— А потом ты как свалишься, как будто с небес, я чуть не поседел, а следом мама с практически стоящими дыбом волосами вылетает из портала, вот серьезно тебе говорю, она рычала, а за ней следом отец с активированным сдвоенным мечем, помнишь, как в детстве, с ремнем наперевес, вот так же страшно, — мы с Аланом валялись на кровати у меня в комнате, где он в подробностях рассказывал мое эпическое возвращение из кармана.

Я вовсю хихикала, представляя все эти события и под рассказ уплетала жареные орехи.

— Мама ругается, как портовый грузчик, и при этом пытается тебя лечить и вроде раны затягиваются, а потом бах и опять открылись, отец смотался за лекарем, а тот как увидел раны, сразу признался, что бессилен в таких случаях. Мама снова в ярость, отец помчался за другим, короче возле тебя их штук пять побывало, последний был очень старенький дедок, он-то и сказал, что с такими ранами нужно светлую, причем, идеально, ведьму. Тут-то отец на мать как гаркнет, — у меня даже орех выпал, просто папа на маму вот ни разу не повышал голос, мог спокойно говорить, мог очень вежливо, мог с усталостью, и мы все понимали, это — финал, а чтобы гаркнул, — прикидываешь, насколько плоха ты была? Так вот, папа на маму гаркнул, она руки опустила и слова поперек не сказала, только кивнула и потом быстро забормотала призыв по крови, порезав свою ладонь. Я стою просто в шоке, вообще не понимаю, что предки делают, а потом как гром среди ясного неба:

«Что внученька, вспомнила про свою светлую бабку?».

Я и дар речи потерял, правда, и до этого я молчал, но все же, какая, блин, бабка, причем еще и светлая? Тут этот божий одуванчик, руки в боки уперла, на мать наступает, мама губы кривит, сердится, а потом бабуля тебя увидела на кровати всю в крови, как психанет. Рванула к тебе, давай лечить, костеря мать, всех темных, империю нашу, так что у меня и уши вяли, я тебе серьезно говорю, ее можно было бы по обвинению в непочтительном отношении к империи на месте развеять. Раны она тебе залечила, кровь остановила, да потом только спохватились, что тебе в кровь яд попал.

Я, к сожалению, ничего этого не помню, да что говорить, я и своего спасителя-то в глаза не видела, как мы перенеслись, он ритуал провел, начал кровь мне чистить. Часто сознание теряла, сколько это длилось, не знаю. Помню его голос, как он шептал: «держись девочка, а то бабка твоя меня с сапогами сожрет, и еще с матерью твоей подерётся, кто мозги доедать будет», помню, тогда хмыкнула, и губы сами в улыбку растянулись, правда, сразу же и треснули. А он смазывал их мазью, заставлял брата меня кантовать, в растворе купать, вливал в меня какие-то настойки, чистил организм магией, короче, это все не совсем приятные воспоминания. Единственное, когда мне уже стало легче, я открыла глаза, находилась я в комнате на кровати, а рядом в кресле сидел мужчина, рассмотреть его не смогла, в комнате был полумрак. Но он, почувствовав, что я проснулась, подсел ко мне на кровать, просканировал мое состояние, а после тихонько проговорил:

— Ты умница, и очень сильная девочка. Теперь тебе пора домой, только постарайся больше так не попадаться, — он погладил меня по щеке, и я уснула, а проснулась уже у себя в комнате.

— Так что я тебе сестренка говорю, он сверхкрутой мужик, прямо закачаешься, а если сюда добавить, что я отследил координаты выхода из портала, то прикинь, он с полуострова!

— Но там же…

— Вот-вот, прикинь, как у меня руки чесались все там исследовать, да и попутешествовать, вот только ты была совсем плоха, поэтому мне было некогда, а стоило тебе чуть полегчать, он взял тебя на руки и унес в комнату, положил на кровать и еще одеяло подоткнул, и не прощаясь, ушел. Сама суровость! — брат попытался состроить суровое выражение лица, вот только на его дурашливой мордахе это не особо получалось.

— И ты хочешь сказать, не попытался туда к нему вернуться? — вот свежо предание, да верится с трудом.

— Конечно, попытался, за кого ты меня принимаешь? — он так натурально возмутился, аж на кровати всем телом подпрыгнул, просто он лежал поперёк ее, поэтому от его прыжка меня тоже подбросило, — вот только я же тебе говорю, суровый мужик, я когда первый раз почти прошел, он меня встретил и честно сказал: «не влезай — убьёт», но когда это нас останавливало? — я улыбалась, действительно, если глянуть на наше детство, именно такая надпись или обмолвился кто, для нас это были как приглашение к дальнейшим действиям, — вот только тот суровый закрыл переход и я долбился, и все без толку.

— Силен, — я прямо восхитилась, закрыть переход от моего брата, у которого это родовая особенность.

— И я о том же. Какие планы у тебя? — я тяжело вздохнула, сегодня это единственный день, который я позволила себе ничего не делать, просто организм еще слабый, и мама вовсю поила меня отварами, которые бабушка передала, да усиленно кормила, а вот завтра пора начинать работать.

