— Аэни! Внимательнее следи за плетениями! Ветер и огонь не должны пересекаться в этом щите, — наставляла она диар.

— Так? — а голос как всегда пуст. Сколько же сил у Дэры ушло, чтобы перестать вздрагивать, слыша его.

— Да. Теперь вливай медленно силу в плетение. Вот. Медленнее, еще медленнее, иначе порвешь вязь и получишь взрыв.

Предостережение было совсем не лишним. Пару раз она чудом успевала поставить блокировку и оградить Тхаар'и от последствий ее же старательности. Сегодня у нее самой с утра были тренировки, вот уже четыре года, как Дэра училась обращаться с обретенными силами. А вот после обеда молодая наставница отдавала всю себя обучению Таэнили. Благодаря тхаар'эн девочка обучалась невероятно быстро, так что к возрасту двух танов вполне может стать настоящим мастером меча. Да и магия ей давалась тоже довольно легко. И это при том, что в нормальной ситуации, сила проснулась бы только к восьми с половиной годам, а не в пять, как это произошло с Таэнили. Поначалу Дэру это очень напугало, но порывшись в библиотеках, она узнала достаточно много о тхаар'эл, и эта странность перестала так сильно ее беспокоить.

— Так?

— Да, Аэни! Теперь держи! — приказала кайорана.

Огненные шары, которые она посылала в свою диар, были совсем небольшими — привыкать держать удар надо постепенно, иначе есть отличный шанс на первом же уроке спалить свою ученицу к Крайну, а делать это Дэре совсем не хотелось. Когда щит начал прогибаться под ударами огненных шаров, а они в свою очередь, перестав рассыпаться, начали пружинить, Дэра остановила занятие.

— Урок закончен, — выдохнула она волшебную фразу, и тут же бросилась к своей диар.

Девочку пошатывало от слабости и магического истощения. Но это были, на самом деле, настоящие пустяки, как бороться с которыми Дэра давно уже знала. Она крепко обняла малышку, делясь с ней своей силой. Этот обмен был настолько прост и естественен, словно Дэра была для нее не тхаар' эн, а матерью. Впрочем, из-за занятости Альсы Таэнили действительно гораздо больше времени проводила с ней и Явальдом, чем с собственными родителями. Но, к сожалению, ничего изменить было нельзя: роду Таннет нужна была достойная и сильная глава, а не какая-нибудь тряпка, которая легко прогнется под желания Совета или других родов. А Раэдир… ар-эль отчаянно искал предательницу, чтобы покарать ее самому: перспектива потерять дочь его ничуть не радовала.

— Как вы? — спросил, отлепляясь от стены, которую до этого подпирал, Явальд.

Он тоже сильно изменился за прошедшее с ночи знакомства время. Парень оказался настолько уперт, что прошел инициацию совершеннолетия вместе с обычными кайоранами, и теперь полностью обрел свою суть. Понимание, не очень-то мужская добродетель, и магия, которой он просто упивался теперь. Стоит ли говорить, что удальца под свое покровительство взяли сразу все стихии, и парень теперь щеголял еще более экзотичной прической, чем у нее самой. Но, что ее несколько пугало, это то, как Эйтар вцепился в этого смешливого паренька. Порой из-за нитей-связей с Кленовым лесом, она не могла разглядеть его ауру — это настораживало. Был, конечно, призрачный шанс, что Лес поможет Явальду в случае чего. Но куда более вероятным ей казалось то, что в случае опасности Эйтар сделает парня первым своим щитом.

— Жить будем, куда мы денемся? — Дэра даже рот раскрыть не успела, как рассмеявшись в ответ, заявила это Таэнили.

В тренировочном зале после из занятий, как всегда стоял кавардак. Маты валялись как попало, тренировочные мечи все-таки оказались на отведенном для них стенде, права, не на своих местах. Половина магических! свечей потухла и не желала вновь загораться. Уборка как всегда досталась самому большому бездельнику, то есть Явальду. Он как всегда повозмущался дли видимости и быстро все вернул в исходное положение. Магия — великая сила!

— Ну, что. Идем? — спросил их парень.

— Конечно, — улыбнулась Дэра, — а Аэни вообще отец дожидается.

— Папа? — восхищенно вспыхнули ее глаза.

— Да, он приехал незадолго до нашей тренировки, но с тобой увидеться не успел. Зато сейчас, наверное, уже отдохнул.

— Ну, идемте скорее! — тут же подхватилась маленькая диар.

— Желание, дамы, закон, — паясничая, поклонился Явальд, открывая для малышки двери из тренировочного зала.

— Беги, Аэни, — улыбнулась Дэра, подталкивая свою диар к выходу.

— А сказку? — уже шагая к выходу, спросила малышка.

— У папы выпросишь, — рассмеялся Явальд.

Маленькая каойрана убежала, только пятки сверкали. Дэра устало опустилась на горку матов и с наслаждением вытянула ноги: день выдался для нее долгий и утомительный. Она осторожна достала из кармана штанов завалявшийся осколок гребеня и, распустив косы, начала расчесываться. Делала она это медленно, старательно. После каждой тренировки с своей тхаар'и ей требовалось довольно много времени, чтобы как следует прийти в себя и успокоиться. Но в этот раз все было по-другому, боль в сердце не желала отпускать, говоря о том, что вот-вот случится что-то страшное.

— Ты как? — подошел к ней парень. На его красивом лице играли тени от свечных огоньков.

— Плохо, Яль, — созналась она, а потом еще и пожаловалась, — страшно мне. Очень страшно. Чувствую, беда рядом, а понять какая не могу. Я же не сумеречная, чтобы в будущее смотреть.

— Жаль, но я ничем не могу тебе помочь. Там в этом будущем сам Кайн28 ноги сломит, да и голову заодно потеряет. Я вижу и не вижу одновременно. То два варианта, то три, а то вообще пустота, а с чего все началось понять не могу — силы не хватает. Какая вот ерунда получается, — развел руку в стороны, словно прося прощения за свое несовершенство, ответил Явальд.

— Не прибедняйся, Яль, ты и так лучший.

— Угу, — буркнул парень, — потому что единственный! И вообще, хватит этих разговоров, пойдем гулять — вечер чудесный.

