«Направленное образное представление под музыку» (GIM, Guided Imagery and Music) является сейчас широко представленным и признанным подходом музыкальной терапии, который был основан Элен Бонни (Bonny, 1973). Он определяется как «техника, которая включает в себя слушание музыки в расслабленном состоянии для того, чтобы вызвать в воображении образы, символы и/или чувства для творчества, терапевтической интервенции, самопознания и религиозного (духовного) опыта» (Bonny, 1977).

Как будет показано в главе 11, музыка в сочетании с образным представлением имеет очень древние корни в практике музыкальных обрядов и обрядов исцеления во многих культурах мира. Очевидно, что с образным представлением можно работать в тишине без музыкального сопровождения, а можно использовать музыку, однако эти техники совмещаются редко. Образное представление в тишине противоречит принципам традиционных для мировых культур практик введения в транс при помощи музыки. Музыка стимулирует релаксацию и интроспекцию, а это, в свою очередь, поощряет и подкрепляет образное представление.

Образное представление под музыку может эффективно использоваться не только музыкальными терапевтами, но и психодраматистами, а также специалистами других видов групповой терапии. Хотя официальная работа по методу Бонни «Направленное образное представление под музыку» требует длительного специального обучения, это не исключает возможности для терапевтов, имеющих специализацию в другой области и не прошедших такое обучение, заимствовать потенциал, заключенный в совместном использовании музыки и образного представления, и адаптировать отдельные элементы этого процесса применительно к своей работе. Такое применение может быть реализовано без строгого следования формализованному методу Бонни, однако если терапевт проявит особый интерес к дальнейшей работе в этой области, то он может пройти официальный курс обучения в организации Бонни. Как будет показано ниже, работа с образным представлением под музыку может служить отличным разогревом в психодраме.

Работа с образным представлением под музыку требует своего собственного разогрева, она начинается со стадии постепенно углубляющейся релаксации. Участники группы сидят с закрытыми глазами в слабо освещенной комнате, их просят сконцентрироваться на своем дыхании, дышать медленно и постепенно ослаблять мышечное напряжение в теле. В течение этой релаксации терапевт должен объяснить членам группы, что они услышат небольшой фрагмент музыкальной записи. Во время звучания музыки терапевт может зачитать сценарий, который поможет группе сфокусироваться на представлении образов, но, возможно, терапевт не будет ничего говорить, предоставляя музыке самой направлять этот процесс. Участникам группы предлагается не открывать глаза во время звучания музыки (до тех пор, пока им комфортно оставаться в таком состоянии), также их просят позволить себе совершить путешествие, как можно более свободное, туда, куда музыка их поведет. В то же время терапевт должен дать понять участникам, что бояться совершенно нечего, что они постоянно находятся под контролем, и, если по каким-либо причинам они почувствуют слишком сильную тревогу, они могут немедленно открыть глаза и прекратить упражнение. Наконец, терапевт должен объяснить группе, что по окончании музыкального фрагмента каждому участнику предоставляется возможность без спешки поделиться описанием тех образов, которые они представили, с терапевтом и со всей группой. Когда период углубляющейся релаксации завершен, группа находится в расслабленном и восприимчивом состоянии, включается музыкальная запись. Выбор музыки является очень значимым моментом, и мы поговорим об этом позже. Тем не менее в основном мы предлагаем выбирать классическую инструментальную музыку, не слишком навязчивую.

Так же важно содержание вербального сценария, который излагается во время музыкального фрагмента, он помогает определить направление и фокус образного представления. Эффективный сценарий должен начинаться с описания нейтрального и безопасного места в качестве главного психологического направления. Это может быть что-то вроде такого описания: «Представьте себе прекрасную, теплую, зеленую и мирную долину. Светит солнце, поют птицы. В таком месте вы чувствуете себя хорошо просто потому, что вы живете на свете».

Такого рода введение позволит большинству участников комфортно войти и отдаться на волю процесса образного представления. В этом процессе крайне важна речевая манера терапевта. Речь должна быть расслаблена, было бы очень хорошо, если бы она была некоторым образом синхронизирована с музыкой, гармонично сочетала слова, мысли и музыкальные звуки.

