Джонси пробиралась в темноте, тело ее словно налилось свинцом. Но ей удавалось удерживать Мэгги рядом, хотя любое усилие казалось непосильным трудом. Сердце у нее забилось чаще, когда в отдалении она услышала ружейную стрельбу. Тут ее позвал Мэт.

– Джонси! – прошептал Мэт. – Джонси! – Со своего места на полу он тянул за ее одеяло, пока она не перестала стонать.

Стрельба приблизилась, превратившись в стук в дверь ее комнаты. Джонси окончательно проснулась, испытав огромное облегчение. Она была в безопасности.

– Ты встала? – позвала из-за двери Джинни.

– Я проснулась, – слабо ответила Джонси. – Сейчас спущусь.

Но вопреки своим словам забилась поглубже под одеяло, натянув его на голову. Она явно не была готова для нового дня.

– Уже опять спишь? – усмехнувшись, мягко поддразнил Мэт.

Ответом ему было невнятное бормотание.

– Что-что?

Джонси откинула одеяла.

– Не сплю. Это ты спишь. Я нисколько не отдохнула.

Мэт тоже не отдохнул. Он пытался не обращать внимания на холод, проникавший под одеяла. Если по этому полу можно судить о погоде на улице, там чертовски холодно, решил он, поднимаясь.

– Я разожгу для тебя огонь, – сказал он. – Лежи пока в кровати.

– Нет, – ответила она, оставляя постель. – Холодно или нет, мне нужно бежать вниз помочь Джинни приготовить для мужчин завтрак.

– Ну тогда я разожгу, пока ты одеваешься. Обещаю отвернуться, – сказал он в темноту комнаты.

Он слышал, как она вынимает из шкафа платье и, как стучат ее зубы, потом последовало быстрое шуршание одежды. Он улыбнулся про себя.

– Неужели там, где ты родилась, не бывает холодов?

– Н-н-не такие, к-к-как з-з-здесь.

Мэт поднес к фитилю спичку, и комната моментально наполнилась неровным светом и тенями. Джонси стояла полностью одетая и застегнутая на все пуговицы, пытаясь трясущимися пальцами уложить волосы узлом на затылке. Он смотрел, как она втыкает шпильки.

– Я п-п-принесу тебе что-нибудь п-п-по-есть, – выговорила она и выскользнула за дверь. Дверь тут же отворилась вновь. – Никуда не выходи, прошептала она.

– Не пойду, – прошептал он в ответ. – Если только после завтрака, – хитро добавил он.

Джонси тихо закрыла дверь и поспешила вниз, сердце у нее колотилось. Она была рада, что Мэт вернулся и она могла присмотреть за ним.

На кухне Джинни уже развела огонь и накрыла на стол. Джонси сварила кофе и достала масло для лепешек, как называли их мужчины.

Чем живее она двигалась, тем быстрее согревалось тело.

– Так холодно еще не было, – заметила она. – Или я преувеличиваю?

– Пожалуй, ты права. – Джинни повернулась к замерзшим окнам и кивнула. – Смотри.

Все стекла изнутри заиндевели. Снаружи свистел, завывая, ветер. Джонси держалась поближе к плите, радуясь ее теплу.

На завтрак собрались все, кроме Мэгги и мистера Нэттера, который обычно никогда не ел так рано до недавнего времени. На самом деле это было только после убийства Джея Ти, отметила про себя Джонси. Но сегодня он решил вернуться к своим старым привычкам и встать попозже. И за это спасибо, решила она.

Никогда еще завтрак не длился так долго. Съев по стопке лепешек, каждый постоялец выпил по две чашки кофе. Наконец они упрятались в пальто, шляпы, перчатки и шарфы и отправились на работу. Через открытую дверь в кухню нанесло столько снега, что можно было выметать его щеткой.

– Сегодня я отнесу Мэгги завтрак и разожгу у нее печку. Мне хочется поговорить с ней, – сказала Джинни, готовя поднос с едой.

Джонси подавила растущую озабоченность и выдавила нервную улыбку. Все будет хорошо, сказала она себе. Она не может без конца не давать им поговорить.

Джинни ушла, и Джонси засуетилась, собирая поднос для Мэта, потом тихонько поднялась по лестнице. Проскользнула к себе в комнату, чувствуя себя вором в собственном доме.

Мэт лежал поперек кровати, свесив обутые ноги, руки он закинул за голову и спал как убитый.

