Вот и все. Сегодня последний день в роли школьницы. Все экзамены позади, серебряная медаль практически в кармане… Сегодня Выпускной бал, торжественное вручение аттестатов. А через несколько дней она уже будет в Москве… Дорога жизни круто изменит свое направление и назад уже никогда не вернется.

Наталья рассматривала себя в зеркале. Была довольна. Свое вечернее платье шила на заказ, сама придумала фасон, выбрала ткань и расцветку. Нежный тонкий шелк переливался на изгибах ее тела зеленоватым, голубым и сиреневым цветами. От пышных королевских юбок отказалась в пользу женственного подчеркивания своей стройной фигурки. От бедер ткань легко развевалась до самого пола, а на верху тонкими лямками оплетала шею. На голые плечи крупными локонами спадали несколько длинных накрученных прядей, остальные волосы были волнами собраны на голове. С макияжем девушка особо не возилась, только поярче прокрасила ресницы и подрумянила скулы. Но вся изюминка ее сегодняшнего образа заключалась в абсолютно открытой спине. Это для Него. Максиму очень нравится ее спина, ее осанка, ее гладкая кожа…

Сейчас он отвезет Катю к родителям и заедет за Наташей. Они решили, что сегодня не будут прятать от окружающих свои отношения, что придут на бал как пара. Наташа бросила взгляд на обручальное кольцо на правой руке. Все меняется со временем. За два с лишним года изменились их отношения. За пять лет изменилась ее любовь к нему. В двенадцать лет любовь была первая — к учителю, глупая, наивная и безответная. Любовь к внешности. Если бы он (вдруг!) признался бы тогда ей в любви, — ничего бы не изменилось. Ей не нужна была взаимность. Она не знала, что с этой взаимностью делать. Она бы все равно плакала, переживала — и не встречалась бы с ним. Может, именно поэтому ее сердце и выбрало себе недоступный объект. Зато в четырнадцать узнала его ближе, привязалась к нему уже скорее за порядочность, тактичность, понимание… За терпение. Он стал ее парнем. Возможно ли назвать словами те ее чувства? Гордость? К влюбленности добавилось задирание носа. А в шестнадцать он — ее мужчина, ее муж и самый близкий друг. Сейчас ей семнадцать. Что будет дальше, когда она уедет и станет жить вдали от него, в другом городе за полторы тысячи километров? Какими будут их чувства в двадцать два, когда она окончит институт и вернется в Сочи? Ему будет уже тридцать пять…

Наташа и вся ее музыкальная группа пришли в ресторан на час раньше остальных — установить и настроить инструменты и микрофоны, распеться. Тамара Владимировна суетилась, бегала по залу, ее постоянно что-то не устраивало: то свет над музыкантами слишком тусклый, то слишком красный или синий; то правые колонки звучат громче левых, то наоборот… Стоя на сцене — небольшом подиуме, — тренируя дикцию и произнося скороговорки, Наташа улыбалась своей учительнице.

Максим бродил по залу, выходил на открытый балкон, потом куда-то исчез. Официантки накрывали длинные столы. Одну из них Наташа узнала — это Виктория из «Призрака», подруга Максима. Именно ее спросил Максим, когда вернулся:

— Я достойно выгляжу рядом с этой девушкой?

Он обнимал Наташу за плечи и ждал ответа. Официантка разглядывала их обоих, потом молча близко подошла к Максиму и расстегнула ему еще одну пуговицу на воротнике рубашки. Наташа вздрогнула, когда та протянула руки к груди Макса, но промолчала. Подруга…

— А это не слишком? — спросил мужчина свою знакомую.

— Нет, Макс, так лучше. Так ты кажешься моложе.

Виктория подмигнула ему и ушла по своим делам. Наташа отстранилась от своего любимого и изобразила ревнивое лицо. Воскликнула:

— Что-то мне не хочется оставлять тебя в Сочи без присмотра!

— Извини, просто я доверяю ее мнению, — возразил он.

Но девушка не унималась:

— Она так бесстыдно себя вела! У тебя с ней что-то было?

— Было, — невинно признался Макс. — Она терпела меня целых полтора месяца, потом заявила, что я упрямый эгоист, и вернулась к своему бывшему. Вот тебе, кстати, девушка, которая сама от меня ушла.

Накручивая на палец ее длинный локон, улыбался ей: да, ревность — паршивое чувство, но как все-таки приятно, что она ревнует!

— Ангел, ты единственная, для кого я стал что-то менять в своем характере! — прижал ее к себе свободной рукой. — За это ты должна простить мне все грехи!

Стесняться пока было некого. Целовались долго и страстно, пока не подошла Тамара Владимировна:

— Дорогие мои, может быть, вы оставите это дело «на потом»? А то пора открывать двери и начинать праздничную вечеринку.

Выпускники восторженно охали и ахали, входя в зал. Ресторан в этом многоэтажном отеле, правда, был шикарным. Огромнейшее помещение, визуально поделенное на две зоны разными покрытиями пола. Одна область с плиточным полом была свободна и видимо предназначалась для танцев, так как здесь же была и сцена для музыкантов. Сейчас из колонок разливалась спокойная ненавязчивая мелодия, возле высокого микрофона стоял директор и приветствовал своих уже бывших школьников. Наташа стояла рядом с ним — она будет помогать выдавать аттестаты.

