За внешним обводом города расстилалась ледяная пустыня. Гигантская пирамида Ледограда с усеченной верхушкой серой глыбой возвышалась вдали, загораживая камчатские сопки, играющие низко висящим солнцем.

Глубокий снег покрывал землю таким плотным ковром, что пробиться сквозь него не могло ни одно растение. Вслед за растениями исчезла живность, и только голые обледенелые камни торчали кое-где из-под сугробов, добавляя коричнево-грязных цветов в ослепительное сверкание замерзшего синего неба и белой равнины.

Жесткий ветер начал забираться под нахлобученный капюшон и покалывать щеки. Фина закуталась в куртку поплотнее и спрятала ладони в ее безразмерных рукавах. Эрвин на миг выпустил штурвал аэросаней, притянул Фину к себе и выудил из карманов спецовки толстые рукавицы. На маленьких ладошках девушки они смотрелись, как боксерские перчатки, но все же ей стало легче, и она улыбнулась. Тут аэросани так встряхнуло на кочке, что Эрвин забыл об улыбках и изо всех сил сжал штурвал.

Сани уверенно пронеслись через каменистую лощину и вылетели на ровное высокогорье. И тут Эрвину пришлось заложить такой крутой вираж, что сани едва не опрокинулись.

— Вот это да! — изумленно воскликнула Фина, карабкаясь на сиденье, откуда ее сбросило встряской.

В облаке колких снежинок, поднятых лихим маневром, перед глазами возвышался настоящий ледяной дворец. Он покоился на фундаменте из массивных блоков, вырезанных из небольшого застывшего озерца. Машина с огромной циркулярной пилой стояла тут же, перед ней грудой валялось несколько прозрачно-серых валунов.

Эрвин выскочил из саней, помог спуститься Фине и по накатанной дорожке прошел к широким ступеням, поднимающимся к портику с ледяными колоннами.

— Я знала, что Лончар увлекается ледовой скульптурой, но чтобы он мог сделать такое… — проговорила девушка, поднимая голову и пытаясь рассмотреть крышу этого сверкающего сооружения.

Они вошли в просторный холл, напоминающий лабиринт от обилия колонн, поддерживающих тяжелый свод. Яркое пятно солнца виднелось за серой стеной, но сюда его лучи проникали только сквозь узкие окна, отчего в зале стоял полумрак. Сверху доносился пронзительный визг электропилы, вгрызающейся в ледяные глыбы.

Третий этаж дворца был еще не завершен. Солнечные лучи отражались от едва намеченного контура стен. Четыре массивных колонны тянулись вверх в самом центре площадки, но поддерживать им было пока еще нечего, и над ними нависало только бездонное синее небо. Лончар, закутавшийся в медвежью накидку с капюшоном так, что наружу не высовывалось и носа, орудовал автоматической круглой пилой на длинной ручке. Каждый раз, когда он прикасался к необработанной заготовке, вокруг разлетались снопы ледяных брызг.

Эрвин махнул рукой Фине, чтобы она дожидалась сзади, и быстро зашагал к Лончару. Пила прекратила свой оглушительный скрежет и замолкла. В наступившей тишине стало слышно, как хрустят ледяные осколки под ботинками Эрвина. Человек в медвежьей накидке распрямился и вытянул вперед круглую пилу, зубья которой по инерции продолжали вращаться.

— От кого ты тут прячешься? — приближаясь, выкрикнул Эрвин.

— Не подходи! — с угрозой ответил человек в медвежьей шкуре. — Тебя объявили предателем. Каждый из членов братства обязан тебя обезвредить.

— Обезвредить — значит прикончить?

— Именно, причем без лишних разговоров.

— И кто мог отдать такой приказ?

— Только очень большое начальство. У рядовых братьев нет доступа к общей рассылке.

— Ты мне мозги пудришь! — гневно вскричал Эрвин. — Я был у босса. Он сам дал мне задание найти крысу.

— А почему тебя выпустили из-под ареста? Что такого ты сказал безопасникам, что вдруг стал им своим?

— А что ты натворил такого, что прячешься за внешним обводом?

— Я не прячусь! — отступая на несколько шагов, проговорил Лончар. — Это дворец Ледяного царя. Он придет уже скоро. Ты сам знаешь: этому городу осталось недолго. Скоро всем наступит конец. Выживут избранные.

— И где они будут жить? Здесь, на морозе?

— Здесь будет храм новой веры. А жить мы будем в раю.

Эрвин попытался выхватить у него пилу, но Лончар нажал кнопку, и круглое лезвие закрутилось со скрежетом, режущим ухо.

— Что за бред? Какой рай? — пытаясь перекричать противный скрежет и одновременно заходя с фланга, спросил Эрвин.

— Рай — на острове в Тихом океане, — поворачиваясь к нему лицом и тыча пилой, сказал Лончар. — Я получил фото со спутника. Подводные вулканы протопили во льдах гигантские полыньи. Там есть острова с бурной растительностью, а вода там такая теплая, что можно купаться. Там можно жить, Эрвин!

— Так почему ты не расскажешь об этом всем?

— Потому что на всех места не хватит! Там уместится человек пятьдесят, а в городе десять миллионов голодных ртов. И скоро они начнут замерзать. Как ты думаешь, куда все ломанутся?

Эрвин выхватил из-под полы дубинку и попытался ударить Лончара по рукам, но тот ловко подставил пилу, и жесткая резина дубинки вмиг разлетелась на клочки, обнажив стальной стержень. Фина вскрикнула от испуга, и Лончар тут же бросился в нападение. Визжащая пила прошлась у Эрвина перед носом, и тот бросился убегать, петляя между недостроенных колонн.

