Широко расставив ноги, Харли стоял в проеме дверей, ведущих в комнату Дженни, и, сложив руки на груди, массировал пальцами тело, стараясь унять полыхающую внутри боль. По щекам его катились горючие слезы, которые сдерживал он уже много лет. Блуждая взглядом по опустевшему помещению, он пытался вспомнить, как выглядело оно в ту пору, когда здесь еще жила его дочурка.

Тогда тут стояла огромная кровать, застеленная кружевным покрывалом — почти таким же, как в спальне у Стефи. И почти те же куклы отдыхали на подушках. А все стены были увешаны картинками с изображением разных зверюшек — Дженни всегда обожала животных. В уголке у окна стоял стол, за которым девочка любила коротать долгие дождливые дни, раскрашивая для любимого папы картинки в книжках, которые тот покупал для нее в городе.

Харли сомкнул веки, и в ушах его вновь зазвенел голос дочки, радостно визжащей, когда он бросал ее на кровать. Харли вспомнил, как щекотал девчушку до тех пор, пока та, заливаясь смехом, не принималась умолять его о пощаде. С этого начинался их ежевечерний ритуал, после которого они устраивались на кровати с книжкой. Ритуал, о котором он почти забыл…

Возможно, именно то, что нынешним вечером Харли читал книжку маленькой Стефи, заставило его заглянуть в эту комнату. Под бдительным взором Мэри Клер он расположился в изголовье кроватки и обнял малышку за хрупкие плечики. Прижав к груди куклу и внимательно вслушиваясь в его слова, Стефи увлеченно разглядывала картинки, лишь временами отвлекаясь, чтобы одарить чтеца благодарной улыбкой.

Вернувшись домой, он тут же поднялся в комнату дочери, куда так редко отваживался заглядывать прежде. С тех пор как Сьюзен, бросив его, забрала с собою детей, Харли, отправляясь спать, боялся даже проходить мимо дверей, ведущих в детские спальни. Не желая бередить воспоминаниями память, он предпочитал диван в своем кабинете.

Стерев ладонью слезы со щек, Харли отвернулся и, добредя до комнаты Томми, заглянул и туда. Как и в спальне сестры, там сохранились лишь остатки мебели, привезенной им из Сан-Антонио: кровать, комод и кресло. Прежде все стены были облеплены портретами любимых спортсменов сына, а главное место занимали бейсбольные бита и перчатка, подвешенные к полочке, которую Харли самолично вырезал в подарок сыну. Но среди всего прочего Сьюзен прихватила с собою и ее.

Харли вздохнул, затворил дверь, потом медленно спустился в свою комнату и стал раздеваться. В отличие от детских, в этом помещении ничто не пробуждало его воспоминаний. Уезжая, Сьюзен забрала из дома все: мебель, подушки, картины и всевозможные безделушки, которые они много лет собирали вместе. А он даже и не пытался ей перечить, потому что хотел, чтобы дети, очутившись вдруг в совершенно незнакомом им городе, были окружены давно привычными для них предметами. Впрочем, его вовсе не тревожила утрата всего этого барахла — равно как и утрата супруги. Куда больней для Харли была потеря детей.

Раздевшись, он забрался в постель, сунул руки за голову и, устремив взгляд в потолок, тут же ощутил, как одиночество, словно гиря, навалилось ему на грудь.

Харли прекрасно знал, что кое-кто из знакомых приписывал его затворническую жизнь неспособности оправиться после расставания с женой. Но они были не правы. Хотя он и любил Сьюзен всем сердцем с тех пор, как стал ухаживать за нею в школе, и до момента, когда она объявила ему, что уходит, он давно совладал с этой болью. Когда она вдруг покинула его, разочарование и злость стерли оставшиеся у него чувства к ней. Избавившись от иллюзий, Харли решил, что никакая другая женщина больше не займет место в его постели и сердце.

Вздохнув, он перевернулся на бок, прижал одну из подушек к груди и закрыл глаза. За те двенадцать лет, что длилась его семейная жизнь, он привык, засыпая, прижиматься к теплому телу супруги, обвивая руками ее нежную талию. Жена вечно была недовольна, жалуясь то на силу его объятий, то на якобы не способствующую близости жару. А он иначе и не понимал уюта. И теперь он сожалел вовсе не о потере этой женщины — ему недоставало тепла ее тела.