Директор называл фамилии, ученики торжественно выходили на сцену — нарядные принцессы-девочки и элегантные парни в костюмах. Владислав Сергеевич каждому говорил что-то приятное: либо восхищался оценками в аттестате, либо артистично делал комплименты насчет внешности или популярности в школе. Четверых медалистов награждали в последнюю очередь — с особыми подарками. Директор сетовал, что в этом году ни один парень до медали не дотянул. Про каждую медалистку Владислав Сергеевич говорил долго, как бы давая характеристику их заслугам, и выражая не только свое мнение, но и мнения учителей и одноклассников.

Наташе вручили не только медаль, но и грамоту «За вклад в развитие музыкального искусства». Да, эта грамота пригодится при поступлении в РАТИ. О Наташе директор сказал так:

— Эта девушка покорила всех! Тамара Владимировна уверена, что Наталью ждет будущее великой певицы, Вера Александровна восхищается ее упорством в достижении поставленной цели. Не будем перечислять, от каких ее качеств в восторге Максим Викторович…

Директор сделал паузу, и за это мгновение Наташа успела уже в который раз влюбиться в своего мужчину. Он стоял рядом с другими учителями, скрестив руки на груди, такой стройный, высокий, в черных брюках и модной фиолетовой рубашке, подчеркивающей фигуру, с сексуально расстегнутым воротником. Максиму шли темные вещи — контраст с его светлыми волосами. Макс недавно подстригся не так, как обычно: собрать волосы в хвост теперь невозможно — они разной длины. Такая легкая небрежность была ему очень к лицу. Наташе нравилось, когда его челка, вот как сейчас, обрамляла лицо. При последних словах директора Максим широко улыбнулся — Голливуд завидует — как же он красив! Владислав Сергеевич продолжал читать свою шпаргалку:

— Охранники подчеркнули в Наталье такие черты, как искренность и простота. Работница столовой Анастасия сожалеет, что Наталья больше не будет поднимать ей настроение шутками и словами утешения в час-пик — обеденное время, когда на столовую совершают набеги сотни проглотов. Мы опросили твоих одноклассников. Как ты думаешь, что они сказали о тебе? — директор обратился к Наташе, но ответа ждать не стал. — Парни считают тебя хорошим другом и благодарят за помощь в контрольных работах. Девушки сказали, что с твоей красотой соперниц можно не бояться, а некоторые признались, что по-доброму завидуют тебе и хотят быть на тебя похожими. А для меня ты, Наталья, стала второй дочерью. Я переживал за твою судьбу и сейчас рад, что запретов в твоей жизни теперь станет меньше. Тебе есть, за что на нас сердиться — на меня и на учителей, — но я уверен, что ты все понимаешь. В общем, успехов тебе во всем и счастья в личной жизни!

Наташа готова была расплакаться: многих слов она не ожидала. Владислав Сергеевич поцеловал ее в щеку, как и остальных медалисток, и она тихо, не в микрофон, сказала ему:

— Вы идеальный директор!

Все сели за столы, которые красиво располагались во второй части зала — на толстом красном ковре. Здесь были окна от пола до потолка с красивыми белыми занавесями, а за ними — открытый каменный балкон. Вдоль одной из стен стоял изящный деревянный бар с бутылками различных цветов, форм и содержаний. Длинные столы в центре этого участка зала украшали таблички с надписями 11 «А», 11 «Б», 11 «В» и 11 «М», у окон стояли круглые столы с мягкими диванами вокруг — для преподавателей и родителей. Максим спросил свою девушку, куда она сядет, с ним или с одноклассниками. Наташа колебалась не долго. Она из 11 «Б», сидеть среди учителей — неловко. Наташа села за 11 «М» — музыкальный, вместе со своими друзьями, своей группой. Здесь же сидела и Милена — рядом с Игорем. Наташа понимала, что сегодня Милена была абсолютно не нужна группе, ведь клавиши заняты Иваном. К тому же, Милена девятиклассница, и это не ее Выпускной. Просто кто-то пришел с родителями, а Игорь пригласил свою девушку.

Пока ребята ели и пили, звучала современная музыка, подобранная Наташей и Иваном и записанная на несколько дисков специально для этого вечера.

За этим столом было весело! И Наташу посетила вдруг одна мысль: почему она не перешла в музыкальный класс, как Игорек, ведь это можно было сделать в любой момент? Здесь ее друзья — люди, которые не завидуют ей и не ставят палки в колеса. Здесь ее научили бы играть на каком-либо музыкальном инструменте. Здесь могли бы появиться на свет сотни хороших идей!

Потом было несколько танцевальных песен вживую. Одну из них — всем известную, которую крутят по радио, Наташа пела на английском языке. Наташа уговаривала Тамару Владимировну создать из этой песни нечто особенное: аккомпанемент и текст оставить без изменения, а голосом исполнить совершенно другую мелодию. Учительница не разрешила, сказала, что это будет трудно, можно сбиться, тем более на иностранном. Сейчас, когда зазвучали первые аккорды, Тамара Владимировна напряглась, зная упрямый характер своей солистки, и стала ждать Наташиного голоса. Так и есть! Эта девчонка, конечно, поет по-своему!

В последние секунды, когда мелодия еще не закончилась, танцплощадка уже зашумела аплодисментами и криками «Браво!». Молодежь узнала популярную музыку, и всем понравился новый вариант исполнения.

— А сейчас Белый танец, дамы приглашают кавалеров. Игорь споет для вас красивую песню о любви, — Наташа сделала паузу и под первые аккорды эффектно объявила: — «Только ты».

Максим Викторович сидел за столом с другими учителями и смотрел на нее. Наталья прямо со сцены протянула ему руку: пригласила на танец. Он с улыбкой встал, подошел к любимой, снял ее с подиума, крепко обхватив за талию, повесил себе на шею, и сделал несколько шагов в центр танцпола.

