Информация — часть национальной культуры, по существу часть окружающей среды, в конце ХХ века влияющая на развитие живущего в городе человека в степени гораздо большей, чем природный ландшафт. Если раньше психическое состояние выводилось из ландшафта, то нынче — из информации.

Когда говорится об информационном обществе, об информационной цивилизации, когда манипулирование массовым сознанием теряющих биологическое качество нациями доводится до степени искусства, информация становится больше, чем ландшафт, а в среде психически ослабленных групп — больше, чем реальность.

С прогрессом происходит усложнение большинства жизненых процессов и массовое сознание не успевает за происходящими изменениями. Не успевают даже нации здоровые — и только подсознательные механизмы на уровне инстинктов оставляют им шанс на достойную жизнь.

С точки зрения науки информатики информация — не только сообщение или знание, а количественно выражаемая степень управляемости, в конкретном случае — управляемости нации. На примере отдельного человека: чем больше о нем известно, тем легче им управлять — или посредством шантажа, или через его слабости, наклонности и убеждения. В информационном мире нет групп вне информации, и следственно нет групп вне информационного управления. Исходя из вышеприведенного — информационная война — холодная стадия гражданской войны между корпорациями и нациями. Одна из последних попыток управления нацией.

Узкое, дефективное информационное пространство, ограниченное интересами потребления, влечет за собой деградацию ландшафта, деградацию психики, и, далее, биологии. Заговор формирует информпространство аномально и абиологично. Информационное пространство нации включает в себя огромное число мифологических, исторических и эстетических сюжетов, не применимых в процессе потребления. Информационное пространство системы, строящейся исключительно на потреблении, используется на 100% как механизм выживания и повышения жизненных норм.

Конкретный пример: «В России — тоска». Откуда? Корпоратисты — страшно скучные люди. Изначальная концентрация серости, о доминировании которой писал еще Троцкий, дает о себе знать. Так могут быть скучны только люди, всю жизнь решающие одну задачу, где все данные известны, где нет ничего сложнее бухгалтерии — задачу потребления. Бухгалтерия, если и может быть интересной работой, то никак не может быть содержанием и формой жизни. Средства массовой информации — в руках корпоратистов. Через них и проецируемая на все общество знаменитая вселенская русская тоска, которая, как следует из вышеизложенного, никак не может называться русским явлением. Не будет корпоратистов — не будет и тоски.

 

Мир слова

Существует всем известная, много раз пересказнная история: появляется информация о том, что банк «плохой», люди отзывают из него вклады, после чего хороший банк на самом деле становится плохим. В таких случаях говорить о первичности информации или материи нужно с оговорками.

Достаточно знать не так много терминов, чтобы представлять целостную картину реального мира. Жизненное пространство, вледельцы пространства (корпорации, кланы), претенденты, передел пространства, месть, возможности реальные и потенциальные, биологическое сохранение, социальный и научно-технический прогресс. Можно добавить мирную революцию — но это и есть передел. Можно добавить культурное сохранение — но оно следствие от биологического. Можно добавить социализм — но это только одно из направлений прогресса.

Информационный поток — объем информации, имеющий направленность, пропаганда события. Пример: «завтра сахар кончится навсегда». Миф — собрание нескольких потоков, в совокупности представляющее картину целостного — не обязательно реального — мира. Пример: «сейчас все плохо, а будет еще хуже»; идеология — миф плюс система ценностей и ориентиров. Пример: либеральная идеология.

Все остальное придумано для политических и экономических специалистов, а применяется разного рода спекулянтами с тем, чтобы сделать политику недосягаемой для массового восприятия.

Информпотоки социальных и биологических групп смешиваются, перекрещиваютсся, сталкиваются. Существует обвальность процесса: группа — информация — группа — информация. Группа выдает информацию. Происходит разрастание группы за счет сторонников выданной информации. Информация развивается этими примкнувшими людьми до степени создания информпотока. Информпоток ориентирует группу под себя, отсекая лишних людей и лишние данные. Группа выступает ретранслятором информпотока и его же усилителем. Пример: корпоративная система аккумулирует поток вымирания, распространяет его на гомеостатическую часть населения, заражает информацией и ориентирует эту часть, и, обратной волной, усиленной подвергшимися ее действию, воздействует на здоровых людей, нагоняя на них тоску и усталость.

Информация — мотив к действию, что бы она в себе не содержала конкретно. Безмотивная информация смысла не имеет. Даже ни к чему не призывая, ничего не предлагая, а только что-то описывая, информация создает у человека определенный настрой — в зависимости от того, от какой социально-биологической группы она исходит.

Не прорвав информационного фронта, нельзя выиграть войны. Дезинформация, деморализация — сколько идут войны, столько им сопутствуют подобные понятия. И цели — запугать противника, сбить с толку, лишить его идейного и политического обоснования борьбы — стары как мир.

 

Руины во тьме

Рухнув, советская империя похоронила своими обломками целый мир - тот, где добро непогрешимо, а зло абсолютно. И если в 1918-м сложный многоцветный мир «Вех» сменялся простым черно-белым миром классового противостояния, то в наши дни последние произведения никак не отличаются буйством оттенков. Все - черно-белые. Даже если «коричневые». По иронии судьбы оказывается, что провозгласив себя «белыми» (или «красными», или «коричневыми») группа людей начинает видеть всех окружающих исключительно в черном цвете. Это не генотип совковости, это привычка, оказавшаяся сильнее всех генотипов.

Советскую империю воспринимали как добро или как зло - как черное или белое, в некоторых интерпретациях как красное. Мир состоял из двух начал - диалектически противоположных. И состоял он из них с самого своего создания - чуть ли не столетие шла бесконечная схватка сил света и тьмы, абсолютного добра и абсолютного зла. От теории классовой борьбы - через борьбу с фашизмом - к противостоянию американского империализма и пролетарского интернационализма. И вдруг через 80 лет двухполюсного существования выясняется, что сил света, пусть даже в политическом плане, - вроде как бы и нет. А сил тьмы - больше чем достаточно.

С тех пор как рухнула советская империя, прошло достаточно много времени для осмысления происшедших событий. Хотя бы для построения историко-политической модели - от Апрельских тезисов Горбачева до штурма Белого дома. Первая черта под событиями года 1917-го была подведена в июле 18-го, с выходом сборника «Из глубины». В то время как события тех лет и наших примерно сопоставимы в историческом плане, до сих пор ничего даже близко стоящего, можно сказать параллельного тому блестящему слову в России нет.

