Надо признаться: это самая простая из загадок – про ладан.

Главное: так был ли все-таки здесь град Китеж? Не провалился ли он? Нет ли на дне его остатков? Что в древних легендах – правда, а что – вымысел? Как и когда озеро образовалось?

Найдутся ли ответы на все эти вопросы?.. А не найдя их – хотя бы даже для себя самого, – нечего садиться за работу над книгой.

Эти ответы надо искать, осваивая горы литературы. Правда, горы все-таки скромные, как те, которыми называют берег самого Светлояра.

Да, необычность озера уже в конце позапрошлого века привела на его берега самых первых исследователей. Они пытались разобраться и в особенностях природы озера, и в истории легенды, и это были самые разные специалистов. Так что думаю, что ни одно из озер в нашей области не изучено лучше Светлояра.

Общее место в разного рода публицистике о Светлояре – «загадочно происхождение озера».

Чем дальше живу, тем острее понимаю: нужно отдавать себе отчет в том, что происхождение почти любого подобного природного объекта – загадка. И не надо обольщать себя мыслью, что мы знаем, как возникли эта река, этот холм, это болото. Да не знаем!

Что до происхождения Светлояра, то во всех книгах, выпущенных примерно до середины ХХ века, если заходила речь о его образовании, причиной называли карст.

С этим явлением в Нижегородской области, к сожалению, знакомы не понаслышке. Гипсы, известняки, ангидриты составляют солидный по толщине слой подо многими ее территориями. Образовались эти породы 400–250 миллионов лет назад на рубеже пермского и девонского геологических периодов. Тогда поверхность в наших местах покрывали теплые мелководные моря с лагунами. В них во множестве водились моллюски, иглокожие, кораллы, были уже и первые рыбы. Известковые остатки той древней жизни и откладывались на дне. Слои могли потом оказаться перекрытыми сверху водонепроницаемыми глинами юрского и мелового периодов, и тогда они хорошо сохранялись. Но уж если в них начинала просачиваться вода, то она растворяла, вымывала, или, как говорят специалисты, выщелачивала, известковые породы. И на месте тверди на глубине в несколько десятков метров оказывался этакий бульон: насыщенные известковыми солями подземные воды и в них более крепкие, не размякшие еще камешки. С веками в таких местах неизбежно проседала поверхность земли под собственной тяжестью. Но чаще всего это случалось там, где были построены большие дома или проходили дороги. В этих случаях земле приходилось держать больший груз. Зимой 1994 года в оттепель недалеко от Арзамаса карстовая воронка образовалась буквально за секунды под проходившим грузовым поездом, и произошло крушение. Спустя год из-за такого же проседания пришлось на несколько дней остановить движение поездов возле станции Жолнино. Из Нижнего Новгорода шла электричка вслед за грузовым составом. И машинист увидел: впереди рельсы словно бы уходят куда-то вниз – он немедленно затормозил, и, видимо, только благодаря этому обошлось без пострадавших. В Дзержинске не раз в карстовые воронки проваливались заводские хозяйственные постройки. Есть такие воронки возле Первомайска, Выксы, Ардатова… Почему бы не быть им и здесь?

Однако исследования, проведенные в 1958 году известным нижегородским ученым доктором геолого-минералогических наук Георгием Бломом, эту вроде бы очевидную и простую версию совершенно не подтвердили.

Блом руководил тогда сплошной плановой геологической съемкой. Она проводилась в течение нескольких лет фронтально во всем нижегородском Заволжье, чтобы получить общее представление о строении его недр.

«Буровая скважина в несколько сот метров, пройденная вблизи озера, а также изучение естественных выходов горных пород этого района говорят за то, что распространенные здесь на земной поверхности суглинки, глины и пески не могут интенсивно растворяться и давать карстовые провалы. Породы, способные растворяться и образовывать провалы, залегают на глубине 200 м, поэтому какие-то мгновенные обрушения и воронки исключены. Залегающие ниже глин и песчаников известняки, вскрытые глубокими буровыми скважинами, также совершенно не подвержены процессам выщелачивания», – писал потом о береге Светлояра Георгий Блом. И его вывод: «Озеро… возникло в течение длительной геологической истории, представляя когда-то старицу р. Люнда, с которой оно и сейчас связано протоком. Через этот проток в период весеннего снеготаяния и во время дождей вода из озера стекает в р. Люнда».

