Собираться на первое свиданье всегда очень волнительно, а когда у тебя нет возможности одеться красиво, уложить волосы, накраситься, становится еще и грустно. У меня на выбор было два вида одежды — комбинезон, их у меня два, домашняя одежда в виде мягких штанов и кофты. А еще как же я забыла про свое прекрасное платье, которое осталось после феерической помолвки, но эту тряпочку я ни за что не надену. Погрустив над своим скудным гардеробом, порадовалась только одному, хотя бы чистые, за что спасибо очищающему заклинанию.

В конце убедила себя в том, что хорошо, что я чистая, на мне чистая одежда и мои волнистые волосы расчесаны и заплетены так, чтобы это было симпатично и подходяще. Вот такая я не довольная собой пошла на свиданье. Я много раз бегала на свиданья с Димитрием, ходила с ним на балы, устраиваемые университетом, мы появлялись вместе при дворе, я так часто была красивой и ухоженной, но он никогда не смотрел на меня так, как посмотрел Тимьян, увидев меня выходящую к нему. Столько восторга, нежности и радости во взоре я не видела ни разу, точнее не так, я видела такое, когда дедушка смотрел на бабушку или отец на маму, но на меня так никогда не смотрели. Стало на мгновение грустно, вот о чем говорила мама, что, когда тебя любят, это видно всем, в первую очередь тебе. Меня обмыли этими чувствами, пройдясь от макушки до пальчиков ног, захотелось покрутиться, чтобы показать себя во всей красе и засиять. И судя по его шальной улыбке, таки я засияла.

— Ты невероятна, — как истинная темная, я умею краснеть по своему желанию, но здесь это было не надо, я смутилась и порадовалась этому такому простому комплименту, сказанному с такими эмоциями, — пойдем? — я, кивнув, вложила руку в его раскрытую ладонь, так за руку мы шли несколько коридоров, а после был переход, из которого мы вышли в помещение, от которого у меня непроизвольно расширились глаза.

А как по-другому, если мы вышли в лаборатории, заставленной новейшей аппаратурой, но даже не это было тем, что вызвало мой восторг, просто возле аппаратуры суетилось двое существ, принадлежащих маленькому народу.

— Это? — договорить не смогла.

— Да, — чувствую, кто-то доволен произведенным эффектом.

— А как?

— Мы испокон веков жили соседями, только они ближе к морю, а мы ближе к материку, после случившегося они попытались перебраться на острова и расселиться на материке. Вот только светлые их считают исчадиями тьмы, темные же своими рабами…

— А вы? — не люблю, когда всех вокруг принижают, а себя обеляют.

— А у нас долгая история, был момент, когда имело место порабощение, а прошло время — и все пришло в равновесие, они стали просто соседями. Знаешь, они ведь не единственная раса, которая населяла наш полуостров и населяет до сих пор, хотя, конечно, численность стала катастрофически маленькой. Так вот уже очень давно мы стали единым королевством, в котором все расы считались полноценными и равными. А эти парни, я надеюсь, ты не решила, что я их нещадно эксплуатирую?

— Ой, он так и делает, — до этого мы говорили негромко и нас вроде как не замечали, а сейчас один решил поговорить, — сколько ждем новых поставок, так он все где-то пропадает, а мы эксперимент закончить не можем, а теперь пришел, прохлаждается.

— Теперь веришь мне? Что я их точно не эксплуатирую, мы работаем над одной задачей, а он вечно недоволен и ворчит.

— Ну, ворчу и что, кто мне обещал принести лавы с остатками излучения? А травы? Я сколько уже прошу, смотайся в империю принеси недостающее? А еще эти твои помощники, вечно норовят все испортить. Недавно решили они погонять низших, так нам пришлось все бросать и спасать этих горе охранников. Тьфу ты, никакой работы, — видно, радеет человек, ну точнее не человек за работу, аж ножкой пристукивает, — Так и знай, дело сделаем, в отпуск уйду!

