Глава первая

Гил Райли был простым парнем с простыми вкусами. Ему нравилось носить поношенные джинсы, пить холодное пиво и кататься на лошадках, покладистых ровно настолько, чтобы прогулка доставляла удовольствие. Женщины, считал Гил, должны быть такими же, как лошади.

Поколение, к которому он принадлежал, отрицало семейные ценности, а труд считало делом зазорным. Девизом его были слова: «Живи, как живется». Однако сам Гил придерживался других взглядов. Выше семьи он ставил только Бога, свою мать считал ангелом, спустившимся прямо с небес, а отца – самым мудрым человеком на земле. Он верил, что тяжелая работа закаляет мужской характер, был обходителен с женщинами и всегда думал о последствиях своих поступков.

Он и сам не понимал, как оказался в этом душном зале, среди такого количества подлиз, хвастунов и сплетниц. Этим людям, видимо, никогда и в голову не приходило, что человек имеет право на личную жизнь и в эту личную жизнь никто не имеет права вторгаться.

Гил пробирался сквозь толпу, пожимая руки незнакомым людям и механически повторяя одну и ту же фразу: «Я тоже очень рад вас видеть».

«Долг, это твой долг», – мысленно напоминал себе Гил.

Хотя его рукопожатия и слова были искренними, он раздавал их с молниеносной скоростью: боялся, что кто-то попросит об одолжении или женщины начнут расставлять свои сети. А завтра утром в газете появится статья с шокирующим заголовком.

Гил продолжал улыбаться, но глаза его уже искали пути возможного отступления. Сделав несколько шагов в сторону выхода, он натолкнулся на чью-то мясистую руку. Стараясь не показывать недовольства, Гил повернулся, и увидел лысого, похожего на бочонок виски мужчину и молодую женщину с лошадиным лицом.

– Губернатор, разрешите представить вам мою племянницу Мелани. Она приехала из Калифорнии, – лучезарно улыбаясь, произнес толстяк.

«Еще одна претендентка на роль первой леди Техаса», – устало подумал Гил.

В такие минуты ему хотелось плакать. Гил был холост. Высокий пост губернатора привлекал к нему внимание молодых женщин всего штата. За последний год он получил предложений больше, чем любая проститутка за всю свою жизнь.

Гила так и подмывало сказать Мелани: слухи о том, что он гей, чистая правда. Это разрушило бы все ее надежды. Однако протокол и хорошие манеры, наряду с врожденным чувством собственного достоинства, требовали совсем другого.

– Рад познакомиться с вами, мисс Мелани, – протянув руку, учтиво произнес Гил.

– Весной Мелани с отличием окончила университет в Стэнтоне, – гордо сообщил толстяк. – Ум и красота в одном лице. В наши дни не каждая женщина может похвастаться такими достижениями.

Толстяк резко вздернул подбородок, отвисшая кожа под ним задрожала.

– Да, сэр, редкое сочетание, – вежливо ответил Гил, думая, куда бы ему от всего этого скрыться.

Рукопожатие Мелани было таким цепким, что Гил с трудом освободился от него. Девушка будто хотела сказать: «Я отпущу тебя только после того, как ты наденешь кольцо мне на палец».

Вдруг кто-то позвал его по имени. Гил повернулся и помахал рукой.

– Прошу прощения. – Он обаятельно улыбнулся Мелани. – Надеюсь, вы прекрасно проведете время в Техасе.

Кивнув на прощание дядюшке Мелани, Гил, пробираясь сквозь толпу, продолжил путь к двери. Прежде чем нырнуть в нее, он осмотрелся и убедился, что никто из собравшихся в зале не смотрит в его сторону. Подав своему телохранителю знак, он скрылся за дверью.

Не успел Гил перевести дыхание, как дверь снова открылась и ударила его в спину, заставляя пройти вперед.

– Икра готова. Можешь тащить поднос. Вынеси побольше шампанского. Эти свиньи лакают его быстрее, чем алкаши одеколон.

Гил посмотрел между висевшей у него перед глазами кухонной утварью. В противоположной стороне комнаты спиной к нему стояла женщина. Балансируя на невероятно высокой платформе розовых кроссовок, она что-то размешивала в большой кастрюле. Светлые волосы были собраны на макушке и закреплены стеклянной заколкой в форме звезды. Она больше была похожа на участницу панк-рок-фестиваля, чем на служащую фирмы общественного питания.

Гил продолжал оставаться в своем укрытии.

– Когда будешь в зале, собери пустые бокалы из-под шампанского. Эти идиоты никогда не попросят налить еще в свой опустевший бокал. Они хватают новый каждый раз, когда официант проходит мимо, – обиженно сказала женщина.

Ее резкие выражения развлекли Гила. Их прямота выгодно отличалась от подслащенных улыбок и фальшивых комплиментов, с которыми он имел дело в соседнем зале.

– А вы бы раздали им пластиковые стаканы, поставили здесь бочку с шампанским и разливали бы им из окошечка, – выходя из своего укрытия, предложил Гил.

Женщина резко повернула голову. По глазам он понял, что она узнала его, и решил, что сейчас последуют извинения, но женщина отвернулась и продолжила размешивать что-то в большой кастрюле.

– Если вы заблудились, то банкет за этой дверью, – сказала она.

– Я не заблудился. Я прячусь, – ответил Гил.

Она постучала ложкой по стенке кастрюли, отставила ее в сторону и, вытирая руки об огромный передник, пошла к холодильнику.

– Знаете что, спрячьтесь где-нибудь в другом месте. Здесь и без вас хлопот хватает.

Хотя тон женщины был далеко не дружелюбным, она нравилась Гилу значительно больше, чем грациозно-фальшивая политическая элита, собравшаяся в соседнем зале. Женщина подошла к холодильнику и что-то достала оттуда. Когда она двигалась, полы ее передника распахивались, открывая маленький упругий зад и стройные ножки, обтянутые леопардовыми легинсами. Гил восхищенно присвистнул.

Подойдя к кастрюле, он заинтересованно заглянул внутрь. Дразнящий запах жидкого шоколада вызвал у него активное слюноотделение.

– Я могу вам чем-нибудь помочь? – спросил он симпатичную блондинку.

– Разумеется, – не задумываясь, ответила она, вливая молоко в шоколадную массу. – Мытье посуды – самое подходящее занятие для губернатора Техаса.

Прищелкнув языком, Гил скинул пиджак и швырнул его на спинку стула.

– Нельзя судить о книге по ее обложке, – рассудительно заметил он, ослабляя галстук.

Обернув кухонное полотенце вокруг пояса, он взял из рук женщины ложку, которой она размешивала шоколадную смесь.

– Почему бы вам не отнести этот поднос с икрой гостям? Не дай бог, они сами придут сюда искать его. Тогда мое убежище будет раскрыто.

Блондинка выхватила ложку из рук Гила.

– За сервировку отвечает мой персонал. Я занимаюсь только приготовлением пищи, – холодно сообщила она.

Пытаясь скрыть улыбку, Гил опустил руки и отошел в сторону.

– Я просто хочу быть вам полезным.

– Если хотите быть мне полезным, убирайтесь поскорей из моей…

В этот момент дверь распахнулась и в комнату вошла молодая девушка. В руках у нее был тяжелый поднос с грязной посудой. Поставив поднос на стол, она резко выдохнула – при этом ее челка взлетела вверх, – затем оперлась рукой о стол и вытащила ногу из туфли.

– Клянусь, Сьюзи, если бы ты не пообещала мне, что я увижу здесь губернатора, я ни за что не согласилась бы обслуживать это сборище, – пожаловалась девушка. Туфля с грохотом упала на пол. Жалобно простонав, девушка начала растирать затекшие стопы. – Но ни один человек не стоит этой боли, даже губернатор.

Еще один камень в его огород. Давно уже Гилу не было так весело.

– Вы уверены в этом? – с усмешкой спросил Гил.

Девушка вздрогнула, посмотрела в его сторону и в ту же секунду спряталась за стойку. Щеки ее запылали стыдливым румянцем. Беззвучно ругаясь, она пыталась втиснуть в туфлю свою распухшую ногу. Наконец-то туфля налезла. Девушка вышла из-за стойки.

– Извините, губернатор, – промямлила она, расправляя юбку. – Я и не думала, что вы здесь.

Гил улыбнулся и прижал палец к губам.

– Ш-ш-ш. Только никому не говорите. Я прячусь.

– Прячетесь? – девушка сначала с любопытством взглянула на Гила, потом посмотрела вокруг. – От кого?

Гил кивнул в сторону двери.

– От них.

Потерев пальцем у себя под носом, девушка прошептала:

– Я не осуждаю вас. Они все просто дешевки. – Она вытерла руку о юбку и, широко улыбаясь, протянула ее Гилу. – Привет. Меня зовут Рене.

Гил слегка поклонился и пожал ей руку.

– Гил Райли. Рад познакомиться, мэм.

– О! Ради всего святого! – почти простонала Сьюзи. Решительно шагая, она прошла сквозь их соединенные руки, разорвав рукопожатие, взяла со стола поднос с намазанными икрой крекерами и сунула его своей помощнице. – Все! Церемонии окончены, неси это дешевкам.

Рене взяла поднос и, тяжело вздохнув, пошла к двери.

– Помни. Никому ни слова! – сказал ей вслед Гил.

Рене улыбнулась и подмигнула ему.

– Не беспокойтесь, губернатор, ваша тайна умрет вместе со мной, – сказала она, толкая бедром дверь.

Гил рассмеялся, взял в руки ложку, оставленную Сьюзи, и начал размешивать шоколадную смесь.

– Симпатичная девчонка, – сказал он, когда дверь захлопнулась.

– Руки прочь! Запретный плод. Рене несовершеннолетняя.

– Симпатичный запретный плод, – сказал Гил.

В этот момент зазвенел таймер, и Сьюзи повернулась к плите. Достав из духовки противень с миниатюрными пирожными в форме ракушек, она поставила его на стол.

– Ох уж эти мужчины, – проворчала Сьюзи, снова вырывая ложку из рук Гила.

Он был просто очарован ею, но не мог понять, почему.

– Вы что-то имеете против мужчин? – спросил Гил, сложив руки на груди.

– Была бы моя воля, я бы их всех кастрировала.

– Ох! – Гил вздрогнул.

Сьюзи кивнула в сторону пластикового контейнера с кухонной утварью.

– Если вы хотите быть полезным, передайте мне вон тот половник.

Гил достал половник и передал его Сьюзи.

– Что-нибудь еще, босс? – игриво спросил он.

– Да, – резко ответила она. – Не называйте меня боссом.

– А как мне вас называть?

– Сьюзи.

– Сьюзи?.. – Гил сделал выразительную паузу, ожидая, что женщина назовет ему свою фамилию.

Она искоса посмотрела на него.

– Просто Сьюзи.

– Прекрасно, просто Сьюзи. Меня зовут Гил. Наполняя пирожные шоколадом, Сьюзи округлила глаза.

– Можно подумать, что я не знаю, как вас зовут.

– Судя по всему, это не производит на вас никакого впечатления.

– Почему это должно производить на меня впечатление?

Гилу так понравился ответ Сьюзи, что он готов был расцеловать ее.

– Действительно, почему это должно производить на вас впечатление? – улыбаясь, сказал он.

Снова зазвенел таймер. Гил тут же подошел к духовке и достал оттуда еще один противень с пирожными в форме ракушек. Сьюзи не успела остановить его. Он поставил противень на стол и продолжал наблюдать, как Сьюзи заполняет пирожные шоколадной смесью.

Гил знал: по тому, как человек выполняет свою работу, можно многое сказать о нем самом, о его характере и настроении. Движения Сьюзи были точны и выверены. Они говорили о том, что на кухне она не новичок. И в то же время во всем ее теле чувствовалось напряжение. Губы были сжаты. Гил понимал, что его присутствие раздражает ее. Чуть выдвинутая нижняя челюсть и гордая посадка головы говорили о ее решительности и независимом характере. Всем своим видом она заявляла: «Я не нуждаюсь ни в чьей помощи».

Но черт побери! Какая же она была хорошенькая! Несмотря на яркий макияж и безумную прическу! Гил наблюдал, как Сьюзи плечом пытается убрать с раскрасневшейся щеки непослушную прядь. Он был так очарован этим зрелищем, что захотел подойти и помочь ей убрать волосы за ухо. Но, вспомнив ее замечание о тотальной кастрации мужчин и сообразив, что на кухне слишком много острых предметов, вовремя передумал.

Гил недоумевал. Что же могло заставить Сьюзи так возненавидеть мужчин? Его взгляд скользил по ее лицу. В эту минуту оно было сосредоточенным и раздраженным, губы поджаты. Вдруг он подумал: «А что, если я поцелую ее? Если у этой лошадки чувства такие же сильные, как и характер, я все равно оседлаю ее, чего бы мне это ни стоило».

– Вы работаете в фирме общественного питания? – спросил Гил, надеясь побольше узнать о ней.

– Я сама – фирма общественного питания.

– Это должно произвести на меня впечатление?

Сьюзен посмотрела на Гила.

– На подавляющее большинство мужчин это производит впечатление, – ответила она, затем, подняв бровь, добавила: – Хотя они не всегда ценят мою работу.

– Тогда они, должно быть, ценят вашу яркую индивидуальность?

– И это тоже.

Откинув голову назад, Гил с удовольствием расхохотался. Ему нравилась эта словесная дуэль.

– А что просто Сьюзи делает в свободное от работы время?

– Губернатор! Сэр!

Гил повернулся и увидел в дверях своего телохранителя.

– Да, Дэйв?

– Люди начали волноваться из-за вашего отсутствия.

Горестно вздохнув, Гил сорвал с себя полотенце. Он снова ощутил весь груз ответственности.

– Уже иду.

Дэйв покрутил пальцем у виска и скрылся за дверью так же неожиданно, как и появился.

Гил снял со спинки стула пиджак и надел его.

– Приятно было поговорить с вами, просто Сьюзи.

– Да, да, – пробормотала она, сосредоточенно выкладывая на пирожные свежие ягоды малины.

Гил не смог удержаться от соблазна еще немного подразнить ее. Он подошел к ней сзади, наклонился к уху и сказал:

– Может быть, я все-таки смогу быть вам чем-нибудь полезен?

Она отпрянула в сторону и посмотрела на него, прищурив глаза.

– Вы хотите помыть грязную посуду? А может быть, вы имеете в виду что-нибудь более интимное?

Рассмеявшись, Гил затянул потуже галстук.

– Все, что вам будет угодно, – произнес он, направляясь к двери. – Только дайте мне знать. Я всегда к вашим услугам.

Темный переулок, в котором был припаркован фургончик фирмы общественного питания, освещали только лампы сигнализации. Рене крутилась возле Сьюзи, теребя ноготь на большом пальце.

– Мне кажется, все эти слухи о том, что он гей, неправда.

Вспомнив недвусмысленные намеки губернатора Сьюзи нахмурилась. Запихнув последнюю коробку со стаканами в грузовое отделение фургона, она нехотя буркнула в ответ:

– Возможно.

Рене сдвинула брови и тяжело вздохнула.

– Я думаю, он не гей. Он совсем не похож на гея, правда? – Девушка мечтательно вздохнула. – Ты видела, какие у него глаза? Как у Пола Ньюмена. А голос? Готова побиться об заклад, что секс для него не проблема.

Сьюзи взялась за дверцу фургона и отошла назад, потянув за собой Рене.

– Разве тебя не устраивают отношения с Расти?

– Устраивают, но что, уж и помечтать нельзя? – Рене вздернула подбородок.

Сьюзи хлопнула дверцей фургона немного громче, чем следовало.

– Это я уже слышала, – сказала она. – Обычно так говорят мужчины, у которых жены обнаружили следы губной помады на воротнике. – Поймав удивленный взгляд Рене, Сьюзи немедленно пожалела о своей резкости. – Не обращай внимания. Я просто устала, – сказала Сьюзи, положив руку на плечо девушки.

– Я тоже, – ответила Рене. – Хочешь, я провожу тебя до дома и помогу разгрузиться?

– Нет. Я буду разгружаться завтра утром, – сказала Сьюзи.

– Ты уверена? – переспросила Рене.

Сьюзи обняла ее и подтолкнула в сторону стоянки машин.

– Да, уверена. А теперь давай бегом отсюда. И не забудь поцеловать за меня Расти.

Рене на прощание помахала рукой.

– Обязательно. Спокойной ночи, Сьюзи.

– Спокойной ночи.

Сьюзен подождала, пока Рене сядет в свой автомобиль и уедет. Затем она направилась к водительскому месту фургона. В эту минуту ей хотелось только одного: скорее доехать до дома и лечь в постель. Обслуживание мероприятий такого масштаба и значения отнимало у нее много энергии. Для восстановления сил требовалось несколько дней, но их у нее не было. Завтра днем она должна будет обслуживать ланч в местном клубе садоводов. «Вернее сказать, уже сегодня», – подумала Сьюзи, вставляя ключ в замок дверцы автомобиля.

Вдруг она услышала, как за спиной захрустел гравий. Сьюзи замерла. Чья-то тень закрыла свет от лампы сигнализации. В эту минуту она пожалела о том, что не попросила кого-нибудь из охранников проводить ее к фургону. Вынув из замка ключи, Сьюзи выкинула вперед руку так, будто это были не ключи, а пистолет.

Тень оказалась мужчиной. Он резко остановился и, сделав вид, что страшно испуган, поднял руки вверх. Ключи уперлись ему в грудь.

– Эта штука заряжена? – спросил он.

Лицо мужчины оставалось в тени, но Сьюзи узнала его голос. Это был губернатор. Страх сменился гневом.

– Вы с ума сошли! – сердито сказала она, опуская руку. – Нельзя так подкрадываться к людям. Вас могут убить.

Гил опустил руки.

– Вы не скучали без меня? – улыбаясь, спросил он.

Лицо Сьюзи по-прежнему было хмурым. Она резко открыла дверцу фургона и хотела залезть в кабину.

– Спуститесь на землю.

Гил схватил ее за локоть, пытаясь остановить.

– Я скучал без вас.

Его низкий с хрипотцой голос был искренним. На секунду Сьюзи задержалась. Но только для того, чтобы сказать ему:

– Да вы же меня совсем не знаете.

Гил положил руку на дверцу машины.

– Но я хочу узнать. Поужинаем вместе?

– Спасибо, я сыта.

– Тогда выпьем чего-нибудь?

– Я не хочу пить.

Опершись ладонью о фургон, Гил наклонился к Сьюзи, гипнотизируя ее своим чарующим взглядом. Она отпрянула.

– Тогда к черту условности! – сказал он голосом, способным разрушить любую крепость целомудрия. – Пойдем сразу в постель. У тебя или у меня?

Сьюзи выкинула руку вперед и, упершись ладонью ему в грудь, остановила Гила.

– Ни у тебя, ни у меня. – Сьюзи с силой оттолкнула его. – Вот что, Ромео, давай-ка отсюда, не то я сейчас закричу. Все полицейские Остина через мгновение будут здесь.

Гил мог бы возмутиться или применить силу, но вместо этого громко расхохотался, закинув голову назад, затем быстро чмокнул ее в щеку.

– Как ты мне нравишься, Сьюзи!

– Не только тебе, всем мужчинам, – ответила она.

Гил отступил и, сняв руки с капота, засунул их в карманы.

– Мы можем встретиться еще раз?

– Если я увижу тебя первой, никогда.

Сьюзи вскочила в кабину и хлопнула дверцей. Заведя мотор, она на предельной скорости тронулась с места. Было слышно, как в багажном отделении фургона загрохотала посуда.

Поворачивая на улицу, Сьюзи опустила боковое стекло. Она могла поклясться, что слышала смех губернатора, доносившийся ей вслед.

Гил замер у окна губернаторского особняка, сложив руки на груди. Внизу под ярким полуденным солнцем раскинулся чудесный розовый сад, но Гил не замечал этой красоты. Перед глазами у него стояло сосредоточенное лицо забавной блондинки.

Всю неделю он думал о женщине, которую встретил на приеме в прошлые выходные. Гилу трудно было сосредоточиться и выполнить даже самое простое действие. Все это было совсем не похоже на него! Он не мог вспомнить ни одной женщины, которая так сильно захватила бы его воображение.

Разумеется, в его жизни было много женщин, но среди них не было ни одной, хотя бы чуть-чуть похожей на Сьюзи.

Просто Сьюзи.

Гил снова вспомнил ее и улыбнулся. Вот она стоит рядом с фургоном в этих нелепых розовых кроссовках на чудовищной платформе и леопардовых легинсах и угрожает ему ключами. Она держала их, как пистолет, и, если бы он не заговорил, пустила бы их в ход. «Чертовка!» – подумал он с нежностью. Ее дерзость восхищала его.

– Гил, ты меня слышишь?

Вздрогнув, он посмотрел на свою секретаршу и снова грустно улыбнулся.

– Извини, Мэри. Я что-то задумался.

Мэри с шумом захлопнула свой ежедневник и, неодобрительно поджав губы, поднялась с места.

– Ничего удивительного. Ты слишком много работаешь. Совсем себя не щадишь. Тебе необходимо отдохнуть. Почему бы тебе не уехать на пару деньков на ранчо?

Хотя перспектива провести выходные на ранчо показалась ему привлекательной, Гил отрицательно покачал головой.

– Нет, по крайней мере не сейчас.

– Тебе виднее, но сегодня важных дел уже нет. – Мэри направилась к двери. – Ты вполне можешь отдохнуть до вечера.

– Мэри?

Рука секретарши застыла на дверной ручке. Она остановилась и повернулась к нему, удивленно подняв бровь.

– Да, губернатор.

– Ты случайно не знаешь, кто обслуживал прием в прошлый выходной?

Мэри сдвинула брови.

– Нет. Не знаю. Почему ты спрашиваешь?

В ответ Гил только пожал плечами.

– Да так просто. – Он рассеянно перекладывал у себя на столе какие-то бумаги. – Ты не можешь выяснить это для меня?

– Думаю, что смогу, – нерешительно ответила она, удивившись такой просьбе. – Разумеется, смогу.

Гил поднял голову и благодарно улыбнулся.

– Сделай это для меня, пожалуйста. И как только узнаешь, сразу же позвони. Договорились?

Уже много лет подряд Сьюзи не читала газет, не смотрела новости по телевизору и резко переключалась на другую волну, если на ее любимой радиостанции музыка прерывалась новостями. Она боялась их как чумы. Журналистов она презирала и считала последними негодяями.

Однако когда в прошлый выходной на кухню, где она работала, зашел губернатор, Сьюзи сразу же узнала его. Как только Гил Райли объявил о своем намерении бороться за кресло губернатора, он сразу же оказался в центре внимания всего Техаса. А после того, как он был избран и вступил в должность, его фотографии появились на рекламных щитах по всему штату. Ими были обклеены все машины, от разбитых грузовиков до роскошных спортивных автомобилей.

Гил Райли не был политиком. Он был простым ковбоем, хозяином ранчо. И вот такой парень рискнул бороться за пост губернатора. Этого было достаточно, чтобы привлечь к нему внимание всего Техаса. Он быстро завоевал сердца простых техасцев, обещая представлять в правительстве их интересы и бороться с засильем крупных компаний в сельском хозяйстве, поддерживая мелкого и среднего производителя. Он обещал положить конец произволу правительства, вынуждавшего техасцев целыми семьями покидать свои дома и земли предков, которые боролись за нее и трудились на ней много лет.

Но политическая платформа – это далеко не все, что притягивало избирателей к Гилу Райли. Он был молод, привлекателен, прост в общении и к тому же холост. Это сразу же сделало его популярным среди широких масс населения, особенно среди женщин.

Несколько месяцев перед выборами о нем судачил весь штат. В салонах красоты, в кофейнях, в магазинах обсуждались все его достоинства и недостатки. А в ноябре, когда он с большим отрывом обошел всех своих конкурентов и победил на выборах, в Техасе не было ни одной женщины, которой хотя бы один раз не приснился сон о том, что она стала первой леди штата.

Даже Сьюзи не была исключением.

«А почему бы и нет?» – спрашивала она себя. Она ничем не хуже других.

Мускулистое, стройное тело, обаятельная улыбка, протяжный техасский выговор… Он, как магнит, притягивал к себе внимание женщин. И если то, что о нем говорили, было правдой – в чем Сьюзи сомневалась, так как он был все-таки политиком, – то Гил Райли был больше чем просто приятное лицо и красивое тело. Он был умен, обладал крепкой деловой хваткой, имел ученую степень в области сельского хозяйства и машиностроения, которую уже не раз подтвердил на практике успешными коммерческими операциями с крупным рогатым скотом. К тому же он был филантропом. Сьюзи где-то слышала, что он, не жалея ни денег, ни времени, занимался трудными подростками и детьми из неблагополучных семей.

Красивый, сильный мужчина с добрым сердцем. Чего еще может желать женщина?

Нахмурившись, Сьюзи глубже надвинула свою широкополую шляпу. Она пропалывала сорняки, заполонившие грядки в саду. Ползая на четвереньках по грязной земле, Сьюзи говорила себе, что больше никогда не будет думать о Гиле Райли. Для нее он навсегда останется только ночным кошмаром.

Но, несмотря на все усилия, образ губернатора продолжал преследовать ее везде: в саду, на кухне, на работе. Ей так понравилось его предложение разливать шампанское из бочки, что она все время вспоминала о нем и смеялась. Шампанское из бочки. Какая прелесть!

Сьюзи снова задумчиво улыбнулась, но улыбка медленно сошла с лица: перед глазами появилась пара стильных ковбойских ботинок.

«Не может быть!» – подумала Сьюзи, с ужасом уставившись на острые мыски дорогих, явно сделанных на заказ ботинок.

– Вы сегодня хорошо потрудились, не так ли?

Сьюзи сразу же узнала характерную манеру речи губернатора. От волнения у нее перехватило дыхание. Она сглотнула, чтобы избавиться от спазмов в горле, нахмурила брови, изображая недовольство, и только после этого подняла лицо.

– Что вы здесь делаете? Снова от кого-то прячетесь?

– Нет, я пришел, чтобы увидеть вас.

Его улыбка была неотразима. Она сияла, как солнце, лучи которого были направлены прямо на Сьюзи. Но не тут-то было! Сьюзи давно поняла, что нельзя доверять мужским улыбкам и позволять очаровывать себя. Сидя на корточках, она прищурила глаза и пристально посмотрела на Гила.

– Зачем?

– Просто так, – ответил он, пожав плечом. – Я проезжал мимо и подумал, почему бы мне не заглянуть к вам и не поздороваться.

Сьюзи наклонилась вперед и, опершись о землю рукой в перчатке, продолжила прополку грядок.

– Ну что ж, поздоровались, а теперь убирайтесь прочь, не то я вызову полицию, и вас арестуют за вторжение на территорию чужой частной собственности.

Сьюзи была уверена, что после таких резких слов Гил ни на минуту не задержится возле нее, но вместо этого он сел на корточки, обнял руками ноги и, наклонив голову, посмотрел на нее.

– Я вас чем-нибудь обидел?

Не поднимая головы, она переползла к следующему растению.

– Вы все еще живы?

– Да, и, судя по всему, вам это не нравится. – Не вставая с корточек, он передвинулся вслед за ней. – Я хочу знать, почему.

Резко выдохнув, Сьюзи выпрямила спину.

– Разве есть такой закон, по которому женщины штата должны падать перед вами ниц и томиться ожиданием?

Губы Гила дрогнули и медленно расплылись в удивленной ухмылке.

– Нет, но, если это поможет уговорить вас встретиться со мной, я проведу такой законопроект через конгресс.

Расширив от удивления глаза, Сьюзи наклонилась к сорняку.

– Не тратьте зря время, – ядовито заметила она.

Гил взял ее за руку, пытаясь отвлечь от прополки грядок. Сьюзи резко подняла голову и пристально посмотрела на него.

– Послушай, – спокойно произнес он, – я прошу совсем немного твоего времени, чтобы узнать тебя и дать тебе возможность поближе познакомиться со мной. Неужели это так сложно?

– Сьюзи, ты здесь, детка? – из-за изгороди послышался переливчатый голос соседки.

– Да, миссис Уодли, я здесь, – неохотно отозвалась Сьюзи.

– У тебя все в порядке, дорогая? Мне показалось, что я слышу мужской голос.

Сьюзи вырвала руку из сжимавшей ее ладони Гила.

– Вечно она свой нос сует, куда ее не просят, – пробормотала Сьюзи, потом уже громче ответила: – Все в порядке, миссис Уодли, просто ко мне зашел… э-э-э… – Сьюзи сверкнула глазами и, криво усмехнувшись, выдавила: – …друг.

– Кто, дорогая? – не унималась соседка.

Закипая от злости, Сьюзи поднялась, схватила Гила за руку и потащила за собой.

– Вы его не знаете, миссис Уодли, – сказала Сьюзи, направляясь к дому. – У меня дела в доме. Поговорим позже.

Не дожидаясь ответа миссис Уодли, Сьюзи втащила Гила в дом. Хлопнув дверью, она закрыла ее на замок и, на ходу срывая с себя перчатки и шляпу, кинулась к окну, выходившему на дом соседки.

Гил усмехнулся, наблюдая за тем, как она задергивает занавески.

– Миссис Уодли, видимо, любит быть в курсе всех событий?

Сьюзи только фыркнула в ответ и, быстро подойдя к другому окну, также задернула занавески.

– Хуже. Если она узнает, что ко мне приходил губернатор, она неделю не отойдет от телефона, пока не обзвонит всех своих друзей и не сообщит им об этом. Не удивлюсь, если на следующий день они всей оравой соберутся здесь, чтобы попросить у вас автограф.

Грустно посмотрев на Гила, Сьюзи пошла в холл. Гил последовал за ней.

– Вы собираетесь задернуть все занавески в доме?

– Вы заинтересованы в этом не меньше меня. – В гостиной она залезла на диван, чтобы задернуть занавески. Внезапно Сьюзи замерла и наклонилась вперед, пристально всматриваясь в даль. – О нет, только не это, – простонала она.

Гил подошел ближе, чтобы узнать, что ее так обеспокоило.

– Что случилось? – спросил он, наклоняясь к окну.

Сьюзи резко задернула занавеску.

– Не что, а кто!

Не заметив ничего подозрительного, Гил выпрямился.

– Так кто же?

Сьюзи слезла с дивана. Она уставилась на дверь так, будто сейчас должен произойти взрыв.

– Репортеры.

– Репортеры? – Гил подошел к окну и, слегка приоткрыв занавески, посмотрел на улицу. – Ты имеешь в виду тех парней в черном седане?

Сьюзи молча кивнула.

Гил засмеялся.

– Это не репортеры. Это мои телохранители. Впрочем, иногда Дэйв больше напоминает мне заботливого папочку.

– Ты в этом уверен?

– Абсолютно. – Гил открыл дверь и крикнул: – Эй, Дэйви, покажи этой леди свое удостоверение.