С этим выводом в 1970-х годах не до конца согласился московский озеровед кандидат географических наук Дмитрий Квасов. Нет, он не поставил под сомнения результаты бурения. А просто предложил другой «сценарий» появления озера. Приведу обширную выдержку из его работы:

«…Уже несколько сот лет назад несомненно существовали представления о том, как образуются некоторые типы озер (например, озера-старицы в речных долинах). Было известно также, что озера постепенно заиливаются и зарастают. От внимания наших предков не могло укрыться также и то, что сходные по своим особенностям озера обычно располагаются группами. Происхождение Светлояра не удавалось объяснить на основе тех явлений, свидетелями которых были люди… а на сотни километров вокруг нет подобных озер. Поэтому мысль о затонувшем городе вовсе не казалась неправдоподобной…

Вдоль него расположены три холма – по-видимому, остатки единого вала, впоследствии рассеченного оврагами. Холмы сложены красными глинами. Местность вокруг озера довольно пересеченная и напоминает моренный ландшафт. Мне приходилось видеть очень многие озера Валдайской возвышенности, Карельского перешейка, Литвы, Латвии. Ледник ушел оттуда 12–18 тыс. лет назад, и озера заняли неровности ледникового рельефа. Там озеро, подобное Светлояру, ни у кого бы не вызвало удивления. Здесь же, в районе низовьев Ветлуги, история рельефа совершенно другая – ледник отступил не позднее двухсот тысяч лет назад, и за это время все ледниковые озера успели залиться или были спущены вытекающими из них реками. Красные глины, из которых сложены Светлоярские холмы, представляют собой не морену, а морские осадки, образовавшиеся сотни миллионов лет назад. Поэтому Светлояр не может быть озером ледникового происхождения. Он не может быть также остатком старого русла реки Люнды, протекающей неподалеку, – слишком непохож он на речную старицу, и слишком ничтожны верховья Люнды. Вместе с тем все свидетельствует о том, что Светлояр – молодое озеро. Конечно, оно образовалось не на памяти людей, но в рамках геологической хронологии, оперирующей промежутками времени в миллионы и миллиарды лет. Тысячи лет – это даже не молодой, а младенческий возраст.

Попробуем разобраться с тремя версиями образования озера, которые к нашему времени вполне сложились в исследованиях: тектонической, карстовой и метеоритной.

Хотя в центре Русской равнины и не бывает землетрясений, здесь продолжаются чрезвычайно медленные движения земной коры, которые изучает целое научное направление – неотектоника. Однако весьма маловероятно, чтобы в пределах совсем небольшого участка имели место поднятия и опускания, создавшие рельеф с амплитудой свыше 50 м (сумма высоты холмов и глубины озера). Более вероятно карстовое происхождение озера – растворение залегающих ниже горных пород. Но по данным бурения, произведенного неподалеку от озера, соленосные отложения залегают здесь на слишком большой глубине – примерно 256 м.

Научный сотрудник Института географии Академии наук СССР Н.Л. Хотинский предложил сочетание тектонической и карстовой гипотез. Дело в том, что соли под большим давлением обладают текучестью и с одних участков могут быть выдавлены в соседние места. Может быть, такой соляной шток приподнял вышележащие породы, образовав Светлоярские холмы, а часть солей, попав в область относительно быстрого движения подземных вод, растворилась, благодаря чему и возникло озеро. Следует отметить, что карстовые озера встречаются в Мещере, например в Туголесском бору, под Шатурой, где, однако, соленосные отложения залегают на глубине всего около тридцати метров. С такими озерами тоже связаны легенды о затонувших церквах и т. п., подобные Китежской легенде. Карстовые провалы могли совершаться и на глазах человека. Конечно, сомнительно, чтобы в озера провалились какие-то постройки. Но в глазах наших предков такие предположения казались вполне вероятными. В ходе подводных исследований на Светлояре на глубине 6 – 10 м найдено несколько стволов деревьев, торчащих из дна. Не исключена, конечно, возможность, что это шесты, когда-то кем-то воткнутые в ил, или топляки, сами воткнувшиеся в него. Но следует рассмотреть и другие предположения – об опускании берега и о сильном понижении уровня озера.