Наташа чувствовала, что все пары рядом, учителя и зрители, оставшиеся за столами, наблюдают за ними, кто-то открыто, кто-то исподтишка. Ей было неловко, но больше страшно за Него: не возникнут ли у него проблемы оттого, что они так откровенно себя ведут. Максим нежно гладил ее голую спину, целовал в губы, иногда только чуть-чуть прикасаясь, а иногда опасно интимно.

— Ты не боишься? — уточнила девушка. — Мы ведь тут не одни.

Вот именно, не одни. Некоторые парочки ведут себя еще более неприлично! Максим, опустив голову, прижался щекой к ее щеке — Наташа ощутила на шее его дыхание. Его такой любимый голос шептал ей:

— Знаешь, чего я боюсь? Что ты уедешь. Ты будешь там, в Москве, вот так же, как сегодня, петь своим чувственным, сексуальным голосом, а кто-то будет слушать, и у него будут пробегать мурашки по коже, как у меня.

— Я надеюсь, таких людей будет много, — улыбнулась она своим мечтам.

Другую медленную песню пела сама, покачиваясь с любимым в танце уже прямо на сцене. Смотрела ему в глаза и обещала:

Максим держал ее за талию, и, когда звучали проигрыши, Наташа доверчиво отпускала руки, раскидывая их в стороны, как крылья, прогибалась, запрокидывая голову назад и целиком полагаясь на крепкие объятия любимого. В один такой момент выключила микрофон и прошептала ему:

— Я учусь летать, и когда-нибудь у меня это получится!

— Не забывай иногда спускаться ко мне.

— Я заберу тебя с собой, — улыбнулась девушка, снова включила микрофон и продолжала петь:

Потом опять включили заранее заготовленные диски, и музыканты направились к столам. На этот раз Наталья пошла с любимым. Сидя с ним и с другими учителями, называла его Максимом Викторовичем и обращалась к нему на «Вы». И Максим с удовольствием называл ее Натальей Алексеевной.

Директор ходил с бокалом шампанского от столика к столику и сейчас, глядя на них с Максимом, предложил соответствующий тост. И признался:

— Я помню, как Максим Викторович сказал мне: «Это Наталья Фролова из 9 «Б». Теперь, Наталья, ты окончила одиннадцатый. Вы вместе уже столько времени, и, давайте посмотрим правде в глаза, когда мы с коллегами поняли, что это серьезно, — где-то через год — перестали приставать к Максиму Викторовичу со своими нелепыми требованиями. Вы молодцы, — улыбнулся директор, — вели себя очень тактично, корректно. Хотя вся школа и пребывала в шоке все это время, но лично к вам у меня претензий нет никаких. Спасибо вам за то, что не обманули нашего доверия, и что вас не пришлось разбрасывать по разным школам! А то, знаете, мне как директору очень не хотелось терять ни талантливого педагога, ни ученицу-медалистку».

Ничего не ела — здесь не было ее тарелки. Когда Максим собрался пойти за стаканом для нее, Наташа его остановила — ей было немного стыдно оставаться за этим столом без него. Сказала, что сходит за стаканом сама, и направилась к бару. Там неподалеку стоял парень, видимо, администратор зала или главный официант. Обратилась с просьбой к нему.

— Зайди за барную стойку, — продиктовал тот. — Бокалы висят на подставке сверху, стаканы — на полке сзади.

Наташа зашла, взяла стакан и собралась возвратиться к Максиму за стол, но вдруг передумала. Посмотрела через весь зал и встретилась со взглядом любимого. Сейчас они словно поменялись ролями — она здесь, в баре, а он за круглым столиком с коллегами по работе. Когда-то Наташа побывала в его «Призраке» первый раз. Она сидела за таким же круглым столиком с Андреем и смотрела на бармена. А он кокетничал с кем попало.

Наташа посмотрела на официанта. Он разглядывал ее и оттого, что она это заметила, улыбнулся. Это, пожалуй, то, что ей надо.

— Мой друг работает барменом, — пояснила она. — Мне всегда было интересно ощутить себя на его месте.

— Ну и как тебе? — спросил парень.

Музыка со сцены здесь звучала приглушенно, ведь колонки направлены на танцпол. Наташа говорила негромко, и от этого ее голос звучал завораживающе интимно.

— Мне нравится. Только для полноты картины не хватает посетителей передо мной.

Парень подошел и сел на высокий барный стул.

— А теперь?

Наталья улыбнулась ему и быстро взглянула через весь зал. Максим продолжал следить за ней. Учительница о чем-то разговаривала с ним, но Наташа понимала, что Макс не слушает свою собеседницу.

— Как тебя зовут? — поинтересовался официант.

— Наталья.

Девушка взглянула на его бейджик. Тоже Максим. Теперь уже ее улыбка была предназначена исключительно сидящему перед ней парню.

— Мне нравится Ваше имя, — призналась она.

— И мне твое тоже. Ты выпускница, или просто поешь для них?

— Выпускница. Вы не видели меня, когда нам вручали аттестаты?

— Нет, я был занят на кухне.

Наташа заметила, что Максим-любимый встал и направляется к ним.

— Можно поиграть с бутылочками? — по-детски поинтересовалась она у своего «клиента».

— Можно, только при условии, что ты не будешь их открывать и все поставишь на место.

Любимый тоже сел перед барной стойкой. По-хозяйски спросил ее:

— Сколько можно тебя ждать? Ты всего лишь пошла за стаканом, а сама уже кокетничаешь с работником!

— Я играю в тебя!

«Работник» понял, что он тут немного лишний, отошел в сторону — к своему месту, предупредив:

— Ты играйся, но только не подведи меня — я отвечаю сейчас за содержимое бутылок.

