Дар была голая. Она брела во тьме, потом споткнулась и упала на землю. Она лежала и не могла пошевелиться, а листва накрыла ее, будто тонкая ткань. Она спрягала ее, но Дар могла смотреть сквозь листву, как сквозь вуаль. Дар увидела силуэт чародея, смотрящего на нее сверху вниз. Он сжимал в руке кинжал. Обнаженное лезвие сверкало, готовое нанести смертельный удар. Он искал ее.

Холодный ветер вцеплялся в листья, он вот-вот мог сорвать их, унести прочь, и тогда Дар стала бы видна. Она смотрела по сторонам и искала, откуда дует ветер. Сначала она решила, что он дует из темной тучи. Потом поняла, что ветер источает что-то иное — нечто, уничтожающее свет и тепло и излучающее злобу. Дар поняла, что это нечто старается обнаружить ее, но огромное дерево не давало ему этого сделать.

«Мут ла», — подумала Дар.

И очнулась.

Вот-вот должно было рассвести. Дар лежала, закутавшись в накидку, на земле в шалаше Ковока. Она вся дрожала, мысль о чародее не отпускала ее. Дар хотелось избавиться от пережитого, как от страшного сна, но она догадывалась, что это не просто сон.

«Видение? Предупреждение?»

Дар не была уверена. Однако она понимала, что должна избегать встреч с чародеем. Почему — этого она не знала, однако ощущение опасности было настолько сильным, что она ему поверила. Пока что природное чутье сохраняло ей жизнь, и она прислушивалась к его голосу.

Севрен встретил Дар и Тви, идущих к кухонному шатру, на границе ставки короля.

— Я поговорил с Давотом, — сказал он негромко. — Вы с Тви не будете работать на кухне. Пойдете собирать травы. Идите искать их там, где мы гуляли у реки, а я вас там встречу.

Севрен пошел дальше, делая вид, будто их встреча была случайной. Дар и Тви пришли к Давоту. Тот достал две большие корзины. Из одной из них он взял несколько сморщенных растений. Дар узнала чабрец, майоран, кресс-салат и ростки дикого чеснока. Но были и кое-какие травы, ей не знакомые.

— Мне надо, чтобы вы набрали свежих трав, — сказал Давот. — Наполните ими корзины до краев… — он подмигнул девушкам, — даже если на это у вас уйдет весь день.

Вскоре Дар и Тви уже шагали вдоль берега реки. Когда их не стало видно из лагеря, появился Севрен и, глядя на Тви, нарочито строго проговорил:

— Стой! Ты несешь королевские травы?

— Ага, — ответила девочка и просияла.

— Значит, я должен охранять их, — сказал Севрен, — потому что я королевский гвардеец и охраняю все королевское.

— А как насчет тех, кто несет травы? — спросила Дар, зараженная игривым настроением Севрена.

Севрен опустился на колени перед Тви.

— Сударыня, я готов оберегать вас ценой моей жизни. И вашу матушку тоже. — Он посмотрел на Дар. — Поскольку так тебя именуют орки.

— Похоже, ты еще и королевский шпион, — усмехнулась Дар.

— Я употребляю в дело только то, чем Карм наделяет всякого честного человека. Глаза и уши.

— И еще масляный язычок, — добавила Дар.

Севрен устремил на Тви обиженный взгляд.

— Сударыня, я молюсь о том, чтобы ваша матушка не была вашей наставницей в том, как говорить любезности.

— Ой, ты ее не слушай, — воскликнула Тви. — Просто Дар не доверяет мужчинам.

— Если так, то она мудра, — сказал Севрен, встал с колен и заглянул в корзину Дар. — Я мало понимаю в травах. Боюсь, не смогу вам их показать. Неважный из меня провожатый.

— Тогда неси корзины, — предложила Дар.

— Если я понесу корзины, провожатый из меня получится еще хуже, потому что тогда у меня будет занята рука, которой я держу меч.

Дар улыбнулась и проговорила с деланным упреком:

— Как это по-мужски — искать любое оправдание, лишь бы только не работать.

— Каждый должен делать то, что у него лучше получается.

— Значит, сбор трав — это женская работа? — спросила Дар.

— Разве не говорится, что матери владеют пищей?

Дар удивленно посмотрела на Севрена.

— Куум да-сутат та сут уркзиммути?

— Что ты только что сказала? — спросил гвардеец.

— Я спросила, как ты узнал эту оркскую мудрость.

— Слышал кое-что, — пожал плечами Севрен. — Но только я не стал бы называть это мудростью.

— А как бы ты это назвал? — спросила Дар.

