить не сможет.

— Я все сделаю, госпожа.

Затем он вышел, чтобы проводить носильщиков во дворец.

Спустя некоторое время принцесса вошла в комнату, куда поместили девушек.

Они спали, и, казалось, ничто не тревожило их. Джелла приблизилась к ним. Ее лицо дышало злобой и ненавистью. Подняв свечу, она долго разглядывала лица девушек.

— Да, — проговорила она после безмолвного созерцания, — они прекрасны. Особенно Мария! О проклятая, о роковая красота! Именно ее красота виновна в том, что Джордж Малькольм отверг мою любовь. Но берегись, Мария, теперь ты в моих руках, и я отомщу тебе, чтобы расквитаться с человеком, который заставил меня страдать.

 

II. У КАЗИЛЯ

Через два часа Джелла написала записку и отдала ее Согору:

— Отправляйся в Бенарес и узнай, найдено ли тело Джорджа Малькольма. Особенно поинтересуйся у лодочников.

— Я сделаю это. Что еще?

— Ты разыщешь Эдуарда Малькольма.

— Разве он не умер вчера? — спросил изумленный Согор.

— Об этом мне известно ровно столько, сколько и тебе. Если убедишься, что он мертв, вернешься и сообщишь мне. Если он жив, то передашь ему это письмо. Без сомнения, он начнет расспрашивать тебя о девушках.

— Что я должен отвечать ему?

— Ты должен притвориться изумленным и делать вид, что даже не понимаешь его вопросов. Ну а теперь в путь! И поспеши возвратиться ко мне с вестями сразу же после выполнения моего поручения.

Индус поклонился и вышел.

Казиль жил в самой бедной части Бенареса, в лачужке, полученной в наследство от отца, который когда-то работал лодочником на Ганге. Эта лачужка была так ветха, что казалось, развалится при малейшем дуновении ветра. Усилий ребенка было достаточно, чтобы выломать дверь, едва державшуюся на ржавых петлях.

После полуночи Джордж Малькольм, Казиль и Стоп имели дерзость трижды пробираться в святилище храма Бовани и возвращались оттуда с грудами золота. Это золото они тайно вносили в жилище Казиля, складывали на кровать и закрывали тюфяком, набитым сухими листьями. После третьего похода в храм Джордж и его товарищи, спрятав ношу, сидели, томимые голодом и жаждой. Хотя у Казиля и не было в доме еды, ее легко было достать: по случаю праздника лавки долго не закрывались. Казиль сходил за едой, и трапеза трех человек, весьма отличавшихся по положению в обществе, но объединенных опасностью и чувством преданности, скоро началась.

— Наконец-то мы можем спокойно поговорить, — сказал Джордж. — Казиль, расскажи откровенно все, что ты знаешь, чтобы мне не сбиться с пути истинного.

— Извольте, господин.

— Сегодня в храме я видел принцессу Джеллу и Дургаль-Саиба… Ты их узнал?

— Узнал.

— Ты согласен со мной, что они принимали участие в убийстве моего отца?

— Я готов поклясться в этом. Я чувствую, что принцесса ненавидит вас, но за что — не знаю.

«Зато я знаю!» — подумал Джордж.

— Принцесса подговорила раджу обвинить вас перед лордом Сингльтоном в отцеубийстве.

— Я догадывался.

— По ее же приказу толпа народа, собравшаяся у моста через Ганг, должна была вас убить. Согор и Суниаси возбуждали толпу. Выстрел из пистолета, который едва не стал гибельным для вас, был сделан, несомненно, рукой раджи Дургаль-Саиба, который сидел на балконе рядом с принцессой.

— Мне следует гордиться! — воскликнул Джордж. — Какие могущественные люди страшатся меня! Наверное, теперь они успокоились, считая меня мертвым; они уверены, что воды Ганга несут мое тело к морю. О! Я докажу им, что жив! А как ты объяснишь нападение на наш дом и исчезновение Марии и ее сестры? Неужели и в этом преступлении виновна принцесса?

— Без сомнения, господин.

— Ты подозреваешь или убежден?

— Убежден. Самид, который руководил толпой похитителей, — один из самых доверенных слуг принцессы Джеллы.

— Ты прав, Казиль. Это доказательство. Но почему их похитили? О господи! Что она сделала с несчастными девушками?

— Не тревожьтесь, господин, — с живостью сказал Казиль. — Мисс Мария и мисс Эва пока в безопасности. Если бы принцесса хотела их смерти, они были бы убиты ее слугами на месте. Они живы, господин, и мы найдем их.

— Помоги, Боже! Но где их искать?

— Думаю, что это мне известно. Я слышал, что принцесса отправилась в Аллахабад, куда завтра утром к ней приедет раджа Дургаль-Саиб. Я уверен, что она отправилась туда, чтобы быть поближе к пленницам.

Это предположение было правдоподобным, и Джордж, доверяя предчувствию Казиля, согласился с ним.

— Пожалуй, ты прав, — сказал он. — Будем считать, что Мария и Эва в этом дворце. Надо идти за ними туда и заставить принцессу сознаться в ее преступлениях. Но для того чтобы победить, нужно применить хитрость, которая иногда важнее силы. Можно ли проникнуть во дворец, не будучи замеченным?

Сказав это, Джордж глубоко задумался. Казиль не стал нарушать безмолвия Джорджа и тоже о чем-то думал.

Стоп же старался преодолеть сон, но не выдержал и поддался влиянию своего всегдашнего врага. Спустя несколько минут он захрапел.

Около четверти часа тишина хижины прерывалась только заунывным храпом Стопа. Но вдруг Казиль сделал резкое движение.

— Я придумал, что нам делать! — воскликнул он.

— Что?

— Я нашел способ провести вас средь бела дня во дворец принцессы, отыскать там обеих девушек и заставить принцессу признаться в преступлениях.

— В чем же заключается этот способ? — спросил Джордж с таким энтузиазмом, что проснувшийся Стоп привскочил.

— Он очень опасен.

— Главное, чтобы он осуществился. Пора тебе знать, Казиль, что я могу идти на смерть без колебаний!

— Успех будет зависеть от ловкости, смелости и большого количества денег.

— Я обладаю первыми двумя качествами, — возразил Джордж, — а денег у нас хватает. Ну, говори же скорее, я сгораю от нетерпения узнать это, да и времени нам терять нельзя.

— Слушайте, господин… — так Казиль начал излагать свой план.

 

III. СЕСТРЫ

Джордж внимательно слушал, и чувствовалось, что он одобряет план Казиля.

— Я думаю, что в этом плане нет ничего невозможного! — решил он, когда Казиль закончил рассказывать. — И Бог поможет привести его в исполнение. Теперь к делу, Казиль, начнем приготовления.

Казиль тотчас распорол один из мешков и, набив карманы золотом, отправился сделать необходимые покупки и найти надежных помощников.

Оставим Джорджа, Стопа и Казиля в Бенаресе и перенесемся во дворец Джеллы в Аллахабаде, в спальню, куда обеих сестер доставили по приказанию принцессы.

Мария первая пришла в себя. Она слегка потянулась и этим разбудила Эву. Обе сестры раскрыли глаза и сели на кровати, на которой лежали рядом. Дома они всегда спали на разных кроватях, а потому сильно удивились, очутившись рядом, так как в памяти у них не сохранилось ничего, что могло бы объяснить это обстоятельство.

Их удивление не знало границ, когда они увидели, что окружающие их предметы им незнакомы.

«Это, наверное, сон!» — подумала Мария.

Эва решила то же самое.

Затем они обратились друг к другу:

— Где же мы?

— О, я сейчас узнаю! — воскликнула Мария.

Она спрыгнула с кровати и подбежала к окну. Затем, раздвинув кисейные занавеси, она выглянула в окно. Эва последовала за ней. Страшное разочарование ожидало их: представившийся вид был совершенно им незнаком — они увидели какой-то сказочный парк.

— Где же мы? — вскричала Мария.

«Когда мы ушли из дома и как оказались здесь?» — думала Эва.

Мария обернулась и увидела перед собой дверь.

— А! Сейчас узнаем, где находимся; нам наверняка ответят, если мы кого-нибудь найдем.

Мария взялась за ручку двери, но та не поддалась.

— Мы пленницы! — воскликнула Мария и заплакала. Обе молодые девушки в страхе и смятении бросились на диван.

— О господи! Где мы? Что нам грозит? — рыдала Мария.

— Как мы попали сюда? — вторила ей Эва. — Где Эдуард, где Джордж?

Имена Эдуарда и Джорджа, произнесенные Эвой, освежили память Марии, и она стала кое-что припоминать.

— Сестра, — сказала она. — Помнишь, кажется, это было вчера, пришел Эдуард и говорил про Джорджа что-то страшное, мы считали его погибшим, а он внезапно вошел… Он жив! Он не умер! Помнишь, Эва?

— Да, я вспоминаю. Будто пробудилась от глубокого сна… Продолжай вспоминать, продолжай!

— Джордж решил уйти и отослал нас в нашу комнату, — снова заговорила Мария, — и мы стали молиться за него, стоя на коленях…

— И за Эдуарда, — добавила Эва.

— После этого все перепуталось. Нас схватили, завязали глаза, связали и унесли под гром выстрелов. Больше я ничего не могу припомнить. А что помнишь ты?

— То же самое, — проговорила Эва. — Мне даже не верится, что все это произошло. Что за тайна окружает нас? Кому нужно было похищать нас?

— Думаю, кто-то приказал схватить нас. Но с какой целью, непонятно. Кто мог отдать такой приказ?

— Я! — ответил звонкий голос.

Дверь, замаскированная обоями, отворилась, и на ее пороге появилась женщина с гордо поднятой головой.

— Принцесса! — воскликнули Мария и Эва.

— Да, это я. Разве вы забыли, что я сказала вам «до свидания»?

