Они объявились на второй день. Возможно и раньше, но 24-й заметил их только сейчас. 'Селедка под шубой' оправдывала самые смелые ожидания, а вкупе с блинами со сладкой творожной начинкой и вовсе грозила ввести Ленино тело в упоительный транс. В последний раз он настолько хорошо обедал на Арктуре четверть темпа тому. По земному летоисчислению - больше года назад. Но ту миссию вспоминать не хотелось по многим причинам, и первой из них была та, что по окончании задания он из 21-го превратился в 24-го... Поэтому теперь агент жадно поглощал эту бесподобно вкусную смесь, оценив по достоинству выбор настоящего Лени: Светлана в качестве партнера для спаривания была, с точки зрения агента, идеальна. Сама самка в этот момент находилась в спальне с другой особью подвида Б, которую по странному стечению обстоятельств тоже звали Светой, и шумно делилась с подругой своими новыми приобретениями в области покровов для тела, составов для нанесения на кожу лица и еще менее полезных приспособлений для украшения ушей и пальцев. Шпион же в полном одиночестве трескал картофельно-рыбно-свекольную слоенку на кухне, краем глаза наблюдая за непрофессионализмом местной контрразведки.

  А раздолбайство было очевидным. 24-й, не раздумывая, уволил бы подобных типов, если бы они находились в его подчинении. Уж насколько непривычной была для него здешняя обстановка, но даже он в первый же день подсчитал и запомнил расположение колесного транспорта землян, припаркованного у жилых блоков. Даже амебе было ясно, что каждый счастливый обладатель этого чудо-средства передвижения будет блюсти место его стоянки. Особисты ГРУ, видимо, арендовали квартиру в доме напротив. Леня на их месте поступил бы так же, и оценил то, что визуальный осмотр окон соседней пятиэтажки не выявил ни малейшего намека на присутствие агентов. И тут такой прокол! В данный момент один из гуманоидов пытался унять хозяина автомобиля, который приехал домой и обнаружил на своем привычном месте чужую машину. Спорили очень громко, так что звук преодолевал даже закрытое окно кухни. 24-й посмеивался.

  Владелец машины сперва сигналил минуты три, а когда это не возымело должного эффекта, покинул салон и сильно стукнул пару раз по капоту потрепанного 'Ситроена'. А этот идиот, выбежавший из подъезда на вой сигнализации, вместо того, чтобы по-тихому убрать повозку, начал тыкать корочкой в лицо крепкого мужичка. Неудивительно, что тот разъярился:

  - Я е...ал твою машину! Я е...ал твою ксиву! - орал он на весь двор так, что окна близлежащих зданий заполнились любопытными рожами зевак. - Да будь ты хоть президент - вали нах...й с моего места!

  Глущенков закашлялся, подавившись блином, и спешно запил еду жидкостью из вареных сухофруктов. 'Хорошо-то как! Но пора идти, сейчас самый подходящий момент'. Он не без сожаления вышел из-за стола и направился в прихожую.

  '... это вот Валентино...' - донесся до 24-го голос 'его' Светы.

  'Гламурненько как! - восхищалась вторая Светлана. - Дай поносить, у нас корпоратив в пятницу'.

  'Света!' - возмутилась самка Лени снисходительным тоном.

  'Что, Света?' - ответила та.

  'Я же его сама еще ни разу не надевала!'

  'Но оно же на тебе сейчас!' - возразила Света номер два.

  'Это не считается!' - настаивала первая.

  Глущенков натянул ботинки и толкнул дверь в спальню. 'Его' Света взвизгнула:

  - Я не одета!

  'Ага, значит, вчера с этим самцом ты была одета?! А сейчас в черном элегантном с серыми вставками платье и наполовину расстегнутой молнией на спине - ты не одета!' Вместо того чтоб озвучить свои мысли, Глущенков бросил дамам:

  - Никому не открывайте! Я на пол часика за сигаретами сгоняю.

  - Ленюшка, ты же не куришь! - воскликнула 'его' Света, продолжая расстегивать молнию и становиться еще 'более неодетой'.

  - Теперь курю, - агент захлопнул двери во избежание длинных разборок и вышел на площадку.

  Вынырнув из полумрака подъезда, Леня сразу же повернул направо, прошел широким шагом под балконами, и, как только свернул за угол дома, рванул с места и побежал к соседней пятиэтажке, перепрыгнув пару крашеных заграждений детской площадки по пути. До ближайшего парадного было метров пятьдесят, но это расстояние для раздолбанного тела настоящего Глущенкова оказалось не такой уж короткой дистанцией. Когда 24-й добрался до лестничной клетки второго этажа, его грудь изнутри саднило от колыханий кислорода, сердце билось как бешеное, а в правом боку кололо. Агент выглянул в окно, пытаясь отдышаться: из-за угла дома напротив появился мордастый тип в кожаной куртке, продвинулся вперед на пару метров размеренными шагами, потом, поняв, что его объект покинул зону досягаемости световых датчиков, начал звонить кому-то по мобильнику. Через пару минут соглядатай скрылся за углом Лениной пятиэтажки.

  'Так легко избавиться от этих профанов', - улыбнулся 24-й и направился к станции Павшино, чтобы там сесть на электричку в центр. По дороге он выбросил в мусорный бак мобильный телефон, отправив смс-ку курьеру о том, что чуть задержится.

  Воодушевление агента несколько поубавилось, когда на платформе он заметил того самого субтильного неприметного типа, который совсем недавно выяснял отношения с водителем на стоянке у дома. На щеке у контрразведчика красовался свежий порез. Видимо конфликт с автолюбителем на парковке перешел в активную фазу, и жильцу все-таки удалось если не задавить авторитетом своих кулаков, то, по крайней мере, внушить некоторое уважение непрошеному гостю. Тем не менее, сейчас он был здесь, мельком поглядывая на Леню, делая вид, словно просто таращится на поток пассажиров.

  'Нельзя недооценивать противника... Не такие уж они тут дураки', - 24-й шумно втянул ноздрями воздух, и это помогло на какое-то время. В конце концов, его задача на сегодня не такая уж и сложная, как завтрашняя.

  Они вошли в один вагон, но Леня не стал предпринимать никаких действий. Просто занял свободное место, кожей ощущая сверлящий его затылок взгляд российского агента. Планы пришлось немного скорректировать и ехать к другой станции метро, чтобы затем, пересев на Кольцевой, избавиться от 'хвоста'. Что 24-му удалось провернуть без особых усилий. 'Ах, это прекрасное московское метро в час пик! Эти многочисленные переходы с толпами спешащих с работы гуманоидов. Но, что еще прекрасней - так это здешний Интернет, где можно купить все, что угодно'. Глущенков опаздывал на встречу с курьером, но был уверен, что тот его дождется. Ведь Леня посулил ему пятьдесят долларов сверху. Еще на аванпосте, когда шпион изучал особенности экономики провинции Россия, он был сначала очень удивлен тем обстоятельством, что, несмотря на собственную валюту 'рубль', аборигены все товары измеряли в долларах, они даже мыслили в 'баксах'. Но агент-24 быстро разобрался в причинах такой любви к денежным знакам провинции-конкурента... Ситуация действительно была забавной и в какой-то степени напоминала 'цугцванг', как выразились бы местные любители интеллектуальной игры землян.

  Когда электричка, лениво постукивая колесами, довезла Леню до его станции, уже вечерело. На перроне его ожидал знакомый агент с поцарапанной скулой. Он зло зыркнул на объемный полиэтиленовый пакет в руке 24-го и, уже не скрываясь, пошел за Глущенковым. Леня купил пачку сигарет в киоске и, хмыкнув, зашагал к своему микрорайону.

  - А где твоя подруга? - спросил он с порога Светлану.

  - Ушла. Ты где пропадал так долго?

  - Приходил кто-нибудь? - проигнорировал ее Леня, снимая пальто.

  - Нет... Ах да - сантехник, проверка счетчиков...

  'Ну что такого неоднозначного во фразе 'никому не открывай?' - поморщился 24-й, а вслух произнес стальным тоном:

  - Как он выглядел?

  Самка замялась.

  - Да как-как? ... обычный мужик... здоровый такой.

  - В куртке из кожи жив...? В кожаной куртке, амбал такой?

  - Да... Леня, что происходит? Ты же не откручиваешь...? - Света осеклась, видимо, сделав вывод, что 'не откручивает'.

  А вот 24-й не стал уточнять, что именно нужно 'откручивать'.

  - Где тут у тебя... у нас эти счетчики? - так же холодно поинтересовался он.

  - В ванной и в туалете... - ответила Света и повторила: - Что происходит? Ты куда?

  Агент уже включил освещение и полез под раковину. Самка подошла сзади и еще раз переспросила настойчивее:

  - Ты мне скажешь или нет?

  - Нет, - отрезал Глущенков.

  На первый взгляд все было в порядке. В отсеке для сброса отходов тоже.

  - Он еще куда-нибудь ходил? - голос Лени стал таким грозным, что Света не рискнула стоять на своем.

