Колокола на колокольне на площади Святого Марка пробили полночь.

Всего лишь восемь дней назад Кори летела из Рио в Лондон и вот теперь очутилась по прихоти судьбы в Венеции. Что же ожидает ее в ближайшие часы?

Шелк платья ласкал ее кожу, пробуждая сладостное томление в груди. Она была абсолютно голой под пышными юбками и тесным корсажем своего старинного маскарадного наряда. В зеркалах на стенах холла палаццо отражались мерцающие огни свечей, суетящиеся ассистенты, гримерши и другие участницы конкурса, тоже одетые в вычурные костюмы прошлых эпох, туфли на высоких каблуках и маски.

Кори обвела это зрелище испуганным взглядом и вновь задалась вопросом, что ей делать дальше.

Как назло, куда-то запропастились Надя и Винс, так что посоветоваться ей было не с кем. Исчез, словно бы испарившись, и коварный Джеймс, и теперь Кори терялась в догадках, что ей вскоре предстоит.

Она снова посмотрелась в зеркало. Отражавшаяся в нем незнакомка в отделанной бархатом маске цинично усмехалась, поводя бедрами в пышных бежево-золотистых юбках из шелка и шифона и выпятив упругую грудь, сдавленную корсажем, сквозь кружева которого просвечивали малиновые соски. Туфли, сработанные по моде восемнадцатого столетия, были усыпаны фальшивыми бриллиантами.

– Синьорина, вам пора на выход! – окликнула Кори костюмерша. – Поторопитесь, пожалуйста!

Итальянка схватила ее за руку и увлекла к группе других конкурсантов: женщинам в открытых платьях и мужчинам в вечерних костюмах. Среди них Кори заметила Винса Рассела.

Вскоре в конце коридора распахнулись резные двери, и вместе со всеми Кори вошла в ярко освещенный и душный зал. Он сверкал зеркалами в позолоченных рамах, бриллиантовыми брошами шикарных дам и золотыми перстнями и часами джентльменов, аплодировавших артистам. Капелька пота скользнула по ложбинке между грудями Кори, щеки ее раскраснелись. Зрители прекратили хлопать в ладоши и заняли свои места.

Столы, за которыми вальяжно расположилась публика, были расставлены по периметру зала. На каждом из них стоял серебряный канделябр с зажженными ароматическими свечами. Нади среди сидевших за столами не было.

Посередине зала возвышался покрытый шелком помост, на нем, как догадалась Кори, ей и предстояло выступать. На помост легко взбежал мужчина в маске, приглядевшись, Кори узнала в нем Джеймса. Сердце ее затрепетало.

В руке он держал золотую полумаску, отделанную черным бархатом и усыпанную бриллиантами. Драгоценные камешки ослепительно вспыхивали, отражая мерцающий свет множества свечей.

– Такая же маска год назад была вручена победителю нашего конкурса, – звучно произнес на весь зал Джеймс Астурио, подняв маску над головой. – И вот сегодня этот приз снова получит лучший из лучших.

По залу пронесся одобрительный гул, публика начала аплодировать.

От запаха пота у Кори закружилась голова, а от мысли о том, что именно ей вскоре предстоит вытворять на помосте, у нее увлажнилась промежность и задрожали колени.

– Итак, дорогие друзья, как только двери зала закроются, мы начнем наш конкурс.

Кто-то дотронулся до плеча Кори, и она, стряхнув оцепенение, пошла следом за другими конкурсантами к сцене, слегка придерживая руками по бокам юбку. Совершив по помосту круг, участники соревнования удалялись в отведенную для них комнату. Высоко подняв голову и стараясь не упасть, наступив на подол, Кори тоже продефилировала по сцене, покачивая бедрами и ощущая спиной заинтересованные взгляды как мужчин, так и женщин, сидящих в зале.

– Переодевайтесь! Живо! – воскликнула костюмерша, как только за Кори закрылась дверь, и сунула ей в руки ворох самой обыкновенной прогулочной одежды.

– Зачем? – удивленно спросила Кори.

– Так положено по сценарию! – пояснила итальянка.

– Ничего не понимаю! – с тяжелым вздохом сказала Кори.

