— Обсудим, как мы до такого докатились? — хитро улыбнувшись, предложил брат, когда все чуть-чуть перекусили.

— Чего же не обсудить, обсудим, откуда и куда вы катились и куда покатитесь дальше, — дед добродушно ухмыльнулся и подлил отвара Тиму, — пей больше, что-то мне твое дыхание не особо нравится, как бы не заболел опять.

После этих слов я молча полезла к себе в рюкзак и достала свою походную аптечку, и пусть она рассчитана в основном на животных, и мини набор реанимационной помощи, но, чтобы мне не говорили, люди и животные похожи. В своих болезнях, в своей боли и в своих страхах.

— Иди сюда, я послушаю твои легкие, — стоило мне достать инструмент, как мальчишка напрягся, а вот дед, чуть прищурившись, оценивающе глянул на меня, а после, подтолкнув Тима, проговорил.

— Чего заставляешь себя ждать? Тебе помочь хотят, вот и принимай помощь.

Парень ко мне подошел, как будто уже прощался с жизнью, не выдержала, устало вздохнув, тихо проговорила.

— Когда лапу тебе лечила, ты был и то спокойней, неужели считаешь, что с тобой в человеческой форме обращаться буду хуже?

— Нет, — тихо шепнул парнишка, — думал, неприятно будет ко мне касаться. А я это замечу и будет морально больно…

— Знаешь, когда ты был Пушком, сразу ты вызвал во мне ужас, не обижайся, но вид ты имеешь устрашающий, — мальчишка не обиделся, он, по-моему, даже горд этим. Эх не важно, что за мальчишка, из какого племени, они все равно мальчишки, — но стоило нам с тобой познакомиться, и ты перестал меня пугать, ты, оказывается, невероятно милый, веселый. Поэтому не надо думать, что ты вызовешь во мне какой-то негатив, я не понимаю, чем ты хуже других? Для меня ты равный, — и пока он ничего не успел сказать, тему перевела, — задирай свою кофту, буду слушать твое дыхание.

Он чуть покраснел, рука дрогнула, но все-таки поднял кофту, я спокойно кивнула и приступила к своей работе. Дыхание у парня было чистое, а вот горло оказалось красным, подстыл, видимо, немного. После осмотра я заварила ему укрепляющий сбор и заставила пить. Можно было бы магией подлечить, но я согласна со своими учителями, если есть возможность, нужно давать организму бороться с болезнями самостоятельно.

— Ты врач? — дед все время моего осмотра и нехитрых манипуляций помалкивал, а когда я уже села обратно за стол, задал свой вопрос, я немного замешкалась с ответом.

Просто сказать, что я ветеринар, не обидятся ли они на эти слова, решив, что я их к животным приравниваю?

— Ой, ей лишь бы кого-то лечить, все детство меня лечила, но потом, видимо, поняла, когда напоила меня, перепутав раствор, что к людям ей нельзя. Так что она у нас ветеринар, и меня вот откровенно обижает, что с животными она намного более чуткая, чем с людьми. Как-то обрабатывала мне рану, так никакого сочувствия, только воспитательный бубнеж, а вот стоило ей лапу псу бинтовать, так она его готова была всего гладить и сюсюкаться. А вы что, полечиться хотели? Если да, то прикидывайте: все болячки, что есть у животных, она полечит, если что индивидуальное, сугубо человеческое, — подмигнул с каким-то намеком, — так сказать мужское, то не к ней.

Дед хохотнул, оценив шутку, вот, кстати, странно, я думала, людей, которые понимают шутки моего брата, не существует, особенно, когда шутки направленны на собеседника.

— Просто у меня таких охламонов толпа, а врача тут постоянного нет, если, конечно, что-то серьезное, можно дернуть Тимьяна, — он осёкся, — но, когда по мелочи, не хочется дергать человека, тем более, когда он сильно занят, — быстро закончил свою мысль, не вдаваясь в подробности о враче.

— Я готова осмотреть всех, — поспешила ответить, не дав брату начать торговаться.

Иногда мне кажется, что наше детство, которое мы провели не с друзьями аристократами, а с ребятами обычных трудяг и селян, дало нам помимо свободы взглядов и умения видеть людей вне зависимости от антуража, еще и полное отсутствие манер, вернее, это к брату относится. Не буду рассказывать, что я эталон вежливости и правильности, но все-таки женская сущность берет свое и я мягче, а вот к брату образ бесшабашного мага прямо прирос. Хотя стоит брату попасть в ситуацию, где нужно быть аристократом, он будет им на все сто. Так вот не стоит давать этому пройдохе начать торговаться, как последнему торговцу на рынке в день распродаж.