В России — мрак кромешный. Соответственно либерализации государственной религией провозглашается деидеологизация. Мало возврат к неверной теории, да еще и 50-летней давности. Мотивы — дичайшие соответственно: если наша идеология оказалась плохой, давайте вообще откажемся от идеологии. Если под кем-то подломилась табуретка, повод ли это отказываться от табуреток? Крах советской марксистской версии социализма (выраженный как минимум в том, что к власти пришли либералы) — это крах только советской марксистской версии социализма и ничего больше. Ну хорошо, отказ от марксизма — но при чем здесь планирование? Прежде чем построить дом — строитель чертит план; прежде чем сделать шкаф, столяр рисует эскиз. Чем сложнее конструкция, тем выше необходимость в плане. Но государство посложнее шкафа. Дело не в плане, и не в идеологии, а в том, хороший или плохой план, кто, зачем и для кого планирует. Приватизацию всей страны можно осуществить в недельный срок — но вот что будут проводить корпорации дальше? Так можно пройтись по всем пунктам либеральной программы — и станет видно, что идеология «деидеологизации» — очередная подставка корпораций; поистреплется — выкинут и возьмут другую.

Власть вбивает в головы разную рухлядь-ересь. Но оппозиция — похлеще. Пусть либерализация — это на 50 лет в прошлое. Оппозиция предлагает: ортодоксальный марксизм-ленинизм — на 70 лет в прошлое, великодержавную русскую идею — на 80 лет назад, ее евразийскую модификацию — на 25-30. И что самое парадоксальное — почти все патриоты требуют интенсификации внедрения либеральной модели. Как при царе! Народные массы не отстают: появились «зеленые» — требуют закрытия химпрома. Появились казаки — требуют закрытия АЭС. Появились «социалисты» — требуют демонополизации. Если так пойдет дальше, появятся питекантропы с запрещением колеса. Предполагаемый целевой регресс — 80, 70, 25 лет. Вот и получается, что какой бы дефективной ни была власть, оппозиция — еще хуже.

Идея Евразии — «Завтра» и примкнувшие патриоты: черная Америка против белой Евразии. Идея классовой борьбы — коммунисты: черная буржуазия против красного пролетариата. Антисемитизм — коричневые: черные евреи против белого русского народа. Идея криминальной революции Говорухина, за отсутствием лучшего получившая довольно широкое распространение: черные воры против честных белых людей.

Самое смешное, что все оппозиционные идеи не то что давно опровергнуты, реальности лишают их остатков логического смысла. Марксизм считает самым передовым классом пролетариат. Но пролетариат при постиндустриализации численно сокращается, и потому он в ней не заинтересован; как он может быть передовым классом? Православная идея полагает единство в православии; но в России почти нет православных, здесь мало кто не знает «Отче наш», не говоря уже о «Символе веры». Догматов — и то не знают.

Многие патриоты видят основную опасность в социализме, на страницах газет воюют с социалистами — но, во-первых, теоретически существующие современные социалисты не против монархии, а во-вторых, в России их пока нет. И если коммунисты еще могут сыграть на антипромышленном моменте либерализации, то патриотам в нынешнем виде играть вообще не на чем. Вот и кризис патриотического сознания. Пытаются ставить на гражданские настроения — но это позор, ибо в основе всех хоть немного состоятельных русских учений лежит тезис о негражданской природе русского народного самосознания.

Социализм дискредитирован русским максимализмом. Социализм умышленно дискредитирован корпоративными кругами. Социализм дискредитирован горбачевцами. Социализм дискредитируется левой и правой оппозицией. Но социализм — это единственная государственная ориентация, способная вывести общество на постиндустриальные рубежи. (Теория конвергенции, социализации в США и Германии, через конкуренцию стимулирующие весь запад, опыт социальных программ третьего мира — Ирак, Египет, Коста-Рика). Социализация — мостик в будущее; и вот все российское общество, несмотря на постоянную грызню, сплачивается единой целью — сжечь этот мост. И впереди, в огне — реликтовые остатки интеллигенции; впрочем, ее тягу к суициду констатировать не впервой. И ладно бы только сама — народ агитирует.

Ни одна из доктрин не смогла - уже не смогла - доказать свою жизнеспособность. Отчасти их выдвигающие правы: для народа с неопределенным черно-белым восприятием черно-белая доктрина естественна. Но ни одна из этих доктрин не указывает целей и методов борьбы, не объясняет каждому человеку его личностных перспектив, не говорит, кому стоит или не стоит верить. Перед русскими встала многосоставная задача: идеология должна объяснить многоцветность мира и уложить её в рамки черно-белого мировосприятия.

В том, что дискредитирована русская прогрессистская-социалистическая традиция — истинная трагедия России. В этом — ее идеологический разгром. Прошлое исчерпано, а будущее уничтожено. Это взорванное национальное единство, взорванный разум, взорванная русская идея на современном этапе.

 

Вороны. Империя лжи

Корпоратиста трудно отождествить с каким-либо живым существом, при всей общности они довольно разные и довольно неживые. Но их представители в СМИ — это вороны, это те, кто каркает. Ворон — птица черная, мрачная, любитель мертвечины. Слетается на разруху, на побоище. После битвы получает свежатинку, в обычное время перебивается падалью.

Развернувшаяся в начале перестройки борьба за газеты и журналы полностью подтвердила предположение о блочно-корпоративной структуре масс-медиа. В ином случае не стоило грызться из-за вывесок-заголовков, если бы каждый талантливый специалист мог найти свое издание, а любая группа — учредить новое. Вопрос встал не столько об изданиях, сколько о нишах жизненного пространства — кормушках, изданиями называемых. Команды-корпорации проявились во всем блеске, одно заявление — «учредитель — трудовой коллектив» — абсолютный знак корпоративности; ниша контролируется теми, кто в ней сидит.

Захватом структур корпорации утвердили свои ниши и потребовали дотаций. И они не могли их не получить — ибо там, где есть ниши снизу, есть и связи, и ниши сверху, — иначе не с кем бороться за независимость. Некоторые верховные структуры оказались сильно побитыми, лишившись изданий. Ниши сверху, ниши снизу — это уже иерархия. Последняя полагает наличие иерарха, все венчающего; поскольку в России не личности, а кланы — то всесильного идеологическо-информационного клана, окруженного корпорацией для поддержания покорности вассалов.

Российские масс-медиа выполняли более грандиозную задачу, чем информирование общества. С незапамятных времен они строили, берегли и сокрушали мифы. Миф — это не мистерия (собрание легенд), нации соответствующая, ею хранимая, из нее черпающая силы, а искусственно созданная картина мира. Миф нуждается в постоянной подпитке, он не использует энергию народа, а в большинстве случаев ее преодолевает. Он нуждается в громадных структурах по обработке реальной информации — по пережевыванию ее и превращению в объект псевдомира — иначе может статься нестыковка с иными его элементами. Что-то приходится замалчивать, чем-то забивать информационые дыры, и на все нужны люди и деньги. Псевдомир был выстроен общими усилиями корпораций по общей цели, с заданными параметрами, с заложенной динамикой.