— Не беспокойтесь, мне можно доверять! — с благодарностью ответила ему Наташа.

Она поставила перед Максом свой стакан и эротичным голосом предложила ему:

— Я сделаю тебе коктейль, которого точно нет ни в одном меню мира!

Отвернулась к полкам и долго разглядывала цветные пузырьки, чтобы Максим успел насладиться ее прекрасной спиной. Копируя его поведение в новогоднюю ночь в баре, оглянулась на него:

— Какой цвет Вам нравится?

— Зеленый, — назвал он то, что посложнее. Да абсента на верхней полке она не дотянется.

— Значит, синий плюс желтый! — девушка аккуратно взяла бутылки с нужным содержимым и, не открывая крышек, «налила» в стакан таким же жестом, как это делает Макс. — Вы влюблены?

— Да, — Максим улыбался и с увлечением участвовал в спектакле.

Наташа взяла следующую бутылку с нежным прозрачным содержанием. Потом на мгновение задумалась:

— Сильно?

— Очень!

Поставила эту бутылку на место и взяла другую — того же цвета, но мутную. «Добавила» в стакан.

— Как часто Вам хочется заниматься сексом? — последовал следующий вопрос.

Максим подумал и рассмеялся.

— Каждые полчаса, — ответил он и стал с интересом ждать результата.

Наташа не растерялась, схватила сразу две бутылки.

— Ты хочешь меня отравить! — догадался мужчина и со смехом пояснил: — Это нельзя смешивать!

Когда Тамара Владимировна сжалилась и позволила своим музыкантам отдохнуть аж целый час, Максим взял любимую за руку и повел ее куда-то из зала.

Вышли из лифта. Наташа замерла, открыв рот, сразу даже не поняла, где они теперь находятся: каменный пол, теплый летний ветерок и черное звездное небо вокруг. Нет ни крыши над головой, ни стен, только перила. Куда ни глянь, только небо! Наташа сделала шаг, другой… Максим, держа ее за руку, шел позади нее. Через пару мгновений стало ясно: они на крыше отеля, на огромной смотровой площадке. Ей было и интересно, и страшно. Какое-то волнение заполнило все ее сердце. Еще шаг. Еще. Там, где заканчивался пол, справа показались огоньки на мысе, вдающемся в черную блестящую бездну. Отпустив Максима, девушка добежала до края и в восторге вцепилась в перила. Прямо под ней лежало огромное море, масштабное и великое! Наташа всю жизнь прожила в этом городе, но никогда не видела так много моря! Правее город светился россыпью крохотных огонечков неразличимых с этой высоты оттенков желтого и белого. Как непривычно: в темноте отсюда невозможно разглядеть белую пену прибоя. Но серпантины побережья можно узнать абсолютно точно. Берег значительно более яркий и цветной, чем остальной город. Летом берег не гаснет, ночью здесь только начинается настоящая жизнь: рестораны и кафешки с живой музыкой, дискотеки под открытым небом, аттракционы и караоке… Максим подошел сзади, прижался к ее спине и крепко обнял. Ветер дул ей в лицо, высушивая невесть откуда взявшиеся слезы.

— Я пленник этого города, — прошептала Наталья. — Куда бы я ни уезжала, я всегда вернусь!

— Ты не знала, что отсюда такой вид? — спросил Макс.

— Для меня это всегда был просто отель у моря. Если бы я знала раньше, я приходила бы сюда каждый день!

— Мы будем приходить сюда при любой возможности. Помни об этом, когда будешь там, далеко. Этот город ждет тебя. И я жду.

— Я еще не уехала, — напомнила девушка и, ловко повернувшись в его объятиях к нему лицом, романтично заглянула в любимые голубые глаза.

Она утонула в них только однажды, в седьмом классе. Может быть, такое возможно всего один раз в жизни? Целовать его ночью на крыше высоченного отеля, здесь — глубоко в небе, когда далеко под ногами еле слышен вечный и независимый шепот прибоя; когда под ногами спит целый город — могла ли представить себе это в седьмом классе или даже вчера?

Один Он умеет каким-нибудь пустячным прикосновением сделать так, чтобы у нее закружилась голова! Один Он отнимает землю из-под ее ног, когда целует! Или все дело в том, что любит она одного Его?

— Сколько у тебя было женщин? — спросила любимого.

Максим не услышал в ее словах ни ревности, ни беспокойства. Впрочем, ответить на ее вопрос в любом случае было трудно.

— Не знаю, я не считал.

— Значит, много, — сама сделала она вывод. Так много, что он сбился со счета. Она своих мужчин тоже не считала, но знает, что их было трое.

Макс смотрел на нее. Для чего она это выясняет? Он обнимает ее, а она ковыряет пальчиком пуговицу на его рубашке. Она изредка поднимает глаза на него, но тут же отводит взгляд в сторону.

— Что ты хочешь спросить? — с улыбкой подсказал он ей.

Наташа смутилась. Мужчина поднял ее лицо за подбородок:

— Я по глазам вижу. Ну! Что?

Девушка подумала еще пару мгновений и решилась:

— У тебя был анальный секс?

— Допустим, да.

— Тебе понравилось?

— Понравилось.

— А девушке?

Она загнала его в тупик. Нет, сам загнал. Если бы он знал, что за вопрос она задаст — не настаивал бы.

— Вообще-то, я не сказал, что это было с девушкой. Ни одна моя девушка не согласилась попробовать это со мной. Девушки отказывались, отказывались, и в какой-то момент я просто устал предлагать.