Она постояла у постели, глядя на него. Он был слишком большого роста, чтобы удобно разместиться на кровати, даже если бы лег как полагается. Она не чувствовала никакой неловкости, разглядывая его спящего. Напротив, она воспользовалась предоставившейся возможностью и смотрела, как размеренно поднимается и опускается его грудь под теплой фланелевой рубашкой. Она была зачарована силой, которой дышало его спокойное во сне лицо. Ее взгляд переместился на густые темные волосы, она вспомнила, какие они были на ощупь, когда он обнимал ее, а она запускала в них пальцы.

Вдруг испугавшись, что он проснется и застанет ее за беззастенчивым разглядыванием, она отошла от кровати. Если ее чувства отражаются на лице так же ясно, как в ее душе, а она подозревала, что так оно и есть, то он прекрасно знает, о чем она думает. И она не была уверена, что готова справиться с этим теперь, когда на нее навалилось столько всего сразу.

С безопасного расстояния она позвала:

– Мэт? Я принесла тебе поесть. – Когда же он не шевельнулся, окликнула снова: – Мэт?

Внезапно проснувшись, он одним прыжком соскочил с кровати. Вздрогнув, она попятилась, наткнулась на столик и расплескала кофе.

– Я не хотела тебя напугать, – тихо произнесла Джонси, боясь, что кто-то мог услышать движение.

Он причесался пятерней.

– Я невольно задремал, вообще-то я плохо спал эту ночь.

Он опустился на стул у горячей печки.

– Я не удивлена. – Она быстро глянула на него. – Слишком холодно, чтобы спать на полу. Может, удастся принести для тебя матрац. – Она поставила поднос на столик рядом с ним, стараясь не выказывать нервозности. – Все, наверное, уже остыло. И кофе, извини, я его разлила.

Она подняла глаза, и их взгляды встретились, у Джонси остановилось дыхание.

– Спасибо.

Она почувствовала, как его низкий голос отозвался во всем ее теле. Джонси быстро повернулась к неубранной постели, приводя в порядок мысли. Расправляя простыни и одеяла, она чувствовала, что он следит за каждым ее движением.

Без необходимости еще раз взбив подушку, она повернулась к нему и сказала:

– Сегодня свадьба Джинни, поэтому у нас много хлопот. Боюсь, что у меня не будет времени, чтобы лишний раз подняться сюда.

– Джинни? Ты так зовешь Милочку? – Мэт допил кофе и посмотрел на Джонси поверх края чашки.

– Это ее настоящее имя. – Она глянула в по-прежнему темное, затянутое льдом окно. – Надеюсь, что священник благополучно доберется до нас по такой погоде.

– Она выходит за Дэна? – спросил он.

– Да. Я счастлива за них обоих. Джинни заслуживает лучшей жизни, и Дэн может ей дать ее.

Мэт кивнул.

– Что ж, если ты закончил, пойду вниз.

– Спасибо. – Мэт встал и подал ей поднос.

Она взяла его и пошла к двери.

– Не ходи сегодня никуда, ладно? Ужасная погода.

– Не пойду. У меня нет никакого желания гулять в метель.

Она улыбнулась.

– Хорошо. Ну… – начала она, берясь за дверную ручку, – я загляну примерно в полдень.

Выйдя в коридор, она закрыла дверь и, не теряя ни минуты, направилась на кухню.

Мистер Нэттер сидел за столом и пил кофе. Она не могла удержаться, чтобы не закатить глаза, когда увидела его прямую спину, потом быстро изобразила на лице подобие улыбки.

– Доброе утро, мистер Нэттер. Ваш завтрак будет готов через минуту.

Джонси сложила грязную посуду с подноса в мойку.

– Куда теперь спешить, – саркастически заметил он.

Она не обратила внимания на его слова и поставила разогреваться сковороду, размышляя, намеренно ли он изводит ее или у этого человека просто такая привычка. Сложный человек, решила она.

Так быстро, как позволила плита, Джонси приготовила две лепешки и подала их только с маслом, как он предпочитал. Он принял их с тем небрежным “спасибо”, какое она привыкла от него слышать.

