Если вдруг кто-то решил, что дальше начался наш медовый месяц и период бесконечных признаний и нежности, он глубоко ошибается. Во-первых, брат, чтоб его подняло и пристукнуло, и так, к слову, и получилось, когда он меня все-таки довел своими братскими замашками блюстителя моей морали. Какая мораль — я взрослая женщина, которая знает, чего она хочет и, главное, кого. Но нет, брат был упорный, когда я все-таки психанула и приложила его своей магией об стену, пусть и не сильно больно, брат-то родненький и любименький, хоть и раздражающий, тогда эта зараза соизволил объяснить.

— Кольцо еще на тебе, завязано оно на магии и твоих эмоциях, а теперь, сестрица, расскажи мне, как ты будешь сдерживать свои эмоции, или в женихе сомневаешься, что он сделает все как надо? — вопрос-провокация, и как бы я не храбрилась, засмущалась моментально, — Вот то-то же, за тебя радею или, думаешь, я из вредности, раз Слава жестокая не помогает мне, и я страдаю, то и все должны страдать?

— Она так и думала, — Слава, которая присутствовала при наших разборках, просто ухахатывалась, особенно ей понравился полет моего братца, — и вообще помоги себе сам, — после этого она томно потянулась и ушла спать в отведенную нам с ней пещеру.

Я попыхтела и пошла признаваться жениху, что спать мы будем в раздельных комнатах, ибо я за себя не отвечаю и себе не верю. Вот ему верю, он сильный, а я слабая влюбленная женщина.

Тимьян, выслушав меня, тяжело вздохнув, признал, что так будет правильно, за это его «правильно» захотелось покусать. Вот такие мы женщины непостоянные, с одной стороны, я рада, что он все понял и не начал устраивать сцену, а с другой захотелось, чтобы он настоял на своем, что ли. Короче, девичий бред из серии «хорошо-не хорошо, надо-не надо».

Я — то наивная думала, что мы хотя бы целоваться будем, но Тимьян к вопросу моей безопасности подошел очень серьезно, поэтому поцелуи были под запретом и осталось мне грустно вздыхать, за что меня периодически целовали в нос и нежно гладили по голове. В какой-то момент, когда он о чем-то очень задумывался, начинал неосознанно гладить мою руку — это были приятные моменты нашей спартанской жизни.

Речь, которую нам преподнес магистр, сводилась к тому, что мы еще не готовы выступать, поскольку по его расчетам, купол не пройти — это первое, а второе, место портала известно только приблизительно. Поэтому было решено ожидать, когда купол перестанет быть непреодолимым препятствием для всех, а после начать действовать, по подсчетам это было около недели. Это время было решено нам пересидеть в их убежище, поскольку оно искажало поисковую магию, а нас как передала мама, настойчиво ищут.

И если первые пару дней мы занимались своими делами, я вот, например, осматривала детей, долечивала своих пациентов и просто вникала в их быт и устройство жизни, общалась с подростками, много говорила с Тимом и Ромулом, то Алан с Тимьяном пытались разработать так план, чтобы включить в него все непредвиденные ситуации.

Я на эту их затею смотрела с искренним недоумением, как можно спланировать что-то, если у нас нет входных данных. Никто не знает, что нас ждет при подходе к точке соединения миров, как именно активировать закрытие, что вообще с этим делать. Но я так понимаю, мальчики без плана жить и работать отказывались, поэтому мы со Славой, махнув на это рукой, просто не мешали.

— Я скоро озверею, вот реально, мне скучно, сидим тут в этой пещере, как принцессы у дракона в сокровищнице, и если ты своего дракона нашла, то у меня или шут, или рыцарь недалекий, — Слава, изнывая от безделья, валялась на кресле, свесив ноги сбоку, практически лежа и глядя при этом в потолок.

— Шут, это я так понимаю, мой брат? — она кивнула, хихикнув проказливо, — А недалекий рыцарь — это Родан?

— Он самый…

— И как, спасет он свою принцессу или она останется у дракона?

— Тут больше шанс, что принцесса сама себя спасет и свалит из этой пещеры, — такая ни о чем беседа не отвлекала от записей, которые я вела, решила создать историю болезней всех детей. Точнее, не так, я провела осмотр абсолютно всех детей, правда, чтобы они согласились на это, мне даже Тимьяна пришлось привлечь.

