Глава 1
— Я весь год мечтал об этой поездке, Джонатан! Неужели ты не понимаешь? Для меня это очень важно! — Глаза Александра взволнованно блестели.
— Бедный мальчик! — Джонатан Брендли наигранно сочувственно покачал головой и ухмыльнулся.
— Оставь свои шуточки! Я говорю вполне серьезно! — На юном лице его племянника отразилось раздражение, которое тут же сменилось мольбой.
Джонатан не шутил. Сегодня он намеревался устоять перед натиском обычных хитростей и уловок молодого человека.
— Я тоже серьезно! Ты пообещал мне присмотреть за домом в мое отсутствие, и я рассчитываю на тебя, Александр. — Он умышленно назвал его полным именем, подчеркивая тем самым собственную неумолимость и окончательность своего решения.
Юноша, однако нисколько не смущаясь, резко сменил тактику.
— Дядя, миленький, ведь еще не поздно связаться с агентством и попросить их подыскать подходящего человека для ухода за твоим жилищем, — пропел он сладким голосом, заискивающе улыбнулся и склонил голову набок.
Сколько раз ему удавалось добиваться своего подобным образом! — Прошу тебя, Джонатан, позвони им!
— Позвонить им? Сейчас? Посмотри на время. В девять вечера все нормальные люди сидят дома перед телевизором.
— Тогда завтра! — Щеки Алекса вспыхнули. Он не предполагал, что Джонатан поведет себя столь непреклонно. — Позвони в агентство завтра.
— Я, естественно, могу подобрать подходящего человека. Но имей в виду, это ничего не изменит, — воскликнул Джонатан. Послезавтра ему надо было лететь на юг, в Хьюстон: громкое дело о фальсификации важных государственных бумаг, вытянувшее из него все соки, грозило затянуться еще на два с половиной месяца.
Поэтому он пребывал в отвратительном расположении духа и не собирался потакать прихотям семнадцатилетнего племянника. — У тебя все равно нет денег на поездку.
— Я как раз об этом и хотел с тобой поговорить, — пробормотал Алекс.
— О чем? — Джонатан удивленно поднял бровь.
— О деньгах. Быть может, ты одолжишь мне некоторую сумму до тех пор, пока мама не образумится. — Он понизил голос как заправский заговорщик.
— Ты в своем уме? И сколько же тебе потребуется, чтобы все лето болтаться по Бразилии?
Если твоя мать услышит о подобных планах, ее хватит удар. — Джонатан усмехнулся и тряхнул головой.
— Маме ничего не известно. Надеюсь, и ты не выдашь меня. — Алекс озорно улыбнулся, но на Джонатана этот трюк не подействовал.
— Забавная мысль, дорогой мой, но на меня можешь не рассчитывать.
Итак, над задумкой Александра о путешествии по Бразилии нависала серьезная опасность: этим летом оно, по всей вероятности, должно было остаться для него несбывшейся мечтой.
— Но я прошу тебя…
— Постарайся получить хорошие отметки на экзаменах в ноябрьскую сессию, тогда я подарю тебе чек на приличную сумму. На Рождество ты сможешь отправиться в горы, — продолжил Джонатан поучительным тоном. — У тебя еще масса времени. Так что не теряй его даром: садись за учебники и начинай повторять пройденный материал.
— Как ты можешь быть настолько жадным и вредным? — теряя последнюю надежду, выпалил Алекс.
— Жизнь и не тому научит, ангел мой. — Джонатан деловито кашлянул — Кстати, ты не забыл, что мои любимые кактусы следует опрыскивать?
— Видал я эти кактусы…
— Напоминаю, они любят едва теплую воду.
— Не беспокойся! Я сейчас же побегу к твоим чертовым колючим любимцам, опрыскаю их, а потом повыдергиваю с корнями и вышвырну в окно! — Алекс с шумом вздохнул и в отчаянии обхватил голову руками Джонатан рассмеялся. Его настроение заметно улучшилось. Затея поручить парню уход за комнатными растениями принадлежала, собственно, его матери, Эстелле Сестра попросила Джонатана, чтобы тот на время отсутствия поселил ее сына в своем доме. Так она решила убить сразу трех зайцев удержать свое чадо в Сиэтле, развить в нем чувство ответственности и попытаться сосредоточить его внимание на предстоящих экзаменах.
— Мы должны вытянуть ее из этого склепа, Морис! — с чувством сказала Лесли, качая на руках дочь. — Твоя сестра сойдет с ума в этой мертвой тишине. Я читала договор, правила просто чудовищные: нельзя заводить детей, животных, слушать громкую музыку, принимать гостей после восьми вечера…
Морис почесал затылок.
— Делия терпеть не может кошек и собак, у нее нет детей, а громкая музыка лишь мешала бы ей работать. — Он и сам переживал за сестру и, какими бы сладостными и недосягаемыми ни казались ему в данный момент тишина и покой, не желал ей подобной участи.
Малышка Нолли, смешно нахмурив брови, покрасневшие от недавнего продолжительного плача, опять захныкала, и Морис взял ее из рук жены.
— Нельзя позволить, чтобы из-за этого мерзавца Оуэна, она отгородилась от нормальной жизни, — сказала Лесли. — Мы обязаны что-нибудь предпринять!
Морис, проходя с ребенком мимо зеркала, взглянул на свое отражение. Под глазами темнели круги, щеки впали от усталости и недосыпа. За окном уже рассвело, а они так и не сомкнули глаз. Он посмотрел на жену, та выглядела не лучше.
— Нам надо выспаться, милая. Еще немного, и мы совсем обессилим. Может, на свежую голову, что-нибудь и придумаем…
Лесли радостно хлопнула в ладоши.
— У меня появилась потрясающая идея!
Делия, чертыхнувшись, выключила воду. Кто-то настойчиво звонил в дверь. Должно быть, случилось нечто из ряда вон выходящее. В противном случае никто не осмелился бы так нагло трезвонить в половине седьмого утра. Она торопливо вышла из душа, надела халат и, обматывая полотенцем мокрые волосы, поспешила к входной двери.
— Сейчас, сейчас! Одну минуточку! — Металлическая задвижка замка звонко лязгнула, отдаваясь эхом в утренней тишине и причиняя беспокойство соседям из ближайших квартир.
Делия приоткрыла дверь, не снимая цепочки, но никого не увидела. Затем медленно, едва дыша, перевела взгляд вниз и с облегчением вздохнула: из легкой коляски с откидным верхом на нее сосредоточенно смотрела Нолли.
Но ее обожаемая племянница, при виде которой на душе сразу же теплело, не могла позвонить в дверь сама!
— Лесли? Морис? В чем дело? — встревожено вскрикнула Делия, снимая цепочку и распахивая дверь. Однако на площадке, кроме малышки Нолли, никого не было. А в существование шапок-невидимок, под которыми могли бы спрятаться ее брат и невестка, верилось с трудом…
Делия, совершенно сбитая с толку, огляделась и заметила торчащий из-за косяка свернутый вчетверо желтый лист бумаги. Она торопливо развернула записку, прочла, но, не поверив своим глазам, вынула очки из кармана халата и надела их. Теперь те же самые слова выглядели более отчетливо, но смысл их, естественно, остался прежним: «Пожалуйста, присмотри за Нолли. Мы вернемся через несколько дней и все объясним. Целуем, любим. Морис, Лесли».
Вернемся? Вернемся откуда? Что-то случилось!
Наверняка произошло что-нибудь ужасное! Мысли Делии закружились нескончаемой вереницей.
Внизу, тремя этажами ниже, послышался шум раскрывающихся дверей лифта, и она, обогнув коляску с ребенком, рванулась к лестнице.
— Морис, подожди!
Достигнув середины первого лестничного пролета, Делия резко затормозила.
— В чем дело, мисс Паркер? — донесся до нее недовольный голос соседа снизу.
В упорядоченной жизни Делии никогда не случалось неприятных неожиданностей. Она умела предвидеть возможные проблемы и предпринимала заранее все необходимые меры по их устранению. Сегодняшний день начался для нее весьма странно, и интуиция подсказывала ей, что грядет не менее необычное развитие событий.
Нолли, оставленная в одиночестве наверху, обиженно и громко всхлипнула, и Делия замерла от напряжения и страха. Жильцы этого дома представляли собой олицетворение мира и спокойствия. Ни у кого из них не было ни собак, ни кошек, ни маленьких детей, никто не слушал громкую музыку и не устраивал шумных вечеринок. Гости появлялись здесь лишь днем и вели себя сдержанно и тихо.
