Полищук Владимир Иванович,

Заслуженный работник

Норильского горно-металлургического комбината,

лауреат Государственной премии СССР,

Почетный полярник

Писать о человеке, друге в прошедшем времени чрезвычайно тяжело. Был рядом – и нет его. Как говорится, «окончен путь, и сердцу хочется покоя». Круг друзей, коллег сужается, как шагреневая кожа. Трудно, часто необъяснимо многое на этом свете. Хотя – это жизнь, она разноцветная, полосатая.

Обычно, рассказывая о ком-то, начинают с того, когда познакомились. Действительно, а когда же мы познакомились с Германом? Мне кажется, знаем друг друга вечно. Это видимо оттого, что действительно знаем многое друг о друге, а когда встречаемся – как будто видимся впервые. Все интересно, много нового, необычного. Мы тянулись друг к другу.

Герман Дмитриевич, как и я, родился в советское время, и мы, воспитанники его, впитали, как мне кажется, все то доброе, что было присуще эпохе – энтузиазм, веру в лучшее, желание учиться, товарищество, преданность делу. Оба мы с детства мечтали о подвигах. Потом война… Суровое испытание для страны и для нас, мальчишек. Конечно, хотели воевать! Но не вышло. Да и без этого хватило всего: голод, холод, нищета. Работа недетская, изнурительная.

Герман описал детство и юность в своих книгах. Война многое изменила и в характере, и в укладе жизни. Была у него мечта о море – и он ее настойчиво реализовывал. Детство прошло среди поморов. Безусловно, весь род Бурковых – мореходы, и это повлияло на выбор профессии. Тут другого не дано. Всматриваешься в фотографии его предков и многое понимаешь, возникает непреходящее чувство безграничного уважения к ним. Серьезные лица. Характеры, выкованные суровой северной природой, морем, ледовой стихией и трудом, сопровождавшимся повседневным риском и ответственностью за людей, с которыми они делили и радость, и беды на утлых баркасах, шхунах, построенных практически своими руками.

Отец Германа, Дмитрий Афанасьевич, прожил 69 лет и практически все годы плавал, командовал рыболовецкими судами, пережил две войны. Дважды награжден высшей наградой страны – орденом Ленина. Не каждому это было дано.

Герман начал рядовым, прошел все ступени морской службы, достиг высшей – стал капитаном дальнего плавания. Мечта сбылась. И жизнь связала его с севером. Север, Арктика – это судьба Германа. Многое написано о северных широтах, героях мореходах, летчиках, полярниках и просто о рядовых тружениках, делавших свое дело, которому беззаветно служили и отдавали свои силы и знания в неблагоприятных погодных и бытовых условиях. Служили не за звания, ордена и материальные блага, а ради своей Отчизны!

Герман родился в поморской деревне. В свое время в Северном пароходстве говорили так: «Лучшие моряки – поморы!» И мне удалось поверить в это, работая после окончания института в портах Онега и Архангельск. Мальчишки с детства связаны с морем; их вербовали, когда они еще учились в школе. Мне нравились люди тех мест, честные, открытые, бескорыстные, отличные профессионалы. Мы дружили, и иначе нельзя было. И до сих пор с некоторыми общаемся. Поэтому и подружились мы с Германом Дмитриевичем. Красивый мужчина с волевым лицом, белокурый, как все поморы, прямой, непосредственный, честный. За многие годы работы за пределами Поморья у него практически исчез местный говор.

Герман был предан Северу, любил его. Он не только плавал, он изучал, вникал во все процессы вождения судов во льдах в разных погодных и сезонных условиях. А ведь эти вопросы, связанные наукой о льдообразовании в северных морях и реках, очень сложны. Накопленные знания и опыт сыграли большую роль во время работы в Штабе моропераций западного сектора Арктики и, впоследствии, в Администрации Северного морского пути.

А до этого была работа без скидок на возраст на судоремонтных заводах в Архангельске и Владивостоке, учеба в школе и Архангельском мореходном училище, старейшем в стране, плавания по морям Арктики. Первый приход в порты Дудинка и Игарка на Енисее. После этого он влюбился в могучую, но коварную реку. Позже ему пришлось организовывать проводки судов по Енисею, многократно бывать в Игарке, лесопильной столице Сибири, и в центре цветной металлургии страны – Норильске.

