История Даши Это была хорошая московская семья. Папа держал свой магазинчик, мама работала инженером-строителем, и оба они любили своих сына и дочь. Даша:

Мама:

Даша:

Всего месяц в санатории, и в душе поселяются страх и боль. Попытаемся проследить, как это происходит. В новой обстановке санатория Даша, привыкшая к тесному контакту с родителями, осознает себя брошенной. Среди воспитатель­ниц она пытается выбрать одну — добрую («Она мне книжки читала».) Но через восемь часов та сменяется. У маленькой личности просто нет ни времени, ни возможности устано­вить отношения безопасной привязанности в этом мелька­нии лиц. Вокруг дети, которые не отягощены такими про­блемами, они агрессивны, требовательны, готовы бороться за игрушки и место около воспитательницы. А наша Даша привыкла к другому Образу Мира и теперь озабочена одним — как защититься. Наконец ей в руки попадается большая и мягкая кукла. («С куклой удобно, ей же можно любой характер придумать, с подругами у меня так не получалось»). С тех пор девочка повсюду таскает мягкие игрушки с собой, как единс­твенное теплое безопасное прибежище. Папа привык быть главой семьи и вообще руководить процессом. Мама защищалась от проблем врожденным чувс­твом юмора. Дети любили родителей, но слишком часто не понимали команд одного и шуток другой. Где-то с седьмого класса старший брат Саша окончатель­но перестал учиться. Он принял облик рэпера, то есть надел широкие штаны, выпустил майку из-под рубахи и перестал реагировать на окружающую реальность, так как в его ушах застряли наушники от плеера. Даша в это время тоже броси­ла попытки делать домашние задания. Магазин отца был отобран за долги, и семья оказалась на грани банкротства. Наверное, в такие моменты жизни у людей и появляется возможность задуматься о смысле своего существования. Отец расплатился с долгами и увез семью в Китеж. Он не пы­тался делать вид, что знает, как помочь детям. Он обратился к нам. Сами дети отнюдь не считали, что им надо помогать. Даша в Китеже еще два года продолжала закрываться от проблем мягкими игрушками. При малейшем намеке на тре­вожную ситуацию она хваталась за игрушки и соскальзывала в детство, начиная говорить тонким писклявым голоском, вставала на четвереньки, утверждая, что она зайчик и с нее «взятки гладки». Девочка отказывалась взрослеть, то есть выходить из теп­лого мира своего прошлого. Надо было помочь ей осознать, что мир вокруг нее совершенно реален и, главное, пригоден для ее жизни. Пришлось начать с попытки убедить маму и папу оставить насмешливый тон в отношениях с дочкой и начать проявлять свою искреннюю любовь более традици­онными и очевидными способами. Теперь мама вынуждена была по три часа сидеть с дочкой за приготовлением уроков, к этому добавилось чтение книг и разговоры по душам. Так постепенно девочку приучали к мысли, что безопасное общение с родителями может проис­ходить не только в сказке, но и в реальности. По нашей про­сьбе старшие школьники начали в общении с Дашей подчер­кивать ее взрослость, требовали от нее достаточно разумных реакций на происходящее, игнорировали ее попытки впасть в детство. Девочка отбивалась как могла, при каждом удоб­ном случае все же впадая в золотое детство, закрываясь иг­рушками, наивностью, притворяясь непонимающей. Но «социум» продолжал давить, мягко, но настойчиво. Потом ее родители взяли в семью приемную дочку, которая была на год младше Даши, и нашей героине пришлось проявлять вы­держку, терпение и заботу, помогая новой младшей сестре постигать китежский мир. Это подняло уровень ее ответс­твенности и повысило статус в детской среде. Постепенно общие усилия дали результат. Девочка стала более ответственной, стала лучше учиться, у нее открылся талант к рисованию. И тут новая беда: умер от инфаркта отец. Вся община, затаив дыхание, ждала, как отреагирует девочка на это проявление