В наступившей тишине Надя открыла еще одну бутылку вина. Майкл Морган милостиво позволил наполнить его стакан. Это был пухленький молодой человек, как всегда элегантный в синих джинсах и сшитой у дорогого портного рубашке.

– Ну, это было нечто, Шеннон! – воскликнул он восхищенно. – Я знаю крутых мужиков, которых бы это завело!

– Вольное изложение одного из писем, которые навалом приходят к нам в редакцию, – невозмутимо произнесла Шеннон Гаррет.

Надя перехватила ее взгляд и усмехнулась.

– А как насчет того, чтобы теперь послушать мою историю? – Голос Кори прозвучал чуть приглушенно. Она стояла на коленях на подоконнике, наполовину высунувшись на улицу. Затем выпрямилась и удовлетворенно кивнула: – Мне отсюда видно, он на месте. И пусть это всего лишь «Хонда-350», которая старше моей бабушки, но это мой мотоцикл, и мне он нравится.

Майкл поднял свой стакан:

– Как насчет истории с мотоциклистом? Возможно, мне она придется больше по вкусу.

– Забавно, что именно ты это говоришь, Майк. – Она уселась на подоконнике, свесив ноги в комнату. – Я могу рассказать, как все случилось. Как это случилось со мной, я имела в виду. Ну что, начинать?

– Конкурс любовных историй. – Майкл допил свое вино и передал стакан Наде. – Давай стартуй.

Кори подняла одну ногу на подоконник. На ней была длинная, ниже колен, майка, одолженная у Нади, надетая поверх бюстгальтера и обтягивающих шортиков. Ее кожаные причиндалы висели в ванной комнате, поскольку только там можно было еще найти свободный крючок.

– Ладно. – Кори убрала с лица спутанные черные волосы. – Который сейчас час? Значит, скажем… сутки тому назад я возвращалась на мотоцикле после съемок в Мидленде. Уже почти стемнело. Вы себе представляете, каково это – долго ехать на мотоцикле летом, да еще одетой в эту чертову кожу, потеешь адски. Короче, зарулила я на какую-то станцию техобслуживания, не знаю уж какую.

– Нет каких-нибудь уточняющих деталей? – поинтересовался Майкл.

– Если б я сама знала, то уж непременно сказала бы. И вообще, кто рассказывает историю – ты или я? Так что заткнись: все будет действительно лихо.

Она спустила ноги с подоконника, подошла к столу и плюхнулась в кресло между Надей и Майклом, глядя на них ясным чистым взором.

– Можете себе представить, мне жуть до чего хочется трахнуться, я вышла на охоту. Но мне нужен не просто мужик. При таком настрое одного мужика мне мало.

В общем, заехала я на эту станцию. На западе еще были видны оранжевые отблески, но солнце уже практически село. Небо над головой было темным. И на станции все огни горели. Я не слишком хорошо узнавала место.

Потом только врубилась, что я и не могла его узнать. Я проскочила мой поворот и не попала на нашу парковку для машин и мотоциклов. Я оказалась на стоянке тяжелых грузовиков-дальнобойщиков и всяких коммерческих автомобилей. Вот почему все вокруг казалось незнакомым. Когда я скинула с головы шлем, то увидела просторную, плохо освещенную забетонированную площадку, вдали виднелись огни заправки. Со стороны шоссе доносился шум машин, чувствовался запах машинного масла и дизельного топлива и даже запах готовящейся еды в кафе при заправке. Но выглядело все это так, будто я припарковалась где-то по меньшей мере в миле от чего-либо или кого-либо.

Здесь все плохо смотрится, говорю я себе. Я-то думала попасть на заправку и присмотреть пару подходящих мужиков. А тут вокруг ни души.

Только я решила завести мой драндулет и рвануть в более подходящее место, как послышался рев мотора и ярчайший свет галогенных фар ударил мне прямо в глаза. Меня просто ослепило! Я прикрыла ладонью глаза от света.

И тут раздается голос: «Стойте, где стоите, сэр!»