— Мне пройти куда-то или здесь можно организовать осмотр? — дед задумался, потом, видимо, что-то решил в своей голове и веско кивнул своим мыслям.

— Тут теплее, сейчас все сделаем, Конс, организуй, Васька, зови всех, кто приболел. И предупреди: я сказал всех, чтобы не отлынивали, — мальчишка сорвался на бег, и последние слова его догнали уже в коридоре, — да скажи, пусть в человеческой форме приходят!

Пока все готовились, к очагу подвинули мне стул и лавку принес Конс, откуда-то из смежного помещения, которое за выступом скалы притаилось, интересно, что там?

Я еще раз вымыла руки и проверила свою аптечку, прикидывая, на какой объем больных у меня хватит запасов. Первые зашли дети лет пяти, их было четверо, рядом с ними шла девушка лет четырнадцати, может, чуть старше, просто детвора худая, и возраст поэтому не особо понятен.

Дети смотрели с любопытством, но и с опаской, как маленькие зверьки.

— Не трусить, все под контролем, — спокойно заметил дед, глядя на них.

Мальчишки сразу выровняли спины и задрали повыше носы, всем своим видом показывая, что ничего они не боятся.

— А Лейс боится уколов, — тихо поделился со мной секретной информацией первый малыш, когда я его уже всего послушала, ощупала и готова была отпускать.

— Я не буду делать уколы, если это не нужно будет для лечения. Но даже если придется их делать, я умею поставить укол так, что будет совсем не больно, вот прям ни капельки, — я улыбнулась малышу, — зато у меня после каждого укола есть маленькие конфетки для самых смелых. И первая тебе, что не испугался меня и поделился страхом друга, и я буду знать, как его не напугать, — ребенку я выдала леденец от воспаленного горла, оно у него было чуть покрасневшее, так что с таким леденец справится за один раз.

Вообще болячки у малышей были не серьезные: разбитые коленки, ссадины, царапины, шишки, красное горло, насморк, ничего непоправимого или серьёзного. Я даже расслабилась, а потом завели парня, который не мог наступать на ногу. Подскочила, быстро осмотрела и поняла, что все слишком серьезно, у него разбухла нога, красная и прямо лоснилась от внутреннего гноя.

— Ставьте рядом две лавки и положите его на них, — быстро скомандовала я своим помощникам, надо отдать им должное, никто не стал задавать вопросы, все сделали быстро и молча, — Мне нужна горячая вода и чистые тряпки и нож, — последнее я сказала тихо, чтобы не пугать парнишку, но Алан, который меня слишком хорошо знает, серьезно кивнул и быстро достал свой тонкий стилет и передал, чтобы я его обеззаразила.

Воду и тряпки организовал мне Конс, он же отправил друзей больного, чтобы они не паниковали и не тряслись рядом с нами.

— Что-то сильное из обезболивающих есть у вас? — отойдя от пациента, которого напоила своими лекарствами, тихо спросила у деда.

— Все так плохо? — серьезно глядя на меня, в ответ спросил он.

— Надо вскрывать и чистить, насколько глубоко сидит стержень, не знаю, как бы не до кости, поэтому лучше перестраховаться. Свои я ему уже дала, но у меня не такие сильные и надолго их не хватит, а если операция затянется, то парню будет очень больно, а значит сложно будет его фиксировать.

— Сейчас принесу, — в ответ на мои пояснения только и сказал дед и помчался в коморку, откуда ранее принесли лавку.

Когда все было готово, я приступила к самой операции, предварительно предупредив Конса, чтобы магию не блокировал, поскольку часть подручных средств я буду делать именно с помощью ее. Например, дополнительное очищение тряпок и бинтов, все-таки здесь они не стерильны, а занести еще инфекцию мне не хочется.

Когда я вскрыла рану, Слава, до этого собирающаяся мне подавать инструменты, не смогла подавить рвотный рефлекс и умчалась в ванную. Поскольку остальные тоже все были поблизости, то после моих действий резко отошли подальше и уже с удаленного расстояния следили за мной и ждали команды помогать.