Человек, сидевший за рулем, достал из кармана бумажник, раскрыл его и высунул в окно. Серебряный значок полицейского заблестел на солнце. Гил посмотрел на Сьюзи.

– Ты удовлетворена?

– Они никогда не оставляют тебя?

– Никогда, – ответил ей Гил, закрывая дверь. – Впрочем, иногда оставляют. Ну, например, мне позволено одному находиться в комнате, где я отдыхаю.

Сьюзи удивленно посмотрела на Гила. Его глаза смеялись. Поняв наконец, в чем дело, она прыснула, а затем рассмеялась, уже не сдерживая себя.

– Слава богу, в жизни есть хоть что-то святое, – сказала она.

– Еще.

Гил с восхищением смотрел на Сьюзи, но его просьба испугала ее.

– Что «еще»? – спросила она, нервно отступая назад.

– Смейся. – Гил взял ее за руку и посмотрел в глаза. – Мне нравится, как ты смеешься.

Сьюзи почувствовала тепло его рук. Оно успокаивало и располагало к доверию. Она понимала, что ей нужно отправить Гила куда подальше, и чем скорее, тем лучше, но Сьюзи не могла даже пошевелиться. Ее держала не сила, хотя она чувствовала, что мужчина, стоявший перед ней, вовсе не слабак. Нет, что-то было в его глазах: теплота, нежность. И что-то в голосе: снова нежность и хрипотца.

Гил прикоснулся к ее лицу и ласково улыбнулся.

– Тебе идет смеяться. Твое лицо становится милым, добрым, черты смягчаются.

Гил нежно провел пальцами по ее щеке. Это прикосновение отозвалось дрожью во всем ее теле.

– Что… ты… делаешь? – пробормотала Сьюзи.

– Прикасаюсь к тебе. Ты не против?

Сьюзи не успела ответить. Гил нежно провел большим пальцем по ее губам. Она вновь затрепетала всем телом, сердце готово было выпрыгнуть из груди. Он обнял ее. Они не отрываясь смотрели друг на друга. Грустные глаза Гила потемнели.

– Я хочу поцеловать тебя, Сьюзи, – тихо сказал Гил.

Не дожидаясь разрешения, он приблизил к ней свое лицо. Сьюзи – господи, что это с ней произошло? – поднялась на цыпочки и подставила ему свои губы.

 

Глава вторая

Теперь Сьюзи знала точно: никакой он не гей! Так целовать женщину способен только настоящий мужчина. Она не могла дышать, не могла двигаться, голова у нее совершенно опустела.

А что, если все-таки попробовать пошевелиться? Сьюзи подняла руку и обвила ее вокруг шеи Гила. Обнимая Сьюзи за талию, он еще сильнее прижал ее к себе. Нежными движениями языка он ласкал ее губы. Эти ласки заставляли ее кровь быстрее бежать по венам.

О да! Гил Райли был мастером обольщения. Сьюзи пришлось это признать. Впрочем, далеко не она возглавляла длинный список женщин губернатора.

«Он просто великолепен! – подумала Сьюзи, наслаждаясь эротической игрой его языка. – Даже слишком», – снова подумала она, трепеща всем телом. Загипнотизированная ласками Гила, Сьюзи не заметила, как его руки скользнули к ее ягодицам. Рывком он прижал ее к себе. Она почувствовала, как что-то твердое упирается ей в живот. В голове тут же зазвучал сигнал тревоги.

«Что ты делаешь? – спросила она себя. – Что он делает с тобой? К чему тебе эти проблемы? Избавься от него. Скажи ему, пусть убирается! Выставь его за дверь!»

Сьюзи хотела прислушаться к голосу разума. Она очень хотела этого. И она бы прислушалась, если бы в этот самый момент Гил не подхватил ее за ягодицы и не поднял вверх. Теперь их губы были на одном уровне. Гил страстно целовал Сьюзи, потом ослабил напор, затем снова впился в губы. Сердце ее бешено колотилось, голова закружилась, мысли спутались, и все добрые намерения, которыми, как известно, выстлана дорога в ад, сразу же улетучились.

Их языки, соревнуясь друг с другом, сплетались в эротическом танце. Забыв обо всем, Сьюзи потеряла чувство времени. Она не знала, где находится и как ее зовут. Ее захватил ураган эмоций. Ее тело не в состоянии было сопротивляться. В голове не осталось ни одной мысли.

Сьюзи овладело одно-единственное желание. Оно заставляло ее сердце то неистово биться, то замирать в груди. В эту минуту она поняла, что хочет этого мужчину. Она хочет его больше всего на свете. Она хочет Гила Райли. При мысли об этом сердце ее сжалось.

Гил крепче стиснул Сьюзи в своих объятиях, потом из его груди вырвался стон сожаления. Гил оторвался от ее рта, немного разжал руки, опуская ее на ковер и наваливаясь на нее. Сьюзи почувствовала тяжесть его тела.

Она лежала расслабленная, дышала нервно и прерывисто. Ее руки упирались ему в грудь. Она думала, что все это ей только кажется, что не было никаких поцелуев; но она открывала глаза, и его взгляд снова обжигал ее. Сьюзи чувствовала, что их сердца бьются в унисон. Она поняла, что влипла.

Ее губы были влажными от его ласк. Гил нежно провел по ним пальцем.

– Ты здорово целуешься, просто Сьюзи.

«Ты тоже», – подумала Сьюзи. Она была на грани истерики. Прежде чем снова поддаться соблазну и броситься в его объятия, Сьюзи глубоко вдохнула. Кислород прояснил ее сознание. Пульс стал ровнее.

– Да ты и сам в этом деле никому не уступишь, губернатор.

Гил рассмеялся. Его смех заполнил комнату, вибрациями прошел по телу Сьюзи, вызвав в ней незнакомое, странное, необъяснимое чувство, в котором смешались сильное желание и сожаление.

– Ты нравишься мне, Сьюзи.

Испугавшись того, что он тоже начинал ей нравиться, Сьюзи уклонилась от прямого ответа.

– Это я уже слышала, – неопределенно сказала она.

– Моя жизнь сейчас не принадлежит мне, но то свободное время, которое у меня есть, я хотел бы проводить с тобой.

Сьюзи закрыла глаза. Ей необходимо было призвать на помощь все свое мужество, чтобы послать его куда подальше. Стащив с дивана подушку, она шлепнула по ней ладонью.

– Извини, губернатор, но ты не входишь в мои планы на будущее.

– В пятницу я иду на прием по поводу открытия нового крыла детского отделения в местной больнице. Пойдешь со мной?

Сьюзи швырнула подушку обратно на диван и подняла бровь.

– В эту пятницу?

Гил кивнул.

– Извини, но этот вечер у меня уже занят, – поднимая вверх руки, заявила она.

Гил пристально посмотрел на Сьюзи, пытаясь понять, правду она говорит или нет. Затем, достав из кармана своей сорочки маленький конвертик, он бросил его на журнальный столик.

– Если твои планы изменятся, приходи. Это приглашение. – Шутливо взяв под козырек, Гил улыбнулся и направился к двери. – До скорого, Сьюзи.

– Что это?

Сьюзи обернулась и посмотрела через плечо. Увидев в руках Рене приглашение, которое оставил ей Гил, она недовольно фыркнула.

– Да так. Какой-то глупый прием в честь открытия нового крыла больницы.

Сьюзи хотела, чтобы Рене бросила приглашение в мусорное ведро и продолжила мыть клубнику, но девушка не унималась.

– Пойдешь?

– Нет.

– Ты с ума сошла! Там соберется весь цвет штата. Я читала об этом в газете. Пол Скиннер написал, что там будет сам губернатор.

– Ну и что?

– Как это «что»? Неужели ты не хочешь потусоваться с богатыми и знаменитыми? Почувствовать себя Золушкой хотя бы на одну ночь?

Сьюзи усмехнулась.

– Ну, ты и скажешь. Мне совсем не хочется чувствовать себя Золушкой.

Рене подняла дуршлаг, наполненный только что вымытой клубникой.

– Да ладно, Сью. Каждая девушка мечтает стать Золушкой.

Вытирая руки о передник, Сьюзи подошла к Рене, села на табуретку и принялась перебирать ягоды.

– Только не я. Я давно перестала верить в сказки.

– Какая чушь!

Сьюзи удивленно повела бровью и посмотрела на Рене.

– Что ты хочешь этим сказать?

Рене, не обращая на нее внимания, резала клубнику.

– Каждая девушка мечтает быть Золушкой и встретить своего Прекрасного Принца. Даже ты. – Рене посмотрела Сьюзи в глаза.

– Даже если то, что ты говоришь, правда, хотя на самом деле это не так, – сказала Сьюзи, – вряд ли я смогу найти Прекрасного Принца на открытии нового крыла больницы. – Она рассмеялась. – Ты можешь представить меня на официальном приеме среди скучной толпы старых благотворителей?

– Ну, не все же там будут старыми и скучными, – возразила Рене. – Не забывай: там будет губернатор. А уж он-то совсем не старый и не скучный. На самом деле он проще и дружелюбнее любого из нас. И если уж речь зашла о Прекрасном Принце, то Гил Райли как раз он и есть.

Сьюзи не успела ответить: в дверь позвонили. Секундой позже раздался телефонный звонок. Рене положила нож и встала.

– Я открою дверь, – сказала она.

Надеясь на то, что, вернувшись на кухню, ее ассистентка забудет о злополучном приглашении, Сьюзи подняла трубку телефона.

– Фирма «Сладенький кусочек». Сьюзи слушает.

– Сьюзи?

В трубке раздался знакомый голос матери. Он слегка дрожал, и Сьюзи сразу же поняла, что мама не в духе. Она плечом прижала трубку к уху, взяла нож и продолжила резать клубнику.

– Здравствуй, мамочка. Как ты себя чувствуешь? – настраиваясь на бодрый лад, спросила она.

– Нормально… наверное.

В голосе матери слышалась жалость к самой себе, но Сьюзи не поддалась ее настроению.

– Чудесно. Ты не хочешь сегодня поработать в саду?

– Нет, – слабым голосом ответила мать. – Боюсь, что сегодня у меня не хватит мужества.

Услышав это, Сьюзи расстроилась.

– Но сегодня такая хорошая погода, – продолжала настаивать она. Сьюзи прекрасно понимала, что ее матери нельзя весь день сидеть в доме с задернутыми шторами. Это только усилит ее депрессию.

– Неужели? – неуверенно произнесла пожилая женщина. – Я не заметила.

Сьюзи почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.

– Что с тобой, мама? Что-то произошло?

– Нет-нет, – шмыгая носом, ответила мать. – Просто сегодня ночью мне приснился твой отец.

Сьюзи напряглась, ее пальцы крепче сжали рукоятку ножа.

– Не называй его так.

– Извини, дорогая. Я хотела сказать: «Проповедник». Я видела во сне проповедника. Он сказал, что хочет видеть нас. Это было словно наяву. – Голос матери дрожал. В нем слышалась странная смесь страха и надежды.

– Мама, ну ты же знаешь, что сказал доктор, – строго напомнила Сьюзи. – Тебе нельзя зацикливаться на снах, нельзя даже думать о них. Ты должна занять свою голову чем-нибудь другим. У тебя есть что-нибудь почитать?

– Нет, – всхлипывая, ответила мать. – Мне не хочется выходить из дома и идти в библиотеку.

– Не хочешь сложить пазл? Бьюсь об заклад, те, что я купила тебе, все еще лежат в чулане нераспакованные.

Мать молчала. Сьюзи представила себе, как она растерянно смотрит на дверь чулана.

– Ты купила мне пазлы?

Сьюзи поняла, что мама совсем забыла о том, что коробки с пазлами лежат на верхней полке чулана. Она положила их туда, когда была у матери.

– Ты хочешь, чтобы я навестила тебя? – заботливо поинтересовалась Сьюзи. – Я должна приготовить десерт для вечеринки, которая состоится сегодня вечером, но после того, как доставлю его, я могу заехать к тебе.

– Не надо, дорогая. Со мной все будет в порядке. Сейчас я достану пазл и буду его складывать.

– Молодец, мамочка, и немножечко погуляй. – В голосе Сьюзи звучала мольба. – Солнце и свежий воздух пойдут тебе на пользу.

Вошла Рене. В руках у нее был огромный букет цветов.

– Боже мой! Сьюзи, ты только посмотри! Розы! Какой огромный букет!

Ошарашенная таким зрелищем, Сьюзи приблизила трубку поближе ко рту.

– Мамуля, мне пора. Я перезвоню тебе попозже и проверю, как идут твои дела, договорились?

– Да, дорогая. Это так мило с твоей стороны.

Услышав гудки в трубке, Сьюзи положила ее на рычаг. Она наблюдала за тем, как Рене кладет цветы на стол.

– Какой роскошный букет! – восхищенно лепетала девушка. – Посмотри! Посередине подсолнух. – Рене проворно достала маленький конверт, прикрепленный к стеблю подсолнуха, и передала его Сьюзи. – Скорее открывай! Интересно, от кого это.

Опасаясь, что ее предположения подтвердятся, Сьюзи вынула из дуршлага ягоду клубники и, притворившись равнодушной, начала ее резать.

– Возможно, от кого-то из благодарных клиентов.

– Тогда, если не возражаешь, я посмотрю. – Не дожидаясь разрешения, Рене открыла конверт и достала оттуда карточку. – Боже мой! – схватившись за сердце, сказала она. – Сьюзи, цветы от губернатора! – девушка закатила глаза, потом снова уставилась в карточку. – «Я посылаю тебе розы, – начала читать она, потому что их принято посылать женщинам, а подсолнух напоминает мне твою лучезарную улыбку. Надеюсь увидеть тебя сегодня вечером».

Сьюзи выхватила карточку из рук Рене и сунула ее в карман передника. Щеки у Рене стали пунцовыми. От удивления она открыла рот.

– Губернатор прислал тебе приглашение на прием? – обойдя вокруг стола, спросила она.

Сьюзи пожала плечами.

– А что тут такого? Я все равно не пойду.

– Ты должна пойти! – Рене плюхнулась на табурет рядом со Сьюзи. – Такой шанс выпадает один раз в жизни! Свидание с губернатором, черт возьми! Самый известный и желанный холостяк штата. Ты будешь последней дурой, если не пойдешь.

Собирая черенки от клубники, Сьюзи поднялась с табурета.

– Значит, я дура. – Она подошла к раковине и выбросила черенки в помойное ведро. – Я абсолютно уверена в том, что не хочу встречаться с губернатором.

Сьюзи остановилась в вестибюле больницы, чтобы поправить соскочивший с пятки ремешок босоножки. Она уверяла себя в том, что пришла сюда вовсе не на свидание с губернатором. Она пришла сюда, чтобы доказать себе и ему, что… они совсем не подходят друг другу.

Сьюзи прекрасно понимала: они не пара. Когда она впервые увидела лицо Гила Райли на рекламном щите и почувствовала смутное влечение, она уже знала это. Она убеждала себя в этом и тогда, когда он внезапно появился на кухне, где она готовила еду. В тот день она на собственном опыте убедилась в его неотразимом обаянии. И даже тогда, когда он зацеловал ее до беспамятства в ее собственной гостиной, Сьюзи продолжала уверять себя в том, что Гил Райли вовсе не ее Прекрасный Принц.

Но Гил, несмотря ни на что, оставался непреклонным и продолжал настойчиво добиваться встречи с девушкой, которая была так не похожа на него. Это она сама так считала. Ради того, чтобы доказать ему, что они совсем не подходят друг другу, Сьюзи была готова показаться с ним на публике.

Прежде чем пойти на прием, она взвесила все «за» и «против». Она была уверена, что ее никто не узнает. В конце концов, ведь это закрытый прием. Пресса на него допущена не будет. К тому же она так необычно оделась, причесалась и загримировалась, что родная мать вряд ли бы сразу узнала ее.

Сьюзи выпрямилась и, покачивая бедрами, поправила черную обтягивающую мини-юбку. Она посмотрела на дверь, из-за которой доносилась мелодия «Лунной сонаты» Бетховена. Ее губы искривила чопорная улыбка. Она подошла ближе и увидела скучные, высокомерные лица гостей. «Я и Гил Райли – люди с разных планет, – снова напомнила она себе. – Сегодня он тоже поймет это».

Откинув с плеча длинные пряди красного парика, Сьюзи уверенно вошла в зал.

– Извините, мисс.

Сьюзи остановилась и, повернув голову направо, увидела бесстрастное лицо женщины, одетой в розовый чесучовый костюм а-ля «я прабабушка невесты». Вопросительно подняв бровь, к концу которой был приклеен фальшивый бриллиантик, Сьюзи удивленно спросила:

– Вы мне?

Женщина гордо вскинула подбородок и неодобрительно посмотрела на Сьюзи.

– Здесь закрытый прием. Вход по приглашениям.

– Разумеется. Я знаю. – Пряча улыбку, Сьюзи осмотрела зал. – Мне назначили здесь свидание. – Гил Райли стоял в компании солидных мужчин. На нем был черный смокинг и белая водолазка. – Да вон же он! – Сьюзи подняла руку. – Эй, губернатор! – прокричала она, размахивая рукой. – Иди сюда! Я забыла приглашение, а эта фифа не хочет меня пускать.

Гил посмотрел на Сьюзи. Впрочем, не он один. В эту минуту на нее смотрели все люди, собравшиеся в зале. О! Это была идеальная возможность доказать, что они с Гилом не пара. Сьюзи схватилась за расшитый блестками вырез своего топа и потянула его к пупку. Затем она выставила бедро и поманила губернатора пальцем.

В зале воцарилась оглушительная тишина. Даже скрипач перестал играть. Сьюзи охватило сильное смущение: все собравшиеся в зале люди с удивлением уставились на нее. Но, несмотря ни на что, она продолжала мрачно взирать на Гила, оставаясь все в той же расхлябанной позе. Затаив дыхание, она ждала того момента, когда Гил Райли повернется к ней спиной, отказываясь признать в ней свою знакомую, и уж тем более женщину, которой он назначил свидание. «Как только он сделает это, – пообещала себе Сьюзи, – я тут же уйду. Я доказала то, что должна была ему доказать».

По губам Сьюзи поняла, что Гил сказал что-то мужчине, стоявшему рядом с ним. Когда она увидела, что Гил идет прямо к ней, ее удивлению не было предела. Неужели он улыбается? На какое-то мгновение Сьюзи смутилась. Пройдя через весь зал, Гил, улыбаясь во весь рот, подошел к ней.

Женщина в розовом костюме, заламывая руки, топталась рядом со Сьюзи.

– Извините, губернатор. Я сказала ей, что вход только по приглашениям.

Оглядев Сьюзи с ног до головы, Гил чуть не лопнул от смеха.

– Все в порядке, – сказал он, предлагая Сьюзи руку. – Я назначил ей свидание.

Не в силах сопротивляться, Сьюзи взяла Гила под руку, натянуто улыбнулась женщине в розовом костюме, будто хотела сказать: «Ну, я же говорила вам!» – и пошла за Гилом к буфетной стойке.

– Ты умеешь произвести впечатление, – сказал ей Гил.

Сьюзи посмотрела на него невинными глазами.

– Впечатление? Какое впечатление? О чем ты говоришь?

Гил внимательно изучал ее наряд – от невероятной прически, напоминавшей стог сена, разметанный сильным ветром, до ярко-красных ногтей на ногах, обутых в открытые босоножки на высоченных каблуках.

– На такое способна только ты, – улыбаясь, сказал он, взял со стола тарелку и передал Сьюзи, затем взял еще одну, для себя. – Но вот что мне хотелось бы узнать, – спросил Гил, накалывая на вилку кусочки копченой осетрины. – Кого ты хотела одурачить? – вопросительно подняв бровь, Гил пристально посмотрел ей в глаза. – Не хочешь рассказать мне об этом?

Сьюзи поняла: ее план рухнул. Гил представлял ее гостям. Напряженно улыбаясь, она пожимала руки важным персонам. Умопомрачительная прическа и неряшливый наряд Сьюзи шокировали практически всех собравшихся на прием, но Гила это ничуть не смутило. Он обращался с ней как с королевой, весь вечер сопровождал ее, представляя бесконечному потоку людей.

Если бы Сьюзи знала, что на этом чертовом приеме ей придется пройти целую милю, она ни за что не надела бы босоножки на таких высоких тонких каблуках.

Поморщившись от боли, она оперлась о руку Гила и, в надежде ослабить боль в стопе, подняла ногу, чтобы поправить ремешок на босоножке.

– Ты натерла ногу?

Сьюзи быстро опустила ногу и, весело взглянув ему в глаза, ответила:

– Нет.

Гил улыбнулся.

– Лгунья. – Поддерживая за локоть, он повел ее к выходу. – Пойдем отсюда.

– Сьюзи?

Услышав свое имя, Сьюзи обернулась. Глаза ее расширились от удивления. Она увидела, что навстречу к ней спешит ее подруга Пенни Томпсон.

– Пенни! – воскликнула она. – Что ты здесь делаешь?

Смеясь, Пенни схватила ее за руки.

– Я? Что ты здесь делаешь?

– Я первая спросила. – Сьюзи перевела взгляд на высокого привлекательного мужчину, стоявшего рядом с Пенни. – Молчи! Я сама догадаюсь. Твой кибер-ковбой – главный спонсор этого мероприятия.

Эрик Томпсон, новый муж Пенни и владелец «Кибер-ковбой интернэшнл» широко улыбнулся, обнимая жену за талию.

– Много будешь знать, скоро состаришься. – Эрик наклонился и чмокнул Сьюзи в щеку, потом, присмотревшись к ее наряду, прыснул от смеха. – Я думал, такие девушки, как ты, поджидают своих клиентов на улицах.

Кокетливо хлопая ресницами, Сьюзи приблизилась к нему и, потянув на себя воротник его сорочки, вкрадчиво сказала:

– Ну зачем же, когда все богатенькие буратинки собрались здесь?

Пенни шлепнула Сьюзи по руке.

– Осторожней, сестренка. Он мой.

Тряхнув волосами, Сьюзи залилась раскатистым смехом.

– Именно поэтому он мне так нравится.

– Я тебе это припомню.

Увлекшись этой шутливой перепалкой, Сьюзи совсем забыла о Гиле и, когда он подошел ближе, сердито сдвинула брови.

– Поверь мне. Это тебя не спасет.

Увидев губернатора, Эрик радостно протянул ему руку.

– Здравствуйте. Очень рад снова встретиться с вами.

– Я тоже рад видеть вас, – ответил Гил, затем посмотрел на Пенни. – А вы, должно быть, та самая женщина, благодаря которой Эрика вычеркнули из списка самых богатых холостяков штата. – Гил одобрительно подмигнул Эрику. – Приятно возвращаться домой, когда тебя ждет такая красотка.

Сьюзи схватила Гила за рукав и потащила прочь.

– Пойдемте, уважаемый губернатор, не то мне придется разуться. Позвони мне, Пенни! – уходя, бросила она через плечо.

Когда Сьюзи и Гил были уже у выхода, к ним подошел мужчина, один из устроителей приема.

– Неужели вы покинете нас так рано, губернатор?

– Нет-нет. Просто я хочу показать своей подруге несколько помещений нового крыла.

– Добро пожаловать, – сказал мужчина.

Поблагодарив устроителя приема, Гил повел Сьюзи к лифтам. Когда они вошли в лифт и двери закрылись, Гил встал на одно колено и взял ступню Сьюзи в руки.

Вздрогнув, она попыталась отдернуть ногу.

– Что ты делаешь?

– Снимаю с тебя босоножку, – ответил Гил.

Гил потянулся к другой босоножке. Сьюзи отпихнула его.

– Если я захочу разуться, то сделаю это сама.

Но все усилия Сьюзи оказались тщетными. Гил поднялся с колена, грациозно держа в руке обе ее туфельки.

– Ты будешь страдать от боли, но не разрушишь образ, который так тщательно создала.

Поджав губы, Сьюзи выхватила босоножки у него из рук.

– Я не создавала никакого образа.

– Нет, создавала. – Пальцем он надавил на складку между ее бровями. – Каждый твой шаг говорит о том, что ты не привыкла гарцевать на таких каблуках.

Когда Гил снял с нее босоножки, она едва сдержалась, чтобы не заплакать от радости, но гордость все же не позволила ей признаться в этом. Прижав руку к груди, она произнесла:

– Даже не знаю, как это случилось. Я обожаю носить высокие каблуки.

Передразнивая ее выражение, Гил подошел к ней поближе.

– Вот как?

Сьюзи нахмурилась. В этот момент двери лифта распахнулись.

– Да, просто обожаю, но ты можешь забыть об этом. Экскурсия закончена. Я иду домой.

Сьюзи протянула руку к кнопке первого этажа, но Гил удержал ее.

– Потом, – сказал он, схватив ее за руку. – Сначала я тебя кое с кем познакомлю.

Сьюзи вцепилась в дверь лифта.

– Я не хочу ни с кем знакомиться, – жалобно завыла она. – Сегодня я уже познакомилась с таким количеством стареющих идиотов, что мне на всю жизнь хватит.

– Она не старая. – Гил оттащил ее от двери лифта. – Она даже моложе тебя… И симпатичнее, – добавил он, увлекая ее за собой в глубь коридора.

– А я, значит, не симпатичная!

От удивления брови Сьюзи взлетели вверх.

– Ммм… – многозначительно промычал Гил.

– Я симпатичная.

– Разве я сказал, что ты не симпатичная?

Он остановился перед какой-то дверью.

– Не сказал, но это прозвучало так, будто ты мне не доверяешь.

Гил открыл дверь.

– Я не знал, что «ммм…» означает недоверие.

Вздернув подбородок, Сьюзи вошла в помещение.

– Но ты имел это в виду. – Внезапно Сьюзи остановилась как вкопанная. Сердце ее сжалось. Перед ней на больничной койке сидела молоденькая девушка. – Ты иронизировал, – ослабевшим голосом закончила она свою мысль, не в силах оторвать взгляда от бритой головы девушки.

– Привет, Силия. – Гил уселся на край кровати. – Как ты себя сегодня чувствуешь?

Девчушка слабо улыбнулась в ответ.

– Хорошо. Что ты здесь делаешь так поздно? – с нежностью спросила она.

Гил взял девушку за руку.

– Я был на приеме внизу и решил улизнуть оттуда, чтобы проведать свою любимую девочку.

Покраснев, Силия опустила голову.

– Я не твоя любимая девочка.

Гил наклонился к ней поближе и прошептал на ухо:

– Ты моя любимая девочка. Только не говори Сьюзи. Она думает, что я без ума от нее.

Девочка посмотрела на Сьюзи и застенчиво улыбнулась.

– Привет. Меня зовут Силия.

Сьюзи не сразу нашла в себе мужество ответить.

– Привет, Силия. Меня зовут Сьюзи.

– У тебя классная прическа. Это парик?

В голосе Силии слышалась тоска. Сьюзи провела рукой по своей пышной шевелюре.

– Да, парик. – Она подошла к кровати и, сморщив нос, добавила: – Некоторые седовласые леди там внизу чуть не упали в обморок, увидев мою прическу.

Силия рассмеялась.

– Еще бы! Могу себе представить!

Сьюзи почувствовала, как Гил взял ее за руку, и посмотрела на него. Подмигнув, он притянул ее к себе, обнял за талию и снова обратился к Силии.

– Тебя навещали родители? – спросил Гил.

Улыбка тут же исчезла с лица девочки. Глаза ее наполнились слезами.

– Нет, – грустно ответила она. – Но я и не ждала их. Они оба работают. Кроме того, они должны заботиться о брате и сестре.

Гил крепче сжал ее руку.

– Я уверен, они навестят тебя, как только у них появится свободная минута.

– Я знаю. – Внезапно лицо ее осветилось радостью. – Я забыла поблагодарить тебя за подарок. – Силия достала что-то из-под подушки. Это был портативный CD-плеер. – Он просто великолепный. Спасибо.

Усмехнувшись, Гил взял наушники, надел их и включил плеер. Вздрогнув, он тут же сорвал с себя наушники.

– Что это за музыка такая? – прокричал он.

Смеясь, Силия надела наушники.

– Аланис Морисетт, – ответила она. – Это ее новый диск. Клево! У-у-у! Неужели тебе не нравится?

Гил засунул палец в ухо, демонстративно прочищая его.

– У тебя совсем нет вкуса. В следующий раз я принесу тебе послушать «Цыпляток с Юга». Вот это музыка!

– Простите, но часы посещения давно закончились.

Все трое обернулись и увидели стоящую в дверях медсестру.

Гил неохотно встал и чмокнул Силию в щечку.

– Держись молодцом!

На прощание он пожал ей руку. Сьюзи почувствовала, как слезы снова наворачиваются на глаза. Она едва справилась с ними и заставила себя улыбнуться.

– Рада была познакомиться с тобой, Силия. – Подняв вверх три пальца, она постаралась рассмешить ее перед уходом.

– Можешь приходить еще, если хочешь, – сняв наушники, сказала ей Силия.

Надежда, прозвучавшая в голосе девочки, пронзила сердце Сьюзи.

– Да, конечно, – пообещала она.

– Я подвезу тебя домой, – сказал Гил.

Увиденное произвело на Сьюзи такое сильное впечатление, что слезы готовы были ручьем политься у нее из глаз.

– Я на машине, – ответила она, обгоняя его. Она не хотела, чтобы он увидел ее слезы.

– Тогда ты подвезешь меня, – взяв ее за локоть, сказал Гил.

Бросив взгляд через плечо, Сьюзи заметила телохранителя Гила. Он держал вежливую дистанцию, но не терял их из виду.

– Дэйв подвезет тебя.

Сьюзи хотела уйти, но Гил удержал ее.

– У Дэйва свои планы. Не так ли, Дэйв? – громко спросил Гил.

– Совершенно верно, сэр.

Гил пожал плечами.

– Вот видишь. Я же говорил тебе.

Сьюзи вырвалась из рук Гила и пошла к автостоянке.

– Лгать боссу входит в его обязанности?

– Он не солгал, – примериваясь к ее шагам, ответил Гил.

– Неужели? – на ходу парировала Сьюзи.

– Да говорю же тебе, – настаивал Гил. Они подошли к машине. Гил взял у нее ключи, открыл дверцу и вернул ключи Сьюзи. – Но если бы я попросил его, он бы солгал. Он верен мне.

Сьюзи села за руль и включила мотор.

– Ох уж эти мужчины, – буркнула она себе под нос.

Посмеиваясь, Гил взобрался на сиденье рядом и захлопнул дверцу.

– Ты найдешь дорогу к моему дому?

Сьюзи рванула переключатель скорости.

– Если резиденция губернатора стоит на своем прежнем месте, то найду.

Всю дорогу Гил о чем-то говорил ей, но Сьюзи, сжав губы, молчала. Она не могла забыть эту бледную девочку с бритой наголо головой. У нее перед глазами снова и снова появлялась одна и та же картина: Гил сидит на больничной койке рядом с Силией и держит ее за руку.

Сьюзи хотела повернуть на улицу, ведущую к парадному входу в губернаторский особняк, но Гил остановил ее, положив руку на руль.

