Глава 1

Я ехал в стареньком, местами подгнившем и впитавшем в себя не одну сотню запахов автобусе. Это был междугородний рейс из Остина в Сан-Антонио.

В автобусе было четверо, не считая меня: жирный, как боров, водитель с блестящей от солнца и пота лысиной, два мексиканца, о чем-то без устали болтавших на своем языке, и женщина с большим количеством сумок. Я бы не удивился, если в одной из сумок она везла домашнюю живность.

За окном был до тошноты однообразный пейзаж. Бескрайние высохшие поля с потрескавшейся землей и немногочисленной растительностью, лишь иногда сменявшиеся маленькими живыми городами с абсолютно одинаковыми домами и абсолютно одинаковыми людьми. Можно было подумать, что автобус едет по кругу.

Устав щуриться от солнца, я перевел взгляд от окна к конверту в своих руках. На лицевой стороне его было две строчки:

«Получатель: Генри Райдер, Великобритания, Лондон, Литл-стрит, 46.

Отправитель: нотариальная контора братьев Невилл, США».

Внутри конверта лежало извещение о смерти моего дяди Ричарда Райдера и необходимости моего присутствия на оглашении завещания. К этому прилагались подробная схема проезда к конторе и два билета. Один — на самолет до Остина, а второй — на этот автобус.

Проехав в этой душегубке еще около полутора часов, мы очутились на автовокзале. После автобуса меня ослепило яркое солнце, через пару секунд глаза адаптировались и я смог разглядеть перед собой вывеску на здании вокзала приветствующую гостей в самом райском городе Техаса — Сан-Антонио. Учитывая жару и обстоятельства моего визита, эта вывеска вызвала на моем лице лишь сатирическую усмешку.

Вывеска с выгоревшей краской висела над арочным проходом на улицы «райского городка», само здание было сильно вытянуто и напоминало букву «П», а башенные часы над аркой показывали без четверти три. Мое внимание привлек парень, наверное, единственный находившийся на улице в такую жару. Он стоял, опершись на машину, в руке его была картонка, одним краем которой он упирался в бампер авто. На картонке было написано: «Генри Райдер».

— Вы Генри Райдер? — спросил он.

— Предположим… А вы?

— Я Скотт Хьюман, — с совершенно беззаботной улыбкой ответил он.

— Вас прислала нотариальная контора? — произнес я, пристально рассматривая его.

— Вовсе нет, хотя мне известно о вашей утрате, — говорил Скотт с абсолютно не изменившимся лицом. — Собственно, поэтому я и здесь. Мы с Ричардом были давними знакомыми и даже, можно сказать, компаньонами, — при этом на его лице появилась первая нотка, которая меня насторожила, неуместная и довольно язвительная улыбка, она так же быстро исчезла, как и появилась.

— Поэтому я и не мог вас не встретить…

— Но как вы узнали, что прибуду именно на автобусе и именно в это время? — спросил я, осматривая его недоверчивым взглядом.

С виду ему было лет тридцать, ростом под шесть футов, крепкого сложения, квадратное лицо с сильно выраженными скулами и нижней челюстью. Джинсы, ветровая рубашка и ковбойская шляпа довершали его образ. «М-да… колоритная фигура», — подумал я про себя.

— Не стоит быть таким подозрительным, мистер Райдер. Сюда по-другому не добраться, старый аэродром не сможет принять даже одноместный самолет, что уж говорить про пассажирский авиалайнер, про железную дорогу мало кто знает из приезжих, вот и остается только автобус…

При следующей фразе его лицо расплылось в улыбке:

— Да и потом, у нас городок хоть и не маленький, но слухи очень быстро расходятся. К тому же мой приятель работает в канцелярии в этой самой нотариальной конторе. Так что мне не составило больших проблем узнать эту информацию.

Не давая вставить и слова, Скотт отбросил картонку с моим именем и, открывая багажник, произнес резким и усталым голосом без единой эмоции:

— Бросайте свои вещи и поедемте уже, а то начинает припекать.

Я был слишком измотан дорогой, чтобы отказываться от помощи в незнакомом городе. Положив вещи, я захлопнул багажник и уселся в зеленый паккард образца 1950 года.

Мы набрали скорость. Было приятно ощущать порывы ветра. Радио Скотт не включал.

— А вы похожи на него, — начал он.

— Может быть… не знаю. Мы виделись с ним пару раз, и то в давние годы.

— Но все же он мне про вас рассказывал.

— И что же?

— Что вы герой войны, в настоящее время владеете баром в Лондоне.

— Похоже, дядя знал меня куда лучше, чем я его. Мы ведь и общались-то не каждый год…

— Так или иначе, он вас указал в завещании, — произнес Скотт, все так же не отрывая взгляда от дороги.

— Это как раз и странно.

Скотт криво улыбнулся и включил магнитолу. Спустя десять минут мы были на месте.

— Вот она, — сказал он, показывая рукой на красное кирпичное здание. — Я буду тебя здесь ждать.

Молоденькая девочка с убранными в хвост волосами и улыбкой, выработанной явно не на этой работе, сидевшая в приемной комнате за письменным столом, спросила:

— Добрый день, могу я чем-то вам помочь?

— Добрый… Думаю, да, — я протянул ей конверт.

Недолго рассматривая его, она сказала:

— Вас ожидают, пройдемте.

Она провела меня к кабинету и жестом пригласила войти. Я так и сделал. Войдя в кабинет, я увидел обычную комнату: облупившаяся местами краска, старенький палас на полу, затертый до основания, столь же древний стол, шкаф. Только два кресла, предназначенные для посетителей, были куплены недавно — мягкие, отделанные черной кожей. Сам же владелец комнаты, сидевший за столом и просматривающий бумаги, был одет более чем скромно: серые брюки, белая рубашка — типичный банковский клерк. К столу была прислонена трость. Сидел он в простом кресле, не чета тем, что предназначались клиентам.

— Вы Невилл? — спросил я.

— Джон Невилл, — ответил он, протягивая мне руку.

— Я Генри Райдер.

— Да… да… да… одну минутку.

Джон начал перекладывать стопки на столе и достал самый нижний конверт.

— Вот оно — это последняя воля Ричарда. Присаживайтесь. — Он указал мне на новенькое кресло.

Как только я уселся, он вскрыл конверт серебряным ножом для писем и достал сложенный втрое лист.

— По последней воле вашего усопшего дяди вы признаетесь единственным наследником. Можете взглянуть. — Он протянул мне завещание.

— Почему только я? Разве у него нет других, более близких родственников?

— Нет, по крайней мере мне о них не известно. По нашим данным, вы единственный человек, имеющий кровное родство с Ричардом.

Пока я вчитывался в строки завещания, Невилл продолжал:

— Теперь все движимое и недвижимое имущество достается вам. Вот ключи. — Он вытряхнул их из конверта. — Они от машины Ричарда и его фермы.

— Фермы? — спросил я, пытаясь мысленно сопоставить взрывную натуру своего дяди и мирный образ жизни на ферме.

— Да, фермы. А чему вы так удивляетесь? — Невилл произнес это с таким выражением лица, что мне даже стало стыдно за свой вопрос. — Здесь каждый, кто хочет работать, имеет ферму. У вашего дяди она, кстати, не самая маленькая. Рабочих пока распустили. Просто мы не знали, как вы захотите распорядиться ею.

— А что с Ричардом случилось?

— Слабое сердце. Работа на солнце вконец его доконала. Ах да… Вот же самое главное.

Он прошаркал к шкафу и достал из него погребальную урну:

— Это все, что осталось от вашего дяди. Его кремировали по его собственной просьбе два дня назад.

Забрав вещи, я распрощался с Невиллом и вернулся в машину к Скотту.

— Это Ричард? — Спросил он, глядя на урну.

— Да, если так можно выразиться.

— Тебе стоит развеяться, — вставляя ключ в зажигание, продолжил Скотт, — мой знакомый устраивает сегодня вечеринку. Так что лучшего места, чтобы забыться, ты не найдешь в радиусе ста миль.

— Пара стаканчиков мне сейчас и вправду не помешает. А мой визит будет уместен?

— Да о чем ты?! — с удивлением и ухмылкой произнес Скотт. — Он и половины людей не будет знать.

— Ну… в таком случае о’кей, — согласился я. — А далеко придется ехать?

— Не более получаса, — ответил Скотт заводя машину.

Радио в машине продолжало молчать. Спустя пару минут он закурил сигарету, сделал большую затяжку и, выдохнув облако белого дыма, спросил:

— Ну как тебе наша деревня?

— Нормальный городок, — равнодушно ответил я.

— Не притворяйся, ты же из Лондона… На таком контрасте наша жара кажется адом.

Я ничего не ответил на это.

— А что тебе сказал последний из Невиллов?

— В смысле — последний?

— Да их же было два брата, воевали в одном полку. Брательник его подорвался, а этому только ногу раздробило, — Скотт говорил об этом более чем спокойно, мне даже показалось, что в его голосе появилась нотка наслаждения.

— Ничего существенного не сказал, разве что теперь я обладатель дядиной фермы.

После моих слов Скотт прищурил глаза и криво, еле заметно ухмыльнулся. Больше в пути мы не разговаривали. Скотт остановил машину. Выйдя из «паккарда», он сказал:

— Нам сюда.

Здание находилось на широкой улице — Оксфорд-авеню. Дверь нам открыл швейцар и поздоровался со Скотом. Здание было узким и от этого казалось выше при своих девяти этажах.

По всей видимости, это был элитный дом. Когда двери лифта распахнулись на последнем этаже, мы сразу оказались в апартаментах.

Весь верхний этаж представлял из себя одну большую комнату. Стен почти не было, лишь парочка для разделения пространства, в основном стояли колонны удерживающие крышу. От этого помещение хорошо просматривалось и казалось необъятным. Большие окна и огромный балкон, на который можно поставить машину, довершали образ квартиры. Здесь сейчас находилось по меньшей мере двадцать человек.

— Я отойду по делам ненадолго, — сказал Скотт, — а ты пока пообщайся, выпей, вся выпивка бесплатная.

Несмотря на то что этаж хорошо просматривался, Скотт быстро затерялся среди гостей и исчез из моего поля зрения.

Я решил осмотреться и побрел искать бар. Убранство комнаты было дворцовым: белоснежные кушетки с золотыми узорами, резные столы, вазы и скульптуры, походившие на подлинники. Повернув направо, я заметил скопление народа, и мои подозрения подтвердились — здесь и есть бар. Настоящий бар с барменом, который то и дело гремел шейкером. Я заметил, что за барной стойкой сидит в углу девушка лет двадцати пяти, с внешностью кинозвезды, шикарным телом и длинными волосами цвета слоновой кости. На ней было красное вечернее платье с большим вырезом на спине. Маленькая черная сумочка лежала на стойке. Она ни с кем не говорила и тихо тянула свой коктейль.

Девушка была похожа на тигрицу на охоте. Такие просто так не ходят. Заметив на себе мой алчущий взгляд, она нисколько не смутилась. Взяв в руки салфетку, она прикусила ее губами. Отрывая от нее губы, девушка быстро взмахнула ресницами и бросила взгляд в мою сторону. Для таких девушек игра жестами — это настоящее искусство, и, безусловно, она была в нем лучшей. Я быстро отвел взгляд, но успел заметить ее улыбку: ей определенно нравилось управлять мужчинами.

Рядом с ней было свободное место. Несмотря на то что я так и не получил возможности смыть с себя дорожную пыль и переодеться, все равно уселся на этот табурет.

Бармен дал мне виски со льдом. Опершись спиной на барную стойку, я рассматривал комнату. Справа к стене был пристроен камин, который, разумеется, никогда не использовался, но вписывался как нельзя лучше в обстановку. Посреди комнаты на журнальном столике стоял проигрыватель. Играла пластинка с последним альбомом Френка Синатры.

— А вы не местный. Ведь я права? — Раздался сладкий голос со стороны девушки в красном.

Я повернулся и посмотрел на нее. Ее лицо расплывалось в улыбке.

— Да, а как вы догадались, мисс…

— К чему эта формальность? Зовите меня просто Сильвия… Сильвия Вотс.

— Очень приятно, Генри Райдер. И все же, как вы узнали, что я не из этих мест?

— Здесь такая жара, что и без одежды невыносимо жарко, а вы одеты, как на Северном полюсе, — она тихо улыбнулась и поправила упавший на лицо локон.

— Я почти оттуда, — сказал я, напуская на себя излишнюю таинственность, — еще вчера вечером я был в Лондоне.

— И что же вас заставило сюда приехать?

— Семейные дела, — ответил я.

— Семейные? — тихо повторила Сильвия. — Так вы женаты?

— Нет… не женат.

Ее глаза загорелись.

В этот момент вернулся Скотт:

— Так и знал, что найду тебя здесь. Вот, познакомься: Джим Льюис и Кэрол Вокер.

Рядом со Скоттом стояли два парня. Тот, что был Джимом, производил впечатление прохвоста или, точнее, мафиози. Надраенные до зеркального блеска туфли отражали абсолютно все своим черным сиянием. Брюки в полоску на подтяжках и распущенная рубашка с закатанными рукавами. Каменное лицо с орлиным взглядом дышало превосходством. Черные волосы, приглаженные назад, уже топорщились в разные стороны. В правой руке он держал бутылку вина, из которой и пил без помощи бокала, в зубах дымилась сигара.

Кэрол же был совсем другой породы. Пониже ростом, не так строен, но и не толст. Слегка вытянутое лицо придавало ему унылый вид. Хотя костюм у него был под стать дорогому убранству дома.

— Приятно познакомиться. — Я привстал и пожал им руки.

— А мы тебя ни отчего не отвлекаем? — С язвительной улыбкой спросил Скотт, глядя на Сильвию.

— Вовсе нет, я просто общаюсь, как ты и советовал.

— Ну, в таком случае, может, представишь и нас этой куколке?

— Хорошо, это Сильвия Вотс.

Пока я представлял ее, их взгляды пожирали девушку. Такая девушка, как Сильвия, всегда в центре внимая. Бьюсь об заклад, что она умеет получать удовольствие от этого.

— За знакомство можно и выпить, — сказал Льюис. Я взял свой стакан с барной стойки и вместе со всеми опустошил его.

 

Глава 2

Меня разбудили стальные удары часов. С трудом открыв глаза, разглядел их — это были большие напольные часы, которые оказывали десять. С еще большим трудом я поднялся с кровати. Голова гудела, как после встречи с грузовиком, во рту была абсолютная сушь, а глаза тщетно бегали по комнате в поисках привычных вещей. Комната была мне совершенно незнакома.

— Как я сюда попал? Да вообще, где я?! — услышал я свой голос в моей голове.

Ответы на эти вопросы были стерты из моей памяти, по крайней мере сейчас они были для меня скрыты.

Пробираясь в сторону двери, я наткнулся на большое зеркало. Остановившись напротив, я пристально всмотрелся в свое отражение, я не сразу узнал себя… Передо мной стоял мужчина тридцати лет, в серых брюках и жилетке поверх коричневой рубашки. Вся одежда измята и испачкана. Короткие русые волосы растрепаны. Голубые глаза еле виднеются под нависшими с похмелья веками. Обычное лицо, уже успевшее покрыться щетиной.

Мое изучение прервал странный звук, доносившийся снизу, будто там что-то тащили. Следуя своему природному любопытству, я отправился на шум. Спустившись по лестнице, справа я увидел полукруглый проем без дверей, там за столом сидел Скотт. В его руках была развернутая газета, а на столе дымился еще горячий кофе.

Увидев на меня, он свернул газету и положил ее на стол, его лицо искривилось в змеиной улыбке:

— Ты живой после вчерашнего?

— По ощущениям — нет, — сухо ответил я.

— Неудивительно, ты вчера столько выпил…

— Вчера? Ничего не помню…

Я подошел к плите и тоже налил себе кружку кофе.

— Совсем ничего? — заинтересованно спросил он.

— Совсем… Последнее, что помню, так это как выпивали за знакомство… а дальше туман.

Я жадно приложился к кофе и выпил одним глотком полкружки. От его температуры и крепости меня встряхнуло.

— Так что же вчера было? — продолжил я.

— Все как обычно: девушки, танцы, море выпивки… — тут Скотт улыбнулся от представления картины, которую сам и описал.

— Танцы? Боже… сколько же я выпил?

— Никто не считал, но все были поражены твоей стойкостью.

Подойдя к окну, я принялся рассматривать пейзаж. За окном уже вовсю парило солнце, на многие сотни ярдов непроглядной стеной стояли поля кукурузы и чего-то еще. Узкая коричневая полоса дороги появлялась прямо из кукурузной стены. Справа виднелся большой амбар. Все указывало, что мы на дядиной ферме.

— Это и есть ферма Ричарда? — спросил я, не отрывая взгляда от окна.

— Да, это она. Ты ведь еще здесь не был… Пойдем, я все покажу.

Допив вторым глотком кофе, я отправился за Скоттом. Он прикуривал сигарету на открытой веранде. На улице мне понадобилось время, чтобы привыкнуть к такой яркости: несмотря на сравнительно раннее время, солнце светило уже вовсю…

— Ты вчера был не в состоянии куда-либо ехать, — начал Скотт, — вот я и отвез тебя сюда.

Я стал стучать себя по карманам в поисках ключей. Видя эту картину, Скотт достал связку ключей из своего кармана и бросил их мне.

— Мне же нужно было как-то открыть дверь, — слегка раздраженно сказал он.

Должно быть, по моему лицу он понял, что мне вся эта ситуация не особо нравится.

— А как тебе Сильвия? — быстро переменив тему, произнес Скотт, и опять на его лице заиграла улыбка.

— Вроде миленькая…

— Миленькая?! — удивленно воскликнул Скотт. — Миленькая? Да она просто секси. — Он произнес это с особенной живостью, даже глаза загорелись: — Тебе вчера все завидовали, ведь вы весь вечер были вместе.

— Может быть… Ничего не помню. Да и в любом случае не думаю, что я хоть сколько-то ей интересен. Эта девушка другого полета, нежели я. Ей бы заполучить какого-нибудь толстосума…

— Ну стань этим самым толстосумом. Это ведь все очень просто. Джимми, ну… парень с вечеринки, был бы не прочь прикупить твою ферму.

— А ему она на кой черт?

— Земля — это его бизнес… и довольно успешный. Ведь квартира, где была вчера вечеринка, — его. Он покупает земли, благоустраивает их под нужды покупателей и продает.

— Ну а кто сказал, что я хочу ее продавать? — резко ответил я.

Уверенный голос Скотта немного сбился:

— Просто ты человек городской… не из этого климата. Неужели тебе и вправду будет интересна сельская жизнь?

— Может, и будет, я пока об этом не думал. Но и продавать ферму я пока не собираюсь.

После этих слов глаза Скотта забегали… Похоже, он не рассчитывал на такой ответ.

— Ладно… не пыли, — начал он, — давай лучше покажу тебе ТВОЮ ферму. Это, как ты понял, главный дом. По этой дороге, — он ткнул двумя пальцами с зажатой между ними сигаретой в сторону поля, по которому словно змея петляла грунтовка, — ты доберешься до города, мы примерно в 60 милях к югу от Сан-Антонио.

Огромный амбар, который я видел из окна, вблизи оказался еще больше.

— В этом ангаре можно целую флотилию спрятать, и даже еще место останется, — ухмыльнулся Скотт. — Там, наверно, и машина Ричарда. Он ездил на рабочей лошадке — стареньком «форде» серии эф. Один из ключей в твоей связке должен подойти к нему.

Мы подошли к амбару, и я подобрал ключ от висящего на двери замка. Это было несложно сделать: к столь большому замку нужен соответствующий по размеру ключ. От скрипа отрывающейся двери раздалось встревоженное хлопанье птичьих крыльев над крышей. Несмотря на солнечную погоду, внутри стоял сумрак. Солнечные лучи пробивались сквозь трещины между досками в стене. В первой половине ангара было создано подобие автомастерской: пара верстаков с инструментами, два комплекта резины, сложенные стопками, токарный станок и прочая атрибутика. В центре этого хаоса стояла машина, едва освещаемая узкими полосками света. Это и в самом деле был «форд», но в очень плохом состоянии. Голубая краска местами облупилась, и ржавчина уже разрушала металл. Лобовое стекло было испещрено мелкими трещинами. Капот, видимо, был после реставрации, но еще не окрашен.

— Да… — протянул Скотт, — такой машиной ты Сильвию не покоришь. — Он опять язвительно улыбался и щурил глаза.

— Снова на продажу намекаешь?

— Я не намекаю… я так и говорю. Да и год выдался сильно засушливым… не самое удачное время, чтобы стартовать на этом поприще.

— Это уже мое дело. Можешь за меня не беспокоиться, — сухо сказал я.

Меня уже порядком начали раздражать его предложения о продаже фермы. И если бы не его помощь, я уже давно спровадил бы его.

— Но ты все же обмозгуй хорошенько. Как бы потом не пришлось жалеть. Вот моя визитка, — он протянул мне белый прямоугольник с черным номером телефона, без пояснений о владельце. — Как решишь — звони, ну, или если еще захочешь потешить нас своими танцами. — Со своей фирменной ухмылкой он затоптал окурок и побрел к машине.

Через пару мгновений я услышал рокот восьми цилиндров. Выйдя из амбара, я заметил лишь пыль, поднимавшуюся уже в поле.

Постояв еще немного и вслушиваясь в звук удаляющегося «паккарда», я крутил в руках визитку Скотта. Не найдя ответа, почему на ней только телефон, я сунул ее в карман. В кармане что-то лежало… достав сложенную вдвое салфетку, я увидел на ней отпечаток красной помады и номер телефона. Похоже, это был номер Сильвии и это была та самая салфетка, с помощью которой она убирала излишки помады.

Я был почти уверен, что это ее номер, кажется, Скотт был прав, я ей приглянулся. Хотя времяпрепровождение в компании с такой птичкой могло вылиться в большие проблемы.

Приняв наконец душ и переодевшись, я еще раз все взвесил, подошел к телефону, достал салфетку и набрал номер. После пятого гудка я хотел уже было положить трубку, но мне ответили. Первая фраза смазана помехами, и я не мог понять женский ли это голос…

— Это Сильвия?

* * *

— Да, — промурлыкал тихий голос. — А разве ты кому-то другому звонишь?

— Нет… именно тебе… Я нашел записку с номером телефона и очень надеялся, что она от тебя.

— Ну конечно же от меня! Ты ведь сам вчера мой номер и выпросил. Разве не помнишь?

— С событиями вчерашнего вечера у меня туго, а точнее — ян половины не помню…

— Немудрено, ты там поставил новый рекорд по выпивке. — Сильвия тихо засмеялась.

— Рекорд по выпивке?! В это я могу легко поверить. А рекордсмену полагается главный приз? — Сказал я, улыбаясь, пытаясь флиртовать с Сильвией через телефон.

— Приз… — тихо повторила она, — ну, в качестве приза я могу показать тебе город.

— Было бы неплохо. Когда тебе удобно будет?

— Я освобожусь в три часа пополудни. Ты как?

— Меня это вполне устраивает.

— Вот и славно. Значит, в три часа на Мэдисон-стрит.

— О’кей, до встречи.

Я повесил трубку. На часах было без четверти двенадцать. Самое время подкрепиться. Как и ожидалось, в холодильнике ничего съестного не нашлось. Продукты успели уже пропасть, по виду они лежали не меньше десяти дней. Достав замороженный бекон и пару яиц, приготовил себе завтрак. Чтобы не рисковать из-за свежести продуктов, я поджарил их очень сильно.

Сев в «форд», я отправился к месту встречи. Дорога оказалась ухабистой, отчего мой путь занял времени больше, чем ожидалось. Выйдя из машины, я осмотрелся в поисках Сильвии. Она сидела в уличном кафе под пляжным тентом, сейчас ее украшали облегающее зеленое платье, легкая шляпка и огромные очки, закрывавшие половину лица.

Она взмахнула рукой, привлекая мое внимание. Я не заставил себя долго ждать и направился к ней. Я присел за столик:

— Ты меня не долго ждала?

— Нет, я немного раньше освободилась.

Ее глаза были скрыты от меня черными очками в золотой оправе, в которых я отражался.

— Так что тебя привело в Сан-Антонио?

— Мой дядя скончался пару дней назад.

— О… прости… я не хотела… — спотыкающимся голосом проговорила она.

— Да все нормально, — прервал я ее извинения, — мы с ним были почти незнакомы. И потом, я познакомился с тобой, так что все в порядке.

Она сняла очки и, покусывая дужку, посмотрела на меня своими глубокими глазами. Ее глаза обезоруживали. Своими глазами она могла рассказать больше, чем с помощью слов, даже ее сексуальное тело отходило на второй план при виде этих глаз…

— А ты надолго приехал? — продолжила она, вставляя сигарету в мундштук.

— Пока не знаю. Может, и насовсем перееду.

Я чиркнул спичкой, давая ей прикурить:

— А ты ведь тоже не здешняя? — спросил я, глядя как огненное кольцо на сигарете убегает к ее губам, оставляя за собой пепел.

Выпуская облако белого дыма, Сильвия произнесла с небольшой улыбкой:

— Да…

Через несколько секунд она вновь продолжила:

— Я приехала сюда полгода назад из Бруклина. Если честно, меня немного утомила вся эта светская жизнь под яркими огнями и лживыми улыбками, вот я сюда и перебралась.

— И родные были не против отпустить сюда?

— Из родных у меня только отец. — При этих словах у Сильвии потупился взор и остекленели глаза…

Через пару мгновений, придя в себя, она продолжила:

— Мы с ним всегда были не очень близки, наши отношения никогда не были родственными. Это больше походило на деловое сотрудничество. Я жила в его доме. А он использовал мое милое девичье личико, чтобы разжалобить своих компаньонов. Он был жесток, и при первой же возможности я сбежала. Посмотрела на огни Чикаго, песчаные пляжи Сан-Франциско и в итоге оказалась здесь.

Весь ее отчет был построен так гладко, что создавалось впечатление, будто она уже не в первый раз это рассказывает. Но все же меня что-то в нем смутило.

Когда она закончила, ее глаза вернулись в этот мир из мира воспоминаний и, как ни в чем не бывало, уже с улыбкой смотрели на меня.

Стряхнув пепел с сигареты, она сказала:

— Похоже… я наскучила тебе своей болтовней?

— Вовсе нет, — я попытался ободряюще улыбнуться.

Сильвия выпустила последнее облачко дыма и надела очки:

— Не будем рассиживаться, у нас впереди большая программа.

Выйдя из-за столика, мы направились к моей машине.

— Какая интересная машина, — сказала Сильвия, явно не привыкшая к таким удобствам.

— Какая есть, — ответил я несколько сухо, — мой «ролс-ройс» остался в Лондоне.

Сильвия, улыбнувшись, произнесла:

— Да не ты не обижайся, я не в этом смысле. К тому же в такую жару любая машина подойдет, чтобы немного развеяться.

Сев в машину, мы поехали осматривать местные достопримечательности, коих было немало. Несмотря на неимоверную жару, улицы были полны людей. Судя по всему, для них такая погода была в порядке вещей и никто не обращал на нее внимания. Чего в отношении меня сказать было невозможно: рубашка, казалось, промокла насквозь, и хотелось скорее сменить ее, но свежесть новой продержалась бы не дольше.

Прошло пара часов с момента начала нашей экскурсии, и я уже порядком устал крутить баранку этого «форда». Каждую минуту он издавал звуки, предвещавшие конец его жизни, но ни разу не заглох.

Благодаря Сильвии в моей машине я стал объектом всеобщего интереса и зависти, только слепой не провожал нас взглядом. Провожали, конечно же, Сильвию, но и на себе я чувствовал завистливые взгляды, мужчин, явно оценивающих меня не самым лучшим образом и желавших оказаться на моем месте. Однако я себе не особенно и завидовал: рубашка прилипала к телу, голова еще немного гудела после вчерашнего, отчего было трудно сосредоточиться на дороге, да в добавок и Сильвия не проявляла сейчас никакой заинтересованности в моей персоне. Все мои шутки или комплименты, относящиеся к ней, встречались мимолетной улыбкой на ее лице, моментально исчезавшей.

— Ну вот… в принципе и все, — уже с небольшим оживлением сказала Сильвия, — теперь ты можешь водить экскурсии.

Она слегка улыбнулась и добавила:

— Но по-настоящему город оживает ночью, надо как-нибудь устроить ночной выезд вдвоем.

— Так, может, сегодня? — воодушевленно спросил я в надежде, что правильно понял ее намек.

— Только не сегодня… — холодно сказала Сильвия, отвернув голову и смотря остекленевшими глазами в боковое зеркало. — Я сегодня сильно устала…

Она еще что-то пробормотала, объясняя свой отказ, но я не разобрал, да мне это и не было интересно.

— Ты отвезешь меня домой? — попросила она.

— О’кей.

Остановив машину на Парменд-стрит 113, Сильвия попрощалась и вышла из машины. Слегка откинувшись в кресле, я следил за ней, за ее грациозной походкой, от которой ее бедра казалось, находились в танце. Подойдя к небольшому домику, она быстро скользнула в него, так и не бросив прощального взгляда в мою сторону. Дверь закрылась, а я остался сидеть и смотреть на нее.

В голове моей роились разные мысли, не имевшие конкретного образа. Сейчас я только пытался понять, какую игру затеяла Сильвия. По социальному и тем более по материальному положению я навряд ли ей подходил, тем не менее она проявила ко мне явный интерес, но почему же тогда от нее сейчас повеяло холодом? Может, хочет сильнее меня зацепить? Если так — то ей это, похоже, удалось. В любом случае ее поведение никак не связано с самочувствием, Сильвия слишком умна, хоть и пытается создать обратный образ.

Закурив сигарету, я отправился домой, занятый этими мыслями. Когда трогался, мне показалось, что около дома Сильвии остановился «паккард» Скотта, но из-за этих размышлений я поздно это смекнул, и когда в моей голове прозвучал вопрос: «Это Скотт? Что он тут делает?» — я уже был на выезде из города.

Тонкая полоска красного неба быстро скрылась на западе. Когда я доехал до фермы, уже наступила ночь. В доме меня что-то насторожило. Пристально всматриваясь в полумрак комнат, я не смог понять, что вызвало мое беспокойство.

— Либо это Сильвия устроила кашу в моей голове, либо я теряю хватку… — невольно вслух сказал я и отправился наверх. Около часа ночи меня разбудил шум, доносившийся с первого этажа. Обычно меня ничем не разбудишь, но в такую жару спалось, мягко говоря, не крепко. Я поспешил на шум, предусмотрительно взяв какую-то палку из комнаты. Тихо спускаясь по ступенькам, я не издал ни единого звука и был уверен, что никого не спугнул. Но мои старания оказались напрасными — в доме я никого не обнаружил. Выйдя на улицу, я осмотрелся вокруг… На улице было все спокойно, ни шума мотора, ни света фар нигде не было видно.

Закурив сигарету, я постоял еще пару минут на крыльце, вслушиваясь в ночную тишину, но кроме стрекота насекомых — ничего… Мне очень хотелось, пусть даже вдалеке, услышать гул машины, чтобы как-то привязать ее к шуму в доме, ведь не могло же мне все это присниться…

На следующее утро, налив чашку кофе, я стоял, облокотившись о столешницу. Мой взгляд приковал кухонный стол. Несмотря на то что он был круглый, я со всей уверенностью могу поклясться, что его двигали. Сразу в моей голове вспыхнули воспоминания о ночном шуме и странном ощущении по возвращении вчера на ферму.

Сдвинув стол, я прильнул к полу и стал его рассматривать. Пол был сделан из старого затертого паркета, именно поэтому стол от перемещения видимых следов не оставлял. Небольшой фрагмент ткани торчал между двумя дощечками. Паркет в этом месте оказался полым, по крайней мере так я подумал, постучав по нему. Ощупав это место более подробно, мне удалось вытащить одну дощечку, а затем и все остальные.

Мое сердце стучало от волнения, рассудок подсказывал, что не стоит в это соваться, но любопытство всегда сильнее здравого смысла… Пот со лба падал каплями прямо на истлевшие доски, оказавшиеся под паркетом. Потянув их на себя, я вытащил целый ящик, лежавший кверху дном. Самое интересное оказалось под ним…

Под ним оказался люк с винтовым затвором.

 

Глава 3

Приложив недюжинные усилия, я открыл люк. Свет уходил вглубь, но так и не освещал дна. Ощупав бетонные стенки, я наткнулся на выключатель. Включив свет, я направился вниз по холодной железной лестнице, грозившейся сломаться в любой момент.

Ступив на твердый пол, я осмотрелся. Комната представляла из себя подобие бункера, высотой около четырех ярдов. Подвал занимал площадь не менее половины дома. Огромное пространство было истыкано колоннами. Стены были из бетона, и, похоже, очень толстого.

Помещение выглядело довольно странно. Если это бункер, то где первоочередные удобства? Здесь нет ничего из мебели, телефонная линия сюда тоже не проведена, да и запасов никаких не предусмотрено. Освещение представляло собой единственную 60-ватную лампочку, висевшую на кабеле под потолком, свет от которой был настолько скудным, что дальние стены были едва освещены.

Почти вся комната была заставлена пустыми стеллажами, образовывавшими подобие лабиринта. Ни на одной полке ничего не было. О предназначении этого места я мог только догадываться… Ограниченный светом лампы, я ходил меж стеллажей, на одной полке была странная пыль белого цвета, причем очень правильной формы, как будто здесь что-то стояло. След был довольно большой, и пыль… скорее даже порошок образовывала четкий контур. В этот момент что-то в моей голове щелкнуло — бесформенные образы быстро менялись, анализируя события последних дней: смерть Ричарда… странные звуки ночью… тайник — и теперь порошок, который, как мне кажется, походит на какой-то наркотик. Если это и вправду так, то о естественной смерти дяди не могло идти и речи, а значит, все, все начиная с письма от нотариальной конторы, было липой.

Чтобы удостовериться в своих мыслях, я провел пальцем по белому порошку и хотел уже было поднести ко рту, когда внезапно раздался стук в дверь. Я поспешил наружу и быстро начал проделывать все манипуляции в обратном порядке: люк, ящик, паркет и стол… Паркет, как назло, не стыковался…

— Генри! Открывай. Я знаю, что ты дома, — раздался голос Скотта.

«Черт… — думал я про себя, — что же он ходит сюда, как на работу!»

В любом случае он не должен узнать об убежище, что-то в его персоне меня настораживает.

Поставив стол на прежнее место, я вытер руки об одежду и парой глубоких вздохов привел дыхание в нормально состояние.

Открыв дверь, я увидел Скотта, опершегося одной рукой о дверной косяк. В его зубах бегала зубочистка. Голова наклонена, а взгляд устремлен в пол.

— Ну и долго же ты… — начал он, не поднимая взгляд.

— Да… я люблю поспать, тем более здесь у меня работы нет, — я начал зачем-то оправдываться и, заметив это, быстро сменил тему разговора: — а что-то случилось?