— Надо разобраться с разрывом, пойти доложить обстановку, ребят пристроить…

— Ага, из твоего ведомства уже захаживали, с нас показания сняли, твоих подопечных пока Слава курирует, но ты права, их надо куда-то деть, а то иммиграционная служба уже запрос делала по поводу проживания у нас неучтённых граждан Империи. Но я решил, вдруг ты их будешь отправлять, поэтому отбрыкался и списал все на тебя, так что со дня на день они опять заявятся.

Я повздыхала, ничего не хотелось, вот абсолютно.

— Не хочешь про Димитрия рассказать?

— А что рассказывать, он погиб, было покушение на стража, и он не справился.

— А ты как, после его смерти?

— Паршиво, думала уже отпустило и переболело, и пусть я на него сердилась, но смерти ему не желала, а смерть, это же как точка. И все, нет шанса ни поговорить, ни попытаться исправить все то, что случилось.

— А ты хотела бы исправить? — брат смотрел серьезно.

— Если честно, то нет, я бы его не смогла простить, первая влюбленность слишком идеалистическая.

— Идиотическая, — веско поправил брат, а я махнула головой, ну, может, и правда идиотическая, — так может, тогда стоит просто простить его постфактум и отпустить ситуацию, ты и так из-за него слишком долго страдала.

— Но мы и вместе-то были долго, — вяло сопротивлялась я, — кстати, надо у Славы узнать, кто тот загадочный «он», который ее одурманил и ко мне прислал.

— А она не помнит, вот абсолютно, там полная чистота в воспоминаниях, но твой находчивый, очень наблюдательный брат, вспомнил, за кем она тихо млела во время учебы, поэтому у нас есть зацепка! Ведь я правильно понял, мы будем расследовать это нападение сами, а не ждать ответа соответствующего отдела?

— Да, я хочу все выяснить сама, просто мне почему-то кажется, что смерть стражей, прорыв и нападение на меня, это все связано, а еще я видела мужчину через прорыв, просто крупный он был, и меня терзают смутные сомнения, что вообще происходит на самом деле и как так получилось, королевство людей под куполом, и почему эти твари не лезут к нам или к светлым?

— Про мужика я был не в курсе, а вот остальные закономерности тоже заметил, а еще я тут немного позаимствовал сводки прорывов…

— Стырил!

— Взял на время! — я скептически смотрела, — ладно, я взял копии и навсегда, но они сами виноваты, запрос сначала официальный составил, а мне отказали в доступе, мотивируя тем, что это другой отдел, а мне ну никак нельзя было через наших проводить, я ведь в отпуске.

— И кого ты охмурил?

— Да там такая приятная женщина, но без этого твоего! — он помахал рукой, указывая на мое выражение лица, мда, у меня очень любвеобильный брат, прямо трудится на благо семьи, не покладая…рук, — и вообще, чего перебиваешь, неинтересно, что добыл боем? — я заверила, что мне очень интересно, и он продолжил, — так вот, прорывы были все не случайны и на самом деле долбят в купол с трех сторон, строго с трех сторон, а ведь карман двигается, понимаешь к чему я?

— Или этот кто-то очень силен и тогда это не тупые твари, или же в куполе есть бреши, и именно они работают маяками.

— Второе! Просто вариант с первым отпадает, я, чтобы эту теорию отбросить, даже к Алмазу сходил, бррр, — брата передернуло, да старый ректор нашей Академии, еще тот зверь, к нему идти, это как добровольно в пасть к твари голову засунуть.

— Сильно досталось? — участливо спросила я.

— Не то слово, он мне вспомнил все, абсолютно все… Это были очень неприятные минуты в моей жизни, потом, правда, когда я за все покаялся и рассказал, что с тобой случилось и спросил совета, он возмущался, что отвлекаю, но теорию объяснил. Еще бурчал, что я как был дураком в теоретической магии, так и помру, но может из-за его подсказок не так быстро. Короче, злобный дед! — о да, я представляю, он в свое время попил крови, наверное, всем студентам, а моему братцу доставалось от него регулярно, просто он никак не могу вести себя спокойно, и куча всего, что случалось в Академии, было с его подачи или же при его непосредственном участии.

— Значит, в куполе есть прорехи или маяки, паршиво это, братец, прямо очень.

— Паршиво не это, а то что Алмаз сказал, что скоро куполу хана и что все прорывы, они просто это ускоряют, но и без прорывов сила воздействия магии уменьшается с каждым годом.

— И какие прогнозы?

— Говорит, или заново правильно напитать купол или же вскроется за пару месяцев, вот только если он сам рванет, а не его снимут, то будет у нас много загорелых человечков, прямо до корочки!

— Они поджарятся? — я смотрела в ужасе на брата.

— Прикинь, как вонять будет?

— Алан!

— Да, они поджарятся, будет много невинных жертв, и нам всем будет стыдно, но меня больше напрягает, что там будет моя сестра, со своим неуместным геройством и трудоголизмом, а значит, и она может быть с корочкой, а этот плохой вариант. Поэтому давай задвигай речь, что мы должны спасти всех обездоленных!