– Мы пройдем через служебный вход, – сказал он.

Сьюзи сделала глубокий вдох. Она молила Бога, чтобы он помог ей сдержать слезы.

– Хорошо, – согласилась она. Повернув машину, она въехала под крышу портика и нажала на тормоз. – Ну вот, губернатор, ты и дома.

– Пойдем выпьем немного.

– Извини, я за рулем.

– Тогда я приготовлю тебе кофе.

– Ненавижу кофе.

– Тогда зайди просто так на минутку.

– Уже поздно.

Гил нагнулся вперед, выключил мотор и вынул ключи.

– Не так уж и поздно.

От удивления Сьюзи открыла рот, потом рывком распахнула дверцу и выпрыгнула из машины.

– Отдай мои ключи.

Не обращая на нее никакого внимания, Гил широкими шагами направился к служебному входу.

– Если они тебе нужны, иди и возьми.

– Отдай ключи! – закричала Сьюзи ему вслед.

Гил вошел внутрь, оставив дверь открытой.

– Я уже сказал: иди и возьми.

Пытаясь справиться с волнением, Сьюзи сжала руки в кулаки и медленно сосчитала до пяти, затем вошла внутрь, с шумом захлопнув за собой дверь.

– Ключи, – резко выбросив руку вперед, потребовала она.

Гил только слегка повел бровью. Сьюзи приставила палец к его груди.

– Ключи, – повторила она, повернув ладонь вверх.

Гил нахмурился.

– Что это с тобой?

– Ты мне не нравишься.

– Не может быть! Ты всегда целуешься так, как ты целовалась со мной, с мужчинами, которые тебе не нравятся?

Сьюзи отвернулась, чтобы Гил не заметил, что она покраснела.

– Да. Я садистка. Можешь меня пристрелить.

– Ты не садистка. Ты слабачка. И чтобы никто этого не заметил, ты разыгрываешь из себя крутую девчонку.

Гил попал в самую точку, и это взбесило Сьюзи.

– Что за чушь, черт возьми, ты несешь? Отдай немедленно ключи!

– Не отдам, – твердо сказал Гил и сделал шаг вперед.

Сьюзи испугалась. Если он прикоснется к ней, она тут же расплачется и бросится к нему на грудь. Она сделала шаг назад.

– Я очень прошу тебя, отдай мне ключи, будь они прокляты.

– Отдам. Ты ведь храбрая. Чего ты боишься?

Гил сделал еще один шаг вперед. Сьюзи сделала еще один шаг назад и наткнулась спиной на дверь. Не позволяя ему приблизиться к ней, она вытянула руку вперед. Ее ладонь уперлась ему в грудь. Их глаза встретились. Слезы, которые Сьюзи так долго сдерживала, хлынули из глаз.

– Она умирает? – задыхаясь от слез, спросила Сьюзи.

Гил помолчал, потом едва слышно ответил:

– Да. – В его голосе слышалась боль.

Сьюзи зажмурилась. Глаза ее были полны слез.

– О боже! – простонала она.

– Сьюзи…

Услышав сочувствие в его голосе, она сильнее напрягла руку, отвергая его попытку успокоить ее. Подняв голову, она увидела его грустные глаза.

– Кто она? Твоя родственница?

Гил отрицательно покачал головой.

– Нет, просто пациентка. Я познакомился с ней во время своего визита в больницу.

У Сьюзи с ресницы упала огромная слеза. Скатившись по щеке, она оставила на коже черную полоску.

– Ты даже не знаешь ее и купил ей CD-плеер?

Гил пожал плечами.

– Ей нравится музыка.

Сьюзи снова всхлипнула.

– Ей нравится музыка, – повторила она за Гилом, – поэтому ты купил ей плеер. – Она истерически засмеялась, потом уронила голову, закрыв лицо руками. – О боже! – всхлипывая, причитала она. – Значит, это правда.

– Что правда?

Сьюзи молчала. Гил схватил ее руки и с силой развел их в стороны.

– Что правда? – снова спросил он.

Сьюзи ничего не могла поделать. Слезы потоком лились у нее из глаз.

– Ты славный парень. – Прерывисто дыша, она опустилась на пол. Гил по-прежнему крепко сжимал ей руки. – Ты славный парень, – глядя ему в глаза, повторила Сьюзи.

 

Глава третья

Гил растерянно смотрел на Сьюзи. Слезы продолжали душить ее, и он никак не мог понять, какое отношение они имеют к тому, что она только что сказала.

– Быть славным парнем плохо? – спросил он.

Шмыгая носом, она вырвала свою руку из его руки и уронила голову на грудь.

– Да, очень плохо.

– Я славный, и это плохо. – Гил почесал затылок, стараясь найти логику в ее словах. Не сумев сделать это, он сел рядом со Сьюзи на пол и, вытянув ноги, тяжело вздохнул. – Ничего не понимаю. Тебе придется объяснить мне это.

Сьюзи снова захныкала, шмыгая носом.

– Красивый и славный. Убийственное сочетание.

Смеясь, Гил вытащил из заднего кармана брюк носовой платок. Нагнув голову, он заглянул Сьюзи в глаза и вложил платок ей в руку.

– А что, если я начну издеваться над животными и воровать конфеты у малышей?

Сьюзи высморкалась. Ее губы тронула робкая улыбка.

– Но ты по-прежнему останешься красивым.

– Тогда я изувечу лицо, и на нем появится огромный уродливый шрам. Это тебе поможет?

Сьюзи посмотрела на красивое лицо Гила: изящные скулы, волевая челюсть и пронзительно – голубые глаза. Даже с самым уродливым шрамом на лице такой мужчина всегда будет великолепен.

– Может быть, – осторожно произнесла она, не желая показывать, как сильно Гил привлекает ее физически. – Все зависит от того, где он будет находиться.

Гил ткнул пальцем в нижнюю челюсть.

– Ну, например, вот здесь.

Сьюзи покачала головой. Локоть Гила прикоснулся к ее руке. В этот момент она вдруг поняла, что они сидят очень близко друг к другу. Еще чуть-чуть, и их губы встретятся.

– Нет. Лучше здесь, – сказала Сьюзи, дотронувшись до его щеки. Затем она нежно провела пальцем вниз по щеке к уголку его рта. Тепло его кожи притягивало ее. Ее палец скользил по нижней губе Гила. Она вспомнила вкус его поцелуев, и трепет желания охватил ее.

В глазах Гила загорелись озорные огоньки. Он взял ее за руку и губами прикоснулся к ее рту. Сьюзи едва сдерживала рыдания. Эмоции переполняли ее. Она была уязвима и реагировала на малейшее его движение. Она так сильно плакала, что грудь и горло у нее болели, глаза были мокрыми от слез. Гил обхватил ее лицо ладонями… и Сьюзи забыла обо всем на свете.

Она даже не подозревала, что мужчины способны на такую нежность. Впервые в жизни мужчина вел себя с ней так деликатно. Только сейчас она поняла, как необходимо ей мужское внимание. Раньше она думала, что вполне сможет без этого обойтись, но теперь его поцелуи, его ласки пробудили в ней неведомую доселе жажду. Эта жажда была невероятно сильной. Сьюзи даже испугалась, что никогда не сможет утолить ее. По крайней мере, сейчас ей так казалось. В эту минуту она готова была отдать Гилу все без остатка.

Нежно держа лицо Сьюзи в своих руках, Гил медленно оторвался от ее губ. Сьюзи с трудом открыла глаза и встретила его взгляд. В бездонных глубинах его голубых глаз зарождалась страсть. То же самое происходило и у нее в душе. Желание, которое Сьюзи видела в глазах Гила, не пугало ее. В них было сострадание, которое так много обещало ей. Защиту. Надежность. Понимание. И даже любовь. Ей так не хватало этих простых вещей. Их отсутствие заставляло ее чувствовать себя ущербной. Без них она никак не могла избавиться от проклятого прошлого.

Она была слишком слаба, чтобы сдвинуться с места, и слишком расстроена, чтобы говорить. Она закрыла глаза и лбом прикоснулась ко лбу Гила. «Он тебе не пара, – в который раз подумала Сьюзи. – Он слишком хорош для тебя». Она нервно втянула воздух ноздрями, задержала дыхание, потом медленно выдохнула, пытаясь успокоиться и найти в себе мужество, чтобы встать и уйти.

Но она не успела сделать это. Рука Гила скользнула ей под волосы и крепко сжала затылок. Он не только понимал ее смущение и борьбу противоречивых чувств, но и сопереживал им. Прикосновение его сильной теплой руки успокоило ее. В эту секунду она подумала, что все в ее жизни могло бы быть иначе. В ее жизни мог бы быть мужчина. Этот мужчина. Они могли бы вместе смеяться, проводить вечера, обнявшись. Она позволяла бы ему любить ее, а сама не боялась бы быть влюбленной. «К чему все эти тоскливые мысли?» – упрекнула себя Сьюзи. Но сейчас, когда Гил сидел рядом с ней и она чувствовала его сильное теплое тело, все это казалось вполне возможным.

Гил нежно сдавил ладонью затылок Сьюзи. Это окончательно вернуло ее к реальности. Но сколько времени прошло, пока она мечтала? Секунды? Часы? Вечность? Она не знала. Да и какая разница! Важно то, что больше всего на свете Сьюзи хотела, чтобы эта минута никогда не кончалась, хотела вот так сидеть рядом с Гилом всю жизнь.

Но это было невозможно. Только не с Гилом Райли. Иначе ее тайна будет раскрыта и она не сможет защитить себя. Нет, она не хочет, чтобы прошлое снова вернулось.

Призвав на помощь все свое мужество, Сьюзи подняла голову, оторвавшись от лба Гила.

Он улыбнулся. Он ничего не говорил, ничего не делал, ничего не требовал от нее. Он просто улыбался. Улыбка у него была необыкновенно добрая.

– Сьюзи, ты мне нравишься.

Она не могла оторвать от него глаз.

– Ты уже говорил это, – сказала она.

Гил притянул ее лицо к себе.

– Вот как? – улыбаясь, спросил он.

– Да.

Гил нежно поцеловал ее. Борясь с нарастающим желанием, Сьюзи зажмурила глаза.

– Пожалуй, я слишком много говорю, – прикусив нижнюю губу, сказал Гил.

Хотя все в ней горело желанием броситься Гилу на шею, обнять его и никогда не выпускать из своих рук, Сьюзи все сильнее упиралась рукой ему в грудь, отстраняя его все дальше. Во рту у нее пересохло: так красиво было его лицо, так сияли его глаза! Она поняла, что должна немедленно предпринять что-то, пока он не соблазнил ее окончательно.

– Пожалуй, я выпью чего-нибудь.

Через полчаса они снова сидели на полу, на этот раз в служебной квартире Гила. Они сидели рядом, облокотившись на диван, их плечи соприкасались. Перед ними горел камин. Они оба зачарованно смотрели на игру огненных бликов и молчали, погрузившись каждый в свои мысли.

Сьюзи не знала, о чем думает Гил, но сама она думала о нем. Она пыталась понять, что в Гиле показное, а что настоящее. Она прекрасно понимала, что образ, который человек, тем более политик, создает для окружающих, прямо противоположен его сущности или, по крайней мере, маскирует ее. Но ведь и она скрывает свое истинное лицо. Разве она не научилась этому у отца, мастера скрывать свои истинные намерения? Он с большим успехом пользовался этим искусством в корыстных целях, ради наживы и власти.

Сьюзи вздрогнула при мысли о том, что сравнивает Гила с отцом.

– Ты всегда хотел стать губернатором? – взглянув на него, спросила Сьюзи.

Фыркнув, он отрицательно покачал головой.

– Вряд ли.

– Тогда зачем стал?

Гил пожал плечами.

– Я думаю, из чувства долга.

– Из чувства долга?

Гил согнул ногу в колене, поставил на него бокал с вином и, покачивая им, пристально посмотрел на огонь.

– Кто-то же должен отстаивать интересы простых людей. Почему не я?

– Ты хочешь продолжать карьеру политика?

– Что ты имеешь в виду? – повернувшись к Сьюзи, спросил Гил.

– Будешь баллотироваться на пост сенатора или президента?

– Да зачем мне это нужно? – пожимая плечами, ответил Гил.

Потягивая вино, Сьюзи продолжала наблюдать за Гилом. Она настороженно следила за его поведением, пытаясь понять, лжет он или говорит искренне. Не обнаружив ни одного признака лжи, она снова стала смотреть на огонь.

– Значит, это судьба?

– Какая судьба?

– Твоя судьба?

– О чем ты говоришь?

– Ты политик. Все политики стремятся наверх. Они хотят занимать все более высокие посты.

– Я не политик, – направив на нее указательный палец, сказал Гил.

– А кто же ты? Ты губернатор, не так ли?

– Так. На три года, и все. Когда мой срок закончится, я вернусь к себе на ранчо.

Сьюзи удивил его ответ и тот пыл, с которым Гил произнес это. Она наклонилась, чтобы заглянуть ему в лицо.

– Ты говоришь так, будто тебе не нравится быть губернатором.

– Не нравится.

– Тогда зачем ты это делаешь?

– Из чувства долга.

– Это я уже слышала. Перед кем ты чувствуешь себя в долгу?

– Перед простыми людьми. Фермерами, мелкими предпринимателями. В последнее время появилась возможность изменить законодательство в их пользу.

– И ты понял, что именно ты должен сделать это для них?

– Не только для них. Для себя тоже. Я один из них. То, что касается их, касается и меня.

– О! Благородный рыцарь спешит на помощь бедной девушке! – театрально прижав руки к груди, воскликнула Сьюзи. – Одинокий герой восстанавливает мир и порядок на Диком Западе. – Она рассмеялась. – Неужели за тобой не водится никаких грешков?

Гил улыбнулся и придвинулся к ней поближе.

– Только один, – вытянув руку у нее за спиной, ответил он и ущипнул ее за голое плечо. – Я питаю слабость к блондинкам с характером и острым язычком. Особенно к тем, кто носит красные парики.

Смеясь, она оттолкнула его голову.

– Да иди ты.

Откинувшись назад, он поднял вверх руку.

– Честное скаутское. Мое сердце бьется сильнее, когда я думаю о тебе.

– Бьется сильнее? – повторила Сьюзи и снова рассмеялась.

Он пальцем дотронулся до ее губы… и ей сразу же расхотелось смеяться. Он был сейчас таким серьезным, таким трепетным. Неужели это все из-за нее?

– Что? – снова спросила она, не выдержав напора его глаз.

– Твой смех. Мне нравится, когда ты смеешься. – Он наклонился и нежно поцеловал ее в губы. – Мое сердце радуется.

От его поцелуев, от всех этих ласковых слов сердце Сьюзи остановилось. Она страшно испугалась.

– Тогда мне нужно выступать в цирке.

– Зачем ты это делаешь?

– Что?

– Когда я начинаю целовать тебя, ты всегда говоришь какие-нибудь колкости.

– Не может быть! А я и не заметила.

Сьюзи прекрасно знала, что она это делает. Она несколько лет работала над этой манерой уходить от прямых вопросов и неловких ситуаций.

– Да, ты говоришь колкости, когда дело принимает интимный оборот.

Сьюзи кокетливо захлопала ресницами.

– Я всегда думала, что это неотъемлемая часть моего женского обаяния.

Гил засмеялся и снова наклонился, чтобы поцеловать ее.

– Не знаю, что в тебе такого неотразимого, но я не могу устоять перед тобой. – Он поцеловал ее так, что у нее перехватило дыхание. – Но это еще не все, – пробормотал Гил, поглаживая ее руку.

– Что еще? – с интересом спросила Сьюзи.

– Я хочу заняться с тобой любовью.

Сьюзи уперлась рукой ему в грудь и попыталась отстранить его.

– Гил…

Больше она ничего не смогла сказать. Поцелуи Гила заставили ее замолчать. Оторвавшись от ее влажных губ, он медленно провел по ним пальцем.

– Я хочу заниматься с тобой любовью с самой первой нашей встречи. – Он поднял глаза. Их серьезное выражение обезоруживало и возбуждало Сьюзи ничуть не меньше, чем его губы и голос. – Я не могу ни о чем думать, кроме тебя. Не хочу думать. Ни одна женщина не нравилась мне так, как ты.

– Гил…

– Мне так хорошо, когда ты рядом, – продолжал он, не давая ей сказать ни слова. – Во мне все оживает, все радуется, когда я целую тебя, обнимаю тебя…

Простонав, он взял ее руку и, желая показать, какое действие Сьюзи производит на него, опустил вниз и прижал к натянувшей брюки твердой плоти.

– Я хочу заниматься с тобой любовью, Сьюзи, – уже настойчивее сказал он. – Мне нужно знать, что это – просто физическое притяжение или… нечто большее.

Сьюзи была потрясена признанием Гила, и в то же время оно испугало ее. Ей хотелось верить, что он лжет, что он просто заманивает ее в постель, что он поступает с ней так же, как со всеми другими понравившимися ему женщинами.

Но по его глазам она понимала, что он не лжет. Его страсть была искренна. Гил не был похож на мужчину, для которого секс – только спорт. И это пугало ее. Эта ночь не будет случайной в его жизни. Он полностью отдастся своему чувству, как отдается всему, что делает, и не потребует ничего взамен.

Именно этого Сьюзи боялась больше всего. Она еще никогда не отдавала себя полностью никому и ничему, тем более мужчине.

Облизав сухие губы, она с трудом сглотнула, чтобы избавиться от сжавших горло спазмов.

– А если это не просто физическое влечение? – Она сжала руку в кулак и уперлась ею ему в грудь рядом с сердцем. – Что тогда?

Но внутренний голос прокричал ей: «А что, если для него это просто секс?» Она не может позволить себе влюбиться в Гила Райли. Любые отношения с ним будут разрушительны для нее. Она ненавидела журналистов и средства массовой информации, избегала их всеми возможными способами, а жизнь Гила протекала на первых полосах газет. Он был ковбоем, а она… что ж, она была просто Сьюзи. Свободная как ветер, она меняла прически и наряды в зависимости от настроения. Она любила шокировать людей своим внешним видом и никогда не думала о том, идет ли ей одежда и насколько она практична.

Сьюзи не могла оторвать от него глаз. Ее рука чувствовала, как бьется его сердце. Она могла думать только об одном: почему она должна отказывать ему?

Она хотела заняться с ним любовью, и ничто, как бы велик ни был риск, не могло остановить ее. Только сегодня. Только один раз.

Сьюзи бросилась к Гилу и поцелуем сказала то, что не осмелилась выразить словами.

Гил понял, что она сдалась. Его рука скользнула к ней под юбку. Он опрокинул ее к себе на колени. Нежность и деликатность, которые она так ценила в нем, уступили место страсти и напору, но ей нравилось это безрассудство. Она сама чувствовала то же самое.

Его руки блуждали по ее бедрам, опускались к ногам, потом снова поднимались. Когда его палец проник в самый центр ее желания, Сьюзи застонала. У нее перехватило дыхание. Жажда обладать его телом стала непереносимой, охватила все ее существо, ее мозг, душу и тело.

Движения Сьюзи стали лихорадочными. Она стащила с Гила смокинг, потом водолазку. Гил помогал ей раздевать его. Почувствовав у себя под ладонями его обнаженную грудь, Сьюзи сказала:

– Я хочу тебя. – Задыхаясь от нетерпения, она расстегивала пряжку на его ремне. – Сейчас.

Стягивая с себя брюки, Гил спросил:

– Мне нужно предохраняться?

Сьюзи сорвала с себя трусы и, с силой отшвырнув их, ответила:

– Нет. Я принимаю таблетки. – Она посмотрела ему в глаза и пальцем дотронулась до его губ. – Физическое влечение, – сказала она. И снова повторила, уже более решительно: – Похоть.

Когда он проник в нее, его бедра начали двигаться. Сьюзи откинула голову и застонала. Ногтями она впилась ему в плечи, все ее тело яростно извивалось. Он проникал все глубже. Задыхаясь от радости, Сьюзи обхватила его ногами. Наслаждение пронзило все ее тело, как молния черное летнее небо, и вырвалось наружу звуком его имени.

Отчаявшись разделить с ним удовольствие, Сьюзи глубоко вдохнула.

– Похоть, – снова сказала она, садясь на него верхом. – Похоть.

Сьюзи двигалась все быстрее и энергичнее – до тех пор, пока наслаждение не ослепило ее.

Дрожа и задыхаясь, она припала к Гилу, боясь сойти с ума от страха потерять его. Его руки крепко сжали бедра Сьюзи. Семя заполнило ее лоно. Потрясенная новыми ощущениями, Сьюзи еще ближе прильнула к Гилу, из глаз ее брызнули слезы.

Гил потянулся к брюкам. Сьюзи, обессиленная нахлынувшими на нее чувствами, не сводила с него глаз.

– Похоть, – в который раз повторила она, не в силах поверить в то, что их с Гилом связь может быть чем-то большим.

– Не знаю, – неуверенно ответил он.

Сьюзи с удивлением взглянула на него.

– Ты не знаешь, – повторила она, чувствуя, как внутри нее все сжалось от страха.

– Если это только похоть, я вряд ли захочу еще раз бросить тебя на этот диван и заняться с тобой любовью. Ты согласна со мной?

Сьюзи посмотрела на диван. Ее воображение живо нарисовало картину их соития. Влажные от пота тела скользят и извиваются, бедра слились друг с другом в ритмичном безудержном танце.

– Да кто тебя знает.

– Что ж, если мы оба не уверены в этом, давай дадим себе немного времени подумать. Поедем ко мне на ранчо.

До Сьюзи не сразу дошел смысл его слов. Она вскинула голову и удивленно посмотрела на него.

– К тебе на ранчо?

Гил застегнул молнию.

– Да. Я хотел пригласить тебя завтра, но если поедем сейчас, мы сможем провести вместе два полных дня.

– Не знаю, – неуверенно ответила она.

Улыбаясь, Гил обнял ее за талию и притянул к себе.

– Поедем, Сьюзи, – уговаривал он, уткнувшись носом ей в шею. – Будет весело. Выходные на ранчо. Ничего не надо делать. Никто не беспокоит. – Он поднял голову и умоляюще посмотрел на нее. В выражении его лица было что-то детское. – Пожалуйста. Это позволит нам еще немного поработать над нашей сексуальной теорией.

Два дня с Гилом Райли у него на ранчо? Она хотела выкрикнуть «да», но мысль о назойливых журналистах заставила ее сомневаться.

– Если тебя беспокоят журналисты, – прочитал ее мысли Гил, – то их не будет. Мое ранчо находится далеко. Ночью нас никто не заметит.

– Ты уверен в этом? – спросила она, чувствуя, что сил сопротивляться его приглашению у нее больше нет.

– Поверь мне. – Гил улыбнулся. – Я точно знаю.

Сьюзи прикусила губу. Она понимала, что ей лучше отказаться. Но она так хотела поехать! Подумаешь, всего два дня. И действительно, сейчас уже глубокая ночь, никто не заметит.

– Мне нужно пойти домой, собрать вещи.

– Зачем?

Сьюзи всплеснула руками.

– Ну не могу же я все выходные ходить в этой одежде!

– Честно говоря, я надеялся, что ты будешь вообще без одежды.

От этого намека у Сьюзи кровь быстрее побежала по венам.

– Но мне необходима зубная щетка, – продолжала настаивать она, пытаясь оставаться рассудительной.

– У меня всегда есть запасной набор туалетных принадлежностей. На всякий случай.

Сьюзи хотела спросить его, всегда ли эти случаи бывают женского пола, но Гил не позволил ей сделать это. Нежно прикоснувшись к ее губам, он поцеловал Сьюзи, и она снова забыла обо всем на свете.

Неохотно оторвавшись от губ Сьюзи, Гил поднял ее и закинул к себе на плечо. Ухватившись за ремень его брюк, она жалобно закричала:

– Гил! Что ты делаешь?

– Несу тебя.

– Пусти меня, мужлан неотесанный. Я же сейчас упаду!

Гил крепче обхватил ее за ноги и понес к двери.

– Можешь кричать сколько угодно. Все равно никто не услышит.

Когда Гил проходил через дверь, Сьюзи попыталась ухватиться за косяк, но пальцы ее соскользнули.

– Гил! – Голова Сьюзи отчаянно билась о его спину, а он широко шагал вниз по ступеням. – Ты расколешь мне череп!

– Губернатор?

Гил остановился на лестничной площадке и, перегнувшись через перила, посмотрел вниз.

– Что такое, Дэйв?

Сьюзи пришла в ужас, представив, какой вид на нее открывается Дэйву снизу.

– Пусти меня, – прошипела она.

– У вас там все в порядке? – спросил Дэйв.

Гил наклонился и опустил Сьюзи на ноги.

– Все в порядке. Мы просто немного развлеклись.

Взглянув на Гила, Сьюзи поправила юбку, затем повернулась к Дэйву.

– Привет, Дэйв, – заставив себя улыбнуться, сказала она.

– Привет! Хорошо повеселилась? – широко улыбнувшись, спросил телохранитель.

– Можешь не сомневаться, – сухо ответила Сьюзи. Гил положил руку ей на плечо, и они вместе пошли вниз по ступенькам.

– Мы едем на ранчо.

Дэйв с удивлением посмотрел на Сьюзи.

– Минутку, я только возьму свои вещи.

Они подошли к двери на кухню. Гил пропустил Сьюзи вперед.

– Можешь считать, что у тебя выходной, Дэйв, – остановил он своего телохранителя. – Увидимся в понедельник, – добавил Гил, подмигнув Дэйву на прощанье.

Было темно. Сьюзи проснулась в незнакомой и пустой постели. Полусонная, она приподнялась и осмотрелась вокруг в поисках Гила. Дверь комнаты была приоткрыта и вела в небольшой внутренний дворик. Сьюзи поняла, что Гил вышел на улицу. Она встала с постели и на цыпочках подошла к двери; прикрыв руками обнаженную грудь, остановилась. Гил голый сидел в плетеном кресле спиной к ней.

Почувствовав присутствие Сьюзи, он повернулся и протянул ей руку.

– Иди сюда. Сейчас будет рассвет. Давай встретим его вместе. Отсюда открывается прекрасный вид.

Приглашение Гила растрогало Сьюзи. Он действительно был абсолютно естествен с ней. Она подошла и протянула ему руку. Он взглянул на нее, улыбнулся и усадил ее к себе на колени.

Довольная, она уютно устроилась у него на груди, и огляделась вокруг. Внутренний дворик в форме веера был выложен камнем. В глиняных горшках росли цветы. В темноте трудно было понять, какие именно. Рядом с креслом из ивовых прутьев, на котором они сидели, стояло еще одно, точно такое же. Вдалеке по периметру двора росли дубы. Они были похожи на высоких стражников. За ними виднелась изгородь, а за ней огромное пространство, покрытое густой темной травой. Капельки росы на мерно покачивающихся листьях травы сияли как бриллианты. Спокойствие и безмятежность разлились в предрассветном воздухе. От восторга на глазах у Сьюзи выступили слезы.

– Здесь так красиво, – прошептала она.

Гил крепче обнял ее и прижал к себе.

– Да.

– Ты давно здесь живешь?

– Всю жизнь.

Сьюзи посмотрела на Гила. В его простом ответе слышалась гордость.

– Но дом совсем новый, – смущенно добавила Сьюзи.

– Я имел в виду ранчо, а не дом.

– Ах, вот в чем дело.

Рассмеявшись, он притянул ее к себе. Сердце у нее радостно забилось, а губы сами растянулись в улыбке.

– Ты права. Дом почти новый. Я построил его пять лет назад.

Сьюзи повернула голову и посмотрела на дом. Накануне ночью, когда они прибыли сюда, она не успела его как следует рассмотреть. Они приехали очень поздно и сразу же отправились в постель… впрочем, не затем, чтобы спать.

Воспоминания о времени, проведенном в постели вместе с Гилом, согрели ее. Она дотронулась ладонью до его щеки. Щетина, выросшая за ночь, приятно щекотала кожу. «Вот что такое мужчина», – подумала Сьюзи, восхищенно разглядывая его мужественный профиль. Мужчина, который никогда не отступит перед опасностью. Мужчина, который отстаивает справедливость для всех. Он не боится никакой работы и готов к любым испытаниям.

Вздохнув, она положила свою ладонь на руку Гила и головой уперлась ему в подбородок. Они вместе смотрели на розовато-серое небо. За дальним холмом показались первые лучи солнца, возвещая о наступлении утра. Это была величественная, захватывающая красота.

– Ты скучаешь по этим местам, когда живешь в городе? – с любопытством спросила Сьюзи.

– Каждый день.

Услышав в его голосе тоску, она взяла его руки и обвила их вокруг своей талии.

– Тогда ты должен приезжать сюда чаще.

Он нежно провел губами по ее волосам.

– Ты составишь мне компанию?

Она запрокинула голову, посмотрела ему в глаза и улыбнулась.

– Может быть.

Гил тоже улыбнулся. Его руки скользнули вверх, нашли ее груди и накрыли их.

– Только может быть? – Большие пальцы его рук прикоснулись к ее соскам. У Сьюзи перехватило дыхание. – Это мало обнадеживает, – пробормотал он. – А если я пообещаю, что поездка будет стоить того? – прошептал он и нежно поцеловал ее в губы.

Волна тепла от кончиков пальцев ног поднялась к ее животу. Сьюзи обняла Гила за шею.

– Как пообещаешь? – спросила она перед тем, как поцеловать его.

Гил не ответил, а показал ей, сжимая пальцами ее груди и проникая языком в глубь ее рта. Он ласкал ее руками, языком, нежно терся носом до тех пор, пока ее тело не затрепетало от желания.

Сьюзи почувствовала, как в ее ягодицы упирается что-то твердое. Отдаваясь власти желания, она повернулась, обвила Гила руками за шею, села на него и сжала бедрами.

– Я хочу любить тебя, – прошептала она, осыпая поцелуями его широкую грудь.

Ее руки медленно скользнули ему на плечи, потом ниже.

Глубоко вдохнув, он напрягся, почувствовав, как ее пальцы прикоснулись к самому чувствительному месту его тела.

– Позволь мне, – улыбаясь, сказала она. Водя языком по его зубам, она опустилась вниз, принимая его в себя. Гил не смог сдержать стоны восторга, когда она, радуясь своей власти над ним, начала медленно и ритмично двигаться.

Удовольствие волнами растекалось по всему телу Сьюзи. Ее будто несло по течению, будто кружило в неистовом танце. Они были захвачены одними и теми же ощущениями. Все в этом мужчине восхищало Сьюзи, возбуждало ее: мускулистая грудь, по которой блуждали ее трепетные руки, короткие, взъерошенные волосы, в которые она запускала свои цепкие пальцы, вкус и запах его сильного тела, его гладкая кожа…

Он вонзил пальцы ей в бедра и с силой притянул ее к себе. Его движения становились все быстрее и быстрее. Это было похоже на отчаянную гонку за удовольствием. Сьюзи почувствовала, как нарастает напряжение, такое сильное, что ей казалось, она вот-вот взорвется.