На второй стадии вербального управления вводятся более проективные аспекты данной техники, в которых уже проговариваются различия между отдельными членами группы. Большинство людей могут комфортно войти в первую, нейтральную, стадию направленного образного представления, и на этой стадии переживания большинства участников относительно похожи. Однако следует отметить, что бывают случаи, когда некоторые участники не способны к расслаблению. Они не могут закрыть глаза и поверить, что они входят в «безопасное» место, так как в их жизненном опыте нет такого переживания. Другие же, возможно, войдут в эту первую стадию, но не смогут двинуться дальше. Метафора с зеленой долиной для таких участников служит сигналом безопасности того, что уже известно, и покинуть это место, выйти на тропу без определенного пункта конечного назначения означает для них выход из безопасности, в каком-то смысле принятие риска, который для них может оказаться угрожающим.

Вторая, проективная, стадия направленного представления образов должна заканчиваться более открыто, предоставляя каждому человеку его проективный выбор. Можно представить определенную идею, например лодка в озере, плывущая в незнакомое место, или тропинка в лесу, которая расходится в две стороны, или другая подобная конструкция. Структура такой конструкции произвольна, она позволяет каждому члену группы испытать собственные уникальные переживания, которые скорее возникают изнутри, чем задаются внешним направлением. Здесь могут быть добавлены некоторые дополнительные элементы, встроенные в вербальное направление. Так, например, после того как лодка приплыла к незнакомому месту, предлагается выйти на берег и исследовать окрестности или направиться по одной из тропинок в лесу, а в конце нее встретить человека и т. д. Приводится руководство общего плана, которое может иметь дополнительные проективные задачи. Однако очень важно не перегрузить вербальное направление и не изобретать слишком подробные, сложные и директивные сценарии, которые, без сомнения, помешают спонтанности воображения участников. Фактически сценарии образного представления должны быть по возможности просты, понятны и недирективны, обеспечивая лишь место действия, на которое участник сможет спроектировать свой внутренний мир.

Продолжительность упражнения по направленному образному представлению под музыку зависит от потребностей и опыта группы, время звучания музыки относительно, но наиболее подходящий временной диапазон для этого упражнения – от десяти до двадцати минут. Нужно отметить, что в соответствии с методом Бонни по образному представлению под музыку в групповой работе вербальные указания обычно предшествуют музыкальному фрагменту на вводной стадии. Пока играет музыка, терапевт молчит и снова вступает во взаимодействие с группой в заключительной части (Summer, 1998). Напротив, я считаю эффективным одновременное сочетание музыки и вербального руководства. Это означает, что в области образного представления под музыку остается широкое поле для исследований, и эта область предполагает использование многих подходов.

 

Выбор музыки для образного представления

Выбор музыки – это очень важный вопрос. Хотя большинство терапевтов в своей работе используют относительно спокойную, классическую инструментальную музыку, очевидно, что у такого терапевта остается возможность выбора из практически бесконечного репертуара музыкальных сочинений, многие из которых могут оказаться эффективными. С другой стороны, это разнообразие позволяет творчески настроенному терапевту лично открыть и использовать интересные музыкальные фрагменты, которые, возможно, будут соответствовать потребностям конкретной группы. Однако из-за этого бесконечного разнообразия поиск подходящей музыки может показаться слишком затруднительным, и я уверен, что тогда возникнет желание ограничиться заданным списком рекомендаций. Это может означать, что выбор другой музыки будет считаться неподходящим и сдерживать творческую активность терапевта в поиске новой музыки и новых идей.

Терапевт должен слушать как можно больше разнообразной музыки, отыскивая такую, которая по своему качеству представляется особенно выразительной, расслабляющей или навевающей воспоминания. Это, в свою очередь, может заставить творческого терапевта задуматься о том, как определенный музыкальный фрагмент может наилучшим образом сочетаться с определенным вербальным сценарием.

Известный вербальный сценарий для воображения начинается с представления спокойного зеленого луга, затем участникам предлагается покинуть долину и подняться на высокую гору. В то время как участники взбираются на эту гору, можно предложить идею, что никто не знает, что находится на вершине, однако каждый участник найдет там нечто значительное лично для себя. Побыв некоторое время на вершине, позволив участникам осмыслить и впитать в себя полученный опыт, терапевт медленно направляет группу к спуску с горы опять в долину, откуда начиналось путешествие.

Вообще говоря, множество музыкальных произведений может служить поддержкой такому образному представлению. Однако некоторые отдельные композиции в силу изменчивости характера музыки более других могут непосредственно отображать драматизм этого путешествия. Для сопровождения того сценария, который был только что представлен, я часто использую «Анданте» из «Второго фортепианного концерта си-бемоль мажор» Брамса, фрагмент, который длится около 15 минут.