– Это не страшно! Быстренько переоденьтесь и ждите, пока вас позовут, – сказала костюмерша.

Кори трясущимися пальцами расстегнула крючки на корсаже и, стянув с себя платье, надела отутюженные пятнистые шорты цвета хаки, черную блузку из лайкры и босоножки. Когда же она водрузила на нос солнцезащитные очки, то стала абсолютно неотличима от неунывающей туристки с рекламного плаката. Обернувшись, Кори увидела, что другие конкурсанты тоже лихорадочно переодеваются, и слегка успокоилась.

– Синьорина! – раздался шепот костюмерши. – Пошли, представление начинается.

Следуя за итальянкой к выходу из артистической уборной, Кори пыталась представить, как изменилась за это время сцена. Может быть, на ней воздвигли декорации, изображающие старинный французский замок? А под потолком натянули купол из голубого шелка? И поставили вдоль прохода макеты деревьев?

Двое здоровенных охранников в рубашках с короткими рукавами распахнули двери, и перед Кори разверзлась темнота. Она сняла солнцезащитные очки, чтобы хоть что-то видеть во мраке, и, сделав несколько нерешительных шагов вперед, поняла, что некоторые свечи все же горят. Лиц зрителей разглядеть все равно было невозможно.

Сверху на сцену падал луч света. Шелковое покрытие убрали, сцену разгородили стеной с нарисованными на ней зубцами и бойницами. В середине стены имелся дверной проход, в котором виднелись детали интерьера подземной пыточной камеры. Для пущей убедительности декорациям не хватало только снующих по сцене крыс и огромных пауков.

По спине Кори поползли мурашки, она мысленно чертыхнулась. Такого поворота событий она не ожидала.

Костюмерша толкнула ее в спину, понуждая подняться на сцену. Одновременно с ней из другой двери вытолкнули кого-то еще. По темному залу пробежал возбужденный шепот. Кори вступила на помост, зажмурившись от яркого электрического света, и услышала, что рядом с ней кто-то ходит. В темноте один из зрителей негромко заметил:

– А у нее славная попка!

Шаги невидимки приближались. Кори стала пятиться в темный угол, под ногами у нее что-то захрустело. Тот, кто ходил в темноте по сцене, споткнулся и грязно выругался, едва не упав. Кори сообразила, что ее партнер – англичанин, и замерла, решив, что если он одет в костюм чудовища, то она немедленно убежит отсюда.

Мужчина вышел на освещенную часть сцены, и она увидела, что на нем самый обыкновенный наряд – темные брюки и черная куртка военного покроя. Волосы у него были коротко подстрижены. Кори повнимательнее присмотрелась к нему и узнала Винса Рассела. Тот тоже увидел ее и от удивления вытаращил глаза.

Кори мысленно выругалась: этого ей только не хватало! Несомненно, все это подстроил Джеймс.

Винс наконец пришел в себя, снял куртку и обтер вспотевшее лицо, наполовину закрытое маской, тыльной стороной ладони. Под майкой, в которой он остался, отчетливо обозначились рельефные мускулы. Винс в сердцах швырнул на помост спортивную сумку, которую он держал в руке, и расправил плечи.

Зрители молчали. Кори переступила с ноги на ногу, теряясь в догадках, что ей делать дальше.

Винс сделал глубокий вдох и, наклонившись к сумке, достал из нее какой-то предмет, зажал его в руке и поспешно исчез в дверном проеме.

Кори проводила взглядом его широкую, мощную спину и тоже подошла к сумке. Над верхней губой у нее выступил пот. Внезапно тишину зала нарушил резкий крик вороны, записанный на пленку. У Кори екнуло сердце. Оправившись от испуга, она наклонилась и, покопавшись в сумке, достала оттуда большой кнут. По залу прокатился гул. Кори закусила губу, представив себя в роли госпожи, а Винса – послушным рабом, стоящим перед ней в унизительной позе. Ее прошиб липкий пот, а влагалище сжалось. Стиснув в кулаке кожаное кнутовище, Кори расправила плечи и горделиво вскинула подбородок, вживаясь в новую роль. В промежности у нее стало жарко и влажно. Она сжала ноги и почувствовала, что по бедрам потекли соки. От столь стремительного возбуждения у нее перехватило дух. Она решительно подхватила с пола сумку и шагнула к дверному проему. Ей навстречу вышел Винс Рассел.

