Вдруг оказалось, что другие — те же самые, И даже более, чем те, кто не другие. Их масть всё теми же кровава чудесами, И никакой у них на зверство аллергии. Вдруг оказалось, что другие с той же своростью Туда же рвутся и за теми же добычами, Они людей перегрызают с той же скоростью, С какой свергали спиногрызов с их величьями. Вдруг оказалось, что другие — те же самые, Их кровожадность — свойство вида, въезд в историю. Когда их пение ликует и плясание, Перегрызает стадион консерваторию. Вдруг оказалось, что другие — та же секция Событий в ящиках с архивными картонками, А вся их другость — не другее, чем простецкая Мечта о счастье быть священными подонками. Вдруг оказалось, что другие — те же самые. И те же строки, чьё бессмертье светом залито, Они опять перегрызут в одно касание, Опять от зависти, что это место занято.