  - Н-ну, - смутилась она, - еще батареи смотрел. Сказал, что готовятся к отопительному сезону...

  Где находятся 'батареи' 24-й знал. Хотя это были вовсе не накопители энергии, а так - малоэффективные водные радиаторы с КПД, наверное, процентов двадцать от силы. Глущенков приложил палец к губам самки, которой опять не терпелось что-то спросить.

  - Идем, покурим! - тихо сказал Леня. - На площадку... чтобы не загрязнять воздух.

  После получения необходимых инструкций, которые агент повторил Свете дважды во избежание недопонимания, они вернулись в квартиру. Самка обидчиво хмурилась, но молчала, пока 24-й осматривал радиаторы. Один 'жучок' он нашел под пластиковым подоконником в кухне, следом обнаружил и остальные: в зале на задней стенке компьютерного монитора и в спальне - на тыльной стороне дна верхнего ящика тумбочки. 'Да... серьезные ребята...' - подумал агент, но снимать прослушку не стал. Светлана молча наблюдала за его манипуляциями, потом вдруг заявила:

  - Я бы еще покурила...

  Глущенков повернул к ней голову, и, кажется его взгляд, определенно добавляющий очков самке настоящего Лени, той чем-то понравится. Она улыбнулась и мотнула челкой, указывая на входную дверь. 24-й улыбнулся в ответ и поднялся с колен. Было о чем поговорить.

  - Я бы тоже.

  - Значит, за нами следят? - Света облокотилась о стену, раскуривая сигарету.

  - За мной, - поправил Леня.

  - Ну, хорошо, за тобой. Кто?

  24-й пожал плечами (легенда у него была заготовлена):

  - Откуда мне знать? ФСБ, наверное. Они всех вернувшихся проверяют.

  - Что же нам делать?

  - Потерпеть пару недель, думаю. И они уйдут.

  - А свои приборы оставят? - поежилась самка. - Знаешь, не очень приятно, когда кто-то тебя слышит...

  - Потерпеть, - с нажимом повторил Леня.

  Светлана задумалась, уставившись в форточку. Потом сменила тему:

  - Ты другой стал, совсем другой... Чужой какой-то...

  - Это пройдет, - заверил агент, - понимаешь, в космосе все не так, как на Земле... трудно привыкнуть...

  - А ты расскажешь мне о космосе?

  - Обязательно, как зайдем внутрь.

  - Все-все расскажешь? - хитро прищурилась самка.

  - Все-все.

  - Ты там встретил кого-то?

  - Кого именно? - Леня не понял вопроса. - Я много кого встречал.

  - Ну там... другую женщину...

  'Ах вот она о чем?! Ну да, все эти земные условности...'

  - Нет, ты у меня единственная, - выпалил агент, памятуя стряпню Лениной самки.

  Получилось почти от чистого сердца. Настоящий Глущенков позавидовал бы. Света глубоко затянулась табачным дымом и вкрадчиво произнесла:

  - Ты совсем не ревнуешь?

  У 24-го ушло несколько секунд на подбор правильных слов.

  - В душе ревную, как пацан! Но я понимаю... пять лет и все такое... Как будто я тебя бросил... Прости меня.

  Кажется, подействовало, так как в увлажнившихся глазах Светы промелькнули отблески уличного фонаря.

  - Это ты меня прости, - тихо сказала самка и выбросила окурок во двор.

  На следующий день Света отправилась на работу. Был как раз 'понедельник' - сутки со странным названием, так как любой из дней лунной фазы можно было бы так окрестить. Если же слово происходило от 'неделания', то тем более невероятным было то, что именно в этот день люди как раз начинали работать. Леня отбросил ненужные мысли об этимологии русских слов, распаковывая купленные вещицы и припоминая события вчерашнего вечера. Тогда они с самкой устроились на диване, разливали темно-красную пьянящую жидкость в изящные кремниевые емкости на тонких подставках и просто отдыхали. 24-й рассказывал Свете о своих, точнее своих предполагаемых, приключениях, описывал увиденных существ и красоту звездных систем. Самка восхищенно внимала, иногда смеясь или уточняя подробности. Агент не скоро поймал себя на мысли, что ему тепло и уютно рядом с ней в этом замкнутом объеме. И лишь когда Светлана вдруг вернулась в комнату в странном одеянии, Глущенков усилием воли вывел себя из расслабленного упоения от этой монотонной беседы.

  Самка подошла и вдруг начала легонько прикасаться к шее Лени своими губами. Покровы на теле Светы были совсем неэффективными - прозрачная черная ткань поверх двух белых кусочков материи, едва прикрывавших ее грудь и бедра. Агент понял, что это ритуальные одежды для совокупления, и мягко отстранил Свету, указав пальцем на монитор: 'слушают, мол'. Самка в ответ махнула кистью: 'ну и пусть'. Леня никогда бы не подумал, что ему может понравиться кто-либо кроме альтарианок, но распущенные волосы Светы и исходящий от ее теплого тела аромат, равно как и внезапный приток крови внизу живота Лени, разбивали в пух и прах его заблуждения. Но агент сдержался, и, погладив Свету по щеке, шепнул:

  - Давай позже, устал очень, пожалуйста.

  Тогда она, не проронив ни слова, удалилась, всем видом показывая свое разочарование. 24-му оставалось только вздохнуть вслед. Но следовало уважать местные табу. Да и к его новым ощущениям вдруг примешалось другое, какого он никогда раньше не испытывал - агент вдруг подумал о сознании гуманоида, в чьем теле он временно пребывал. 'Как можно расценить такой поступок по отношению к настоящему Глущенкову? Хотя традиции на Земле принято нарушать, что Света доказала еще вчера собственным примером... Однако я не землянин. И к тому же я - профессионал'. Он непроизвольно тряхнул головой, достал из пакета прибор для улучшения зрительного восприятия гуманоидов и занялся изучением окон в доме напротив.

  Леня проводил взглядом из окна стройную фигурку Светы, удаляющуюся на работу, и снова припомнил вчерашний вечер. Мысли о ее хрупком теле были даже навязчивее, чем рассуждения о 'понедельнике'. 24-й утопил их так глубоко, как только мог - сегодняшнее предприятие было гораздо сложнее его предыдущей вылазки. Жертва следит за охотником на помеченной им территории. Такой план требовал от агента полной концентрации, поэтому он продолжил свое занятие.

  Первым, что насторожило Глущенкова, была надпись на одной из коробок: 'для детей от 12-ти лет'. Он вскрыл красочную упаковку и извлек на свет Создателя набор для маскировки. Сделал все по инструкции, потом долго примерялся перед зеркалом.

  'Нет, никуда не годится', - решил Леня.

  Наклеенных с таким трудом усов 24-й не видел ни на одном гуманоиде. Борода была еще ничего, если бы хоть как-то сочеталась с его волосами, отливающими медью. Парик вообще никакой критики не выдерживал - как Леня его не вертел на голове, тот всегда сидел косо: то закрывая глаза и обнажая затылок, то открывая покрытый рыжими волокнами лоб.

  'Может быть, что-то не так делаю?' - он снова углубился в изучение мануала. Но кроме текста мелким шрифтом, сообщающего (почему-то по-китайски), что клейкий слой безопасен для здоровья ребенка, никаких дополнительных указаний не обнаружил.

  'Ладно, есть идея получше', - он направился в спальню. Там и зеркало было побольше, а еще было то, что ему сразу бросилось в глаза, когда утром Света готовилась к походу в офис - ее набор для изменения внешности: всякие там разноцветные краски в тюбиках и выемках, а также инструмент для их нанесения на лицо. Точно такой же кейс, только поменьше, самка непременно носила с собой в наплечном кожаном чехле.

  Агент задвинул шторы и начал изучать содержимое ящиков стола. Набрав необходимые, как ему казалось, принадлежности, он вернулся в большую комнату, сделал звук телевизора громче и разложил на диване перед собой остальные покупки. Прибор ночного видения - Леня его уже проверил - вроде бы работает, но вряд ли пригодится сегодня. Четыре 'жучка', не таких миниатюрных, как стояли сейчас в его квартире, но сойдут. База-передатчик к ним, шесть простеньких мобильников, на которых он решил сэкономить. Нож из провинции Швейцария, маленький с пластиковой рукоятью, но острый, зараза. Фонарик, кусачки и две главных детали его экипировки: слесарный инструмент (так это называлось в каталоге интернет-магазина, а, по сути, представляло собой набор отмычек) и пистолет марки ТТ. Муляж - однозарядная пневматическая пугалка, но главное, что выглядел он, как настоящий.

  24-й рассовал это все по карманам наименее потертой куртки Лени (которую тот явно редко носил), напялил на голову растягивающуюся шапку машинной вязки, тщательно убрав под нее волосы, и тихо закрыл за собой входную дверь. 'А эти пускай новости первого канала слушают. Очень познавательно', - усмехнулся агент - приглушенный звук телевизора был слышен даже в коридоре.

