Как преодолеть нерешительность
Нередко люди, чувствуя необходимость в исповеди и понимая ее важность, все-таки никак не могут на нее решиться, медлят, успокаивая себя: «Позже как-нибудь!» Это откладывание может длиться месяцами, а порой и годами: ведь так трудно начать говорить о самом дурном и темном в себе. Не только трудно, но и стыдно, и больно! Что же может побудить человека преодолеть такой как будто естественный для него страх?
Мне кажется, разумно спросить самого себя: «Если мне так больно и стыдно сейчас, когда нужно лишь прийти в храм и в присутствии священника покаяться в том, в чем я чувствую себя виноватым, насколько же острее эти боль и стыд будут ощущаться, когда я предстану перед Богом?» И не только перед Богом – как мы знаем, на Страшном суде перед всем миром откроется то, в чем человек не раскаялся при земной жизни, с чем не смог расторгнуть греховный союз.
С другой стороны, и стыд, и страх исповедовать свои грехи имеют под собой ложное основание. Каждый духовник, без сомнения, знает обо всем самом тяжелом, постыдном, горьком, что может в жизни человека произойти, и вряд ли то, что прозвучит на исповеди, его напугает или удивит. Помимо этого, любой священник понимает: нет никого, кто был бы совершенно чист. Грешен любой человек, в том числе и он сам. Но вместе с тем ему известно и другое: большинство людей, будучи грешными и, может быть, даже порочными, не только не решаются сказать об этом на исповеди, но даже не ощущают потребности в покаянии. Поэтому к тому, кто себя в этом таинстве обличит, преодолев стыд и страх, пастырь всегда будет относиться с уважением – если он, разумеется, настоящий пастырь.
Но даже если священник окажется не соответствующим своему призванию и не проявит к исповедующемуся должной деликатности и бережности, то и это – не трагедия. Наоборот – повод вспомнить, что исповедь – это то, что совершается между человеком и Богом, а священник – лишь свидетель, который может помочь или не помочь, и даже создать помеху, но таинство не потеряет от этого своей силы.
Облегчение, которое человек испытывает после исповеди, чаще всего вознаграждает за те душевные страдания и терзания, которые приходится переживать, готовясь к ней. Когда христианин исповедуется искренне, полно, у него появляется удивительное ощущение милости Божией и внутренней свободы, – в том числе свободы начать жить иначе. И это то, что стоит и труда, и пережитых стыда и боли. Ощутивший это на собственном опыте поймет, о чем я говорю, а тот, кто еще не ощутил, пусть поверит: это так и есть!
Нужны ли «пособия» к исповеди
Сколько бы ни было прожито до первой исповеди – двадцать лет, сорок, шестьдесят или семьдесят, – в сущности можно сказать одно: прожита целая жизнь. Сложно уложить ее в немногие слова и фразы. Если у впервые пришедшего на исповедь нет навыка испытания своей совести и привычки анализировать жизненные обстоятельства и причины своих поступков, то ему будет трудно вспомнить решительно все, что требует покаяния. Поэтому сначала нужно сказать о том, что больше всего тревожит душу: о самых тяжелых грехах.
Однако зачастую современный человек не имеет ясного представления о пороке и добродетели. Например, он может исповедоваться в том, что регулярно обижает маму, при этом жить в «гражданском браке», умудряясь изменять своей «гражданской супруге» с несколькими женщинами и не считать этого грехом, поскольку никто из этих женщин о его похождениях не знает, а следовательно, с его точки зрения, не страдает. Другой убежден, что если он не совершал тяжких преступлений, никого не убивал, не грабил, не обманывал, не предавал, то ему и каяться не в чем. В наши дни представления о жизни духовной, христианской у большинства людей отсутствуют начисто…
Надо ли по этой причине при подготовке к первой исповеди брать в руки какие-то «пособия»? Это вопрос…
Книга, в которой впервые нам, христианам, говорится о покаянии, – это Евангелие. Безусловно, о грехе и добродетели мы узнаём и из Священного Писания Ветхого Завета, но призыв к покаянию все-таки воспринимаем в большей степени через Евангелие: покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное (Мф. 4: 17). Ответ на вопрос, что есть грех, а что – добродетель, надо искать в этой книге. Именно прочтение Евангелия должно стать первым приготовлением к исповеди.
«Пособия» не всегда безусловно необходимы. Подчас человек приобретает какие-то книги и, не зная, как к ним правильно относиться и как ими пользоваться, вместо ожидаемой пользы получает вред. Например, пытаясь по ним, словно по инструкции, детально подготовиться к первой исповеди, может идти к ней очень долгое время или не дойти вообще, бросив «непосильный» труд. Путь к исповеди не надо чрезмерно усложнять. Прочитав хотя бы одного из евангелистов (что на самом деле нужно было сделать перед Крещением), человек получит то минимальное приготовление к таинству Покаяния, которое ему необходимо. Когда же он исповедуется, когда упадут самые тяжелые камни с его души, ему будет легче с помощью просвещающей сердце благодати Божией двигаться дальше. И таким образом первая исповедь станет для него первым этапом покаянного делания.