– Это вы! – воскликнул он, враждебно уставившись на Кори. Его вызывающее поведение показалось Кори странным, он вел себя так, словно бы они были одни в этом старинном замке.

По спине Кори пробежал холодок, голова у нее закружилась. Усилием воли она взяла себя в руки и хрипло ответила:

– Да, это я!

Духота и жара в зале стали невыносимыми. Майка прилипла к телу Винса, от него разило потом, смешанным с характерным мужским запахом. Жадно втянув ноздрями воздух, Кори выпятила набухшие груди, изнемогая от вожделения и чувствуя, как отвердевают ее соски, а в клиторе возникает пульсация.

– Нам пора выяснить отношения, – с угрозой в голосе произнес Винс, глядя на Кори исподлобья ненавидящим взглядом. – Мне осточертело попадать из-за вас в скверные истории и терпеть унижение. Не пора ли вам со мной рассчитаться? Я с удовольствием выпущу пар, отхлестав вас по заднице, мисс! Она у вас очень аппетитная.

По залу прокатился одобряющий гул, послышались смешки.

Кори сообразила, что Винс не шутит и не играет роль, и возбудилась еще сильнее. В промежности у нее заломило от вожделения. Сообразив, что медлить больше нельзя, она швырнула Винсу под ноги спортивную сумку и ласково промолвила:

– Что ж, переоденься во что-нибудь более подходящее для данной ситуации. Штаны тебе явно тесноваты.

Винс удивленно захлопал глазами. Он не ожидал, что Кори перейдет в контратаку. Она усмехнулась и добавила:

– Мне кажется, что кнута сегодня отведает не моя, а твоя задница.

В зале раздались аплодисменты.

– Заткнись, стерва! – побагровев, вскричал Винс. – Сейчас я тебя так поимею, что ты будешь умолять меня прекратить.

Кори рассмеялась и, подбоченившись, воскликнула:

– Ничего у тебя не выйдет! Потому что ты здесь вовсе не для этого. У тебя совсем другое на уме!

Винс еще больше побагровел от стыда и пробормотал:

– Полегче на поворотах, мисс! На что это вы намекаете?

Кори взглянула в его карие глаза и увидела в них страх.

– Да на то, что ты сам только о том и мечтаешь, как бы тебе подставить кому-нибудь свой толстый зад! – с презрением ответила она. – Когда тебя трахали в последний раз, приятель?

При этих словах на ширинке штанов Винса моментально образовался бугор. Он нервно запустил пятерню в свой ежик на голове и, почесав в затылке, пробурчал:

– Тебе придется ответить за свои гнусные оскорбления, сучка!

– Только не притворяйся, что ты хочешь отомстить мне за то, что я наблюдала, как тебя тарабанят в зад! – воскликнула Кори. – Неужели ты постишься с тех пор? А ну-ка подними сумку! Живо! – приказала она властным голосом.

Винс Рассел вздрогнул и, подхватив с пола сумку, расстегнул молнию. В зале начали возбужденно перешептываться. Зная, что зрители следят за каждым их движением, Кори облизнула губы и переступила с ноги на ногу, изнемогая от похоти. Соски ее грудей отчетливо вырисовывались под тканью, возбуждая невидимых зрителей. Она подошла к Винсу и спросила, схватив его за промежность:

– Что ты делал в пыточной камере? Мастурбировал?

– Что? Да как ты смеешь! Я просто приводил себя в порядок, – дрожащим голосом ответил Винс, пряча глаза.

– А зачем ты притащил с собой приспособления для садомазохистских забав? Зачем тебе все эти наручники, кандалы, кнуты и плетки? Отвечай же, не молчи!

Кори сильнее сжала его мошонку. Винс продолжал молчать, потея и краснея с каждой секундой все сильнее.

Опасаясь, что он с перепугу написает в штаны, Кори разжала руку и, самодовольно хмыкнув, отошла в угол помоста.

– Ступай запри дверь! – приказала она Винсу, прислонившись спиной к перегородке.

– Не буду! – глухо ответил он.