  Отмычками даже пользоваться не пришлось: оказалось, что у Светы были ключи от квартиры соседей, окна которой выходили на тыльную сторону пятиэтажки. Видимо, чтобы в случае аварии, спасатели могли проникнуть внутрь. 'Предусмотрительно', - Леня не ожидал от землян такого логичного мышления. Он прошел на балкон смежной квартиры, хозяева которой минут пять назад отправились отводить детей в рассадник. Стараясь не задеть ничего из вещей, глянул вниз: 'Второй этаж, метра четыре, почва палисадника, ерунда...'. 24-й взобрался на перила и спрыгнул на землю, смягчив удар сперва ногами, а потом и передними конечностями. Отряхнулся, оглянулся. 'Создатель!'

  На горизонтальной подставке у дома напротив сидела убеленная сединами самка подвида Б в мешковатых покровах, цветастом платке, скрывающем голову, и с подпоркой, заменяющей ей третий бипод, в руке. Гуманоид исподлобья смотрел прямо на Леню. Агент шумно вдохнул, припоминая по энциклопедии, как должно обращаться с мудрыми землянами, близкими к точке развоплощения, и уверенно направился к самке. 'Что можно делать в такую рань, в рабочий день? - раздраженно думал 24-й, хотя понимал, что виноват он сам - не учел всех факторов. - Нужно это исправить'.

  Бабка на лавочке, заметив приближение Глущенкова, отвернулась, сжав рукой палку, скукожилась еще сильнее и сделала вид, что продолжает кормление снующих у ее ног неразумных пернатых. 'Голуби, точно... так они тут называются'.

  - Доброе утро, графиня, - вежливо сказал Леня.

  Старушка посмотрела на него затравленным взглядом, даже более затравленным, чем накануне Света, когда агент застукал ее в спальне с ухажером. 'Что-то не так...' Но он ведь использовал стандартную фразу из русской оперы, да и гуманоид перед ним очень уж напоминал актрису, символизирующую злой земной рок. Леня чуть было не начал пояснять свое поведение: 'тройка, семерка...'

  - Как себя чувствуют ваши питомцы? - пытаясь исправиться, Глущенков кивнул на голубей, которые, отталкивая друг друга, вырывали из размоченной горбушки вязкие клочки клейковины.

  Бабка помолчала. Потом, видимо сообразив, что ей ничего не угрожает, вскочила со скамьи, размахивая тростью перед носом у Лени:

  - Пшел, пшел, наркоман проклятый! Ворюга! Ворюга!

  От такого неожиданного напора 24-й отступил на пару шагов в растерянности.

  - Да нет, поймите, я ничего не крал!

  Он зачем-то начал выворачивать карманы, и на землю выпал нож, застучав по асфальту. Агент поднял швейцарскую диковину и продемонстрировал ее бабке.

  - Вот посмотрите, - лезвие со щелчком выскользнуло из рукояти, - видите? Мой нож. Он сорок евро стоит, а я читал о ваших препаратозависимых. Посудите сами - разве смог бы я удержаться от соблазна продать такую вещь, чтобы закупить нейтрализующее ломку вещество? - торопливо пояснял Леня, пока не встретил взгляд гуманоида.

  Бабка стояла, как вкопанная, вперив глаза в направленный в ее грудь клинок. И тут 24-й понял, что самка боится его до дрожи в коленях. Еще он сообразил, что попытка коммуникации провалилась. И последнее, что пришло в голову Лене: 'если я сейчас же не ретируюсь, то гуманоид незамедлительно воссоединится с Создателем посредством сердечного приступа'. Глущенков сложил нож и, сунув руки в карманы, сделал несколько шагов в направлении станции. На душе было гадко оттого, что он, сам того не желая, напугал до смерти совершенно невовлеченную землянку. 24-й решил хоть как-то загладить свою вину, развернулся и бросил успокаивающую, знакомую любому русскому фразу:

  - Ну, пакеда, бабанька, пакеда! - он даже попытался скопировать интонацию.

  Старушка осела на подставку. 'Не подействовало...' - Леня пожал плечами и пошел дальше. Но уже у соседнего подъезда агент с облегчением уловил сиплый ответ в спину:

  - Наркоманы проклятые!

  * * *

  - Все, твой черед, - оповестил я Иру.

  - Мы где?

  - Сол, на орбите Плутона пока вращаемся, пора действовать - добывай нам обещанный пропуск.

  Симбионт осторожно усадил му'ум-рэков в клетку и подошел к терминалу.

  - Только вы не подсматривайте! - попросила самка, моргнув глазками.

  - Ладно, как хочешь, - я отключил внешний интерфейс навигатора, - все, уже не смотрю.

  'Ты уверен, что поступаешь правильно? - осведомился Глюк. - Есть вероятность, что она сдаст нас местной полиции'.

  'Какая?'

  Комп на секунду задумался: '50 процентов по моим расчетам'.

  'Исходные данные?'

  'Поведение симбионта за последние четыре дня'.

  'Ха! Такой несущественный временной интервал в качестве выборки?! Какая же у тебя статистическая погрешность?'

  'Но за эти четыре дня произошло столько флуктуационных всплесков, что на их основе резонно сделать заключение о неких закономерностях в поступках симбионта', - возразил навигатор.

  Я посмотрел на Ирину, заслонившую всей тушей клавиатуру и сейчас набирающую очередное сообщение, и произнес уверенно:

  'Нет, я ей доверюсь, пожалуй'.

  'Основания?' - не унимался процессор.

  Я поразмыслил и заявил: 'Твои расчеты не выдерживают никакой критики, а Ира за эти дни меня ни разу не подвела'.

  'У нас одни и те же события хранятся в памяти? - съязвил Глюк. - Может, поднять логи с Сириуса, для начала? Думаю, теория вероятности будет против тебя'.

  'Возможно, самка действовала не всегда эффективно, но... - я замялся. - Ладно, раз ты такой осторожный, посчитай-ка тогда вероятность моего побега с Фулонга пока симбионт общается со знакомым гуманоидом'.

  Кажется, эта задача полностью заклинила цепи навигатора. Не меньше минуты по его сети волнами прокатывались потоки электронов, а я в это время краем камеры поглядывал на экран терминала, где проскакивали мгновенные сообщения Иры. Я приблизил изображение: симбионт уже убедил своего человека на Земле в необходимости добыть специальный пропуск для нас, а сейчас зачем-то требовал личной встречи с 'Андрием'. Тот в ответ писал, что обстановка не способствует общению, поэтому он твердо намерен как можно скорее убраться в место под названием 'Киев', и приводил весьма разумные доводы, на мой взгляд. Ирина настаивала, но собеседник не поддался.

  'Гм...' - тем временем вышел из ступора Глюк.

  'Что? - ехидно поинтересовался я. - Не впечатляет результат?'

  'Нет', - признался навигатор.

  'Тогда зачем ты оспариваешь мое решение?'

  'Меня беспокоит не само твое решение, а то, как легко ты на это согласился', - буркнул компьютер.

  Я промолчал, даже не став указывать, кто из нас двоих еще пару часов назад всеми чипами был 'за', а кто 'против' этого плана. Я лишь уяснил одну простую вещь - что бы я ни делал, в этом корпусе кто-то всегда будет в оппозиции.

  'Да, давай, целую. Птаха', - набрала последнюю фразу Ира и выключила экран.

  'Они тут на пернатых помешаны все что ли?' Я добавил в напоминания: 'Если выберемся из этой передряги, куплю ей аэродинамический имплантат'.

  - Ну вот! - громко объявила самка. - Все хорошо! Андрийчику нужно немного времени, но, как только он все сделает, загорится красная лампочка.

  - Какая еще лампочка? - опешил Глюк.

  - Он сказал, вон та, на панельке! - симбионт указал хоботом на аварийный щиток.

  - Это же сигнал полной разгерметизации корпуса! - хором воскликнули мы так, что подавитель эха сдавило от перегрузки.

  Самка пожала плечами, что выглядело, будто кожа с ее боков вдруг поползла вверх и осела складками вокруг глаз на макушке:

  - Ну, так он сказал... А еще сказал, что вы будете волноваться, поэтому через минуту замигает голубая лампочка. Но волноваться не надо...

  Я и Глюк тупо наблюдали за мерцанием лазурного светодиода на панели управления дроидами.

  - Он что снаружи? - спросил я.

  - Да нет, в машинном отделении, по приборам... - неуверенно ответил навигатор, - но теперь-то кто знает...?

  Ира не видела, как все камеры в рубке одновременно уставились на нее.

  - У нас вирус на борту?

  - Ребята, вы о чем? - симбионт явно почувствовал что-то.

  - Гм... скажи мне, как твой дружок может контролировать нейросеть корабля извне? - подбирая слова, поинтересовался я.

  Самка гордо и вальяжно прошла к своему ложу, взгромоздилась на него и назидательно произнесла:

  - Это ж Андрий, он все может!

  Я несколько раз обогнул Плутон, разгоняясь в направлении Марса. Конфигурация планет в системе была не слишком удачной, поэтому пришлось задействовать атомный реактор на полную мощность.

  - Долго еще, как думаешь?

  - Он пришлет письмо, - Ира в отличие от меня, кажется, совсем не волновалась.

