– Я сегодня купила платье! – объявляю я мужу, едва он возникает на пороге. Новое платье! Нечто из коричневой марлевки в стиле кантри.

–  12 фунтов, Пит, 12 фунтов! Оно с рынка, любимый! – я невероятно взбудоражена – это первая обновка за два года. Мне уже 24, но покупка одежды для меня до сих пор дело непривычное. И не только той, которую мне очень хочется купить (все эти кринолины, палантины, шапочки, красные фланелевые юбки, черные лакированные ботиночки на пуговицах, бальные платья из дамаска, шагреневые перчатки, лисьи муфты и бязевые ночные рубашки), но и самой обычной, с Холлоуэй-роуд – я попросту сидела без гроша в кармане. Я работала журналистом и зарабатывала вполне прилично, однако прискорбное заблуждение, что подоходный налог – столь же необязательная условность, что и менструация, обернулось одним из главных просчетов в моей жизни. За первые четыре года трудовой биографии я не заплатила ни пенса налогов.

– Я думала, мне позвонят, если будет нужно! – изливалась я перед бухгалтером.

Но мне не подали ни одного сигнала. Налоговая служба молчала как партизан.

Бухгалтер объяснял, что декларировать свои доходы – обязанность физического лица, а не налоговой службы и что я должна была предоставлять все выписки с банковского счета, квитанции о заработной плате и подтверждения понесенных расходов начиная с 1994 года. Я едва слушала. Отчасти потому, что прекрасно знала: очень многие из этих документов потерялись при переезде в Камден в 1996 году вместе с креслом, о котором я теперь жалею. Кроме того, я прикидывала, насколько буду бедна в обозримом будущем. Даже самые приблизительные подсчеты показывали, что мне придется отдавать в счет погашения задолженности свои доходы до последнего пенса по крайней мередва года, и, стало быть, придется попросить Пита содержать меня в обмен на хлебный пудинг, шутки и секс.

– Да это нормально, – сказал Пит, перевозя меня в свой дом и вручая запасной ключ от входной двери. – Это абсолютно нормально.

Следующие 24 месяца я бедна как церковная мышь, зато у меня массавозможностей выработать правила выживания.

Прошло два года, но покупка платья до сих пор не забыта. Я кручусь в нем перед зеркалом, как Скарлетт О’Хара в бальном наряде.

– Оно стоило всего 12 фунтов! – оправдываюсь я. – 12 фунтов!

Конечно, здорово было бы купить что-нибудь новенькое, но я смогу обойтись без другого платья еще нескольких лет! Его ведь можно носить и как праздничное, икаждый день с разными аксессуарами! Оно действительно стоит таких денег. И на этом транжирству конец.

– Вообще-то, – говорит Пит, поедая 914-й хлебный пудинг, – остальные женщины покупают гораздо больше одежды, чем ты. Гораздо! У нас в офисе все сотрудницы прикупают себе что-то новенькое в каждый обеденный перерыв. Честно говоря, теперь, когда ты заплатила все налоги, тебе стоило бы покупать больше одежды. Если тебе хочется. То есть меня-то не волнует, что ты носишь. Можешь ничего вообще не носить, если хочешь. Можно мне еще хлебного пудинга, пожалуйста?

На следующий день, пока Пит на работе, я обдумываю его слова. Все остальные женщины покупают намного больше одежды, думаю я. У них намного больше одежды, чем у меня. Они ведут себя иначе. Я не делаю того, что делают эти женщины.

Я поднимаюсь в спальню и устраиваю ревизию в своем гардеробе. Вот все, что у меня есть из одежды к 24 годам. Черное бархатное платье в пол в готическом стиле, которое я купила в 17 лет, – заношенное, с вытертыми локтями. Две пары брюк, черные и синие. Бесплатные рекламные футболки от группы Salad с надписью «Salad» – в них мне нравится готовить или есть сосиски. Зеленый кардиган из Marks & Spencer, настолько прекрасный, что мне дваждыприходилось выкрадывать его обратно у сестры Кол, тибрившей его, приходя к нам в гости. Ночная рубашка в викторианском стиле, которую я часто ношу как дневное платье. И купальник.

Я не настоящая женщина, думаю я, глядя на свой гардероб. Все остальные женщины «подбирают наряды» и «заботятся о своей внешности». Я же просто «соединяю чистые вещи». Теперь, когда у меня снова есть деньги, я должна решить этот вопрос.

У меня создается впечатление, что быть женщиной очень накладно в плане денег и времени. В отношении одежды я настолько дремуча, что, учитывая мой возраст, это просто нелепо – но абсолютно естественно. Я росла на гранже, а затем на брит-попе, а в этой среде принято хвастаться, как мало вы потратили на одежду («Три фунта! С тотальной распродажи», «Оооо, дорогуша – я нашла эту куртку в мусорке. На покойнике. Под трупом лисы»), и гордиться тем, что «подготовка к выходу в свет» сводится к тому, чтобы умыться, сунуть ноги в ботинки Dr. Martens или кроссовки и, накрасив ногти лаком Barry M за один фунт, поехать в центр на автобусе.