Про Архангельскую мореходку Герман Дмитриевич любовно рассказывал: как учились, какие трудности приходилось преодолевать в послевоенные годы, когда питались скудно и одевались бедно, порой не было даже обуви. Тем не менее, курсанты понимали свое предназначение, поэтому многие стали впоследствии классными специалистами, знаменитыми капитанами, а некоторые занимали серьезные государственные посты в разных ведомствах. Герман Дмитриевич все годы не забывал свою альма-матер. Неоднократно бывал в училище, общался с курсантами, преподавателями. Он понимал, как важно вживую донести до них свой богатейший опыт капитана и опыт житейский, бытовой.

Уже в 1953 году Герман стал подменять капитана судна и в том же году получил диплом капитана. В 1956 году был утвержден капитаном парохода «Мста» и проработал на нем 11 лет. Пароход и экипаж считались одними из лучших в Мурманском морском пароходстве.

Кстати, первое поощрение Герман получил от ЦК ВЛКСМ в виде грамоты «… за мужество и героизм, проявленные при спасении парохода «Мста» в 1953 году». Попав в страшный шторм в Северном море, Герман не спасовал, а уверенно делал свое дело, боролся за жизнь судна, выполняя долг перед экипажем. Многие потом удивлялись, как удалось выскочить из преисподней. Я помню, как мы – в то время студенты Одесского института инженеров морского флота – читали в газетах статьи о подвиге экипажа «Мста» и гордились советскими моряками. Не ведал я тогда, что в жизни придется работать и дружить с одним из героев той эпопеи.

Получив в 1953 году диплом капитана дальнего плавания, Герман Дмитриевич стал одним из самых молодых капитанов. Он понимал, что без высшего образования трудно будет продвигаться дальше, поэтому в 1963 году заочно окончил Ленинградское высшее инженерное морское училище имени адмирала Макарова, защитил диплом инженера-капитана. Заочникам нелегко учиться, к ним требования были не меньше, чем к студентам очного отделения. Герман рассказывал, как приходилось в бесконечных рейсах штудировать теорию, особенно трудны были математика, физика, химия. Во время коротких стоянок в Мурманске приходилось ходить на консультации к преподавателям Мурманского высшего морского училища рыбной промышленности. И вот получен долгожданный диплом капитана дальнего плавания. А что это такое? В бытовом понимании – это специалист, командир судна в красивой форме, с золотыми галунами, в белоснежной рубашке, с лихой морской фуражкой с огромным крабом. Обычно так стараются выглядеть на пассажирских судах, стоя на верхнем мостике со щеголеватым видом. Сам видел таких и восхищался ими, до конца не понимая, кто они такие. Многие считают, капитан, начальник судна — это что-то вроде руководителя какого-то отделения или цеха. Но потом, после окончания морского института, поплавав и на пассажирских и на грузовых судах, я понял, какая сложная профессия капитан. Это не звание, это должность, обремененная множеством обязанностей. Еще в Петровском морском уставе (правда, он создавался для военного флота, но был принят и для государственного торгового флота) капитану посвящены 95 параграфов. И в каждом основополагающие постулаты. В первом: капитан должен быть на своем корабле как губернатор или комендант крепости, исполнять указы и инструкции и ни в коем случае их не игнорировать и т. д… Во втором: члены экипажа должны служить и уважать друг друга без различия, какой они веры или национальности. Вот так! А в остальных расписаны все случаи по службе. Как вести себя в портах, на рейде, как наказывать провинившихся, следить за командой на стоянке, на ходу, быть осторожным в походе, как расходовать припасы, вещевое довольствие, как вести вахтенный журнал, следить за чистотой и порядком на судне, за поведением на борту членов экипажа, как поощрять отличившихся. В общем, ответственность и права капитана расписаны тщательно и объемно. Практически то, что утверждалось несколькими столетиями, живо и сейчас. Но самое главное – профессиональная подготовка и ответственность. В морской энциклопедии понятие о капитане трактуется следующим образом: «Глава и единоличный руководитель экипажа судна, доверенное лицо судовладельца. Представитель, главный судоводитель, вне порта – представитель государственной власти, флага судна. Права капитана определялись Кодексом морского мореплавания». Коротко и все ясно. Капитан дальнего плавания – лидер во всех отношениях на судне, высокопрофессиональный специалист в морском деле, энциклопедист, волевой человек, психолог, отличающийся крепким здоровьем и хорошим физическим развитием. Именно это отличает капитанов от людей других специальностей. Ко всему прочему капитан просто обязан знать английский язык, знать конституционные и правовые нормы других стран, портов, куда приходится заходить с грузом. Без таких знаний можно попасть в очень неприятные истории, и анекдотичных историй тоже хватает. В общем, как говорят в народе: «Капитан – это жнец, кузнец и на дудке игрец». Уникальная специальность!