Они не видели, что я женщина, ведь я была вся в коже. К тому же у меня короткая стрижка. Кстати, о коже: мне ужасно хотелось сбросить все с себя, так как я дико вспотела. С меня просто ручьем текло, когда я вела мотоцикл. Короче, я не знаю, что делать, и просто тихо стою. Фары погасли, но это не помогает, я все еще ослеплена.

Следующее, что я чувствую, это что кто-то хватает меня за плечи, разворачивает и выталкивает к машинам, которых я даже не разглядела в темноте. Кто-то берет меня за руки и кладет их на капот машины. Кто-то сапогом расталкивает мои ноги, так что я стою, наклонившись вперед и широко расставив ноги. Затем мужские руки похлопывают меня по рукам и ногам сверху вниз.

Этот же голос произносит: «Он чист. У него все в порядке!» Потом его рука поднимается вверх, он хлопает меня между ног и вдруг отдергивает руку как ошпаренный.

Я оборачиваюсь. К тому времени я вновь обрела способность видеть. И вижу я, что стою около темного джипа и что человек напротив меня одет в камуфляжную светлую куртку и темные брюки. И в мерцающем свете я могу разглядеть, что он покраснел как рак.

– Уф, простите меня, мэм, – говорит он. – Я сразу не сообразил.

У него американский акцент, он высок, не меньше шести футов и двух-трех дюймов, и широк в плечах. Еще я вижу, что он яркий блондин, но только так коротко подстрижен, что выглядит как полисмен.

Слышен голос другого американца: «Что у тебя там, Гэри?» Второй солдат появляется рядом с джипом. И я понимаю, почему я его не сразу разглядела: это афроамериканец. И темнокожий парень выше белого на добрых четыре дюйма. Он смотрит на мотоцикл, затем на меня. Вроде заинтересовался. Снова осматривает с ног до головы, задерживаясь взглядом на груди.

Теперь, когда мои глаза привыкли к полутьме, я вижу кучу военных машин. Целая колонна, что ли? Похоже, что только эти двое остались с машинами. Оба они рядовые, не офицеры. Остальные, я думаю, где-нибудь жрут.

Я смотрю на второго парня и могу сказать, что он столь же здоров, как и высок, настоящая гора мускулов.

– Значит, парковка в неположенном месте, э? – говорит он.

На черном парне нет военной куртки, только камуфляжные штаны и майка с короткими рукавами того же американского камуфляжного образца. Черт, до чего же хорошо сидит на нем эта форма! Его волосы тоже коротко острижены, но мне они кажутся какого-то неописуемо каштанового цвета.

– А может, я как раз и припарковалась в нужном месте!

Парни переглянулись, а затем уставились на меня. Первый парень, Гэри, спрашивает:

– Чего же вам нужно, мэм?

Я медленно осматриваю его с ног до головы. Мне становится жарко. Вокруг ни души, но я не знаю, как скоро может вернуться кто-нибудь из остальных. Я смотрю ему прямо в глаза и говорю:

– Мне нужен мужик с большой елдой в штанах, достаточно большой, чтобы удовлетворить меня. Как вы полагаете, у вас есть то, что мне нужно?

Выражение крайнего изумления на его лице совершенно прелестно. Я вижу, как черный парень начинает лихорадочно рыться в карманах в поисках бумажника. Я знаю, о чем он думает.

– Мне не нужны деньги, – говорю я. – Мне нужен мужик, который был бы достаточно мужиком для меня, а таких я еще не встречала.

Они смерили друг друга взглядами. И я уверена, еще секунда – и один скажет другому, чтобы тот проваливал. Мне не нужна здесь драка, и я не хочу, чтобы кто-либо из них ушел.

Я и говорю Гэри:

– Почему бы вам с приятелем не устроить небольшое соревнование? Я беру вас обоих. И держу пари, что ни один из вас не сможет заставить меня кончить.

Мне действительно очень жарко в моей байкерской коже. Майка взмокла от пота, хоть выжимай. Пока они стоят, онемевшие от изумления, я расстегиваю молнию на куртке. Она распахивается. Вечерний воздух кажется холодным для моей влажной кожи. Я опускаю глаза вниз и вижу, как трикотажная ткань майки облепила мою грудь, подчеркивая стоящие торчком соски. Я стаскиваю с себя куртку и бросаю ее на мотоцикл вместе со шлемом. Я вижу, что они оба уставились на мою грудь. Вот тут я действительно почувствовала, что между ног у меня становится горячо. Я вполне созрела, чтобы заполучить одного из них прямо туда.

