Это было шесть лет назад.
Солнечным июньским днём Екатерина Павловна Бондаренко с дочерьми Ией и Лилей переехала из Ленинграда в Петергоф.
Врачи рекомендовали увезти на лето из душного города шестилетнюю Ию, недавно перенёсшую тяжёлую болезнь, ещё слабенькую и худенькую. Соседки жалели: «Бедная крошка, одни кости да синие глаза остались!» Старшую дочь, Лилю, первоклассницу, тоже надо было отправить куда-то на дачу. А тут совершенно неожиданно Екатерине Павловне предложили временно поработать в Петергофской библиотеке. Она обрадовалась: парки, фонтаны, Финский залив - лучшего места для отдыха и не придумаешь!
Домик, в котором Екатерина Павловна сняла комнату, стоял на окраине Петергофа.
Хозяйка домика, Василиса Матвеевна, сухонькая, немолодая, но подвижная женщина, встретила жильцов радушно. Она провела их в комнату. Чемоданы и коробки с пожитками, привезённые сюда утром, были аккуратно сложены, кровати застланы, на окнах висели занавески, а на столе, в высокой стеклянной банке, красовался пышный букет полевых цветов.
Ие очень понравилась комната. Отбивая такт ладонями, она весело пропела:
- Хорошо, хорошо, хорошо-красиво!
Озорно повернувшись вокруг себя на одной ноге, она, пританцовывая, поскакала к веранде.
А на веранде - по стенкам, по полу - гуляли солнечные зайчики. Они проскакивали сквозь гущу зелёной листвы огромного дерева, заслонившего стеклянную стену.
- Здесь будет моя больница! - воскликнула Ия. - Мамочка, открой чемодан с Мишкой и Варей.
- Обожди немного, - ответила мать.
- Они ж больные. Они задохнутся. Открой, пожалуйста!
На веранду вышла Лиля.
Ей тоже здесь очень понравилось, потому что она твёрдо заявила:
- И вовсе не больница здесь будет. Я тут буду учить уроки.
- Уроки учить можно в школе и в комнате, там стол, - возразила Ия.
- А мама стол переставит сюда.
- Нет, не переставит.
- Нет, переставит…
- Больница будет! - Ия сердито топнула ногой. - Я первая сказала.
- Ну и что, что ты первая… - Лиля открыла сумочку и вытащила оттуда тоненький зелёный карандаш. - Попробуй только возьми. - Она со стуком положила карандаш на табуретку и убежала в комнату.
- Ну и попробую! - Ия взяла карандаш и повертела его в руках. - Это будет мой градусник. - Она подумала и вдруг сломала карандаш пополам. - Два… Один для Мишки, другой для Вари. Вот…
В этот момент на веранду влетела Лиля и выхватила из рук сестрёнки обломки карандаша.
- Тебя надо… надо отлупить как следует! Дрянная! И вообще… Безобразие! Не хочу только драться с такой… несознательной.
Ия спокойно, будто ничего не случилось, ответила:
- Ты несознательная. - И пожаловалась матери: - Мама, Лилька несознательная.
Екатерина Павловна строго сказала:
- Не Лилька, а Лиля. А градусники можно делать из палочек. Попроси Лилю, если сама не умеешь.
Рано утром, когда девочки ещё спали, Екатерина Павловна уходила на работу. Днём в библиотеке был трёхчасовой перерыв, и Екатерина Павловна успевала сходить в магазин, приготовить обед, накормить дочек. Уходя в библиотеку после обеда, она предупреждала Лилю, чтобы та следила за своей младшей сестрой, кормила её ужином, вовремя укладывала спать.
Лиля жаловалась матери: с Ией не справиться - днём она убегает с соседскими ребятами к заливу или к фонтанам, а вечером уходит в пионерский лагерь слушать сказки вожатой, и всегда без неё, без Лили. Однажды июльским утром Ию разбудил дождь. Она встала и взглянула в окошко. Что стало с двориком? В нём всегда было так уютно! А сейчас он выглядел унылым, растрёпанным. Трава и цветы помялись. Под калиткой и вокруг клумб пузырились большие грязные лужи. Листочки тополей поникли.
Ие стало жаль дворика. Сестры дома не было. «Наверно, она у тёти Василисы, - подумала Ия. - Опять учится вышивать. Пойду к ним». И вдруг она увидела собаку. Вымокший, с поджатым хвостом и отвисшими ушами пёс, прихрамывая, подбежал к калитке, вскинул на неё грязные передние лапы и, сунув глазастую морду между планками, засмотрелся на Ию.
- Бр-р-р-рЗ - Ия поёжилась, увидев, как собака от озноба дрожит всем своим длинным, тощим телом. - Иди домой!
Пёс спустил лапы с калитки, но не ушёл. Вытянув шею, он часто-часто замигал, и Ия решила, что собака плачет и просится к ней, - может быть, у неё и нет своего дома.
- Ах ты, бедная!.. Сейчас, сейчас… - Ия выскочила под проливной дождь.