Просто некоторые, очень здоровые отказывались идти на осмотр, мотивируя тем, что они то на патрулях, то на карауле, то на тренировке, а я отвлекаю…

Все пришли, для этого Тимьян просто зашел к ним в общую комнату и попросил вежливо. Нет, серьезно, я неаристократически подслушивала, он же с ними поздоровался, спросил о чем-то понятном только им, а после:

— Ребят, Микаэла очень переживает, как вы растете и как развиваетесь, вы же, как настоящие мужчины, можете позволить ей эту заботу, чтобы она была спокойна? — народ загудел в духе, ну если для того, чтобы была спокойна, — Я вас прошу, пройдите все осмотр, успокойте ее волнение.

Все громко ответила «будет исполнено», а я себя почувствовала этакой истеричной барышней, которой потакают, чтобы лишний раз не волновать.

Видимо, у меня на лице все было написано большими буквами, потому что когда Тимьян вышел в коридор и увидел меня, первое, что он сказал:

— Прости, но им проще морально делать это для тебя, чем признаться в собственной слабости.

— Но в прошлый же раз пришли, — я, правда, этого не понимаю.

— Тогда магистр приказал, это первое, а второе, им всем было интересно на тебя посмотреть, а это был законный способ, потом ты их полечила, с некоторыми долго возилась. И вот те, кто был болен «не по-настоящему», получили много твоего внимания, более здоровые позавидовали этой заботе и стали цеплять, приговаривая, что те слабаки. Это просто мальчишки, не суди их строго, — он обнял меня, и стало так тепло, как будто до этого я мерзла.

— Да я и не сужу, просто хочу понаблюдать за ними, чтобы точно знать, что они развиваются согласно возрасту. Да и вообще понять, как они развиваются, ведь вряд ли кто-то из магов жизни или целителей отслеживает развитие этих детей. А это будущее…

— Спасибо, — за что спасибо, не поняла, но меня за это поцеловали, и я мысленно решила, пожалуйста, всегда готова, если меня так благодарят, с поцелуями мы увлеклись и детвора нас застукала, они, хихикая и толкая друг друга смылись, а мы, смутившись, отошли друг от друга, — они к тебе все появятся, делай, что считаешь нужным. Это действительно очень важно, просто, когда этого «важного» так много, не знаешь, за что хвататься.

— Ну вот я за это и схвачусь, раз все равно бездельничаю, — говорить о том, что я планируя растить здесь ребенка не стала, хотя и надеюсь, что к этому времени мы разберемся с облучением и всеми аномалиями, но мало ли.

Мы, женщины, если в принципе решили, что нашли того единственного, так сразу, как говорит брат, «начинаем период гнездования», поэтому мне явственно захотелось все облагородить, всех вылечить, спасти, устроить себе маленький личный мирок счастья.

Поэтому пусть это совсем не моя специализация, но писать карточки больных учат всех медиков, даже ветеринаров. Поэтому все записать, все отследить, а потом я найду хорошего специалиста в этой области, чтобы все это проанализировать и выдать мне вердикт, с которым дальше и будем работать.

Вот так вот я сама себе нашла работу, и сама ею занималась, детвора сначала очень неохотно шла на контакт, но после пяти минут общения они немного оттаивали, и совсем скоро я для них стала пусть не своей, но уже и не чужой.

— Так может, развлечемся? — я ушла в свои мысли и последние реплики Славы банально пропустила мимо ушей.

— Как? — видимо, до этого как именно она рассказала, потому что сейчас посмотрела очень выразительно, — Извини, отвлеклась.

— Я говорю, пошли хотя бы потренируемся, у них тут есть приличная пещера под это дело отведенная.

Я неуверенно посмотрела на свои записи, еще не все было оформлено так, как я это для себя решила.

— Никуда твои писульки не денутся, пошли, а то озверею. И прибью твоего братца, потому что он меня достал, а потом прибью этого здорового и непробиваемого с его танцами вокруг меня.

— Танцами? — интересно это она образно?