Вдруг Гил остановился. Он сделал это так же неожиданно, как и начал.

– Подожди, – прошептал он, почти не отрываясь от ее губ.

Отчаявшись получить удовольствие, которое было так близко, Сьюзи закричала:

– Нет! – Ее бедра неистово бились о его тело, побуждая его вернуться к тому, чем они только что занимались.

Но Гил крепко сжал ее руками и встал с кресла, еще больше расстроив этим Сьюзи. Потеряв голову от желания, она пыталась освободиться от его рук, упираясь ему в грудь, а он пытался заставить ее ухватиться ногами за его талию.

– Нет, пожалуйста, – захныкала она, пряча лицо у него на плече. Она чувствовала вкус своих слез. Жар ее страсти жег ему кожу.

– Ш-ш-ш-ш… – успокаивал ее он. – Смотри.

Она упорно продолжала прятать лицо. Тогда он взял ее за подбородок и заставил повернуть лицо. Слезы застилали ей глаза. Она заморгала, медленно всматриваясь в даль. За темным холмом всходило солнце. Его лучи, словно золотая корона, осветили еще не яркое небо. От восторга и благоговения глаза Сьюзи расширились. Она прильнула к Гилу, не в состоянии оторваться от великолепного зрелища.

Почувствовав, как он носом прикоснулся к ее щеке, Сьюзи улыбнулась. Легкое движение тела – и он снова оказался внутри нее. Она повернулась и с удивлением посмотрела на него.

Не отрывая от нее глаз, Гил проник глубже. Задыхаясь, она прошептала его имя. Гил напрягся, его глаза потемнели, челюсть сжалась. Сьюзи почувствовала, как его тело судорожно вздрогнуло… затем еще и еще. Он достиг наивысшей точки наслаждения.

Сияние солнечных лучей, казалось, смешалось с теплом его семени, наполняя все ее существо жизненной энергией. Через ее тело будто прошел поток света и озарил душу. Желая, насколько возможно, продлить эти ощущения, Сьюзи откинулась назад, держась ногами за его талию.

Возопив от восторга, Гил начал кружиться. Он делал это все быстрее и быстрее – до тех пор, пока она не залилась счастливым смехом. Откинув голову назад и раскинув руки, она вбирала в себя энергию солнца. Струящиеся лучи света, золотистые, розовые и бледно-сиреневые, омывали их тела, как благословение свыше.

 

Глава четвертая

– О-о! – восторженно произнесла Сьюзи, входя в кухню за Гилом.

– Нравится? – спросил он.

– «Нравится» не то слово, – ответила она, оглядывая все вокруг. – Да это просто мечта!

Проведя рукой по поверхности кухонной стойки, выложенной каменными плитами красивой неправильной формы, Сьюзи нагнулась, чтобы посмотреть в окно. Ее взору открылась великолепная картина: зеленые пастбища, высокие стройные кедры, холмы, покрытые могучими дубами.

– Ты сам здесь все устроил? – обернувшись к Гилу, спросила Сьюзи.

Он подошел к шкафу и достал кофе.

– Почти все здесь я устроил по собственному плану, хотя спрашивал совета у матери. – Он насыпал кофе в фильтр кофеварки. – Я построил этот дом в расчете на то, что когда-нибудь здесь появится женщина, моя жена, поэтому я попросил маму помочь мне. Ей виднее. Она ведь тоже женщина.

Удивленная тем, что Гил подумал об интересах жены еще до свадьбы, Сьюзи внимательно посмотрела на него.

– Как это мило с твоей стороны, – сказала она.

– Да нет. Это простой расчет, – подмигнув ей, ответил Гил. Улыбнувшись, он включил кофеварку, потом повернулся к ней лицом и сложил руки на груди. – Есть люди, которые упрекают меня за то, что я продумал всю свою жизнь до самой смерти. В их числе и моя мать.

Гил уже дважды упомянул о матери, и Сьюзи не смогла не поинтересоваться их отношениями.

– У вас с мамой доверительные отношения? – спросила она.

Гил пожал плечами.

– Надеюсь, что да, хотя с отцом мы ближе. Почему ты спросила?

Вспомнив о непростых отношениях со своей матерью, Сьюзи опустила глаза и, поглаживая рукой каменную поверхность кухонной стойки, пошла в другой конец комнаты.

– Да так. Просто интересно.

– Мои родители живут примерно в миле отсюда в нашем старом поместье. Там я вырос. А как у тебя сложились отношения с родителями?

Сьюзи напряглась. Притворяясь, что интересуется панелью микроволновой печи, стараясь отвлечь его внимание от этой темы, она пробубнила себе под нос:

– У меня есть только мама. Мои родители в разводе.

– Твой отец не поддерживает связь с тобой? – удивленно спросил Гил.

Сьюзи отрицательно покачала головой.

– Нет, но это не большая потеря. Он ничтожество. Это все, что я могу вспомнить о нем.

– Это очень неприятно, – сочувственно буркнул Гил, затем, улыбнувшись, добавил: – Я хочу, чтобы ты встретилась с моими родителями. Они тебе понравятся.

В эту минуту Сьюзи молила Бога, чтобы Гил никогда не увидел ее родителей, особенно отца.

– Гм, – неопределенно ответила она, открывая пакет с продуктами, которые они купили по дороге на ранчо. – Ты голоден?

Гил наблюдал за тем, как Сьюзи достает упаковку сладких булочек. Он понял, что она пытается сменить тему. Это удивило его. Но он решил сейчас не приставать к ней с расспросами. Они должны лучше узнать друг друга. За этим они сюда и приехали.

– Я голоден как зверь, – ответил Гил.

Разлив кофе по чашкам, он подошел к обеденному столу, за которым уже сидела Сьюзи. Гил поднял чашку, подул на нее, пристально глядя на Сьюзи. Его взгляд скользил по ее свежим щекам, слегка растрепанным светлым волосам и нежной впадинке на плече, видневшемся из-под широкой мужской рубашки, которую он одолжил ей.

С самой первой их встречи он заподозрил, что Сьюзи пользуется вызывающим макияжем и носит броскую одежду для того, чтобы что-то скрыть в себе; на самом деле она совсем другой человек. Когда Гил увидел ее жизнерадостный желтый домик, благоухающий цветами ухоженный сад, эклектическую, но уютную обстановку в комнатах, он понял, что Сьюзи вовсе не такая, какой хочет казаться людям. Броская внешность была только фасадом, за которым она пряталась. Но от чего она пряталась? – хмуря брови, спрашивал себя Гил. Или от кого?

Сьюзи откусила булочку и, почувствовав на себе взгляд, посмотрела на Гила.

– Что? – спросила она.

– Ты так и не сказала мне, кто ты.

Прежде чем Сьюзи опустила ресницы и прикрылась салфеткой, Гил успел заметить панику в ее глазах.

– Я сказала тебе, – ответила она, стирая с пальцев липкую сахарную глазурь. – Я Сьюзи.

– Как твое полное имя? – продолжал настаивать он.

Сьюзи подняла глаза и дерзко встретила взгляд Гила.

– Сьюзи, – повторила она и весело рассмеялась, пытаясь обезоружить его и одновременно спрятать за этим смехом свои истинные чувства. – Почему Мадонне и Шер можно представляться только одним именем, а мне нет?

Хотя интуиция подсказывала Гилу, что нужно прояснить этот вопрос до конца, он решил оставить эту тему, чтобы не испортить выходные. Он уже понял, что Сьюзи как пугливый жеребенок. Ей можно нечаянно причинить боль. Общение с ней требовало деликатности и терпения.

– Ты что, собираешься стать актрисой или певицей?

Сьюзи поняла, что Гил дразнит ее. Она вызывающе повела бровью и ответила:

– А почему бы и нет? Как ты думаешь, у меня получится?

Рассмеявшись, Гил покачал головой.

– Не знаю. Ты поёшь?

– В ванной.

Гил поднял чашку, приветствуя ее.

– Для начала неплохо. – Подмигнув ей, он сделал глоток. – Ты такая красивая, что тебе больше ничего и не понадобится.

От удивления Сьюзи широко раскрыла глаза.

– О да! Красивая! Особенно сейчас, без капли макияжа, в твоей старой рубашке.

Гил поставил чашку на стол и выбрал себе булочку.

– Тебе не нужен макияж. Без него ты значительно привлекательнее. – Он съел кусочек булочки, его глаза радостно блестели. – А рубашка тебе очень идет. А еще лучше будет, когда ты ее снимешь.

– Вот все вы, политики, такие, – сказала Сьюзи. – Вам бы только красиво выражаться.

– Я уже говорил тебе, я не политик, – выбросив вперед указательный палец, заметил Гил. – И я никогда не лгу. Если я что-то говорю тебе, можешь быть уверена, это правда.

Обрадованная тем, что разговор перешел в другую плоскость, Сьюзи сложила руки под подбородком и пристально посмотрела на Гила.

– Хорошо, – с вызовом заявила она. – Если ты всегда говоришь правду, скажи мне, что тебя так привлекает во мне?

– С какого места мне начать? – Раскачиваясь на стуле, спросил он.

– Неужели этих мест так много?

– Достаточно много. – Рассмеявшись, Гил нагнулся вперед и положил руки на стол. – Я предоставлю тебе сокращенный вариант этого списка. Ты заинтриговала меня сразу же. Большинство людей, как только узнают о том, что я губернатор, начинают вести себя со мной по-особому, не так, как они обычно ведут себя с другими. Можно подумать, что я чем-то отличаюсь от остальных людей. А ты ведешь себя со мной так же, как со всеми остальными. Честно говоря, во время нашей первой встречи ты была откровенно груба со мной.

– Я не была груба! Я была занята работой, а ты помешал мне!

– Ты была груба.

– Ну ладно, – согласилась Сьюзи только потому, что ей очень хотелось знать, что он скажет дальше. – Допустим, я была груба.

– Это-то и заинтриговало меня. Большинство людей бросают свою работу и начинают суетиться вокруг меня, пытаясь произвести впечатление, а ты нет. – Гил засмеялся. – Мне это понравилось.

– Значит, я понравилась тебе, потому что была с тобою груба, – недовольно подытожила она. – Что ж, это обнадеживает.

– Но это только первый пункт списка. – Гил взял в руки чашку и сделал еще глоток. – Потом идет секс.

Сьюзи вскинула вверх руку.

– У-ух! Не было никакого секса. По крайней мере сначала.

– Но мысли были. Я спрашивал себя, приятно нам будет заниматься этим или нет. Тебе ведь тоже это было интересно.

– Ни капельки!

Гил нагнулся к Сьюзи и схватил ее за подбородок.

– Ты тоже думала об этом. И на приеме, который ты обслуживала, и в тот день, когда я пришел к тебе домой. Признайся мне! – большим пальцем Гил провел по ее нижней губе. – Ну же, Сьюзи!

Нахмурившись, она отбросила его руку.

– Хорошо, – неохотно согласилась она. – Может быть, и думала, но очень недолго. Могу заверить тебя, что я не проводила бессонных ночей, терзая себя вопросом о нашей сексуальной совместимости.

– А я провел не одну бессонную ночь, думая о тебе.

Удивленная тем, что Гил так легко признался ей в своей страсти, Сьюзи хотела поподробнее расспросить его об этом, но испугалась, что потом он попросит ее рассказать ему о том же.

– Почему ты до сих пор не женат? – спросила она вместо этого.

– Еще не встретил свою половину.

– Тебе уже тридцать шесть лет, и ты до сих пор не встретил ни одной женщины, на которой захотел бы жениться?

– Ни одной, – ответил Гил. В глазах его блестели озорные огоньки.

Сьюзи поджала губы и вопросительно взглянула на него.

– Ходят слухи, что ты не женишься, потому что тебе нравятся мужчины.

– Неужели я похож на гея? У тебя еще остались какие-то сомнения? – поведя бровью, спросил Гил.

Сьюзи прыснула от смеха.

– Едва ли. Но неужели тебя не беспокоит, что они пишут все это?

– С какой стати меня это должно беспокоить? Мне достаточно того, что я знаю, что это неправда.

– Ты-то знаешь, но многие люди легко принимают все, что читают в газетах, на веру.

– Думаю, что это так.

– И это нисколько тебя не беспокоит? – с недоверием спросила она.

– Нет. Почему это должно меня беспокоить?

– Ах, вот как! – закричала она, вскочив со стула. – Средствам массовой информации нельзя позволять печатать ложь о людях, неважно, кто это: ты, я или кто-нибудь другой. – Она подошла к раковине и вылила в нее свой кофе. – Это вторжение в личную жизнь, прямое нарушение прав человека, которые гарантированы Конституцией Соединенных Штатов Америки.

Удивленный ее напором, Гил тоже встал со стула и пошел к раковине. Моя свою чашку, он внимательно наблюдал за Сьюзи.

– Конституция также гарантирует свободу слова и свободу прессы, – сдержанно заметил он.

– Свободу говорить и публиковать ложь? – гневно произнесла Сьюзи. – Я думаю, в Конституции нет такой статьи. – Она повернулась и пошла в другой конец кухни. – Средства массовой информации должны публиковать только правду. Им нельзя позволять печатать сплетни или даже выдумки только для того, чтобы поднять рейтинг и увеличить число читателей.

– Нельзя, – согласился Гил. – И как, по-твоему, мы должны положить этому конец?

– Мы? – Сьюзи начинала выходить из себя. – Я и ты?

– Да. Судя по всему, ты очень хорошо знакома с этой проблемой. Почему бы тебе не направить свой гнев на ее решение?

При мысли о том, что Гил может заподозрить ее в связях с прессой, догадаться о ее конфликте с журналистами, Сьюзи отступила назад.

– Я не могу. Я ничего не понимаю в законах и политике.

– А тебе и не нужно. Все, что тебе понадобится, – это желание изменить существующее положение вещей и мужество отстаивать свою точку зрения.

Отрицательно качая головой, Сьюзи сделала еще один шаг назад.

– Я не могу, – повторила она. – Я даже не знаю, с чего начать. Я работник общественного питания, а не политик.

– А я хозяин ранчо, – парировал Гил. – Ты уже сделала первый шаг, хотя сама этого еще не понимаешь, – уже мягче сказал он. – Ты знаешь, что нужно исправить.

Сьюзи испугалась. Ей показалось, что Гил сейчас же назначит ее председателем комитета по расследованию деятельности средств массовой информации. Она быстренько сделала то, что делала всегда, если оказывалась в неудобной ситуации, – она призвала на помощь сарказм.

– Да, – издевательским тоном произнесла она. – А после того, как приструню средства массовой информации, я возьмусь за реформу системы здравоохранения. Сейчас меня это особенно волнует.

– В нашей системе здравоохранения нужно многое менять, как на местном, так и на национальном уровне.

– Да, ты прав. – Сьюзи притворилась, что зевает, и лениво потянулась. – Однако все эти разговоры о том, как изменить мир, утомили меня, – устало сказала она. – Пойду-ка я, пожалуй, вздремну.

Гил покачал головой.

– Я бы с удовольствием присоединился к тебе, но мне нужно проведать скот. Можешь поехать со мной, если хочешь. Прогулка на лошадях тебе не повредит.

– На лошадях?

– Это единственный способ добраться туда.

Сьюзи вздрогнула.

– Если ты не возражаешь, я останусь здесь и немного посплю. Я не выспалась, – с намеком сказала она.

Гил взял с кухонной стойки ковбойскую шляпу, надел ее и направился к задней двери.

– Что ж, продолжим наш разговор вечером, – сказал он на прощанье.

Сьюзи пыталась уснуть, но ей не удавалось: мучили страхи и воспоминания. Разговор с Гилом о средствах массовой информации взволновал ее. Каждый раз, закрывая глаза, она видела заголовки газет, кричащие о злодеяниях ее отца, слышала непрекращающиеся звонки телефона и душераздирающие всхлипывания матери. Но чаще всего она видела его, своего отца, печально известного проповедника Бобби Уэйна. Возведя к небу руки, он стоял с закрытыми глазами, в своем идеально сшитом костюме, гладко причесанный, и блаженно улыбался. Точно так же он улыбался наивным женщинам, которые сначала охотно приобщались к его пастве, а потом ложились в его постель.

Средства массовой информации взахлеб рассказывали обо всем этом.

Когда слухи о прегрешениях отца вышли за пределы его церкви, репортеры, как свора охотничьих собак, преследовали его до тех пор, пока не раскопали все его темные дела. Они выставили напоказ все его любовные интрижки. Но, радостно разрушая греховный храм, который Бобби Суэйн создал для удовлетворения своих похотливых потребностей, они разрушили и жизнь его семьи. Когда один из грешков Бобби впервые стал достоянием общественности, Сьюзи увидела свою мать по телевизору. Царственно красивая Сара Суэйн стоически настаивала на невиновности мужа. Не отрывая от него любящих глаз, она отрицала все, что было напечатано в прессе. Она говорила, что все это – происки дьявола и попытка разрушить созданную им церковь.

Но средства массовой информации узнавали все новые и новые подробности о любовных романах Бобби. Перед телевизионными камерами прошла целая вереница женщин. Все они называли себя любовницами известного телевизионного евангелиста. Это подорвало веру Сары в порядочность мужа, так же как и ее эмоциональное равновесие. Постепенно она превратилась в жалкое, раздавленное жизнью создание. От уверенной в себе женщины и любящей матери, которую когда-то знала Сьюзи, осталась только тень.

Средства массовой информации разрушили их семейную жизнь, вытащили имя ее матери на первые полосы газет и журналов, обрушили на семью потоки грязи. Сара не выдержала этой бешеной атаки. По настоянию родителей она развелась с Бобби Суэйном, изменила имя и тайно переехала в другой город. Вместе с дочерью они обосновались в маленьком сельском городке Элгине, что к востоку от Остина в штате Техас, пытаясь скрыться от дальнейших унижений.

Скандал разрушил семью и навредил Саре, но Бобби Суэйн сумел выйти сухим из воды. Очень скоро он снова начал проповедовать с кафедры, собирая вокруг себя все больше и больше сторонников, которые с радостью несли в церковь пожертвования, а Бобби, как и прежде, набивал ими свои карманы. Все это кончилось тем, что один из разгневанных пожертвователей подал на проповедника в суд за растрату церковного фонда. Судебный процесс окончательно уничтожил преподобного Бобби. Он спрятался от мира в своем роскошном доме за семью золотыми дверями.

После второго скандала Сьюзи стало ясно, что попытка матери скрыть прошлые связи с Бобби Суэйном оказалась тщетной. В руки журналистов попали протоколы судебных заседаний, и очень скоро репортеры выследили Сару и Сьюзи в Элгине.

На их головы обрушились потоки невероятной лжи. Журналисты утверждали, что бывший проповедник прячет награбленные средства в доме своей бывшей жены. В течение долгих месяцев Сара и Сьюзи страдали от нападок прессы. Это безумие прекратилось только тогда, когда преподобный Суэйн был заключен в тюрьму.

После этого Сьюзи решила больше никогда не использовать свою фамилию, и забыла о том, что она дочь проповедника.

У Сьюзи было достаточно оснований ненавидеть средства массовой информации и избегать их. Вот почему она не хотела открыто бороться с ними. Ради спокойствия своей матери и своего собственного блага ей было необходимо оставаться в тени, а ее отношения с отцом должны были остаться в прошлом.

Но это может помешать ей встречаться с Гилом!

Эта мысль причиняла ей страшную боль. Простонав, она встала с постели, откинула с лица растрепавшиеся волосы, сдавила ладонями виски. Если она будет продолжать поддерживать отношения с Гилом, репортеры быстро выяснят, кто она такая, и снова начнут в прямом эфире развешивать грязное белье их семьи. Мать этого уже не перенесет! Ее здоровью и психике был нанесен непоправимый ущерб. Сейчас она слишком слаба.

Сьюзи опустила руки и заставила себя успокоиться. Она убеждала себя в том, что ничего страшного не произойдет. Пока никто не знает о том, что она была на ранчо Гила, а после этих выходных уже и нечего будет узнавать. Они вернутся в Остин и продолжат жить каждый своей жизнью. Гил – в губернаторском особняке, а она – у себя дома. И все на этом кончится.

Странно, но эта мысль скорее угнетала ее, чем успокаивала.

Чтобы отвлечься от тягостных размышлений, Сьюзи отправилась на кухню и изучала ее до тех пор, пока не нашла достаточно посуды и продуктов для приготовления ужина. Она решила, что привычное дело успокоит ее. Готовя еду, Сьюзи избавлялась от раздражительности. Она с удовольствием экспериментировала со всеми этими фантастическими предметами и приспособлениями, которые мать Гила привезла сюда для его будущей жены.

Наклонившись к плите, чтобы проверить жаркое, Сьюзи вдруг вспомнила слова Гила «когда-нибудь здесь появится женщина, моя жена».

Ей стало очень грустно, и, чтобы хоть как-то развеяться, она подошла к окну и, обхватив себя руками, стала смотреть вдаль. Сьюзи знала, что очень глупо мечтать о совместной жизни с Гилом здесь, в этом доме. Это было совершенно невозможно. Их отношения закончатся уже в понедельник. Но она ничего не могла поделать с собой. Желание когда-нибудь поселиться в этом доме оказалось сильнее разумных доводов.

Сьюзи стояла у окна, мечтая о будущем, которое было невозможно. Неожиданно в поле ее зрения появился Гил. Она прильнула к окну, наблюдая за тем, как он скачет на лошади к загону. Как он красив и мужествен, как естественно держится в седле! Когда, натянув поводья, он остановил лошадь и спрыгнул на землю, Сьюзи схватилась рукой за сердце. Впервые в жизни она почувствовала, как сердце ее трепетно забилось при виде мужчины. Раньше Гил признавался ей в том, что с ним происходит то же самое, когда он думает о ней.

Уж не влюблена ли она в него? Когда Сьюзи спрашивала себя об этом, кровь в ее жилах бежала быстрее.

«Может быть, это только физическое влечение», – напомнила она себе его слова, повернулась к двери и через секунду уже была на улице, так ей захотелось увидеть его, прикоснуться к нему.

– Гил! – закричала она и, размахивая рукой, побежала к загону.

Снимая уздечку с головы лошади, Гил повернул голову и посмотрел на Сьюзи. Лицо его озарилось радостной улыбкой. Повесив уздечку на столб, он закрыл загон и, широко раскинув руки, повернулся к Сьюзи. Радостно смеясь, она бросилась к нему в объятия.

Гил прижал Сьюзи к себе и оторвал ее от земли. Тяжелые мысли тут же покинули ее, вырвавшись наружу вздохом облегчения. Сьюзи сорвала с головы Гила шляпу и швырнула ее в сторону, затем крепко поцеловала его.

– Эй! Что все это значит? – лукаво улыбаясь, спросил он.

Сьюзи провела пальцем по влажному следу, оставленному шляпой на его голове.

– Я соскучилась, – глядя ему в глаза, ответила она.

– Черт! – буркнул Гил. – Тогда мне стоит чаще оставлять тебя одну.

Сьюзи бросила на него хитрый взгляд.

– Только попробуй, ковбой! Я привяжу тебя к своей постели.

– Ммммм… – Гил подбросил ее вверх. – Я не против.

Смеясь, Сьюзи поцеловала его в губы.

– Проголодался? – спросила она.

– Тебя я хочу всегда.

– Я говорю о еде, – высвобождаясь из его рук, сказала Сьюзи.

– Ты приготовила нам поесть?

– Нет, – язвительно ответила она. – Я заказала еду в магазине.

Гил обнял ее за плечи и повел к дому.

– Надеюсь, что-нибудь китайское. Я весь день мечтал о чоу-мейн.

– Ты меня рассмешил.

Гил игриво толкнул ее бедром.

– Так что же ты приготовила?

– Говядину в грибном соусе, зеленые бобы и жареный лук. Это все, что я смогла найти. – Она неодобрительно посмотрела на него. – Твои продуктовые запасы на редкость скудны.

Гил пожал плечами.

– Я здесь бываю редко, поэтому нет смысла запасать много.

Сьюзи посмотрела на зеленые пастбища и высокие холмы вдалеке.

– Не понимаю, как ты можешь подолгу не бывать здесь, – со вздохом сказала она, обнимая его за талию. – Если бы это был мой дом…

Гил резко остановился, заставляя Сьюзи сделать то же самое.

– Что? – она вопросительно посмотрела на него.

Гил пристально глядел куда-то вдаль. Сьюзи тоже посмотрела туда.

– К нам кто-то едет.

Вдалеке на краю холма Сьюзи увидела автомобиль.

– Кто это? – спросила она, отходя от Гила на приличное расстояние.

Гил прищурил глаза.

– Скиннер!

Это имя он произнес как ругательство. Сьюзи резко повернула голову и посмотрела на Гила. В ее глазах появилась тревога.

– Пол Скиннер?! Репортер?

– Да. – Гил сдвинул брови.

Сьюзи хотела скрыться в доме, но Гил схватил ее за руку и остановил.

– Слишком поздно, – вскинув подбородок и не отрывая глаз от быстро приближающегося автомобиля, сказал Гил. – Он уже заметил нас.

Сверкнув глазами, Сьюзи вырвалась и убежала в дом.

Гил сначала направился за ней, потом остановился и пошел встречать репортера.

Скиннер резко остановил машину, вышел из нее и, приветствуя Гила, поднял вверх руку.

– Добрый день, губернатор! – широко улыбаясь, сказал репортер.

– Добрый день, Пол. – Гил ответил ему на приветствие, но не улыбнулся в ответ. – Каким ветром тебя сюда занесло?

– Я заглянул сегодня в губернаторскую резиденцию. Там мне сказали, что ты отдыхаешь где-то. Нетрудно было догадаться, что ты на ранчо.

– Я всегда приезжаю сюда, когда хочу отдохнуть, и никогда не делаю из этого секрета.

Намек Гила на то, что репортер помешал ему, приехав без приглашения, не возымел никакого действия. Скиннер притворился, что ничего не понял.

– У тебя здесь очень мило, – засунув руки в карманы, сказал он.

Сжав зубы, Гил старался оставаться вежливым. Он знал, что ссора с репортером ни к чему хорошему не приведет.

– Я с тобой абсолютно согласен, – ответил он. – Тебя привело сюда какое-то срочное дело? – пытаясь поскорее отправить репортера восвояси, спросил Гил.

– Да нет. Просто захотелось взглянуть, где проводит свободное время губернатор Техаса. Я задумал написать серию статей на эту тему. – Пол бросил взгляд в сторону дома, потом посмотрел на Гила. – Мне показалось, что я спугнул твоего гостя? – подняв бровь, спросил репортер. – Надеюсь, я не помешал вам.

Гил знал, что Скиннер заметил Сьюзи и сейчас ждал объяснений ее поспешного отступления.

– Нет-нет. Ты нам не помешал. – Гил дружески положил руку на плечо Пола и повернул его к машине. – Такая серия статей может быть очень интересной. Я собираюсь устроить барбекю для журналистов у себя на ранчо. – Они подошли к машине. – Я лично прослежу, чтобы ты получил приглашение, – открыв дверцу автомобиля, сказал Гил. Он дождался, когда Пол сядет за руль, затем с силой захлопнул дверцу и, просунув голову в окно, продолжил: – Кстати, Пол. Закрытые ворота ранчо означают то же самое, что закрытая дверь твоей городской квартиры. Входить сюда без приглашения опасно. Можно получить дробь в задницу.

Нахмурившись, Пол включил мотор.

– Хорошо. Я запомню это.

Гил выпрямился и хлопнул ладонью по крыше автомобиля.

– Имей это в виду. – Гил отошел от машины. – Опасайся животных. Эти чертовы твари думают, что дороги проложены специально для того, чтобы они их переходили.

Пол включил коробку передач.

– Ладно, – буркнул репортер.

Автомобиль Скиннера медленно удалялся. Гил проводил его взглядом. Когда репортер скрылся за поворотом, Гил направился к дому.

Сьюзи была на кухне. Она стояла возле раковины, руки ее были по локоть погружены в мыльную воду. Напряженные плечи и резкие движения говорили о том, что визит репортера расстроил ее. Гил подошел к ней сзади и обнял ее за талию.

– Не стоит раздражаться. Он уже уехал.

Сьюзи повернулась к нему лицом. Щеки ее пылали от гнева, глаза были полны слез.

– Ты же обещал! – Она вырвалась из его рук и, всхлипывая, отошла в сторону. – Ты сказал, репортеры не узнают, что мы здесь. Ты говорил, что я могу тебе доверять! – Сьюзи вскинула вверх мыльные руки. Множество мыльных пузырьков стремительно разлетелось в стороны. – Какая же я дура!

– Сьюзи…

Гил хотел подойти к ней, но Сьюзи выкинула вперед руку, останавливая его.

– Нет. Не надо. Не прикасайся ко мне. Больше никогда. Я хочу, чтобы ты немедленно отвез меня домой.

Гил остановился, пытаясь сдерживать свой гнев. Он понял, что сейчас не стоит спорить со Сьюзи. Любое движение может вывести ее из себя и все испортить. Как загнанный в угол жеребенок, она будет брыкаться и никого к себе не подпустит.

Гил ждал. Он стоял, наблюдая за тем, как успокаивается ее дыхание, утихает дрожь в пальцах. Наконец Сьюзи села на пол, закрыла лицо руками и заплакала.

Только тогда Гил подошел к ней. Он сел рядом и обнял ее. Она прижалась к нему, положила голову ему на плечо. Ее отчаяние было таким сильным, что у Гила не нашлось слов, чтобы утешить ее.

Он гладил ее, едва прикасался губами, шептал на ухо нежные слова. Он обнимал ее до тех пор, пока она не перестала всхлипывать, пока дрожь в ее теле не утихла. Потом он еще крепче обнял ее, прижимая к своей груди, к своему сердцу.

– Прости меня, Сьюзи, – прошептал он, уткнувшись ей в волосы. – Пожалуйста, прости.

Прерывисто дыша, она высвободилась из его объятий и вытерла слезы.

– Нет. Это я во всем виновата. Ты тут ни при чем. Я не должна была упрекать тебя. Просто… просто я совсем одурела.

Гил взял Сьюзи за подбородок и приблизил ее лицо к себе.

– Так, значит, ты прощаешь меня?

Сьюзи улыбнулась сквозь слезы. Она была не в состоянии отказать ему.

– Да, я прощаю тебя, – сказала она, прикоснувшись рукой к его щеке. – Но я хочу домой. Я не должна была соглашаться ехать сюда.

Он накрыл ее руку своей ладонью.

– Почему, Сьюзи? Скажи мне, почему?

Сьюзи посмотрела Гилу в глаза. Она увидела в них смущение и желание понять ее. Ей захотелось все рассказать ему, облегчить душу и положить конец своей игре. Пусть он узнает, кто она. Слова уже срывались с кончика языка, но ей не хватало мужества озвучить их. Ведь она так много может потерять! Она потеряет спокойствие и уже не сможет жить своей собственной жизнью. Клеймо позора будет преследовать ее повсюду.