— Сказками.

— Вроде сказки о том, что женщины чего-то стоят?

— Я никогда не говорил, что они ничего не стоят.

— Но ты так думаешь.

— Да нет же! — вспылил Севрен. — Как раз поэтому ты мне и нравишься.

Дар заметила, что Тви не спускает с нее глаз.

— Тви, — сказала она. — Это взрослый разговор. Иди вперед, но так, чтобы я тебя видела. — После того, как девочка неохотно пошла вперед по тропинке, Дар перевела взгляд на Севрена. — Я тебе нравлюсь?

Ее вопрос прозвучал как оскорбление.

— Да, помоги мне Карм! Даже Тви это видит. Почему же не видишь ты?

— Уж больно легко ты произносишь эти слова.

— Как мне доказать, что я не лгу?

— Начни с чего-нибудь для меня полезного, — ответила Дар и вытащила свой кинжал. — Например, я хочу научиться правильно драться этим клинком. Когда в последний раз попыталась, у меня его отобрали.

— Ты хочешь научиться убивать?

— Нет. Я хочу научиться обороняться и защищать Тви, даже если ради этого придется убивать.

Севрен вздохнул.

— Я бы лучше учил тебя чему-нибудь понежнее.

— Мы не в нежном мире живем. Мне это необходимо.

— Если так, я научу тебя, — согласился Севрен.

Обучение Дар искусству владения кинжалом началось после полудня, когда корзины уже были наполнены травами и все трое перекусили черным хлебом, который прихватил с собой Севрен. Первым делом гвардеец осмотрел клинок Дар. Положив кинжал на ладонь и покачав ею, он сказал, что оружие неплохое, но за ним неважно ухаживали.

— Лезвие тупое, ржавчина кое-где. — Он нашел камень и показал Дар, как затачивать с его помощью клинок. Когда он счел лезвие достаточно острым, то приступил к первому уроку. — За один раз многому не научишься, даже за месяц. Умение происходит из уверенности, а уверенность дается опытом.

— Может быть, мне удастся поупражняться с орками, — предположила Дар.

Севрен с сомнением покачал головой.

— Орки полагаются на силу и напор в бою, а не на хитрость и ловкость. Во владении кинжалом главное быстрота и ум.

— Хочешь сказать, что с тобой я тоже не смогу упражняться? — спросила Дар.

Севрен усмехнулся.

— Я готов уделять тебе каждую свободную минуту.

Дар нахмурилась, и Севрен пожалел о том, что столь откровенно выразил удовольствие, и поспешно приступил к обучению Дар приемам владения кинжалом. Начали с защитных приемов. Севрен показал Дар, как можно уподобить кинжал щиту, если в руках у противника меч, как встретить меч лезвием кинжала и разоружить соперника. Взяв вместо меча палку, Севрен атаковал Дар, чтобы она смогла сама отработать защиту. По мере того как Дар набиралась опыта, Севрен увеличивал скорость и ярость атак. Вскоре он перестал сдерживаться.

Легкость, с которой Дар овладевала боевым искусством, поражала Севрена. Ей недоставало его силы, но этот недостаток она покрывала быстротой и способностью предугадывать его удары. Понимание тактики противника являлось крайне важным, Севрен знал мужчин, которым требовалось несколько дней, чтобы достичь такого уровня, каким уже блистала Дар. Она сама предложила Севрену взять меч вместо палки. Севрену не хотелось этого делать.

— Меч может тебя поранить, — сказал он.

— Он для этого и нужен, — ответила Дар. — Я должна встать лицом к лицу с тем, чего боюсь.

— Не поверю, что ты чего-нибудь боишься, — покачал головой Севрен.

— Это ты потому так думаешь, что не знаешь меня.

Против меча Дар сражалась так же ловко и умно, как против палки, хотя Севрен и не мог заставить себя драться в полную силу. У него устала рука, а к тому времени, когда урок кончился, Тви успела заскучать. Приближалось время ужина, и Дар решила, что разумнее вернуться. Когда они добрались до места, где утром их встретил Севрен, он отвесил Тви шутливый поклон.

— Прощайте, сударыня, — сказал он. — Скажите вашей свирепой матушке, что завтра я снова стану ее обучать.

Девочка весело рассмеялась. Они с Дар пошли к ставке короля.

— Говорила же я тебе: ты ему нравишься, — затараторила Тви. — Он ведь даже ни словечка не сказал про то, что у тебя лицо кровью вымазано.

Дар вдруг встревожилась.

— А кровь еще держится?

— Ага.

— Это хорошо, — вздохнула Дар.