– Ну так как? – говорю им я.

Тогда выступил чернокожий:

– Видите ли, мэм, все это довольно странно, но мы вам должны сказать одну вещь…

А его приятель Гэри и говорит:

– Ты, конечно, ничего себе штучка, но если просто потрахаться, то мы в общем-то не по этому делу. Вот разве что ты нам зад подставишь, тогда мы твои люди.

Тут я упираю руки в бока, меряю их взглядом с ног до головы и заявляю:

– Я-то выдержу все, да только вы, слабаки, похоже, ни на что не годитесь, верно?

Как я задумала, так и вышло. Громила Гэри подходит, хватает меня за запястья, заводит их мне за спину и разворачивает меня. Таким манером мы движемся прямо к джипу. Мои байкерские сапоги цепляются за гудрон, меня заносит, я с трудом держусь на ногах, но не жалуюсь. Похоже, мои старания возбуждают их. Когда я спотыкаюсь и Гэри наталкивается на меня, я спиной чувствую громадный бугор у него в штанах. Это заводит и меня тоже, моя лохматка тут же становится влажной.

Гэри невероятно силен. Когда он толкает меня лицом вниз на капот джипа, то удерживает меня всего лишь одной рукой. Я не могу выпрямиться, так как он по-прежнему держит мои запястья за спиной. Тем временем я чувствую другую руку, это второй солдат, чернокожий. Он встал на колени рядом с джипом и пытается просунуть руку мне между ног. Мои ноги непроизвольно сомкнулись, но ему не это было нужно. Он дотянулся до застежки моей молнии и потянул ее вниз. Кожаные штаны вдруг свободно упали к моим ногам.

Что-то твердое уперлось мне в ногу. Я хочу закричать, но у меня перехватывает дыхание. Но тут Гэри освобождает мои запястья и кладет мои руки на капот джипа.

– Ну! Теперь только держитесь, мэм! Сейчас я засажу вам прямо в ваш прелестный маленький зад.

– Но я же еще не готова! – воплю я, заглядывая через плечо и с трудом держась за джип. Я вижу черномазого солдата, который зачерпнул полную горсть чего-то темного и липкого, очень похожего на машинную смазку. Я слышу, как оба они возятся позади меня. Один из них стягивает с меня трусики, а другой залепляет мне прямо между щечками моей задницы целую горсть смазки.

Она жутко холодная, но я держусь и не кричу. Они обеими руками трудятся над моей расселиной. Скоро становится теплее. Жесткие пальцы круговыми движениями размягчают и дразнят края моего отверстия, запихивая в него смазку. Я касаюсь голыми ляжками металла машины. Если бы я потерлась сейчас своей мохнаткой об их ноги, я бы кончила, как последняя сучка. Жар между ног становится невыносимым.

Две жирные от смазки руки скользнули мне под майку и ухватили меня за грудь. Сколь тверды мои соски, столь же нежны руки. Кто-то массирует мою грудь, пока мне не кажется, что я вот-вот сойду с ума. Тогда он произносит:

– Она созрела, Джонни.

Руки исчезают. Я по-прежнему распластана на капоте машины. Палец мужчины легко проникает в мой анус. Он скользит туда и обратно, туда и обратно, поначалу медленно, затем все быстрее и быстрее по мере того, как мое отверстие становится свободнее. И вот уже там не один палец, а два. Я не знаю, чьи они, Гэри или Джонни или обоих мужиков сразу. Я все больше наклоняюсь вперед.

Две огромные ручищи хватают меня за бедра. Шишка распаленного члена тычется в мой анус. Поначалу она не пролезает. Тогда я расслабляюсь, и толчком он врывается в меня, едва не поднимая мое тело над джипом, за который я с трудом цепляюсь обеими руками. Мощная елда таранит мой зад, почти отрывая меня от земли. Жаркая волна бежит по всему моему телу. Меня однажды уже трахали в зад, но такого еще не было. Я чувствую себя совершенно беспомощной.