У Наташи перехватило дыхание. Она смотрела ему в глаза, не моргая. Потом уточнила:

— Я правильно тебя поняла?

— Кажется, да, — Максим ужасно боялся ее реакции, но назад дороги уже не было.

Наташа освободилась от его объятий и отвернулась. Такие непонятные эмоции смешались в ее сердце! С одной стороны благодарность за искренность, но с другой…

— Ты чувствуешь отвращение ко мне? — предположил Макс.

— Немного, — призналась Наташа. — Но мне кажется, это сейчас пройдет. Я просто в шоке… Я не ожидала…

— Не хотел тебе говорить об этом. Знаю, как молодежь относится. А ведь у сорока процентов населения есть опыт гомосексуальной связи. И это притом, что настоящих гомосексуалистов только процентов десять.

Наташа смотрела вниз — на море. Решила рассказать Максиму одну историю. Когда-то она, как и все ее друзья, смеялась над однополыми отношениями. Пока одна девушка не призналась Наташе в любви: стояла рядом, плакала, такая хорошая и несчастная. Она влюблена и точно знает, что взаимности не получит.

— Я тогда подумала, что, наверное, она испытывает те же чувства, что и я к тебе, когда ты настаивал на том, что между нами ничего не возможно. Мне показалось, я отлично ее поняла. Не важно, что она полюбила не парня, а девчонку. Она полюбила, и все.

Наташа с тех пор больше не стала принимать участие в обсуждениях нестандартных наклонностей. В присутствии этой девушки, стараясь не привлекать внимания, ненавязчиво переводила разговор на другую тему. Наташе казалось, она ведет себя достаточно деликатно, но однажды эта подруга призналась, что всегда видит презрение в Наташиных глазах. К сожалению, это было, действительно, так.

— Мы больше не общаемся с ней. Она просила никому не рассказывать о ней, но я это сделала в обмен на твою откровенность. Она из нашей школы, поэтому я не называю имени.

— Это Оля из музыкального.

Наташу эта фраза поразила, как удар молнии.

— Ты не перестаешь удивлять меня сегодня! Как ты догадался?

— Мы с ней дружим. Однажды оказались вместе в столовой, разговорились. Потом она стала заходить ко мне в кабинет после уроков, когда ты шла на репетиции. Она сама мне рассказала о своих чувствах к тебе. Точнее, я догадывался, намекнул, и она не стала ничего отрицать. Ты ее первая любовь, и она очень просила сделать тебя счастливой.

И он так спокойно сообщает об этом! Наташа вспомнила вдруг, что Ольга могла рассказать Максу и о том, что застала ее целующейся с Игорем. Но, похоже, не выдала ее. А Максим стоял на расстоянии чуть больше вытянутой руки и боялся дотронуться до любимой. Возникла неловкая пауза. Наташа сама нарушила молчание — ее положение сейчас было более надежным, чем у Максима:

— Благодаря Оле я стала терпимо относиться к однополым связям. Нормально воспринимаю гомосексуалистов, но только тех, кто, действительно, «такой», от природы. Мне странно представлять тебя с мужчиной. Ты такой неоспоримый натурал… Как тебя угораздило?

Максим тогда только начал работать в «Призраке». Коллектив был хороший, они все дружили между собой. Однажды директор в доверительной беседе под вино после рабочей ночи предложил Максиму попробовать с ним.

— С директором! — Наташа всплеснула руками. Она видела этого директора в Новогоднюю ночь, но даже не предполагала, что он любит мужчин! Хотя он очень даже ничего! Лет сорока-сорока пяти, симпатичный, ухоженный мужчина с обаятельной улыбкой… — Как же я не поняла сразу, какая у него ориентация?

— Да нет, ориентация у него обычная. Просто он человек без комплексов. Любит разные варианты удовольствия. Понимаешь, нам, мужчинам, всегда приятен массаж простаты, даже если в кабинете у врача. Женщинам в этом смысле не повезло — у вас простаты нет.

Максим тогда, конечно, отказался. Ждал, что теперь его уволят, но этого не произошло. Все время думал об этом предложении, и чем больше думал, тем интереснее было попробовать…

— Но ты же не гей, ты же не влюблен в него! — воскликнула девушка.

— А ты во всех была влюблена, с кем спала?

Какая-то неопровержимая логика была в его словах. Наташа ничего не ответила. Максим продолжал:

— Конечно, самые бесподобные ощущения ты испытываешь только с любимым человеком, но ведь и друг может доставить тебе удовольствие. Ты согласна со мной?

Наташа кивнула. Очередной вопрос появился в ее голове, но так и не спешил сорваться с языка. Как спросить, она ведь не знает подходящих слов?

— А, это… Ну… Кто кого?

Она смотрела ему в глаза исподлобья, смущенно опустив голову, и улыбалась.

— По очереди. Ты не думай, никакой романтики не было. Ни поцелуев, ни ласковых слов… Так, просто, как игра… Не расспрашивай больше, пожалуйста, мне стыдно тебе отвечать.

А столько вопросов хотелось еще задать! Что больше понравилось, где все происходило, было это один-единственный раз, или они еще встречались? Но она уступила:

— Хорошо. Спасибо за доверие! Ты мог бы придумать отговорку и ничего не рассказывать.

Наташа обняла его, и Максиму стало легче.

— Твое отношение ко мне не изменится? — спросил он с опаской.

— Нет, — Наталья нежно поцеловала его губы и снова, уже в который раз повторила свою любимую фразу: — Каждый человек имеет право на свой собственный жизненный опыт! Твой интимный опыт сделал тебя хорошим любовником. И я на это уж точно не обижаюсь!

