Последняя попытка усмирить смутьянов
В начале января 1991 года резко обострилась обстановка в Прибалтике. Этого можно было ожидать. К этому все шло. Центр не мог не предпринять очередную − может быть, последнюю − попытку усмирить балтийских смутьянов. Нетрудно было видеть, что именно в Прибалтике начинаются и расходятся все шире трещины, разваливающие «единый и неделимый».
Можно предположить, что уже где-то осенью Горбачев пришел к заключению, что без применения силы Союз не сохранить. Соответственно, началось его самоотстранение от демократических сил (которые, в общем-то, и были его главной опорой в осуществлении перестройки) и все большее, хотя и не афишируемое, тяготение к силовикам, к ВПК, к коммунистическим ортодоксам.
Основная проблема для Горбачева заключалась в том, что было совершенно непонятно, как он сможет применять силу при подавлении «сепаратистских» устремлений в республиках и при этом сохранить сложившийся едва ли не у всего мира свой образ цивилизованного политика, почти демократа, проповедника «нового мышления», в котором нет места насилию.
Единственным способом совместить несовместимое было − прибегнуть к силе, но при этом остаться в тени: я, мол, тут не при чем, − это все делается без моего ведома местными политиками, военными…
Собственно говоря, такой способ уже был применен Горбачевым и в Тбилиси, и в Баку… Тогда он обеспечил себе алиби: перед тбилисскими событиями − отъездом за границу, в Баку карательные действия как бы оправдывались развернувшимися там погромами: их надо было пресечь. Но в Азербайджане сила была применена с опозданием и не только против погромщиков – еще и против «сепаратистов», даже главным образом против них. Здесь никакой подготовкой алиби Горбачев не озаботился. Видимо, было какое-то другое рассуждение. Говорят: хотел посмотреть, как отреагирует мир. Но предугадать реакцию мира было несложно: реакция будет отрицательной, резко отрицательной. Скорее, Горбачев понадеялся, что в самих республиках найдутся какие-то «антисепаратистские» силы, которые все возьмут на себя − останется только их поддержать, прикрываясь Конституцией. Но и при этом − не выходить из тени. Дескать, пусть сами друг с другом разбираются. А поддержка, понадеялся, понадобится не слишком кровавая. Если же военные переусердствуют, − пожурить их потом: ну зачем же вы так неаккуратно, ребята! Главное − добиться результата, отстранить от власти желающих выскочить из Союза, если даже не отстранить − заставить их действовать «по закону» (а закон о выходе из Союза был составлен так, что черта с два кто выскочит).
Горбачеву докладывают все «как надо»
12 января на Совете Федерации министр внутренних дел Пуго доложил о Литве. Доложил «как надо». Дескать, как известно, 11 марта 1990 года Верховный Совет Литвы отменил действие Конституции СССР; в свою очередь, III Съезд народных депутатов СССР отменил это решение; 7 января этого года в Литве − повышение цен, 8 января − массовая демонстрация протеста…
Обсуждение вроде бы направлено в нужное русло. Горбачев:
− Остался один шаг до кровопролития…
Однако против заданного направления разговора выступает Ельцин:
− Информация, которая поступает, односторонняя, нет в ней точки зрения Литвы. Российские депутаты сообщают из Вильнюса другое. Есть демонстрация силы союзных органов. Послание президента Верховному Совету Литвы составлено не в тех выражениях, которые требовались. Это не ультиматум, но и не призыв к сотрудничеству. В затяжке переговоров с Литвой виноват во многом Союз, в том числе президент. Нам надо находить путь к сближению, а не к конфронтации. Если будут введены войска, это приведет к непоправимой беде для всей страны. Нужен диалог, а не сила…
То, что информация Пуго «упрощенная», подтверждает и присутствующий на заседании председатель Верховного Совета Латвии Анатолий Горбунов. Литовский представитель Бичкаускас разъясняет, как на самом деле было дело:
− …У вас неверная информация. Поводом послужило повышение цен. Но была заранее подготовлена акция по вводу войск. Организованы митинги коммунистами. Есть раненые. Каждые полчаса литовское радио призывает не оказывать сопротивление.