— Но где же мы находимся? — спросила Мария.

— У меня.

— Ах! — едва могли воскликнуть Мария и Эва.

— Да, у меня, но не в Бенаресе, а в Аллахабаде, моем загородном дворце. Теперь вы понимаете, как неразумно было отвергать мое предложение о переезде ко мне, как неблагодарно вы отнеслись к моему гостеприимству.

— Какое же это гостеприимство, принцесса? — твердо проговорила Мария. — Вы же принудили нас силой.

— Я всегда прибегаю к силе, когда мои убеждения бесполезны. Моя же воля — закон. То, что я хочу, должно осуществляться. Средства не останавливают меня. Лишь бы получить необходимый результат. Доказательством моего успеха является ваше присутствие здесь. Добро пожаловать, дорогие гостьи! — добавила она, странно улыбаясь.

— Дорогие гостьи? — повторила Мария. — Вы, наверное, ошиблись и хотели сказать — пленницы, принцесса?

— Не важно. Стоит ли спорить о словах? Я получила от вас отказ следовать за мной добровольно, в качестве друзей. Поэтому не моя вина, если я оказываю вам гостеприимство другим путем.

— Так, значит, вы наш враг?

— Неужели вы сомневаетесь в этом?! — вскричала Джелла и уставилась на девушек злобным взглядом.

— Я не только сомневалась, но и теперь не верю этому, — сказала Мария, — потому что не могу найти причины для вашей ненависти к нам.

— Скажите, в чем мы провинились перед вами, — попросила Эва.

Джелла немного поколебалась, но не смогла сдержать своего порыва.

— Провинились? — закричала она яростно. — Вы хотите знать это? Так узнайте! Джордж Малькольм был коим любовником!

Мария отшатнулась.

— Я боготворила его, — продолжала Джелла. — Вникните в это слово. А вы похитили у меня его сердце. Ради вас он пренебрег мной… И вы еще спрашиваете, почему я ненавижу вас?

Румянец вспыхнул на щеках Марии.

— Наверное, вы очень страдаете, принцесса. Мне жаль вас, — проговорила Мария тихим голосом.

Джелла отступила.

— Вы меня жалеете? — повторила она со смехом.

— Да, принцесса, от всей души.

— Мне не нужна ваша жалость, приберегите ее для себя. Она вам понадобится.

— Но все-таки не настолько, как вам, принцесса, потому что, невзирая на ваше богатство и красоту, вашу любовь отвергают, а моей ищут! Ну, накажите меня за невольное преступление. Я в вашем распоряжении, мстите мне. Но сестра моя вам ничего плохого не сделала. Пощадите ее, возвратите ей свободу!

Эва припала к груди Марии и, проливая слезы, сказала:

— Зачем ты просишь, сестра? Ты же знаешь, что я не расстанусь с тобой.

— И вы останетесь здесь, — проговорила Джелла. — Я ненавижу вас не меньше, чем вашу сестру. Я не забыла, как ваш жених Эдуард Малькольм нанес мне вчера оскорбление и как женщине, и как принцессе, выгнав меня из своего дома.

— А разве он был не прав? — проговорила Эва. — Чувство подсказывало ему, что вы — наш враг.

— Меня оскорбил Джордж Малькольм, а тот, кто посмел сделать это, должен быть осужден! Теперь его нет в живых, потому что он сражен пулей раджи Дургаль-Саиба, которому я сказала: «Мария Бюртель, так любимая вами, должна быть свободна от человека, который считается ее женихом». И выстрел раджи закончил мою мысль.

Мария не знала, что Джелла ошибается, и подумала, что Джордж действительно убит во время ночного нападения. Она страшно закричала и упала на колени.

— И Эдуард Малькольм тоже оскорбил меня, — продолжала Джелла. — И если он не погиб вчера, то все равно умрет.

Плачущая Эва склонилась к сестре.

— Но это только начало! — продолжала Джелла. — Скоро вы узнаете, как я могу мстить!

Проговорив эти слова, Джелла вышла и заперла за собой дверь.

 

IV. РАДОСТЬ ДУРГАЛЬ-САИБА

На расстоянии двух ружейных выстрелов от дворца, на берегу озера, окруженный столетними деревьями возвышался небольшой храм в честь бога Шивы. Несмотря на свои размеры, храм по богатству и великолепию мог соперничать с самыми знаменитыми храмами Бенареса и Калькутты. Сюда-то и направилась Джелла, расставшись с пленницами.

Она хотела подняться по черным мраморным ступеням главного входа, но остановилась, увидев, как из отворившейся двери вышел Суниаси. Принцесса сделала ему приветственный знак. В ее окружении Суниаси считался человеком избранным, почти пророком.

— Я исполнил вашу волю и расспросил наших богов, — сказал Суниаси. — Я общался с Шивой, Кали и Бовани.

— Каков был их ответ?

— Они выразили свою благосклонность царице мстителей в Индии.

— Спрашивали ли вы их о новых жертвах, которые я намерена принести им?

— Они примут эти жертвы.

— Хорошо, что боги на стороне наследников рода тамерлидов, но не открыли ли они вам чего-нибудь еще? Не отдернули ли занавес, скрывающий будущее?

— Если я их правильно понял, то следует в скором времени ожидать важную весть.

— Когда?

— Скоро. Может быть, сегодня. Немного потерпите!

Этот разговор, начатый на крыльце храма, продолжался под тенистым сводом вековых деревьев. Разговор был прерван появившимся слугой.

— Что тебе? — спросила его Джелла.

— Прибыл раджа Дургаль-Саиб и желает видеть вас.

— Проводи его сюда.

Слуга поклонился и хотел было удалиться, когда принцесса остановила его:

— Согор вернулся?

— Нет еще, госпожа.

— Когда приедет, пошли его ко мне.

Потом она снова обратилась к Суниаси:

— Я ожидала, что раджа Дургаль-Саиб приедет не раньше вечера. Не случилось ли чего? Какая причина побудила его прибыть так рано? Может быть, осуществляется ваше предсказание, Суниаси, и он принесет важную весть?

— Вполне возможно, — подтвердил Суниаси.

— Мы сейчас узнаем.

В самом деле, раджа Дургаль-Саиб через несколько минут был возле них.

— Здравствуйте, раджа, — проговорила принцесса.

— Вы, наверное, ожидали меня позднее и удивлены моим столь ранним приездом? — спросил он.

— Это заставляет меня думать, что у вас важные вести.

— Вы не ошиблись.

— Так говорите скорее.

— Чудо, которое несколько веков предсказывали наши пророки и священные книги, наконец-то свершилось.

— Чудо! — повторила Джелла. — Какое?

— Появился посланник богини Бовани.

Суниаси воздел руки к небу, и на его лице появилось сияние радости.

— Так ли это? — недоверчиво спросила Джелла.

— Без всякого сомнения. Вчера, едва мы вышли из храма, посланник Бовани появился там.

— Кто видел его?

— Жрицы и брамины.

— По каким признакам они его признали?

— По многим. Богиня отдала ему громоносное покрывало и смертоубийственное кольцо.

— Представьте мне доказательства.

— Мне поклялась в этом Жюбэ, а она не может лгать.

— А! — вскричал Суниаси с горделивым видом. — Боги известили меня об этом, они не обманывают своих любимых детей.

— Если так, — сказала Джелла, — наша победа несомненна. Наше дело выиграно!

— Может ли быть иначе? — одновременно ответили Суниаси и раджа.

— О, завтрашняя ночь будет ночью нашей славы. Все услышат сигнал к борьбе, и с нами будет осененный покрывалом Бовани старший сын бога Шивы.

— И Индия станет свободной! — вскричал Дургаль-Саиб, увлеченный энтузиазмом Джеллы.

— И владычество англичан падет! — докончила принцесса.

— Навсегда!

— Они уже сейчас трепещут и собрали войска в Бенаресе, — сказал раджа.

— Как? — удивилась принцесса. — Разве им что-то стало известно о появлении посланника Бовани?

— Нет, не известно.

— Почему же они трепещут?

— Вчера был сожжен дом Джона Малькольма.

Джелла услышала это без малейшего удивления.

— Мария и Эва во время пожара были похищены. Вам известно, принцесса, об этом? Похитителей ищут.

— Их не найдут. А это исчезновение вас обрадует.

«Я это предполагал, — подумал раджа. — Все делая для себя, она не забыла и про меня».

— Но скажите, принцесса, следует ли мне возвращаться в Бенарес?

— Вам необходимо оставаться здесь, раджа! — сказала Джелла.

 

V. НЕОЖИДАННОЕ ПОСЕЩЕНИЕ

Итак, трое наших действующих лиц — Джелла, Дургаль-Саиб и Суниаси — шли ко дворцу, продолжая начатый разговор.

Приблизившись к парадной лестнице, они услыхали топот мчавшейся лошади. Внезапно топот смолк.

«Это, наверное, Согор, — подумала принцесса, — я должна поговорить с ним наедине».

— Извините, — обратилась она к гостям. — Я отлучусь, но скоро вернусь. Вас проведут в кабинет.

Согор уже шел ей навстречу.

— Я все сделал, госпожа.

— Эдуард Малькольм умер?

— Нет, он жив. Я видел его, говорил с ним и передал ему ваше письмо. Он приедет на свидание.

— Один?

— Да, потому что он сказал мне: «Передай принцессе, что через час я приеду к ней в аллахабадский дворец».

— Он приедет один… — злобно пробормотала принцесса. — Расспрашивал ли ты, как я тебе приказала, лодочников на Ганге?

— Да, расспрашивал, но все в один голос отвечали: «Священная река не выпустила своей жертвы: тело не всплывало».

— Уже распространился слух о посланнике богини Бовани в ее храме?

— Да, народ говорит об этом, и все надеются, что великий, светлый миг недалек.