А он все долбит, и я уже с трудом удерживаюсь– на цыпочках. Я оглядываюсь через плечо. Как я и думала, это Гэри. Мне виден его живот, прижатый к моей заднице, и блестящий ствол фаллоса, когда он выдергивает его.

И тут я вижу, как Джонни пристраивается позади Гэри. На его лице появилась гнусная ухмылка, а рука полна этой самой смазки. Он стягивает брюки Гэри, спуская их до самых лодыжек. А тот даже не сбивается с ритма. Только на секунду отрывает меня от земли, когда Джонни влепляет ему пригоршню смазки сзади между ног. Влага прямо-таки сочится у меня между ног, и мне хочется ну хоть что-нибудь засунуть туда. Зато задница моя заполнена до отказа, и я знаю, что могу кончить в любой момент.

Джонни занимает позицию сзади белого громилы и пригибает его ко мне. У него тяжеленное, пышущее жаром тело. От него разит потом и машинным маслом. Я ощущаю мощный толчок, когда черномазый засаживает Гэри сзади, елда Гэри вздувается до такой степени, что кажется, мне больше не выдержать, однако я держусь! Н кидаю взгляд через плечо и вижу такую картинку: меня трахает в задницу белый, коротко стриженный верзила, а его, в свою очередь, сношает в зад черномазый великан еще большего роста. Их руки с рельефными напряженными мускулами блестят, покрытые потом. Джонни тянется через Гэри, достает-таки мою грудь своей ручищей и больно стискивает ее. Это да еще вид сношающих друг друга мужиков оказывается последней каплей, и я взрываюсь, раз за разом кончая в таких конвульсиях, что елдак Гэри выскакивает из меня. Джонни также кончает в заднице Гэри с таким могучим толчком, что тот валится на меня. Я едва успеваю обернуться и подхватить его член, и Гэри спускает прямо мне в ладони.

И вот я сижу, запыхавшись, на маслянистом бетоне, опираясь спиной на джип. Шероховатый бетон холодит мою голую задницу. Кожаные штаны комком лежат на лодыжках. Холодный вечерний воздух освежает мою насквозь промокшую майку. Громилы, тяжело дыша, опускаются по обе стороны от меня. По лицу белого струятся ручейки пота.

И тут черномазый говорит:

– А я думал, у нас тут состязание.

У него глубокий, низкий голос, я ощущаю его вибрацию кончиками пальцев на ногах. Я положила руку на его громадную грудь. А он не так уж и запыхался, да и вспотел лишь слегка.

– Я готов по первому зову, мэм, – говорит он.

Я смотрю на его камуфляжные штаны. Ширинка расстегнута. Его черный, еще не просохший член вывалился наружу, однако под моим взглядом вновь начинает набухать. Он, пожалуй, не меньше, чем у Гэри, а может, даже и больше.

Мошонка у Гэри вся в складках и не слишком волосатая. Он сидит по другую сторону от меня, обхватив ладонью свой достойный орган, тоже довольно осклабившись.

Я пытаюсь встать на ноги, опершись на их плечи. Коленки у меня дрожат. Вдали светятся огни заправки. Насколько я могу видеть, вокруг ни души. По ту сторону ограды, футах в сорока от нас, по шоссе с ревом проносятся машины.

Я снова склоняюсь на передок джипа. Металлический капот уже остыл. От неожиданности соски затвердевают. И вновь я ощущаю влагу между ног.

– Ну и чего же тогда вы ждете? – говорю я.

Джонни обходит джип и становится напротив меня, примерно в двадцати дюймах от моего лица.

– Я хочу, чтобы вы увидели то, что вы получите, мэм, целиком, без остатка!..

И он принимается дрочить свой член. В детстве ему сделали обрезание. Я вижу, что хотя в нем и добрых девять дюймов длины, зато он не слишком толст и идеально подходит для главной цели. Я устраиваюсь поудобнее на капоте джипа, выставив обнаженные ягодицы, а черномазый верзила пристраивается спереди и сучит шелковисто-черной кожицей члена вверх-вниз, дабы довести его до должной кондиции.