– Я приказываю! – прикрикнула на него Кори. – Исполняй!

Винс Рассел понурился и, подойдя к двери, запер ее на ключ.

Кори оглядела сцену, открытую с трех других сторон, и подумала, что от этого ровным счетом ничего не изменилось, кроме одного: выполнив ее приказ, Винс продемонстрировал свою готовность следовать сценарию до конца.

Он обернулся и подчеркнуто театрально воскликнул:

– Теперь мы с тобой остались наконец вдвоем, моя крошка!

Кори молча улыбнулась.

– Тебе никто уже не поможет, – добавил он. – Никто тебя не спасет.

Кори подумала, что он прав: зрители будут лишь молча созерцать все происходящее на сцене. И никто из них не станет вмешиваться в представление.

Шорты вдруг стали ей тесны, а соски заныли. Винс Рассел, однако, не замечал, что она возбуждена, он хлопал глазами, переминаясь с ноги на ногу, и чувствовал себя на сцене не слишком комфортно. Кори отошла от перегородки и, приблизившись к нему, спросила:

– Ты знаешь, что сейчас произойдет?

– Что? – тупо вытаращив на нее глаза, спросил Винс Рассел.

Кори хитро усмехнулась и отчетливо ответила:

– Ровным счетом ничего, дружок!

В темном зале раздалось разочарованное гудение.

– Это шутка? – глухо спросил Винс.

– Нет, я говорю серьезно. Впрочем, всякое возможно, – уклончиво ответила Кори. – Может быть, я достану из сумки наручники и цепи и пристегну тебя ими вон к той скамье в дальнем углу. Может быть, я выпорю тебя кнутом, так что на спине у тебя вздуются кровавые рубцы. А может быть, я сделаю тебе на заднице клеймо раскаленным железом, чтобы все знали, что ты мой раб. Ну, и как тебе это нравится?

Винс вспотел и испуганно оглянулся по сторонам. Ткань его брюк оттопырилась так, что даже из зала наверняка можно было это заметить. Кори едва не помочилась в трусики, соки потекли из нее ручьем. Собрав волю в кулак, она крикнула:

– Но ничего такого не случится до тех пор, мой милый мазохист, пока ты меня не попросишь об этом! На колени!

– Ты сошла с ума! – выдохнул Винс.

– Нет, я в своем уме! Это ты забыл, кто здесь господин, а кто – раб! Вставай же скорее на колени и умоляй свою госпожу наказать тебя!

Винс метнул исподтишка взгляд на дверь, запертую на ключ, покраснел до корней волос и хрипло произнес:

– Я не могу.

– В таком случае мы попусту теряем время, – спокойно промолвила Кори и наклонилась, чтобы поднять с пола сумку.

– Нет! Подожди! – воскликнул Винс.

Кори выпрямилась и, прищурившись, пытливо взглянула на него. Прикрыв руками свою промежность и не глядя ей в глаза, Винс пробормотал:

– Сначала надень на меня наручники! Тогда я буду вынужден это сделать!

Кори выдержала театральную паузу, давая зрителям возможность оценить эту просьбу. По залу прокатился одобрительный шепот.

Винс наконец поднял на нее взгляд, и Кори заметила, что его карие глаза возбужденно блестят. Ее так и подмывало запустить руку в трусики и поласкать свою промежность.

Безвольно ссутулившись, Винс промямлил:

– Я не ожидал, что все так обернется. Я надеялся, что все случится иначе... Я думал, что... – Он осекся и уставился в пол.

Кори выразительно молчала. Винс встал на колени и воскликнул:

– Пожалуйста! Помоги мне!

Нарастающая боль в лоне сводила Кори с ума. Она судорожно вздохнула и погладила Винса ладонью по мокрой щеке, чувствуя к нему жалость и нежность.

Он поднял голову и глухо сказал:

– Наконец-то! Именно этого я от тебя и добивался.

– Я понимаю, – ответила Кори, глядя на стоявшего перед ней на коленях здоровяка, напрочь лишенного чувства гордости и воли. Лицо его пылало, пот катился с него градом, руки безвольно упали, каждое слово давалось ему с трудом.