А теперь что же? Вот вы подобрали, скажем, «платье». Но дальше к «платью» нужны пояс и сумка, и со всем этим должны сочетаться не только чулки, но и «что-нибудь накинуть», если станет холодно. Приходит на ум чертова игра Dragon Quest, где вам приходится возиться с бесконечным списком артефактов, испытывать их и искать в пещере и везде, где только можно, хорошенько поломав голову. Вещь, которую вы «набрасываете», не может быть штормовкой или ковриком для пикника, в последний момент выуженным из-под лестницы, а исключительно чем-то определенным – я не знаю, кардиганом, курткой, палантином за 200 фунтов или болеро, этой несуразной новинкой, на мой непросвещенный взгляд, представляющей собой севший кардиган, сотворенный придурками. Все это чертовски утомительно. У меня останется ощутимо меньше времени на приготовление хлебных пудингов.

Я вспоминаю, что есть еще и обувь – в частности, на каблуках. Я всю жизнь проходила в кроссовках и ботинках, но совершенно ясно, что если я собираюсь должным образом преуспеть в свои 20 с лишним лет, то нужно пойти в магазин и купить какие-нибудь туфли на каблуках. В женских журналах, которые я читала, о каблуках говорится однозначно: они являются неотъемлемой частью женской сущности наряду со способностью к грудному вскармливанию и двумя Х-хромосомами. Предполагается, что женщины должны восхищаться каблуками больше, чем своим телом и мыслями. И вообще, у них должно быть гораздо больше обуви, чем тела и мыслей. В отличие от вашей задницы или идей революционного переустройства мира обуви слишком много не бывает!!!

«Никто не осмелится бросить вызов женщине на каблуках, – заключала одна из статей в Elle. – Они – ваше величайшее оружие в войнах». Это дерьмо подается на полном серьезе.

На следующий день я выхожу из дома с твердой решимостью стать взрослой женщиной и приобрести первые туфли на высоких каблуках. Пока что я не сильна в этом вопросе – туфли на каблуках, которые я наконец торжественно покупаю, оказываются небесно-голубыми пластиковыми босоножками с квадратными каблуками от Barrats за 9,99 фунта. В них так потеют ноги, что при каждом шаге раздается попискивание – как будто у меня вместо стелек мыши, которых медленно раздавливают. Вдобавок они жутко давят в носках и в пятках – но это не важно! Я на каблуках! Я женщина! Тем же вечером, пытаясь спуститься в них по лестнице на концерте, я спотыкаюсь и падаю прямо на Грэма Коксона из Blur, проливая виски с кока-колой ему на ногу.

– Черт побери! – восклицает Грэм.

– Это мое величайшее оружие, – грустно говорю я. – Никто не осмелится бросить вызов женщине на каблуках. Я женщина.

– Черт! – снова восклицает Грэм, глядя на свою мокрую ногу. – Ты идиотка хренова.

Но я так просто не сдаюсь. Прошло 13 лет, и теперь у меня гораздо больше туфель на высоких каблуках и, разумеется, гораздо больше поучительных историй о том, как плохо для меня заканчивались попытки их надеть. Честно говоря, у меня их целая коробка под кроватью. Каждая пара покупалась в качестве первоначального взноса в новую жизнь, слизанную с журнальной картинки, – новую прекрасную жизнь, которой я была обречена добиться, ведь теперь у меня была «правильная» обувь. Итак, вон они все. Здесь вся обувь, которую я не ношу.

1. Серебряные танкетки с застежками на лодыжках от Курта Гейгера. Эти я надевала один раз, на церемонию награждения. Я получила три комплимента, но заметила, что двигаюсь в них несколько менее женственно и уверенно, чем почтившая мероприятие своим присутствием дама Эдна Эвередж 82 лет.

2. Красные бархатные лодочки, TopShop. Надевала их один раз, на ужин в Сохо в день моего рождения. Хотя я весь вечер просидела за столом, туфли так безбожно жали, что мне пришлось их сбросить. Затем вечер несколько «оживился», и в итоге я проснулась утром только в одной туфле. Другую, по смутным воспоминаниям, я положила «для сохранности» на сливной бачок в сортире того испанского ночного бара прямо позади огромного магазина HMV на Оксфорд-стрит.

3. Серые бархатные лодочки, точно такие же, как и красные. «Полезно будет иметь еще и эту универсальную пару в нейтральном цвете! – размышляла я. – Черт возьми, как же здорово я умею покупать обувь!»