Погрузившись в таинственный мир полусна-полуяви, Харли размышлял, не любит ли, подобно ему, вот так же свернувшись калачиком, засыпать и Мэри Клер Рейнольдс. А подушка, словно обретая вдруг плоть и кровь, казалось, обвилась вокруг его тела. И он уже чуть ли не наяву осязал плавные изгибы женских бедер.

Дальше — больше: вот уже воображению его предстали ее груди, которые, вздымаясь и ниспадая, защекотали волоски на его руках. И вновь ощутил он тот дразнящий аромат, то сладкое цветочное благоухание, которое преследовало его чуть ли не с момента их первой встречи.

Тут кровь в его жилах вскипела, а мужская плоть проявила себя столь активно, что Харли, застонав, отшвырнул подушку прочь и, потеряв всякую охоту спать, соскочил с кровати. Тяжело дыша, он решительно устремился в ванную, где, открутив до отказа душевой кран, шагнул под струи ледяной воды.

Ровно в девять Джимми уже стоял у ограды. За спиной его, опустившись на колени, Мэри Клер и Стефи копались во свежевспаханных грядках. Заслышав шум трактора, они разом подняли головы и обернулись в сторону Харли. А он глядел на их обрамленные лучами восходящего солнца лица с высоты своей кабины и думал: уж не сам ли Господь Бог решил вознаградить его за потерю семьи… а может, покарать за некие былые грехи?

Когда он подъехал поближе, Мэри Клер схватила дочку за руку и поспешила к ограде. Сколь не нарочито выглядела изображенная ею на лице улыбка, но и та заставила сердце Харли забиться чаще.

Соскочив на землю, он тут же встретился с Мэри Клер взглядом и едва удержался на ногах, вспомнив, что накануне, засыпая, представлял, как прижимает к себе ее тело. Полная грудь, тонкая талия, мягкий изгиб бедер — все это, словно живое воплощение полуночных грез, предстало теперь его взору. Почувствовав, как запылали его щеки, и промямлив: «Доброе утро, Мэри Клер», Харли надвинул шляпу на лоб, опасаясь, как бы соседка не догадалась по глазам о его недавних похотливых мечтаниях.

Потом перевел взгляд на Стефи, которая только того и ждала. Девчушка подбежала к забору и со смехом запечатлела на его щеке влажный поцелуй.

— Ты меня тоже возьмешь покататься? — Полными надежды глазами она посмотрела на Харли.

Тот рассмеялся и ущипнул ее за нос.

— Кто же тогда будет помогать маме?

Потупив глаза, Стефи уныло сморщила личико.

— Может, ты и прав, — протянула она.

Харли ободряюще подтолкнул ее локтем.

— Ты пока помогай маме, а когда я вернусь, она, пожалуй, разрешит нам поехать взглянуть на пони.

— Правда? — вытаращив глаза, воскликнула девочка.

— А как же! — Снова хлопнув малышку по плечу, Харли обратился к Джимми: — А ты готов в поход?

— Так точно, сэр! — отрапортовал мальчик.

Харли приподнял проволоку на ограде, позволяя тому пробраться в освободившееся отверстие.

— Все в порядке, Мэри Клер, — произнес он, обернувшись к женщине. — Пожалуй, нам с Джимми стоит прополоть межу вдоль дороги перед вашим домом. А то городская управа давненько уже этим не занималась.

Мэри Клер пожала плечами, заверив себя, что не будет спускать с них глаз.

— Думаю, это было бы неплохо.

Кивнув в ответ, Харли полез в кабину за вскарабкавшимся уже на верхнюю ступеньку мальчиком, вслед которому неслись знакомые материнские увещевания:

— Джимми! Во всем слушайся Харли и ни в коем случае не трогай кнопок без его разрешения!

Высунув рыжеволосую голову в окошко, Джимми расплылся в широкой улыбке:

— Да, мэм! Клятвенно обещаю.

И тут же исчез снова, оставляя за оградой задыхающуюся от волнения мать. Осознав, сколь нелепо она выглядит, Мэри Клер с досадой пробормотала:

— И чего ради мне стоять тут весь день и смотреть, как этот дурацкий трактор ползает взад-вперед мимо дома?