Что-то раздвигает полушария моей задницы, горячие губы приникают к ней долгим поцелуем. Я распластываю груди по капоту, выставляю зад повыше, пытаясь как можно больше раскрыться. Большой горячий язык вонзается в мой анус. Он то выскакивает, то вновь пробивается вперед, стремясь проникнуть поглубже.

– Эй, парень, что ты там вытворяешь?

– Просто готовлю ее для тебя, малыш, – звучит голос Гэри позади меня.

Я слышу, как он сплевывает и затем размазывает слюну вокруг моего отверстия. Я ничем не могу помочь ему, я исхожу собственными соками, ручьем текущими у меня по ляжкам.

– А теперь отвали, – говорит ему Джонни.

Я поворачиваю голову и вижу, что он приближается ко мне сзади. Из штанов гордо торчит длинный твердый елдак. Он кладет руки мне на задницу.

– Мэм, у меня здесь имеется кое-что для вас!

– Ну так давай же его мне, да поскорее!

Его руки раздвигают мои задние полушария. Холодный воздух проникает в отверстие, в которое тут же упирается головка его обрезанного члена.

– Ну, поехали! – восклицает он и сильно поддает вперед.

Если бы Гэри не подготовил почву, я бы ни за что не смогла принять его. Я чувствую, как его ствол медленно, дюйм за дюймом, причиняя мне боль, продирается внутрь сквозь плотно сжатое кольцо. И вдруг боль уходит, и меня бросает в жар.

Пара крепких рук легла мне на плечи, прижимая меня книзу. И голос Гэри произносит:

– Тяни, малыш!

Пока Гэри давит мне на плечи, чернокожий солдат выдергивает свою елду, а затем лихо засандаливает ее мне обратно, да так, что я едва не взлетаю над землей. Так он и продолжает, все в том же ритме – туда-сюда, туда-сюда, и моя задница то раздается, заглатывая его член, то вдруг съеживается, когда тот оказывается на воле.

Гэри больше не жмет мне на плечи. Я запыхалась, дыхание со свистом вырывается из моей груди. Стиснув зубы, я пытаюсь не застонать или не закричать, нас могут услышать. Я посмотрела назад. Белокурый верзила стоит на коленях позади Джонни. Обеими руками он пытается удержать раздвинутые половинки его черной задницы, в которых зажато его лицо, и неистово шурует языком в его дырке, как будто завтра наступит конец света. Стоны Джонни отдаются у меня внутри. Все во мне горит и трепещет.

Тут Гэри встает, вновь сбрасывает свои камуфляжные штаны и вытаскивает на свет Божий свой восставший жезл с ярко-алым набалдашником.

– О, только не это, парень, ты оторвешь меня от дела! – взмолился Джонни.

– Давай, засади ему! – с трудом выдавливаю я. – Отжарь его хорошенько, пока он меня трахает!

Гэри пристраивается к заду чернокожего солдата. В свою очередь, чернокожий наваливается всем телом на меня. Я чувствую, что моя майка насквозь промокла от струящегося с него пота. Его мощное тело сотрясается в спазмах, когда Гэри наконец вздрючивает его.

Для меня это уж слишком, я кончаю снова и снова, затем сую руку под майку до клитора и кончаю уже по третьему заходу. В этот момент его член высвобождает в меня свой груз. Я заполнена под завязку, кажется, липкая влага сочится из меня отовсюду. Я дергаюсь всем телом под Джонни, но не могу стряхнуть его с себя и снова кончаю прямо под ним.

Гэри будто отбойным молотком долбит нас обоих, пока чернокожий не поддает ему задом особенно удачно, и Гэри наконец выплевывает в него весь заряд.

Мои коленки так трясутся, что я тихо сползаю с капота джипа и сваливаюсь на бетон бесформенным комком, оба верзилы тяжело пыхтят рядом.

Отдышавшись, я говорю им:

– Спасибо, парнишки.

Затем быстренько вскакиваю на ноги, натягиваю мои кожаные штаны и куртку, напяливаю шлем, седлаю мою «хонду» и сматываюсь прочь.

В квартире Нади пахло уксусом, томатной пастой и вином. Воздух налился тяжестью в ожидании грозы. Надя окинула взглядом своих сотрапезников. Обе женщины сидели, облокотившись на стол среди пустых тарелок, в поразительно схожих позах, мужчина откинулся в кресле.

