— Харли?

— Ммм?

— Вода остывает.

Харли приоткрыл один глаз и медленно закрыл его вновь, словно даже столь незначительное усилие отняло у него больше энергии, чем ее оставалось.

— Так оно и есть, — пробормотал он и потерся носом о ее шею.

Мэри Клер схватила его за уши, рассмеялась и прижалась к нему лицом.

— Если мы быстренько отсюда не вылезем, то продрогнем насквозь.

Харли вздохнул, теснее прижимаясь к ней бедром.

— Пожалуй, ты права, — сказал он с сожалением.

Опершись рукой о стену и подтягивая Мэри Клер за собой, он поднялся на ноги и сунул голову под холодную струю. Затем протянул руку и, завернув кран, встряхнулся всем телом, разбрасывая вокруг ледяные капли.

Харли сорвал с двери висящие на ней полотенца, бросил одно из них Мэри Клер и стал быстро вытираться, с улыбкой наблюдая, как она проделывает то же самое.

— Помылась? — спросил он.

Мэри Клер снова рассмеялась, осматривая кожу на локтях.

— Скорее помялась.

Фыркнув, Харли поймал женщину за руку, толкнул дверь и повел ее за собой, задержавшись лишь для того, чтобы прихватить фонарь.

Он остановился у кровати и поставил фонарь на тумбочку. Потом откинул одеяло и прижал Мэри Клер к себе. Она почувствовала, как зародившийся где-то глубоко у него в груди низкий стон, пробившись из легких к горлу, завибрировал на ее губах.

— Теперь, когда мы чистые, — хрипло прошептал он ей в лицо, — я могу заняться с тобой любовью.

Мэри Клер пораженно оглянулась на двери ванной, затем снова перевела взгляд на него.

— Но ты ведь только что это делал!

Харли накрыл ладонями ее груди и, вжимаясь бедрами в ее тело, усмехнулся краешками губ:

— Это, дорогая моя, была только разминка.

Субботним вечером Мэри Клер сидела на полу своего будуара перед телевизором, пристроив на коленях коробку с бумагами Харли. Перед ней полукругом были разложены кучки документов, и она методически освобождала коробку, сортируя бумаги по отдельным стопкам.

Хотя они провели всю ночь в доме Харли, Мэри Клер настояла на том, чтобы утром вернуться к себе, опасаясь, что могут позвонить дети, а ее не окажется у телефона.

— Харли Керр, тебе должно быть стыдно, — отчитала она его.

Растянувшись на кушетке у нее за спиной и лениво следя из-под полуприкрытых век, как «Нью-йоркские янки» грозят разгромом «Техасским рейнджерам», Харли зевнул.

— За что?

Она обернулась и нахмурилась.

— За то, что ты такой нерадивый бизнесмен.

Харли оскорбленно приподнялся на локте.

— Это еще почему?

Широким жестом Мэри Клер обвела разложенные перед ней бумаги.

— Ну как ты назовешь всю эту кашу?

Харли снова опустился на подушки и, сунув руку под голову, смежил веки.

— Согласен, она и есть каша — но это вовсе не значит, что я плохой бизнесмен.

Гневно фыркнув, Мэри Клер тряхнула головой и, вновь запустив руку в коробку, выудила оттуда толстый гроссбух. Разложив его на коленях, она принялась перелистывать страницы. Книга была датирована тридцать первым декабря прошлого года, и заполнял ее явно не Харли, а кто-то другой, поскольку там содержалось несколько тщательно организованных разделов. Актив. Пассив. Приход и расход. Каждый раздел был составлен на компьютере и содержал длинные колонки цифр.

Надеясь ознакомиться с методом прежнего бухгалтера Харли, она быстро просмотрела страницы. В раздел «Актив» были вписаны его дом, земли и разбросанные по участку строения. Затем следовали трактора и оборудование, а также список имеющегося в наличии скота и балансы нескольких различных банковских счетов. Цифры рядом с каждым были впечатляющими, а сумма — просто поразительной. Этот человек — по крайней мере на бумаге — стоил далеко за миллион! Она никогда бы не подумала, что Харли, такой простецкий парень, настолько богат. Украдкой бросив на него взгляд, Мэри Клер обнаружила, что глаза его закрыты.

