Все попытки Брайана завязать с Патрисией разговор во время перелета на Синушари, который как-никак продолжался семь часов, закончились провалом. Сначала она ограничивалась односложными ответами, делая вид, что занята записями в блокноте, а потом и вообще перестала обращать на него внимание. Откинулась на спинку кресла и задремала.

Когда он заявил, что полетит с ней, в ее глазах появилось настоящее бешенство. На секунду Брайану даже показалось, что она вот-вот набросится на него с кулаками. Он усмехнулся. Надо же, какая прыткая! Думает, он отпустит ее просто так.

Он взглянул на нее. Спит! И вид у нее умиротворенный, совсем не такой холодный, как ему показалось. Все они, женщины, такие. Лишь корчат из себя недотрог. Но у каждой свои слабости.

Стоит лишь убедить ее, что она может ему доверять, как она тут же примется изливать ему душу.

На кого она похожа? Пожалуй, на папашу.

Точно, на Лайонелла Кромптона. Веселенькое начало для девушки! Хотя, по правде говоря, уродиной ее никак не назовешь. Напротив, если присмотреться… Довольно милые глаза. Серые?

Нет, пожалуй, голубые. Необычный, редкий цвет. Длинные ресницы, черные брови с таким изгибом, как полагается.

Нос, правда, великоват. Или так только кажется? И губы у нее полные, чувственные. С такими губами недолго и обжечься, если, конечно, она захочет воспользоваться ими на полную катушку.

К тому же у нее отличная кожа, белая, бархатистая. И все это не благодаря косметике и всяким искусственным штучкам, которыми так любят пользоваться женщины. Все это настоящее, а не фальшивое. Что уже само по себе неплохо, ведь другие ради достижения того же самого результата накладывают на лицо целые килограммы косметики.

Кстати, о лице. Он ведь заметил: внешне она невозмутима, даже безразлична, но под этой маской скрывается страх. Чего же она боится?

Или кого? Уж не его ли? Но он вроде не давал ей повода. Пока что не давал.

Конечно, этой Патрисии палец в рот не клади, уж в чем, в чем, а в уме ей не откажешь. А таких особей женского пола Брайан терпеть не мог. Еще бы: невозмутимая, опасливая, к тому же умная! Да, он явно ошибся на ее счет: ведь ему казалось, что обвести ее вокруг пальца проще простого.

Из иллюминатора открылась великолепная панорама: горы, увенчанные снегом, разбитые на уступах цветущие сады и джунгли, занимавшие большую часть острова.

— Ух ты! — присвистнул Брайан.

Патрисия неодобрительно взглянула на него.

— Вам что, не нравится? Джунгли просто великолепны!

— Почему же, нравится, — произнесла она. — Просто я думала, вы боитесь тигров, змей и пауков. Помнится, в отеле вы с таким трепетом расписывали подстерегающие нас опасности. Или я ошибаюсь?

Брайан пожал плечами.

— Так что же? — продолжала Патрисия. — Стыдно признаться?

— В чем? В том, что терпеть не могу пауков?

Нет, не стыдно. — Он потупил взгляд и замолчал, чтобы признание зазвучало более правдоподобно. Никогда не нужно стесняться расписываться в своей слабости перед женщиной. В каждой из них силен материнский инстинкт. — У меня от них мурашки по коже.

Интересно, сработало? Похоже, нет. Мгновение Патрисия разглядывала его без тени сочувствия, а затем произнесла:

— Самолет снижается.

Черт, не разберешь, что там у нее на уме.

Он так не привык. У нормальных женщин что на уме, то и на языке. Или уж на лице хотя бы.

А у этой все не как у людей.

Дождавшись посадки, Брайан встал, снял с верхней полки чемоданы, натянул пиджак.

Дверь открылась, запах горючего смешивался с экзотическим ароматом тропиков.

— Да уж, — заметил Брайан, направляясь к выходу, — не то что в Сиднее в пасмурный день.

— В Сиднее по крайней мере не ползают змеи, — заметила Патрисия, доставая расческу. — Во всяком случае, за пределы зоопарка не выбираются.

— Это точно, — согласился Брайан.

Из лимузина в сопровождении охраны к ним направлялся невысокий толстяк в дорогом костюме и со вкусом подобранном галстуке. В его облике не было ничего такого, что не позволило бы принять его за австралийца или, скажем, американца. Подойдя к Патрисии, он вежливо склонил голову, а затем протянул ей руку.