Рис. 4. «Представьте, что вы находитесь на прекрасном зеленом лугу…»

Он начинается в спокойной манере, виолончель очень мелодично солирует под аккомпанемент оркестра, и это позволяет легко представить образ мирного луга.

Рис. 5. «Вдалеке вы видите высокую гору…»

При первом вступлении фортепиано музыка приобретает более угрожающий оттенок, и в этом месте терапевт может предложить образ далекой горы, на вершине которой может быть найдено нечто важное.

Когда в партии фортепиано постепенно возрастает драматическая напряженность, музыка превосходно сочетается с образом восхождения на гору, все выше и выше.

Рис. 6. «Взбираясь все выше и выше.»

После того как музыка достигла своей эмоциональной кульминации, она смягчается и теперь может отображать образ медленного спуска с горы. И наконец, возвращается та же сольная тема виолончели, с которой начался фрагмент, – этот момент очень хорош для предложения вернуться в долину. Этот пример демонстрирует тот факт, как можно выбрать определенный музыкальный фрагмент для сопровождения и отображения последовательных идей, которые содержатся в сценарии представления образов.

Таким же образом можно использовать «Волшебное озеро» Анатолия Лядова. Это оркестровая пьеса с постоянным воспроизведением образа таинственного мерцания, которая очень хорошо подходит для работы с образным представлением. Предполагаемая программа для работы с этой пьесой – волшебное озеро, она прекрасно сочетается со сценарием, в котором участники приглашаются на борт волшебной лодки для путешествия по волшебному озеру. Лодка обладает собственной волей, участники должны довериться ей и плыть туда, куда она захочет.

Рис. 7. «Представьте, что вы находитесь на волшебной лодке, плывущей по волшебному озеру…»

Я привел лишь два примера, которые представляют эффективное соединение выбранной музыки и образного представления и в которых меняющийся характер музыки подкрепляет изменчивый драматизм сценария. Для терапевта с творческим подходом подобные возможности бесконечны. Слушая музыку, отбирая интересные образцы и сочиняя вербальные сценарии, которые соответствуют выбранной музыке, терапевт может постепенно накопить целую коллекцию полезного материала для групповой терапевтической работы.

В своей работе с образным представлением я использую огромное многообразие музыкальных произведений: фрагменты из «Книги Джунглей» Шарля Кеклена; «Туонельский лебедь» Сибелиуса; отрывки из «Музыки для струнных, ударных и челесты» Бартока; девятую фортепианную сонату Скрябина; джазовые выступления, такие как «Синее в зеленом» Майлза Дэвиса; классическую индийскую музыку, как, например, медленные перекрывающиеся композиции рага из записей Рави Шанкара; медитативные музыкальные отрывки, исполняемые яванским оркестром гамелан.

Каждый музыкальный фрагмент имеет свой характер и может возбуждать различные чувства. Конечно, общепризнан тот факт, что все музыкальные предпочтения и эмоциональные реакции совершенно условны и субъективны, и никоим образом нельзя выделять в категории те эмоции, которые выражает та или иная музыка. В то же время в самом широком смысле вне зависимости от субъективных причин (или же благодаря им) определенный тип музыки воспринимается большинством людей как спокойный и, напротив, другой тип большинство воспринимают как возбуждающий. Это заключение не предполагает, что музыка несет в себе какие-либо заданные чувства, но все же конкретная музыка вызывает предсказуемые, культурно обусловленные реакции людей, связанных с данной культурой, даже среди неподготовленных слушателей.

Даже если признается, что какой-либо музыкальный фрагмент передает определенное настроение или эмоцию для большинства слушателей внутри данного культурного контекста, из этого не следует, что эта музыка диктует определенный характер образного представления. Вообще говоря, личный опыт образного представления в гораздо большей степени соотносится с внутренней проблематикой слушателя, чем со специфическими музыкальными стимулами. Если человек работает со своей тревогой, гневом или депрессией, то с большой вероятностью можно утверждать, что практически любая музыка, подходящая для работы с образным представлением, может стать возбуждающим стимулом, подводящим человека ближе к раскрытию этих проблемных чувств, хотя разные музыкальные фрагменты могут иметь разную эффективность. Кажется, что музыка разрушает обычные психологические защиты, обходя их при помощи правополушарного воздействия, непосредственно влияющего на эмоции. Следовательно, в работе терапевта важно установить, что данный музыкальный фрагмент сам по себе не вызовет у клиента чувство тревоги или грусти и т. п. Вернее сказать, что если клиент находится в состоянии тревоги или печали (сознательно или бессознательно) в начале работы, то музыка просто откроет ему путь к более глубокому осознаванию его уже существующего чувства.