— Пойдем, — улыбнулась она в ответ, принимая руку Явальда.

Сразу гулять, они, конечно, не пошли. Сначала оба разбрелись по своим комнатам, чтобы привести себя в порядок и переодеться, а встретиться договорились в кухне, чтобы хоть что-то перехватить и потом поесть по дороге. Вообще-то, Явальд был родом, если можно так выразиться, дир Шайс, но жить там не пожелал. "Там во всех семьях такая толпа и неразбериха! Страсти кипят — просто жуть, характеры у всех взрывные в прямом смысле этого слова. Нет уж, спасибо. А у вас тут тихо, лишних людей нет, а места хоть отбавляй. Может, приютите бездомного?" Мало того, что все это было вылито на главу рода, так еще и Явальд вид имел настолько невинный, что даже Дэра ему почти поверила. Так и поселился в их имении первый полноценный кайоран и, судя по всему, переезжать никуда не планировал.

Она спустилась в кухню, где уже вовсю хозяйничал Явальд, сооружая что-то не слишком аппетитное на вид, зато точно большое из колбасы, хлеба и сыра. Парень окинул Дэру оценивающим взглядом и самодовольно улыбнулся.

— Опять как на войну?

— А как же иначе? — вернула она вопрос другу. — Знаешь, какой ревнивый кайораны народ! А еще мы тут с вечерними прогулками. Им ведь не объяснишь, не поверят они, что ты мне друг, почти брат, но не большее.

— Не поверят, — кивнул он, складывая в свою бездонную сумку "травника" еще и фляжку. Интересно, с водой или вином? Впрочем, позже она обязательно это узнает.

Вышли из поместья, смеясь какой-то своей шутке. Они улыбались друг другу легко и открыто, что многих уверяло в том, что они вместе. Дэра и Явальд только отшучивались на подобные домыслы, а спросить прямо никто не решался. Восхитительно бодрящий вечерний воздух пах свежей травой и недавно распустившейся листвой, по всему саду владений семьи Эонел груши и яблони набрали цвет, и отголоски сладостных ароматов их цветов уже вовсю витают в воздухе. Скоро распустятся, и прилетят сюда полчища пчел, которые держит семья Гентал рода Таннет. И у всех будет работа, у всех будет занятие. Мягкие прохладные сумерки ложились на плечи, осторожно обнимали за талию кайорану, шептали что-то на ухо Явальду.

— Хорошо, — с наслаждением потянулась она, невольно показывая себя во всей красе.

Тонкая, но отлично тренированная невысокая фигурка, которую лишь подчеркивают темные кожаные брюки в обтяжку и корсет, с которым Дэра не расстается. Почти белоснежная лишь с парой ноток сиреневого цвета рубашка, выглядывала из под корсета, тугая шнуровка ее доходила до горла — никакой вольности, никакой распущенности. В длинных объемных рукавах прятались стилеты, как впрочем, и в каркасе корсета. Безоружной Дэра не бывала даже в Эйтаре: мало ли что, мало ли кто. Отросшие до пояса волосы она оставила распущенными, лишь потратила время на заклинание, которое не давало бы им спутываться. Ее роскошная грива, конечно, вызывала пристальный интерес первое время, после того, как она отказалась от иллюзий скрывающих количество стихий-покровительниц. Она словно говорила всем своим видом: "Вы посмотрите! Вон рядом есть Явальд, вы на него посмотрите! Вот-вот! Мало того, что он мужчина, так еще и все стихии его признали своим!"

Но все равно, Дэра чувствовала себя в Эйтаре несколько чужой. Удивительно, правда, парень, который большую часть жизни вообще не знал о своей сути, чувствует себя в Кленовом Лесу куда увереннее, чем она — истинная кайорана. Только одного дара не досталось Явальду — слуха. Он не слышал, как поет по утрам ветер, как шепчутся деревья, как устраивают песенные дуэли птицы. Нет, Явальд, конечно, слышал все это, но не понимал. Не дано было ему понять музыку. Она не собиралась соревноваться с Ялем, просто знала о своих недостатках и о его тоже знала.

Они дошли до качелей, которые после долгих слезных просьб дочери Раэдир все же вкопал в дальнем углу сада. Чтобы малышку, которая их обожает, не дай Всеблагие боги, не покусали вечно пасущиеся в саду осы и пчелы. Дэре они тоже приглянулись, и порой она могла проторчать тут не один час, после того как Таэнили уже ложилась спать, а все насущные вопросы вечера были решены. Ей нравилось тихое мерное поскрипывание канатов о дерево, этот звук успокаивал Дэру. Вот и сейчас, она тут же устроилась на качелях, предоставив Явальду право искать себе место, где пристроиться. Парень, лихо подобрав под себя ноги, сел прямо на траву и прислонился спиной к могучей яблоне. Вид у него был заговорческий. Темно-зеленые глаза сверкали лукавством в темноте. Дэра хорошо знала эти признаки.

— Ты опять ее видел, Яль? — тихо, словно в пространство, спросила она.

— Да, — кивнул парень, и неровная отросшая кроваво-красная челка его упала на глаза, — знаешь, ты похожа на нее?

— И ты туда же! — обреченно рыкнула Дэра, показывая увеличившиеся клыки.

— Нет, конечно! — рассмеялся над ее злостью Явальд. — Я прекрасно знаю, что ты, Дэрис, это ты, а она — это она.

— И почему вы все завете меня по-разному? — спросила кайорана у Лун над головой.

— Как уж получается. Сама понимаешь, имя — это отражение того, как мы тебя видим. Не случайно же тебя Аэни зовет "ветерок". Именно так, не ветер, а ветерок.

— А ты? Ты ведь не знаешь этого языка, — с жадным любопытством уставилась кайорана на собеседника. Прежде чем он ответил, качели успели скрипнуть три раза, отсчитав, три полукруга.

— Я? Ты представилась мне Дэрой. Я слышал, как зовет тебя маленькая диар. И ни в том, ни в другом я не слушал тебя. Понимаешь?

— Да, — шепнула она.

— Вот и получилось, как получилось.

— Мы ведь случайно, — выделила она голосом слово и легко улыбнулась, — отошли от темы. Она вновь тебе снилась, да?

