Успешный реванш показал готовность Али встретиться с новым чемпионом мира, Джорджем Форманом.

Форман обладал фантастической силой. Его тренер Дик Сэндлер говорил так: «Я вырастил настоящего монстра. Ни один человек на Земле не может с ним справиться». Очень может быть, потому что ни Джо Фрейзер, ни Кен Нортон, с которыми бился Форман, не продержались на ринге и двух раундов. «Большой Джордж», как называли Формана фанаты, просто крушил соперников.

Организацией боя занялся молодой, никому тогда не известный промоутер Дон Кинг, тот самый Дон Кинг, который в будущем станет одним из самых скандальных организаторов поединков – почти каждый боксер будет с ним судиться. В фильме о Майке Тайсоне о нем скажут так: «Дон Кинг – известный рекетир и убийца. С 1951 по 1966 год его арестовывали тридцать раз. Он отсидел три года за убийство и был выпущен в 1971 году. Невероятная способность Кинга к манипуляции позволила ему контролировать многие бои чемпионата. С ним судились многие боксеры. Его также судили за страховое мошенничество по иску Соединенных Штатов». Прекрасная характеристика, да?

Не найдя спонсоров в США, Кинг выбрал для проведения боя место экзотическое – Африку. До этого ни один профессиональный боксерский поединок на этом континенте не проводился. Каким-то непостижимым образом Кингу удалось договориться с заирским диктатором Сесе Мобуту, и более того, он сумел убедить Мобуту выделить на это мероприятие $12 миллионов, из которых десять – призовой фонд; каждому боксеру по пять миллионов. При поддержке Мобуту была построена вся необходимая инфраструктура, а также закуплено оборудование, которое позволяло транслировать бой в других странах.

Боксеры приехали задолго до поединка – требовалась акклиматизация, и лето 1974 года они провели в жаркой Африке. Мохаммед в первый же день заявил прессе, что этот поединок – борьба за «большое черное дело», на что Форман ехидно заметил, что он по цвету кожи и прочим параметрам «чернее Али в два раза».

Почти сразу по прибытии в Заир (Республика Конго) спортсмены принялись усердно тренироваться. Форман проводил тренировки в отеле, расположенном в столице (Киншаса), а наш герой предпочел отправиться в небольшую деревеньку, расположенную в сорока километрах от города. Там он старался тренироваться на открытом воздухе, в тени деревьев. Один из его тренеров, Жене Килрой, вспоминал: «Когда мы готовились к бою, в лагерь пришла девушка и сказала, что ее сын болен. “Пойдем, навестим его”, – вызвался Али. Он пошел с ней в лепрозорий, где общался с прокаженными людьми. Когда мы вернулись, я долго стоял под душем. А Али сказал: “Не беспокойся по этому поводу. Бог следит за нами, мы не заразимся проказой”. Он никогда не отказывал простым людям в общении. Поэтому для них он всегда был чемпионом».

На пробежках к нему частенько присоединялись местные дети. И все, и мужчины, и женщины, желали ему удачи. По словам окружения, Али кожей впитывал это обожание, оно помогало ему настроиться на победу.

Жесткий график подготовки исключал многие привычные для Али вещи. Так, например, Али часто жаловался на то, что больше всего ему не хватает мороженого и общения с красивыми девушками. «Проходи бой в Америке, Али не смог бы набрать столь впечатляющую форму, – уверен Жене Килрой. – Он находился в таком месте, где люди не могли добраться до него, помешать его подготовке. Он был волен делать, что хочет. Он мог отдыхать и в то же время готовиться. У нас были свои собственные повара, своя собственная маленькая деревенька в деревеньке. Но пресса тоже была с нами. Журналисты делили с нами обеденный стол. Мы жили как одна дружная семья».

Мохаммеда любили, но… мало кто верил в его победу. Эксперты полагали, что с Форманом Величайший, увы, не справится. Большой Джордж провел 40 поединков, 37 из них были закончены досрочно. Поражений – ноль. А Али… Он уже не такой быстрый и не такой ловкий, как прежде, вряд ли удастся ускользнуть от мощных ударов чемпиона. К тому же он нокаутировал Кена Нортона и Джо Фрейзера, то есть тех, у кого в активе были победы над королем ринга. Букмекеры ставили три к одному в его пользу. Даже Килрой говорил перед поединком: «Больше всего меня тревожило: вдруг Али получит серьезные травмы. Я выяснял, есть ли в Заире хорошие больницы, и подумал, что при необходимости можно будет транспортировать Али на самолете в Париж. Сказал об этом Мохаммеду, на что он ответил: “Не беспокойся обо мне, дружище, лучше подумай о Джордже”».