— Ну, а что ты тогда станешь делать? — невинно поинтересовалась Стефи.

Мэри Клер проводила взглядом трактор.

— Устроим пикник на природе! — провозгласила она, осененная внезапной идеей, и, схватив Стефи за руку, направилась к дому. — Когда они вернутся, попросим Харли отвезти нас в то место, которое вы с ним приметили для вечеринки.

— Урррааа! — завизжала Стефи и радостно запрыгала вокруг матери.

Остановив трактор у дорожки к дому, чтобы высадить Джимми, Харли с удивлением обнаружил, что навстречу, размахивая корзиной, движутся Мэри Клер и Стефи.

— Девчата, да вы выглядите словно пара кошек, сожравших канарейку, — заметил Харли, снимая шляпу и отирая рукою взмокший лоб. — Признавайтесь, что это вы там задумали?

— Мы кухарили, — гордо сообщила Стефи. — Поджарили цыплят, приготовили яйца и картофельный салат, а теперь идем на пикник к тому месту у речки, которое ты показывал.

Харли поднял брови.

— Да ну! Отличная мысль. — Он помог Джимми спрыгнуть на землю и снова нацепил шляпу на голову. Потом слегка поклонился. — Тогда я, пожалуй, пойду. Желаю приятно провести время.

— Харли, погодите!

Услыхав голос Мэри Клер, тот обернулся.

Чувствуя себя крайне неловко, женщина покраснела и глубоко вздохнула.

— Мы бы хотели, чтобы и вы к нам присоединились… если у вас найдется время.

Харли улыбнулся краешком губ. Было приятно, что они и его включили в свои планы.

— Время найдется. Только знаете что, — добавил он, — я откачу трактор домой, пересяду на лошадь, захвачу пони и встречусь с вами у ручья. Заодно выполню обещание покатать Стефи.

Хотя Мэри Клер вовсе не была уверена, что стоит позволять дочке кататься верхом, она согласно кивнула.

— Будем вас ждать.

Возглавляемые Стефи, Мэри Клер и Джимми пересекли пастбище, перебрались через холм и оказались на землях, которые Харли уже не мог привести в порядок. Огромные камни громоздились тут беспорядочными кучами, в ярких солнечных лучах напоминая руины старинных замков. Выбрав возле ручья местечко под тенью развесистого дуба, Мэри Клер расстелила на траве одеяло. Дети принялись швырять камешки в мелкую речушку, а женщина стала раскладывать провизию.

Стефи быстро надоело однообразное занятие, и она отправилась лазить по камням. Балансируя руками, чтобы не потерять равновесия, она резвилась, перескакивая с валуна на валун.

Добравшись до вершины холма, Харли увидел девочку и остановился, с улыбкой следя за ее детскими ужимками. Заметив его, Стефи приветственно замахала ковбою, и тот ответил ей тем же. Решив подвезти малышку до места, выбранного для пирушки, Харли направил коня ей навстречу. Со смехом наблюдая, как она прыгает среди булыжников, он чуть не свалился от неожиданности, когда конь вдруг резко отпрянул в сторону.

— Тише, мальчик, — успокоил он животное, покрепче сжимая поводья. И тут же услышал знакомый смертоносный треск. Гремучка! Быстро оглядев груды камней, он обнаружил змею, притаившуюся на плоском валуне всего в десяти футах от того места, где его дожидалась Стефи. Отпустив поводок, к которому был привязан пони, Харли пришпорил коня и понесся вперед.

Мэри Клер ощутила, как задрожала земля у нее под коленями, и, подняв взгляд, увидела Харли, галопом летящего через поле.

— Господи, что это с ним? — удивилась она вслух, прикрывая рукой глаза от солнца. Тут она заметила Стефи на торчащем из травы обломке скалы и вскочила на ноги, уверенная, что лошадь неминуемо налетит на девочку. — Да он же убьет ее! — закричала женщина. Поняв, что нужно предупредить дочку, пока та не окажется под лошадиными копытами, она рванулась вперед с криком: — Стефи! Беги!

Но было слишком поздно: лошадь уже заслонила девочку от глаз матери. Мэри Клер вскинула ладони к лицу и, рыдая, рухнула на колени.