Покачав головой, она принялась листать страницы раздела «Пассив», ожидая найти длинный перечень счетов, противоположных активу. Записи о задолженности за оборудование и скот. Закладные на дом и землю. Но ничего подобного там не оказалось. Мэри Клер отыскала только два списка. Первый указывал на заем из банка города Темптейшен в размере десяти тысяч долларов. Откопав среди разложенных на полу бумаг соответствующие банковские документы, она убедилась, что за этот кредит не требовалось никакого залога — достаточно одной лишь подписи Харли.

Вернувшись к гроссбуху, Мэри Клер обнаружила еще одно обязательство, касающееся некой Сьюзен Керр Хендрикс. От цифр, указанных рядом с этим именем, у Мэри Клер перехватило дыхание. Почему он должен своей бывшей жене столь непомерную сумму?

Она быстро вернулась к «Приходам» и «Расходам». Все параграфы, перечисленные в «Приходах», касались прибылей, полученных от продажи скота и сена. Иное дело расходы. Естественно, тут были счета за услуги ветеринара и ремонт оборудования, за покупку кормов и зерна, а также за прочие мелкие приобретения. Но внимание Мэри Клер привлекли не они, а ежемесячные суммы, переводимые на счет Сьюзен Керр Хендрикс.

Помощь детям? — подумала она, снова бросая взгляд на Харли. Тот все еще спал, подложив руку под щеку. Грудь его равномерно поднималась и опускалась. Решив, что отнюдь не лезет носом в чужие дела — тем более что Харли сам передал ей эти записи, — Мэри Клер склонила голову над страницами гроссбуха. Это не могла быть просто помощь детям, решила она, изучая размеры выплат и регулярность, с которой они производились. Алименты? Нет. Поскольку вслед за фамилией Керр следовала фамилия Хендрикс, становилось ясно, что его бывшая жена вышла замуж снова и не имела прав на алименты. Так почему же он платит ей?

Встряхнувшись, Мэри Клер отложила гроссбух в сторону и снова запустила руку в коробку. Это не мое дело, заверяла она себя. Я должна вести его счета. Точка. Деньги, которые он посылает бывшей жене, меня не касаются.

Но, как ни старалась она отвлечься, вопрос «почему?» продолжал звенеть в ее голове.

Взяв гроссбух и прихватив столько бумаг, сколько могла донести, Мэри Клер на цыпочках вышла из комнаты и направилась в кабинет. Включила компьютер и, пока тот загружался, вернулась за остальными документами. Разложив бумаги на столе аккуратными стопками, она стала вводить счета в память машины, используя накопленный в Хьюстоне двухлетний опыт работы и привезенные с собой компьютерные программы.

Мэри Клер настолько погрузилась в работу, что даже не услышала, как несколько часов спустя сзади осторожно подкрался Харли.

Женщина вздрогнула от неожиданности, когда он потерся подбородком о ее щеку.

— Боюсь, что, если даже вор обчистит весь дом, ты не станешь осмотрительней.

Мэри Клер откинулась в кресле, размяла плечи и погладила ладонью щеку мужчины.

— Не думаю.

Насладившись прикосновением теплых мягких пальцев, Харли повернул голову и, взяв женщину за руку, прижался губами к ее ладони.

— Не хочешь побаловаться?

Вытаращив глаза от изумления, Мэри Клер уставилась на него.

— Харли Керр! Да вы просто ненасытны!

Тот хихикнул и покраснел.

— Да нет. Просто мне вечно не хватает тебя.

Мэри Клер развернула кресло, ухватила ковбоя за пряжку и усадила себе на колени.

Стараясь не наваливаться на нее всем своим весом, Харли одарил женщину игривой улыбкой.

— Тебе не кажется, что следует поступать наоборот? Разве не шеф должен держать на коленях секретаршу?

Мэри Клер обвила руками шею Харли и притянула его лицо к своему.

— Я тебе не секретарша. Я твой бухгалтер.

Щекоча ее кожу усами, Харли прошептал:

— Какая разница…

Внезапный жар, вспыхнув где-то в глубине ее груди, отозвался на губах порывистым вздохом.

— Ты понимаешь, что мешаешь мне работать? — выговорила Мэри Клер, хотя жалоба прозвучала как минимум неискренне.

Харли провел языком по изгибу ее губ.

— Можешь засчитать это как рабочее время. Я оплачу.

Мэри Клер засмеялась и игриво ткнула его кулаком в подбородок.