— Он мне реально вчера ночью танцевал, — не фигурально, блин, — чтобы ты понимала всю проблему моего нынешнего душевного состояния. Началось все с того, что он весь вечер на меня смотрел, — я скептически приподняла бровь, просто он все время смотрит, что такого, — нет, он смотрел не мигая, серьезно, мне стало жутко, а потом шел за мной следом, и ты нет чтоб спать сразу пойти, пошла со своим обниматься, а этот в маньяка играет. Я психанула, спрашиваю, чего надо, а он молчит и идет, еле сдержалась, чтобы не побежать по коридорам, дошли до нашей пещерки, он следом заходит, я ему пытаюсь толковать, что это территория девочек и его сюда не звали, а он мне своим басом, — тут она забавно спародировала здоровяка, — «я деву не обижу», про себя прикинула что как дева я сама не дам себя обидеть, но серьезно это жутко и очень напрягает. Была мысль, что такой объект здоровый, фактурный, можно и по назначения использовать, поэтому решила посмотреть, как именно он будет меня «не обижать», вот тут начался мой персональный облом и разрыв мировоззрения. Он стал посреди пещеры, я же села на лежанку и жду, а он постоял, а после достал свой топор, ты понимаешь, как я напряглась? — я представила себе эту картину и попыталась не смеяться очень громко, Слава зыркнула, но комментировать мою реакцию не стала, — Я решила, что топор ему мешает, вот он его и снял с плеч, тут эта махина топор к моим ногам кладет и начинает приплясывать, думаю, мамочки, соблазнение от такого самца. Соблазнения как такового не было, хотя он оголил торс, был крайне странный танец, с поднятием рук вверх, неких выпадов, ударов невидимого соперника, он все танцевал, все распаляясь. Признаюсь, зрелище завораживающее я тоже слегка распалилась, жду продолжения, чувствую, что будет это неким пикантным приключением, и тут он резко падает к моим ногам и начинает быстро твердить про свой топор и руки, и про путь, не поняла я, что от меня хочет, а он, проговорив про положенные дни ожидания, свой топор прихватил и ушел. Я вообще поняла, топор у него очень важный атрибут.

— Прямо как символ половой, — не сдержалась я и, уронив голову на сложенные на столе руки, захохотала до слез, представляя все это в подробностях.

— Ей смешно, а у меня томление и непонимание, а теперь меня все это раздражает и не понято, короче, пошли, я пар спущу, иначе кто-то пострадает, я серьезно, — что сделаешь, пришлось идти, а то действительно кого-то покусает.

Пещера, в которую мы пришли, когда-то давно было то ли малым танцевальным залом, то ли действительно залом для тренировок. Правда, сейчас она была пуста, в смысле, в ней не было снарядов или других атрибутов, и только возле одной стены стояли палки разной длины.

— Это оружие мелких, — проследив за моим взглядом прокомментировала Слава, — рукопашную или с мечами?

— С мечами.

— Отлично, — она потянулась, как кошка, готовая к прыжку, и мгновенно активировала огненные мечи, улыбнувшись шальной улыбкой, — начали!

Начали, так начали, я активировала меч и приготовилась к молниеносной атаке, именно так она всегда дралась и дерется. Сколько мы спаррингов в университете провели вместе и не сосчитать, а сколько было яда, злости и даже слез. Странная судьба, интересно все повернула, теперь она рассказывает мне свои личные волнения и помогает в самоубийственном мероприятии. Хотя червячок про клятву меня терзал, но забрать клятву я не могу, это необратимое действие, но возможно ее можно ослабить, надо над этим потом подумать.

Про самоубийственное мероприятие это я подслушала (что-то подслушивание прямо в привычку входит) магистра, который Консу рассказывал, что не знает, как погасить откат. Ведь купол, как не крути, это заклинание, завязанное на энергии тех, кто его устанавливали и питаемое энергией межмирового перехода. Поэтому, полезь тот, кто его не устанавливал, и долбанет прилично, прямо до самой смерти, поэтому надо думать и решить, как откачать энергии, и возможно даже надо делать все не одновременно, как решил Тимьян, а последовательно, иначе будет у нас прожаренный труп, а может даже трупа не будет.