«Если Али говорит, что комар может тянуть плуг, не спрашивайте как. Запрягайте его».

Бой был назначен на 25 сентября 1974 года, но Форман на тренировке получил травму – рассечение, и поединок пришлось перенести на 30 октября. Стоит ли говорить, что Али не терял времени зря – использовал этот месяц, чтобы усилить психологическое давление на противника. Однажды он едко заметил: «Я видел, как Джордж Форман боксировал с тенью, и тень выиграла» – эта фраза даже вошла в историю.

Большой Джордж не стал ввязываться в перепалку – он просто ждал боя, чтобы показать всем: Али не хватит сил отобрать у него чемпионский титул.

За несколько дней до боя Али принесли письмо, передал его тренер Формана Арчи Мур. Открыв конверт, боксер обнаружил на листке короткий стишок:

«Ты слишком стар, чтобы взять золото». Как потом выяснилось, эти строки и написал Мур, которого Али когда-то отправил в нокаут.

Прочитав послание, Мохаммед рассмеялся: он был уверен в своей победе, ведь первый всегда и во всем должен быть первым. Но он все же нуждался в дружеском совете. В один из дней он набрал номер тренера Каса Д’Амато, именно этот человек впоследствии поможет Майку Тайсону стать чемпионом в супертяжелом весе. А в то время Кас был духовным наставником Али. «Али считал, что Кас был его ангелом-хранителем на ринге», – поясняет Килрой.

«Страх как огонь, который может или сжечь твой дом, или поможет приготовить стейк. У каждого есть страх, но важно уметь его контролировать», – вот что сказал в тот вечер Д’Амато. Он также отметил, что Форман отличается экспрессивной манерой, и посоветовал Али с первого удара показать Большому Джорджу серьезность своих намерений. Али внимательно выслушал наставления Каса и сел пересматривать бои Формана. От его профессионального взгляда не укрылся тот факт, что его сопернику явно не хватает выносливости: «Панчер он и есть панчер», – подумал боксер. Для него стало очевидно, что чем дольше он продержится на ринге, тем больше у него будет шансов выиграть – Джорджа просто нужно вымотать.

Тридцатого октября стадион под названием «20 мая» (Stade Du 20 Mai) пережил триумф посещаемости – на поединок пришли более шестидесяти тысяч зрителей. Перед боем Форман не упустил возможности косвенно уколоть соперника. Заглянувшему в его раздевалку Килрою он заявил, что дети Али скоро отправятся в приют. «Я чувствую запах смерти в воздухе», – вторил ему Арчи Мур. Услышав от Килроя слова Мура, Али улыбнулся: «Тем более с нетерпением буду ждать нашего поединка!»

Согласно боксерским традициям, Али, претендент на титул чемпиона мира, первым вышел на ринг. Путь от раздевалки он прошел по коридору из выстроившихся солдат заирской армии, ограждавших его от фанатов. Большинство из пришедших на бой пришли поддержать именно его, люди скандировали: «Разделайся с ним, Али!»

Всю ночь, предшествующую поединку, боксер не мог сомкнуть глаз, сказывалось волнение, и только перед самым рассветом ему удалось вздремнуть пару часов. Но ни волнение, ни бессонная ночь не могли ему помешать сосредоточиться. А когда он увидел, как его встречают, желание победить стало зашкаливать, как стрелка на спидометре спортивного автомобиля.

Спустя 10 минут на ринге появился и сам чемпион, в руках он нес американский флаг. Рядом с Джорджем был Арчи Мур. Али ухмыльнулся, вспоминая нокаут, в который отправил прославленного в прошлом боксера; что-то ему подсказывало: Арчи приперся сюда, чтобы насладится его поражением.

Рефери стал напоминать боксерам правила боя, но Али его не слушал. «Форман, – сказал он, – ты слышал обо мне, когда был малышом. Сидел на горшке и следил за мной. Сейчас ты со мной встретишься, со своим учителем». Зал это слышал и взорвался овациями. Джордж промолчал.