— А тебе не нужно сходить проведать своих коров?

Харли вздохнул.

— Ясное дело, нужно. — Он с надеждой улыбнулся. — Но ты ведь пойдешь со мной?

Мэри Клер бросила взгляд на компьютер, с экрана которого ей лениво подмигивал курсор, и решила, что куда как приятней быть рядом с Харли, чем сидеть дома и одиноко ковыряться в цифрах.

— Нужно покормить теленка?

Спустя несколько минут, отключив компьютер, Мэри Клер уже шагала рядом с Харли к грузовичку. Он открыл дверцу кабины, подождал, пока она заберется внутрь, но сам остался стоять снаружи.

— Прежде чем отправимся ко мне, проедемся по пастбищу и взглянем на коров. Я открою ворота, а ты выведи машину.

Незнакомая с управлением грузовика, Мэри Клер выжала сцепление, повернула ключ зажигания и передвинула рычаг на первую скорость. Радуясь своим достижениям, она улыбнулась Харли, когда проезжала мимо него в ворота.

Харли отворил дверцу, и Мэри Клер отодвинулась на пассажирское место, но он ухватил ее за руку и притянул поближе к себе.

Обрадованная тем, что Харли предпочитает сидеть с ней рядом, Мэри Клер положила руку ему на колено, и они покатили по буграм неровного пастбища. Пересчитав коров и убедившись, что все на месте, Харли направил машину к своему дому.

Сидя в кабине, Мэри Клер размышляла о странных деньгах, которые он ежемесячно выплачивал жене. Убедившись, что не успокоится, пока не раскроет, в чем тут дело, она решила, что проще всего — узнать у него самого. Как и поступила, едва они добрались до коровника.

— Харли, — спросила она, выбираясь из грузовика, — когда я возилась с твоими бумагами, то заметила, что ты каждый месяц выплачиваешь жене какие-то деньги. В какую графу их записывать?

Помрачнев, Харли отвернулся и принялся выволакивать из машины моток колючей проволоки.

— Это пассив, — пробурчал он.

— Ясно, — сказала Мэри Клер. — Но что он означает?

Когда Харли обернулся, глаза его были холодны как лед.

— А это имеет значение?

— Н-нет, — запнувшись, выдавила женщина, но тут же, обругав себя за трусость, топнула ногой. — Да, имеет. Если уж я взялась вести твои дела, то должна знать, как и на что ты расходуешь деньги.

Харли посмотрел на нее. Щеки его подрагивали.

— Таково одно из условий раздела имущества, — натянуто произнес он и, развернувшись, направился к коровнику.

Мэри Клер устремилась вслед и настигла мужчину.

— Условия раздела имущества? Мне казалось, что ты развелся много лет назад.

— Если быть точным, десять, — сухо ответил Харли. Он швырнул проволоку в угол, подхватил лейку и стал готовить молочную смесь. — Когда мы разводились, Сьюзен потребовала половину всего, что я имел. Несмотря на то, что ферма принадлежала нашей семье уже долгие годы, суд решил, что жена имеет право на половину ее стоимости. У меня не было наличных, а продавать землю, чтобы откупиться, я не собирался. И тогда, по настоянию суда, я согласился платить ежемесячно, пока не покрою долг. — Он с отвращением отбросил палку, которой перемешивал молоко, и поднял лейку. — Так что, как я уже сказал, — продолжая хмуриться, заключил он, — это пассив.

Харли сунул лейку ей в руку и зашагал прочь.

Чувствуя себя так, словно его гнев отчасти был обращен и на нее, Мэри Клер вошла в стойло, где теленок уже нетерпеливо дожидался обеда. Из соседнего стойла донесся приглушенный голос Харли, нашептывающего слова утешения больной корове.

— Давай, детка, — подозвала Мэри Клер бычка, протягивая лейку, — покушай молочка.

Теленок прильнул к лейке и принялся жадно сосать. Мэри Клер украдкой бросила взгляд на Харли. Тот сидел на корточках возле коровы, держа в руках распухшее вымя. Она видела, как напряжена спина мужчины — результат ее назойливых расспросов. Но руки его были по-прежнему нежны, а голос все так же мягок.