«Книги с вопросами» – своего рода плуг, которым человек должен перепахать свою душу, чтобы обнаружить, что в его жизни не так. Вопросы должны только навести исповедника на определенные мысли, воспоминания, но нельзя ни в коем случае превращать исповедь в «отчет» по каждому из означенных в такой книге «пунктов», отчет, в котором может не оказаться ни живого чувства, ни действительного покаяния. Для начала на исповедь следует идти просто с тем, что беспокоит, причиняет боль и вызывает чувство вины. А после этого, пообщавшись со священником (может быть, впервые именно на исповеди) и посоветовавшись с ним, как дальше двигаться по пути покаяния, прийти в следующий раз с тем, что впоследствии откроется душе.
Я также уверен, что если человек и Евангелие еще не читал, но просто чувствует себя в чем-то виноватым – пусть всего лишь в одном грехе за всю свою жизнь, – не нужно откладывать, надо с этим одним грехом, тяжким и мучающим сердце, идти на исповедь. С этого все и начнется. Если же он в себе это чувство подавит, сказав: «Нет, я сначала подготовлюсь как следует», то это «как следует» может случиться, как показывает опыт, очень нескоро или вовсе никогда.
Неслучайно исповедь сравнивается с чисткой лука: по мере того как мы приближаемся к самой сердцевине луковицы, снимая шкурку за шкуркой, наши глаза наполняются слезами. То же самое происходит и здесь: сначала надо содрать хотя бы самую верхнюю «шкурку», а потом слой за слоем снимать остальные.
Первая исповедь – лишь первый шаг. Вся жизнь христианина должна быть одним непрестанным покаянием: до той поры, пока человек живет, оно не должно прекращаться.
Дорогу осилит идущий
Как выбрать того, к кому подойти на первую исповедь? На самом деле знакомому священнику не всегда легче исповедоваться, чем незнакомому, бывает наоборот – проще пойти к тому, кого ты не знаешь и кто не знает тебя. Правильно ли это? Мне кажется, неправильно: такой выбор подсказывают в первую очередь все те же ложные страх и стыд.
Обычно или кто-то из близких людей, друзей или родственников указывает человеку на какого-то батюшку, или же он сам, прочитав книги или услышав проповедь того или иного пастыря, чувствует, что именно ему сможет открыть свое сердце. Если же нет подобной ясности, тогда лучше просто идти на исповедь к тому, кто будет принимать ее в храме, порог которого ты решился сегодня переступить. Ведь поиск подходящего священника может затянуться на годы, и, безусловно, в процессе этого поиска будет участвовать еще и враг, «подсказывая»: «К этому не ходи поэтому, к тому не ходи потому». А попутно такому искателю будут попадаться на глаза всевозможные неприглядные публикации о людях Церкви, которые живут так, как не должно. И все эти впечатления, накапливаясь, вырастут в крепостную стену, которой человек отгородится от своего спасения и так и не придет к покаянию.
Апостол Павел говорит о своих собратьях иудеях: лежит на их глазах некое покрывало, которое не дает им видеть истину (см.: 2 Кор. 3: 14–16). Точно так же порой на глазах пришедшего впервые в храм лежит «покрывало», не дающее ему видеть свои грехи и свою жизнь такой, какая она есть. Это одновременно и греховное нечувствие, и привычка ко греху, и отсутствие духовного зрения, и, не в последнюю очередь, – действие врага, которому подобная слепота на руку. Нередко добавляется и страх, мешающий христианину даже самому себе признаться в чем-то, так что сама мысль сказать об этом на исповеди кажется невыносимой.
Но вот человек приходит в храм, начинает исповедоваться и открывать свою душу… и вдруг ощущает ту внутреннюю свободу, которая позволяет ему признаться в том, о чем он не решался даже подумать. Почему так происходит? У Иоанна Златоуста есть такое рассуждение: если ты скуп и тебе трудно дается добродетель милосердия, начни отдавать сначала ненужные вещи. Во-первых, ты приобретешь навык делиться хотя бы чем-то, во-вторых, за твой труд Господь будет тебе помогать. И начав отдавать то, что отдать не жалко, ты постепенно освободишься от своей страсти.
Благодать Божия ищет, к чему в нас можно привиться, что в нас есть способного ее воспринять. Иногда это происходит очевидным образом, иной раз – абсолютно непредсказуемо: мы вроде бы шли на исповедь с одним и неожиданно стали каяться совершенно в другом. Просто мы открыли один шлюз, а вместе с этим открылись и прочие. Мы пустили Бога в себя по собственной воле, и Господь, Которому мы отворили дверь, начинает производить в нашей душе те перемены, которые без Его пребывания не были возможными.
Не безжалостность, а любовь к себе
Есть такая присказка: не жалей себя, и тебя пожалеет Господь. Должна ли быть у человека, идущего на исповедь, безжалостность к себе? Я думаю, что в большей степени нужна любовь и забота о себе. Наше саможаление часто неоправданно. Болит у человека зуб – надо его вырвать, иначе будет только хуже. Зубная боль очевидна – она острая, сильная, но стоит удалить ее источник, как боль проходит. Если же человек неразумно жалеет себя, откладывая поход к стоматологу, то будет мучиться изо дня в день. В конце концов удалить больной зуб все равно придется, или, что еще хуже, он выпадет сам вместе с куском десны… Но ведь правильнее было бы отправиться к врачу сразу! И это не безжалостность – это здравый смысл и забота о себе. Гнойная рана, которую человек не вскрывает, постепенно убивает его. Умирать от гангрены гораздо тяжелее и страшнее, чем вскрыть нарыв вовремя… Так, по большому счету, и с исповедью.