4. Ярко-синие, на восьмисантиметровых каблуках и с рюшами на носке. Напялила их на вечеринку, где мне выпал шанс пообщаться с Нодди Холдером из Slade – вулверхэмптонской знаменитостью, с которым я всю жизнь мечтала встретиться. Увы, несмотря на весь мой энтузиазм, погрузиться в ностальгию не удавалось, поскольку самым весомым фактом бытия была адская боль в ногах. Я глотала слезы и попеременно переносила вес с ноги на ногу. В конце концов мне пришлось проститься с кумиром и сидеть в коридоре, морщась от боли и растирая истерзанные пальцы.

5. То же самое, но белого цвета. «Полезно будет иметь еще и эту универсальную пару в нейтральном цвете! – размышляла я. – Черт возьми, как же здорово я умею покупать обувь!»

6. Турецкие шлепанцы с фигурными носками, решенные в серебристо-серой и ягодно-красной гамме. Как 90 % женщин, покупающих сумасшедшие вещи, которые никуда нельзя будет надеть, я, протягивая кредитку, говорила себе, что нечто в таком вот духе надевала бы Кейт Мосс, выходя покурить. И, как и 90 % женщин после такой покупки мне пришлось признать: то, что придает роковой богемный шик Кейт Мосс, меня превращает в актрису театра одного актера, не способную съесть кусочек шоколада, не облачившись в шляпу, перчатки и шарф и не вооружившись ножом и вилкой. В плохую актрису плохого театра.

В пресловутой коробке валяется еще четыре пары: золотые гладиаторские сандалии, как жгутами перетягивающие пальцы, коричневые ботинки до щиколотки, в одночасье переквалифицированные из «крутяк в стиле гранж» до «идиотский выбор закомплексованной климактерички»; пресловутые «мартенсы»; «школьные» туфли с перемычкой, такие тяжелые, что я искренне боялась заработать синдром хронической усталости за тот первый и, соответственно, последний раз, когда их надела. Однако моя коллекция невостребованной обуви – аккуратно выстроенная под кроватью терракотовая армия 6-го размера – еще весьма скромна по сравнению с аналогичной подборкой типичной женщины. Одна моя подруга насобирала 27 пар туфель на каблуках, с которыми не может расстаться, – но до сих пор надевала каждую лишь один-два раза или не надевала вовсе. У каждой женщины есть подобный тайник где-нибудь в доме.

Почему мы не носим все эти туфли? Дамы, я сейчас я раскрою вам эту тайну. За 13 лет я постепенно осознала простую истину, которую в глубине душе знает каждая из нас с того дня, когда впервые встанет на каблуки: на самом деле носить каблуки обязаны только десять человек в мире, самая верхушка. И шестеро из них – трансвеститы. Остальным из нас просто необходимо… сдаться. Капитулировать. Наконец согласиться с тем, что говорит нам природа. На них невозможно ходить. Ходить на этих проклятых штуках невозможно! С тем же успехом мы могли бы обуваться в роликовые коньки.

Невозможность носить высокие каблуки, очевидная для всех окружающих, убедительнее всего проявляется на «нормальной» свадьбе – а это типичный повод нацепить шпильки. Нашему воображению является элегантное собрание женщин во всем блеске стиля и шика, одно из ярчайших событий года, возможность почувствовать себя звездой на красной дорожке перед вручением «Оскара». А в реальности мы видим ежегодное общее собрание членов Лиги двойников Тины Тернер – вас окружают женщины, до остолбенения похожие на фонарные столбы; ноги немилосердно стиснуты жестким атласом, а через несколько дней вы начинаете страдать от онемения пальцев.

Встречаются, конечно, уникумы, умеющие элегантно ходить на каблуках и при этом потрясающе выглядеть. Ношение каблуков – столь же впечатляющее мастерство, как искусство канатоходца или умение пускать дым кольцами. Я восхищаюсь этими женщинами. Я желаю им всего самого лучшего. Я хотела бы бытьтакой. Но они составляют крошечное меньшинство. Мы, все остальные – подавляющее большинство, – производим на шпильках впечатление, диаметрально противоположное тому, какое надеемся произвести, когда их покупаем. Мы ковыляем, как утки, подворачиваем лодыжки, не можем танцевать и непрерывно морщимся, шипя: «Эти чертовытуфли! Они меня убивают!»

К концу свадебного торжества 80 % женщин оказываются босиком или в колготках – по периметру праздничных шатров вытягиваются в ряд сброшенные шпильки, танкетки и кошачьи каблучки. Женщины тратят больше времени на покупку туфель длясвадьбы, чем фактически носят их насвадьбе.

