Свадьба у меня все-таки получилась такой, как положено невесте крупного бизнесмена. Двор особняка Конта-старшего, белые шатры с накрытыми столами, лебеди на пруду, нарядные гости, цветочные композиции. Триста приглашенных, из которых я лично знала ровно семь человек.
История с рейдерским захватом закончилась быстро. Обухову грозило наказание только за подделку документов, а больше он ничего сделать не успел. Не существовало ни в одном кодексе статьи «за неудачную попытку рейдерского захвата». За документы и за ношение оружия без лицензии бандита и взяли. Вальшевский вообще отделался легким испугом. Его отпустили сразу. В этот же день уволили, и след его потерялся. Без Индиса я уже не могла узнать подробностей, а Конт туманно намекнул, что теперь его ждали разборки с бандитами. Что-то он задолжал, где-то обманул. Расправа там простая и мгновенная. Встретят в темной подворотне, переломают кости и поставят на счетчик. Надеюсь, рыжему ирландцу этого хватит в качестве возмездия. Я выдохнула и жила дальше.
Сергей помирился с отцом. В первый раз мы ездили в столицу просто в гости и они долго разговаривали за закрытыми дверями кабинета. Прислуга особняка развлекала меня всеми доступными способами. Начиная от экскурсии по трем этажам и заканчивая дегустацией кулинарных шедевров личного шеф-повара старшего-Конта.
Не скажу, что я прониклась к свекру с первого взгляда. Геннадий Владимирович казался ледяной копией сына. Еще более выдержанной и молчаливо-спокойной.
Но он старался. Его отчаянное желание вернуть расположение сына, в конце концов, и подкупило меня. Сергей тоже держался изо всех сил. Я видела, как прикусывает язык и глотает слова. Они напоминали директоров двух враждебных компаний на очень важных переговорах. Я боялась, что затея с примирением лопнет, но к концу третьего дня лед тронулся.
Мы сидели в гостиной у камина и отец с сыном впервые начали говорить о чем-то, кроме совместного бизнеса. Старый друг Геннадия Владимировича тридцать лет проходивший холостяком вдруг женился и ждал второго ребенка подряд.
– Кто эта женщина? Я хочу поставить памятник её терпению, – осторожно улыбнулся Сергей, и отец не менее осторожно ответил:
– Наталья тоже памятник заслужила. Уж я тебя тридцать лет знаю.
– Он хороший, – уверенно сказала я, – немного вредный, но с возрастом это проходит.
– Отнюдь, – хитро усмехнулся старший Конт, и мы с Сергеем расхохотались.
По итогу переговоров почти все осталось как прежде. Сергей не захотел бросать фабрику, убеждая отца, что реальное производство в активе семьи еще никому не вредило. Но, мне казалось, что он все еще хотел доказать себе, что может выстроить крупную федеральную сеть с нуля, не пользуясь деньгами и связями Геннадия Владимировича. Единственное, в чем уступил – отменил продажу доли в «ТФК—групп» и обещал позже вернуться к вопросу управления будущим наследством.
На свадьбу в столице согласилась я. Не смогла устоять перед обаянием свекра, когда он включил его на полную катушку. Но от переезда на постоянное место жительства удалось отвертеться уже при помощи Сергея.
Мы решили жить отдельно. Да, в столице лучше образование и больше возможностей, но я не хотела далеко уезжать от своих родителей. И, если честно, всерьез боялась того окружения, из которого с таким трудом отец вытащил сына.
И вот, через два месяца, я стояла в свадебном платье под цветочной аркой рядом с Сергеем и чувствовала себя Маргаритой на балу. Нет, гости не были грешниками, поднявшимися из Ада, но их вереница казалась такой же бесконечной. Я принимала цветы и подарки, патриций жал руки мужчинам в строгих деловых костюмах и вдруг наклонился к моему уху:
– Королева в восхищении?
– О, да, – рассмеялась я. – Не хватает короля вальсов, тропических цветов, попугаев и фонтана с шампанским.
– Еще не поздно устроить. Было бы желание.
– Нет, – искренне ответила я, – мне все нравится.
И без всяких «но». Погода чудесная, люди вокруг радостные и счастливые, а рядом со мной – лучший мужчина на свете. Настолько красивый в белом свадебном костюме, что глаз оторвать невозможно. Зачем мне кто-то еще? Разве что…
– Мама!