Против применения силы высказываются также лидеры Эстонии (туда тоже вводятся войска), Молдавии, Киргизии…
Каждый из них примеряет на себя – как с ними поступит Центр, если они вздумают проявить своеволие.
Всем им, прежде всего Ельцину, Горбачев дает жесткий «отлуп»:
− То, что сказал Борис Николаевич, и если это будет в решении Президиума Верховного Совета РСФСР, − ложный шаг. Исток всего − 11 марта (объявление Литвой независимости. – О.М.) Поторопились в канун III Съезда народных депутатов СССР: не будем, мол, признавать, Конституцию, законы СССР. А это значит ввергнуть страну в пучину конфликтов… Вы, Борис Николаевич, не должны выступать с такими заявлениями. Я ценю то, что мы вместе проделали позитивную работу. Но вы встречаетесь с Бронфманом (президентом Всемирного еврейского конгресса. − О.М.) и говорите ему, что поскольку президент не пользуется популярностью, надо иметь дело с Россией… Все зависит от позиции. Или мы будем реформировать Союз, или будет накаляться обстановка, усиливаться напряжение. Думать, что можно поднять всю Прибалтику против Союза, − это ошибка… Причины не сводятся к ценам. Речь идет о самочувствии людей − и коренного населения, и русских, поляков. Они не должны чувствовать себя изгоями. Нужно все вести на конституционной основе. Борис Николаевич взял конфронтационный тон, а я − за разумное решение.
Вот так. В общем-то, никто не подзуживал Прибалтику выступать против всего Союза. Прибалтика хотела только одного, − чтобы ее отпустили и оставили в покое.
…Итак, 12 января Ельцин предупреждает, о недопустимости введения войск. Но войска уже введены. До кровопролития в Вильнюсе остается несколько часов.
В этот же день, 12 января, координацию действий войск в Вильнюсе взял на себя генерал-полковник Ачалов, известный тем, что его нередко использовали во всякого рода «карательных» операциях. Такова была его «специализация».
Россия − против действий Центра в Прибалтике
12 января литовское pадио пеpедало заявление Пpезидиума Веpховного Совета РСФСР в связи с событиями в Пpибалтике и, в частности, в Литве − то самое заявление, против которого предостерегал Горбачев:
«Подобное pазвитие событий, − говоpилось в нем, − может вызвать кpайне опасные последствия для всех pеспублик и еще более усложнить фоpмиpование нового Союза Сувеpенных Госудаpств. Пpименение военной силы пpотив миpных гpаждан в pеспубликах Пpибалтики недопустимо, считает pуководство РСФСР, и может вызвать эскалацию насилия в этом и в дpугих pегионах, pазвязать кpупномасштабный гpажданский конфликт… Интеpесы наpодов Пpибалтики полномочны пpедставлять только законно избpанные оpганы власти. Использование аpмии пpотив законных оpганов власти пpотивопpавно и антиконституционно».
Пpезидиум Веpховного Совета РСФСР пpедложил pуководству СССР вывести дополнительный контингент военнослужащих, доставленный в последние дни в Пpибалтику, гаpантиpовать непpименение силы пpи pешении возникших пpоблем и начать в ближайшие дни пеpеговоpы с законными пpедставителями власти Литвы, Латвии и Эстонии.
Священнослужители Русской Пpавославной Цеpкви в Литве пpизвали своих пpихожан «не позоpить имя pусского человека». Надо понимать так – не выступать на стороне тех, кто подавляет свободу людей других национальностей.
Кульминация драмы
Кульминация литовской драмы, или, как хотите, трагедии, произошла в ночь с 12-го на 13 января. Десантники и спецназ при поддержке танков и бронетранспортеров предприняли штурм здания Литовского телевидения и радио, а также телевизионной башни. Им противостояли безоружные жители.
Штурм начался в половине второго ночи. Штурмующие бpосали в толпу взpывпакеты, пpименяли, как говорилось, металлические дубинки, стpеляли − видимо, для отстрастки, − по расположенным неподалеку домам. В начале третьего передачи телевидения были прерваны. В последние примерно десять минут камеры показывали пеpедвижение военных по коpидоpам здания и наконец − как они ворвались в студию.
