Они вернулись к Кори буквально минут за пять до прихода Шеннон.

– Я думаю, ты сможешь заказать все это барахло по каталогу. – Кори держала перед собой черную кожаную грацию. На ней позвякивали цепочки. – Вместо того чтобы каждый раз тащиться через весь Лондон и покупать вещи, не зная заранее, подойдут ли они. Как тебе нравится эта грация?

– Хм… Я думаю, это твой размер. Но она выглядит не слишком прочной, – заметила Надя.

– Ну и черт с ней! Не везти же ее обратно менять. – Кори швырнула грацию на диван. – Знаешь, я прошлый раз купила плеть из бычьей кожи, и буквально после первого же уик-энда она сломалась. Я написала в компанию по кредитным карточкам насчет страховки – ни привета, ни ответа… В чем дело?

Надя на секунду закрыла ладонью искривленные в усмешке губы, а затем сумела ответить совершенно серьезно:

– Да нет, ничего. Совсем ничего. У нас здесь все готово?

– Я думаю, да. – Кори плюхнулась на диван. Солнечные лучи, проникавшие сквозь высокие окна, падали на ее обнаженные длинные ноги. Она пнула ногой кучу предметов. – Давай посмотрим. Кожаная маска. Грация. Высокие сапоги. Конский хлыст. Искусственный фаллос на застежке и упряжь.

– Хвостатая плеть, – добавила Надя, засовывая руку в сумку. Она легко ударила тонкими кожаными ремешками по руке. – Знаешь, милая, лично я не понимаю, что мужики в этом находят? Да, вот еще. Набор для клизмы в ванной. Зажимы для сосков. Кольцо для члена… А это еще что за хреновина? – Она вытащила из сумки последний сверток дюймов в восемь длиной и толщиной в обхват ладони.

Кори подошла и схватила его.

– Это обед. Шоколадные плитки для поддержания энергии.

Они переглянулись и разразились смехом.

– Пожалуй, этого хватит. – Надя вертела в руках плеть с тонкими ремешками, затем подняла ее и с силой хлестнула по матрасу как раз в тот момент, когда дверь открылась и вместе со струей летнего воздуха в комнату вошла Шеннон.

Надя расплылась в улыбке:

– По-моему, мы более чем готовы к приему Тима. У нас есть все, чего он заслуживает. Ты уже придумала, как нам его заполучить сюда?

Шеннон продолжала стоять в дверях. На ней было синее хлопчатобумажное платье и темные очки. Наде вдруг захотелось увидеть ее лицо. Шаннон подняла руку и сняла очки, открыв покрасневшие от слез глаза.

– Я не могу пойти на это, – с трудом произнесла она хриплым голосом. – Я знаю, вы скажете, что я безвольная трусиха, но… Хотя я знаю, что он последний скотина, но я ничего тут не могу поделать. Ведь я любила его. Простите меня, но я не могу сделать это. Да и вам тоже не позволю.

Прошла неделя. Десять дней. Телефон Шеннон по-прежнему молчал. Однажды она поймала себя на том, что проезжает мимо дома Тима под предлогом, что он мог не найти кого-нибудь, чтобы кормить его двух кошек. На газончике перед домом она увидела склонившуюся мать Джулии, которая пропалывала цветы. Шеннон проехала мимо с пылающими щеками.

Где-то в середине месяца она получила несколько выходных.

В первое же утро своего отпуска, проснувшись, она позволила себе принять ванну, пролежав в ней три четверти часа, читая книжку.

Тим должен был вернуться на следующий вечер.

Она прогнала эту мысль, намылилась, ополоснулась и выдернула затычку в ванне. Теплый ветерок веял сквозь открытое окно в ванной, от него мурашки бегали по остывающей спине. Она чувствовала запах скошенной травы на заднем дворике. Она насухо вытерлась и присела на краю ванны, растирая увлажняющий крем.

«Я больше не увижу его. И не буду больше звонить ему».

Шеннон намазала кремом плечо и руку, забравшись под мышку. Крем растекался, впитываясь в кожу. Она выдавила из тюбика еще немного крема на ладонь и размазала его по груди. Затем взяла в ладонь по очереди каждую из грудей, тяжелую и скользкую, старательно втирая в нее крем и постепенно переходя вниз живота.

«А если он позвонит мне, я ему не отвечу. Или просто сниму трубку и выскажу все, что я об этом думаю, что я больше не буду у него интрижкой на стороне».