Но ее внимание было далеко от мистера Нэттера с его презрительным отношением. Ее мысли были с Джинни и Мэгги. О чем они так долго говорят? Что, если Мэгги рассказала ей всю правду? Конечно, было бы облегчением разделить с кем-нибудь этот груз, но все же не стоит перекладывать на кого-то такое тяжкое бремя. Нет, Мэгги вряд ли расскажет. И в самом деле, с того вечера, когда Мэгги вошла в парадную дверь с пистолетом в руках, она не произнесла ни единого слова.

Закончив завтракать, мистер Нэттер укутался и направился в город. К этому времени дневной свет пробился сквозь окно у мойки. Но Джинни до сих пор не спустилась.

Джонси вымыла последнюю чашку и убрала ее, подбросила в печь дров и оглядела кухню, ища, что бы еще сделать. Было ужасно трудно на чем-то сосредоточиться.

Какой-то звук у двери привлек ее внимание. Рядом с Джинни стояла, слабо улыбаясь, Мэгги.

– Мэгги! Как хорошо, что ты спустилась. – Джонси была по-настоящему рада, что она встала, и подвинула для нее стул. – Можешь сидеть тут и вытирать фарфор.

Мэгги села, ухватила Джонси за руку и крепко сжала ее. Джонси вернула пожатие и ободряюще улыбнулась.

За всеми заботами утро прошло достаточно приятно. О Мэте Джонси вспомнила всего раз или два, поскольку знала, что он в безопасности. Поэтому все ее внимание было приковано к Джинни и усилиям превратить этот день в счастливый и памятный.

К полудню фарфор и хрустальные бокалы сияли, и Джонси даже обнаружила бутылку шампанского, чтобы выпить за здоровье жениха и невесты. Казалось, все идет как задумано.

– По-моему, надо перекусить. – Джинни упала на стул, уставшая, но счастливая.

– Ты права. Сиди, я что-нибудь соберу. Джонси метнулась к плите и соорудила простое блюдо из картошки, вяленого мяса и моркови. Подогретые оладьи с джемом довершили вкусную трапезу.

Беря каждый кусок, Джонси думала о том, как ей пронести еду Мэту. Она решила, что единственный способ – отвлечь их внимание.

– Почему бы нам не выпить кофе в гостиной, у камина? – спросила Джонси, вставая со стула. – А для Мэгги я заварю чай и принесу, как только уберу со стола.

– Нет-нет, мы непременно поможем, – запротестовала Джинни.

Джонси положила руки на плечи Джинни.

– Я действительно хочу, чтобы вы обе пошли и просто посидели. Я скоро к вам приду.

Без дальнейших разговоров Джинни взяла чашку и вышла, Мэгги последовала за ней.

Джонси тут же приготовила чай и наполнила тарелку для Мэта, накрыв ее салфеткой. Потом убрала со стола и проверила чай. Так, хорошо. Держа в одной руке чашку, а в другой – прикрытую салфеткой тарелку, Джонси вышла в переднюю. Она поставила тарелку на столик у лестницы и отнесла чашку в гостиную, где две женщины сидели перед веселым огнем.

– Надеюсь, он не слишком слабый, – сказала Джонси, отдавая чашку Мэгги.

– А разве ты с нами не сядешь? – удивленно спросила Джинни.

– Обязательно, только мне нужно кое-что сделать наверху. – Она пошла, но обернулась к Джинни. – Ты рассказала Мэгги, какая у нас сегодня будет музыка? – спросила она, надеясь направить их внимание на свадьбу.

– Нет, не сказала! – воскликнула Джинни и принялась все подробно расписывать Мэгги.

Джонси вышла из комнаты, взяла тарелку и поднялась по лестнице. Остановившись перед своей дверью, она дважды постучала, прежде чем войти.

Мэт лежал на кровати, глаза его были устремлены на дверь. Когда она вошла, он сел, глядя на нее и наблюдая за ее суетой с тарелкой и салфеткой. Джонси старалась не смотреть на него.

Сцепив перед собой руки, она остановилась в какой-то неуверенности.

– Тебе, наверное, нелегко тут сидеть, ничего не делая.

Он пожал плечами.

– Мне нужно многое обдумать, так что я не теряю времени даром.

Она смотрела, как он взял тарелку и набросился на еду, стараясь не уронить ни кусочка. Он казался не на своем месте здесь, на явно женской кровати, в комнате, пахнущей особыми ароматами. Но ей пришло в голову, что он нисколько не смущен данным обстоятельством.

– О чем же ты думаешь? – спросила она, желая выяснить, разгадал ли он, что за женщина приходила в контору Джея Ти.