— Да, — благоговейно выдохнул Явальд в ответ. Его преклонения хватило бы на десяток монахов ее храма. — Знаешь, а вы все-таки похожи. За вашими нежными улыбками прячется боль, за радостным сиянием глаз всегда чудится неизбывная печаль. Вы сильны и слишком хрупки одновременно.

— Спасибо за комплименты, конечно, — улыбнулась она, — но ведь это не главное.

— Не главное, — согласился Явальд, — знаешь, мне безумно хочется, вновь увидеть ее во плоти! Ты же видела ее, видела!

— Да, Яль. Она красива, но твоя любовь будет твоей карой. Знаешь, мне показалось, что она уже не умеет любить. Точнее боится полюбить.

— Я видел это в ее глазах, но не могу не молить богов, чтобы они послали мне свидание с ней хотя бы ночью.

— Понимаю, с любовью трудно бороться. Порой больнее отказаться от любви, чем терпеть боль, которую она приносит.

— Любовь — самая большая загадка, — улыбнулся он.

— И самый длинный путь, — добавила она.

Дэра поднялась литым движением, отбросила волосы на спину. Было в этом движении столько так похожей на жесты Дэмианы грации, что он жадно проводил его взглядом. Они были похожи и непохожи одновременно, и пытаться играть любовь с Дэрой было бы предательством по отношению к обеим женщинам. Красивые, сильные и безумно одинокие. С такими непросто дружить, с такими опасно враждовать, такие не простят предательства или обиды, и даже любовь с такой женщиной — война. Он знал все это, Дэра понимала его знания, но Явальд все равно не мог отпустить свою мечту.

— Что-то мы тут засиделись, — подмигнул ей парень, — пора и на люди показаться.

— А может, не надо?! — с мольбой в голосе простонала Дэра.

— Надо, солнышко, надо. Мы все еще не нашли "крыску".

— Ну, спасибо, дорогой! Напомнил ты об этом очень кстати! — прорычала уставшая до предела кайорана.

Она много думала о предательнице в роду, где искать ее, что с ней делать… Думала, но никак не могла решить, как найти ту, что задумала предательство. Радавало кайорану только то, что время еще есть. Все-таки до совершеннолетия Таэнили еще больше девяти тан, а значит, они еще успеют найти ту, что пошла против своего предназначения. Хранить магию, хранить мир от порождений магии. Пусть так. Дэра найдет ее, найдет, чтобы не отдать ей свою маленькую диар…

Ее сердце обрывалось каждый раз, когда она думала о том, что може потерять эту забавную непоседу. Каждый урок, который она преподавала своей тхаар'эн, был для нее испытанием: нервов на прочность, решимости и просто любви. Да, она любила свою младшую диар, глупо отрицать это, любила как сестренку, которой у нее никогда не было и уже никогда не будет.

Таэнили еще так мала, и это хорошо. Ведь всегда, всю историю кариана предательница появлялась лишь тогда, когда та, что должна была ее остановить, была уже совершенной личностью, кайораной прошедшей вторую инициацию. "Время есть!" — думала и просила у богов Дэра. Она просила у них только одного — времени в достатеке, чтобы успеть…

— Давай! Идем! — он поднялся, отряхнул одежду и предложил руку подруге.

Гулять, так гулять! Заодно послушать сплетни, порадоваться произведенным эффектом и просто многозначительно помолчать.

Влюбленных парочек этой весной в Эйтаре было подозрительно много. Они целовались под кронами Кленов-исполинов, в тени небольших фонтанчиков и на редких лавочках. Скоро, они отправятся по трактирам и гостиным домам, чтобы остаться наедине. Дэра ничего не имела против подобного поворота в жизни других, но сама любить не желала. Сердце все еще болело посла расставания с Шаном. Кайоарна задумавшись, едва не налетела на одну такую пару. Хвала богам, Яль успел дернуть ее за руку за мгновение до столкновения, так что все обошлось. Если не считать, что Дэре было очень стыдно.

Весна. Поют плицы, ласково шелестит свежая листва… и парочки, везде парочки. Она бы поняла такой любовный ажиотаж в Карих кущах, ведь всем известно, что весенние послы, отправленные к дриадам с просьбами об удачном урожае, частенько задерживаются на тайр-другой, а кто и вообще навсегда остается. Недаром же говорят: никто не умеет любить как дриада, никто не может понимать как кайорана, никто не способен знать как ар-эль. Были и куда более интересные "парочки", в которых мужчина осторожно поддерживает отяжелевшую из-за беременности подругу. Эти ступают важно, а в глазах сияет счастье. Она обычно чувствовала себя чужой и чуждой всему на этом празднике жизни, да и ощущения Явальда не слишком отличались от ее, но он почему-то упорно вытаскивал ее на эти вечерние прогулки.

Не успели они даже выйти из сада рода Таннет, как Явальд вдруг закричал и упал на землю. Дэра испугалась, впала на миг в ступор, а потом начала быстро действовать. Первым делом взглянула на друга через призму силы и едва не закричала из-за открывшейся ей картины. Это было страшно. Казалось, что огромный магический кальмар оплел парня своими щупальцами и теперь вытягивал из него силу с огромной скоростью. Дэра попробовала применить к "кальмару" несколько заклятий избавляющих от магических паразитов, но это существо с радостью поглотило и ее силу. Паника начала заполнять само существо кайораны: от резерва и ауры Явальда остались сущие крохи — еще чуть-чуть и парень погибнет.

И в этот момент сработала наконец-то его обостренная связь с Кленовым лесом. Деревья-исполины, составляющие магическую основу Эйтара, откликнулись на призыв. Начали щедро делиться со своим подопечным накопленной за века силой. Но и этого оказалось недостаточно, канал силы постепенно пустел, а раздувшийся "кальмар" и не думал отпускать Явальда. А ведь когда сила в древах-хранителях закончится, они начнут тянуть ее из своих "дочерей"-кайоран! Дэра закусила от напряжения губу, капелька солоноватой крови тут же привела ее в чувство. Девушка упала на колени рядом с другом и, взрезав вены на запястье, начала поить Яля своей кровью, щедро делясь силой. Но и этого было недостаточно! "Кальмар" даже не заметит ее силу! И Дэра в отчаянии закричала:

— Если он тебе нужен, если тебе нужен Эйтар! Спустись, приди на мой зов, Дэмиана! Помоги нам, Первая!