Фердинанд Штофман, председатель жилищной ассоциации, тучный напыщенный господин преклонного возраста, сердито поднял голову, когда Нолли громко засопела наверху, готовясь, по всей вероятности, как следует всплакнуть.
— Что это? — спросил он у Делии, уставившись на нее змеиным не моргающим взглядом.
— Н-ничего… Я немного простудилась… — Она звучно и хрипло задышала и несколько раз кашлянула, пытаясь убедить мистера Штофмана в справедливости своих слов. — Простите, пожалуйста, я вела себя шумно. Просто была в душе и не успела вовремя открыть дверь, когда услышала звонок…
Ее братец, похоже, все прекрасно рассчитал!
Даже если бы она успела открыть дверь вовремя, выскочив из душа пятью минутами раньше в халате, с махровым полотенцем, впопыхах замотанным наподобие тюрбана на мокрой голове, то вряд ли что-нибудь толком смогла бы понять. Да и любой человек, оказавшись на ее месте, чувствовал бы себя полным идиотом.
Так что план Мориса сработал отлично. Все сложилось даже лучше, чем предполагалось.
Появление мистера Штофмана заставило Делию отказаться от желания догнать брата: теперь ей необходимо было как можно быстрее завезти коляску с Нолли в квартиру.
Она помахала перед собой листком бумаги в доказательство своей честности.
— Ко мне приходил брат, Морис. Оставил в двери записку. — Усердно кашляя, Делия попятилась, осторожно поднимаясь по ступеням. — Простите, но я не успела выключить воду и должна идти. — Она виновато улыбнулась.
Мистер Штофман продолжал смотреть на нее с подозрением.
— Имейте в виду, дорогуша, мы не потерпим нарушения установленных здесь порядков.
В субботу у вас были гости, которые переполошили весь дом. А срок испытания, установленный для вас комиссией по сдаче этих квартир в аренду, еще не истек.
— Я знаю, знаю. И очень сожалею, что в субботу все так вышло. Понимаете, у Нолли режутся зубки. Я даже вынесла ее на улицу…
В тот день племянница кричала так, будто ее лупили. Делия, желая дать соседям передохнуть, вынесла девочку в парк и долго гуляла с ней, прижимая к груди и нашептывая слова утешения. Когда они вернулись, бедняги Лесли и Морис крепко спали на диване в гостиной.
— Обещаю вам, такого больше не повторится, — быстро добавила Делия. Ей хотелось во что бы то ни стало удержаться в Транквилити Каслз.
Здесь царили мир и спокойствие, размеренность и порядок. Тут она могла не опасаться, что в один прекрасный день к ней в дверь постучит какой-нибудь красавчик вроде Оуэна, забывший купить газету с телевизионной программой и страстно желающий узнать, во сколько начнутся новости по третьему каналу.
В Транквилити Каслз она могла работать весь день и всю ночь, если ей это было нужно, не боясь, что ее прервут или потревожат.
Попасть сюда оказалось задачей не из легких.
Члены жилищной ассоциации предпочитали иметь соседями людей солидного возраста — степенных дам-пенсионерок, безобидных профессоров, увлеченных наукой, старых дев и угрюмых вдовцов. Для того чтобы комиссия приняла положительное решение в ее пользу, ей пришлось прибегнуть к хитрости: заявить во всеуслышанье, что она разошлась с женихом, убедив всех таким образом, что ее сердце навеки разбито. Для нее был установлен испытательный период. Ждать оставалось еще целый месяц. Один неверный шаг, и строгие судьи-соседи могли вполне законно выдворить ее из своей обители.
Она сама согласилась на такие условия и подписала соответствующий договор.
— Я искренне сожалею, что побеспокоила вас, мистер Штофман. — Делия мило улыбнулась. Немного лести, особенно в столь щекотливом положении, пойдет лишь на пользу, решила она.
— Ладно, мисс Паркер. — Лоснящееся лицо председателя жилищной ассоциации смягчилось. — Забудем об этом. В конце концов все мы имеем право на некоторые проступки.
Делия услышала, как усиливается жалобное сопение за ее спиной, наверху, и громко закашляла, продолжая пятиться вверх по ступеням.
— Еще раз прошу меня простить…
— Непременно выпейте чай с малиновым вареньем. При подобном кашле это средство незаменимо, — заботливо посоветовал толстяк.
— Обязательно… кх-кх… спасибо за совет… — пробормотала Делия и притворилась, что заходится от кашля.
Штофман удалился, а она быстро ввезла коляску в квартиру и, плотно закрыв за собой дверь, устало прислонилась к косяку.
Нолли, наморщив лицо и, вероятно, раздумывая, стоит расплакаться или нет, смотрела на нее в некотором недоумении.
В душе Делии боролись два противоречивых чувства — гнев и умиление. Сняв с головы полотенце, она наклонилась к племяннице и успокаивающе провела пальцем по ее пухлой щеке.
— Только не плачь, Нолли. Из-за тебя я и так попала в хорошую переделку. Нам с тобой еще повезло, удалось как-то выкрутиться…
Делия допустила непростительную ошибку, заговорив с ребенком в такую минуту! Внешне она была схожа с Лесли, но вот голос матери Нолли никогда бы не спутала ни с чьим другим.
Осознав, что перед ней не ее мать, малышка скривила губы и широко раскрыла рот, собираясь оповестить окрестности о своем недовольстве и переживаниях.
— Tec! — Делия подскочила к коляске и взяла ребенка на руки. — Нолли, солнышко, не плачь!
Она толком не знала, как следует обращаться с младенцами, но догадывалась, что если сейчас же не заставит племянницу чувствовать себя комфортно и надежно, ее собственные дни в Транквилити Каслз будут сочтены. Инстинктивно прижав девочку к груди, она принялась нежно похлопывать ее по спинке, расхаживая взад и вперед по толстому ковру. Точно так успокаивала дочку Лесли, когда они гостили здесь всем семейством в субботу.
Перед глазами Делии неожиданно отчетливо возник образ невестки: бледное, осунувшееся, уставшее лицо, взгляд измотавшегося человека… Морис выглядел в последнее время не лучше. А теперь скорее всего у них еще и что-то случилось. Наверное, что-нибудь совершенно ужасное.
Делия подошла к письменному столу, сняла телефонную трубку и набрала номер брата.
Естественно, она вовсе не думала, что Морис и Лесли находятся дома и принимают звонки, но можно было оставить им сообщение на автоответчике. Рано или поздно они все равно прослушали бы запись.
Ей не пришлось говорить. Из трубки сразу послышался гудок и зазвучал голос Мориса, записанный на пленку.
— Делия, дорогая, мы должны выспаться. Я хочу сказать, мы смертельно, безумно устали. Я подумал… Мы с Лесли решили, что можем обратиться к тебе, ведь ты не просто тетя для Нолли, ты — ее крестная мама. Надеемся, что не встретим с твоей стороны никаких возражений… — Его перебил голос Лесли, вставившей несколько слов:
— Нам больше некого просить об этом одолжении…
Просить? У Делии все закипело внутри. Ее никто ни о чем и не просил! И она прекрасно знала почему: они были уверены в том, что ответ будет отрицательным. О появлении младенца в ее квартире не могло быть и речи!
— Я увезу Лесли на несколько дней. Куда-нибудь, где нет телефонов и детей, — заключил Морис. Затем, выдержав паузу, добавил:
— В один прекрасный день мы отблагодарим тебя тем же.
Обещаем.
— Чудесно! — проворчала Делия и, представив на мгновение, со сколькими проблемами ей предстоит столкнуться, уставилась на малышку. Крестница захлопала ресницами и опять наморщилась, готовясь разразиться рыданиями.
— Нет, Нолли! Детка, я тебя умоляю, — отчаянно запричитала Делия. — Веди себя тихо!
Но племянница не послушала ее и все же разразилась долгим настойчивым плачем. Последовавшие незамедлительно стуки в стену от соседей справа и слева свидетельствовали о том, что нарушение основного положения арендного договора о соблюдении тишины надежно зафиксировано и дело принимает серьезный оборот…
Александр торопливо показал столь удачно появившейся потенциальной квартирантке гостиную, кухню, спальню, кабинет… Даже часть жилья, подлежавшую ремонту и которой давно не пользовались. Словом, обошел с ней весь дом, оставленный под его ответственность дядей. Он уже почти распрощался с мечтой отправиться с одноклассниками в Бразилию, но обстоятельства вдруг круто изменились.