– Мне тоже доводилось выступать в роли господина, – продолжал он. – И ты видела, как меня наказывали, уткнув в грязную лужу лицом. Мне казалось, что я смогу забыть этот эпизод. Но сейчас я понял, что заблуждался. Поэтому, умоляю тебя, положи меня снова ничком и делай со мной все, что тебе будет угодно! Я исполню любой твой приказ, моя повелительница!

В зале поднялся шум. Но Кори моментально сообразила, как заставить публику притихнуть. Она топнула ножкой и воскликнула:

– Тогда целуй! Докажи, что ты действительно мой покорный раб и готов исполнить все мои прихоти.

Ее голая нога в туфле вспотела и пахла совсем не аппетитно. Но Винса Рассела это не остановило, он пополз к ноге своей госпожи на коленях и, лизнув туфлю, упал ничком, сотрясаясь в рыданиях от радости.

– О, моя дорогая госпожа! – хрипел он. – Я счастлив служить тебе!

Кори поддела носком туфли его плечо и вынудила перевернуться на спину. Винс лег плашмя, раскинув в стороны руки, и Кори увидела, что в промежности у него образовался бугор.

Кори обошла вокруг него и поставила на рвущийся из брюк член свою левую ногу.

– Вот теперь я вижу, что ты действительно послушный раб! – воскликнула она, глядя в притихший темный зал. – Тебе нравится, как обращается с тобой твоя госпожа? – Она сильнее надавила каблуком на его половые органы.

Лицо Винса исказилось болезненной гримасой, но он ответил:

– Да, очень, моя повелительница!

– Ты волен уйти отсюда в любую минуту! – великодушно сказала Кори.

– Я знаю, – прохрипел Винс.

– Но ты не уйдешь, верно? – Она усилила нажим на головку его разъяренного пениса, отчаянно рвущегося на свободу из штанины. Это переполнило чашу терпения Винса, и он взбунтовался.

– Если ты не прекратишь тереть ногой мой драгоценный член, то я немедленно уйду! – вскричал он, приподнявшись на локтях. – Довольно меня раздразнивать, я готов к серьезному наказанию!

– Очень хорошо! – воскликнула Кори и, подойдя к спортивной сумке, извлекла из нее плетку. Винс замер. Кори похлопала плетью по ладони и, ткнув ногой в бугор на ширинке, строго спросила: – Разве прилично появляться в таком виде перед своей госпожой?

– Нет, моя повелительница, – прошептал он.

– Не находишь ли ты, что заслуживаешь наказания?

Винс Рассел поджал губы и, склонив голову вбок, зажмурился, чтобы не смотреть на зрителей, сидящих за столами в полумраке всего в нескольких шагах от них. Собравшись с духом, он едва слышным униженным шепотом попросил:

– Пожалуйста, накажи меня, госпожа!

Кори хлестнула себя по обнаженному бедру – на нежной коже вздулись красные рубцы, ягодицы сжались, похоть свела судорогой лоно, трусики впились в набухшие срамные губы. Она раздвинула ноги и, склонившись над Винсом, хлестнула его по бугру в промежности.

– Еще! – взвизгнул он. – Быстрее, умоляю!

Кори расстегнула молнию на ширинке – и его огромный эректированный член едва не уткнулся ей в лицо своей багровой мокрой головкой с крохотной прозрачной капелькой на конце. Подавив желание слизнуть ее, Кори хлестнула по пенису плетью.

Винс издал пронзительный визг и задергался, извергнув в воздух мощную струю спермы. У Кори словно гора свалилась с плеч. Она распрямилась и перевела дух. Винс тяжело дышал.

В голове Кори возник извечный вопрос: что делать дальше?

Темный зрительный зал замер в ожидании.

Осененная оригинальной идеей, Кори наклонилась к спортивной сумке и, достав из нее кожаные наручники, задумчиво промолвила, глядя на Винса Рассела:

– Кажется, они нам уже не понадобятся. Ты вряд ли сейчас на что-то способен... Твой пистолет отстрелялся.

– Заткнись, стерва! – прохрипел уязвленный частный детектив.

– Да, я такая! – с вызовом ответила Кори. – Не кажется ли тебе, что пора сбить с меня спесь?

– Не понял? – с удивлением посмотрел он на нее.