Гил продолжал терпеливо смотреть на нее своими добрыми, нежными глазами. Теплота, которую излучал Гил, привлекала Сьюзи с самой первой минуты их знакомства. Неожиданно она поняла, что больше всего на свете боится не позора. Она боится потерять его, Гила. Вот что заставляет ее молчать. Как он отреагирует, когда узнает, кто ее отец? Сьюзи боялась увидеть в глазах Гила отвращение, боялась, что он отвезет ее домой и больше никогда не захочет видеть. Хуже того, их связь может пагубно сказаться на его политической карьере, запятнать безупречную репутацию человека, безупречно служившего людям. Слезы душили Сьюзи.

С самого начала Гил был искренен с ней. Он ничего не скрывал от нее. А что она дала ему взамен? Ничего, кроме ловких отговорок и скользких ответов на его прямые вопросы. Она понимала, что Гил заслуживает большего, чем она может дать ему. Сьюзи медленно убрала руку с его щеки.

– Что ж, – начала она, крепче сжимая губы, чтобы не дрожали. – Вряд ли это тебе понравится.

Гил взял ее руку и крепко сжал.

– Мы часто преувеличиваем наши страхи. Когда мы держим страх в себе, он становится еще страшнее, кажется непреодолимым, хотя на самом деле это не так.

Сьюзи с удовольствием посмеялась бы вместе с Гилом, но… Доброта Гила, его желание понять ее и помочь ей так растрогали ее!

Не в силах больше выносить его взгляд, Сьюзи уронила голову. Ей нужно было собраться с силами, прежде чем рассказать свою тайну.

– Мой отец, – нерешительно начала Сьюзи. Она подняла глаза, чтобы увидеть реакцию Гила. – Мой отец – преподобный Бобби Суэйн.

Гил сдвинул брови. Он не сразу вспомнил это имя.

– Бобби Суэйн? – переспросил он, словно сомневался в том, что правильно расслышал то, что она сказала.

Сьюзи кивнула. Краска стыда залила ее щеки.

– Да, – подтвердила она, не сводя с него глаз. Она знала, что сейчас он посмотрит на нее с отвращением. – Мы не виделись с тех пор, как мне исполнилось шесть лет. Мама изменила нашу фамилию, после развода мы переехали в Элгин.

Гил внимательно слушал Сьюзи. На его лице не отражалось никаких эмоций, но Сьюзи чувствовала, что ее признание потрясло его.

Вздохнув, она отдернула руку и попыталась встать.

– Ну вот, теперь ты знаешь, почему я ненавижу прессу и почему мы не можем больше встречаться.

Гил схватил ее за руку и усадил к себе на колени.

– Нет, не знаю. – Сьюзи снова попыталась встать, но Гил крепко держал ее за талию. – Я знаю только, что твой отец нечестный человек и что ты не хочешь иметь с ним никаких дел.

Сьюзи кинулась к нему на грудь.

– Неужели ты не понимаешь? – закричала она. – Если журналисты узнают, кто я, все начнется снова. Они вытащат все старые сплетни наружу.

– Тебе нечего стыдиться. Ты не сделала ничего плохого.

– Но отец сделал, – пронзительно закричала Сьюзи. – Я его дочь!

Гил молчал, не отрывая от нее своего взгляда. Сьюзи сжала кулаки.

– Подумай сам, Гил. Наша связь сильно навредит тебе. Твоя популярность упадет, и ты как губернатор не сможешь сделать то, что задумал.

– Все это не имеет никакого значения.

Освобождаясь от объятий Гила, Сьюзи уперлась руками ему в грудь. На этот раз ей удалось встать.

– Ты что, из железа? – снова закричала она. – Имеет значение! Еще какое! Они вываляют в грязи твое имя вместе с моим. Ты потеряешь всякое доверие и поддержку.

Гил тоже встал на ноги. Он, не отрываясь, смотрел на Сьюзи.

– Я не хочу упускать свой шанс!

– Что ж, а я хочу! Я не позволю тебе делать глупости!

Гил взял ее за руки и притянул к себе.

– Я полюбил рассудительную женщину, – с улыбкой сказал он.

В отчаянии Сьюзи забила руками по его груди.

– Гил, пожалуйста, послушай меня. Ты даже не представляешь, о чем говоришь, чем рискуешь. Я уже пережила это. Я знаю, что пресса может сделать с человеком. Я…

Гил прикоснулся губами к ее рту. Сьюзи пыталась вырваться, но он сжимал ее все сильнее. Слезы снова брызнули у нее из глаз. Он был так настойчив и так нежно целовал ее!..

Разжав кулаки, она подняла руки и обвила ими его шею. Гил улыбнулся и еще крепче поцеловал ее, потом нагнулся и поднял на руки. Понимая, что сопротивление бесполезно, она позволила отнести себя в спальню и положить в постель.

Сьюзи не оставляла надежды убедить Гила в том, что он не прав и они должны расстаться. Но когда он положил ее в постель и в его глазах вспыхнул огонь желания, все аргументы показались ей ничтожными. Он расстегнул на ней рубашку, потом снял свою, лег рядом. Голова Сьюзи сразу же опустела. Кровь быстрее побежала по венам, жар страсти растопил тело. В эту минуту она забыла обо всем на свете.

 

Глава пятая

– Сьюзи?

Обессиленная, она лежала у него на груди.

– Хммм… – только и смогла ответить она.

– Я не думаю, что это только физическое влечение.

Услышав это, она тут же широко раскрыла глаза, но в темноте трудно было различить выражение его лица. Сьюзи видела только темный профиль Гила.

– Ты так не думаешь? – переспросила она.

– У-у. – Перевернувшись на бок, Гил обнял ее. Он потерся носом о ее нос и улыбнулся. Сьюзи ответила ему широкой улыбкой. – Не думаю, что я уже пресытился тобой.

Сьюзи снова напряглась. Страхи, которые Гилу удалось изгнать из нее, снова вернулись.

– Гил…

– Что?

Она села, откинула с лица волосы, стараясь найти нужные слова, чтобы убедить его в том, что он ошибается. Но таких слов у нее не нашлось.

– Мы не должны делать это.

Он приподнялся, оперевшись на локоть.

– Я знаю, что это будет тяжело. Но мы найдем способ сохранить наши отношения в тайне от репортеров.

Сьюзи вскочила с постели.

– Появление Пола Скиннера здесь сегодня еще раз доказывает, что это невозможно.

Хмурясь, Гил наблюдал, как Сьюзи нервными движениями надевает рубашку.

– Нет. Это доказывает лишь то, что я должен усилить свою охрану.

Сьюзи стояла спиной к нему, зажмурив глаза. Она знала, что даже все охранники мира, вместе взятые, не смогут уберечь человека от репортеров. Особенно когда они почуяли сенсацию.

Она медленно повернулась к нему лицом.

– Гил, – осторожно сказала она, – это не поможет. Я точно знаю. Когда закончится твой избирательный срок…

Гила будто подбросили. Он вскочил с постели.

– Что значит – когда закончится мой срок? – гневно спросил он. – Он закончится только через три года!

– Я знаю, но ничего лучшего не могу тебе предложить.

– Ну, это не самый лучший выход из положения. – Гнев Гила затих так же неожиданно, как вспыхнул. Он подошел к Сьюзи, взял ее за руки и крепко сжал их. – Сьюзи, я не хочу, чтобы сегодня все между нами кончилось. Я не допущу этого.

Когда она увидела в глазах Гила отчаяние, слезы снова подступили к глазам.

– Мы должны расстаться.

Он крепче сжал ее руки.

– Какого черта!

– Пока ты будешь губернатором, мы не сможем видеться.

Гил отпустил ее руки и отвернулся.

– Я не уйду в отставку с поста губернатора. Я не могу сделать это.

Глаза Сьюзи наполнились слезами. В этот момент сердце Гила дрогнуло, и он подумал о том, что, возможно, это все-таки выход.

– Я никогда не просила тебя об этом, – уточнила Сьюзи.

Гил резко повернулся к ней лицом.

– Тогда дай мне шанс. Дай нам шанс. Есть же какой-то выход из этого положения. Я уверен, что есть. Я смогу уберечь тебя от прессы. Я смогу…

Сьюзи покачала головой.

– Не сможешь. Сегодня мы вместе убедились в этом.

Он обнял ее.

– Я не оставлю тебя. И я не собираюсь дожидаться, пока закончится мой избирательный срок, чтобы снова встретиться с тобой.

– Гил…

– Нет, – со злостью ответил он, обнимая ее еще крепче и прижимая к своей груди. – Мы справимся с этим, Сьюзи. – Губами он прикоснулся к ее волосам. – Я знаю, что справимся.

Она не могла поверить ему. Она уже знала, с какой легкостью пресса входит в чужие жилища, вторгается в личную жизнь людей. Но она так же отчаянно желала того же, чего желал он: встречаться с ним, проводить с ним вместе свое личное время, жить нормальной жизнью. Она хотела, чтобы в этой жизни был Гил.

Сьюзи подняла голову и посмотрела ему в глаза. Она сделала то, чего поклялась не делать никогда, – поверила ему. Она поверила этому мужчине. Она поверила ему уже не в первый раз.

Невероятно веселая для такого раннего часа Сьюзи месила тесто, покачивая бедрами в такт популярной песенке, доносившейся из радиоприемника. В выходные ей пришлось сильно поволноваться, она мало спала, но в конечном счете это никак не повлияло на ее настроение.

Несмотря на все опасения Сьюзи, Гил сумел уговорить ее встречаться тайно, пока он не найдет способ уладить это дело, не причинив вреда ни себе, ни ей. Сьюзи не нравилось то, что им придется скрываться от людей, но ждать три года было просто невыносимо. Гил сказал, если они будут осторожны…

Внезапно раздался стук в дверь. Взглянув на встроенные в плиту часы, она подумала, кто бы это мог быть.

Сьюзи вытерла руки о передник и пошла к задней двери. Открыв ее, она увидела свою старую подругу Пенни.

– Привет, подружка. – Лицо Сьюзи озарилось счастливой улыбкой. – Какими судьбами в такую рань?

Не обращая на Сьюзи никакого внимания, Пенни пулей влетела в кухню.

– Где ты была все выходные? Я оборвала телефон, звонила тебе до самой ночи.

Не понимая, в чем дело, почему ее подруга так сердится, Сьюзи закрыла дверь.

– Извини, меня не было в городе, – растерянно сказала она.

Пенни шлепнулась на стул возле кухонного стола и положила на колени сумку.

– Ты могла бы хотя бы позвонить мне, – почти рыдая, заявила Пенни.

Сьюзи не на шутку обеспокоилась.

– Что все это значит? – спросила она. – Что-то с Эриком? Ты что, ушла от него?

– Нет, с ним все в порядке, – ответила Пенни, всхлипывая. Ее глаза были полны слез. Взяв Сьюзи за руку, она усадила ее рядом с собой. – Ты читала воскресные газеты?

На Сьюзи будто вылили ведро холодной воды.

– Нет, не читала. Но почему ты спрашиваешь меня об этом?

Пенни достала из сумки газету.

– Только, пожалуйста, не волнуйся, – сказала она, вытирая слезы и протягивая газету Сьюзи. – Это в колонке Пола Скиннера.

Сьюзи развернула газету и начала читать.

– Но это был закрытый прием! – закричала она и, комкая газету, вскочила со стула. – Пресса не была приглашена туда. Как он прошел?

– Скорее всего, его там и не было.

Сьюзи отвернулась. Зажав газету в кулаке, она подняла ее над головой.

– Тогда как ты все это объяснишь? – Сьюзи опустила руку и резким движением расправила газету. – «В пятницу вечером на торжественном приеме в честь открытия нового больничного корпуса многие гости были шокированы появлением молодой женщины, – с болью в голосе начала читать Сьюзи. – Она была вульгарно одета и накрашена, что выдавало в ней женщину легкого поведения. Настаивая на том, что сам губернатор назначил ей здесь свидание, она пыталась прорваться на прием. Ко всеобщему удивлению, губернатор узнал в ней свою знакомую. Предложив женщине руку, он провел ее в зал и весь вечер не отходил от нее». – Сьюзи с силой швырнула газету на пол. Ее лицо вспыхнуло от гнева. – А теперь скажи мне, каким образом Пол Скиннер мог узнать, во что я была одета, если он даже там не был?

– Ты лучше меня знаешь, что репортеры имеют своих осведомителей. Они и снабжают их информацией. Кто-то из них, видимо, увидел тебя на приеме и позвонил Скиннеру, спеша сообщить жареную новость.

– Жареную пакость, – с отвращением произнесла Сьюзи.

– А как тебе нравится вот это? – всхлипывая, сказала Пенни. – То место, где он упоминает женщину, которую видел на ранчо губернатора? Это там ты была все выходные?

Сьюзи побледнела. Дрожащими пальцами она подняла газету и пробежала глазами абзац, на который указала ей Пенни.

– «В эти выходные губернатора видели в компании одной, а может быть, и двух женщин, – вслух прочитала Сьюзи. – Это опровергает ранее распространившиеся слухи о его нетрадиционной сексуальной ориентации, превращая их в гнусные выдумки его политических противников. Да, кстати, губернатор, не ваша ли это рубашка была на молоденькой женщине, гостившей у вас на ранчо?» – Порвав газету, Сьюзи с отвращением откинула от себя ее клочки. – Пакость! Мерзкий, скользкий кусок дерьма!!!

Покусывая нижнюю губу, Пенни встала со своего места.

– Он не назвал твоего имени. Может быть, он не знает, как тебя зовут?

– Ему не составит труда узнать имя загадочной женщины, которую губернатор представил почти всем собравшимся на приеме. – Сьюзи закрыла лицо руками. – Я знала, что это случится. Как я могла?!

В эту минуту зазвонил телефон. Сьюзи уронила руки и с ужасом уставилась на телефонный аппарат. Пенни нерешительно потянулась к трубке.

– Ты не хочешь, чтобы я ответила? – спросила она.

Сьюзи вытянула вперед руку, чтобы остановить подругу.

– Не надо. Я сама отвечу. – Глубоко вдохнув, она подняла трубку. – Алло? – Минуту она слушала того, кто был на противоположном конце провода, потом бросила трубку.

– Кто это был? – спросила Пенни. – Репортеры?

Сьюзи взяла в руки скалку.

– Нет. Губернатор.

– И ты бросила трубку? – в замешательстве спросила Пенни.

Сьюзи с силой шлепнула скалкой по комку теста и начала раскатывать его.

– Ты и без меня знаешь, что бросила. Черт бы всех вас побрал! К чему мне все эти проблемы? Просто кошмар какой-то! – Слезы хлынули у нее из глаз. – Я сразу должна была послать его подальше, и все было бы в порядке.

– О, Сьюзи! – тихо сказала Пенни, положив руку на плечо подруги. – Ты не сможешь вечно прятаться от людей.

В эту минуту скалка в руках Сьюзи замерла. Она повернулась к Пенни и железным взглядом посмотрела на нее в упор.

– Спорим, что смогу?

– Достань мне сведения о помощи фермерам Западного Техаса, пострадавшим от засухи, и мы поговорим. – Дверь кабинета открылась. Гил поднял глаза. Это была его секретарша. Закрыв рукой телефонную трубку, он спросил ее: – Ну как? Удалось с ней связаться?

Секретарша покачала головой.

– Извини. У нее никто не отвечает.

Поджав губы, Гил убрал руку с телефонной трубки.

– Отлично, – бросил он в трубку. – Тогда и поговорим.

Гил повесил телефонную трубку, упал в кресло и, повернув голову, посмотрел в окно. Сейчас ему больше всего хотелось встретиться с Полом Скиннером где-нибудь в темном переулке. Тогда бы уж он точно свернул ему шею!

– Губернатор? – осторожно спросила секретарша. – Если у вас есть свободная минута, ваш заместитель просит принять его. Он говорит, что это очень серьезно.

Вздохнув, Гил выпрямился и придвинул стул поближе к столу.

– Скажи ему, пусть заходит.

Гил внимательно посмотрел в свой ежедневник. В сжатом распорядке дня не было даже маленькой бреши, чтобы заскочить домой к Сьюзи. Он был уверен, что она там. Она просто прячется от прессы и… от него.

В кабинет Гила вошел его заместитель Ричард Марвин. Он швырнул Гилу на стол газету.

– Я вижу, ты тоже уже читал это, – нахмурив брови, сказал Гил.

Ричард уселся напротив Гила и откинулся на спинку стула, крутя в углу рта свою вечную зубочистку.

– Да, я читал. Осталось выяснить, правда ли это?

– Что правда? То, что она была одета в платье, которое больше подходило девице легкого поведения? Или то, что на ранчо на ней была моя рубашка?

Вздохнув, Ричард вынул зубочистку изо рта.

– Я понял: все – правда.

Гил откинулся назад, сложив руки за головой.

– Вообще-то Скиннер не прав по поводу ее наряда на приеме, и я могу оспорить это. Я видел девушек в значительно более рискованных нарядах.

Ричард сдвинул брови.

– Это серьезно, Гил.

Гил опустил руки.

– Знаю.

– Тогда мой следующий вопрос: что ты собираешься делать?

– Ничего.

– Ничего? – с удивлением переспросил Ричард. – Да ты отдаешь себе отчет в том, как эта история может понизить твой рейтинг? Ты не сможешь провести законопроект, ради которого потратил столько сил!

Ричард говорил почти то же самое, что и Сьюзи. Слушая его, Гил грустно улыбался.

– Да, я отдаю себе отчет.

– И ты хочешь оставить все как есть?

– Я не сказал этого.

– Да, но ты сказал, что не хочешь ничего предпринимать по этому поводу. Ты должен потребовать опровержения этой статьи, собрать конференцию, на которой сделаешь кое-какие пояснения и скажешь, что не имеешь ничего общего с этой женщиной.

– Я не буду этого делать. Это неправда.

Развалившись на стуле, Ричард откинул голову назад.

– Пожалуйста, скажи мне, что ее можно купить. Мы заплатим ей за молчание.

– Я никогда этого не сделаю.

Ричард опустил голову и грозно посмотрел на Гила.

– Тебе и не придется. Я прослежу, чтобы все было сделано без тебя.

Гил встал со стула и подошел к окну кабинета, выходившему прямо на здание законодательного собрания штата Техас. Оно напомнило ему об ответственности перед избирателями, о том, зачем он боролся за это кресло. Он знал, что так поступают многие. Политики тоже ошибаются и грешат. Потом за закрытыми дверями они идут на сделки, платят деньги для того, чтобы скрыть свои проступки от общественности.

Но Гил Райли не такой человек. Он считал подобный путь для себя недостойным. Гил Райли не трус. Он убежден, что не совершал ничего предосудительного. Он встретил женщину, с которой хочет прожить всю свою жизнь.

– Нет, – сказал Гил, повернувшись лицом к Ричарду. – Я не позволю тебе сделать это. Я имею право на личную жизнь. То, что я делаю в свободное время, не имеет никакого отношения к моей работе.

Ричард хмыкнул.

– Ты что, шутишь?

– Нет, я говорю абсолютно серьезно.

Ричард медленно поднялся со стула.

– Послушай, Гил. Ты не Джон Уэйн, а политика – не художественный фильм, в котором ты играешь главную роль. Напрасно ты думаешь, что публика будет стоя аплодировать тому, как ты вступился за честь женщины. В жизни все совсем наоборот. Жизнь – это грязная борьба, и борьба эта идет по совсем другим правилам.

– Возможно, ты прав, но так не должно быть. Я никогда не утверждал, что я идеален. Таких людей просто не бывает. Притворяться идеальным – значит окружать себя ложью.

– Что мне сделать, чтобы ты поменял свое решение?

– Только не по этому поводу.

Стиснув в зубах зубочистку, Ричард покачал головой и пошел к двери.

– Что ж. Да поможет тебе Бог, сын мой! Пресса собирается вырвать тебе кишки и скормить их публике, а сама будет посмеиваться, наблюдая, как ты агонизируешь.

После выходных на ранчо прошло больше недели. Омерзительная статья, напечатанная в газете Полом Скиннером, никак не шла у Гила из головы. Заранее запланированная поездка в Вашингтон, где он встречался с губернаторами других штатов страны, немного отвлекла его от тягостных мыслей. У Гила не было ни одной свободной минуты для встречи со Сьюзи, но теперь надо было принимать решительные меры.

Гил понимал, что может поставить себя в очень неудобное положение. И без того тяжелая ситуация может стать еще хуже. Но он был готов рисковать ради того, чтобы снова увидеть Сьюзи и поговорить с ней.

Одетый во все черное, как мелкий ночной воришка, он оставил машину в двух кварталах от дома Сьюзи и, стараясь остаться незамеченным, пробирался к ней по темным закоулкам. Подойдя к ее дому, он перепрыгнул через газон и прошел на задний дворик. Слава богу, пока его никто не заметил. Гил с облегчением вздохнул и, закинув голову, посмотрел вверх на темные окна, стараясь угадать, где ее спальня.

Окон было всего три. Гил поднял с земли камень и бросил его в то, что находилось ближе всех. Камень ударился о стекло, скатился вниз по крыше и упал на землю. Гил надеялся, что Сьюзи не заставит себя долго ждать. Но она все не появлялась. Прошла минута или две. Гил нашел на земле еще один камень и бросил его в другое окно.

Стук в стекло, грохот камня, скачущего по кровле. Все это было очень похоже на музыкальное произведение, написанное для больших барабанов и тишины. Где-то залаяла собака. Гил схватил еще один камень в надежде разбудить Сьюзи раньше, чем собака разбудит всю округу.

Он замахнулся, чтобы сделать третий бросок. Вдруг в одном из окон загорелся свет. За прозрачными занавесками появилась чья-то тень.

– Сьюзи? – позвал он как можно тише.

Отдернув занавески, Сьюзи открыла окно и высунулась на улицу.

– Что ты здесь делаешь? – зло прошептала она. – Убирайся отсюда!

Сказав это, Сьюзи быстро скрылась и захлопнула окно.

– Сьюзи! – прокричал Гил. – Пожалуйста, – умоляюще продолжал он. – Нам нужно поговорить.

Она снова высунулась в окно.

– Нет. Немедленно убирайся! Нас могут увидеть.

В соседнем доме зажегся свет. Там жила Глэдис Кравитц, вспомнил Гил и улыбнулся. В комнате Сьюзи раздался телефонный звонок.

Заметив дерево, росшее рядом с домом, Гил подошел к нему, ухватился за ветку и полез вверх. Он поднимался все выше и выше, пока не достиг ветки, по которой можно было добраться до второго этажа дома. Он пошел по ней, как по канату, и, когда под тяжестью его тела ветка начала гнуться, прыгнул на крышу.

Гил осторожно подошел к окну и поднял его. К счастью, у Сьюзи не было времени, чтобы закрыть его на защелку. Сев на подоконник, он перекинул в комнату сначала одну, потом вторую ногу.

Прижимая к уху телефонную трубку, Сьюзи повернулась. Она увидела, как Гил спрыгнул на пол.

– Нет, миссис Уодли, – сказала она в трубку. – Вызывать полицию нет никакой необходимости. У меня все в порядке. Ничего необычного у меня на заднем дворе не происходит. – Сьюзи округлила глаза. Соседка явно начинала ей надоедать. – Да, я абсолютно уверена. Я как раз сейчас смотрю в окно. Наверное, это старый кот миссис Прютт проказничает. – Поджав губы, Сьюзи слушала соседку, затем снова начала говорить: – Да, мэм, я знаю. Этот негодяй делает свои дела в цветочный горшок на вашем крыльце. Я полностью с вами согласна. Мы должны заставить миссис Прютт следить за своими животными.

Мысленно поблагодарив шаловливого кота миссис Прютт, Гил подошел к Сьюзи, убрал с ее плеча волосы и поцеловал в шею.

Она шлепнула его по голове.

– Послушайте, миссис Уодли… – начала говорить Сьюзи, но губы Гила опускались все ниже. У Сьюзи перехватило дыхание, и она осеклась. – Я ложусь спать. Почему бы вам не сделать то же самое? Спасибо, что позвонили.

Гил взял у нее из рук трубку и положил на рычаг телефонного аппарата.

– Ты с ума сошел? – злобно прошипела Сьюзи. – Она могла вызвать полицию!

Гил повернул Сьюзи к себе, откинул волосы за плечо и снова начал целовать ее в шею.

– Но она ведь никого не вызвала.

– Она хотела вызвать, – настаивала Сьюзи, уклоняясь от его ласк. Но вскоре обнаружила, что Гил прижал ее к постели и ей некуда отступать. – Гил! Прекрати!

Гил обнял ее за талию и крепко прижал к себе.

– Почему? – лукаво сказал он. – Миссис Кравитц давно в постели. Я сам слышал, как ты сказала ей, чтобы она ложилась спать.

Упершись руками ему в грудь, Сьюзи попыталась освободиться.

– Это была не миссис Кравитц, это была миссис Уодли.

– Хорошо. Значит, миссис Уодли уже спит. – Гил нагнулся и посмотрел в окно. – Ну вот. Я же говорю тебе. У нее давно погас свет. Мы совсем одни.

– Мы не одни, и, пока ты будешь губернатором, мы никогда не будем одни. – Она толкнула его в грудь. – А теперь убирайся отсюда.

Гил даже не пошевелился, только хитро улыбнулся. Прищурив глаза, он согнул ногу в колене и просунул ее между ногами Сьюзи.

– Я никуда не уйду, пока мы не поговорим об этом.

Сьюзи сама не поняла, как оказалась в своей постели вместе с Гилом.

– А теперь, – довольно сказал он, – мы немного поболтаем.

Сьюзи отвернулась, чтобы спрятать слезы. Она не хотела, чтобы он упрекал себя.

– Прекрасно. Перейдем к делу. – Гил удобнее улегся рядом с ней. – Я знаю, тебя очень расстроила статья Скиннера.

– Расстроила! – закричала Сьюзи. – Да я…

Гил прижал палец к ее губам.

– Хорошо. Возможно, «расстроила» – слишком мягкое слово. Разгневала, взбесила, разъярила, вывела из себя.

Пальцем, который прижимал к губам Сьюзи, Гил остановил слезу, катившуюся по ее щеке, потом языком слизал ее с пальца. Увидев это, Сьюзи заплакала еще сильнее.

– Я понимаю тебя, – нежно сказал Гил, гладя ее по щеке. – Скиннер поступил непорядочно, опубликовав эту статью. Он не нарушил закон, но совершил безнравственный поступок. Но неужели ты не понимаешь? – горячо продолжал он. – Подчиняясь его давлению и отказываясь встречаться со мной, ты даешь ему в руки козыри. Тогда он выйдет победителем из этой схватки, а не мы. О, Сьюзи, – прошептал он, останавливая еще одну слезу, скатившуюся из ее глаз, – я могу облегчить твою боль, избавить тебя от стыда и унижения, но я не брошу тебя. Это единственное, чего я не смогу сделать.

Пытаясь справиться со слезами, Сьюзи вздохнула.

– И все-таки он победит. Если мы будем продолжать встречаться, он узнает об этом и уничтожит тебя. – Слезы снова полились градом из ее глаз. – Я не хочу осложнять твою жизнь. Я должна сделать что-нибудь, чтобы ты не пострадал из-за меня.

Прижимая к ее щеке свою ладонь, Гил наклонился и поцеловал Сьюзи.

– Тогда оставайся со мной. Мы сами расскажем им правду. Мы отнимем у них их оружие. Если мы перестанем скрываться, они не смогут причинить нам боль. – Он крепче прижал ее к себе. – Мы можем победить их в этой игре, хотя не мы ее начали. Если мы будем вместе, мы победим их, Сьюзи.

Сьюзи верила Гилу. Видит Бог! Она верила ему и хотела быть вместе с ним. Но она не могла. Она понимала, что в эту историю обязательно будет вовлечена и ее мать. Она не могла ответить Гилу, не поговорив с матерью. Она должна поставить ее в известность.

– Сначала я должна поговорить с мамой. – Сьюзи подняла голову. – Репортеры не забудут и о ней.

Они будут валять ее имя в грязи вместе с нашими именами. Я не имею права на это. Сначала я должна поговорить с ней.

Гил притянул Сьюзи к себе и поцеловал ее волосы.

– Тогда не откладывай этот разговор. Поезжай к ней сегодня же утром. Если хочешь, я поеду с тобой.

Сьюзи закрыла глаза и покачала головой. Она знала, какое сильное сопротивление ей придется выдержать.

– Нет. Я должна сделать это сама.

 

Глава шестая

Свернувшись клубочком, Сьюзи спала рядом с Гилом. Приближался рассвет. Гил зашевелился. Сьюзи знала, что ему нужно уйти до того, как проснутся соседи. Она встала вместе с ним и проводила его до двери.

На крыльце Гил остановился. Он прикоснулся пальцем сначала к своим губам, потом к ее. Он был так серьезен, так нежен, когда прикоснулся ладонью к ее щеке и провел большим пальцем по лицу, словно вытирая слезы. Этот жест растрогал Сьюзи. Впервые в жизни она почувствовала такую нежность к мужчине.

– Позвони мне, – шепотом попросил он.

Он сошел с крыльца, перепрыгнул через газон и исчез в темноте. Сьюзи закрыла дверь, в глазах заблестели слезы. Она не в силах была двигаться. Так и стояла, прислонившись спиной к двери. Она любила его. Это чувство было так же отчетливо, как боль, сжимавшая ее грудь.

Как же она ненавидела себя за то, что ей придется просить мать снова страдать от унижений ради ее любви к нему.

Сьюзи приняла душ и быстро оделась. Она решила не откладывать разговор с матерью в долгий ящик и вышла из дома как раз в то время, когда соседи уходили на работу. На дорогах в этот час почти не было машин, и Сьюзи не понадобилось и двадцати минут, чтобы добраться до Элгина. Она остановила машину и, откинувшись на спинку сиденья, пристально посмотрела на дом, в котором провела с матерью тринадцать лет своей жизни.

Несмотря на утреннее солнышко, позолотившее старые доски, маленький домик матери выглядел жалким и заброшенным, таким же безжизненным, как и женщина, которая в нем жила.

Слезы затуманили взор Сьюзи. В эту минуту она особенно отчетливо осознала, чего лишилась ее мать после развода с мужем. Она потеряла не только человека, которого любила больше всего на свете. Она потеряла большой, элегантно обставленный дом в Далласе, модную одежду, которой можно было забить дюжину гардеробных, друзей, которые не оставляли ее в покое и соревновались друг с другом, чтобы угодить ей.

И вот что она имеет сейчас, грустно размышляла Сьюзи. Убогий домишко в убогом местечке, одежду, заказанную по каталогу уцененных товаров. Мать Сьюзи не ходила за покупками. Она боялась, что люди узнают ее. Никто не может остановить безжалостный ход времени. Одиночество, как саван, окутало этот дом.

Измены и жадность мужа лишили Сару Суэйн всего, что она когда-то имела. Она потеряла также эмоциональное равновесие.

И вот Сьюзи здесь, чтобы просить ее снова пройти через все это.