Следует рассмотреть еще один вопрос – предварительное знакомство группы с музыкальными фрагментами. Если музыка им знакома, то она может вызвать у слушателей совершенно особые ассоциации, связанные с прошлым, и терапевту полезно быть в курсе этих ассоциаций и целенаправленно использовать их. Здесь есть единственный ограничивающий фактор: если музыкальный фрагмент известен заранее, то он будет нагружен особыми ассоциациями, связанными с прошлым, и образное представление в этом случае скорее будет развиваться в уже заданном направлении, а не свободным и спонтанным образом, что обычно приветствуется. По этой причине музыкальные фрагменты, которые, как предполагается, незнакомы группе, имеют большое преимущество, так как служат безусловным стимулом и, следовательно, освобождают от уже готовых ассоциаций, сдерживающих свободное образное представление.

 

Импровизационная музыка, сопровождающая образное представление

Еще одна область, которую стоит исследовать, – это использование живой импровизационной музыки при сопровождении образного представления. Из группы выбираются музыканты, они используют ударные инструменты так же, как рекомендовалось для работы с групповой импровизацией. Особое преимущество использования импровизационной, а не записанной музыки при образном представлении заключается в ее гибкости. Музыкальная запись неизбежно является заданной и неизменной структурой со свойственными ей ограничениями, и в данном случае неважно, насколько точно подобран музыкальный фрагмент. Даже если какие-либо участники группы во время сессии образного представления под музыку испытывают слишком сильный дискомфорт, характер уже звучащего музыкального фрагмента нельзя изменить. В этом случае терапевт может быть вынужден прервать музыку и, соответственно, разрушить процесс образного представления, в котором находится большинство участников группы, или продолжить звучание музыки, несмотря на то, что для некоторых участников это слишком тяжело. Разумеется, терапевт может попросить тех, кто испытывает такие сложности, открыть глаза в то время, как остальная часть группы продолжает упражнение, но такое резкое прерывание упражнения может повлечь за собой дополнительные сложности. Гораздо лучше было бы, если бы участники, испытывающие подобный кризис, продолжили слушать музыку, но при этом музыка изменилась бы так, чтобы они ощущали в ней поддержку и при необходимости выход из конфликтной зоны. Также существует и противоположный случай, когда терапевт желает подкрепить при помощи музыки очевидно позитивный результат.

При использовании живой импровизационной музыки, особенно в соединении с вербальным руководством, терапевт может изменять характер музыки от одного момента к другому, подкрепляя этим изменение эмоционального тона гибкого словесного сценария.

Группа музыкантов может создавать композиции, подходящие для таких сцен, как мирная долина, переживание шторма в лодке, затерянность в джунглях, что угодно, что вербально предлагает терапевт, при этом терапевт рукой сигнализирует музыкантам повысить или снизить музыкальную динамику.

Иногда для подкрепления образного воображения я работаю с гонгами серии Sound Creation компании Paiste. Это – набор из 11 гонгов различных размеров и тембров, уникальная группа инструментов, дающая отличную возможность для сопровождения образного представления. Хотя гонги также являются ударными инструментами, но, в отличие от остальных ударных, таких как барабаны, у которых звук затихает сразу же после того, как по ним ударили,

гонги способны производить долгий и непрерывный звук. Если терапевт импровизирует, используя набор гонгов, то этот долгий звук создает практически эффект легато – звонкий, продолжительный звук, который в течение некоторого времени помогает поддерживать поток образов.

Поскольку звуки гонга для большинства людей непривычны, музыка гонга не загружена уже готовыми ассоциациями и люди не имеют сложившегося представления, каким должен быть звук. Это устраняет возможность предварительного суждения участников о том, какого качества музыка будет представлена, и не служит помехой для образного представления. И еще одно положительное свойство гонгов заключается в том, что терапевт в одиночку может одновременно придумывать гибкий вербальный сценарий и аккомпанировать себе на гонгах. Когда и слова, и музыка находятся под контролем одного терапевта, устанавливается самая тесная связь между этими двумя модальностями выражения, устанавливается направление в образном представлении, которое данный терапевт может при необходимости изменить. Если терапевт чувствителен к невербальным сигналам, подаваемым членами группы, то он может время от времени импровизировать как с музыкой, так и со словами с тем, чтобы соответствовать текущим эмоциональным потребностям участников.