Она откликнулась на зов, появилась рядом. Все такая же миниатюрная, как запомнилась Дэмиана ей во время посвящения. Богиня была одета обычной наемницей, темные брюки обтягивали стройные ножки, удобные сапоги с широким голенищем, в которое запросто можно спрятать целый арсенал, неброская серая куртка с тысячью и одним карманом. Вот только длинные до щиколоток распущенные волосы всего спектра силы смотрелись несколько странно в этом образе.

— Я удержу его в этот приступ, не волнуйся, — беря Явальда за руку, сказала Дэмиана, — но только в этот. Вы сами должны разобраться с тем, что происходит. Понимаешь?

— Да. Тот же принцип, что и в тхаар'эл. Боги не будут вмешиваться в дела земные, ведь так?

— Да, — коротко кивнула первая кайорана и полностью сосредоточилась на балансирующем между жизнью и смертью Явальде. Ее ладони легко парили над телом парня, правда, "кальмара" богиня своими прикосновениями не баловала, наоборот, старалась, что бы он ее не почуял. Видимо, разобравшись с причиной происходящего, Дэмиана наконец-то возложила тонкую белую ладонь на лоб Явальда и начала вливать в него силу. Дэра не знала, как отреагирует на это "кальмар", а вот ее друг несколько дней точно будет опьянен божественной силой.

Дэра, внимательно следящая за происходящим, села бы от удивления на землю, если бы на ней уже не прибывала. Кальмар вдруг просто исчез в неизвестном направлении, забрав с собой, всю влитую в него силу. Если у этого "чуда" есть хозяин, то на одно заклятие, на одни чары он может сравниться по своему могуществу с одним из богов. От этой мысли стало совсем неуютно, вспомнились вдруг отсиженные ноги, капелька холодного пота прокатилась по спине, зато вернулись звуки. Осторожно, опасаясь навлечь на себя беду, перешептывались деревья, проверяли свои голоса птицы. А она наконец-то слышала неровное тяжелое дыхание Явальда, быстрое-быстрое биение его сердца.

— А куда?

— Сама не знаю, — пожала плечами богиня, — вы тут будьте внимательнее — грядут перемены и даже Мать Понимающая их опасается.

— Благодарю! — низко склонила голову Дэра перед своей богиней, хотя сердце пропустило удар. Если Великая Богиня страшится перемен, то что будет дальше? На душе стало еще более мерзко.

Дэмиана встретилась взглядом с девушкой и неохотно кивнула, подтвердив ее мысли, затем поднялась и уже собиралась вернуться к себе на луну Мага, когда ее запястье поймали слабые, но настойчивые мужские пальцы.

— Не уходи! — наверное, Яль пытался это прокричать, но получился едва слышный шепот. И даже в нем откровенная мольба, и боль одиночества. — Прошу!

— Я, — она запнулась, — обещаю, мы еще увидимся, Явальд, — сказала богиня Любви и исчезла.

— А ты знаешь, что ее истинное имя значит вознаграждение за боль? — тихонько спросила у друга кайорана, когда они остались в одиночестве.

— Нет. К чему ты это говоришь? — слабым голосом осведомился Явальн.

— Яль, ее имя — ее судьба, так что быть с ней можно лишь через боль, — глухо и грустно проговорила Дэра.

— Имя Судьбы. Дэрис, это ведь не так уж важно, — попытался отмахнуться от неприятного знания парень. Как бы она хотела так же просто отодвинуть в сторону накопленные ею неприятные знания. Забыть о том, какое имя досталось ей самой.

— Для кого как? — пожала она плечами, пытаясь казаться безразличной. — Ты как?

— Жив, но, кажется, скоро об этом пожалею, — попробовал отшутиться Явальд.

— Понятно, герой, — усмехнулась она. — Надо доставить тебя во Дворец, пусть Совет гадает, что с тобой делать и как спасать Эйтар.

— А ты разве не хочешь в этом поучаствовать, — искушающим шепотом спросил ее парень. Дэра окинула его взглядом и невесело усмехнулась.

— Ни ноты! Особенно, если после подвига буду выглядеть как ты!

— Что?! — возмутился маг.

— А то, зеркало не дам — испугаешься еще, — Дэра ни с того ни с сего резко сменила манеру их общения, понимая, что сейчас так будет лучше.

— Жадина!

— Ага, — самодовольно заявила кайорана и наконец-то поднялась с земли.

Она отошла в сторонку, чтобы, не дай боги, не случилось какого казуса, и пронзительно засвистела. Через минуту на поляне появилась прекрасная лошадь, черная как сама зимняя ночь с белоснежной гривой и хвостом. Дэра подошла к ней, покладила любимицу по умной морде. Пальчиками прошлась по белоснежным рунам-оберегам на ее лбу.

— Здравствуй, Вэйти! — как всегда восхищенно проговорила кайорана. Она никак не могла побороть это чувство, хотя давно пора было привыкнуть к тому, как выглядит ее верная подруга. — Я скучала по тебе, моя ночная вьюга.

В ответном фырке ей послышалось: "Я тоже скучала".

Девушка положила руку на длинную конскую шею и вернулась к другу.

— Ну вот, все готово. Теперь можем отправляться к Хранящим, — подмигнула она Явальду. — Уверена, Хранящая дир Тарин обязательно оценит твой вид.

— Дэрис, хватит издеваться! Лучше помоги мне встать на ноги.

— Х-м, сомневаюсь, что это будет правильным решением, — честно ответила Дэра.

Ее резерв уже начал наполняться так что, одну небольшую левитацию она должна была осилить. Девушка легко вскочила на спину лошади, зная, что Вьюжный душ и без узды с седлом не даст ей свалиться. Устроившись поудобнее, кайорана с помощью левитации тоже доставила друга на широкую надежную спину Вэйти.

— Ну, что подруга? — спросила она у лошади, — до Дворца с ветерком?

Ответом ей было довольное согласное ржание, и они врезались в сгустившиеся сумерки черной стремительной стрелой.