— Уходи вниз! Лезь в сани! — скомандовал он Фине.

Но Лончар не обращал на девушку внимания. Он гнался за Эрвином с таким остервенением, что в самом деле стал похож на обезумевшего медведя.

Эрвин сбежал вниз и оказался на берегу озера, превратившегося в сплошную льдину. Лончар поскользнулся и кубарем полетел с последней ступеньки. Эрвин тут же подскочил и изо всех сил заехал ему огрызком дубинки по мохнатым шерстистым лапам. Противник взвыл и выронил пилу, чем Эрвин тут же воспользовался. Он наставил ее на инженера и велел:

— Рассказывай! Говори все, как есть! Что ты натворил?

Но Лончар ловко увернулся, метнулся к стоящей неподалеку машине для вырубки ледяных блоков и вскочил за руль. Глухо заурчал термостойкий мотор, огромный резак диаметром в три метра пришел в движении, и зубья на его краях завертелись с головокружительной быстротой, слепя глаза мириадами солнечных бликов.

— Бежим! — испуганно закричала Фина.

Эрвин бросился прочь, но машина начала набирать ход и догонять его. Спастись от нее было негде — вокруг расстилался лишь ровный снежный простор. Он выскочил на ледяное озеро, и тут же понял, что очутился в ловушке. На его скользкой поверхности нельзя было разбежаться, чтобы не загреметь носом в лед. Набравший ход ледоруб с визжащей пилой вырос у него за спиной.

Эрвин пробежал еще несколько шагов и оказался перед глубоким рвом, из которого вырубались ледяные блоки. Глубиной ров был метра три, и столько же было до его противоположного края. Собравшись, Эрвин прыгнул, но перелететь через него не сумел. Он лишь ухватился голыми пальцами за ледяной край и повис. Мороз и лед мигом превратили его пальцы в бесчувственные деревяшки, и он заскользил назад.

— Эрвин, держись! — раздался сзади истошный вопль Фины.

И тут же за спиной у него что-то загрохотало. Он инстинктивно обернулся и увидел летящую в ров машину с вращающейся пилой. На скользком льду Лончар не успел затормозить и рухнул вниз. Круглое лезвие с визгом врезалось в дно, оторвалось и колесом понеслось прочь по ледяному каньону. Пальцы Эрвина соскользнули с обрыва и он полетел вниз. Если бы не толстая куртка с тройной подкладкой, то удар мог бы выйти опасным, но ему повезло. Он приземлился рядом с машиной, уткнувшейся беззубым рылом в изъеденное резкой дно.

Вытащить из разбитой кабины Лончара оказалось делом нелегким. Из-под медвежьей накидки сочилась кровь. Он дико вскрикивал при каждом прикосновении — видимо, не одно ребро было сломано.

— Не вой, старый медведь, мы тебя подлатаем, — бормотал Эрвин, оттаскивая его подальше от дымящейся машины.

— Не старайся. В таком виде меня все равно не возьмут в последний полет, — через стон выдавил из себя Лончар.

— Что за последний полет?

— До взрыва осталось всего два часа. Он разнесет геотермальную станцию. Город замерзнет за пару недель, жить в нем станет нельзя.

— Кто мог до такого додуматься? — изумился Эрвин.

— Босс, — прохрипел Лончар. — Он специально заложил дирижабль, чтобы сбежать со своей девкой на остров. Там уже все подготовлено. Райский уголок на полсотни персон. И, конечно, наш Ольсен — царь и бог этого рая.

— Ольсен? — вскричал Эрвин. — Быть такого не может! Что ты городишь? Наш Ольсен — святой человек. Он столько лет обогревал город! Он даже термальную станцию передал в собственность мэрии. Все знают, что он бескорыстный защитник людей.

— Станцию у него отняли. Мэр заставил его подписать добровольную передачу. Это же стратегический объект, от него зависит общее выживание. Такой не может быть в частной собственности. Ольсен обиделся и пообещал отомстить. Но главное даже не в этом. Скоро подземные вулканы потухнут, и тепло иссякнет. Если пользоваться им экономно, то хватит еще лет на сто. Но только для нескольких десятков человек, а не для десяти миллионов. От лишнего населения надо избавиться. Ольсен дал мне задание — сделать бомбу и взорвать станцию. Когда народ в городе вымерзнет, выжившие вернутся и восстановят теплоподачу. Так можно будет протянуть еще долго, а там, глядишь, климат начнет меняться, и все станет, как в старые времена.

— Где заложена бомба? — резко выкрикнул Эрвин.

— Под главной турбиной Центрального Стержня.

Фина подползла к краю рва, склонилась и крикнула:

— Эрвин, ты цел? А как Ранко? Его можно поднять?

— Нет! — прохрипел Лончар. — На дирижабль меня в таком виде уже не возьмут. Если станция взорвется, то они улетят, а из оставшихся не выживет никто. Остановите взрыв. Эрвин, ты не хуже меня знаешь на станции все ходы и выходы. Останови взрыв, иначе всем крышка!

Над головой нудно затарахтели лопасти вертолета.

— Охранники прилетели! — тревожно крикнула Фина.

Она вытащила из саней конец троса, бросила его в руки Эрвину и дала осторожный ход.

— Нам надо убираться. Держись, Ранко, они тебя вытащат! — пообещал Эрвин, выкарабкиваясь наружу.

Аэросани домчали их до внешнего кольца. Шлюзы здесь открывались без карточки — достаточно было нажать на простую кнопку у раздвижных дверей.