Прогромыхал выстрел, эхом разнесшись среди деревьев. Вскинув голову, Мэри Клер увидела Харли с винтовкой в руках… и Стефи в седле перед ним.

Всхлипывая, женщина с трудом встала на ноги.

— Стефи! — судорожно крикнула она. — Стефи!

Мэри Клер помчалась к лошади и выхватила Стефи из рук ковбоя. Изо всех сил прижимая дочку к груди, она отшатнулась назад.

— Вы с ума сошли? — заорала она на Харли. — Вы же могли ее убить!

Стефи обвила руками шею матери и сквозь слезы воскликнула:

— Ой, мама! Там была змея! Она хотела меня укусить.

Мэри Клер подняла голову и столкнулась взглядом с Харли.

— Змея? — повторила она.

Девочка быстро закивала.

— Харли втащил меня на седло и застрелил змею — прямо как в кино. — Она восхищенно посмотрела на мужчину. — Правда, Харли?

Но тот не мог выдавить из себя ни слова: горло его все еще сжималось от пережитого страха. Сунув в футляр винтовку, с которой он никогда не расставался, Харли перекинул ногу через круп лошади и сполз на землю. И тут же, почувствовав, что не сможет удержаться на подгибающихся ногах, ухватился за седельную луку. Впервые за многие годы по-настоящему испугавшись, он прислонился лбом к седлу.

Кто-то мягко коснулся его плеча. Обернувшись, Харли увидел рядом с собою Мэри Клер.

— Извините, я думала… — Она не закончила фразу, боясь признаться, что заподозрила, будто Харли собирается обидеть ее дочурку. — Спасибо, — сказала она и, приподнявшись на цыпочки, поцеловала мужчину в щеку. — Вы спасли Стефи жизнь.

Смущенный таким проявлением благодарности, Харли раскрыл объятья девчушке, которая немедля кинулась в них и, повиснув на шее ковбоя, в свою очередь наградила его поцелуем.

— Ты мой герой, Харли, — торжественно объявила она, сжав его щеки маленькими ладошками. — Я навеки запомню, что ты спас мне жизнь.

И не было на свете награды, которая растрогала бы сердце Харли сильнее, чем эта.

Когда переживания наконец остались позади, Харли почувствовал, что за последние дни на его долю выпало чересчур уж много. Вообще с тех пор, как в городе появилась Мэри Клер, тут постоянно что-то случалось. И по непонятной причине именно он вечно оказывался в самой гуще событий.

Порою все кончалось совсем неплохо. Например, вчерашний пикник. Хотя треволнения из-за змеи и омрачили праздник, вылазка на природу в немалой степени способствовала налаживанию отношений с Мэри Клер. Приятно было наблюдать за ней и детьми, отмечая любовь и заботливость в каждом движении женщины, когда та играла и резвилась с ними на лужайке. Иногда она оборачивалась, чтобы бросить смеющийся взгляд и в его сторону. Хотя каждый раз, когда мужчина вспоминал готовую к броску змею и беззаботно приплясывающую рядом Стефи, по спине его пробегала дрожь.

Вздыхая, Харли шагал по тротуару к парикмахерской, испытывая настоятельную потребность постричься.

— Привет, Уилл, — поздоровался он, прихватил с полки первый подвернувшийся журнал и уселся на стул дожидаться своей очереди.

Сжимая в руке машинку, Уилл обернулся и бодро кивнул.

— День добрый, Харли. Займусь тобой через минутку.

Харли закинул ногу на колено и, пристроив на нее журнал, стал лениво перелистывать страницы. Внезапно что-то знакомое привлекло его внимание, и, вернувшись назад, он обнаружил запечатленный на снимке Картеровский торговый дом. На улице перед домом, подбоченясь и набычившись, стоял Коди Файпс и хмуро таращился в камеру, поблескивая на солнце шерифской звездой. Над снимком красовался заголовок: «ТЕМПТЕЙШЕН, ШТАТ ТЕХАС, ВЗЫВАЕТ К ЖЕНЩИНАМ», а под фотографией — надпись: «Шериф борется за спасение гибнущего поселка». Хмыкнув, Харли погрузился в чтение.