Перестройка перетасовала фигуры в верхах общества — и это не за счет передела сфер влияния, а за счет ликвидации отдельных, в первую очередь союзных ниш. Информационную структуру, за исключением издательств, она не тронула, скорее всего здесь было много «людей самого верха». Редко, но были настоящие драки — в основном в малозависимых изданиях, достаточно мощных, с большими тиражами и штатами, как в «Литгазете» или «Огоньке». В результате отсутствие корпоративного хребта в корпоративном обществе привело их к краху.

Союзная идеологическая лаборатория при ЦК приказала долго жить. Горизонтальные структуры сменились вертикальными клановыми. Каждое издание оказалось в одном из последних. Сверху, из заговор-системы правящей корпорации шел один идеологический заказ; сформировать его можно было только на одной платформе. Платформу — миф редакциям не диктовали — их вынудили найти самим — задача не для шибко умных. Они ее нашли. Тем, кто плохо искал, срезали дотации. Но мир был бы слишком скучен без борьбы и конкуренции. Кланы сами стали обзаводиться газетами. Так возникли все новые, 89-91 гг. издания. Газетное дело малорентабельно, и по дотациям выявить «руководящие и направляющие» структуры несложно.

«Газпром» конролирует «Труд», «Рабочую трибуну», часть «Комсомольской правды», «Сельскую жизнь», «Профиль», журнал «Деловые люди», телерадиокомпанию «Прометей».

«Лукойл» — «Известия»(19,5 % акций), «Капитал», «Moskow Times»; издательский дом «Космополитен» (Плейбой, Домашний Очаг и другие), вложения в несколько медиа-холдингов

С именем Березовского соотносятся «Независимая газета», «Новые известия», «Огонек».

Александр Смоленский (банк СБС-Агро) контролирует Национальную службу новостей, журнал «Деньги».

Структуры Потанина контролируют «Комсомольскую правду», «Русский телеграф», «Эксперт».

Финансовая группа «Мост» контролирует издательский дом «Семь дней» и через него газету «Сегодня», журнал «Итоги».

«Онэксим-банк» — «Известия»(50%), часть «Комсомольской правды».

Подконтрольные столичные каналы ЗАО «Метрополис», относящегося к владениям московского картеля: «ТВ-Центр», ГКТ, Московский радиоканал, «Литературная газета» (потеряна МЕНАТЕПом), «Метро», «Век», «Культура», «Вечерняя Москва», «Вечерний клуб». Мэрия перечислила на счета центральных изданий около 5 млн. долл. в одном только 1996 году.

Телевидение поделили те же олигархи:

ОРТ: 11-16% — «Объединенный банк» + «Логоваз» — структуры Березовского, 22% — «СБС-агро»(«Столичный»), МЕНАТЕП, «Альфа-банк», 51% — государство.

НТВ: 30% «Медиа-мост» Гусинского, 30% РАО «Газпром». (Почему-то когда патриоты ругают НТВ, о последнем владельце они забывают).

ТВ Центр: АФК «Система» Владимира Евтушенкова и мэрия, что по сути один картель.

ТВ-6: 35% — Березовский, 35% — Эдуард Сагалаев, 30% — «Лукойл» + Правительство Москвы.

За любую информацию кто-то платит, за любой информационной структурой кто-то стоит. Независимые СМИ могут быть еще интереснее, чем кому-то принадлежащие. Корпорация Яковлевых началась с того, что Егор Яковлев возглавил «Московские новости». Его сыну Владимиру предложил создать печатный орган Артем Тарасов. Американский миллионер Том Дитмар инвестировал в издание деньги — но ему этих денег не вернули, причем Том совершенно не расстроился. В 1994 году был куплен журнал «Столица», в следующем году он благополучно прогорел — но кредиторы опять без претензий, долги списали. И совершенно непонятно, каким структурам это выгодно и кто на самом деле за подобные удовольствия платит.

Империя уже дала немало сбоев. Система тотального контроля развалилась — не потому, что корпоратисты этого хотели — у них опять-таки не хватило сил и способностей ее сохранить. А нет системы — нет не только контроля, нет и дотаций. Лозунг «спасайся кто может» пресса восприняла как «продавайся кому угодно!» И потому можно использовать универсальный, применимый во всех отраслях экономики и политики, подход к информационным технологиям — кто владелец и в чем он заинтересован.

 

Генеральная линия

Психическое состояние общества, где развернулись события, всецело к ним располагало. Заговор сейчас — это отражение состояния русской нации. С тем, как прогрессирует нация, меняется отражение.

В любой войне должны быть субъекты, против которых эта война ведется. 30% живых, 30% нейтральных (гомеостатичных), 30% вымирающих. Первая треть биологически активна и потому опасна. Воздействовать на больных нет смысла — их можно только подкармливать, воздействуют на здоровых — с целью размытия ценностей и создания комплекса неполноценности, воздействуют на нейтральных — чтобы те перестали различать понятия добра и зла, с тем, чтобы выработать у них стойкий иммунитет к политической активности.

Из наличия русских наций вымирающей и живой — на информационно-биологическом уровне задача состоит в том, чтобы сконцентрировать информационный поток от 1/3 вымирающих и направить на 1/3 живых.

Десятилетиями тотальность российского общества отождествлялась с генеральной линией партии. До недавнего времени она прослеживалась четко: качество — правопорядок — ускорение — гласность — перестройка — демократизация. Тотальность общества — тотальность информации. Так было и так есть — да, появились оппозиционные газеты, но главные, массовые СМИ — радио и ТВ — тотальны по-прежнему.

И термины — из конца 80-х: прорыв информационной блокады, создание независимых альтернативных прессы и телевидения, налаживание коммуникационных механизмов передачи информации.

Продукция всех средств массовой информации составляет информационное поле. Любая представленная идея создаст информационный поток, имеющий направляющим вектором образ-миф. Образы вбиваются в сознание, сознание провоцирует волю, воля, экспансируя, детализирует образ и усиливает поток — информационная машина работает.

Кланы рвут куски от России. Чтобы Россия не проснулась, они ведут информационную войну. Дезинформация, деморализация, борьба с призраками и тенями — что угодно, только не правда о системе. Вороны стерегут мертвый сон страны: спящие безопасны. Можно ли назвать бодрствующим общество, где никто по сути не знает, кто же этим обществом правит? Ни слова о кланах, о корпорациях, о системе. Пока нация не знает, с кем нужно бороться — она будет это делать с поставленными кланами пугалами — красной угрозой, трехцветной угрозой, демократией, русским фашизмом — с тем, кого и чего подобного по сути нет.

Если над тараканом занести ботинок слева — он побежит вправо. Это работает инстинкт самосохранения. Если над нацией зависла правая угроза — она проголосует за левых. Если у этой нации есть инстинкт самосохранения.