— А я уж, грешным делом, подумал, что ты нашел здесь…

В этот момент он быстро посмотрел на меня исподлобья орлиным взглядом, от которого сразу стало не по себе, и если бы не жара, пот от волнения на моем лбу быстро бы меня выдал.

— …себе куколку, — продолжил Скотт, — и из-за нее не мог открыть дверь…

После этих слов его лицо растянулось в дурацкой улыбке.

— Может, и нашел, но сейчас я один, — ответил я, стараясь не выдавать своего беспокойства.

— Уж не про Сильвию ли ты говоришь? — состроив еще более кривую гримасу, спросил Скотт. — Или ты еще кого-нибудь встретил? Ладно, шучу я. Не обращай внимания, ты вон уже весь вспотел…

— Да я как-то и не смущен, — спокойно произнес я и вытер пот со лба тыльной стороной руки.

— Ладно, — резко сказал Скотт, — я сюда не просто так ехал. У меня к тебе дело.

— И что же за дело?

— Может, хоть в дом сначала впустишь, жара невыносимая, — проворчал он и, не дожидаясь разрешения, вошел внутрь.

Скотт сразу направился на кухню и налил себе стакан воды.

— Ты не против, я надеюсь? — спросил он, отпивая прохладную воду и облокачиваясь на стол, под которым находится тайник.

— И что же у тебя за дело ко мне? — спросил я, не понимая, о чем может пойти речь.

— Расслабься… дело пустяковое и даже приятное. Джимми устраивает еще одну вечеринку и просил тебя пригласить.

— Меня? — удивленно спросил я.

— А чего ты удивляешься? После того, что ты вытворял в прошлый раз, тебе горит зеленый свет в мир разврата и бесплатной выпивки.

Голос Скотта лишь далеким эхом слышался в моей голове. Я даже не старался вникнуть в суть его слов. Мой взгляд приковала не вставшая на свое место паркетная дощечка, она торчала на полтора дюйма, не более, но и этого было бы достаточно, чтобы найти лаз в полу. Да к тому же его нога так и крутилась возле нее…

Сам факт обнаружения тайника меня нисколько не пугал, да и тем более ничем мне не грозил. Если на минуту представить, что догадка относительно белого порошка верна, то это были дядины дела, и мне не стоит в них лезть.

Но все же мне не хотелось, чтобы Скотт о нем узнал. Таких людей, как он, сложно отличить от обычных, я сам был отчасти таким же, поэтому мне потребовалось совсем немного времени, чтобы его понять. Скотт, без сомнения, служил кому-то, и на этой службе он забрал много жизней. Отнять у кого бы то ни было жизнь легко и вместе с тем тяжело… Он искусно притворяется, что передо мной самый обычный человек: так же улыбается, так же делает, что и другие, но взгляд скрыть невозможно — он пустой… скорее всего ему больше нравилось на войне, чем в мирной жизни.

— Ну так что, — прервал мои мысли Скотт, — что скажешь?

— О чем? — переспросил я, прокручивая в голове отголоски его слов.

— О встрече… завтра… у Джимми…

— Я приду, — быстро ответил я в надежде, что, довольный моим ответом, он уйдет.

— Я даже и не сомневался, — ехидно сказал он, — можешь даже взять с собой какую-нибудь цыпочку…

Начав вставать, он уперся ботинком в паркет и еще больше его поддернул этим. Я сделал вид, что не заметил. Упершись одной рукой в край стола, Скотт наклонил свою большую фигуру и принялся пристально рассматривать пол под ногами. Резким ударом ноги он вколотил злополучную дощечку на свое место. Ни слова не говоря, он встал, надел шляпу, провел пальцами по кончику полей и вышел.

Проводя через окно взглядом уезжающий автомобиль, я развернулся и уставился на люк. По всей видимости, этот подвал использовался как место для хранения наркотиков, вот только как в этом замешан дядя?.. Он, конечно, не претендент на роль святого, но связаться с таким не мог. По крайней мере я отказывался в это верить.

Мои размышления прервал телефонный звон.

— Да… — произнес я поднеся трубку к уху.

Никто не отвечал.

— Алло! — Продолжал я более растянуто и громче.

На том конце провода определенно была какая-то возня, будто там о чем-то разговаривали. Когда я хотел было уже повесить трубку, раздался тихий голос:

— Генри? Это Сильвия… Я тебя не отвлекаю? — В ее голосе чувствовалось неловкое смущение.

— Нет, все в порядке.

— Я звоню извиниться за вчерашнее, просто я и вправду очень устала…

Она хотела продолжить перечислять оправдания, выученные как раз для этой беседы, но я поспешил ее прервать:

— Ну что ты, не стоит переживать по пустякам, все в порядке.

— Даже если так, я все равно чувствую себя виноватой, может, я смогу как-нибудь загладить это?

— В этом нет никакой необходимости, но если это так для тебя важно, то можешь просто поужинать со мной.

Сильвия одобрительно усмехнулась:

— В таком случае я заеду за тобой вечером.

* * *

В назначенное время раздался рокот шестицилиндрового двигателя. Выйдя на улицу, я увидел Сильвию, сидевшую за рулем ярко-красного «ягуара» икс кей 120. Платье было подобранно под цвет машины, а легкий шарфик и шляпка делали ее похожей на голливудскую диву.

Покончив с формальными приветствиями, я забрался в машину.

— Так куда поедем? — спросил я, осматривая отделку машины.

— Это будет сюрприз, — она кокетливо улыбнулась и нажала на педаль газа.

Столь хрупкая и миловидная девушка на удивление хорошо и быстро вела автомобиль. Но мне казалось, что это выглядит весьма противоречиво: хрупкая девушка — и одна из самых мощных машин нашего времени. Да… теперь понятно, почему она захотела сама заехать… она была за рулем своего «ягуара». Быть может, она просто хотела показать свою независимость, но я не стал ее об этом спрашивать. Да и она за всю дорогу не проронила почти ни слова. Глаза ее горели, и вся натура была поглощена дорогой.

После немалого числа поворотов и петляний по грунтовым дорогам, Сильвия заглушила мотор на довольно большом уступе, находившемся правее крутого серпантина.

— Это и есть то, что я хотела тебе показать.

Она выскочила из машины и за пару резких шажков очутилась у самого края обрыва. Высота, конечно же, здесь была довольно большой, но склон крутым назвать было сложно. Но в свете фар ее фигура, казалось, балансировала между землей и темной бездной.

— Не стой так близко к обрыву, — произнес я, подходя к ней.

Сильвия, похоже, этого не услышала, а лишь завороженно смотрела вдаль.

— Ну?.. Что скажешь? — спросила она, как только я встал с ней на одну линию, все так же не поворачивая головы.

— Да… действительно неплохой вид открывается, — сказал я, закуривая.

Сильвия прижалась к моей руке:

— Отсюда видно абсолютно все. Весь город как на ладони…

Картина и вправду завораживала. На многие мили вокруг простирались поля, прорезанные редкими лучами дорожных фонарей. На северо-западе был виден город, и с каждой секундой в нем загоралось все больше огней. На востоке виднелись пара-тройка ферм, по массивному амбару я узнал и свою. Вид бесцветных, без проблеска света строений угнетал и был мрачен — это была полная противоположность городу, где обилие красок говорило о том, что жизнь там только сейчас просыпается.

Докурив, я бросил окурок с обрыва, и было видно, как маленький алый огонек скрылся в темноте. Сильвия все больше прижималась ко мне, и я прекрасно понимал, чего она сейчас хочет. Приятная прохлада вечера, необыкновенный пейзаж и запах ее духов просто сводили меня с ума. Я резко к ней повернулся и взял ее за плечи. На ее лице промелькнули искусно сыгранное удивление и даже отчуждение, но даже если бы она стала вырываться… меня бы это уже не остановило. Я прильнул к ее губам и напряженное тело быстро обмякло в моих руках. Именно на такое я и рассчитывал, это убеждало меня, что она хотела этого не меньше моего.

Мои руки медленно начали скользить по ее спине. Немного опомнившись, она вырвалась из моих объятий.

— В чем дело? — спросил я резким от возбуждения голосом.

— Не здесь, поехали к тебе…

— Только я за рулем, все-таки мне не по себе на месте пассажира.

Сильвия была не против, хотя не без сомнения дала мне ключи.

Всю обратную дорогу мои мысли были только о ней. Свет фонарей периодически падал на ее колени…

Вечер этого дня надолго врезался в мою память. Сидя за рулем роскошной машины с такой же спутницей на соседнем сиденье, мне и мечтать было не о чем…

* * *

В свете полной луны стрелки напольных часов показывали без четверти два. Сев на край кровати, я закурил сигарету и взглянул на Сильвию. Легкое одеяло лишь частично прикрывало ее тело, отчего в холодном свете луны она выглядела еще более притягательно и маняще. Она тоже засветила сигарету через свой мундштук.

Привстав и обняв меня со спины, Сильвия спросила:

— А… что ты завтра вечером делаешь?

— Ты еще хочешь встретиться? — язвительно спросил я, улыбаясь.

Она, надув губки, отвернула голову в сторону.

— Завтра я пойду к Джимми. Надо кое-что разъяснить, это не займет много времени, если хочешь, можешь пойти со мной.

— Я не против такого времяпрепровождения, тем более у него отличная коллекция алкоголя.

 

Глава 4

Проснувшись в восьмом часу, я не обнаружил Сильвии в кровати. Сомнений не было, она уехала, так как дом не издавал ни единого звука, говорящего о присутствии человека. Посмотрев из окна на то место, где вчера стоял «ягуар», я убедился в своем предположении — его там не было.

Заварив себе кофе, я уселся за стол и заметил свернутый пополам листок бумаги, прижатый пустым стаканом. На листе ярко-красно светился отпечаток губ.

— Да… это вполне в ее манере…

В послании говорилось:

«Прости, что вот так убегаю, Генри, но у меня сегодня с утра много важных дел. Надеюсь, вечером все в силе, жду тебя в семь у себя».

Держа в руках этот листок, я чувствовал запах духов Сильвии, исходивший от него. В моей голове мелькали образы прошедшей ночи, и я сокрушался, что не мог сейчас прижать к себе Сильвию…

Я безынтересно уставился глазами в пол, погруженный в свои мысли, и сам не заметил, как в мои мысли влез этот чертов тайник. Мне все-таки нужно разобраться с ним. Дядя должен был знать о нем и, скорее всего, использовал его. Зная его дотошность, я не сомневался, что он делал записи о своих приобретениях, тратах, сделках…

Усевшись за письменный стол, я принялся просматривать лежавшие на нем бумаги. Весь он был завален бесполезной макулатурой. В выдвижных ящиках тоже ничего стоящего не нашлось. Опустошив ящики, я оставил их выдвинутыми и, откинувшись в кресле, закурил. Я пристально осматривал кабинет и пытался вспомнить дядину натуру. Он не был простаком и вряд ли бы стал прятать что-то ценное в столе. Раздосадованный бесцельно потраченным временем, я с силой толкнул верхний ящик, и… мне в глаза бросилась одна деталь. Я быстро, поочередно открывал и закрывал ящики. В двух нижних дно сильно отличалось от верхнего ящика. Достав полностью его из стола и перевернув, я обнаружил накладное дно, оно выпало — и вместе с ним выпал маленький блокнот.

Теперь я не сомневался, что здесь написано что-то важное. Открыв его, я увидел лишь цифры, разнесенные по разным колонкам. В одной были непонятные символы, о смысле которых трудно судить, в них было никакой закономерности или последовательности. Пролистывая страницу за страницей, я ничего нового не нашел. Под эти записи было занято больше трети блокнота.

С другого конца — некое подобие адресной книги. Первая страница вырвана. На небольшом кусочке бумаги, оставшейся от вырванного листа, было лишь две буквы: «Д» и «Ж». Недолго играя листом на солнце, я смог разглядеть отпечатавшиеся слова. Большинство слов были смазаны, и понять, что написано, почти невозможно, но отпечаток под буквами «Д…ж» я смог прочесть:

«Джимми Л.» — это и было написано на вырванной странице.

Похоже, дядя имел какие-то дела с Джимми. Сегодняшний визит к нему будет очень интересным.

На второй странице помимо прочего была надпись:

«Ларсон-стрит, 16, Самуэлъ Ридли, 15:30 16 июля».

Я чувствовал, что в моих руках находятся ниточки, потянув за которые, можно разобраться, что же здесь по-настоящему случилось, либо угодить в большие неприятности… Я далеко не бесстрашный человек, но, может быть, из-за того, что это касалось семьи, или просто от скуки, я решил выяснить, кто такой Самуэль Ридли и что его связывало с дядей. Сунув записную книжку в задний карман, я взял связку ключей, висевшую около двери на специальной вешалке, и направился к машине.

По пути я обдумывал возможные варианты диалога и убеждения Ридли, чтобы тот выложил мне всю информацию. Но когда я оказался на месте, понял, что все придуманные мною уловки и хитрости здесь не сработают…

* * *

Здание, находящееся на Ларсен-стрит, 16, оказалось полицейским участком. Заглушил машину я прямо напротив входа в участок на противоположной стороне улицы. Я не спешил ломиться в двери и задавать необдуманные вопросы. Вполне возможно, что Ричарда могли убить как раз после его визита в участок, возможно также, что и этот Ридли сему поспособствовал. Выпуская густой сигаретный дым, я всматривался в лица местных фликов. Больше половины работничков были мексиканского происхождения, и когда я смотрел на их лица, мне в каждом виделся звериный оскал, способный на что угодно, кроме их девиза «служить и защищать».

Карманные часы показывали половину двенадцатого, я уже успел выкурить пару сигарет. Дел, похоже, у местной было полиции меньше, чем полицейских: они то и дело сновали без всякой цели. Приведя свои мысли в порядок, я отправился в участок.

За массивной деревянной дверью открылся маленький коридорчик с высокими потолками. Снаружи, надо признаться, здание выглядело в сто раз опрятнее. Внутри же царила атмосфера уныния и прозябания, такое настроение создавало все: и закручивающиеся пласты старой краски, и пожелтевшие стены, и даже воздух здесь был каким-то протухшим.

Я без малейших затруднений прошел сквозь этот коридор и очутился в огромной комнате, где, как в муравейнике, кишели полицейские, множество отгороженных столов создавали для них иллюзию собственного кабинета. Кипы выцветших бумаг громоздились на каждом столе. По комнате то и дело бегали люди в форме, вчитываясь в папки либо ведя перед собой задержанных. Парочка копов стояли возле кофейника и поглощали остатки утренних пончиков. Свет в помещение проникал через четыре огромных окна с решетками. Солнце, проходя сквозь ветви деревьев и решетку, попадало в комнату отдельными лучами, словно от фонарей, в их свете видно было, как неспешно летает пыль. Оружейные шкафчики находились в левой части комнаты и занимали почти всю стены, эти шкафчики не были даже закрыты… Создавалось впечатление, что я невидимка: никто не обращал на меня внимания, я мог спокойно взять их оружие их шкафчика да еще и выпить их кофе, прежде чем уйти, и меня никто бы не заметил. Лишь один взгляд я уловил на себе: в центре комнаты сидел молодой парнишка с мексиканским лицом и зализанными назад волосами. Он не глядя чистил свое табельное оружие и сверлил меня своими черными глазами. Стена справа была отдана под отдельные кабинеты. И как раз на самой первой двери висела табличка:

Детектив

С. РИДЛИ

Дверь в его кабинет была не до конца закрыта, можно было с уверенностью сказать, что в этом кабинете находится только один человек, и, как мне показалось, он был тоже мексиканцем. Я направился прямиком к нему. Зайдя в кабинет, я увидел мексиканца, слегка полного, возрастом лет под 40, голова его была почти без волос, на удивление, он не производил того впечатления, что я испытывал при виде копов на улице.

— Самуэль Ридли? — начал я, сделав первый шаг в кабинет.

— Да, — ответил он, всматриваюсь в мою фигуру, — чем могу помочь?

— Я Генри Райдер, Ричард был мне…

При этих словах Ридли усиленно задышал и поспешил перебить меня, не давая закончить фразу:

— Закройте дверь и присаживайтесь.

Закрывая дверь, я бросил взгляд в общую комнату и слегка вздрогнул, увидев пронзительный взгляд того мексикашки, который чистил пистолет: он все так же продолжал всматриваться в меня с явной неприязнью.

— Так, значит, вы знали Ричарда?

— Да… если так можно сказать. Я общался с ним один раз, и то по телефону… — Ридли попытался улыбнуться, но его губы слегка дрожали. Он то и дело смотрел на окно в общую комнату, на котором жалюзи были слегка прикрыты.

— А что, собственно, вас привело к мне? — продолжил он.

— Да в общем-то обычное любопытство. Хочу понять, что за жизнь была у моего дяди.

— Ну, в этом деле я точно не помощник… Если у вас нет больше ко мне вопросов, то попрошу покинуть кабинет, у меня много работы.

Я бросил взгляд на открытую папку, лежавшую у Самуэля, заметив это, он спешно закрыл ее и отодвинул на край стола.

— У меня всего пара вопросов, и я тут же уйду. Надеюсь, вам не составит труда на них ответить.

Я оглянулся посмотреть, куда же так часто обращает взгляд Ридли, но ничего не заметил. Сквозь жалюзи виднелись только частичные образы мелькавших копов. Когда я повернул голову обратно к Ридли, тот сунул небольшой кусочек бумажки в карман брюк и отложил ручку:

— До сих пор не понимаю, чем я могу помочь… Я ведь его и не знал. — Его слова были неубедительны, но все же что-то изменилось, он стал вести себя более уверенно.

— Но вы сказали, что общались с Ричардом по телефону… О чем шла речь, если, конечно, это не тайна дела.

— Тайна дела? Какого еще дела? — Ридли сейчас был очень убедителен, и если бы не струйки пота, то и дело скатывавшиеся по его лбу, я бы не продолжил блефовать.

— Ну как же?! Дело об убийстве Ричарда Райдера.

После этих слов взгляд Ридли перестал метаться, он смотрел на меня с равнодушием:

— У тебя не будет сигареты?

Я протянул ему пачку сигарет. Вставив в зубы сигарету, он, держа в руках пачку, принялся стучать себя по карманам:

— А огонька не найдется?

Я не понимал, что за игру сейчас ведет Ридли… Пока я доставал коробок спичек, он сказал:

— Спасибо, я уже и сам нашел. — Он протянул мне мою пачку и сделал пару быстрых затяжек, раскуривая.

— Зачем тебе все это? Поверь мне, не стоит в это соваться. — Он говорил это с полной отрешенностью. Но теперь моя хитрость была оправданна, он сам еще ничего толком не сказал, но то, что дядя не умер естественной смертью, было очевидно.

— Это уже моя забота. Может, все-таки расскажете, что тут происходит на самом деле?

— Хорошо. Ричард позвонил мне и попросил о встрече, он что-то хотел мне рассказать, но по телефону этого делать не желал. Мы с ним договорились, но в назначенное время он не пришел. Я тогда не придал этому большого значения, а когда прочел в газете некролог о его кончине, смекнул, почему он не пришел.

— За кого вы меня держите?! Неужто вы думаете, что я и вправду поверю во весь этот абсурд?

— Мне и не нужно, чтобы ты в это верил, это твое дело. Я говорю как есть.

— Даже если и так, то почему вы не проследили связь между звонком Ричарда и его быстрой кончиной? — я уже начинал нервничать. Этот Ридли ушел в глухую оборону и не собирался мне ничего выкладывать..

— Ну почему же? Я тоже поначалу думал, что это как-то связано, но на теле Ричарда не было признаков насильственной смерти. Так что это не более чем обычный случай, и в нем нет ничего криминального.

— А звонок? Он же хотел с вами о чем-то серьезном поговорить, — почти выкрикнул я, упершись руками в стол.

— Я понимаю ваше состояние, но держите себя в руках. А что касается звонка, так что мне делать?

Я мысли читать не умею и не знаю, о чем он хотел поговорить, быть может, пустяк какой-нибудь.

Ридли умело парировал все мои вопросы. Его лицо не выражало никаких эмоций. Он даже не старался убедить меня в своих словах и этим еще больше меня злил.

Когда я хотел еще что-то сказать, он меня опередил:

— У меня больше нет времени, чтобы тратить его на ерунду. Так что прошу покинуть мой кабинет.

Эти слова были подобны пощечине, я чувствовал, как мои глаза наливаются кровью, и если бы я не смог сдержаться, то вцепился бы в его горло, тогда он запел бы совсем по-другому… Я не стал больше говорить ни слова. Пулей вылетел из его кабинета и направился на улицу. Я был взбешен и прошел, не замечая копов, смотря себе под ноги.

Усевшись в машину, я потянулся за сигаретами. Мне нужно было немного успокоиться. Когда я открыл пачку, то увидел, что в ней находится небольшой клочок бумаги. Вытянув его, я прочитал:

«Через 30 минут в кафе на углу Игл-стрит и Первой авеню».

На моем лице появилось улыбка… Как же умело провел меня Ридли и как незаметно он смог подложить мне этот листок. Похоже, ему все же есть, что мне рассказать. Мысль о том, что это может быть ловушка, я сразу отмел, когда вошел в это кафе, — здесь было довольно людно, публика более чем разномастная, но преобладали простые работяги, обедавшие за столиками. Только около барной стойки сидел седой мужчина в спортивной одежде. Я уселся на высокий барный стул через два стула от старика.

— Что будете заказывать? — спросила пышногрудая брюнетка с кофейником в руках и белом фартуке.

На ее левой груди красовалась медная табличка с именем.

— Кофе, и покрепче. И кусочек вашего фирменного пирога, Сьюзи.

Она сразу же налила кофе и подвинула его ко мне:

— Пирог сейчас принесу, — она очень мило улыбнулась от смущения. Похоже, ее здесь не часто называют по имени.

Когда я уже наполовину расправился с кофе и пирогом, ко мне подсел Самуэль. Он положил белую шляпу на стойку и, взяв в руки газету, сделал вид, что читает.

— Говори тише и не поворачивай голову в мою сторону, — едва слышно сказал он, — если ты и вправду хочешь все знать, я расскажу, но учти, что я тебя предупреждал.

— Я отдаю себе отчет в возможных последствиях.

— Нет… ты не знаешь, во что ты теперь вляпался…

— Так поясни мне, что здесь творится.

— Хорошо, но для начала я должен перед тобой извиниться за тот балаган в участке. Мне было необходимо тебя разозлить. Иначе ты бы вызвал нездоровый интерес к себе. С некоторых пор у нас завелась крыса, которая, как мне кажется, работает на наркокартель…

В этот момент подошла Сьюзи, она даже не успела открыть рот, как Ридли ее опередил:

— Один кофе, пожалуйста.

Как только, налив кофе, Сьюзи отошла, Самуэль продолжил:

— Тебе вообще не следовало сюда приезжать. Я тоже склоняюсь к тому, что Ричарда убили. А поэтому теперь ты надел его мишень.

— Я?! С какой это стати я стал мишенью?

— Здесь как раз все очень просто. Могу поспорить, что тебе уже предлагали продать ферму.

— Да, уже предлагали, и сегодня я встречаюсь с Льюисом по этому вопросу.

— Да… а Джимми времени не теряет…

— Откуда вы его знаете? — спросил я, пытаясь связать всю эту информацию.

— По моим данным, именно Льюис заправляет местным оборотом наркотиков. Я собрал много косвенных улик на него, но он всего лишь мелкая сошка, поставленная в наш город, а вот кто по-настоящему стоит во главе этой схемы, мне пока неизвестно…

— И каким образом Ричард здесь был замешан?

— Это мне пока тоже неизвестно, по разрабатываемой версии, он начал вести свою игру в тайне он Льюиса, а Льюис не такой простак, чтобы его можно было обвести вокруг пальца. Похоже, он с ним и разобрался. А теперь на его месте появляешься ты. Не думаю, что Льюис станет с тобой церемониться. Мой тебе совет — избавься от этой фермы и уезжай из страны.

— Я не собираюсь бежать, поджав хвост.

— Дело твое, только давай без глупостей. Мне не нужен еще один труп. Да и смотри не спугни их. Я тебе это рассказал, чтобы убедить тебя уехать, надеюсь, ты именно так и поступишь, если же нет, то будь осторожнее.

Ридли достал пару баксов и положил их возле нетронутого кофе. Надевая шляпу и уже развернувшись к выходу, он добавил:

— Да, чуть не забыл, мой человек за тобой присмотрит, это дело официально не ведется, так что без глупостей.

Я остался сидеть наедине со своими мыслями. Из музыкального автомата доносились звуки рок-н-ролла, но я их почти не слышал. Ридли в одном был точно прав — теперь я втянут по уши… Ну конечно же… теперь ясно, что и Скотт с самого начала просто играл со мной. Он специально встретил меня и отвез в нотариальную контору, чтобы лично узнать о судьбе фермы… И после сразу же начал предлагать ее продать… Назначение подвала теперь было более чем очевидно — его использовали как склад наркотиков. А раз так, то тут крутятся бешеные деньги. От этой мысли мне сразу стало интересно, что же будет говорить Джимми, у меня к нему тоже найдется пара вопросов…

 

Глава 5

Ровно в семь часов я заехал за Сильвией, и через двадцать минут мы были уже на Оксфорд-авеню. Слегка полноватый швейцар в зеленой форме дружелюбно открыл нам дверь. На его старом и сморщенном лице читалось призрение ко мне, несмотря на то что в это время его рот был растянут в улыбке.

Когда двери лифта распахнулись на нужном этаже, моему взору предстала абсолютно пустая комната.

— Не похоже, что здесь вечеринка, — произнесла Сильвия, выходя вслед за мной из кабины.

— Мне тоже так кажется.

Если бы у меня не было днем разговора с Самюэлем, подобная тишина меня бы насторожила. Но теперь, зная, что здесь все не так просто, я не был удивлен. Скорее всего, Скотт просто придумал красивый предлог, чтобы затащить меня сюда.

— Ну что же ты там стоишь Генри? Проходи! — раздался голос Льюиса. Он доносился из глубины помещения.

Пройдя на голос, мы застали Джимми в комнате с баром. Он сидел в кожаном бордовом кресле. Его внешний вид мало отличался от предыдущего: все та же рубашка с закатанными рукавами и взъерошенная физиономия. В руке стакан с виски. Создавалось впечатление, что Джимми был заядлым любителем выпить. И этот человек заправляет оборотом наркотиков в городе? Верится с трудом…

В комнате находилось еще двое: первый — Скотт, он стоял около барной стойки и сверлил меня взглядом, второй — Кэрол, уставившийся в открытое окно.

— О!!! — заревел Джимми, чуть не расплескав весь виски на пол. — Вот и Генри, да еще и не один! Вы… вы Сильвия, верно?

— Да, — ответила она непонимающим голосом.

— И где же твоя вечеринка? — спросил я, ухмыляясь и глядя на красную морду Джимми.

— Вечеринка — точно, совсем вылетело из головы. Кэрол, поставь музыку для наших гостей.

Кэрол нехотя засветил проигрыватель и присел на диванчик.

— Вот и музыка — продолжил Джимми, — не стойте как истуканы, присаживайтесь, наливайте себе.

Сильвия отказалась от спиртного, а я налил себе один стаканчик виски. Скотт, сидевший рядом, когда я наливал выпивку, даже не поворачивал голову в мою сторону, он уставился в свой стакан и возил им по барной стойке. На его лице была улыбка, он был доволен, что ему удалось меня сюда заманить, и он этого совсем не скрывал, возможно, после этого вечера ему и совсем придется перестать играть в порядочного человека.

Мы уселись в кресла напротив Джимми. Я подержал в руке стакан и поставил его на подлокотник:

— Ну так что же ты хотел обсудить со мной?

Джимми вытянулся в пьяной улыбке:

— А он мне определенно нравится, сразу к делам… Хорошо… У меня и вправду есть к тебе небольшой пустяк. Мне всего-то нужно, чтобы ты продал мне свою ферму.

— Всего-то? — ухмыльнулся я, — всего-то… допустим, я откажу тебе, что тогда?

— Ты даже не знаешь о той сумме, которую я могу тебе дать за этот сухой клочок земли.

— Даже и знать не хочу, — я равнодушно смотрел на него и отпил виски.

— Пятнадцать тысяч долларов, — отчеканил Джимми в надежде поразить меня своим предложением.

— Я же сказал, что даже и знать не хочу о деньгах.

— Ну хорошо… умеешь ты цену набить, — Джимми уже дышал чаще, он явно не ожидал услышать мой отказ. — Тридцать тысяч долларов.

После этих слов даже Скотт и Кэрол повернули от изумления головы.

— Генри, мне все это не нравится, может, пойдем отсюда? — заговорила Сильвия.

— Скоро пойдем, у меня еще немного виски осталось, как допью, так и пойдем.

— Пока мы не решим этот вопрос, ты никуда не пойдешь! — Джимми чуть ли не на крик сорвался.

— К чему эта театральность? Да еще и при даме… Мне не нужны деньги.

— Аа-а-а… наверно ты просто не расслышал мое щедрое предложение?

— У американцев есть одна черта, которая меня удивляет: вы всегда думаете, что можно все купить. Я же тебе дал свой ответ. Так что я пойду, тем более что мой стакан уже опустел.

Встав и развернувшись к выходу, я уперся в громадную фигуру Скотта. Он скрестил руки на груди и пережевывал зубочистку.

— Смотри, как бы не пришлось потом пожалеть, второй раз я предлагать не стану. — Джимми проговорил это со злостью, но очень спокойно.

— А вот и настоящее твое лицо появилось, я-то думал, когда до угроз дело дойдет.

— Это не угроза, а лишь дружеский совет.

— Я так и понял, и то, что нам перекрыли дорогу к выходу, — это тоже по дружбе?

Джимми махнул рукой, показывая Скотту, чтобы тот отошел.

— Да, Джимми, не стоит меня недооценивать, все-таки ты меня не знаешь, и не знаешь, на что я могу быть способен, если твоя «дружба» будет вредить мне.

— Хорошо… приму к сведению, я ведь и впрямь ничего про тебя не знаю, майор.

Эти слова немного вывели меня из равновесия. Льюис именно этого и хотел, он хотел показать свою власть и свои возможности, чтобы запугать меня. Но я быстро опомнился и, не оборачиваясь, как того хотел Льюис, отправился на выход.

Выйдя на прохладный воздух улицы, я закурил. Сильвия стояла рядом, она молчала, но на ее лице были видны вопросы, которые ей хотелось задать.

— Я бы перекусил чего-нибудь. Может, зайдем в кафе?

— Можно, — ответила она с еще большим недоумением на лице.

Первое попавшееся на глаза кафе оказалось всего в паре кварталов. Оно было похоже на дорожную забегаловку, неоновая вывеска розовым свечением сообщала, что кафе работает круглосуточно. Внутри была парочка подвыпивших парней, и ни единой девушки, не считая официантки, оттого появление Сильвии всколыхнуло их. Все время, пока мы сидели за столиком, Сильвия была предметом животных взглядов. Мы сели около окна, на котором была наклеена вывеска с названием закусочной: «Свет небес». Проходивший сквозь нее свет уличных фонарей, смешивающийся с отблесками розового неона, создавал в помещении загадочный образ.

— У тебя, наверно, есть что спросить? — обратился я к Сильвии, сделав заказ.

— Даже не знаю, что и спрашивать, меня просто смутило то, что произошло у Джимми…

— Что именно?

— Все эти разговоры. Да и ты совсем не как обычно с ним разговаривал. Даже испугал меня.

— Джимми и его компания — просто бандиты, которые не привыкли получать отпор. Если бы я поддался им, мы бы долго не протянули. Такие люди обожают азарт — это написано было в его глазах. И я бросил ему вызов.

— Бандиты?.. — она произнесла это настолько медленно, насколько это только было возможно. — И ты так спокойно об этом говоришь?

— А чего переживать по пустякам? На время они не опасны.

— Да о чем ты вообще говоришь? И с чего ты решил, что Джимми бандит?

— Я встречался сегодня с местным детективом, который более чем ясно дал мне понять, что из себя представляет Льюис.

— Господи! — взвизгнула она, прижимая руки к груди. — Ты об этом так спокойно говоришь! Зачем, зная, что Джимми бандит, ты пошел туда?

— Если говорить откровенно, то из мести.

— Из мести? О чем ты вообще говоришь?

— Дело в том, что я не считаю смерть дяди и сегодняшние предложения Джимми о продаже фермы совпадением. Это больше похоже на…

Официантка поставила на столик две тарелки с комплексным ужином и кофе. Когда она отошла, Сильвия наклонилась ко мне и спросила:

— Так на что же это, по-твоему, похоже?

— На шантаж и убийство.

Я совершенно беззаботно взял в руку вилку и принялся уничтожать содержимое тарелки.

Сильвия притихла, она даже не знала, что мне сказать. Тот мир криминала и моих подозрений, в который я ее так быстро погрузил, мог легко помутить рассудок, если не того хуже. Но мне хотелось с кем-нибудь поделиться, хотя внешне я и вел себя спокойно, при едином воспоминании о разговоре с Льюисом у меня начинало усиленно биться сердце.

Когда я уже покончил едой и пил кофе, Сильвия все еще сидела, положив руки на колени и глядя сквозь пыльное окно, усеянное ночными бабочками, на улицу.

— А как ты оказалась на вечеринке у Джимми в тот день? — спросил я, чтобы хоть как-то разрядить обстановку, но лишь когда договорил, понял какой подтекст приобрела эта фраза.

— Я оказалась там случайно, — проговорила она тихим голосом, рассматривая свои руки, — моя подруга не смогла пойти, вот и отдала мне пригласительный. А почему ты спрашиваешь об этом?

— Просто хотел понять, кого мне благодарить: судьбу или кого-то еще за встречу с тобой.

На эти слова Сильвия никак не отреагировала, лишь небольшая ухмылка украсила ее грустное личико.

После моих откровений Сильвия стала совсем отрешенной. Она так и не притронулась к еде. Пальцами рук она разглаживала свое платье, а взгляд был устремлен куда-то совсем в другое место.

— Может, тебя отвезти домой?

— Не стоит… тут недалеко, я пройдусь… — проговорила, все еще находясь взглядом в другом месте, — мне нужно о многом подумать.

Настаивать я не стал, да и находилась она сейчас в таком состоянии, что вряд ли бы услышала меня.

Оставив деньги за ужин и простившись с Сильвией, я отправился к машине. Когда я заводил мотор, Сильвия по-прежнему сидела за столиком.

Всю дорогу домой я размышлял, правильно ли я поступил сегодня. Может, стоило взять деньги и не устраивать себе лишние проблемы? Да и разговор с Сильвией оказался уж слишком откровенным, то ли виски так сильно ударило мне в голову, развязав язык, то ли кровь быстрее стала бежать по организму от пережитого… Но я в один момент смог прервать эти мысли, вспомнив, для чего ввязался в это: только для того, чтобы узнать, кто убил Ричарда, и разобраться с ним. Остальное меня не волнует, пусть хоть все наркотики Мексики перевозят, пусть эта ферма сгорит дотла, но я узнаю, кто стоит за смертью Ричарда.