Во Дворец они добрались буквально через полчаса, за что стоило всерьез поблагодарить Вэйти. Она безропотно мчалась со всей доступной ей прытью, но при этом контролировала, чтобы ни один из ее наездников не оказался на земле. А задача эта, надо сказать, была не из легких. Дэра остановила любимицу у самого входа во Дворец и, быстро спешившись, осторожно стащила с лошадиной спины Явальда, который по-прежнему больше походил на труп, чем на живого мужчину. Девушка потрепала Вэйти по гриве и долго благодарила, а потом Вьюжный дух исчезла, вновь отпущенная Дэрой на свободу. Теперь можно было подумать и о том, как доставить сидящего на ступенях мужчину к Хранящим.

Собственно, вариантов было целых два. Первый, с помощью левитации доставить Явальда к Совету в виде мешка с репой, что вряд ли хорошо скажется на его мужском самолюбии. Ну и второй, напрячься и изобразить достойный костыль для раненного в бою воина. Второй вариант, был куда более проблематичным для нее, первый — для Явальда. Немного поколебавшись, Дэра выбрала второй вариант, все-таки друг сегодня уже достаточно настрадался и имеет право на небольшое снисхождение.

Отчего-то очень взволнованная кайорана, встреченная ими по пути, к вящей радости Дэры, подсказала, где искать Хранящих. Удивительно, но помощи своей девушка не предложила, наоборот фыркнула, мол хотя тут всякие. "Всякими" Дэра себя не чувствовала, поэтому решительно отправилась по указанному направлению. Кайорана впервые подумала о том, что строители Дворца Сил страдали острой формой гигантомании, когда им пришлось после "крыльца" взбираться еще тремя этажами выше. Упражнение в скоростном поднимании по лестницам с грузом она выполнила с блеском, правда, после этого сил уже окончательно не осталось, и до нужной двери по коридору они с Явальдом шли, держась друг за друга и за стены, которые тоже подозрительно покачивались.

Воссоздать достойный вид, прежде чем стучать в дверь кабинета Совета, у них не удалось. Да и сам вежливо-просящий стук тоже не вышел. Не рассчитав сил, они просто ввалились к Хранящим. Обличенные властью кайораны взирали на это безобразие с достоинством и пониманием, судя по всему, Дэмиана уже успела с кем-то из них перекинуться парочкой фраз. Дэра попробовала изобразить поклон, но ничего путного из этой затеи, разумеется, не вышло: ноги ее держали не крепко.

— Присаживайтесь, — махнула рукой Хранящая Сумерки. Сегодня пепельная коса Юданы была уложена толстой короной вокруг головы, что делало кайорану какой-то строгой и в тоже время простой. Дэра никак не могла разобраться с тем, какой ей видится главная провидица Эйтара.

— Богиня ввела нас в курс дела, — заявила глава совета. Дир Влант, затянутая в закрытое черное платья с распущенными волосами цвета глубокой ночи, производила неизгладимое впечатление "упырицы" из-за своей белоснежной кожи. Насколько понимала Дэра эту странную кайорану, то ей просто нравилось шокировать людей и нелюдей. Все просто. — Явальд Террев дира29 Таннет останется здесь, чтобы в случае опасности мы смогли помочь.

Пока Дэра пыталась переварить услышанное. Ничего себе, оказывается, Явальд как-то успел вступить в ее род, хотя никаких обрядов по этому поводу кайорана не помнила. Так еще и названный братец должен остаться под приглядом самих Хранящих. Завидовать тут было ровным счетом нечему, а вот посочувствовать…

— А вы, Дерисса дир Таннет, будете сопровождать Трриссу дир Шайс до Огненного мыса, — дала ей задание Хранящая дир Шайс.

— А? — хотела задать вопрос Дэра.

— К другим духам стихий сегодня же отправятся другие отряды дочерей Эйтара, — соизволила кое-что прояснить Тиалида Влант. — Во время удара, пот который попал весь Эйтар и Явальн в частности, произошли какие-то серьезные магические перемены в потоке стихийных сил над Анитаном. Это может привести пусть не сейчас, а со временем к катастрофе. Целью вашего задания дир Таннет будет установление состояния духа Огня Анитана.

— То есть моя напарница дир Шайс, огневица? — в ответ короткий кивок-подтверждение от Хранящей Огонь.

— Да. Именно она будет разговаривать с духом, — словно какой недоучке пояснила ей основу основ глава Совета. — А теперь вам пора собираться в путь, Дэрисса, — умело выставила ее из кабинета Хранящая Тьму. Дэра одарила злобным взглядом дир Влант, но толку от этого не было.

Девушка устало вышла из кабинета. Надо было собираться в дорогу, а сил не было даже для того, чтобы доползти до поместья Эонел. Дэра постояла немного у стены, побившись о последнюю головой, распугивая суетливых помощниц Хранящих своим видом. А потом решилась и плюнула на все. Зов был не очень сильный — громко свистеть во Дворце Сил кайоране не дала банальная совесть. Но и слабого свиста хватило. Перед ней прямо посреди коридора появилась Веэйти, ее вьюга ночи.

— Еще раз здравствуй подруга. Я совсем обнаглела, но сил нет вовсе. Подкинешь в поместье?

Лошадь согласно фыркнула на последнюю фразу и позволила кайоране оказаться на своей спине. Что происходило дальше, Дэра уже не помнила. Девушка доверчиво обняла лошадь за мощную шею, запустила пальцы в шелковую гриву и погрузилась в пучину сна.

— Тебе давно пора было спуститься, ты слишком давно одна, — увещевала свою приемную дочь Кариана.

— Глупости. Просто этот мальчик… он интересный, да и ты сама, вспомни, просила за ним присмотреть. Вот я и присматриваю.

— Дэми, я давно тебя знаю, очень давно. Смотри, в следующий раз они могут и не успеть.

— Меня тоже это волнует. Но куда больше меня волнует тот удар, который был нанесен по Эйтару. Ты сама понимаешь, что это может стать причиной гибели мира!

— Не кричи, Дэмиана, я все прекрасно понимаю. Но и ты знаешь, мы не можем так просто вмешиваться в дела подлунного мира. Намеки, вещие сны, предсказания и видения — вот наше оружие.

— Знаю, — печально согласилась богиня Любви.