Сьюзи тщательно выбирала время для того, чтобы рассказать маме о Гиле. Она знала, что любое неосторожное слово может привести ее в почти кататоническое состояние. В этот день все было как обычно. Сьюзи поцеловала маму в бледную щеку, спросила, как ее здоровье, чем она занималась все это время. Наконец они сели за стол на кухне, чтобы выпить по чашечке чаю.

– Мама, я познакомилась с одним человеком, – начала Сьюзи.

– Очень мило, дорогая, – вежливо заметила мать.

Она продолжала бессмысленно размешивать чай. Хотя Сара ответила Сьюзи, та поняла, что мать ее не слушает.

Сьюзи взяла мать за руку и остановила бессмысленное помешивание чая.

– Мама, – повторила она, – я встретила мужчину.

Сара подняла глаза.

– Мужчину?

Сьюзи кивнула. Ее губы дрогнули в улыбке.

– Да, очень симпатичного человека.

– Раньше ты никогда не рассказывала о подобном. Это серьезно?

Сьюзи колебалась. Она не привыкла делиться своими чувствами даже с родной матерью.

– Думаю, что да.

– Тогда ты должна привести его сюда. Я хочу познакомиться с мужчиной, покорившим сердце моей дочери.

Услышав это, Сьюзи почувствовала, как слезы сами подступают к глазам. Ей стало стыдно, что она сомневалась в необходимости знакомить маму с Гилом. Сьюзи сжала руку матери. Какая это была слабая и хрупкая рука! Сьюзи вспомнила, как в детстве эта рука держала ее крепко и уверенно, когда вместе они вприпрыжку спускались по винтовой лестнице их дома в Далласе.

– Хорошо, мама. Скоро я вас познакомлю. Я обещаю тебе.

Минуту они сидели в тишине. Сьюзи наблюдала за матерью. Та продолжала смотреть на свой чай. Ее мысли блуждали одному только Богу известно где.

– Мама?

Сара посмотрела на дочь и заморгала.

– Извини, дорогая. Ты что-то сказала.

– Я сказала, что скоро приведу сюда мужчину, которого я встретила. Я хочу, чтобы вы познакомились.

– Ах, да-да. Приводи. Я испеку торт.

Сьюзи сомневалась в том, что завтра ее мать будет помнить о том, что вчера ее навещала дочь, а уж тем более о том, что она обещала испечь торт, когда Сьюзи придет с Гилом.

– Мама, я должна тебе кое-что сказать.

– Да, дорогая.

Сьюзи пристально посмотрела на мать, будто хотела таким образом вернуть ясность ее уму.

– Мужчина, которого я встретила, – губернатор Техаса.

С минуту мать не отрываясь смотрела на дочь, потом ее челюсть медленно отвисла.

– Губернатор Техаса? О, девочка моя, это так… впечатляет.

– Да, – осторожно сказала Сьюзи. – Но ты должна понять, мама, что мои встречи с ним привлекают внимание многих людей. Он занимает слишком высокий пост. Люди хотят знать, кто я, какое у меня происхождение.

Бледная и прозрачная, как пергамент, кожа на лице матери стала еще бледнее.

– О, Сьюзи, – пробормотала Сара дрожащим голосом. – Можешь ли ты рассказать им все?

Сьюзи сильнее сжала руку матери.

– Вот поэтому я и приехала к тебе. Если бы дело касалось только меня, я бы никому ничего не рассказала. Но существуют люди, которые не хотят меня принимать такой, какая я есть. Они будут копаться в моем прошлом и в конце концов выяснят все мои связи. А значит, выйдут на тебя. Прежде чем продолжать встречаться с Гилом, я должна знать, готова ли ты к последствиям. То, что плохо для тебя, плохо и для меня.

Мать внимательно посмотрела на дочь. Ее лицо было безжизненным, губы дрожали. Сара выглядела намного старше своего возраста, но, когда она начала говорить, голос ее стал ясным и сильным. Сьюзи уже и забыла, когда в последний раз мать говорила так осознанно.

– Ты любишь его? – спросила Сара.

В глазах Сьюзи появились слезы.

– Да, мама.

– А он любит тебя?

– Думаю, что да, хотя прошло еще слишком мало времени, чтобы судить с уверенностью.

– Тогда мы должны сделать все возможное для того, чтобы ты была с ним. – Нежно улыбнувшись, Сара пожала руку дочери, сжимавшую ее кисть. – Любовь – самое ценное, что мы можем предложить другому человеку. Нет большей ответственности, чем принять любовь. Любовь – самый дорогой подарок и самая большая ответственность. Береги ее, будь достойна ее. Если ты всегда будешь помнить об этом, счастье улыбнется тебе, какие бы испытания ни выпали тебе в жизни.

Сьюзи потянулась к телефонной трубке, затем, нахмурившись, резко отдернула руку и потерла влажную ладонь о бедро. «Гил просил позвонить», – сказала она себе в третий раз. Но позвонить означало покинуть безопасный мир, который она создала, показать себя прессе и всем, кто окружал Гила. Она должна была пуститься вместе с ним в плавание по бурным водам жизни.

Резким движением Сьюзи подняла телефонную трубку.

– Что ж, значит, тебе придется отрастить плавники, – пробормотала она, быстро набирая номер, который Гил оставлял у нее на автоответчике уже тысячу раз. После первого же звонка в трубке раздался женский голос:

– Кабинет губернатора Райли.

У Сьюзи перехватило дыхание, пальцы, сжимавшие трубку, стали влажными.

– Могу… могу я поговорить с губернатором Райли?

– Мне очень жаль, но губернатор на совещании. Вы хотите оставить сообщение?

Несколько долгих мгновений Сьюзи колебалась. Она не знала, какое сообщение ей нужно оставить и как много она может сказать. Все ли она продумала? Не пожалеет ли ее мать о том, что дала ей свое благословение? Наконец она выпалила:

– Скажите, что звонила Сьюзи, – и повесила трубку.

Схватившись рукой за живот, она отвернулась от телефона. Через секунду Сьюзи снова повернулась и с удивлением уставилась на телефон, потому что он зазвонил. Она осторожно сняла трубку.

– Алло?

– Привет!

В трубке прозвучал знакомый голос, и ей сразу же стало теплее.

– Сьюзи! Ты слышишь меня?

У Сьюзи закружилась голова. Прижав руку к сердцу, она ответила:

– Да, слышу. – У нее снова закружилась голова. Она засмеялась. – Просто я не ожидала услышать сейчас твой голос. Я звонила минуту назад. Твоя секретарша сказала, что ты на совещании.

– Она всем так говорит, чтобы отсеивать ненужные звонки. Ты поговорила с мамой?

Сьюзи услышала озабоченность в голосе Гила и улыбнулась. Прижимая телефонную трубку к уху, она упала на диван, растянулась и положила голову на подушки.

– Да, – ответила Сьюзи.

– Что она сказала?

Сьюзи снова улыбнулась. Ее обрадовало нетерпение, с которым Гил задал этот вопрос.

– Мама благословила нас. – Сьюзи услышала вздох облегчения. Ей захотелось обнять его. – Так чем же мы теперь будем заниматься? – спросила она.

– Кроме страстной любви? – смеясь, уточнил он.

Сьюзи снова улыбнулась.

– Да, кроме страстной любви.

– Мы начинаем.

«Начинаем»? От этого простого слова у Сьюзи по спине пробежали мурашки. Начало новой жизни вместе с Гилом!

– Когда я смогу тебя увидеть? – спросила она, так ей захотелось увидеть его, прикоснуться к нему.

– Что ты сейчас делаешь? – неожиданно спросил Гил.

Вздрогнув, Сьюзи посмотрела вокруг.

– Ничего. Просто лежу на диване.

– Ты одета?

– Да, конечно, – ответила она, потом, нахмурившись, спросила: – Почему ты спрашиваешь?

– Раздевайся. Я уже еду.

Сьюзи поднялась с подушек и почесала затылок.

– Но, Гил…

В трубке уже звучали гудки. Сьюзи с удивлением посмотрела на нее, затем снова упала на подушки, положив телефонную трубку на грудь, и рассмеялась.

Сьюзи сидела в постели, прикрывшись одеялом, и смотрела, как одевается Гил.

– У тебя пресс-конференция? – переспросила она, внезапно почувствовав тошноту. – Сегодня?

– Угу. – Гил застегнул пряжку на ремне, потом нагнулся и взял в руки ботинок. – Я все рассчитал. Чем дольше мы будем скрывать наши отношения, тем больше шансов мы даем Скиннеру. Он раскопает информацию и превратит ее в грязные сплетни. – Гил натянул на ногу ботинок и, взглянув на Сьюзи через плечо, подмигнул ей. – Не беспокойся. Тебе не нужно там быть.

Она уронила голову на колени.

– Слава богу.

Гил засмеялся и потрепал ее по голове.

– Курочка моя.

– Кудах-тах-тах, – подыграла ему Сьюзи. Смеясь, он натянул ботинок на другую ногу, выпрямился и потопал ногами.

– Я позвоню тебе, цыпленочек, и дам знать, когда приду. – Гил нагнулся и поцеловал ее, потом поднялся и, приложив палец к ее губам, нежно улыбнулся. – Все будет хорошо, Сьюзи. Я обещаю тебе. Все будет хорошо.

– Шестичасовые «Новости».

Сьюзи крепче прижала к уху телефонную трубку.

– Сегодня вечером?

– Да, сегодня вечером. Я должен пойти туда и быть готовым ко всему. Пожелай мне удачи.

– Ты знаешь, что я всегда желаю тебе удачи. И, Гил… – добавила Сьюзи, прежде чем повесить трубку.

– Да?

Она помедлила. Она хотела сказать, что любит его, но вместо этого прошептала:

– Спасибо, – и положила трубку.

Повесив трубку, Сьюзи посмотрела на часы, потом окинула взглядом кухню. Она поняла, что сойдет с ума, если останется дома и будет ждать начала пресс-конференции. Внезапно она вскочила с места, поднялась по ступенькам в свою спальню, потом, перекинув через плечо дорожную сумку, вылетела из дома.

Через два часа она критическим взглядом осматривала результаты своей затеи.

– Ну и как тебе?

Силия смотрела на свое отражение в маленьком зеркале, которое ей дала Сьюзи.

– Неужели это я? – все, что могла сказать девушка.

Сьюзи рассмеялась.

– Ну конечно, глупышка, это ты. Просто ты немножко принарядилась и подкрасилась.

Силия потрогала парик, который принесла ей Сьюзи, затем провела пальцем по брови, восторженно разглядывая золотистые искорки на своем веке. Лучезарно улыбаясь, она повернулась к Сьюзи и сказала:

– Ух ты! Я правда клевая!

Сьюзи откатила больничную тележку и села рядом с Силией на кровать.

– Не просто клевая. Сногсшибательная!

– Ты думаешь, Гилу понравится?

Сьюзи сморщила нос и покачала головой.

– Может, и нет. Он любит, чтобы женщина была естественной.

Силия снова посмотрела в зеркало, и радость исчезла с ее лица.

– Но не тогда, когда женщина похожа на персонаж из научно-фантастического фильма.

Силия сказала это с такой грустью в голосе, что Сьюзи не выдержала, подвинулась ближе и обняла девушку за плечи.

– В твоей внешности нет ничего страшного.

– Ну конечно, – жалобным голосом ответила Силия. – Все мальчишки бегают за лысыми девушками.

– Бритая голова никак не сказалась на привлекательности Деми Мур и на ее популярности, – ответила Сьюзи.

Силия еще раз посмотрела на себя в зеркало, затем отложила его в сторону и, улыбнувшись Сьюзи, откинулась на подушки.

– Ты права. Быть лысой – красиво. – Она толкнула Сьюзи в бок локтем. – Может, меня еще на обложку «Вог» снимут? Кто знает!

Смеясь, Сьюзи обняла Силию, взглянула на телевизор и увидела на экране заставку «Новостей». Она быстро схватила пульт и включила звук.

– Пора, – сказала она и взяла Силию за руку. – Пресс-конференция начинается.

Глядя на экран телевизора, Силия сжала руку Сьюзи. Гил вышел из дверей губернаторского особняка, спустился по ступенькам и встал на трибуну перед микрофонами.

– Боже мой, он просто великолепен, – прошептала Сьюзи. – И ты только посмотри! Он абсолютно спокоен!

– Ш-ш-ш, – прошипела Силия. – Мне не слышно, что он говорит.

Прикусив нижнюю губу, Сьюзи сконцентрировалась на голосе Гила, а не на его лице и своих переживаниях.

– …избран гражданами нашего огромного штата исполнять обязанности губернатора. Сейчас я являюсь губернатором штата и не покину этот пост до тех пор, пока не закончится мой срок. Во время своей избирательной кампании я имел возможность встретиться лично со многими из вас. С кем-то я говорил по телефону, с кем-то общался по почте. Человек, с которым вы встречались и разговаривали, человек, которого вы избрали своим губернатором, тоже человек. Обыкновенный человек. Он надеется и мечтает – так же, как вы. Конституция Соединенных Штатов гарантировала ему такие же права, как вам. Так же, как у других, у него есть право на жизнь, свободу и счастье. – Сжав губы, Гил уперся руками в края трибуны. – На прошлой неделе мои права были нарушены. Мне бросили вызов. В одной из газет появилась статья, автор которой пытался скомпрометировать меня и близкого мне человека. – Гил поднял руку, будто отбрасывая от себя что-то ненужное. – Я знаю, что наша конституция гарантирует также свободу высказываний и прессе. Но разве эта свобода нужна для того, чтобы причинять людям боль? Разве она позволяет вводить в заблуждение читателей? Неужели у кого-то есть право искажать факты только для того, чтобы развлечь читателей? – Он покачал головой. – Я не думаю, что у кого-то есть такое право. Я верю в то, что конституция призвана защищать всех людей, а не прикрывать тех, кто обвиняет невиновных. Конституция защищает всех граждан, в том числе и политиков, и кинозвезд, и популярных певцов и спортсменов. Всех. – Сжатая в кулак рука Гила опустилась на трибуну. – Конституция не дает права известным людям вести себя недостойно, но она дает им право на личную жизнь, не связанную с их профессиональной деятельностью. Право на обычную жизнь, на ошибки, право жить, не заботясь о том, что завтра утром вся страна узнает о том, что ты делал сегодня вечером.

Гил замолчал. Его губы искривила слабая улыбка, будто он услышал скабрезный анекдот. Когда он заговорил снова, его голос стал мягче, даже как-то застенчивее.

– Всем вам известно, что я не женат, и вовсе не по той причине, о которой вы могли слышать или читать в газетах. – Он поднял бровь и добавил: – Я не женат, потому что не встретил женщину, с которой хотел бы прожить до конца своих дней. – Гил сделал глубокий вдох, покачал головой и с облегчением выдохнул. – Не встретил по крайней мере, до недавнего времени.

Сьюзи затаила дыхание. Ее пальцы сжимали руку Силии.

– Не так давно я встретил такую женщину. – Сказав это, Гил не знал, что сердце Сьюзи готово было выскочить из груди в эту минуту. – Я встретил женщину, с которой мне по-настоящему хорошо. Нам нравится проводить время вместе. У нее маленький бизнес в сфере общественного питания здесь в Остине. Ее зовут Сьюзи Крэйн. Эту фамилию она носит с шести лет. До этого ее фамилия была Суэйн. Преподобный Бобби Суэйн – ее отец.

Гил снова замолчал, давая слушателям возможность осознать важность сказанного.

– Для тех, кому знакомо это имя, преподобный Суэйн был телевизионным евангелистом, вовлеченным двадцать лет назад в скандальную историю, растиражированную средствами массовой информации. Кроме того, жена Суэйна развелась с ним. Вместе с дочерью она уехала в другой город и поменяла фамилию. Она сделала это, чтобы уберечь своего ребенка от преследований репортеров. Прошло время, и люди забыли об этом, но через девять лет преподобный Суэйн был обвинен в хищении церковных денег. Все началось сначала. Но репортерам уже было мало рассказывать о проступках только самого Суэйна. Они припомнили старую историю. И хотя Сьюзи и ее мать больше не жили с евангелистом, их имена появились в печати и были вываляны в грязи вместе с именем Бобби Суэйна. – Сжимая пальцы, Гил посмотрел прямо в камеру. Казалось, что он смотрит в глаза каждому зрителю. – А теперь я спрашиваю вас: было ли это необходимо? Было ли это честно? Не нарушало ли это прав двух женщин на жизнь, свободу и счастье? – Гил поднял руки вверх. – Конечно же, нарушало. Их обвинили просто так, за компанию с преподобным Бобби. Их судьбы были растоптаны дважды. Раны, начинавшие заживать, были снова разодраны и представлены на обозрение праздной толпе. Репортажи о событиях, которые лучше было бы забыть, заполнили первые полосы газет, стали заголовками всех телевизионных передач. Я не хочу, чтобы это произошло снова. Я не хочу видеть, как имена Сьюзи и ее матери уже в который раз валяют в грязи. Но я боюсь, что это случится. Вот почему я здесь, сегодня говорю вам о вещах, которые разрывают сердце мне и Сьюзи. Я хочу, чтобы вы услышали это от меня, от нас, а не узнали из газет или телевизионных передач. Тогда правда смешается с ложью, и никто уже не сможет отличить факты от спекуляций. – Гил начал медленно собирать свои записки. – С раннего детства родители учили меня не судить о человеке, пока не побываешь в его шкуре. Они говорили мне, что внешность человека обманчива, что нужно уметь заглядывать людям под одежду и судить о них по делам. – Гил положил свои заметки в боковой карман, обхватил руками трибуну и снова посмотрел прямо в камеру. – Я надеюсь, что теперь вы будете осторожнее относиться к тому, о чем читаете в газетах и что видите по телевизору. Вы научитесь взвешивать информацию. Обдумывайте то, что вы слышите и видите. Принимайте решения самостоятельно. Не позволяйте другим принимать их за вас. Я надеюсь, что теперь вы будете требовать честности от средств массовой информации. Они не должны искажать факты. Они должны проявлять сочувствие к тем, о ком пишут. В нашей жизни много хорошего. Об этом почему-то не пишут. Не позволяйте кормить себя только плохими новостями. Требуйте, чтобы вам рассказывали о хорошем, и тогда хорошего станет больше. – Он сделал шаг назад и поднял руку, прощаясь. – Спасибо за внимание. Доброго всем вечера.

«Новости» сменила реклама, но Сьюзи, как заколдованная, смотрела на экран телевизора, не в силах даже пошевелиться.

– Боже мой! – прошептала она, держась рукой за сердце. – Он был великолепен. Просто неотразим. – Сьюзи повернула голову и посмотрела на Силию. – Правда, он был великолепен?

Макияж, который Сьюзи сделала Силии, ручейками стекал по щекам.

– Он самый лучший. О Сьюзи! – сказала девчушка, обнимая ее. – Какая ты счастливая! Тебя любит такой мужчина!

Сьюзи тоже обняла Силию и посмотрела на экран. Там началось продолжение передачи «новостей».

– Я знаю, – сказала Сьюзи сквозь слезы.

 

Глава седьмая

Когда Сьюзи вернулась домой из больницы, ее телефон разрывался от звонков. Казалось, все, кто ее хорошо и даже не очень хорошо знал, посмотрели пресс-конференцию и звонили теперь, чтобы поздравить и выразить свою поддержку. В промежутке между этими непрекращающимися поздравлениями Сьюзи все-таки удалось позвонить матери.

– Мама? Это Сьюзи. Ты смотрела пресс-конференцию?

– Да, дорогая. Мы смотрели ее вместе с Дэвидом.

– С Дэвидом? – взволнованно повторила Сьюзи. – Каким Дэвидом?

– Я не запомнила его фамилию. Подожди минутку. Я спрошу.

– Мама, подожди! – закричала Сьюзи, пытаясь понять, что происходит: или это галлюцинации, или в доме кто-то посторонний. Но было слишком поздно. Мать уже звала кого-то из другой комнаты.

– Лангерхан, – сказала Сара. – Дэвид Лангерхан. Это так мило, что Гил прислал его ко мне, чтобы мы вместе посмотрели телевизор.

– Его послал Гил? – спросила Сьюзи с неослабевающей тревогой.

– Да. Он подумал, что после пресс-конференции кто-то из репортеров может побеспокоить меня, и прислал сюда одного из своих людей. Это было совсем необязательно, – добавила Сара, понижая голос. – Впрочем, он очень приятный собеседник.

Сьюзи не знала, что делать: то ли прыгать в машину и лететь к матери, то ли вызывать полицию. Успокоившись, она сказала:

– Могу я поговорить с этим Дэвидом?

– Разумеется, дорогая.

Сьюзи слышала, как мать, прикрыв трубку рукой, зовет таинственного Дэвида к телефону.

– Привет, Сьюзи, – в телефонной трубке раздался мужской голос.

Услышав его, Сьюзи сразу же обмякла.

– Дэйв, – с облегчением сказала она, узнав голос телохранителя Гила. – Извини, я не знала, что это ты с мамой. Когда она сообщила мне, что смотрела пресс-конференцию с Дэвидом, я подумала… Впрочем, сейчас это уже не важно. С мамой все в порядке?

– Лучше быть не может. Никто не приходил и не звонил. Это хороший знак.

– Да. Это хорошо. Как долго ты пробудешь с ней?

– Так долго, как ей будет угодно. Такие указания дал мне Гил.

– Если тебе нужно уйти, я могу приехать и побыть с ней.

– В этом нет никакой необходимости. Мне здесь еще нужно кое-что доделать. Ты знаешь, я больше не могу разговаривать. Сейчас мой ход. Мы играем в «Слова».

Сьюзи от удивления вскинула брови.

– Ты играешь в «Слова» с мамой?

– Да, – тяжело вздохнув, ответил Дэйв. – И она просто раздела меня до трусов. Кстати, ты не знаешь, есть такое слово «кура»?

Сьюзи засмеялась.

– Не имею ни малейшего представления. Почему бы тебе не спросить у нее самому?

– Я уже пропустил два хода. Слушай, мне и вправду нужно идти. Чем дольше я обдумываю свой ход, тем больше у нее времени для того, чтобы придумать еще какое-нибудь сложное слово.

– Тогда иди играй, – смеясь, сказала Сьюзи. – Скажи маме, что я позвоню ей позже.

Как только Сьюзи повесила трубку, раздался стук в дверь. Умоляя Бога о том, чтобы это не были репортеры, Сьюзи на цыпочках подошла к двери и осторожно посмотрела в глазок. Увидев Гила, она широко распахнула дверь и кинулась к нему в объятия.

Гил едва удержался на ногах. Чтобы не упасть, он сделал шаг назад, обхватив Сьюзи руками.

– Эй! Что все это значит?

Сьюзи обвила руками его шею и засмеялась.

– Ты самый симпатичный и самый умный из всех мужчин на свете. Ты просто прелесть!

Рассмеявшись, Гил поднял Сьюзи еще выше и вошел в дом, ногой захлопнув за собой дверь.

– И каким же образом ты пришла к этому заключению?

– Я только что разговаривала с мамой и Дэвидом, – добавила Сьюзи. – Я была так занята собой, что даже не подумала о том, как она будет смотреть передачу одна. А ты подумал, – сказала она, притягивая его лицо к себе. – И это было так мило с твоей стороны, – прошептала она, касаясь его губ своими губами.

Гил крепче обнял ее и спиной пошел к дивану. Когда его ноги уперлись в диван, он сел и посадил Сьюзи к себе на колени. Медленно оторвавшись от ее губ, он откинул с ее лица непослушную прядь волос.

– Я должен признаться, – нерешительно произнес Гил. – Это была не моя идея.

Сьюзи озадаченно посмотрела на него.

– Тогда чья же?

– Дэйва. Он спросил меня, с кем живет твоя мать. Когда я ответил, что одна, он предложил поехать к ней.

– Что ж, тогда Дэйв прелесть. И ты тоже прелесть, – обнимая его, настаивала Сьюзи. – Впервые в жизни я слышала такую трогательную речь. Ты был великолепен. Силия тоже так думает.

Обнимая Сьюзи за талию, он немного отстранился и посмотрел на нее.

– Силия? Ты была в больнице?

Сьюзи не хотелось признаваться в том, что она боялась смотреть передачу одна. Она смутилась.

– Да. Я бы просто сошла с ума, если бы просидела здесь одна весь день. Я пошла к Силии, и мы вместе смотрели пресс-конференцию.

– Как она себя чувствует?

Избегая взгляда Гила, Сьюзи потрогала его галстук и пожала плечами.

– Я думаю, как обычно. Мы играли в салон красоты. Я одолжила ей свой парик и сделала макияж.

– Красный парик, в котором ты была на приеме?

– Нет, светлый. Красный плохо сочетается с цветом ее лица.

Гил носом потерся о нос Сьюзи.

– И ты говоришь, что я прелесть? Это ты прелесть.

Сьюзи прижалась к его груди.

– Ты что-нибудь имеешь против?

– Ни в коем случае.

Вдруг где-то рядом что-то зажужжало. Сьюзи отскочила от Гила и нахмурилась. Виновато улыбаясь, он достал из кармана пиджака сотовый телефон.

– Извини. Я вынужден был поставить его на режим вибрации. – Нажав на кнопку, Гил прижал телефон к уху. – Гил. – Минуту он молча слушал, не отрывая взгляда от Сьюзи, потом заговорил: – Я бы позвонил первым, если бы у меня было время. – Гил снова замолчал, выслушивая кого-то на противоположном конце, потом терпеливо объяснил: – Да, мама, я понимаю. Это было неожиданностью для тебя. Но я ничего не мог поделать. – Гил широко улыбнулся. – Я сейчас у нее. – Гил снова замолчал. – Конечно, мы будем через час. – Гил отключил телефон.

– Где мы будем через час? – удивленно спросила Сьюзи.

– У моих родителей. Они хотят встретиться с тобой.

Сьюзи вскочила на ноги.

– У твоих родителей! – закричала она. – Я не могу поехать к ним сейчас.

Гил тоже встал.

– Но почему?

– Потому что уже поздно. Мне нужно время, чтобы привести себя в порядок.

– Ты и так прекрасно выглядишь.

– Да посмотри на меня! – кричала Сьюзи, разводя руки в стороны, чтобы Гил мог лучше рассмотреть ее выцветшие джинсы и мешковатую рубашку. – Я не могу встречаться с твоими родителями в таком виде!

Смеясь, он обнял ее за талию и притянул к себе.

– Неважно, что на тебе надето. Мои родители все равно будут любить тебя.

И он оказался прав. Сьюзи очень понравилась его родителям. Они тоже понравились Сьюзи. Они оба были так же просты и непритязательны, как их сын. Их теплота растопила все ее сомнения.

– Я очень надеюсь, что эта встреча пройдет так же хорошо, – бормотала Сьюзи следующим утром, глядя на свое отражение в маленьком зеркальце.

Она поправила воротник широкой кремовой блузки и одернула черную кожаную юбку, которую выбрала специально для этого случая. Она очень волновалась. Ей хотелось, чтобы ее наряд всем понравился. Почти всю свою сознательную жизнь она одевалась так, чтобы никто не узнал в ней дочь священника. Сегодня в ее гардеробе не было почти ни одной сдержанной вещи.

Покоряясь судьбе, Сьюзи вздохнула, щелкнула зеркальцем и открыла дверь.

Женщина, сидевшая за письменным столом, подняла на нее глаза, потом встала, улыбнулась и протянула руку.

– Вы, должно быть, Сьюзи. Я Мэри, секретарша Гила. Я рада, что мы наконец-то встретились. Я так много слышала о вас.

Сьюзи пожала руку секретарши.

– Спасибо… Я думаю…

Мэри добродушно улыбнулась.

– Все в полном порядке. Уверяю вас.

Сьюзи резко выдохнула воздух, поднимая вверх свою челку.

– Вы меня успокоили.

– Сейчас Гил занят. Не выпьете пока чего-нибудь? Кофе или напиток?

– Кофе, если вас не затруднит, – ответила Сьюзи в надежде на то, что кофеин взбодрит ее.

Мэри направилась к двери.

– Через минуту я вернусь. Чувствуйте себя как дома, – сказала она, показывая на стулья.

Но Сьюзи была слишком взволнована, чтобы сидеть. Она медленно обошла приемную, остановившись у журнального столика, на котором лежали журналы и газеты.

– Черт, – буркнула Сьюзи.

Один из журналов свалился на пол. Она наклонилась, чтобы поднять его, положила на место, потом стала перебирать журналы. Ее взгляд упал на заголовок одной из газет: «Любимое угощение губернатора». Буквы расплывались у нее перед глазами, к горлу подкатила тошнотворная волна. В газете была фотография, которую кто-то сделал тайно в день их знакомства, когда они стояли возле ее фургона.

Из-за приоткрытой двери кабинета Гила послышались голоса. Сьюзи быстро завалила мерзкую статью журналами и, уверенная в том, что сейчас Гил обсуждает с кем-то новую атаку репортеров, прислушалась.

– Предупреждаю тебя, Гил, – говорил какой-то мужчина. Он был очень раздражен. – Ты совершаешь большую ошибку. Неважно, что пресса распространяет лживые сведения об этой женщине. Она испортит твою репутацию. Запомни мои слова. Из-за нее ты потеряешь поддержку избирателей.

Сьюзи побледнела и отошла назад. От того, что она сейчас услышала, ей стало еще хуже.

– Подожди еще немного, Генри, – сказал Гил.

Дверь захлопнули. Видимо, это сделал Гил, желая задержать того, кто был у него в кабинете. Больше Сьюзи ничего не слышала. Но ей и не нужно было больше ничего слышать. Она хотела убежать прежде, чем ее кто-нибудь увидит.

Только она дотронулась до дверной ручки, как в комнату с дымящейся чашкой кофе вошла Мэри.

– О господи, – сказала она, смутившись оттого, что налетела на Сьюзи. Поставив чашку на стол, Мэри достала салфетки и стала вытирать ими свой забрызганный кофе рукав. – Я не испачкала вас? – спросила она, озабоченно глядя на Сьюзи.

Сьюзи покачала головой.

– Нет-нет.

Мэри пристально посмотрела на Сьюзи и нахмурилась.

– С вами все в порядке? Вы так побледнели.

– Действительно, – сказала Сьюзи, прижимая ко лбу дрожащую руку. – Я чувствую себя очень плохо. Скажите, пожалуйста, Гилу, что я ушла. И скажите ему… скажите ему, что я сожалею.

Сьюзи лежала на постели, прижимая ко лбу влажное полотенце. Занавески в комнате были задернуты. Солнечный свет раздражал ее, темнота успокаивала, укрывала.

Слезы снова подступили к глазам. Сьюзи повернулась на бок, пытаясь справиться с нахлынувшей тоской. Она знала, что это должно было случиться. Она предупреждала Гила об опасности, которая грозит ему, если они будут продолжать встречаться.

Телефон не замолкал ни на минуту. Сьюзи не брала трубку. Так продолжалось уже два часа с тех самых пор, когда она вернулась из резиденции губернатора.