Но нам так промыли мозги, что эти бесполезные приспособления кажутся нормой жизни. Мы покорно пожимаем плечами и смиряемся. Мы преспокойно тратим в течение жизни несколько тысяч фунтов на совершенно бесполезную обувь, которую наденем лишь один раз. И, как ни странно, гордимся этим. Женщина, купив такую пару, усмехается: «Конечно, это сущая пытка – но, может, я хочу просто не слезать с табурета весь вечер и добираться до туалета с помощью друзей или всякого, кто пройдет мимо», – а ведь это ничуть не менее безумно, чем сказать: «Я только что купила дом, правда, у него нет крыши, но я просто буду сидеть в гостиной под зонтиком».

Так почему же мы соглашаемся с тем, что быть женщиной – значит носить каблуки, хотя отлично знаем,что это полная чушь? Почему мы фетишизируем эти штуки, на которых почти всегда ковыляем, как сумасшедшие утки? Возможно, права Жермен Грир, и каблуки нужны просто для того, чтобы привлечь мужчину и лечь с ним в постель? Разумеется, нет! Женщины носят каблуки, поскольку верят, что так их ноги выглядят стройнее. Они верят, что если ходить практически на цыпочках, то стопа уменьшится с 14-го размера до 10-го. Все это полная туфта. Хотите пример огромных жирных ног, книзу сужающихся до точки? Пожалуйста – у свиньи! А у большинства мужчин каблуки вызывают подспудное недоверие и даже неприязнь. Многие относятся к ним враждебно. По следующим причинам.

1. Рядом с цыпочкой на каблуках мужчина чувствует себя меньше ростом. Это примерно то же самое, как если бы женщина рядом с кем-то чувствовала себя толще. Им это не нравится.

2. Статистика неумолима: женщина на каблуках к концу вечера может оказаться босой женщиной с торчащими из сумочки туфлями, требующей подвезти ее на такси, чтобы «не запачкать колготки». Мужчины неизменно оказываются извозчиками. Поэтому-то в начале вечера они со страхом взирают на даму, приближающуюся к ним с диким, из-за боли в ногах, взглядом и валящуюся за стол со старушечьим облегченным вздохом.

Я покончила со всем этим в 35 лет. Я наконец отказалась от каблуков, сохранив только одну пару желтых туфель для чечетки – они необъяснимо удобны, в них есть что-то от 1930-х годов, и я могу в них танцевать. Можно, пожалуй, сказать, что я отказалась от женской обуви как таковой. По сравнению с мужской женская обувь, даже если она на плоской подошве, выглядит непрочной и неряшливо сделанной. У меня есть мужские сапоги для верховой езды, мужские мотоциклетные сапоги, мужские уличные туфли, несколько туфель Dr. Martens – все отличного качества, удобные, дешевле женских. А какое это облегчение для ноги, которую некоторые предполагают свести к ноющей от боли точке. В том, что касается женской обуви, я объявила бессрочную забастовку.

Я решила просто-напросто отвергнуть весь мир обуви для цыпочек и подождать, пока дизайнеры придумают нечто, в чем можно ходить больше часа легкой походкой, взломать стереотипы и потом не страдать целый день от боли. Я полностью осознаю, что мои требования в отношении обуви на данный момент отражают интересы меньшинства – бог знает, сколько еще будут влиять на общество десять лет возни с туфлями от Manolo Blahnik в «Сексе в большом городе», – но я настроена категорично. А еще я видела фотографии ступней Виктории Бекхэм – те самые, с выпирающими костями. Я не хочу пальцы, у как у детей-уродцев. И если уж решусь на покупку пары дизайнерских туфель за 500 фунтов, то это должны быть туфли, в которых я смогу: а) танцевать под «Bad Romance»; б) убежать от убийцы, если он вдруг вздумает за мной погнаться. Вот мой обязательный минимум требований к обуви: возможность в ней танцевать и не дать себя укокошить.

 

Сумки

Другой элемент модного гардероба, по которому женщины обязаны сходить с ума, – это сумка. И понятно почему: туфли и сумка – то единственное, для чего вы никогда не будете слишком толстой. Ни разу в истории ни одна женщина не рыдала в примерочной из-за сумки. Сейчас мне 35 лет, я родила двоих детей, выплатила половину ипотеки, напилась с Леди Гага, изобрела собственный рецепт гуакамоле, могу в течение 30 секунд танцевать под «Single Ladies», обосновать две противоположные точки зрения на глобализацию и однажды набрала 420 очков в скрабл.

Но я до сих пор глотаю женские журналы и переживаю по поводу своего жизненного фиаско. Ведь я до сих пор не сделала «капиталовложение в правильную сумку»!