— Добрый день, мисс Кромптон! Как приятно, что вы откликнулись на мое приглашение! До самого последнего момента я сомневался, примете ли вы его.

— Что вы, мистер Топану, мне очень лестно, что вы столь высокого мнения о моих способностях. Позвольте представить вам коллегу.

Инди Топану — Брайан Лавджой.

Туристический министр протянул ему руку.

— Здравствуйте, мистер Лавджой! Значит, вы тоже эксперт-ювелир?

— Нет, что вы! — усмехнулся Брайан. — Мисс Кромптон представила меня как своего коллегу просто потому, что у нас с ней много общего.

Объяснение вышло довольно двусмысленным, но, собственно, именно этого Брайан и добивался.

— Вот оно что? — протянул Топану. Тут до него дошло. — А, понятно! — Он слегка покраснел. — Что ж, уверен, вам у нас понравится. Ведь мисс Кромптон уже была у нас, а вы новичок. Возможно, организуем для вас познавательные экскурсии, пока мисс Кромптон будет работать. Ведь у нас здесь чудесно, так тихо, спокойно!

— Да, просто благодать! — с энтузиазмом согласился Брайан, уголком глаза продолжая следить за Патрисией. Та была явно вне себя от ярости, но пыталась не подавать виду. — Но, думаю, с экскурсиями придется подождать. Я буду неотступно следовать за… Пат.

После его довольно прозрачного намека глупо было бы называть ее «мисс Кромптон». Топану молчал. Вид у него был такой, будто он жутко ревнует. Неужто он в нее влюбился? Нет, не может быть! Она на полголовы его выше, да к тому же одевается так, что на нее ни один нормальный мужик не посмотрит. Правда, возможно, Топану восхищается ее умом. Или просто он надеялся, что она все свое время посвятит этой дурацкой гробнице, а, оказалось, она притащила с собой спутника.

Патрисия раскрыла рот, явно намереваясь прояснить ситуацию, но Брайан улыбнулся и произнес:

— Тогда… мистер Топану, может, поедем в гостиницу?

— Да, да, конечно! — заторопился толстяк. — Прошу! — Он указал на свой роскошный лимузин.

Патрисия смерила Брайана холодным взглядом и, не произнеся ни слова, направилась к машине. Стоило ей оказаться на заднем сиденье рядом с министром, как она забросала его целой кучей вопросов про гробницу, раскопки и обнаруженные археологами бусы, серьги и прочие украшения. Если у Топану и были сомнения, посвятит ли Патрисия все свое время написанию статьи, то теперь они полностью развеялись.

Однако тут же возникла новая проблема. Патрисия заявила, что непременно желает своими глазами увидеть гробницу.

— Но зачем? — воскликнул Топану. — Археологи извлекли из нее все, что можно. Она пуста.

— Понимаю, но, думаю, посмотреть на нее мне не повредит.

— Вряд ли вам удастся добраться до нее. Дороги нет, даже мужчине пришлось бы не просто, вздумай он отправиться в горы.

А вот сравнивать способности мужчин и женщин тебе не стоило, подумал Брайан, это ты, дружок, дал маху. Теперь-то Патрисия наверняка настоит на своем, хотя бы ради того, чтобы доказать, что она ничем не хуже мужчины.

— К тому же еще раз повторяю: все найденные вещи перенесли в музей, так что совершать столь трудную экспедицию просто нет смысла.

— Но вы же сами в письме пригласили меня посмотреть на гробницу, — заметила Патрисия. — На стены с необычными рисунками.

— Увы, мисс Кромптон, — покачал головой Топану, — боюсь, это невозможно. — Он говорил так, словно искренне сожалел, что ему приходится разочаровывать заезжую туристку.

— Но почему?

Топану прочистил горло. Настойчивость Патрисии его явно смущала.

— Сооружение едва держится, — медленно произнес он. — Все-таки ему не одна тысяча лет.

Стены вот-вот обрушатся и погребут под собою всех, кто по каким-то причинам окажется на месте захоронения. Мы не можем так рисковать.

— Но вы, наверное, как-то пытаетесь восстановить гробницу? — спросил Брайан.

Топану с благодарностью взглянул на него.

— Разумеется. Уже составлено несколько проектов. К их разработке привлечены лучшие инженеры. Конечно, мы хотим вернуть гробнице Нусанти-Хо первоначальный облик. А рядом построить веранду и ресторан с традиционной кухней. Тогда туда можно будет водить туристов. Они смогут сполна насладиться атмосферой тропического леса…

— Если не свернут себе шею, — пробурчала Патрисия. — Все это замечательно, мистер Топану, но, повторяю: для моей статьи мне будет необходимо сфотографировать гробницу.