Ее руки скользнули вниз по крепким бедрам, коленям, к изящным икрам. Она втирала крем в узкие с высоким подъемом ступни, всей кожей ощущая тепло ванной, тепло летнего воздуха, чистоту, свежесть и ухоженность.

«А может, мне надо встретиться с ним лицом к лицу и все высказать? Может, в этот раз он поверит мне?

Да не будь такой законченной идиоткой!

Если я увижу его, то тут же окажусь с ним снова в постели. И это будет вполне естественно. И это будет означать, что меня снова поимели.

Давай, Шеннон, ты же сказала ему, что все кончено. Так и держись этого!»

Она запахнула свой длинный шелковый халат и спустилась вниз. Кафельные плитки на кухне холодили ее босые ноги, пока она готовила себе овсянку, наслаждаясь ощущением того, что в одиннадцать утра она дома и не надо идти на работу.

Когда она вошла в гостиную, на глаза ей попался белый конверт, валявшийся на коврике у входной двери. Она поставила тарелку и подняла конверт. Почерк на конверте показался ей знакомым.

«Надя, что ли? – подумала она. – Очень мило. С чего бы это вдруг? Могла бы просто снять трубку и сказать: несмотря на это глупое пари, мл все-таки еще твои подруги!»

Она разорвала конверт, вытащила листок бумаги и прочитала:

«Дорогуша!

Мы тут с Кори поговорили и пришли к выводу, что нам нужно еще одно пари, чтобы определить победителя нашего маленького конкурса. А потому мы постановили: разбирайся с Тимом сама.

А наш вызов такой: ты должна отправиться в аэропорт Гэтвик, подцепить первого попавшегося симпатичного мужика и улететь с ним туда, куда он собирался лететь!

Кори перевела кое-что из «американских» денег на твой счет, тебе на расходы. А также на оплату авиабилета.

Ты принимаешь наш вызов?

И не забудь свой паспорт.

Целую, Надя».

И ниже приписка каракулями:

«Дерзай! Кори».

Шеннон сложила листок вдвое и сунула его в карман халата. Затем прошлась босиком по ковру, уселась в кресло и принялась за свою овсянку.

«Надя. Кори. Хватит быть дурой! Не хочу я больше никаких пари, не хочу трахаться с чужими мужиками. А хочу я только Тима, но не могу его заполучить!»

Рукой, держащей ложку, она смахнула слезу с кончика носа. Молоко пролилось на халат.

«А черт! – Она вскочила на ноги и в сердцах зашвырнула тарелку в угол. – Ну и хрен с ним! Какого черта я тут мучаюсь? Я приму их вызов!»

Шеннон Гаррет обозревала окрестности из бара аэропорта. Больше всего ее поразило огромное количество багажа. Коробки и тюки, чемоданы и чемоданчики, рюкзаки, саквояжи; толпа спешащих людей, волочащих багаж за собой на тележках, в сумках на колесиках. Вооруженные охранники, баюкающие свои ружья. Она пнула ногой дорожную сумку на ремне, просто чтобы убедиться, что она еще здесь.

– Простите, вы не подскажете, когда отправляется рейс на Дюссельдорф?

Шеннон повернулась в кресле. Перед ней стоял поджарый молодой человек в синей рубашке и джинсах, блондин, с нежной порослью на щеках, которая при другом освещении, возможно, сошла бы за бороду.

– Обращайтесь в справочное бюро, – произнесла она холодно и отвернулась к своему коктейлю. Она рассматривала зал вылета. Бизнес-класс, туристический класс… Толчея пассажиров, торопящихся пройти к стойкам оформления багажа, задерживающихся только у аптечных и газетных киосков или сидящих в разной степени нервозности в ожидании объявления рейса в рядах пластиковых сидений. Из-за стеклянных окон доносился рев самолетов, взлетающих с интервалом в пару минут.

«Ты уже третий за последние полчаса, – подумала Шеннон, глядя в спину удаляющегося мужчины. – Сделайте перерыв, будьте любезны. Идея оказалась явно неудачной. Мне не стоило приходить сюда. Я понимаю, конечно, что Надя и Кори хотят, чтобы я наказала Тима, когда он вернется, но мне не хочется ни того, ни этого. Так чего же, в конце концов, мне нужно?»

Шеннон встала, оставив стакан нетронутым, закинула на плечо сумку и направилась через зал ожидания к выходу. Перед автоматическими дверьми, ведущими на парковку, она замедлила шаг.

«Я сама не знаю».