— Итак, что скажете? Согласны жить здесь?
Еще бы! Ровно через час Делия автоматически становилась бездомной и сейчас была готова въехать в любую лачугу, лишь бы не оставаться на улице и иметь возможность принимать душ. А этот дом ей могли сдать прямо сейчас. То есть сию же минуту она имела право остаться в нем.
В такую удачу было трудно поверить.
Делия моргнула и тряхнула головой, желая удостовериться, что происходящее вокруг — не галлюцинация. После двадцати девяти часов бодрствования и возни с младенцем, у любого человека могли бы возникнуть видения.
— Я согласна! — воскликнула она.
— Отлично! — Александр Клэр выглядел слишком уж молодо для владельца такого особняка, но в данный момент Делию это не смущало. — Я не могу оставить дом без присмотра. Необходимо, чтобы здесь какое-то время пожил порядочный человек, который бы присматривал за моим ненаглядным Чарли, пока меня не будет.
Черная болонка, являвшаяся единственной помехой в столь удачно сложившейся ситуации, уставилась на Нолли. Малышка замерла в изумлении.
— Я уже не знал, что мне делать! — Александр с облегчением вздохнул и рассмеялся. Итак, если вас все устраивает, чувствуйте себя как дома. В течение двух с половиной месяцев это местечко полностью в вашем распоряжении. — Он протянул квартирантке ручку и ткнул пальцем в лежавший на столе лист бумаги. — Вам необходимо лишь вот здесь расписаться.
Делия достала из кармана очки, нацепила их на нос и, прищурившись, склонилась над документом.
Перед ней лежал типовой арендный договор того агентства по недвижимости, услугами которого ей уже не раз приходилось пользоваться.
Она, не раздумывая, поставила внизу свою замысловатую подпись и принялась отсчитывать деньги. Владелец желал получить сразу всю сумму, причем наличными, а Делия была согласна на любые условия.
Юный Александр, заметно повеселевший, тоже подписал договор и уложил пачку денежных купюр в сумочку на поясе, скрывавшуюся под свободным свитером.
— Надеюсь, вы будете ухаживать за Чарли, как полагается. — Он подмигнул Делии и протянул ей ключи. — Мой пес обожает свиную печень, курицу, но только не давайте ему трубчатые кости и фарш из индюшки. Я все подробно расписал вам на тот случай, если что-нибудь забудете. — Делия подавила в себе желание передернуться от нахлынувших на нее неприязненных ощущений. Ради получения крыши над головой она была готова делать фарш для этой шавки из кого угодно. — Все инструкции по уходу за собакой и растениями вы найдете на кухне.
Просто потрясающе! — внутренне ухмыльнувшись, подумала Делия. Придется, конечно…
Уж постараюсь, чтобы несчастные цветочки не завяли, как случается обычно от одного ее присутствия. Надо будет приложить для этого все усилия. Вообще-то она всегда отличалась повышенной ответственностью. Иначе Морис и Лесли не решились бы подкинуть ей своего драгоценного первенца: они знали, что могут ей доверять.
В ее голове на протяжении вот уже целых суток зрел некий план: когда родители заберут наконец своего ребенка, она непременно сделает им что-нибудь отвратительное! Тогда этим умникам будет неповадно повторять подобные эксперименты!
— Вы оставили мне номер телефона вашего ветеринара? — спросила Делия, провожая Александра до двери. Если уж она бралась за какое-нибудь дело, даже совершенно неприятное ей, непременно подходила к нему со всей серьезностью. — И где я смогу найти вас в случае возникновения непредвиденных обстоятельств?
Может, дадите мне свой контактный телефон?
Александр невозмутимо водрузил на спину огромный рюкзак.
— На протяжении предстоящих двух с половиной месяцев я не собираюсь пользоваться телефоном. Не волнуйтесь. Уверен, что за это время не произойдет ничего неожиданного. Увидимся осенью!
Итак, в распоряжении Делии было целых два с половиной месяца. За это время она могла подыскать себе нечто наподобие Транквилити Каслз. Все складывалось не так уж и плохо. В конце концов Нолли отдали ей не на всю жизнь.
Морис сходил с ума по своей дочурке, и Лесли души в ней не чаяла. Несмотря на измот, жизнь без ребенка на протяжении нескольких дней должна была показаться им настоящей пыткой.
Делия представила, как они появятся с покаянными лицами и словами извинения… Она решила, что обязательно расскажет им во всех подробностях, каких лишений стоили ей их каникулы.
Когда Нолли заберут, жизнь вернется в привычное русло, думала Делия. Все войдет в норму и ее мир опять станет походить на исправно тикающий, отлаженный часовой механизм.
Единственное, о чем оставалось сожалеть, так это о Транквилити Каслз.
Если бы Морис и Лесли позвонили ей и все объяснили, она смогла бы сама перебраться к ним на пару дней. Они же решили поступить по-своему, не советуясь с ней, ни о чем не предупреждая.
Вещи и кроватка Нолли были привезены ей в тот же день на машине из бюро доставки вместе с коробкой подгузников. Консьержка, сопровождавшая посыльного, тащившего все это, не проронила ни слова, лишь смерила ее осуждающим взглядом. Не было необходимости заглядывать в коробку, чтобы понять, что в ней находится: название содержимого красовалось на каждой картонной стенке… И Делия сама догадалась, что должна убраться из Транквилити Каслз как можно быстрее. Если Морис и Лесли задумали по непонятным ей причинам заставить ее покинуть это райское местечко, лучшего способа осуществить свой план им было бы трудно найти.
Отрываясь от размышлений, Делия взглянула на Нолли. Конечно, ребенок ни в чем не виноват! — подумала она, замирая от трепетного умиления, и поцеловала племянницу в белокурую головку.
Ей показалось, что сердце растаяло в груди, и на душе стало легче.
— Прости меня, солнышко, но я вынуждена посадить тебя в коляску. Мне нужно заварить чай.
Нолли все так же увлеченно следила за собакой, округлив голубые глаза. Чарли зевнул, девочка при этом восторженно всплеснула руками и засмеялась.
Делия залюбовалась племянницей. Это создание было лучшим из всех, кого ей доводилось видеть в жизни. Неожиданный прилив нежности к ребенку всколыхнул залегшую на сердце боль.
Проклятый Оуэн! — подумалось ей.
Собака еще раз зевнула, решительно направилась к двери и требовательно ударила по ней лапой, не дав Делии возможности в очередной раз погрузиться в омут жалости к самой себе.
Она открыла дверь, и Чарли важно вышел на крыльцо, спустился на дорожку и зашагал в сторону сада.
Нолли подалась вперед и протянула руки, а когда болонка скрылась за кустами, залилась истошным ревом.
О Господи! — подумала Делия, беспомощно взглянула на племянницу и выбежала во двор.
— Чарли, Чарли!
Пес не отзывался.
А вдруг он вообще больше не вернется? Эта мысль не на шутку испугала ее. Еще пару часов назад ей было бы абсолютно наплевать на всех собак в мире. Но сейчас, когда выяснилось, что ее обожаемой малышке безумно понравился Чарли, она чувствовала, что готова накупить сколько угодно мяса и целый день перемалывать его в фарш… Лишь бы угодить своей ненаглядной крестнице.
По желтому пляжу Форталезы разгуливали шоколадные девочки, и на них можно было бросать восторженные взгляды, лежа на нежнейшем песке в компании друзей. Александр ликовал. Палило солнце, и он взял оставленную кем-то газету, чтобы прикрыть глаза от слепящих лучей, отражавшихся в океанской воде.
— Послушай-ка, этот парень ужасно похож на твоего дядю… Да ведь это он! «Фальсификация документов в Хьюстоне», — прочла вслух Эва заголовок статьи и выхватила у него газету. — Какой сексапильный мужчина! Обалдеть!
— Не заглядывайся. Он тебе в отцы годится, — буркнул в ответ Александр.
— Очень жаль. — Эва томно вздохнула. — Когда я увидела его по телевизору несколько лет назад, такого одинокого и печального, просто потеряла покой. На протяжении нескольких недель меня неотступно преследовали разные фантазии: как я помогаю ему вернуться к жизни, как забочусь о нем, как ухаживаю за ним…
Александр закатил глаза.