  - Через час будем на Марсе, лучше бы твоему самцу поспешить, иначе нас и засечь могут.

  - Не переживай ты так, - симбионт был спокоен, как моллюск. - Расскажи лучше что-нибудь.

  - Например? - в голову ничего не приходило.

  - Например, почему здесь есть Интернет, а на Лейтене нету?

  - Дорого, - пояснил я, - да и зачем он там?

  - А тут зачем?

  - Сол три - стратегически важная система. Фактически это граница Федерации в данном секторе, да еще и с разумной расой третьей ступени. Отсюда и база на Луне, и крейсера, охраняющие Землю.

  - От кого?

  - От пиратов из свободных секторов.

  Ирина поерзала на ложе и вдруг заявила:

  - А мне кажется, что вы нас - симбионтов - охраняете, чтобы свободным не достался такой товар, как люди-космонавты.

  Я обработал данный тезис, повертел в памяти и так, и эдак: 'Создатель, сходится!'

  - Похоже на правду, - возразить было нечего.

  Самка помолчала, но недолго:

  - Так как это работает?

  - Что именно?

  - Сеть ваша, что же еще?! Ведь проводков у вас нет.

  - Нет, мы используем направленное световое излучение.

  - Как фонариком мигать азбукой Морзе?

  - Примерно, ничто во Вселенной не движется быстрее света, а мы посылаем свет через подпространство.

  - И ты можешь посылать?

  - Конечно.

  - Зачем же нужны эти ваши дорогущие передатчики?

  Процессы в памяти навигатора на секунду зависли, он рассмеялся.

  - Для расчета координат выхода, - я усмехнулся следом, - чтобы луч вышел в нужной точке галактики, необходимы большие вычислительные мощности. Вот ты, Глюк, - обратился я к нему, - какое количество знаков после запятой ты способен рассчитать?

  - Сто восемьдесят тысяч, - обиженно откликнулся компьютер, хотя его никто ни в чем не упрекал, и добавил: - Вот если бы ты купил мне еще пару десятков ядер...

  - Вот, - оборвал его я, - видишь?

  - Что вижу? - удивилась Ира.

  - Мой процессор позволяет определить выход из подпространства с точностью до сотой контртемпа.

  - И что это значит?

  - То, что мы можем перемещаться от звезды к звезде, но в каком именно месте солнечной системы корабль выскользнет в обычное пространство предсказать невозможно. Поэтому и прыгаем мы за пределы систем, чтобы не оказаться внутри планетоида, например. А остальной путь приходится проделывать на маршевом двигателе.

  - Понятно... А как же передатчик?

  - Его серверы рассчитывают около миллиарда знаков после запятой, что позволяет передавать луч антенне другого передатчика с точностью до земного миллиметра. И чем больше расстояние, тем сложнее рассчитать координаты выхода. Поэтому такие компьютеры слишком громоздкие...

  - ... и дорогие, - закончил за меня симбионт.

  - Да. К тому же еще необходимо учитывать собственное движение передатчиков в соседних системах...

  - А где находится наш передатчик?

  - Какой это 'наш'?

  - В смысле 'ваш', ну, который в солнечной системе...

  - На Луне, конечно...

  Я не успел закончить - загорелась красная лампочка, как и обещала самка. 'Надеюсь, этот хакер-самородок не открыл при этом входной шлюз?' Хотя я предварительно задраил люк средней палубы, на всякий случай...

  Ирина побежала к терминалу за инструкциями, повозилась там пару минут.

  - Ну и кто я теперь? - нетерпеливо спросил я.

  - МА-Икс 345, дипломатическая миссия...

  - Дай глянуть.

  Ира отодвинулась от экрана.

  - Та-а-ак, - протянул я. - Хм... Даже пропуск подменил...

  - Я же говорила, Макс!

  - Говорила... - я сфокусировал камеру на глазах симбионта. - Ну так что - хочешь выйти на поверхность Марса?

  - Хочу, конечно! - резво откликнулась самка. - А зачем?

  - Надо перебить номер на обшивке. А ты можешь погулять, пока дроиды смонтируют новый идентификатор.

  - Ура! - она ломанулась к выходу.

  - Да, - улыбнулся я во всю шину. - Скафандр не забудь.

  - Идентификатор?

  - МА-Икс 83... 345, класс 2.

  - Пропуск, пожалуйста.

  - Отправляю.

  - Цель посещения?

  - Дипмиссия.

  - Разрешение?

  Патрульный дроид задумался на пару мгновений.

  - Все в порядке, посол. Добро пожаловать в резервацию Сол три.

  Ирина шумно выдохнула дрожащим хоботом. 'Не настолько уж она уверена в своем доморощенном хакере, как храбрилась всего пару часов назад'.

  * * *

  Глава ФСБ Виталий Федорович Сайгаков наблюдал в иллюминатор МИ-26 бездонную пустыню Казахстана, которая с высоты, а может из-за кондиционера в салоне, казалась холодной и мертвой. Он не планировал лететь на эту встречу - но прошло всего два дня, как пришельцы потребовали нового контакта, поэтому долг обязывал... Меньше всего Сайгакову сейчас хотелось встретиться глазами с Каминским, на которого он всего пару часов назад 'накатал телегу' лично президенту. Глава ФСБ попросил секретаря его не беспокоить и долго размышлял, прежде чем запечатать и отправить конверт с надписью 'совершенно секретно, лично в руки'. Там он обосновывал в двух словах, почему необходимо отстранить начальника ГРУ от руководства разведкой, по крайней мере, на время. 'Каминский никак не может прийти в себя после потери дочери, на рабочем месте почти не появляется, контроль над операциями пущен на самотек, промедление негативно скажется на обороноспособности России', - примерно так было написано в докладной. И письмо это Сайгаков уже отправил, как вдруг поступил запрос со станции пришельцев на Луне: 'Готовы оказать медпомощь дочернему созданию с идентификатором 'Ирина Каминская' в полном объеме. Необходимо присутствие физической оболочки субъекта. Сознание существа будет полностью восстановлено безо всяких условий со стороны Федерации. Ориентировочный интервал прибытия специалиста - два часа по земному летоисчислению. Координаты встречи стандартные'.

  Сайгаков был уверен, что глава ГРУ уже прибыл в бункер на Байконуре. 'Поездом, самолетом, ракетой, дельтапланом... чем угодно!' В груди засело гаденькое чувство: 'Вот сейчас прилетит эта жаба с врачами и вылечит его дочь, и все станет как прежде. Нет - все могло бы быть как прежде...', если бы Сайгаков не отправил бы то злополучное письмо, а чуть повременил. Ведь они с Каминским знали друг друга много лет, можно сказать почти сдружились за это время. Глава ФСБ вздохнул, глядя как клубы песка от вращения винтов вертолета окутывают скромную делегацию землян внизу: Каминского, придерживающего рукой фуражку, уже привычно отвернувшегося Мишу, пару докторов, прикрывающих руками глаза, и носилки-каталку, на которых покоилось тело дочери начальника ГРУ, укрытое белой больничной простыней.

  Сайгаков поморщился, будто песок летел в глаза именно ему, а не стоящим на пятачке внизу, и откинулся в кресле, медленно выдохнув.

  Услыхав шум вертолета, на площадку из бункера вышли еще несколько сотрудников ГРУ. 'Наверное, притащил с собой весь отдел астробиологии', - подумал глава ФСБ, открывая двери. Спустившись, он направился прямиком к Каминскому, на ходу протягивая руку и состроив добродушную физиономию:

  - Здравствуй, Сергей Викторович. Слыхал, дела налаживаются?

  Начальник ГРУ энергично затряс его ладонь:

  - Да-да! - лицо Каминского просветлело от надежды. - Обещали... ну ты знаешь, Виталий Федорович... Миша сейчас на связи с ними... говорит, что они уверены, что все получится, - сбивчиво тараторил разведчик. - А ты что здесь делаешь?

  - Вот, прилетел морально поддержать, так сказать... - пояснил Сайгаков, избегая встречаться взглядом с Каминским. - И где они? - он посмотрел в небо.

  - Вон, - бесцеремонно вклинился в их разговор Миша, оторвал бинокль от глаз и указал пальцем куда-то на перистые облака. - Посадка через две минуты.

  Корабля Сайгаков не увидел, только длинную лохматую полоску реактивных выхлопов. Каминский засуетился:

  - Так-так, - замахал он руками сотрудникам, - построились все... Что вы как...? Разгильдяи... - потом заорал на них: - Рр-р-равняйсь!

  'Да уж, понабирал в разведку всякий сброд. Астрофизики, блин! - глава ФСБ с тоской наблюдал за неумелыми попытками подчиненных Каминского построиться в шеренгу. - Никакой выправки'. Сайгаков двинулся в их сторону, не сводя взгляда с начальника ГРУ, который возбужденно бегал вдоль строя, поправляя чью-то форму. 'С другой стороны хорошо, что он занят своими мыслями, - решил Сайгаков, - в иных обстоятельствах только по глазам заподозрил бы неладное'.