При использовании музыки в работе с образным представлением есть один потенциальный недостаток: такая музыка неизбежно будет менее совершенной, чем любая музыкальная запись. Иногда это может привести к тому, что участники группы будут негативно оценивать качество музыки, и этот фактор может препятствовать их вовлеченности в процесс образного представления. Хотя в набор инструментов, используемых для музыкального импровизирования, часто входят ударные с относительно долгим звуком, такие как металлофоны и гонги, все же их звучание не достигает того уровня длительности, как у струнных инструментов, которые так выделяются при прослушивании записи оркестровой музыки, обычно используемой при образном представлении. Долгие и плавные музыкальные звуки, без разрывов, эффективны при сопровождении плавно меняющихся состояний сознания.

В этом отношении интересно отметить, что навык игры на музыкальном инструменте в большей степени сдерживает свободу музыкальной импровизации для обученных музыке людей, чем для музыкально несведущих, и вместе с этим участники, получившие музыкальное образование, в отличие от тех слушателей, которые такого образования не имеют, часто затрудняются полностью расслабиться и свободно путешествовать в потоке образного представления, сопровождаемого музыкой. Это случается потому, что эрудированные музыканты относятся к музыке аналитически, обращая внимание на стиль, композицию, исполнение и т. д., в то время как простые слушатели, не обремененные музыкальными познаниями, способны непосредственно воспринимать эмоциональную составляющую музыки.

По поводу вопроса об уже готовых музыкальных ассоциациях и сковывании образного воображения после прослушивания музыки я вспоминаю групповую работу, при которой я использовал «Второй фортепианный концерт» Брамса. Я делал разогрев в психодраматической сессии при помощи образного представления под музыку. Поскольку мне не был известен музыкальный опыт участников, для меня был неожиданным сильный эмоциональный отклик на звучащую музыку одной из участниц. Выяснилось, что она, в прошлом – профессиональная виолончелистка, часто вела сольную партию, когда их оркестр играл этот концерт Брамса. Когда она услышала эту запись, ей стало так больно, что она расплакалась. Для нее начальная тема фрагмента вовсе не создавала образа мирной долины. Она страдала мышечной дистрофией и больше не могла играть на виолончели. Исполнение музыки было главным делом ее жизни, и утратить способность играть было для нее невыносимо. Такая ее реакция повлекла за собой мощную и продуктивную психодраматическую сессию. Следует иметь в виду, что знакомая музыка может иногда привести к неожиданным личным воспоминаниям для некоторых участников, готовые ассоциации могут быть как полезны, так и вредны для группового процесса в целом. По этой причине для групповой работы с образным представлением под музыку лучше выбирать такие музыкальные фрагменты, которые скорее всего окажутся незнакомыми для группы.

Использование вокального пения также лучше избегать, поскольку слова обычно слишком явны и директивны и могут заставить слушателя сознательно следить за их смыслом. Опять же, если известно, что песня знакома клиенту или членам группы, то особые ассоциации, связанные с ней, могут быть полезны при терапии, и тогда такого рода музыка может использоваться целенаправленно. Однако в этом случае мы будем иметь дело с подходом ассоциативной музыкальной терапии, а не с процессом образного представления. Поэтому в большинстве случаев данного подхода следует отдавать предпочтение инструментальной музыке.

Для образного представления можно также использовать фоновую музыку без вербального сопровождения. При этом музыка может стимулировать воображение в той же степени, а для некоторых людей даже более эффективно, чем при одновременном вербальном сопровождении.

Терапевт всегда должен чувствовать, что вербальное сопровождение при образном представлении под музыку часто запускает психоаналитический перенос, и здесь может оказаться значимым пол терапевта. Например, если терапевт – мужчина, а в группе есть женщина, у которой в прошлом или в настоящем имеются проблемы с мужской авторитарностью, то она может негативно реагировать на то, что, по ее ощущениям, еще один мужчина директивно указывает ей, что она должна делать. Такой негативный перенос может препятствовать свободе ее образного представления.