глобальной несправедливости жизни. Но, говоря научным языком, регресса не наступило. Для меня это стало важнейшим подтверждением гипотезы, что дети, если мы позволяем им развиваться соответственно их внутренней природе, делают (даже неосознанно) выбор в сто­рону выздоровления, в широком смысле — в сторону ДОБРА. КРИЗИСЫ – ПУТЬ К ОСОЗНАНИЮ Из объяснений отца: «В пятом классе был идеальным по­мощником — рубил со мной дрова, ходил в походы, ни слова про­тив… А теперь врет, в глаза не смотрит, как чужой…» А маль­чик просто вырос. В детском возрасте мотивом для изменения бывает по­хвала или осуждение родителей, в период подросткового кризиса — это обычно страстное желание соответствовать ожиданиям сверстников. Образ Мира, созданный в детстве уже плохо помогает справляться с вызовами, которые встречают взрослеющую личность в окружении тинейджеров. В сознание поступает достаточно много свидетельств, что мир за пленкой знако­мых образов и оценок, возможно, не такой, как кажется. Личность в этот момент испытывает острую неуверенность в себе, сомнения. Привычные ценности находятся в хаосе. Нестабильность системы дает потенциальную возможность ее изменения. КРИЗИСЫ – необходимое условие личностного роста. Именно в состоянии кризиса растущая личность с болью прощается с детским представлением о мире. Просто у од­них это проходит более болезненно, чем у других. Но всем нам когда-то приходилось принимать упрямый факт, что мир не такой, каким его описывали заботливые родители. А это позволяет впервые более-менее реально осознать себя и свое место в мире. Вмешательство в этот момент особенно эффективно просто потому, что все старые связи между явлениями и образами действий уже и без того подвергаются переосмыслению. «Я жил в благополучной семье и, хоть меня особо не балова­ли, как-то привык считать, что мир добр, разумен и относи­тельно управляем. Но вот я пошел в школу и сделал грустное открытие: я не радую окружающих. Меня не любят! Приходится не быть са­мим собой, а затрачивать много усилий, чтобы невидимый мир человеческих отношений хоть иногда становился мягким и по­датливым, то есть, чтоб не ругала учительница, чтоб хорошо относились одноклассники. И ведь никто не объяснит в понят­ных словах, что делать». Личность отбрасывает старую программу и готова слу­шать советы тех, кому доверяет, чтобы выйти из кризиса и вновь ощутить душевный комфорт. Побежал, споткнулся, значит, готов к осознанию необ­ходимости смотреть под ноги. Подрался, получил — готов записаться в секцию борьбы. Но любое изменение самого себя — болезненно. Подрос­тки демонстрируют взрослым свою грубость и нетерпимость. Просто им больно! Ваша любовь должна проявляться как в увеличении плотности и интенсивности общения, так и в го­товности отпустить на свободу. Как часто родители, пытаясь удержать юношу или девушку от неверного шага, провоци­руют конфликт и лишаются возможности в дальнейшем ока­зывать влияние на образ мыслей и поступки своих выросших детей. Теперь нам, взрослым, надо перестроиться, найти новые подходы, доказать детям свою нужность и компетентность. Чаще расспрашивать, что на душе у детей, чаще оказывать моральную поддержку, высказывать одобрение, давать сове­ты, как им решать свои «взрослые» проблемы с одноклас­сниками. Мой совет — не торопите жизнь. Просто внимательно следите за всем, что происходит в жизни подростка. Уверяю вас, каждый день будет приносить уникальную возможность разобрать с ним ту или иную реальную ситуацию, добиться того или иного осознания. Эффективность такой работы рез­ко возрастает, если заказчиком «разбора полетов» выступает сам потерпевший. Поэтому он гарантированно будет слу­шать ваши объяснения и принимать советы. Иногда нетерпеливые родители хотят все сами расска­зать, всему научить, ко всему подготовить. Но тогда именно они выступают в роли провокаторов. И