Мне вспомнился один эпизод из жизни. Кажется, в 1989 году мы с заместителем Министра морского флота В. И. Тихоновым и начальником Мурманского Морского пароходства В. В. Белецким поехали из Мурманска в Кандалакшу для осмотра порта. В. И. Тихонов по дороге рассказывал о своей службе на судах, в том числе на судне, капитаном которого был Павел Алексеевич Пономарёв, в то время уже прославленный мореход. Случилось, что в рейсе тяжело заболел кок, и капитан решил поручить готовить пищу молодому матросу – «салаге». Другого варианта не было. Дело кончилось тем, что П. А. Пономарёву и остальным не понравилось, как готовил «салага», и пришлось капитану самому возглавить камбуз (Владимир Иванович с молодости умел кашеварить, да и в училище их немного обучали). Команда была довольна: лучших обедов они до этого не едали, даже при профессиональном поваре. В. И. Тихонов рассказывал с таким присущим морякам юмором, что мы с В. В. Белецким всю дорогу хохотали. Я к чему вспомнил этот случай? Да просто напомнить, что многие капитаны были на все руки мастера.

Кроме многочисленных обязанностей и большого объема специальных штурманских знаний капитан должен знать конструкцию корабля, его архитектуру, технические и технологические возможности, «повадки», возможные «болезни» при различных погодных условиях. Это крайне важные требования к капитану, потому что незнание корабля от киля до клотика приводит к неблагоприятным последствиям, порой даже к гибели корабля и экипажа. Конструкции судов за последние годы интенсивно меняются, усовершенствуются, строятся суда специального назначения, растут скорости, водоизмещение, увеличиваются габаритные размеры. Люди, ставшие капитанами, практически не меняет свою профессию и место работы. Они любят море, преданы ему; многие до пенсии не покидают мостик корабля. Хвала им.

Есть капитаны, которые чувствуют себя некомфортно вне корабля, в других условиях – на берегу, в квартире, они психологически тяжело входят в береговую жизнь. Такие капитаны бывали в «бурковской кают-компании». Всегда было интересно встречаться в ней с опытными людьми, испытавшими и радости, и неприятности морской жизни. В этой кают-компании сразу же бросался в глаза висящий на стенке в рамке «Регламент кают-компаньонский на кораблях Российского флота», утвержденный Петром I (правила поведения за столом). На стенах кают-компании много фотографий. Вся обстановка, как и уют, создаваемый близким помощником Еленой Мороз, располагали к дружеским беседам. Здесь звучали откровенные рассказы бывалых ученых, писателей, журналистов, моряков, полярников, авиаторов, гидрологов и просто друзей Германа.

Он умел создавать душевную обстановку, был талантлив и в этом тоже. Недаром избрали Германа Дмитриевича в 1990 году на учредительном съезде Московской региональной ассоциации полярников президентом организации. Положение руководителя всегда сложное, главное – решение вопросов организации и финансирования всевозможных мероприятий: творческих, товарищеских встреч, юбилеев и знаменательных дат, материальной помощи нуждающимся, организации лечения. А нуждающихся во всевозможной помощи в организации всегда было немало.

Герман Дмитриевич с молодости имел общественные нагрузки и в школе, и в училище. Он был по характеру коммуникабелен, общителен, терпим, выдержан, сдержан в конфликтных ситуациях, обладал аналитическим мышлением. Зная его эти качества и способность создать благоприятную атмосферу, к нему тянулись люди. К тому же он был требователен к себе, чистоплотен в отношениях, умел владеть собой в разных ситуациях. Я как-то слышал от него фразу, сказанную кем-то пару сотен лет назад: «Неважно, когда и как упадешь, важно двигаться в нужном направлении и добросовестно делать свое дело» – это был и его жизненный принцип, отражающий его понимание существа нашего бытия.

Герман Дмитриевич перенес много всякого. Уход из жизни супруги Дианы Александровны, преждевременная кончина сына Сергея, служебные и общественные перипетии подточили его здоровье. Он очень переживал за ситуацию в МОСПОЛ, предпринимал массу усилий, чтобы организация удерживалась на плаву. Но видя отношение к подобным некоммерческим организациям со стороны властных структур, иногда впадал в уныние. Тем не менее, МОСПОЛ просуществовал почти 25 лет. После ухода Г. Д. Буркова организация вынужденно прекратила работу – подыскать равному ему человека оказалось практически невозможно. Говорят, «свято место пусто не бывает», но в данной ситуации, похоже, это неверно.