Ботинок или правая угроза — это информация, побуждающая к действию. Ограбление страны, разворовывание ее ресурсов — это информация. Если кто-то хочет ограбить страну — он не должен допустить, чтобы это было очевидным. У современного русского населения крайне плохо дело с инстинктом самосохранения, от 50 до 70 % его семей — вымирающие. Но есть и живое население, способное реагировать и желающее увеличивать свою численность. Только оно может представлять опасность и реагировать на ситуации. (Иное дело, что российские безобразия и мертвого поднимут, и умирающему помереть не дадут). Против него и должна вестись информационная война. Именно эти люди должны быть дезориентированы во времени и пространстве, а следовательно — во всех жизненных аспектах, именно во всех — вплоть до инстинктивного уровня.

Здоровая нация — нация расширяющаяся, тяготеющая к экспансии, потому сильная, смелая, со своими представлениями о крастоте и идеалах. Такая нация не даст себя грабить даже в мелочах — ей нужно слишком много. У нее есть язык и терминология — через них осознается окружающий мир. У нее есть позитивный настрой — стремление к лучшему. Каждый пункт ее характера вытекает их другого. Ее противники должны уничтожить все пункты — только тогда нация будет дезориентирована и распадется на индивидуальные элементы.

Нации вымирающие отличаются от живых мировосприятием: оно негативно в противовес позитивному. Чтобы морально сломать нацию — ее нужно представить себе самой вымирающей и безнадежной. В сумасшедших домах нормальные люди сходят с ума, и, представив страну большим сумасшедшим домом, можно добиться подобного результата на национальном уровне.

Любая группа людей несет информацию. Вымирающая группа, не верящая не то чтобы в идеалы — даже в светлые чувства, пораженная синдромом хронической усталости, лишенная логического мышления, с нарушенными инстинктами самосохранения и воспроизведения — это идеальный источник информации для обращения здоровых людей в больных. Здоровых достаточно такой информацией накормить — и они уже не здоровые.

Есть корпоративное общество — часть вымирающего русского народа. Ни во что не верящее, живущее даже в роскоши по-скотски, биологически ущербное, завидущее и потому в каждом своем элементе, в каждом человеке ненавидящее все красивое, сильное и здоровое. Врагам нации достаточно взять информационный поток, им выделяемый, сконцентрировать его через масс-медиа и направить на здоровых людей. Корпоратисты своею жизнью подают пример. Не стоит придумывать легенд о психотронном оружии — как и о велосипеде.

Итак: уничтожить идеалы — через пропаганду скотства, уничтожить представление реальности — через искажение реального мира в масс-медиа, уничтожить представления о красоте — через вдалбливание стандартов, уничтожить язык — через перевирание и многозначность терминолгии, уничтожить стремление к лучшему — через пропаганду тихого сущесвования и выживания любой ценой.

И вроде бы общеизвестно, что высокая любовь — это хорошо, это красиво — но когда по всем информканалам вдалбливается, что «принца» или «принцессы» не существует, что потребление — это главное, психика не каждого здорового человека выдержит. Если у человека есть идеал, он способен на поступки — на действие, на борьбу, на месть. Нация потребляющая — это безопасно. В первую очередь для главных потребителей, в том числе главных потребителей людей.

И вот наступает торжественный момент — реализация вышеприведенных злодейских планов. И выясняется, что делать ничего не надо, что реализация — процесс автоматический, нуждающийся только в корректировке. Корпоратисты держат все масс-медиа. Им достаточно только давать информацию так, как они ее представляют — и это будет антинациональная, абиологичная, алогичная для нормальных людей информация. Информацию достаточно давать — а дать они могут только такую. Не стараясь и почти не лукавя. На уровне психическом от одного восприятия общих моментов такой информации у народа съедет крыша. Потому информационная война сводится в основном к борьбе с информацией, несущей позитивизм и реальное видение мира.

Генеральная линия масс-медиа в современной России — уничтожение ориентиров, ценностей, всякого реального представления о мире. Война идет против здоровых элементов нации. Нацию можно считать разгромленной, если у нее нет ориентации во времени и пространстве, если она не отличает добра от зла, если она ведет внутреннюю борьбу. Именно таким ее хотят видеть кланы, именно с такой можно делать все, что душе угодно.

Российская экономика рушится: иерархия — одновременно. У корпоратистов нет выхода — только хватать кусок пожирнее и бежать; многие уже там. Если бы кланы и пожелали спасти страну, им бы не хватило интеллектуального потенциала, они бы не смогли учесть интересы своих корпораций и мафий. Выход один — бегство. Но под каким флагом? В голове русского человека не укладывается, как это правительство может сбежать с казной. Но самая новейшая история знает множество таких случаев. В Африке и Латинской Америке это постоянно. Сбежал президент Филиппин Маркос; хотел сбежать Чаушеску. Сбежало правительство громадного государства Заир. А чем российское правительство лучше или хуже заирского?

Нельзя провозгласить бегство благой целью, спасением России — хотя удивительно, в их бегстве спасение и есть. Остается тянуть время: провозглашать черт знает что, действовать по методу тяни-толкая: провозглашать приватизацию панацей и оттягивать ее, провозглашать демократию и ее же душить, провозглашать либерализацию и устанавливать потолки цен. Одним словом — создать в головах людей совершеннейшую кашу, ни словом не обмолвившись о корпоратизме и кланах.

Почему же сейчас, при полном разнобое, российские средства массовой информации можно назвать тотальными? Просто они создают тотальный поток бесцельной борьбы, не упоминая об истинных причинах, истинных виновниках российской трагедии. Как раньше — тотальная ложь. Не спасут Россию ни демократизация, ни либерализация, ни обвальная приватизация, ни бездефицитный бюджет, ни иностранные инвестиции. Можно провести все сразу и не проводить ничего — пока у власти корпоративная система, хорошего не получится.

Время — деньги. Для тех, кто занимается вывозом богатств грозящей взорваться страны время — деньги вдвойне. И потому главной линией пропаганды выступает стратегия сдерживания: делать что угодно, менять, тасовать политиков — но держать власть, держать сколько возможно — в это время идет вывоз сырья и всего прочего. Стратегия контролируемых корпоратистами прессы и телевидения — тянуть: успокаивать, запутывать, подкидывать вождей, дискредитировать оппозицию, в общем, тянуть — два года, год, 500 дней, 6-8 месяцев.

 

Средства, служащие целям

Если народными массами не управлять, последние имеют тенденцию к восстановлению нормального жизненного процесса через истребление различного рода врагов.