— Тогда, может, ты скажешь мне, почему ты вдруг спросила об анальном сексе?

Теперь заволновалась Наташа:

— Ну… Я хотела бы попробовать. Мне кажется, мне понравится…

Наташа робко заглянула Максиму в глаза. Он довольно улыбался и ничего не говорил. Только поцеловал ее в висок. А потом ухмыльнулся:

— Надеюсь, не сейчас?

— Да нет, конечно. Сейчас у меня есть идея попроще…

Позже, когда они вернулись в зал, директор объявил конкурс на звание Королевы и Короля бала, как бывает по западным традициям. Всем школьникам выдали маленькие овальные листочки — по два каждому. В них надо было написать фамилию и класс — на розовом листочке желаемой Королевы, а на голубом — Короля.

Пока подсчитывались результаты, все танцевали. Эту мелодию Наташа придумала сама, ребята из группы только наиграли ее на инструментах. Здесь были мотивы танго в современной обработке, красивые затишья с шумом прибоя (возможности синтезатора Ивана) и неожиданные развороты музыки. Наташа с удивлением обнаружила, что Максим умеет танцевать танго! Нет, конечно, они не «выпендривались», как профессиональные танцоры, но исполнили потрясающий номер: танго — танец страсти, непривычно плавный и трогательно-романтический. Многие пары на танцполе остановились и стали наблюдать. Максим объяснил потом, что его первая жена занималась бальными танцами и научила его основным движениям самых известных танцев. Не стал говорить только, что на свадьбе в загсе они всех поразили заранее отрепетированным вальсом по всем правилам.

Только сейчас, когда Наташа трясла своей шевелюрой, многие заметили, что она почему-то распустила волосы.

Потом, уставшие, вернулись за стол. Ноги гудели от долгого стояния на крыше, от танцев. Расположились на диване, Максим, отрезая яблоко небольшими дольками, кормил свою девушку, как маленького птенца. Как будто только поняв что-то, задумчиво протянул:

— Кошмар! Моя девушка окончила школу…

— А что в этом такого ужасного? — удивилась Наташа.

— То, что мне тридцать лет…

Вдруг к столу подбежала учительница математики. Она сильно нервничала, постоянно повторяла: «Какой ужас! Какой ужас!»

Максим налил сок, протянул учительнице, чтобы она выпила и успокоилась.

— Что случилось?

Та держала стакан дрожащими руками и объясняла:

— Представляете, только что застукали парочку за сценой, чуть ли не голых! Что за молодежь сейчас?! Ни стыда, ни совести: она делала ему минет!

Математичка снова умчалась — разбираться с уже одетыми «преступниками». Максим с Наташей переглянулись и не смогли сдержать взволнованные ухмылки.

— Да-а, — протянул Макс. — Видимо, не одной тебе пришла в голову эта идея…

— Но мы были одни, да еще на крыше! — начала оправдываться Наташа.

— Небо за нас, — Максим улыбнулся. — А вот им не повезло…

Поцеловал ее, запустив руку в ее пышные волнистые волосы.

— Красивая была у тебя прическа. Прости, что растрепал!

Директор постучал пальцем по микрофону — включен.

— Прошу внимания! Мы подсчитали голоса, и теперь я готов объявить вам имена короля и королевы бала!

По толпе молодежи прокатилась волна одобрительных возгласов. Лариса дала барабанную дробь. Наташа, удобно расположившись в объятиях любимого, с улыбкой любовалась артистичностью директора.

— О-о! Король у нас — действительно, Король! — воскликнул Владислав Сергеевич, заглянув в конверт. — Еще бы, с такой фамилией! Олег Державин!

Множество девчачьих голосов радостно завизжали. Да, этот парень был предметом вздохов половины девчонок. Собственно, все те, которые не были влюблены в учителя физики, были влюблены в Олега. И очень многим из них он отвечал взаимностью.

Он поднялся на подиум — высокий, яркий брюнет с красивой и смелой белоснежной улыбкой, в лоснящемся темно-сером костюме, розоватой рубашке без галстука, с нахальным взглядом… Понятно, почему он набрал больше голосов, чем другие — ведь девочек здесь две трети! Олегу вручили корону: он не стал надевать ее на голову, а, взяв в руки, победно поднял ее вверх. Директор протянул ему микрофон и предложил поблагодарить за эту честь.

Олег начал свою речь тоном, каким обычно благодарят актеры на вручении «Оскара»:

— Я хочу сказать спасибо моей маме — без ее подвига семнадцать лет назад я бы сейчас здесь не стоял! Также большое спасибо учителям, которые помогли мне закончить одиннадцать классов! — с удовольствием позируя для видео- и фотосъемки, самодовольно добавил: — И спасибо тем, кто голосовал за меня. Я вас тоже люблю!

Опять раздались несколько визгливых возгласов — и потонули в аплодисментах. Директор снова взял микрофон.

— А теперь встречай свою королеву! Кстати, кого бы ты хотел видеть в ее роли?

— Ну, хотелось бы, чтобы это была девушка, за которую я голосовал. Но вообще, я буду рад в любом случае — сегодня все девушки просто очаровательны!

Девушки захлопали в ладоши.

— А за кого ты голосовал, если не секрет?

— Секрет. Я не хочу, чтобы другие обиделись! — деликатно выкрутился Олег. Он голосовал за Наташу, но объявлять это в присутствии ее парня не стал. К тому же, по школе полгода назад ходили слухи, что из-за Наташи физик избил охранника…

Директор снова заглянул в конверт:

— Ну, я думаю, ты не расстроишься… (Лариса чутко уловила момент, когда нужна барабанная дробь) Наталья Фролова! Сорок шесть голосов из ста восьми! Наталья, просим к нам на сцену!

