Огромные оранжереи занимали весь первый этаж Ледового города. Тепло подавалось сюда от геотермальных источников, кипящих глубоко в недрах земли. Солнечный свет, льющийся над ледяными уступами камчатских сопок, проходил через сложную систему зеркальных отражателей и терял свою морозную мертвенность. Здесь он казался горячим, слепящим, как на экваторе в те благословенные времена, когда люди могли купаться в море и загорать на пляжах.

Эрвин затаил дыхание, вставляя пластиковую карточку со служебным чипом в пропускной терминал. Сигнальная лампочка вспыхнула и поменяла тревожный оранжевый цвет на спокойный зеленый.

— Не догадались заблокировать мое удостоверение? — с облегчением расхохотался Эрвин. — А вы не такие умные, как я думал!

Он быстро прошел через шлюз и небрежно отмахнулся от назойливого робота, предлагавшего переодеться в стерильный халат. Десятки фигур в белоснежных накидках сновали по террасам, засыпанным сдобренным черноземом. Стеклянные трубы с горячей водой, поступающей от термальной станции, тянулись над цветущими садами, как ребра гигантского экзоскелета.

Невысокий силуэт Фины попался на глаза Эрвину почти сразу. Девушка напоминала кругленький белый комочек, катающийся среди яблонь. Она поливала деревья старательно, отдавая этому занятию все внимание, и не заметила, как высокий худой пришелец в узком бордовом плаще приблизился сзади.

— Ой! — испуганно воскликнула она, когда Эрвин притронулся к ее плечу.

— Не бойся! Я хочу только поговорить, — стараясь выглядеть ласковым, произнес он.

Фина выронила из рук шланг с брызжущей водой и бросилась наутек. Шальная струя намочила Эрвину край его щегольского плаща.

— Стой! Куда ты? Это же я! — закричал он вдогонку.

Но девушка мчалась прочь, не оглядываясь. Работники оранжереи в белых халатах распрямлялись и удивленно смотрели вслед двум беглецам, несущимся по пластиковой дорожке между рядами кустов и деревьев. Фина добежала до полукруглой стены из матового стекла, распахнула дверь и заскочила в подсобку. Она судорожно пыталась закрыть за собой дверь на механическую защелку, но автозамок не срабатывал от того, что она слишком сильно лупила по нему пухленькими кулачками. Эрвин рванул дверь и вломился внутрь.

Фина отскочила к столу, заваленному пакетами с семенами, и вжалась в стену. Эрвин припер ее, заглянул сверху вниз в расширенные от ужаса глаза и спросил:

— Что с тобой? Ты меня не узнала?

— Не трогай меня, предатель! Отпусти! — взвизгнула девушка.

— Многие девушки мечтают, чтобы я их потрогал, да не многим везет, — заявил Эрвин. — А тебя и трогать-то некому, вот ты и вообразила невесть что.

— Ничего я не вообразила! — горячо дыша и пытаясь вырваться, прошипела Фина. — По кодированной инфосети пришло сообщение: ты — изменник! Ты всех сдал! У нас восемь погибших и почти двадцать раненых! Как ты мог?

— Что ты такое городишь? — удивленно отстранился от нее Эрвин. — Кого я сдал? Что за чушь?

— Эта атака в конференц-зале, с арестами и стрельбой — ее ведь кто-то подстроил? Не могла же она случиться ни с того ни с сего? Ведь раньше такого не бывало.

— Но почему ты подумала на меня?

— Вот, смотри! — Фина протянула ему маленький видеомобильник, на экране которого негритянка-Снегурочка траурным голосом вещала: «Эрвин Рама — изменник и провокатор. Он объявляется вне закона. С этого момента каждый верный член братства, оставшийся на свободе, обязан его обезвредить при первой удобной возможности…»

Эрвин почувствовал себя так, как будто его огрели кувалдой. Он отпрянул от Фины и застыл без движения. Девушка перестала рыпаться и уставилась на него.

— Когда пришло сообщение? — спросил он.

— Только что. Я едва поверила. Ведь это не ты, правда? — с надеждой спросила она.

— Если б это был я, я бы знал.

— Но как ты оказался на свободе? Почему тебя отпустили?

— Долго рассказывать. Пойдем-ка лучше к этой черной Снегурочке и спросим, с чего вдруг она решила меня оклеветать.

Эрвин схватил Фину за руку и потянул к выходу. Они снова оказались на узкой пластиковой дорожке между деревьями, под лучами льющегося с потолка света. Женщины в белых халатах и респираторных масках удивленно смотрели на них из-за кустов.

— Отпусти меня! Коллеги встревожатся! — пискнула Фина.

Эрвин отдернул от нее руку и демонстративно потрепал по плечу, изображая заботу.

Они успели добраться до шлюза, когда спокойный зеленый свет лампочки сменился на беспокойный оранжевый. На маленьком видеоэкране перед раздвижными дверями Эрвин разглядел пять темных фигур в бронежилетах и шлемах, с дубинками наготове.

— Холод и мрак! Как они меня выследили? — вскрикнул он.

— Твоя карточка! Они отслеживают ее сигналы! — Фина ткнула пальцем в пластик, который Эрвин как раз собирался вставлять в пропускной терминал.

Створы дверей с шумом разъехались, и в шлюз ворвались спецназовцы.

— Вот ты где? Сбежать от нас вздумал? — гулким голосом, искаженным шлемом, вскричал командир с красно-синей лейтенантской нашивкой на груди.

Сквозь прозрачный пластик забрала Эрвин увидел перекошенные от ярости синие глаза, холодные, как лед в тундре.

— Мякинен? Тебя только тут не хватало! — выкрикнул Эрвин, и тут чья-то дубинка обрушилась на него сзади.

Спецназовец целил в голову, но не дотянулся, и удар пришелся ему по плечу. Эрвин развернулся и принялся молотить кулаками по прозрачным шлемам, разбивая в кровь костяшки пальцев. Фина отчаянно заверещала и вцепилась Мякинену в бронежилет. Отделаться от нее было непросто, и оба пухлых тела покатились по полу, путаясь под ногами. Двое спецназовцев споткнулись и рухнули следом, а еще двоих Эрвин сбил-таки с ног. Пользуясь суматохой, он схватил Фину за шиворот, и, как котенка, вытащил из свалки. В руках у него оказалась дубинка, вырванная у одного из противников. Резким ударом он снес панель терминала, висевшую на стене, как грибной нарост на древесном стволе, и удовлетворенно сказал:

— Ну вот, теперь двери еще полчаса не откроются. Уматываем быстрее. Скоро весь город за нами будет охотиться.