— Вот скажи мне, братик, про светлую нашу бабушку…

— Если быть точными, то прабабушку.

— Хорошо, прабабушку, как так могло получиться, что наша мама прямо истинная темная, если ее бабушка светлая?

— Это да, и рука у нее тяжелая, — брат потер шею.

— Досталось? — он кивнул, — Так вот, как она затесалась в наши ряды?

— Дед, оказывается, бабушку спер…

— Истинный темный.

— Ну там любовь, все дела, и бабушка от такого харизматичного мужика поплыла, да и сбежала из отчего дома, то бишь от нашей прабабки, они поженились, и бабушка уже беременной была, когда ее прабабка все-таки нашла. Устроила скандал, орала знатно и гадости они друг другу наговорили, вот бабушка и заявила, что внучку и не покажет и что видеть ее не хочет. Прабабка, как я понял, скорая на расправу, поэтому свинтила, хлопнув дверью. А бабушка наша поплакала да тоже уперлась. А когда они с дедом погибли, мама и узнала, что у нее есть бабушка, да только она уже дневник мамы прочла, и когда бабка пришла, та ее тоже неласково встретила. Правда, прабабка наша одно хотела знать, отец защищал ли ее дочь до последнего своего вздоха. Вот когда мама подтвердила, что да, они погибли вместе, и по результатам расследования, стало ясно, что дед погиб, защищая бабушку до последнего вздоха, простила она их. Да только мама у нас не из светлых, поэтому уже она не простила, вот бабка опять и ушла.

— Жалко… — тихо буркнула я.

— Вот поэтому ты и не такая, что в тебе есть ее наследие, а вот мы нормальные, мы без этой твоей жалостливости и бесконечных спасительных операций! — припечатал брат.

* * *

Это действительно в детстве была серьезная проблема, я всего на год старше брата и первую вспышку силы мы переживаем под контролем родителей или старших в роду, чтобы запечатать ее, пока ребенок маленький, и не может с ней справиться, в среднем, это лет в пять происходит. Моя вспышка тоже в пять лет была, когда я увидела, как Алан падает с дерева, ломает руку и сильно разбивает голову, я очень сильно орала. Мою истерику успокаивали часа три, к этому времени уже и Алана подлечили, и он спал спокойно, а я все не могла справиться сначала со своими эмоциями, а потом уже и с силой. Вот только родители тоже не знали, что делать, ведь они темные, а моя сила их обжигала. Но папа у нас очень сильный и умный мужчина, тогда он решил, что какая разница, что за сила, надо запечатывать как обычную темную, но рядом с братом. Только тогда я успокаивалась, меня запечатали на следующие три года и родители очень надеялись, что после второго всплеска сил, я все-таки буду темной, ведь у меня аж бабка была светлой. Но нет, второй всплеск, и там опять светлая сила, вот только из-за ритуала она была не в чистом виде, а смешанная, так что я миленький мутант.

Тогда в восемь лет, родители усадили нас с братом и откровенно объяснили, что я не могу быть наследницей, как старший ребенок, император не примет такую наследницу графства, а значит, официально наследником будет Алан. Брату же предстояло серьёзное задание длиною в жизнь, прикрывать меня, ведь если это вскроется, могут быть серьёзные проблемы. Именно поэтому в Академию мы поступили одновременно, правда, надежда родителей не оправдалась: специальности после года учебы нам определили разные, но все равно много общих дисциплин у нас было.

Именно тогда, в восемь лет, отец начал учить меня сражаться, хоть мама была и против, ведь она, как истинная темная леди, с легкостью могла убить магией. Но мне такое не светило, мне надо было максимально продержаться без магии, ведь знать, какая сторона возьмет верх, никто не брался. Вот я и училась драться, уметь защитить себя, овладевала я и своей силой, вот только учителями у меня были только родители. Они вообще на долгие десять лет отошли практически ото всех дел, кроме воспитания детей. Поэтому, когда пришло время поступать, мы с братом были одними из самых сильных абитуриентов. Это-то нас и подвело, могли бы ведь учиться, где попроще и вместе, но нет, нас заметили. Так я стала Хранительницей с дальнейшей службой стража, а он стал безопасником.

* * *

— Так что, план действий уже наметила? — я кивнула, он промолчал, — Тогда я пошел, подостаю Славу, а ты поспи, завтра начнутся трудовые будни и чувствую, намаемся мы, — я кивнула, укладываясь удобней, он же встал с кровати, напоследок на ней прыгнув, (вот всем телом, как можно лежа прыгать?) и меня подкинуло. — А к твоему спасителю, мы все-таки проберемся, мотивируя тем, что ты спасибо не сказала! Есть у меня идея, — и такой заговорщицкий вид у него был, ясно: не дали игрушку, и загадка манит…

Отвечать я не стала, укрылась и закрыла глаза. Поспать — это хорошо, я давно не высыпаюсь, так что надо ловить момент.

Я проспала до утра, ко мне по очереди заглядывали родные, но я упорно не хотела просыпаться, а утром проснулась бодрая и опять сильная.