Директор знал, где она сидит, и со сцены смотрел на нее поверх голов. Наташа была в растерянности. Она не ожидала услышать свое имя. Это была простая арифметика: девочки ее не любят, а мальчики любят и многих других. Как могло набраться сорок шесть голосов? Скорее всего, это потому, что из девочек она сегодня больше всех на виду — на сцене. Сегодня и всегда.

За несколько мгновений Наташа смогла упорядочить все свои мысли по местам: что же делать — раз выбрали Королевой, то и вести себя надо соответственно. Обернувшись, поцеловала Максима — сейчас он будет ревновать. Хотелось так много сказать ему, но на это нет времени — ее ждут на сцене. Вложила всю свою любовь в один взгляд длиной в пару секунд. Макс это понял. Улыбнулся ей и кивнул, мол, все нормально, иди.

Приподняв подол своего шелкового платья, грациозно поднялась на подиум: Олег подал ей руку.

Никогда еще Максим не чувствовал себя так одиноко. Нет, он не ревновал, когда Король и Королева танцевали вместе медленный танец. Он научился доверять своей девушке. Но вспоминались ему все трудности, с которыми им приходилось сталкиваться: непонимание учителей, родителей, косые взгляды прохожих на улице, различия в возрасте, в характерах и в жизненном опыте, борьба с собственными чувствами, уступки, на которые пришлось пойти обоим… И вот сейчас, когда, казалось, все уже позади, когда у них все хорошо, кто-то свыше снова напоминает, что они из разных миров. Она — одна из этих ста восьми. А он — учитель. Он — в стороне. У него не было ни малейшего шанса быть сегодня Королем.

К нему подсела Тамара Владимировна.

— Максим, надеюсь, Вы не ревнуете?

— К сорока шести голосам? Нет, на это у меня ума не хватит! — усмехнулся он.

— После вашего умопомрачительного танго я никого другого в роли Королевы и представить не могу!

— Я тоже, — задумчиво сказал Макс. Он смотрел, как Наташа танцует с Олегом, и объяснил учительнице: — Она так синхронно с ним двигается, как будто они репетировали этот танец.

— Знаете, Максим, я Наталью заметила как раз после такого упражнения на моих уроках. Ученики разбиваются на пары: мальчик-девочка или две девочки, так как девочек больше. Берутся за руки и смотрят друг другу в глаза. Играет музыка. Они сами должны решить, какой танец начать танцевать, я только объявляю моменты, когда надо поменять движение на какое-либо другое. До этого я им предлагаю разные варианты движений. Весь фокус в том, что разговаривать нельзя, и смотреть можно только в глаза. И вот играет музыка. Никто не знает, какое движение выберет партнер. Кто-то не вовремя вступает, а потом пытается судорожно догнать партнера. Или оба человека выбирают одно и то же движение и сталкиваются ногами. Много разных ляпов делают… А Наталья никогда не сделала ни одной ошибки, с кем бы ни танцевала. И даже когда задумывала то же движение, что и партнер, то делала его зеркально, понимаете? И любой, кто танцует с ней, перестает делать ошибки в ритме. Я все время наблюдала за ней и не могла понять, кто лидер в ее паре, она ведёт или подстраивается. Так за четыре года я и не разгадала эту тайну.

— Вы дали мне пищу для размышлений, — улыбнулся Максим. — Не знаю, в какой момент и почему мы начали танцевать танго. Мы не договаривались. Она ведь даже понятия не имела, что я умею. А ее Ваш сын научил? Он классно танцует!

Выдумали какой-то нелепый тост, посмеялись, выпили вина. Максим признался, что не любил уроки музыки, когда сам был школьником. А не любил потому, что периодически Тамара Владимировна давала задание написать свои мысли при прослушивании какой-либо классической мелодии. А Тамара Владимировна, в свою очередь, сказала, что сначала ей нравились работы Максима, пока она не заметила, что он пишет одно и то же под любую музыку, только слова и предложения меняет местами.

Максим забыл следить за Наташей. Когда спохватился, она уже сидела на сцене на высоком барном стуле и собиралась что-то петь. Рядом на таком же стуле расположился Игорь с электрогитарой. Зазвучала музыка. Эту мелодию учительница слышит впервые. Тамара Владимировна растерянно уставилась на Максима Викторовича, как будто он мог дать ответ на вопрос «Что это?»

А это тот самый сюрприз, который ребята еще в октябре задумали осуществить на Выпускном балу. Такой музыкальный набор комплиментов директору, учителям и ученикам. Признание в любви, от которого на душе творилось что-то необъяснимое: и радость, и грусть одновременно. Припев Наташа и Игорь пели вместе. Тамара Владимировна смотрела на них и качала головой. Улыбалась им, и исполнители отвечали взаимностью. А ведь песня получилась красивая, думала учительница. Можно сказать, это как дипломная работа, отражающая все то, чему она их научила. Абсолютно самостоятельная и качественная работа.

После песни и щедрых аплодисментов Наташа подошла к своей художественной руководительнице.

— Ну! Ругайте! — с покорностью в голосе, но с наглой самоуверенной улыбкой на лице скомандовала солистка.

— Чья была идея? — с наигранной непримиримостью уточнила учительница.

— Игоря и Милены.

— Кто автор? — продолжала женщина свой допрос.

— Они же.

— А то мне показалось, текст не твоего стиля. Молодцы!

Наташа, наконец, села за стол рядом с любимым.