Мэри Клер ощутила, как на глаза ее наворачиваются слезы. То, что Харли добр и ласков, она уже знала. Регулярность, с которой он расплачивался со своей бывшей супругой, свидетельствовала о честности и порядочности. А она взяла и расстроила его своей бесцеремонностью.

— Харли? — тихо позвала Мэри Клер.

— Что? — сухо отозвался тот.

— Извини.

Она увидела, как удрученно поднялись и опустились плечи мужчины.

— Тебе не за что извиняться, — пробурчал он.

Теленок нетерпеливо дернулся, и, заглянув в лейку, Мэри Клер обнаружила, что та опустела. Отставив лейку в сторону, женщина выскользнула из стойла и зашла в соседнее, где работал Харли.

— Есть за что, — сказала Мэри Клер, положив руку ему на плечо. Мускулы Харли напряглись под ее пальцами. — Я заговорила о вещах, про которые тебе явно больно вспоминать, и очень сожалею об этом.

Мышцы под ее ладонью медленно расслабились. Качнувшись на пятках, Харли повернул голову и взглянул на женщину.

— То, что произошло между мной и Сьюзен, не имеет к тебе никакого отношения. Но меня просто бесит, что приходится платить ей из доходов, полученных от земли, которую она ненавидела и от которой не чаяла убраться подальше. — Он покачал головой и вновь вернулся к работе. — Она ни разу и пальцем не пошевелила, чтобы помочь мне. Целыми днями торчала дома, только и ожидая подходящего случая, чтобы смотаться, пока я вкалывал как вол, добиваясь, чтобы эта земля приносила доход.

Не находя больше слов для утешения, Мэри Клер опустилась на колени рядом с мужчиной, продолжающим выдавливать молоко из коровьего вымени, и положила голову ему на плечо.

— Мама! Вот мы и дома!

Услышав, как хлопнула входная дверь, Мэри Клер выскочила из-за стола и бросилась встречать детей. Чуть не сбив Харли с ног, она понеслась вниз по лестнице и подхватила Стефи на руки.

— Ох, как же я скучала по тебе, Стефи! — воскликнула женщина, прижимая к себе дочь.

Стоя у них за спиной, Харли улыбался, терпеливо дожидаясь своей очереди. Дверь хлопнула снова, и Харли увидел, что на сей раз уже Джимми бросился атаковать мать. За ним по пятам следовал мужчина — и Харли пожалел, что не остался на кухне, дабы избежать этой встречи. У парня была физиономия явного пройдохи — почище тех, что торгуют подержанными автомобилями, — а разодет он был словно поганый жиголо. Волосы зализаны назад на манер эдакой слащавой итальянской кинозвезды, шелковая рубашка картинно полурасстегнута, демонстрируя окружающим толстую золотую цепь на треугольнике безволосой груди. Харли так и подмывало плюнуть на пол под ноги этому щеголю.

Стефи протянула ручки навстречу ковбою.

— Харли! Знаешь, как замечательно было в Хьюстоне!

Ковбой впился глазами в физиономию стоящего напротив мужчины, который в свою очередь сверлил Харли угрюмым взглядом.

Харли раскрыл объятия. Стефи мгновенно прыгнула в них, дав возможность матери потискать и брата. Увидев, как Стефи повисла на шее у ковбоя, ее отец окончательно посмурнел.

— Правда? — спросил Харли, отрывая взгляд от соперника, чтобы улыбнуться девочке. — И что же ты делала?

— Мы катались на коньках в «Галерее», гуляли целый день по «Астро-миру», съели мексиканский обед в самом классном ресторане и еще сходили в кино, — задыхаясь, выпалила она.

— Что же ты не представила мне своего друга, Мэри Клер? — отрывисто спросил мужчина.

Широко раскрыв от удивления глаза, Мэри Клер взглянула поверх макушки Джимми на своего бывшего мужа. Никогда прежде она не слышала столь ревнивого тона в голосе Пита — хотя, с другой стороны, она никогда и не подавала ему повода для ревности.

— Это Харли Керр, наш сосед. Харли, — сказала она, переводя глаза на ковбоя, — это отец детей, Пит Рейнольдс.

Хотя Харли с большим удовольствием пренебрег бы правилами хорошего тона, он все же опустил Стефи на бедро и протянул мужчине руку.

— Приятно познакомиться, — вежливо пробормотал он, прекрасно сознавая, что лжет.