— Теперь же, Согор, передай приказания страже. Пусть все выходы из дворца и сада бдительно охраняются и пусть сообщают мне о приближении каждого посетителя.

— Слушаю, госпожа, — ответил Согор и ушел.

Джелла уже возвратилась к Суниаси и радже, когда слуга вновь подошел к ней.

— Госпожа, у ворот дворца юноша. Он ранен и на вид очень слаб. Юноша хочет видеть вас.

— Как его зовут?

— Казиль.

— Пусть войдет! — сказала принцесса и подумала: «Я помню его, он давал показания против Джорджа Малькольма…»

Через несколько минут появился Казиль, сопровождаемый слугой. Он был бледен и едва держался на ногах.

Принцесса Джелла, увидев Казиля, почувствовала к нему жалость.

— О, как ты бледен и слаб! — воскликнула она. — Тебе больно?

— Я потерял много крови…

— Кто ранил тебя?

— Англичанин во время нападения на дом Джона Малькольма.

— Ты был там? — с изумлением спросила Джелла.

— Да. Самид, доверявший мне, послал меня вперед. Я перелез через ограду и получил удар кинжалом от Стопа, камердинера Джорджа Малькольма.

— Ты пролил кровь за меня, и я вознагражу тебя! Но почему ты пришел ко мне?

— Я хотел просить у вас приюта и помощи…

— Ты получишь и то, и другое.

— О, благодарю вас! Благодарю… Вам, наверное, будет приятно слышать весть о том, что к вам едет уважаемый гость… Примерно в трех милях отсюда я обогнал пышную процессию. Толпа слуг и рабов окружала паланкин, в котором сидел убеленный сединами величественный старец.

— Кто же он? — спросила Джелла.

— Раджа Гидерабада, как мне сказали.

— Раджа Гидерабада! И он едет сюда, ко мне?

— Да. Один человек из его свиты спросил меня, как далеко находится ваш дворец.

Джелла повернулась к радже и Суниаси.

— Раджа Гидерабада! — воскликнула она. — Этот столетний старец, который как дикарь живет в уединении, ни с кем не видится и никого не принимает в своей берлоге среди гор, вздумал посетить меня? Удивительно, не правда ли?

— Действительно…

— До настоящего времени, — продолжала Джелла, — все наши старания привлечь раджу к святому делу богини Бовани были напрасны. Вам это хорошо известно.

— Что же изменилось? Каковы причины?.. — раздумывал Дургаль-Саиб вслух.

— В чем бы они ни заключались, дворец мой открыт для него. Разумеется, я приму его со всеми почестями. Джерид, — обратилась принцесса к слуге, — передай мое приказание всем быть готовыми к приезду высокого гостя и ворота открыть настежь!

Вдали послышались звуки труб.

— Торопись, Джерид, торопись! — сказала принцесса.

Слуга поспешно удалился. Казиль низко поклонился принцессе и вышел вслед за ним.

— Чем больше я раздумываю о визите раджи Гидерабада, тем больше он тревожит меня. Уж не явился ли он с целью объявить нам войну? Причины есть и всегда найдутся… — сказала Джелла.

— Это невозможно, — заметил Суниаси, — раджа человек очень опытный и хитрый, недаром его называют старой лисицей. Не исключено, что он теперь захочет примкнуть к нашему движению…

— И мне так думается, — сказал Дургаль-Саиб.

— Я верю предсказанию, — весело закончила Джелла. — Если мы заключим союз с ним, нам не страшно никакое сопротивление.

Звуки труб между тем приближались. Офицеры, рабы и женский отряд принцессы уже выстроились у ворог и ждали прибытия гостей.

 

VI. РАДЖА ГИДЕРАБАДА

Кортеж въехал во двор, оглушая всех звуками труб.

Взорам присутствующих предстал великолепный паланкин с позолотой. Дойдя до ступеней лестницы, носильщики остановились и опустили его. Трубы умолкли, и раджа Гидерабада поднялся с шелковых, обшитых золотом подушек, на которых он возлежал.

Этот раджа, не будем томить читателей, был не кто иной, как Джордж Малькольм, так искусно загримированный и переодетый, что никто на свете, не исключая брата и невесты, не мог бы узнать его. Он принял вид старика — с бровями, почти закрывающими глаза, с длинной шелковистой бородой, обрамляющей лицо и спускающейся на грудь. Он шел сгорбившись, одетый в пышный костюм, сверкающий золотом и драгоценностями. Шел дряхлый старик, опершись на плечо негра и с большой медлительностью взбираясь по ступеням мраморной лестницы. Делая вид, что усердно поддерживает старика, негр — его роль играл Стоп — шепнул ему чуть слышно:

— По-моему, я вас испачкал своей черной краской.

— Никто этого не заметит. Ты молчи и не забывай, что нем от рождения.

— Увы! — вздохнул Стоп.

Они уже достигли половины лестницы. На верхней ступени стояла Джелла, окруженная свитой, в числе которой находился и раджа Дургаль-Саиб.

— Властитель Гидерабада! — обратилась к нему Джелла медленным и торжественным тоном. — Какая причина привела вас в мой дворец? Вы гость, вдвойне священный для меня! Ваше происхождение и преклонные лета дают вам право на двойное уважение. Я всецело предана вам.

Говоря это, Джелла сделала движение, будто хочет преклонить колени.

Но раджа не позволил ей осуществить свои намерения.

— Не преклоняйтесь передо мной, дочь моя, — сказал он измененным голосом. — Вы увенчаны не только знатностью происхождения, но и молодостью и красотой. Скорее мне надлежит преклоняться перед вами, но я дряхлый старик и не могу этого сделать.

— Благодарю вас, раджа, — проговорила Джелла, вводя старика в парадную гостиную, — приятно слышать ваши речи.

— Их приятно и произносить.

— Они служат доказательством вашей дружбы?

— А вы сомневались?

— Нисколько, — отозвалась Джелла. — Однако позвольте познакомить вас с моим гостем и другом раджой Дургаль-Саибом.

Дургаль-Саиб поклонился.

— Я много слышал о вас. В мой уединенный дом в горах залетают сведения и слухи. Ваше имя знаменито, и носите вы его с честью. Позвольте мне пожать вашу руку.

— Благодарю вас, раджа, — сказал Дургаль-Саиб, протягивая руку.

Между тем старец наклонился почти к уху принцессы и шепнул ей:

— У меня есть для вас важные известия. Но раджа Дургаль-Саиб не лишний здесь?

— У меня нет от него секретов. — И принцесса движением руки отпустила всех.

Не вышел только Стоп. Он неподвижно стоял возле господина.

— Этот человек немой, — сказал раджа. — Он при мне всегда.

Раджа и Дургаль-Саиб сели на софу. Джелла присоединилась к ним.

— Мы готовы выслушать вас, раджа.

«Ну, теперь настала решительная минута, — подумал Джордж, — нужно сбросить последнюю завесу с их тайн».

— Я давно собирался к вам, принцесса.

— Но сейчас вы здесь.

— Мне известно о деле, начатом вами, — продолжал Джордж, — я знаю его цель. Она состоит в истреблении всех англичан, до последнего человека, в пределах Индии… Не так ли?

— Вы правы.

— Вот видите, ваши планы мне известны… Но я был не с вами, потому что ваши враги были моими союзниками. Я знаю ваши тайны, и я мог разрушить их одним словом, мановением руки. Но было бы преступлением остановить ход истории, и я был простым зрителем, предоставляя богам решать все.

— А что случилось сейчас?

— Англичане оскорбили меня… Разрешите мне не рассказывать об этом подробно… И из союзника превратили меня в непримиримого врага. И теперь я готов вместе с вами уничтожать надменных англичан. Итак, раджа Гидерабада с вами.

— Бовани с нами!

— Теперь я готов предоставить для нашего общего дела своих подданных, мои богатства и мое имя. Святое дело найдет во мне твердую опору. Мое золото, мое влияние и я сам с вами.

— Какой сегодня день! — воскликнула принцесса. — Две вести — и обе вести золотые! В Бенаресе появился посланник Бовани, и раджа Гидерабада присоединился к нам!

— Я все сказал. Теперь очередь за вами, принцесса. Что вы намерены совершить и что уже совершили? — Старец приготовился слушать.

 

VII. ИСПОВЕДЬ ДЖЕЛЛЫ

— Что я совершила? — горделиво начала Джелла. — Извольте, я скажу вам. Вся Индия ждет сигнала и по знаку моей руки восстанет. Это случится через два дня. Мой дед, умирая, завещал отцу и его детям дело освобождения Индии. Отец не успел… Но он передал мне в наследство свою ненависть, я прониклась ею, как и завещал мой отец. — Глаза принцессы загорелись, а бледное лицо озарилось восторженностью. — В течение последних пяти лет я работаю неустанно. И вот я стала центром мстителей. Я закалила борцов. Каждую ночь погибал хотя бы один англичанин, пораженный невидимой рукой.

…Джордж не мог преодолеть волнения, овладевшего им. Он знал, что рассказ Джеллы приближается к событию, которое ему известно, но которое было для него слишком ужасно. Джордж вздрогнул. К счастью, Джелла не заметила этого.

— Не далее как на прошлой неделе, — продолжала Джелла с энтузиазмом, — были убиты губернаторы Дели и Нагпура. Не прошло еще двух дней, как погиб безумец, рискнувший узнать наши тайны, Джон Малькольм, главный судья в Бенаресе…

Услышав эти слова, Джордж забыл об осторожности.

— О гнусные! — вскричал он, хватаясь за рукоятку своего кинжала.

— Вы о ком, раджа? — спросили в один голос Джелла и Дургаль-Саиб.

Но Джордж уже пришел в себя.

— О гнусные англичане, потомки презренного племени! — сказал Джордж, а сам подумал: «Вы, именно вы презренные убийцы моего отца».