Но не успел он прочесть и абзаца, как на страницу упала тень. Подняв голову, он обнаружил, что перед ним стоит Коди, подбоченясь и набычившись — совсем как на картинке. Харли фыркнул и хлопнул ладонью по журналу.

— Если тебе так уж хотелось заманить женщин в наш городишко, следовало бы попробовать соблазнить их портретом Хенка, а не своей угрюмой рожей.

Коди плюхнулся на стул рядом с Харли и расстроенно вздохнул:

— Я пытался, но он не захотел позировать. Ты постричься?

— Да нет. Решил вот зайти зуб вырвать.

Коди одарил его пасмурным взглядом.

— Смешно, Харли. Очень смешно.

— А отчего у самого такой вид, будто зубы болят?

Коди показал на журнал, который все еще держал в руках приятель.

— Для начала хотя бы это. Стоит мне сделать шаг из своей конторы, как тут же какой-нибудь репортер тычет мне в рот свой микрофон или щелкает вспышкой перед носом.

Сдерживая улыбку, Харли покачал головой.

— Герою всегда приходится мириться со множеством неудобств.

— Да никакой я, к черту, не герой! — взорвался Коди. — Я просто пытаюсь спасти свой город. — Нахмурившись, он сложил руки на груди и уставился через стекло витрины на улицу. — И это срабатывает, черт возьми! Хоть я и нахлебался уже горя из-за своей идеи, но она срабатывает.

Харли поднял брови.

— Как это?

— В городе появились уже две новых семьи. Один мужик с севера, водопроводчик, переехал сюда неделю назад с женой и детьми, а вторая семья приедет на будущей неделе. Жена этого парня хочет открыть у нас магазин готовой одежды.

Харли затаил ухмылку, решив не давать приятелю спуску.

— Мне казалось, что ты собирался привлекать сюда одиноких женщин.

Шериф недобро сощурил глаза. Харли понял, что, если б взгляд способен был убивать, он тут же замертво рухнул бы со стула.

— Есть еще Мэри Клер Рейнольдс, — парировал Коди, решив не оставаться в долгу. — Одинокая.

Харли помрачнел, начиная уже сожалеть о своем ехидстве.

— Да, верно.

— И открывает свое дело. То есть именно то, чего я и ожидал от людей.

Харли вскинул на него удивленный взгляд:

— Свое дело?

Обнаружив, что ему известно о женщине то, чего не знает о ней сосед, Коди довольно откинулся на стуле.

— Ага. Я видал ее объявление на витрине у Картера. Она оказывает бухгалтерские услуги. — Он перевел глаза на парикмахера: — Эй, Уилл! Тебе еще долго?

— Не кипятись, Коди. Ты ведь не хочешь, чтобы я отхватил Лу ухо?

Коди вскочил на ноги.

— Лучше сбегаю просмотрю почту и вернусь, когда тут не будет такой толпы. — Он пнул Харли по ботинку, сбрасывая его ногу с колена. — Ты ведь ненавидишь возиться с бумагами, верно? Может, навестишь Мэри Клер и поинтересуешься, не займется ли она этим вместо тебя? — С удовлетворением отметив, как сморщилась физиономия товарища, он осклабился и прошествовал на улицу, торжествуя, что последнее слово осталось за ним.

Неделю спустя, собирая документы, Харли твердил себе, что отправляется к соседке вовсе не потому, что Коди подсказал ему повод для визита. Черт возьми, да ему совсем не нужно искать оправданий, чтобы встретиться с ней. Достаточно лишний раз сходить осмотреть арендованный участок — и он наверняка наткнется на Мэри Клер или на одного из детей.

Просто ему действительно нужен бухгалтер — вот и все. Он фермер, а не чертов счетовод. У него нет времени ковыряться в балансовых отчетах, приходах, расходах и налогах. И кроме того, ей может очень пригодиться эта работа. Харли подозревал, что едва ли в городке найдется много желающих воспользоваться услугами бухгалтера.

Придя к такому выводу, Харли сунул коробку под мышку и направился к дому Мэри Клер, преисполненный уверенности, что, предложив женщине работу, окажет ей великую услугу.