— Ты смотри за мальчиком, — погрозила ей пальчиком Великая Богиня.

— Присмотрю, — вслед уже истаявшей Кариане ответила Дэмиана.

Сариэль пытался сконцентрировать внимание на том, что говорит отец. Получалось плохо, и виной тому последние пять бессонных ночей. Каждый вечер, который любой другой назвал бы поздней ночью, он исправно ложился в одинокую постель. Стоило его светловолосой голове коснуться безупречно белой подушки, как ар-эль проваливался в сон. Сны к Сару проходили долгие, изматывающе тягучие и пронзительно страшные, хотя, казалось бы, чего может бояться взрослый мужчина воин? Он просыпался задолго до рассвета в холодном поту, не помня видений ночи. Жадно, почти истерично обыскивал постель, чтобы узнать, убедиться, что Тьяна рядом.

И не находил ее. Его сознание тут же затопляла паника. Она капелькой холодного пота скользила по спине между лопатками, испариной выступала на лбу и верхней губе. А потом просыпалось сознание, и тут же говорило ему, что невесты рядом быть и не должно. Что она уехала в родительское поместье, повидаться перед свадьбой с матерью и младшей сестрой. Да, Сар знал о том, что у возлюбленной есть не только отец, но и мать с сестрой, но знание это были настолько абстрактными, настолько далекими от практики, что он почти забыл о родственницах любимой. До того момента, как она заявила, что последний тайр перед свадьбой проведет дома. С семьей. Он, конечно, не стал перечить, чтобы не показаться уж совсем ревнивцем, хотя все его существо протестовало против подобного.

Каждый раз после очередного кошмара, он заставлял себя очень осторожно, чтобы не напугать Тьяну, проверять их связь. С девушкой всегда было все в порядке, она сладко спала. Лишний раз убедившись в этом, (да-да он проверял не один раз! Старый перестраховщик) Сар закрывал глаза и пытался покорно погрузиться в очередной сон. Но после кошмаров середины ночи другие сны обходили его десятой дорогой, поэтому ар-эль валялся в кровати до самого рассвета, мужественно закрыв глаза.

— Ты опять меня не слушаешь, Сар! — печально и устало выдохнул Князь. — Что происходит, сын?

— Не знаю, — честно ответил он. — У меня дурное предчувствие из-за того, что я отпустил Тьянэль…

— Неужели?! — его отец беззлобно рассмеялся. — Ты ревнуешь или уже скучаешь?

— Я волнуюсь! — отрезал он. — Что ты хотел?

— Ваше поместье закончено. Можешь съездить — принять работу, — улыбнулся Лиорэн.

— Съезжу, — кивнул он. На душе все равно было неспокойно, поэтому Сар осторожно тронул их связь, чтобы убедиться — с ней все в порядке. Получив в ответ, легкую озадаченность и радость, Сариэль немного успокоился.

Во дворце царил предсвадебный переполох. Слуги носились, как угорелые. Везде что-то мыли, украшали, подкрашивали, ремонтировали. Словом, все были заняты. Плелись интриги, маленькие и большие, точно паутины в только, что вымытых углах. Кто-то уже пытался заручиться его поддержкой, намекали на шикарные подарки на свадьбу, что-то еще предлагали и Тьянэль. Тихие шепотки, тихие-тихие, как шелест давно опавших и истлевших листьев. Кто-то очень тихо, осторожно думал вслух об объединении Леса под одной рукой, его рукой. Кто-то наоборот активно протестовал против этого брака, как раз боясь объединения Леса. Все предчувствовали изменение, предчувствовали и то протестовали, то всеми силами пытались ускорить этот процесс. А он? Сар смотрел на все это со стороны, смотрел и слушал. Он не собирался ни бороться за власть, ни доказывать кому-то обратное. Сар хотел спокойно жизни с возлюбленной.

Он давно уже все знал наперед. Эта поездка на самом деле ничего не даст: вряд ли кто-то мог что-то напутать с его планами, с его расчетами, с его чертежами. Посмотреть — убедиться. А дальше? Дальше… Он все еще не верил, не верил, что они наконец-то поженятся. Не верил, что сумасшедшее счастье длившееся уже четыре года, может длиться и дальше. Это чувство пугало его, настораживало. В солнечных бликах на серебре листьев ему виделись тени предстоящей беды. Сариэль гнал от себя эти отголоски предчувствий, гнал и перепроверял связь с Тьянэль.

Ар-эль гнал коня вперед, жадно глотая холодный бьющий в лицо ветер, вытягивающий из глаз одинокие слезинки. Ему было плевать, что подумают о нем сопровождающие. Он гнал себя и своего коня, словно мог обогнать время. Сар гнался вперед, гнался за самим собой и ускользающим сквозь пальцы временем. Она, такая далекая и в тоже время близкая, Тьянэль. Мысленно позови — откликнется, успокоит и станет беспокоиться сама. Он этого не хотел, боялся накликать беду своими неясными предчувствиями.

Весеннее солнце играло на молодых листьях, солнечными зайчиками перебегало дорогу прямо под копытами лошадей, целовало отвыкшие за зиму от его ласк лица и, словно нашкодивший ребенок, пряталось за спины старших, которыми оно по иронии судьбы, выбрало редкие тонкие облака. Он смотрел на солнце и желал, чтобы оно никуда не уходило с небосвода. Ребячество? Наверное. Но отчего-то Сар был уверен, что пока солнце смотрит на Кариан своим бесстрастным взглядом, все будет хорошо, что только оно, а не Луны, способно оградить, предупредить подступающую беду. Ар-эль истово молился мысленно, молился Диорану, молился Дэмиане и, конечно, Кариане. Он просил у богов заступничества, но не для себя — для Тьянэль, для той, что больше чем жизнь, ярче, чем любовь.

Тьянэль. Имя оседает на губах сладковатой пыльцой, слишком легкой и неуловимой. Тьянэль — полоска красного отсвета, уже зашедшего солнца, отблеск солнечного луча в сумерках вечера. Бархатная нежная кожа, которую так прекрасно помнят его пальцы, которой хочется касаться бесконечно. Шелк длинных мешающихся волос, но он ни за что не позволил бы обрезать их. Так приятно разбирать мокрые пряди пальцами и, перебросив распутанные волосы вперед, гладить тонкую беззащитную шею. Покрывать ее поцелуями. "Тьяна! Я уже скучаю по тебе, любовь моя!" — думал он, смотря на выстроенное для них поместье.