Начало боя показало, что оба боксера в отличной форме, но надо учесть, что бой проводился в непривычных условиях. Нехватка кислорода, повышенная влажность, температура воздуха, бьющая все мыслимые рекорды, делали поединок невероятно сложным. Первые же раунды вымотали обоих. Агрессивный Форман, желая быстрее завершить бой, зажимал Али у канатов и осыпал его ударами. Али, пружиня на канатах, уворачивался от атак соперника и сам контратаковал. Эта тактика чем-то напоминала тактику, использовавшуюся при последнем бое с Фрейзером. Кстати, поговаривали, что Анджело Данди частенько перед боем специально ослаблял канаты, чтобы помочь своему подопечному выиграть, но Данди, разумеется, отрицал подобные обвинения. Но факт остается фактом, и эта тактика стала одной из визитных карточек Али.

Но вернемся на стадион. Спортсмены, почти терявшие сознание от жары, продолжали бой. В первой половине поединка Али пропустил несколько мощнейших ударов соперника, некоторые из которых пришлись в голову. По словам самого Али, от них у него начались галлюцинации. Но Форману тоже приходилось несладко. Он тоже получил свою порцию ударов, а пот, застилавший глаза, не позволял проводить точные атаки. В пятом раунде, превозмогая усталость и духоту, от которой кружилась голова, Али нанес Форману восемь ударов в голову, сопровождая серию шипением в ухо: «Ну, покажи свой лучший удар!» Зрители охнули – конец? Однако Форман не собирался сдаваться. Собрав последние силы, он продолжил атаки, но его удары были еще менее точные, чем в восьмом раунде. В полуобморочном состоянии Большой Джордж как танк попер на соперника, загнал его в угол и снова саданул в голову. В этот момент эластичные канаты отбросили на него Али, и тот провел молниеносную комбинацию, финальным аккордом которой стал правый удар в голову соперника. Этот удар и сделал Али чемпионом мира. Джордж оказался на настиле, склонившийся над ним рефери отсчитывал секунды, но зал уже все понял. Приветствуя победителя, зрители повскакивали с мест, скандируя: «Али, убей его!» («Ali bomaye!»).

Форман сумел подняться на счет девять. Его шатало, перед глазами все плыло, но он, черт возьми, стоял!

Рефери принял решение остановить бой. Судьи единогласно засчитали победу Мохаммеду Али, и именно после этого боя за ним окончательно закрепилось прозвище, которое он дал себе сам, – Величайший.

«Велик Аллах.

А я лишь великий боксер».

После боя у раздевалки Мохаммеда Али столпились журналисты. Он улыбнулся им и спросил:

– Разве не я величайший боксер всех времен?

– Мохаммед, думаю, ты всем это только что доказал, – ответил один из спортивных обозревателей, Дэвид Фрост.

Али удовлетворенно кивнул и, повернувшись к снимавшей его камере, сказал:

– Хочу, чтобы все прекратили болтать. Я уже говорил вам, моим критикам, что, побив Сонни Листона, я стал величайшим боксером всех времен. Так вот, сегодня я говорю вам, что я до сих пор величайший. Больше никогда не говорите мне о поражениях, никогда не называйте меня андердогом (в спортивной терминологии слово «андердог» (англ. Underdog) означает спортсмена или команду, имеющую мало шансов на победу в соревновании), пока мне не исполнится пятьдесят.

Потом он заявил, что не собирается завершать свою карьеру и этот бой не последний.

Сказать, что Джордж Форман после поединка был морально раздавлен, – не сказать ничего. Он-то считал, что победа у него в кармане, но Али заставил его посмотреть на настил ринга с минимального расстояния. Объясняя свое поражение, он сообщил журналистам, что это был самый настоящий заговор против него. В пример он привел специально ослабленные канаты, слишком быстрый отсчет времени и даже отравленную воду. «Перед боем с Али мой тренер вручил мне стакан жидкости. Когда я сделал глоток, я чуть не выплюнул. Вода была на вкус, будто в ней содержался какой-то медицинский препарат. Сэдлер настаивал, что это была “та же вода, как и всегда”, но нет, не поверю. Я никогда не работал с Диком Сэдлером после этого… Мы оба знали, что что-то произошло в ту ночь», – заявил он агентству Рейтер. Слова бывшего чемпиона еще долго будет мусолить пресса, ну и что с того? Титул он потерял, а заработанные за поединок пять миллионов долларов стали лишь жалким утешением.