В итоге, как сообщалось, тринадцать человек были убиты, более ста ранены, в том числе тяжело. Позже фигурировала также цифра − четырнадцать убитых.
В ходе операции − видимо, по ошибке, − своими же был застрелен один из участников захвата. Сообщалось кто именно − капитан внутpенних войск Гавpилов. Позже, однако, фамилия, должность, звание погибшего были уточнены – это был офицер из группы «Альфа» лейтенант Шатских.
Примерно в это же время прервало свои передачи Литовское радио.
Был захвачен также Центpальный телегpаф.
Еще один объект, намеченный для атаки, − наверное, главный − республиканский парламент, военным и представителям прокоммунистической структуры – так называемого Интерфронта – захватить не удалось. Точнее, не решились они его захватить: там жертв было бы гораздо больше.
Ельцин призывает россиян, облаченных в военную форму, не подчиняться преступным приказам
Уже 13 января, сразу после ночных вильнюсских событий, Ельцин рванулся в Прибалтику, − правда, не в Вильнюс, а в более спокойный пока Таллин. Встретился там с руководителями прибалтийских республик. По итогам этой встречи в газете «Советская Эстония» от 15 января было опубликовано Обращение руководителей четырех республик к Генеральному секретарю ООН с предложением незамедлительно созвать международную конференцию по урегулированию проблемы балтийских государств.
Появились в газете и два обращения Ельцина − к русскоязычному населению Прибалтики, призывающее «к благоразумию», и к военным, проходящим службу в прибалтийских республиках, − а среди них, естественно, было много выходцев из России, − с призывом не участвовать в антинародных акциях.
В этом обращении Ельцин предупредил, что сегодня, когда «здоровые силы общества, используя законные, конституционные формы, ищут пути выхода из сложившейся тяжелой ситуации», им, военнослужащим, «могут отдать приказ выступить против законно созданных государственных органов, против мирного гражданского населения, защищающего свои демократические завоевания».
«Перед тем как идти на штурм гражданских объектов на Прибалтийской земле, – говорилось в Обращении, – вспомните о своем родном очаге, о настоящем и будущем своей республики, своего народа…
Цели реакции:
Сорвать процесс демократизации в стране и переход к связанным с ним формам хозяйства, гарантирующим благосостояние не отдельных привилегированных групп правящего класса – номенклатуры, а всего народа;
аннулировать выстраданные народами Декларации о суверенитете республик и таким образом сорвать становление нового Союза суверенных государств.
Таковы цели реакционных сил, пытающихся использовать вас, солдаты и офицеры, в своей политической игре.
Неужели вы согласитесь с той ролью, которую они вам отвели?..»
Манифестация в центре Москвы
20 января сотни тысяч человек приняли участие в манифестации, которую организовала в Москве «Демократическая Россия» и ряд народных депутатов СССР.
(Кстати, скажу в скобках, эта манифестация, собравшая, по разным подсчетам 300 – 500 тысяч, некоторые называли цифру даже в миллион и считали ее крупнейшей за все годы перестройки, была санкционирована Моссоветом. Вот были времена! Если «посравнить да посмотреть» с нынешними, когда московские власти боятся «согласовать» даже акции с гораздо меньшей численностью).
Участники манифестации прошли от площади Маяковского по Садовому кольцу и проспекту Калинина до Манежной, где и состоялся митинг. Главные требования митингующих – отставка тех, кто, по общему мнению, несет ответственность за кровавые события в Вильнюсе и Риге (как писали тогда газеты, впечатление такое, что судьба Прибалтики волнует людей больше, чем их собственная судьба). В качестве виновных назывались Горбачев, Язов, Пуго, Крючков.