— Что ж, давайте действовать вместе. Я все принесла в жертву ненависти к англичанам, — продолжала Джелла. — И буду верна себе… Не пройдет и часа, как вы еще узнаете кое-что…

Этот неясный намек сильно встревожил Джорджа. «Что она замышляет? — думал он. — Я боюсь этой женщины!»

Между тем открылась дверь и вошел Согор. Джелла сделала ему знак приблизиться.

Индус повиновался.

— Что случилось?

— Идет Эдуард Малькольм. Я издали узнал его, через пять минут он будет здесь. Что прикажете делать?

— Принять его с глубоким уважением в эбеновой гостиной, я через минуту туда приду. Ты и еще двое других слуг — выбери сам — должны быть наготове, чтобы явиться по первому моему зову.

Согор вышел.

Принцесса повернулась к Джорджу.

— Раджа, — проговорила она. — Приехал чужестранец, которого я должна принять в интересах нашего святого дела. Простите, я оставлю вас… Я думаю, вы утомились. Вас проводят в предназначенные для вас апартаменты.

— Я стар, дочь моя, — ответил Джордж, — но боги придают мне бодрость и неутомимость. Мне хотелось бы пройтись по вашим садам, которые известны во всей Индии.

— Как вам будет угодно! — отвечала Джелла. — Раджа Дургаль-Саиб будет сопровождать вас.

— Я к вашим услугам, — проговорил Дургаль-Саиб.

— Через час я возвращусь, — продолжала принцесса, — и мы займемся приготовлениями к великому празднику.

Джордж подметил блеск в глазах Джеллы, и сердце его сжалось.

— Праздник сегодня вечером? — спросил он. — Вы, наверное, говорите о празднике мести?

— Вы не ошиблись! — воскликнула принцесса.

— Пойдемте, раджа, — сказал Дургаль-Саиб.

Джордж поплелся за ним, опираясь на плечо Стопа.

«Что же здесь должно произойти?» — думал он.

Едва гости удалились, как опять появился Согор.

— Эдуард Малькольм в эбеновой гостиной.

 

VIII. ЛОГОВО ТИГРИЦЫ

Согор ввел Эдуарда в комнату, получившую свое название от дерева, которым она была обита.

Эдуард был бледен, но твердость и решимость были в его глазах.

Отворилась дверь, и в комнату вошла Джелла. Она выглядела спокойной и улыбалась. Но улыбка ее была страшной. Эдуард учтиво поклонился Джелле, как светский человек кланяется при встрече с женщиной.

— Итак, вы здесь! — начала она.

— Неужели вы думали, что я испугаюсь и приму Аллахабад за тигриное логово?

— Да.

— И ошиблись. Ваш слуга передал мне записку, в которой вы изъявили желание рассказать о судьбе Марии и Эвы. Вы настаивали, чтобы я приехал один, и вот я стою перед вами в ожидании сообщений.

— Мария и Эва здесь.

Эдуард не дрогнул.

— Вы не удивляетесь?

— Ничуть. Я раскусил вас и считаю, что именно с вами связано и это преступление.

— Да, Мария и Эва у меня и никогда не выйдут отсюда. Я не выпущу их.

Эдуард вспыхнул. Кровь бросилась ему в голову. Он был готов взорваться от негодования. Но ему удалось взять себя в руки, даже придать спокойный тон своему хриплому от волнения голосу.

— Не шутите этим! Мы с вами в Индии, но не в джунглях, принцесса. Вы похитили двух девушек! Как будто вы имеете на это право. Ведь есть же хоть какие-нибудь законы в вашей стране! Вы обязаны их отпустить.

— И не подумаю! — отвечала Джелла.

— Зачем вы меня позвали?

— Чтобы расквитаться и с вами!

— В чем же моя вина перед вами?

— Вы забыли, но я помню. Принцесса Джелла не прощает оскорблений. Вы выгнали меня из вашего дома.

— А в чем виноваты моя невеста и ее сестра?

— Вчера вы унизили меня, сегодня я разобью вашу любовь.

— Ох, берегитесь! — воскликнул разгневанный Эдуард.

— Чего мне бояться, нельзя ли узнать?

— Меня, моих свидетельств, они раскроют все ваши позорные поступки!

— Вы сошли с ума, Эдуард Малькольм!

— Неужели вы думаете устрашить меня своим бесстыдством? Я требую немедленно возвратить молодых девушек, иначе я найду способ заставить вас сделать это!

— Осмелюсь полюбопытствовать, — усмехнулась Джелла, — какими путями вы собираетесь достигнуть подобного результата?

— Если мои просьбы и убеждения окажутся напрасными, я прибегну к насилию.

— К насилию! — повторила Джелла пренебрежительно. — Я почти испугалась. Ваша фантазия витает где-то во временах рыцарских романов, и вы, видимо, считаете себя одним из их героев. Уж не думаете ли вы, безумец, один-одинешенек овладеть моим дворцом, подобно богатырю древних времен? Тогда я напомню вам, Эдуард: вы — мой пленник!

— Вот как! Тем хуже для вас, принцесса!

На Эдуарде был охотничий костюм, на поясе которого висел кинжал с серебряной рукояткой. Насмешки Джеллы возбудили Эдуарда, привели в бешенство. Он, не помня себя, выхватил кинжал и бросился на нее.

Но Джелла предусмотрела такое развитие событий.

— Ко мне, Согор!

Дверь распахнулась, и три индуса мгновенно бросились на Эдуарда и схватили его, несмотря на отчаянное сопротивление.

Эдуард тщетно звал на помощь.

— Никто не придет! — зло заметила Джелла.

— Принцесса Джелла! — сказал уже связанный Эдуард, выпрямляясь. — Я проклинаю вас за этот подлый поступок.

— Вы побеждены!

— Бог отомстит за меня, если людям не удастся сделать это.

— Посмотрим! Согор, ты отвечаешь головой за этого пленника!

— Ему не удастся убежать! — заметил Согор, указывая на веревки, которыми были опутаны ноги Эдуарда.

— Веревки крепкие, но я приказываю тебе ни на секунду не спускать с него глаз. При попытке сбежать убей его!

— Слушаю, госпожа.

Джелла пошла было к двери, но потом остановилась.

— Эдуард Малькольм, — проговорила она, — вчера вы выгнали меня, и я сказала вам не «прощайте», а «до свидания», теперь я повторяю то же самое.

И она вышла из гостиной.

«Я обещала праздник радже Гидерабада. Он удастся, и очень скоро», — подумала Джелла.

 

IX. ОБЕЩАННЫЙ ПРАЗДНИК

Стемнело. Принцесса угостила своего гостя прекрасным ужином и проводила на террасу, чтобы предложить шербет и ароматический табак.

Джордж хорошо играл свою роль. Ни Джелла, ни Дургаль-Саиб не могли подозревать, что их обманывают с редким искусством и дерзостью.

На террасе толпилось множество офицеров, прислуги и даже простолюдинов, которых привлекло любопытство.

Джордж Малькольм, принцесса и Дургаль-Саиб молча, почти неподвижно возлежали на мягких подушках. Мужчины курили. Принцесса была чем-то озабочена. В нескольких шагах от хозяина стоял Стоп в одежде из белой материи, неподвижный как статуя.

Неожиданно раздался крик совы. По-видимому, это был условный сигнал, указывающий на то, что все приказания принцессы исполнены, потому что, приподнявшись на одном локте, она проговорила, обращаясь к страже:

— Не задерживайте народ, впустите всех!

Стража посторонилась, и люди хлынули к террасе.

— Послушайте меня, дети Бовани, я скажу вам очень важное…

Все замолчали.

— В Бенаресе появился таинственный посланник богини Бовани…

Толпа заколыхалась, раздались радостные крики:

— Посланник богини!

— Богиня передала свое покрывало и кольцо тому, кто приведет нас к победе… Завтра ночью, — продолжала Джелла, — в то время, когда звезда Кали засияет в небе, мы соберемся на кладбище слонов, около Шивы, грозного бога зла.

— Мы будем там! — ответил голос из толпы.

— Там наши братья получат последние указания по восстанию, — закончила Джелла.

— Все должны их исполнить! — послышался голос Суниаси.

Толпа зашумела, однако Джелла движением руки заставила ее замолчать.

— Кроме того, — сказала принцесса, — покровительство Бовани заключается еще и в том, что самый могущественный и знаменитый из государей Индии раджа Гидерабада присоединился к нам и сейчас находится у меня в гостях. Чтобы отблагодарить богиню за благодеяния, надо принести ей жертвы: вот одна из них, а остальных приведут.

И она кивнула Согору, который стоял в толпе в первом ряду.

Согор в свою очередь отдал приказания, и народ, расступившись, увидел Эдуарда Малькольма, связанного по рукам и ногам.

Джордж поднялся. Он не мог вынести этого зрелища. Холодные капли пота выступили у него на лбу. Он сделал отчаянное усилие, чтобы не вскрикнуть и остаться по-прежнему невозмутимым.

— Теперь пусть приведут пленниц! — распорядилась Джелла.

«Неужели это они… — думал Джордж. — О боже!»

Ожидание длилось недолго. На террасе появился слуга, он вел Марию и Эву.

Увидев молодых девушек, Эдуард глухо вскрикнул и стал пытаться разорвать веревки, восклицая:

— Эва! Мария!

Эва закричала от ужаса.

— Это Эдуард! Боже!

Сестры кинулись к нему, но их остановил двойной ряд кинжалов.

Эдуард был вне себя от бешенства.

— Подлецы! Мерзавцы! — кричал он. — Да поразит вас гнев Божий!

Джордж Малькольм встал, медленно подошел к Эдуарду и, подняв кинжал, прошептал:

— Молчи, брат… — А потом громко крикнул: — Молчать, презренный!