– Первый сюрприз, – шепнул Конт, а его отец, чинно ступая по стриженому газону, вел к нам моих родителей. Уговорил все-таки. Папе не нравилось, что дочь выходит замуж за «толстосума». Он больше мамы боялся, что я однажды уеду и никогда не вернусь.
Сложным получилось знакомство. Мои все время твердили: «До чего же быстро» и «Как-то не по-людски», а мама поверила, что я не беременна только увидев отрицательный тест. Я полночи плакала, когда они отказались ехать. И вот теперь, рискуя сломать каблуки, бросилась к ним обниматься.
– Доченька, – шептала мама, украдкой вытирая слезы, и все пыталась убрать мне за спину пышные складки фаты. – Какая ты у меня красавица!
– Жена олигарха, – проворчал папа, но обнял крепко и тут же оттаял. – Вы ведь вернетесь, да?
– Да, папа, никто внуков от тебя прятать не будет.
Будущие дедушки за них почти дрались. Оба хотели видеться с детьми, а не только присылать подарки. Я в шутку предложила график, но старший Конт заявил, что он не гордый и сам будет приезжать в наше захолустье.
– А вы когда собираетесь? – с прищуром спросил папа, а мама ткнула его локтем в бок. – Что? В Москве через одного с прибабахом. То учеба, то карьера. Чалдфри эти, веганы с вейперами.
– Последние-то чем не угодили? Дышат своим дымом и ладно. Хотя лучше бы над вареной картошкой сидели, полезнее для здоровья.
Подготовились к поездке основательно. Гуглили и читали. Я хотела зацепиться за вейперов, но мне не дали. Ждали ответа.
– Как получится, – пожала плечами я.
– Скоро, – ответил Сергей и едва заметно подмигнул мне.
Мы говорили о детях. Уже волноваться начали, что с первой ночи не предохранялись, а тест до сих пор показывал одну полоску. Конт в клинику собирался. Думал, у него проблемы. Неужели успел сходить? Я, как мама, легонько ткнула его локтем в бок.
– Хорошо все, – кивнул он. – Немного терпения и получится.
– Вы главное пытайтесь почаще, – очень тихо сказал за нашими спинами старший Конт.
– А вот и второй сюрприз, – прокашлялся Сергей, и я едва успела обернуться туда, куда показывал.
– Наташа! – закричала от парковки Катюха и замахала рукой.
Вслед за Елизаровой из черного такси выбралась, с трудом выволакивая пышную юбку, Маша. О, господи! Девчонки приехали!
Я забыла про цветочную арку, церемонию встречи гостей и полетела к ним. Будет кому прицельно бросать букет невесты и с кем зажигать на танцполе.
– Ух ты! Вот это да! – встретила меня возгласом Катюха. – Офигительное платье!
– Ну, дык, как говорится, – пожала оголенными плечами Маша, – поздравляю, невеста! Как бы тебя обнять, чтобы не помять всю.
– Идите уже сюда!
Ткань шуршала, кружево цеплялось за сережки. Мы смеялись и выпутывались из внезапного плена.
– Ну, а мы как? Оцени? – Катюха обернулась вокруг себя, показывая спину с огромным вырезом и крошечный атласный бант, держащий платье у шеи.
– Роскошно. Всей общагой собирались?
– Обижаешь, – притворно надула губу подруга. – Это Каприччо. Твой жених взялся оплатить нам билеты на самолет, ну а мы с Машкой вместо бизнес-класса купили эконом и разницу спустили на платья. Коньяк я что ли ни разу не пила или в широком кресле не сидела? Зато приехали, как белые люди. Неженатые олигархи еще остались?
Я замотала головой, что не знаю, хотя слукавила. Главным неженатым был старший Конт. Еще до нашего первого приезда в столицу, он развелся с Марией Изабеллой и выгнал бывшую жену и невестку из дома. Итальянский бизнес Сергея остался в семье, хоть и под чужим управлением, а Мария искала работу и продавала подаренные ей драгоценности, чтобы не умереть от голода.
Геннадий Владимирович признался, что тщательно следит за тем, чтобы работу она не нашла, а новые спонсоры к ней близко не приближались. Жестко вышло, но справедливо. До крайностей её никто доводить не собирался. Помыкается, устроится кассиром в Макдональдс и от неё отстанут.
– Ой, это тоже к вам? – спросила Катюха, глазами показывая на серебристый Бентли с тонированными окнами. – Точно к вам. Ладно, мы пойдем дегустировать местные закуски, встречай гостей.