Подъехав к ферме, я увидел свет, идущий из главного дома. Дверь была открыта. Сбавив ход до минимума, я катился, работая лишь сцеплением, чтобы не издавать лишних звуков мотором. Вокруг я не заметил ни одной машины, движения и голосов людей тоже не было слышно. В эту минуту казалось, даже ночные жучки перестали петь свои песни. Остановив машину, я открыл дверцу и, не закрывая ее, отправился в сторону входной двери, держась на достаточном расстоянии от дома.

Если это ответный ход Льюиса и здесь его люди, то, скорее всего, у них есть оружие, и чем раньше я в этом удостоверюсь, тем легче будет от них скрыться. По пути к дому я поднял какую-то палку. Толку от нее будет мало, если дело дойдет до драки, но все же с ней мне было спокойней. Я сжимал палку с такой силой, что костяшки пальцев побелели. Осмотревшись еще раз, я ничего нового не увидел: только гнетущая темнота и тишина.

Я шел почти вплотную к стене кукурузы, поравнявшись с дверью, я пригнулся и стал всматриваться в нее. Движения в доме не было. Весь первый этаж был залит светом ламп, но ни единой тени не мелькнуло в окнах.

Крадясь к двери, я не издавал ни звука, даже мое дыхание стало тихим. Небольшой порыв ветра привел в движение иссушенные жарой стебли кукурузы, отчего они зашуршали и заставили меня обернуться. Вечерняя прохлада сменилась для меня неимоверной духотой: пот градом лил по моему лицу, и рубашка, промокшая насквозь, прилипала к спине. Вытирая ладонью пот, я уже вплотную подошел к двери.

В доме не было никаких звуков. В конце концов, это могли быть и простые воришки или местные ребятишки заигрались. Не мог же Джимми и в самом деле так быстро начать действовать. Ступеньки на крыльце слегка поскрипывали под тяжестью моих ног… Зайдя в дом, я осторожно осмотрелся. Посреди гостиной сидел привязанный к стулу парень лет тридцати. На нем не было живого места: все его тело было в кровоподтеках, рубашка в крови. Голова, больше походившая на фарш, безжизненно болталась…

 

Глава 6

Осмотревшись по сторонам и никого не обнаружив, а поспешил к бедолаге, чтобы его развязать. Но не успел я сделать и пары шагов, как почувствовал пронзительную тупую боль в голове и упал навзничь…

Я с большим трудом открыл глаза, все вокруг было как в тумане, все двоилось и кружилось, ощупав голову, я понял, что меня кто-то успел оглушить, когда я на секунду потерял бдительность. Через пару секунд ко мне вернулись возможности более-менее нормально видеть и слышать, хотя в ушах еще стоял звон.

Первое, что я увидел, это был связанный парень, а рядом с ним стоял, опершись на него, Скотт. На его лице была улыбка до ушей, а в руках сверкал охотничий обрез.

— Уже очнулся? — затянул Скотт, подходя ко мне и присаживаясь на корточки рядом. — Ты себе не представляешь, как давно я хотел это сделать.

— Ах ты… — я хотел уже было сильно выругаться, но он меня опередил:

— Не усугубляй свое положение. Если я захочу, то могу прямо здесь с тобой разобраться.

Невыносимый комок злости подходил к моему горлу… Я злился не на Скотта, а только на себя: не смог предвидеть такого поворота событий. Мои зубы скрежетали, но я молчал.

— Правильно делаешь, что молчишь, — это в твоих интересах, — Скотт чиркнул спичкой о приклад и засветил сигарету. — А ведь ты мог взять деньги и уже лететь к себе домой, но ты же у нас самый гордый и правильный… Теперь я вынужден возиться с тобой, а мне этого совсем не хочется. Так что не советую даже давать мне повода.

Боковым зрением я увидел пару чьих-то ног, после чего окончательно распрощался с мыслью о реванше. Скотт оказался не так глуп, чтобы приходить один, — он захватил своих шестерок.

— Ну так что тебе от меня нужно?

— Не льсти себе. Ты для меня бесполезен, а вот Джимми счел интересным использовать тебя — это единственная причина, почему ты еще дышишь.

Он махнул пальцами вверх, и меня в ту же минуту схватили под руки и кинули в кресло. Молчаливые прихвостни Скотта встали по бокам.

— Прежде чем я расскажу, что ты должен будешь делать, я познакомлю тебя кое с кем.

Скотт, мерно пригуливавшийся по комнате, подошел к привязанному парню, схватил его за волосы и потянул вверх:

— Генри, познакомься — это твоя жертва.

— Что это еще значит? — я всматривался в лицо парня, оно казалось знакомым, но я никак не мог вспомнить, где мог его видеть.

— А что тут непонятного? Этот человек будет убит тобой, если ты не станешь делать то, что тебе велят.

Скотт не торопился все сразу рассказывать, он получал удовольствие, чувствую свое превосходство.

— Да что ты такое несешь? Я его даже не знаю. Зачем мне его убивать?

— Вот тут ты ошибаешься… вы более чем знакомы, сам посмотри. — Он сделал жест, и один из его людей бросил мне на колени папку.

В ней я нашел несколько фотографий на которых был запечатлен я, избивающий этого парня.

— Никого не узнаешь? — спросил язвительно Скотт и продолжил говорить, крутя обрез в руках. — Это он, а это ты.

— Может, наконец расскажешь, что тут происходит? Я даже не знаю, кто это и что это за снимки.

— Как ты сейчас жалок, куда же подевалась твоя уверенность? Ладно, поясню: эти снимки сделаны в тот день, когда ты прилетел. Ты ведь ничего не помнишь о том вечере?

— Нет, ничего… — говорил я, но, как вспышки от фотоаппарата, в мой памяти при взгляде на снимки всплывали какие-то проблески…

— На это и был расчет, нам пришлось прибегнуть к небольшой хитрости, благодаря которой человек становится послушным, но при этом ничего не помнит. — Скотт говорил об этом с исключительной гордостью, вполне возможно, именно он и сделал это, наверно, он просто подсыпал мне в выпивку какой-то наркотик…

— Так для чего же это было делать? Чтобы сделать пару снимков с этим парнем?

— И не только, в тот вечер много людей видели, как ты ломился к нему домой, ты был очень громким и очень пьяным, а после вывел его на улицу и больше его никто не видел.

— Что за бред ты здесь несешь?

— Это не я… так будут говорить его соседи, для которых именно так все и было. Мы ведь с тех самых пор его у себя и держим, так что все карты против тебя.

Он был прав… теперь я у них на крючке, они с самого начала все продумали. В любой момент они могут убить этого бедолагу, и я окажусь главным подозреваемым. Все улики будут против меня, а если принять во внимание слова Ридли, что в участке у них есть свои люди, то мои дела выглядели совсем плохо…

— Зачем было устраивать весь этот маскарад? Я ведь ничего не знаю.

— Это идея Джимми, с него и спрашивай, я бы лучше пустил тебе пулю в голову — и делов-то, — говоря это, он нацелил на меня свой обрез и прищурил левый глаз.

Да… надо отдать Джимми должное, он все красиво обставил. В его уравнении было почти все идеально, он только не мог учесть в нем меня, а я при первой же возможности все еще оберну в свою пользу. Я даже непроизвольно ухмыльнулся:

— Так что же вам от меня нужно?

— Сейчас ты все поймешь. — Он посмотрел на часы.

В этот момент в комнату вошел Кэрол:

— Груз прибыл.

— А вот главное блюдо дня, вставай, Генри, тебе сейчас нужно будет внимательно смотреть.

Выйдя на улицу, я увидел стоявший около крыльца старенький грузовой «форд» черного цвета. В темноте ночи в газа бросались фары автомобиля, которые, светились синим сиянием. Люди Джимми быстро принялись перетаскивать из машины в дом деревянные ящики. Таких ящиков оказалось более дюжины.

— Хм… так я должен присматривать за этими ящиками? Кстати, что в них? — я говорил, смотря на лысого мексиканца, который был за рулем автомобиля, он так и не вышел из него, его руки, обтянутые водительскими перчатками, впивались в руль.

— Твоя главная задача — не задавать лишних вопросов и не совать свой нос в эти ящики. Тебе нужно быть кем-то вроде смотрителя маяка — от тебя только и требуется, что включать уличный фонарь.

— Что-то пока я тебя не понимаю.

— Тебе и не нужно. Ты, наверно, заметил, что фары этого «форда» светятся синим, так вот, в назначенное время ты должен следить за той дорогой, — он показал обрезом в то место, где мы были с Сильвией, — если в доме никого нет и поблизости все тихо, то ты должен включить уличный фонарь. Мы давно позаботились, чтобы стекла в этом фонаре тоже были синими, так что ты должен таким образом подавать сигнал нашему водителю, что можно ехать.

— А что дальше?

— А дальше это уже не твоя забота. Что скажешь? Будешь с нами сотрудничать?

— Можно подумать, что у меня есть выбор. Если я откажусь, можно сразу отправляться на электрический стул.

Скотт заулыбался:

— Похоже, до тебя дошло.

Полуживого парня погрузили в машину, и уже через минуту никого, кроме меня и моих мыслей, не осталось. Некоторое время я еще стоял на улице. Несмотря на то что моя голова после удара туго соображала, я отчетливо понимал, что за мной теперь могут наблюдать. Мне нужно хорошо продумывать каждый свой шаг. Я недооценил этих парней, и сам за это поплатился, сейчас мне остается только ждать… ждать удобного момента. Хорошо бы еще побольше про шайку Джимми разузнать.

Пробыв на улице около получаса и выкурив пару-тройку сигарет, я удостоверился, что за мной сейчас никто не следит. Это небольшая, но все же приятная мелочь, которая мне была только на руку. Я сразу же направился к тайнику. Проделав знакомые мне манипуляции, я спустился в подвал и обнаружил эти самые ящики.

Ящики были сделаны из обычных досок, с той лишь особенностью, что на крышке одних поперечные доски были приколочены параллельно, а на других крест-накрест. Сходив за большим столовым ножом, я аккуратно поддел крышки ящиков и, не сгибая гвоздей, не разрушая стенки ящиков, смог их открыть. В первом ящике оказалось шесть свертков с героином, общий вес не меньше восьми фунтов. А вот содержимое второго оказалось куда интересней — в нем находилась россыпь таблеток, по форме и цвету ничем не отличавшихся от обычных, но, конечно же, Джимми не стал бы заморачиваться по поводу лекарств… Мне пришла в голову мысль, что это просто спрессованный героин или какой-то новый вид наркотика.

Аккуратно поставив крышки на место, я убрался из подвала. Мои догадки по поводу назначения этого тайника оказались правильными, но в данной ситуации я не испытывал ни гордости за свой ум, ни радости от подтверждения своей теории. Но теперь я могу точно утверждать, что звуки по ночам, казавшиеся мне навеянными Морфеем, имели довольно-таки простое объяснение — невзирая на мое присутствие, они продолжали привозить и увозить наркотики. Судя по тому объему, который сегодня был привезен, этот бизнес Джимми поставил на широкую ногу. А в отношении Ричарда, скорее всего, была предпринята такая же уловка, заставившая его на них работать, как и меня сейчас…

Все следующее утро я думал лишь о том, как мне связаться с Самуэлем. Мне в одиночку из этой передряги не выпутаться. А если я замешкаюсь, то, вероятнее всего, меня ждет участь дяди. Понапрасну рисковать совсем не хотелось, но и сидеть без дела тоже не выход. Мне лишь надо удостовериться, что за мной нет слежки, даже если есть, мне не составит большого труда от нее оторваться. А вот незаметно вывести Ридли на разговор будет проблематичнее. Но, пораскинув мозгами, я смог найти решение для этой задачки: нужно было через кого-нибудь передать записку Ридли с адресом и местом встречи, возможно, для такой работы подошел бы парнишка-газетчик, который с удовольствием выполнит это за пару баксов. Телефон, как средство связи с Ридли, я сразу отмел — прослушать разговор возможно в два счета и без особых навыков.

На часах было без двадцати семь, если сейчас потороплюсь, то смогу все провернуть до начала рабочего дня, и тогда Ридли около участка получит от меня сообщение. Воодушевленный своей идеей, я надел шляпу и, взяв ключи от машины, открыл входную дверь. Как раз в этот момент я услышал звук мотора, и через пару секунд около крыльца припарковался зеленый «паккард», поднявший целое облако пыли.

Из машины вышел Кэрол, а вслед за ним и Скотт:

— Неужели ты вышел нас встречать?

— Да… а то зачем же мне еще из дома выходить, — ответил я сквозь зубы. При взгляде на Скотта на меня снова нахлынула та ненависть, которую я вчера испытал.

— Вот и отлично, давай садись в машину, прокатимся.

У меня не было большого выбора, и я сел в машину на переднее пассажирское сиденье, а Кэрол сел за мной.

— Надеюсь, за ночь ты не изменил свое решение и все так же собираешься делать то, что тебе будут говорить? — начал Скотт, отъехав уже на приличное расстояние.

— Ты ведь сам прекрасно знаешь, что нет. Так зачем этот глупый вопрос?

— А затем, что сегодня будет новая машина, и все должно пройти без каких-либо неприятностей.

— Я свою работу сделаю как надо.

— Я в этом не сомневаюсь, ведь это в твоих интересах, только не вздумай нас дурачить. Вот, кстати, график движения на эту неделю.

Кэрол протянул мне листок бумаги, на котором было расписано, в какие дни и в какое время должна приходить машина.

— В это время тебе нужно быть на ферме и ждать сигнала. Если что-то изменится, тебе сообщат.

— Так я, получается, заложник?

— Ну что ты, конечно нет, в остальное время ты можешь делать все что угодно: пей, развлекайся, но только не выходи за рамки дозволенного, нам не нужно лишнее внимание, а теперь и ты должен избегать повышенного интереса к себе.

— Это будет несложно.

— А вот я в этом не так сильно уверен, как ты, — проворчал Скотт, вставляя себе в физиономию сигарету.

— С чего ты так решил? — спросил я, улыбаясь неестественным образом.

— Тебе знакомо имя Самуэль?

Вот тут я немного похолодел, но Скотт даже не смотрел на меня, задавая вопрос, в противном случае он смог прочесть по моему выражению лица страх, а вот Кэрол наверняка это увидел…

— Нет… А должно быть знакомо? — Я пытался говорить с небольшой усмешкой, но от нее было мало убедительности.

— Я думаю, должно быть знакомо, сложно разговаривать с человеком и не знать его имени. — Скотт говорил об этом очень спокойно и равнодушно.

— Что-то я не совсем понимаю, о чем ты говоришь.

Скотт прижался к обочине и заглушил мотор. Он остановил машину на пустынном участке между городом и фермой. Выйдя из машины, Скотт и Кэрол заставили и меня выйти. Здесь на многие мили просматривалась дорога в оба конца, ни одной машины видно не было.

— Послушай меня, Генри, — начал Скотт, накручивая глушитель на свой пистолет, — нам ведь все известно и о тебе и Самуэле, и о вашей встрече.

— Постой, что ты задумал?! — Я уже не на шутку нервничал.

Кэрол стоял, опершись на заднее правое крыло автомобиля, на его лицо была надвинута шляпа, а сам он улыбался, наблюдая за разворачивающейся картиной.

— А на что это похоже? — ответил мне Скотт. — Я ведь тебя предупреждал, чтобы ты нас не дурачил…

— Я, кажется, понял, о чем ты, а сейчас все объясню, только убери пистолет.

— Чтобы я убрал пистолет, тебе придется постараться и убедить меня.

Я понял, что мне придется все-таки признаться о встрече с Ридли:

— Самуэль — это местный коп, я ведь прав?

— Смотри-ка, вот ты уже и знаешь его, — жестикулировал рукой с пистолетом Скотт.

— Да погоди ты, я и правда с ним встречался, но я не запомнил его имени, я даже не придал значения его персоне. К тому же я с ним встречался до того, как вы меня втянули во все это!

— Если ты думаешь, что от услышанного я уберу пистолет, то ты ошибаешься, мне остается только с тобой попрощаться…

— Да стой же ты! У меня и в мыслях не было с ним разговаривать, он сам вызвал меня.

— И о чем же, по твоим словам, он хотел с тобой поговорить?

— Он позвонил мне и сказал, что нужно прибыть в отделение полиции по поводу дяди.

— О как, а этот коп все никак не угомонится, — Скотт уже немного опустил пистолет. Похоже, мой рассказ звучал правдоподобно.

— Он просто задавал глупые вопросы, про моего дядю и меня…

— И все? Как-то слабо верится…

— Еще он предупредил меня насчет Джимми и советовал мне убраться из города. — Мне тяжело это далось, я понимал, что этими словами подставляю Самуэля, но по крайней мере это его работа, а без доли правды ложь не так убедительна.

— А что ты?

— Я тогда в это не поверил, я подумал, что это обычный спившийся вояка, которому везде мерещатся заговоры.

— Здесь ты в точку попал, но совет он тебе дельный дал.

— Теперь я это понимаю, но уже поздно…

Кэрол выпрямился и начал вытягиваться:

— Скотт, давай уже заканчивай, сегодня особенно жарко…

— Ладно, предположим, что я тебе верю, — обратился ко мне Скотт, — но это еще ничего не значит, теперь ты будешь под моим личным контролем.

Скотт снял палец с курка и сунул пистолет за пазуху. Они с Кэролом сели в машину тронулись. Я же остался стоять на обочине, весь в холодном поту и дорожной пыли, щедро обдавшей меня из-под колес автомобиля.

Я стоял и не знал, то ли мне радоваться, то ли нет. Отъехав на небольшое расстояние, машина начала сдавать назад. Оказавшись со мной на одном уровне, Скотт вытянул шею в мою сторону:

— Ты забыл свою шляпу, — он протянул ее мне через закрытую дверь, — и, кстати, совсем забыл тебе сказать, тебе ведь передавал привет Джимми и заодно твоей подружке Сильвии.

С садисткой улыбкой и глазами, полными безразличия к человеческой жизни, он нажал на педаль газа и уехал в сторону города.

 

Глава 7

Возвращаясь домой, я проклинал весь свет, не пренебрегая крепкими словечками в адрес Скотта. Пока не знаю, как и когда, но я с ним поквитаюсь…

Солнце уже вовсю светило над головой, а до фермы был добрый десяток миль… К большому удивлению, в это время на дороге никого не было. Спустя час моих мучений послышался шум мотора, я оглянулся и, всмотревшись вдаль, радостно вытянул руку в надежде остановить приближавшуюся машину. От горизонта в мою сторону плыл автомобиль, именно плыл, по-другому и не сказать.

Асфальт уже разогрелся, как сковорода на плите, капли пота, падавшие с моих пальцев после отирания лба, даже не касались дороги, они превращались в невидимый пар еще в воздухе. От такой температуры создавалось подобие миража — вдали дорога, казалось, залита водой, и даже воздух сотрясался, имитируя волны от восходящих токов воздуха…

Каково же было мое удивление, когда водитель этого авто даже не сбавил скорость, проезжая мимо меня. За столь долгое время увидеть первую машину и получить такой плевок и невежество по меньшей мере обидно. Только одно хорошее было в этом: окатившая меня волна воздуха была настолько приятна, что мне даже не с чем сравнить, но, как и все, что нам нравится, этот миг быстро закончился, и я снова был вынужден влачить свои уставшие ноги в атмосфере иссушенного пейзажа и неимоверной духоты…

Добравшись до дома, я первым делом направился на кухню и начал пить воду с такой жадностью, что от ее обжигающего холода у меня начало болеть горло, а я все равно продолжал пить. Утолив жажду и приняв столь приятный душ, я наткнулся на лежавший все это время в моем кармане дядин блокнот. Бросив беглый взгляд на страницы, я догадался, что именно здесь отмечено. Ричард заносил сюда данные, сколько наркотиков привозили и увозили, но при всем при этом, возможно, не все записи поддавались моей теории. Здесь что-то еще отмечалось… Но что?

Джимми и Скотт очень активно действуют, и мне тоже не стоит тратить время попусту. Держа в руках блокнот, я решил, что я что-то упускаю. Возможно, мне стоит обыскать весь дом… Пока лучших идей у меня не было, я начал с чердака. Я не знал, что именно ишу, да и был ли в этом вообще хоть какой-то смысл, но все равно осматривал каждый дюйм… дюйм за дюймом…

Весь чердак был залит полумрачным светом, столько ненужного хлама было здесь, что трудно пересказать словами. Под одной из несущих колонн стоял самый настоящий сундук. Замка на нем, конечно же, не было, так как в нем оказался столь же бесполезный мусор, как и тот, что просто так валялся на чердаке. На самом дне лежали свернутые в тугую трубку листы большого формата — это оказались чертежи участка. Когда я уже снова их сворачивал, что-то определенно привлекло мое внимание. При тусклом свете я смог все же рассмотреть и понять, что тут не так… На чертеже дома был показан этот злополучный подвал, но он был показан под всем домом, а не лишь под половиной его.

Недолго думая, я направился в подвал, вооружившись фонариком. Подошел к дальней стене, куда почти не доходил свет от висевшей лампочки. На чертеже этой стены вообще не было, а это значит, что Ричард ее воздвиг уже после строительства. Стеллажи здесь были покрыты вековечной пылью и паутиной, сюда, похоже, никогда не ставил свой товар Джимми.

После недолгих поисков я заметил, что бетонный пол под ножками одного стеллажа сильно потерт, образовались даже небольшие канавки… Почти без особых усилий я смог потянуть на себя этот стеллаж, и он вместе с частью стены, сделанной из досок, открылся подобно двери…

Вторая часть подвала была точь-в-точь как первая: те же стеллажи и те же колонны, единственное отличие — это хорошая система освещения и вентилирования. Света от ламп было достаточно, чтобы читать, а воздух здесь был совсем не затхлый.

На стеллажах мирно покоилось бесчисленное число ящиков. Они были совсем не похожи на те, что использовали люди Джимми, но содержимое их было идентично, только в очень меньших масштабах. На каждом ящике был нарисован какой-то символ и рядом дата… все символы были разные, и я их уже видел… В дядином блокноте встречались точно такие же. Достав блокнот и сверяясь, я в этом удостоверился.

Ну конечно же! Для меня теперь ясно, что означают все записи в блокноте! Ричард боялся, что его блокнот могли найти, и заменил даты поставок товара на символы, продублировав символы на ящиках, он пояснил их датами. Второй и третий столбец цифр — это не что иное, как объем привезенного и увезенного товара. А вот четвертый столбец — это то количество, которое Ричард отсыпал из ящиков Джимми. Ричард собирал компромат на всю его шайку, а с этим блокнотом виден весь его оборот наркотиков. Да… дядя в своем репертуаре… Даже под дулом пистолета умудрился вести свою игру и обворовать Джимми…

Первый ящик датируется 8 марта 1954 года, последний — 16 июля 1954 года… за день до смерти дяди… Четыре месяца он дурил Льюиса, но, похоже, что-то пошло не так, и его убили.

Воздух здесь был настолько чистый и легкий, что я невольно стал задумываться, откуда он может поступать? У противоположной входу стены я без труда обнаружил точно такую же замаскированную дверь. Коридор за новой дверью был кромешен, и после света ламп я ничего не увидел. Я даже не успел включить фонарик, когда вступил в него, но мои глаза адаптировались, и вдалеке я увидел проблески света. Весь тоннель был сделан весьма профессионально: абсолютно гладкие поверхности пола, потолка и стен были выполнены из бетона, балки, поддерживавшие вес потолка, лишь изредка заставляли меня пригибаться. Свет, который я видел, проходил сквозь щели деревянной двери, которая легко отрылась, даже без применения физической силы. Простая старая деревянная дверь служила преградой перед настолько внушительным бункером?!

Выйдя наружу, я очутился в пересохшей канаве, сплошь поросшей сушняком и высокой болотной травой. Среди таких зарослей и маскировать дверь не было необходимости — здесь ее даже вблизи было сложно найти. Это место оказалось ярдах в пятистах позади дома.

— Надеюсь, Ричард больше не оставил других секретов…

Остаток дня я провел за письменным столом дяди. Убрав все лишние бумаги, я, как матерый сыщик, разложил вещи, касаемые этого, на стол и, пристально в них всматриваясь, размышлял. На стол были постелены чертежи участка. При их внимательном изучении я ничего нового не обнаружил, разве что обозначил места, где за мной могут следить, и глухие места, где со стопроцентной вероятностью меня не будет видно. Возможные места слежки я заприметил еще вчера, когда приходил в себя после встречи с прикладом дробовика. Если дело дойдет до заварушки на этом участке, то у меня уже сейчас есть пара идей и маршрутов, вот только с голыми руками я чувствую себя совсем голым…

— Надо будет как можно скорее купить себе пистолет. — Я невольно произносил свои мысли вслух, едва шевеля губами.

Чтобы карта не скручивалась в трубку, по краям я прижал ее блокнотом Ричарда и той злополучной папкой, в которой лежали снимки избиения мной того паренька. К блокноту я больше не прикасался, все, что можно узнать с его помощью, я уже узнал, а вот папка была интересной… Рассматривая снимки, я пытался провалиться в свою память и вспомнить тот вечер, но, увы… ничего так и не вышло. Мне определенно казалось знакомым убранство комнаты на фото, несмотря на то что видны были только стул, кушетка да полосатые обои.

Место, где его избивали, скорее всего, и является сейчас его тюрьмой. Если узнать, где оно находится, то я с легкостью смогу обратить все в свою пользу. Можно будет удачно подгадать момент и вызволить его самому, а можно будет и обратиться за помощью к Ридли. Главное, чтобы на тот момент он был еще жив.

Я усмехнулся, бросив снимки на стол:

— Я даже не знаю, как его зовут, будет сложно объяснить ситуацию копам.

Без дела сидеть не хотелось, но сейчас у меня уже нет ни времени, ни мыслей, с чего начать. Через пару часов должна приехать машина с грузом. Единственная мысль, которая мне пришла в голову, это проверить фотобумагу, есть смысл в том, что и проявлялись эти снимки в фотоателье. Но эти мысли я быстро отмел как абсурдные. Кто станет светить такие фото посторонним людям, да и к тому же при тщательном изучении фото нашлось много брака при проявке.

* * *

Ровно в назначенное время вдалеке, на пригорке вспыхнули два синих огонька. Видно было, что машина не двигалась и ждала ответного сигнала, что я нехотя все же сделал. Когда я включил угловой фонарь с синими стеклами, машина тотчас тронулась с места. В ожидании машины я закурил и, опершись о деревянный столб террасы, принялся рассматривать ночь. В Лондоне таких ночей не бывает… Одно звездное небо чего стоит. Оно здесь почти никогда не затянуто облаками, отчего и количество звезд на небосводе поражает. Бесчисленная россыпь звезд всевозможных размеров и цветов, мерцающих и тускло поблескивающих на фоне ярких звездных гигантов… Летавшие вокруг светлячки стирали грань между небом и землей, создавалась полная иллюзия, что это именно звезды не спеша плыли по воздуху и исчезали среди кукурузных полей. Которые, кстати говоря, довершали эту волшебную атмосферу. Шум, издаваемый ими даже при самых легких порывах ветра, разносился по всему полю мгновенно, а неспешно покачивающиеся стебли настраивали на тот неторопливый ритм жизни, который бывает только ночью…

Сейчас, находясь в этой атмосфере, я понимаю, почему Ричард выбрал такую жизнь. Я бы и сам не отказался от того, чтобы все оставшиеся годы видеть этот пейзаж.

Когда я почти докурил сигарету, появился автомобиль, в один миг разрушивший тот мир и атмосферу, в которой я сейчас находился.

Как и в прошлый раз, за рулем сидел все тот же человек. Но теперь с ним был еще один амбал, одними своими физическими данными повергавший в шок. Они вместе вышли из машины, водитель снял перчатки и принялся открывать кузов авто:

— И почему я должен таскать эти ящики? — водитель явно был недоволен таким раскладом и не скрывал своего возмущения.

— А тебя что-то не устраивает? — его напарник отвечал голосом настолько мощным, насколько мощным было его тело.

— Вообще-то кое-что не устраивает. Моя роль в этом деле — только крутить баранку, а не ящики носить.

— И к чему ты это говоришь? Может, ты хочешь, чтобы я перенес эти ящики? — громила ухмыльнулся так, что, казалось, его лицо сейчас треснет.

— Почему бы и нет? Для тебя это же не составит труда, Зак.

— Нам же нельзя при нем обращаться по именам, — повышая голос и указывая на меня пальцем, сказал тот, кого назвали Заком, — тем более, что я тоже выполняю сейчас свою роль в этом деле, так что, если что-то не нравится, можешь это высказать Джимми.

Я стоял молча, лишь тихо ухмыляясь от той картины, которая передо мной разворачивалась. Эта парочка явно была не одарена мозгами. Они больше походили на провинциальных дурачков, нежели на членов крупной наркомафии.

— А ты чего улыбаешься?! — подошел ко мне рассвирепевший громила.

— Да ничего, Зак, просто воспоминания нахлынули.

— Издеваешься? Я же могу без особых проблем с тобой разобраться.

— Это вряд ли, я уже и так сижу на вашем крючке, и я вам полезен. Так что могу поклясться, что Джимми не одобрит твоих желаний.

Зак не ожидал такого ответа, он замер с остекленевшими глазами, то ли оттого, что еще переваривал мои слова, толи оттого, что не знал, что ответить. Даже водитель выпрямился из-за машины и ждал развязки.

— Может, ты и самый умный, но включать фонарь ты сможешь и со сломанной челюстью, — Зак при всем своем устрашающем внешнем виде был не очень убедителен, — так что не советую со мной шутить.

— Я и не собирался, — все с той же улыбкой ответил я.

Зак что-то прорычал и подошел к водителю:

— Черт с ним, давай быстрее разгружай — и поехали, пока я держу себя в руках.

Через 15 минут их и след простыл. Я догадывался, что такие гении, как эти двое, вряд ли знают про второй подвал, но все же спустился и удостоверился в этом. Все ящики, которые сегодня привезли, стояли на ближайшем стеллаже.

* * *

Около полудня следующего дня я отправился промочить горло и немного развеяться от всех этих игр в гангстеров. Первый же попавшийся на пути бар был почти пуст. Окон в нем и подавно не было, только тусклые светильники над барной стойкой и бильярдным столом. В дневной тишине этого питейного заведения я вспомнил свой собственный бар. Держа в руках стакан с виски, я уже хотел было отдаться воспоминаниям, как что-то у меня промелькнуло в голове. Что эта была за мысль, я не знаю, но она заставила меня поставить стакан на место.

Чем пить и сидеть без дела, можно ведь и приступить к тому, чего я и хотел, а именно — к сбору информации. Джимми держится на плаву в этом бизнесе, только благодаря своей дотошности в мелочах, он не гнушается собирать данные обо всех, с кем общается, и применять их на деле, я же допустил ошибку, как самый настоящий простак, — я его недооценил. Но пора сокращать разрыв.

Оставив деньги за выпивку и залпом отправив виски в рот, я направился следить за домом Джимми. Предварительно я, конечно же, заехал домой и взял кое-какие вещи. Мне нужны были всего пара инструментов да бинокль, которые я мог купить за углом. Но время на поездку было потрачено не напрасно. По пути домой я заметил следовавшую за мной машину. Рассмотреть лица было невозможно, но то, что это люди Джимми, ясно. Я не старался скрыться от них, даже притормаживал, чтобы по какой-либо причине они меня не потеряли. И мой расчет оказался верным — проводив меня до того момента, как я повернул на дорогу, ведущую к ферме, они тут же проехали мимо.

Эта машина должна была развернуться и встать в таком месте, откуда им будет виден этот перекресток. Взяв все необходимое, я осторожно осмотрелся и к большому моему изумлению не нашел никого, кто мог бы за мной следить. Как оказалось, за мной не было хвоста, что в значительной мере упрощало мою задачу.

Почти напротив отеля, в котором жил Джимми, строилось еще более колоссальное здание, если говорить о его высоте. Первые этажи уже были с черновой отделкой, и поэтому там стояли двери и окна. Нехитрыми манипуляциями я взломал заднюю дверь. Рабочие были заняты на 4-м и 5-м этажах, и прокрасться мимо них мне не составило больших проблем.

Добравшись до заветного 9-го этажа, я устроился у крайнего окна, с которого был максимальный обзор на отель Джимми.

Пара часов затишья тянулись очень медленно, одно обстоятельство только было положительным, а именно то, что я был с теневой стороны здания и не страдал от солнечных лучей.

Все окна просматривались очень хорошо, и когда в комнате появились Скотт и Сильвия, я это сразу заметил. Но почему Скотт привел ее к Джимми?

По жестам и внешнему виду было очевидно, что там разыгралась какая-то сцена между Джимми и Сильвией. После чего она вышла балкон, Джимми тоже отправился за ней и, схватив ее за руку, остановил, когда же она повернула голову, он притянул ее к себе и поцеловал в губы. Она даже не сопротивлялась в его руках… и тут я понял, насколько хитер оказался Джимми. Даже если Сильвия не его женщина, он ее точно заставил втереться ко мне в доверие и держать меня на коротком поводке.

Этот их поцелуй был слишком долгим, чтобы быть первым… Во время него Джимми неожиданно открыл глаза и смотрел прямо на меня, от этого взгляда моя спина покрылась холодным потом.

— Ну не мог же он меня заметить…

Но в любом случае я узнал даже больше, чем рассчитывал, и поспешил домой.

Через десять минут после моего приезда на пороге появился Скотт:

— Ну и где ты был?

— А в чем дело? Что-то случилось? — Я уже успел переодеться и умыться, и никаких следов поездки не было видно.

— У меня нет времени играть с тобой в эти игры, отвечай! — Похоже было, что Скотт сам не понимал, кого черта он здесь делает.

— Хорошо, я ездил промочить горло в бар. Думаю, тебе не составит труда это проверить.

— Это мне и так хорошо известно. Но я спрашиваю, где ты был последние четыре часа?

— Дома, где ж еще? Ты ведь говорил, что будешь лично следить за мной, а теперь такие вопросы задаешь.

— Ты не расслабляйся и не радуйся сильно, я присматриваю за тобой, просто сверяюсь.

— И как? Сверка совпадает? — я невольно улыбнулся.

— Это уже мое дело! — нервно отрезал Скотт и столь же поспешно, как начал разговор, закончил его.

Не говоря ни слова, он направился к автомобилю.

Хоть Скотт ничего и не сказал, но я понял, что тут произошло. Следили за мной сегодня именно люди Скотта, похоже, именно на нем лежит задача контроля за моими действиями, а его люди сегодня просто лопухнулись, и теперь он будет вынужден согласиться с тем, что я ему сейчас рассказал, конечно, если он не побоится рассказать о своей неудаче Джимми.