Чрезвычайно важно было бы определить время, когда начали накапливаться иловые отложения. Для этого нужно получить колонки ила из самой глубокой части озера, а также из того района, где под водой найдены стволы. Удобней всего было бы произвести бурение со льда, когда озеро замерзнет. Ил можно затем подвергнуть спорово-пыльцевому анализу. Пыльцу и споры растений находят в отложениях, имеющих возраст до сотен миллионов лет. Особенно хорошо они сохраняются в илах. По содержанию пыльцы разных деревьев и трав можно судить о растительности, которая была в окрестностях озера тогда, когда отлагались разные слои ила. Сравнивая эти данные с материалами по многим десяткам уже изученных озер и торфяников, определяют возраст с точностью до нескольких сот лет. Возраст самых нижних образцов ила соответствует, очевидно, возрасту озера. Если оно действительно обязано своим возникновением растворению солей, то озеро могло образоваться 8–9 тыс. лет назад, когда холодный засушливый климат конца оледенения сменился климатом, напоминающим современный…

Наконец, для проверки гипотезы Н.Л. Хотинского следовало бы заложить скважину на самих Светлоярских холмах, а в окрестностях произвести геофизические работы. Только так можно выяснить, действительно ли под холмами находится соляной шток.

…Не исключено, что не будет найдено признаков интенсивных тектонических движений или признаков карста. Тогда придется обратиться к метеоритной гипотезе… теория имеет очень мало шансов на успех, но все-таки такие шансы есть. К тому же она соответствует стилю современного мифотворчества и, конечно, привлечет большое внимание; поэтому рассмотрим некоторые связанные с ней соображения. Метеоритные озера встречаются чрезвычайно редко. В нашей стране известна только одна группа таких озер на острове Сарема. Там удары метеоритов образовали воронки в известняках. В районе же Светлояра развиты только рыхлые породы, поэтому его не с чем сравнивать. Может быть, метеорит, летевший с севера, вызвал образование овальной воронки, а холмы на южном берегу озера – это остатки вала, возникшего при взрыве. Этот же взрыв мог вызвать испарение метеорита. За дальнейшими подробностями следует обратиться к астрономам».

Дмитрий Квасов рекомендовал изучить остатки растений, пыльцу в озерных отложениях. Это способ определить их возраст.

Такая работа и была проделана в Институте озероведения РАН позднее, в начале ХХI века. И результаты опубликованы. Найти их оказалось достаточно просто.

Стал ясен не просто состав леса в прошлом. Радиоуглеродный метод анализа позволил представить себе, как он постепенно менялся за несколько последних тысячелетий. Это метод, который, датируя отложения, по сути, дал возможность прорисовать историю Светлояра. В итоге специалисты все-таки воздержались от того, чтобы назвать хотя бы примерное время его образования. Однако они заключили, что это было в прошлом безусловно пресноводное озеро и первоначально донные отложения формировались в условиях сурового климата. Ведь в глубоких слоях, в основном сложенных зеленовато-серой глиной, встречены только остатки холодолюбивых растений – карликовой березки, ивы, полыни, злаковых и цикориевых. Позднее, около 12 тысяч лет назад, озеро, судя по накопленным осадкам, начало постепенно пересыхать и заболачиваться. И это было естественно для той эпохи: ледник растаял, климат потеплел и снизилась влажность воздуха. Именно об этом свидетельствует то, что в торфе тех времен отложилась пыльца ели и сосны, а позднее появляются береза, ольха, дуб, вяз, липа, начинает встречаться граб. Сменяются периоды незначительных потеплений и похолоданий, и несколько другим становится видовой состав растений в разных слоях. Наконец, в результате этого самого потепления озеро полностью пересыхает почти на семь тысяч лет. Что случилось затем, три – две с половиной тысячи лет назад, сказать трудно. Но на месте Светлояра начался по каким-то причинам подъем грунтовых вод. Возникло низинное болото, и в нем стал накапливаться торф. Скорость его отложения в таком случае тоже постоянна – около метра за тысячу лет. Об этом пишет известный нижегородский ботаник Александра Смирнова, которая изучала Светлояр в 60 – 70-х годах ХХ века. Она установила, что, судя по составу слоев торфа на дне, почти все это время озеро было мелководным. И лишь самый верхний слой свидетельствует о том, что он складывался уже на глубине в несколько метров. Когда именно в последние тысячелетия озеро стало резко глубже, на этот вопрос исследования подобного рода ответа дать не могут.

Хорошо – но из-за чего же озеро резко углубилось?

В последнее время все чаще приходится читать о том, что такое резкое углубление стало результатом удара метеорита – на этом явно с излишним упорством настаивает один из молодых нижегородских авторов. Его можно понять. Космическая катастрофа – это уже и звучит как-то солидно, и выглядит увлекательно.