Все шло хорошо, пока не закончилось действие обезболивающего, сначала парень стал стонать, а после начал дергать ногой, вот только я еще не закончила. Его, видимо, что-то укусило, впрыснув или яд, или просто слюну, после он расчесал рану, занес туда грязь помимо яда, и началось воспаление и гниение. Как он еще ногу не потерял, ума не приложу.

— Алан, держи его, — скомандовала, понимая, что мне надо не пять минут и даже не десять, я еще не нашла корень гнойного стержня, слишком он глубоко.

А мне приходится чистить, где-то оттягивая гной специальным инструментом, где-то выдавливая его руками и вырезая отмершую плоть.

— Он почти в сознании, — спасибо, и так вижу, — надо что-то позабористей твоих настоев, иначе у пацана будет шок, — я только киваю, подтверждая его слова и стараясь работать быстро.

— Держи его голову, — голос был смутно знаком, но я не заострила на этом внимание, продолжая свое дело, через пару минут парень перестал стонать и дергаться, а медленно обмяк.

Мне в руку ткнули расширитель, о котором я думала последние минут десять, что с ним моя работа пошла бы быстрее и я возможно бы успела вычистить рану до его пробуждения. Хоть после все равно нужно было бы его обезболить.

— Чистый? — хрипло спросила у невидимого помощника, просто он стоял сбоку и чуть сзади, чтобы свет не закрывать мне, и кто именно это, я не знаю.

— Стерильный, — ого хотелось мне присвистнуть, но я только чуть кивнула, устанавливая аппарат, после мне дали дренаж, обеззараживающее, помогли вымыть рану и даже пинцет, чтобы я вытащила корень. А после умелые руки помогли мне бинтовать и накладывать лекарство.

— Спасибо, — я повернулась и подняла глаза на моего добровольного помощника и не смогла понять, кто это и почему он кажется таким знакомым.

Он кивнул и скупо улыбнулся, всматриваясь мне в лицо, как будто ища там что-то. Только что? Узнавание?

— Дед, почему не позвал раньше, день, два и ногу пришлось бы удалить, повезло, что они к вам попали, но даже с навыками и профессионализмом тут банально не хватило инструментов и настоев.

— Да эти партизаны ничего не сказали, я и не знал, что все так серьезно, — дед махнул рукой, вид при этом имея очень раздосадованный, а еще, видимо, виноватый, — и я старый дурак, поверил их лепету, что просто прихрамывает, что все заживает, и чтобы тебя не дергать, решил подождать, — махнув рукой он отвернулся и мне стало его жаль.

Ведь судя по скудному образу жизни, он тут и нянька, и учитель, и помощник, и добытчик, а подопечных у него, видимо, не мало.

— Я тебе говорил, лучше лишний раз дерни, чем потом жалеть о несделанном. Не кори себя, все обошлось, у леди руки золотые, так что парню ногу она спасла, — кто мне скажет, почему я засмущалась, когда он заговорил обо мне, как будто мне снова девятнадцать и меня хвалит учитель после удачной операции.

Быстро убрав последствия и вымыв руки, я разрешила перенести парня в комнату и попросила позвать, как начнет приходить в себя.

— Меня зовут Микаэла Бланк, а то времени представиться не было, — подойдя к столу, за которым сидели уже все и пили отвар, представилась вновь прибывшему, — еще раз спасибо за помощь.

— Тимьян, — я ждала, что он назовет свое родовое имя, но нет молчит, и я решила не придираться, не хочет человек, пусть не называется.

Сев к столу, тоже взяла чашку и только после этого взглянула на брата, который мне глазами пытался донести какую-то очень важную информацию, читай, просто таращил глаза и периодически припадочно моргал.

— Что? — шепотом спросила этого странного.

— Спаситель-помогитель… — также шепотом ответил этот очень понятливый и прекрасно изъясняющийся брат.

— Я в курсе, — он что прослушал, что я ему спасибо говорила за помощь и считает, что мало поблагодарила?

Брат прикрыл лицо ладонью и медленно подышал, видимо, сетуя на мою недогадливость, а я вот сетовала на его припадочность, ну сказал бы нормально, зачем этот трагизм.

— Видимо, ваш брат намекает, что мы с вами уже знакомы, хотя причина прошлого знакомства была крайне неприятная, ваша попытка умереть, — он отпил отвара и посмотрел на меня. Кажется, или он посмеивается над нами.