— Боже мой! Мама права: половина женщин в Сиэтле глупы, как курицы! Мой дядя потерял свою единственную любовь, а также малолетнего сына. И справиться с болью от столь огромной потери… В общем, очень сомневаюсь, что именно ты смогла бы ему в этом помочь.
Его спасает работа, он отдается ей без остатка.
Мама считает, что если ее братец не сбавит темпы, его переманят для работы в Вашингтон.
— Какая жалость! Такой симпатяга и пропадает в одиночестве! — промурлыкала Эва и прочла верхнюю строчку статьи: «Подсудимый изменил показания». — Она удивленно вскинула брови. — Что это значит?
Александр нахмурился, вырвал газету из рук подруги и, удостоверившись в том, что Эва не шутит, издал беспомощный стон.
— Знаешь, что это означает? Что у меня возникли серьезные проблемы. Я сдал дом дяди одной женщине с младенцем… Это ей на попечение я оставил твоего Чарли. — Александр обхватил голову ладонями. — Джонатан, по всей вероятности, уже едет домой. И как я мог так глупо поступить?
— Не переживай! Все как-нибудь уладится. — Эва успокаивающе похлопала его по плечу.
Нолли не унималась. Делия огляделась по сторонам. Надо было найти хотя бы картинку с изображением собаки, чтобы успокоить крестницу. В уютной гостиной, прилегавшей к кухне, висел огромный натюрморт. На стене, вдоль которой тянулась наверх лестница с резными столбиками перил, красовались фотографии игроков в гольф. Наверное, выдающиеся личности, решила Делия. Иначе кто бы стал вставлять их в такие изысканные рамочки?
Одна из стен в просторном холле, обитая шелковой тканью, была украшена забавными карикатурами с изображением адвокатов: в париках, в длинных мантиях, со смешными рожицами.
И, как назло, ни одной собаки! Взяв на руки ребенка, она пошла наверх.
Интерьер спальни, с двумя огромными окнами, поражал своим великолепием. Все здесь было выдержано в мягких красных тонах. Старинная мебель очаровывала своеобразием линий.
Тонкий вкус, создателя роскошной обстановки никак не сочетался с внешностью Александра: его потертыми джинсами, короткой стрижкой и пятью тоненькими серебряными колечками в ухе. Делия недоуменно пожала плечами.
Другая комната была обустроена как кабинет. Вдоль стен от пола до самого потолка тянулись многочисленные ряды книжных полок, забитых юридической литературой. Делия вспомнила карикатуры в холле и задумалась. Ее юный хозяин вполне мог получить этот дом по наследству от кого-нибудь из родственников. В этом случае многое становилось понятным.
У окна стоял великолепный письменный стол — широкий, с большой настольной лампой с левой стороны. Здесь она собиралась поставить свою миниатюрную, почти бесшумную пишущую машинку — подарок отца в день успешного окончания университета. В Транквилити Каслз о работе на ней не могло быть и речи.
Пробный перевод для Центра психологических исследований она выполнила от руки, потом отдала его в перепечатку. Здесь же можно было делать текст сразу на машинке, не опасаясь штрафных санкций за нарушение тишины. Это было одним из преимуществ нового места жительства.
Как только Нолли заснет, примусь за перевод, попробую наверстать упущенное, решила Делия.
Третью комнату Александр ей не показывал.
Протараторил, что ее используют как склад для старых вещей и что в ней никто не жил на протяжении нескольких лет. Дверь не сразу поддалась, по всей вероятности, сюда давно не заходили. Под толстым слоем пыли скрывались вполне светлые и радостные тона: все здесь было желто-белым, поэтому наверняка даже в самую хмурую погоду в этой комнате сохранялась солнечная атмосфера.
На полу стояли коробки. Похоже, к ним долгое время никто не прикасался…
Делия вернулась в кухню, посмотрела в окно в надежде увидеть Чарли, прогуливающегося по дорожке сада. Но его там не было. Однако Нолли, уставшая капризничать, уже начала зевать, тереть глазки и вскоре задремала прямо на руках у крестной. И та осторожно, чтобы не потревожить ее, устало опустилась в мягкое, необыкновенно удобное кресло…
Услышав, что в дверь скребутся, Делия испуганно подняла веки и покачала головой. Должно быть, сон сморил ее сразу же, стоило ей только присесть. К блузке прилипли крошки шоколадного печенья, неосмотрительно взятого в руку перед сном, пальцы слиплись, раскрытый пакет, полный этого сладкого лакомства, лежал возле ее ног, содержимое отчасти высыпалось на дорогой персидский ковер.
Она впустила собаку, искупала и покормила Нодли, и наконец-то уложила ее в кроватку.
Потом сняла с себя перепачканную шоколадом блузку и остальную одежду, в которой ходила целый день, бросила все в корзину, натянула первую попавшуюся под руку футболку и, наспех приняв душ, упала в кровать.
И уже в полусне вспомнила, что не убрала с роскошного ковра рассыпавшееся печенье и забыла подключить сигнализацию.
Через мгновение все заботы прошедшего дня отступили, и Делия провалилась в сладкий мир грез.
Джонатан любил возвращаться домой. Только здесь он мог по-настоящему отдохнуть от неурядиц и проблем внешнего мира, погрузиться в привычную атмосферу печального спокойствия.
Поставив чемодан на пол в холле, он сразу обратил внимание на то, что сигнализация не подключена.
Чем только забита голова этого мальчишки? — гневно подумал Джонатан и щелкнул переключателем, сожалея, что поддался уговорам сестры посодействовать в воспитании Александра.
Ничего! Он завтра же намеревался выписать чек этому ветреному созданию и отпустить его на все четыре стороны!
Было около двух часов ночи, но Джонатан уже выспался в самолете. О сне не могло теперь быть и речи. Единственное, чего ему хотелось сейчас, так это съесть что-нибудь вкусное.
Теша себя надеждой, что холодильник не пуст, Джонатан отправился в кухню. Включив свет, он плотно сжал губы, пытаясь не обращать внимания на грязную посуду, возвышавшуюся над мойкой уродливой горой.
В воздухе пахло чем-то очень знакомым, но Джонатан твердил себе, что не должен задумываться над тем, чем это пахнет в его доме. Тем более что запах этот перемешивался с запахом вареной печени.
Неприятный хруст крошек, вдавившихся в его ступни в гостиной, куда он вышел, чтобы переодеться в халат, окончательно испортил настроение.
— Нет уж! — процедил Джонатан сквозь зубы. Никакого чека! Этот красавчик сам еще должен заплатить мне за подобное безобразие!
Делия распахнула глаза и почувствовала, что чем-то сильно напугана.
Вокруг царил покой.
Она выползла из-под одеяла, встала на пол, взглянула на кроватку с ребенком и для чего-то надела лежавшие на тумбочке очки. С ними было все-таки надежнее. Еще неделька-другая такой вот жизни, и ей непременно придется обращаться к психиатру.
На цыпочках, чтобы не шуметь, она приблизилась к кроватке. Нолли умиротворенно посапывала и походила сейчас на настоящего ангелочка. Обрамленное золотыми кудряшками личико светилось здоровым румянцем.
Делия нежно прикоснулась ладонью к щеке спящей племянницы. Та была теплой, но не горячей, ровно такой, какой и должна быть кожа ребенка. Сейчас Нолли не вызывала ни малейшего беспокойства.
Чарли тоже. Он спал, свернувшись калачиком прямо под кроваткой. Наверное, Лесли пришла бы в ужас, если бы увидела эту картину.
Делия провела рукой по мохнатой собачьей голове, желая разбудить животное и увести подальше от ребенка, но пес не двинулся с места, лишь недовольно приоткрыл глаза и окинул ее умным, презрительным взглядом.
Делия оставила эту затею и, подчиняясь какому-то внутреннему порыву, подошла к двери.
Совершенно неожиданно ей стала ясна причина возникшего в душе страха: в кухне кто-то был.
Мысли закрутились бешеным хороводом, возникло несколько возможных вариантов дальнейших действий. Сначала вызвать полицию, закричать, забаррикадироваться в комнате с Нолли и Чарли, второе — первой напасть на злоумышленника…
Дрожащей рукой она поправила очки и суетно огляделась по сторонам. Телефона не было ни на тумбочке, ни на журнальном столике…
Ближайший аппарат стоял в кухне, но именно там и находился незнакомец! Вариант с полицией автоматически отпадал.