Она вернулась в зал– вылета и снова бросила сумку к ногам, села в пластиковое кресло и уставилась невидящим взглядом в пустоту.

Через несколько минут она вдруг осознала, что смотрит в спину женщине в черной кожаной куртке. У женщины были черные блестящие волосы в крупных завитках. Куртка из тонкой лайки, была сшита наподобие байкерской косухи – Шеннон заметила молнии на рукавах, когда женщина села в пластиковое кресло, положив руки на спинки соседних кресел. У нее были прямые плечи; на ногах, которые были видны под креслами, прозрачные черные чулки и высокие ботинки с тонкими каблуками не меньше трех дюймов высотой.

Шеннон быстро отвернулась, когда женщина начала подниматься, и схватила свою сумку.

«Я могла бы вернуться в Лондон и купить билет куда-нибудь. Мне, наверное, надо бы взять отпуск, улететь от всего этого…»

– Илэйн? – раздался голос у нее за спиной. – Вы ведь Илэйн, правда? Я вас сразу узнала.

Шеннон испуганно вздрогнула и уронила свою сумку. Она успела нагнуться и поднять ее, объяснив тем самым вдруг залившееся краской лицо. Маленькие сильные руки помогли ей поднять сумку.

– Лаура! – воскликнула Шеннон.

Ее слишком большой рот подчеркивала ярко-малиновая губная помада. Оттенять линию ее густых темных бровей не было необходимости. Остальной макияж либо был очень тонким, либо вообще отсутствовал, но у нее появился внешний лоск, который не был заметен на пляже.

Шеннон пристально посмотрела на нее. Лаура встретила ее взгляд без улыбки.

Под байкерской курткой на Лауре была черная майка, обтягивающая маленькие крепкие груди. Бюстгальтера на ней не было. Соски под мягким хлопком выступали двумя маленькими твердыми бугорками.

Шеннон опустила глаза. На Лауре была очень короткая черная кожаная юбка. На ляжке из-под края юбки виднелась подвязка.

Шеннон ощутила между ног тепло и пульсацию одновременно. Она поежилась на пластиковом сиденье, глядя на высокие ботинки Лауры; что угодно, лишь бы не поднять головы и не встретить взгляд карих глаз.

Внезапно она чуть заметно улыбнулась. «Это не совсем то, что они мне задали, однако очень и очень близко. Я думаю, это сойдет…»

– В общем-то меня зовут Шеннон, – сказала она, поднимая голову. – Илэйн – мое второе имя. Шеннон Гаррет. Вы только что прилетели?

Ну а я – Лора Мэйн. Нет. Я лечу в Штаты в четыре часа. Я только что оформила багаж. Мне придется ждать пару часов. – Лора без улыбки, твердо встретила взгляд Шеннон. – Могу я предложить вам выпить?

«Наверное, я должна была предложить сама, – подумала Шеннон. – – Черт бы ее побрал! Ну ладно. Значит, мне придется пойти дальше».

– Мы можем выпить, – сказала она, уже чувствуя нетерпеливую дрожь внизу живота. – Но только потом.

Алые губы чуть приоткрылись. Шеннон вдруг ужасно захотелось коснуться их кончиком пальца. Она стояла совершенно неподвижно. Лора медленно кивнула.

– Где? – просто спросила она.

– Я многому научилась с тех пор, как мы виделись в последний раз, – пробормотала Шеннон. – Как трахаться быстро и вульгарно. Как трахаться медленно и прочувствованно. Узнала массу способов трахаться, которые мне нравятся.

При слове «трахаться» у Лоры появилась краска на щеках. Она на мгновение опустила глаза. Затем смело глянула перед собой и наконец улыбнулась:

– Купи себе билет. Полетишь в Штаты со мной.

Шеннон остановилась, закинула сумку на плечо и взяла Лору за руку. Та испуганно посмотрела на толпящихся вокруг людей и дернулась. Шеннон крепче сжала руку.

– Что…

– В следующий раз я послушаюсь тебя, – прошептала Шеннон, склонившись к ней так близко, что ее дыхание коснулось волос у виска Лоры, – но сегодня ты будешь делать то, что я тебе скажу.

Держа ее за руку, Шеннон проталкивалась сквозь толпу в зале ожидания. Она специально шагала очень быстро, так что ее спутница вынуждена была спешить, чтобы поспевать за ней. Лора споткнулась на своих слишком высоких каблуках. Шеннон подхватила ее под локоть и потащила в женский туалет.