– О тебе, – ответил Мэт, откусывая кусок оладьи, намазанной джемом.

– Обо мне? – Она не ожидала такого ответа, и глаза у нее расширились от удивления.

– Да. – Мэт отставил тарелку, посмотрел на Джонси – Твое упрямство… – Он остановился, улыбнулся и продолжал: – Я хотел сказать, твоя решимость увенчалась успехом. Несмотря на происки Джея Ти ты смогла добиться успеха со своим пансионом. На твоем месте большинство женщин сдались бы и вернулись в Сент-Луис.

Джонси улыбнулась:

– Расскажи поподробнее.

Она села на стул с другой стороны кровати.

– Я имел в виду, что просто должен тебе это сказать. Я не думал, что ты справишься с этим делом. – Он помолчал, глядя на нее так пристально, что, казалось, заглянул в самые отдаленные уголки ее души. – Но у тебя больше… решимости… чем у любой известной мне женщины.

Его слова отразили его веру в то, что она может быть самостоятельной женщиной, женщиной, которая способна прокормить себя, которая в состоянии преодолеть все невзгоды и победить.

Их прервал стук в дверь, Джонси подпрыгнула на стуле.

– Джонси, у тебя все в порядке? – тревожно позвала Джинни.

– Да. Сейчас спускаюсь.

– Из-за метели мужчины вернулись домой.

Джонси взялась за ручку двери.

– Я просто одевалась потеплее. – Приложив ухо к двери, она прислушалась к удалявшемуся стуку каблуков Джинни, потом повернулась к Мэту и прошептала: – Мне лучше пойти. – И выскользнула из комнаты.

Внизу она обнаружила, что ее постояльцы действительно вернулись домой. Рассказы об обморожениях и заблудившихся в метель составили тему разговоров на весь оставшийся день. Джонси и две ее подруги пекли хлеб и пироги, готовили лапшу для кипевшей на плите говядины. Держа все в поле зрения, Джонси отправила Джинни принять ванну и переодеться. Сама она ждала до последнего момента, прикидывая, как будет менять платье в присутствие Мэта.

Джинни спустилась, облачившись в прелестное темно-синее платье модного покроя с более светлой верхней юбкой, задрапированной спереди на манер фартука и собранной сзади на турнюре. Ее темные волосы, тщательно причесанные и уложенные, открывали сияющее лицо и казались произведением искусства.

– Джинни! Ты просто красавица. – Джонси обняла ее, потом отступила. – Подожди, вот Дэн тебя увидит.

– Спасибо. – Улыбка Джинни была лучезарной. – Надеюсь, с ним и священником ничего не случится.

Джонси пошла к задней двери, приложила теплую ладонь к замерзшему окну, чтобы оттаяло достаточно большое пространство, и глянула сквозь него. Ей была понятна озабоченность Джинни.

На заднем дворе ветер задувал немилосердно, наметая сугробы везде, где ему встречалось какое-то препятствие. Всем будет спокойнее, когда церемония окончится, Дэн благополучно проводит священника и сам вернется сюда.

Мэгги сменила свое простое повседневное платье на горчичного цвета атласное. Оно тоже было модным: высокий воротник, драпировка спереди и турнюр. Выглядела она очаровательно, но ее щекам не хватало обычного румянца.

Ну что ж, подумала Джонси, теперь ее черед, откладывать больше некуда. Идя по лестнице, она лихорадочно придумывала, как бы избежать смены наряда и не вызвать этим подозрений. Она вздохнула и, постучав в дверь, вошла.

Мэт сидел у огня, упершись локтями в колени, и в глубокой задумчивости глядел на пламя.

– Это я, – без необходимости оповестила Джонси. – Мне нужно подготовиться к свадьбе.

Он посмотрел на нее.

– Не мог бы ты… Понимаешь, мне нужно переодеться.

Она закусила губу. Ночью хоть темнота помогала ей.

Мэт ухмыльнулся:

– Ты хочешь, чтобы я вышел?

– Нет! В смысле, ты не можешь. В доме полно народу.

– Ты хочешь, чтобы я остался. – Его ухмылка стала шире.

Она нахмурилась, к лицу прилила кровь.

– Ладно, – проговорил Мэт. Он развернул стул к стене, надел шляпу и надвинул ее на глаза. Откинувшись, сложил на груди руки. – Можешь не бояться.