Зажав рот полотенцем, Сьюзи зарыдала. Ей страшно было думать о том, что они с Гилом больше никогда не встретятся. Для его же блага она должна покончить с этим раз и навсегда.

В этот день у Гила, как назло, было много совещаний. Они плотно шли одно за другим, но в перерывах между совещаниями он не уставал набирать номер телефона Сьюзи. Она не отвечала. Он хотел послать к ней домой Мэри, но передумал. Женщины были почти незнакомы друг с другом, и появление Мэри могло смутить Сьюзи. Гил мучительно вспоминал, кого из знакомых можно попросить о помощи. Вдруг он вспомнил, что жена Эрика Томпсона – подруга Сьюзи. Они встречались на приеме в честь открытия нового крыла больницы.

Быстро открыв записную книжку, Гил нашел номер Эрика и набрал его. Услышав сразу же после первого гудка голос Пенни, Гил с облегчением вздохнул.

– Привет, Пенни. Это Гил Райли. Послушай, могу я попросить тебя об одолжении? Ко мне приходила Сьюзи, но неожиданно ушла. Она сказала секретарше, что плохо себя чувствует.

– О боже! – заволновалась Пенни. – Что с ней случилось?

Гил провел рукой по растрепанным волосам.

– Не знаю. Я никак не могу ей дозвониться. Телефон на автоответчике. Я бы заехал к ней, но у меня сегодня совещание за совещанием.

– Я заеду к ней, – предложила Пенни. – Ты хочешь, чтобы я позвонила тебе потом?

Гил с облегчением откинулся на спинку стула.

– Если тебе не трудно. Ты окажешь мне неоценимую услугу.

– Сьюзи?

Услышав голос Пенни, Сьюзи простонала и накрыла голову подушкой.

– Сьюзи! Ты дома?

С сожалением вспомнив о том, что дала Пенни ключи от дома, Сьюзи отшвырнула подушку. Она прекрасно знала характер подруги. Пенни не уйдет, пока не убедится, что ее нет дома.

– Я в спальне, – крикнула она.

В дверях появилась Пенни.

– Ты заболела? – нерешительно спросила она.

Прижимая подушку к животу, Сьюзи ответила:

– Да. Неважно себя чувствую.

– Господи! Какая здесь темень. Ты не возражаешь, если я включу свет?

Сьюзи вытянула вперед руку.

– Нет. Умоляю, не надо. У меня раскалывается голова. Эта боль просто убивает меня.

Пенни подошла к постели.

– Принести тебе чего-нибудь выпить?

– Нет. Все будет в порядке.

Не одобряя упрямства Сьюзи, Пенни прошла в ванную комнату.

– Выпей аспирин. Тебе станет лучше.

– Спасибо, Пенни. В этом нет никакой необходимости.

Сьюзи устало уронила голову на матрас, когда Пенни скрылась за дверями ванной.

– Мне звонил Гил, – сказала Пенни из ванной. – Он беспокоится о тебе.

Сьюзи сжала челюсти, чтобы не заплакать.

– Не о чем беспокоиться. Я же сказала тебе, со мной все в порядке.

– Пресвятая Богородица! Сколько у тебя здесь зубной пасты! Можно целому городу зубы начистить.

– Перестань копаться в моих вещах, – раздраженно заворчала Сьюзи.

– Я не копаюсь. Я ищу аспирин.

– Он в аптечке рядом с моими противозачаточными таблетками.

Сьюзи положила подушку под голову и приготовилась выпить аспирин.

– Сьюзи! Ты уже закончила принимать противозачаточные таблетки?

Сьюзи приподнялась, опершись на локоть.

– Нет еще, разумеется. Почему ты спрашиваешь?

Когда Пенни зажгла лампу, Сьюзи прикрыла глаза рукой.

– Извини, – буркнула Пенни. Она села на край постели и открыла пузырек с таблетками. – У нас с тобой всегда был одинаковый цикл, но у тебя еще остались таблетки, а я закончила принимать почти неделю назад.

Сьюзи похолодела. Она вырвала пузырек из рук подруги, чтобы самой убедиться в том, что та говорит правду.

– Ты уверена?

– Совершенно. Я очень аккуратно принимаю противозачаточное. Мы с Эриком решили подождать с ребенком по крайней мере еще год.

Растирая пальцами виски, Сьюзи пыталась что-то вспомнить.

– Я точно знаю, что сегодня выпила таблетку. Вчера тоже. Я не принимала, когда была с Гилом на ранчо. – Побледнев, Сьюзи посмотрела на Пенни. – У меня их не было с собой.

– Ты пропустила два дня?

Сьюзи посмотрела в пузырек, понимая, что она уже должна была начать новый цикл.

– Нет, три, – ответила она. – Я не приняла таблетку и на следующий день, в понедельник.

– Почему?

Сьюзи сжала пальцами пузырек.

– Забыла, – раздраженно ответила она. – Понятно?

Пенни отвела взгляд, и Сьюзи тут же пожалела о своей резкости.

– Прости, Пен. Я не хотела выплескивать на тебя свою злость. Сегодня у меня выдался на редкость трудный день.

Пенни понимающе улыбнулась и пожала подруге руку.

– К тому же ты себя плохо чувствуешь.

Теперь Сьюзи отвела глаза.

– Да нет, на самом деле я не больна. Это был просто предлог для того, чтобы уйти из резиденции губернатора.

Пенни от удивления открыла рот.

– Ты хочешь сказать, что обманула Гила?

Сьюзи грустно кивнула.

Пенни отдернула руку.

– Тебе должно быть стыдно. – Пенни нахмурила брови. – Он так беспокоится о тебе.

Сьюзи сжала зубы. Она была уверена в том, что поступила правильно.

– Есть вещи, которые от нас не зависят.

– Конечно, есть, – согласилась Пенни. – Но тебе лучше было бы сказать ему правду, если ты не хотела идти с ним на прием.

Сьюзи покачала головой. Слезы снова полились у нее из глаз.

– Я не могла. После того, что я случайно услышала, я не могла идти с ним на прием.

Пенни подвинулась ближе.

– Что ты услышала?

Сьюзи вытерла слезы краем простыни.

– Когда я пришла туда, у Гила в кабинете были какие-то люди. Один из них кричал. Он сказал, что я погублю карьеру Гила. Если Гил будет продолжать встречаться со мной, он потеряет поддержку избирателей и не сможет провести в конгрессе законодательный проект, над которым работал много лет.

– Но это неправда! – заявила Пенни. – Каким образом ты можешь помешать Гилу в его работе? После пресс-конференции, которую он дал вчера вечером, это уже не имеет значения.

– Но я уже навредила ему! Ты видела сегодняшние газеты?

– Нет. У меня не было времени читать газеты.

– «Любимое угощение губернатора», – с горечью в голосе процитировала Сьюзи. – Большими жирными буквами прямо на первой странице. Люди, которые пришли на прием сегодня, – это его сторонники, его друзья. Они поддерживают его политическую программу. И если хотя бы один из них из-за меня усомнится в намерениях Гила, я не прощу себе этого. Человек, предостерегавший Гила, был абсолютно прав. – Сьюзи вытерла слезы и покачала головой. – Я должна покончить с этим сейчас, пока не навредила ему по-настоящему.

– О, Сьюзи, – прошептала Пенни, – сначала поговори с Гилом. Расскажи ему о том, что ты услышала. Ты могла неправильно понять этого человека или вообще не поняла, о чем он кричит.

– Нет, – качая головой, ответила Сьюзи. – Я все поняла правильно. Я отчетливо помню каждое слово.

– И тем не менее ты должна сначала поговорить с Гилом, – пыталась убедить ее Пенни. – Вы должны вместе принять решение. Это не только твоя проблема, но и его.

Сьюзи снова посмотрела на пузырек с противозачаточными таблетками и сразу же почувствовала приступ тошноты.

– Пенни, как ты думаешь, можно забеременеть, если пропустить пару дней?

Пенни наморщила лоб.

– Не знаю.

Сьюзи медленно втянула ноздрями воздух, потом с силой выдохнула и посмотрела на подругу.

– Ты не сходишь для меня в аптеку, дорогая? Мне нужен домашний тест для определения беременности.

Пенни сходила в аптеку. Сьюзи поблагодарила ее и отправила домой. Она очень любила Пенни и полностью доверяла ей, но не хотела обременять подругу еще одной своей тайной. Это было слишком личное.

Итак, Сьюзи осталась одна. Сидя в туалете на крышке унитаза, она смотрела на цветную полоску теста. Слезы затуманили ее глаза.

«Этого просто не может быть! – говорила себе она, задыхаясь от волнения. – Я пропустила всего несколько дней! Неужели три пропущенные таблетки могут нейтрализовать действие противозачаточного средства?»

Но результаты теста не оставляли никаких сомнений в том, что она беременна. Вот они, у нее перед глазами. То ли дело было в трех пропущенных таблетках, то ли этот случай относился к тому малому проценту случаев, когда, принимая противозачаточные средства, женщина все-таки беременеет. Факт налицо: она ждет ребенка.

А значит, губернатор Гил Райли скоро станет отцом.

Уронив голову на руку, которой держалась за раковину, Сьюзи простонала. Она еще беспокоилась, что давний скандал вокруг ее отца погубит карьеру Гила! Ха! Да это ерунда по сравнению с тем, что будет после того, как станет известно, что губернатор Гил Райли – отец внебрачного ребенка.

Сьюзи медленно подняла голову. «Они никогда не узнают об этом, – решительно сказала она себе. – Если кто-нибудь разнюхает об этом, на политической карьере Гила будет поставлен крест!»

Ухватившись обеими руками за края раковины, она, с трудом справляясь с дрожью в теле, встала на ноги. «Никто не узнает! – напомнила она себе. – Никто, кроме меня. – Подняв голову, она посмотрела на свое отражение в зеркале. – Никто, кроме меня, никогда об этом не узнает!»

Пенни позвонила Гилу и сообщила, что у Сьюзи все в порядке – у нее было лишь небольшое расстройство желудка. Но это не убедило Гила. Сьюзи по-прежнему не подходила к телефону. Обеспокоенный этим, Гил после рабочего дня, который закончился поздно вечером, отправился к ней домой.

Он постучал в дверь. Ему не ответили. Осмотревшись вокруг, он заметил, что фургона Сьюзи нет на его обычном месте. Тогда Гил обошел дом, чтобы постучать в заднюю дверь. Только он поднял руку, как кто-то позвал его по имени. Гил повернулся, но никого не увидел.

– Губернатор? Это вы?

Сощурив глаза, Гил посмотрел в темноту на увитый плющом забор, отделявший участок Сьюзи от соседнего участка. Голос доносился оттуда.

– Да. Кто там?

– Это я, миссис Уодли, соседка Сьюзи.

Покачав головой, Гил спрыгнул с крыльца и подошел к забору.

– Здравствуйте, миссис Уодли.

– Я смотрела вашу пресс-конференцию по телевизору вчера вечером. Я была очень удивлена, узнав, что вы встречаетесь с моей Сьюзи. Мы так близки, – добавила она. – Она мне просто как дочь.

Гил был почти уверен в том, что Сьюзи так не думает. Но, улыбнувшись в ответ, он кивнул старушке и сказал:

– Я нисколько в этом не сомневаюсь.

– Вы пришли, чтобы увидеться с ней? – спросила соседка.

– Да, мэм. Но, оказывается, ее нет дома.

– О да, ее нет, – сообщила бдительная миссис Уодли. – Она уехала больше часа назад. Из окна спальни я видела, как она загружает вещи в свой фургон.

Гил нахмурился.

– Она загружала свой фургон? Я не знал, что она должна кого-то обслуживать сегодня вечером.

– Вряд ли она поехала кого-то обслуживать. По крайней мере я не видела, чтобы она грузила в фургон продукты и посуду. Только чемоданы.

Гил сильнее сдвинул брови.

– Чемоданы?

– Да. Несколько чемоданов. По-моему, она отправилась в путешествие. Она даже мусор выбросила перед тем, как уехать. – Миссис Уодли немного помолчала, потом обиженно добавила: – Она обычно сообщала мне, когда куда-нибудь уезжала. Всегда просила присматривать за домом. Для этого, сами понимаете, и существуют соседи. Мы помогаем друг другу.

– Я уверен в этом, мэм, – рассеянно ответил Гил, потом спросил: – Миссис Уодли, могу я попросить вас об одолжении?

– Разумеется, губернатор, – ответила миссис Уодли, вскинув голову. – Сочту за честь.

– Когда Сьюзи вернется, позвоните мне. – Он просунул визитку через доски забора. – Номер моего сотового телефона – на этой карточке.

Сьюзи сидела за столом на кухне в доме своей матери.

– Я знаю, мама, – говорила она, сжимая ей руку. – Я тоже скучаю по тебе, но это ненадолго. Как только устроюсь, я позвоню тебе, и ты сможешь меня навестить.

– О, дорогая, – волнуясь, ответила мать. – Ты же знаешь, как я не люблю путешествовать.

– Но Даллас совсем недалеко. Если ты не хочешь садиться за руль, то всегда можешь сесть в автобус.

– Что ж, посмотрим, – рассеянно сказала Сара, затем, наклонив голову, посмотрела на дочь, и слезы ручьем полились у нее из глаз. – Ты уверена, что поступаешь правильно? Я бы на твоем месте сначала поговорила с Гилом.

Сьюзи встала.

– Я не могу сказать ему об этом, мама. Он решит, что обязан жениться на мне, а я не могу позволить ему разрушить свою жизнь.

– Разрушить? – переспросила мать. – Женитьба улучшает жизнь, а не разрушает ее.

Глаза у Сьюзи вспыхнули.

– Твоя жизнь улучшилась после свадьбы с преподобным Бобби? – Увидев поникшее лицо матери, Сьюзи тут же пожалела о том, что сказала. Она подошла к ней, встала на колени и взяла ее за руки. – Прости меня, мама. Это было грубо и неуместно.

– Нет. – Мать покачала головой. – Ты сказала правду. Она в твоем сердце. – Сара сжала руку дочери. – Но не стоит судить обо всех браках по моему опыту. Дай Гилу шанс, Сьюзи. Дай себе шанс стать счастливой.

 

Глава восьмая

Гил ехал в Элгин к матери Сьюзи. Он не стал предварительно звонить туда, боясь, что Сьюзи, услыхав о его приближении, снова убежит от него. Он знал, что может потратить время зря, но это было последнее известное ему место, где он мог искать ее.

Было уже поздно. Движение на шоссе было свободным. Гил внимательно рассматривал ехавшие навстречу машины. Он надеялся встретить Сьюзи. Она могла возвращаться в Остин после визита к матери.

Все это время Гил спрашивал себя, почему Сьюзи исчезла так внезапно. Почему? Что заставило ее уехать? Почему она скрывается от него? Он перебрал в голове множество вариантов объяснений, но только один ответ устраивал его: Сьюзи расстроилась из-за заголовка в утренней газете.

Но неужели Сьюзи так наивна? Неужели она решила, что преследования прессы закончатся сразу же после его пресс-конференции? Гил отдавал себе отчет в том, что за пресс-конференцией последуют новые спекуляции прессы. Он знал, что репортеры не оставят так просто в покое ни его самого, ни Сьюзи.

Навстречу Гилу стремительно двигались огоньки передних фар очередного автомобиля. Он прищурился. Когда машина проносилась мимо, Гил узнал в ней фургон Сьюзи. Нажав на тормоза, он резко повернул руль влево. Машина выехала на встречную полосу шоссе. Выжимая акселератор до упора, Гил кинулся за Сьюзи.

Преследуя ее фургон, он сигналил передними фарами, чтобы Сьюзи остановилась.

– Ну давай, Сьюзи! Тормози! – задыхаясь от волнения, шептал он.

Неожиданно сзади появилась машина. Гил посмотрел в зеркало заднего обзора и выругался. Он понял, что его преследует патрульная машина дорожной полиции. На крыше патрульной машины пульсировала красная лампа. Громко выла сигнальная сирена, призывая Гила остановиться. Но Гил даже подумать не мог о том, чтобы прекратить преследование Сьюзи. Если он не воспользуется этим шансом, то снова потеряет ее. Гил увеличил скорость и перестроился в левый ряд. Его автомобиль поравнялся с фургоном. Гил повернул голову. На доли секунды их глаза встретились, но Гилу этого было достаточно. В глазах Сьюзи он увидел отчаяние и страх. Быстро отвернувшись, она рванула машину вперед.

Гил выругался, еще раз посмотрел в зеркало заднего обзора и увидел, что патрульная машина преследует его в левом ряду. В эту минуту ему в голову пришла отчаянная мысль: а что, если попробовать задержать Сьюзи при помощи патрульной машины? Выжав максимальную скорость, он обогнал фургон и поехал прямо перед ним, медленно снижая скорость. Теперь Сьюзи была зажата между патрульной машиной и обочиной, и ей не оставалось ничего другого, как подстроить свою скорость под скорость Гила. Остановив машину, Гил быстро выпрыгнул из нее и побежал к фургону, который тоже остановился. Гил рванул на себя дверцу фургона.

– Какого черта, Сьюзи! Что все это значит? – гневно прокричал Гил. – Почему ты не остановилась, когда увидела меня?

Лицо Сьюзи раскраснелось от ярости. Она потянулась к дверце, чтобы закрыть ее.

– Потому что я не хочу тебя видеть. Вот почему.

Гил не позволил ей закрыть дверцу, нагнулся и схватил ее за руку.

– Что происходит, Сьюзи? Что с тобой?

– Не двигаться! Это полиция.

Гил уже забыл о преследовавшем его дорожном патруле.

– Все в порядке, офицер. Мне просто необходимо было остановить эту леди.

– Пожалуйста, помогите мне, офицер, – умоляющим тоном попросила Сьюзи. – Этот человек пытался вытеснить меня с шоссе.

Гил в ярости хлопнул рукой по обшивке фургона.

– Какого черта ты несешь, Сьюзи! Зачем тебе это нужно? Ты что, хочешь, чтобы меня арестовали?

Гил услышал звук взводимого курка пистолета.

– Руки на фургон, – скомандовал офицер полиции.

– Если вы выслушаете меня, я все объясню.

Повернувшись, Гил полез в карман брюк за бумажником. В эту минуту ему на плечо легла рука полицейского, и Гил лицом уткнулся в обшивку фургона.

– Руки на капот! – грубо толкнув Гила, приказал полицейский. – С вами все в порядке, мисс? – спросил он Сьюзи, опуская вниз руку Гила и заводя ее за спину, чтобы надеть наручники.

– Да, со мной все в порядке, – ответила Сьюзи дрожащим голосом. – Если можно, я поеду. Я очень тороплюсь.

– Вы не будете выдвигать обвинение против него? – обратился к Сьюзи офицер.

– Нет. Я просто хочу уехать.

– Поезжайте. Мы позаботимся о том, чтобы он больше не беспокоил вас.

– Сьюзи! – прокричал Гил, когда полицейский надевал на него наручники. Дверца фургона захлопнулась. Офицер оттащил Гила от машины. Сьюзи быстро дала задний ход, свернула на обочину дороги, чтобы избежать столкновения с автомобилем Гила, и умчалась прочь.

Обозлившись и на Сьюзи, и на полицейского, Гил резким движением попытался высвободиться из сжимавших его рук.

– Наручники – это лишнее, офицер. Я губернатор Гил Райли, – прорычал Гил.

– Да, да, – съехидничал полицейский, подталкивая Гила к патрульной машине. – А я – президент Билл Клинтон. Понял? – Офицер открыл задние дверцы машины. – Ох мы с тобой сейчас и прокатимся!

К тому моменту, когда Гил закончил объяснять, что не хотел столкнуть Сьюзи с дороги, а только пытался остановить ее, когда нашлось достаточно подтверждений тому, что он действительно губернатор Техаса, прошло много времени и Сьюзи была уже далеко.

Гил был так зол, что потерял всякую охоту искать ее. Если бы он встретил Сьюзи сейчас, то вряд ли удержался бы от искушения как следует отлупить ее. Так что он прекратил свои поиски, отправился в Остин, в свою резиденцию, и, едва добравшись до постели, сразу же заснул.

Через шесть часов он уже завтракал. Сидя за столом напротив своего телохранителя, Гил осторожно дул на дымящийся кофе и просматривал газеты. На первых полосах было как минимум три крупных заголовка, отправлявших читателя к нескольким статьям на других страницах газеты, где подробно описывались ночная погоня на шоссе и его последующий арест. Но ни в одной из статей ни единым словом не упоминалось о том, что с Гила были сняты все обвинения, и о том, что полицейскому в конце концов пришлось извиниться перед ним за грубое обращение и за то, что он не узнал губернатора.

Напротив, репортеры акцентировали внимание читателей на негативной стороне происшествия и на сенсационных подробностях. В деталях они рассказывали о том, как губернатор был схвачен на шоссе посреди ночи за превышение скорости и нарушение правил дорожного движения. Они писали о том, что после бытовой ссоры губернатор пытался столкнуть машину своей подруги с дороги. В газете была опубликована фотография, запечатлевшая драматическую сцену: патрульный заламывает губернатору руки и надевает на него наручники.

Прочитав все статьи, Гил с отвращением отшвырнул газеты.

– Если убрать все домыслы и спекуляции, – сказал он Дэйву, – не останется и трех строчек текста.

– Так всегда и бывает, – буркнул Дэйв, продолжая разгадывать кроссворд.

Гил поднялся, чтобы налить себе еще кофе.

– Они хотят представить дело так, будто я нарушил закон, – раздраженно сказал Гил. – Неужели им больше не о чем писать? Неужели им так интересна моя личная жизнь?

– Не знаю, губернатор, но в последнее время ваша личная жизнь становится все интереснее.

Гил вскинул голову, но, увидев лукавую улыбку Дэйва, тут же успокоился и сам прыснул со смехом.

– Да, пожалуй, ты прав.

Дэвид отложил кроссворд.

– Сегодня утром в резиденцию позвонила одна пожилая женщина. – Телохранитель достал из кармана рубашки листок бумаги. – «Глэдис Уодли», прочитал Дэйв и сунул листок обратно в карман. – Она сказала, что Сьюзи – ее соседка и что вы дали ей этот номер.

– Я просил ее звонить мне по сотовому телефону, – разочарованно произнес Гил, – а не занимать губернаторскую линию. Она сказала, что видела Сьюзи?

– Нет. Если бы она сказала это, я бы разбудил вас. Она сообщила, что видела, как кто-то рыскал вокруг дома Сьюзи сегодня перед самым рассветом.

Гил нахмурился.

– Ты проверил это?

– Да. Но тот, кто там был, ушел до того, как мы туда пришли. Мы не обнаружили никаких признаков взлома. Внутрь дома никто проникнуть не пытался. Они взяли только ее помойку.

– Помойку?

– Да. Это старый способ. Его используют в основном воры-домушники и репортеры скандальной хроники. Таким образом они добывают информацию о хозяевах дома. По тому, что люди выбрасывают в помойку, о них можно узнать такое!.. Вы даже не представляете себе!

Гил озадаченно сдвинул брови.

– Сьюзи никогда не говорила, что ее кто-нибудь преследует.

– Даже если ее кто-нибудь и преследовал, она вряд ли догадывалась об этом. – Дэйв отпил глоток кофе. – Вы будете ее искать?

Гил помрачнел и откинулся на спинку стула.

– Я даже не знаю, откуда начать. Я уже поговорил с ее матерью. Может быть, она что-то и знает, но не хочет говорить. То же самое с ее подругой Пенни.

Дэйв поднял бровь.

– Я надеюсь, вы понимаете, что есть другие методы узнать, где она находится?

Гил покачал головой.

– Я не стану использовать свое положение и людей, находящихся в моем распоряжении, чтобы выслеживать Сьюзи. – Гил стал еще мрачнее. – Кроме того, я буду последним дураком, если примусь разыскивать ее после того, как она ясно дала мне понять, что больше не хочет меня видеть. Если я правильно ее понял, между нами все кончено.

– Как долго ты собираешься здесь оставаться?

Вместо ответа на вопрос своего друга Джона Сьюзи неопределенно пожала плечами. Она сидела напротив него на кухне его ресторана в Далласе и резала овощи.

– Может, пару месяцев. Не знаю. Просто мне нужно где-то немного отсидеться.

Джон наклонил голову и подозрительно посмотрел на Сьюзи.

– Ты уверена, что тебя не разыскивает полиция? Сьюзи слабо улыбнулась.

– Нет. Это совсем не то, что ты думаешь. Покачав головой, Джон продолжал резать овощи.

– Губернатор, – сказал он и хмыкнул. – Не могу представить тебя рядом с губернатором Техаса.

– Я уже давно не с ним, – раздраженно ответила Сьюзи.

Джон собрал салат, который только что нарезал, и сбросил его в большую миску.

– Ну что ж, какова бы ни была причина твоего внезапного появления в моем доме, я рад тебе. Мне нужны хорошие повара. Их в наши дни днем с огнем не сыщешь. – Джон ткнул ее локтем в бок. – К тому же, нанимая тебя, я смогу сурово с тобой обращаться.

Сьюзи помахала ножом у него перед носом.

– Только попробуй, парень, – шутливо пригрозила она. – Окажешься в этой кастрюле вместе с вареной морковкой.

Притворяясь испуганным, Джон сделал шаг назад.

– Ты не посмеешь.

– Только попробуй.

Смеясь, он поднял руки вверх.

– Даже пробовать не буду. Все знают, как ты умеешь обращаться с ножом. Мы ведь вместе с тобой учились на курсах поваров.

Сьюзи с облегчением подумала о том, что, несмотря на все потрясения последнего времени, еще не разучилась смеяться. Сбросив нарезанные овощи в распределитель, она включила комбайн.

– Да, я помню. – Наблюдая за тем, как комбайн перерабатывает кусочки овощей, Сьюзи вдруг помрачнела. – Джон? – обратилась она к другу.

– Да?

– Мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь знал, что я здесь. Ладно?

Он подошел к ней и положил руку ей на плечо.

– Как скажешь, Сьюзи.

– Несколько радиостанций провели неофициальные опросы своих слушателей. Результаты говорят о том, что большинство населения по-прежнему поддерживает Гила.

– Этого недостаточно, – напомнил заместитель губернатора собравшимся за столом политикам. – Пресса продолжает преследовать его.

– Но для нас прежде всего важно мнение населения, – возразил ему один из присутствующих.

– Конгрессмены будут прислушиваться в первую очередь к мнению населения.

– Если население позаботится о том, чтобы его мнение стало известно конгрессменам, – перебил их заместитель губернатора. – Но если оно, население, будет держать свое мнение при себе, именно пресса будет иметь влияние на процесс голосования по текущему законопроекту.

Гил, который все это время молчал, поднялся со своего места.

– Тогда мы должны попросить наших сограждан позвонить или написать своим конгрессменам. Они должны будут написать им не обо мне, а о том, как они относятся к законопроекту. – Гил осмотрел всех присутствующих, потом отвернулся и, проведя рукой по волосам, добавил: – Вот что сейчас важно. Законопроект. Не я, не моя личная жизнь. Все внимание должно быть уделено законопроекту, вынесенному на голосование, а не сплетням.

– Законы не повышают рейтинги газет, сплетни – повышают.

Услышав эту фразу, Гил сделал глубокий вдох, чтобы справиться с яростью, и снова повернулся к собравшимся на совещание политикам.

– Что ж, тогда у нас больше нет проблем. Больше не о чем сплетничать. По крайней мере это касается меня.

– Ходят слухи, что газеты готовят новую большую провокацию. Она появится в завтрашних газетах.

– Что они могут написать? – спросил Гил со злостью. – Мы со Сьюзи не виделись уже больше недели. Я даже не могу связаться с ней по телефону. Черт! – воскликнул Гил, взмахивая руками. – Я понятия не имею, где она сейчас находится!

Человек, упомянувший о грядущей газетной провокации, только пожал плечами.

– Я не знаю, что будет завтра в газетах. Я говорю вам то, что слышал.

Гил посмотрел на своего пресс-секретаря.

– Можем мы как-нибудь выяснить, что они собираются завтра напечатать?

Пресс-секретарь покачал головой.

– Не знаю. Постараюсь, – неуверенно ответил он.

Гил стиснул челюсти.

– Сделайте это. И если то, что они опубликуют, ложь, клянусь, на этот раз я потащу их в суд.

– На каком основании?

– За дискредитацию личности.

Джон вошел на кухню. Подойдя к Сьюзи, он швырнул перед ней на стол газету.

– Ты уже видела это?

Нахмурившись, Сьюзи вытерла ладони о передник и взяла газету в руки. В самом верху страницы жирным шрифтом было напечатано: «Неужели губернатор скоро станет папочкой?»

Газета выпала у Сьюзи из рук. Она побледнела.

– Как они могли узнать? – прошептала она, потом с гневом произнесла: – Да, как же они могли узнать об этом? Я не сказала никому, кроме мамы, а она ни за что не рассказала бы репортерам.

– Так, значит, это правда? Ты действительно беременна?

Сьюзи резко отвернулась, шлепнув себя по губам. Она представила себе, как расстроится Гил, прочитав этот заголовок, и слезы сами полились у нее из глаз. Сьюзи поняла, что Гил будет очень рассержен, когда узнает, что она скрыла от него свою беременность.

– Сьюзи, это правда? – прикоснувшись к ее локтю, спросил Джон.

– Да, – ответила она, уронив голову на грудь.

– Он знает об этом?

Не в состоянии говорить, Сьюзи только отрицательно покачала головой.

– Ну и дела, – буркнул Джон.

Сьюзи повернула к нему лицо. Ее глаза были полны слез.

– Я не могла сказать ему. Он настоял бы на том, чтобы мы поженились, и тогда все бы узнали, что он стал отцом ребенка еще до свадьбы. Это разрушило бы его карьеру.

– Ты в этом уверена?

– Конечно, уверена! – вскрикнула Сьюзи. – Пресса торжествовала уже тогда, когда мы только начали встречаться. Они сделали все, чтобы очернить его. – Сьюзи злобно ткнула пальцем в газету. – А теперь посмотри, что они сделали с ним сейчас, когда пошли слухи о моей беременности.

– Но то, что они напечатали, всего лишь домыслы, – успокаивал ее Джон. – Они никогда не смогут доказать, что ребенок действительно от него. Они просто предполагают.

Сьюзи замерла, глаза у нее расширились, голова закружилась.

– Точно, – сказала она. – Я могу сказать, что ребенок не от него, что, когда начала встречаться с Гилом, я уже была беременна.

– Они так просто не оставят тебя в покое, – предупредил Джон. – Они потребуют, чтобы ты назвала имя отца.

Сьюзи помолчала, потом пристально посмотрела на Джона. Он поднял руки вверх и сделал шаг назад.

– Нет уж, уволь. Нет-нет. Даже не проси. Если хочешь, чтобы мы остались друзьями, даже не проси.