С трудом отодвинув скользкий деревянный засов, она открыла калитку:
- Ну, не бойся!
Трусливо прижимаясь к земле, пёс шмыгнул в калитку и, перемахнув через лужи, юркнул под крыльцо. Ия добралась до пса и, взяв его за лапу и приговаривая: «Не бойся, пёсик, не бойся», потянула к себе. Большого труда стоило втащить его в комнату - он упирался, визжал, упрямо цеплялся когтистыми лапами за порог. Очутившись в комнате, он вырвался из рук и, оставив за собой грязные следы, скрылся под кроватью.
Ия приподняла покрывало. Пёс прижался к стенке и ско- сил на неё круглый янтарный глаз. И тут Ия увидела на его правой лапе кровь.
- Ай-ай-ай! У тебя нога болит, тебе больно… Сейчас!
Она побежала на веранду и, вернувшись оттуда с белой холщовой тряпицей в руках, полезла под кровать.
Пёс оказался послушным: когда Ия перевязывала рану, он лежал на боку и шумно сопел.
Потом Ия взяла из буфета кусок булки.
- На, возьми! Вкусно! - поманила она пса.
Пёс мельком взглянул на неё, но с места не тронулся.
- Что ж ты, трусишка!.. Как тебя зовут?.. Бобик? Да?.. Нет?.. Шарик? Джек?..
Пёс мотнул головой.
- Джек! - обрадовалась Ия. - Джек… Восьмёркин. Джек Восьмёркин! На! - И она бросила кусок псу.
Собака на лету цапнула кусок и, лязгнув зубами, проглотила его.
- Мало… Джек ещё хочет…
Она много раз ходила к буфету. Джек поедал куски батона, колбасу, пил из консервной банки молоко…
Когда пришла Екатерина Павловна, Ия мокрой тряпкой смывала следы, оставленные Джеком на полу.
- Что это? - удивилась Екатерина Павловна.
- Мамочка, ты ведь не будешь сердиться, правда? - уронив тряпку на пол и избегая взгляда матери, произнесла Ия.
Екатерина Павловна нахмурилась: было ясно, что дочь напроказила.
- Ты мне объяснишь, что всё это значит? - преувеличенно строго спросила она.
- Ты не будешь сердиться, да? - Ия медленно подняла глаза на мать.
В них было что-то заискивающее, виноватое, и Екатерина Павловна промолчала.
- А у меня есть Джек, мамочка! - осмелев, сказала Ия и умоляюще добавила: - Только он больной и его трогать нельзя.
Екатерина Павловна подошла к кровати, заглянула под неё и, увидев тощего, кудлатого, ещё не обсохшего пса, простонала:
- Ну что мне с тобой делать!
- Он хороший, мама…
- Посмотри, какой он грязный, - возразила Екатерина Павловна, опуская покрывало. - Может, он заразный. И где ты его откопала?
- Он сам откопался. Он больной. Я его лечу.
- Нет, нет… Неизвестно, чья собака. Зачем она нам?
- Джек больной, мама! - требовательно сказала Ия. - Разве можно больного на улицу?
- У тебя все больные! - Екатерина Павловна махнула рукой и снова взялась за покрывало.
- Мама! - Ия неожиданно юркнула под кровать, решив защищать своего Джека.
Екатерина Павловна растерялась:
- Что ты, доченька?
Из-под кровати прямо на неё смотрели потемневшие глаза дочери. Гнев и страх были в них. По щекам девочки текли слёзы.
- Ну ладно, - уступила Екатерина Павловна. - Только надо хорошенько вымыть его… этого твоего Джека…
Спустя несколько дней Ия и Джек стали такими друзьями - не разольёшь водой: куда она, туда и он. Ия купается, повизгивая от удовольствия, - Джек ждёт её на берегу, нетерпеливо гавкает, суёт лапы в воду, но плыть за Ией боится: не нравятся ему озорные волны; Ия вместе с пионерами слушает сказки вожатой - Джек лежит рядом, положив морду на лапы, и посматривает на Ию. Ни одна игра не проходит без его участия: разрезвившийся Джек прыгает, кувыркается, бегает за ребятишками, оглашая лаем двор.
Однажды во время игры ребят во двор вошёл незнако- мый человек в порванной рубахе и измятых грязно-синих штанах.
- Мальчик?! - хрипло пробасил он и, тряхнув растрёпанной рыжей шевелюрой, нетвёрдыми шагами направился к Джеку. - Вот ты где, мерзавец!
Джек как-то сразу съёжился, беспокойно замотал во все стороны головой, а потом, поджав хвост, потрусил к крыльцу.
- Я тебе сейчас покажу! - - Рыжий снял ремень.
Но Джек успел спрятаться под крыльцо.
- Не трогайте моего Джека! - закричала Ия на рыжего и преградила ему путь к крыльцу.
Тот от неожиданности отпрянул, не мигая посмотрел на девочку и вдруг пьяно расхохотался:
- Какой он Джек? Мальчик он. Ясно? - Рыжий громко икнул. - И по какому праву он твой? По какому?.. - Голос его натужно задребезжал. - Брысь, малявка! Сопливка!