Резные колонные у парадного крыльца белым мрамором красовались в солнечном свете. Открытые террасы фасадной стороны были украшены статуями, когда-то вышедшими из-под его рук. Где только нашли? В высоких вазонах красовались недавно высаженные цветы, отчего вид они имели не столько праздничный, сколько помятый. Но к появлению хозяйки, все будет в лучшем виде — он не сомневался. Арочные окна второго этажа искрились разноцветными витражами. Красиво. Трехэтажное здание выглядело достойно, но не вычурно. Собственно, все было так, как Сариэль и хотел.

Он поднялся по парадному крыльцу, вслушиваясь в свои ощущения. Дом отзывался, обещал покой и радость, но что-то внутри не хотело этому верить. Это внутреннее ощущение сводило его с ума, заставляло, едва ли не каждые четверть часа обращаться к связи с Тьянэль, чтобы убедиться. Сар боялся, что его беспокойство передастся возлюбленной, но сделать с собой ничего не мог.

— Приветствую вас, князь Сариэль, — низко поклонился ему дворецкий. — Желаете ознакомиться с поместьем, посмотреть сметы?

— Да, да. Разумеется, — рассеянно согласился он.

Весь день он провел за изучением поместья, долго работал, разбираясь со сметами и счетами. Работа отвлекла, увела сознание от постоянной тревоги, но беспокойство никуда не делось, наоборот затаилось на самом краешке сознания. Когда время было хорошо за полночь и все Луны гуляли по темному небесному морю, украшенному россыпями звезд, Сариэль наконец-то дал себе отдых. Он снял расшитый серебряными нитями камзол, стянул сапоги и с наслаждением вытянулся на тахте в своем новом кабинете. В супружескую спальню он не пошел, томимый предчувствием беды. Сар, подложив под голову одну из думочек-подушек, неизвестно откуда здесь взявшихся, довольно быстро уснул. Госпожа ночь укрыла его своим плащом сумраком, запела колыбельную голосом ночных птиц, поцеловала в макушку порывом теплого ветра.

Снилось ему штормовое море. Соленая вода отчаянно бросалась на крутые каменистые берега, словно бешенная собака, посаженная на цепь у ворот. Море выло на Луны в ночном небе, выплакивало свою обиду и злое бессилье, свою неспособность в одночасье победить каменную твердь. Море бушевало, бушевал ревнивый ветер, рвался на волю из ставшего вдруг маленьким миром, что простирался между темными тяжелыми, готовыми вот-вот разродиться влагой, тучами и таким же темным морем. Ему казалось, что он тонет, глотает ртом горько-соленую воду, захлебываясь отплевывается, из последних сил рвется наверх, к жизни.

Он проснулся с криком отчаяния застывшим на губах. Боль раздирала все его существо, полосовала душу, оставляя рваные кровоточащие раны в ней. Сар слепо, безумно кричал, захлебываясь болью и воздухом. В этот момент он был точно раненный ничего не понимающий зверь: голова отказывалась думать о чем-то, кроме терзающей душу боли. Он не знал, сколько прошло времени, не слышал тех, кто собрался вокруг него, услышав его крик. Боль исчезла из его души, оставив после себя отточено-острое знание, которое доставляло не меньше мучений, чем прежняя боль. Он знал: что-то случилось с Тьянэль.

Сариэль собирался стремительно, как на войну. Отдал приказ седлать коня, бездумно покидал в дорожную сумку пару рубашек, какие-то бумаги, что-то еще по мелочи, и еще до рассвета отправился в дорогу. Сар гнал вперед не жалея ни коня, ни себя. Никто даже не попытался отправиться в столицу вместе с ним, понимая, что не угонятся, что будут сейчас только лишними. Всю скачку он упорно пытался пробиться к Тьянэль, но все попытки были бесплотны.

Бросив коня на попечение какого-то мальчишки, он буквально влетел в княжеский дворец. Разыскать отца не составило труда, он уже давно работал в своем кабинете, с носом зарывшись в какие-то отчеты и доклады. Огромный стол был ими полностью завален, но Лиорэн умудрялся как-то во всем этом разбираться. Отец смерил его недовольным взглядом: Сар устроил настоящий скандал с секретарем Великого Князя, чтобы попасть к последнему без очереди и докладов. Но взгляд почти мгновенно изменился, когда Лиорэн увидел выражение лица сына, темный круги под нездорово блестящими глазами.

— Что случилось? — напрочь забыв о положенном приветствии.

— Не знаю! — рявкнул он в ответ. — Что-то случилось с Тьянэль!!

— Что? Откуда ты знаешь?! — в ответ проорал Великий Князь.

— Эсн-тер, — легко пожал он плечами, вот только боль отразившаяся в глазах Сариэля сказала слишком многое.

— Ты с ума сошел?! — заорал на него Великий Князь. — Ты же, если что…

— Мне плевать! Надо найти, где она! Понимаешь? Найти!

— Понимаю, — кивнул ему отец. — Что ж, будем искать. Сейчас письмо Тайянуру отправлю, а там разберемся.

— Ты совсем с ума сошел! — он откровенно орал, пытаясь заглушить боль и страх. Страх за Тьяну. — Я ее не чувствую! Не чувствую!!

— Не чувствуешь, а толку-то? Все равно придется искать. Надо ждать.

— Ждать?! — ворвался он. — Вот ты и жди, раз можешь, а я не могу! Не могу! Я в Тайнуру, а дальше будь, что будет!