единственное, чему начинают учиться всерьез их сыновья и дочери — это искус­ству глухой защиты от собственных родителей. Проще говоря, если девушка сгорает от первой любви, не тратьте время на объяснение кулинарных рецептов. А если ваш сын только что получил первый «фонарь» под глазом, то легко помочь ему осознать необходимость записаться в спор­тивную секцию. Но вот разговор о компьютерах или теории пацифизма может оказаться простой потерей времени. В худ­шем случае вызовет отчуждение, раздражение, или осозна­ние: «Меня совершенно не понимают…» Еще раз повторю, не создавайте провокаций искусственно. Главная провока­ция — это естественные перипетии жизни. Где-то в 3—4-м классе у меня во дворе завелся враг. Его звали Юрка. Он был сильнее меня и, как теперь принято го­ворить, склонен к насилию. Из-за него я боялся выходить во двор. Но из-за него я впервые задался вопросом, а как на­учиться противостоять грубой силе. И мои родители вос­пользовались этим противостоянием, чтобы объяснить мне пользу зарядки. Еще года три я готовился к борьбе со своим страхом и слабостью в лице Юрки. Именно его образ застав­лял меня бегать кроссы и до седьмого пота молотить кулака­ми подушку. Итоговой драки так и не произошло — я стал сильным, и это внутреннее ощущение уже не требовало вне­шних подтверждений в виде мордобоя. Но стал бы я силь­ным, если бы мою решимость не питали страх и ненависть? Как говорят на Востоке: «Наши враги являются нашими луч­шими учителями». Поэтому, нравится нам рисковать или нет, для ребенка лучше, если он окажется вынужден разрешать конфликты в социуме. Еще лучше, в управляемом социуме. Момент выхода из кризиса, когда ребенок еще находится в нестабильном эмоциональном состоянии, как нельзя луч­ше подходит для вашего вмешательства, вы можете помочь ему сделать новое открытие, внести в память правильный образ действия. Мы не всегда можем выстроить сам вызов, но почти всегда можем повлиять на то, какие выводы после этого кризиса будут сделаны. Очень важно, чтобы дети привыкли обсуждать с вами все важные события своей жизни. Причем важные не с вашей, а с их точки зрения. Именно такие события и отложатся в их память. Помните: душевные раны надо врачевать как можно быст­рее. Иначе шрамы остаются на всю жизнь. Иначе в потаен­ных глубинах сознания накапливается информация о не­справедливостях и болях жизни. Что, пропущенное нами сейчас, вылезет на поверхность через десять лет? И еще: радуйтесь конфликтам. Любой конфликт, пере­житый сегодня, означает новое осознание, которое будет не­обходимо на следующем этапе жизни. Чем больше ситуаций удастся пережить и использовать для осознания сейчас, тем больше времени на реальные достижения и самореализацию останется у личности в будущем. Разумеется, конфликты полезны только в том случае, ес­ли они приносят что-либо новое. В противном случае у ре­бенка просто вырабатывается опасная для жизни привычка наступать на одни и те же грабли. Равнодушие часто бывает хуже конфликтов. Дети проща­ют даже ругань, если уверены, что так родители проявляют свою заботу. Равнодушие же не прощает никто! Если даже вы дарите подарки вашим детям, но забываете каждый день сообщать им простыми, понятными словами о том, что вы их любите, то к 14-17 годам контакт с дорогими чадами будет потерян. Увы, в наше время, когда родителям не до ребенка, объ­ектом безопасной привязанности становится компьютер. Именно он выступает в роли плюшевого мишки, дарящего тепло и уверенность в себе. Разумеется, в этих случаях при­ходится говорить не о гармоничном развитии человеческой личности, а о виртуальном мире, позволяющем вычеркнуть из актуального сознания образ «страшного реального мира». Одна иллюзия заменяется другой, развитие получает только абстрактное мышление, а весь внутренний творческий, эмо­циональный потенциал развития личности остается невос­требованным.