Однако негативный перенос хоть и сдерживает ее воображение, но может иметь значение в более широком терапевтическом смысле. Как и во всех проективных тестах (например, в тесте Роршаха), здесь фактически любой ответ может иметь потенциальную значимость и принести пользу в терапевтическом процессе. Если выяснится, что по какой-то причине один из членов группы негативно относится к звучанию голоса терапевта и это мешает ему в свободном образном представлении, то терапевт должен использовать этот факт как повод для дальнейшего исследования. Терапевт может спросить, почему его голос мешает, относится ли это к гендерным признакам или же его голос напоминает участнику другого конкретного человека, какие чувства могут ассоциироваться у участника с этим человеком и т. д. Раскрытие этой темы отдельно от процесса образного представления может привести к обнаружению важных личностных проблем и может быть использовано как основа для психодраматического действия.

 

Проработка процесс а образного представления под музыку

Возможно, для терапевта наиболее сложной частью процесса образного представления под музыку является момент, когда музыка закончилась и настало время для проработки этого опыта вместе с группой. Довольно легко инициировать процесс образного представления под музыку, поскольку музыка является первичным стимулом для возбуждения воображения, а вербальное руководство терапевта – вторично. Образное представление под музыку – это очень энергетически насыщенный метод, часто вызывающий у участников сильные эмоциональные реакции, и терапевт должен быть готов эффективно работать с этим материалом.

Некоторые члены группы могут быть не в состоянии сразу же раскрыться и поделиться своим образным рядом с терапевтом и с группой, и к такой реакции нужно отнестись с пониманием. Однако обычно большинство членов группы в той или иной степени могут поделиться своим опытом и способны его обсуждать. Терапевт при этом должен быть деликатен. При обсуждении терапевт обязан задавать только косвенные вопросы, которые могут помочь участникам лучше понять и интерпретировать образное представление, без какого-либо принуждения следовать в том направлении, которое терапевт считает правильным.

Наиболее полезными здесь будут такие вопросы, как «Что вы при этом чувствовали?», или «На что это было похоже?», или «Как вы думаете, кто мог быть тот человек, которого вы не смогли ясно увидеть?» Эти и подобные вопросы являются косвенными в смысловом отношении и могут помочь участникам достичь более глубокого понимания себя.

Для презентации метода образного представления под музыку предлагаются следующие рекомендации, которые могут быть полезны терапевтам:

1. Прежде чем начать сеанс образного представления под музыку, используйте предварительное включение в процесс при помощи постепенной релаксации.

2. Для проведения сеанса выберите место, где посторонние шумы не будут мешать. Это место должно быть хотя бы частично затемненным.

3. Используйте инструментальную музыку без пения, поскольку слова имеют определенное смысловое содержание и, соответственно, являются директивными.

4. В целом успокаивающая музыка с большей вероятностью пробуждает и поддерживает интроспекцию и образное представление, чем возбуждающая музыка, особенно музыка с явным ритмическим характером.

5. Музыка по своему характеру должна дополнять ваш вербальный сценарий.

6. Примите во внимание преимущества и недостатки использования музыкальных записей по отношению к живой импровизационной музыке в качестве подкрепления процесса образного представления.

7. Имейте в виду возможности соединения нескольких музыкальных фрагментов в единое целое для обеспечения контрастных музыкальных переходов.

8. Вспомните те музыкальные произведения, которые вам уже знакомы, и подумайте, есть ли среди них такие, которые могут вызывать воображаемые образы. Имейте это в виду и при прослушивании новой музыки. Оцените их потенциал для работы с образным представлением и включите их в свою коллекцию музыкальных произведений для использования в такой работе.

9. Если вы занимаетесь образным представлением с вербальным сопровождением, не говорите слишком быстро.

10. Соответствующим образом меняйте тональности звучания вашего голоса.

11. Не будьте чрезмерно директивны.

12. Не сочиняйте сценариев, которые могут оказаться слишком сложными или болезненными для образного представления каких-либо участников. Например, для участников, переживших трудное детство, таким сценарием может стать «Вернитесь к самому счастливому моменту вашего детства».

13. В процессе образного представления под музыку оставляйте время и пространство для того, чтобы члены группы могли глубоко чувствовать и переживать звучание музыки и выявить свой поток образов.

14. Не спешите интерпретировать рассказанный образный ряд, даже если вам, как терапевту, его символика кажется очевидной. Лучше дать клиентам достаточно времени и попытаться направить их так, чтобы каждый участник мог развить свое собственное осознание своим собственным путем.

15. Всегда помните, что самая сложная часть работы в сеансе образного представления под музыку начинается после того, как музыка прозвучала, в процессе групповой проработки полученного опыта.