– Ну как, мой рассказ будет получше, чем ее? – Кори показала пальцем на Шеннон.

На лице Майкла Моргана застыло мечтательное выражение.

– Этот был самый лучший. – Он окинул взглядом трех женщин. – Простите меня, но это так.

– Именно потому, что в нем есть военные с большими палками? – поддразнила Кори.

– Ну, насчет военных я могу такого порассказать, что вы не поверите. Впрочем, нет, я вас знаю. Вы-то как раз можете поверить. – Он улыбнулся, повернувшись к Наде: – Надо полагать, один из них был из порнофильма для геев?

– Я не знаю. Он из фильма, Кори? – спросила Надя с серьезным видом.

– Ну, что-то вроде того…

– Без сомнения, это лучший рассказ, я давненько таких не слышал. Ты уж прости меня, Шеннон. Кстати, он напомнил мне, – произнес Майкл еще несколько рассеянно, – что сегодня я обещал Симону вернуться домой пораньше. Так что, с вашего позволения, леди…

Вскоре Надя проводила чуть пошатывающегося Майкла до дверей. Она вернулась в комнату к пустым тарелкам и бокалам. Шеннон сидела положив ноги на другой стул. Кори поставила один бокал на другой, пытаясь удержать равновесие. Надя подошла и отобрала у нее бокалы.

Губы Кори скривились в усмешке. Прозрачные голубые глаза сияли на бледном лице.

– Вообще-то я не сразу смоталась на мотоцикле. Мы привели в порядок одежду, потрепались и только потом разбежались. Они оказались милыми парнишками. Так, значит, я выиграла пари, правда ведь? Я же поимела обоих парней.

– А меня прервали! – возмутилась Шеннон. – У меня было мало времени…

Черты ее лица исказились. Надя заметила, что привычное выражение некоторой чопорности начисто исчезло.

– Я знаю, что вам требуется, – продолжала Шеннон, – просто подойти к мужику и сказать: трахни меня. Или же заявить ему, что я его трахну. Вы хоть представляете себе, о чем я думала с Эдвардом и Джеймсом? Я думала, что, быть может, это были лучшие мгновения в моей жизни!..

. – А потом пробили часы, и ты превратилась в тыкву! – прыснула Кори.

– Да, я сначала сомневалась. Но потом я все же приняла ваше пари. И я вовсе не считаю, что проиграла, – с жаром запротестовала Шеннон. Ее чуть тронутое веснушками лицо зарделось.

Кори рассмеялась:

– А Майкл считает, что ты проиграла.

Надя смотрела на остатки салата на тарелках. «Мне надо вынести их на кухню». На ней был китайский халат зеленого шелка и бронзовые сандалии: цвета оттеняли ее медно-рыжие волосы. Ее кожа, покрытая легким загаром, блестела. «Я уберу посуду позже. После того, как расскажу им. Если вообще расскажу». Она подошла к окну и подняла стекла повыше.

– Майкл выслушал не все истории.

– Что ты хочешь сказать? Кори рассказала свою историю, а я – мою. – Карие глаза Шеннон широко раскрылись. – Ты нам чего-то не рассказала?

Надя с наслаждением подставила лицо под струю теплого воздуха, льющегося из окна. Легкий ветерок не мог даже чуть пошевелить тяжелые гардины. Пурпурно-фиолетовые облака теснились над крышами домов на юге в направлении Оксфорд-стрит. Вдали сверкнула молния.

Она мягко произнесла:

– Я собиралась устроить настоящий конкурс. Кори ударила кулаком в воздухе:

– Я поняла! Ты сама себе тоже дала задачку!

– Не может быть! – воскликнула Шеннон. Надя повернулась к ним. Ее глаза чуть сузились, в уголках глаз образовались морщинки. Ее полные губы раздвинулись в улыбке.

– Я полагаю, мне следовало сказать это Майклу, прежде чем он вынес свой вердикт между вами. Я не удержалась от соблазна попытать самой счастья, но, как это ни грустно, похоже, я выбрала не самый лучший путь…