 

Глава 8

Подойдя к машине, Скотт достал из-под сиденья свой обрез и вернулся ко мне:

— Я сегодня останусь здесь, — сухо сказал он и прошел в гостиную.

— А что случилось? Ты мне не доверяешь? — закрывая дверь, спросил я.

— Конечно нет, — выдавил он кривую улыбку, — с чего это я должен тебе доверять?

— Ну хотя бы с того, что у меня нет другого выбора.

Скотт был доволен, он чувствовал, что им удалось меня сломить:

— Это ты правильно понимаешь. Будь моя воля, меня бы здесь не было, я не считаю, что ты можешь что-то выкинуть, а вот Джимми излишне осторожен, поэтому сегодняшнюю партию мы будем принимать вместе.

— Хорошо, только мне непонятно, почему ты выполняешь указания Джимми.

Скотт напряг лицо и, сведя брови, состроил гримасу, одновременно сочетавшую и безразличие и изумление:

— Что ты хочешь этим сказать?

— Это, конечно, лишь мое наблюдение, но Джимми не тянет на главаря.

Я налил два стакана виски и протянул один Скотту, он без раздумий взял его.

— К чему ты клонишь? Не юли, — он отпил немного и поставил стакан на журнальный столик, а обрез все это время держал левой рукой у себя на ногах.

— Ты ведь делаешь намного больше, чем Джимми, по сути, ты все контролируешь, а не он, так почему ты ходишь перед ним на цыпочках, а не наоборот?

— А-а-а… — Затянул Скотт улыбаясь и рассматривая в руке стакан, — кажется, я понял, к чему ты ведешь. Ты хочешь нас стравить, чтобы мы устроили резню между собой и забыли про тебя?

— У меня такого даже и в мыслях не было.

— Не было? Да я готов дать руку на отсечение, что ты каждой клеточкой своего организма нас ненавидишь и только здравый смысл не позволяет тебе в этом сознаться.

— Я этого и не скрываю, но злюсь я только на себя. И если бы я хотел с вами разобраться, то сделал бы это более красиво.

— И как же ты это сделал бы? — С улыбкой до ушей спросил Скотт и выпил остатки виски.

— Можно много способов придумать, да хоть бы и в виски яд подсыпать…

Я говорил совершенно спокойно, в руках у меня был стакан, к которому я еще даже не прикасался. А вот Скотт занервничал, его взгляд был устремлен на мой стакан, и сейчас этот способ для него казался не таким уж и безумным.

— Что ты сделал? — он вскочил из кресла, лицо тут же налилось кровью.

— Ничего, — усмехнулся я и отпил виски, — ты сам попросил придумать способ.

Увидев, что я совершенно беззаботно пью, он немного остыл.

— Может, хочешь еще выпить? — я подошел к его стакану с бутылкой.

— Чертов сукин сын, а ведь я тебе поверил! — Он выхватил бутылку из моих рук и отпил прямо из горла. — Но не советую больше так шутить.

Бдительность Скотта, как я и хотел, была снижена, сейчас, в подвыпившем состоянии, к тому же с небольшой радостью, что его все же не отравили, язык его должен был развязаться.

— Ладно, больше не буду. Ну так зачем все же ты сегодня приехал?

— Да простая приемка товара, мне еще кое-что надо проверить.

— Что-то не так с вашим грузом? — Я старался не давить и не акцентировать внимание на том, что знаю о содержимом ящиков.

— Да есть у нас кое-какие подозрения насчет этого водителя.

— Что за подозрения? Он что, бензин сливает? — заулыбался я.

— Какой бензин?! Этот мексикашка, похоже, ворует наркотики прямо у нас под носом!

Язык Скотта окончательно развязался:

— Ты только смотри не болтай лишнего, Джимми сам решит, что с ним делать, если это подтвердится.

— А с чего вообще появились подозрения?

— У нас же здесь все серьезно, и в последнее время мы заметили расхождение товара при покупке и продаже. Наши партнеры это первыми заметили, и нам пришлось выплатить приличную неустойку, чтобы не потерять с ними контакт.

Скотт понял, что сболтнул лишнего, и замолчал. Вполне возможно, что водитель и в правду чуть-чуть подворовывает, но основную часть подозрений на него создал Ричард. Те образцы, взятые для вещественных доказательств, и вызвали несоответствие товара. Эти сведения оказались очень полезными, и грех будет ими не воспользоваться.

— Иди машину принимай, она уже должна приехать, — буркнул Скотт и даже не встал.

Выйдя на улицу, я сразу заметил те же синие огоньки фар…

* * *

Когда водитель полез разгружать товар, я сообразил, что сегодня он приехал один.

— А где же Зак? — язвительно спросил я.

— А вот это уже не твое дело! — прикрикнул от злобы и досады водитель. У него даже лысина при этом покрылась морщинами.

В тот момент, когда он вытаскивал ящик, незаметно промелькнул Скотт:

— Давай помогу.

— Какого чер… — он тут же остановил себя, увидев, кто это сказал.

Скотт молча взял ящик из рук водителя и, осмотрев его, вскрыл.

— Зачем это? — испуганно, дрожащим голосом проговорил водитель.

— Это просто контроль твоей верности. Расслабься, тебе ведь нечего бояться?

Все ящики Скотт более чем детально проверил, но ни мне, ни водителю он ничего не сказал по поводу произошедшего. Но при взгляде на белое лицо мексикашки, было ясно, что он нечист на руку. Но, как и Скотт, он не проронил ни слова и уехал…

Когда я остался наедине со своими мыслями, в моей голове вновь возникла та картина, которую я сегодня наблюдал… Конечно же, я не испытывал столь теплых чувств к Сильвии, чтобы переживать, но меня сейчас больше распирала злоба. Ее предательство не останется безнаказанным… Похоже, в этом городе верить можно только себе.

Не тратя более времени на беспочвенные размышления, я, бросив шляпу на пассажирское сиденье, завел двигатель и отправился к дому Сильвии.

Уже было довольно поздно, но разве такая пташка будет спокойно нежиться в кроватке? Да она сейчас на какой-нибудь вечеринке ловит восхищенные взгляды мужчин… Как ни странно, но моя догадка оказалась правильной: подъехав к дому номер 113 по Парменд-стрит, я не увидел ни света в окнах, ни ее красного «ягуара», я даже не стал ставить машину в тени или вдалеке от ее дома. Ведь это вызвало бы еще больше подозрений, если меня тут застукают, а так я могу совершенно спокойно сказать, что приехал навестить Сильвию.

Обойдя весь дом по периметру и убедившись в отсутствии движения в нем, я с легкостью пробрался внутрь через окно с задней стороны дома.

Я даже не знал, что искать, но определенно что-то должно было выдать ее связь с бандой, в противном случае мои догадки окончательно бы свели меня с ума. Квартира была на удивление, мягко говоря, дешевой. Нет, конечно, квартира сама по себе была обычной и не привлекла моего внимания, но тот факт, что Сильвия ездит на машине экстра-класса, а живет в этом доме, заставлял ждать от него большего.

Я брел в полумраке комнат, освещая себе путь слабым фонариком, и у меня создавалось ощущение, что сюда не так давно въехали или же, наоборот, собираются съезжать. Полдома были пустыми, немногочисленные шкафы только наполовину заполнены. Любимые всеми женщинами мелочи, будь то фотографии или безделушки, здесь напрочь отсутствовали.

Меня смущало обстоятельство, что я роюсь в вещах девушки, пусть даже она и член банды Джимми, пусть она меня обманывала и предала, но моя мужская честь и гордость сейчас боролись со здравым смыслом. К моему счастью, эти терзания длились недолго — в спальне в двухметровом шкафу лежала аккуратно сложенная внизу полицейская форма. Не веря своим глазам, я достал ее, чтобы убедиться, что она настоящая. Под формой оказалось еще большее открытие — там лежал специальный полицейский пистолет 38-го калибра. Форма также была настоящей, и знаки отличия соответствовали штату Техас.

Открытие дало больше вопросов, чем ответов. Сейчас в моей голове вспомнилась фраза Ридли: «…Наш человек присмотрит за тобой…» Быть может, она коп под прикрытием? И все, что было по отношению ко мне и Джимми, — это всего лишь конспиративная работа? Но если так, то зачем хранить у себя дома форму и пистолет? Ведь найди ее тут кто-нибудь из банды — ей не сносить головы.

Нет, так дальше продолжаться не может, мне надо как-то у нее это спросить, только аккуратно, не вызывая подозрений… Конечно, некое подобие плана, как это сделать, уже начало складываться в моей голове, но чего-то не хватало для его материализации в конкретную мысль.

Сделав все, чтобы скрыть следы моего присутствия в доме, я отправился на ферму.

День оказался более чем насыщенным на события и открытия, отчего градус подозрения и недоверия просто зашкаливал. По радио играла музыка, но для меня она была где-то вдалеке, едва слышной, я даже не заметил, как добрая половина пути оказалась преодолена. Весь яркий свет города виднелся в зеркале заднего вида.

Из этого состояния меня вернули слова, прозвучавшие по радио, едва я услышал их и понял на подсознательном уровне, они ударом Биг-Бена раздались в моих ушах. Это то, что послужило катализатором для превращения моих беспорядочных мыслей в план, который может прояснить ситуацию с Сильвией.

«…а я напоминаю, что завтра на наш любимый штат Техас обрушится пусть и не холодный, но от того не менее приятный циклон, который должен принести дождь. Да, дорогие радиослушатели, именно дождь…»

Диктор еще долго распинался о долгожданном дожде, и я с ним был полностью солидарен… Именно дождь поможет мне все завтра провернуть.

* * *

Весь следующий день я провел на улице в ожидании хоть какого-либо намека на тучи. В четвертом часу с южной стороны подул ветер, несший только теплый воздух и раскаленную пыль, отчего доселе простаивавший флюгер загромыхал своими железными лопастями. На горизонте уже показалось черная полоска неба, и я поспешил осуществить задуманное. Сев за руль автомобиля, я направился в город. Сейчас меня даже не беспокоило, есть ли за мной слежка. Но погода начала рушить все мои планы.

Я уже намотал немало времени за рулем, а дождь все никак не начинался. Я заглушил машину на углу Хорвард-авеню и Игл-стрит. Это место находилось всего в паре кварталов от дома Сильвии. Я вышел из машины и со спокойным выражением лица подошел к заднему левому колесу, незаметно проколол его и раздосадованно развел руками. Этот спектакль был нужен лишь для тех, кто мог в этот момент за мной наблюдать.

Весь следующий час мне пришлось притворяться, будто я чиню машину. Для большей убедительности я поднял капот. Весь этот час показался мне вечностью, и когда на мою спину упали первые капли дождя, я облегченно выпрямился.

Неспешным шагом я направился к дому Сильвии, дождь только начинался и оттого был несильным, поэтому я и шел, едва передвигая ноги, давая одежде хорошо промокнуть.

Ее машина была на месте, отчего в успехе своего плана я уже не сомневался. Постучав в дверь, я услышал торопливые шажки маленьких ножек Сильвии:

— Кто там? — спросила она, открывая дверь.

— Это Генри, — сказал я, когда дверь уже была открыта.

— Боже, Генри, ты же насквозь промок!

Сейчас, держа в голове все то, что я узнал про нее, я не верил ее лживой интонации. Больше ее чары на меня не действуют.

— А я даже не заметил… — отшутился я.

Сильвия хотела задать мне очередной вопрос, но я перебил ее:

— Может, впустишь меня обсохнуть?

— Да… конечно, заходи.

Я снял промокшую шляпу и, стряхнув остатки воды с полей, последовал за Сильвией в дом. Проведя меня в гостиную, она дала мне большое полотенце. Я неторопливо принялся вытирать голову.

— Так как же ты казался здесь, Генри?

— Наверно мне стоило позвонить перед выездом, но я хотел сделать тебе сюрприз — я ехал к тебе.

С улыбкой на лице и мокрым полотенцем на шее я притянул ее к себе за талию.

— Но где твоя машина? — продолжила свой допрос Сильвия в моих объятиях.

— В паре кварталов отсюда. Я умудрился пробить колесо, кстати, надо будет сейчас позвонить в автосервис.

Я еще сильнее прижал ее к себе и поцеловал. Несмотря на то что я ее подозреваю, она не стала менее привлекательной. От близости ее тела и лица кровь закипала в жилах. Через пару мгновений она отстранилась от меня:

— Я пойду пока чайник поставлю, а то ты весь дрожишь, и сними ты уже эту мокрую одежду.

Все идет как по маслу, и теперь настало заключительное действие этого спектакля. Я потихоньку направился в спальню Сильвии и, открыв шкаф, где лежала полицейская форма, спросил:

— У тебя найдется что-нибудь накинуть?

Конечно же, она услышала, что мой голос доносился из ее спальни. Доля секунды — и она уже стояла передо мной. В тот момент, когда я, удивленно наклонясь, смотрел на форму, она поспешила закрыть шкаф.

Ее лицо в этот момент было испуганным, грудь изымалась от частого дыхания, а пальцами левой руки она царапала ногти на правой.

— Генри, что ты тут делаешь? — наконец-то опомнившись, произнесла Сильвия.

— Прости меня, я просто хотел посмотреть, что бы мне накинуть, — я говорил совершенно спокойно.

Сильвия быстрым движением достала из ящика халат и протянула мне.

— Я просто не люблю, когда лезут в мои вещи.

— Понимаю, ты уж не обессудь, но я кое-что успел заметить… — вот тут Сильвия насторожилась: скорее всего, в ее маленькой головке теплилась надежда, что я не заметил форму, — там и вправду полицейская форма лежит?

Она оказалась зажатой в угол, и ничего другого, как признаться, ей не оставалось:

— Да…

— Никогда бы не подумал что ты коп, даже в форме тебя не могу представить.

Потупив глаза на шкаф, Сильвия проговорила:

— Это не моя форма, если честно, то моего бывшего парня… Именно поэтому я и не хотела, чтобы ты видел.

Большей глупости я в жизни не слышал. Но надо отдать ей должное, за пару секунд придумать более-менее сносную легенду надо уметь. Конечно же, я в эту историю не поверил. Но зато я выяснил все, что мне было нужно.

 

Глава 9

Как только дождь кончился, я позвонил в автосервис и отправился к своей машине. Уже через полчаса новое колесо было установлено, и я ехал обратно на ферму. Ни мне, ни Сильвии не хотелось сейчас находиться вместе, что я недвусмысленно понял по ее поведению. Мне же это было только на руку.

Дождь, казалось, смыл всю пыль и грязь этого города. Мокрые улицы, дома и даже трава отражали едва появившееся из-за туч солнце. Многочисленные лужи образовались у кромки проезжей части, они покрывались рябью от падающих сквозь лепестки деревьев капель. Никогда еще за свою жизнь я не был так рад дождю. В Лондоне каждый день если не туман, то дождь, и до того он мне был противен! Но сейчас мне было просто приятно чувствовать запах мокрой пыли, прибитой дождем.

Может, это связанно с тем, что хоть что-то из задуманного мною здесь воплотилось в жизнь без проволочек, или это ностальгия нахлынула на меня. Но в любом случае сейчас я, как никогда раньше, знал, что нужно делать.

Первостепенно нужно быть поосторожнее с Сильвией, она не коп. Вся ее реакция выдавала ее, да если бы она и была агентом Самуэля, то лучшего повода, чтобы рассказать всю правду, не придумаешь. Но она из той породы, которая любит красивую жизнь, и нет ничего удивительного, что она связалась с Джимми. Вопрос в другом: зачем ей нужна полицейская форма?

Я уже выехал за город, и мне предстала картина, достойная быть увековеченной на полотнах великих художников. Изможденные поля, простиравшиеся за горизонт и дальше, оживились, стоило им только утолить свою жажду. Петлявшая черной змеей дорога прорезала эти поля. Одинокие домики, походившие отсюда на меленькие сараи. Но что именно делало этот пейзаж неповторимым, так это небо — остатки грозовых туч, потерявшие темные краски, еще клубились в небесах, поражая своей мощью и величием. Солнце, располагавшееся за одной из туч, было как никогда ярким, отчего туча в буквальном смысле слова светилась, будто ее края объяты пламенем. И из нее выходили, касаясь земли, столбы солнечного света…

Запах дождя прочищает голову получше стакана виски, и сейчас многое происходившее со мной в последние дни встало на свои места. Взять хотя бы эту случайную цепочку совпадений от моего с ней знакомства до потери памяти. Сейчас, вспоминая тот злополучный вечер, я четко вижу, что подсыпать в мой стакан наркотик имела возможность только Сильвия. Она изначально была подставлена мне, чтобы следить за мной и рассказывать о моих шагах Джимми…

Ну конечно же!.. И тот разговор с ней в забегаловке после второго визита к Льюису, я ведь сам ей рассказал, что встречался с Самуэлем. И на следующий день я оправдывался по этому поводу под дулом пистолета.

До чего же я был слеп… Но сейчас мне не стоит выдавать свои знания, я должен, как и раньше, встречаться с Сильвией и принимать вид влюбленного простака.

Интересно, в этом городе хоть кому-нибудь можно верить?! Ридли… Ридли… Ридли… Я уже не удивлюсь, что и Ридли тоже куплен, и все, что он мне говорил, лишь очередная сыгранная Джимми партия.

Так или иначе, я уже ни на кого не рассчитывал. Потерять что-то большее, чем жизнь, я не сумею, а это меня не сильно пугало, поэтому я решил не откладывать и сразу играть по-крупному.

Вернувшись домой, я набрал номер Скотта. Через пару секунд раздался его раздраженный голос:

— Алло. Кто это?

— Это я, Генри.

— Черт бы тебя побрал! Что тебе нужно?

Скотт явно был не в настроении разговаривать, тем более со мной. Если бы мы сейчас разговаривали не по телефону, а стоя лицом друг к другу, могу спорить, я бы почувствовал запах алкоголя от него.

— У меня к тебе очень важное дело…

— Ну так не томи, выкладывай, что там у тебя за дело? — нервно перебил меня Скотт.

— По телефону такое обсуждать, мягко говоря, неудобно.

В трубке послышался надменный и в то же время усталый вздох Скотта:

— Ты что, убил кого-то? Впрочем, ладно, сегодня будет очередная машина, тогда я и приеду. Но предупреждаю сразу: хорошенько продумай, о чем ты хочешь со мной поговорить. У меня сегодня не то настроение, чтобы бегать по пустякам.

Положив трубку, я еще раз все обдумал, так как до приезда партии мне все равно не оставалось ничего другого.

В назначенный час Скотт не явился. Спустя около часа после разгрузки машины раздался знакомый рокот двигателя. Когда я только открывал дверь, Скотт с другой стороны уже потянул за ручку и быстрыми шагами вошел в дом. Не обращая на меня внимания, он направился прямиком к шкафчику с выпивкой. Похоже, настроение за день у него стало только хуже.

— Я слушаю, — пробормотал Скотт, усаживаясь в кресло.

Некоторое время я колебался: стоит ли сейчас с ним говорить? В таком состоянии я даже не знал, что от него можно ожидать. Он и так не одарен разумом, а под градусом может не так все понять.

— Я хочу вступить в вашу банду, — все же решившись, сказал я.

От услышанного Скотт даже убрал поднесенный к губам стакан:

— Ты не мог бы повторить, а то мне послышалось, что ты хочешь присоединиться к нам.

— Ты не ослышался и сам это знаешь, я хочу вступить в банду.

Последовала пауза еще более долгая, чем в первый раз, после чего Скотт залился истеричным смехом.

— Погоди, — переводя дух, сказал он, — я одного понять не могу, что тут происходит? Это все очень смешно, но что ты задумал?

— Ничего, просто это единственный выход, который я вижу для себя в сложившейся ситуации.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну посуди сам, что мне остается? Быть у вас на побегушках и дрожать за каждый свой шаг? Я не сомневаюсь, что в итоге ты или Джимми пустите мне пулю в голову, и все. А умирать в мои планы не входит, по крайней мере не сейчас.

Скотт напрягся, он безуспешно пытался переварить сказанное мною. Но, как я и предполагал, он был не в силах это сделать в таком состоянии.

— Ты говоришь складно, только я тебе не верю. И могу пустить пулю в твою голову прямо сейчас…

— Но…

— Но я не могу лишить удовольствия остальных услышать это все вживую. Я давно так не смеялся.

— Это значит, что шанс все же есть? — воодушевленно улыбаясь, спросил я.

— Это значит, что ты еще раз повеселишь всех нас напоследок… — злорадно ухмыляясь, Скотт опустошил очередной стакан.

Больше ничего внятного он говорил, все то время, когда опустошал запасы дядиного виски, он только и делал, что смеялся над моим предложением, а по существу так ничего и не сказал.

Одно обстоятельство все же было неплохим — он хочет, чтобы я это все повторил для Джимми. Ну а чтобы его убедить, мне потребуется проявить все свои качества.

* * *

В половине девятого утра следующего дня раздался стук в дверь. На пороге стоял Скотт:

— Я надеюсь, ты еще не передумал вступать в банду?

— Нет.

— Это хорошо, а то было бы обидно. Джимми не терпится тебя послушать. Так что поехали.

Он кивнул головой на свой «паккард», недвусмысленно намекая, чтобы я сел в его машину.

Всю дорогу стояла гробовая тишина, лишь изредка на лице Скотта появлялась усмешка. Он ехал очень быстро. Было заметно, что ему не терпелось побыстрее увидеть реакцию Джимми на мои слова.

В номере Джимми кроме него самого был лишь Кэрол. Мое появление сразу внесло оживление, читавшееся в их глазах.

— До меня дошли слухи, что ты хочешь вступить в мою банду, — без малейшей доли сарказма начал Джимми.

— Да, у меня есть такое желание.

— Ну что я говорил? Этот парень чокнутый! — с улыбкой до ушей заговорил Скотт, подпирая своей спиной колонну.

— Погоди ты, — одернул его Джимми, — все мы немного сумасшедшие. Мне больше интересно послушать нашего гостя.

Скотту явно не понравилось, как его поставили на место. Джимми, как я и ожидал, проявляет свою деловую хватку. Он, прежде чем делать выводы, хорошенько все взвешивает:

— Так в чем игра заключается? Почему ты захотел встать на эту «скользкую» дорожку?

— Я не играю в игры, — ответил я, — это просто способ выжить.

— Неужели ты думаешь, что мы хотим тебя убить? — ухмыльнулся Джимми, довольный своей остротой.

— Мы же и так понимаем, чем в итоге это все закончится.

— Я же говорил, что этот парень мне нравится, — обратился к Скотту и Кэролу Джимми. — Как ты вообще до такого додумался?

— А разве у меня есть варианты? Вы сами меня загнали в угол. Только любое живое существо, зажатое в угол, сделает все что угодно, чтобы выжить. Вот и я решил, что это мой единственный шанс. К тому же я давно не слышал звона монет в своих карманах.

— Так вот в чем дело… Я уж было подумал, что в тебе и вправду проснулся инстинкт самосохранения, а на самом деле все куда проще — это деньги, — Джимми определенно нравилась тематика разговора, и моя авантюра пришлась ему по душе. — Деньги, деньги всегда заставляют нас идти на крайности, и на твоем месте я бы, наверно, тоже так поступил: приспособиться к ситуации и выжать из нее максимум. Но тут встает теперь мой вопрос — зачем ты мне нужен?

— Может, и не нужен, но я обладаю некоторыми навыками, которые могли бы быть полезными тебе.

Выдавать всю правду было бы неосмотрительно и глупо, но Джимми не так глуп, и он изначально много знает обо мне, поэтому, чтобы завоевать его доверие, мне придется рассказать, пусть и не всю, но все же правду.

Джимми заинтересованно наклонился вперед:

— Интересно, чем же ты можешь быть мне полезен?

— Без ложной скромности скажу, что всем, — в этот момент на их лицах появились усмешки. — Ты ведь знаешь, что я воевал?

— Конечно знаю! Я про тебя все знаю. Именно поэтому мне и интересно, чем ты можешь меня удивить.

— Я так и думал, что ты навел справки относительно меня. И тебе, конечно же, известно, что я имею звание майора.

— К чему ты клонишь? Я же сказал, что мне про тебя известно абсолютно все! — со снисходительной улыбкой произнес Джимми.

— А к тому, что не кажется ли тебе странным, что я в моем возрасте имею такое звание, пусть и в отставке? Или, может, тебе кажется странным, что в том, что ты нарыл про меня, нет ни строчки про мою военную кампанию?

— Откуда ты можешь знать, что у меня на тебя есть?

Вот тут уже усмехнулся я. Напущенная мною таинственность сыграла свою роль, сейчас все их внимание было приковано к моей персоне.

— Это не сложно. Учитывая, что мои военные дела хранятся с меткой «совершенно секретно» под строжайшим контролем в организации, о существовании которой ты даже не слышал.

— Погоди… ты что, мне угрожаешь? — откинулся в кресле Джимми.

— Да что ты его слушаешь? Я тебе давно говорил, что его надо пристрелить! — влез в разговор взбешенный Скотт.

Джимми даже не повернул головы в его сторону.

— Нет, как ты мог такое подумать? Я тебе не угрожаю, я ведь в отставке. А отставка в такой организации означает, что ни я с ними, ни они со мной никогда не пересекались. Я это к тому веду, что на войне я был разведчиком. И весьма неплохим.

— Допустим, я поверил в весь твой рассказ, и может, возьму тебя в банду. Чем ты можешь быть мне полезен? — снова заладил Джимми.

— Я же уже говорил, что всем чем угодно. Ну, к примеру, я бы мог поработать с твоими людьми, которые так ненавязчиво за мной следят. Я же говорю, что у меня много талантов, ты ведь должен понимать, каким навыками я обладаю.

— Постой, ты же не собираешься его и вправду взять в банду? — снова влез Скотт, но уже с перекошенным от удивления лицом.

Джимми сразу же поставил Скотта на место:

— Заткнись и не смей мне перечить, я лучше знаю, что делать. А что касается тебя, — он посмотрел на меня, — я думаю, что ты и вправду был бы неплохим пополнением наших рядов. Только я ведь не могу брать кого попало. А поэтому ты пройдешь вступительный экзамен.

— Экзамен? И что же я должен сделать?

— Ничего особенного, просто нужно убрать одного журналиста.

— В смысле убить?

— Не просто убить, ты же говоришь, что у тебя есть таланты, вот и прояви их таким образом, чтобы смерть этого писаки сошла за несчастный случай.

Не сказать, что подобного поворота событий я не ожидал, но надеялся, что обойдется без этого. Провернуть такое дело будет крайне сложно, тем более подстроить несчастный случай.

— Что затих? — довольно оживился Скотт. — Уже поджилки трясутся?

— Конечно нет, я уже начал обдумывать, как это сделать. Но для этого мне нужно знать, кто жертва.

— А ты хладнокровный на словах, — подхватил Джимми. — посмотрим, что из себя ты представляешь на деле. Твоя цель — это Рейчел Грин, главный журналист местного отделения «Таймс».

— Как же я не люблю работать с девушками… Впрочем, если по-другому никак, я это сделаю. На это мне нужно два дня и снимите с меня слежку. Не могу работать, когда дышат в затылок.

Джимми посмотрел на Скотта, давая понять, чтобы его парни оставили меня в покое:

— Хорошо, на ближайшие сорок восемь часов ты предоставлен себе. После мы вернемся к этой беседе, а пока можешь идти и заняться делом.

— Я-то исполню, но на это мне нужны деньги.

— Деньги? Ты не думаешь, что просить деньги за несделанную работу у человека, который хотел как минимум два раза прикончить тебя, глупо?

— По-другому не выйдет. И ты смотришь не стой стороны: я прошу у тебя деньги не за убийство, а за работу на ферме. Я ведь не один раз уже принимал товар, и все проходило как надо.

Джимми, раскинувшись в кресле, долго потирал свой подбородок. Его прищуренные глаза смотрели сквозь меня:

— Твоя наглость мне нравится, — он достал из кармана пару сотенных купюр и кинул их на стол, — но не стоит с нею переигрывать, я не всегда бываю в хорошем настроении.

Решив не испытывать больше судьбу, я отправился на улицу. От вчерашнего дождя уже не осталось никаких следов, лишь невыносимая духота наполняла воздух, делая его настолько осязаемым, что казалось, будто тебя обволакивает невидимая пелена, обнимающая все крепче и крепче.

Бредя по улице, я только и думал, что об этой Рейчел Грин. Убивать ее мне не было никакого смысла, а вот инсценировать смерть и убедить тем самым Джимми казалось недурной идеей. Ридли мог бы помочь мне в этом деле, но я не собирался просить у него помощи, тем более что он сразу бы запретил такую авантюру.

В моей голове возникали различные планы по поводу «умерщвления» этой девушки, но все они имели один изъян — они заканчивались патологоанатомом, от заключения которого все и зависело. Надеяться на то, что он не куплен Джимми, было глупо. А поэтому надо подстроить все так, чтобы заключения его просто не потребовалось, лучше даже, чтобы это представление кто-нибудь видел. Показания свидетеля всегда на руку.

Заманить журналистку в ловушку проще простого. Достаточно звонка с интригующим рассказом — и она будет ждать меня там, где я скажу.

Из всех идей только одна была способна избавить жертву от взгляда патологоанатома — это огонь. Устроить пожар — вполне реально, парочка свидетелей, которые скажут, что видели Рейчел в горящем здании, — и все отлично пройдет. Но для этого мне нужен труп, труп, который заменит Рейчел в пожаре. С подобными вещами мне вовсе не хотелось сталкиваться, но, похоже, другого выхода нет, и мне нужен труп… Эта мысль меня не радовала, но тело можно раздобыть только в двух местах — в больнице и в нотариальной конторе Невиллов.

* * *

Как все-таки люди невнимательны: стоит всего лишь надеть белый халат, очки для солидности да держать в руках папку и с умным видом всматриваться в нее — и никто в больнице на тебя не обращает внимания. Ни у персонала, ни у пары охранников, жующих пончики возле приемного покоя, я не вызвал подозрений. Морг, судя по указателям, находился на нулевом этаже, куда я и отправился.

Я уже было хотел спуститься пешком, но около лестницы стояла инвалидная коляска. Взяв ее и пройдя в лифт, я никогоо не встретил на пути.

Жуткий холод стоял в морге. Запах смерти, трупного разложения и реагентов для бальзамирования, перемешиваясь, лишали чувств. Все тела находились в выдвижных железных шкафах, на лицевой стороне которых была вложена карточка усопшего. Боясь быть обнаруженным, я тут же принялся искать подходящее тело. Через пару минут я наткнулся на такую карточку:

ИМЯ: Эжели

ФАМИЛИЯ: Сноу

ВОЗРАСТ: 26 лет

ПРИЧИНА СМЕРТИ: сердечный приступ

РОДСТВЕННИКИ: —

Более подходящего и желать трудно. Открыв железный саркофаг, я с большим трудом водрузил тело Эмели на коляску. К моему счастью, конечно, если это уместно в данной ситуации, она скончалась недавно, и видимых следов смерти на ее лице не было, но запах… запах был даже не ее, она пропиталась этой адской смесью здешних запахов… Надев на нее заранее подготовленные вещи, шляпку и очки, я направился с ней к лифту.

Выходя из лифта, я столкнулся с одним врачом, который нес в руках кофе и, увидев нас, машинально отошел, пропуская. Когда мы встретились с ним глазами, мне казалось, он понял, что я везу труп. Но он даже не обратил на нее внимания. Обменявшись приветственными кивками, мы разминулись.

Я вышел так же незаметно, как и вошел, с той лишь разницей, что я украл труп человека. Не без труда усадив его в машину, я отправился в заранее указанное место встречи с Рейчел.

В памяти прокручивался мой телефонный звонок Рейчел:

— Алло.

— Это мисс Грин?

— Да… а с кем имею удовольствие разговаривать?

— Это вы узнаете, если приедете на утес Кастерли.

По ее дыханию можно было утверждать, что она вот-вот повесит трубку, почему я и поспешил быстрее изложить суть своего дела:

— У меня к вам очень серьезное дело, на кону стоит ваша жизнь.

— Что все это значит?

— Прошу вас, только не вешайте трубку, я не собираюсь причинять вам вреда, но доподлинно известно, что вас заказал Джеймс Льюис, и в ваших интересах со мной встретиться, в противном случае можете заранее побеспокоиться и написать для себя некролог.

Больше я не стал донимать девушку разговорами и положил трубку. И если она неглупая пташка, то должна приехать на встречу.

Я был на полпути к утесу, когда труп неожиданно наклонился, приковав тем самым к себе мое внимание. Я смотрел на безжизненно болтавшуюся голову, на открытый рот и впалые глаза и не верил, что я это делаю. Это все больше походило на кошмарный сон, которой никак не заканчивается.

В этот момент я был просто вынужден все объяснить:

— Прости меня, Эмели, но благодаря тебе мы спасем невинную девушку. Пойми, Джимми не просто так назвал ее имя, он так или иначе собирался от нее избавиться, а мы можем это предотвратить.

Я даже не смотрел сейчас на нее, но мне становилось легче, когда я говорил, на короткое мгновение терялось ощущение, что она труп.

— Я заметил на твоей карточке, что у тебя нет родственников, поэтому в ближайшее время о тебе никто не вспомнит. Но я тебе обещаю, что, когда все это закончится, я лично, лично похороню твое тело и буду навещать тебя.

Как бы нелепо это ни выглядело со стороны, но мне казалось, дав объяснения Эмели по поводу задуманного, я получил ее немое согласие.

Остановившись около обочины, я подошел к девушке, стоявшей возле надраенного до зеркального блеска «бьюика». Она несколько попятилась при моем приближении.

— Не подходите ближе. Это вы мне звонили? — спросила встревоженно Рейчел.

Я остановился в паре шагов:

— Да, и давайте без глупостей, не стоит доставать свой пистолет.

— Но как вы…

— Не нужно быть детективом, чтобы понять, что вы сейчас напуганы и что у вас за пазухой сейчас припрятан пистолет.

— Вы так спокойно об этом говорите, мистер…

— Меня зовут Райдер, Генри Райдер. Я же говорил еще по телефону, что не собираюсь причинять вреда, а наоборот.

— И я должна верить вам, мистер Райдер? — Она еще немного попятилась при моей попытке подойти ближе.

— Можете не верить, но ни у меня, ни у вас нет выбора. Мы сейчас всего лишь марионетки в руках Джеймса Льюиса.

— Продолжайте.

— Держу пари, что вы в какой-то своей статье задели Льюиса, а он не из тех людей, что прощает обиды. И он заказал мне вас убить.

Она медленно завела руку за спину, где, скорее всего, был припрятан пистолет.

— Но вам нечего бояться. Я работаю под прикрытием, и уж поверьте, что ваше убийство не входит в перечень моих дел на сегодня.

— Если это правда, то зачем вы здесь?

— А разве непонятно? Сейчас я спасаю вам жизнь.