Слуги помогли Джорджу вернуться на свое место рядом с Джеллой и Дургаль-Саибом.

В это время Эва умоляла стражу пропустить ее к Эдуарду.

— Сжальтесь надо мной! Пустите! Эдуард зовет меня! Что вы хотите с нами сделать?

— Вы сейчас узнаете! — сказала Джелла.

Она сделала шаг по направлению к девушкам и, указывая на черный мраморный памятник под кипарисами, проговорила:

— Согор, открой гробницу!

Толпа в страхе замолчала, услышав это приказание.

— Когда я даю обещание, я всегда выполняю его, — продолжала Джелла. — Дургаль-Саиб, возьмите себе одну из девушек, а вторая будет замурована в гробнице!

— В гробнице! — повторили в ужасе индусы.

«Что делать? — думал Джордж. — Это преступило всякие границы… Что же делать?»

— О боже! — плакала Эва. — Это ужасно! Ужасно!

Мария обняла Эву и прошептала:

— Милая, дорогая сестра, ничто не разлучит нас!

Эдуард напрасно старался разорвать веревки, они не поддавались, и лишь кровь брызнула из истерзанных рук.

В это время Согор отпер бронзовую дверь гробницы. Луна освещала место экзекуции.

— Да исполнится воля богини и мое приказание! — воскликнула Джелла торжественным голосом.

Мария рванулась вперед и, отстранив слуг, в отчаянии бросилась к ногам принцессы.

— Пощадите сестру, — умоляла она. — Эва ни в чем не виновата перед вами! Помилуйте ее!

— Мария! — гордо крикнула Эва. — Я запрещаю тебе просить что-либо у этой женщины!

Мария слышала слова сестры, но продолжала:

— Я умоляю вас, принцесса, как молила бы всемогущего Бога! Пощадите ее! Не за себя прошу. Если вам необходима жертва, то лучше возьмите меня.

Она вернулась к Эве и обняла ее.

Согор уже был на террасе. Принцесса знаком подозвала его к себе.

— Немедленно разлучи их, — проговорила она, указывая на сестер.

 

X. УДАР ГРОМА

Согор схватил Эву за руку и, оторвав от Марии, потащил к гробнице, не обращая внимания на ее крики.

— Эва, Эва! — плакала Мария в отчаянии, вырываясь из рук державших ее слуг.

— Прощайте, мои дорогие! — крикнула Эва. — Мы встретимся на небе! — Бронзовая дверь с шумом захлопнулась за несчастной жертвой.

— Милая Эва! — прошептала Мария и без сознания упала на руки окружавших ее индусов.

В это время кто-то тихо тронул Джорджа за локоть. Он обернулся и увидел Казиля.

— Что делать, господин? — чуть слышно спросил Казиль.

— Ждать… — отвечал Джордж.

— Джерид! — позвала принцесса. — Прикажи принести паланкин. Пусть отнесут эту девушку к радже Дургаль-Саибу.

— Слушаю, — ответил Джерид и ушел исполнять ее приказание. Но вскоре вернулся с бледным, расстроенным лицом.

— Повелительница, — обратился он к Джелле.

— Что случилось, Джерид?

— Мне нужно сказать вам кое-что. Только вы одна должны знать об этом.

Джелла отошла в сторону, приказав Джериду следовать за собой.

— Говори! — приказала принцесса, когда они удалились на значительное расстояние. Джерид что-то шепнул ей. Недоверие и смущение отразились на лице принцессы.

— Не может быть! — вскричала она. — Я не верю этому!

— Человек из его свиты все открыл мне, поклявшись именем Бовани. А кто же осмелится произносить ложную клятву?

— Не уходи далеко, будь каждую минуту наготове.

Слуга поклонился.

Согор между тем запер бронзовую дверь гробницы и уже поднимался на террасу.

— Госпожа, — сказал он Джелле, но она, все еще растерянная, не слышала Согора. — Госпожа, — повторил он, — вот ключ.

— Да, да… Суниаси, — позвала принцесса, — вы спрашивали богов, согласны ли они принять нашу жертву? Я отдаю ключ от гробницы в ваши руки.

Суниаси поспешно схватил ключ от гробницы, что свидетельствовало о его готовности бдительно охранять ее.

Джелла сделала несколько шагов к Эдуарду.

— Такова моя месть, Эдуард Малькольм, — проговорила она с насмешкой. — Что вы на это скажете?

Эдуард поднял голову и глухо проговорил:

— Наказание не за горами!

Принцесса вздрогнула: ей показались эти слова пророческими. Но ее слабость продолжалась мгновение, она переломила себя и сказала:

— Наказание! Не далее как завтра ты получишь его, мои рабы не пощадят тебя.

— Завтрашний день еще не настал, принцесса, и он от вас не зависит. Бог совершит то, что Ему будет угодно…

Джелла перебила его.

— Уведите этого человека и бросьте в подземелье, — приказала она.

Приказание тотчас же выполнили.

«Теперь займемся вами… раджа Гидерабада», — подумала она, возвращаясь к Джорджу, который сидел рядом с Дургаль-Саибом безмолвно и внешне спокойно.

— Раджа, — обратилась к нему Джелла и пристально стала смотреть в глаза, — довольны ли вы обещанным мной праздником мести?

— Он вполне достоин вас, дочь моя, а этим все сказано, — отвечал раджа.

«О боги! Это Джордж Малькольм! Он жив, и он опять обманул меня!..»

— Теперь вы узнали меня на деле, раджа Гидерабада, — сказала Джелла, и голос ее дрогнул.

— Я понимаю вас, как самого себя.

— И остаетесь моим союзником?

— Разумеется.

— И вы подобно мне поклоняетесь Бовани?

— Почему вы об этом спрашиваете? — Джордж уже понял, что разоблачен.

— И вы будете просить ее истребить гнусных англичан и уничтожить Ост-Индскую компанию?

— Обещаю вам, и да услышит меня богиня!

— Она услышала вас. Ваше желание исполнится. Ост-Индская компания будет уничтожена, и первый англичанин, кровь которого прольется…

Джелла остановилась и, возвысив голос, договорила:

— Будешь ты, Джордж Малькольм!

Это имя, громко произнесенное, пронеслось по толпе громовым раскатом.

Джордж выхватил кинжал, но был схвачен Джеридом и Согором. Индусы окружили его, лишая возможности защищаться. Скоро он был обезоружен.

Стоп растерянно жался к толпе.

— Это его сообщник, — проговорила Джелла. — Свяжите и его!

Затем она обратилась к Джорджу, и в ее голосе была грусть, а не торжество:

— Теперь все вы в моих руках… Ах, Джордж Малькольм, я же говорила, что из моих рук вам не вырваться. Вы сами выбрали себе смерть. И умрете вместе с Эвой, а не с Марией… Дургаль-Саиб, — позвала она раджу, — садитесь на коня и мчитесь в свой дворец. Там вы найдете вашу возлюбленную Марию, мчитесь быстрее ветра и постарайтесь доказать свою любовь бывшей невесте Джорджа Малькольма!

— Я мчусь, принцесса! — Раджа схватил ее руки, целуя их.

«Господь покинул меня!» — подумал Джордж. Его уже тащили к мраморной гробнице. И две скупые слезы скатились по его щекам, а голова склонилась на грудь.

 

XI. В ГРОБНИЦЕ

Ночь подходила к концу, и на востоке уже протянулась серебристая полоса — предвестник наступающего утра. Громадный дворец Аллахабада спал, тишина царила в садах принцессы Джеллы. Только в одном месте двора можно было различить силуэты людей вокруг жаровни с горячими углями, на ступенях, ведущих в гробницу, служившую тюрьмой для Джорджа Малькольма и Эвы Бюртель. Красноватый свет от раскаленных углей отражался на лицах Суниаси и нескольких браминов.

Теперь мы попросим читателей мысленно переступить через порог темницы. Она представляла собой продолговатую комнату со сводами, вход в нее закрывался, как уже известно, бронзовой дверью. В середине гробницы был расположен саркофаг из красного мрамора, возле которого в наклонном положении стояла мраморная плита, усеянная странными знаками и иероглифами, а рядом с ней — медная лампа, излучавшая унылый беловатый свет.

Эва, рыдая, сидела в углу. Ее волосы были распущены, одежда в беспорядке. Возле нее стоял Джордж, все еще в костюме раджи, но без парика и накладной бороды. Он прислонился к стене, будто не доверяя ногам.

Время от времени его взор, исполненный жалости и сострадания, скользил по лицу Эвы.

А Эва стала на колени и начала горячо молиться. Эта молитва прерывалась душившими ее рыданиями.

Джордж положил руку ей на плечо и проговорил:

— Молитесь, Эва, молитесь! Молитва наполнит ваше сердце надеждой. — А сам подумал: «О спасении нам и мечтать нельзя. Нас ожидает смерть, бронзовая дверь закрылась за нами навсегда. Как ужасно, как горько, как тяжело умирать, когда ничего не можешь сделать для своего спасения. И какая смерть! Без славы, без боя. Казиль… Один Казиль остался там… Но как он сможет помочь? Предупредить лорда Сингльтона? Успеет ли? Со мной сокровища из храма Бовани — покрывало и кольцо, я не успел даже воспользоваться ими».

Пока Джордж задавал себе эти вопросы, Эва попробовала приподняться.

— Джордж, — еле прошептала она, — я вся горю. Силы покидают меня, я чувствую, что моя смерть недалеко.

— Не думайте об этом, дорогая Эва, умоляю вас. Могущество Бога неизмеримо, надейтесь! Ободрите себя мыслью, что спасение близко. Будьте тверды!

— Нет! Нет… Я чувствую, что умираю, что-то жжет меня…

Теперь Джордж поддался безудержному гневу.