Спарринг шел своим ходом, захватывая так, что не смотришь по сторонам, а только упиваешься мощью, скоростью, тяжестью в мышцах и адреналином, что плещется в крови. Когда в наших сериях ударов наметился небольшой перерыв и мы стояли друг напротив друга, тяжело дыша, зазвучал голос братца.

— Девочки, поведайте этим доблестным мужчинам причину вашего времяпрепровождения, замещанного на убийстве, — брат стоял на входе, пройдя чуть вперед, а за его спиной возвышались Родан и Тимьян, а вдоль стеночки толпа мальчишек, которые, оказывается, давно здесь, но сидят, как мышки.

Судя по тому, что брат пытается сдержать смех, причину, по которой мы здесь со Славой развлекаемся, озвученную парнями, он знает. Ой, что-то мне подсказывает, там будет бред сивой кобылы.

— Как-то мне ваш вид не нравится, — протянула Слава, — как думаешь, что они себе придумали? — я пожала плечами.

— Скорее всего придумал Родан, и он был так убедителен, что Тимьян пошел с ним, а братцу лишь бы развлечься.

— Здоровяк утверждает, что ты, Мика, как узнала, что он предложил себя в спутники Славе, бросила ей вызов и сейчас проходит турнир, — последнее он уже говорил, уперев руки в колени и смеясь.

— Бред, — ошарашено выговорила, пытаясь даже представить этот абсурд, — и ты в это поверил? — мои эмоции нашли самую простую лазейку возмутиться на Тимьяна.

— Нет, конечно, но проще было пойти с ним, чем объяснить, что вы совершенно не знакомы с этой традицией и скорее всего просто тренируетесь, тем более, ребята рассказали, что придя в зал, вы отношения не выясняли, — этот хитренький, говоря, подошел ко мне и, чмокнув в нос, обнял буквально на несколько секунд, — знаешь, как ты сексуальна с этими мечами, мокрая и такая возбужденная боем, — шепнул мне на ухо, короче про Родана я забыла, я вообще про все забыла и очень хотела уединиться все-таки с женихом.

— Ты что, морда огромная, придумал? — Слава аж завизжала, — Какой такой путь? Что ты мелешь? Мы с тобой даже не пара, возомнил он о себе, не буду я из-за тебя с другими бабами драться, хватит с меня этой тупости! — резко проскочив мимо всех, Слава просто вылетела из зала.

— Мда, как-то не весело, — брат смеяться перестал и то хорошо, и, видимо, подумал о том же, что и я, до этого она дралась со мной из-за Лукаса, — ты, дружище, пока к ней не ходи, дай успокоиться, а потом иди и рассказывай про чувства свои да планы, а не топором маши.

— Воин не говорит о своих чувствах, — сурово хмурясь, промолвил, как отрезал этот здоровый.

— Это когда воин себе обычную женщину находит, а раз воин выбрал себе в спутницу воина, надо бы им поговорить о чувствах, а то два суровых никогда не будут вместе. А сейчас ты тут явно перегнул, так что тебе и прогибаться.

— Виды на нее имеешь? — о как топор сжал, и когда только со спины его снял, вроде, когда в зал вошел топор на плече висел.

— Славка девка хорошая и дразнить ее хорошо, но не моя она, так что, дружище, с моей стороны тут только издевательство и никаких планов.

— Не надо больше, — смотри, как хмурится и как вздыхает, видать прогибаться идти не хочет.

— Уговорил здоровяка, — брат его по плечу хлопнул, — ну раз веселья больше не будет, я пошел. Тимьян, догоняй.

— Мне пора, — он провел рукой по моей скуле, скользнув на шею, — у тебя какие планы?

— Пойду, допишу свои «писульки», а после никаких, а что, есть предложения? — с ним хочется кокетничать, флиртовать, жить…

— Хотел показать тебе свою лабораторию и так пару интересных мест.

— Ну, если пару… Я согласна, — улыбка так сияет на лице, что аж щекам больно, ох, что творится.

— Договорились, — выдохнул он мне в губы с мимолетным поцелуем и ушел.

Оказывается, мы в зале были вдвоем, потому, что вслед за братом разошлись мальчишки и ушел думать Родан.

— Дыши, Мика, гормоны, место! Да не то блин место… Охальники, — шипела я себе, а потом пошла, приводить себя в порядок и доделывать придуманную работу.