Но помилуйте, где логика? Если бы на место, где находится Светлояр упал метеорит, никто и никогда не получил бы в руки со дна озера аккуратные все эти слои ранних отложений, в которых запечатлены столько разных эпох.

Еще одна версия, которая была высказана, – землетрясение. Она кажется даже еще более надуманной, чем падение метеорита. С чего бы? Восточно-Европейская равнина – территория, которую мы считаем совершенно спокойной и надежной в сейсмическом плане.

Однако оказывается, что не все так просто. Базальтовая платформа – фундамент равнины – образовалась в архейскую эру и представляет собою твердь, накрытую сверху слоем осадочных пород. Толщина этих пород от двух с половиной до четырех километров. Базальтовая твердь плавает на поверхности раскаленного ядра Земли. За свою солидную, длящуюся два-три миллиарда лет историю наша Восточно-Европейская платформа успела расколоться на две плиты – северную и южную. Они получили в геологии название Варяжской и Сарматской. Плиты несколько расходились на сотни миллионы лет и затем снова сошлись. Специалисты считают, что сейчас происходит медленное поднятие Сарматской и опускание Варяжской плит на зоне разлома. Разница в их уровнях составляет сотни метров и увеличивается в течение тысячелетия на несколько миллиметров. А сама эта полоса разлома пересекает центр России. Начинается она в Карпатах от массива Вранча, где землетрясения часты, идет вдоль границы Украины и Белоруссии, мимо Орши, Смоленска, Москвы. Дальше стык плит начинает выразительно прослеживаться на поверхности как своего рода ступенька в рельефе, цепочка «гор» в широтном направлении. Двигаясь на восток, впервые это легко ощутить в городе Вязники. Все, кто приезжает туда, непременно стараются побыть на Венце – стометровом обрыве над рекой Клязьмой и Ярополчским бором, который видно на низком левом берегу не на один десяток километров. Пужалова гора в Гороховце и горы Березополья, на которых стоит Горбатов, – словно ворота, пропускающие с юго-запада Оку. Дальше Волга, текущая с севера, упирается, бьет течением в гряду, которая возвышается над Сарматской плитой, и сворачивает на восток – течет дальше вдоль Дятловых гор – на них стоит Нижний Новгород, вдоль Фадеевых, Лисиных гор. Затем идут возвышенные массивы, на которых стоят Васильсурск, Козьмодемьянск, Мариинский Посад, Верхний Услон… К северу от зоны большого разлома перпендикулярно ему – в сторону Ветлуги, Вятки – идут трещины, разломы малые, возникшие, вероятно, в результате сильного напряжения стыкующихся плит. Возле одного из них находится, например, совершенно неприметная деревня Воротилово – на севере Городецкого района. Бурение установило, что стоит она возле погребенного осадочными породами древнего вулкана. Высота его конуса над уровнем Варяжской плиты достигает двух километров. Страшное извержение, которое сопровождалось взрывом, произошло около 60 миллионов лет назад. А землетрясения и в зоне большого разлома, и на периферийных трещинах случаются. В Московском Кремле в XIII веке, судя по летописям, наблюдалось именно оно – был разрушен Успенский собор. И на вятских землях такое случается. Со ссылкой на труды замечательного нижегородского геолога Бориса Фридмана «Энциклопедия земли Вятской» приводит их даты: за ХХ век их было пять: в 1908, 1914, 1933, 1938 и 1989 годах.

– Наблюдения на территории Кировской области ведутся с 1795 года, – рассказывал мне Борис Исаевич, к которому я обратился с вопросами по геологии. Благо мы несколько лет проработали на одной кафедре в педуниверситете. – И за это время есть информация об одиннадцати землетрясениях. Сила их была до пяти баллов: в домах такие толчки чувствуются, хлопают двери, лопаются стекла в окнах, качаются люстры, останавливаются часы. Люди это ощущают, но не все понимают, что происходит: о землетрясениях на Русской равнине думать не принято. Зафиксированы они также в Татарстане и Марий Эл. Фактов, подтверждающих, что такое было и на территории Нижегородской области, мне найти пока не удалось. Но строение земли убеждает в том, что это возможно. Что же касается землетрясений катастрофических, то, по данным известного казанского историка и археолога Альфреда Халикова, в 493 году до н. э. произошло в Поволжье и такое событие. Эпицентр был недалеко от места впадения Вятки в Каму – это стык Кировской области, Татарстана и Удмуртии. Тогдашних жителей этого края археологи относят к людям ананьинской культуры эпохи раннего железа, это предки коми и удмуртов. Они в панике бежали с Вятки и сохранили воспоминание о землетрясении в мифологии. Затем почти 700 лет весь бассейн реки был безлюден, находился в запустении. Археологические следы этой эпохи не обнаруживаются! Потомки ананьинцев вернулись туда лишь во II–III веках новой эры.