— Быть заживо похороненным! — вскричал он. — Я не могу выбить эту дверь, чтобы спасти от смерти Эву, спасти брата, избавить мою Марию от Дургаль-Саиба! О ужас! Есть от чего сойти с ума!

Молодая девушка заметалась в страшных страданиях.

— Джордж, Джордж! — едва слышно сказала она. — Мое сердце останавливается. Воздуха!

Джордж закрыл лицо руками.

— Как тяжело видеть все это, когда не в состоянии помочь…

…Суниаси, сидя на ступенях среди браминов, говорил им:

— Утренняя звезда бледнеет на небосклоне, начинается новый день. Подбросьте ароматов в жертвенник. Огонь, зажженный в честь Бовани, должен погаснуть только вместе с жизнью жертв, принесенных ей.

Один из браминов насыпал на угли какой-то порошок, и из жаровни поднялись беловатые облака ароматного дыма.

— Теперь помолимся, — сказал Суниаси, преклоня колени и воздымая руки к небу.

Брамины тотчас последовали его примеру. Суниаси медленно, замогильным голосом стал читать заклинание. Брамины вторили ему.

В это время со ступеней дворцовой лестницы спустилась белая фигура, сопровождаемая четырьмя людьми в черном.

— Кто идет? — спросил Суниаси.

— Принцесса Джелла! — раздалось в ответ.

Она шла в сопровождении индусов и Казиля. Эти индусы были отобраны из последователей Бовани на роль убийц англичан.

Джелла подошла к гробнице, Суниаси и брамины почтительно поклонились ей.

— Когда умрут жертвы? — спросила Джелла.

— На третий день, — ответил Суниаси.

— Только на третий! Это чересчур долго! — проговорила принцесса.

 

XII. ПОКРЫВАЛО БОВАНИ

— Да, слишком долго! — прошептала еще раз принцесса, приближаясь к бронзовой двери.

— Чего хочет принцесса? — спросил Суниаси.

— Надо покончить с ними! Я получила извещение из Бенареса. Там требуется мое присутствие. Я поеду туда и останусь до вечера, чтобы отправиться потом на кладбище слонов. Смерть неизбежна, а потому лучше, если все это произойдет быстрее, сегодня!

— Повинуюсь, госпожа, — отвечал Суниаси, — я исполню вашу волю.

«Да защитит нас Бог христиан, — умолял Казиль. — Что еще она прикажет?»

— Приказывайте! — сказал Суниаси. — Мы исполним ваши повеления.

— Пленники отданы в жертву Бовани, и вот ее воля: когда моя карета окажется за пределами моих владений, к вам придет мой посланец и скажет: богиня ждет!

— И тогда? — спросил Суниаси.

— Тогда, — промолвила принцесса, указывая на сопровождавших ее индусов, — тогда они войдут в гробницу и покончат с жертвами.

— Воля богини всегда найдет в нас исполнителей, — отвечал Суниаси.

— Казиль, — проговорила принцесса, — кинжал англичан пролил твою кровь при нападении на дом Джона Малькольма. За это ты сам сможешь отомстить. Услышав сигнал, ты проведешь тугов в темницу Эдуарда Малькольма.

— Благодарю, принцесса.

— А вы, презренные, — продолжала Джелла, протягивая руки к гробнице, — будете первыми принесены в жертву… Суниаси, завтра в полночь мы увидимся на кладбище слонов. До свидания!

— Я приду вместе с собратьями, — отвечал Суниаси.

Джелла удалилась.

— Джордж, — вдруг сказала Эва твердым голосом, — давайте молиться, чтобы Бог прекратил наши страдания и взял нас к Себе.

— Вы женщина… Вы еще можете молиться, а я… Я могу только проклинать!

— О, не грешите, друг мой, брат мой! Вы только что уговаривали меня надеяться… Что с вами случилось?

Джордж опустился на плиту саркофага и закрыл лицо руками.

Прошло около получаса. Послышался шум приближающихся шагов.

— Кто идет? — спросил Суниаси.

К нему подошел индус и сказал:

— Суниаси, принцесса приказала передать: богиня ждет.

Суниаси обратился к убийцам:

— Идите и исполняйте свой долг.

Он поднялся по ступеням лестницы, подошел к двери и вложил ключ в замочную скважину.

— Я слышу звук открывающегося замка, — прошептал Джордж. — Да, я не ошибся. Сюда идут!

Внезапно его осенило. Он указал Эве на красную мраморную плиту:

— Скорее ложитесь!

Молодая девушка бессознательно выполнила требование Джорджа. А он стремительно извлек священное покрывало, похищенное в храме Бовани, которое хранил у себя на груди под одеждой, накрыл Эву, а сам скрылся за плитой. В ту же минуту дверь отворилась, и Суниаси произнес:

— Входите и поражайте!

Туги с веревками вошли в гробницу и медленно, с опаской двинулись вперед. Позади них шел Суниаси с факелом в руках. Вдруг все они попятились, и на их лицах появилось выражение страха и удивления.

— Встаньте и идите! — тихо приказал Джордж Эве.

Молодая девушка с наброшенным на нее покрывалом встала и сделала шаг вперед.

Индусы упали на колени.

— Покрывало Бовани! — вскричал Суниаси.

Из-за плиты появился Джордж. Он взял Эву на руки, сказав:

— Да, покрывало Бовани. И помните: первый, кто выдаст тайну здесь происходящего, будет поражен громоносной рукой богини!

— Мы будем молчать! — ответил растерявшийся Суниаси.

Джордж с Эвой вышел из гробницы. Стража лежала на земле. Джордж спустился в сад, и Казиль встретил его.

— Да будет прославлено имя Бога христиан, — прошептал он. — Я с вами, господин. Нельзя терять ни минуты. Только спасем мистера Эдуарда и Стопа.

Понятно, что стража, охранявшая Эдуарда, была не менее суеверна. Действие священного покрывала было неотразимым. Эдуард вышел на свободу и, увидев Эву живой, не мог скрыть своей безумной радости.

— Теперь мы должны спасти Марию! — воскликнул Джордж. — Где лошади?

— Недалеко отсюда, за решеткой парка, господин, — отвечал Казиль.

— Сколько времени нам нужно, чтобы добраться до дворца Дургаль-Саиба?

— Примерно два часа.

— Поспешим…

— Я с тобой, брат! — воскликнул Эдуард.

— Нет. Тебе нужно спешить в Бенарес и отвезти Эву во дворец лорда Сингльтона. Стоп будет с тобой… Кроме того, жизнь наших соотечественников и самой Ост-Индской компании теперь в твоих руках. Скажи губернатору, что завтра ночью на кладбище слонов принцесса Джелла даст сигнал ко всеобщему побоищу. Понимаешь ли ты, Эдуард, насколько важно твое присутствие в Бенаресе?

— Я понимаю…

Этот разговор происходил между братьями, пока они шли к деревьям, у которых стояли лошади.

Джордж помог Эве сесть в седло. Мужчины не заставили себя долго ждать.

— Я с вами, господин, — сказал Казиль, — эта местность вам незнакома, а я проведу вас кратчайшей дорогой. Ваше лицо все еще покрыто темной краской, так что трудно не принять вас за индуса.

Джордж поблагодарил Казиля.

— Прощай, брат, — грустно сказал Эдуард.

И они разъехались. Эдуард с Эвой поскакали к Бенаресу, а Джордж с Казилем — во дворец раджи Дургаль-Саиба.

Наступил новый день.

 

XIII. ВО ДВОРЦЕ ДУРГАЛЬ-САИБА

Казиль верно определил расстояние. Через два часа путники увидали красные стены и куполообразную крышу дворца Дургаль-Саиба. Хотя по великолепию и величине он уступал аллахабадскому, но все же был роскошен и выглядел по-царски.

— Вот мы и у цели, господин, — проговорил Казиль, протягивая руку к зданию, величественно возвышавшемуся перед ними.

Джордж остановил своего скакуна, покрытого пеной и с окровавленными от ударов шпор боками.

— Нам надо подумать, — проговорил он, — как войти во дворец незамеченными.

Казиль сказал:

— Сейчас мы привяжем наших лошадей и оставим их под деревьями. Я отправлюсь вперед, а вы подождите некоторое время меня здесь, господин.

— Как, ты хочешь пойти один?

— Среди прислуги у раджи находится и мой двоюродный брат. Я отыщу его и обо всем расспрошу. Может быть, мне удастся найти возможность тайно ввести вас во дворец. Вам следует положиться на меня, господин, иначе ничего не выйдет.

— Хорошо, ступай. Но скорее возвращайся. Каждая минута промедления влечет за собой опасность хуже смерти!

А мы войдем во дворец Дургаль-Саиба, в его гарем. Это широкий зал, причудливо украшенный в восточном стиле, с мягкими диванами вокруг трех стен. Четвертая сторона образует две арки, выходящие во двор и к купальне.

К аркам подвешены тяжелые занавеси, гармонирующие с мебелью. В данный момент занавеси отдернуты и виднеется часть двора. Он вымощен розовым гранитом и со всех сторон огорожен. В середине двора — бассейн из белого мрамора. Бассейн весьма просторный и служит купальней обитательницам гарема.

В середине зала — круглый стол с золотыми насечками и перламутровыми украшениями.

Дургаль-Саиб ходил взад-вперед быстрыми шагами, и на его лице отражались пороки низкой души: гнев и сладострастие. Гордость надменного раджи была уязвлена сопротивлением молодой девушки до такой степени, что его любовь могла уже перейти в ненависть.

Как будто решившись на что-то, он позвонил.

«Попытаюсь в последний раз, — подумал он, — и если мне это не удастся, я не остановлюсь ни перед чем».

Вошел евнух.

— Кто охраняет молодую девушку, привезенную сюда вчера?

— При ней Айеша, повелитель, — робко и с подобострастием отвечал евнух.