16. Убедитесь, что каждый член группы высказал свою реакцию на проделанный опыт, а не только те, кто явно хотел это сделать.

17. Постарайтесь развить реакции и идеи участников по поводу представленных ими образов с тем, чтобы обнаружить символические связи и помочь участникам идентифицировать и лучше понять свои чувства.

18. Уважайте этические нормы конфиденциальности внутри группы и в отношениях между терапевтом и членами группы.

19. Постарайтесь найти обобщающие стратегии для действий участников, чтобы помочь им в работе с выявленными проблемами.

20. Постарайтесь создать поддерживающие связи внутри терапевтической группы, помогая отдельным участникам избавиться от чувства одиночества и разделить свои проблемы с группой.

21. Постарайтесь найти общие темы или общую проблематику, проявившиеся в групповом опыте.

22. Будьте открыты или непредвзяты к тем чувствам, которые могут быть проявлены и высказаны, оказывайте максимальную поддержку и помощь.

23. Заверьте группу в том, что их положение безопасно и вы обеспечиваете эту безопасность. Напомните участникам, что, даже если их состояние покажется им слишком угрожающим, они всегда под защитой, в любое время они могут открыть глаза и остановить процесс.

24. Напомните участникам, что у них всегда есть возможность последовать за своим потоком образов, и они не останутся наедине с переживанием своих неразрешимых проблем.

25. Если некоторые члены группы говорят, что они частично улавливают смысл образного ряда, созданного ими под музыку, но пока чувствуют неопределенность и хотели бы уделить больше времени исследованию полученного опыта, напомните им, что они всегда могут вернуться к этому моменту. В зависимости от характера их сомнений они либо могут продолжить работу с терапевтом позже, используя ту же самую музыку, которая вернет их в это же состояние в результате ассоциаций, вызванных музыкой, либо, если чувствуют свою готовность, они могут поработать с этой музыкой самостоятельно, как если бы они были своими собственными музыкальными терапевтами.

Следовательно, различные проблемы, высказанные разными членами группы, могут привести к продуктивной сессии вербальной групповой терапии, в которой проявится центральная тема, такая как одиночество, страх или проблемы отношений. Обсуждение в группе раскроет эту тему и может привести к некоему заключению, в котором будут обобщены способы действий для решения обсуждаемых проблем.

Согласно такой методике, образное представление под музыку является самостоятельным полноценным терапевтическим методом. Однако, поскольку я связан и с музыкальной терапией, и с психодрамой, то в своей собственной перспективе я всегда чувствовал необходимость продвинуть образное представление под музыку на следующую ступень, т. е. раскрыть в группе опыт образного представления не только в вербальном диалоге, поднять образное представление с уровня внутреннего переживания к живому и динамичному действию психодрамы.

 

Образное представление под музыку в психодраматическом разогреве

Опыт образного представления, описанный участниками группы, обычно бывает живым и драматичным. Кажется, что такой опыт настоятельно требует вовлечения в действие и, соответственно, является отличным способом психодраматического разогрева.

Мой способ перехода от образного представления к психодраме заключается в определении, чей образный ряд в группе кажется наиболее важным для психодраматического исследования. В этот способ входит также решение о том, насколько человек способен и готов выступить в роли протагониста, являются ли те вопросы, которые поднимает тема выбранного образного ряда, значимыми для всей группы и насколько человек нуждается в проработке своих проблем в настоящий момент.

Определившись с этими вопросами и выбрав вероятного протагониста, я прошу его закрыть глаза и попытаться вернуться в воображении к критическому моменту в его образном ряде. Он делает это, а я в это время еще раз проигрываю тот музыкальный фрагмент, который только что задействовал в общем процессе образного представления. Поскольку музыка возбудила эти образы в первый раз, то она непосредственно ассоциируется с ними и является, по сути, условным стимулом для повторного переживания этих образов.

Я прошу человека, который все еще сидит с закрытыми глазами, описать как можно более подробно ключевой образ всего переживания, который встает перед его внутренним взором. Во время этого описания я молча указываю кому-то из членов группы взять на себя роль вспомогательного «я» в качестве того человека, который появляется в образном представлении, и занять соответствующее место около будущего протагониста. Важно расположить вспомогательные «я» вокруг данного человека таким образом, чтобы это как можно лучше соответствовало описываемому им образу. Например, в этом действии протагонист может описывать свой образ приблизительно следующими словами: «Я нахожусь со своим мужем. Он сидит на траве рядом со мной. У нас пикник. Моя дочь немного вдали от нас, она плачет. Сестра мужа приехала навестить нас».