Кандидат геолого-минералогических наук Валерий Никишин сопоставил с геологическими данными о разломах другие материалы – карты аэромагнитной съемки. Во время такой съемки напряженность магнитного поля Земли, его отклонения от фона замеряется с летящего самолета в миллиэрстедах. Сгущение линий на таких картах указывает на места повышенной трещиноватости пород – это и есть полосы большого разлома. На восток и юго-восток от Светлояра отходят глубинные трещины, и он сам оказывается в точке их пересечения. Кстати, на одном из ответвлений в паре десятков километров отсюда расположено и другое озеро, которое называют «вторым Светлояром», – у деревни Озерское…

Никишин предположил, что именно тектонические процессы – в этом случае опускание земной поверхности – во взаимодействии с размывом пород на большой глубине и вызвали образование озера Светлояр. Произойти это могло с точки зрения геологии совсем недавно – несколько тысяч или сотен лет назад, причем провалиться поверхность могла быстро, на глазах у людей. И это потрясшее их геологическое событие положило начало легенде о затонувшем городе.

Если так, может быть, на дне озера есть его следы или хотя остатки каких-то построек?

Приличная глубина долгое время не подпускала к себе исследователей: не то еще было снаряжение, чтобы нырнуть на десятки метров. Но в начале 1960-х годов группа аквалангистов из Москвы во главе с инструктором по подводному спорту Судакевичем отправилась к Светлояру…

Об этой экспедиции вспоминали многие жители Владимирского в дни моей первой экспедиции. Они рассказывали: «водолаз», спустившись на дно Светлояра, увидел там что-то очень страшное и потерял дар речи. Слава богу, что его успели поднять на поверхность, то бы умер. А говорить, что там такое, на дне, он не решился.

Правда ли это?

Почитаем, что писал об этом сам Судакевич:

«На дне озера в прибрежной полосе оказалось большое количество поваленных деревьев, а в одном месте мы обнаружили остатки купальни, построенной еще в середине XIX века, часть которой в конце дня с помощью автомашины и троса мы вытащили на берег. В этот день больше ничего заслуживающего внимания обнаружено не было.

Как выяснилось, столбы этой купальни были выполнены в виде человеческих фигур, наводивших ужас на местных жителей и приезжих ныряльщиков.

В последующие дни, при исследовании более глубокой части озера с направлением движения шлюпки через центральную часть его, на глубинах 20–28 метров изредка попадались нам почти полностью погребенные в иле (толщина его достигала местами двух метров) стволы деревьев с частично сохранившимися ветвями, но остатков каких-либо сооружений больше не было обнаружено».

Можно сказать, что именно аквалангисты стали одним из ударных отрядов масштабной экспедиции, которую в 1969–1970 годах снарядила на поиски града Китежа «Литературная газета».

Без материалов этой экспедиции, пытаясь разобраться в истории озера, просто не обойтись – и их тоже потребовалось копировать.

Возглавил экспедицию и, собственно, ее инициировал, снарядил Марк Баринов.

Сын крупного бакинского хозяйственного руководителя, репрессированного в конце 30-х, Марк Баринов участвовал в войне, а после, уже немолодым человеком, окончил Литинститут. Он так и не стал писателем, но вел литературный кружок для старшеклассников при Центральном доме работников искусств в Москве, печатал статьи в журналах. Баринов, вероятно, был в душе авантюристом и мечтал о необыкновенных открытиях. В последние годы жизни он возглавлял экспедиции добровольцев на помощь музею в Пушкинских Горах и сам стал директором московского Музея Пушкина, но не успел поработать в этой должности долго. Согласно завещанию, его похоронили на сельском кладбище в Пушкинских Горах как доброго друга музея. А экспедиция на поиски града Китежа стала, судя по всему, главным событием его жизни. Экспедиция, которая его так и не нашла.

Сохранились вспоминания об этих поисках одного из аквалангистов исследовательской группы Арсена Гогешвили. И без них не обойтись: речь идет не только о находках, о выводах, но и о самом духе поиска, который царил в экспедиции. Казалось, вот еще немного – и все увидят следы града Китежа.