Между тем моя позиция по поводу «инвестиции в сумку» неизменна: если бы я не знала, куда вложить 600 фунтов стерлингов, то, вероятнее всего, купила бы акции Королевской почтовой службы Великобритании. Во всяком случае уж точно не предмет, пребывающий большую часть времени на полу в пабах и временами используемый для переноски 3 кг картофеля. Приходится признать, что я принадлежу к меньшинству среди сумковладелиц. Нормальные женщины, говорится в журнале Grazia, не покупают сумки в TopShop за 45 фунтов раз в пять лет – как это делаю я. У нормальных женщин десятки сумок – маленьких, не под картошку, стоимостью 600 фунтов. Скажем, от Mulberry. С растущей обеспокоенностью я осознавала, что иметь сумку за 600 фунтов – это как влюбиться в Джокера из «Бэтмена». Это ваша прямая обязанность. Такова объективная реальность женского бытия.

Логический предел был достигнут в эксперименте уже прекратившего свое существование журнале Observer Woman. Лоррейн Кэнди, главный редактор Elle, попыталась прожить неделю, используя только аксессуары из арсенала обычной уличной моды. Уже в среду она писала: «Я сдалась! Теперь я знаю, что не способна чувствовать себя полноценным человеком, не имея при себе вещи, без которой мой образ остается незавершенным, – новой сумки от Chloe. Мне так стыдно!» Читая это, я пережила приступ ужаса: никто никогда не оценивал мою личность по дешевой сумке. Если это правда, мы живем в стране ограниченных людей. Хорошо еще, что в меня не плюют на улице и не уводят детей подальше, видя мою сумку за 45 фунтов. В ту ночь я приняла решение. Современность вооружила прекрасную половину человечества одной хитростью: на eBay продаются поддельные дизайнерские сумки, которые невозможно отличить от настоящих. Но ничего не находилось, хотя я честно забила в строке поиска «качественные поддельные 600-фунтовые сумки за 100 фунтов».

Глубоко заинтригованная, я принялась искать 600-фунтовые сумки, продающиеся за 600 фунтов. Vuitton, Prada, Chloé, 300 фунтов, 467 фунтов, 582 фунта… Боже, они были ужасны! Я пыталась найти хотя бы одну, которая мне понравится. Честно пыталась. Цвета загара, с кисточками, в форме мешка. Не тут-то было. Многие напоминали яйца Тома Джонса, дополненные ручками. Другие были облеплены ремнями, пряжками и медными украшениями, как экипировка для поклонников БДСМ.

Была целая куча кожаных клатчей с гигантскими золотыми застежками. Клатчи выглядели так, будто кто-то растворил Грейс Джонс в кислоте и от нее остались только кожаные трусы и огромные серьги.

На 14-й странице я наконец увидела то, что мне приглянулось. Сумка Marc Jacobs была кислотно-желтого цвета с изображением Дебби Харри. Ура, я нашла сумку за 600 фунтов! Но при ближайшем рассмотрении она оказалась холщовым мешком за 17 фунтов, и моя радость как-то поутихла. Итак, единственной дизайнерской вещью, которая меня привлекла, оказалась хозяйственная сумка от Marc Jacobs.

Нельзя сказать, что я совсем уж чураюсь моды. С годами я узнала кое-что о стиле. Ярко-желтая обувь на удивление универсальна, ажурные колготки никогда не будут смотреться хорошо. А если вы – пережив мор, глад и внеурочную стирку – опасаетесь, не слишком ли эклектичен ваш наряд (состоящий, к примеру, из носков, резиновых шлепанцев Crocs, смокинга и треуголки), спокойно смотрите людям в глаза и говорите с апломбом: «Мне не нравится излишняя… гармоничность». Но я, как видно, не способна восхищаться изящными вещами, и если породить у меня какой-то эмоциональный отклик может разве что вызывающая хозяйственная торба, так это всего лишь очередное свидетельство моей неискоренимой принадлежности к низшему классу. Полагаю, сумка, которая понравилась бы мне больше всего, – это огромная выдолбленная картофелина с ручками. Гигантская картофелина сорта «король Эдвард» с длинными ручками. Если бы грянул кризис, я могла бы испечь свою сумку и дотянуть до весны. Так выжил мой народ! Тем не менее я с натужным скрипом пыталась расширить свой ограниченный и нигилистический взгляд на сумки. Пускай эти сумки за 600 фунтов неприглядны с виду, думала я, но, может быть, если их потрогать, удастся ощутить чудесное присутствие этих 600 фунтов и все обретет смысл? «Наверное, они все из очень нежной кожи, – втолковывала я самой себе, не вполне представляя, как это выглядит живьем. – Всегда можно понять разницу при близком рассмотрении. Я должна пойти и прикоснуться к ним».

Я отправилась в универмаг Liberty и бродила там, щупая сумки и борясь с сокрушительным разочарованием. Это были просто сумки как сумки. Правда, мне понравился серебристый кошелек. За 225 фунтов.

«Наконец-то я стала элегантной! – подумала я, подбегая к кассе. – Может, я племянница графа, просто не знаю об этом! Настоящую породу не утаить! Наконец-то я жажду дорогих дизайнерских вещей! Я нормальна! Спасибо, Grazia!»