У Рейчел подкосились ноги, но я успел ее подхватить. Она закрыла лицо руками и сквозь слезы проговорила:

— Почему это со мной происходит? Я весь последний месяц держу палец на спусковом крючке, мне мерещится, что за мной везде идут люди Льюиса.

— Ну… Не стоит так переживать… Теперь вам ничего не угрожает, уж поверьте, с Джимми скоро будет покончено, я вам это обещаю.

Рейчел, всхлипывая, начала утирать слезы с лица руками:

— Нет, вам с ним не справиться, никому с ним не справиться. Даже полиция ничего сделать не может.

— Я и не говорил, что из полиции. У меня, как и у вас, с ним личные счеты, и я поклялся поквитаться.

— А кто это в вашей машине сидит? — Рейчел начала пристально всматриваться, и, похоже, в ее голове мелькнула мысль, что это покойник.

— Это Эмели Сноу, именно она спасет вашу жизнь и приблизит конец для Джимми.

— Что вы имеете в виду? — миловидное заплаканное личико Рейчел напряглось от переполнявших ее догадок.

— Я имею в виду, что нам нужно устроить для вас липовую смерть, но для убедительности нам нужен труп, здесь на сцену и выходит Эмели.

Рейчел в ужасе отпрыгнула от меня:

— Вы хотите сказать, что у вас в машине труп?

— Да, но вам нечего беспокоиться, я одолжил ее тело в больнице, она скончалась менее двух суток назад естественной смертью, родственников у нее нет.

— Но ведь это труп!

— Если мы не сделаем, как я говорю, то скоро присоединимся к ней.

Мои слова заставили Рейчел успокоиться. Она прекрасно понимала, что у нее нет другого выхода, кроме как взять себя в руки.

— Хорошо, что вы предлагаете сделать?

— Мой план довольно простой. Первоначально я на вашей машине оставлю следы торможения перед обрывом. А затем мы посадим тело Эмели за руль вашего авто и столкнем с утеса. Высота здесь порядочная, и в том, что машина загорится, не стоит сомневаться. А при опознании будет достаточно того, что это женский труп в вашей машине. И для всех мисс Грин будет мертва.

Рейчел посмотрела на свой блестящий «бьюик», который, очевидно, не так давно был куплен, затем перевела взгляд на Эмели и без эмоций сказала:

— Давайте приступим.

Грунт на обочине был мягкий, и оставить пару глубоких борозд не составило больших трудов, как и не составило трудов оставить следы от покрышек на асфальте.

— Кстати, а в котором часу печатаются вечерние новости?

— Финальный экземпляр газеты отправляется в типографию в восьмом часу, — так же отрешенно ответила Рейчел.

Я посмотрел на часы: без четверти три. Хоть времени еще предостаточно, но за все время здесь проехало меньше дюжины машин.

— Ну что же, теперь не самая приятная часть плана — нам нужно усадить Эмели за руль, помогите мне.

— Нет! — Рейчел как ошпаренная бросилась от машины.

— Мисс Грин, мы же с вами обо всем договорились. Мне одному с этим сложно будет справиться.

— Боже, нет… Я понимаю, но я не могу ничего с собой поделать.

Чертыхаясь на чем свет стоит, я все же управился с этим делом сам, хотя никогда не думал, что девушка с такой точеной фигурой может быть столь неподъемной. Утирая рукой со лба пот, заливавший глаза, я снял ручной тормоз, перевел положение рукоятки коробки передач на третью скорость и отправил машину со склона. Через пару мгновений, вслед за скрежетом металла, раздался небольшой хлопок — и машину поглотили красные языки пламени.

— Ну вот и все, — устало выдохнул я. — Теперь вам нужно затаиться на какое-то время. У вас есть мысли по этому поводу?

— Да… Думаю, да. У меня есть двоюродная сестра в Нью-Йорке… Только сначала надо заехать домой.

— А вот этого я бы не советовал вам делать. Я за собой слежки не заметил, чего не могу утверждать о вашем доме. Поэтому лучше сразу отправиться в сестре. Ей скажите, что приехали погостить, а здесь вы для всех должны оставаться мертвой. Вот, это вам, — я протянул деньги, что мне дал Джимми, — этого должно хватить, чтобы добраться в Нью-Йорк и прожить там какое-то время.

* * *

Я подвез Рейчел до автобусной станции, ей нужно было как можно быстрее убраться из города.

— Когда это все закончится? — заговорила она при виде здания станции.

— Скоро, в этом можете не сомневаться, мисс Грин, как все закончится, я дам вам знать. Если я не выйду с вами на связь, то, значит, все пошло не по моему плану, и тогда вам будет нужно начать новую жизнь там, подальше от Джимми и его головорезов.

— Надеюсь, этого не случится, — она открыла дверь и уже собиралась выйти из машины. — Мистер Райдер, я… я… Спасибо тебе, Генри, за все, — при этих словах она поцеловала меня в губы страстно и в то же время нежно.

Я чувствовал, как ее губы дрожали, на них сохранился солоноватый привкус от слез. Пара мгновений — и она выпорхнула и машины.

Остается только ждать завтрашний выпуск газеты и надеяться на лучшее стечение обстоятельств.

Назавтра я был вновь доставлен в особняк к Джимми.

— А вот и наша звезда! Или это и вправду несчастный случай? — начал, как всегда со стаканом в руке, Льюис.

— Даже не знаю, что и ответить.

— Ну же, не скромничай, я уже все прочел в газете. Как все-таки приятно видеть последнюю статью о Рейчел Грин с заголовком «Утес Кастерли забрал очередную машину спустя 10 лет». Я тебе даже сейчас зачитаю:

«Печально известный утес Кастерли, прославившийся страшной чередой аварий в 1944 году, снова забрал жизнь главного журналиста нашей газеты. Как утверждают в полиции, машина была в исправном состоянии, и причиной трагедии могла стать халатность и высокая скорость на опасном участке дороги, о чем свидетельствуют многие факторы. По следам возле места обрыва можно судить, что мисс Грин пыталась затормозить и вернуть автомобиль на дорогу, но безрезультатно».

— Я полагаю, что теперь являюсь полноценным членом банды?

— Конечно! — Джимми воодушевленно развел руками. — Нам твои таланты могут сыграть хорошую службу.

Скотт с неприязнью хмыкнул. Для него слова Джимми были плевком в его сторону. Конечно, Скотт выполнял все его поручения, но подобными вещами никогда не промышлял, да и вряд ли бы у него это вышло.

— Теперь для тебя открываются большие перспективы, — продолжал Льюис, — я не ожидал настолько чистой работы. Поэтому вот тебе деньги, просто мы с парнями поставили на тебя, и ты помог мне заработать 12 тысяч. Так что половина этих денег твоя.

Джимми протянул мне сотенные купюры, стянутые резинкой. Такой суммы денег я никогда даже и не видел…

— Скоро ты сможешь получить еще больше, просто делай, что я тебе скажу и когда скажу, а пока в твоих обязанностях только прием товара.

Я был счастлив и не скрывал этого. Джимми и остальные думали, что это удовлетворение от моего убийства и полученных денег. Но на самом деле я был счастлив, что мне удалось уберечь хоть чью-то жизнь от цепких пальцев Льюиса.

* * *

Две недели тянулись длиннее обычного года. Прошло уже две недели, как я стал членом банды Льюиса. Ридли за все это время так и не вышел со мной на связь. Для дальнейших действий мне стоило дождаться подходящего случая, чтобы не выдать себя. Но время продолжало неумолимо забирать день за днем, а случай так и не представлялся.

За это время Джимми не просил меня о таких вещах, как с Рейчел, что не могло меня не радовать. Но долго это продолжаться не могло. В любой день он мог снова назвать имя человека, которого нужно убить, отчего каждый день проходил для меня в томительном волнении.

Почти каждую ночь происходила процедура с приемом товара. Шофер по прежнему приезжал вдвоем с Заком, но отношение их ко мне изменилось. Если раньше меня считали рабочим куском мяса, то теперь по крайней мере мне не говорили это в лицо, даже водитель, которого звали Мигель, заполнял промежутки между выгрузкой дежурными фразами о погоде, машине и девочках.

Все остальное время я проводил, сидя в баре, изредка навещая Сильвию. Почти все деньги, полученные от Джимми, были потрачены в первые дни. Я прикупил себе револьвер, невзрачный БМВ, который с легкостью терялся среди сотен подобных автомобилей на дороге, да еще парочку нужных вещей.

Автомобиль мне был нужен для беспрепятственного проезда, и, чтобы не светить его на ферме, я арендовал одно парковочное место на Парк-авеню. Стоянка была почти на периферии города, и лучшего места, чтобы сменить машину, не придумаешь. По соседству ставил машину один человек — Майк Мейлз, который по воле случая оказался славным малым и всегда составлял мне компанию в баре. Мейлз оказался к тому же бывшим морпехом, так что поговорить под виски нам всегда было о чем.

Вот наконец и наступил тот момент, которого я так долго ждал: привозить товар стал один Мигель, а это значило, что пора осуществлять следующий этап моего плана.

Я отправился ночью, незадолго до времени привоза очередной партии, в то место, где Мигель менял линзы на фарах. Ожидание было недолгим, и уже через 20 минут моих наблюдений появилась его машина. Мигель остановился около обочины, двигатель продолжал работать, и фары горели. Меня скрывали густые кустарники, но я был на приличном расстоянии впереди машины. Чтобы обойти ее сзади, потребуется немало времени, и сухая трава легко сможет выдать мое присутствие. Если же идти напролом, я попадал под яркий свет фар, что также ставило меня в невыгодное положение.

Мигель нехитрыми манипуляциями уже установил одну голубую линзу на фару и занялся второй. Подобная процедура была им отработана до автоматизма и занимала очень мало времени, но другого случая у меня не будет, и я рванул что есть мочи к нему. Пока Мигель, встав на колено, занимался фарой, я подлетел к нему и мгновенно обвил руки вокруг его шеи.

Несмотря на свое сложение, он оказался крепким малым и долго сопротивлялся. Из его уст вырывались хриплые угрозы, перемешанные с бранью. Руками он пытался разомкнуть мои удушающие объятия, но все было безрезультатно. В отчаянии он начал раздирать мне руку, но силы его подходили к концу, как и запас кислорода. После пары секунд его тело наконец-то обмякло, и я смог ослабить свою хватку.

Я не собирался его убивать и всего-навсего придушил его. Сейчас Мигель в отключке, но нужно спешить. Кто знает, когда он придет в себя? Погрузив его, в его же машину, я снял синие стекла с фар, чтобы не привлекать к себе внимание, и, усевшись за руль, направился к ферме. Машина оказалась на удивление очень мягкой и резвой, при том, что с виду она была совершенно невзрачная.

Для начала надо избавиться от ящиков с наркотиками, а потом уже заняться водителем. Заехав в заранее открытый амбар, я заглушил мотор и вытянул Мигеля из машины. Он не мог видеть, кто на него напал, и так должно оставаться. Я надел ему на голову плотный мешок и принялся связывать руки, когда прозвучал голос из глубины:

— Ну и что ты делаешь? — голос звучал разочаровано.

Этот голос я определенно где-то слышал, но кому он принадлежит? Недолго думая, я попятился назад. Озираясь по сторонам, я медленно потянулся к револьверу, спрятанному за поясом. Неизвестный голос молчал, но я готов уже был достать револьвер и выпустить всю обойму в то место где он прозвучал, как совершенно спокойно и темноты вышел Кэрол.

 

Глава 10

Кэрол стоял в свете фар, шляпа прикрывала его глаза от света, а руки были спрятаны в карманы. Моя рука уже сжимала рукоять револьвера, а палец взвел курок, но Кэрол совершенно спокойно стоял и смотрел на связанного водителя.

— Чего молчишь? — Кэрол наклонился и положил пальцы на шейную артерию водителя. — Слава богу, он жив.

— Я и не собирался его убивать. Даже наоборот, мне он нужен живым, что я не могу теперь сказать про тебя.

— Уж не собираешься ты в меня сейчас выстрелить? — с неприкрытой усмешкой спросил Кэрол.

— Мы ведь оба знаем ответ на этот вопрос, меня останавливает только тот факт, что у тебя в руке нет пистолета. Почему ты сам еще не убил меня от увиденного?

— Я-то думал, ты должен уже был догадаться, что я коп под прикрытием, и все это время я приглядывал за тобой.

— В это верится с трудом, — я по-прежнему не доверял ему и держал револьвер на взводе.

— Ну а ты сам пораскинь мозгами. Будь здесь Скотт, ты бы уже лежал с пулей в голове, а я с тобой все еще разговариваю.

— Это как раз меня больше всего и пугает, может, у тебя есть свои причины меня не убивать сейчас. Да и к тому же, почему Ридли мне ничего про тебя не сказал?

— Самуэль и так рискует своей жизнью, затеяв эту операцию, он же тебе говорил, что за тобой присмотрят. Вот я этим и занимался, пока все было спокойно, мне не было нужды тебе раскрываться — так мы оба подставляемся.

Кэрол выпрямился и, подойдя к машине, начал ее осматривать:

— Я даже молчал, когда ты затеял вступить в банду, даже когда ты украл труп из больницы, но сейчас ты зашел слишком далеко.

Я немного опешил от услышанного, мне казалось, что все было настолько чисто сработано, что никто об этом не узнает…

— Как ты…

— Как я узнал? — опередил меня Кэрол. — Все просто, я же за тобой присматривал. И к тому же твоя выходка пришлась мне по нутру. Но ты даже не представляешь, сколько стоит эта партия. Для Джимми люди не так важны, как деньги. На этого водителя ему плевать, а вот груз… за этот груз он нас из-под земли достанет.

Слова Кэрола звучали убедительно, но меня продолжало мучить чувство недоверия к нему:

— И как ты можешь быть копом? Ведь в участке, насколько мне известно, есть люди Джимми, и он собирает всю информацию про всех, с кем он общается.

— Да, ты прав, это было самое сложное — вступить к ним в банду. Я сам из бостонского отделения полиции, специально, чтобы внедриться, были уничтожены все мои личные данные, сейчас перед тобой человек, который уже и сам не помнит свою прежнюю личность.

Я опустил взведенный курок и убрал руку из-за спины:

— Говоришь ты и вправду очень складно, пожалуй… я тебе поверю, но учти, что если это все обман, я лично тебя прикончу.

— Мне не впервые приходится слышать подобное. Но у нас сейчас есть более важное дело. — Он толкнул лежавшего без сознания Мигеля. — Что ты собирался с ним делать?

— Как я уже говорил, у меня был план. Ты должен знать, что Джимми подозревает, что Мигель крадет часть товара.

— Да, эти подозрения у него давно зародились, но Мигель хороший водитель, и та мелочь, которую он брал себе, не портила деловые отношения.

— Вот именно мелочь, а сегодня ночью Мигель украл всю партию товара, как ты думаешь, что произойдет?

— Хм… теперь понимаю — ты хочешь подставить водителя, вот только мотив мне не ясен.

— Мотив очень прост — заставить Джимми суетиться и совершить опрометчивый поступок. Насколько я понимаю, вы и Ридли давно занимаетесь этим делом, но так и не можете предоставить весомых улик на него. А когда привычный мир рушится, легко совершить ошибку.

— Ты слишком плохо знаешь Льюиса, он не из тех людей, кто совершает ошибки, но как бы там ни было, нам нужно торопиться и побыстрее избавиться от него.

— Если бы ты сейчас не появился, я давно со всем разобрался бы.

Я открыл кузов автомобиля и принялся доставать ящики из машины:

— А для тебя, Кэрол, раз уж мы на одной стороне, тоже есть работенка. Бери водителя и вывези его куда-нибудь подальше, чтобы он, когда очнется, не смог быстро связаться с Джимми, а лучше вообще слить бензин из машины и бросить его на магистральной трассе.

— А что ты собираешься делать с грузом?

— Об этом можешь не беспокоиться, его я хорошенько спрячу.

Кэрол помог мне вытащить оставшиеся ящики из машины, и мы вместе усадили водителя на пассажирское сиденье. Кэрол уже начал сдавать назад, когда он поравнялся со мной, остановился и высунулся из окна:

— Вот ключи от моей машины, она стоит за амбаром, думаю, тебе стоит ее тоже припрятать на всякий случай, похоже, моя поездка займет немало времени, и если тебе будет нужно меня найти, езжай на Эпл-стрит, 97.

Кэрол уехал, но можно ли ему верить? Он сейчас может ехать прямиком к Джимми и рассказать о случившемся. Конечно, он может быть и копом, но уж очень он не похож на легавого.

Все 12 ящиков я благополучно спрятал во второй подвал. За амбаром стояла машина, в ночной тени ее практически не было видно, но я все же решил ее загнать внутрь. Когда я вывел машину Кэрола на свет, то увидел, насколько она у него ярко-красная. Такая машина будет бросаться в глаза при малейшем лучике света на своем кузове. Поэтому я загнал ее в самый дальний угол амбара и, накрыв брезентом, замаскировал стогами сена.

Покончив со всей суетой, я наконец-то выдохнул и закурил сигарету. Я вновь стоял на крыльце, всматриваясь в ночь. Но в отличие от прошлого раза, когда меня душило бремя быть под пятой Джимми, сейчас я дышал полной грудью. И если Кэрол действительно тот, за кого себя выдает, волноваться мне не о чем. Сейчас я могу просто стоять и наслаждаться ночным пейзажем. Я человек, далекий от сельской жизни и совсем не знаю, как нужно работать на земле и что делать, чтобы хоть что-то росло. С последнего раза, когда я просто любовался этим пейзажем, все кардинально изменилось: под лучами палящего солнца побеги приобрели золотисто-сухой цвет. Вместе с водой солнце забирало и жизнь из этих растений. И каждый порыв ветра теперь сопровождался печальным шорохом, молящим только об одном — о воде.

Но не успел я как следует погрузиться в эту манящую теплую ночь, как в доме раздался телефонный звонок. Подняв трубку, я услышал раздраженный голос Скотта:

— Генри, это ты? Что случилось?

В моем горле пересохло, и при попытке сглотнуть слюну раздался неестественный звук. Я не на шутку перепугался: может, это Кэрол все рассказал?

— Генри, не молчи, груз сегодня приезжал?

— Нет, я сам все это время простоял на улице в ожидании сигнала, но так и не дождался его.

— Черт знает что происходит. Я сейчас приеду, а ты пока иди на улицу и снова жди сигнал. — Скотт бросил трубку.

Мне остается только ждать, пока не приедет Скотт, если он поверит мне, тогда дело точно в шляпе.

В половине первого приехал Скотт в сопровождении пары амбалов. Я стоял на крыльце, подпирая стену, и смотрел, как растет над землей кузов машины, по мере того, как они из нее выходят.

Скотт сразу же начал командовать своим ручным псам:

— Ты, — он указал на одного и них, — осмотри сарай, а вы двое прошерстите этажи дома, ну а я, — он говорил это, смотря на меня, — а я на всякий случай проверю подвал.

— Какие-то проблемы, Скотт? — спросил я, когда он входил в дом.

— Есть у нас одна проблемка, пошли, поможешь.

Я помог Скотту открыть подвал, и мы спустились вниз. Здесь он ничего не найдет, о ящиках я даже не волновался, а вот автомобиль Кэрола найти куда проще.

— Так, может, все-таки прояснишь, что случилось?

— Водитель пропал, на связь не вышел, да и, похоже, здесь его тоже не было.

— Конечно не было, я ведь тебе еще по телефону это сказал, а ты приехал меня проверять…

Скотт до этого шаривший по полкам стеллажей, подскочил и прижал меня рукой за горло к стене:

— То, что ты в банде, не меняет моего отношения к тебе, от тебя страхом и ложью за версту несет. Пускай ты и нравишься Джимми, но я тебе не доверяю, и никогда это не изменится, так что давай сведем наше общение до минимума.

Он отпустил меня и полез наверх. Я уперся рукой в стену и, потирая горло, откашливался. Этот Скотт своей слепой жаждой крови может мне все испортить, а после моего вступления в банду его как будто подменили.

Поднявшись, я увидел всю четверку вместе.

— И вы ничего не нашли? — Скотт отчитывал этих парней, как провинившихся детей. — Черт бы вас всех побрал. Похоже, у нас будет сегодня долгая ночь, ладно, поехали, я знаю, где он живет.

Головорезы Скотта только и делали, что кивали и пожимали плечами, на их фоне даже Скотт выглядел умнее, что более чем красноречиво характеризует этих качков.

* * *

На следующее утро я долго не рассиживался, мне удалось поспать пару часов, но нужно было еще уладить одно дельце. От Кэрола не было вестей, чтобы узнать, как все прошло, мне нужно отправиться к нему.

Убрав сено, я сдернул брезент с машины Кэрола. Сейчас, пусть и в тусклом свете, просачивавшемся сквозь щели, мне предстал во всей красе «шевроле» Бель Эр. Машина была экстра-класса, и Кэрол за ней хорошо ухаживал. Она была так отполирована, что даже колеса сверкали. Сама машина была выкрашена в вишневый цвет, а крыша покрыта белой краской.

Да… Кэрол знает толк в машинах… Интересно, эту ему предоставили для прикрытия? Если так, тогда понятно, куда идут деньги налогоплательщиков.

Все время в пути, что я провел за рулем этого «шевроле», меня не покидало ощущение, что за мной следят. Виной всему столь яркая и заметная машина. Подъехав к дому Кэрола, я, не выходя из авто, осмотрелся. Ничего подозрительного я не заметил, после чего направился в дом № 97. Здешняя улица представляла собой квартал богатеев. И неудивительно, что дом Кэрола оказался роскошным. Это был, конечно, не замок по своим размерам, но архитектура дома и прилегающей земли создавали именно такое ощущение. На улицу выходили четыре больших окна, а парадная дверь была обрамлена двумя колоннами в викторианском стиле. Лужайка тоже под стать дому: идеальный газон, пусть он и не формировался 300 лет, как в Великобритании, но выглядел весьма ухоженным. Немногочисленные растения представляли собой размашистые насаждения платанов и аккуратно подстриженные кустарники, создававшие правильные геометрические формы. Вообще вся улица была неким сказочным царством, выросшим посреди пустыни.

Я постучал в дверь, ее открыл взъерошенный Кэрол:

— О! Это ты, я только спать лег, ну да проходи, — он повернулся в проходе, приглашая меня внутрь.

Как и снаружи, дом изнутри был обставлен по высшему классу. Дорогая мебель, отливавшая нетронутостью, наполняла комнаты запахом денег. Картины, люстры и ковры дополняли эту атмосферу.

— И откуда у тебя такая квартирка? Сам Джимми мог бы позавидовать твоим апартаментам.

Кэрол, плюхнувшись в кресло, начал протирать глаза:

— Это часть моей легенды. По ней, я богатенький мальчик, которому захотелось испытать новых ощущений и попробовать запретные плоды. Вот я и вынужден поддерживать этот образ.

— Вынужден?! — усмехнулся я. — Ты так говоришь, как будто тебе это в тягость.

— Конечно, жить в роскоши приятно, но платой за это является работа на Джимми и боязнь, что в любой момент сюда ворвутся его люди и нашпигуют меня свинцом.

— Ладно, опустим пока лирику, как все прошло? — Я постарался сконцентрироваться, хотя и чувствовал себя в таких хоромах некомфортно, даже сидел на краешке кресла.

— Все прошло как надо. Я бросил его на северном выезде из города. Бензина в баке и так мало осталось, так что он далеко ухать не сможет. — Кэрол помотал головой, не давая тем самым себе уснуть. — Кстати, как ты его усыпил так? Когда я снял с него мешок и веревки, у него не было ни единого следа, что на него напали!

— У каждого из нас свои таланты. В прежние времена я мог бы разобраться с Джимми в два счета, а теперь вот весь мой план растянулся на такой длинный срок…

— Я так не могу, — вскочил Кэрол, — надо взбодриться, может кофе? Коньяк? Или лучше кофе с коньяком?

— Пожалуй, я откажусь.

— Как знаешь, а я себе налью, — Кэрол побрел на кухню, шаркая ногами.

Судя по его состоянию, он добирался сюда пешком.

— Я должен тебя поблагодарить, — зайдя на кухню, начал я, — если бы не ты, то я бы не успел сам все сделать. Вскоре после твоего отъезда приехал Скотт со своими людьми и облазил всю ферму с ног до головы, я даже не зал, что после каждой выгрузки водитель должен сообщать об этом Скотту.

— Я об этом тоже не знал, — Кэрол плеснул коньяк в кофе.

— Не знал?! Погоди, ты ведь в банде состоишь дольше моего. Как ты не можешь знать таких вещей?

— Я здесь не намного дольше твоего, может, месяц-другой я тут ошиваюсь, точно не помню. Но это ничего не значит. У Джимми существует собственная иерархия для приближенного круга, к которому я косвенно отношусь, поэтому со мной мало чем делятся.

— Так что ты вообще выяснил за это время?

— Нам удалось проследить весь рынок сбыта наркотиков Льюиса, вплоть до последней дозы. Но верхушка синдиката для нас все еще неизвестна, да и посадить Джимми не представляется возможным. Вот я и продолжаю потихоньку рыть информацию.

— Хорошо, расскажи мне хотя бы про структуру всей организации, и какую здесь роль играет Джимми?

Кэрол быстро сходил за карандашом и листком бумаги. Усевшись за стол, он отхлебнул кофе и отставил его в сторону:

— Ну вот смотри. — Он написал в центре листа «Д. Л.». — Это Джимми, он, как ты уже заметил, заправляет этим городом, он контролирует весь поток наркотиков, провозимых через границу по так называемому «Песчаному пути». Чтобы нагрянуть в Мексику и прикрыть тамошние лаборатории по производству наркотиков, нам нужны очень веские причины и доказательства, а разрешение на проведение расследования на территории Мексики нам никто не даст. Теперь по структуре: его правая рука и главный «санитар» это Скотт Хьюман, — он стрелкой указал на «С. X.». — Это еще та заноза, он никому не доверяет, а убить может даже за стакан выпивки. Далее идут мальчики на побегушках — это крепкие парни, которые выполняют указания Джимми. Помимо того, что все они подчиняются Льюису, есть те, которые подчиняются именно Скотту.

— Похоже, именно с ними он вчера приезжал ко мне.

— Да, Джимми создал здесь строгую иерархию, почти как в армии. Остальных, кто работает на Джимми под страхом или из-за денег, сложно даже перечислить, это люди всевозможных профессий. И Джимми обращается к ним, когда они ему нужны. А теперь — то, из-за чего все это происходит, — Кэрол поставил большой крест и обвел его в круг. — Это и есть главарь всего картеля. Именно он-то нам и нужен, а не этот зазнавшийся Льюис.

— И у вас даже нет догадок, кто это может быть?

— Догадок много, только толку от них ни на грош. Если мы сейчас начнем проверять свои догадки, то можем только спугнуть его, и всю операцию нужно будет начинать сначала.

— Кэрол, а что ты можешь рассказать о смерти моего дяди?

Кэрол прикусил губу и на короткое время замолчал.

— Я знал, что ты об этом спросишь, но тут я тебе ничем помочь не могу. Если его убили, то меня в это событие не посвящали.

Я уже хотел вспомнить этого Джимми, с его планами, бранным словом, как раздался телефонный звонок. Кэрол снял трубку и его голос сразу взбодрился:

— Да… Да… Хорошо, скоро его привезу.

Кэрол повесил трубку и обратился ко мне:

— Ну что же, Джимми приказал мне доставить тебя к нему.

Новость меня совсем не воодушевляла, единственное, что я смог из себя выдавить:

— Что ты там говорил про коньяк? Я бы не отказался сейчас от пары стаканчиков.

Кэрол помог мне опустошить несколько стаканов с коньяком, благо у нас было на это время, и мы отправились на квартиру Джимми.

 

Глава 11

В номере Джимми был один. Он сразу же начал:

— Быстро вы приехали, это даже лучше.

— Что-то мне подсказывает, что для меня это не лучше, — усмехнулся я.

Джимми, похоже, не понял моей иронии:

— Это мы сейчас и узнаем. Для начала расскажи, что вчера было?

— А что рассказывать? Я все указанное время провел в ожидании сигнала от водителя, но он так и не последовал, а после уже заявился Скотт.

Джимми свел брови и стрельнул пронзительным взглядом исподлобья:

— Все, как и говорил Скотт, но для полноты картины нам бы нужен еще водитель.

— Разве меня в чем-то подозревают?! — Я постарался состроить удивленную гримасу, но не уверен, что это у меня получилось.

— Да мне тут птичка на хвосте принесла, что все это может быть не просто так: твое вступление в банду плюс твои навыки, да прибавь к тому же исчезновение нашего водителя. Вот я и думаю…

— Дай угадаю, птичка, которая шепчет тебе в ухо, — это Скотт. Я прав?

Джимми не успел ответить, но по его выражению лица мне и так стало ясно, что я прав.

— Может, и он, только это сути дела не меняет.

— Джимми, разве ты не видишь, как настроен Скотт по отношению ко мне? Да он же жаждет вцепиться мне в горло голыми руками.

Льюис немного задумался:

— Ерунда это все, с чего ты думаешь, что ему есть до тебя дело?

— А разве ты не заметил, как он переменился с того дня, как ты принял меня в банду? В нем проснулся страх, страх, что теперь он не настолько универсальный боец в твоих рядах, как раньше.

Джимми долил себе стакан виски, который был еще не до конца опустошен, и, откинувшись в кресле начал переваривать мои слова. Кэрол стоял все время молча возле окна, не поворачивая голову в мою сторону.

— Твои слова не лишены логики. Но тут встают два очень весомых НО: во-первых, Скотт работает на меня уже долго, и все это время он беспрекословно выполнял свою работу и заслужил мое доверие. Во-вторых, посмотрев на произошедшие со стороны твоих возможностей незаметно устранять людей, меня сможет переубедить только живой водитель, если, конечно, он таковым является.

— Если ты так рассуждаешь, тогда подумай еще вод над чем: разве это не мог подстроить Скотт, чтобы подставить меня? А что, как все хорошо складывается: сначала он устраняет водителя, а потом шепчет в твое ухо ядовитые слова, направленные против меня.

Джимми на это пренебрежительно помотал головой.

— Да, на худой конец, этот водитель мог сам слинять с грузом.

— Если Мигель и вправду решил меня кинуть и смотался с моим товаром, то далеко ему не уйти. Мои люди его быстро из-под земли достанут.

— Так что ты собираешься делать? Я действительно не понимаю, для чего ты меня сюда притащил. Неужели только для того, чтобы поделиться своими подозрениями?

— Ну отчего же? Не только. Я планировал тебя пристрелить.

Джимми проговорил это, отпивая очередную порцию виски, совершенно спокойным и безразличным голосом. Даже Кэрол, доселе стоявший безучастно, повернул голову и посмотрел на Джимми.

— Да шучу я, — разразился громким смехом Джимми, — я думаю, скоро все станет ясно, а пока можешь выпить.

Примерно через полчаса в комнату, бичуемый Скоттом, ввалился водитель. Водитель был сильно потрепан, видно, с ним не церемонились.

— Смотри кого я нашел, — довольно толкая в спину водителя, начал Скотт.

— Мы уже заждались тебя, Мигель! — сразу же подскочил Джимми.

Водитель стоял, скукожившись всем своим естеством, сейчас ему хотелось провалиться под землю или еще глубже.

— Ну не молчи же! Мы тебя так долго ждали, — Джимми разговаривал с ним в пьяном и веселом настроении.

— Я… я… не понимаю, что здесь происходит, — водитель дотронулся до головы и, морщась от боли, с опаской рассматривал всех присутствовавших.

Джимми тоже увидел, что водителю досталось:

— Это ты его так? — обратился он к Скотту.

— Скрывать не стану, к тому же он заслужил, — Скотт замахнулся на водителя и, увидев непроизвольный жест боли, заулыбался в садистской улыбке. — Мы его нашли на выезде из города. Этот прохвост почти смылся и не хочет говорить, где товар.

Джимми вновь обратился к водителю:

— Это правда?

— Нет! Я вообще не понимаю, что тут происходит. Единственное, что я помню, как остановился поменять линзы на фарах — и все. Очнулся я только утром в машине, на обочине. Я даже не знал, где я. Груза в машине не оказалось, вот я и направился к вам, мистер Льюис, но на меня налетели громилы Скотта и доставили сюда.

— О как! Значит, ты ничего не помнишь? Как удобно забыть ту ночь, в которую ты решил меня надуть.

Скотт стоял с довольной физиономией, в руках он держал свой излюбленный обрез. Он смотрел на меня как победитель. Еще бы, он сейчас гордился собой, он ведь оказался нужным и выполнил поручение Джимми быстро и качественно. Я с большим трудом сдерживался, чтобы не расхохотаться, глядя на его довольную рожу. Он даже не представляет, что все это было частью моего плана, который идет как по маслу.

— Послушай, Мигель, — Джимми обнял его за плечо и увел в сторону от Скотта, — давай все решим мирно: ты отдаешь мне товар — и мы все забываем весь этот цирк и продолжаем улыбаться дуг другу при встрече. Идет?

— Я правда не знаю, где он может быть… — опустив голову, промямлил водитель.

— Жаль, очень жаль… — Джимми отхлебнул немного виски и, развернувшись спиной ко всем, направился в глубь комнаты.

Дойдя до стола, он поставил стакан и, опершись на него руками, тяжело выдохнул:

— Ну зачем мне врать…

Сразу после этих слов Джимми за долю секунды развернулся, и в его руке блеснул револьвер. Он направил его прямо в голову Мигеля. Водитель стоял в оцепенении, даже я не сразу сообразил, что случилось, реакция Джимми была настолько стремительной, что уловить его движение было сложно.

Недолго думая, Скотт ударил прикладом водителя в спину, отчего тот упал на четвереньки.

— На колени! — проговорил довольный происходящим Скотт.

Подняв голову, водитель увидел револьвер Джимми, направленный прямиком ему в голову. Подобное оружие я видел всего пару раз — это был шестизарядный кольт прошлого века, рассчитанный под патрон калибра 44.

— Пожалуйста, нет, я этого не делал! — Мигель уже в отчаянии умолял Джимми. — У меня есть дети, и только я о них забочусь, прошу, не надо!

— И вновь ты врешь… — голос Льюиса был совершенно трезвым, из него в одно мгновение выветрился весь алкоголь, который он то и дело заливал в себя. — Я знаю про тебя больше, чем ты сам, и никаких детей у тебя нет.

Водитель хотел что-то возразить, но Джимми продолжил:

— Мы всегда знали, что ты каждый раз забираешь втайне часть партии себе. Я все время знал это! Но ничего не делал, потому что Я разрешал это! — в Джимми уже проснулась ярость, которая кричала сейчас на водителя. — Я закрывал глаза на твои ложь и воровство, но, похоже, зря. Ты почувствовал свою безнаказанность, и тебе захотелось большего — ты решил украсть у меня всю партию.

— Нет, Джимми, все не так! — отчаянно пытался оправдаться Мигель.