Брайан взял ее за руку, давая ей этим понять: прекрати настаивать на своем, неужели ты не видишь, что так ты ничего не добьешься!

Она пронзила его взглядом и отдернула руку, но замолчала.

— Что ж, оставляю вас. Мы уже прибыли. — Топану указал на роскошный отель, построенный в центре столицы. — У меня сейчас важная встреча, так что не обессудьте. Устраивайтесь. Думаю, вам здесь понравится. А мы встретимся после праздников.

— Как это? — не поняла Патрисия. — После каких праздников?

— Разве вы забыли? Завтра праздник урожая.

— Праздник урожая… — сокрушенно повторила она. — Я сломя голову лечу на другой конец света только ради того, чтобы целый день болтаться здесь, пока эти люди что-то празднуют. И чем прикажете заняться?

Но Топану ее не слышал: он уже укатил по делам на своем роскошном лимузине. Брайан мог бы предложить ей пару-тройку занятий искупаться, например, или принять солнечную ванну. Но счел за лучшее промолчать. А то еще, чего доброго, эта ненормальная набросится на него с кулаками.

Вместо этого он направился к конторке портье и протянул свой паспорт — второй раз за сегодняшний день. Хоть теперь-то им не придется срываться с места и нестись на другой конец света?

— Давайте ваши документы, — сказал он Патрисии.

Та, не глядя на него, протянула ему паспорт. Думала она о чем-то своем. О гробнице Нусанти-Хо, вероятно. О чем же еще?

Гостиничный комплекс, в котором их поселили, состоял из нескольких бунгало, выходивших к морю. Патрисии предложили, похоже, самый роскошный домик — большой, с верандой, тянущейся по второму этажу, великолепным тропическим садом и дорожкой, сбегающей к морю. Настоящий рай! И к тому же две спальни с огромными кроватями.

Ишь как Топану расстарался? С чего бы это?

Видно, должность обязывает: он же министр туризма, а у Патрисии Кромптон денег куры не клюют. По возвращении она расскажет подругам и знакомым о том, в какой роскоши она жила, и те тоже захотят прибыть на этот островок и поселиться в самых дорогих бунгало.

Впрочем, похоже, надеждам министра не суждено оправдаться. Патрисия даже не взглянула в окно, не восхитилась великолепным пейзажем. Ей, судя по всему, было глубоко наплевать на роскошную обстановку. Едва оказавшись у себя, она вытащила из сумочки фотографии археологических находок и углубилась в их изучение.

Да, зря Топану волновался, что спутник Патрисии отвлечет ее от работы, ради которой, собственно, она сюда и приехала. Ей вообще ничего не нужно. Она даже не заказала чего-нибудь выпить.

— Пат, не хотите позавтракать? — спросил Брайан, берясь за трубку телефона. — Пат!

Она оторвалась от фотографий.

— Что? — Не назови он ее по имени, она и не стала бы слушать его слова. — А, нет, не хочу. Ну… разве что чашку кофе. — И погрузилась в снимки.

А жаль, подумал Брайан, делая по телефону заказ. Я-то уж решил, что смог привлечь ее внимание. Оказывается, старье тысячелетней давности, извлеченное на свет божий археологами, волнует ее гораздо больше.

— Надо же, — Брайан взял у нее из рук фотографию с изображением какой-то брошки в виде жука, — столько шуму из-за этой ерунды!

Подумаешь, жук!

— Если находки подлинные, — Патрисия невозмутимо взглянула на него, — то мы присутствуем при величайшем историческом открытии. — Она принялась перебирать снимки.

— Что значит «если»?

Патрисия продолжала заниматься фотографиями.

— Вы сказали: если находки подлинные, — не отступал Брайан. — Почему? У вас есть сомнения?

— Что? — Патрисия рассеянно взглянула на него. — А, это. Думаю, мне нужно держать язык за зубами, иначе мистер Топану обидится.

— Значит, у вас возникли сомнения в подлинности найденных вещей?

— В науке всегда есть место сомнению. Я не могу ни о чем судить только на основании фотографий, как бы ни поражали они воображение профанов. Я должна побывать на месте раскопок.

— Зачем? Или вы не только специалист по дизайну и ювелирному делу, но еще и археолог-любитель?

Патрисия проигнорировала его иронию.