Мужчина вложил в рукопожатие несколько больше силы, чем требовалось, на что Харли ответил должным образом, со скрытым наслаждением отметив, как сморщился от боли новый знакомец.

Пит отступил назад, растирая пальцы.

— Сумки детей в багажнике, — кисло пробурчал он.

— Я тебе помогу, — вызвалась Мэри Клер.

— Давайте я, — предложил Харли, осторожно опуская Стефи на пол.

— Нет, — отрезала Мэри Клер, останавливая его взмахом руки. — Думаю, это лучше сделать мне.

Харли проследил, как она отправилась вслед за Питом на улицу, и ощутил укол ревности.

— Там на столе свежее печенье, прямо из печки, — сообщил он детям и, когда те умчались на кухню, подошел к наружной двери.

Опершись ладонью о косяк, он наблюдал через стекло, как Пит Рейнольдс, открыв багажник своего сверкающего «лексуса», выхватил оттуда сумку и швырнул ее на землю. Харли видел, как двигаются губы мужчины, но разобрать слов ему не удалось. Впрочем, судя по злости, с которой Пит швырнул вторую сумку поверх первой, было очевидно, что он кипит от ярости. Захлопнув багажник, Пит обратил к Мэри Клер искаженное злобой лицо. Расставив ноги и скрестив руки на груди, женщина с вызовом смотрела на него.

Различив слово «шлюха», Харли оторвал руку от косяка и резким движением распахнул дверь. Остальное слушать было не обязательно. Достаточно и того, что этот хмырь посмел оскорбить Мэри Клер. Устремив на них взгляд, ковбой двинулся вперед, печатая шаг по мощеной дорожке.

Пит сжал кулак и замахнулся. Рванувшись вперед, Харли одним махом перелетел через ограду и схватил мужчину за руку прежде, чем удар достиг своей цели — лица Мэри Клер.

— На твоем месте я бы не стал этого делать, — процедил Харли.

— Не твое собачье дело!

— По-моему, теперь уже и мое, — ответил Харли убийственно спокойным голосом. — Почему бы тебе не залезть в свой шикарный лимузин и не смотаться отсюда, пока я не расквасил твою смазливую мордашку?

Пит высвободился и, сверкая глазами, принялся массировать руку. Ему явно хотелось подраться, но, видимо, было во взгляде Харли нечто такое, что заставило его передумать, поскольку, крутанувшись на пятках, он прошествовал вдоль автомобиля и, рванув дверцу, забрался внутрь. Взревел мотор, машина развернулась и, выплевывая щебенку из-под колес, покатила прочь.

Харли услышал, как Мэри Клер облегченно вздохнула у него за спиной.

Он повернулся.

— Ты в порядке?

— Все отлично. — Мэри Клер снова вздохнула, провожая глазами удаляющийся автомобиль. — Прежде он никогда так не поступал. Порой злился, но ни разу не поднимал на меня руку.

Харли тоже посмотрел вслед машине, которая, становясь с каждой секундой все меньше и меньше, уносила с собой ненавистного ему человека.

— Он назвал тебя шлюхой. Жаль, что я был далеко, — свирепо процедил Харли и положил ладонь ей на щеку. Нежность его прикосновения разительно контрастировала с гневом, звучащим в голосе. — Это он из-за меня так взбеленился?

Мэри Клер кивнула. Только сейчас наступила реакция на происшедшее. Глаза женщины наполнились слезами, и подбородок ее затрясся.

— Странно, правда? — выговорила она дрожащим голосом. — Ни разу за годы замужества я не изменила ему, а он делал это при каждом удобном случае. И вот теперь называет меня шлюхой.

Чувствуя, как разрывается его сердце, Харли прижал женщину к груди.

— Ты не шлюха, Мэри Клер. Ты леди — на все сто процентов.

Шлюха. Шлюха. Шлюха.

Харли не мог прогнать голос Пита из головы.

Не в состоянии заснуть, он поднялся, оседлал коня и направился через поле к дому Мэри Клер. Луна мягким сиянием освещала ему дорогу. Ничего, что женщина наверняка уже спит, ему просто хотелось побыть рядом, разве что порою поглядывая на окошко ее спальни.

Замычала потревоженная корова. Откуда-то издалека раздался крик совы. Не обращая на эти звуки внимания, Харли пустил лошадь рысью.