Я внимательно посмотрела на брата, тот веско кивнул и до меня таки дошло, то есть Тимьян — это именно тот, кто пришел и, забрав меня к себе, спас.

— Кхм, спасибо, что спасли мне жизнь, — чуть пришибленно проговорила, глядя на него широко раскрытыми глазами.

Он улыбнулся очень тепло и по-доброму, и я опять смутилась, что за ерунда?

— Причину, по которой вы так упорно ломились на мою территорию, назовёте? — это он уже с Аланом заговорил, но мой брат не промах, он любую свою подставу вывернет.

— Так сестра мечтала поблагодарить спасителя, и я пошел на поводу у единственной сестры, которая чуть не умерла. Вот и пошел к вам, но там вход закрыт, пришлось искать другую точку выхода.

— Тим?

— Он хотел пройти в центральную часть, я его хотел остановить, чтобы не пострадал, но он был слегка нервный, у нас вышла неприятная ситуация, а потом я познакомился с Микой… — мальчишка покраснел и улыбнулся мне, я улыбнулась в ответ, вспоминая скачки паукообразной собаки вокруг стола и его гонки за братом. А ведь он тогда с ним играл, как обычный ребенок, вот только мы тогда это не понимали.

— Ромул?

— Мелкого пошел искать, наткнулся на него, чуть посердился, а тут Мика рванула защищать малого, вот я и растерялся, а потом как-то так получилось, что я с ними пошел, не бросать же младшего. — скомкано описал Великан, Тимьян на эту историю только приподнял бровь и с интересом опять глянул на меня, я же развела руки, мол, нечего добавить, так получилось.

— Родан? — он, блин, тут что, всех знает?

— Они вышли возле нашей базы, а у нас там прорыв как раз в самом разгаре, ну они без разговоров ввязались в драку, а потом Алан спросил, что с остальными постами, оказалось, что не одни мы подверглись прорыву, вот Алан и рванул по координатам на помощь, а попали сюда.

— Откуда у вас координаты всех постов? — в свою очередь спросил он у брата.

Вот что интересно: спрашивает вежливо, доброжелательно, не орет, а отвечают ему все без запинки и, главное, правду, и по-моему, даже рады доложить.

— Мы с их все обошли до этого, — брат само красноречие.

— Родан?

— Шаман сказал помогать во всем, — еще один исчерпывающий ответ, как он еще рычать на них не стал.

— Даже так… — мужчина чуть постучал пальцами по чашке, за которую держался, — Зачем вы здесь? — а вот этот вопрос он адресовал мне.

Моментальный взгляд на брата и повернувшись к собеседнику спокойно произнесла.

— Мы здесь, чтобы узнать, как уничтожить купол и закрыть наш мир от вторжения…

— А еще по мелочи выяснить из-за чего такая катавасия, откуда взялись пришедшие, откуда отец Васьки и как ребята стали оборотнями, что творится с магией, приобретённые или врожденные навыки Конса, а еще неплохо выяснить, что сталось с вашим королевством и как мы можем помочь, — он задумался, — вроде основное все, а еще по ходу спасти всех обездоленных, сказать спасибо вам, пристроить сестру и не дать ей угробиться. Еще бы Славку отдать в хорошие руки, но эти самые руки жалко, что пострадают, хоть себе бери. А вы тут какими судьбами? — мда, брат мой неисправим.

Вот не зря говорят, что темные крайне любопытны, и если светлые считают, что это праздное любопытство, то только темные знают, что знания ситуации позволяет им выходить победителем из этой самой ситуации. Поэтому, если брат считает, что нам нужна родословная Васьки, значит она нам нужна.

— Так что, начинаем обмен информацией? — брат улыбнулся во все свои зубы.

— Ишь какой! — восторженно вклинился дед, — Я тебе говорю, Тимьян, они как репьяхи, но явно толковые, раз сюда добрались, да и малышня теперь нашу Микаэлу обожает, а эти вон вообще ругаются тихо, Тим не хочет оставаться здесь, а готов идти с ними, а Ромул хочет его оставить и сам пойти, так что ты вмешайся и давайте все-таки думать, что и как мы будем делать дальше, — это его «мы» он хорошо выделил, а значит, нам предстоит или влиться в их план, или разработать общий, что тоже неплохо.

Правда, думать тяжело, особенно когда на тебя смотрят такими притягательными черными глазами, которые в свете огня почему-то мерцают как звездное небо, вот же напасть…