«На дворе был сентябрь, и с каждым днем становилось все холоднее. На поверхности вода имела температуру 13 °C, на глубине 25 м держалась постоянная температура 6 °C. В нашем распоряжении были костюмы “Садко-2”, под которые одевалось теплое белье. Все же кисти рук и ноги порядочно мерзли. Погружения проводились двумя пловцами с берега. Их все время сопровождал наш катамаран со страхующим и двумя обеспечивающими. Для связи использовались сигнальные концы. Ориентация под водой велась с помощью компаса КИ-13, укрепленного на акваплане простейшей конструкции.

Проверив последний раз аппараты, мы с Генрихом Назаровым уходим в воду. Цель – пройти озеро по длинному диаметру, по линии С – Ю. Дно у самого берега песчаное, затем начинается ил. Растительность довольно разнообразная и пышная. Встречаются рдест, роголистник, пузырчатка, кувшинки, на прогалах между растительностью и на кустах водорослей – повсюду сидят раки. Рыбы мало, редкие стайки окуней, мелкой плотвы. Из-под протянутой руки вылетает щуренок и через 2 м неподвижно повисает зеленой черточкой. Дно полого понижается, на глубине 4,5–5,0 м растительность исчезает, только кольца опустившейся ряски колышутся, будто змеиная кожа. Ил очень тонкой консистенции, рука в перчатке не чувствует, как погружается в него. Проглядывается вертикально стоящий предмет. Подплываю ближе, оказывается – торчащий из ила приблизительно на 1 м 20 см остаток дерева диаметром в основании 10–12 см. Продвигаюсь дальше, но в сознании всплывает коническая форма торчащего дерева, черный, обугленный вид и утолщения на месте бывших сучьев, а главное – необычно строгая вертикальность. Когда мы всплыли и наверху своим товарищам рассказали о находке, нам в довольно энергичных выражениях дали понять, что в другой раз не следует пропускать таких находок.

Погружаемся снова. Начинается крутой склон. Видимость с глубины 10 м резко падает. Плывем над самым дном. Обжимает костюм, мерзнут кисти рук. Голое дно, чистый ил, нет ни растительности, ни рыбы. На глубине 25 м почти темно, перед маской желто-зеленая с белесоватым оттенком мгла. Опускающийся с похолоданием воды планктон, по всей вероятности, скапливается в глубоководной части озера, поэтому прозрачность воды там кажется меньше, даже учитывая естественное падение освещенности на глубине.

Ближе к северной части глубина постепенно уменьшается, снова появляется растительность, которая переходит в настоящие подводные джунгли.

Нет, града Китежа с крепостными стенами и золочеными церковными куполами на дне Светлояра нет!

При последующих погружениях мы обнаружили в 40–50 м от южного берега на первой террасе (глубины 6–8 м) еще несколько остатков деревьев. По указанию археологов мы спилили выступающую из ила верхушку одного из них, предварительно безуспешно попытавшись раскачать его.

Снаружи древесина была обуглена временем, но в середине сохранила цвет и даже запах. Это сначала вызвало сомнение в длительности ее пребывания под водой. Значение находки мы поняли, после того как в Геологическом институте Академии наук СССР радиокарбонным методом установили, что дерево погибло 350–400 лет назад. И это соответствует времени образования первой террасы озера, указанному Д.А. Козловским, – значит, в истории озера были моменты, когда его уровень менялся довольно резко, причем дата одного из этих изменений совпадает со временем, указываемым легендой.

Руководитель экспедиции Марк Баринов делает вывод: озеро, дно которого состоит из трех ступеней, “представляется необычным, уникальным по своему происхождению – оно образовалось вследствие тектонических процессов в сочетании с явлениями глубинного карста… в три этапа: первый, при котором возникла самая глубокая часть, датируется полутора тысячами лет назад. Второй, при котором образовалась нижняя, подводная терраса, – 700–800 лет тому назад и третий этап – 300–400 лет тому назад”».

Если так, рассудил Марк Баринов, почему бы не попробовать поискать следы поселения среди этих остатков деревьев. Вот что писал он сам о результатах:

«В 1969 году, исследуя дно Светлояра с помощью звукового геолокатора, мы обнаружили в северной его части инородное образование, некую аномалию, по размерам и форме напоминающую контуры древнего поселения.

