На что не стоит обижаться
Говоря о том, как правильно относиться к исповеди, как готовиться к ней, не хотелось бы упустить некоторые «технические» моменты. Несмотря на их второстепенность, они нередко становятся для кого-то камнем преткновения.
Так, иной раз человек, не имея опыта церковной жизни, приходя в храм от случая к случаю, никак не может понять, почему у священника не хватает на него времени. Ему начинает казаться, что в Церкви никому ни до кого нет дела, что священники – это люди, которые живут своей жизнью, а прихожане для них – всего лишь те, кто создает помехи этой жизни.
Да, во время литургии в воскресные дни или в большие праздники, когда исповедников очень много и Чашу вот-вот вынесут, священник спешит. Ему нужно исповедать всех, кто готовился к Причастию, чтобы они успели причаститься. Это так. Но накануне, на всенощном бдении в субботу вечером или в будние дни спешить некуда.
Очень многие пытаются совместить исповедь с рассказом о своих обстоятельствах, переживаниях, событиях, вызывающих у них те или иные эмоции, но… не успевают этого сделать. И опять то же чувство – что ты, в сущности, никому здесь не нужен. Как быть? На самом деле во время исповеди надо исповедоваться, ничего больше. Таинство установлено именно для этого. А вот после можно сказать священнику: «Знаете, мне еще хотелось бы с вами посоветоваться, поговорить по такому-то поводу. Удобно ли сделать это сейчас или вы назначите мне другое время?» Тогда человек не уйдет с обидой и ощущением своей ненужности: он либо получит разрешение своих вопросов и недоумений сразу же, либо это произойдет чуть позже.
Еще раз о перечне грехов
Исповедоваться надо своими словами, это однозначно. Ни в коем случае не заимствовать никаких готовых форм, не исповедоваться в форме ответов на вопросы из какой-либо книги об исповеди.
Книги, помогающие подготовиться к исповеди (в том числе и так называемые «опросники»), нужны в самом начале церковной жизни, они помогают понять: не является ли по какой-то причине грехом то, что я в своей жизни делал, что делать собирался и так далее? Это и правда необходимо: у современного человека представления о грехе и добродетели чаще всего спутаны. Но и тут не должно быть простого механического перечисления прегрешений, тем более что далеко не все книги такого рода одинаково разумно составлены. В некоторых пособиях к исповеди в качестве греха указано: «Мыл руки душистым мылом» и еще что-то в таком роде – вещи совершенно абсурдные, которые у человека со здравым смыслом вызывают отторжение, а у человека, лишенного здравого смысла, рождают ощущение, что вся его жизнь наполнена грехом – и когда он моет руки, и когда готовит еду, и когда идет в магазин…
Поэтому скажу еще раз: подобные «пособия по исповеди» действительно бывают нужны для того, чтобы человек буквально всю свою жизнь перепахал и перелопатил, понял, что в ней чего стоит, чтобы он задумался о поступках, которые до прихода в Церковь казались ему естественными и нормальными, но с точки зрения евангельской таковыми ни в коем случае не являются. И все же необходимо подходить к разным ситуациям с рассмотрением, критически.
Исповедь у разных священников
Часто можно столкнуться с тем, что человек, не имея духовника и даже не стараясь его найти, исповедуется разным священникам.
Такой исповедник похож на пациента, который лечится у разных врачей. Ему приходится каждый раз заново рассказывать свою историю болезни со всеми ее нюансами и особенностями – в противном случае он рискует получить неправильный диагноз и неверное лечение, которое не поможет, а навредит. Даже подробный рассказ о симптомах не избавит от риска врачебной ошибки, потому что врач только тогда знает пациента по-настоящему, когда ведет его на протяжении долгого времени. Кроме того, если пациент слушается, выполняет все рекомендации, врач чувствует за него ответственность. То же самое происходит в отношениях со священником. Если человек каждый раз исповедуется у разных священников, он рискует оказаться неправильно понятым или получить совет, далекий от обстоятельств его жизни, а может быть, и прямо противоречащий им. Священнику гораздо проще помочь тому, кого он хорошо знает, кого он поймет с полуслова.
Я довольно часто сталкиваюсь с тем, что люди исповедуются у одних священников, а за советом идут к другим. Но это то же самое, что пройти обследование и получить его результаты в одном месте и, оставив их там, пойти за рекомендациями в другое. Гораздо разумнее советоваться с тем священником, у которого ты исповедуешься и кому известны все твои особенности и обстоятельства.
Как же выбрать духовника, у которого вы будете постоянно исповедоваться?