— Ну, теперь тебе Севрен нравится? — спросила Тви. — Ну хотя бы чуточку?

— Ты его лазутчица? — усмехнулась Дар.

— Ну хотя бы скажи: ты его нарочно поранила?

— Конечно же нет! Случайно! Совсем немножко оцарапала.

Тви, похоже, эти заверения не убедили.

— А он тебя свирепой назвал.

— Даргу нак газ, — произнесла Дар низким, притворно торжественным голосом. — Хорек свирепый.

Тви расхохоталась.

Давот взял корзины с травами у Тви и Дар.

— Славная работенка, — похвалил он их. — Но завтра мне будет нужно еще.

Он подмигнул им и велел возвращаться в полк. Дар надеялась, что они поспеют вовремя, чтобы подать ужин оркам. Остальные женщины этой работы побаивались, и Дар не сомневалась, что никто не станет спорить с ними за право отнести оркам кашу.

Когда Тви вошла в купальный шатер, на нее никто даже не глянул, а Дар встретили молчанием и ледяными взглядами. Казалось, в ее отсутствие злость к ней только нарастает. Царило напряженное безмолвие. Дар мылась, стараясь оставить на лице кровь Зна-ята, и исподволь наблюдала за другими женщинами. Она пыталась понять, кого не хватает. Она не стала спрашивать, кого мердант Коль запорол до смерти, потому что знала: ей не скажут. Дар решила сама понять, кто стал жертвой пытки. Покидая купальный шатер, она уже знала, что это кто-то из двоих — Нена или Мемни.

Вместе с Тви и другими женщинами Дар пошла к кострам, чтобы взять котел с кашей. Возле костров трудилась Тарен. Дар шепотом спросила:

— Кого выпороли? Нену?

Тарен едва заметным знаком показала, что услышала вопрос Дар, отвернулась и обратилась к другой женщине:

— Как же я устала кашеварить. Ох… Но что тут поделаешь? Не всем же быть бабами старшего мерданта.

«Если женщина Коля — Нена, значит…»

Дар хотелось узнать наверняка.

— Мемни? — прошептала она.

Взгляд Тарен подтвердил опасения Дар.

«Бедняжка Мемни», — думала Дар, вспоминая, как пороли ее.

Тоска и злость овладели Дар, но она сдержала свои чувства и не выдала их. И все же она не могла не гадать, какое отчаяние толкнуло ее подругу на побег. Дар понимала, что вряд ли узнает всю историю, и от этого боль из-за гибели Мемни чувствовалась острее.

Подавая еду оркам, Дар не ощущала себя такой одинокой, потому что с ними они часто говорили друг другу что-то хорошее. Некоторые просто здоровались с ней. Другие стали подчеркнуто именовать ее «матерью». Томок-ток всегда вызывал у нее улыбку, расхваливая пустую кашу. Зна-ят всегда молчал.

Дар вернулась в лагерь, вымылась и переоделась и отправилась к шалашу Ковока. Тви уже была там. Они с Ковоком явно сжевали зерна вашутхахи. Дар догадалась об этом по запаху зерен, который ни с чем нельзя было спутать, и по отстраненному взгляду Тви. Девочка оскалила черные зубы и сказала:

— Утхахи («Красивые»).

— Не стоило тебе на ночь их жевать, — сердито проговорила Дар. — Не заснешь теперь. — Ей хотелось отругать Ковока, но она не знала, как будет по-оркски «баловать». И она проговорила по-оркски: — Ты сжевал много зерен вашутхахи.

— Хай.

— Но дождя нет, — возразила Дар. — И не холодно. И перехода не было. Зачем же было жевать так много?

— Будет приходить грусть. Я не хотеть об этом думать.

Дар более внимательно посмотрела на Ковока. Могучей рукой он бережно гладил спину Тви, а девочка нежилась у него на руках. Зелено-золотые глаза орка, прежде казавшиеся Дар такими чуждыми, выражали такую же глубокую печаль, какую она порой видела в глазах Севрена. И орк, и человек побывали на войне, и война запечатлелась в их взгляде. Недовольство Дар растаяло. Ей тоже не хотелось думать о будущем.

— Я бы тоже хотела несколько зерен, — сказала она.

С утра пошел дождь, не прекратился он и на следующий день. Сбор трав стал для Дар и Тви только поводом для встреч с Севреном. Он нашел на берегу место, где скальный выступ мог закрыть их от дождя. Тви часами наблюдала за тем, как Дар осваивает азы обращения с кинжалом. Когда Тви становилось скучно, она жевала вашутхахи. Новое пристрастие девочки тревожило Дар, но она не могла решиться отругать Тви.