После больших усилий рыжий выволок пса из-под крыльца и, отстегав его ремнём, увёл с собой.
Вечером Ия плакала: ей было очень жалко Джека.
А ночью ей приснилось, будто идёт она по лесу, крупные ягоды на ходу срывает и бросает в корзинку. И вдруг из густого, тёмного куста навстречу ей выбегает рыжий дядька, босой, в изодранной рубахе. В руках у него толстая верёвка и суковатая палка. Он захохотал на весь лес так, что в ушах стало больно, и страшно прошипел: «Вот я тебе сейчас!..» Хотела она позвать кого-нибудь на помощь, но вместо крика изо рта вылетел всего лишь слабый комариный писк. Тогда Ия бросила корзинку и попыталась бежать, но ноги не слушались её. А рыжий хохотал, противно шипел и приближался к ней. Вдруг откуда-то появились два милиционера. Один взял её на руки, а другой схватил рыжего и верёвкой привязал его к дереву. Со злости глаза у рыжего выпучились, а грязные ногти превратились в огромные когти. Ры- жий завизжал по-собачьи и стал скрести когтями дерево…
Ия проснулась.
На крыльце кто-то повизгивал. Кто-то скрёб дверь.
Ей стало страшно:
- Мама! Мама!
- Ну что, девочка? - Разбуженная Екатерина Павловна погладила Ию по голове. - Спи, ещё рано.
- Там рыжий. Я боюсь!
Повизгивание за дверью усилилось.
Екатерина Павловна встала, накинула халат и подошла к двери.
- Кто там?
В ответ несмело тявкнула собака.
- Это наш Джек!
Екатерина Павловна открыла дверь, и пёс пулей влетел в комнату. От радости он прыгнул так, что достал языком подбородок Екатерины Павловны, потом, виляя хвостом, побежал к кровати, на которой сидела улыбающаяся Ия.
- Джек, вернулся!..
На следующий день рыжий хозяин явился за собакой.
Джек снова сбежал от него.
Так повторялось несколько раз.
Однажды рыжий пришёл, когда Екатерина Павловна была дома.
- Приманиваете чужую собаку. Нехорошо делаете, хозяйка, - сказал он, достав из кармана мятую пачку папирос, и уселся на скамейку.
- Да кто ж её приманивает?
Рыжий не спеша закурил, вдохнул в себя дым и стал медленно тоненькой струйкой выпускать его. Он не торопился. Ему надоело возиться с этой, в общем-то, ненужной собакой, но отдавать её просто так, за здорово живёшь, не хотелось.
- Так как же, хозяюшка? - мягко, вкрадчиво произнёс он. - Собака моя, а у вас проживает.
- Мы ни в чём не виноваты, - не поняв намёка, сказала Екатерина Павловна.
- Собака ничего… хорошая. Вон вашей дочке по нраву. - Он показал пальцем на Ию, которая стояла у окна и с интересом наблюдала, как при каждом движении рыжего из его кармана всё больше и больше высовывалось горлышко бутылки. - Джеком зовёт. - Он хохотнул. - А Джек-то совсем и не Джек, а Мальчик…
- Всё равно Джек, - перебила Ия и неожиданно предложила: - Дяденька, отдайте его нам.
Рыжий встрепенулся:
- Ишь ты!
- А мы вам вот такую, - Ия развела руки в стороны, - бутылку вина купим. Правда, мама, купим?
Екатерина Павловна улыбнулась, а рыжий, никак не ожидавший такого предложения от девчонки, несколько раз крякнул и нарочито громко закашлял.
Сошлись на тридцати рублях.
Перед уходом рыжий обратился к Ие:
- Как тебя зовут-то, шустрая?
- Ия.
- Ия?.. Не слыхал такого имени. - Он уже открыл дверь.
- Ия - это фиалка.
- Никакая ты не фиалка! Крапива ты, вот кто! - прошипел рыжий и хлопнул дверью.
Ия резко подняла голову и посмотрела на дверь. Её бледное лицо мгновенно покрылось краской, тонкие ноздри дрогнули. Она медленно повернулась и, глядя перед собой, пошла на веранду. Екатерина Павловна поняла, что Ия обиделась. Чтобы как-то поддержать дочь, мать сказала:
- Разозлился пьянчужка. Ловко ты его поддела!
Ия ничего не ответила.
В этот день она больше не выходила на улицу. Ночью долго не спала, о чём-то думала.
А утром она неожиданно заявила сестре:
- Не зови меня больше Ией. Я Юта…
С тех пор она откликалась только на имя Юта. Если кто-нибудь называл её Ией, она делала вид, будто не слышит.
Как-то Екатерина Павловна спросила:
- Доченька, почему ты выбрала себе такое имя?
- А ты разве не знаешь? Юта была сильной и смелой. Она ничего не боялась, про Юту вожатая сказку рассказывала, - ответила девочка…