Если вы живете в небольшом населенном пункте, возможности выбирать у вас нет. Но вообще-то желательно, чтобы выбор был. Даже если человек исповедуется и причащается в единственном храме в своем городке, у него может быть духовник в другом городе, к которому по необходимости он будет ездить.
Критерии при выборе духовника, мне кажется, можно назвать такие: он должен быть человеком искренне верующим, всерьез относящимся к своему собственному спасению и к спасению тех, кто к нему обращается, ответственным и неравнодушным. Естественно, необходим и определенный опыт христианской, духовной жизни, чтобы быть способным хотя бы в какой-то степени помогать человеку идти путем спасения.
И как в жизни с кем-то складываются отношения, с кем-то не складываются, так и здесь, безусловно, имеют место субъективные факторы, личные моменты. Но вместе с тем надо понять, что, если Господь не дает нам священника, который во всем был бы нам по сердцу, мы должны принять это как попущение Божие: со временем мы найдем, как извлечь из этого пользу.
Психолог или пастырь?
Приняв исповедь, священник старается помочь кающемуся справиться с тем, что мучает его и стоит на его пути к Богу. Чем в таком случае священник отличается от психолога? Не выполняют ли они одну и ту же работу?
Нет, сферы их деятельности и ответственности различны. Но опытный священник в каком-то смысле должен быть, по совместительству, и психологом, а вот психолог священником «по совместительству» быть точно не может. Психолог может помочь разобраться в какой-то жизненной ситуации, во внутренних проблемах, но не может дать совета духовного, ответить на вопрос, как жить в мире с Богом и со своей совестью.
Вся наша жизнь зависит в первую очередь от того, в каком отношении к Богу мы находимся и какое место в нашей жизни занимает исполнение Его воли. И это несравненно важнее, чем то, что может сказать человеку психолог. Хотя и психологическими проблемами пренебрегать нельзя, потому что неправильность внутренней жизни, неправильность реакций, отношений мешают человеку стать хорошим христианином.
Повторюсь: священник, если он всерьез занимается людьми, со временем обретает навыки психолога. Он из опыта знает, каким образом действовать в разных ситуациях: как помочь пришедшему избавиться от мучающего его страха, когда уместно сказать слово утешения, а когда, как говорит апостол Иуда, человека, не внемлющего ни голосу разума, ни голосу совести, надо спасать страхом (см.: Иуд. 1: 23) – заронив в его сердце мысль о гибельности его пути, заставить задуматься и даже испугаться.
Душевная и духовная жизнь связаны теснейшим образом, и отрывать их друг от друга нельзя. Скажем так: есть общие представления о том, кто такой приличный человек, и есть наши представления о том, каким должен быть хороший христианин. И не став приличным человеком, нельзя стать хорошим христианином.
Если мы обратимся к жизни таких подвижников, как, например, преподобный Паисий Святогорец, мы увидим, что наряду с советами духовного порядка он дает людям, обращающимся к нему, советы и чисто психологического характера (хотя старец не одобрял священников, пытающихся подменить приобретение духовного опыта теоретическим изучением психологии). Кого-то он поддерживает и подбадривает, кого-то может чуть-чуть припугнуть, одного – смирить, другого, напротив, заставить поверить в себя. Это самая настоящая практическая психология, в основе которой лежит опытное знание души. Из этого знания исходят советы и наставления подвижников.
В психологической науке есть разные школы и направления. Есть такие, которые говорят о необходимости прощать и просить прощения, мириться с обидчиками. Это – составляющая покаяния, но не покаяние в подлинном смысле этого слова. А мы знаем, что человека по-настоящему изменяет прежде всего покаяние перед Богом. Суть христианской жизни – личные взаимоотношения с Богом. Если человек пытается измениться ради самого себя, но не смотрит на это как на вопрос своих личных отношений с Богом, – это совершенно неправильно.
Бывает, мы в течение долгого времени помогали кому-то – алкоголику, наркоману, заядлому игроку. Вкладывали в это силы, душу, сердце, и вот в какой-то момент он взялся за ум, перестал пить, колоться или играть, пошел работать и… совершенно забыл про нас. Понятно (и дело тут не в обиде), что подобная «забывчивость» говорит о том, что хорошим человеком он все-таки не стал, а раз так, вряд ли жизнь у него сложится хорошо. Кто полюбит человека, неспособного на благодарность, кто станет его другом, кто по-настоящему сблизится с ним? А в отношении к Богу это все во сто крат серьезнее, важнее.
Место для радости – есть ли?
Как может совмещаться с покаянием, с постоянным опытным познанием своего несовершенства радость – та радость, без которой полноценная христианская жизнь невозможна? На первый взгляд, это вещи взаимоисключающие: какая уж тут радость, если изо дня в день видишь, насколько ты плох.