— Они хотят, чтобы я написала заметку для ведущих изданий Австралии и других стран Британского Содружества. Заметку, на которой будет стоять мое имя. Разве я могу это сделать, используя только фотографии? — Она откинула со лба волосы, пытаясь справиться с непокорной прядкой. — А вы сделали все, чтобы заткнуть мне рот, когда я добивалась возможности посетить место раскопок. Ради чего, хотела бы я знать!

Эта ее возня с прической не более чем способ самозащиты, подумал Брайан. Наклонив голову и занявшись волосами, она может не смотреть ему в глаза, создать между ними барьер.

Но почему? Боится прямых вопросов? Опасается, что он поймет, как ей далеко от той невозмутимой деловой леди, которую она из себя корчит.

Или это страх перед ним? Да нет, вряд ли.

Он же ничего не сделал, даже не очень хамил.

— От вашей настойчивости, — наконец произнес Брайан, — Топану явно стало не по себе.

— Почему?

Они подумали об одном и том же. Министру есть что скрывать. Патрисия опустила голову и вернулась к фотографиям.

— Просто невероятно, — пробурчала она, не поднимая головы, — придется сидеть тут два дня и ждать, прежде чем я своими глазами увижу эти вещи. Ужасно обидно!

— Не стоит так переживать. — Брайан говорил с обычной беззаботностью. — Наверняка на этом острове полно всего интересного. Помимо этой древней гробницы. Скажем, пляж.

Выглядит очень мило. Думаю, собираясь на Лазурный берег, вы захватили с собой купальный костюм.

Патрисия взглянула на него. Перевела взгляд в окно, из которого открывался вид на море.

— Мне и в голову не пришло ничего такого.

Но, думаю, это не помешает вам наслаждаться жизнью.

Она наклонилась, положила на диван свой портфель и принялась расстегивать замочек.

Брайан понял намек, встал и улыбнулся.

— Пойду распакую вещи.

Его дорожная сумка стояла в спальне. Эта комната понравилась ему больше всего. Обстановка простая — деревянные стены, небольшие коврики на полу, мебель без всяких завитушек. Но выглядит все чрезвычайно внушительно. Особенно кровать, напоминающая размерами футбольное поле.

На такой только и резвиться с какой-нибудь тропиканкой. Но откуда ж ее взять? Под рукой только Пат, а с ней не больно разгуляешься.

Господи, как я устал! Ей, кажется, все ни по чем, а у меня такое чувство, будто я вплавь пересек океан… И еще эта кровать.

Брайан хмыкнул, снял пиджак, стянул с себя рубашку и пошел в душ. Постояв под ледяными струями, он слегка пришел в себя.

Настолько, что нашел в себе силы не завалиться в белоснежную постель.

Патрисия едва удержалась, чтобы не взглянуть Брайану вслед. Она раскрыла блокнот, в котором делала зарисовки во время полета, достала из портфеля большой альбом и сделала вид, что сравнивает образцы тканей.

Можно, конечно, обманывать саму себя, но дизайн ее в данный момент нисколько не интересует. Что, хотелось бы знать, затеял Брайан Лавджой?

Взять хотя бы эту нелепую шутку, когда они знакомились с Инди Топану. Он ведь более чем прозрачно намекнул толстяку, что они с Патрисией любовники. И не дал ей и слова вставить.

А хотела ли она разубеждать Топану?

Патрисия тряхнула головой. Разумеется, хотела! Почему же тогда ничего не сказала? Да потому, что слишком долго было бы объяснять посторонним всю эту историю с фирмой «Лавджой и Кромптон». К тому же вряд ли Топану это интересно.

Как-то странно он себя ведет. Как будто, с тех пор как он послал ей телеграмму утром, что-то изменилось, что-то произошло.

Она почесала ладонь. Ту самую, к которой в машине прикоснулся Брайан. В то мгновение она почувствовала, что во всем мире остались они двое, двое, которые чувствуют одно и то же, одинаково мыслят. В его прикосновении было нечто, что заставило сильнее колотиться ее сердце.

Какая чушь, какая банальщина! Легковерные девушки вроде нее тысячу раз попадались на этот крючок. Обаятельная белозубая улыбка, дружеское похлопывание — мол, не бойся, я с тобой, — хлоп, и готово! Влюбилась.

Но она-то не из таких. Сама говорила: меня на мякине не проведешь. Нашла способ обороняться от назойливого внимания бессовестных поклонников. Теперь ни ее имени, ни денег недостаточно, чтобы заставить нормального мужчину обратить на нее внимание.