Я послушно вернулась к Конту и заняла место под аркой, когда с заднего сидения Бентли поднялся сначала бородатый мужчина в темно-синем костюме, а за ним вышел Изга.
– Третий сюрприз? – спросила я жениха.
– Для меня тоже, – кивнул Сергей. – Как он шамана из тайги вытащил, я не понимаю. Фокусник, чтоб его. Знакомься, Наташа, Соколовский Андрей. Мой старый друг и большой любитель итальянской оперы.
– А еще ценитель подлинной женской красоты, – улыбнулся мужчина, церемонно целуя мою руку в белой перчатке. – Но на вас, леди, даже не смею претендовать. Мои поздравления со свадьбой, ребята. Живите долго и счастливо.
– Благодарю.
Соколовский казался юным и легкомысленным, но впечатление пропало, стоило ему обернуться на шамана. Во взгляде кроме уважения мелькнула та глубина понимания, которую редко встретишь, даже у мудрых стариков.
– Гостя вам привез. Не возражаете?
– Нет, конечно, – улыбнулся Конт и отпустил мой локоть.
Изга шел медленно и почти не поднимал головы. Волосы отросли с прошлой нашей встречи, а на лице добавилось морщин.
– Здравствуй.
– Привет, медиум.
Ладони шамана были сухими и теплыми даже после ледяного кондиционированного воздуха Бентли. Он взял меня за руки и незаметно оставил что-то круглое, похожее на монету.
– Маячок, отпугивающий мелких бесов. В прошлый раз забыл привезти, исправляюсь.
– Спасибо!
– Не за что. Как твои дела?
– Пусто, – вздохнула я. – И тихо.
– Это ненадолго, – веско пообещал шаман, – наслаждайся пока. Хотя бы медовый месяц вам с Сергеем никто не испортит. Потом начнут говорить – заткнуть сможешь только черным ониксом.
Амулет я хранила в сейфе Конта—старшего. Он долго хмурился на странное украшение, а потом сказал, что место его – среди денег и бриллиантов. Дорогой камень. Я посомневалась немного, но на время свадьбы отдала. Бриллианты– натуральный продукт, да и деньги из бумаги делали. Не должно навредить амулету такое соседство.
– Мне в какой-то момент скучно и одиноко стало, – призналась я шаману. – Два месяца наедине со своими мыслями. Без Индиса. Как он там? Это можно узнать?
– А стоит ли? – пожал плечами Изга. – Он ждет следующего воплощения, куда уйдет без Констанс. Это может случиться завтра, а может через тысячу наших лет. Время в том мире идет по-другому. Нет, он не раскаялся до конца, путь предстоит долгий. Зато теперь ему разрешат жить и учиться на своих ошибках. Констанс спит. Поверь мне, ей лучше всех. Ничего не слышит, не видит, не чувствует и не осознает себя. Зато Индиса будут всю его новую жизнь долбить с остервенением. Пытать, унижать, мучить.
– Он станет женщиной?
– Нет, – улыбнулся шаман. – Это фантазии киношных режиссеров. У духа есть пол, как ты заметила. При воплощении – он сохраняется. Иначе о каких связанных парах душ вообще идет речь?
Я еще раз вздохнула и задумалась. Будь я медиумом из фильмов, взяла бы доску для спиритических сеансов, тарелочку-указатель и начала нудеть: «Вызываю дух Фредерико. Вызываю дух Фредерико». А с другой стороны – он пришел, что бы я ему сказала? «Как у тебя дела в загробном мире? Передавай привет Констанс, когда она проснется».
– А у Констанс правда было последнее воплощение? Она больше никогда не оживет?
– Сложно сказать. Такие пары угасают строго одновременно. Если Индис оживает, уходит на воплощение, то и у неё есть шанс. Я думаю, это тоже часть испытания. Сможет заслужить прощения, ему вернут Констанс.
Хорошая новость. Первая для Индиса за долгое время. Даже он может снова стать счастливым. И теперь меня подмывало спросить – а как же сам Изга? Так и останется один? Я зажмурилась и выпалила, пока хватало смелости:
– Где же твоя пара? Связанная душа…
– Где-то есть, наверное, – вздохнул шаман. – Сергей тоже не сразу её встретил. И я дождусь.
Я так и стояла с открытым ртом, осмысливая услышанное, а шаман попрощался и ушел к белым шатрам.
Начиналась свадьба и моя новая жизнь.