Следует обратить внимание, что Г. Д. Бурков, еще работая в Арктике, на суднах, принимал участие в научно-исследовательских работах. В те времена командному составу давали программы исследований водного пространства, льдообразований, движения ледовых полей — не хватало ученых, исследовательских групп. Вот и приходилось заниматься этим экипажу. Вполне понятно, что многие работы носили секретный характер. Герман чувствовал, что склонен к таким делам. Знания об Арктике очень пригодились при организации проводок судов по трассе СМП во время работы капитаном-наставником в Штабе моропераций западного района Арктики и главным государственным инспектором АСМП. В конечном итоге за разработку и внедрение в народное хозяйство прибора измерения толщины морских льдов с летательных аппаратов ему была присуждена Государственная премия СССР. Это высокая оценка очень нужного для арктического плавания прибора, который был еще до государственной приемки использован в походе к Северному полюсу атомного ледокола «Арктика».

Работая в АСМП, Герману Дмитриевичу приходилось постоянно заниматься организацией проводок в западном секторе Арктики, организовывать работы по приемке судов с грузами на припай в районе Ямала. Очень много давала совместная творческая работа с такими полярными асами, как А. А. Афанасьев, М. И. Шевелев. При планировании зимних навигаций в 70-е годы мне приходилось неоднократно встречаться с ними, они прилетали в Норильск и в Дудинку. Зимние навигации в Дудинку оставили многое в памяти, тяжело было, опыт похода судов в крайне сложной ледовой обстановке в Карском море и на Енисее только накапливался. Каждый год – это практически борьба за результат. В Дудинском порту тоже возникала масса всевозможных проблем при эксплуатации причалов, механизмов, вообще при работе в тяжелых погодных условиях.

Г. Д. Бурков, бывая в служебных командировках в Норильске и Дудинке, детально знакомился с производством на комбинате, планами организации работ в Дудинском порту. Многое подсказывал и многому учился. Ведь группа работников Норильскснаба и порта напряженно занималась исследовательской, проектной работой и практическим воплощением разработок в эксплуатационную деятельность порта. Герман Дмитриевич сдружился с нами: В. Н. Всесвятским, А. Г. Кизимом, Л. А. Ханом, В. И. Ковальцом, В. Н. Литвиновым, В. И. Пановым, П. А. Соловьевым и другими.

Содружество работников АСМП и Мурманского пароходства с портовиками и норильскснабовцами позволило практически в 1978 году закончить экспериментальные зимние рейсы и перейти уже к круглогодичной навигации на Дудинку. Была решена важнейшая государственная задача, проделана колоссальная работа. В ней участвовали правительственные органы, научно-исследовательские институты, судостроительные организации и многие другие. Годы организации круглогодичной навигации – мечты многих поколений россиян – сродни жесточайшим сражениям отечественной войны. Иногда с непредсказуемым исходом. Постоянные встречи, рабочие совещания, в которых участвовали А. Афанасьев, В. Аршеневский, Б. Майнагашев, Г. Бурков, М. Шевелев, В. Игнатюк, А. Александрович, давали возможность вырабатывать адекватные решения в соответствии со складывающейся обстановкой на трассе Севморпути. По инициативе Б. Майнагашева, К. Чубакова и Г. Буркова после каждого ледового рейса в Дудинку мы собирали капитанов судов для обсуждения его результатов – и на Диксоне, в Штабе моропераций западного сектора Арктики, и в Мурманском пароходстве. Совещания давали возможность объективно проанализировать работу атомных и дизельных ледоколов, транспортных судов на трассе Севморпути и в Енисее, а также технологические, эксплуатационные результаты обработки судов в Дудинском морском порту.

Кончина Кирилла Чубакова, авторитетного и уважаемого руководителя АСМП, энергичного, динамичного, инициативного человека, много сделавшего для Севморпути, стала тяжелым ударом для всех нас. Особенно переживал Герман Дмитриевич. Он до конца своей жизни вспоминал Кирилла с большой благодарностью и любовью. Как то сказал: «О нравственных качествах человека нужно судить не по отдельным его заслугам, а по его повседневной жизни». Эти слова полностью относятся и к самому Герману. После ухода К. Н. Чубакова вся нагрузка в АСМП практически легла на плечи Г. Буркова, и он, работая в окружении талантливых специалистов, блестяще справлялся с ней.