Киншаса чествовала победителя. Чтобы выйти со стадиона и сесть в автомобиль, Али снова потребовалась помощь национальной армии. Поклонники боксера пытались прорвать кордон военных, каждый хотел лично поздравить Мохаммеда с победой. Поздравит его и диктатор Мобута. Килрой скажет, что в те дни Али был популярнее лидера этой станы. И он может поклясться, что, заяви Али, о своем желании возглавить республику, народ бы, не задумываясь, посадил его в кресло правителя.

Жене был очень благодарен Али за то время, которое ему посчастливилось провести рядом с ним: «Никогда не забуду о днях, проведенных с Али. Миллионеры и миллиардеры отдадут все, что у них есть, чтобы пережить те же эмоции. Когда я был с Али, я общался с королями, президентами, императорами и королевами. Вы не представляете, как это было здорово! Эти эмоции ни с чем не сравнимы. И я живу этими воспоминаниями. Я был благословлен, общаясь с Али. Если бы в то время я вдруг умер и попал на небеса, это был бы шаг назад».

После этого боя Али стал невероятно популярным, о нем говорили все СМИ не только США, но и мира. Спортивные издания не скупились на почетные звания, журнал The Ring признал его боксером года, Sports Illustrated – спортсменом года. Но главным для Али было не это. Он сумел доказать, что его рано списали со счетов, что он еще не сказал своего последнего слова, – вот это и было главным.

Всего через несколько недель после боя с Форманом случилось еще одно неслыханное по тем временам событие: президент США Джеральд Форд пригласил Мохаммеда Али в Белый дом. Ох и ничего себе – «дезертир», отказавшийся принимать присягу, и вдруг такая честь! Пообщавшись с чемпионом, Форд заявил, что доволен их беседой, и назвал боксера «принципиальным человеком». А он и правда был принципиальным. Упорство и несгибаемость позволили победить не только на ринге, но и победить систему, вернее, отношение этой системы к нему. В этом и заключается гений Мохаммеда Али – никогда не сдаваться, если всё и все против тебя.

У Али оставалась еще одна нереализованная мечта – он хотел встретиться с Фрейзером еще раз. И такая возможность у него появилась: бой был назначен на 1 октября 1975 года. Но перед этим произошло печальное событие – скончался лидер «Нации ислама» Элайджа Мухаммад. Для Али это стало настоящим ударом. Вскоре после кончины Элайджи «Нация ислама» распалась на части; Али последовал за наследником Элайджи – его сыном Уоллесом, который исповедовал более терпимое отношение к белым.

«Когда у человека умирает мать, ему по-настоящему больно.

Но со временем он и к этому привыкает.

Такова жизнь!»

Переживая потерю, Али продолжал готовиться к встрече с Фрейзером. Поединок было решено проводить на Филиппинах, в Маниле. Призовой фонд был выделен президентом страны Фердинандом Маркосом и составил 14 миллионов долларов: девять должны были достаться Али и пять его сопернику. Естественно, не обошлось и без шоу. Али повсюду носил с собой небольшую игрушечную обезьянку, всем рассказывал, что ее зовут Джо Фрейзер, и при любом удобном случае начинал боксировать, приговаривая: «Ну, давай, горилла, устроим триллер в Маниле».

Не обошлось и без очередного литературного творчества боксера:

Перед боем на ринг вынесли статуэтку из чистого золота – еще один приз, который должен был получить победитель, лично от президента страны! Под всеобщий взрыв хохота Али унес ее в свой угол, тем самым продемонстрировав ожидаемый исход. Джо, посильнее сжав зубы, ждал начала поединка.

И снова 30-градусная жара, и снова пот льется градом, а воздух такой влажный, что нет сил вздохнуть. Но оба боксера сильны как никогда – один полон обид за три пропущенных года, другой хочет отыграться за свое поражение. «Триллер в Маниле» начался!

Али пытался как можно быстрее завершить поединок и два раунда подряд уверенно доминировал, но Джо снова и снова атаковал его, не собираясь так просто сдаваться. Шестой раунд чуть не стал для изрядно уставшего Али последним – он пропустил мощный хук в голову. А дальше началось месиво – боксеры из последних сил продолжали атаковать друг друга, и каждый был намерен биться до последнего.