Длинная комната с кафельным полом и зеркалами на стенах в этот момент была пуста, хотя некоторые кабинки были явно заняты. Шеннон, не выпуская руки Лоры, затолкнула ее в крайнюю кабинку в дальнем конце туалета. Она казалась просторнее других благодаря окну с матовым стеклом.

– Ты соображаешь, что делаешь? – прошипела Лора.

Шеннон прикоснулась пальцами к ее губам и размазала по ее лицу аккуратно наложенную помаду. Затем она обеими руками притянула к себе голову Лоры и впилась в ее губы поцелуем, глубоко засунув язык, испытывая острое наслаждение. Та всхлипнула, все ее тело обмякло.

Шеннон отпустила голову Лоры, ее руки скользнули на талию, затем выше, под шелковую подкладку кожаной куртки. Молнии звякнули. Налитые груди заполнили ее ладони.

С трудом оторвавшись от губ Шеннон, Лора зашептала:

– Нас же увидят! Они же увидят, что здесь не один человек!

Шеннон снова приложила пальцы к ее губам. Затем вновь прижала ее к себе за талию. Груди, животы, ляжки слились в одно целое, разделенные только тонкой тканью.

Шеннон расстегнула на спине кнопку обтягивающей кожаной юбки. Молния с треском разошлась. Она почувствовала, что Лора дрожит всем телом в ее руках. Зарывшись лицом в ее густые вьющиеся, с ароматом тонких духов волосы, Шеннон запустила руку ей под юбку и принялась ласкать ее маленькие округлые ляжки. Подушечками пальцев она ощупала пояс с подвязками, прохладные округлости попки, дойдя до верха тонких чулок. Коснувшись губами уха Лоры, она прошептала:

– На тебе даже трусиков нет!

Между ног у Шеннон стало совсем горячо. Она сильнее надавила бедрами, прижав Лору спиной к стене. Икрой ноги она стукнулась о сливной бачок. Кожаная юбка Лоры соскользнула вниз. На мгновение Шеннон остановилась, чтобы полюбоваться ее видом: спутавшиеся черные вьющиеся волосы, размазанная губная помада, потная кожа. Куртка распахнулась, открыв короткую майку, пояс с черными подвязками и чулками и черный курчавый треугольник..

Шеннон просунула руки под куртку Лоре, подхватила ее под мышки и приподняла в воздух. Все ее мышцы напряглись. Она сделала шаг вперед и посадила Лору на подоконник. Та дернулась всем телом, когда ее обнаженные ягодицы коснулись холодной кафельной плитки. Она зажала себе рот руками. В ее глазах отражалось смятение, смешанное с возбуждением, и еще что-то, очень похожее на восхищение.

Шеннон нагнулась и раздвинула ляжки Лоры, заставив ее прижаться спиной к окну. Теплый влажный запах ее лона ударил в нос Шеннон. Задохнувшись, сгорая от нетерпения, она зарылась лицом между ее прохладными ляжками и кончиком языка нежно лизнула ее клитор. Та задрожала всем телом.

Руки Шеннон впились в ляжки Лоры, а та судорожно ворошила волосы на ее голове. Шеннон погрузила лицо в жаркое влажное лоно, вдыхая пряный мускусный запах, лаская языком внешние губки, а затем вдруг глубоко проникла языком в потаенную часть. Пальцы Лоры вцепились в ее волосы и потянули к себе, но Шеннон не останавливалась. Движения языка то убыстрялись, то замедлялись, безжалостно подводя Лору к неудержимой развязке.

Балансируя на грани оргазма, вся трепеща в предвкушении восхитительного наслаждения, Шеннон сунула руку в свои собственные трусики и принялась яростно тереть там, не прекращая орудовать языком в интимной щели Лоры. Та внезапно дернулась всем телом, сильно потянув Шеннон за волосы. Ее мускулистые бедра вдруг напряглись и затем обмякли. В тот же момент у Шеннон все взорвалось между ног, влага потекла по ее ладони. Горячее, исходящее потом тело Лоры, запыхавшейся, с трудом удерживавшейся от крика, рухнуло на нее.

– Ну ты даешь! – прошептала Лора. – Я тебе еще отплачу за это! Ты полетишь со мной в Новый Орлеан?

Несмотря на разгоряченное, торжествующее лицо, Шеннон произнесла индифферентно:

– Я, пожалуй, схожу посмотреть насчет билетов.

Их места оказались в разных рядах. «По крайней мере, – подумала Шеннон, – мы летим на одном самолете».