В стране, где вождистские настроения въелись в кровь народа, главная задача пропаганды — создание лидеров и их борьба. Старые вожди вывели народ из терпения — понадобились новые. Кто создал имидж ныне власть имущим? На какой волне они выплеснулись? Если взять старые газеты, можно придти к интересному выводу: в то время, когда народ о них не слыхал, их уже вовсю критиковали — причем только с ортодоксальных коммунистических позиций, левая пресса печатала интервью и репортажи — опять-таки о них. Левые и правые были объединены одной идеей — создать вождей. Из чего можно заключить, что руководились из одного центра. Пресса контролировалась партаппаратом — и вот реальный след: партийное руководство, причем его теневой кабинет — машина, которой были созданы — если посмотреть газеты — все демократы. Только из одного центра можно было разыграть борьбу между коммунистами и демократами — при том, что коммунистов нет в России с 60- х годов, а демократов никогда не было.

Втаптывание в грязь стоящего лидера — это само собой, но это самое простое. В арсенале средств — создание лидера из человека серого и бестолкового. Лидеры делаются из шпионов, готовые лидеры нанимаются, лидеры-наемники меняют организации. Лидеры ловятся на «грязном прошлом» и используются.

Вариант: культивирование «противненьких» героев. Масс-медиа выбирают подобную овечку, часто о том не подозревающую, и начинают рекламировать ее как достойного противника. Этот человек поднимается по иерархической лестнице в своей организации, чем организацию если не разваливает, то дискредитирует — именно своими серыми и невзрачными выступлениями. Точно так из серой и невзрачной организации можно сделать организацию-лидера, чтобы уничтожить целое движение.

Создание лидера из шпиона — хотя трудоемкая, но результативная операция. Масс-медиа ругают этого человека с некоторым уважением, не акцентируют внимания на его недостатках. Его представляют серьезной угрозой существующему строю — правда, в чем заключается угроза, не говорят.

Корпоратисты внедряют людей в организации противника. Все время случается, что эти внедренные со временем возглавляют эти самые организации — у них есть деньги и связи, которые в управление можно вложить. Шпион соответствует следующим признакам: он принадлежит к номенклатуре; у него есть родственники в деловых кругах; он не состоял в движении с самого начала; ему сделан имидж «противником». Причем это - или все сразу есть, или этого ничего нет.

Вреда этот человек может принести больше чем достаточно, он наносит главный удар в решающий момент — типа раскола предвыборных коалиций и срыва важнейших акций. Даже выявление этого человека на серьезной должности наносит сокрушительный удар по движению. Но главное — создание негативного настроя в организациях и атмосферы бестолковости.

Борьба корпоративных структур с представительскими органами власти стала старой российской традицией. Все решения депутатов блокируются, а масс-медиа подают это как неспособность всей структуры к чему-либо. Так, например, Верховный Совет преподносился как единое бестолковое целое. В то же время там сидели сотни людей, получающих деньги через президентские структуры. И фамилии их — не секрет. Они не выступают со своими программами — незачем. Они голосовали против всех нормальных решений. Сколько Верховный Совет не говорил об антинародной политике президента, вреда президенту он никак не нанес.

Иной вариант — создание параллельной структуры, например, Конституционное совещание. Неизвестно кем финансируемой организации внимания уделялось больше, чем тому же Верховному Совету. Да и то же Движение Демреформ создавалось в пику ставшей народной ДемРоссии. ДДР скомпрометировало саму идею демократии. ДемРоссия развалилась, а ведь была серьезная организация. Конструктивная оппозиция — Боровой и т. д. — тоже этот самый вариант. В пику просто оппозиции. На повестке дня — создание параллельных патриотических структур типа КРО Лебедя и «Державы» Руцкого. Да и «Отечество» — название из той же оперы.

По истине оппозиция - собрание общественных групп, не удовлетворенных переделом жизненного пространства. В обществе заговор-системы оппозиций соответственно две: системная и вне-таковая. Последняя опасна. Задача: нейтрализовать. Лишить стратегии через создание аналогичных внутрисистемных групп. Лишить идеи оригинальности заимствованием и пропагандой их лозунговой части. Втянуть в борьбу в политическом псевдо-мире. После перессорить руководителей и дискредитировать через внедрение шпионов. Истинный оппозиционер только тот, кто желает передела жизненного пространства в свою личную пользу, остальные - враги, болтуны и плывущие по течению. А насчет примкнувших - дело скользкое: кто-то хочет внедриться в систему, кто-то всегда в ней был, кто-то нашел свой доход именно в оппозиционности. Политику делают корпорации и элитарные круги. Все остальные - политические аутсайдеры, плетущиеся в хвосте, обреченные на провал очень скорый.

Распускаются слухи, что политика — это грязь. Когда шла дискуссия о наемной армии, высшие военные чины выступили против с аргументацией, что наемники — люди низких моральных качеств, не имеющие понятия о чести и порядочности, думающие только о своем кармане и ни в грош не ставящие нанявшую их страну. Им виднее — все высшие чины российской армии — наемники, они знали, о чем и о ком говорят. Так и корпоративные политики утверждают, что политика — это грязное дело: взятки, коррупция. . . Кто же это в политике развел такой свинарник?

Одно из направлений, усердно развиваемых СМИ — противопоставление времен: при демократии — при социализме и т. д. Это создает иллюзию смены ориентиров, уводящую от ответственности, по-минимуму моральной. На этом аспекте еще будут играть. Не было смены времен, была и есть одна тенденция, и корпоративная система, играя на этом моменте, как и в прошлый раз под демократическими, может не уходя вернуться под красными или красно-коричневыми знаменами. С тем, чтобы продлить радость обогащения себе и бредовый сон народам. Оппозиционное коммунистическое движение, ничего из себя не представляя снизу, сверху кишит корпоратистами — явными и скрытыми, и не зря же они там находятся.

Еще направление — войны компроматов. Все компроматы являются козырями в игре. Но если игра ведется в одни ворота — от козырей нет никакого толка. Компромат имеет смысл собирать тогда, когда есть две примерно равные силы, и достаточно малого — его самого — чтобы чашки весов пришли в движение.

У Империи лжи нет нужды фабриковать письма трудящихся в защиту существующего порядка вещей. Психоэмоциональные срывы стали величиной статистической — и в маразматических высказываниях нет недостатка — как со стороны демократов, так и коммунистов и патриотов. На заре перестройки появилось понятие «демшиза», или демократ-шизофреник, после путча — «комшиза», а шиза на почве антисемитизма существовала всегда. Беда в том, что эти люди обладают высокой активностью при абсолютной невосприимчивости к реальности. Они в основном и митингуют со всех сторон, дискредитируя все движения — но масс-медиа не показывают дискредитации своих.