Закричать сейчас же и что есть мочи! Дать волю скопившимся за прошедшие два дня переживаниям! — подумала Делия и уже приоткрыла было рот, но вовремя остановилась. Испугается Нолли, да и Чарли тоже… И потом, вдруг это лишь разозлит грабителя? Что если он не уйдет, а тотчас же поднимется наверх, чтобы заткнуть ей рот?
Нет, кричать не стоит, по крайней мере, пока…
Забаррикадироваться! Этот вариант она еще не продумывала.
Делия решительно посмотрела по сторонам и в отчаянии сжала пальцы в кулаки. Вся мебель в комнате, включая тумбочку и столик, была изготовлена из тяжелого дерева. С подобным заданием мог справиться лишь крепкий мужчина, да не один…
Но сдаваться она не собиралась. Безграничная любовь к племяннице придавала сил и мужества, усиливала желание сопротивляться до последнего. Кроме того, на ней лежала ответственность за Чарли и она была обязана что-то предпринять.
Нападать на злоумышленника не хотелось: их могло оказаться несколько, да и у нее не хватило бы на это смелости.
Делия сглотнула и посмотрела на Нолли.
Малышка все так же безмятежно спала, сладко причмокивая. Чарли лежал на прежнем месте, но теперь с поднятой головой. Он навострил уши и напряженно глядел на дверь, тоже чувствуя присутствие в доме неизвестного человека.
Похолодевшими от страха руками Делия открыла шкаф и, прищурившись, принялась всматриваться в него. Было темно, но она сразу поняла, что Александр и не подумал убрать свои вещи. Хотя в данной ситуации это ее не рассердило. У нее не было сил и времени повесить сюда свою одежду, и она стала ощупывать верхнюю полку, надеясь найти среди чужого имущества что-нибудь подходящее, — зонт с острым наконечником или трость…
Что-то тяжелое и твердое выпало откуда-то справа, больно ударив Делию по ногам. Она закусила губу, чтобы не закричать, и зажмурилась. Когда появившиеся перед глазами звездочки исчезли и схлынула первая волна пронизывающей боли, она наклонилась и подняла с пола вывалившийся из шкафа предмет.
Это была клюшка для игры в гольф. Отлично, промелькнуло в голове Делии. В данной ситуации эта штуковина могла оказать незаменимую услугу!
Подняв вверх оружие, она осторожно приблизилась к двери и приоткрыла ее. Чарли встрепенулся и пулей выскочил из комнаты.
Джонатан открыл холодильник. На верхней полке стоял распечатанный пакет молока. Он осторожно придвинул и заглянул в него. Молоко оказалось довольно свежим.
Поставив пакет на прежнее место, Джонатан продолжил исследование. В металлической миске, накрытой крышкой, находилась темная масса — перемолотая свиная печень, определил он по запаху и с отвращением передернулся.
Кулинарные способности Александра его явно разочаровали.
Открыв пластиковую коробку с изображением куриного яйца, Джонатан почувствовал вдруг прикосновение чего-то мягкого и теплого к своим ногам. Он пошатнулся от неожиданности и совершенно случайно наступил на хвост некоему черному созданию, которое даже не успел рассмотреть. Раздался пронзительный визг, затем нечто похожее на лай. И Джонатан, боясь раздавить запутавшееся в его ногах животное, подался вперед и схватился за первое, что попалось под руки, — пластмассовую полку холодильника.
Она удерживала его на протяжении нескольких миллисекунд, затем послышался треск. И Джонатан полетел на пол вместе с молоком, перемолотой печенью, пластиковой коробкой с изображением куриного яйца и, по-видимому, с ее содержимым…
Делия дрожала, стоя за дверью спальни, нервно сдавливая пальцами клюшку для гольфа.
Леденящий кровь вопль Чарли, истеричный лай и последовавший за ним зловещий грохот напугали ее настолько, что она боялась дышать.
Быть может, грабитель убил собаку? Или собака убила грабителя, перегрызла ему горло, например? Размышляя таким образом, Делия решила, что должна спуститься вниз.
Она осторожно сошла по лестнице и, замирая от испуга, крепко сжимая клюшку, приблизилась к кухне.
У нее не было сил навести здесь порядок перед сном, но то, что она увидела теперь, заставило ее открыть от удивления рот.
Яичные желтки и молоко обильно покрывали пол. Чарли увлеченно поглощал неприглядно валявшуюся на паркете печень. Посередине кухни растянулся во весь свой немалый рост совершенно незнакомый ей мужчина в полосатом халате с закатанными рукавами.
Такой здоровяк, не попади он в переделку, обезоружил бы ее в два счета! Но сейчас она могла не опасаться его — незнакомец, зажав голову руками, не двигался и находился, по всей вероятности, в бессознательном состоянии.
Нет, она ошиблась! Через пару мгновений он издал приглушенный стон, повернул голову и открыл глаза.
Делия напряглась, мертвой хваткой вцепилась в свое оружие и произнесла как можно более грозным тоном:
— Не двигайся!
Джонатан лежал на полу в какой-то мерзкой холодной луже и чувствовал, что голова раскалывается от боли. В проеме двери стояла незнакомая женщина с растрепанными волосами и голыми ногами. Здоровенные очки мешали разглядеть, каким было ее лицо.
Она угрожающе размахивала его собственной клюшкой для гольфа и выглядела весьма недружелюбно. Джонатан не мог припомнить, что произошло. Быть может, эта женщина огрела его по голове, напряженно размышлял он, ощупывая кровоточащую рану на лбу.
— Не двигайся! — повторила незнакомка.
Теперь Джонатан мог не сомневаться: она пыталась запугать его. Хотя по тому, как дрожал ее голос, ясно было, что опасаться ему нечего.
И он опять закрыл глаза.
А Делия, осторожно ступая, подошла к нему ближе. И убедилась, что выглядел этот поверженный великан бледным и уставшим, а рана на его лбу обильно кровоточила.
Она внимательно всмотрелась в его лицо, и на душе вдруг стало тревожно.
Он умирает! — испуганно подумала Делия. О подобных ситуациях ей не раз доводилось читать в прессе: грабитель проникал в дом, отдавал богу душу в схватке с хозяином, а тот оставался виноватым. Так что, возможно, ее посадят. Тогда-то Морис и Лесли пожалеют о том, что натворили…
Она покачала головой, отгоняя глупые мысли. Сейчас следовало думать совершенно о другом. Перед ней лежал умирающий человек, неважно, что он проник в это жилище с целью ограбления, ему нужна была помощь.
Делия прошлепала босыми ногами по разлитому молоку, взяла с рабочего стола чистый нагрудник Нолли и, склонившись над незнакомцем, промокнула струившуюся из раны кровь. Он вздрогнул и мгновенно открыл глаза, и она поняла, что состояние его не настолько плачевно, как ей показалось.
— Кто вы такая, черт возьми? — Мужчина схватил ее за запястье резким и точным движением.
— Делия, — с готовностью выпалила она. Меня зовут Делия. Как вы себя чувствуете? — Ее слова прозвучали мягко и дружелюбно, внутренний голос подсказывал ей, что она обязана убедить незнакомца в своем нежелании причинять ему зло.
— Как я выгляжу? — спросил он. Его вид, несомненно, оставлял желать лучшего. Кровь все еще струилась из раны на лбу. Делия коснулась пальцами его шеи, чтобы проверить пульс, хотя и без того прекрасно понимала, что серьезных опасений его состояние не вызывало. — Ну? — Незнакомец вопросительно поднял бровь. — Вы думаете, я буду жить?
— Д-думаю, что будете.
— Поверю вам, хотя вы ответили не очень-то убедительным тоном.
Он совсем не походил на грабителя. Ее смущало несколько обстоятельств: полосатый халат, добродушный низкий голос и едва уловимая насмешка в изгибе губ… Все это никак не соответствовало ее представлениям о преступниках. Но откуда она могла знать, как они должны выглядеть?
Он улыбнулся краешком рта, и Делия заметила вдруг, что этот человек невероятно симпатичен.