  Корабль был намного больше челнока, на котором обычно прилетал посол. Звездолет длиной в стандартную девятиэтажку, серого цвета, в общем-то, таких на Байконуре каждый день было пруд пруди. Транспортник приземлился кормой к их делегации, обдав волной пыли, смешанной с горячим воздухом.

  - Смир-р-рно! - приказал Каминский.

  Разношерстные ученые выпрямили спины, расправили плечи, кто как мог. Глава ФСБ чуть не подавился слюной, настолько это комично выглядело.

  - Не ори ты так, Сергей Викторович, - мягко сказал он, - не нервируй их - они в армии не служили.

  Открылся шлюз и из трюма на песок медленно выехал трап. Ожидающие замерли, особенно Каминский. Сайгаков с интересом наблюдал, как Миша сжал в руке какой-то прибор так, что побелели костяшки пальцев. Глава ФСБ повернул голову к кораблю и понял, почему биолог так разволновался: из прохода появилось нечто... чего доселе в его ведомстве вживую не видели - в распоряжении были только рисунки, да и то сомнительной достоверности. Но вот теперь Сайгаков видел такого инопланетянина своими глазами: массивное, почти двухметровое ярко-фиолетовое существо, с четырьмя ногами, как у самовара, четырьмя же щупальцами и длинным толстым шлангом, торчащим из середины тела.

  - О-о-о! - не сдержался кто-то, кажется, Миша. - Вот это слоняра...!

  У Сайгакова слегка перехватило дыхание. Он даже не сразу заметил глаза на верхней части пришельца. 'Да уж... доктор приехал еще тот...'

  Инопланетянин, мелко перебирая ногами, приблизился к каталке с телом Ирины. Следом за ним подлетели два ремонтных дроида.

  - Мы забираем ее на корабль, там проведем операцию, - заявил инопланетный доктор, в упор глядя на Каминского.

  - Конечно-конечно, - начал было глава ГРУ.

  - Подождите, - вмешался Сайгаков.

  Он сам не знал, почему это сделал, как не знал, что говорить дальше. Но что-то внутри ему подсказывало, что он единственный трезвомыслящий человек в данной ситуации. Фиолетовый отлично говорил по-русски, чуть гнусаво выдувая слова из своего хобота, но без акцента. Сайгаков никак не мог понять, что именно его беспокоит:

  - А можно провести операцию здесь? - спросил он, чтобы потянуть время.

  Пришелец повернул к нему правый передний зрачок, не отрывая взгляда остальных глаз от Каминского, потом медленно продудел:

  - Мо-о-ожно...

  Вдруг его глаза повернулись во все стороны, он выхватил какую-то плоскую блестящую таблетку из сумки на поясе и проглотил. Внутри хобота раздался хруст, существо, схватив голову Иры своими щупальцами, выплюнуло что-то прямо ей в рот. Одновременно дродиды вырвали тележку с телом из рук опешивших врачей и покатили к трапу. Сайгаков бросился за ними: 'Да что это, твою мать, такое?!' Но споткнулся об осевшую на землю тушу инопланетянина, встал на колено, выхватывая пистолет, дроиды с каталкой были уже у входа в трюм.

  Сайгаков прицелился, но не выстрелил: он увидел, как дочь Каминского теперь в сознании села на тележке. Простыня спала, обнажив грудь девушки. Ирина помахала рукой. Но не ему, а своему отцу. В этот момент шлюз захлопнулся, из дюз корабля вырвалось пламя, и через пару секунд транспортник взмыл в небо.

  Сайгаков поднялся, обвел взглядом опешивших оперативников:

  - Это что, б...дь, только что было?! - и тут же выругался еще раз.

  Каминский стоял как вкопанный, осоловевшими глазами провожая корабль. Кажется, все присутствующие тоже впали в ступор. Глава ФСБ подошел к бочкообразному инопланетянину. Тот дышал, но глаза его застыли на одной точке. Сайгаков отряхнулся и вновь попробовал вывести хоть кого-нибудь из оцепенения:

  - А с этим что теперь делать? - он толкнул сапогом фиолетовую тушу, отчего хобот пришельца безвольно свесился на песок.

  Ему никто не ответил. Но самое странное, что только теперь Сайгаков понял, что именно так терзало его изнутри все это время - на пришельце не было универсального переводчика! 'Инопланетянин говорил по-русски совершенно свободно, то есть...' Сайгаков не знал, как теперь быть с Каминским: 'Сказать ему правду, которая в свете его недавнего доклада президенту будет выглядеть... Черт! И зачем я только отправил это злополучное письмо? Как бы там ни было, он все равно узнает...'

  * * *

  - Макс! - сдавленно выдохнул симбионт, прижатый дроидами к полу.

  - Потерпи, чуть, - успокоил я. - Сейчас выйдем в стратосферу, перегрузки, слишком ускоренный старт...

  Через минуту ремонтники аккуратно водрузили самку обратно на тележку и покатили ее на среднюю палубу.

  - Ты куда меня везешь? - Ирина привстала на ложе, прикрываясь простыней.

  - В медицинский модуль, - ответил я.

  - Мне надо одеться! - крикнула самка. - А ну-ка стойте, роботы!

  БТ-82 остановились, не понимая, чью команду исполнять.

  - Ты еще слишком слаба, - заметил я. - Тебя напичкали какими-то препаратами, да и мышцы за дни пребывания без сознания чуть атрофировались...

  Но Ира с упорством, достойным лучшего применения, попробовала встать с каталки. Ее ноги тут же подкосились, самка пошатнулась и повалилась обратно на носилки, тяжело раздувая раковины носовых датчиков.

  - Что такое? - обеспокоенно спросил я.

  - Г... г-голова кружится, - слабым голосом произнесла Ира, пытаясь зафиксировать ноги на ложе.

  - Я же говорил, - мягко сказал я, и продолжил настойчивее: - Тебе надо в медицинский модуль.

  - Хо... хорошо... - прохрипела она. - Но я же совсем голая...

  - И что? - удивился я, потом чуть поразмыслил и понял, к чему она: - А-а-а, тебе холодно, сейчас я повышу температуру в отсеках...

  - Нет, балбес ты! - она уставилась глазами в потолок.

  Я подумал чуть больше.

  - А-а-а, ты про эти ваши табу... Слушай не время сейчас привередничать, не в нашем положении. Нам надо поскорее убираться отсюда. Да и чего я там не видел в теле землян?

  - Ты что же, камеру починил в туалете?! Втайне от меня?!

  - Да нет, - успокоил я симбионта. - Ваш вид хорошо изучен, так что в Сети достаточно информации о гуманоидах Сол три. Так что осмелюсь предположить, что в анатомии человека я разбираюсь лучше тебя.

  - Это другое... - протянула самка.

  Я не совсем понял, о чем она, точнее совсем не понял, а просто спросил:

  - Так мы едем в медицинский отсек или нет?

  Очевидно, что выхода у Ирины не было - ее тело было ослаблено настолько, что ходить она не могла.

  - Едем, - согласилась она после недолгой паузы.

  - Вот и хорошо. Глюк, подготовь тесты и восстановительные процедуры.

  - Это что же такое?! - воскликнул симбионт. - Он тоже смотреть будет что ли?

  Я попробовал подобрать убедительные аргументы, но навигатор меня опередил:

  - Я управляю медицинским модулем, - заявил компьютер. - В твоем понимании я - доктор. Ты же не стесняешься доктора-гуманоида, когда он обследует тебя на Земле?

  - Хм... немного стесняюсь...

  - А ты думай о том, что я даже не гуманоид, и не существо вовсе.

  Ирина задумчиво перебирала черные спутавшиеся волокна на голове, пока дроиды тащили каталку в медицинский модуль.

  * * *

  24-й снял украденный из модного бутика парик. Натянул заново свой вязаный головной убор так, чтобы рыжая шевелюра не полностью скрывалась под ним, и двинулся от станции к своему временному пристанищу. Агент был спокоен, даже ни капельки не зол на безрезультатный день - это было будничным явлением в мире разведки. Не всегда все получается: контакт может не прийти на встречу, операция может провалиться, так и не начавшись, да мало ли что может случиться? Леня чувствовал лишь легкую досаду. Оттого, что так удачно улизнув от соглядатаев, он битый час шлялся переходами, проверяя, нет ли за ним 'хвоста'. После, добравшись до цели своего путешествия - 'квартиры главного' - обнаружил, что проникнуть в нее так просто не удастся: на окнах и двери стояла довольно продвинутая по земным меркам система сигнализации. Со скудным арсеналом шпионских приборов, которые он заказал по Интернету, справиться с ней Глущенков был не в силах. Больше всего раздражало, что суперинтендант, кроме снимков со спутника обиталища начальника ГРУ провинции Россия, не предоставил 24-му никаких контактов. А работать в одиночку всегда очень затруднительно, хотя Леня был уверен, что агенты Федерации на Сол три есть, и в немалом количестве.

  Приближаясь к своей пятиэтажке, Леня поглубже запихнул в карман куртки так и не пригодившийся парик манекена, чтобы тот не торчал, и, не таясь, прошел к своему подъезду. Площадка была усеяна грязными подсыхающими следами нескольких пар биподов чужих гуманоидов.