Говоря о Г. Д. Буркове, нельзя не вспомнить об интересной странице его биографии – работе в Канадском представительстве Мурманского морского пароходства. Непростая служба, и главное – до него такой должности не было. Он был первым, а первым всегда тяжело. Надо было на ходу учиться и выполнять множество функций, характерных для зарубежной командировки. Он не имел никакого опыта такой работы, но недаром руководство Мурманского морского пароходства и Минморфлота рекомендовало на эту должность именно Г. Д. Буркова, хотя претендентов было достаточно. Могу предположить, что начальство прекрасно знало о профессиональных и человеческих качествах Германа. Небольшой коллектив представительства отлично справился с поставленными задачами, работа Г. Д. Буркова в Канаде была по достоинству оценена руководством.

В 80-х годах при Госкомсевере был совет, в состав которого входили и Герман и я. Заседания проводились довольно часто. В них участвовали иногда члены правительства, руководители разных организаций, представители органов власти северных регионов. Я удивлялся, как Герман находил общий язык с такой разноплановой аудиторией. К нему все относились доброжелательно, прислушивались к его мнению. Он не боялся высказываться по самым сложным вопросам. А в то время как раз российские северные территории находились в критическом состоянии, могло случиться непоправимое – достижение точки невозврата в их развитии. Это почувствовали приполярные государства и начали в срочном порядке предъявлять свои претензии на пересмотр закрепленных в Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. режимов использования Арктики. Слава Богу, сегодня власть наконец-то обратила внимание на складывающуюся в Арктике обстановку. Хочется думать, что этому в какой-то мере способствовала последняя статья Германа Дмитриевича, опубликованная в газете «Морские вести России» в августе 2014 года.

Вспоминаю наши встречи на заседаниях образованной правительством комиссии, рассматривавшей возможность использования снятых с эксплуатации атомных подводных лодок для перевозок разных грузов, в том числе контейнерных и наливных, в Дудинку и на Ямал. Был накоплен большой статистический материал по этой теме. В конце концов после экспериментального рейса члены комиссии пришли к выводу, что использовать подлодки для перевозок на Дудинку неэффективно. Тема эта опять поднималась уже в начале двухтысячных годов, и нам с Германом Дмитриевичем пришлось снова поучаствовать в дискуссии.

Работая в АСМП, К. Н. Чубаков привлек Г. Д. Буркова к работе в Русском географическом обществе. Позже, в начале 2000-х годов, он был избран председателем отделения географии полярных стран Московского центра РГО.

В 1996 году МОСПОЛ и МЦ РГО совместно с рядом других заинтересованных организаций подготовили и повели научно-практическую конференцию «Русская Арктика: прошлое, настоящее, будущее». Председателем оргкомитета был Г. Д. Бурков. Огромной проблемой стал тогда поиск ресурсов для организации этого довольно масштабного мероприятия. Московское представительство Норникеля, которое я в то время возглавлял, выделил необходимые материальные ресурсы, что позволило арендовать помещение, соответствующе его оборудовать. С докладами и сообщениями на конференции выступили представители Государственной Думы, ГОСКОМСЕВЕР’а, Минобороны РФ, Минтранса РФ, Роснефти, МЧС, АСМП, Росгидромета, Норникеля, международного комитета «Мир океанам», Гидрографического предприятия, Мурманского морского пароходства, Союзморниипроекта, ААНИИ, ЦКБ «Рубин», «Малахит», ряда других предприятий и организаций. Вопросы, обсуждаемые на конференции, были весьма актуальны, но, к сожалению, в то время на нас в высших эшелонах власти практически не обращали внимания. По результатам конференции был издан сборник докладов «Арктика – вчера, сегодня, завтра», который и сегодня является источником интересной информации по проблемам Арктики.

Как известно, человек не мыслим вне общества. Герман был очень общительным человеком, умел находить общий язык с разными по социальному и общественному положению людьми. Он мог и поспорить, но умел пойти на компромисс, уважал мнение других. Вспоминаю его встречи его с руководителями Норильского комбината. Особенно он понравился Борису Ивановичу Колесникову, в то время директору комбината, несмотря на разворачивавшиеся порой между ними довольно острые дискуссии. Уже будучи на пенсии Борис Иванович всегда ему передавал приветы, интересовался здоровьем.