Хотя с Брайаном ситуация несколько иная.

Ее денег ему не нужно, у самого куры не клюют, фамилия его красуется вместе с ее фамилией на вывеске фирмы. Но и посчитать ее привлекательной он никак не мог, тут уж она постаралась наверняка.

Значит, остается один вариант. Коварный Брайан вознамерился во что бы то ни стало прорвать оборону, воспользоваться какой-нибудь минутной слабостью и нанести удар из-за угла. Поэтому-то и поехал с ней на край света, в Синушари.

Уверившись в своей правоте, Патрисия зевнула и подвинула к себе блокнот и фотографии.

Все-таки душ — великое дело! Стоит постоять пару минут под веселыми струйками ледяной воды — и уже чувствуешь себя человеком.

Как будто сегодня и не случилось ничего такого ужасного. Теперь бы вот еще чашку кофе и бутерброд, тогда можно протянуть до наступления темноты.

Брайан направился к своей сумке. К счастью, во Франции в это время года тепло, почти так же, как и здесь. Поэтому запасенная им одежка сойдет и для местного климата. Натянув шорты и футболку, он вышел на веранду, где его уже поджидал официант с подносом.

— Завтрак? Наконец-то! Вот уж спасибо!

Благодарность в тоне Брайана была совершенно искренней. Он жутко проголодался. Конечно, шутка ли — не ел ничего существенного с тех самых пор, как вылетел из Сиднея.

Официант колебался.

— Сэр… — наконец произнес он. — Сэр, мадам… спит.

Решила вздремнуть пару часов? Вполне естественно, за день она вымоталась не меньше, чем он.

— Не стоит волноваться, — успокоил он официанта. — Мадам выпьет свой кофе потом.

— Вы не поняли. Она заснула в кресле.

— Ах вот в чем дело!

Понятно. От такого сна будет только хуже.

Она проснется с жуткой головной болью, а все тело будет болеть.

— Ладно, я разберусь.

Официант поклонился и бесшумно вышел.

Брайан сделал глоток кофе и направился в комнату Патрисии. Увидав ее, спящую за столом, он хмыкнул. Голова склонилась набок, альбом выпал из рук, фотографии рассыпались по полу.

Ишь как ее сморило! А ведь не так много времени прошло с тех пор, как он оставил ее наедине с портфелем и пошел в душ.

Брайан приблизился к ней и дотронулся до локтя. Ни малейшего эффекта. Он потряс ее за плечо. Она повернулась на другой бок, но продолжала спать.

Собрав с пола фотографии, Брайан сложил их в стопку и положил на стол, затем выпрямился и поглядел на спящую красавицу. Непростая задачка: засунуть ее в постель, чтобы при этом не произошло землетрясения. И роста и веса в ней достаточно. Такую невесту не каждый жених сможет на руках носить.

Но и оставлять ее в кресле нехорошо. В конце концов, он же обещал официанту! Да небось, когда она проснется в моих объятиях и завопит что есть мочи, я еще здорово пожалею о своей самонадеянности, усмехнулся Брайан и наклонился.

Ну не такая уж она и тяжелая! Голова свесилась ему на плечо, волосы защекотали тыльную сторону его ладони. Кстати, очень красивые волосы. Темные, вьющиеся, пышные. И длинные, доходящие чуть ли не до талии.

Странно, такая деловая дама — и вдруг такие волосы! Учитывая ее характер, было логично ожидать, что она не будет носить длинную прическу, а ограничится вполне функциональной короткой стрижкой.

Брайан выпрямился, убедился, что его позвоночник в порядке, и направился со своей ношей в спальню Патрисии. Она спала как убитая. Подойдя к кровати, он осторожно опустил ее на одеяло. Надо было швырнуть ее с размаху и посмотреть, что будет. Хотя, скорее всего, она все равно не проснулась бы. И уж благодарности-то от нее наверняка не дождешься. В лучшем случае посмотрит на него безразличным взглядом и скажет:

— Мистер Лавджой, зря вы так себя затрудняли.

Похоже, он не произвел на нее ни малейшего впечатления. Но до сегодняшнего дня он пользовался успехом у женщин. Конечно, среди них были и такие, кто предпочел бы, чтобы он горел в аду, но они сами виноваты: нечего было пытаться накинуть на него супружеское ярмо.

Брайан наклонился и снял с нее туфли. Вот это да! Изящные лодыжки, узкая стопа, прямые пальцы. Красивые ноги! А так, глядя на нее, не скажешь.