  - Это что? - спросил он Светлану, указывая на отпечатки ботинок.

  - Ты где был? - поинтересовалась в ответ та.

  'Кажется, 'ты где был?' - это стандартное приветствие совместно проживающих землян'. 24-й услышал это из уст самки не в первый раз, просто раньше как-то не уловил закономерности.

  - Ты где была?! - поприветствовал он Ленину половинку в ответ.

  Света на мгновение опешила:

  - На работе, - ее глазные датчики округлились.

  'Нет, это не приветствие, вопрос требует ответа', - сообразил агент и поспешно произнес:

  - А я ходил искать эту самую работу. Так а это откуда? - он снова ткнул пальцем в следы на полу.

  Света махнула рукой:

  - Это милиция приходила. Кто-то позвонил, что, мол, квартиру соседей обворовывают, вот они и пришли. Даже Ивана с работы вызвонили.

  - Что еще за 'Иван'?

  Леня не предполагал, что глаза самки могут стать еще больше.

  - Как это 'кто'? Наш сосед. Ты что - не помнишь?

  - Да как-то, знаешь... - 24-й попробовал оправдать свою промашку, - забегался совсем...

  - Пришли, наследили тут, - пояснила Светлана раздраженно. - А ничего и не было: замок на месте, ничего не украли...

  'Заложила-таки, чертова старушенция, - агент, раздеваясь, сунул ключ от соседской квартиры в ящик прихожей. - Завтра такой трюк уже не прокатит. Наверняка ФСБ-шники в доме напротив уже выяснили, что к чему. Ну ничего, жизнь шпиона не состоит сплошь из успехов. Придумаю что-нибудь'.

  Леня сел за компьютер, продумывая содержание отчета для Мхак-о-Пло. 'Странно, чтобы найти хакера, мне сейчас бы не помешал сам этот хакер, - 24-й улыбнулся этому парадоксу. - Надо бы форсировать события'. И выхода он видел всего два. 'Плохо, что оба слишком радикальные. Что выбрать? А может быть оба?'

  - Ленюшка, ты что хочешь на ужин? - из-за спины спросила Светлана.

  - Что угодно, - агент накрыл своей ладонь самки, покоящуюся у него на плече. - Что угодно, - повторил он мягко, уже не сомневаясь в кулинарных способностях Светы.

  'Ей бы шеф-поваром работать на Альтаире', - снова улыбнулся 24-й.

  Глущенков услышал звон кастрюль на кухне и углубился в Интернет. Через четверть часа агент выключил безбожно тормозной компьютер, не в силах устоять перед доносящимися до вкусовых рецепторов запахами жареной плоти. 24-й поднялся и направился на разведку в комнату для приготовления пищи, надеясь, что Света сегодня не станет провоцировать его на половой контакт.

  * * *

  Каминский немного успокоился, после того, как глава ФСБ пояснил ему свою теорию. Однако продолжал настаивать на том, что нужно немедленно известить федеративного посла.

  - Зачем, Сергей Викторович? Ну, зачем так скоро? - пытался урезонить его Сайгаков. - Дай людям поработать, впервые появился шанс узнать побольше про этого 'слона'.

  Каминский покачал головой и нажал кнопку на коммутаторе.

  - Вызовите ко мне Валерия, - приказал он и потер седеющие виски.

  Через пару минут в дверь комнаты вежливо постучали, и вошел главный инженер астробиологического отдела.

  - Разузнали что-нибудь? - нетерпеливо бросил ему начальник ГРУ, ослабляя ворот.

  - Еще рано говорить, - рапортовал оперативник. - Миша колдует над телом.

  - Валера, надеюсь, он там его не режет? - вклинился Сайгаков. - Иначе, ты же понимаешь, будет беда!

  - Легкое вмешательство, - доложил инженер, - взял мазки, пробы крови. Сейчас эпителий рассматривает в микроскопе.

  Распахнулись двери, и в бункер влетел человек в форме - подчиненный Сайгакова - из группы, что работала сейчас снаружи.

  - Есть кое-что! - он быстрым шагом прошел к столу, положил перед главой ФСБ плоский блестящий предмет и взял под козырек. - Кажется, какое-то устройство пришельцев.

  - Идите, продолжайте поиски, - махнул ему рукой Виталий Федорович.

  Агент выскользнул за дверь, а Сайгаков обратился к инженеру:

  - Подойди, глянь, что это такое? - он повертел в руках монетку.

  Валера ловко извлек из чемоданчика какой-то сканер и пару раз провел им над поверхностью капсулы. На крышке прибора замигали светодиоды.

  - Ну что?

  - Какое-то электронное устройство, определенно, - заключил инженер.

  - Твою мать! Я это и сам могу сказать, без всяких приборов! - заорал вдруг Сайгаков. - Я видел, как эта таблетка работает. Ты толком можешь сказать - что это?

  Валера отступил на шаг назад и покачал головой. Глава ФСБ повернулся к Каминскому:

  - Вот поясни мне, пожалуйста, на кой ты держишь этих лабухов? - не стесняясь присутствия инженера, поинтересовался он. - Толку с них, как с козла молока!

  Начальник ГРУ улыбнулся, пожалуй, впервые за несколько дней:

  - Ты неправ, Виталий Федорович. Валера, - обратился он к подчиненному, - покажи.

  Валера вынул из того же чемоданчика медальон пришельцев на тонком шнурке, надел на шею и зашевелил губами:

  - Нин хундан, виталии фиедоровичи, - донеслось из динамика.

  Каминский почему-то рассмеялся.

  - Это... это что значит? - растерялся Сайгаков. - Это что...

  - Это по-китайски, - кратко пояснил начальник ГРУ.

  - То есть вы разобрались, наконец-то?!

  - Да, сейчас загружаем в него урду и санскрит, - Каминский определенно гордился собой и своим отделом.

  - И что это значит? - повторил Сайгаков.

  - Ну... в мягком переводе: 'Вы козел, Виталий Федорович'.

  Глава ФСБ грозно зыркнул на Валеру, но от комментария воздержался.

  - Слушай, Сергей Викторович, - возбужденно начал он, - одолжи мне этот переводчик. Мы бы на таможне смогли проверять каждого вернувшегося на лояльность.

  - Ха! А кто будет его настраивать? У тебя же никто не умеет им пользоваться!

  - Научите, у меня ребята сообразительные в управлении инопланетной контрразведки. Или вон Валеру заберу у тебя!

  Валере перспектива работы под руководством жесткого Сайгакова явно не нравилась - он отступил еще на шаг и напрягся.

   - Не могу, - покачал головой начальник ГРУ. - Нам еще следует воссоздать этот прибор, может тогда...

  - Ладно, - смягчился Сайгаков, - то есть с монетой вы тоже разберетесь?

  - Со временем, - заверил Каминский и добавил, обращаясь к инженеру: - Валера, можешь идти. И позови Мишу, пожалуйста, когда он узнает что-то стоящее.

  - Слишком мягко ты с ними, - упрекнул начальника ГРУ Сайгаков, когда Валера скрылся в проходе, - в Афгане они бы и суток не продержались.

  - Времена меняются, - спокойно ответил Каминский и вытер лицо платком, - достойных ученых сейчас днем с огнем... Не то, что в Штатах...

  Оба помолчали, похоже, одновременно вспоминая ту глупую кровавую войну.

  - Надо сообщить 'жабе' все-таки, - наконец сказал начальник ГРУ.

  - Я тебя понимаю как отец отца, но ты о родине подумай. Ну, куда твоя Ирина денется? Поймают ведь все равно.

  - Ты меня за пацана держишь, что ли? - Каминский нахмурился. - 'Родина'... Ты бы еще Бога вспомнил... Посмотрел бы я на тебя в моем положении.

  - Все равно поймают, с их технологиями... - попробовал успокоить его Сайгаков.

  - В итоге - да, но не хотелось бы получить ее по частям. У меня кроме нее нет никого, а там, - он указал пальцем в потолок, - неизвестно что творится вообще.

  - Известно, немного...

  - Что именно? - взвился начальник ГРУ. - Сколько у тебя возвращенцев?

  - Уже почти два десятка...

  Каминский с горечью посмотрел на Сайгакова.

  - ... но ты же знаешь - контракты у большинства минимум на пять лет, поэтому такая ситуация - вернулось мало пока...

  - Вернулись недееспособные или полные отбросы, словам которых доверять нельзя. Психически неустойчивые, двое вон с катушек слетели совсем... - начальник ГРУ сверлил взглядом в собеседника.

  Сайгаков даже чуть съежился, ощущая мурашки, пробежавшие по спине.

  - Есть один нормальный... - будто в оправдание выдавил он, - сейчас проверяем... - но, увидев, что на Каминского не подействовало, добавил: - Дождись хотя бы отчета Миши, а потом звони.

  Михаил Васильевич Зотов не заставил себя долго ждать. Он с вытаращенными глазами без стука ввалился в комнату, выкрикнув с порога:

  - Дерево!