Частенько мы с Германом бывали у Василия Николаевича Ксинтариса, легендарного норильчанина, председателя Красноярского совнархоза, заместителя министра, первого заместителя председателя Госснаба СССР. Василий Николаевич работал в свое время в порту Дудинка, руководил флотом Норильского комбината, являлся одним из организаторов зимних навигаций в Дудинку, за что удостоен звания лауреата Государственной премии СССР. Именно Герман стал инициатором награждения Василия Николаевича знаком «Почетный полярник». На этих встречах звучали воспоминания, были дискуссии, анекдоты – и непременно чай с неотъемлемой рыбной закуской. Уважая память этого удивительного человека, Герман, уже после ухода из жизни В. Н. Ксинтариса, всегда активно участвовал в подготовке и проведении мемориальных встреч в его честь.

Герман знал всех руководителей морских контор Норильского комбината: И. С. Грисюка, С. А. Гуменюка, Ю. А. Ковлишенко (когда-то капитана дальнего плавания) – в Архангельске, В. Е. Гуревича, одного из членов экипажа легендарного парохода «Челюскин» – в Кандалакше, с удовольствием общался с ними.

Герман Дмитриевич удивительно был легок на подъем. Ни разу не отказался поехать на юбилеи друзей в Норильск, Дудинку, Архангельск, Мурманск, Санкт-Петербург. Памятной была поездка в 2004 году в Архангельск на юбилей Юрия Александровича Ковлишенко. Душевно тогда пообщались с коллегами из Северного морского пароходства, Архангельского морского порта и Архангельской конторы Норильского комбината. В последние годы А. Г. Кизим, Ю. А. Ковлишенко и я частенько встречались с Германом в Москве: то в ресторане, то в офисе, то у него дома. Встречи всегда оставляли ту товарищескую теплоту, которая долго потом вспоминалась, она прибавляла здоровья и оптимизма.

Активность Германа Дмитриевича была потрясающая. Они с Еленой Исааковной ежегодно совершали по несколько поездок, побывали не только во многих российских городах, но и в странах ближнего и дальнего зарубежья. Театр, концерты, выставки всегда были предметом их интереса. Ведь посещение театра были обязательными еще во время учебы Германа в Архангельском мореходном училище, потребность в общении с искусством не пропала у него до последних дней жизни.

Отдельного разговора заслуживает писательская деятельность Германа. Вначале были статьи на разные темы. К слову, он очень увлекался чтением книг. У Г. Д. Буркова собрана большая библиотека, в которой много литературы, связанной с мореплаванием, с историей освоения Арктики. Помню нашу совместную работу над созданием книги о походе парохода «Гижига» в зимний период в Дудинку. Это было спустя 30 лет после того похода, и материал подбирался с трудом. Герман Дмитриевич много поработал в музеях и архивах Мурманска, Архангельска, а мы в Норильске и Дудинке. К сожалению, времени на подготовку книги, выпуск которой приурочивался к юбилею того легендарного похода, было недостаточно, поэтому, может быть, она имеет ряд недостатков, несмотря на помощь, оказанную нам в процессе подготовки текста к публикации норильским поэтом и журналистом, почетным полярником Валерием Ефимовичем Кравцом..

Работая впоследствии над другими книгами, Герман тщательно изучал документы в государственных и ведомственных архивах, работал в библиотеках и музеях Архангельска и Мурманска. Все написанные им книги имеют документальную основу. Особенно много пришлось поработать над вроде бы и небольшой по объему книгой «Патракеевка – село поморское, родина капитанов», в которой воссоздана родословная Бурковых с XVI века. Германом Дмитриевичем создана серия книг по близкой ему теме – о памятных событиях в Арктике, исторических фактах и сегодняшнем состоянии изучения, освоения полярных просторов.

Г. Д. Бурков сам внес большой вклад в то, о чем он писал. Самоотверженное служение стране и делу, которое он выбрал для себя с молодости, не может уйти в небытие. Такие люди – гордость нашей России.

Описать жизнь и деятельность такого человека во всем объеме просто невозможно. Да и не нужно. Основное сказано. Среди нас жил удивительный, цельный, добрый человек.

И в заключение хочу привести строки из стихотворения В. К. Глушкова, ветерана Норильского комбината, знакомого с Германом Дмитриевичем много лет:

Светлая память Герману. Она будет храниться у меня, пока сам жив. Многое еще есть в тайниках сознания, да не обо всем можно рассказать.