И самое главное — лак! Ногти на руках у нее обработаны как полагается, но лаком не покрыты. А на ногах красуется нежно-розовый лак.

Почему, спрашивается?

Отставив туфли в сторону, Брайан вознамерился снять с нее пиджак. Не потому, что опасался, что она его помнет, — измять его еще больше было невозможно. Просто удобнее спать в одной блузке.

И без юбки, подумал Брайан, снова наклоняясь к ней. Коль помирать, так с музыкой, «решил он, расстегивая молнию. И едва не вскрикнул от удивления. Какие милые сексуальные трусики!

Пожалуй, хватит, сказал он себе. А то уж слишком далеко заведет меня любопытство. Поэтому не стал снимать с нее очки в массивной оправе. Пусть спит в них. Нельзя же раздевать ее догола!

Все тело болело, голова была словно набита мокрой ватой. Ощущения такие, будто она очнулась после тяжелого похмелья.

Патрисия попыталась приподняться с подушки, но шейные мышцы застонали, и она снова откинулась на подушку. Ведь самое обидное, что она вообще не пила! Все этот Брайан Лавджой виноват. Будь он неладен!

Именно из-за него она сидела, уставившись в блокнот, во время длинного перелета из Франции в Синушари, делала вид, что работает, только чтобы не говорить с ним. И здесь, едва очутившись у себя, тут же засела за фотографии, переданные Топану, лишь бы избежать дальнейшего общения.

Почему же она так боится общаться с ним?

Боится одного его присутствия? Из-за того, что он безумно красив?

Ну и что с того? Да, он неплохо выглядит, у него располагающая улыбка, он обладает врожденным обаянием, но она-то здесь при чем? Ведь уже давным-давно она научилась держать свои чувства под контролем.

Патрисия поморщилась, вспомнив, что испытала, когда он уселся рядом с ней в лимузин. Все загнанные вглубь желания вновь нахлынули на нее, она испытала страстное влечение… Боже, какой стыд!

И ведь она сама виновата. Надо признать, Брайан Лавджой даже и не пытался с ней флиртовать. Она с самого начала дала понять, что настроена исключительно на деловые отношения, и он принял ее игру.

И вовсе не он, а она язвила при каждом удобном поводе. Так тоже нельзя. Ведь она обещала Джессике, что будет с ним любезна. Иначе как его нейтрализовать?

Патрисия предприняла вторую попытку усесться на кровати, на этот раз успешную. Протерев глаза, заметила на ночном столике бутылку воды и, наполнив стакан, залпом выпила. Так уже лучше!

За этот день она ужасно устала. Удивительно вообще, как до постели добралась. И как умудрилась стянуть с себя одежду. Должно быть, предыдущий печальный опыт кое-чему ее научил. После того как однажды ее сморил сон прямо за рабочим столом на фирме, ей потом целую неделю пришлось ходить на массаж: шея упорно не желала вставать на место.

Хорошо хоть на этот раз обошлось без тяжких последствий. Только представить себе, как хохотал бы Брайан, увидев, что она не в состоянии повернуть голову!

И что она так беспокоится о том, что он о ней думает? Раньше ей было плевать на такие вещи. Но этот красавчик то начинает улыбаться, то смотрит на нее так серьезно, с такой задумчивостью… Наверняка обзывает ее в душе глупой курицей или еще похлеще.

Неудивительно, что он зол. Ведь это из-за нее он околачивается у черта на куличках, когда как в его родном Сиднее кипит светская жизнь, а на том же Лазурном берегу полно песчаных пляжей и легкомысленных красавиц, которые только и ждут, как бы закрутить роман на день-два.

По крайней мере с ней он не пытался заигрывать. Надо признать, она и не поощряла его внимание, но мужчин его типа это редко останавливает. Они привыкли походя очаровывать всех вокруг, просто так, чтобы не терять хватки.

Тут даже не в том дело, что они такие испорченные. Напротив, они искренне уверены, что ведут себя как настоящие рыцари.

Да, в свое время она клевала на это. Слишком поздно поняла, насколько опасно доверять каждому проходимцу. Ну, ничего, зато теперь-то она знает, как себя вести.

Этот Лавджой, должно быть, локти кусает от досады! Как он ни старался, все бесполезно! Она даже не заверещала, когда он упомянул ядовитых пауков и змей! С такой далеко не разбежишься.

Потянувшись, Патрисия решила, что душ ей не помешает. Нашла халат и полотенце и отправилась в ванную.