  Сайгаков с Каминским уставились на него, потом глава ФСБ произнес осторожно:

  - Я знаю, что это дерево, - и, на всякий случай, постучал по столу.

  - Да нет! - выпалил Миша. - Инопланетянин - дерево!

  Высокое начальство молчало.

  - Понимаете, - затараторил увлеченно астробиолог, - его кожа, мышцы, волокна - древесная ткань! Эти отростки, кажется, ветви. А ноги по структуре сходны с корнями дуба, правда... - Миша замялся.

  - Продолжай, - заинтересованно подтолкнул его Сайгаков.

  - ... ну... только вот хобот и глаза... они не вписываются... есть пищевод... Нет земных аналогов, - и подчиненный Каминского начал нести какую-то белиберду, половину слов было вообще не понять.

  - Стоп-стоп! - замахал руками глава ФСБ. - По-русски можешь пояснить?

  Миша задумался, затем начал, но уже медленнее:

  - Неизвестная форма жизни, смесь растения и животного...

  - Ты образцов достаточно взял?

  - Да, но хотелось бы...

  - Что? Разрезать?

  - Н-ну, да... - неуверенно подтвердил Миша. - Хотя оно живое еще, дышит...

  - Отставить! - громко приказал Каминский. - Сделай рентген или что там у тебя, но резать ни в коем случае! Иначе уволю к чертовой матери!

  - Есть, - неуклюже выровнял спину астробиолог, потом добавил: - Томографию можно же?

  - Если успеешь, - согласился начальник ГРУ, - а где ты томограф возьмешь?

  - А я еще в прошлый раз в бункер привез, - отчеканил Миша.

  - Молодец! Вольно! И мне полный отчет потом! - бросил Каминский вслед удаляющемуся астробиологу. - Видишь, - повернулся он к Сайгакову, - хорошие ребята...

  Тот усмехнулся, вышел из-за стола и направился в центр связи отправлять сообщение Мхак-о-Пло. Но мысли в голове начальника ФСБ никак не соответствовали его улыбающемуся лицу: 'Черт! Похоже, Каминский пришел в норму, а всего-то и надо было с ним просто поговорить, прежде чем отсылать то письмо... С другой стороны, президент ведь может и отказать - это всего лишь рекомендация', - и Сайгаков окончательно решил ничего ГРУ-шнику не сообщать.

  * * *

  - Как дела у вас? - спросил я скорее у компьютера, нежели у Иры.

  - Взял анализ крови, пробы некоторых тканей, обрабатываю данные, - откликнулся Глюк, - кажется, симбионт находится под действием какого-то наркотика. Неплохо бы провести биопсию мозга для уверенности.

  - Нет! - воскликнула самка. - Вы что тут совсем охренели?!

  - Извини, я сейчас немного занят навигацией - пытаюсь поскорее убраться из этой системы. Делай, что Глюк говорит.

  - Ни за что! Макс!

  - Это не больно, - утешил ее компьютер, - гамма-нож, всего пара клеток серого вещества. Ты же хочешь поскорее привести организм в рабочее состояние?

  - Я не дам сверлить себе череп, даже не проси! Макс, скажи ему!

  - В таком случае определение состава лекарства займет больше времени, - рапортовал навигатор.

  - Сколько? - Ирина приподняла голову.

  - Минут пятнадцать, - ответил Глюк.

  - Делай долгий анализ, это некритично, - заступился я за симбионта.

  - Вот спасибо тебе, Макс, - самка расслабилась на операционном столе, но я так и не понял, была ли ее фраза сарказмом или искренней благодарностью.

  Отбросив эти мысли, я начал просчет траектории после разгона Юпитером.

  - Генерация антидота завершена, - информировал процессор, - ввожу состав.

  - Ма-а-акс! Что он делает?! - Ира в ужасе смотрела на жужжащий манипулятор медицинского модуля, приближающийся к ее груди.

  - Как что? - удивился я. - Производит инъекцию сыворотки.

  - Куда? - симбионт оперся на локти, отползая назад на кушетке.

  - В сердце, конечно, - пояснил Глюк, - это самый быстрый способ...

  - А ну стой! - самка оттолкнула зловещий десятисантиметровый шприц с нейтрализующей смесью. - А то поломаю сейчас тут все! Что это еще за шутки такие?!

  Мы с компьютером замерли. 'Какие уж тут шутки?'

  - Ну, - начал я. - Как сказал Глюк, укол в сердце гуманоида - самый быстрый способ разнести лекарство по артериям.

  - Да пошли вы! Кто я вам - крыса лабораторная?

  На земного грызуна Ирина определенно была не очень похожа, поэтому я просто спросил:

  - А чего же ты хочешь?

  Симбионт опустился на спину, потом как-то неуверенно ткнул пальцем в правую ягодичную мышцу, почти скрытую койкой:

  - Ну... можно сюда укол сделать...

  - Неэффективно - там только мягкие ткани, никаких крупных сосудов, а в те, которые есть - попробуй, попади... - пояснил я.

  - А ты постарайся! - Ирина с трудом перевернулась на живот, подставив под свет прожектора две упругие выпуклости в точке соединения биподов с тазовой костью. - Так лучше?

  Не понял, для чего она это сделала, но я, поглядывая на отблески лучей бактерицидной лампы на теле симбионта, как можно спокойнее, пояснил:

  - В таком случае ты испытаешь сперва небольшой шок, а после в течение минимум двух часов не сможешь шевелить нижними конечностями под действием препарата. Поверь, ощущения не из приятных - сыворотка очень сильная. Вероятен отек ног и другие побочные эффекты. Я же о твоем теле забочусь.

  - Можно вену попробовать, - осторожно предложил Глюк. - до сердца дойдет сравнительно быстро, а там уже...

  - Да-да! - самка тут же вернулась в исходное положение 'на спине'. - Давай в вену! А ты, - крикнула она ремонтному дроиду, которого я оставил в отсеке на случай, если Иру вдруг надо будет зафиксировать, - дай мне простыню!

  БТ-82 ей беспрекословно повиновался. Симбионт укрылся белоснежной тканью со словами: 'Извращенцы, блин, сразу не могли сказать!' и добавил, глядя в потолок:

  - Ну, в какую руку колоть?

  - Левый манипулятор, - ответил Глюк, - только не шевели им, пожалуйста. Больно не будет.

  - Хорошо, - Ира выпростала из-под простыни руку и выдохнула: - Коли!

  Я перенес все внимание на управление кораблем. Тем более что сигнал немедленно остановиться уже пришел. Я проигнорировал сообщение, наблюдая на радаре голубоватую точку быстро приближающегося крейсера.

  - Ой, черт! - пискнула самка.

  - Тихо лежи, - приказал Глюк, - все хорошо, ввожу состав.

  - Ты говорил, больно не будет! - сдавленно прошептала Ира.

  - Я соврал, - спокойно ответил навигатор.

  - Коновалы... у-й-й... - морщился симбионт. - Макс!

  - Я занят, - отрезал я. - Терпи, придется прыгать прямо сейчас. Шестнадцать... пятнадцать...

  * * *

  24-й был рад, что получил сообщение от суперинтенданта сектора шесть. Но еще больше тому, что именно говорилось в этом сообщении: 'Поступила информация о том, что дочерняя особь главы разведывательной службы провинции Россия обманным путем покинула Сол три. Я понимаю ваше положение, как и то, что данное обстоятельство осложнит исполнение вашей миссии, однако прошу вас продолжать действовать по обстановке. Мхак-о-Пло'. Губы Лени растянулись в улыбке: 'Крыса тыловая. Ничего ты не смыслишь в обстоятельствах и обстановке!' Наоборот - такой поворот событий был на руку Глущенкову. И сейчас он лишь решал для себя дилемму - просто идти ва-банк или все-таки сначала подстраховаться?

  Агент посмотрел на ровно дышащую в полудреме Свету, которая зачем-то в эту ночь перебралась спать к нему на диван в зале, вздохнул и повернул голову обратно к монитору. 'Нужно попробовать напролом, - решил он, - а заявку в РОСКОСМОС всегда успею подать, если не выгорит'. 24-й выключил компьютер, разделся и, осторожно лег рядом с самкой, мягко приобняв ее волосатой Лениной лапищей.

  Шифроваться смысла не было, так как после вчерашних событий те, кто его 'пасли', явно усилили наблюдение. Леня дождался отбытия Светы на работу, после чего собрался и спокойно вышел из дома, краем глаза отметив за собой потенциальный 'хвост'. Им, по-видимому, была самка темпов шести от роду с длинными ярко крашеными волосами, которая появилась из соседнего подъезда, как только 24-й прошагал мимо. Она пристроилась метрах в двадцати позади Глущенкова, оживленно разговаривая с кем-то по мобильнику. Но слишком громко и наигранно, как показалось Лене.