Она сидела по другую сторону прохода, на несколько рядов позади, и смотрела на Лору, сидящую у иллюминатора. Яркая губная помада была снова аккуратно наложена, а кожаная куртка плотно облегала сильные плечи. Она сидела положив ногу на ногу, элегантные высокие ботинки были видны с того места, где сидела Шеннон. Для любого постороннего она была собранной, опытной пассажиркой, невозмутимой во время взлета или посадки. «Я-то знаю, что на тебе нет даже трусиков», – подумала Шеннон и снова почувствовала, как у нее между ног становится горячо.

Она чуть пошатнулась, выбираясь в проход между креслами. Вибрирующий пол под ногами напомнил ей, что они находятся на высоте шести миль над поверхностью земли. Шеннон направилась к туалетам в задней части самолета.

Почти все кабинки были свободны. Когда она, открыв дверцу, входила в одну из них, кто-то налетел на нее сзади, заталкивая внутрь. Дверца захлопнулась за ними. Шеннон открыла было рот, чтобы закричать, но в тусклом свете узнала ухмылку Лоры. Для двоих там было мало места.

Без долгих разговоров Лора обняла Шеннон и впилась в ее губы поцелуем. Затем схватила ее за плечи и развернула лицом к задней стенке кабинки. Самолет тряхнуло. Шеннон видела их отражение в зеркале. Лора потянула ее левую руку и заставила опереться на спинку унитаза. То же самое она проделала с правой рукой.

Теперь Шеннон всем телом нависла, опираясь на руки, над унитазом, расставив ноги, а Лора нежно поглаживала ее зад.

– Что ты задумала? Они же выкинут нас из самолета!

– Никто ничего не заметит, если ты не будешь выпендриваться. – Глаза Лоры озорно блеснули в зеркале. – Я же должна отыграться!

Вытянув шею, Шеннон увидела, что Лора положила свою сумочку под раковину. Дрожь корпуса самолета передавалась ее напружинившимся, широко расставленным ногам. Лора открыла сумочку и вытащила из нее вибратор кремового цвета длиной не менее шести дюймов.

– Я всегда ужасно веселюсь, когда приходится объяснять на таможне, что это такое.

Она с усилием повернула головку вибратора. Шеннон услышала его жужжание даже сквозь шум двигателей. Буквально через несколько секунд ее лоно намокло, стало сочиться влагой. Ткань тесных трусиков прилипла к промежности, раздражая внешние губки вагины.

Лора поднесла головку жужжащего вибратора к ягодицам, прямо к анусу. Ноги у Шеннон напряглись, зад приподнялся. Вибратор скользнул прямо во влажную расщелину ее вагины.

Другая рука Лоры змеей скользнула по ее животу, достала до верха платья и резко дернула его вниз. Шеннон почувствовала, как груди выскочили из бюстгальтера и свободно повисли, по чувствительной коже побежали мурашки. Женские руки ласкали ее, пальцы нащупали соски и вдруг сильно ущипнули их. У Шеннон перехватило дыхание, соски моментально затвердели.

А вибратор все толкался промеж ее расставленных ног. Она покрепче уперлась руками, когда он особенно настойчиво, повинуясь держащей его руке, стал проталкиваться внутрь, раздвигая ее пышущую жаром, истекающую соками плоть. Она приподняла повыше зад. Шея выгнулась дугой.

Пальцы вдруг с силой сжали ее грудь, неумолимый вибратор, удерживаемый твердой рукой, неистовствовал внутри вагины. Шеннон закусила губу, изо рта вырвался стон, по ногам пробежала дрожь. Теплая волна возбуждения обдала ее, пронизала каждый дюйм тела. В предвкушении развязки она едва удерживала рвавшийся изнутри крик. Напряжение достигло предела, и наконец ее лоно затрепетало в последней конвульсии, взрыв наслаждения бросил ее на колени, она упала, накрыв телом открытый унитаз. Волосы взмокли от пота, ручьями струившегося по лицу. Каждый мускул ее тела дрожал с облегчением.

Дверь туалета захлопнулась за выходящей Лорой. Выждав приличествующее количество минут и приведя себя в порядок, Шеннон тоже покинула кабинку. Ее лицо пылало, когда она шла по проходу, хотя никто так и не удосужился взглянуть на нее. Трусики в промежности промокли насквозь.

Лора опять спокойно сидела, глазея в иллюминатор. Она была невозмутима, и лишь легкая улыбка оставалась на губах на протяжении всего полета.