Кори покачала на ладони наручники и задумчиво произнесла:

– Иногда скверных девчонок шлепают по попке, не так ли?

Винс Рассел оживился и, проворно вскочив, убрал сморщившийся пенис в брюки и застегнул ширинку. Униженное выражение на его лице сменилось командным. Он прищурился и произнес:

– Именно так, сучка!

Стенки влагалища Кори сжались, ее охватило вожделение. Похоже было, что Винс понял ее намек и был намерен ей подыграть. Если ее план удастся, то она, безусловно, выиграет конкурс, поскольку продемонстрирует способность исполнять роль и госпожи, и рабыни. А это дано далеко не каждому! Зрители отдадут должное ее смекалке и таланту и присудят ей главный приз конкурса – золотую маску, усыпанную бриллиантами.

Тем временем Винс, окончательно войдя в образ повелителя, с угрозой в голосе промолвил, испепеляя свою рабыню взглядом:

– Пожалуй, с меня довольно твоих наглых выходок, скверная девчонка! Сейчас я преподам тебе хороший урок. Выпорю тебя так, что ты станешь как шелковая.

Он ловко выхватил наручники из рук Кори и, схватив ее за талию, повернул спиной к себе. Не успела она опомниться, как бывший охранник, а ныне – частный детектив схватил ее за запястья и, вывернув ей руки за спину, надел на них наручники.

– Теперь ты будешь более покладистой, – самодовольно прогудел он и снова повернул Кори лицом к себе. Она тотчас же описалась. – Я знаю, как следует обращаться со стервами, – добавил Винс и, наклонившись к сумке, достал из нее черный кожаный ошейник с железными заклепками.

Кори невольно отпрянула, но Винс схватил ее за пояс шортов и притянул к себе. Соски Кори встали торчком. К запаху спермы Винса, разлившейся на сцене, примешался аромат ее женского секрета. Винс приподнял рукой ее подбородок, и она едва не поперхнулась от его вонючего пота. Ошейник сдавил ей горло, глаза полезли из орбит. Винс самодовольно осклабился, и Кори непроизвольно выпятила лобок.

– У моей сучки началась течка, – обращаясь к залу, констатировал Винс. – Пора ее проучить!

Он схватил ее своей пятерней за шею и, пристегнув к ошейнику поводок, дернул за него. Она вынуждена была согнуться в три погибели и сделать по сцене пару шагов.

– И чего же хочет моя сучка? – спросил паточным голосом он.

– Сучка хочет, чтобы ее хорошенько выпороли! – ответила Кори сдавленным голосом, ощущая во рту сухость, а в промежности – излишнюю влажность и томительную пустоту. – И еще сучка хочет толстого, твердого и сочного члена.

– Первое желание сучки будет немедленно исполнено, второе, возможно, тоже, но позже. Все будет зависеть от ее поведения! – прохрипел Винс и снова дернул за поводок.

Кори упала, он подхватил ее и, сев на край помоста, перекинул ее через свои колени.

У Кори вырвался тяжелый вздох, кожаный ошейник сдавил ей горло, колени Винса надавили на ребра, наручники – на запястья. Она попыталась извернуться и упереться ногами в пол, но ей это не удалось. Груди ее почти вывалились из майки наружу, зад оттопырился, в промежности вспыхнул пожар.

– Тебя следует хорошенько отшлепать, скверная девчонка! – воскликнул Винс, окинув ее удовлетворенным взглядом. – И я непременно сделаю это, хочется тебе того или нет, и на глазах у всех!

Кори завертелась у него на коленях. Винс сжал своей сильной лапой ее запястья. Она уронила голову, волосы упали ей на вспотевшее лицо. Винс размахнулся и смачно шлепнул ее ладонью по заднице.

– Больно! – вскрикнула Кори. – Не надо!

Он вновь замахнулся для удара. Ягодицы Кори напряглись. Головка члена Винса уперлась ей в живот, наливаясь мужской силой. Последовал новый шлепок – и она завизжала. Зад ее пылал, трусы промокли насквозь. После третьего шлепка Кори зажмурилась и, побагровев, прохрипела:

– Ты унижаешь меня, Винс Рассел. Лучше не буди во мне зверя! Отпусти меня сейчас же!