Она порылась в шкафу, ища темно-зеленое платье, которое всегда выручало ее в торжественных случаях. Потом в сотый раз прокляла нелепый турнюр, но с большей, чем обычно, страстью. Разложив платье на постели так, чтобы надеть его было легко, она сняла фартук и рабочее платье. Не отрывая глаз от спины Мэта, она привязала поверх сорочки турнюр и скользнула в платье. Ее пальцы, пытавшиеся в спешке сладить с рядом пуговиц, путались.

– Я готова, – сказала Джонси, вставая перед зеркалом и прикидывая, хватит ли у нее времени сделать прическу заново. Ее нервировал взгляд Мэта, поэтому она пригладила волосы, заправила выбившиеся пряди обратно в прическу и посчитала, что так будет хорошо.

Когда она повернулась к Мэту лицом, он встретился взглядом с ее глазами, и какое-то мгновенье они неотрывно смотрели друг на друга, пока Джонси не отвела взор.

– Жаль, что не могу передать Дэну и Джинни свои поздравления, – сказал Мэт. – Но я приберегу их до более удобного случая.

До более удобного. Джонси почти физическим усилием выбросила из головы все мысли и тревоги. Мэт находился здесь в совершенной безопасности, никакой явной угрозы Мэгги не было. Этот день можно отдать счастью Джинни, и Джонси изо всех сил постарается держаться.

– Я, пожалуй, пойду. Мне еще нужно кое-что доделать. – Она разгладила морщинку на юбке. – Когда смогу, принесу тебе что-нибудь поесть.

Он кивнул, по-прежнему глядя на нее.

– Ну, – сказала она, снова расправляя морщинку, – я пошла.

Она поспешила на кухню, где все приветствовали священника и Дэна, которые только что прибыли, занесенные с головы до ног снегом.

– Метель усиливается с каждой минутой, – сказал Дэн с тревогой в голосе. – Я сказал преподобному отцу, что мы не задержим его, а потом я провожу его до дома.

– Я пойду с вами, – вызвался один из постояльцев. – Одному идти не годится.

– Спасибо, Билл, я твой должник.

– Отец, мы решили провести церемонию в гостиной у камина. Не хотите сперва согреться? – спросила Джинни.

Джонси смотрела, как плотный, низенький священник кивнул головой и, потирая руки, пошел через переднюю в гостиную, с любопытством осматриваясь по сторонам. Ему, казалось, было немного не по себе, и он несколько раз откашлялся.

Священник провел у камина необычно много времени – оттуда он мог как следует разглядеть обстановку гостиной. Джонси заметила, что он не обошел вниманием и женщин.

Наконец, он достал из кармана требник.

– Пусть жених встанет вот здесь. А… невеста… здесь.

Джонси закусила губу, отметив очевидную паузу, но по сияющему лицу Джинни не было видно, что она ее заметила.

Дэн и Джинни стояли рядом в ярко освещенной комнате – горели все лампы и канделябры. Позади Джонси и Мэгги в торжественном молчании толпились мужчины. Слышно было только завывание ветра и хлопанье оторвавшегося ставня.

Священник достал из требника клочок бумаги и громко прочел:

– Вирджиния Марлоу. Дэн Смит. – Он поглядел на каждого из них, словно сверяя имена. Они кивнули. Он прочистил горло. – Леди… – он нахмурился и сделал паузу, – и джентльмены, мы собрались здесь, чтобы засвидетельствовать брак между этим мужчиной и этой женщиной, следуя святому закону Господа и закону человеческому.

– Берешь ли ты, Дэниэл, эту женщину в жены? – Он ждал ответа Дэна.

– Да. – Дэн смотрел в глаза Джинни, словно они были одни в комнате.

Джонси увидела, что священник слегка тряхнул головой, прежде чем продолжил.

– Берешь ли ты, Вирджиния, этого мужчину в мужья?

– Да. – Ее голос был полон любви.

– Тогда властью, данной мне от Бога, объявляю вас мужем и женой. То, что Бог соединил, человек да не разделит. – Он снова прочистил горло. – Можете поцеловать свою жену.

Дэн взял руки Джинни в свои и улыбнулся ей. Он наклонился и коснулся ее губ легким поцелуем, потом порывисто обнял и поцеловал крепко и долго.

Присутствующие мужчины огласили помещение свистом и приветственными криками и набросились на молодых, требуя поцелуев невесты. На плечи Дэна сыпался град дружеских похлопываний.