— Позови ее сюда, а сам стереги пленницу, да не забудь, что, если она убежит, ты околеешь от ударов палками.

Евнух удалился.

Через несколько минут в зал вошла старуха с сухим, сморщенным лицом, но с подкрашенными щеками и бровями. Войдя, она бросилась к ногам раджи, стараясь поцеловать их.

— Встань, Айеша, и отвечай, — сказал Дургаль-Саиб. — Но говори только правду.

— Спрашивайте, повелитель. Боги запрещают лгать!

— Что делает молодая девушка?

— Плачет.

— Неужели ты не можешь ее утешить?

— Я утешала ее, как могла, повелитель. И если бы вы слышали, как я это делала, вы остались бы довольны мной.

— И что же она отвечала?

— Она молчит.

— Ты говорила с ней по-английски?

— Да. Но чем больше я ее утешала, тем сильнее она рыдала.

— Она хоть что-нибудь ест?

— Ни к чему не прикасается.

— Но ведь она умрет, — нервно проговорил раджа, — если не будет пить и есть.

— Мне кажется, этого она и добивается, повелитель.

 

XIV. МАРИЯ

— Она хочет умереть! — прошептал раджа.

— К несчастью, дело обстоит именно так.

— Она говорила об этом?

— Нет, но она призывает смерть каждую минуту.

«Нечего делать, — подумал раджа, — решусь на последнюю попытку. Но горе Марии, если она окажет сопротивление!»

— Ступай и приведи ее сюда. И оставь меня с ней наедине. А сначала пришли сюда Минду.

Айеша удалилась, чтобы выполнить приказание раджи.

Тут же появилась Минда, служанка.

— Что прикажете, повелитель? — спросила она.

— Вот тебе ключ от шкафа в моей комнате. Там стоит серебряный флакон, позолоченный поднос и стакан. Принеси все это сюда. Если ты увидишь, что я не один, спрячься за занавеской. А когда я позвоню, подойти ко мне с подносом.

Едва Минда ушла, как отворилась дверь и в зал вошли Айеша с Марией. Старуха тотчас же удалилась.

Мария сильно изменилась за эти сутки, но красота ее все равно была ослепительной. Чудные глаза горели огнем, на длинных ресницах дрожали слезы, медленно скатываясь одна за другой.

При виде Дургаль-Саиба она не испугалась, но лицо ее побелело от гнева и презрения. Она шагнула к радже и проговорила:

— Что вам угодно? Неужели вам не надоело терзать бедную девушку, ничем не провинившуюся перед вами? Это бесчестно, это подло!

— Разве повторять вам уверения в моей любви — это значит терзать вас, Мария?

— Разумеется, потому что ваша любовь для меня равносильна оскорблению. Ведь я не могу разделить ее, не сделавшись самым презренным, самым низким существом.

— Вы не хотите понять моей страсти, Мария!

— И не хочу понимать.

— О, если бы вы знали…

— Не желаю знать.

— Выслушайте меня…

— Не хочу и слушать.

Дургаль-Саиб гневно топнул ногой.

— Однако я буду говорить, и, хотите вы или нет, мои слова достигнут вашего слуха. Я слышал от вас много обвинений в жестокости, Мария, но разве вы не топчете ногами мое сердце? Разве я виноват, что мое сердце пылает любовью к вам? Во всем виновата ваша ослепительная красота. Вина моя только в том, что я не слеп. Вы говорите о позоре. Но разве позор разделить имя, почет, богатство и власть со знатным раджой?

— Я отказываюсь, и так будет всегда.

— Вы недоверчивы, Мария, и мои искренние чувства принимаете за обман. Я согласен связать свою судьбу с вашей по всем обрядам вашей веры на всю жизнь. Ваша религия не разрешает многоженства, и я по одному вашему слову отошлю всех женщин своего гарема. Вы видите, Мария, что моя любовь непритворна… Я не лицемерю, когда говорю, что горю желанием назвать вас моей единственной женой.

— Вы же знаете, что это невозможно! — возразила Мария.

— Почему?

— Потому что мое сердце принадлежит Джорджу Малькольму.

— Он умер!

— От вашей руки, не так ли?

— Какая разница? Соперник устранен!

— Если Джордж Малькольм жив — я его невеста, если он мертв — я его вдова! — пылко проговорила Мария.

— Не надо в ваши годы хоронить сердце: оно еще оживится, и вы его отдадите мне.

Мария пожала плечами.

— Я не умею превращать ненависть в любовь.

Эти слова привели раджу в негодование. Лицо его покраснело, он выпрямился и прокричал хриплым, дрожащим от гнева голосом:

— Ты пренебрегаешь мной, безумная, берегись!

— Я не боюсь вас, — проговорила Мария, — меня охраняет Бог.

— Ты забываешь, что находишься в моих руках!

— Нет, я помню об этом. Но вы находитесь в руках Божьих.

— Я умоляю тебя, в то время когда могу приказывать! — закричал он. — Я унижаюсь… остерегайтесь, Мария.

— Чего мне бояться, раджа? Вы можете меня убить, но любви вы от меня не добьетесь!

— Да, я убью вас, если вы будете и дальше сопротивляться!

— Ну так убейте! Смерть станет для меня благодеянием. Я буду благословлять вас, Дургаль-Саиб. Смерть соединит меня с Джорджем.

Раджа был ошеломлен. Однако, оправившись, он спросил:

— Значит, между моей любовью и смертью вы выбираете…

— Смерть! — отвечала молодая девушка. — Поверьте, я на самом деле готова к этому.

— Так пусть исполнится ваше желание!

Мария начала мысленно молиться, ожидая, что Дургаль-Саиб поразит ее кинжалом, находящимся у него за поясом. Но ее ожидания не сбылись. Раджа приблизился к столу и позвонил. Занавеси распахнулись, и вошла Минда с подносом в руках.

— Поставь все это на стол и удались.

Служанка выполнила приказание.

Раджа пристально взглянул на Марию, и она выдержала этот взгляд. Поэтому он прямо приступил к делу. Приблизившись к столу, раджа наполнил стакан жидкостью из флакона.

— Выпейте это! — обратился он к Марии.

— Это яд? — спросила она.

— Да, но вы можете еще подумать… Приказывайте, и ваша жизнь станет счастливой.

Мария взяла стакан и залпом осушила его.

— Я теперь свободна! — с торжеством сказала она, бросив стакан к ногам Дургаль-Саиба. — Вы убили меня, убили моего жениха… Будьте прокляты, Дургаль-Саиб!

 

XV. НАПИТОК

Прошло несколько секунд. Марии казалось, что ее сердце замирает и смертельный холод охватывает тело. Дургаль-Саиб внимательно смотрел на нее, и его губы временами кривились от насмешки.

— Вы отравляете мои последние минуты! Не смотрите на меня так, дайте мне умереть спокойно, — умоляла Мария.

— Умереть! — с насмешкой сказал раджа. — Вы считаете, что умрете? Полноте!

— Я не могу понять, что со мной. Я слышу вас, но ничего не понимаю. Что вы сказали?

— Желая умереть, вы попали в расставленную мной ловушку.

— Что же еще? — спросила Мария с ужасом.

— Искусно приготовленная ловушка. Вы выпили не яд. Этот напиток вызывает бессилие. Душевное бессилие! Пройдет еще несколько минут, и вы в полной памяти и рассудке будете принадлежать мне, совершенно не сопротивляясь. Ваша ненависть не поможет вам, и вы даже без какого-либо насилия с моей стороны будете моей. Думаете ли вы о сопротивлении, гордая девушка?

Мария вскрикнула, пораженная услышанным. Она была в отчаянии. Затем попробовала не верить происходящему, бороться против непреодолимого, бежать без оглядки.

Раджа не противился ее попыткам, он был уверен в себе.

И в самом деле, Мария не сделала и двух шагов, как остановилась. Ей показалось, что мраморные плиты пола ускользают из-под ног. Она все еще боролась с собой, но страшное физическое и нравственное оцепенение, предсказанное Дургаль-Саибом, овладело ею. Руки ее как плети опустились вдоль тела, глаза стали неподвижными.

Она перестала думать. Она превратилась в какую-то статую из плоти и крови.

Раджа с выражением торжества на лице взял Марию на руки и положил ее на диван. Мария не произносила ни слова и не оказывала никакого сопротивления.

Если бы из ее глаз не текли слезы, ее можно было бы принять за мертвую.

Дургаль-Саиб сделал шаг назад и, бросив на жертву взгляд, полный сладострастия, сказал:

— Теперь ты моя, Мария Бюртель, и ни боги, ни люди не вырвут тебя из моих объятий!

— Лжешь, Дургаль-Саиб! — раздался голос, и в комнату ворвался Джордж Малькольм с кинжалом за поясом и револьвером в руке.

Дургаль-Саиб остолбенел.

— Джордж Малькольм!

— Да, Джордж Малькольм, и он вырвет из твоих рук жертву!

— Или сам станет жертвой! — закричал раджа. — Ты ворвался в мой дворец и погибнешь здесь, Джордж Малькольм!

Дургаль-Саиб уже хотел было позвонить, но Джордж прицелился в него, сказав:

— Малейшее движение с твоей стороны, и я буду стрелять. Ты будешь мертв прежде, чем кто-либо войдет сюда.

Рука раджи опустилась.

— Так-то лучше! — заметил Джордж.

— Вы хотите моей смерти…

— Вы сами не верите в это, — перебил его Джордж. — Убийства могут совершать только такие твари, как принцесса Джелла и раджа Дургаль-Саиб. Я пришел за Марией Бюртель.

— Я добровольно не отдам ее.

— Тем лучше. Мне давно хочется посмотреть на цвет вашей крови. Защищайтесь!