– А ты попроси меня об этом как следует!

Он опять смачно шлепнул ее по ягодицам.

– Пожалуйста! Отпусти! – заскулила она.

– Молчи, стерва! – Винс нанес ей новый удар.

– Ты пожалеешь об этом!

– Вряд ли! Получай!

Кори завизжала и снова попыталась вывернуться, груди ее вывалились наружу, вожделение сводило ее с ума, но ей никак не удавалось потереться клитором об его колено. С каждым новым шлепком трусики ее все сильнее промокали и впивались в тело. Наконец всю ее промежность свело судорогой, и она прорычала:

– Возьми меня! Засади же в меня скорее свою штуковину, мерзавец!

– А где же волшебное слово «пожалуйста»?

Зрительный зал затаил дыхание. Тишина словно бы сгустилась, все взгляды устремились на сцену.

– Пожалуйста, Винс, трахни меня! Иначе я кончу в трусы! – вскричала Кори, болтая ногами в воздухе.

Винс грубо стянул с нее шорты вместе с трусами и, подхватив ее под мышками, приподнял и насадил на свой огромный торчащий член. Его горячая и скользкая бархатистая лиловая головка без труда раздвинула ее половые губы. Кори взвизгнула от радости и принялась двигать торсом, норовя поплотнее прижаться лобком к основанию пениса. Сильные бедра Винса пришли в движение, мошонка громко шлепалась об ее ягодицы, а раскаленный причиндал пронзал ее вновь и вновь. Кори разрыдалась и затряслась в исступленном экстазе. Оргазм опустошил ее, и, жадно хватая раскрытым ртом спертый воздух, она упала на Винса и потеряла сознание. Не заметив этого, он еще долго и беспощадно долбил ее, пока не утомился.

Зрители повскакали с мест, аплодируя и сотрясая воздух восторженными возгласами.

Кори пришла в себя, лишь когда ассистенты подхватили ее под руки и, накинув на нее покрывало, пахнущее духами, увели из зала в артистическую уборную. Заботливая ассистентка помогла ей лечь на кушетку. В комнате было прохладно, и Кори расслабилась. В промежности у нее саднело, все тело ныло и болело.

– Отдохните, синьорина, но учтите, что это только начало! Сегодня ночью вас ожидают и другие испытания!

Кори испуганно вздрогнула, ей уже совершенно не хотелось совокупляться. Мысль о новых сексуальных играх ее не прельщала, а раздражала. Но больше всего бесило ее то, что зрители будут пассивно созерцать все ее потуги заполучить главный приз, не испытывая при этом к ней никакого сострадания. А что, если заставить их тоже немножко помучиться?

Пронзенная этой идеей, Кори вскочила с кушетки и, чертыхаясь, начала лихорадочно переодеваться.

Вскоре к ней подошел улыбающийся Винс Рассел, успевший переодеться в дорогой вечерний костюм, взятый напрокат.

– Я вижу, ты полна энергии, – пробасил он. – Не ожидал от тебя такой прыти! Когда тебя выводили под руки из зала, ты едва волочила ноги.

– Послушай, у меня родилась гениальная идея! – воскликнула Кори, возбужденно сверкая глазами. – Мне понадобится твоя помощь.

– Какая? – деловито спросил Винс, засовывая руки в карманы брюк.

– Ты ведь сможешь найти общий язык с парнями из охраны?

– Попытаюсь. Думаю, что они проявят солидарность с коллегой. А в чем суть вопроса? – Он явно был заинтригован.

– Я хочу преподать хороший урок Джеймсу Астурио. Как ты считаешь, он этого заслуживает? – Кори хитро улыбнулась.

– Конечно! Давно пора его проучить! – воскликнул Винс, расплывшись в улыбке.

– По-моему, все конкурсанты тоже так считают, – сказала Кори. – Сомневаюсь, что они испытывают добрые чувства к своим опекунам, втянувшим их в авантюру. Согласись, это ведь несправедливо, когда одни работают, а другие только и делают, что наслаждаются созерцанием их страданий!

– Это точно, – кивнул Винс. – Долой рабство!

– Если так, тогда поторопись. А я тем временем потолкую с другими участниками нашего спектакля, – сказала Кори.