После четырнадцатого раунда тренер попросил остановить поединок: Фрейзер почти ничего не видел, его левый глаз закрыла гематома, да и правым он видел с трудом. Рефери подошел к Джо и показал ему три пальца, чтобы убедиться в его возможности или невозможности продолжать бой. В результате бой был завершен.

Али в своем углу сидел чуть живой. «Снимите с меня перчатки, – еле слышно проговорил он. – Я очень устал». По мнению его врача, на пятнадцатый раунд он бы уже не смог выйти. Он все-таки стал победителем, защитил свой титул, но какой ценой.

Под гром аплодисментов и радостные крики зрителей Али вышел в центр ринга и рухнул без сознания. «Эй, не надо! Я сейчас с ним разберусь!» – хрипел Фрейзер. Но его тренер, Эдди Фатч, сказал: «Нет, всё. Никто не забудет, что ты сделал сегодня».

После боя Фрейзер плакал как мальчишка – от обиды, он хотел продолжать бой. Позже в своих мемуарах он напишет: «В начале боя Мохаммед имел преимущество и, как обычно, рисовался на полную катушку. Нес околесицу, рожи строил. Он был мастер этих штучек, но на меня они не действовали. Я выходил на ринг как на работу. К шестому-седьмому раунду, когда я уже начал его ломать, помню, он завелся: “Ты что, Джо, крутой, да? Ты крутой, да?” Но под конец он задыхаться начал, сказал, что умирает. А я ему: “Мужик, ты не туда попал. Это не твое место. Я тобой пол вытру”. В боях с Али всегда много болтовни было. Рефери всё прикрикивал: “Меньше разговоров, ребята”».

Гораздо позже, давая интервью российскому изданию «Спорт Экспресс», Фрейзер скажет об этом поединке: «Жарко было. Мы оба под конец еле на ногах стояли. Бой остановили из-за того, что у меня закрылся левый глаз. Сам-то я вполне мог продолжить, но последнее слово принадлежало моему тренеру Эдди Фатчу, и он не выпустил меня на пятнадцатый раунд. У нас была договоренность: слово Эдди – закон. Если бы решал я, то непременно вышел бы. Ну да, левого глаза у меня уже не было, но меня это не остановило бы. Силы еще оставались… Жара была такая, что всем было несладко. Но бой вышел хороший».

«Нация ислама проповедовала, что белые люди – дьяволы. Сейчас я в это не верю. На самом деле я никогда не считал, что белые люди – дьяволы.

Но когда я был молод, я слышал так много ужасных историй о белом человеке, что это заставило меня остановиться и прислушаться.»

Со своей стороны Али признавался, что запросто мог погибнуть в этот день: «Это было как смерть. Я никогда не был ближе к смерти». Да тут еще оказалось, что потрясения этого дня не закончились. Вернувшись в раздевалку, Али увидел на полу распростертое тело полицейского, который охранял комнату. Позже выяснилось, что каким-то непостижимым образом скучающий от безделья парень решил поиграть с пистолетом и нечаянно выстрелил себе в голову.

«Триллер в Маниле» благодаря сильнейшему спортивному накалу был признан журналом The Ring «Боем года».

Мохаммед был настолько впечатлен поединком, что даже принес публичные извинения Джо Фрейзеру за оскорбления. А сразу после поединка он позвал к себе сына соперника, Марвиса Фрейзера, и извинился перед ним. Но у Джо обида на Али осталась на всю жизнь: «Это он перед газетой извинился, но не передо мной». И даже потом, когда Али будет страдать от болезни Паркинсона, Джо не простит. Сидя по прошествии многих лет перед экраном телевизора и наблюдая за тем, как Али трясущимися руками зажигает Олимпийский огонь, Фрейзер едко заметит, что его самого следовало бы поджечь: «Его не бокс так уделал, не бокс. Это его собственная жизнь его же и наказала. Его собственная жизнь и вот это вот – “Ве-ли-чай-ший”. За всё приходится платить».

И тем не менее Величайший не только принесет свои извинения боксеру, но и назовет Джо Фрейзера лучшим боксером. После себя, разумеется.