Сказав это, Джордж заткнул за пояс револьвер, вынул кинжал и подождал, когда раджа возьмет свой. Бой был непродолжительным, но ужасным. Оба противника были молоды, сильны, ловки, оба были охвачены ненавистью. Удары блестяще парировались с обеих сторон. Но вдруг в уме раджи мелькнула коварная мысль: выхватить из-за пояса Джорджа револьвер и выстрелить ему в лицо. И хотя все это раджа совершил очень быстро, Джордж успел заметить выпад раджи и вовремя отклонился. Пуля пролетела мимо, а порох слегка опалил его волосы.

— Мерзавец! — воскликнул Джордж. И поразил Дургаль-Саиба кинжалом прямо в сердце.

Раджа упал, но даже в предсмертной агонии злобная улыбка появилась на его лице:

— Я умру… но тебе отомстят… ты тоже погибнешь, Джордж Малькольм!

Звук выстрела поднял тревогу во всем доме. Послышался шум шагов и людской говор. Через минуту слуги могли ворваться в зал и покончить с убийцей хозяина. На это и рассчитывал Дургаль-Саиб, только что испустивший дух.

И хотя подобная развязка была весьма вероятной, Джордж продолжал оставаться спокойным, вроде ничего и не произошло.

Но вот толпа слуг и рабов ворвалась в зал и переполнила его.

Увидев смуглого, богато одетого незнакомца возле плавающего в крови господина, люди закричали, потом раздались угрозы и сверкнули кинжалы.

Хладнокровие не покидало Джорджа. Он взял на руки Марию и направился прямо на толпу, протянув вперед руку, на одном из пальцев которой десятками огней сверкал огромный бриллиант, снятый с пальца статуи богини Бовани. Он закричал громовым голосом:

— На колени! Все на колени! Именем богини Бовани приказываю вам сделать это я, ваш повелитель! Она приказала, и я поразил Дургаль-Саиба. Вот кольцо богини!

— Это посланец богини! — закричали индусы, падая на колени в суеверном страхе.

Джордж твердой поступью прошел мимо распростершихся на земле индусов, не осмелившихся даже поднять головы. Он прошел к выходу. Казиль ожидал его с лошадьми.

— Жертвы спасены, — сказал Джордж, — теперь надо приняться за палачей.

 

XVI. «СЛАВА БОЖЬЕМУ ПРАВОСУДИЮ!..»

В этот час ночи над вершиной гор ярко блистала звезда Кали. Кладбище слонов было совершенно пустым.

Вдруг между скал к кладбищу проскользнул человек и подошел к подножию статуи бога Шивы. Он остановился и стал внимательно всматриваться в темноту. Кругом стояла тишина. Убедившись, что он один, человек вынул из-за пояса кремень и огниво с кусочком трута.

Он высек огонь и поджег фитиль маленькой ракеты, которая взвилась вверх, брызнув тысячами искр. Это был Согор, верный слуга принцессы Джеллы.

— Этот огонь послужит сигналом для собратьев. Они могут безопасно явиться на кладбище слонов.

Вскоре в ущелье послышался шум шагов.

— Это они. — И Согор направился ко входу на кладбище, спрашивая пароль у каждого из входящих, которые падали ниц, проходя мимо изваяния бога Шивы.

Не прошло и четверти часа, как все главари, человек шестьдесят, были в сборе. Появились принцесса Джелла с главной жрицей Жюбэ.

— Зажгите факелы! — приказала Джелла, садясь на гранитное подножие идола.

Приказание тотчас же было выполнено, и красноватые отблески факелов замелькали между деревьями.

Джелла искала глазами Суниаси и, увидев, подозвала:

— Они мертвы?

— Воля богини исполнена, повелительница, — отвечал он.

Суниаси, говоря это, не лгал. Читатели, конечно, помнят, что приказал ему Джордж Малькольм, которого тот принимал за посланника богини Бовани. Джелла по-своему поняла его ответ.

— Сердце мое трепещет от восторга, — обратилась она к Жюбэ. — Эта ночь станет венцом моей славы! Цель близка. Я займу трон моих предков!

— Да, — подтвердила жрица Жюбэ, — завтра принцесса Джелла воссядет на троне Индии и слава тамерлидов засияет вновь.

— Почему я не вижу Дургаль-Саиба? — спросила Джелла. — Разве он не пришел?

Никто не ответил. Спустя несколько минут раздался чей-то голос:

— Раджа Дургаль-Саиб не придет. Он умер.

— Как умер? — Джелла насторожилась. — Кто это сказал?

— Его поразил посланник богини Бовани.

Джелла вздрогнула.

— Если рука посланника Бовани поразила раджу, — сказала она, — значит, он был виновен перед богиней и заслужил смерть.

Но тревога не покидала ее.

— Царица, — напомнил Суниаси, — мы ждем ваших приказаний!

Джелла отошла от изваяния бога Шивы и очутилась среди толпы.

— Дети Бовани, — заговорила она. — Богиня предоставила нам доказательства своего расположения, послав к нам своего сына: он незримый присутствует среди нас и завтра будет сражаться за нас!

Толпа разразилась криками восторга.

— Заря давно ожидаемого дня занимается, — продолжала Джелла, — и час расплаты пробил. Племя ненавистных англичан вступило на нашу землю и попрало наши права и нашу власть! Они распоряжаются нашими богатствами, угнетают нас, унижают наших богов и наши верования. Сначала робкие и смиренные, англичане распространяли свое могущество, шаг за шагом овладевая нашей обширной землей. Завоевание порождает завоевание. И Ост-Индская компания разрослась, захватила все наши владения, она растет и теперь, вытесняя нас самих, так что смело можно сказать: Индия принадлежит не нам, а Англии. Мы задушим исполина, грозного и ненавистного! Готовы ли вы?

— Мы готовы! — отозвались все в один голос. — Дайте условный сигнал!

— Сейчас полночь. Пусть при первом луче дневного света начнется избиение англичан, пусть их кровь потечет не ручьями, а целыми реками!

— Да, пусть льется кровь! Льется повсюду! — отвечали ей.

Голос принцессы звучал подобно призывной трубе, когда она закончила свою речь словами:

— Туги и фансигоры, используйте где хитрость и силу, где нож, где кинжал, где петлю. Скользите, как змеи, бросайтесь, как пантеры. Вас поведет за собой Шива, бог зла. Жюбэ благословит ваше оружие!

Главная жрица медленно, но громко произнесла:

— Шива, бог зла, и ты, Бовани! Верные дети просят вас: дайте нам силу, дайте нам хитрость, дайте нам победу! Я благословляю их оружие! — Она простерла руки над толпой, выкрикивая: — Слава Шиве! Слава Шиве! Слава Шиве! И пусть каждый англичанин падет от руки вашей, как пал Джон Малькольм. Через три дня Индия должна быть свободной!

— Индия освободится, но только от вас, негодяев, — раздался вдруг голос, заставивший Джеллу вздрогнуть.

В этот момент изваяние Шивы упало и разбилось на куски, а с его пьедестала спрыгнул Джордж с револьвером в каждой руке.

Толпа в изумлении попятилась.

— Это он! — прошептала Джелла.

— Джордж Малькольм! — закричал Суниаси. — Смерть ему! Смерть!

— Да, смерть! Смерть! — кричала Джелла. — Убейте его во имя Бовани!

При этом приказании фанатизм и стремление к повиновению лишили индусов страха. Они готовы были броситься на Джорджа. Но вдруг из-за каменных глыб выбежали английские солдаты! Они отбросили в сторону маскировки и быстро разоружили индусов. В это время из пещеры вышли Эдуард Малькольм, лорд Сингльтон, Дьедоннэ, Стоп и Казиль.

— Связать мятежников! — распорядился губернатор. — Смерть ждет каждого, кто осмелится сопротивляться.

Дьедоннэ обратился к лорду Сингльтону:

— Помните, милорд, во время вашего бала я говорил, что для победы над этими злодеями придется принять вид скал или нарядиться обезьянами? Нам это удалось, не так ли?

Джелла диким взором смотрела на всех.

— Мы побеждены! — пробормотала она. — Но я не хочу видеть их торжества.

И, выхватив из-за пояса кинжал, хотела поразить себя, но за ее спиной стоял Казиль. Он схватил ее за руту и вырвал кинжал.

— Не торопитесь, — проговорил он. — Пусть свершится правосудие!

— Ко мне, Согор! — закричала Джелла.

Индус, услышав, что его зовут, рванулся вперед. Но Стоп приставил к его виску дуло пистолета и сказал:

— Не шевелись, мерзавец, или я выстрелю!

Джелла вздрогнула, и краска ненависти и злости запылала на ее лице. Она увидела Марию и Эву, только что вышедших из пещеры.

— И они здесь, — прохрипела Джелла. — Кто же их спас?

— Бог христиан, принцесса, — ответил Казиль. — Ваши кумиры побеждены их собственным оружием. При помощи покрывала и кольца вашей богини.

— Смотрите, принцесса, — сказал Джордж Малькольм. — Все ваши жертвы живы и свободны. Отец мой умер, но я выполнил его планы, докончил его дело и отомстил за него!

— Благодарю тебя, брат! — проговорил Эдуард, пожимая руку Джорджа.

— Я объявляю вам, Джордж Малькольм, от лица всей Англии благодарность, — сказал лорд Сингльтон. — А награда будет соответствовать вашим заслугам.

— Вот моя награда, милорд! — воскликнул Джордж, протягивая руки к Марии. — Разве существует награда ценнее и прекраснее этой?

— Я благословляю вас, Джордж, — сказала Эва.

— Я люблю вас, Джордж, — прошептала Мария.

— Да здравствует Англия! — крикнул во все горло Стоп, подбрасывая в воздух свою шляпу.

— Да здравствует Франция! — ответил ему Дьедоннэ.

— Слава Божьему правосудию, — прошептал Джордж, обращая к небу свое радостное лицо.