Автор попытался разобрать один из образчиков клинического сознания, элементы которого постоянно присутствуют в нашей жизни. Итак, «демократическая мистерия». До революции жизнь в России была раем. Но вот появился Ленин, он собрал красно-коричневое быдло и с помощью германского генштаба захватил Зимний Дворец. От этого начались разруха и голод. Они были нужны для утверждения диктатуры пролетариата и уничтожения всех хороших людей — помещиков и капиталистов. Потом пришел Сталин и уничтожил крестьянство, в результате чего в России остались только коммунисты и деграданты. После чего коммунисты начали войну с собственным народом в интересах слаборазвитых стран. Коммунисты думали только о высоких идеалах и собственном благополучии — вот какие были противоречивые натуры. Помогал им в этом многомиллионный репрессивный аппарат КГБ. Но вот пришел Ельцин и дал народу демократию. Демократия — это когда главный Ельцин, а не Верховный Совет. Коммунисты тем временем окопались в МП, СП и прочих банках, обзавелись «мерседесами», стали ездить в Америку и вести борьбу за утраченные привилегии — «черные волги» и спецраспределители. И еще за льготные путевки в Крым. Для этого они начали войну по всему бывшему СССР. С горя все защитники-герои Белого Дома — Хасбулатов, Руцкой — стали коммунистами и украли компромат — 11 чемоданов, но там все неправда, потому что Ельцин хороший. . . И так далее, без конца и без начала.

Психиатрическое состояние общества и до Ельцина было тревожным. Судя по всему, оно стало гораздо хуже. Много говорят о психитронном оружии — в то же время здесь все элементарно. Оружие это — тысячекратное повторение фраз, противоречивые истины, должные стать истиной массового сознания. Это разрушение психики масс и каждого конкретного человека через вдалбливание противоречий. Именно усвоенные противоречивые истины разрывают восприятие действительности. И тем самым — лишают человека возможности проявлять свою волю. Если льву говорить, что он баран, в конце концов заблеет. Подобно конструктивной оппозиции.

Горбачевский период не столь богат событиями информационной войны. Откуда, например, взялся писатель Рыбаков. талант — минимальный, прошлое — красное. А есть Солженицын, которого нужно нейтрализовать любыми способами. Тема ГУЛАГА — его тема, но он имеет и перспективы на будущее. Итак, информационную нишу Солженицына забивают Рыбаковым. Последний — везде: журналы, радио, ТВ, книги. А Рыбаков — он ведь никто. Нишу нейтрализовали, где теперь Рыбаков? Кто помнит столь шумевших «Детей Арбата»? Так массовым образом замалчивались и замалчиваются опасные для корпоратистов идеи и люди. А сколько сил было брошено на «Как нам обустроить Россию»?

Свято место пусто не бывает. Солженицын — в литературе. Но есть, должно быть и вожди масс. Их набрали из слушателей высшей партийной школы — всех экономистов. А между прочим, есть прямые доказательства участия Ельцина в репрессиях против экономистов из народа, истинных патриотов и истинных честных коммунистов в годы застоя. Система штамповала псевдо-экономистов, а экономисты из народа, просто массовое сознание должны были разбираться в их заморочках и тем самым нейтрализоваться. И когда наконец разного рода выдумки разваливались, система выставляла новую шеренгу экономистов с уже другими идеями. Спорить с пропаганидистом бесполезно. Если пропагандист признает свою неправоту, он не получит своей зарплаты. Опровергать их — спорить с телевизором. Люди неискушенные спорили, побеждали, но после падения ширмы представала точно такая же, только другого цвета.

Ожидается общественный подъем; нужно создать предварительное перенапряжение, чем вызвать психоэмоциональную усталость — в т. ч. от политики. С 89 — нагнетание, 90-91 — псевдоподъем, перенапряжение, 92 — дезориентация через переход от черно-белого обозрения мира к многоцветному, дезориентация через включение многофакторности и ориентированное усложнение информационного пространства.

Поставить интеллигенцию во главе заведомо проигрышной борьбы. Вышло лучше всего, путчисты волей-неволей помогли. Воюющий с несуществующим врагом — партией или чем-то еще — всегда проигрывает. Интеллигенции больше нет.

Идеологический разгром — уничтожение всех возможных систем данных, на которых может произойти консолидация национальных сил. Исчерпание темы, смещение центров тяжести и дискредитация личностью.

Идет борьба. С активизацией новых сил началась дискредитация. Активизировались патриоты — получите Жириновского и Баркашова — чтобы вся страна видела, кто патриоты есть такие. Любая глупость, любая ошибка оппозиции выдается за ее кредо: средней оппозиции нет, есть только сталинисты и фашисты. Сталинисты — всегда за Союз, фашисты — всегда против евреев. А патриотов — не антисемитов и коммунистов — не заединщиков вообще нет! Зашевелились профсоюзники — получите вождей под красными знаменами. Еще раз зашевелились — получите под голубыми. А кто сделал того же Жириновского? Патриоты, у которых ни денег, ни газет? Да они его на дух в массе не переносят. И еще: почему это все демократы — либералы? Президент Миттеран — он тоже краснокоричневый, только французский?

Существуют очень удобные вопросы, противостоять кому-то по которым — дело громкое и безопасное. Вся внешняя политика ни к чему никого не обязывает. Кричать о геополитических интересах и продвижении НАТО на восток — политические дивиденды идут, а делать не то что ничего не нужно — ничего нельзя сделать, и на крайний случай последнее можно объяснить.

Шикарное совпадение: дискредитировать социализм через приверженность ему Горбачева. Замолчать реальные проблемы с помощью конфликта властей. Заставить людей подавиться политической демагогией и не лезть в политику. Что еще будет? Война продолжается.

 

Экран

В современной России фактически независимо сосуществуют три мира — два объемных и один плоский. Объемные — мир корпоратистов и мир простых смертных. Плоский — продукция средств массовой информации. Задача плоского мира — оградить мир корпоратистов от мира всех прочих, создать в нищей стране иллюзию нищеты правителей.

Существует целый мир, живущий даже лучше, чем западный человек среднего класса. Можно искать по коррупции — но результат в этом случае тупиковый. Можно десятилетиями рассматривать конкретные компании, углубляясь в их гордеев узел; социально-классовый подход, как показывает русский опыт, гораздо перспективней.

Заговор скрыт из рук вон плохо. Два мира не должны взаимодействовать, и в то же время информация сверху, буквально проваливаясь под собственной тяжестью, бьет по миру смертных.

Корпоратисты через одноименную систему отчуждают созданное нацией. Люди корпораций живут много лучше простых людей. Но если простые люди увидят, как живут корпоратисты — вся страна расколется на два лагеря: тех, кто живет, и тех, кто прозябает. Секретность — само собой, без нее никуда. Но это-то ведь надо представлять народу, как-то надо забивать информационное пространство. Экран и его прислуга — «империя лжи» — стоят на границе двух миров: в одном живут, работают, зарабатывают или нищенствуют простые люди; здесь пашут на дачных участках, ремонтируют жилье, раз в жизни выбираются к морю. В другом — живут в особняках, дарят на свадьбы машины и квартиры, останавливаются в валютных гостиницах, сидят в барах, обедают в ресторанах, ездят в круизы по островам и в путешествия по Европам и т. д. Вторые делают это за счет первых — здесь сложный механизм отчуждения.