— Для такого червя, как ты, я — мистер Льюис. Ты хоть представляешь, что каждая партия — это риск для всех? Мои покупатели в этом деле стабильность ценят превыше всего. А ты подставляешь меня… Из-за твоей выходки я могу потерять свои каналы сбыта! Ты хоть представляешь, какие это деньги!!!

Водитель даже не упирался, он просто склонил голову и закрыл глаза:

— Если вы и вправду так думаете, мистер Льюис, тогда можете поскорее со мной покончить, потому что мне больше нечего вам сказать.

Джимми, недолго думая, спрятал револьвер и подошел к водителю:

— Ну же, вставай, тебе нечего бояться — я тебе верю, можешь идти домой.

Джимми вновь вернулся в свое состояние добродушного пьяницы:

— И вообще, все могут расходиться, представление окончено.

Все в комнате были рады такому заявлению, конечно, больше всех обрадовался Мигель, он уже успел проститься со своей жизнью… Но Скотт был недоволен таким решением, только возражать сейчас Льюису не стал.

Выйдя на улицу, Кэрол предложил меня подвезти. Без долгих раздумий я сел к нему в машину.

— Что это было сейчас? — спросил я.

— Если ты про выходку Льюиса, то не стоит расслабляться. Этот садист обожает играть чужими чувствами и жизнями. Нам теперь стоит быть очень осторожными.

— А что еще известно на него? Должна же быть какая-то информация.

— Информации на Льюиса не так много. Но нам доподлинно известно, что во время войны он был снайпером.

— Снайпером? — усмехнулся я. — Да он же пьянчужка.

— Поначалу я тоже таковым его считал, но его профессиональные навыки столь же высоки, как и его любовь к выпивке. Впрочем, она ему совсем не мешает думать трезво.

— Ты случайно им не восхищаешься?

Кэрол, усмехнувшись, слегка наклонил голову:

— Отчасти, он за все время не дал повода себя скомпрометировать.

— Даже не знаю… То, что я видел сегодня, о многом говорит, этот парень педант. Тот револьвер, которым он угрожал водителю, не рядовое оружие. И будь я на месте Джимми, стрелял бы только из такого. И если вам проверить этот револьвер, думаю, можно было бы много нераскрытых убийств связать.

— Может, ты и прав.

Кэрол повернул на Парменд-стрит, и я сразу вспомнил о Сильвии, я уже давно к ней не захаживал, да и она в последние две недели стала менее навязчивой.

— Кэрол, а что ты можешь сказать о Сильвии?

— В каком смысле? — он непонимающим взглядом посмотрел на меня.

— Ну, тебе в ней ничего не кажется подозрительным?

Кэрол усмехнулся:

— Конечно кажется, я до сих пор не понимаю, что она в тебе нашла.

— Я ведь серьезно.

— Ну, а если серьезно, то мне кажется, что у тебя уже навязчивая идея образовалась.

Я усмехнулся и ничего ему не ответил. Хм… Навязчивая идея, значит… Он ведь не видел то, что видел я. Более нелепой кандидатуры на роль копа под прикрытием найти было бы сложно. У Кэрола нет ни опыта, ни профессионального чутья. Его даже в банде держат до сих пор на вторых ролях. Мое мнение насчет Сильвии не изменилось, но нужно продолжать играть, и я решил сейчас к ней зайти:

— Останови здесь, дальше я пройдусь.

— Как знаешь, — Кэрол ехидно улыбнулся, он понял, куда сейчас я направляюсь.

Дом Сильвии был почти под боком, и моя прогулка к нему не отняла много времени.

Дверь мне открыла совершенна другая женщина. Нет, это, конечно же, была Сильвия, но это был единственный раз, когда я ее видел в обычных джинсах и самой обычной майке. Ни раньше, ни позже она больше не представала передо мной в таком образе.

— Генри… это ты? — она немного попятилась.

Видно было, что для нее находиться перед мужчиной в такой одежде несколько неприятно.

— Конечно я, — весело ответил я, глядя на ее стеснение.

— Проходи, я сейчас.

Я не успел даже пройти в гостиную и сесть в кресло, как Сильвия уже выпорхнула из соседней комнаты, демонстрируя свой безупречный наряд.

— Ну как я тебе?

— Бесподобно, — я встал и взял ее руки, рассматривая платье. — Но не стоило так наряжаться ради меня, мне ты нравишься в любой одежде.

— О, Генри, лучшего комплимента я еще не слышала.

Сильвия положила свои руки мне на плечи и, пристав на цыпочки, поцеловала меня. Я даже не знаю, как она относится ко мне, я даже не знаю, можно ли ей доверять, но я все равно продолжаю к ней приходить. Возможно, мои слова были ложью, возможно и ее слова ко мне тоже являлись таковыми, но мы оба продолжали говорить друг другу приятные вещи.

— Может, прогуляемся, раз я такая нарядная?

— За этим я и пришел к тебе.

Проведя остаток дня с Сильвией, я не испытывал дискомфорта, она приятная, милая девушка. Она сама начинала разговор и без устали сверкала своей улыбкой, глядя на меня. Но во всем этом чувствовалась какая-то холодная пустота.

Придя утром на ферму после незабываемой ночи, я застал Кэрола почти лежащим на диване с кружкой кофе.

— Я тебя уже заждался.

— Как ты сюда попал? Впрочем, это не важно, раз ты тут, значит, что-то случилось.

— Есть один неприятный момент.

Кэрол взял газету, лежавшую подле него на диване, и протянул ее мне:

— Четвертая страница.

Я начал вчитываться в заголовки на указанной странице, и в самом низу один привлек мое внимание:

«Месть мафии».

Бегло проглядев статью, я вычитал, что вчера был убит человек прямым попаданием в голову из снайперской винтовки, по приблизительной оценке, стреляли с расстояния в 800 ярдов.

— И что я должен из этого понять?

— Может, имя убитого поможет тебе понять — это Мигель. Да, тот самый.

Я присел на диван и стал пристально вчитываться в статью, а Кэрол продолжал говорить:

— Я, конечно, могу ошибаться, но не думаю, что вчерашняя встреча с Джимми и его настоящее состояние простое совпадение. Нет… таких совпадений не бывает.

Кэрол на некоторое время притих и опять продолжил:

— Ты большой шорох смог поднять, надеюсь, что после этого мы будем еще живы, потому как теперь у тебя на груди висит большая мишень, да и у меня заодно.

— Меня это не сильно волнует, а тебя?

— Моя жизнь?! Конечно, она меня волнует.

— Разве ты не знал, что полицейские рискуют жизнью, когда решил им стать?

Кэрол затих и задумался, я не виню его в этой слабости, кто не мечтает в его возрасте о долгой и роскошной жизни. Но с таким характером он долго прожить на этой работе не сможет.

Дочитывая во второй раз короткую статью, я прочел и имя журналиста под этой статьей: М. Мейлз. Мейлз… уж не тот ли этот Мейлз, с которым я познакомился, ставя машину в гараж?.. Статья была явно сильно урезана, и многие действительно важные моменты были здесь не отражены. И если это тот самый Мейлз, то он сможет пролить мне побольше света на случившееся.

 

Глава 12

В полшестого вечера я сидел в гараже, ожидая появления Мейлза. Все немногочисленные случаи, когда мы с ним здесь пересекались, были примерно в это время. Самое сложное в этом деле сидеть и ждать, сидеть и надеяться, что не зря столько времени ждал… На часах было уже без четверти семь, и вероятность появления сегодня Мейлза таяла на глазах. Впрочем, я не собирался уходить отсюда — по большому счету мне сейчас все равно нечем заняться. Даже товар сегодня не придет.

Кэрол сказал, что на ближайшие дни Джимми прекращает поставки наркотиков. Вполне возможно, это связанно с поиском нужного человека на место водителя, а может, он мне теперь не доверяет и не хочет снова подставлять свой товар. Второй вариант сулил мне большие неприятности, если это действительно так, то следующая статья про месть мафии будет посвящена мне.

Наконец я увидел знакомый силуэт машины и два ярких луча фар ослепили меня. После крутого маневра старенький «форд», с ног до головы покрытый дюймовым слоем пыли и грязи, припарковался на соседнем месте.

Кряхтя и ерзая, Мейлз выполз из машины. Он был невысокого роста, крупного телосложения, видно, что когда-то он был наделен крепкой мускулатурой. Лицо типичного американца с ярко выраженными челюстью и носом. Сколько я его видел, он всегда ходил в черном котелке, под стать его сверкающей обуви. Вообще мне этот малый очень нравился своей простодушностью, ему было плевать практически на все, он даже одевался в строгие костюмы с пиджаком.

— Генри? Это ты? — радостно начал он. — Рад тебя видеть, дружище! Давно не виделись.

Я смотрел на него и пытался представить его журналистом, но это получалось чуть лучше, чем плохо. В моей голове стоял образ журналиста — стройного, с выправкой, приятной внешностью и хорошо поставленной речью, который никак не согласовывался с тем парнем, который сейчас стоит передо мной.

— Да… Давненько. Просто много дел навалилось в последнее время.

— Ты тут так стоишь, будто меня поджидаешь.

— Нет, я сам только приехал, но раз уж ты здесь, то мне нужно с тобой кое о чем поговорить.

— Так, может, пойдем пропустим по парочке стаканов? Какая прелесть разговаривать на трезвую голову?

Мы отправились в ближайший бар, который находился тут же, буквально за углом. Принесенную нам за столик бутылки виски Майкл быстрым движением руки начал разливать по стаканам:

— Так о чем ты хотел поговорить?

— Да ничего серьезного, просто стало скучно сидеть дома.

— Понимаю, — Мейлз жадно выпил виски и принялся наполнять стакан.

— Я все хотел спросить, чем ты зарабатываешь себе на жизнь?

— Тем, о чем никогда и не думал, — пером и бумагой. Я журналист.

Похоже, я не зря ждал его столько времени, он и в самом деле журналист…

— Никогда бы не подумал, что ты журналист.

— Мне так многие говорят.

— Как тебя вообще угораздило пойти на такую работу? Не обижайся, конечно, но после твоих рассказов о военных подвигах я думал, что твоя работа связана больше с опасностями и грубой силой.

Мейлз опустошил очередной стакан, третий или четвертый, я ему в этом деле был не конкурент, допивая лишь первый.

— Ян сам не знаю, как это случилось. В прежние годы я только и грезил о том, чтобы воевать. Но война подошла к концу, и куда же деваться? В один миг такие, как я, заполонили все полицейские участи, охранные и сыскные конторы. Единственная ниша, которая оставалась, — это стать бандитом, но я выбрал другой путь. Я решил начать все с начала, вот теперь и просиживаю штаны за печатной машинкой.

Он поставил стакан на стол и, глядя на отражавшийся свет на его гранях, продолжил:

— К тому же кто тебе сказал, что работа у меня менее опасная? Мирная жизнь далеко не такая беззаботная, как это представлялось. Взять хотя бы…

— Взять хотя бы что? — я уже начал предвкушать откровения, которые сейчас могут политься из пьяных уст Мейлза.

Мейлз понял, что сболтнул лишнего:

— Да так ничего, не думаю, что тебе это будет интересно слушать.

— Ну отчего же? Я бы с удовольствием послушал подробности об убийстве Мигеля.

Майкл с силой сжал стакан в руке, отчего можно было слышать, как стекло начало покрываться мелкой рябью трещин. На лице у него появился звериный взгляд, так смотрит хищник перед броском на свою жертву.

— В газете не оглашалось имя убитого, ты один из них?

— Полно тебе! Я не один из них.

Мейлз мог оказаться ценным союзником в этом деле, и, чтобы заполучить его доверие, я рассказал ему всю приключившуюся со мной историю, начиная от получения письма из нотариальной конторы.

— Вот, собственно, и все.

— Да… — затянулся он, выпуская сигаретный дым в потолок. — Такая история только для полицейского романа годится. Но я тебе верю, однако нужно быть психом, чтобы играть в кошки-мышки с Льюисом.

— Так, может, поделишься информацией по поводу убийства Мигеля?

— Там и рассказывать особенно нечего. Но если то, что я сейчас услышал, правда, то убил его не кто иной как сам Льюис.

— С чего ты взял? Неужто он будет сам марать руки, когда у него столько людей есть?

— Когда дело касается денег, Джимми всегда сам этим занимается. Хотя, наверно, тут больше сыграла личная обида.

— Подобные речи еще не говорят, что его убил Льюис.

— Разве? А как насчет того, что в течение года это уже не первый случай подобного убийства? И в первый раз главным подозреваемым был именно он.

— Если это так, то наверняка местные копы это знают и сейчас могли бы взять Льюиса с поличным, но они лишь трясутся от страха и прячутся за нелепыми отговорками.

— Это ты точно подметил. Всю мою статью лично правил какой-то детектив, не поленившийся приехать ко мне домой.

— Уж не Ридли его звали?

— Утверждать не могу, но похоже, что Ридли.

От местных копов совсем никакого проку. Мало того, что Самуэль прошляпил такой шанс засадить Льюиса, так он еще подчищает за ним.

— Так что он убрал из первоначального варианта статьи?

— Все, что так или иначе указывало бы на Льюиса и его дела. Да что говорить, вот сам посмотри. — Мейлз достал из портфеля толстую папку и протянул ее мне.

— Это все только по убийству водителя?

— Нет, это все, что я нарыл на Джимми, картель и наркотрафик.

Объем собранной информации поражал воображение, каждый лист в этой папке отражал более чем подробную информацию обо всем. Здесь были и газетные вырезки, и полицейские отчеты, и множество фотографий. Последние страницы были посвящены Мигелю. В первоначальной версии статьи Мейлз сделал предположение, которое уже успел мне озвучить, — что убил его Льюис. В своей статье он приводил заключения баллистиков по предыдущим делам.

Если бы вышла первоначальная версия статьи, Мейлз сейчас бы не пил виски, а лежал с пулей в голове.

— И как ты смог столько нарыть на всю их банду?

— Старые связи весьма полезны в моей работе, — он довольно откинулся на спинку стула и отправил очередную порцию виски в рот.

— Но в твоей папке белые дыры на главных героев банды, почему же ты и на них справки не навел?

— Я, конечно, мог бы про них разузнать, но при попытке это сделать мой старый друг шепнул мне, чтобы я даже не пытался. Серьезные люди пристально следят за всеми, кто ими интересуются.

— Майкл, у меня к тебе деловое предложение.

Он напрягся и, понурив голову, перебил меня:

— Я уже понял, что ты хочешь сделать, это чистое безумие, и я согласен.

Мейлз, приговорив в одиночку почти всю бутылку, не выглядел пьяным. Эти разговоры пробудили в нем старые, давно позабытые чувства. Не будет большим удивлением узнать, что Джимми покопался и в его жизни тоже.

— Ты хорошо подумал? Я не настаиваю, ты ведь сам понимаешь, что мы можем завтра не проснуться только из-за этого разговора.

— Я понимаю, и в другом случае я бы не решился на это. Тягаться с Льюисом мне не под силу, а ты — другое дело. Ты меня убедил, что твой мозг работает не хуже его. А я способен лишь на нетривиальную работу. Но помочь тебе расправиться с ним кажется хорошей идей.

— Я рад, что теперь мы заодно. И в ближайшее время мы с ним разберемся, но мне не хватает кое-какой информации. Раскопай, что сможешь, на Джеймса Льюиса, Скотта Хьюмана и Сильвию Вотс.

— Интересный у тебя список. Кто это — Сильвия Вотс?

— Вот это тебе и нужно узнать.

— Без проблем. Надеюсь, что у тебя уже есть план, потому как раздобыть эту информацию можно, главное успеть ею воспользоваться.

Дальнейшая наша беседа свелась к обычным пьяным разговорам. Мейлз уже сильно наклюкался и был не в состоянии четко мыслить, хотя нам было еще много что обсудить. Простившись с ним, я отправился на ферму.

На узком участке дороги, соединявшем твердое покрытие асфальта с грунтовой дорогой, мне пришлось резко уходить в сторону от несшейся на бешеной скорости машины. Я был немного ослеплен светом фар и могу ошибаться, но в тот момент, когда выворачивал руль вправо, увидел, что встречная машина — Скотта. Каким-то неведомым боковым зрением мое подсознание дорисовало весь его силуэт, вплоть до зубочистки в зубах.

Тогда я не придал этому большого значения, на дорогах и так много сумасшедших. Не подозревать же в каждом Скотта…

Но по прибытии на ферму я опешил. Весь дом был перевернут с ног на голову, как после встречи с ураганом. Простым совпадением это быть не могло. Я тут же бросился в подвал, но, как и следовало ожидать, во второе помещение никто не заходил.

Если учитывать этот странный случай на дороге, и принять во внимание, что за рулем был Скотт, то на ум приходят только два объяснения того, что здесь произошло. Либо меня до сих пор подозревает Джимми и он надеялся таким образом найти товар, либо Скотт никак не смирится с тем фактом, что я жив, и всячески пытается это исправить.

Время снова начало течь необычайно медленно, каждый прожитый час становился вечностью и грозил дурной вестью. Мейлз пока не связывался со мной, что еще больше нагнетало обстановку. А что, если он мертв, и только из-за моей просьбы? К счастью, спустя два дня Мейлз наконец-то объявился, и, похоже, у него было, что мне рассказать.

* * *

— Алло! Генри, нам нужно встретиться, я кое-что разнюхал. — Голос Мейлза сбивался от тревоги.

— Хорошо, давай я к тебе приеду, и поговорим нормально.

— Нет, — отрезал он. — Нужно встретиться на какой-нибудь нейтральной территории.

— О’кей.

Мне была не по нутру такая его боязнь. Неужто и в самом деле что-то изменится, если обсудить это в другом месте? Но, судя по его голосу, для него это действительно казалось важным условием.

— Я найду тихое место, жди моего звонка вечером.

— Хорошо, только нужно спешить.

В голосе Мейлза проскакивали нотки тревоги, меня же это только еще больше интриговало. Что же такое он мог узнать, что теперь беспокоится о своей безопасности? Впрочем, подобными мыслями я не стал забивать голову, оставив догадки в стороне, я начал думать, где можно раздобыть место для встречи. Наши дома и все общественные места не подходили. Снимать номер в гостинице тоже не выход. Если он так сильно разворошил осиное гнездо, то даже и в машине встретиться будет опасно…

Ночь медленно начала поглощать улицу за улицей, окутывая сумрачные уголки города огнями ночи. Полная луна сегодня была необычайна большой, под светом которой отпадала необходимость в искусственном освещении. Немногочисленные машины, заезжавшие на Клайд-авеню днем, сейчас роились тут. Эта улочка славилась девушками легкого поведения. Они были не просто уличными девками, для них это целая профессия, которой они посвятили свою жизнь, ну, или пару лет, пока личико нравится клиентам. Именно потому этот квартал так манил мужчин со всего города. Здесь девушки были не вещью, они возвели чистоплотность и анонимность в культ, благодаря чему даже местные полицейские закрывали на них глаза.

Я оставил машину в паре кварталов от этого места. Идя к нему, я увидел не одну довольную пару. Все они выглядели одинаково: парень в поддатом состоянии, не то обнимая, не то держась за девушку, шел к машине или в специально отведенные комнаты. Глаза девушек горели ярче фонарных столбов, попадая под свет которого можно было увидеть довольные выражения их лиц. Парни предвкушали незабываемую ночь, но даже не задумывались, что, скорее всего, проснутся завтра без единого цента в кармане.

Я уже свернул на Клайд-авеню и увидел широкую брусчатую улицу, по обеим сторонам которой виднелись одинокие фигуры девушек, неприкаянно слонявшихся на одном месте. Пройдя еще немного, я увидел с другой стороны улицы еще двух девушек. И как это бывает часто в жизни, одна из них стояла, высоко подняв голову, даже находясь в ночной темноте, она не переставала стоять в очень притягательной и в то же время весьма неудобной позе. Вторая же, напротив, была на голову ниже своей подруги, стояла она, слегка ссутулив спину.

Увидев мое приближение, они оживились. Высокая тут же вышла немного вперед, закрывая вторую девушку, которая тоже увидела мое приближение, только не стала сильно проявлять желание мне понравиться.

— Добрый вечер, мистер, — сразу же залилась своим сладким голосом высокая девушка.

Я попытался ответить что-то нейтральное, что могло не обидеть никого из них:

— И вам добрый вечер, дамы.

Высокая тут же взяла инициативу на себя и всячески начала привлекать мое внимание:

— Вы здесь один гуляете? — она старалась, как могла, чтобы меня очаровать, но я не за этим сюда пришел и даже не обращал внимания на выразительные глаза и на то, как она будто непринужденно демонстрировала свою отличную фигуру.

— Да… — я не успел закончить мысль, как она снова продолжила атаку:

— В таком случае, может быть, я смогу скрасить ваше одиночество?

Вторая девушка стояла все также понурив голову, решив, что уже проиграла негласную войну своей более высокой подруге.

— Звучит неплохо, только можно узнать для начала, как вас зовут?

— Меня — Джессика, — тут же подхватила высокая.

— Но я, вообще-то, спрашивал у вашей подруги.

Вторая девушка тут же оживилась. Такого поворота событий она явно не ожидала и от неожиданности сбивчиво произнесла:

— С-Сара…

— Сара, хм, ну так, может, прогуляемся?

Она, недолго думая, взяла меня под руку и, преисполненная гордости, стала отбивать каблуками четкий ритм. Джессика так и стояла, уставившись нам вслед, я затылком чувствовал ее пронзительный и завистливый взгляд, адресованный как Саре, так и мне. Подобное с ней случилось, скорее всего, впервые и никак не укладывалось у нее в голове.

— Сара, а есть ли у тебя на примете комнатка, где мы могли бы уединиться?

— Конечно есть, мистер…

— Зови меня просто Генри.

Сара тихо улыбнулась. Вообще, глядя на нее в лучах полной луны, мне с трудом верилось, что она зарабатывает на жизнь таким способом. Сейчас, когда она была не в тени Джессики, она выглядела очень мило, совсем не так, как выглядят остальные представительницы этой профессии.

— Вот здесь нам нужно повернуть, — она указала на узкий проулок.

Петляя между домов, мы наконец вышли во дворик, окруженный кольцом высоких домов. Это были коммунальные квартиры. Здесь то и дело встречались недостроенные здания, и среди всей этой стройки островками стояли обшарпанные пятиэтажки. Если со стороны улицы эти дома еще выглядели пристойно, то с внутренней стороны создавалось ощущение застоя и разрухи. Непонятные скопища хлама виднелись в любом направлении взгляда. Застоявшаяся вода уже источала гнилостный запах.

Сара провела меня на второй этаж, и, пока она отпирала дверь, я лишний раз убедился, насколько здесь все находится в плохом состоянии. Попав же в комнату, я поразился как сильно она отличается от всего дома. Здесь не было фешенебельных апартаментов и дорогой мебели, напротив, эта комнатка была довольно просто обставлена, но при всем при этом выглядела очень опрятно.

Закрыв дверь, я увидел, что Сара подошла ко мне с двумя стаканами горячительного:

— Может, выпьем?

— Давай в следующий раз, у тебя здесь есть телефон?

— Д-да, — несмело ответила она, — а что-то случилось?

— Сколько твоя обычная такса?

Сара явно засмущалась от услышанного, я долго не стал мучить девушку и опередил ее:

— Давай сделаем так: я даю тебе 20 баксов, а ты оставляешь меня здесь одного на пару часов.

Повисла гробовая тишина, и если бы мысли могли издавать звук, то сейчас бы я услышал канонаду, доносившуюся из маленькой головки Сары:

— Простите, что?

— А что тут непонятного? Я даю тебе деньги, причем немаленькие, и ты пока можешь пойти перекусить в кафешку.

— Я просто не понимаю, к чему все это? Неужто я не привлекаю тебя как женщина?

— Господи, мне нужно, чтобы ты просто погуляла пару часиков.

— Но я ведь не могу оставить незнакомого мужчину в моей квартире.

Я и не думал, что договориться с уличной девушкой будет настолько сложно.

— Хорошо, давай так, я даю тебе 50 долларов, и ты больше не задаешь мне вопросов. К тому же, имея такие деньги, можешь не беспокоиться за свое имущество, оно мне без надобности.

Я протянул Саре купюры, она тут же начала их пересчитывать, глядя на меня заинтригованными глазами. Ей хотелось побольше узнать, что же у меня на уме, но в цену ее комнаты входило отсутствие с ее стороны вопросов. Но любопытство все же взяло вверх и она, досчитав деньги и сунув их в сумочку, спросила:

— И все же, Генри, зачем тебе нужна моя комната?

Чтобы отделаться от нее, я ляпнул первое, что пришло мне на ум:

— Хорошо, но только это секрет, пообещай, что никому не скажешь. — Я начал говорить тише и поглядел по сторонам.

— Конечно! — она наклонилась поближе.

— Дело в том, что я сегодня встречаюсь с одной девушкой. Она богата, и так получилось, что у нее есть ревнивый муж, который следит за каждым ее шагом. Вот нам и приходиться встречаться в подобных местах.

По глазам Сары я понял, что подобная история пришлась ей по душе, ее глаза широко округлились, и она внимательно выслушала каждое мое слово.

— Теперь ты понимаешь, к чему эта таинственность?

— Понимаю.

Для Сары это было целое приключение, участие в котором ее взволновало.

— И еще кое-что, об этом никому не рассказывай, думаю, ты тоже заинтересована, чтобы в следующий раз я тоже воспользовался твоими услугами.

— Я никому не скажу, — она довольно прижала сумочку к телу и вышла из комнаты.

Недолго думая, я позвонил Мейлзу и сообщил адрес этой комнаты. Через пятнадцать минут он уже стоял на пороге.

— Здесь нас точно не найдут? — Мейлз был напуган.

Мейлз был в своей манере. Несмотря на чудовищную духоту, которая стояла сейчас даже в ночное время, он был одет в плотный костюм и свой котелок. Мне даже неловко было перед ним находиться, я стоял в одной легкой рубашке, которая уже успела прилипнуть к спине.

— Майкл, дружище, все нормально. Кто в здравом уме будет нас тут искать, да и кому это нужно?

— Не скажи. Тут что-то еще замешано, более крупное.

— О чем это ты?

Мейлз несколько замялся:

— Я точно не знаю, что это, но информатор, который передал мне эти данные, вскоре бесследно пропал.

— И ты думаешь, что это связано?

— Я не знаю, но лишний раз подставлять голову мне бы не хотелось.

Мейлз придирчиво оглядел комнату, не найдя стола, уселся на край кровати и положил свой портфель на колени:

— Я уже успел ознакомиться с документами, так что сейчас введу в курс дела и тебя.

Он, подобрав комбинацию на портфеле, открыл его и достал три папки. Отложив портфель в сторону, он продолжил, рассматривая первую:

— Итак, по порядку: Джеймс Льюис. В его биографии более чем достаточно белых пятен. В личном деле о нем говорится как о выдающемся снайпере. Он практически в одиночку убил более двух сотен вражеских солдат. Только вот удивительный момент: в последней военной записи о нем говорится, что на него была составлен рапорт с взысканием. А если быть более точным, то изначально его обвиняли в пособничестве врагу и гибели около трех дюжин наших бойцов.

Я заглянул в папку, но в ней был лишь сухая информация, которую он озвучивал. Послонявшись по комнате, я подошел к окну и уставился на мрачный пейзаж улицы, видневшийся сквозь пыльные жалюзи. Сколько было пройдено крутых поворотов и узких улочек, чтобы добраться до этой комнаты, а в итоге из окна открывался вид все на ту же Клайд-авеню. С высоты второго этажа открывался фантастический вид на всю улицу с ее ночной жизнью в теплом свете ламп.

Мейлз без устали продолжал рассказывать про Льюиса:

— Если верить материалам заведенного дела, Джеймс должен был прикрывать отряд и координировать их действия. Льюис же продался и отправил всю группу на верную смерть, прямиком в засаду. И не упустил случая пустить пару пуль в тех, кто пытался выбраться из западни. Как раз эти бойцы, в которых он стрелял, и послужили отправной точкой в расследовании.

— И как же тогда Льюис избежал трибунала и отделался только взысканием?

— Доподлинно неизвестно, но главный военный дознаватель пропал, а пули, которые извлекли из тел солдат, тоже были утеряны. Поэтому дело о предательстве Льюиса было замято за недостаточностью улик.

Мейлз пролистал пару страниц и быстро вернулся на прежнюю:

— Кстати, о Джеймсе Льюисе с тех пор не было ни единой записи. Почти сразу же после снятия обвинения Льюис не вернулся с одной операции. Тело найдено не было, но ему присвоили статус погибшего при исполнении. Теперь он призрак, официально не существующий человек. Именно поэтому он старается не светиться.

— И что, это вся информация, которая на него есть?

— В этой папке все более подробно расписано, включая данные о его рождении, родителях и увлечениях. Но в них нет ничего существенно важного. Можешь сам убедиться.

Я взял протянутую папку и бегло просмотрел страницы. Дело было и вправду собранно профессионально. Столько информации, причем не голословной, хотя и добытой незаконным путем, могло существенно продвинуть расследование копов.

Мейлз ослабил свой галстук, протер носовым платком вспотевшие шею и лоб и, не теряя времени, продолжил, открыв следующую папку:

— А вот на этого героя досье будет пообширнее и поинтереснее. Скотт Хьюман, также известный как Луи Карлос, Джон Дарендел, но более распространено его прозвище Спрут.

— Спрут? — я отвлекся от папки на Льюиса. — Почему спрут?

— Я тоже поначалу задался этим вопросом, и вот что выяснил. Спрут обладает способностью менять свою окраску, сливаясь с окружающим его местом. Также спруты являются первоклассными хищниками, а по характеру они одиночки и существовать могут только с особями, которые вызывают у них уважение, — лидерами, все же остальные, кто ниже их по классу, отправляются на корм рыбам.

«Да… — подумал я, — более красноречивое описание Скотта вряд ли можно придумать».

— За эти-то качества Хьюмана и прозвали Спрутом. Он ни единого раза не был задержан, при том, что совершил, наверно, все возможные преступления. Взять хотя бы вот это, — Мейлз открыл середину папки и большим пальцем начал водить по строчкам: — Сентябрь 38-го, Индианаполис, Луи Карлос в сопровождении трех своих напарников напал на машину, перевозившую деньги из банка. Водитель и два охранника были быстро убиты. Причем настолько дерзкое ограбление поразило все СМИ. Карлос, или, как тебе более привычно, Хьюман, даже не надевал маску, ему было все равно, что в автомобиле установлена сигнализация, он со своими напарниками перегородил дорогу машиной, сделав вид, что она неисправна. А когда один охранник вышел узнать, в чем дело, то получил автоматную очередь в грудь, вскоре и водитель с другим охранником разделили его участь.

Мейлз, переводя дыхание, промокал пот, заливавший его глаза.

— После чего Хьюман застрелил всех своих напарников и скрылся. Свидетель, чудом оставшийся незамеченным, рассказал о произошедшем. Как тебе такой поворот?

— Да… Он способен на такое…

— Или вот еще: тот же год в Вермонте. Хюьман просто зашел в ювелирный магазин и убил всех, кто там находился, а это шесть человек, включая четырех девушек. После спокойно забрал все ценное и скрылся. В общем, дело на него жирное, будет что почитать; если кратко, то Скотт Хьюман объявлен в розыск на территории четырех штатов, он обвиняется в убийствах, хищении государственной собственности в особо крупных размерах и покушении на убийство. Это при том, что я еще умалчиваю про все его мелкие стычки с законом.

Мейлз отложил папку Скотта в сторону и взял последнюю:

— А вот тут, мой друг, начинается самое интересное, Сильвия Вотс. Думаю, эта девушка даже более опасна, чем Хьюман и Льюис, вместе взятые.

Слова Мейлза заинтересовали меня, и я уже было поворачивал голову в его сторону, как странное движение на улице привлекло мое внимание.

— Тихо, — я жестом руки приказал Мейлзу не издавать ни звука.

На улице же началось целое представление. Здоровый парень тряс, как тряпичную куклу, беззащитную Сару. По его лицу было видно, что он на нее кричал, но разобрать их слова было сложно. Сара достала деньги из сумочки и протянула их своему мучителю, он взял эти деньги, но продолжал держать ее за горло. Раздвинув жалюзи посильнее, я увидел на другой стороне улицы ее высокую подругу — Джессику, которая стояла и смотрела на происходящее, как мне показалось, с довольной физиономией.

Спустя пару мгновений истязания Сара указала пальцем прямиком на это окно. Кинув туда быстрый взгляд, он отшвырнул девушку на асфальт и бросил на нее ее же деньги, которые, не стесняясь, начала спешно подбирать Джессика. А парень направился в нашу сторону.

— Похоже, твои опасения были не так уж и беспочвенные. Нам нужно срочно отсюда уходить.

Мейлз быстро начал складывать папки в портфель.

— А вот этого делать не нужно, есть идея.

Я взял папки себе, а портфель замкнул и сбил комбинацию. Так мы сможем выиграть немного времени.

Выскочив в коридор, мы быстро бросились на крышу. Уже находясь на крыше, услышали два выстрела, остановившие нас и заставившие обернуться в их сторону. По всей видимости, они нашли наш подарок, только он оказался пустым, и сейчас они уже бегут сюда.

Добежав до края крыши, Мейлз остановился:

— Я не смогу перепрыгнуть на соседний дом, ты сам беги.

— Но как же ты…

— За меня не волнуйся, я тут не собираюсь оставаться. К тому же у нас намного больше шансов, если мы разделимся.

На прощание не было времени, и мы с Мейлзом разминулись. Я перемахнул на крышу, едва сохраняя равновесие и целостность своего груза; когда я уже твердо стоял на ногах, то обернулся и увидел, что Мейлз, как альпинист, ловко спускается по водосточной трубе и окнам, быстрыми движениями он спрыгнул на мусорный бак и рванул в направлении Пальмер-стрит.

Я же бросился дальше, звон пули раздался совсем близко от меня. Нырнув в дверь, я спустился вниз по ступенькам с бешеной скоростью, придерживая папки. Когда был на третьем этаже, снизу раздался торопливый стук ног, поднимавшихся вверх. Сверху тоже скрипнула дверь. Я быстро смекнул, что к чему: я оказался зажат в угол, и без оружия. Ведь думал же взять с собой револьвер, но из-за этой жары мне некуда было его спрятать, о чем теперь я страшно жалел.

Деваться некуда было, и я бросился в глубь третьего этажа. Это здание то ли строилось, то ли полностью реконструировалось. Но весь этаж представлял из себя коробку с расставленными по всей площади колоннами. Тут и там торчали строительные леса, и клеенка, приделанная к потолку, делила пространство на отдельные зоны.

Я уже стоял за колонной, когда на этаже раздались голоса:

— Теперь ему деваться некуда. Ты ступай в ту часть, а я проверю эту.