Непрерывный дождь смыл с лица Дар остатки крови. Остался ли запах? Этого она не знала. Сама она его уж точно почуять не могла. Мысль о том, что «время крови» истекло и что теперь Зна-ят в любое мгновение может напасть на нее, заставляло ее упражняться с удвоенной силой. Севрен обучал ее главным приемам обороны и нападения, показал самые уязвимые места на теле, выучил тому, как колоть кинжалом, как резать, как защищаться, чтобы тебя не разоружили. К концу второго дня он приступил к другому уроку.

Оставив Тви под каменным козырьком, Севрен повел Дар к дереву и взял у нее кинжал.

— Случается, что у тебя появляется преимущество перед мечником, — сказал он и метнул кинжал в ствол дерева. — Ты можешь убить на расстоянии. — Он выхватил клинок из ствола и протянул Дар. — Но это преимущество достигается большим риском. У тебя только одна попытка. Теперь сама попробуй.

Дар замахнулась слишком сильно, и кинжал упал в кусты.

— Теперь ты беззащитна, — сказал Севрен. — Если бы это дерево было вооружено мечом, оно бы тебя прикончило.

— Думаю, я смогла бы убежать, — возразила Дар.

Севрен не улыбнулся.

— Метание кинжала — последнее отчаянное средство. — Он вместе с Дар пошел искать клинок. — В этом умении ты сможешь упражняться сама, без меня. Только пусть никто не видит твоих занятий до тех пор, пока ты не освоишь этот навык хорошо. Тогда можешь и похвастаться. Слава дает преимущество.

Севрен разыскал кинжал и протянул его Дар.

— Думаю, теперь пришла пора заплатить мне.

— Заплатить тебе? — переспросила Дар.

Севрен улыбнулся.

— Мои уроки дороги.

Дар опасливо посмотрела на Севрена и порывисто выхватила у него кинжал.

— Насколько дороги?

— Один поцелуй — и ты расплатишься со мной.

— Нет у меня поцелуя, — выпалила Дар более резко, чем намеревалась.

Севрен попытался скрыть разочарование за усмешкой.

— Быть может, настанет день, когда ты его разыщешь и вспомнишь о своем должке.

Дар промолчала, шагнула к дереву и метнула кинжал. Кончик лезвия ударился о кору, но не застрял в древесине. Она подобрала кинжал с земли и повторила попытку.

Потом она еще долго упражнялась в метании кинжала, стоя под дождем. Севрену в конце концов надоело за ней наблюдать, и он ушел к Тви под каменный навес.

Следующее утро было погожим. Севрен встретил Дар и Тви до того, как они добрались до кухонного шатра.

— Тви, — сказал гвардеец, — ступай к Давоту. Мне нужно поговорить с Дар.

Дар кивнула Тви и перевела взгляд на Севрена.

— Что случилось?

— Сегодня я с вами не пойду, — сказал Севрен. — Возможно, мы какое-то время не будем видеться. Началась война.

У Дар засосало под ложечкой.

— Значит, моим занятиям конец?

— Я постараюсь навестить тебя, как только смогу, — сказал Севрен и добавил: — Если это будет тебе приятно.

Дар только пожала плечами. Гвардеец вздохнул:

— Я тебе не нравлюсь.

— Не в этом дело. Просто… Мужчины сделали мне много плохого.

— Ты служишь с разным сбродом, но я не такой, как они.

— Знаю.

— Если Карм будет к нам благосклонна, мы вытерпим весь этот ужас и зазимуем в Тайбене. А когда растает снег, я отправлюсь в Аверен. Я бы взял тебя с собой, если бы ты согласилась. Там никто не будет пялиться на твое клеймо.

— Я не смогу бросить Тви.

— Я и ее возьму.

Дар недоверчиво смотрела на Севрена.

— А в Аверене я буду твоей женщиной?

— Кем захочешь, тем и будешь.

— Не знаю, — покачала головой Дар.

— Только не говори мне, что ты хочешь остаться!

— Я любила моего отца. Я ему доверяла. А когда мне исполнилось шестнадцать, моя мать умерла. А он… — Дар отвела взгляд. — Он предал меня. А тебя я знаю всего несколько дней.

— Тебе не нужно говорить ни «да», ни «нет», — сказал Севрен. — Можешь подождать до весны.

— Тогда зачем же ты спрашиваешь сейчас?

— Я знаю, что ждет нас впереди, — ответил Севрен. — Хочется верить, что останусь в живых не напрасно.