Она нахмурилась, внутренне упрекая себя за легкомыслие и медлительность. Необходимо было срочно действовать — вызывать полицию и скорую помощь, предпринять все возможные меры для спасения от странного гостя, а не пялиться на него.
— Мне кажется, вам нужен врач, — сдержанно и спокойно сказала Делия и попыталась высвободить руку. Она действовала осторожно: любое резкое движение могло привести к самым неожиданным последствиям. Он, все так же крепко сжимая ее запястье, попробовал подняться, но, по-видимому, почувствовав новый приступ боли, издал громкий стон и вновь опустился на пол, хватаясь за голову.
Делия воспользовалась удобным случаем, отдернула руку и резко поднялась, ища глазами телефон. В тот момент, когда она заметила аппарат на специальном столике у стены рядом с холодильником и подалась вперед, незнакомец цепко схватил ее за лодыжку.
Ее терпению, сдержанности и рассудительности пришел конец. Набрав в легкие побольше воздуха, Делия закричала что было мочи, давая волю накопившимся за два дня волнениям и страхам.
Резкий рывок за ногу заставил ее умолкнуть.
Потеряв равновесие, она повалилась прямо на незнакомца. У нее перехватило дыхание, в глазах потемнело, а голова пошла кругом. На протяжении нескольких секунд они молча смотрели друг на друга.
Сообразив, что произошло, Делия вновь глубоко вдохнула и уже приоткрыла рот, собираясь опять закричать, но он не дал ей такой возможности.
— Только не это, умоляю! Не знаю, кто вы такая и как здесь очутились, но я сдаюсь. Считайте, что вы выиграли! — Он крепко сжал ее своими мускулистыми руками.
— Выиграла? Выиграла? — Даже сама она не стала бы отрицать сейчас тот факт, что выкрикнула эти слова, как настоящая истеричка. Хотя у нее имелись все основания для того, чтобы впасть в истерику. На ее месте любая женщина уже лишилась бы чувств. Она же, находясь в жутких объятиях преступника, ворвавшегося к ней в дом, еще была способна соображать. Ситуацию усугубляло то обстоятельство, что, кроме тонкой футболки, хотя и достаточно длинной и свободной, на ней больше ничего не было.
Совершенно ничего! И если бы этот тип опустил руку всего на несколько дюймов, то смог бы сам в этом убедиться.
Делия мужественно поборола в себе желание одернуть футболку, натянуть ее как можно ниже, — этим она бы только привлекла его внимание — и уставилась на него с вызовом.
Такие физиономии, как у этого парня, всегда вызывали в ней огромный интерес. С высокими скулами и твердым, мужественным подбородком, его лицо говорило о силе и стойкости характера. А губы… Его чувственные губы манили и будоражили воображение. Она тряхнула головой, прогоняя безумные мысли.
— Потрудитесь объяснить, что значит это ваше заявление! О том, что я выиграла. — Делия вложила в сказанное всю свою отвагу и весь свой гнев.
— Я сдаюсь! — повторил незнакомец.
Он сдается! Да этот парень сошел с ума! — подумала, кипя от возмущения, девушка и еще пристальнее уставилась на него. Его глаза показались ей необыкновенными. Серые, глубокие, невероятно выразительные. В правом глазу у зрачка темнело коричневое пятнышко, придавая всему его облику особое очарование.
— Только не кричите больше, очень вас прошу! — взмолился он.
— Мне нет дела до ваших просьб! — Ей хотелось казаться уверенной и грозной, но голос предательски дрожал.
— Дайте мне нож. Я лучше сам перережу себе горло, чем соглашусь слушать ваши душераздирающие, истеричные вопли! — Незнакомец тяжело вздохнул.
— Что? — Делию душило негодование. — Я не просила вас врываться сюда, пробираться на кухню, падать…
— Она меня не просила! Скажите на милость! воскликнул он, возмущаясь, затем быстро привстал и схватил правой рукой клюшку.
Делия испуганно отстранилась и, подняв вверх ладони, успокаивающе пробормотала:
— Не двигайтесь… Вам это вредно… Я немедленно вызову скорую помощь. — Она поспешно попятилась, не обращая внимания на молоко, .стекающее по ногам с промокшей футболки.
Он опустил клюшку.
— Если мечтаете подложить меня под колеса неотложки, то имейте в виду, что сначала вам придется вытащить меня во двор! — со злобной ухмылкой пошутил незваный гость.
Этот тип не в своем уме, он просто сумасшедший! — уверяла себя Делия, перенося телефонный аппарат в холл. Набрав номер, она сообщила, что хочет вызвать скорую помощь. Ее попросили рассказать, что произошло.
— Извините, но я вообще не знаю этого человека. Он ворвался ко мне в дом и упал на пол в кухне…
— Это не ваш, а мой дом! — завопил пострадавший.
Диспетчер на другом конце провода пытался выяснить детали случившегося.
— Да, да, он упал и поранил голову… — растерянно пробормотала Делия, отвечая на очередной вопрос. Ее мысли напряженно заработали. Каким же все-таки образом попал сюда этот мужчина? Быть может, пронаблюдал, как из дома вышел Александр с рюкзаком за плечами, и решил, что никого нет? Незнакомец злобно следил за ней, но не двигался. Тем не менее Делия, держа аппарат в руке, отошла подальше от кухни насколько позволял провод. — Он упал и ударился лбом об угол стола… — продолжила она объяснять диспетчеру. — Нет, он в сознании, но ведет себя несколько странно, как будто не в себе… очень вероятно, принял чего-нибудь, ну, вы понимаете…
Незнакомец отчаянно застонал. Делия не обратила на это ни малейшего внимания.
— Да, пожалуйста. И прошу вас поставить в известность полицию. Большое спасибо. — Она пожала плечами, положила трубку, с облегчением вздохнула и приблизилась к кухне. Но войти на этот раз не осмелилась, остановившись в проеме двери.
— Они скоро приедут.
— Ответьте мне на один вопрос. — Он наконец нашел в себе силы, чтобы приподняться и, кряхтя, уселся на полу, прижимаясь спиной к буфету. — Кто из нас двоих сумасшедший: вы или я? — Его голос прозвучал настолько серьезно, как будто он и впрямь желал выяснить, кто из них спятил.
Делия ответила не сразу. Пытаясь сохранить внешнее спокойствие, она судорожно молилась о скорейшем избавлении от незваного гостя.
Теперь нельзя было допускать ни малейшей неосторожности, которая могла бы вызвать его гнев или раздражение. Ее коленки дрожали, а сердце стучало, казалось, повсюду — в висках, в горле, в голове… Она ухватилась за косяк, чтобы не рухнуть от волнения и нервной дрожи и, взяв себя в руки, произнесла медленно и спокойно:
— Только не волнуйтесь. Оставайтесь на месте. Сейчас вам окажут необходимую помощь.
— Вы уверены? Что ж, подождем… Скажите на милость, откуда здесь взялась эта моська?
Делия перевела взгляд на Чарли. Пес выглядел вполне счастливым. Вдоволь наевшись своей любимой печенки и запив ее молоком, он лениво растянулся под столом.
Делия пожала плечами.
— Собака принадлежит хозяину этого особняка. Он отправился на каникулы, заключив со мной договор об аренде.
— Безумно интересно. Кстати говоря, этот дом — мой! — выпалил незнакомец.
Делия нахмурилась: по всей вероятности, его психика находилась в еще худшем состоянии, чем можно было предположить.
— Говорите, это ваш дом? — Делия решила подыграть ему, нельзя было допускать, чтобы этот безумец впадал в ярость.
— Совершенно верно, мэм, — отрезал он. И советую принять к сведению, что я терпеть не могу маленьких собак. От них нет никакого проку, их за собак-то не следует считать. Кстати, мой пес их тоже ненавидит.
Делия нервно закрутила головой, ища глазами второго пса. Интересно, какой он породы?
Боксер? Дог? Буль-терьер? Только этого ей не хватало!
Никого не обнаружив, она вновь повернулась к незнакомцу, намереваясь продолжить начатую игру.
— Очень бы хотелось…
— Почему бы вам ни рассказать все по порядку…
Наверху заплакала Нолли. У Делии замерло сердце. Ей следовало быть рядом с малышкой, прижать ее к себе, поцеловать. И немедленно!
— Я бы поболтала с вами еще, но там ребенок…
— Ребенок? — Его лицо исказилось, как от приступа острой боли.