Через пять дней серебристый кошелек украли на Гауэр-стрит. Видимо, воры тоже читают Graziaи чуют дорогие аксессуары за полмили.

Выяснилось также, что мужья Graziaне читают и, какими бы идеальными и любящими они ни были, все равно периодически бормочут: «225 фунтов! За кошелек! Господи, боже!»– как будто вы только что очень глубоко воткнули им в яйца вилку и повесили на нее пальто, пока принимаете ванну.

Мой теперешний кошелек стоит 25 фунтов и куплен у сапожников на Кроуч-энд. Я сомневаюсь, что в ближайшее время буду его «обновлять».

Итак, давайте посмотрим правде в глаза: собственно сумочка – вещь несущественная, главное – ее содержимое. После многолетних широкомасштабных исследований я составила исчерпывающий список того, что действительно должно быть у вас в сумочке:

1) нечто, способное впитать огромное количество жидкости;

2) подводка для глаз;

3) булавка;

4) печенье.

Этого хватит на все случаи жизни. Больше вам ничего не нужно.

 

Одежда

Итак, мы обсудили, что у меня на ногах и в чем я таскаю сигареты. Но что я ношу на себе? Как я одеваюсь, будучи убежденной феминисткой?

Женщины отлично знают, как важна одежда. И не только потому, что значительную часть нашего мозга заполняют ленты, турнюры и коктейльные платья, хотя я убеждена, что в ближайшем будущем ученым удастся это наконец доказать. Дело в том, что, когда женщина входит в комнату, ее наряд говорит за нее прежде, чем она откроет рот. О женщинах судят по тому, что они носят. Мужчинам этого не понять: они-то никогда не чувствовали себя не в своей тарелке из-за того, что собравшиеся, оценив, что на вас надето, начинают говорить свысока, вести себя вызывающе или полагают, что вы «не поймете, о чем речь» – будь то о работе, воспитании детей или искусстве. И все это из-за того, что вы в тот день неудачно оделись.

Вас так и подмывает воскликнуть:

– Стойте! Если бы вместо этого платья, в котором я отвожу детей в школу, на мне был вельветовый университетский жакет, вы бы приняли меня в разговор о Юнге! А видели бы вы мои «политически ангажированные» туфли! Ни за что бы не стали говорить со мной о Тони Бене с таким видом! Вот, смотрите! У меня на айфоне моя фотка в таком прикиде! У меня есть одежда для этого случая!

У всякой бывают такие вот досадные случайности – «ошибка в выборе» вышибает нас из седла при первом же взгляде в зеркало и заставляет принимать неудачные, в духе «Кошмар, я толстая!», решения вроде истерической покупки гаремных шаровар или малосъедобных «диетических» бутербродов. В худшем же случае неподходящая одежда может разрушить вашу жизнь. Скажем, судья признает насильника невиновным, как в деле 2008 года об «обтягивающих джинсах» (женщина была одета в узкие джинсы, и суд выразил сомнение в том, что ее изнасиловали, поскольку ни один мужчина якобы не смог бы стянуть их с нее в одиночку). А исследование организации «Международная амнистия» показало, что 25 % людей по-прежнему считают, что жертва изнасилования сама виновата, если она «вызывающе» одевается.

Женщины знают: если они отдают предпочтение непринужденной, раскованной, небрежной манере одеваться, начальство почти наверняка сделает вывод, что они гораздо легкомысленнее относятся к работе, чем сослуживец-мужчина, одетый точно так же. Барышни в джинсах и кроссовках не получают повышения по службе. Мужчинам в джинсах и кроссовках его дают. Общество ставит знак равенства между тем, как выглядит женщина, и кем она является, – и зачастую это определяет нашу дальнейшую судьбу.

Поэтому если женщины по утрам ломают голову, что надеть, то не из желания стать международной иконой стиля.

Мы просто-напросто пытаемся сделать свой наряд зашифрованным сообщением и тревожимся, все ли сегодня правильно его «прочтут». Мода предлагает нам шаблон для подобного диалога – наподобие текста поздравления генерального директора компании сотрудников с Рождеством, которое можно скачать из Интернета. Женщине следует придумать собственную, индивидуализированную версию. То, что на нас надето, должно говорить за нас – искренне и красноречиво. Мы должны создать гардероб из вещей, отражающих нашу «самость», причем таких, которые сможем надеть «и в пир, и в мир, и в добрые люди», от классических костюмов до экстравагантных жакетов. Предполагается, что у женщин это от природы – наряду с тем, что она «лучше» стирает и на видит ничего особенного в том, чтобы сидеть целый день дома с ребенком.