Следующий шаг мы предприняли летом 1970 года. Смонтировав ручную буровую установку на плоту, экспедиций взяла четыре пробы грунтов в районе аномалии и одну за ее пределами. Было выяснено, что инородное образование, обнаруженное звуковым геолокатором, – это полуметровый слой полужидкой породы, в котором во множестве имеются обломки древесины. Слой этот лежит на коренном дне озера, под семи-восьмиметровым пластом донных илов. Сохранившаяся древесина под таким мощным слоем ила поставила в тупик ученых. “Научный парадокс” – так охарактеризовали они находки.

По возвращении в Москву мы передали пробы грунтов и кусочки древесины на анализы. Перед учеными, взявшими на себя труд провести их, были поставлены два вопроса. Каково происхождение того полуметрового придонного слоя, в котором найдены кусочки дерева, и не является ли он погребенным культурным слоем, несущим в себе следы былой жизни людей? И второй вопрос: нет ли на этих кусочках древесины следов обработки людьми?

Оказалось, что эти вопросы представляют чрезвычайную трудность для исследователей. Ни у археологов, ни у геологов, ни у озероведов нет разработанных методов исследования, которые позволили бы получить определенный ответ.

Правда, один “неопределенно-положительный” ответ мы получили. Познакомившись с нашими образцами, гидробиолог доктор биологических наук Н.Н. Смирнов сделал предположение, что этот придонный слой образовался не в озере, а на поверхности земли и уже потом оказался под водой. Так что это? Почва? Или культурный слой? Такие уточнении ученый не посчитал возможным сделать.

Что же касается кусочков дерева, то все наотрез отказались давать какие-либо заключения.

И тут на помощь нам пришла… милиция! Лейтенант милиции Э.А. Трофимчик предложил: “Принесите нам ваши деревяшки, и мы дадим точный ответ, касалась их когда-нибудь человеческая рука с ножом, топором, пилой или не касалась”…

И через месяц редакция получила документ…

“…Проведенным исследованием установлено, что отдельные участки представленных кусочков древесины имеют следы, соответствующие образующимся при воздействии режущих орудий, что дает основание для определенного категорического вывода… На отдельных кусочках древесины из пакетов № 1 и 2 имеются следы режущих орудий”.

…Подполковник милиции Александр Петрович Ненецкий и лейтенант милиции Эдуард Алексеевич Трофимчик, передавая мне свое заключение, снабженное внушительной таблицей микрофотографий, объяснили, что “Справка эксперта” – документ серьезный, государственный, юридический и не должно оставаться сомнений в том, касались ли орудия людей наших деревяшек. Они объяснили также, что на случай, если бы этот метод не дал результатов, у них наготове другие анализы. Впрочем, сложных новинок не понадобилось.

Параллельные линии – бороздки и валики, так хорошо видимые на микрофотографиях, – это и есть единственные и неповторимые следы лезвия. Ничто – ни случайный излом, ни зубы зверя – не оставляет таких следов!..

Итак, установлено, что на озере Светлояр из-под семнадцатиметрового слоя воды и восьмиметровой толщи ила нами были извлечены кусочки дерева с явными следами человеческой деятельности. Что же это значит? Китеж? Нет, это еще один шаг по дороге, ведущей к разгадке тайны…»

Марк Баринов вспоминал потом тот день, когда кусочек древесины со следами обработки был поднят во время бурения со дна. Сам Баринов тогда оказался по делам в соседнем городе Семенове. И там его «поймала» телеграмма. Когда руководитель экспедиции приехал на озеро, на плоту его встречали бурильщики криками: «Нашли!» Надо сказать себе честно, и Марк Баринов сделал это: щепка (именно так он ее называет!) размером 73×29 миллиметров – это не то, что можно смело называть остатками града Китежа. Во-первых, остатков таких должно быть много, если уж представить себе такое, что произошла катастрофа и город затонул. Во-вторых, в последние века на берегах озера часто бывали люди, они плавали по нему на лодках, ловили со льда рыбу – кусок древесины легко мог оказаться на дне при самых различных обстоятельствах.

Хорошо, а как же китежские колокола? Могут ли иметь под собой ну хоть какую-то основу рассказы о том, что их иногда слышат?

В 60-х годах ХХ века этим вопросом заинтересовался молодой инженер одного из ленинградских оборонных институтов Игорь Фомин. Профиль НИИ оказался под стать вопросу. Там разрабатывались гидроакустические приборы, позволяющие слышать на расстоянии шум винтов работающего судна или взрывы.