Грусть естественным образом рождается из смутного, до конца, может быть, не осознанного ощущения вины перед Богом. Когда человек начинает задумываться о своей жизни, для него все более очевидным становится, насколько он от Бога далек. Это прозрение рождает и печаль, и страдание, и боль сердечную. Но вот грешник становится на путь покаяния, сопряженного с трудом исправления и с трудом молитвенным; он обращается к Богу, просит о прощении, и, если покаяние подлинно, совершенно естественно появляется вопрос: простит ли меня Господь? Сподобиться этого человек желает всем сердцем, но в то же время понимает, что не вправе его требовать и на нем настаивать – это дело единственно милости Божией. И оттого скорбит его сердце.
Постепенно за этот труд, за нежаление и обвинение себя Господь начинает душу утешать. И тогда покаяние растворяется радостью. Тот, кто это испытал, знает, как слезы могут быть радостотворными: каким образом, плача, можно испытывать радость.
Бесполезно говорить об этом не имеющему подобного опыта или не желающему его приобрести. Тот, кто к покаянию не стремится, скажет, что это – абсурд, а христиане – странные люди, которые находят радость в том, чтобы плакать и мучить себя. Нет, не в этом радость…
Покаяние похоже на стирку: ты пытаешься отстирать очень грязную вещь, не веря до конца, что она может отстираться, и вдруг видишь, как она меняется – из черной становится белой. От этого ты невольно радуешься. То же происходит и здесь, только в значительной степени сверхъестественным образом. Неожиданно, когда человек этого совсем не ждет.
Бывает, поссорятся двое друзей, разругаются так, что кажется: отношения окончательно разрушились. Но в какой-то момент начинается движение навстречу друг другу, когда один вдруг чувствует, что смог простить, а другой – что его простили, чего они оба не ожидали. В такие моменты эти двое могут просто плакать. Но это будут слезы радости: хотя и горько все то, что было, нежданное примирение – счастье, которое трудно описать словами.
Но это все-таки не духовная, а душевная сфера, а то, что происходит, когда человек кается, гораздо глубже и серьезнее эмоций: здесь – взаимодействие благодати Божией с силами человеческой души.
Почему благодать Божия в человеке не действует свободно, почему кажется, что она отчуждается, отдаляется? Она не отчуждается и не отдаляется, просто мы бываем от Бога закрыты. Наше сердце может оставаться глухим, не внимающим действию благодати, и требуется внутренняя перемена для того, чтобы сделать его способным к восприятию. Порой мы смотрим на людей одного и того же возраста и схожего жизненного опыта и видим, что один из них выглядит старым, мрачным, тяжелым человеком, а другой – и улыбчивый, и светлый, и сохраняющий способность радоваться жизни. Состояние сердца человека определяет его внутренний возраст, оно же делает его душу способной принять благодать. Или – неспособной к этому.
Правильное чувство вины
Как понять, истинно ли мое покаяние, не обманываю ли я себя?
Покаяние рождается из ощущения виновности перед Богом. Если это чувство исчезло, как можно пребывать в покаянном состоянии? Осознание своей неправды и несовершенства не должно вырождаться в забитость, униженность, ощущение себя неполноценным существом. Правильность покаянного чувства определяется очень легко. Если покаяние рождает желание измениться к лучшему, ревность к исправлению, побуждает к движению вперед, значит, все правильно. Если же чувство вины приводит к угнетенности, унынию, отчаянию, значит, что-то не так: и сам человек неправильно относится к своей вине, и враг добавляет, что может приложить от себя.
Составляющие подлинного покаяния – ощущение своей виновности перед Богом, желание исправиться и деятельное выражение этого желания, то есть труд, который человек подъемлет ради самоисправления. И этот труд должен проходить через всю его жизнь, а не касаться лишь отдельных покаянных подвигов.
Если человек находится в состоянии покаяния, то, когда с ним происходит что-то нежелательное или люди поступают с ним несправедливо, для него совершенно естественно говорить себе: «Ведь я каюсь и прошу у Бога прощения, говоря, что ничего доброго я не достоин. И если сейчас мне посланы непростые обстоятельства, значит, пришло время, когда мои слова должны подтвердиться на деле. И я должен, как честный человек, быть готовым повторить слова разбойника на кресте: „Достойное по делам моим приемлю“ (ср.: Лк. 23: 41)». Если же человек возмущается, злится и спрашивает: «Почему я все это должен терпеть?!», то очевидно, что в нем в этот момент покаяния нет.