После этого я услышал медленные шаги, направлявшиеся в мою сторону. Я стоял, затаив дыхание, прислушиваясь к каждому шороху. Строительный мусор на полу выдавал каждый его шаг, но от этого мне было не легче. Когда звуки раздались буквально в шаге от колонны, за которой я прятался, по моей спине пробежал ручеек холодного пота.

Из-за угла появилась напряженно вытянутая рука, державшая пистолет. Сейчас я даже не дышал, но мне казалось, что мое сердце сейчас колотится громче Биг-Бена. Я сжал кулаки с такой силой, что костяшки на моих пальцах побелели. Собравшись, я резким движением схватил руку за ключицу и со всей силы ударил в кисть, от чего в руке послышался хруст ломающихся костей, а пистолет вылетел и упал в ярде от меня. Шум падающего пистолета пронесся по всему этажу, и сейчас уже второй направляется сюда. Пока этот парень не пришел в себя, я обрушил свой следующий удар ему в горло, но пробить его мне не удалось. Его кулак с силой двинул меня по голове, отчего я оказался на земле, он уже наклонился надо мной и хотел следующим своим ударом покончить со мной, но я успел в последний миг отодвинуть голову, и его перебитый кулак врезался в бетонный пол. От скрежета в его кисти я похолодел. Боль, по всей видимости, была настолько нестерпимой, что он не заметил, как я перехватил инициативу, и теперь уже он сидел на полу, а я резким движением свернул ему шею. В этот момент я вспомнил про второго, шаги которого стихли, и я услышал щелчок затвора. Перекрутившись в сторону пистолета, я схватил оружие и направил в его сторону. Наши выстрелы прозвучали синхронно. Мое тело пронзила дикая боль. В глазах появилась черная пелена, словно затмение, забравшая свет из моих глаз. Но я успел увидеть, как подкосились его ноги и он рухнул вслед за выпавшим из его руки пистолетом. Пара секунд темноты были вечностью. Боль расходилась по моему телу от левого плеча. Я инстинктивно сжимал рану, пытаясь остановить кровь, которая без устали вырывалась сквозь мои пальцы. Мои ноздри наполнились жутким запахом обгорелой кожи от пулевого ранения и терпким запахом крови, имевшей настолько ярко выраженный запах, что я мог чувствовать его у себя во рту.

Когда же свет в моих глазах снова загорелся, я увидел, что моя пуля все-таки попала в цель, он даже не шевелился. Я перевел взгляд на плечо, и мне стало еще больнее. Обтерев дрожащей рукой пистолет от отпечатков, я забрал папки и, еле волоча ноги, отправился к своей машине. Я вышел через парадную дверь. Ни на улице, ни возле дома не было ни единой души. Сейчас я жалел только об одном — почему я так далеко поставил машину.

 

Глава 13

Придя домой, я первым же делом осмотрел рану. Пуля прошла навылет, при этом сильно потрепав мое плечо. Даже снять рубашку было серьезным испытанием. Кровь от каждого движения руки выступала из раны. Я залил ее доброй порцией виски и не меньше отправил в рот. Перевязав плечо как можно туже, я переоделся и сел за стол рассматривать папки, полученные от Мейлза.

Папки отчасти были залиты моей кровью. Дела Джимми и Скотта я просмотрел бегло, тем более что Мейлз самое интересное про них рассказал. Я только лишний раз убедился, насколько омерзительной личностью является Скотт, если это его настоящее имя.

Я взял в руки последнюю папку, в которой должно было говориться о Сильвии.

— Сейчас мы посмотрим, кто ты на самом деле, — непроизвольно вырвалось у меня.

Итак, третья папка… На первой же странице я увидел прикрепленную фотографию Сильвии, но ниже было написано, что это Аманда Давыдова. Здесь говорилось, что она внебрачная дочь бывшего криминального авторитета Мартина Горинса и безызвестной уроженки Югославии Анны Давыдовой.

— Да… неплохой коктейль получается.

В папке также была собрана информация на ее родителей. Отец — Мартин Горине, занимался в молодости мелким мошенничеством, за что был осужден на 4 года. В тюрьме ему удалось завести нужные знакомства, и уже через полгода после освобождения он был правой рукой чикагской мафии, специализировавшейся на отстаивании ее интересов и захвате новых территорий у конкурирующих группировок. Еще через год Мартин знакомится с Анной Давыдовой, которая являлась дочерью главаря самого крупного на тот момент синдиката, корни мафии уходили на солнечный остров Сицилия.

Мартин познакомился с Анной только для одной цели — чтобы обезоружить конкурентов, имея такой козырь в рукаве, они могли обладать практически безграничной властью. Но, как это бывает, в самый неподходящий момент Мартин влюбляется, и влюбляется не в кого попало, а в Анну. Впрочем, его чувства были небезответны. Но нараставшее напряжение в криминальных кругах не давало им возможности быть вместе. Если бы об их связи узнали, то их бы вместе и убили, как Ромео и Джульетту. Но трудно предугадать, что будут делать такие люди, как они, с их знаниями и возможностями.

Так и случилось. Мартин и Анна заручились поддержкой людей, которые были не против совершить революцию, а дальше дело техники — стравить между собой два дома. После кровавых событий тех дней они разгромили оставшиеся силы обоих домов мафии. И на этих руинах основали свою собственную мафиозную семью. Все правобережье и далеко в глубь континента принадлежало им. Конечно, такая власть не может быть сосредоточена в одних руках, поэтому в скором времени была проведена крупномасштабная операция, в ходе которой Мартин Горине был осужден на 15 лет, а Анна убита. Единственный их ребенок Аманда вынуждена была расти в постоянном страхе, то и дело переезжая от одних преданных им людей, к другим. Фамилия Давыдова была дана ей не случайно. Так у нее было больше шансов на спокойную жизнь. Потому что на Анну Давыдову не было возбуждено дело и ее имя никак не связывалось с теми преступлениями.

После своего освобождения Мартин не пытался больше занять трон, но и свое влияние он также не потерял. Он стал темным кардиналом, который перед законом остается чистым.

— Да… — подумал я, — теперь понятно, что имел в виду Мейлз. Информация здесь и вправду исчерпывающая, только кое-кому не хотелось, чтобы об этом узнали.

Я положил руку на раненое плечо. Боль снова разыгралась. Мне бы, по хорошему счету, нужно в больницу, но этот шаг был бы слишком рискованным, засветиться с огнестрельным ранением. Каждый такой факт, зарегистрированный в больнице, обязывает их вызвать полицейского, что в моем случае сулило мне еще большие неприятности, нежели простреленное плечо.

Отложив папки в сторону, я вспомнил о Мейлзе, ведь вполне возможно, что за ним тоже направились бандиты. Набрав его номер, я стал ждать, в трубке раздавались только гудки, так и не дождавшись ответа, я положил трубку. Я продолжал с завидной настойчивостью звонить Мейлзу в надежде, что он жив и сейчас снимет трубку.

Но мои мысли рисовали совсем не радужные образы, в который раз слушая звук гудков, монотонно доносившийся из телефона. Положив трубку, я пытался составить картины произошедшего с ним. Все они сводились к одному концу. Конечно, я тешил себя мыслью, что ему так же повезло, как мне, и он смог разделаться с бандитами иди даже ускользнуть от них, не вступая в бой. Эта мысль не была такой уж абсурдной, учитывая его прошлую военную подготовку. К тому же, восстанавливая в памяти картинку, как Мейлз с ловкостью орангутанга спустился с пятого этажа за каких-то пару секунд, несмотря на свою грузную комплекцию, предполагать, что он сейчас жив, было не так и глупо.

Подобные мысли, может быть, продолжались еще очень долго, но в трубке наконец-то раздался шорох от дыхания того, кто снял ее на том конце провода. Я уже хотел было радостно начать говорить, как голос в трубке унял мое желание:

— Да, — раздался тихий женский голос.

Этот голос показался мне знакомым. Мейлз, как мне казалось, жил один, да и голос отдавал знакомыми нотками.

— Генри, это ты? — продолжил женский голос.

Я тут же повесил трубку. Эта интонация, конечно же, — это Сильвия! Это та фигура, которая все это время находилась в тени на шахматной доске. И эту силу я никак не брал в расчет. Самое большое мое предположение относительно нее — так это то, что она очередная пешка Джимми. А она оказалось настоящей королевой.

Тут возникала парочка непонятных моментов. Ну взять хотя бы ее роль во всей этой операции. Ведь она здесь не главная, возможно, у нее есть свои мотивы скрывать свое происхождение. В таком случае и Джимми не знает, кто она на самом деле. Хотя, если это и вправду так, то я могу сыграть на незнании Джимми. Сильвия думает, что я копался в их историях, и скоро за мной явятся люди, чтобы допросить меня. И мне надо как можно скорее замести все следы, которые могут меня дискредитировать.

Перво-наперво нужно избавиться от следов крови в машине. Маловероятно, что кто-нибудь полезет ее осматривать, но пренебрегать этим сейчас глупо. Смыть следы крови оказалось не такой уж простой задачей. Засохшая кровь въелась так сильно, что мне пришлось приложить немало усилий, чтобы она хоть как-то стала меньше привлекать внимание.

Пропитанную кровью одежду и папки я решил спрятать во второй подвал, который оставался единственным уголком в доме, о существовании которого никто даже не догадывался. Но привычные манипуляции по открыванию подвала оказались на пределе моих возможностей. Из-за раны я был вынужден работать практически одной рукой. Покончив наконец с этим делом, я заметил, что моя рана снова открылась. В любой момент сюда могли ворваться, и тогда все мои игры в прятки будут тщетны.

Я быстро направился на кухню и зажег конфорку. Я сидел и нагревал на огне металлическую ложку с ясной целью. Но то, что я собирался сделать, не сильно меня воодушевляло. Красные языки огня закручивались, обтекая ложку, сплетаясь вместе и, вздымаясь вверх, уносили небольшой черный дым. Ложка уже раскалилась докрасна, и пора было действовать, но я никак не мог решиться и продолжал смотреть на пульсирующий жаром металл.

Наконец я приспустил рубашку с плеча и поднес ложку к ране. Еще даже не коснувшись ее, я чувствовал каждой клеточкой своей кожи, каждым волоском эту сумасшедшую температуру. Пот градом струился по мне, застилая глаза соленой и ледяной влагой.

В этот момент раздался звук тормозов. У меня больше не было времени, и я прижал что было силы ложку к плечу. Едва сдерживаясь, чтобы не закричать, я почувствовал, что могу потерять сознание, но продолжал держать ложку. Если ад и существует, то там раздаются только такие звуки, которые сейчас доносились до моих ушей, — шипящей плоти. Воздух в комнате тут же наполнился противным запахом горелой кожи и волос.

На пределе своих возможностей, я еле слышно скрежетал зубами, когда сквозь пелену боли раздался едва различимый стук в дверь. Поначалу он показался настолько тихим, что было непонятно, то ли это кто-то стучит, то ли это мои зубы скрежещут.

— Генри! Открывай, — раздался голос Скотта.

Мне ничего не оставалось, как спешно убрать ложку от плеча, что далось с не меньшим трудом, чем было заставить себя воспользоваться ею. Кинул ее в раковину и включил воду, наполнив воздух белым паром и запахом железа. Быстро натянув на плечо стянутые вниз повязку и рубашку, я, опираясь о стену, направился к двери.

У меня даже не было времени оценить успешность проделанной мною операции. И возможно, все эти мучения напрасны, и кровь снова проступит и выдаст тем самым меня. Эта рана, может быть, была и не смертельной, но из-за нее я потерял большое количество крови. Отчего каждый шаг давался с трудом. Да, я мог делать все, что и обычно, но это казалось мне очень медленным. Даже когда я поворачивал голову, мой взгляд с опозданием видел сменяющуюся картинку.

Отворив дверь, я увидел Скотта, который всем своим видом показывал нежелание здесь находиться.

— Что так долго? — начал он торопясь.

— Я был немного занят.

Мне показалось, что мой голос звучал где-то вдалеке. Скотт же, нахмурив брови, повел пару раз носом, после чего пренебрежительно отвернулся:

— Господи, чем это воняет?

— А… это, — я постарался сделать удивленное лицо и отшутился по этому поводу, — это так пахнут мои кулинарные таланты. Кстати, не хочешь зайти перекусить чего-нибудь?

— Я что, похож на сумасшедшего? Что нужно было такое сделать, чтобы вообще появилась эта вонь?

Скотт помотал головой пытаясь отделаться от запаха:

— Впрочем, мне все равно нет до этого никакого дела. Так что собирайся, нас ждет приключение.

— Что-то случилось? — Я попытался понять, связан ли его визит с сегодняшним инцидентом.

— Все как обычно — с тобой хочет поговорить Джимми.

— А это дело никак не может подождать до утра?

Скотт начал потихоньку закипать:

— Ты не в том положении сейчас, чтобы иметь право нежиться в кроватке. Так что поехали.

Я и в самом деле был не в том состоянии, причем по большей части физическом. Всю дорогу меня не покидало ощущение, что кровь продолжает сочиться из раны, но каждый раз, глядя на плечо, я не видел ни единого пятнышка. Жизнь очень медленно возвращалась в мое тело. После такого долго дня мое тело требовало от меня закрыть глаза и отдаться во власть ночных видений. Но подобные попытки я пресекал, стараясь на чем-нибудь сосредоточиться. Но меня то и дело слепили вспышки от уличных фонарей, накрывавших машину словно одеялом.

* * *

Зайдя в номер Льюиса, я обомлел. Моему взору предстала следующая картина: Сильвия сидела в объятиях Джимми. Они оба выглядели довольными. Похоже, время для игр подошло к концу, раз они так в открытую себя ведут. Видя мое изумленное лицо, эти двое светились от радости, еще бы! Ведь сейчас они думают, что водили меня за нос столько времени.

В номере находился и Кэрол, он стоял так неподвижно, что его можно было принять за одну из этих дурацких статуй, которыми были заставлены комнаты. За Льюисом и Сильвией размещалась парочка амбалов, чье присутствие не могло сулить ничего хорошего.

— Похоже, что у тебя сейчас имеются вопросы? — Джимми злорадно произносил каждое слово.

— Только один: зачем ты меня сюда притащил?

Джимми удивленно посмотрел на Сильвию и крепко обнял ее за талию:

— Разве тебя не смущает картина, которую ты сейчас видишь?

Ему хотелось услышать слова, в которых я бы сокрушался, что не заметил подвоха в Сильвии, и тем самым потешил бы его самолюбие.

— А что я должен сказать?

— Разве ты не удивлен, что Сильвия сейчас сидит в моих объятиях?

— Удивлен — это слишком слабое слово, чтобы описать мое состояние. Но мне стоило нечто подобное предположить.

Его лицо растянулось в улыбке — сейчас он чувствовал себя победителем.

— И какие ты выводы можешь сделать? А? Мне интересно послушать тебя.

Джимми нравилось чувствовать себя победителем, и он не хотел заканчивать этот разговор, ему хотелось снова и снова ощущать свое господство.

— Хорошо, я скажу, что думаю, — я присел в кресло, так как чувствовал слабость в ногах. — Я думаю, что ты изначально подстроил все так, чтобы я обратил внимание на Сильвию, и та вечеринка, и то, что такая девушка первая заговорила, говорит о многом. Скорее всего, именно так и было, но я надеюсь, что ты только сейчас смог поймать ее в свои сети.

Джимми был доволен:

— Браво, у тебя котелок варит не только на красивое устранение людей. Только ты кое в чем не точен — Сильвия все это время была моей девушкой. — После этих слов он страстно поцеловал ее в губы.

— Это правда? — Я обратился к Сильвии.

— А ты думаешь, что я в правду могла позариться на такого, как ты?

Ее голос звучал надменно. Сейчас, когда на ней не было той лживой маски, она была совсем другой. Глаза, те глаза, которыми она меня покорила в тот вечер, больше не источали огонь и теплоту, сейчас от них разило только пренебрежением и отвращением.

— И получается, что все то время, что мы проводили вместе, ты играла свою роль?

Джимми довольно улыбался.

— Ты даже не представляешь, каких усилий мне стоило находиться с тобой рядом. А когда ты меня обнимал, волна омерзения к тебе пробегала по моей спине.

Я больше не стал разжигать их самолюбие, а просто сидел молча, потупив взгляд. Со стороны могло показаться, что я и вправду ошеломлен случившимся. В общем-то, так оно и было, но меня пугала мысль, с какой целью они решили раскрыть свои карты. А главной причиной выражения моего лица была боль, боль, которая разрывала мне плечо. Тупая ноющая боль тянула руку вниз. Ни один мускул на моем лице не дрожал от этой боли, и это стоило мне нечеловеческих усилий. Превозмогая желание положить руку на больное плечо, я продолжал сидеть и молча ждать развития событий.

— Ладно, теперь давай перейдем к делу. — Джимми шлепнул вставшую Сильвию по мягкому месту.

Я поднял голову и увидел, как она медленно ко мне подходит.

— И так, мой «дорогой» Генри, ты сам понимаешь, что у тебя нет другого варианта, как нам во всем сознаться.

— Интересно, в чем это я должен сознаться?

— Не стоит со мной играть, я ведь знаю все, что ты задумал.

— Так, может, и мне расскажешь, что же я задумал?

Я старался не выдавать волнения, но мой лоб все равно покрылся испариной.

— Если ты так просишь, я расскажу. Ты решил потопить всех нас, и для этого внедрился в банду, а потом началась череда невероятных случайностей. Сначала пропадает партия товара, а теперь моих парней кто-то убил.

Джимми на это реагировал со своей улыбкой, похоже, что у Сильвии, как у Скотта, есть личные прихвостни, которых она послала за Мейлзом.

— И при чем здесь я? — усмехнулся я.

— О… Ты здесь при всем. Мне стало известно, что какой-то журналист решил навести справки на парочку людей, и какое же совпадение, что это оказались я, Джимми и Скотт…

Скотт посмотрел на меня с таким выражением лица, что, если бы мы были одни, он уже пустил бы мне пулю в лоб.

— И когда я послала своих ребят уладить это дело, — Сильвия продолжала, — то по какой-то неведомой силе всех их убили.

Вот тут у меня словно камень с души упал: похоже, старина Мейлз все-таки смог уйти невредимым.

— Дай угадаю, убил их всех, конечно же, я.

— Глядя на тебя, я не думаю, что ты способен на такой поступок, но видели двух человек. И один по описанию очень похож на тебя.

Боже! Я же назвал свое имя Саре, каким надо было быть глупцом, чтобы его назвать. Ее слов будет вполне достаточно, чтобы моя жизнь закончилась прямо здесь.

— По описанию? Какие убедительные сведения.

— Не играй со мной, Генри, мне ведь и так все известно.

Сильвия, проходя за моей спиной, положила руку на одно плечо и легким движением провела ею до другого. От ее прикосновения я испытал дикую боль, но никаких признаков этого не подавал. Ее рука слишком долго задержалась на моем плече, и я не мог больше это выносить, да и от такого воздействия могла проступить кровь. Тогда я презрительно отдернул свое плечо из ее цепких рук.

— Разве тот факт, что я сейчас дышу, не говорит о том, что все твои домыслы беспочвенны?

Джимми довольно усмехнулся:

— Давно я не видел подобного представления.

— Это не представление! — завелась Сильвия, но по голосу Джимми было очевидно, что он не особо ей верит.

— Детка, ты свое слово сказала, и оно не сильно меня убедило. Кто считает иначе? — Льюис придирчиво посмотрел по сторонам.

— Я так не считаю, — вступил Скотт. — Я тебе с самого начала говорил, что с ним нужно разобраться.

— Скотт, недальновидный мой друг. Ты ведь прекрасно знаешь, что Генри может нам пригодиться, — в его глазах промелькнул какой-то план с моим участием.

— Он не такой уж и незаменимый, лучше с ним сейчас покончить и не ломать больше голову.

— Хорошо, твою позицию мы услышали, а что скажешь ты, Кэрол?

Кэрол совершенно спокойно, даже не доставая руки из кармана, сказал:

— Мне по большому счету все равно, что с ним будет, тут уж как ты решишь, только я не верю, что от одного человека, тем более от него, может быть столько проблем.

— Может, в таком случае, и я имею право голоса? — обратился я к Льюису.

— Ну конечно же! Начинай нас убеждать, — его слова звучали весьма иронично.

— Я не собираюсь оправдываться, просто хочу прояснить пару моментов, с чего все решили, что я замешан в бедах, которые случились в банде. Для начала давайте пройдемся по убитым людям Сильвии.

Она, прохаживаясь по комнате, остановилась и повернула головку в мою сторону, Джимми же с любопытством смотрел на реакцию Сильвии, подпирая кулаком свое лицо.

— Я сейчас понял одну важную вещь — здесь никому нельзя доверять. Поэтому я буду исходить из этого принципа. И по этому принципу выходит следующее: люди Сильвии оказались мертвы после ее приказа отыскать журналиста, который собирал компромат на всех, и на Сильвию в частности. Что, если предположить, что Сильвия отстаивала не ваши интересы, а только свои? Кто может знать, что она скрывает?

— Что за вздор ты несешь! — резко произнесла Сильвия.

— Тихо! Пусть продолжает! — Джимми продолжал внимательно слушать и смотреть на Сильвию.

— Так вот, мои слова не лишены логики. Благодаря тебе Сильвия изначально играла две роли, и, как мы все заметили, у нее это блестяще вышло. Так что же могло помешать ей сыграть и третью роль? Роль, которую и разузнал тот журналист, но смог уйти. Но на кого-то же надо повесить всех собак, а тут как удачно пришелся я.

Джимми довольно улыбался.

— Теперь — что касаемо тебя, — я повернулся к Скотту, — я ведь тебе сразу не понравился, и ты все время искал повод, чтобы доказать мою недобросовестность. Но ты за все это время так ничего и не нарыл на меня. Ах да, еще ты недавно перевернул весь дом сверху донизу, но так ничего и не нашел, я прав?

Джимми удивленно обратился к Скотту с тем же вопросом:

— Ты что, и в правду действуешь за моей спиной?

— Нет, — Скотт уже не на шутку напрягся, в его глазах появились страх и смятение, — я просто хотел добыть доказательства того, что он во всем этом замешан.

— И как? Успешно? Хотя можешь не отвечать, раз ты мне ничего не сообщил, значит, ты ничего и не нашел.

Повисла напряженная тишина. Своими доводами я смог заткнуть и Сильвию, и Скотта. Но праздновать победу пока рано, здесь «судья» — Джимми, который скоро вынесет свой вердикт. Он же первым и нарушил эту тишину:

— Неужто больше никто ничего не хочет сказать? Может, сегодня еще какие-нибудь откровения прольются на свет? В таком случае я не понимаю, зачем стоило устраивать весь этот цирк?

— То есть ты его отпустишь? — Сильвия обратилась к Джимми с интонацией обиженной девочки.

— Да, я так решил.

— Но как же убитые…

— Какое мне дело до пары мертвяков? У нас этого мяса еще полно, можно не волноваться на их счет.

— Но ты не можешь просто так его отпустить! — Сильвия, указывая на меня рукой, перешла на повышенный тон.

Джимми, недолго думая, подскочил к ней и ударил по щеке с такой силой, что звук разлетелся по всей квартире и эхом вернулся в наши уши.

— Никогда не смей оспаривать мои решения и тем более повышать на меня голос! Я сам знаю, что и как нужно делать.

Сильвия не произнесла больше ни слова. Ни одна слеза не пробежала по ее щеке, потому что она сейчас не испытывала боли или обиды. В ее глазах появился звериный блеск, но она сдержала себя и, проглотив свою гордость, спешно покинула комнату.

Похоже, Джимми и вправду не знает, с кем имеет дело. Если бы он только узнал, птичкой какого полета является Сильвия, он бы не стал поднимать на нее руку, а, скорее всего, был бы у нее на побегушках.

Воцарившуюся неловкую тишину нарушил раздраженный голос Джимми:

— Я же сказал, что представление окончено, так что все могут расходиться. И еще, — он обратился к Кэролу, — отвези Генри домой и присматривай за ним, а со Скоттом у нас еще дела.

Сев в машину к Кэролу, я наконец-то мог не сдерживаться и, крепко сжимая больное плечо, выдохнул накопившуюся боль.

— Ты в порядке? — спросил он. — На тебе лица нет.

— Я в норме. Давай уже быстрее убираться отсюда.

Кэрол запустил двигатель и, плавно набирая скорость, направился к ферме.

— Ты ведь понимаешь, что сейчас балансируешь на острие ножа. — Кэрол говорил не отрывая глаз от дороги.

— Я это прекрасно понимаю. И все идет по плану.

— По плану? Может, тогда и меня посвятишь в свои планы? А то в последнее время трупы начали плодиться вокруг твоих планов, как мухи.

— Разве тебя волнует, что оказалась мертва парочка преступников? — я усмехнулся, но от движения тут же вновь схватился за плечо.

Видя краем глазу все это, Кэрол заговорил немного скомканным голосом:

— Да мне плевать, если они все в один момент исчезнут с лица Земли. Ты ведь себя подставляешь! Если раньше все твои действия не вызвали явных подозрений, то сейчас все по-другому. Если честно, то для меня загадка, почему Джимми еще не пустил тебе пулю в лоб.

— Еще посмотрим, кто кому пустит в итоге. Я сам понимаю, что зашел слишком далеко. Но это все наемники Сильвии взбаламутили воду раньше времени. Тебе что-нибудь известно о случившемся?

— Да… Сегодня был долгий день, и мне удалось немало узнать. Сегодня найдено три труппа. Два в строящемся здании и один в подворотне. Это все произошло в районе «красных фонарей», где добыть информацию о случившемся просто невозможно. Несмотря на доступность своих тел, девушки там никогда не будут помогать, тем более бандитам.

— Значит, то, что видели человека похожего на меня, — это все выдумка Сильвии?

— Нет, поначалу и вправду ей удалось найти девушку, под описание которой ты подходил очень сильно. Но, к твоему счастью, очень скоро с ней разобрались, скорее всего, ее же коллеги.

— Ты случайно не знаешь, как ее звали?

— То ли Джулия, то ли Джинна…

Кэрол назвал еще парочку похожих имен, но я понял, о ком идет речь, — конечно же о Джессике. Не сказать, что я сильно расстроился, узнав о ее кончине, но эта новость звучала лучше чем, если бы на ее месте оказалась Сара.

— Генри, ты здесь? — Кэрол вернул меня из моих мыслей.

— Конечно здесь, что за вопросы!

— Так ты и не ответил на мой вопрос.

Какой вопрос задал мне Кэрол я, конечно же, не слышал, будучи погруженным в свои размышления:

— Что за вопрос?

— Так это ты убил их?

— Это была самооборона.

Кэрол посмотрел на меня:

— И ты в одиночку справился с тремя хорошо обученными бойцами?

Какое-то подозрение блеснуло сейчас в глазах Кэрола, подобные вопросы звучали уж слишком подозрительно.

— Да, я сам с ними расправился. Это оказалось не так сложно, чтобы вести теперь об этом разговоры.

Про Мейлза я не сказал ни слова и попытался перейти на другую тему, чтобы не впутывать его еще дальше:

— Давай лучше, Кэрол, поговорим о том, что ты мне ни слова не сказал о связи Сильвии и Джимми.

Кэрол оставался совершенно спокойным:

— Для меня это было не меньшим потрясением, чем для тебя. Я ведь только сегодня об этом узнал. Меня держали в неведении все это время.

— Звучит не совсем убедительно, учитывая то, сколько времени ты находишься в банде. Уж в какой-то момент Сильвия и Джимми должны были себя выдать.

— Мы же сейчас говорим о Джимми. Если он что-то делает, то те, кто не должен ничего знать, этого никогда и не узнают. Тем более что я тебе и так говорил про свое подозрение, касающееся того, что мне не доверяют и не посвящают во все планы.

— Но я смог кое-что интересное для тебя узнать, — продолжил Кэрол после небольшой паузы, — я знаю, что случилось с твоим дядей.

В моем выражении лица читался немой вопрос и нетерпение услышать это:

— Ну так не томи, рассказывай.

Кэрол продолжал все так же спокойно крутить баранку автомобиля:

— Вчерашние обстоятельства сложились так, что мы со Скоттом пропустили по паре стаканчиков. И уже в поддатом состоянии я смог расспросить его. И он мне рассказал, как было дело: твой дядя, если верить его словам, был таким же упертым, как и ты, с той лишь разницей, что он действовал неосмотрительно и очень скоро его раскусил Джимми. Джимми и приказал убить его, а воплотил приговор в жизнь, конечно же, Скотт.

Я сидел молча. Во мне вновь вскипела ненависть к Скотту, связанная с убийством Ричарда. Я все это время играл с ними и совсем позабыл, из-за чего это все началось. Сейчас мне хотелось побыстрее с ним разобраться, и плевать на все те планы, что строят эти легавые. Мне нужны головы только двух человек, а остальное меня не должно волновать.

Кэрол, по всей видимости, понял по моему выражению лица, о чем подумал.

— Только не действуй слепо. Глупо будет сразу вцепиться в горло Скотту, — он заглушил машину возле дома.

— У меня нет другого выбора, я больше не могу терять время и находиться в их присутствии. Если хочешь, то можешь меня пристрелить, в противном случае я буду действовать. И мне нет дела до ваших операций.

Я вышел из машины и направился к дому. Подходя к двери, я услышал стук дверцы машины и быстрые шаги, приближающиеся ко мне.

— Думаешь, мне вся эта ситуация, в которой я нахожусь, очень нравится? — Кэрол одернул меня. — Сейчас, когда можно взять почти всю банду, ты хочешь расправиться с парочкой людей и довольно отправиться отдыхать?

— Только не нужно мне читать морали! — я тоже не сдержался и перешел на повышенные тона. — У вас было более чем предостаточно возможностей, чтобы вывести всю их группировку на чистую воду, но вы ничего не делаете. Даже когда Джимми лично застрелил Мигеля, вы ничего не предприняли.

— Я делаю лишь то, что мне велят. Да, мы знали, что Джимми собственноручно расправился с тем водителем, и теперь у нас улика против него. Только мы так ничего не добьемся, мы не знаем даже, где он хранит деньги от продажи наркотиков, куда он их переправляет.

— Хорошо, раз вы ничего не можете сами сделать, я вам помогу узнать это, но Скотт и Джимми мои, и с ними я сам разберусь.

Я призывно пригласил Кэрола в дом:

— Я пока не знаю, как и что буду делать. Но в любом случае тебе надо кое-что увидеть.

Отодвинув стол, я показал ему тайник. Под моим руководством Кэрол открыл подвал, так как состояние моей руки не позволяло мне это сделать. Я провел его к дальней стенке, где он также открыл проход во второй подвал. От представившейся картины Кэрол потерял дар речи.

— Это все наркотики, это улики, которые собирал мой дядя против Джимми. С этим добром не составит большого труда упечь его за решетку. А это все записи, — я достал блокнот Ричарда, — здесь более чем подробно расписано про каждую партию.

— Да… — единственное, что смог выдавить из себя Кэрол.

— Это, я думаю, тоже вам может пригодиться, — я протянул ему папки, что нарыл по моей просьбе Мейлз.

Кэрол, недолго просматривая их, поразился:

— Как тебе удалось собрать столько информации?!

— Это не важно. Ты сам хотел побыстрее разобраться с бандой Джимми, так что не будем терять времени.

Мои часы показывали уже около семи часов утра.

— Мне нужно, чтобы ты выманил Джимми из его квартиры.

— Что ты задумал, Генри?

— Это будет сюрпризом, — я сам еще с трудом представлял, что буду делать, но посвящать Кэрола в эти планы в любом случае не собирался.

Кэрол, может быть, и хороший парень, но уж очень он простодушен и наивен. Его неопытность может только загубить дело, да и сам он может подставиться. А быть причастным к его гибели мне не хотелось. Но какой полицейский захочет отсиживаться в стороне, тем более что это, по сути, его операция, а не моя. Единственно правильным решением было бы поставить его на вторых ролях.

— Хорошо, так что от меня требуется? — спросил Кэрол.

— От тебя потребуется многое. Этот долгий день не скоро закончится, так что запасайся кофе. Тебе будет нужно под любым предлогом выманить Льюиса из его пентхауса ровно в полдень. Мне много времени не нужно, поэтому получаса будет вполне достаточно. Пока все ясно?

Кэрол, держа папки, утвердительно помотал головой.

— Далее, тебе будет нужно отправиться следить за Сильвией. Главной твоей задачей является слежка за ней. Она ни в коем случае не должна в это время встретиться с Джимми. Так что тебе всеми правдами и неправдами нужно ее задержать, отвлечь и все в таком духе. Но будь с ней поосторожнее. Не наступай на мои грабли — не недооценивай ее, — при этих словах я болезненно помассировал больное плечо.

— Может, тебе нужно в больницу?

— Какая еще больница? Это всего лишь царапина.

— Может, и так, но ты сейчас выглядишь скорее мертвым, чем живым.

— Когда покончим с Джимми, тогда я и схожу в больницу, а для этого нужно, чтобы ты выполнил свою часть плана. Ты справишься с этим?

— Конечно справлюсь.

— Кстати, ты, наверно, в курсе, следят за мной сейчас или нет?

— Насколько мне известно, сегодня только я должен за тобой присматривать. Джимми затеял что-то крупное, отчего Скотт и его люди в последнее время где-то постоянно пропадают.

Кэрол положил на место папки и, поднявшись наверх, не стал закрывать люк, по моей просьбе. Этот подвал еще должен был сыграть небольшую роль в моем плане, вот только открыть в его одиночку я сейчас вряд ли бы смог.

Уже на крыльце, вспомнив о самом главном, я окликнул Кэрола:

— Совсем забыл сказать: тебе еще нужно связаться с Самуэлем и предупредить его, чтобы был готов действовать в ближайшее время.

Без слов кивнув мне, Кэрол сел в машину и уехал, вздымая дорожную пыль.

Я только уселся в кресло и хотел немного передохнуть и все хорошенько продумать, как раздался телефонный звонок.

— Алло, Генри? Это Мейлз. — раздался голос в трубке.

— Слава богу, с тобой все в порядке.

— Это чувство взаимно. Я думал, что тебя прихлопнули.

— Им это почти удалось.

Голос Мейлза хоть и звучал взволнованно, но в нем не чувствовалось страха.

— Мне интересно, не было ли это все зря? Хоть что-то наши действия изменили?

— Ты не представляешь, насколько. Но для завершающего аккорда мне нужно еще раз воспользоваться твоей помощью.

Мейлз несколько замялся:

— Ну хорошо. Все равно у меня нет обратного пути. Мой дом перевернули сверху донизу.

— Мне нужно, чтобы ты приехал ко мне через два часа и прикупил попутно кое-какие вещи.

— Без проблем, но разве это оправданно? Может, за тобой сейчас следят?

Его слова были не лишены смысла.

— Я тоже об этом думал, хотя меня и заверили, что никто за мной не следит, я не уповаю на это. А поэтому просто жди меня возле старого дуба за фермой. Его ты ни с чем не спутаешь.