– Джон, пожалуйста, – умоляла Сьюзи. – Нам не нужно будет оформлять отношения или жить вместе. Ты не будешь нести никакой ответственности за ребенка. Тебе только надо будет сказать, что он от тебя.

– Но это не так!

– Я знаю, что это не так. Тогда скажи мне, есть ли еще какой-нибудь выход из этого положения?

– Да, есть, – твердо сказал Джон. – Ты должна рассказать Гилу о ребенке. В это положение ты попала благодаря ему. Я здесь ни при чем.

Спустя два часа Гил смотрел на тот же заголовок в газете, не в силах поверить тому, что он видит. Неужели Сьюзи беременна? Чей это ребенок? Скорее всего, его. Он покачал головой и бросил газету на журнальный столик.

– Но этого не может быть, – сказал он Дэйву. – Она принимает противозачаточное. Она сама сказала мне об этом. Это просто грязная, безосновательная ложь.

– Может быть, да. Может быть, нет.

– Ну конечно же, это ложь, – гневно выкрикнул Гил. – Она сказала бы мне, если бы была беременна.

Дэйв вопросительно повел бровью. Гил откинулся на спинку стула.

– Хорошо, – сказал Гил, соглашаясь. – Предположим, что она не сказала мне. Но я все-таки до сих пор не верю, что она беременна. Я специально спросил ее, нужно ли мне предохраняться. Она ответила: «Нет». Она сказала мне, что принимает таблетки.

В заднюю дверь постучали.

– Открыто, – раздраженно ответил Гил.

Вошел его пресс-секретарь.

– Доброе утро, Гил. Здравствуй, Дэйв.

Поздоровавшись, пресс-секретарь налил себе кофе и сел за стол.

– Что тебе удалось выяснить? – спросил Гил.

– Не много, – с сожалением ответил пресс-секретарь. – Никто не хочет открывать свои источники. По тем сведениям, которые мне удалось добыть, публикация основана на домашнем тесте для определения беременности, который нашли в мусорном контейнере рядом с домом Сьюзи.

Гил взглянул на Дэйва. Он вспомнил то утро, когда позвонила миссис Уодли и сообщила, что кто-то рыщет вокруг дома Сьюзи.

– Это законно? – обратился Гил к своему пресс-секретарю. – Можно ли публиковать в прессе истории, основанные на тех сведениях, которые кто-то обнаружил в чужой помойке?

Пресс-секретарь тревожно посмотрел на Дэйва, потом уткнулся в свой кофе.

– Я не знаю такого закона, который запрещал бы это. Если помойка находится на улице, в ней может копаться кто угодно. Это будет вполне законно.

– Но это просто чушь какая-то!

– Чушь или не чушь, – перебил его Дэйв, – так поступают всегда. Вот почему в наше время люди предпочитают иметь у себя дома машинки для переработки использованной бумаги.

Гил с трудом сделал глубокий вдох, заставляя себя успокоиться. Он пытался найти во всем этом хоть какой-то смысл. Но тщетно.

– Так что же мне делать? – обхватив голову руками, спросил Гил.

– Я думаю, самое умное будет найти Сьюзи и поговорить с ней, – тихо предложил Дэйв. – Вы должны точно знать, беременна она или нет, а потом решать, что с этим делать.

Гил вскинул голову.

– Если она беременна, – стиснув зубы, сказал он, – нечего и решать. Я женюсь на ней.

Дэйв молча посмотрел на пресс-секретаря. Тот тоже не проронил ни слова.

В жизни Гила было немало тяжелых дней, но ни один из них не шел ни в какое сравнение с этим ужасным днем. Все телефоны и в офисе, и в резиденции звонили беспрестанно. Репортеры требовали от Гила комментариев по поводу предполагаемой беременности Сьюзи. Устав от их бестактных вопросов, Гил скрылся на ранчо. Он попросил секретаршу говорить журналистам, что он уехал и недоступен для связи.

Приехав на ранчо, Гил первым делом убедился в том, что закрыл за собой ворота. Он не хотел дважды повторять одну и ту же ошибку и оставлять чрезмерно прытким журналистам возможность вторгаться в его владения. Сейчас ему необходимо побыть наедине с самим собой, подумать, осмыслить то, что происходит вокруг него. Он должен принять решение.

После обеда Гил оседлал лошадь и, размышляя о том, что скоро станет отцом, прогуливался верхом до самых сумерек. Много раз он прокручивал в голове возможные варианты решения этой проблемы. Он был не прочь стать отцом. Он всегда хотел иметь детей. Но он думал, что сначала все-таки нужно жениться.

Гил вернулся на ранчо, когда стемнело, вздохнув, опустился в мягкое кресло в своей маленькой спальне и вновь подумал о жене. Он давно хотел жениться. Когда Гил встретил Сьюзи, он понял: вот она, женщина его мечты. Однако Сьюзи не была похожа на женщину, о которой он грезил. Он всегда думал, что женится на ком-то вроде своей матери. Мама Гила была мягкой и непритязательной женщиной, так же, как и он, любила ранчо и разделяла взгляды сына на мир.

Гил рассмеялся, покачал головой и вздохнул. Вряд ли кто-то мог назвать Сьюзи мягкой и непритязательной. Скорее она была прямой, дерзкой и такой яркой, что без солнцезащитных очков на нее невозможно было смотреть.

«Тогда почему же тебе ее так не хватает? – спрашивал он себя. – Она ведь совсем не похожа на женщину твоей мечты. Может быть, это как раз потому, что она ее противоположность?» Гил улыбнулся. В его памяти всплыли подробности их встреч. Ему нравилось, как Сьюзи отстаивала свое мнение, когда они спорили, как она держалась, ее сумасшедшие прически и еще более сумасшедшие наряды. Он любил ее улыбку, ее смех. Ему нравилось, как она ходила, как разговаривала, как уютно сворачивалась рядом, когда они спали. Черт возьми! Да в ней нет ни одного изъяна! По крайней мере Гил не мог его найти.

В эту минуту Гил вдруг понял, что не может позволить ей уйти. Он будет бороться за нее. Он не может вот так просто сидеть в кресле и наблюдать за тем, как она уходит из его жизни. Он хочет, чтобы она всегда была с ним. Рядом с ним. Всегда. Он хочет, чтобы у них были дети. Он хочет, чтобы родился ребенок, которого она сейчас носит и которого скрывает от него.

Подумав об этом, Гил сощурил глаза. Недостающие части головоломки наконец-то встали на свои места. Ситуация прояснилась. Он не знает, каким образом она забеременела, но абсолютно точно знает, почему она не сказала ему, что ждет ребенка. Гил понял, почему Сьюзи скрывается от него. Она пытается защитить его, спасти его карьеру и репутацию так же, как она хотела оградить его от своего проклятого прошлого, отказываясь встречаться с ним.

Женщина, которая способна пожертвовать стольким, чтобы защитить репутацию мужчины, делает это только по одной причине. Она делает это из любви к нему.

Гил закрыл глаза и впервые за этот день расслабился. Он принял решение. Завтра он снова начнет искать ее. А когда найдет – сразу же сделает ей предложение.

– Эй! Губернатор!

Гил остановился на ступеньках, ведущих в здание законодательного собрания штата Техас. Повернувшись, он увидел молодого репортера и оператора с видеокамерой, нацеленной прямо ему в лицо.

– Да?

Репортер сунул под нос Гилу микрофон.

– Правда ли, что вы скоро станете отцом?

– Я бы не хотел говорить об этом сейчас.

Гил повернулся и продолжил подниматься по лестнице.

– Я слышал, что она сбежала от вас, – бросил ему вслед репортер. – Не могли бы вы это прокомментировать?

Эта колкость задела Гила. Он медленно повернулся.

– Да. Она действительно пропала, и я с удовольствием прокомментирую это. Я не уверен, что она скрылась от меня, – сказал Гил, приближаясь к репортеру. – Я думаю, она скрылась от вас и вам подобных. Она не хотела, чтобы ее жизнь протекала на первых полосах газет и на экранах телевизоров. Она не имеет никакого отношения к средствам массовой информации. – Гил подошел ближе к репортеру. Его глаза сузились. – Как тебя зовут? – спросил он парня.

– Гарри. Гарри Уайтэйкер.

– Что ж, Гарри. Позволь мне задать тебе один вопрос. Как ты думаешь, понравилось бы тебе, если бы каждый твой шаг показывали по телевизору или описывали в газетах? Если бы каждый раз, когда ты выходишь из дома, тебя поджидала камера и кто-то совал тебе в рот микрофон? Понравилось бы тебе, если бы каждый раз, когда ты целуешь свою жену или подругу или занимаешься с ней любовью, весь мир следил бы за этим благодаря телевидению или на следующий день все прочитали бы об этом в газетах?

Нахмурившись, молодой репортер опустил микрофон.

– Выключай камеру, Джо. Здесь нечего ловить, – сказал он оператору.

Гил посмотрел на оператора.

– Нет. Продолжай снимать, Джо. Твой приятель задал мне вопрос. Я ответил ему. Честно ответил. Но он почему-то не хочет отвечать мне на мой вопрос. – Гил прищурил глаза. – Интересно, почему?

Реакция простых техасцев на исчезновение Сьюзи была неожиданно заботливой. В самом Остине и по всему штату появились рекламные щиты и автомобильные наклейки со словами ободрения в адрес Гила и Сьюзи. Слова были разными, но выражали одни и те же чувства. Оказалось, что люди в Техасе поддерживают Гила в его борьбе за право на личную жизнь. Они хотят, чтобы он поскорее нашел Сьюзи и привел ее в губернаторский дворец.

По дороге в Элгин Гил встретил как минимум десять автомобилей с наклейками в его поддержку. Они гласили: «Найди ее, Гил!» Именно это он и собирался сделать, когда стучал в дверь дома Сары Крэйн, матери Сьюзи. Хотя Дэйв успокаивал Гила, заверяя, что выследить Сьюзи не составит труда, что это только вопрос времени, Гил порядком устал ждать. Если кто и знал, где прячется Сьюзи, то это была ее мать. Сьюзи слишком трепетно относилась к матери, чтобы уехать, не сказав ей, куда и как с ней можно связаться. Вот почему Гил решил еще раз поговорить с миссис Крэйн. Теперь с глазу на глаз.

– Кто там? – раздался голос за дверью.

– Гил Райли, мэм. Я хотел бы поговорить с вами.

Послышалось позвякивание дверной цепочки. Дверь слегка приоткрылась.

– Если вы ищете Сьюзи, то я уже сказала вам, ее здесь нет.

– Нет, мэм. Я пришел не за Сьюзи. Я пришел, чтобы поговорить с вами.

Дверь открылась немного шире, и Гил увидел Сару Крэйн. Сходство между дочерью и матерью было минимальным, но миссис Крэйн была такой же осторожной, как и Сьюзи. Гил сразу же это отметил.

Немного поколебавшись, женщина открыла дверь и позволила Гилу войти в дом. Затем она быстро захлопнула дверь и накинула дверную цепочку.

Сара пригласила Гила в гостиную и предложила ему сесть на диван. Сама же села в кресло напротив.

– О чем вы хотите поговорить со мной?

– Я хочу поговорить с вами о Сьюзи, мэм, – сказал Гил, снимая шляпу. – Я должен увидеться с ней. Нам нужно поговорить. Я знаю, что вы единственный человек, который может сказать мне, где она скрывается.

Сара сжала руки.

– Она взяла с меня слово, что я никому не скажу. Особенно вам.

Гил наклонился вперед и положил руки на колени.

– Я понимаю вас, миссис Крэйн. Я уважаю ваше желание сдержать слово, данное Сьюзи, но мне очень нужно поговорить с ней. – Гил опустил голову и начал разглядывать шляпу, которую медленно крутил в руках. – Я не знал, что она беременна, миссис Крэйн. Она не сказала мне. Но теперь я знаю, почему она исчезла. Она хочет защитить меня, но я не нуждаюсь в ее защите. Я хочу, чтобы она была со мной. Я люблю ее, – тихо сказал Гил. Смущенный захватившим его эмоциональным порывом, он поднял глаза. – Я люблю Сьюзи всем сердцем. Я люблю нашего будущего ребенка. – Гил увидел, как по щекам пожилой женщины покатились слезы. Он встал с дивана и, упав перед Сарой на одно колено, взял ее за руку. – Клянусь всем святым, я пришел сюда не для того, чтобы причинить вашей дочери боль и заставить ее страдать. Все, чего я хочу, – это поговорить с ней. Я хочу сказать ей, как сильно люблю ее. Я хочу жениться на ней. Я сделаю все возможное, чтобы защитить ее.

Сара сжала его руку своими пальцами. Слезы ручьем катились у нее из глаз.

– Как же повезло моей дочери, если ее любит такой человек, как вы.

– Нет, мэм, – сказал Гил, покачав головой. – Это мне повезло. Сьюзи – самое лучшее из всего, что было в моей жизни.

Сара вздохнула.

– Хорошо. Я скажу вам, где она. Но сначала обещайте, что выполните одно мое желание.

Гил сильнее сжал ее руку.

– Все что угодно.

– Не принимайте отрицательного ответа. – Поймав удивленный взгляд Гила, Сара мягко улыбнулась и продолжила: – Я знаю свою дочь, губернатор. Она так просто не сдастся. Особенно если она думает, что может навредить вам каким-то образом. Она будет еще долго кусаться и царапаться.

Впервые за последние несколько недель Гил улыбнулся. Он встал, надел шляпу и, подмигнув Саре, сказал:

– По правде говоря, миссис Крэйн, я уже больше недели хочу с кем-нибудь подраться.

 

Глава девятая

– Ты знаешь, где это находится?

– Да, Гил, – спокойно ответил Дэйв. – Я нашел маршрут на карте перед тем, как мы выехали.

Гил нервно ерзал на сиденье.

– Это далеко?

Дэйв закатил глаза.

– Да расслабьтесь же, наконец! Мы приедем туда, когда приедем.

Гил сдвинул на затылок шляпу и смахнул со лба пот.

– Я не должен был поддаваться на твои уговоры и позволять тебе вести машину. Мне самому нужно было сесть за руль.

– Чтобы по дороге вас сто раз оштрафовали за превышение скорости? – буркнул Дэйв. – Перестаньте, Гил. Расслабьтесь. Я вовремя доставлю вас куда надо.

При упоминании времени Гил быстро посмотрел на часы.

– Я сказал журналистам, что буду там к семи.

– И вы будете там к семи, – заверил его Дэйв. – Просто откиньтесь на спинку сиденья и расслабьтесь.

– Если ты еще раз попросишь меня расслабиться, я…

Раздался громкий хлопок, и черный седан резко занесло влево.

Гил в недоумении посмотрел по сторонам.

– Что это было? Что ты делаешь? – закричал Гил, когда Дэвид медленно выруливал машину на обочину.

– У нас спустило шину, – нахмурившись, ответил Дэйв.

Машина еще не успела остановиться, а Гил уже выпрыгнул из нее и подбежал к багажнику, где лежало запасное колесо.

– Я сам поменяю, – сказал Дэйв, отстраняя Гила от машины. – Вы ведь не хотите испачкаться?

Помрачнев, Гил достал из багажника электрический фонарик.

– Мне не нужен свет, – сказал ему Дэйв. – Я достаточно хорошо вижу. Можете не светить мне.

– Да я и не собираюсь тебе светить, – огрызнулся Гил. – Я хочу остановить попутную машину. Буду сигналить им.

Покачав головой, Дэйв достал из багажника запасное колесо и пошел менять проколотую шину.

– Как скажете, босс, – буркнул он.

С хмурым выражением лица Гил включил фонарик. Как только приближалась какая-нибудь машина, Гил махал включенным фонариком. Он очень ругался, когда машина проезжала мимо. Заметив приближение следующей машины, Гил вышел на проезжую часть шоссе и неистово замахал фонариком.

Машина замедлила ход, свернула на обочину. Гил подбежал к ней, когда водитель опустил боковое стекло.

– Спасибо, сэр, что остановились, – задыхаясь, сказал Гил. – У нас спустило шину, а мне необходимо быть в Далласе к семи. Вы случайно не туда едете?

Пожилой мужчина, сидевший за рулем автомобиля, повернулся к жене.

– Ну, вообще-то да, – неопределенно ответил он. – Мы с женой едем в Даллас навестить внуков.

Женщина, сидевшая рядом с водителем, нагнулась к окну и пристально посмотрела на Гила. Вдруг глаза у нее расширились от удивления.

– Ой! Папа! Да это губернатор!

Водитель прищурил глаза, чтобы еще раз взглянуть на Гила.

– Черт! Провалиться мне на этом месте, если это не он! – воскликнул водитель и настежь распахнул дверцу машины. – Меня зовут Рид Фишер, губернатор, – вытянув руку, представился мужчина. – Очень рад познакомиться с вами.

Гил пожал ему руку.

– Мне тоже очень приятно с вами познакомиться. Так вы подвезете нас?

– С удовольствием, – сказал Фишер, открывая заднюю дверцу. – Добро пожаловать. Садитесь.

– Дэйв! – садясь в машину, позвал Гил телохранителя. – Иди сюда! Я договорился. Нас подвезут.

Дэвид посмотрел в сторону машины, бросил колесо, шлепнул себя руками по бокам и поспешил к Гилу. Он уселся рядом с ним, и машина тронулась.

– Мы очень благодарны вам, – сказал Гил, когда машина выезжала на шоссе.

Жена Фишера повернулась к Гилу и протянула руку через спинку сиденья.

– Меня зовут Мэри Руфь, – сказала она, застенчиво улыбаясь, – но все друзья зовут меня просто Мими.

Гил пожал ей руку.

– Рад познакомиться с вами, мэм.

«Папа», так Мими звала своего мужа, взглянул на Гила в зеркальце заднего обзора.

– Какими судьбами в Даллас, губернатор?

– Папа, – нахмурилась Мими, – дела губернатора тебя не касаются.

Гил ухмыльнулся.

– Как жаль, что не все думают так же, как вы, Мими. Особенно пресса.

Мими прищелкнула языком.

– Вы имеете в виду те вещи, о которых они писали в последнее время? Что ж, в годы моей молодости журналисты не посмели бы писать такие гадости о человеке, занимающем такой высокий пост.

– Я очень ценю ваше мнение, Мими, – откликнулся Гил. – Ужасно, что множество людей думают совсем иначе. – Он тревожно посмотрел вперед. – Мы едем в ресторан на Гринвилл-авеню, мистер Фишер. Его хозяина зовут Джон. Вы не слышали о таком?

– Нет, вроде не слышал. Назовите адрес, и я запросто найду его.

Гил откинулся на спинку сиденья, потирая руки о бедра. Дэйв тем временем сообщал Фишеру адрес ресторана и как к нему проехать.

– Я считаю, что это преступление, писать про вас и женщину, с которой вы встречаетесь, такие вещи, – сказала Мими. – Сьюзи ее, кажется, зовут?

Гил кивнул.

– Да, мэм. По правде говоря, я сейчас как раз еду на встречу с ней.

Мими заерзала на сиденье. Глаза у нее расширились от восторга.

– Вы едете за ней?

– Да, мэм. И я не уеду, пока она не согласится выйти за меня замуж.

Мими хлопнула мужа по колену.

– Как это романтично, – мечтательно вздыхая, сказала она.

– Если хотите, можете остаться и посмотреть, как все будет проходить, – любезно пригласил Гил.

– О, но как это можно! – сказала Мими, качая головой. – Предложение руки и сердца должно проходить в интимной обстановке. Незнакомым людям не следует мешать этому.

Запрокинув голову, Дэйв рассмеялся.

– Только не сегодня, мэм, – не в силах сдерживать смех, пояснил телохранитель. – Губернатор пригласил всех журналистов стать свидетелями того, как он будет делать предложение своей подруге.

Толкнув дверь, Джон с полным подносом грязных стаканов вошел на кухню. Его лицо раскраснелось от напряжения.

– Откуда, черт возьми, взялись все эти люди? – спросил он, прерывисто дыша и опуская поднос на кухонную стойку.

Смахнув с бровей пот, Сьюзи поставила в духовку еще одну порцию пирожков с сыром.

– Ты что, жалуешься?

– Да нет, конечно же! – ухмыльнувшись, ответил Джон. – Так хорошо у нас дела давно не шли, пожалуй, с самого открытия.

Сьюзи поставила перед ним поднос с тарелками, на которых стояли стопочки с вином.

– Если ты хочешь, чтобы дела и дальше шли так же хорошо, отнеси это на четвертый стол. Марса завалена заказами и совсем не успевает обслуживать свой участок.

– Разумеется, – сказал Джон, подхватив поднос.

Держа его над головой, он вышел из кухни.

Вытирая руки о передник, Сьюзи посмотрела на экран компьютера. Там высвечивались названия заказанных блюд.

– Опять «кесадильос», – устало сказала она. Сьюзи уже приготовила целую сотню этих сладких мексиканских сырников. Неужели собравшиеся здесь сегодня люди не едят ничего, кроме мексиканских блюд?

Сьюзи немного помедлила. Спина уже ныла от усталости. Она потянулась и, вздохнув, снова принялась за работу. Подойдя к противню с латиноамериканскими лепешками «тортильяс», она начала выкладывать их на гриль. Когда она посыпала «тортильяс» поджаренным луком и зеленым перцем, за дверью раздался шум. Сначала кто-то что-то крикнул, потом послышались приветственные возгласы и аплодисменты.

Сьюзи отложила в сторону совочек со специями и поспешила к двери, чтобы узнать, в чем дело. Через стекло она пыталась рассмотреть, что происходит в зале, но люди стояли перед дверью в пять рядов, и ей ничего не было видно. Разочарованная этим, Сьюзи толкнула дверь. Стараясь увидеть то, что происходит в зале, она встала на цыпочки, но смогла увидеть только затылки стоявших перед ней людей. Протиснувшись через толпу, Сьюзи толкнула локтем мужчину, оказавшегося рядом с ней.

– Что происходит? – спросила она. Мужчина посмотрел на нее сверху вниз.

– Губернатор, – прокричал он. В зале было очень шумно. – Гил Райли только что вошел в ресторан.

Сьюзи почувствовала, как тошнотворная волна внутри нее сначала пошла вниз, а потом подступила к горлу.

– Губернатор? – слабым голосом повторила она. – Здесь?

– Да, он…

Но Сьюзи уже не слушала его. Она отвернулась. Гил здесь? – истерически подумала она. О боже! Ей нужно срочно выбраться отсюда!

Она уже приближалась к кухне, как вдруг чья-то сильная рука схватила ее.

– Сьюзи, подожди.

Сьюзи остановилась и зажмурила глаза. Она не могла не узнать этот голос.

– Гил, пожалуйста, – произнесла она, пытаясь вырваться.

Гил сжал ее еще крепче.

– Я прошу внимания! – прокричал Гил на весь зал.

Голоса постепенно затихали, и вскоре в ресторане стало так же тихо, как в церкви во время молитвы.

– Я знаю, что многие из вас пришли сюда из простого любопытства, – сказал Гил так громко, что его было слышно в самых отдаленных уголках ресторана.

За этим высказыванием последовало несколько негромких колкостей. Кое-кто в зале засмеялся. Гил поднял руку, прося тишины.

– Другие пришли для того, чтобы узнать, что из всего этого выйдет, – добавил Гил, улыбнувшись пожилой паре, стоявшей рядом с Дэйвом. – Я собрал эту пресс-конференцию, – продолжал он, – для того, чтобы прояснить этот вопрос раз и навсегда.

Гил вытащил вперед яростно сопротивлявшуюся Сьюзи и, положив руку ей на плечо, заставил встать рядом.

– Я знаю, многие из вас хотят знать, что за таинственная женщина появилась в моей жизни.

По залу прошел легкий говорок. Присутствующие, не стесняясь, комментировали то, что говорил Гил. Он снова услышал язвительные замечания в свой адрес. Гил дождался тишины.

– Что ж, вот она перед вами. – Он посмотрел на Сьюзи и улыбнулся. – Мисс Сьюзи Крэйн.

– Гил, пожалуйста, – прошептала Сьюзи, пытаясь спрятаться за его плечо. – Ты сам не понимаешь, что делаешь.

– Прекрасно понимаю. – Не отрывая от Сьюзи взгляда, Гил обнял ее, повернул к себе лицом и взял за руки. – Многие из вас знают, – обратился он к толпе, – о том, что Сьюзи и я встретились всего месяц назад и между нами возникла любовь с первого взгляда, как бы тривиально это ни звучало.

– Гил, пожалуйста! – умоляла Сьюзи. Она уже была готова расплакаться.

– К несчастью, – не обращая на нее никакого внимания, продолжал Гил, – любая наша попытка наладить нормальные отношения наталкивалась на непреодолимые трудности из-за… – Он выразительно посмотрел на собравшихся в ресторане людей. Они внимательно следили за ним. – Что ж, скажу только, что занимаемый мной высокий пост губернатора осложнял наши отношения. Нам пришлось преодолеть трудности, которые неизвестны другим парам.

Он вновь посмотрел на Сьюзи и улыбнулся. Эта улыбка была такой теплой и добродушной, что сердце Сьюзи сжалось от сладкой боли.

– Гил, – умоляла она, уже не надеясь на то, что он услышит ее.

– Я очень сожалею об этом, – сказал он, глядя на Сьюзи. – Мне жаль не себя. Мне жаль Сьюзи. Ей слишком многое пришлось вынести от прессы из-за связи со мной. Ни одна женщина не заслужила, чтобы отказывать себе в любви только из-за того, что человек, в которого она влюблена, – губернатор штата. Вы согласны со мной, Мими? – спросил он.

– Не сойти мне с этого места, если это не так, – возмущенно ответила пожилая леди.

Гил продолжал:

– Никто не может изменить прошлое. Что случилось, то случилось. Но я хочу, чтобы каждый в этом зале знал, как много значит для меня эта женщина. – Гил сделал паузу и сжал руку Сьюзи. – Если для того, чтобы вы все оставили ее в покое, для того, чтобы ее имя навсегда ушло с первых полос газет, мне понадобится покинуть губернаторский дворец, я, не колеблясь, сделаю это.

Глаза Сьюзи вспыхнули, как факелы в темноте.

– Гил! – закричала она, пытаясь вырвать руку. – Нет! Ты не сделаешь этого! Я не позволю тебе!

Он рассмеялся.

– Вы слышали? – спросил он толпу. – Она сказала, что не позволит мне уйти с поста губернатора штата. – Гил смотрел на Сьюзи. Глаза его постепенно становились серьезными. – Но я уйду с поста губернатора, Сьюзи, – тихо сказал он, – если это позволит мне удержать тебя. Я покину губернаторский дворец и никогда больше не посмотрю в его сторону.

– Гил…

– Я люблю тебя, Сьюзи, – решительно заявил Гил. – Я не хочу, чтобы ты страдала. Я не хочу жертвовать нашими отношениями ради служебной карьеры. Если придется выбирать, я хочу, чтобы ты знала: я выбираю тебя.

– Эй, губернатор! – крикнул кто-то из дальнего угла зала. – Мы можем опубликовать эти слова?

– Самым крупным шрифтом! – громко сказал Гил.

– А как насчет слухов о том, что она беременна? – спросил кто-то еще. – Вы можете подтвердить или опровергнуть это?

Взгляд Гила смягчился, когда он снова посмотрел на Сьюзи. Откинув с ее лица влажную прядь волос, он тихо спросил:

– Это правда, Сьюзи?

Не в силах сказать ни слова, Сьюзи только кивнула. Ее душили слезы.

Лицо Гила озарила счастливая улыбка.

– Да, – сказал он так, чтобы слышали все присутствующие. – Она действительно беременна, и я официально заявляю, что ребенок – мой, – с гордостью добавил Гил.

– Не означает ли это, что вы собираетесь жениться на ней? – спросила какая-то женщина.

Мими повернулась и недовольно посмотрела на женщину.

– Ради всего святого! Дайте человеку сказать! – Мими снова повернулась к Гилу и подала ему знак продолжать. – Продолжайте, голубчик, – ласково сказала она. – Скажите все, что хотели.

Гил сделал глубокий вдох.

– Сьюзи, – сказал он с чувством, – я хочу…

– Стойте! – закричала вдруг Мими. Она протиснулась к Сьюзи и развязала ей передник. – Когда женщина получает предложение руки и сердца, она должна выглядеть наилучшим образом. – Мими разгладила воротник блузки Сьюзи и взбила ей волосы. Удовлетворенная результатом своих трудов, Мими улыбнулась и отошла. – Ну вот. Теперь все готово, губернатор.

Гил улыбнулся ей в ответ.

– Вы уверены?

Покраснев, Мими спрятала передник за спину.

– Совершенно.

Гил снова взял Сьюзи за руки и, глядя ей в глаза, опустился на одно колено.

– Ты, наверное, хотела, чтобы я сделал тебе предложение в другом месте. Но я думаю, что это очень важно для всех, кто присутствует сегодня здесь, в этом зале, и для тех, кто прочитает об этом в завтрашних газетах. Я хочу, чтобы все знали, как искренне я отношусь к тебе. С самого первого дня нашей встречи ты захватила мое сердце, мою душу. Но то, что я чувствовал к тебе тогда, не может сравниться с тем, что я чувствую к тебе сейчас.

Гил замолчал. Чувства переполняли его.

– Я люблю тебя, Сьюзи, – сказал он, сжимая ее руки. – Я люблю тебя всем сердцем и буду любить до самого последнего дня своей жизни. Я буду любить нашего ребенка. Я буду заботиться о нем. Я обещаю, что буду заботиться о тебе. – Гил снова сделал паузу. Его лицо стало очень серьезным. Глаза с надеждой смотрели на Сьюзи. – Сьюзи Крэйн, согласна ли ты стать моей женой?

Губы Сьюзи беспомощно задрожали. Она упала перед ним на колени.

– Да, – прошептала она, обнимая его. – Да, – повторила она, смеясь. По лицу у нее катились слезы. Сьюзи притянула его к себе.

Радость наполнила их, когда их губы встретились. На головы им посыпался дождь из кусочков салфеток. Обняв друг друга, они смеялись.

Гил встал с колен и помог подняться Сьюзи. Не отрывая от нее глаз, он снова обнял ее и крепко прижал к себе.

– Я люблю тебя, – прошептал он.

Пальцы ее дрожали. Сьюзи обхватила ладонями его лицо и внимательно посмотрела ему в глаза.

– Я тоже люблю тебя.

Гил снова поцеловал ее. На этот раз более страстно, крепко прижав к груди. Их сердца бились в унисон.

– Эй! – выкрикнул кто-то из зала. – Надеюсь, мы приглашены на свадьбу?

– Конечно, приглашены, черт бы вас подрал! – ответил Гил, лучезарно улыбаясь своей невесте. – Мы пригласим к себе на свадьбу весь Техас, не правда ли, дорогая?

Сьюзи вскинула бровь.

– Только при одном условии, – ответила она, повернувшись и пристально посмотрев на репортеров, собравшихся в ресторане. – Они должны будут прийти со своей выпивкой.

Гил запрокинул голову и расхохотался.

– Вот она какая, моя Сьюзи!