Русский мир отвратителен. Человек не соприкасается с высшими действиями вплотную. Он соприкасается с информационным полем — с продукцией всех масс-медиа. Информационное поле не всегда соответствует реальности. Так, о том, что люди никогда не видели, или можно врать что угодно: достаточно вспомнить средневековую географию с ее полулюдьми-полузверями. Опровергать некому — не видел никто.

А «Империя» должна сделать из него если не конфетку, как при Брежневе, приторно слишком, чувствуется обман, то что-то более-менее приемлемое. Корпоратистам все досталось по наследству — власть и ниши жизненного пространства, по наследству от губителей России, и никакими положительными качествами относительно простых людей они не располагают. И если будет вскрыт их мир — народ может и спросить, по какому праву они живут такой жизнью. Задачи масс-медиа — сделать так, чтобы мир не открылся.

Жизнь корпоратистов имеет информационное отражение. Соответственно варианты: старый, тоталитарный — полная блокировка информации — нынче не проходит. Новый — забивание информ-пространства разной ерундой, равно уничтожение информационного пространства или неугодных СМИ. Массы или должны не думать, или думать об отвлеченном, или думать извращенно.

Мир экрана теоретически должен быть миром массового сознания — тупого, рассеянного, извращенного. С таким сознанием массы безопасны. Один из последних шедевров — конфликт президента и парламента. Две толпы нищих вышли защищать двух богатых и при этом чуть не передрались. А драка-то шла за нишу — кому владеть Госбанком и выдавать субсидии и кредиты своим людям. Корпоратисты кормушки не поделили. Но шикарно все высветилось на экране: схватка черных коммунистических и светлых демократических сил. В России уже 75 лет две партии — кто за кремлевской стеной и кто вне. Но если внекремлевская партия это поймет, для другой бегство будет лучшим вариантом. И потому кремлевские стравливают нищих — «разделяй и властвуй» старо как мир. Служители империи лжи не зря едят свой хлеб.

Экран — не политический механизм, это механизм глобального общественного регулирования. Политика в нем как раз не жалуется, ее гонят прочь и пускают только по мере неизбежности. Если в обществе нарастают негативные политические тенденции — сверху инспирируется конфликт, под который эти тенденции приписываются и которыми они нейтрализуются. А задача глобальная — уничтожение информационного пространства. При застое все дыры забивались спортом и американским империализмом. В моменты массовой политической активности — конфликтом «демократов» с «коммунистами», которого в общественных верхах никогда не было. После в ход пошли 100-серийные сериалы, скупаемые по всему миру, викторины и лотереи. Параллельно подключили догмат «политика — это грязь» и выставили политику грязью. Вбили в голову идиотский тезис о росте уровня жизни после его падения, хотя экономика знает только две тенденции — вверх или вниз, и третьего не дано, и обещания повышения после неизбежного падения — это обещание реконструкции чердака после разрушения фундамента.

Или еще один привет с экрана — «развитие процесса демократизации». Об этом твердят все масс-медиа, хотя такого понятия, равно и «демократизации», не существует и не может быть в природе по определению. Демократия — понятие конкретное, она или есть, или ее нет. Режим мажоритарной демократии введен Горбачевым. «Демократические реформы»? Но эти реформы вводятся одним указом в течение 24-х часов. И как можно тормозить процесс демократизации, если этого процесса не существует в природе? Т. е. общество имеет дело с экранным образом, с персонажем, в натуре не существующим. И таких персонажей — море; задача их — уничтожить пространство, тем не допустив до массового сознания реальную расстановку сил; реальные партии, реальные идеи, реальные экономические и общественные тенденции, просто реальное положение вещей. Например, вопрос: почему власти не уничтожат непримиримую оппозицию — есть и компромат, можно и санкции применить? А потому, что за ними придут сильнейшие. Просто эти прут на ОМОН средь бела дня с дрекольем толпой, а те могут придумать стрелять ночью по квартирам в одиночку. А что до свободы слова — так ее не существует, и власть тому проблема. Например, вопросы, интересующие почти всех:

1. Список самых богатых людей России

2. Список родственных связей российских предпринимателей

3. Список организаторов репрессий в последние годы застоя

4. Список Внешторговых контрактов и конъюнктура рынка тех лет

5. Список занимаемых должностей «демократов» в годы застоя

6. Список прежних должностей российских коммерсантов и богатейших людей России

7. Список выехавших за рубеж родственников представителей российской власти и их доходы за рубежом.

Экран под руководством империи лжи бдительно стоит на страже. За это люди и людишки получают большие деньги. А насколько сильна информационная власть, видно из того, что на референдуме Президент выдвинул лозунг «Да, да, да, да!» И этот лозунг не был донесен до народа — везде гремело «Да, да, нет, да!» Система не считается с президентом — вождем сильнейшего клана в сильнейшей корпорации. Информационники хотели передела депутатских мест, а в борьбе за пространство и своих-то не очень жалуют: президент мог обойтись без разгрома Верховного совета — его корпорации пространства итак хватало — это информационникам его было мало.

Империя лжи, а равно экран имеют совпадающую по уровням иерархию. На высшей ступени — корпоратисты — владельцы масс-медиа. Миф — система базовых информационных данных, в первую очередь ценностей, и основанная на ней идеологическая схема мира. Миф — это обработанный заказ на предполагаемые действия хозяев жизни. Он создается и обрабатывается на самом высоком уровне. Примеры — «демократия», «мы — нищие», «мы строим коммунизм». Второй уровень — газеты, журналы, телевидение — информпотоки. Информационный поток — однонаправленная продукция масс-медиа. Составной элемент мифа, вбиваемый в головы. Пример — либерализация, приватизация. Третий уровень — люди — ходячие информационные стенды, агитаторы-пропагандисты. О них заботятся и их опекают, их статьи печатают. Это уровень стереотипов — низших элементов информиерархии.

Ложь — на самом высоком уровне: «мы» не нищие и ельцинизм — не демократия. Но сюда могут забраться только интеллектуалы, и даже если они заберутся — без иерархии они не спустят идеи вниз, к массам. Проекционная установка очень хорошо охраняется.

Один из принципов войны в том, что собрание данных — поле для борьбы в сфере идеологии — не соответствует и не отражает действительных жизненных процессов. Жизнь имеет мало общего с тем, как она преподносится масс-медиа. Но самое некрасивое — не искажение правды корпоратистами — эти-то воюют по-своему честно, — а в том, что оппозиция зачастую принимает псевдомир и начинает в нем играть. И многих оппозиционеров, по-видимому, это устраивает: псевдомир кормит и их тоже. Например, власть предлагает дискуссию, которая выеденного яйца не стоит. А оппозиция принимает в ней участие. Хорошо и первым, и вторым. И кто бы ни победил по конкретному вопросу, результат в пользу власти — она забила часть информпространства ересью и оппозиция ей в этом помогла. Пример — дискуссия о роли Сталина. Вся круговерть вокруг истории: сколько сил потрачено — эффект нулевой. И для власти, и для оппозиции. Но власть властвует, а оппозиция пытается выжить.