  Заморосил дождь. Агент остановился, притворившись, будто никак не может раскрыть зонт и снова посмотрел на гуманоида подвида Б. Самка прошествовала мимо, стуча каблуками по асфальту и не обращая внимания на Леню, но зонта при ней не было. 'Может быть да, а может, и нет, - пронеслось в голове агента, - но женщины обычно накануне интересуются прогнозом погоды, если планируют куда-либо выходить. Да и небо с утра было хмурым. Ладно, посмотрим'. Глущенков, укрывшись от падающих с неба капель, вальяжно зашагал вслед за девушкой, на перекрестке вдруг свернул направо, остановился у круглосуточного киоска и стал разглядывать ассортимент.

  Самка проигнорировала маневр 24-го и продолжила движение к станции. Агент осторожно огляделся. К ларьку направлялся другой гуманоид в надвинутой на лоб кепке - приземистый, почти на голову ниже Лени, он кутался от ветра в легкий темно-зеленый плащ. Глущенков подождал, пока человек подойдет вплотную, потом сам пошел к станции.

  - Девушка, - услышал он за спиной голос землянина, - кофе есть у вас?

  Купив билет, Леня сел на скамейку на платформе и стал ждать прибытия поезда. Самка на высоких каблуках вертелась в толпе пассажиров поблизости, все так же о чем-то болтая по телефону. А вскоре появился и недавний тип в плаще, постоял пару минут под навесом, затем взглянул на часы, сел на лавочку неподалеку и закурил, потягивая растворимый кофе из пластикового стаканчика. 24-й достал из наплечной сумки книгу и начал читать.

  Подошла электричка. Народ сгрудился на краю платформы. Глущенков захлопнул книгу и присоединился к толпе. Двери открылись, и пассажиры начали суетливо загружаться в вагоны. Леня взобрался по ступенькам, но место занимать не стал, а остался в тамбуре. Гуманоид в кепке вместе со всеми прошел мимо него в салон, окинув коротким пустым взглядом. Дождавшись, последнего пассажира, 24-й вышел из вагона обратно на платформу.

  - Пригородный электропоезд Новоиерусалимская-Подольск отправляется со второго пути, - услышал он объявление по станции.

  Типа в кепке видно не было, зато блондинка на каблуках, которая вроде бы садилась в другой вагон, снова объявилась на перроне, не отрывая от уха мобильник. Леня прошагал мимо нее к выходу с вокзала.

  'Да, мама, представляешь - чуть не села в другой поезд!', - услышал 24-й ее звонкий голос.

  Агент двинулся к остановке маршрутных такси. Самка не сделала даже попытки последовать за ним, стояла, облокотившись о колонну фонаря, и совсем не смотрела в сторону Лени.

  'Создатель, сколько же вас тут?' - Глущенков окинул взглядом скопление людей, но выделить кого-либо было невозможно. Ясно было только одно - в автобус с ним самка точно не сядет, а кто-то другой - непременно.

  Два часа эскалаторов и подземных переходов. 24-й однажды даже перепутал ветку. Единственное, на что он надеялся, что оторвался от преследователей, так как уже не фиксировал однажды увиденных в метро лиц. Кажется, за ним следили четверо, помимо тех двоих, что он засек в первый день.

  'Ну что ж, пора работать', - Леня сжал рукоять ненастоящего ТТ в кармане куртки, наблюдая, с площадки пятого этажа, как начальник ГРУ провинции Россия покидает салон черного мерседеса. Водитель взял под козырек, и через минуту гелендваген укатил прочь из переулка. Жутко захотелось курить снова. 'Чертова земная отрава! Вот так со Светой разок затянешься, и уже не отпустит'. Агент и так уже выкурил три сигареты в ожидании цели, каждый раз выбрасывая тщательно протертый от отпечатков 'бычок' прямо в мусоропровод. Только однажды на лестничной клетке появился местный обитатель, укоризненно посмотрел на отвернувшегося к окну Леню, но ничего не сказал. Просто высыпал отходы из пластмассового ведерка в приемник для мусора и, гулко хлопнув крышкой, удалился в свою каморку. 24-й тогда дополнительно просканировал дурно пахнущую территорию: рядом с мусоропроводом валялись какие-то ветхие лохмотья, резиновые шланги и несколько пустых пластиковых инъекторов. А к тыльной части вытяжной трубы был прислонен прибор с жесткими прутьями для очистки пола типа 'веник'.

  Подъехал лифт. Леня стоял, напрягшись, в лестничном пролете между пятым и четвертым этажами. Каминский подошел к квартире, открыл внешнюю дверь и набрал код сигнализации на пульте в простенке. Когда дважды щелкнул замок внутренней створки, 24-й уже тихо подкрался к ГРУ-шнику сзади. В спину Каминскому уперлось что-то твердое.

  - Спокойно заходите, - приказал Глущенков.

  Начальник разведки чуть развел руки в стороны и сделал пару шагов в квартиру. И, как только почувствовал, что Леня пробует запереть входную дверь, внезапно очень прытко, как для его возраста, развернулся, схватил руку агента и попытался выкрутить ее. Но в этой руке оказался фонарик, приставленный ранее повыше поясницы Каминского, а вот пистолет Леня держал в другой, и сейчас его ствол смотрел прямо в лицо разведчику.

  - Заходите, - повторил 24-й.

  Тот послушно попятился, но агент даже в полумраке заметил, как в свиных глазках противника промелькнул опасный огонек, поэтому превентивно ударил главу ГРУ рукоятью ТТ по голове.

  * * *

  Сергей Викторович Каминский очнулся на обитом кожей диване в библиотеке. Незнакомец сидел в таком же коричневом кожаном кресле напротив и в упор смотрел на разведчика: собранный, с пистолетом на коленях. Высокий, мощный, лицо каменное, волосы огненно-рыжие, похож на боевика ИРА. 'Ира!' - мелькнуло в голове дурацкое совпадение. Здоровяк молчал. Каминского очень подмывало спросить: 'Что вам нужно?' Так как если сразу не убили, значит, что-то нужно. Но в разведке даже такая нейтральная фраза имеет свою цену: вопрос 'Что ВАМ нужно?' отличается от 'Что ТЕБЕ нужно?' и может многое сказать о предположениях собеседника на ваш счет. Каминский не собирался давать противнику лишнего шанса, поэтому промолчал, поморщившись от боли в темени: 'Пускай начинает первым'. Тем более что по внешнему виду нападавшего определить что-либо было затруднительно: 'Ну не ирландец же он, в самом деле?! Хотя пока что условно можно и так его называть - 'ирландец'.

  - Сергей Викторович, - произнес незнакомец очень спокойным тоном, - вы хотите увидеть вашу дочь?

  'Шантаж! Вот так прямо к делу, без обиняков, - подумал Каминский, - с другой стороны, зачем ходить вокруг да около?'

  - С ней все в порядке, насколько мне известно, - ответил он, поглядывая на дуло пистолета.

  Непрошеный гость положил руки на подлокотники, посветив Каминскому фонариком в лицо.

  - Пока - да. Но вы сами понимаете, что некто из ее окружения обладает серьезными возможностями. И последствия его действий могут быть катастрофическими, как для нас, так и для вашей дочери.

  'Китайцы? Моссад? ЦРУ? Или все-таки пришельцы?' - перебирал варианты начальник ГРУ. Агент тем временем продолжил:

  - Мы не пытаемся вас завербовать, мы всего лишь хотим получить доступ к некоторой информации, относительно контактов вашей дочери.

  Каминский едва заметно улыбнулся: 'Всегда именно так и говорят - 'мы вас не вербуем, просто предайте свою страну, разочек'. Инопланетяне, - теперь он был уверен, другие разведслужбы давно бы выяснили круг общения Иры, если бы стояла такая цель. - Да и наверняка знают они все и так, особенно американцы - это же их работа'.

  - Какой именно информации? - осторожно спросил он.

  Незнакомец не ответил, он встал, заслонив своей фигурой хрустальную люстру, достал из кармана куртки старенький мобильник и положил его на стол.

  - Поймите, - сказал он тихо, чуть наклонившись к Каминскому, - это в ваших интересах. Неизвестно, что может произойти с вашей дочерью. Если вы самостоятельно не можете вычислить хакера, я здесь лишь для того, чтобы помочь вам. Подумайте, и перезвоните мне до завтрашнего вечера. До свидания, - он обернулся в дверях, - и не спешите хватать пистолет в ящике стола - я его разрядил. Отдохните.

  * * *

  Леня пулей вылетел из парадного. Притормозил, застегнул куртку и растворился в кварталах старой Москвы.

  Домой ехать было слишком опасно. Он решил заночевать в отеле. Купил два объемистых чемодана на колесиках, чтобы сойти за приезжего, пару мелочей и пакет краски для волос 'Велла' черного цвета - нынешний облик агента был чересчур вызывающим. По дороге в гостиницу 24-го почему-то не отпускали мысли о самке. И хотя это было несколько неблагоразумно, Глущенков все же позвонил ей:

  - Алло, Свет? Я сегодня не приду ночевать, дела есть... ты не беспокойся, пожалуйста, - протарахтел он скороговоркой в трубку.

  - Леня...

  - Целую тебя, потом поясню... - оборвал он Светлану, отключился и выбросил телефон в мусорный бак.