Во время этого описания играет музыка, и я жестом показываю мужчине в роли вспомогательного «я» сесть на пол рядом с протагонистом, затем женщине принять роль дочери и сесть на другом конце сцены, еще одной женщине – сыграть сестру мужа. Затем, когда все вспомогательные «я» заняли свое место, я останавливаю музыку, прошу протагониста открыть глаза и говорю ей, что сейчас она находится в том самом образе, который она только что описала. Ее муж сидит рядом с ней, ее дочь плачет вдали, сестра мужа входит на сцену примерно с такими словами:

– Привет, <…>! Я так хотела попасть на этот пикник! Как вы поживаете? А почему <…> плачет? Что случилось?

И таким образом начинается психодрама.

Начиная с образного представления человека, а затем разыгрывая эти образы, мы можем быть уверены, что работаем именно с внутренним материалом личности, который имеет подлинное и глубокое психологическое значение. Не ограничиваясь вербальной проработкой, психодраматическое действие позволяет нам активно использовать образное представление человека и воплощать его в жизнь как в настоящий момент, так и в будущем.

В описанной сцене образного представления протагонист чувствовала, что она не может успокоить плачущую дочь на пикнике из-за того, что ее муж и его сестра относились к ней слишком критически, что некоторым образом действовало парализующе. Это может послужить стимулом для развития психодрамы. Отойдя от вербального описания в психодраматической сессии, она может реализовать то, что была не способна сделать в своем воображении. Она может противостоять несправедливым суждениям своего мужа и его сестры. Она может предпринять действия для того, чтобы успокоить дочь, несмотря на негативное отношение к ней мужа и его сестры, а в дальнейшем исследовать и другие конфликты, которые были скрыты в этом образном представлении. Вдобавок и после начала непосредственно психодраматической сессии импровизированная музыка может использоваться самыми разными способами для содействия психодраме. Эти способы будут подробно описаны в данной книге. В этом смысле психодраматическое действие может быть стимулировано посредством образного представления под музыку и затем усилено при помощи разнообразных техник с применением импровизационной музыки.

Иллюстрацией процесса перехода от образного представления к психодраматическому действию может послужить случай с Виктором. Образное представление под музыку может создавать прямую и сильную связь с психодраматическими переживаниями и в качестве разогрева может иметь очень высокую значимость и эффективность.

Виктор принимал участие в процессе образного представления под музыку. В последующем групповом обсуждении он рассказал, что пришел к такой точке в своей жизни, когда ему нужно выбрать одно из двух возможных направлений. В этом месте своего рассказа он остановился и не смог продолжать, и в тот момент сессия образного представления подошла к концу. Казалось, что Виктор очень расстроен, поскольку не получил ответа на вопросы, скрытые в его образном ряде, так что я решил использовать его переживания и предложить ему роль протагониста.

Я попросил его снова лечь, расслабиться, закрыть глаза и попытаться полностью восстановить тот образ с символической точкой. Я использовал ту же самую запись музыкального сопровождения, которая звучала, когда он пережил это чувство. Он рассказал, что представляет себе, как идет по дороге в мире и гармонии, с одной стороны от него – Джина, а с другой – Роберто. Я сказал ему, что, когда он откроет глаза, и Джина, и Роберто будут рядом. Таким образом он смог воплотить в реальность свое воображение и принять решение, которое предполагалось сделать на этом перекрестке – точке, где его путь раздваивался.

Виктор открыл глаза и обнаружил рядом с собой Джину и Роберто – вспомогательные «я», назначенные директором, теперь ему предстояло прожить свой образ в психодраме. Виктор обнял их и пережил желанный момент, когда они трое составляли союз, которого не могло быть в реальности. В реальной жизни он попал в романтический треугольник с двумя своими любовниками, и проблема выбора между ними была не просто проблемой выбора между этими конкретными личностями. Его проблема представляла собой необходимость выбора между двумя возможными направлениями его жизни, разрешением амбивалентности его сексуальной ориентации.

В последовавшей сессии Джина конфликтовала с Виктором и говорила, что не способна принять его отношения с Роберто. Она настаивала на том, чтобы он перестал общаться с Роберто. Если он этого не сделает, она уйдет. Виктор отпустил ее. В дальнейшей проработке выяснилось, что, в сущности, в его реальной жизни это уже произошло.