Они сделали пересадку в Атланте. Шеннон и Лора почти не разговаривали ни в Атланте, ни в течение длившегося чуть больше часа полета до Нового Орлеана. Все время, что они путешествовали по бескрайним просторам воздушного океана, за окном был день. Как и сейчас, когда Шеннон сидела в такси, прижавшись бедром к обтянутому кожей бедру Лоры. И то, что она ощущала его своей взмокшей от пота, влажной кожей, волновало ее больше, чем мелькавшие за окном улицы и небоскребы. У нее едва ли отложилось в памяти название отеля, в котором Лора забронировала для них номер. Единственное, что она осознавала, – это ноющая боль в промежности и наконец пришедшее понимание того, как много неизведанных, непознанных возможностей таит в себе женское тело, этот поистине сад наслаждений.

Номер отеля оказался довольно большим, с двумя широкими окнами, выходившими на заднюю стену какой-то фабрики, как заметила Шеннон, бросая дорожную сумку на одну из просторных постелей. Они находились на шестом этаже.

Шаловливая рука проскользнула у нее между ног.

Шекнон обернулась и обхватила Лору за плечи. Черная кожа под ее руками казалась мягкой и теплой. Шеннон подалась вперед, и, натолкнувшись на край кровати, Лора опрокинулась навзничь вместе с ней.

Прижавшись к теплому телу, Шеннон вдруг почувствовала, как по спине бегут струйки пота. Она протянула руку и включила кондиционер в безнадежной попытке преодолеть новоорлеанскую влажность. Ее летнее платье было влажным под мышками, на груди и животе. Шеннон погрузила лицо в ложбинку между грудями Лоры. Та, в свою очередь, попыталась обхватить ее бедра ногами.

– О нет! – воскликнула Шеннон. – После самолета? Я приготовила для тебя маленький сюрприз. Надеюсь, он понравится тебе. Я, конечно же, буду…

Не сползая с небольшого крепкого тела Лоры, Шеннон расстегнула молнию своей дорожной сумки и принялась шарить рукой среди смены белья и умывальных принадлежностей. Наконец она вытащила руку, держа в ней черную кожаную плетку с короткими ременными хвостиками.

Глаза Лоры зажглись.

– Нет, нет, только не это! – захныкала она, корчась под весом Шеннон. Она испуганно смотрела из-под своих длиннющих ресниц. Губная помада на ее большом рту снова была размазана. – Ты же не будешь меня бить, правда?

Шеннон села на постели, перекинула тело Лоры поперек колен и сильно опустила хвостатую плетку на туго обтянутые кожаной юбкой ягодицы. Раздался звонкий шлепок, перекрывший шум кондиционера. Лора взвизгнула.

Шеннон вновь стегнула ее – на этот раз по открытым ляжкам между краем юбки и чулками. Своим бедром она чувствовала крепко прижатый лобок Лоры. Она сотрясалась всем телом, глубоко и прерывисто дыша и издавая стоны. Шеннон продолжала хлестать ее, кожа на ногах порозовела. Лора корчилась и извивалась всем телом, пока Шеннон удерживала ее другой рукой. Она дернулась и сильно прижалась грудью к ногам Шеннон. Растрепавшиеся черные волосы закрывали лицо. Наконец Шеннон хлестнула особенно звонко.

– Пожалуйста! – выдавила Лора. – Трахни меня! Отдери меня так, чтобы я встать не могла! Ну пожалуйста, я прошу тебя!

Шеннон перевернула плетку в руке и засунула толстую скользкую кожаную ручку плетки Лоре между ног. Гладкий набалдашник на ее конце во что-то уперся. Она слегка надавила. Ручка плетки мягко скользнула в щель.

Шеннон вытащила ее и засунула вновь, продолжая действовать плавными, медленными движениями. Не останавливаясь, она сама с силой прижалась вагиной к грубому покрывалу на постели. По мере того как Лора все громче стонала и скулила, она все быстрее двигала ручкой плетки. Наконец голова Лоры откинулась, и она закричала как оглашенная от неистового оргазма. Потом она скатилась с колен Шеннон на ковер, а та, схватив плетку, засунула ее ручку себе между ног. Переполнявшее ее возбуждение прорвалась с такой силой, что она кончила раз, и еще раз, и еще, и долго не могла остановиться, пока, обессиленная, не свалилась рядом с Лорой.

Партнерша томно улыбнулась ей из-под слипшихся от пота, спутанных волос, потянулась к ней и заключила Шеннон в свои теплые зовущие объятия.