— Согласен. На сколько? — Тимьян старался не улыбаться, а быть как минимум пристыженным, но у него выходило неважно, и я его понимаю, когда маленький человечек в забавном колпачке с серьезным видом рассказывает, как ты не прав, притопывая маленькой ножкой, тут невольно улыбнешься, а когда он проделывает все это, стоя на стуле, так вообще, главное, не рассмеяться.

Я, когда он спросил на сколько ребята хотят уйти в отпуск, решила, что те уйдут на пару месяцев, но, видимо, совершенно не понимаю их особенности.

— Дня на три уйдем! — гордо выпятив ногу в сторону, промолвил парламентер.

— Серьезно, — присвистнув, Тимьян подмигнул мне, и я опять посмотрела на говорившего.

— Да я же тебе говорю, устали жутко, так что отдохнем от суеты и потом дело новое начнем, так что подумай, что за дело это будет? Ладно, некогда мне с тобой болтать, дела, — и не дожидаясь ответа, развернулся и продолжил фиксировать какие-то изменения, происходящие на столе.

— Это имитация купола, — мы подошли чуть ближе, — они воздействуют на него и проверяют векторы силы. Проблема всего этого действия заключается в том, что чем больше ты воздействуешь на купол, тем сильнее он концентрирует энергию для отдачи.

— А если вклиниться в его структуру?

— Как ты представляешь: раствориться в купол, кто это сможет сделать? Элементаль? Так где мы разумного найдем? — коротышка прямо подпрыгнул от негодования, что я тут глупости высказываю.

— Когда я питала купол, чтобы закрыть его, растворяя в нем свою кровь, я на мгновения делала ее частью системы купола, а уже потом она работала как ключ для замка.

— Ей верить можно? — глядя мне четко в глаза, тем не менее коротышка спросил это у Тимьяна, и я невольно напряглась.

— Полностью. Она будет моей женой, — уверенность и спокойствие, сказал, как отрезал и, главное, пойди пойми, чем обусловлена такая уверенность?

— Хранительницей была? — кивнула, про себя удивляясь, почему он не представился или имя не спросил, но решила, раз Тимьян ничего не говорит, и я буду делать вид, что так и надо, — В этот раз это ты кровью закрыла купол? — опять мой кивок, — Сама была в кармане? — чувствую себя болванчиком, а то все мои ответы — это емкие кивки, — Видела кого-то через смешение потоков?

— Мужская фигура в плаще.

— Он руководил или только стоял?

— Визуальных действий никаких не делал, а насчет звука, я не слышала, возможно искажение глушило.

— Был ли момент, когда купол закрывала, когда поток силы рванул, а после опять все было под контролем? — я задумалась, основательно так, смотрела куда-то вдаль, пытаясь вспомнить свои ощущения и медленно осознавала, что действительно в какой-то момент я решила, что это моя слабость и потеря крови, но нет, потом-то все стало на свои места. Осознав это, я медленно, даже как-то нерешительно кивнула.

— Говорил же я, не могли они купол построить без подношения крови, все на ней замешано, сейчас — то он структуру поменял, но если взять за основу, что изначально энергию питала кровь, то становится понятна эта его псевдоразумность! — коротышка так подпрыгнул, что Тимьяну пришлось его ловить в полете, поскольку стул не выдержал такой скачки и просто опрокинулся.

— Спокойней! — вернув все на место и поправив слегка струхнувшего, но такого эмоционального человечка, спокойно решил уточнить, — Это нам что-то дает?

— Кровь — это уникальный источник информации и, что немаловажно, проводник энергии, а значит, если вернуться к теории о наследии крови, можно предположить, что при активации и запитывании кровью купола можно сделать перенасыщение и в момент максимального наполнения пробить его центральный узел. При должной временной поддержке связи так ослабнут, что он не восстановит себя, а значит его можно полностью разрушить. Вот только вопрос про выброс, он как бы остаётся открытым. Что делать с этой прорвой энергии? Ни один накопитель не захватит даже малой доли, и даже с цепью мы ничего сделать не сможем. А на закрытие прохода уйдет малая часть. Так что дальше дело случая… — он развел руками, заранее извиняясь за все этот же случай.