На Ладожском озере геофизикам известно удивительное природное явление бронтиды – внезапно появляющиеся подводные звуки, похожие на раскаты грома, которые можно услышать с помощью гидрофона. Их источник запеленговать не удается: звук словно идет со всех сторон, то появляясь, то исчезая. Есть гипотеза о том, что бронтиды порождаются подводными течениями на фоне сложного рельефа дна. Между прочим, Ладожское – это самое крупное и глубокое озеро в Европе: есть места, где до его дна 250 метров. На этом озере Игорь Фомин услышал бронтиды впервые. А во время отпуска, заинтересовавшись ими, он пытался найти их на Селигере, Псковском и Чудском озерах. Но они молчали – слышны были только голоса рыб.

Когда же Фомин приехал на Светлояр, гидрофон зафиксировал в глубинах озера низкий, рокочущий гул. Но он был похож не на «громы» Ладоги, а скорее именно на то, как гудит громадный колокол. Выяснилось, что в озере звуки эти чаще всего возникают перед восходом Солнца и в полнолуние. Однако на берегу ни сам Фомин, ни другие находившиеся рядом люди ничего подобного не слышали.

Какова может быть природа этих звуков?

Искать ответ легче всего, если вспомнить, как представляют себе геологи толщу недр под Светлояром. Трещина, титанические плиты базальта, надвигающиеся друг на друга среди температур в сотни градусов и вечного мрака. Только представим себе это. И подумаем: неужели такое может происходить совершенно без какого-либо звука?.. Неудивительно, что Фомин не смог услышать ничего подобного на озерах, расположенных в сейсмически спокойных зонах Восточно-Европейской равнины. И вероятно, может быть такое, что кому-то из людей доступно восприятие этих частот, идущих из-под земли. Ведь то и дело приходится слышать о тех, кто предчувствует, например, землетрясения, о том, что перед этими страшными природными катаклизмами на поверхности бывает слышен непонятный гул. А Луна и Солнце – космические тела, приводящие в движение колоссальные массы морской воды, – могут влиять, конечно, и на земную толщу. Ведь там, на глубине под страшным давлением, – целые океаны жидкого, расплавленного камня.

Так что наблюдения, сделанные Игорем Фоминым, можно поставить в ряд аргументов в пользу тектонической гипотезы происхождения озера.

И это гипотеза, которую я, изучив литературу, принял безоговорочно и готов отстаивать.

* * *

В старину случилась нашей Руси беда – нашествие татарского хана. Его звали Батый.

Вся Ветлуга была вырезана чужеземцами, они убивали, грабили, жгли, не щадя ни старого, ни малого. За родину, за своих жен и детей принимали смерть ратники.

В ту пору по нашим лесам только-только люди еще селиться начинали, около Светлого озера тоже город новый строился, его Китежем назвали. И жители его возмолились Богу – как сохраниться им от врагов, от их мечей, от поругания и от их веры.

Тогда город их закрыло озеро. И сейчас Китеж-град праведный существует, и люди там живут, но он подземный и подводный.

Цел Китеж-град, церкви его холмами стоят, колокола бьют, и их простой смертный услышать может. Сам я тоже китежские колокола один раз слышал.

На Владимирскую, на престольный праздник, к Светлояру сколько народу ходило. Вот и я пошел – было дело. Далеко тут, все лесами, дороги колесные – машин-то тогда еще никто и не слышал.

Пошли к озеру и женщины из нашей деревни, но они отстали от меня.

Иду я к Владимирскому – слышу, звонят. Поле чистое, домов несколько, до села-то полем далеко идти – только на краю видно. И звон глухой, все равно как из-под земли. Колокол большой – и красиво бьет. А потом и маленький вступил.

Иду дальше – звон все тише, а как к Владимирскому стал подходить, так и новее не слышал.

Спрашиваю я:

– Где тут церковь-то у вас?

– Да вон. Только построили, колокола ждем.

– Так она, значит, без колоколов?

– Ну да!

Вот уж я удивился:

– Что такое?

– А это церковь подземная, она в аккурат возле озера, как проходишь. Подземная церковь, невидимая. И редко кому дано ее звон услышать…

На берегу озера

Так град Китеж и стоит под озером.

Сколько бед враги наделали, ведь если не они, так кто бы на здешних болотах в чаще селиться стал. Уж только потому и живут, что от беды бежали.