Женщина просто обязана хорошо разбираться в одежде и смотреть сверху вниз на тех, кто не разбирается, и тут уж один-единственный промах способен непоправимо погубить репутацию. Взгляните на все эти «Топ-10 самых неудачных нарядов» и «Самые уродливо одетые знаменитости», еженедельно появляющиеся в каждом журнале, в каждой бульварной газете. Известных женщин-политиков критикуют за единственную пару «неправильных» туфель. И не дай вам бог заявить, что все это вызывает у вас злость или отчаяние, что вам до лампочки, в чем Анджелина Джоли спускается по трапу самолета, и правда ли, Сьюзан Сарандон возвращается в бурные 1960-е, надевая берет! В своем лучшем проявлении (и я люблю хорошие платья!) мода – это игра. Но для женщин это игра обязательная, «сцепленная с полом», как художественная гимнастика. И вам не удастся ускользнуть от участия в ней. Я знаю. Я пробовала.

Итак, для женщины каждый наряд – это заклинание, дающее надежду, шанс повлиять на исход дня. Попытка предвидеть будущее сродни изучению гороскопа. Неудивительно, что в мире столько модных журналов. Неудивительно, что индустрия моды оценивается приблизительно в 900 млрд долларов в год. Неудивительно, что первая мысль каждой женщины, сопровождающая почти каждое событие в ее жизни – будь то работа, первый снег или рождение ребенка, – облекается в вопль отчаяния: «Я не знаю, что мне надеть!»

Когда женщина говорит «Мне нечегонадеть!», на самом деле она имеет в виду: «У меня ничего нет для той, кем я должна сегодня быть».

Найти одежду, в которой вам будет хорошо, очень и очень непросто.

– Там ничего для меня нет! – восклицаем мы в отчаянии, исходив главную торговую улицу из конца в конец и купив – после трех часов у прилавков и в примерочных – разве что пару колготок, складную разделочную доску и школьный блейзер для ребенка. – Все или на пять сантиметров короче, или на два тона светлее, или без рукавов. Почему там все без рукавов? Если бы всем женщинам у нас в стране было предписано закрывать плечи, уже через две недели врачи выписывали бы транквилизаторы и нейролептики в два раза реже. Почему в этом гигантском сверкающем магазине нет ничего для меня?

Собственно, это очевидно, что здесь нет ничего для вас – именно для вас. Пока в нашу жизнь не вошли центральные торговые улицы, женщины сами шили себе одежду или заказывали у портнихи. Все, что мы тогда носили, в полной мере отражало нашу личность и было удобным – в пределах, установленных требованиями тогдашней моды. Но появилась массовая мода, и теперь не продается ни единого предмета одежды, предназначенного именно и только для той женщины, которая его покупает. Все, что мы видим в магазинах TopShop, Zara, Mango, Urban Outfitters, Next, Peacocks, New Look, сшито для целиком и полностью воображаемой женщины – идеи, существующей только в голове дизайнера, – и мы покупаем это, если оно нас устраивает процентов, скажем, на семьдесят. Лучше не бывает. Крайне редко, а то и вовсе никогда, нам удается найти что-то «стопроцентно наше», нечто такое, что нам действительно хочется купить, хотя мы никогда себе в этом не признаемся. Большинство женщин ходит в вещах, которые, по их мнению, могли быть и получше. Здесь длиннее на сантиметр. Без этого плетения. Чуть более темного оттенка синего. Первое, что мы говорим друг другу: «Жаль, что у них нет точно такого же, только без воротника!» Ведь если вы знаете, что я не люблю воротники, значит, вы знаете и то, кем я действительноявляюсь.

Раз вся эта одежда предназначена для воображаемой женщины, она редко подходит реальной. Вспомните сезоны, когда сумасшедшие «модные писки» – неон, персик и стразы – так и провисели нераскупленные на вешалках с мая до сентября в бесплодном ожидании воображаемых покупательниц, для которых они были созданы. Нередко женщины при виде очередного модного тренда вроде платьев с одним рукавом, комбинезонов, цветастого ситчика, провокационных бриджей «на каждый день» с кнопками на заднице восклицают: «Почему бы дизайнерам не уделить внимание тому, в чем мы бы лучше выглядели?» Я не хочу покупать наряд, единственное назначение которого – «продаться»! Я хочу, чтобы он продавал меня! За 79,99 фунта я хочу получить союзника! Я хочу одежду, которая на моей стороне!

Я не понимала, насколько мода не «на моей стороне», пока мне не довелось участвовать в фотосессии для Times. Идея заключалась в том, чтобы показать «обычных женщин», демонстрирующих тенденции предстоящего сезона: пастельные тона, костюмы в стиле сафари, корсеты в качестве верхней одежды и леггинсы, украшенные стразами.

– Мы сделаем вас красавицей, – обещал редактор. – У нас потрясающийстилист и фотограф. Мы о вас позаботимся.