— Макс, налей попить, пожалуйста! — и искоса взглянув на учительницу, виновато добавила: — Горло болит. Кажется я перестаралась сегодня.

— Я не зря советовала тебе некоторые песни петь потише. Но ты же сама себе хозяйка! — с упреком сказала та.

— Апельсиновый сок будешь? — спросил девушку Максим.

— Цитрус? — протянула Наташа. — Тамара Владимировна, Вы не помните, я еще что-нибудь пою сегодня?

— Я уже ни в чем не уверена! — в прежнем тоне, но уже с улыбкой ответила учительница. И честно напомнила: — Поёшь. Еще две песни твои, и одну поет Игорь.

Максим встал и направился к официантке за простой водой из крана. Он уже наизусть знал, что и когда можно его девушке; что она любит, а что нет.

Они сидели за столом втроем и болтали, когда подошел Олег.

— Королева, — обратился он к Наташе вроде бы смело, но в то же время извиняющимся голосом, — сейчас будут конкурсы. Мы с тобой должны их вести, ты не забыла?

— Я уже иду!

Конкурсы были разбавлены зажигательными танцевальными мелодиями. Потом Наташа спела песню группы Roxette «Listen to your heart» в необычной обработке.

Когда Наташа стала репетировать песни на английском языке, купила самоучитель. Теперь она свободно говорила на трех языках: немецкий учила в школе, на курсы французского ходила несколько лет и к английскому привыкла довольно быстро. Она понимала все песни, которые пела, кроме одной — последней в этот вечер — испанской, которую просто зазубрила наизусть.

Кажется, Максим устал к утру. Он стал молчаливым и медлительным. Когда вечеринка подошла к концу, и все собрались идти на море встречать рассвет, Наташа предложила любимому поехать домой. На что он неожиданно спросил:

— Как ты относишься к гостиничным номерам?

— В каком смысле? — не поняла Наташа.

— Ну, некоторые девушки считают, что в гостиницы водят только проституток, — пояснил Макс. И Наташа улыбнулась такой версии:

— Нет, я с этим мнением не согласна. А что?

— Останемся здесь на денек?

— У тебя есть лишние деньги? — попыталась девушка сэкономить.

Но ведь Максим всегда распоряжается своим кошельком сам:

— Не надо считать мои деньги.

И Наташа сдалась:

— Останемся.

Макс отключился, едва успел раздеться и добраться до подушки. Точно так же он обычно возвращается с работы в клубе.

Было пять часов утра, за окном уже светлело. После шумного, звучного ресторана тишина гостиничного полу-люкса просто оглушала. Из открытого окна доносились тысячи птичьих голосов. Казалось, что пели птицы всего города! Уютная летняя утренняя прохлада пробиралась в комнату и поглощала кондиционированный воздух номера. Наташа сидела на кровати и гладила Максима по волосам.

Спать ей не хотелось — события еще не успели уйти в хотя бы недалекое, но прошлое. Такой долгий был этот день! Последний день.

Когда Наталья проснулась и окончательно открыла глаза, заметила сквозь прозрачные занавески силуэт Максима, стоящего на балконе и любующегося видом на море. Тихонько встала с кровати, прошла на цыпочках в ванную. Умылась. Обнаружила две зубные щетки и пасту — отельный одноразовый набор. Почистила зубы. Так же тихо вернулась в комнату, надела свое платье и вышла босиком на балкон.

— Солнышко встало! — улыбнулся ей любимый.

Она обняла его, чмокнула в губы несколько раз и наступила босыми ногами на его ступни, чтобы не замерзнуть на холодном каменном полу балкона. Максим покачал головой в ответ на ее наглое поведение, но сопротивляться не стал.

— Кушать хочешь?

— Хочу! — призналась девушка. — Я на Выпускном ела мало, чтобы голос не портить.

— Ну вот, устроила себе праздник с этим выступлением — даже поесть не смогла! — возмутился заботливый Макс.

— Вообще-то, знаешь, нам неплохо заплатили за живую музыку!

— А! Ну, тогда беру свои слова обратно!

Вышли из отеля. Тут вокруг полно разных кафешек на берегу моря. Разместились в одной из них. Наташа пыталась с голодухи заказать кучу еды, но Максим напоминал ей, что она столько не съест. Заказала только котлету по-киевски с гарниром, но не доела даже ее.

Без конца обсуждали прошедший вечер, пытались вспомнить каждую деталь, но все было, как в тумане. Много смеялись, но обоим было грустно. И Максиму, и Наташе казалось, что этой ночью закончилась какая-то история. Может быть, это их — общая — эпоха оборвалась так неожиданно, и теперь у каждого из них будет своя жизнь. У Наташи — в Москве, а у Максима — вроде бы на старом месте, в школе, но без этой девчонки…

Вернулись в номер. До вечера не вылезали из постели. Занимались любовью. Любовью, не испорченной страстью. Без примесей пошлости, которая так радовала обоих в другие дни.

Отчего так разрывается сердце? Ведь у них еще будет целый август, после того, как она сдаст экзамен. А может, ну ее к черту, Москву? Бросить все, остаться с ним? «Бросить все, бросить все», — назойливо вертелось в ее голове.

Не надо было разрешать ей поступать в ГИТИС! Надо было сказать «нет» еще тогда, когда она впервые сообщила об этом! Максим гладил ее пальцами по щеке и молча смотрел ей в глаза, как будто учил наизусть. Каждый раз, когда хотел ей что-то сказать, понимал, что не находит нужных слов. Кто сказал, что между ними есть разница в возрасте?! Нет никакой разницы!!! Она его половинка! Причем, лучшая… Если ее не будет рядом, то что останется?!