– Поздравляю, Джинни, я так счастлива за тебя. – Джонси крепко обняла Джинни. “Если до этого она сияла, то теперь свет так и льется из нее”, – подумала Джонси.

– Спасибо, – Джинни прижалась к подруге.

К Джинни пробралась улыбающаяся Мэгги. Обе они не сказали ни слова, но несколько секунд подержали друг друга в объятиях.

– Думаю, Билл, нам надо проводить преподобного отца домой, – сказал Дэн.

Поднялась суета – Джонси, Мэгги и даже Джинни делали последние приготовления к застолью, а трое мужчин отправились в метель.

Стол сверкал лучшим фарфором Спайси и хрустальными бокалами. Бутылка шампанского стояла в ведерке со снегом, а восхитительные запахи наполнили дом. Джонси с облегчением отметила, что, хотя Мэгги и не присоединилась к их с Джинни счастливой болтовне, она все время улыбается, чего не было все последние дни.

Когда задняя дверь распахнулась, впустив вернувшихся Дэна и Билла, раздался новый взрыв приветствий. Дэн ответил тем, что обнял Джинни за талию и поцеловал, она рассмеялась счастливым смехом.

– Тост! – вскричал Билл.

Джонси быстро раздала бокалы, и Билл разлил шампанское. Она смотрела на прозрачный напиток, в котором поднимались и исчезали пузырьки, и думала, как это напоминает человеческое счастье. Она накрыла бокал ладонью, чтобы удержать пузырьки.

– Пусть ваши дни будут полны счастьем, а ночи… – Он неловко замолчал. – Ну, в общем, будьте здоровы и счастливы.

Мужской смех огласил помещение, а Биллу досталось несколько добродушных тычков.

Слишком смущенная оговоркой Билла, чтобы даже посмотреть по сторонам, Джонси быстро сделала глоток шампанского, поперхнулась и закашлялась. Ей пришлось несколько раз глубоко вздохнуть, прежде чем она смогла сделать второй глоток. Теперь в горле у нее стало тепло, потом тепло разлилось и внутри, успокоив нервы, которые так долго находились в напряжении. И в самом деле, очень приятный напиток, решила она, делая еще один большой глоток.

Джинни и Дэн заняли свои места, и все последовали их примеру. Обед прошел весело, поздравления молодым чередовались с комплиментами прекрасному угощению.

Первыми из-за стола поднялись музыканты-добровольцы, пообещав вернуться в мгновенье ока. Женщины убрали со стола и, согласившись, что тарелки могут подождать и до утра, присоединились к мужчинам в гостиной.

Заиграли скрипки, настроение у всех было прекрасное, и Джонси позволила себе отдаться веселью. Она старательно цеплялась за смех и радость, не позволяя более серьезным мыслям мешать ей. Танцевала с одним партнером, с другим, посмеялась над ужимками двух мужчин, которые танцевали друг с другом. Когда кто-то предложил выпить еще шампанского, она взяла бокал, стараясь пить не торопясь, как это делала Джинни. Но даже так пузырьки грозили затуманить ей голову, и она отказалась от следующей порции.

Казалось, что прошло несколько часов, ноги у нее подкашивались. Вечер продолжался, и большинство мужчин сели, пропуская почти все танцы. Она заподозрила, что виной тому стала появившаяся из неизвестного источника бутылка виски, к которой они и приложились. Когда музыканты истратили все свои силы, постояльцы разошлись по комнатам, добродушно подтрунивая друг над другом. Дэн и Джинни тоже пожелали всем спокойной ночи и исчезли.

Джонси собрала бокалы, стараясь хоть как-то привести в порядок свои блуждающие мысли. Мэгги уже давно ушла к себе, явно не желая участвовать в танцах, оставив Джонси одну наводить порядок.

Но скоро действие шампанского прекратилось, ушло и тепло из тела. И внезапно Джонси охватило всепоглощающее чувство одиночества. Она подумала о Джинни, о том, как она сейчас счастлива. По сравнению с ее жизнью, ее собственная казалась пустой.

Джонси поставила последний бокал на кухонный стол, вспоминая счастливое время своей жизни. Оно было так далеко и непродолжительно, да и теперь таких дней было немного, и все они связаны с Мэтом. С Мэтом, который сейчас находится в ее комнате наверху.

Джонси взяла чистый бокал, налила немного шампанского и выпила.