— У нее режутся зубки… Бедняжка моя, — пробормотала она, торопливо пятясь, спотыкаясь о поставленный незнакомцем у двери чемодан.
И что у него там? — судорожно соображала Делия. — Наверняка ценности, награбленные в предыдущем доме…
— Вы оставайтесь здесь. Скорая прибудет с минуты на минуту. — Она резко повернулась к двери, открыла замок, чтобы приехавшие первыми работники специальных служб могли беспрепятственно войти в дом, и рванула вверх по лестнице.
Нолли прерывисто рыдала, то и дело засовывая в рот крошечный кулачок. Делия скинула с себя промокшую футболку, надела первую попавшуюся под руку одежку и подняла племянницу из кроватки. Девочка была мокрой, а запасные подгузники остались внизу в коробке.
В кухне.
В его доме — ребенок! Джонатан схватился за край раковины и нашел в себе силы подняться на ноги, не обращая внимания на жуткую боль в голове и тошноту.
Так вот почему витавший здесь запах показался ему до боли знакомым. Так пахли молоко, детский крем, тальк и та жидкость, которой Линда обрабатывала бутылочки. И почему он не сразу распознал этот ни с чем не сравнимый аромат?
Когда Джонатан вернулся с похорон в тот страшный день, ему показалось, что этим ароматом переполнен весь дом… Прошли долгие месяцы, прежде чем ему удалось отделаться от навязчивого, сводящего с ума запаха ребенка. В какой-то момент он даже был готов переехать в другое место, но осознал, что это не помогло бы.
Запах жил в нем самом, в реальности же его давно не существовало. Это был призрак утраченной семьи, который — он прекрасно знал это должен теперь являться ему до скончания дней.
Где, черт возьми, пропадает этот Александр? подумал Джонатан и, почувствовав, что пол уплывает из-под ног, что стены плавно качаются, крепко вцепился в край раковины, намереваясь во что бы то ни стало не потерять сознание. Когда темные круги исчезли, он осторожно открыл глаза и увидел перед собой сосредоточенно озабоченное лицо человека в форме полицейского.
— Слава Богу! — Джонатан глубоко вздохнул. Безумно рад вашему приезду. В моем доме находится сумасшедшая женщина. Она ударила меня клюшкой для игры в гольф.
— Почему бы вам ни присесть, сэр? Скорая прибудет через какую-нибудь пару минут. — Джонатана не пришлось уговаривать. Он с превеликим удовольствием опустился на ближайший стул. Промокший насквозь халат неприятно хлюпнул под ним и прилип к телу.
— Думаю, мы могли бы начать беседовать, — предложил офицер. — Нам положено опрашивать всех участников любых происшествий, когда нас вызывают.
Джонатан недовольно фыркнул, но не стал спорить.
— Брендли, меня зовут Джонатан Брендли.
Полицейский сделал пометку в блокноте.
— Ваш адрес?
— Грин Эппл-стрит, тридцать девять, — устало ответил Джонатан.
— Простите, сэр. Но это адрес, по которому мы приехали сюда…
— Верно. Я, Джонатан Брендли, проживаю именно в этом доме, — четко, медленно и спокойно ответил Джонатан.
Коп опять пометил что-то в блокноте и обернулся на стук входной двери.
— Приехали врачи. Нам придется прервать беседу, сэр. Продолжим позже. — Полицейский разговаривал с допрашиваемым осторожно и чересчур вежливо, явно считая, что перед ним выживший из ума.
Джонатан хотел сообщить, что работает в Первой коллегии адвокатов Сиэтла, что вернулся сегодня ночью из Хьюстона по завершении прогремевшего на всю страну судебного разбирательства. Но в голове стучало, а тошнота сдавливала горло. Все разъяснения и разговоры следует отложить до лучших времен, решил он, представляя себе на мгновение, с каким упоением выпроводит отсюда эту чокнутую леди с ребенком и шавкой.
— Будьте любезны, расскажите, что произошло, мисс. — Полицейский смотрел на нее бесстрастным взглядом, а Делия пыталась поменять подгузник Нолли отказывавшимися слушаться пальцами.
Ей не стоило волноваться, ведь она не совершила ничего противозаконного, но руки дрожали, а язык еле двигался. Коп, видя ее состояние, помогал ей, задавая наводящие вопросы.
Так, запинаясь и нервничая, она поведала ему о том, что случилось.
— Мистер Брендли утверждает, вы ударили его клюшкой для гольфа, — сообщил офицер.
— Это ложь! — воскликнула Делия. Ее взгляд упал на стоявшую в углу клюшку, и к щекам прилила кровь. — Вы сказали, Брендли? Это его имя?
— Джонатан Брендли. По крайней мере, так он себя называет. У него ужасная рана на лбу. Полицейский поморщился.
— Я знаю, видела. — Делия взяла Нолли на руки и прижала к груди. — Думаю, он ударился об угол стола, когда падал. Я была наверху, но по звукам могу предположить, что этот человек наступил на болонку, потерял равновесие… Не пойму только, что ему понадобилось в холодильнике.
— Наверное, вы удивитесь, но многие люди хранят свои драгоценности именно в холодильниках. К сожалению, грабителям об этом известно. Хотя мистер Брендли утверждает, что живет здесь.
— Мне он сказал то же самое. Но это не правда.
Я снимаю этот дом у некоего мистера Клэра. Он уехал в Бразилию на летние каникулы и пожелал, чтобы кто-нибудь присматривал за домом, а также ухаживал за его собакой и растениями. — Нолли жалобно захныкала, уткнувшись в плечо Делии, и она принялась покачивать малышку, продолжая беседу. — Вероятно, у этого человека сотрясение мозга, и он не дает отчет своим словам.
— Возможно, — согласился полицейский. — Но следов взлома мы не обнаружили. Надеюсь, вы позволите спросить… Быть может, между вами существует любовная связь?
Делия вытаращила глаза и приоткрыла от неожиданности рот.
— О чем это вы?
— Понимаете, любовники нередко ссорятся…
А выяснение отношений приводит обычно к самым неожиданным ситуациям, — пояснил полицейский.
Делия рассмеялась.
— До сегодняшней ночи я не видела этого человека ни разу в жизни. О каком выяснении отношений может идти речь?
Офицер откашлялся.
— В домах, подобных этому, всегда устанавливают сигнализацию. А здесь ее нет?
— Есть, но… Я не включила ее. Забыла. Слишком устала с ребенком. Хотите взглянуть на договор об аренде? Он в холле на полке. Кстати, там же находится чемодан этого человека. Весьма внушительных размеров. Скорее всего, этот дом — для него не первый за сегодняшнюю ночь.
Полицейский внимательно просмотрел договор.
— Оставляю вас в покое, мисс. Быть может, вы сами подойдете утром в участок, чтобы сделать заявление?
Делия кивнула.
— Конечно.
Опять придется тратить драгоценное время! — посетовала она молча. — И почему этому типу понадобилось проникать именно в этот дом?
Полицейский взял чемодан, внимательно оглядел приклеенные к нему ярлыки авиакомпании и прочел вслух:
— «Джонатан Брендли». Адрес не указан.
— Он мог украсть этот чемодан, — предположила Делия. — Равно как и имя. — В глубине души она отказывалась верить в то, что человек со столь честными глазами был способен на ложь и преступления. Хотя… Оуэн тоже казался ей олицетворением правдивости и порядочности, когда обещал ей золотые горы, и она не понаслышке знала, что внешность бывает крайне обманчивой…
— Итак, мэм, не буду вас больше задерживать. Укладывайте свою малышку. И не забудьте на этот раз включить сигнализацию, — напомнил ей полицейский и скрылся за дверью.
— Ни за что, — пробормотала Делия, содрогаясь при мысли о возможности повторения подобного кошмара.
Спать уже не хотелось. Слишком велико было возбуждение и неотступны мысли о симпатичном преступнике с честными глазами. Делия уложила ребенка и навела порядок в кухне, все время тщетно пытаясь отделаться от странных размышлений.
Когда все засияло чистотой, она принесла пишущую машинку и принялась за работу.
— Думаешь, наш план еще не сработал? — Лесли с надеждой взглянула мужу в глаза.
— Не выселят же они ее прямо на улицу! Ей понадобится какое-то время, чтобы подыскать себе другое жилье. Потерпи еще немного, детка. Мы же договорились, что будем отсутствовать неделю. — Морис произнес это таким тоном, словно перед ним сидела не жена, а капризный ребенок.
