– Ну наконец-то. Все утро пытаюсь до тебя дозвониться.
– Извини, заспалась. Вчера слишком много выпила.
– Я тоже. Глинтвейн был…
– Да, конечно, он был…
– Угу.
– Ну что ж.
– Так вот…
– Как себя чувствует Грейс?
– В физическом смысле она в порядке. Но сегодня я беседовал с врачом, и тот считает, что у Грейс послеродовая депрессия.
– О господи! Да неужели? Черт, а ведь я могла бы и догадаться. У одной моей подруги было такое. В последнее время я упускаю очевидные вещи. Боже, надеюсь, ты не думаешь, что она сделала это умышленно?
– Кто его знает. Все может быть. Грейс уверяет, что это несчастный случай, но я что-то сомневаюсь. Она обычно очень осторожна с едой. Надо было мне догадаться про депрессию. Между прочим, мне это приходило в голову, но все наперебой уверяли меня, что жена в порядке. Почему-то все твердили про эти благодарственные открытки, которые Грейс сделала сама, и повторяли, что женщина в депрессии на такое не способна. Не то чтобы она весь день плакала. Во всяком случае, не при мне. Но я понимал: что-то не так. Мне следовало… так или иначе, теперь ей оказывают квалифицированную помощь. Но я звоню не по этому поводу. Я хотел сказать насчет вчерашнего вечера…
– О нет! Не говори ничего! Пожалуйста, не надо ничего говорить. Просто сделаем вид, что ничего не случилось. Во всем виноват глинтвейн. Даже не думай об этом! Это не важно. Особенно сейчас.
– Это очень даже важно. Я хотел извиниться перед тобой за то, что оттолкнул тебя, и хотел сказать, что…
– Ничего страшного! И пожалуйста, давай закроем эту тему.
– Не хочу, чтобы ты думала, будто это ничего для меня не значит. И что все дело только в глинтвейне. Хотя, конечно, и в глинтвейне тоже. О господи, я не это имел в виду!
– Лучше просто молчи.
– Дело в том, что я действительно люблю Грейс.
– Конечно любишь. Прошу тебя, перестань.
– И никогда бы не стал ей изменять.
– Вот и прекрасно!
– Подожди, Софи! Я вот что хотел сказать: если бы я встретился с тобой раньше, ну, еще до Грейс, то, знаешь, это было бы на всю жизнь. Звучит как банальная чушь, но я серьезно. Просто хочу, чтобы ты знала: ты для меня не пустое место и повернись жизнь по-другому, тогда все… было бы по-другому. Господи Исусе, ну и бред я несу!
– Прошу тебя, перестань.
– Ладно, но ты понимаешь, о чем я?
– Да, понимаю. Спасибо.
– Прости меня.
– Тебе не за что извиняться.
– Думаешь?
– Уверена.
– Эй, ты там смеешься или плачешь?
– И то и другое.
– О-о…
– Давай никогда больше не будем об этом говорить. Ладно, Кэллум? Ни слова. И даже ни одного многозначительного взгляда. Взгляда особенно. Хорошо? Обещаешь?
– Хорошо. Никаких многозначительных взглядов. Обещаю.
– Передавай привет Грейс.
– Непременно.