Как он и ожидал, дом был погружен во тьму. Харли соскочил с коня и привязал его к воротам. Взобравшись на ограду, он спрыгнул вниз и двинулся к тому месту у дома, откуда собирался смотреть на заветное окно.

Ставни были открыты, и тюлевые занавески неслышно покачивались от дуновения ночного ветерка. Харли знал, что кровать Мэри Клер стоит у окна. Сложив руки на груди, он закрыл глаза и представил ее спящей, такой, какой она была, когда лежала возле него прошедшие две ночи — свернувшись калачиком и прижимаясь обнаженной попкой к его бедрам. Харли вздохнул и открыл глаза.

Но вот же она — стоит тенью за окном, вцепившись пальцами в край занавески.

— Харли? — прошептала женщина.

— Да, это я, — смущенно ответил он. — Мне не спалось.

— Мне тоже, — раздался ее мягкий голос. — Подожди. Я сейчас спущусь.

С бьющимся сердцем Харли подошел к крыльцу и поднялся по ступеням. Услышав, как открылась и медленно затворилась дверь, он остановился. Подобно призраку, Мэри Клер словно плыла в лунном свете ему навстречу. Руки ее поднялись, обхватили его лицо, и серебристые лучи коснулись ее щек.

— Обними меня, — прошептала Мэри Клер. — Пожалуйста, обними.

Харли погрузил подбородок в ее волосы. Мэри Клер положила ладонь ему на сердце.

— Я так по тебе скучала, — проговорила она.

— Я тоже скучал, — прошептал он в ответ.

Мэри Клер тихо рассмеялась и потерлась щекой о его грудь.

— Сколько мы не виделись? Три часа? Четыре?

— Целую жизнь.

Мэри Клер отступила на шаг, не отрывая ладонь от его груди.

— Тебе тоже показалось, что так долго? — спросила она, посмотрев на него полными радостного удивления глазами.

— По меньшей мере. Я не мог заснуть. Мне так хотелось, чтобы рядом со мной в постели была ты.

Женщина снова приникла к его груди, положив щеку туда, где прежде покоилась ее рука.

— Мне тоже.

— Мэри Клер?

Подняв взгляд, она увидела в глазах мужчины вопрос.

— Нельзя, — произнесла она полным сожаления голосом. — Дети. Как я объясню им утром, что ты делаешь в моей спальне?

Харли понурил голову, понимая, что она права.

— Но есть другой способ. — Взяв Харли за руку, она повела его за угол, туда, где веранда, обогнув дом, тянулась вдоль боковой стены. Здесь она недавно подвесила обнаруженные на чердаке плетеные качели. Усадив на них Харли, она подняла подол сорочки и забралась на него верхом.

У Харли перехватило дыхание.

— Мэри Клер! Что ты делаешь?

Она прижала палец к его устам и ухватилась за верхнюю пуговицу своей сорочки.

Поняв ее намерение, Харли простонал и пустил в ход собственные пальцы, помогая ей освободить груди. Приподняв одну из них ладонью, Харли стал поглаживать сосок, пока тот не набух тугой почкой. Мэри Клер закинула голову и замурлыкала, словно наевшийся сметаны кот.

Горя желанием вкусить сладость ее тела, Харли поймал сосок губами и принялся расстегивать джинсы.

— О Господи, Харли! — выдохнула Мэри Клер, обхватив ладонями его лицо и упиваясь блаженством, которое порождали в ней мужские ласки. — Как же это прекрасно!

Ее слова воспламенили Харли. Не выпуская грудь из губ, он скользнул пальцами между ее ног. Она изогнулась, прижимая грудь к его лицу и одновременно раскрываясь ему навстречу.

Вторя их движениям, качели раскачивались под ними, словно подталкивая к любовному акту.

Харли почувствовал ее трепет, ощутил рукой настойчивое движение бедер.

— Сейчас, Мэри Клер, — хрипло прошептал он, — сейчас.

И погрузился в нее.

Спина Мэри Клер выгнулась, пальцы вонзились в его плечи. Она со стоном выдохнула имя мужчины, когда тот наконец оросил ее, смешивая их соки. Голова Мэри Клер упала, подбородок опустился ему на затылок. Напряжение постепенно отпускало ее тело.

— Думаю, теперь я смогу уснуть, — сказала она и, скользнув по лицу Харли быстрым теплым дыханием, коснулась его губами. — А ты?