Впрочем, в секретном донесении «по начальству» (членам Политбюро и секретарям ЦК КПСС – тем же Крючкову, Пуго, Язову…) секретарь МГК КПСС Прокофьев, докладывая о митинге, совсем уж дотошно перечислял основные лозунги митингующих и приводил скрупулезный подсчет тем, прозвучавших в выступлениях:
«Митинг носил ярко выраженную антипрезидентскую и антикоммунистическую направленность. Среди характерных лозунгов были следующие: «Михаил Кровавый – нобелевский лауреат», «Горбачева и его шайку к ответу!», «Президента СССР – на скамью подсудимых!», «Кровопролитие в Литве – очередное преступление КПСС», «Червони фашисты КПСС – руки прочь от России и Балтики!» («Червони фашисты…» В манифестации участвовали не только москвичи, но и много приезжих. – О.М. )
В структуре лозунгов и выступлений из 33 основных тем антипрезидентская занимала первое место, антикоммунистическая – второе, поддержка нынешнего руководства Литвы – третье, поддержка Ельцина – четвертое».
В принятой на митинге резолюции звучали требования о выводе из Прибалтики карательных войск, отставке Горбачева и Янаева, роспуске союзного Съезда народных депутатов и союзного же Верховного Совета, создании российской армии и превращении движения «Демократическая Россия» в политическую партию.
Подводя итоги своему доносу, Прокофьев с тревогой писал о манифестации 20 января:
«По нашему мнению, данную акцию следует рассматривать как подтверждение курса, взятого оппозиционными силами на изменение государственного и общественного строя, устранения с политической арены нынешнего руководства страны.
Качественно изменяется тактика противостоящих Центру и КПСС сил. Ядром консолидации демократических и национал-демократических движений республик становится Верховный Совет РСФСР во главе с Б.Н.Ельциным. По-видимому, окончательно с повестки дня снято создание лево-центристского блока (Горбачев – Ельцин)».
Диктатура не пройдет!
Ельцина на митинге не было. Его «Обращение к народам России» зачитал Геннадий Бурбулис. Оно звучало весьма драматично:
«Граждане России!
В последние дни обстановка в стране предельно обострилась.
События в Прибалтике грозят выйти за пределы Латвии, Литвы, Эстонии. Опасность диктатуры, о которой предупреждали известные политические и общественные деятели страны, стала реальностью.
Союзное руководство своими действиями фактически отказалось от прежнего политического курса и открыто поддерживает реакционные силы.
Игнорируя присягу, президент встал на путь разжигания межнациональной розни, поддержки самозваных комитетов спасения, рвущихся к власти, на путь оправдания применения оружия против мирного населения.
Забыты рассуждения об общечеловеческих ценностях, правовом государстве и свободе. Четко обозначилось стремление любой ценой сохранить власть высшей партийно-государственной бюрократии, повернуть движение страны вспять…
Нет гарантий, что не будет отдан преступный приказ (надо полагать, имеется в виду – о введении в стране прямого президентского правления. – О.М.), который в сложившейся ситуации может вызвать цепную реакцию вооруженного противоборства. Если это произойдет, не смогут осуществиться надежды на возрождение России, всех республик и народов страны.
Не верьте, что диктатура накормит, покончит с преступностью, принесет чувство безопасности и покой в каждый дом, в каждую семью… Насилие может породить только насилие».
Чтобы не допустить «сползание союзного руководства к беззаконию, к применению насилия», необходимо объединить усилия всего народа. Свой «ответственный выбор», по словам Ельцина, должны сделать и коммунисты:
«Не дайте превратить себя в орудие реакции! Не забывайте, что диктатура беспощадна к любой партии, даже самой… преданной».
И снова – к народам России:
«В эти критические дни парламент и правительство (России. – О.М.) нуждаются в вашей поддержке. Только вместе мы сумеем не допустить, чтобы самозванцы стали хозяевами нашей республики…
Сегодня от каждого из нас зависит, будем ли мы продолжать движение вперед по пути обновления или окажемся отброшены далеко назад во времена произвола и репрессий, насилия над народами и достоинством человека. Реакция не пройдет, если мы будем едины».
Это резкое, драматичное обращение Ельцина, прозвучавшее на митинге 20 января 1990 года, было как бы прелюдией к открытой атаке на Горбачева, которую Ельцин предпримет через месяц.