Он заглянул в свои покои во дворце. Выгреб одну из заначек, звон золотых лун порадовал: хватит и выкупить возлюбленную, если придется, да и на информаторах экономить тоже не придется. Деньги, фамильные перстни, они порой тоже открывают дороги, на которые другими путями просто не попасть. Смена белья, пара чистых рубашек, запасные штаны. Вот, пожалуй, и все, что ему понадобится. В тот раз он обошелся еще меньшим количеством вещей. Тогда он уходил навсегда, не собирался возвращаться. Сейчас же… Он найдет Тьянэль, найдет, потому что обязан найти ее. И вернется. Их ждет дом…

Серебряный Лес радовался весне, шелестели свежими листьями тополя. Скоро они зацветут, и начнется великий сбор пуха, из которого весь год потом будут ткать тончайшие нити, из которых станут ткать роскошные ткани, знаменитые на весь Анитан. Си-ар-эль всегда экспортировали ткани в другие государства, имея с этого неплохой доход. Так что серебряные тополя были не только древами-хранителями, но и настоящими кормильцами. Впрочем, все это он отмечал по привычке краем сознания. Легкий теплый ветер не то, что бил, скорее ласкал лицо. Это было приятно, вот только никак не желало отвлекать от мыслей о Тьяне, от боли в душе. Ему безумно не хватало того чувства, что вносила в его душу связь с ти-ар-эль.

Граница приближалась, это несколько радовало. Чем скорее он окажется в поместье рода Кайр, тем быстрее он убедиться во всем сам. Сариэль молил всех богов разом, чтобы он оказался перестраховщиком и банальным паникером, лишь бы с Тьяной все было в порядке. Как же ему этого хотелось!

К родовому поместью возлюбленной он добрался глубокой ночью: Луны с черного бархата неба указывали ему путь. Он, конечно, загнал бы коня, и, понимая это, менял лошадей при первой же возможности, не обращая внимания на деньги. Так что за время пути, он загнал только себя. Потная рубаха противно липла к разгоряченному телу, заплетенные в косу волосы с неприятным мокрым звуком шлепались о куртку на его спине, словно подгоняли. От него разило лошадиным и собственным потом, но Сара это мало волновало. Оставив коня какому-то прыткому пареньку, он взлетел по каменным ступеням, ведущим к парадному входу в поместье рода Кайр. По-хозяйски распахнул тяжелые двери, и его с головой накрыла волна паники, беспокойства и суетливости. Слуги носились по дому, словно наскипидаренные, откуда-то из верхних комнат доносился отчаянный женский плачь в два голоса.

— Я хочу видеть, хозяина, — выловив из этого беспорядка девушку-горничную, приказал Сар.

— Господин Тайянур сейчас слишком занят, — пискнула в ответ девушка, вызвав у него волну негодования.

— Я не спрашиваю, занят ли Тайянур. Я желаю его видеть! Немедленно!

Должно быть что-то изменилось в его взгляде, так что горничная придушенно пискнула и тут же согласилась сопроводить гостя к хозяину. Это было очень кстати. Как оказалось, Тайянур обосновался на верхнем, третьем этаже, где разрухи и суматошного мельтешения не было и в помине. Слуги тут тоже не спали, но в их движении виделась уверенная четкость приказов. Все были заняты, все были на своих местах. Горничная что-то пискнула о том, что теперь он уже и сам не заблудиться, тут же испарилась. А он даже не обратил внимание на то, как выглядела та, что ему помогла. Показательно для скульптора-художника.

— Вы с донесением? — осведомился у него ти-ар-эль с цепким взглядом серо-стальных глаз. Суда по тому, как отчитывались перед ним другие, то незнакомец, скорее всего, был личным секретарем Тайянура.

— Нет. Я, князь Сариэль, — ответил он.

— Сейчас же провожу вас, — склонил голову в небольшом поклоне секретарь.

Тайянур выглядел ужасно. Темные круги под глазами, спутанные волосы. И взгляд. От такого взгляда даже ему стало не по себе, казалось, ти-ар-эль смотрит прямо тебе в душу, казалось, что он смотрит смерти в глаза. Его передернуло.

— Здравствуй, сын, — устало проговорил он, приветствуя Сариэля.

— Здравствуй, отец, — отвесил он полный поклон, выказывая должное уважение.

— Я не могу найти ее, не могу.

— Я не чувствую ее, не чувствую совсем.

— Как давно?

— С прошлой ночи, — ответил он.

— Понятно, — кивнул ему ти-ар-эль, что-то из его расчетов явно оправдалось. — Тьяну похитили у озера. Она сопротивлялась, но тот, кто это сделал, был сильнее. Кайн! Я не представляю, кем надо быть, чтобы победить мою девочку в дуэли магов!

— Я в этом ничего не понимаю. Меня вообще интересует лишь одно, как я могу найти Тьяну! Где ее искать.

— Присаживайся, Сар. Я тебя прекрасно понимаю, но мы пока бессильны. Я даже направления не знаю, хотя уже обшарил обе части Серебряного Леса! — он тоже устал.

— Лучше я пойду вымоюсь и посплю, — устало согласился Сар, — мне ведь найдется комната?

— Конечно, — кивнул ему ти-ар-эль, — скажи Керду, он тебя отведет.

— Спасибо.

Сариэля проводил в одну из комнат на втором этаже ти-ар-эль, которого он сразу принял за секретаря. Керд быстро роздал указания слугам на нижних этажах, так что перед Саром была бадья наполненная восхитительно-горячей водой. Он долго мылся, смывая с себя пот и грязь, зато усталость, казалось, навалилась с удвоенной силой. Ар-эль с трудом вылез из бадьи, потом вытерся оставленным тут полотенцем и вышел в основную комнату. Разосланная постель манила к себе безмятежной белизной белья, легким запахом лаванды. И он сдался, позволил усталости уложить себя в постель, а сну набросить на плечи тяжелое одеяло беспокойного, липкого сна.

— Мне не нравится, что происходит там, Алиаш, — Дэмиана сама пришла в гости к своей повелительнице.

— Мне тоже, но мы не можем вмешиваться более. Итак, ты сделала слишком многое для этого парня, дочь. Теперь мы не можем, не имеем право, подсказать этому ар-элю.

— Я… мне жаль.

— Ничего, Дэми, все к лучшему. Они справятся, она справится.

— Ты думаешь? — жадно посмотрела в глаза своей приемной матери первая кайорана. — Или это испытания от мира?

— Именно! Мир испытывает тех, кого боится.

— Явальд, Дэра… Но этот парень, князь Сариэль, зачем он миру?

— Я и сама не знаю. Прости меня, Дэми.

— Спасибо, Кариана, — поклонилась она Великой Богине. — Я пойду, мне надо подумать. Побыть одной.

— Иди, дочь.