 

Глава 14

Ровно в девять часов неуверенной походкой показался Мейлз, несший пару сумок. Увидев меня, он быстро подошел. Он оглядывался, боясь быть обнаруженным:

— Генри, привет. Почему ты решил тут встретиться? — озадаченно смотря по сторонам, спросил Мейлз.

— Потому это место не просматривается. И здесь есть кое-что.

Я провел его по туннелю. Очутившись в подвале, Мейлз не смог сдержать слов:

— Боже, это то, о чем я думаю?

— Если ты думаешь, что здесь находится столько наркотиков, что можно пожизненно засадить Джимми, тогда это то.

Проходя дальше, я чувствовал, как завороженно он смотрит по сторонам. Поднявшись наверх, Мейлз с большим облегчением поставил свою ношу на пол:

— Фух… Ну и озадачил ты меня своей просьбой, — начал он, вытирая вспотевший лоб платком. — Сколько я ни думал об этом, все равно не смог понять, для чего тебе нужны все эти вещи.

— Здесь все, что я просил?

— Да, некоторые вещи мне дались с трудом.

Мейлз начал доставать покупки. Выкладывая их на стол, он несколько раз усмехнулся. Наконец, разложив все, Мейлз не удержался и снова начал расспрашивать:

— Я еще могу понять, зачем тебе магнитофон, но женские аксессуары — это выше моего понимания.

Я пробежался взглядом по столу. Майкл действительно купил все, что нужно. Катушечный магнитофон был самым громоздким из всех, что я когда-либо видел, и ему отводилась здесь одна из важнейших ролей. Остальные вещи и вправду являлись женской атрибутикой. Я даже не надеялся, что Мейлз сможет их так быстро раздобыть. Все было по списку: белый легкий плащ, большая фетровая шляпка с поникшими полями по бокам, до безобразия огромные очки. Пара перчаток, дамская сумочка, белый парик и в придачу шелковый бирюзовый шарфик.

Я глядел на все это, и мой план начинал обретать форму, пусть он был далек от идеала, но лучше мне все равно не придумать.

— А я думал, ты уже догадался, что я задумал, — обратился я к Мейлзу.

— Предположения были, но настолько абсурдные, что я тут же бросил эти попытки.

— Я сейчас тебе все расскажу.

Устанавливая катушки в магнитофон, я начал:

— Сегодня или завтра все будет закончено, и поможет нам в этом небольшой маскарад.

Мейлз повертел в руках парик и усмехнулся:

— Ты хочешь сказать, что собираешься переодеться в девушку?

— Не просто в девушку, а в Сильвию. Ты ведь сам знаешь, насколько она опасна, и если мы не выведем ее из игры, это может стать для нас роковой ошибкой, — пропуская магнитную ленту через сеть блоков, я продолжал: — для этой цели мне и нужны все эти вещи. Я собираюсь устроить небольшую диверсию, хотя точнее будет сказать, это Сильвия устроит небольшую диверсию.

— Мне все равно кажется это по меньшей мере глупым. Разве кто-нибудь и впрямь сможет увидеть в тебе девушку, пусть и в этом костюме?

— Конечно же нет. Я себе не ставлю такую цель. Мне нужно, чтобы меня краем глаза увидел только один человек.

— И кто же это? — Поинтересовался Мейлз.

— Это швейцар, который работает в доме, где живет Джимми.

Мейлз немного опешил, он наконец-то сообразил, что я задумал.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что решил в таком образе заявиться в номер к Льюису и устроить там…

— Именно, — я достал из-под стола небольшую самодельную бомбу. Аккуратно кладя ее в сумочку, я продолжил: — я решил заставить Льюиса засуетиться и выдать место, где он должен хранить все свои грязные деньги. Ну и заодно таким образом избавиться от Сильвии.

— Это же чистой воды безумие! — разразился Мейлз. — Как ты вообще себе это представляешь? Ты собираешься взорвать дом! Там живут и другие люди, а вдруг в этот момент сам Льюис будет в квартире? Да и тебя раскусят в два счета. Кто в такую жару будет надевать плащ?!

— Насчет этого я уже успел позаботиться. Квартира Джимми будет совершенно пустая, а что касаемо плаща, я долго над этим думал. Конечно же, он будет выделяться из толпы и привлекать к себе внимание. Но без него я не смогу одурачить швейцара. А когда произойдет взрыв, то, скорее всего, в его памяти останется только то, что Сильвия недавно заходила в здание, а не то во что она была одета. — Я оценил, как выглядит сумочка с бомбой, и, оставшись довольным внешним видом, повернулся к Мейлзу. — По крайней мере я на это надеюсь.

Видя, с какой миной он смотрел на эту сумочку, я понял, что он не одобряет эту часть плана. В другой ситуации мне было бы плевать на это, но Мейлз еще должен мне кое-чем помочь, поэтому я постарался заручиться его доверием в полной мере:

— Да не беспокойся ты так насчет этой бомбы. Она больше шума наделает. К тому же я тебе говорил, что все уже давно продумал, и, уверяю тебя, никто от нее не пострадает.

Мейлз немного помялся, но все же свыкся с этим:

— Ну хорошо, а зачем тебе нужен магнитофон?

— Это моя страховка, которая может потребоваться, а может и нет. Меня из без того подозревают в банде Джимми, и первым делом, конечно, решат выяснить, мог ли я это сделать. Они позвонят удостовериться, что я дома, и ты, — я указал на Мейлза, — включишь запись моего голоса, который я сейчас запишу.

— А с чего ты решил, что они решат тебе позвонить, а не приедут сюда?

— Это проще простого. От дома Джимми досюда не менее полутора часов езды на автомобиле. А вот от дома Сильвии до квартиры Джимми менее 20 минут. Так что этот факт и должен сыграть нам руку.

Мейлз одобрительно кивнул:

— Ну, в таком случае тебе нужно хорошенько продумать, что говорить.

Я и вправду больше всего волновался насчет этой записи. Мы были сейчас ограничены в возможностях. Было бы хотя бы два проигрывателя, все было бы в разы проще. Но нужно на сто процентов быть уверенным, что будут спрашивать. В противном случае вся афера тут же вскроется. Я прокручивал мысли в голове, пытаясь вспомнить манеры разговоров Скотта, Джимми и Сильвии и тем самым составить оптимально возможный текст диалога. Сформировав общую идею, я включил магнитофон на запись:

— Алло! — громко произнес я.

— Генри, это ты? — произнеся про себя, улавливая момент, чтобы продолжить говорить.

— Ну конечно.

— Ты случайно не покидал ферму сегодня?

— Я сегодня весь день был дома, а что-то стряслось? — я специально задал вопрос, чтобы мои слова обрели жизнь и не казались пустой оболочкой.

Выждав пару секунд, в течение которых, скорее всего, последовал бы ответ что-то типа «Это не твое дело», и продолжил.

— Хорошо.

Я старался выбирать более нейтральные фразы, чтобы в случае чего они могли подойти и при другом развитии диалога. Выключив магнитофон, я ощутил, насколько сильно пересохло в горле от волнения.

— Это все? — поинтересовался Мейлз.

— Да, на этом все, — я посмотрел на часы: до 12 оставалось менее двух часов. — Мне уже нужно выдвигаться в дорогу.

Я начал собирать все необходимое:

— Ты все запомнил, что тебе нужно сделать?

— Да, — ответил он, — если позвонит телефон, я включу им твою запись.

— Только внимательно слушай, какие слова будут доноситься из трубки. Как только почувствуешь, что ситуация выходит из-под контроля, бросай все и уходи отсюда.

— Хорошо, все сделаю.

Оставив Мейлза одного, я направился к дому Джимми. Сменив машину в гараже и там же переодевшись, я прибыл как раз около полудня. Проезжая по соседней улице, я увидел что Скотт, Джимми и Кэрол стоят возле парадного. После непродолжительных жестикуляций Скотт и Джимми сели в зеленый «паккард» и с визгом колес уехали, Кэрол на своем «шевроле» последовал за ними. Я не стал терять времени и тут же, заглушив машину, направился к дому.

В купленной Мейлзом одежде я и вправду выглядел белой вороной, а учитывая, что находиться во всем этом было просто невыносимо жарко, мне нужно было спешить. Но подходящий момент все никак не подворачивался. Швейцар как вкопанный стоял на месте, даже не поворачивая головы. Я же ждал за углом здания, в паре десятков ярдов от него.

В какой-то момент возле входа остановилась машина, и швейцар быстро побежал помогать выйти пассажирам, которые, по всей видимости, проживали здесь. Я тоже направился к парадному.

Я специально громко открыл дверь и почувствовал на себе взгляды всех людей, находившихся снаружи.

— Мисс Вотс, мисс Вотс… — начал было идти за мной швейцар, но быстро отстал и вернулся помогать постояльцам.

Теперь я мог не сомневаться, что маскировка сработала как надо.

Поднявшись в номер Джимми, я не стал заморачиваться с замком и просто выбил его. Зачем действовать скрытно, когда скоро здесь останутся только руины? Я с превеликим удовольствием снял с себя женскую одежду. Как можно быстрее осмотрев квартиру, я не нашел и следа присутствия здесь денег. А ведь, учитывая ее обстановку, я думал что где-то здесь и устроен тайник. Но это было мне только на руку. Я обмыл лицо холодной водой, также немного освежился, плеснув воды за ворот рубашки.

Я достал бомбу и поставил ее в центре помещения. Сделав пару глотков виски из личной коллекции Льюиса, я поставил таймер на пять минут и вышел из комнаты. Спускаясь по лестнице, я тут же потянул рукоять ручной пожарной сигнализации. Как и планировалось, из всех квартир повыскакивали десятки людей и устремились вниз. Я вместе с этой толпой, не боясь, что меня сможет разглядеть швейцар, выбрался на улицу. Люди в панике разбегались в разные стороны. На некотором расстоянии от входа волнение немного поутихло, все устремили глаза на здание, пытаясь увидеть огонь или хотя бы дым. Но ни того, ни другого не было. Я не спеша направлялся в строящееся здание, из которого уже следил за квартирой Джимми. Подходя к нему, я посмотрел на свои часы, про себя отсчитывая:…шесть, пять, четыре, три, два, один, и точно в указанный миг раздался взрыв, сотрясший воздух и ввергший уже немного успокоившихся людей в новый ужас. Я, признаться, не ожидал, что взрыв получится столь сильным. Вся улица возле дома покрылась блеском разбитых окон, начался самый что ни на есть настоящий дождь из стекла.

За общей шумихой я забрался на свой старый наблюдательный пост. С этого ракурса совершенное мной выглядело впечатляюще. Здание сейчас больше походило на большой факел, потому как весь верхний этаж был объят пламенем. Воздух тут же наполнился треском и запахом гари.

Пожарные приехали через семь минут после срабатывания пожарной сигнализации. Но к этому времени пожар стал настолько сильным, что потушить его было практически невозможно. В ближайшие минуты всю улицу внизу запрудили пожарные расчеты и полицейские, сдерживавшие зевак подальше от эпицентра.

Я сидел, затаив дыхание. Пламя уже медленно начало поглощать нижний этаж, окропив улицу новой порцией битого стекла. Подобный размах разрушений совсем не входил в мои планы. А Джимми все никак не появлялся. Весь мой план строился на большом промежутке времени, необходимом, чтобы добраться отсюда до фермы. Но если в ближайшее время не появятся Скотт или Джимми, я останусь без своего алиби.

В толпе людей и машин появилось какое-то движение. В бинокль я увидел, как народ расступается, пропуская зеленый «паккард». Доехав до полицейского ограждения, он остановился. С моего наблюдательного пункта можно было различить черты Скотта, но увидеть лицо его пассажира не представлялось возможным. Если ничего не изменилось, то сейчас с ним в машине находится Джимми.

Из окна «паккарда» высунулась рука, которая двумя пальцами призвала швейцара. Он очень торопливо подбежал к машине и, сжимая в руках свою фуражку, принялся раскланиваться перед нею.

Затем он начал очень активно что-то рассказывать, размахивая руками, похоже, он даже умудрился жестами показать силу взрыва.

Вся эта пантомима сопровождалась видом белого от испуга лица швейцара. По окончании машина Скотта, разгоняя клаксоном народ, умчалась по улице, оставив швейцара кланяться вслед автомобилю.

Я еще раз посмотрел на часы. С момента взрыва прошло 20 минут. Ну что же, пока я вне подозрений. И если я не ошибаюсь, сейчас Скотт и Джимми направились к дому Сильвии. Я тоже поехал к ней. Сделав пару кругов по соседним улочкам, я нигде не увидел машину Кэрола, хотя сейчас он должен быть где-то поблизости и следить за Сильвией. А вот машина Скотта стояла напротив ее дома.

Чтобы не быть обнаруженным, я оставил машину за квартал от ее дома и, пробираясь по иссушенной земле, добрался до заднего окна. Осторожно заглянув в него, я увидел картину, которой никак не ожидал: Сильвия привязана к стулу, ее некогда милое личико в крови и ссадинах. Рядом стоят Джимми и преисполненный садизма Скотт, который довольно потирает свой кулак.

Окна в доме были нараспашку, отчего я мог слышать все их разговоры, даже различить тяжелые всхлипывающие вздохи Сильвии.

— За что? — прохрипела Сильвия.

— Как будто ты не догадываешься! — огрызнулся Джимми и сделал жест рукой. Скотт ударил ее в живот.

Отхаркиваясь и задыхаясь от боли, Сильвии продолжала:

— Я правда ни в чем не виновата. Почему ты это делаешь?

— Может ты считаешь себя самой умной, но тебя видели, ты последняя входила в мою квартиру, а вскоре она взорвалась.

— Что? Я…я этого не делала, — начала оправдываться Сильвия. — Сам подумай, зачем мне это нужно?

— Это я и хочу сейчас выяснить. Может Генри был не так уж не прав, когда говорил, что ты защищала свои интересы. Говори, что ты задумала!

— Генри?! Ну конечно же, это Генри, — запела она, обретя второе дыхание, от мыслей, которые сложились сейчас в ее головке в правильную цепочку событий. — Это он меня подставил.

Скотт уже хотел было нанести ей еще один удар, но его остановил Джимми.

— Ну конечно, он сначала в одиночку убил троих парней со спецподготовкой, а теперь переоделся в тебя и взорвал мою квартиру?

— Да… это точно Генри сделал. Тебе нужно скорее с ним разделаться, пока он еще чего-нибудь не учудил.

Джимми устало вздохнул:

— Скотт, набери номер Джимми.

Скотт послушно подошел телефону, стоявшему на полке возле окна. Я тут же нырнул в тень.

— И что мне у него спросить? — озадачился Скотт.

— Да просто проверь, дома ли он, и все.

Последовавшая тишина нарушалась только диском телефона, своим треском отсчитывавшим мой номер телефона.

— Ты сейчас дома? — громко разразился Скотт.

Я тут же начал вспоминать свою надиктовку и понял, что Скотт не тот человек, который будет любезничать, прежде чем спросит что ему нужно. Мое тело покрыл ледяной пот, струившийся ручейками по моей спине.

— Да алло, алло, я спрашиваю, ты сейчас дома?

Скотт положил трубку:

— Он дома.

Воцарилась тишина. Заглянув в комнату, я увидел настолько удивленный взгляд Джимми, направленный на Скотта, что даже мне стало не по себе.

— Ты позвонил ему домой и спросил у него, дома ли он? — начал Джимми.

— Да… Ты ведь сам сказал мне это узнать, — ответил Скотт, выходя из ступора.

— Боже, с кем я работаю! — Джимми упер руки в бока и тяжело помотал головой. — Но, несмотря на это, мы выяснили, что Генри сейчас дома.

— И что с того? — возразила Сильвия.

— А то, моя сладкая, что с момента взрыва прошло совсем немного, и он никак не мог добраться до фермы за это время.

Мой расчет сработал, и Джимми попался в мою ловушку.

— Но он ведь мог это сделать не своими руками, наверняка ему кто-то помогает, — уже дрожащим голосом перечила Сильвия.

— Мне кажется, что ты просто отнимаешь мое время, придумывая себе оправдания. Пойми, я сейчас не ищу виноватого, я знаю, что это сделала ты. Мне лишь нужно знать, с какой целью ты это совершила!

— Но я этого не делала!

Это были последние слова, которые произнесла Сильвия. Прозвучавший выстрел заставил ее замолчать навсегда. Джимми спрятал свой кольт и осмотрелся по сторонам. Скотт стоял с не меньшим изумлением, чем я за окном. Он тоже не ожидал, что Джимми решится убить ее, но ничего по этому поводу не сказал.

— Она это заслужила, — заявил Джимми, видя замешательство Скотта.

— И что нам теперь с ней делать?

— Да ничего, оставим ее тут. Сейчас не то время, чтобы прятать трупы. Когда ее найдут, мы с тобой уже будем за тысячи миль отсюда.

— Значит, уже переезжаем? Давно пора, а то эта жара меня доконала.

— Ты ведь знаешь, что прежде нам еще нужно разобраться с Генри, так что забирай полицейскую форму и будь готов действовать. Я позвоню в три. Как с ним разделаешься, сразу езжай на старый аэродром, в семь часов вечера прилетит самолет, на котором мы улетим от всего этого бардака.

— О’кей, — ответил Скотт и побрел в глубь дома.

Мне нужно срочно спешить на ферму, назревает последний акт этого действия, который развернется, по всей видимости, именно там. А там, ох как некстати, находится Мейлз.

 

Глава 15

Вернувшись на ферму, я обнаружил, что Мейлз все еще тут.

— Ну что? — начал он. — Как все прошло?

— Лучше не придумаешь.

— Я сделал все, как ты говорил, и это сработало! — его переполняло чувство гордости от удачного выполнения дела.

— Пока рано праздновать победу, — сухо ответил я. — Если не ошибаюсь, то скоро, — я посмотрел на часы, — а точнее через полчаса сюда заявится Скотт с одной целью: прикончить меня. Так что тебе лучше как можно скорее уходить отсюда.

— И оставить тебя один на один с ним? — Мейлз возмутился не на шутку. — Я думаю, что лишняя пара кулаков тебе не повредит.

Решимость Мейлза меня воодушевляла, он и вправду очень мне помог, и я не сомневался в его отваге, но сейчас его могут убить.

— Послушай, Майкл, я понимаю твое рвение, но у меня со Скоттом старые счеты. К тому же мне нужно, чтобы ты как можно быстрее направился к детективу Самуэлю Ридли и рассказал обо всем, что здесь случилось. И вот еще что: Джимми собирается бежать, его самолет должен приземлиться в семь часов на старом аэродроме.

Мейлз хотел было что-то возразить, но я не дал ему такой возможности:

— У тебя времени в обрез, — я показал ему на часы, — так что поспеши. Телефонный звонок сейчас не выход, только личное сообщение. И право, не стоит за меня переживать, я с ним сам справлюсь. Сейчас главное, чтобы Джимми не ушел.

— Хорошо, — Мейлз крепко сжал мою руку своими двумя. — Я все сделаю, я приведу копов.

Спровадив Мейлза, я сунул купленный как раз для этого случая револьвер за пазуху и принялся ждать.

Пока я ждал, я думал о том, что Джимми приказал Скотту взять полицейскую форму. Для какой цели она им нужна? Стоя на крыльце, я наслаждался, может быть, в последний раз этим пейзажем и этим воздухом, настолько полюбившимися мне за последние пару недель, что я теперь не представляю другого более красивого места.

Вдалеке показалась большая вереница машин, несшихся, возможно, в мою сторону, по крайней мере пыль от них оставалась висеть в воздухе большим облаком. Я кинул взгляд на часы — ровно три часа, и ровно в этот момент раздался скрип задней двери.

Недолго думая, я быстро нырнул в подвал, не включая свет. Прислушиваясь, я различил скрип половиц от осторожных, крадущихся ног. Когда шаги подошли к люку, раздался голос Скотта:

— Генри, я знаю, что ты в подвале. К чему эти прятки, давай выходи, поболтаем.

Я молчал. Скотт прекрасно знал, что сейчас я практически неуязвим для него. У меня есть оружие, да и к тому же я нахожусь в темном подвале, единственным светлым местом является лаз в потолке, и стоит ему только сунуть сюда свою голову, как я пушу в нее пулю.

— С каких это пор ты такой тихий? — продолжал Скотт, мерно расхаживая вокруг люка. — Вот Ричард перед смертью был очень красноречив.

Противный голос Скотта перешел в столь же противный смех. Злоба во мне кипела, я уже сам был готов броситься наружу и голыми руками покончить с ним.

— Раз уж мы заговорили о нем, то не хочешь ли ты узнать, как он умирал, или, может, хочешь узнать, что он сказал перед своей смертью?

При этих словах Скотт быстрым движением включил свет, который ослепил меня. Я лишь успел увидеть черный контур Скотта, он, как спортсмен, уцепившись руками за край люка, одним прыжком спрыгнул в подвал. Я выстрелил два раза наугад в надежде, что мои пули дойдут до своего получателя, но в ту же секунду меня сбил с ног его удар в челюсть.

Продирая глаза, я увидел опускавшуюся на мою голову ногу Скотта, перекрутившись, мне удалось ненадолго уберечься от него, но я остался без оружия.

А Скотт стоял весь при параде: на нем сейчас была надета та самая полицейская форма, которая была в доме Сильвии, и в руке у него находился тот же пистолет — специальный, 38-го калибра.

— Думаю, я с тобой немного поиграю, прежде чем разделаюсь. — Скотт сунул пистолет в кобуру и сжал кулаки с такой силой, что в подвале раздался треск костяшек пальцев.

Я пятился назад, Скотт же неторопливо приближался:

— Как же я долго мечтал убить тебя… Наконец-то я могу это сделать… Ты себе не представляешь, какое наслаждение я испытаю, когда ты испустишь дух.

— Ты слишком много болтаешь, — сказал я ему.

— А ты торопишься умереть? — он усмехнулся.

Я, не теряя времени, схватил ящик и бросил в него. Но мое плечо подвело меня — ящик угодил в угол стеллажа возле Скотта. Ящик, разлетевшийся вдребезги, высвободил его содержимое: в воздух поднялась наркотическая пыль. Скотт отвернулся на миг в сторону, закрывая лицо рукой, но когда шум от падающих обломков стих, бросился на меня, как разъяренный бык. Его кулак возник прямо перед моим лицом из этого облака и отбросил меня к стенке. Скотт схватил меня за горло одной рукой и собирался еще раз, как следует приложиться своей кувалдой к моему лицу.

Против такого здоровяка я имел мало шансов. В физическом плане он во много раз превосходил меня, вот только слабые места у всех людей одинаковые вне зависимости от сложения. В моей ситуации я принял единственно правильное решение — я с силой наступил одной ногой на ногу Скотта. И тут же другой ногой ударил по коленной чашечке той же ноги, которую снизу придерживал. Из-за малого пространства удар получился скользящим и не очень сильным. Но результат был, и Скотт выпустил меня и наклонился вперед от пронзившей боли в ноге. Не давая ему опомниться, я скользнул в сторону и, схватив его за голову, направил его в бетонную стену.

От полученного удара Скотт медленно сполз по стенке. Переводя дыхание, я стоял, опершись о стеллаж. Скотт кряхтя перевернулся на спину и сидел сейчас подле стены с окровавленной головой. Он потянулся за пистолетом, но из его дрожащих рук тот выскользнул. Скотт потянулся за ним, но я опередил его, что было не сложно, и поднял его пистолет. В доме раздался звук от выбитой двери, и весь дом наполнился топотом множества ног. Послышался голос наверху, слова лишь обрывками донеслись до меня, но я сообразил, что ворвавшиеся сейчас в дом не люди Джимми или Скотта, — это полицейские.

Я подобрал свой пистолет и сунул его за пазуху, а пистолет Скотта направил на него:

— Кажется, ты хотел мне рассказать, какие слова сказал мой дядя? Ну так можешь себя не утруждать, я и так знаю, что он сказал. Он сказал: «Чтоб ты сдох», и я исполню его завещание.

Скотт только посмотрел на меня глазами полными крови исподлобья и усмехнулся. В этот самый миг я нажал на спусковой крючок.

Шаги наверху затихли на долю секунды и тут же все направились к люку. Я тоже поспешил и через второй подвал выбрался на улицу.

На улице меня остановило сомнение — стоит ли остаться и рассказать все полицейским. Если я смогу их убедить, то они смогут помочь мне схватить Джимми. Но, с другой стороны, они не станут меня сейчас слушать. Сейчас они уже нашли мертвого Скотта, одетого в полицейскую форму, к тому же в подвале полно наркотиков. Меня никто и слушать не будет. Поэтому я решил положиться на Мейлза и отправился на старый аэродром.

Прибыв в указанное место, я аккуратно стал наблюдать. На взлетной полосе маячил Льюис. По нему видно было, что он нервничал, то и дело посматривая на часы. Прохаживаясь взад и вперед, он снимал шляпу и вытирал пот рукавом.

Я наблюдал за ним, стоя в тени одного из забытых самолетов. Солнце находилось еще достаточно высоко, но стремительно приближалось к горизонту. Его лучи накрывали всю взлетную полосу желтым светом. В этом свете аэродром преображался в сказочный пейзаж. Старые обветшалые здания, проржавевшие до дыр в корпусе самолеты обрамляли взлетную полосу. А сотни стекол их кабин отражали лучи заходящего солнца. Полоса была старой, ее пронизывали бесчисленные трещины, образовывавшие причудливые сплетения линий, из которых, пробившись сквозь толщу асфальта, росла трава.

Я стоял и ждал. Мои часы уже показывали без четверти семь. Скоро должен появиться самолет, и тогда Джимми навсегда скроется. Полицейских машин не было видно, поэтому я решил сам, как только смогу, задержать его. В это время Джимми тоже посмотрел на часы, видимо, он ждал Скотта. После небольшой заминки Джимми подошел к аварийному телефону, находившемуся около взлетной полосы, и куда-то позвонил.

Пока он разговаривал, я вышел на полосу. Льюис своими безупречными навыками учуял меня и тут же, бросив трубку, обернулся. Мы стояли лицом к лицу, с той лишь разницей, что я находился в невыгодном положении — меня слепило солнце.

— Так, значит, Сильвия была права насчет тебя, — иронично улыбаясь, заявил Джимми.

— Да, она была во многом права.

Мое плечо после стычки со Скоттом не переставало кровоточить, и рубашка в этом месте давно пропиталась кровью. Видя всю эту картину, Джимми сказал:

— Раз ты здесь, то глупо надеяться, что Скотт еще жив.

— В кои-то веки твое предположение оказалось правильным.

Джимми явно чувствовал злобу, у него даже вены вздулись на шее. Его бесило то, что его провели, что столько времени его водили за нос.

— Ты ведь не думаешь, что можешь меня победить?

Джимми молниеносно достал свой кольт и направил его на меня, я тоже выпрямил руку, доселе находившуюся за спиной, и направил на него пистолет Скотта.

— У нас тут назревает настоящая дуэль! — усмехнулся он. — Ну что же, давай проверим, насколько ты быстрый.

— Не стоит радоваться раньше времени, ты при любом стечении обстоятельств уже проиграл.

— Что ты имеешь в виду?

Теперь уже я усмехнулся:

— Ты ведь понимаешь, что все те напасти, которые происходили в последнее время, — все это дело моих рук. Начиная от твоего водителя и заканчивая уничтожением твоей квартиры. Неужто ты думаешь, что я пришел бы сюда неподготовленным?

— Что ты сделал? — Голос Джимми становился все более раздраженным.

— Ничего особенного, я просто заминировал взлетную полосу. И в любой момент я могу ее уничтожить.

— Если только я тебя раньше не прикончу, — Джимми судорожно напряг руку.

— И что тебе это даст? Стоит только шасси самолета коснуться полосы, как она вся сразу же взлетит на воздух.

— Ты блефуешь!

— Ты столько раз меня недооценивал и снова совершаешь ту же ошибку…

— И что же тебе нужно?

За спиной Джимми я увидел пыль, вздымавшуюся в воздух, по всей видимости, это мчался сюда Ридли.

— Мне? Мне ничего не нужно, а вот им, — я кивнул в сторону машин, им от тебя кое-что потребуется.

Льюис, повернув голову, увидел, что сюда на всех парах мчались полицейские машины. Игра для него закончена, но его злоба требовала выхода. Джимми яростно поворачивая голову в мою сторону, нажал на спусковой крючок, но я выстрелил раньше.

Я видел, как упал на колени Льюис и как безжизненно в его руке лежит револьвер. Я видел, как с визгом останавливались возле него машины. Из ближайшей выскочили Самуэль и Мейлз. Ридли быстрым движением ноги выбил из его рук револьвер, и тут же на Джимми были направлены более полудюжины пистолетов.

Я хотел подойти, но мои ноги меня не слушались, они стали словно ватными. Мое лицо было покрыто потом, а рубашка кровью, в ушах необычно громко звучал выстрел. Я так и стоял с вытянутой рукой, не понимая, что произошло, пока в таком положении не рухнул на асфальт.

* * *

Очнулся в больнице. Осматриваясь, я заметил качественно перебинтованное плечо, и капельницу, висевшую над головой. В палату проникал холодный свет ночи, наделяя каждый предмет мрачным оттенком. Приподнявшись, я сел на край кушетки. Проходивший мимо врач быстро вбежал в палату.

— Мистер Райдер, вам нужно лежать.

— Что за ерунда! Это всего лишь царапина, — возразил я ему. — Лучше скажи, что случилось.

— Вы потеряли очень много крови, мы сделали пару переливаний, но вам пока рано двигаться.

Оглядевшись и увидев аккуратно сложенную мою одежду, притянув ее к себе, я сказал:

— Я не собираюсь тут рассиживаться, тем более что ты сам говоришь, что крови во мне сколько нужно, поэтому я ухожу отсюда.

Возразить он больше ничего не мог, и я вышел на улицу, вдыхая приятный запах вечерней прохлады, и увидел Мейлза, поднимавшегося по ступенькам, навстречу мне.

— А я так и знал, что тебя тут не удержат, поэтому и пришел, — с радостной улыбкой начал Мейлз.

— Только не говори, что ты тоже будешь меня уговаривать лежать в больнице.

— Нет, конечно, я здесь, чтобы отвезти тебя домой.

— В таком случае давай быстрее убираться отсюда, а то мне здесь не по себе.

Садясь в машину, я видел нескрываемую радость на лице Майкла.

— Чего это ты так светишься? — спросил я. — И, кстати, как же все прошло?

— Я просто рад, что с тобой все в порядке. А насчет того, как все прошло, сам скоро узнаешь.

Мейлз остановился возле незнакомого мне дома.

— И куда это мы приехали? — я пристально осмотрел снизу вверх дом.

— Здесь специально для тебя сняли квартиру, так как на ферме сейчас хуже, чем после урагана.

— Сняли квартиру?

— Ну да, это Ридли все организовал, — довольно заявил Майкл.

— Теперь ясно, на какие нужды идут мои налоги.

В квартире нас уже ждал сам Ридли, который тут же вскочил, приветствуя нас.

— Как самочувствие? — поинтересовался Самуэль.

— Все в порядке. Лучше расскажи, как же все прошло?

— Все прошло как нельзя лучше! — довольно начал он. — Своим выстрелом ты попал Льюису в живот, рана оказалась не смертельной, и мы уже успели его допросить.

— И что, он все вам рассказал?

— Поначалу он показывал нам свой гонор и ничего не говорил. Но когда мы рассказали, что благодаря тебе сумели нарыть, ему не оставалось ничего другого, кроме как начать сотрудничать со следствием.

— И что же такого вы ему рассказали?

— Ну, во-первых, одномоторный самолет, который пролетел над полосой, в тот момент, когда мы грузили Льюиса в машину, проследить не составило труда — он вылетел из Чикаго. А остальную цепочку вытянуть не будет большой проблемой. Льюис имел неосмотрительность звонить с экстренного телефона на аэродроме. Хоть сам аэродром считается заброшенным, но телефонная сеть осталась нетронутой. А все звонки с экстренного телефона записываются. Звонил он, как ни странно, в Чикаго, и по разговору стало ясно, что он звонил своему шефу.

Ридли перевел дыхание и продолжил довольно рассказывать:

— Но самое главное, когда мы рассказали Льюису, кто такая Сильвия, он сразу же начал сдавать всех направо и налево. Другого выбора у него просто не было. Мы пообещали посадить его так глубоко, что никто не сможет его достать. Ведь теперь он даже в тюрьме может ожидать мести за Сильвию.

— Значит, вам все-таки удалось схватить всех, кто замешан в этом?

— Рано еще говорить о полной победе, но мы прикрыли один из самых крупных наркокартелей в истории. Уже проведены десятки арестов подручных Льюиса, а с его шефом мы сами разберемся.

— Помнится, Льюис шантажировал меня убийством незнакомца, он об этом вам ничего не говорил?

— Как же?! Наша стенографистка не успевала за ним печатать. Думаю, тебе будет интересно узнать, что тот парень, которым тебя шантажировали, — это Фрэнк Мол, который также является одним из членов банды Льюиса. Но самое удивительное здесь то, что он еще и работал в полиции и сидел буквально у меня под носом.

Я только усмехнулся: как же я мог не понять, что это все был спектакль, единственной целью которого было покрепче насадить меня на крючок.

Ридли, не унимаясь, продолжал:

— А как тебе тот маскарад, что они устроили на ферме?

— Признать честно, такого я не ожидал.

— Никто не ожидал, и его план был безупречен, он срабатывал не один раз. Он сделал анонимный звонок в участок, что на ферме крупная партия наркотиков. В тот момент, когда вломились полицейские, Скотт уже должен был с тобой разделаться и, слившись с остальными копами, незаметно испариться.

— Да… Но минутку, если они заметают следы убивая того, кто принимал товар, то почему Льюис так настойчиво пытался выкупить у меня ферму?

— Нам это тоже известно. Ты изначально им был не нужен, на твое место они хотели поставить Кэрола, которому не доверяли, и тем самым так хотели от него избавиться.

— А где же Кэрол?

— Вот тут начинаются непонятные вещи. — Ридли почесал свою щетину. — Кэрола мы нигде не нашли, Льюис, в чьих показаниях сейчас можно не сомневаться, также утверждает, что он не успел с ним разобраться.

Я немного задумался, пытаясь понять, что же могло случиться с Кэролом, и неожиданно в мой голове родилась очень странная идея.

— Сэм, — обратился я к Ридли, — вы ведь так и не нашли деньги Льюиса от продажи наркотиков?

— Да, у Льюиса была специальная квартира, предназначенная для накопления богатств, и каждый месяц он их переправлял в Чикаго. По его словам, сейчас там находилось около четырех миллионов долларов, которые Скотт должен был забрать после твоего убийства. Но на квартире не оказалось ни единого доллара.

— Хм… А как Кэрол начал работать на вас?

— К чему ты клонишь?

— К тому, что такие деньги просто так не исчезают. Впрочем, не думаю, что мы хоть раз еще услышим имя Кэрола.