— Не знаю, как долго я смогу еще протянуть без Нолли, Морис, я так соскучилась! — Лицо Лесли приняло страдальческое выражение.
— Я сам места себе не нахожу. Тишина и спокойствие действуют мне на нервы.
— А если что-нибудь пойдет не так, если Делия не справится с ней…
— Дорогая моя, не волнуйся. Делия самая ответственная из всех известных мне женщин. Мы отправили ей книгу по уходу за ребенком с твоими пометками, к тому же ты сама видела, как ловко управлялась она с нашей малышкой в субботу, — продолжал уговаривать жену Морис.
— Да, но тогда я была рядом, — не сдавалась Лесли.
— Уверяю тебя, все будет хорошо. Если у Делии возникнут какие-нибудь трудности, она поступит так, как поступает обычно, — позвонит в соответствующую службу и попросит дать ей подробные рекомендации. — Он улыбнулся. Иди скорее ко мне. Я хочу тебя обнять.
Когда ребенок проснулся, за окном уже светило солнце. Наверное, она стала привыкать к такому режиму — непродолжительный сон, множество забот, — поэтому не заметила, как пролетела ночь. А может, просто слишком увлеклась психологическими теориями, над переводом которых трудилась.
Нолли чувствовала себя превосходно, когда Делия склонилась над ее кроваткой.
— Выспалась, солнышко мое? Наверное, хочешь кушать?
Малышка засунула в рот кулачок и засмеялась.
Делия спустилась в кухню, поставила чайник, пометила в большом блокноте на стене, что должна заказать новую полку для холодильника, и приготовила детскую кашу. На деревянной поверхности кухонного стола, у самого края на углу красовалась отметина.
— Наверное, именно об это место и ударился Джонатан Брендли, если, конечно, его так и зовут, — пробормотала себе под нос Делия и поежилась. По всей вероятности, ему было ужасно больно. — Может, стоит навестить этого бедолагу? рассуждала она вслух. — Точно! Так и сделаю.
Ей представилось вдруг, что ее ночной гость уже сидит в тюремной камере, и на душе стало тягостно и гадко. Этот мужчина совсем не походил на злостного взломщика и обладал слишком интеллигентным лицом для отъявленного проходимца… Она тяжело вздохнула, чувствуя, что ничего не понимает.
Черноглазый капитан, заместитель начальника полицейского участка, развел руками и растерянно посмотрел в глаза собеседнику.
— Простите, мистер Брендли, но, учитывая то, что удалось выяснить моему офицеру, нам не остается ничего другого, как принять рассказ мисс Паркер за чистую правду.
— Меня это не удивляет, — ответил Джонатан. — Я и не сомневался в том, что с ее точки зрения ситуация выглядит совершенно по-иному.
— Надеюсь, вы не станете требовать денежной компенсации? — спросил полицейский.
— О чем вы? Вы сами сказали мне, что ваш человек видел договор об аренде. При сложившихся обстоятельствах это она может потребовать возмещения морального вреда. — Джонатан негодующе покачал головой, но тут же зажмурился и замер, трогая рукой марлевую повязку на лбу. — По всей вероятности, мой племянник сдал дом в мое отсутствие. Я сам рассчитаюсь с этой женщиной, разыщу Александра и устрою ему поистине незабываемое лето.
Делия покормила и искупала Нолли и, когда та опять задремала, собралась принять душ. Надо было привести себя в порядок, одеться и сходить в полицейский участок. Заодно узнать о самочувствии ночного гостя.
Нет, она не чувствовала себя виноватой, особенно, если вспоминала о своих ощущениях в тот момент, когда этот тип дернул ее за ногу. Ей пришлось натерпеться страха! Но лежать с ним на полу, глядя в его серые бездонные глаза, было не так уж и отвратительно… В эти мгновения она, как ни странно, совсем его не боялась. Его взгляд не выражал ни злобы, ни жестокости.
А что он выражал? Может быть, растерянность, недоумение? — снова и снова спрашивала она у себя.
Делия вошла в ванную комнату — просторную, роскошно обустроенную, и тут же отказалась от идеи принимать душ. Открыв краны, она стала наполнять ванну теплой водой. Свои вещи ей так и не довелось еще распаковать, но здесь на полках было так много разнообразных моющих и смягчающих кожу средств, что не грех было воспользоваться одним из них.
Когда огромная, широкая емкость с ножками в виде лап диковинных животных оказалась заполненной наполовину, Делия щедро плеснула туда пенообразующую жидкость, подняла вверх волосы, закрепив их заколкой, и нырнула в ароматную пену.
Полицейская машина остановилась у дома тридцать девять на Грин Эппл-стрит. Заместитель начальника участка был все еще сильно смущен, поскольку его людям пришлось задержать за проникновение в якобы чужое жилище самого мистера Брендли, известного адвоката, самого молодого из десятка наиболее почитаемых юристов Сиэтла.
— Вы уверены, что не нуждаетесь в нашей помощи? — заискивающе заглядывая в глаза Джонатану, спросил капитан. Быть может, нам следует самим объяснить все мисс Паркер?
— Не стоит. Думаю, я справлюсь с этим. Если вы сохраните это происшествие в тайне, я обещаю отплатить вам тем же. — Джонатан открыл дверцу машины.
Полицейский моргнул, пораженный прямотой адвоката, и с облегчением вздохнул: если бы допущенная его подчиненными оплошность получила огласку, ему бы пришлось не сладко.
— Единственное, что мне может пригодиться, так это вчерашний выпуск «Ивнинг Ньюс». — Джонатан вытянул торчавшую из бардачка газету. — Не возражаете?
Офицер широко улыбнулся, кивнул, выскочил из машины и достал из багажника чемодан.
Джонатан взял его и, не обращая внимания на ноющую боль в голове, энергично зашагал к особняку.
Статья в газете не очень радовала, но могла оказать незаменимую услугу: фотография с его изображением убедила бы кого угодно в том, что это он, адвокат Джонатан Брендли. Ему не хотелось звонить в дверь, хотя понятно было, что именно это и надо сделать. Но если бы мисс Паркер закрылась изнутри на цепочку, то опять пришлось бы ввязываться в переделку.
Обращаться за помощью для выселения из собственного дома нежеланной квартирантки и портить, таким образом, свою безупречную репутацию ему совсем не хотелось, поэтому он решил рискнуть.
Когда полицейская машина скрылась за углом, Джонатан достал ключ и открыл дверь. На этот раз сигнализация была подключена. Он положил газету на полку и, пройдя через холл, заглянул в кухню.
— Эй, кто-нибудь?
Ответа не последовало.
Теперь в кухне царили чистота и порядок.
Джонатан сразу обратил внимание на будоражащие болезненные воспоминания детские бутылочки и перенесся в воображении на восемь с половиной лет назад. Его мрачные мысли прервало появление черной болонки. Безмозглое создание! Если в дом залезут настоящие грабители, эта псина и не подумает об охране имущества и хозяев! — подумалось ему.
В гостиной квартирантки не было. Наверху, заглянув в спальню, он увидел детскую кроватку в дальнем от двери углу, и его сердце вновь пронзила ожившая боль…
Наверное, мисс Паркер гуляла с ребенком.
Ничего, пусть вернется, он все объяснит ей, выпишет чек, закажет машину… Оставалось только надеяться, что у нее хватит ума убраться отсюда незамедлительно.
Джонатан снял легкий пуловер, рубашку и, войдя в ванную, метким отработанным броском отправил все это в корзину для одежды, которую предстояло стирать. Надо было поторопиться и до возвращения квартирантки принять душ. Однако картина, представшая перед глазами, заставила его застыть в изумлении. В ванне лежала Делия Паркер, ее влажные волосы цвета меди завивались у лба забавными колечками.
Мыльная пена лишь слегка прикрывала изящные изгибы ее обнаженного тела.
Прошлой ночью он видел перед собой ведьму с клюшкой в руках. Теперь же, без очков и гневных складок между бровей, она выглядела совершенно по-другому.
Джонатана все знали как человека с несгибаемым характером и стальными нервами. Но это очаровательное зрелище не могло оставить равнодушным даже его.
При других обстоятельствах мисс Паркер уже оглушительно верещала бы, но сейчас она не видела внезапно появившегося мужчину, потому что крепко спала.