Следующие восемь часов были худшими в моей жизни. Я привыкла думать, что в плане внешности вся разница между мной и Кейт Уинслет, позирующей на красной ковровой дорожке, сводится к 10 000 фунтов, в которые обошлись ее одежда, волосы, макияж, стилист и хороший фотограф. Разумеется, на готовых фотографиях я выглядела прекрасно. На нескольких кадрах я очень сексуально смотрюсь при корсете, шелковых галифе и десятисантиметровых каблуках. Честно говоря, если бы я увидела свою фотографию в таком наряде в журнале, то захотела бы примерить его! На ней он смотрится классно! А задница у нее вроде моей, только чуть меньше, ха-ха-ха!

Но это был исключительно эффект удачного кадра, единственной позы, попавшей в яблочко. Мы тратили 20 минут, полчаса, час, чтобы найти эту позу, в которой одежда смотрелась бы. Остальное время все портила то ножища, как у верблюда, то валик на талии. Одежду на мне перетягивали, драпировали, подхватывали шнурком; менялось освещение, менялись укладки; появились шляпы в качестве чрезвычайной меры – сбалансировать широкие плечи. Я чувствовала себя гибридом свиньи и коровы. Я должна была продавать эту одежду, позируя в ней, но у меня были неправильные титьки, слишком большая задница и беспомощные, тяжелые, безнадежно неловкие руки. Через восемь часов я уходила из студии вся в поту и в слезах. Никогда не чувствовала себя такой уродливой! Мне даже не удавалось выдавить улыбку – «смотрите таинственно и сексуально, словно бы… исподволь», – я была полностьюраздавлена одеждой и тем, как я в ней выглядела. И в этих вещах я оказалась полной неудачницей. Я не глупа и отлично понимаю разницу между моделями и нормальными женщинами, которая состоит в том, что нормальные женщины покупают одежду, чтобы хорошо в ней выглядеть, а индустрия моды покупает моделей, чтобы одеждахорошо выглядела на них. Без моделей большинство модных комплектов беспомощны. На мне они, разумеется, тоже смотрелись жутко. Я не могла ничего сделать. Я даже не могла прямо стоять на каблуках.

– Мне очень жаль. Бьюсь об заклад, все модели могут делать это часами, – мрачно сказала я, в очередной раз заваливаясь набок и поднимаясь с грацией лошади, танцующей на задних ногах.

– О, нет, – весело отозвался стилист. – Они тоже все время падают на этих каблуках. На них невозможно ходить. Никто не может на них ходить. Ха-ха-ха!

Я вспомнила, сколько лет отчаивалась из-за неспособности ходить на каблуках, то есть делать то, что умеют «все». Значительная часть этих «всех», как я теперь узнала, проявляли свой дар исключительно на модельных снимках и на красной ковровой дорожке. Они не носили каблуки как «обувь на каждый день». Просто надевали туфли, чтобы сфотографироваться. Они знают, что каблуки придуманы только для фотографий. Мы – клиенты – единственные, кто покупает эту дрянь и потом пытается ходить в ней целый день, двигаться в ней, жить в ней.

Итак, главным образом эта дрянь предназначена для картинок – не для настоящей жизни, поняла я наконец. Хотя мы относимся к модным журналам как к самым важным учебникам, мода в конечном счете не поможет нам одеться утром. Не поможет, если мы хотим надеть то, в чем можно ходить, не обдергивая беспрерывно подол и не вытаскивая шов из промежности. Мода существует для того, чтобы в ней позировать для фотографий. Одежда, с другой стороны, предназначена для реальной жизни. А жизнь в действительности – единственный учитель, от которого вы можете получить самые важные уроки о том, как одеваться и быть счастливой. Вот что узнала об одежде я – игнорируя журналы и рекламные кампании и набираясь ума у настоящего учителя, например: а) я рыдаю в примерочной магазина TopShop, застряв в паре леггинсов; б) я кидаюсь на улице за потрясающей незнакомкой, чтобы спросить: «Где вы это взяли?» , или с) я одеваюсь в своей спальне, заходит моя сестра Уина, смотрит, говорит «Только не это» и преспокойно выходит.

Итак, запоминаем.

1. Леопардовая расцветка является нейтральной.

2. Вам может сойти с рук почти все, если вы наденете это с черными непрозрачными колготками и ботинками.

3. Вопреки распространенному мнению пояс – далеко не всегда лучший друг девушки.

4. Ни в коем случае не описывайте свой стиль как «сплав современности и традиции».

5. Крайне маловероятно, что вы будете плохо смотреться в приталенном платье с рукавами, длиной по колено, в стиле 1950-х годов, дополненном кардиганом. Видели, как Кристина Хендрикс – фигуристая, сексуальная Джоан из сериала «Безумцы», та самая женщина, которую журнал Vanity Fairнедавно окрестил «Тело», – выглядит в солдатских штанах и блузке? Ужасно. Это урок для всех нас.

Вот все, что мне нужно знать о моде.