 

Борьба

Борьба — путь к реальному видению мира. Путь верности ценностям. Даже просто желание видеть мир красивым.

Заговор не отрицает возможности борьбы с собой, но предлагает правила, заведомо проигрышные для противников. Например, борьба за отмену 6-й статьи, борьба с президентами, суд над КПСС, борьба с демократами и демократией. Иногда заговор предоставляет массам возможность включиться в усобную борьбу кланов: поддержка Гдляна в борьбе с Ленинградским кланом, августовский путч. Но тот, кто желает раскрыть заговор, должен играть от жизненного пространства, по своим правилам, игнорируя навязываемые политические и экономические моменты, выступая против родо-племенной структуры от имени национальных интересов.

Информация крайне редко бывает абсолютной. При получении информации ее можно анализировать по следующему плану:

1. Идентификация источника, в идеале — первоисточника.

2. Предполагаемый потребитель.

3. Выявление цели информации.

4. Проверка на механизм обратного восприятия.

Дополнительно ее можно проверить на логичность и на подтекст. Суть дела в том, что информационное время слишком дорого стоит, чтобы использовать его в благотворительных целях. Так, это можно показать на примере самого сложного последнего пункта. У крупного оптовика скапливается залежалая партия товара, например, сахара. Он покупает время и разного рода специалистов типа доморощенных экономистов, и последние начинают вещать о тяжелейшем положении с сахаром и предполагаемом многократном росте цен на него. Напуганный народ начинает скупать сахар, спрос подскакивает, а вместе со спросом и цена.

Чтобы бороться, надо знать, с Кем бороться, бороться с Чем-то бессмысленно. Враги России — кланы, враги России — иностранцы, но без продажных кланов внутри они бессильны. Не заговор как таковой — кланы от номера первого до номера энного, с фамилиями и имуществом. И в информационной войне за каждым изданием нужно искать клан и главаря этого клана.

Большая часть жизненного пространства россиян оккупирована. Но чтобы объединяться и бороться, нужна идеология. Идеология нацинального возрождения допускает множество толкований и не несет объединительного начала. Идеология независимости в существующих вариантах не объясняет, с кем нужно бороться, видит врагов только за океаном, не может вскрыть сути оккупации. Идеология православного возрождения — невозможно даже сформулировать, что это есть, тем более в безрелигиозной стране. Во всех вышеприведенных примерах возможна демогогия, и все они могут быть взяты на вооружение существующим режимом. Мир изменился; мир старый, где осязаемыми понятиями были марксизм, капитализм и им подобные вещи, больше не существует. Новый мир — новые структуры — новые термины.

Остается идеология жизненого пространства. Она многоцветна во множестве измерений и однрозначна в главном, и, таким образом, несколько непривычна — но если поставить принцип переделов на первое место, она делит все общество на две неравные части: меньшинство тех, у кого пространство есть, и большинство тех, у кого его нет. При всем желании режим не сможет ею воспользоваться. И стереотипам черно-белого мышления она будет соответствовать: владельцы против претендентов. И главное — владельцы никак не выдадут себя за претендентов. Уровень потребления не позволит.

О русско-российском возрождении треплются все поголовно. Но естественно, что национальные интересы никто выразить не может. Национальные интересы противоречат интересам любой партии и группы и любой корпорации. Те же налоги — все понимают, что их нужно платить, но в то же время любой желает оторвать кусочек у родного государства. Это естественно, ничего страшного в этом нет. Неприятен весь этот треп, превращающий политику в грязное дело. Люди, наживающиеся на распродаже национальных ресурсов — базы возрождения — твердят о возрождении. Нужно сказать, что такое национальное возрождение и как оно происходит.

Во-первых, нет иной идеологии национального возрождения, кроме начинающейся с приставки национал-. Во-вторых, национальное возрождение состоит из системы государственных экономических программ. В-третьих, осуществить его может только элита, но никак не истеблишмент. Элита — люди преуспевшие в науках и искусствах, а не высокопоставленные чиновники и никак уж не люди корпораций.

Начало процесса возрождения называется национальной революцией. В этот момент основная масса людей начинает серьезно работать, сразу появляются великие — перспективы, безработица сразу исчезает — работников не хватает, темпы производства резко идут вверх. И это — происходит сразу, безо всяких предварительных спадов, без особых усилий и напряжений. Национальное возрождение может проходить под любым флагом, при любой национальной идеологии. Но национальное возрождение немыслимо без передела жизненного пространства, его ниш в пользу основной массы людей и без создания новых ниш — новых рабочих мест. По большему счету процесс национального возрождения — это процесс создания и расширения жизненного пространства. Нет его — нет и возрождения.

Политика возрождения не может проводиться при наличии субъектов параллельной власти, способных противостоять государству, при корпорациях. У национального возрождения один субъект — нация. Чтобы нация работала, государство должно дать ей кредит — в первую очередь материальный и создать юридическую систему роста. Идеология возрождения в первую очередь — Жизнь для всех с большой буквы, жизнь, а не выживание. Труд должен вознаграждаться сразу, не отходя от кассы, а не через год и не через 500 дней. Жилье — сразу, средства производства — сразу, продукты — сразу, сразу и всем. Жизнь начинается заново, стартовые условия — равные. В послевоенной Германии всем поровну выдали по 40 новых марок — и нищему, и миллионеру, колесо жизни завертелось. И главное — доля. Ее должен получить каждый. Реальная доля, не бумажка, а та, которую можно потрогать руками. Без национальной революции и без всего вышеперечисленного национального возрождения не существует.

То, о чем пишет официоз, по сути не имеет реального смысла. Одна задача — дезориентировать, выставить приманки и направить по ним удар противника; навести тень и заставить оппозиционеров с нею драться. Многие попадаются — у патриотов нет системы.

Не верить в официальную борьбу — все это происки, забыть, что в правительстве, среди чиновников может существовать оппозиция разрушителям страны — там нет врагов, там есть разногласия. Есть только сговор кланов и их корпорации; не надо хорошего клана — он станет плохим, когда придет к власти, не надо кланов вообще. Политики обещают процветание через 10 лет; а почему бы и нет, если через 7 их перевешать? Тот, кто будил в народе зверя — пусть в час расплаты попробует отыскать в нем человека.

Есть солидарные силы света и наемники корпоративных сил нависшей над Россией тьмы — вороны. Каркают — так не перекаркиваться с ними. Их надо просто гнать.