— Носители крови? — как-то голос Тимьяна мне вот совсем не понравился.

— Темный, светлый и один из вас, желательно без мутации, знаешь такого? — мне показалось или скрипнули зубы.

— Значит нам нужен светлый и темный, — я молчала, не понимаю почему он так напрягся, ведь решили же, что это буду я; или все изменилось. А потом маленькая, подленькая мыслишка.

— Носитель крови погибнет?

— Скорее всего да, — коротышка обсуждал какого-то абстрактного темного и светлого, поэтому ему жалко его не было, а мне вот себя стало жалко, — не знаю, где вы таких найдете. Но надо!

— Найду, — буркнул Тимьян и попрощавшись, повел меня из этого маленького мирка.

Привел он меня в свою лабораторию, где стоял стол, заваленный бумагами, рядом лежали стопки книг, второй стол заставлен реактивами, а соседнее помещение неожиданно оказалось смотровой, где стоял запах лекарственных смесей.

Извинившись, он что-то быстро нашел и выудив из кучи записей какой-то блокнот, предложил уходить. Пока он искал, я внимательно изучала все, до чего мог дорваться взгляд, впитывая это место в себя, его особенность, запах, расположение. Здесь тоже не было окон, и мы находились под землей, но почему-то дышалось легче, оказалось, это не потому, что это территория Тимьяна, а просто выход на поверхность был рядом. Пройдя по коридору, я даже мимоходом заглянула в комнату, которая, оказывается, была моей, пока я тут гостила. Как интересно он назвал мое пребывания при смерти и все его попытки меня спасти, просто — «в гостях». Так вот, пройдя коридор мы дошли до огромной металлической двери, которая закрывалась на огромные штыри, которые приходили в движение от вращения центрального замка, а после еще магическая печать, как сейф.

Когда он открыл дверь нас моментально ослепило и не спасло даже то, что он предупредил, чтобы я закрыла глаза и надела очки, все равно глаза сразу заслезились, намекая, что это подлость, сначала полумрак пещер, а потом резко — яркое солнце. Проморгавшись, я смогла рассмотреть, что мы стоим на каменном возвышении и у нас под ногами барханы пустыни, за спиной скала, которая приютила в себе не только дворец, но, я так понимаю и большую часть города, а остальное замел песок. Стыдливо прикрывая следы, что здесь когда-то кто-то жил…

— Уау! — выдохнула, обжигая легкие жаром, взгляд стремился к горизонту, а вокруг было только море песка.

— На меня тоже так действует этот вид, — Тимьян обнял меня сзади, притягивая к себе и позволяя облокотиться на него.

Я как последний скряга запоминала этот момент, стараясь запомнить все от запаха, вида до своих малейших эмоций. Это мое богатство, вот такие вот трепетные моменты.

— Прокатимся? — я даже в кольце его рук повернулась, с недоумением пытаясь осознать, на чем мы должны кататься? — Рискнешь? — Провокатор! Невольно улыбнулась и, потянувшись, поцеловала его, а то смотри, стоит тут такой хитренький и явно же соблазняет.

— На чем будем кататься? — переведя дыхание, непроизвольно облизала губы, которые мгновенно высохли от этого зноя, и я сейчас не про то, что горю в его руках, тут реально очень жарко.

— Не на чем, а на ком… — вот говорит, что темных у него в роду нет, но почему же так соблазняет и провоцирует умело, как истинный темный?

Я во все глаза следила, как он быстро спрыгнул с выступа на песок, как быстро идет, ну, наверно, прямо и чуть сдвигаясь влево. Не знаю, куда он идет, везде сплошной песок, так что или он что-то знает, чего не знаю я, или банально разыгрывает. Умело подогревая мой интерес.

— Ты, главное, не пугайся, — попросил этот провокатор, я даже губу выпятила, хотела съязвить, что я не из пугливых. Но вовремя прикрытый рот не позволил мне опозориться, поскольку дальше оказалось, что я очень из пугливых.