Он постучал в дверь и, дожидаясь, принялся насвистывать песенку Джорджа Стрейта, которую только что слушал по радио в машине.

Мэри Клер выглянула в щелку, и лицо ее осветилось улыбкой.

— Да это ж наш герой! — Она растворила дверь шире, пропуская гостя в дом. — Что это вы поделываете тут среди бела дня? Разве сейчас не самое время пасти коров или спасать угодивших в беду девиц?

Харли усмехнулся, с удовольствием отметив перемену в настроении женщины. С тех пор как он спас Стефи от змеи, Мэри Клер стала гораздо любезней и откровенней.

— Я к вам с деловым предложением, — сказал он, кивнув на коробку. — Увидел на витрине Торгового дома ваше объявление и решил, что могу подбросить вам немного работенки.

Мэри Клер едва удержалась, чтобы не захлопать от радости в ладоши.

— Ну, в таком случае милости просим.

Она провела его в кабинет, который устроила на месте бывшего тетушкиного салона. Сквозь тюлевые занавески струился солнечный свет, окрашивая кремовые стены в цвет свежего масла. Мэри Клер уселась за письменный стол, и Харли подтолкнул к ней свою коробку.

Подняв крышку, женщина заглянула внутрь.

— Что это у вас тут?

— Мои документы.

Мэри Клер вытащила пачку накладных, заляпанных пятнами кофе и Бог знает чем еще.

— И это документы? — переспросила она, с отвращением сморщив нос.

— Да, — гордо подтвердил Харли. — Все накладные, счета и отчеты, которые я собрал за этот год.

Мэри Клер отложила пачку в сторону и, копнув поглубже, извлекла на свет банковский отчет. Конверт, штемпель на котором был помечен двадцать третьим марта, даже не был распечатан. Она подозрительно взглянула на гостя.

— Когда вы последний раз приводили в порядок свою чековую книжку?

— Не помню. Наверное, около месяца назад.

Она помахала конвертом у него перед носом.

— Сейчас почти июль, а конверт датирован мартом и до сих пор не вскрыт — так что осмелюсь предположить, что это было пораньше, чем около месяца назад.

Харли нахмурился. Черт побери, он пришел предложить ей работу, а не выслушивать лекции о своих недостатках!

— Может, и так, — неохотно ответил он.

Перегнувшись через стол, Мэри Клер чуть не уперлась в гостя носом.

— А ну, признавайтесь, Харли, на сколько вы уже задержали выплаты?

Не смея поднять глаза, он уставился в пол и неуверенно заерзал.

— Ну, если честно, я не большой спец в бумагах. Складываю в эту коробку то, что присылают, а к концу года оттаскиваю всю кучу своему бухгалтеру, и тот подсчитывает мои налоги за год.

Мэри Клер оглядела коробку и скривила губы, прикидывая, какую цену, исходя из почасовой оплаты, назначила бы за подобный труд хьюстонская фирма, в которой она прежде работала.

— Наверное, он уже сделал на вас целое состояние.

Харли стащил с головы шляпу и издал протяжный вздох, припоминая счет, присланный ему бухгалтером в прошлом году.

— Это вы верно подметили.

Представив, каким кошмаром обернется для нее сортировка почти полугодового скопления бумаг, Мэри Клер испытала сильнейшее искушение вернуть коробку обратно. Но ей так нужны деньги, а уж если она достойно справится с первым заказом, то завоюет себе неплохую репутацию.

— Это обойдется вам недешево, — предупредила она.

— Мне еще ничего бесплатно не доставалось, — ответил Харли.

Еще мгновение поколебавшись, женщина смягчилась.

— Ну ладно, считайте, что нашли себе бухгалтера. Но с условием, что станете приносить мне все счета, накладные и банковские документы не реже раза в неделю. Гонорар я буду определять из расчета почасовой оплаты и присылать вам счет в конце каждого месяца. — Еще раз оглядев коробку, она покачала головой. — Но будьте готовы к тому, что первый счет окажется убийственным.

— Считайте, что я предупрежден. — Харли расплылся в улыбке и протянул руку. — Одно удовольствие иметь с вами дело, мэм.

Пожимая его руку, Мэри Клер тоже невольно рассмеялась в ответ:

— Ваше мнение может измениться, когда вы получите счет.